"Цвитэ тэрэн, цвитэ тэрэн, тай цвит отпадае". У какого из христианских народов поднимется рука на прославление в песне терновника?
А у народа, "якый кращэ всих спивае", такая песня есть. См. выше. Впрочем, у украинцев есть песни на всякий случай жизни. И уж такое эпохальное событие, как обретённая в результате упорной борьбы нэзалэжнисть, не могло не отразиться в песнях. Фундаментальных исследований на эту тему ещё нет. Позволю себе застолбить, вернее, залатать эту прореху в истории искусств.
Лето 1989 г. Как мы пели, как мы пели! На первых полулегальных заседаниях оргкомитета "Руху" звучала песня "А мы тую червону калыну пиднимэмо, а мы тую Украину...". Уже не помню, что мы с тою Украиною собирались сделать. Наверное нечто очень хорошее. Завершались заседания, разумеется, песней: "Украиночкою я нарядылася. И каралы мэнэ, и ...". Забыл, что там такого с украиночкою делали. Но точно, ничего хорошего. Хотя, как на это ещё посмотреть.
Начиная с третьего заседания оргкомитета, кроме традиционных проклятий в адрес москалей, зазвучали и наименования других нацменов.
Мой голос в хоре дрогнул. Ведь истинный украинец поёт больше сердцем. У меня это не получилось. Мне было указано на дверь с напутствием в дорогу: "А не пойти ли Вам по известному адресу?"
Я к совету прислушался и отправился в дорогу, естественно, с песней: "А мне бы за бугор свалить с концами". Т.е. с барахлом и потрохами.
Глубокой осенью 2000 г. с небольшой группой друзей я стоял на Крещатике. Морозный ветер гнал пыль и мусор вдоль проспекта. На противоположной стороне, у здания бывшего горисполкома, именуемого уже мерией, на импровизированной трибуне десятка полтора певцов исполняли песню: "За сынее нэбо, за жовтэ колосся боротыся трэба, щоб кращэ жылося". Кроме нас слушателей не было. Мимо нас проходил киевлянин. Приостановился и процитировал Булгакова: "Опять поют. Значит скоро потекут котлы".
-- Не потекут, -- ответил Валера В-ов, -- у нас на Нивках прорвало магистральный теплопровод. Имеем редкую возможность наблюдать гейзер, не выходя из дома. Наледи на стенах -- само собой. И не преминул добавить:
-- Вы бы с Булгаковым поосторожнее. Музей его на Андреевском прикрыли и бюст залили краской. Так что...
Я попросил пояснить, каким это образом можно бороться за "сынее нэбо".
-- Это поэтический образ, -- пояснили мне. -- Ты совсем оконкретился в прагматичной Европе.
-- Попроще можно?
-- Можно. Забыл подходящую случаю песню: "Мы не сеем и не пашем, а валяем дурака. С колокольни х... машем, разгоняем облака"? Вот тебе и сынее нэбо.
Боротьбу за "жовтэ колосся" пришлось наблюдать воочию. В августе (sic) 2013 г. мы с братом ехали из Балты в Одессу. Сколько видел глаз, простирались невозделанные поля, поросшие кустарником, громадные участки неубранной пшеницы. Я обратился к водителю с вопросом. Вернее, с двумя:
-- Каким это образом в августе стоит пшеница золотая нескошенной? И второе: Что это за сорт такой с колосьями чёрного цвета? Неужто рубидум?
-- Нет, -- ответил ямщик, уныло напевая, -- обычная сильная пшеница альбидум. ГСМ хватило только на вспашку и посев. С уборкой припоздали. Обещали приехать немцы, -- он внимательно посмотрел на нас, -- привезти керосин и убрать урожай. Но вы видите, какие дороги: здесь "угрюмый танк не проползёт и бронепоезд не промчится". Да и стальной птице я бы не советовал пролетать над такой дорогой. Есть участки с остатками асфальта, ямами, проплешинами. А это восходящие и нисходящие потоки воздуха. Турбулентность называется, если вы понимаете, что это означает.
Третьего вопроса я уже не задавал, хоть он и вертелся у меня на языке: "На кой хуй нам, немцам, сдалась сгнившая на корню пшеница?"
Уже на месте своего выживания я узнал, что урожай в Украине был сверхвысоким. Об этом писал ещё Салтыков-Щедрин: "Глуповцы собрали столько зерна, что после продажи его в Византию ещё осталось на собственное пропитание. Ежели, конечно, к хлебу подмешивать лебеду".
Тревожит меня перемена в песенной сфере. Зазвучали другие песни с явно кацапским уклоном типа: "Как бы мне рябине к дубу перебраться и с его ветвями день и ночь...". Но дальше уже совсем эротично-неприлично. Начали с калины, кончают с рябиной. Промискуитет, однако.
Да и дубов всего 2 (два). Один на Западе, о котором можно сказать словами из "Неофита" Леси Украинки: "Ваша справа щэ тилькы почалась, а вже гные". На Востоке, на востоке уже было. Было в 20, в 33, в 37. Далее везде. В сухом остатке "Per аspera ad аstra". Независимость есть только одна. Экономическая.
На крутых поворотах истории всегда находятся личности, способные возглавить народные массы. А тут их целах две. И оба из Германии. Двое из ларца, одинаковых с лица. У одного лицо как яйцо, у второго тоже как яйцо, но только в профиль. Кругозор их простирается значительно дальше площадки, ограниченной канатами. Я тоже из Германии и присоединяюсь к ним с одним условием. После того, как Кэт Эштон назначит старшего дуболома президентом Украины, пусть он объявит Черноморск вольным городом (Porto Franko) и меня изберёт мером. И мы все увидим небо в алмазах и отдохнём и споём. Эту песню уже хорошо опробовали предыдущие правители: "Ожэнывся дурный, тай взяв биснувату. Тай нэ зналы що робыты -- пидпалылы хату".
А пока приходится мурлыкать: "За туманом ничого нэ выдно".