Аннотация: Пожалуй, самым загадочным участником трагического похода группы Дятлова является Семен Золотарев. Автор пытается приоткрыть завесу тайны над ним...
Перевал Дятлова - погружение в тайну. Часть 3
Тайна имени Семена Золотарева
В группе Дятлова Семен Золотарев стоит несколько особняком - и поэтому интерес к нему повышенный. Все остальные участники трагического похода - выпускники и студенты Уральского политехнического института (УПИ). Золотарев никакого отношения к этому учебному заведению не имел, он был старше всех остальных на десять с лишним лет, участник войны, отмечен боевыми наградами. Накануне похода работал инструктором по туризму на Коуровской турбазе неподалеку от Свердловска. Вроде бы именно там Золотарев познакомился с Игорем Дятловым и затем попросился в его группу. Но могло быть и совершенно иначе.
Дело в том, что во время войны Семен Золотарев служил в различных инженерных подразделениях, а председатель спортклуба УПИ Лев Гордо в тот же период был начальником продфуражного снабжения 10-й штурмовой инженерно-саперной Витебской бригады. Я случайно обнаружил это любопытное совпадение. Во время Великой Отечественной их фронтовые пути могли пересекаться, например, в Беларуси, где летом 1944 г. воевали оба. И даже если они не были знакомы на войне, то общее боевое прошлое могло их сблизить в мирные 50-е.
В поход к Игорю Дятлову Золотарев попал, что называется, в последний момент. Из Свердловска примерно в одно и то же время выходили две группы, только у Дятлова маршрут был короче, что и привлекло Семена. Он собирался после похода навестить мать, жившую в Краснодарском крае. Однако, по другим данным, Золотарев накануне похода уволился с турбазы, значит, временем располагал и мог пойти на более длинную дистанцию.
Остальные участники группы Дятлова поначалу приняли Золотарева настороженно. Уж не приглядывать ли за ними его приставили? Но бывший фронтовик быстро растопил лед недоверия. Живой, общительный, он знал множество текстов песен, чем сразу подкупил ребят. Кстати, остальным туристам Золотарев представился Александром, что впоследствии породило множество конспирологических версий. Скрывавшего даже собственное настоящее имя, Золотарева тут же записали в "смершевцы", кагебисты, иностранные шпионы...
Мне видится здесь совершенно простое объяснение. Оказавшись в молодежной компании, Золотарев хотел выглядеть здесь своим, возможно, стремился понравиться кому-либо из двух участвовавших в походе девушек. Имя Семен, вероятно, казалось ему "старорежимным", не современным, поэтому он и решил его чуть-чуть подправить. Заметьте, Семен - это Сеня, а Александр - Саня. Уменьшительные имена звучат почти одинаково. Возможно, поначалу он так и представился - Сеня, а кому-то послышалось Саня, и Золотарев решил не поправлять. Тут такая штука, в разные времена одно и то же имя становится то популярным, то вышедшим из моды. Назови сегодня кого-нибудь красивым русским именем Акакий - вот веселая жизнь у человека будет. Или, скажем, популярное нынче имя Макар лет двадцать назад вызвало бы в школьном коллективе здоровый детский смех. Так что, история с двойным именем Золотарева, я думаю, никакой особой тайны не хранит.
Золотарев на войне и после нее
Есть в биографии этого человека моменты, которые вызывают определенный интерес. Вот что, например, заставило меня задуматься. Призванный в Красную Армию в октябре 1941 г., в первом бою он поучаствовал лишь полгода спустя. И снова форумы исследователей похода полны предположений, которые сводятся к одному: мол, Золотарев был тайным агентом особого отдела и выполнял "специальные задания" по слежке за товарищами. На мой взгляд, Золотарев никакого отношения к советским спецслужбам не имел, точнее, не был их штатным сотрудником. Смотрите, сразу после войны его направили на учебу в Московское инженерное училище (понятно, военного профиля). Училище вскоре подверглось сокращению, и Золотарев переместился в аналогичное ленинградское учебное заведение. Но и оттуда его сократили.
А где же МГБ? Почему не вступилось за своего человека, ведь достаточно было одного телефонного звонка из грозного ведомства? Вероятнее всего, Золотарев не хотел дальше тянуть военную лямку, служба явно обрыдла ему за годы Великой Отечественной. Согласитесь, все предпосылки для учёбы в военном училище, даже без участия ГБ, у него были: фронтовик, отмечен наградами. Известно, что, покончив с военной карьерой, Золотарев приехал в Минск и поступил в Белорусский государственный институт физической культуры. Здесь важно то, что если бы Семен был агентом МГБ, родная спецслужба наверняка пристроила бы своего человека где-нибудь в России. Советский Союз хоть и был тогда единой страной, МГБ другой союзной республики (в данном случае, БССР) - чужая епархия. Зачем же туда отпускать агента, делать другим такие подарки?
А то, что во время войны первый бой у Золотарева случился лишь спустя полгода после призыва, свидетельствует лишь о том, что он чем-то существенным занимался в тылу. Вспомните профиль войск, в которых служил Семен. Кстати, именно в Краснодарском крае, откуда он призвался, в 1942 г. произошел эпизод, практически не освещенный в истории Великой Отечественной. Большой склад советских авиационных химических бомб, которых у нас, по определению, не было и быть не могло, оказался в непосредственной близости от немецких позиций. Пришлось опасные и запрещенные боеприпасы срочно эвакуировать под вражеским огнем в другое, более надежное, место. Но бомбы с отравляющими веществами в простой сарайчик не сложишь, для них нужно более подходящее помещение. Так не возведением ли чего-то подобного занимался Золотарев с товарищами?
Кстати в понтонно-мостовом полку, в котором он заканчивал войну, служили и белорусы. Два уроженца Дрогичинского района Брестской области отличились вместе с Семеном в апреле 1945 года. Как известно, фронтовая дружба - особенно крепкая. Не белорусские ли однополчане пригласили Золотарева в тогдашнюю БССР сразу после войны?
Что хотел сфотографировать Золотарев? Последняя тайна после смерти
В роковой вечер 1 февраля 1959 г. Золотарев выбрался из палатки полностью экипированным. На голове - две шапки, шарф на шее, затем - свитер и байковая куртка, жилет из овчины, двое лыжных штанов, брезентовый комбинезон, лямки которого были пропущены под одеждой, на ногах - носки и теплые самодельные бурки. Даже фотоаппарат на шее присутствовал. Что или кого собирался снимать Золотарев? У него единственного из участников похода с собой было два фотоаппарата. Примечательно, что среди вещей Семена, хранившихся у студента Согрина и переданных затем матери Золотарева, не оказалось каких-либо фотопринадлежностей - бачков, реактивов, пленок и т. д., имелся лишь один механизм автоспуска. А куда подевалось все остальное?
И, наконец, такой момент. Сначала на склоне горы Холатчахль спасатели нашли тела Игоря Дятлова, Зинаиды Колмогоровой, Рустема Слободина, Юрия Кривонищенко и Юрия Дорошенко. Четверых из них похоронили на Михайловском кладбище в Свердловске, а Юрия Кривонищенко - на старом Ивановском, которое в 1959 г. было уже закрыто. Но отец Кривонищенко, входивший в круг областного начальства, добился, чтобы его сын покоился именно там. Может быть, Кривонищенко-старший хотел, чтобы впоследствии рядом с Юрием были похоронены другие его родственники, или же имелись в виду какие-то иные соображения личного характера. В принципе, это понять можно. Но вот дальше происходит нечто странное. Через два с лишним месяца после обнаружения первых тел находят остальных четверых из группы Дятлова. Троих - Людмилу Дубинину, Николая Тибо-Бриньоля и Александра Колеватова - хоронят рядом с их товарищами на Михайловском кладбище, а Семена Золотарева - возле Юрия Кривонищенко на Ивановском. Почему? За него никто не хлопотал, а решение приняли вот такое.
У Алексея Ракитина из Санкт-Петербурга, которого я уже не раз упоминал (и еще буду упоминать) на этих страницах, есть своя версия этих похорон, конечно же, шпионская. Мол, поскольку Кривонищенко и Золотарев были штатными сотрудниками КГБ, их и похоронили вместе. Старое кладбище малопосещаемое, и здесь без проблем, скажем, 20 декабря могут собраться чекисты и почтить память своих товарищей. С этой версией Ракитина не хочется даже спорить. В курсе ли сей автор, что такое конспирация? Уж 20 декабря (или в любую другую дату) рыцари плаща и кинжала в том же Свердловске (ныне - Екатеринбурге) могли собираться без помех где-нибудь в актовом зале своего родного управления и проводить там какие угодно мероприятия. И уж если бы в музее или красном уголке висели фото Кривонищенко и Золотарева (а почему бы им там не висеть, если они при жизни, по утверждению Ракитина, имели красные корочки?), то информация о таком факте уже наверняка просочилась бы. Что тут за тайна через полвека? Но нет, не просачивается.
У меня есть пока только одно объяснение того факта, что Золотарева и Кривонищенко похоронили отдельно от других. Я не считаю его истиной в последней инстанции. И тем не менее... Те, кто таким образом решительно разделили похороны, видимо, уже тогда владели информацией, что Кривонищенко и Золотарев каким-то образом были причастны (заметьте, я не употребляю здесь слово "виновны") к гибели всей тургруппы. Конечно, это только лишь внезапно возникшее предположение.
В следующей части этих записок автор остановится на... Впрочем, давайте попробуем сохранить интригу до следующего раза.