Израненная репутация, глава 1
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Борьба Редви за существование продолжается. Всплывают всё новые и новые загадки, но старые постепенно разрешаются. Сущность оборотня становится всё сильней, всё свободней. Нигиз продолжает осуществлять свой замысел, который не понравится никому. От него же зависит жизнь и благополучие брата. Получится ли не играть по правилам старого вампира и устроить свою игру?
|
Глава I. Вести, давшие надежду
Гулкий бой башенных часов на площади Арта Философа в Веоре спугнул дремлющих на зубцах башни голубей. Они опустились на свои места, лишь когда эхо от будоражащего нутро звука закончило блуждать по малолюдным с утра улицам города.
Самая уютная площадь в городе скромно притаилась на краю Северного округа. Несмотря на уникальную архитектуру старинных богатых зданий, постоянную чистоту и отсутствие презираемых в Веоре нищих, сюда никогда не приходило много народу. В этом была лучшая особенность площади Арта Философа: любой уставший от горестей окружающего мира мечтатель мог наведаться сюда, чтобы почитать книгу, предаться возвышенным мыслям или просто отдохнуть. Последнего не доставало всем, кто сюда приходил.
В самом центре площади в незапамятные времена возвели толстенькую башню, вдвое превосходящую по высоте здешние двухэтажные дома. На первом этаже башенки расположился необычный винный магазинчик, в котором шкафы с винными бутылками чередовались с книжными шкафами. Чем выше по лестнице поднимался посетитель, тем реже на полках вокруг встречалось хмельное; книг же, напротив, становилось всё больше. Ко второму этажу они полностью вытесняли вино. Чего только здесь не было: многотомные фолианты с философскими трудами, приключенческие романы с оторвавшимися корешками, обтянутые неведомо чьей кожей бестиарии, пухлые сборники сказок, полустертые от времени исторические хроники! Здесь же стояли кресла и диванчики, могущие прогнать усталость от любого, кто на них присядет. На балконе четвертого этажа, наглухо забитом изнутри, горделиво стояла статуя самого Арта Философа. Знаменитый тарийский борец за грамотность и здравый смысл был облачен в тогу и одной ногой опирался на низенькую балконную ограду. Он прижимал к своей бронзовой груди несколько тяжелых книг и бутылку с вином. Правая рука крепко держала походный посох, из которого исходили тоненькие металлические лучи, сделанные настолько хитро и искусно, что на бронзового философа не мог усесться ни один голубь. Может, от осознания этого везения статуя осматривала свою площадь с довольной улыбкой, чуть щуря маленькие проницательные глаза.
Недавние события, особенно нападение на самый неприступный, как считалось, оплот силы - Гильдию Магов, напугали людей сильнее, чем известие о сильном подъёме налогов. Тех малочисленных прохожих, что спешным, но никак не прогулочным, шагом торопились по своим делам, заботила только личная сохранность. Дерганый господин, сидящий на стульчике около винного магазина, то и дело снимал длиннополую шляпу и протирал платочком отполированную потом лысину. Он и не замечал, что утро выдалось по-осеннему зябкое. Жалостливый вид испуганного богача красноречивей слов говорил, что только важная встреча и непунктуальный собеседник заставляют его сидеть здесь, под поскрипывающей на ветру вывеской "Лучшие классические вина Тарии", и потеть на холоде.
На непокрытую лысину капнула белая малоприятная жижа, а воркование сверху, как будто потешаясь, стало еще громче. Лысый заворчал и, проклиная голубей, протер голову еще раз. На всякий случай он не стал смотреть вверх, на своих пернатых недругов, но пересаживаться не решился, вдруг привлечет лишнее внимание.
Расфуфыренного сердеонца в просторном вишневом камзоле не интересовала тщательнейшая резьба на стенах старых домов или филигранная точность ударов колокола. Богатый, как и подавляющее большинство жителей Веоры, служитель науки крупными шагами пересек площадь и шмыгнул в самый незаметный переулок, не подумав о том, что там из него получится еще лучшая жертва. Выискивая опасность для своей жизни и денег, он до самого угла оглядывался с таким рвением, будто бы ждал и даже хотел этой угрозы.
С недоверием косясь на почти бегущего сердеонца, носатая дама в огромном черном парике не заметила мутную лужу и несколько шагов прошлепала по ней. Она с мужем, либо сыном - так молодо и щупло выглядел ее спутник - тихонько кралась под стеной небольшой типографии "Веорского вестника". Не желая привлекать к себе лишнего внимания, она скрепя сердце сделала то, чего не делала никогда в жизни: смирилась с грязью и пошла дальше, даже не позволив спутнику вытереть пятна с красивого кремового платья. Очень удивившись и даже расстроившись, муж (или сын?) спрятал вынутый было платок и пошел по мостовой дальше, держась чуть позади носатой дамы.
Здесь царила тишина. Тишина такой породы, которую влечет за собой напряжение и страх. Ненавязчиво, но тем не менее цепко и без единой помехи она охватывала всех, кому довелось сейчас переходить площадь. Плеск грязной воды, торопливые шаги, грудное воркованье голубей, скрип вывески и даже филигранный звон быстро утонули в тишине, но все эти звуки казались громоподобно оглушающими каждому из присутствующих здесь. Каждому из невольных свидетелей того, что случилось на площади Арта Философа в следующие минуты.
Как только спешащий сердеонец завернул за угол переулка, сильный удар сбил его с ног. В него на бегу врезался симпатичный темноволосый юноша в пурпурной мантии. Он тоже упал, причем сильно разбив правую руку о мостовую. Несколько секунд оба лежали и морщились от гудящей боли. Мир для пострадавших приостановился и некоторое время состоял всего лишь из боли, глухого звона и неопределенности. Затем сердеонец, крякнув от натуги, привстал и уже хотел начать ругать смутьяна, но тут заметил, что на нем надета мантия мага. Гнев на его лице сразу сменился подобострастием, а рот даже изобразил болезненное подобие виноватой улыбки:
- П-простите, господин. Я не мог Вас видеть и, конечно, сам винов...
- Заткнись и зови помощь!
Рассудок вернулся в голову и к магу. При этом его глаза округлились от страха, а брови взлетели вверх. Парня колотило в ужасе. Он вскочил, совершенно не замечая раны, и бросился на площадь, путаясь в широких полах мантии, но не решаясь даже в смертельном испуге сбросить эту примету высшей знати.
Сердеонец, и не думая звать никакую помощь, что было духу припустил в противоположном направлении, слегка хромая.
Молодой маг бежал по площади из последних сил. Было видно, что до этого он преодолел уже немалое расстояние и сильно измотан. "Только бы не поймали, только бы выжить", - неслись в его мозгу мысли, не позволяя ногам уменьшить темп.
Оставшиеся на площади трое человек огорчили его. Слишком мало для помощи, они не смогут спасти его от... Юноша обернулся.
И страхи его оправдались. Скорость бега маг увеличил себе по мере способностей, но этого было явно недостаточно. Сзади неумолимо приближался страшнейший враг, которого он себе представлял. Девушка примерно его лет...
Не помня себя от ужаса, маг завопил:
- Помогите! Оборотень!..
Из нескольких последующих мгновений получилась бы любопытная картина. Сбылись худшие страхи всех, кто находился сейчас на площади Арта Философа. В самом спокойном месте Веоры, практически в пригороде, где даже преступления совершали реже всего... Лысый мужчина схватился за сердце и попробовал встать, но ноги не послушались и он только отъехал на стуле назад. Сразу же на него попал голубиный помёт, но так и остался незамеченным.
Дама в грязном платье ойкнула и спряталась за своего спутника, тщедушие которого не могло скрыть и трети её тела. Он неотрывно смотрел на чудовищно быстро бегущую девушку, в своём тёмно-зелёном плаще походившей на лиственную молнию, и пятился, покуда не прижал к стене супругу (либо сестру).
- Позови на помощь магов! - пискнула она, но сразу же добавила: - Не уходи, милый! Я не хочу оставаться одна.
На этот раз муж её проявил редкостную твердость. Он отошел на несколько шагов от центра площади, где можно было наблюдать оборотня, сделал решительное лицо и заявил:
- Нет, нужно позвать на помощь! Оставайся здесь, я... вернусь.
И он ретировался так же быстро, как бежал маг, спасаясь от страшного врага.
Между тем юноша, не видя никакого спасения для себя, кроме башни-библиотеки, ворвался внутрь и захлопнул двери на засов. Девушка, которую он назвал оборотнем, не успела чуть-чуть и едва не врезалась в крепкую преграду. Она осталась наедине с ней... и несчастным лысым господином. Он не верил своим глазам и автоматически протирал лысину, забыв снять шапку. Его грудь ходила ходуном, а биение сердца, казалось, было такое громкое, что от него гудели колокола в башенных часах.
Девушка повернула голову к лысому, чем подарила ему незабываемые мгновения на всю оставшуюся жизнь. Но в ее взгляде не было той злобы, которую он, может, ожидал увидеть. Её синие глаза, которые в другой ситуации бедный веорец назвал бы красивыми, посмотрели на него с сожалением, но затуманенные страхом глаза сами дорисовывают то, что хотят.
Оборотень излишне мощным движением головы откинула нависшую перед глазом прядь золотистых волос и провела рукой в перчатке по отполированной поверхности двери, на которой остался кровавый след от пораненной кисти мага, и с леденящим наслаждением слизнула алую жидкость. Дрожащая, напряженная улыбка блаженства обезобразила её личико.
Изнутри послышался тяжелый грохот, звон и крики хозяина винной лавчонки. Не задерживаясь более, преследовательница попробовала открыть дверь. Конечно же, придерживаемая засовом, она не поддалась. Это разозлило оборотня не на шутку. Невинная девичья мордашка враз наморщилась, губки поднялись и обнажили длинные острые клыки. В глазах полыхнуло опасное пламя. Самое время лысому гражданину было бы сбежать, но его ноги отказали от страха на очень долгое время.
Дверь сколотили на славу, из сосновых досок в целый вершок толщиной. Но оборотень ранга девушки примерно вчетверо превосходил возможности обычного человека. Стоит ли говорить, что надежную для Веоры дверь следовало бы делать из дуба?
Лысый никогда за всю свою мирную жизнь никогда не видел столь сильных ударов. Хрупкое на вид женское существо стучало по двери так, что она трещала и деформировалась, а мостовая под ней в радиусе трех локтей дрожала. Пусть лицо оборотня искажала злость, было видно, что при каждом ударе ей больно. Но, видимо, для оборотня в гневе это - лишь пустяки.
Сосна долго не продержалась. Уже после десятого удара самый центр двери с задорным хлопком проломился, и кулак девушки застрял в проделанной им же дыре. С утроенной злостью, безумно рыча, оборотень принялась дергать руку на себя. Ей это вскоре удалось, и на руке лысый с благоговейным испугом не нашел ни единой раны.
Теперь в ход пошли и ноги. Пиная, ударяя и разламывая дерево, оборотень рвалась внутрь. Преграда на ее пути уменьшалась с каждой секундой. Когда от двух центральных досок остались лишь щепки, три сильнейших удара плечом с разбега покончили с дверью раз и навсегда. При четвертом ударе, разбежавшись чуть лучше, девушка вломилась в башенку во всех смыслах этого слова.
Ошметки досок и крупная пыль, вальсирующая в хлынувшем внутрь солнечном свете, не поменяли общей картины. Кругом стояла разруха, по-видимому, причиненная магом: повсюду валялись шкафы, а с винтовой лестницы лились водопады вина, безбожно окружая и пропитывая злосчастные островки из книг. Пожилой рослый виноторговец, не понимая, что происходит, но не без основания боясь за свою жизнь, прятался за жалкой баррикадой из трех диванчиков. К счастью, до старика никому не было дела, а у него хватило ума после увиденного не лезть к буйной гостье.
Скользя от спешки в винных лужах и прикрывая нос от удушливых хмельных паров, девушка с уверенностью охотницы направилась наверх. Она перепрыгивала лежащие ниц шкафы, а на узкой лестнице расчищала себе от них путь свободной рукой.
Насыщенный спиртом воздух щипал её глаза и мешал обонянию. Левой руке приходилось закрывать нос, а глазам пришлось постоянно моргать и слезиться. В арсенале оставался лишь слух, тем не менее, неудобства не сломили звериной напористости, и с каждым прыжком, каждым шагом чудовище приближалось к молодому магу.
Как только на первом этаже стало относительно тихо, виночерпий почувствовал себя в достаточной безопасности и в два завидных прыжка пересек всё расстояние до двери. Правда, там он наткнулся на лысого господина, напугав того до полусмерти, и грохнулся наземь вместе с ним.
Преследуемый маг из последних сил забежал на третий этаж, постаравшись завалить дорогу всеми винными шкафами. По пути он, воспользовавшись неразберихой и неожиданностью, прихватил несколько бутылок подороже. Изучение этикеток привело порядком запыхавшегося молодого человека в радость:
- Ух ты... "Ленрекское"... "Успокаивающее"! Как раз то... Что нужно.
Он попытался откупорить бутылку, но дрожащие и израненные руки не слушались и даже не могли крепко взяться за пробку. Тогда, не долго думая, юноша шваркнул горлышком о стену, обернул его шёлковым платочком и осторожно попробовал отпить. Но и тут подстерегали неприятности: тяжелое измученное дыхание не дало нормально проглотить лечебный напиток. Бедолага поперхнулся и судорожно закашлял. Пришлось переводить дух, хотя каждая секунда казалась часом, за который сюда могла бы проникнуть целая стая оборотней.
Отдышавшись, маг сделал несколько могучих глотков. Нежное и сладкое на вкус, но крепкое по действию, вино на самом деле помогло перетерпеть весь тот ужас, который сейчас происходил с юношей. Он успокаивающе произнёс:
- Амьен, потерпи. Ты маг, ты так просто не дашься. Без боя. С тобой вино, магия и справедливость! Минута отдыха, да еще пара глотков винца - и ты будешь... фух. Будешь способен победить всех Разнокровных Тарии!
Его взор упал на растрепавшиеся от времени бронзовые перила. Крайняя балясина неожиданно легко поддалась, потому что была прикреплена к соседней тоненькой бечевкой: лучший ремонт, который мог себе позволить небогатый владелец башни. Отличное оружие! Чем не рапира или большой стилет? Маг еще раз проклял себя за беспечность. Считая, что члену Гильдии Магов можно не беспокоиться о собственной безопасности, он не брал с собой на патрулирование ни малейшего оружия, хоть и советовали. А надежда на собственные силы оказалась напрасной! Кто же мог подумать, что так не повезет встретить оборотня, на которого не подействует никакая магия? К такому Нэсская магическая школа не готовила, да и Глава Гильдии Фьёриаль не предупреждал ни о чём подобном.
Ну, ничего. Амьен помнил, как пришлось несладко, когда он три года назад дрался с полоумным магом, нализавшимся интанских наркотиков. Верзила был тогда на Пятой Ветви Гильдии, а молодой маг - на Шестой. Тем не менее, после нескольких доблестных минут прощупывания магического блока противника у него получилось отправить буяна в вынужденный обморок серией болезненных ударов. Тот случай способствовал повышению, а уже сейчас юноша мог похвастаться нашивкой на плече "Четвертая Ветвь". Маг сильнее оборотня, бояться незачем.
Но попробуй убедить в этом подсознание! Сердце продолжало надрываться в безумном ритме, а ноги предательски дрожали и подкашивались. Дыхание спирало и каждый вдох давался с трудом.
Молодой человек подкинул в руке металлический прут. Хорошее оружие, если получше размахнуться. Откуда же лучше наносить удар? Открытое положение будет слишком заметно. Может, там, за шторами? Нет, как же нанести удар через ткань! Стать за шкафом?
Снизу до третьего этажа донесся деревянный грохот. Похоже, дверь продержалась меньше ожидаемого. Срочно, срочно нужно что-то придумать! Амьен решил не бежать на последний этаж, а попробовать защищаться здесь. Два книжных шкафа на лестнице наверх он все же опрокинул, ради отвлекающего маневра. А сам притаился в самом начале лестницы, изо всех сил прильнув к центральному столбу.
Каждая секунда ожидания убивала. Молодой маг хлебнул еще побольше вина, с замиранием сердца слушая, как оборотень шумно прорывается наверх. Ей нужно пройти еще один этаж, и тогда...
Пузатенькая бутылка ленрекского вина и еще четыре нашедшихся неподалеку хрустальных бокала были поставлены у лестничного спуска и тщательно разбиты металлическим прутом. Если на них станет нога, послышится хруст, и тогда - прощай, враг! Примерный рост оборотня Амьен помнил, а на слух не жаловался. Шаги всё ближе... Осталось несколько мучительно долгих мгновений.
Капля пота, сползая вниз по гладко выбритой щеке, вызывала машинальное желание поднять руку и почесаться. Но удар должен был совершиться обеими руками, и этой необычайной роскоши - дотронуться до щеки - маг себе не мог позволить. Осталось всего пол-лестницы. Он на глаз отметил высоту: голова будет на уровне желтоватой надписи "Бестиарии и краеведческая литература" на стенке напротив.
Уже совсем рядом! Юноша перестал дышать, казалось, и сердце приостановилось. Даже капля пота на щеке прекратила свой путь. Перехватил поудобнее своё покрытое патиной оружие. Еще немного, ну!..
Хруст!
Как только неосторожное чудовище в спешке наступило на хитро разложенные осколки бокалов, маг ударил, изо всех сил. Как раз на уровне таблички, где голова... Вжикнул старый бронзовый прут. И сразу попал по чему-то мягкому!
От мощного удара оборотень покатилась вниз по лестнице, не переставая рычать. Она так невероятно сильна? Маг с недоумением посмотрел на своё оружие. Балясина даже немного деформировалась после столкновения с кожей Разнокровной, но почему удар, в который маг вложил всю свою силу, не убил наповал? Не может быть, чтобы настолько...
Амьен нашел храбрость выйти из своего убежища и чуть спуститься по лестнице, чтобы рассмотреть лежащее на втором этаже тело. Зараженная оборотнизмом девушка лежала на спине на полу второго этажа, в отделе приключенческих романов. Она всячески силилась подняться, но левая рука категорически отказывалась двигаться и мешающим грузом тянула тело вниз. Вот по чему попала импровизированная рапира! По руке, закрывавшей лицо. В досаде маг так захотел что-то ударить, что сам не заметил, как спустился прямо к оборотню.
- Не получилось с одного удара, так получится с десяти! - с пугающей озлобленностью крикнул вошедший в боевой кураж молодой член Гильдии.
Он ударил её ещё и ещё. Целился в голову, но она защищалась левой рукой, сумев ее приподнять. Не имея уже возможности подняться, девушка лежала и заслоняла голову. Где-то в глубине души Амьену было стыдно, что он избивает женщину, но, голос, предлагающий в качестве аргумента необъяснимую жестокость и оборотнизм врага, заставлял вновь и вновь наносить удары. На женщину нельзя поднимать руку только в том случае, когда она физически не в состоянии защититься, а это - монстр, от которого пришлось бы защищаться любому мужчине, думал юноша.
Левая рука перестала защищаться и бессильно опустилась. Правую руку оборотень тоже расслабила, тем самым открыв свою голову. "Всё, можно нанести решающий удар и спасти свою жизнь", - подумалось выбившемуся из сил магу. Он поднял дрожащей рукой балясину и ударил два раза, прямо по голове девушки. Оружие невольно выпало из его рук, и молодой человек, с повлажневшими после содеянного глазами, опустился на колени, чтобы поднять прут и сделать еще несколько ударов на всякий случай. И тут его правую лодыжку зажало словно тисками: оборотень была еще при сознании!
Несколько раз, ослепляя сознание мага вспышками острейшей боли, что-то в лодыжке хрустнуло. Закричав, он бессознательно сжал в руке найденную балясину и нанес несколько ударов по тыльной стороне держащей его руки. Пальцы разжались, и Амьен в ужасе отполз от чудовища. Нога пульсировала слепящей болью. Ходить пока не получится... Убежать из башни тоже, ведь на пути враг. Пусть он лежит, но еще очень опасен.
При помощи своего оружия и перил маг привстал и максимально длинными прыжками направился наверх - единственное направление, куда мог двигаться. Правая нога была приподнята, чтобы не вызвать ненужный приступ боли. Наверх, как можно дальше! Спрятаться на четвертом этаже...
Мысль о том, что спрятаться от оборотня с превосходным слухом и обонянием в уединённом помещении невозможно, почему-то не посетила раненого. Он жаждал лишь убраться подальше от страшного и как будто бессмертного противника, пока он не собрался с силами и не сломал еще что-нибудь.
Где же помощь? Никакая не будет лишней! Почему никто не идёт сюда? На площади были свидетели происходящего, кто-то ведь обязан исполнить долг добропорядочного гражданина и донести магам или охранникам! Сколько здесь получится продержаться ему одному? Двадцать минут? Десять? Пять? А вдруг никто не побежал за помощью? Очень правдоподобная догадка. Тогда надо помочь себе самому и позвать на помощь из окна или даже выбраться на балкончик со статуей. Там милая лавочка... ей можно будет заблокировать дверь и дождаться прихода подкрепления. Если повезёт и придут маги Третьей Ветви, то никакие магические способности оборотня уже не спасут.
Самой трудной преградой при подъеме наверх являлся брошенный им же самим шкаф на лестнице. Упираясь спиной в стену, Амьену удалось поставить старое деревянное сооружение на место. После обхода шкаф был сброшен обратно.
Со второго этажа донёсся скрип старых перил. Значит, она уже на ногах! Юноша постарался увеличить скорость до предела, но со сломанной лодыжкой о быстром и ловком перемещении получалось разве что мечтать. Надежда оставалась только на помощь. Или же сжечь при помощи магии всё здание, вместе с противником и... собой. В горле застрял комок. На самопожертвование идти не хотелось. Дома остались престарелые родители и невеста, которую он не покинет. Маг тяжко вздохнул. День не задался с самого начала.
С самого начала дня прекрасная Кравена, его невеста, рассыпалась в обвинениях и гневных тирадах. Её аристократически белое личико исказилось обидой, а тонкие черные брови нахмурились. "Как ты мог, Амьен", - говорила она, заламывая ручки. - "Мы знакомы уже второй десяток лет, а ты не готов сделать ради меня такую малость! Мало ли, моя честь! Почему ты так долго позволял этому плешивому трактирщику рассматривать меня? Я даже попросила тебя, и что же услышала в ответ? Вот именно! "Милая, он же не угрожает нам"! А тот воришка, который в результате всё-таки украл мой зонтик? От твоего характера одно горе!".
Жениха упрекали в бесконфликтности за дело: он никогда не шел в наступление первым. В современном жестоком мире это была не лучшая черта, но нередко Судьба улыбалась ему. Дослужиться до Четвертой Ветви в столь молодые годы могли единицы, но среди них всех кроткий нрав достался лишь Амьену. Он давно обещал Кравене измениться, но лишь бросал слова на ветер. А так хотелось быть достойным дочери богатого аненского купца! Такая жена достаётся не каждому.
После этой ссоры, нечастой в жизни молодой пары, юноше хотелось рвать, метать и крушить. Он неспешной походкой плелся на улицу Серебряного окуня, всем своим видом излучая готовность ненавидеть мир за каждый его аршин. Редкие прохожие старались не попадаться на его пути и прижимались к стенам домов. Повернул за угол, и тут... на пути словно из ниоткуда возникла красивая девушка. Такая же ростом, с приятными губами, острым носиком, и красивыми синими глазами. Темно-золотистые волосы чуть спутались благодаря инерции. Только увидев её и ещё не успев разобраться, что к чему, маг уже успел отметить про себя заманчивую фигуру будущей знакомой. Её не получалось скрыть даже плотной епанчей цвета сосновой хвои, в которую девушка была облачена. Епанча сверху завершалась серым тёплым шарфом, так нужным в нынешние осенние холода, а снизу и по краям - серебряным окаймлением.
"Вы не подскажете, как мне пройти на склад?" - ласковым голосом спросила она. Слегка смутившийся Амьен стряхнул с себя последние видимые признаки никудышного настроения и с улыбкой уточнил: "Какой именно склад?". Девушка очаровательно улыбнулась в ответ и сказала: "Склад Гильдии Магов, конечно же!". При этом улыбка так сильно растянула ей краешки рта, что любому стало бы не по себе.
Юноша ничего и слыхом не слыхивал ни про какой склад во владении Гильдии. Питались маги все у себя в домах, и ничего подобного в здании не держали. Поэтому пришлось сделать то, что сделал бы любой другой на его месте: пожать плечами, отшутиться и уйти от разговора. Но, похоже, слова "нет" необычная девушка не понимала. Получив отказ, она совершенно преобразилась: глаза злобно выпучились, улыбка сгинула без следа, а на её месте появился хищный клыкастый оскал. Маг сначала и не сообразил, что за неведомая сила схватила его за плечи и, пару раз страшно тряхнув, грубо швырнула на очень некстати облицованную острым мрамором стену. Он ясно понимал одно: что-то неладно.
От сильного удара пострадали лоб и правая рука. Правый глаз залило чем-то противным и липким. Мозг сигналил: "Беги, беги! Непонятная опасность!". Но Амьен пока задержался, так как не понимал толком ничего, даже причин таких заявлений со стороны мозга. Однако, скоро рассудок вернулся к нему. Он висел между небом и землей, на него смотрели грозные синие глазищи, и клыкастый рот, еще минуту назад казавшийся таким привлекательным, прорычал ему на ухо: "Я не люблю упрямцев! Отвечай, где тайный склад Гильдии!". "Я не знаю никакого склада!" - как можно громче прокричал бедолага маг, но изо рта вышло лишь хриплое подобие крика. Тогда стало понятно, что держат его за горло.
Перед глазами уже заплясали разноцветные круги: нехватка воздуха явно не шла здоровью на пользу. И тут девушка опустила его на землю, дав откашляться и по новой заполнить легкие. "Я верю тебе. Извини за неудобства", избегая прямого взгляда, виновато сказала она. И сразу же после этого снова подняла глаза и злобно уставилась на Амьена: "А вот я не верю! Ты врешь!". По двойственным мыслям он, наконец, понял, кто на него напал: главный герой большинства веорских слухов, оборотень! Та самая Ктори!
Опять отдавшая контроль над телом худшей половине своего сознания, девушка стиснула руку мага так, что кровь из ранки на руке плеснула на её плащ. Она страшно зарычала и опять швырнула свою жертву на стену. Он понимал, что нужно что-то делать, но почему-то магия не помогала против этого странного врага. Видимо, сама будучи отличным магом от природы, Ктори успешно и без видимых усилий блокировала любые попытки воздействия на неё.
Что оставалось делать? Отступать. Юноша помнил одно из главных правил магов: "себя заклинают только те, кому жить надоело", поэтому не мог рисковать лечить свои раны, тем более в такой волнительной ситуации. Он неожиданно для оборотня шмыгнул за угол и бросился вдаль по улочке, напрягая все свои способности и создавая два ветра: один, попутный, себе в спину, а другой, обратный, перед преследовательницей. Спустя минут пять подгоняемого страхом бега по безлюдному городу маг вбежал в башню-библиотеку на площади Арта Философа и постарался использовать её в качестве убежища.
Интерьер верхнего этажа башенки напоминал спираль, выполненную из старинных дубовых шкафов. В каждом из них покоились сотни толстых фолиантов, покрытых пылью, шрамами времени и древними тайнами. Каждая из этих книг была тяжела, как сама жизнь. Толстые ковры чужестранного пошива поглощали шум от даже самого неосторожного шага, а остальные звуки, казалось, впитывали в себя книги. Множество огромных окон с лавками и креслицами возле них давали необходимый уют, вместе со спокойствием этого места создающий теплую, но несколько тревожную своей тишиной атмосферу.
Маг кинулся в западную часть комнаты, до которой пока почти не добралось солнце. Он уже давно запутался, откуда берет силы на продолжение движения: в другой ситуации уже давно упал бы и не шевелился. А сейчас молодой маг, цепляясь за полки руками и иногда, опершись о шкаф, переводя дух, направлялся как можно дальше от двери. В конце спирали он с облегчением упал на стул и выглянул в окно.
Площадь пустовала. Ни одного прохожего, ни одного патруля или повозки: одни лишь темные тучи и неистовый, злорадный вальс флюгеров на крышах.
Амьен в досаде больно саданул по подоконнику кулаком. Зачем нужны друзья и напарники, когда их нет рядом в нужный момент? За любого мага Третьей Ветви в поддержку юноша был готов отдать весь свой годовой заработок.
На лестнице что-то резко щелкнуло, именно так, как трещит сухое дерево под тяжестью молодого оборотня. И хотя здесь по-прежнему стояла густая тишина, любой бы понял, что уже здесь не один. Нос вдыхал воздух непозволительно шумно, поэтому Амьен старался аккуратнейшим образом дышать ртом. Внезапно...
- Дружок, ты можешь сколько угодно задерживать дыхание или затыкать себе нос. Но понудить сердечко остановиться могу помочь лишь я. Примешь ли ты мою помощь?
Сладкий и страшный голос пронзил уже привыкшее к тишине сознание Амьена и заставил его так часто задышать через рот, что тот наглотался поднятой самим же пыли. По примерным представлениям, оборотень только вошла на этаж. Мозг просил ответить, Но это лишь хитрость хищника! И она отчасти удалась: по частому дыханию обладающий тонким слухом охотник легко найдет жертву. Похоже, этот может искать даже по сердцебиению. Нужно благоразумно молчать...
Юноша благодарил Судьбу за то, что на этом этаже книжные шкафы не образовывали прямой дорожки к окнам, а располагались так, что получался простой, но непроглядный лабиринт, замедляющий приближение Ктори. И всё же вера в то, что получится выжить, понемногу гасла. Против чудовища в таком состоянии не выстоять никак. Тишина вселяла с каждой минутой всё больший страх. Лучше бы она шумела! Воистину, смотреть на оборотня страшно, но не видеть его еще страшнее.
- Я могу не искать тебя, а повалить эти шкафы, но после такого ты не сможешь отвечать, - пропела девушка.
Эти слова произнёс кто-то, стоящий очень недалеко. Вероломная дрожь заставила мага нехотя вскочить со стула. Уже забыв про тишину и безопасность, он оглядывался и меленькими прыжками балансировал на здоровой ноге, создавая почти не слышный, но достаточный для уха оборотня шум.
Всё пропало! Сейчас она примчится сюда и покончит с ним... Самым садистским образом. Может, вырвет из груди трепещущее от страха сердце? Или разорвет тело напополам? Или заживо снимет кожу?
Маг вдруг внезапно понял, что допустил худшее, что можно было сделать: запаниковал. Он отрезвляюще помотал головой и с нервной улыбкой отметил, что спокойствие всё же вернуло власть над телом. За свою жизнь нужно бороться.
Только что здесь прозвучала отличная идея! Если свалить один шкаф, он заденет два соседних, и далее по принципу домино они упадут все! И раздавят всё, кроме окон, лавочек и него самого.
Амьен так и сделал. Не дожидаясь, пока враг дойдёт до конца комнаты, он налег на ближайший шкаф. Сложно провернуть такое со сломанной лодыжкой и избитым изнуренным телом, но потихоньку раскачать шкаф получилось. Была опасность, что груда книг и дерева упадет в его сторону, но иначе ничего не получилось бы. Маг посчитал эту плату приемлемой.
- Вот ты где! - крикнула Ктори. Судя по звукам, она кинулась к шатающемуся шкафу.
Юноша понимал, что времени уже нет, а тяжеленная деревянная стена не хочет сдаваться так просто. И он пошел на крайнее; уперся обеими ногами в ковер, закричал и что было сил оттолкнулся. Шкаф медленно, но очень шумно рухнул на два других. Они сшибли следующие, а те - следующие. Затрясся пол и стены, в одном окне лопнуло стекло. С мягким грохотом падали на ковры древние толстые книги. Звенели старые люстры, как будто выражая этим своё волнение насчет происходящего. С сочным сухим звуком рвались под смещаемыми шкафами ковры. Оборотень издала полный страдания предсмертный крик, и тут - всё стихло.
Маг упал вместе со шкафом, он лежал, корчась всем телом и полубессознательно не давая сломанной ноге удариться об пол. Обе руки обхватили шкаф и крепко держались за него; ударившаяся о полку голова немного кровоточила. Спустя минуту бедолага успокоился, застонал и осторожно присел. Всё гудело и болело, в ушах безумствовали писк и шум. Нога пульсировала острой ослепляющей болью. Разгулявшегося после грубой смены интерьера пыльный туман заставил юношу несколько раз чихнуть.
Хорошо что ему удалось спастись и спасти столько невинных горожан. Ведь оборотень в спокойной миролюбивой Веоре - настоящее бедствие! Один из них недавно устроил кровавую охоту прямо на площади, после чего намалевал послание этой Ктори. То есть из-за ее личных разборок пострадали веорцы. Да! Магу стало спокойней. Он убил не девушку, а опасного для людей монстра.
- Теперь я понимаю, какое важное значение дл человека играют беговые упражнения, - собираясь с духом и победно улыбаясь, произнес Амьен. Он опустил голову на книжку, обитую мягкой толстой кожей, и тихонько засмеялся.
За эту победу его точно наградят и он вернется к Кравене героем. Она не сможет уже найти причину упрекнуть в чрезмерной миролюбивости! Может, об этой славной победе напишут в "Веорском вестнике"! Тогда карьера взлетит вверх! Известного на весь город храбреца, победившего оборотня не слабее восьмого ранга, может захотеть принять в свои ряды и Дерагольская Гильдия Магов. Это уже - максимальный порог почёта и благополучия.
- Но для начала надо выйти отсюда и не сломать шею на лестнице, - пошутил юноша. - Пчхи!
Отдыхать было очень приятно, но это удовольствие могло быть опасным. Он не проходил школу лечебной магии и не знал достаточно хорошо особенностей человеческого тела. А вдруг отсутствие движений или действий повлечет за собой усугубление ран? Конечно, любое движение - это страшная боль, но лучше уж потерпеть, но не погибнуть впоследствии.
Неловко помогая себе обеими руками, Амьен перевалился на колени, затем подобрал под себя здоровую ногу, напряженно оттолкнулся и допрыгал до окна. Там пострадавший вцепился в стену и, держась около неё, начал огибать комнату.
Как бы ни была ничтожна скорость хромого калеки, дверь неуклонно приближалась. Это очень радовало утомившегося бойца, и он не хотел, даже боялся замечать помехи на пути. А помеха появилась; из-под щели между упавшими шкафами медленно вылезала помятая и окровавленная, но живая девушка. Её голову чудом не задело, хотя на рукаве и спине одежда сильно порвалась и под ней виднелись кровавые раны, омерзительно смешавшиеся с пылью. Она старалась действовать тихо, как хищник на охоте, и её движения отличались аккуратностью и быстротой, хоть и неловкостью. Ловко управлять телом после того, как на него упал огромный шкаф, не получится ни у кого.
Она пристально следила за жизнеутверждающими прыжками своей жертвы и спешила, как могла. Из-за шума в ушах маг слышал намного хуже, да и не подозревал, что после участия в устроенном здесь разрушении можно выжить. Ему оставалось еще около восьми прыжков до двери. Измученная Ктори поднялась на ноги, превозмогая обессиливающую боль, и успешно сделала несколько пробных шагов. В каждый следующий шаг она вкладывала все больше сил, хотя бежать в полном смысле этого слова не получалось. Маг заметил угрозу лишь тогда, когда его сбили с ног и ударили о стекло.
Не понимая, что творится, он очень испугался. Неконтролируемый поток спонтанной магической энергии вырвался из его тела, поджег лежащую рядом кучку книг и опалил стену. Из новой царапины на лбу, проделанной толстым стеклом, хлынула кровь, и вслед за этим по его ране провели чем-то горячим и влажным. Оборотень несколько раз слизнула густую и красную влагу. Амьен смутно осознавал, что опять появилась опасность для его жизни, но не мог вспомнить другой опасности, кроме убитой Разнокровной. Когда же он увидел её лицо, то удивлению не было предела.
Огонь на книгах и не думал затихать, распространяя тяжелый едкий дым. Недолго поразмыслив, разозленная Ктори безжалостно швырнула вяло сопротивляющееся тело мага на огонь и несколько раз (правда, из-за ранений не очень сильно) пнула, чтобы он собой затушил зарождающийся пожар.
Боль от новых ран немного успокоила мысли молодого человека. Хладнокровием это назвал бы лишь буйный безумец, но все же последующие действия напоминали осмысленные. Амьен понял ситуацию и для начала откатился от Ктори, попутно туша о холодный ковер обсыпанную искрами мантию. Пурпурное одеяние члена Гильдии, всё в искрах, здорово напоминало звездное небо, но не с холодными и серебристыми звездами, а с горячими, рыжими.
Затем юноша, стремящийся поскорее убежать из уже проклинаемой им башни, решился вылечить ногу при помощи магии. Ох, лучше бы он этого не делал! Магическая энергия совершила всё не так, как хотел хозяин, самостоятельно управляя ситуацией. Ногу сковало невероятно мучительной болью - лучше бы её отрубили вовсе! Непонятно, что там делалось: может, кости измельчались в песок, а может, росли вместо того, чтобы срастаться. Бедняга закричал от невыносимой боли так, что Ктори в недоумении отступила на несколько шагов и была вынуждена закрыть уши.
Счет времени для мага потерял свои значения и расплылся в пучинах боли.
Когда Амьен очнулся, он с удивлением понял, что лежит на одной из лавочек, а его голова покоится на чем-то мягком и теплом. Сломанная лодыжка безумно болела, но сознание уже не уходило. Многочисленные порезы и ушибы на теле тоже давали о себе знать, но боль ноги исправно заглушала всё. Дальнейшие исследования привели мага к ужасающему выводу, что под его головой - чьи-то ноги. Разумеется, девушки-оборотня.
Маг поднял глаза и встретился взглядом со своим врагом. Его голову гладила нежная, но сильная рука в жесткой перчатке. Вырываться не имеет смысла: сразу же свернут шею. А нужно выжить! Выжить ради Кравены, ради их совместного будущего! Только теперь Амьен заметил, что всё его лицо, и даже ноги девушки мокрые от слёз.
- Ты потерял сознание и бился в корчах, я отнесла тебя сюда, - сказала оборотень. - Мне стоит говорить, чтобы ты и не думал вырываться? Пока я добрая.
Маг знал, что это не просто выражение: у безумных оборотней раздвоение личности подкрепляется психологическими осложнениями, как и в этом случае. Поэтому своим молчанием и нахмурившимися бровями он дал понять, что принимает участь пленника без права на свободу.
- Славно. Даю еще шанс. Отвечай, где склад Гильдии.
Рука, гладившая голову, до этого момента дарила даже вполне приятные ощущения, но сейчас стала грубее и напряженнее. Амьен сглотнул и ответил честно, с мольбой в голосе:
- Ну не знаю я! Как я могу знать? Никто из Третьей Ветви ничего тайного знать не может. Мы слишком... с-с-слишком мелкие сошки!
Его голос дрогнул, поскольку сильная рука вдруг сжала голову.
Оборотень перестала гладить мага. Она молчала, будто бы осмысливая информацию, и только через пару долгих минут расстроено пробурчала:
- Значит, не знаешь? А зачем ты мне тогда нужен?
- Вот-вот! Незачем! - брякнул парень, и только после этих слов понял, что наделал.
Перед смехом девушка оскалилась голодной улыбкой хищника, почуявшего легкую добычу. Доказывая честность её эмоций, сквозь зубы обильно потекла слюна. Отмечая пройденный путь мокрой дорожкой, она через подбородок и горло достигла груди. Щекотание влагой нежной кожи, вероятно, и вызвало небольшой приступ смеха у хищницы.
Маг слушал, как она смеётся, чувствовал, как в такт смеху вздрагивают её ноги, и не знал, радоваться ему тоже или же ещё больше опасаться за свою жизнь. Что ему теперь предпринять? Какой способ вырваться из когтей можно придумать за считанные секунды? Есть ли хотя бы одна причина оставлять его в живых?
Даже жуткий и пугающий, но всё же заразительный смех не поднял магу настроения. А Ктори уже почти закончила, и времени осталось, как кот наплакал. Магией оборотня не сразить, физической силой тоже... Только умом и хитростью. Но где же идеи?!
- П-подожди! - взмолился маг еще до того, как что-то придумал. - Ты не можешь меня убить!
Девушка искренне удивилась этому заявлению:
- Почему это?
Её руки обхватили голову юноши и сильно сдавили. Вся боль тела как будто рванула к вискам. Толчки крови достигли такой безумной скорости, что уши не выдерживали этого ужасного грохота...
Еще пара секунд - и голова Амьена не существовала бы как цельный предмет, но его спас собственный крик. Неосознанный, полный испуга и крайнего отчаяния. Крик человека, почувствовавшего на плече легкое, как дуновение ветерка, и тяжкое, как айорский колосс, прикосновение смерти.
Давление ослабло. В голову возвращался рассудок, а чувство смерти отступило. Юноша усиленно заморгал, чтобы очистить взор от застлавшей его пелены, и удивленно посмотрел на Ктори: что же случилось, почему он ещё жив?
В этот момент его голова лежала на коленях у девушки. Не оборотня, не чудовища, не убийцы. Обычной девушки: плачущей, со злостью смотрящей на свои руки и проклинающей управлявшую ею злобу. Неопасный враг, но ещё враг.
По следам от слюны теперь скатывались слёзы. Руки девушки опять прикоснулись к голове мага, но словно бы обнимая её. Плач был не сильный, но одухотворяющий пленника. С человеком легче справиться, чем с Разнокровным.
- А ведь всё могло быть по-иному. Почему ты не хотел поговорить и напал? Я люблю, когда люди со мной по-мирному... Иногда так не хватает любви и ласки! - причитала Ктори.
"Что у тебя с головой? Как раз я и хотел мира! Ну и ладно. Чего взять у безумного оборотня?" - подумал Амьен, и тут в его голову вторглась непрошенная, но очень своевременная мысль. - "но раз хочешь ласки, я её дам. Прости, милая Кравена! Это я делаю ради тебя и лишь потому, что хочу вернуться к тебе. Теперь я всегда буду решительным!".
Юноша мысленно попросил у своих богов удачи и наконец решился сделать это. Его руки поднялись к щекам девушки и утёрли слёзы, так и оставшись там и продолжая поглаживать нежную кожу. С дрожью внутри он ожидал реакции оборотня на свои дерзкие действия.
...И смерть не пришла. Ктори перестала плакать и даже прильнула к ласкающей её руке, словно прося не останавливаться. Хитрому магу того и надо было. Он продолжал гладить, потихоньку переходя к прекрасным волосам цвета жёлтого золота.
- Прошу прощения за свои поступки. Наше знакомство началось неудачно... Можем ли мы начать сначала? - мягчайшим голосом спросил маг. Его мужское чутьё окрепло, и он хорошо знал, каким тоном и что нужно теперь говорить. Рука продолжала двигаться, хорошо привыкнув к таким действиям со щечкой Кравены.
Оборотню так понравилась внезапная выходка жертвы, что она даже прикрыла глаза от удовольствия и чуть-чуть улыбнулась. Несомненно, ни о каком побеге или спасительном ударе в этот момент не могло быть и речи: маг понимал, что для Разнокровного закрытые глаза - примерно как закрытый нос для человека в разгар дня.
- Наше знакомство на самом деле вышло маленько напряженным. Лучше бы оно было приятно нам обоим, - наивно согласилась девушка и посмотрела на Амьена уже по-другому... Оценивающе. Конечно, такого поворота событий она не ожидала.
Руки юноши немного опустились, теперь слегка прикасаясь к губам и вытирая оставшиеся влажные следы слюны. Всё ниже и ниже, к размотавшемуся шарфу пепельного цвета, а потом - еще ниже... Жизнь не покидала мага, то есть он пока не сделал ничего, что бы оборотень ему не позволила.
Амьен прикладывал все усилия, чтобы его руки не дрожали. Это удавалось с огромным трудом, да и холодные капли на лбу предательски выдавали его волнение. Это существо хотело его убить, а он заигрывает с ним... с ней. Это ужасно, но чего не сделаешь ради выживания? В измученных мыслях другой мысли не появилось, а повернуть время вспять никак нельзя. И пусть пока всё шло хорошо, сердце мага не переставало бушевать.
- Нельзя не заметить, насколько ты восхитительна, - продолжал заговаривать ей зубы Амьен, внутри весь сжимаясь от осознания своего предательства, пусть даже ненастоящего. - Мне кажется, красота и сила - это главное в че... кхм... человеке.
Голова Ктори постепенно опускалась, чтобы вскоре их взгляды встретились. Гипнотические сапфиры её глаз завораживали так, что маг боялся вдохнуть воздух для новой порции льстивых комплиментов. Их губы были уже так близко, что Амьен мог ощутить их тепло...
Я торопился, как мог. Щурясь благодаря отражающемуся в окнах верхних этажей солнышку, выбирал как можно более тёмный путь: новая привычка. Полезна всем хищникам, а не только оборотням. Другая привычка, на этот раз идущая с детства, заставляла ступать лишь по камням мостовой, избегая швов между ними (ведь наступивший будет проклят!). Нет, эта глупая легенда для меня потеряла привлекательность, да и другое проклятье уже подхватил. А вот привычка осталась.
Люблю утреннюю Веору! И даже если пришлось рано проснуться и заставить себя выйти на уличный холод, необыкновенная свежесть каждого лучика, каждого лица, каждого запаха с лихвой окупала прогулку. Искренняя чистота воздуха отменно пробуждала и заставляла мозги шевелиться охотнее. В такие минуты улыбка сама лезет на губы, но... не сейчас. Вышел я по делу.
Пока еще почему-то не сообразили развесить по городу копии моей физиономии, можно было ходить по своим редким городским делам и почти не волноваться, что меня обнаружат. Тем более что смешаться с толпой зажиточных горожан помогала новая одежда: крепкие удобные сапоги, обыкновенные бурые штаны и теплая туника до бедер поверх серой шерстяной рубашки. Туникой я особенно гордился: роскошная и удобная. По горловине и пройме рукава вились тысячи серебристых нитей, повторяя узор серебристых трещинок бемирия. Признаюсь, украл идею у Нигиза. Вкус в одежде этого бесчестного старого вампира крепко запомнился мне, и я не мог почувствовать себя достойным соперником, пока не оделся с подобающей роскошью. Завершал картину плащ с капюшоном, благодаря расцветке умело сливающийся с преимущественно мраморными стенами окружающих домов.
По сравнению с предыдущей неделей выходить в город стало в разы трудней. После нашего с Ктори визита в Гильдию Магов переполошились все: Градоначальник Менерон и его гвардия, Глава Гильдии Магов Фьёриаль и его подчинённые, ну и, разумеется, обычные жители. На дверях и окнах появлялись, как грибы после дождя, тяжелые замки. Потоки людей на улицах, наоборот, сильно поредели, как грибы после грибников. И хоть бы так и оставалось!.. Но нет: патрулей стало втрое больше, а веорцы - втрое подозрительнее. Цена за наши головы увеличилась всего в два раза, значит, правда о той ночи, когда мы проникли в башню Гильдии, не вышла за её стены.
Так. Ктори пробегала здесь, по улице Эрдего Интанского. Держалась правого края, затем свернула в Тихий переулок. Здесь в воздухе ещё висел страх... Непонятно, чей. Сложно объяснить людям, как оборотни чуют такое. Наверно, проще всего сказать, что горячий пот усталости пахнет иначе, чем холодный пот испуга. К несчастью, здесь прошло уже столько народу, что ничего точнее сказать невозможно.
Ктори, как всегда, учудила. Наш враг Нигиз пригрозил убить моего брата, если мы с подругой не найдём склад Гильдии Магов. Разумеется, в подробности своих планов он не посвящал, но мы с Ктори решили на всякий случай найти искомое, между тем отыскав Нигиза и одолев его. В остальном наши взгляды разошлись: я настаивал на мирном и скрытном поиске, а Ктори хотелось устроить настоящую шпионскую авантюру с обязательными убийствами. Мне казалось, она уже готова была принять вчера перед сном мою сторону... Но утром ни на соседней кровати, ни на первом этаже девушка не нашлась. Решила провести поиски сама... Словно забыла, как опасны могут быть маги!
В общем, благодаря этому её отсутствию мне пришлось наспех собираться и, не позавтракав, побежать на поиски. Время не удалось потратить даже на бессмысленное сожаление о потерянном выходном дне.
"Может, еще успеем сохранить хотя бы полдня?" - спросила Совесть. Не очень верилось в подобное везение, поэтому я не нашел лучшего ответа, чем молчание.
Совестью я называл последствие заражения оборотнизмом. Противоположная часть внутреннего мира, заполняющая потаённые уголки моего подсознания, окрепла настолько, что могла озвучивать свои желания в меня в голове. Она постоянно предлагала совершать жестокие, низкие, подлые и грубые поступки. Поначалу я с переменным успехом старался сопротивляться, а потом понял, что это - часть меня и можно многому у неё научиться. Решительности, хитрости, твердости, стремлению выживать. А управлять своим телом во время превращения оказалось почти просто. Пришлось всего лишь рискнуть парой десятков жизней, в том числе своей. С тех пор пришлось привыкнуть к язвительному и циничному внутреннему голосу, мечтающему получить контроль над телом и всласть "поохотиться на людишек". Иногда мы даже работали сообща, потому что какая бы ни была разница, цели у нас часто совпадали.
"Эй, тюхтя, разве ты не почуял? Она бежала влево по этому переулку", - сообщил голос в голове. Я привык доверять остроте чувств оборотня и послушно нырнул в темный тоннель между домами. Моментально все другие запахи оказались погребёнными под смрадом помоев, но меня уже ничто не сбило бы сл следа: Ктори пробежала здесь, и она не могла свернуть.
Изо всех сил стараясь не дышать, я поспешил вперед. Когда-нибудь этот вонючий кошмар закончится, и я опять учую такой привычный и приятный запах своей подруги, подарившей мне чувства звериной силы. Вот бы она только в передрягу не влипла. Хотя, если бы влипла, я бы точно услышал, так что всё в порядке.
Большой и запутанный город, пусть и с полупустыми улицами, заставил-таки меня поблуждать. Пару раз мне никак не удавалось разобрать направление, в котором двигался оставленный Ктори запах, один раз я вообще его потерял. Четырежды пришлось пережидать патрули магов и стараться раствориться в "толпе" (трое прохожих - это уже толпа, правда?). Наконец я точно ощутил, что оборотень близко: запах на одной близкой к центру улочке еще не успел сильно выветриться. Ориентироваться стало очень легко. Но тут в воздухе появилось ещё кое-что, едкое и неприятное. Откуда тут дым?
"Ктори!" - сразу подумалось мне вместо стандартного "Пожар!".
Источник долго искать не пришлось: над крышами Веоры поднимался в безветренное небо сизый дым. По-моему, где-то там находится самая тихая площадь города... Похоже, башню подожгли.
Через пару кварталов глаза подтвердили мне мою догадку. Верхний этаж главного здания площади дымился, правда, не так сильно, как мне показалось. Под горделивой статуей Арта Философа суетились люди, тоже переоценившие силу огня. Вообще их было немного: какой-то лысый мужчина утирался шляпой и укорял в чём-то одетого как истинный аристократ толстяка с седой бородой. Первый едва держался на ногах, и седобородый его поддерживал. Трое небогатых, но добропорядочных молодых парней и девушка хлопотали вокруг усаженного на стул человека с изображением винодельни на халате. Видимо, виночерпий с первого этажа. Два сердеонца в бордовых одеждах учёных мужей расспрашивали потерпевшего о чём-то и старались не подпускать к нему молодёжь. Опасно... Но не могу же я уйти! Нужно выяснить, в чем дело, пока сюда не пришла стража или, того горше, маги.
Я поспешил к виночерпию с твёрдым намерением сначала задать ему пару вопросов, а потом проникнуть в башню, даже если ради этого мне придется пройти через всех этих людей и сердеонцев. Меня заметили почти сразу. Один из учёных мужей, ткань чьего костюма распирали внушительные мышцы, стал между мной и допрашиваемым, всем своим видом демонстрируя непоколебимость и угрозу.
- Я работаю на охрану, пропустите, - не особо думая, что говорю, выдал я. Голос постарался не дрожать и не становиться выше, и у него получилось очень неплохо.
- Он - наш свидетель, в башне опасный преступник. Я предпочту использовать свои знания и возможности сам, то есть, конечно, с напарником, и поэтому для начала вежливо попросил бы вас: пошел прочь, - надменно протараторил сердеонец с присущей этому народу словоохотливостью. Я ответил на взгляд его бурых глаз столь же храбро. Не похож на Карио, моего знакомого сердеонца. К огромной гриве уже давно не притрагивалась расческа. Глаза за толстыми очками казались маленькими и злющими, и спутанные каштановые пряди, нависающие перед ними, нисколько не мешали хозяину. Губы сжались от желания продемонстрировать мне истинную сердеонскую храбрость. По этой же причине массивный подбородок казался еще больше. Я чуть опустил глаза и успел заметить, что левая рука учёного мужа легла на рукоять тонкого крестообразного стилета на поясном ремне. Такими стилетами они могли как защищаться, так и пользоваться при исследовании механических приборов.
- В башне оборотень? - настойчиво продолжил я.
Такое неожиданное знание скрытых фактов очень удивило мужчину, он смотрел на меня удивлёнными круглыми глазами, оценивая уже с некой толикой уважения. Я изо всех сил старался подавить довольную улыбку.
"Пока этот умник растерян, самое время обойти его!" - поторопила меня Совесть.
Понимая, что сейчас действительно хорошо бы поспешить, я властно отстранил сердеонца, с помощью нечеловеческих усилий сохраняя серьёзную мину. Учёный муж и не представлял, что находится сейчас в меньшей нерешительности, чем я.
Если раньше я удостоился внимания лишь сердеонцев, то сейчас на мою скромную персону смотрели все, кто здесь находился. Мои волосы поднимались дыбом от осознания этого, но роль приходилось играть до конца. Я поравнялся с седеющим смуглым мужчиной, отдыхающим на стуле. Его руки до сих пор дрожали, а дыхание не могло успокоиться. Полубезумным от горя и страха взглядом он шнырял по моему лицу и никак не мог успокоиться. От него разило пыльным деревом и ещё старым вином, но он не был пьян. Я взял его дрожащую руку в свою, сжав так сильно, что дрожь почти прекратилась, и произнёс только одно слово:
- Девушка?
При освежении жутких мыслей виночерпий напрягся и на пару мгновений забыл дышать. Затем, собравшись с силами, он рьяно кивнул. Больше доказательств и не требовалось: Ктори там.
- Она гналась за мальчишкой в наряде Гильдии, - поведал уставший свидетель.
Вот как! Ну конечно! Зачем ей было туда забираться, как не в погоне за кем-то?
- Кто ещё находится в башне? - на всякий случай уточнил я.
Молодые люди, все как один, испуганно замахали руками:
- Нет, никто больше не заходил туда!
От них исходил страх, но не чувствовалось присутствие лжи. Да и зачем врать, кто сунется к монстру? Тут же голос в мыслях вставил: "Ты сунешься, вот кто!". А как иначе? Я иду в самое сердце охотничьих угодий одного из лучших хищников, придуманных Природой.
Я уверенно и серьезно кивнул обоим сердеонцам и зашагал к двери, стараясь придать походке более красноречивый вид, означающий "Я знаю, что делаю". Сердце бешено стучало, наверное, даже Ктори могла услышать. В мыслях раздражающе шастало ужасное беспокойство. Вроде бы поверили, но вдруг не окончательно? Такое ощущение, что в моём поступке чего-то не хватало... Лучше поспешить. Я как можно менее подозрительно ускорил шаг и так напряг слух, силясь услышать возможных преследователей, что чуть не боднул лбом дверной косяк. Хотя почему "чуть", боднул, и больно.
- Вы в порядке? Нужно быть осторожнее, потому что сухие доски из старой лиственницы порождают очень много заноз, - спросил силач-сердеонец, неясно как сразу оказавшийся рядом.
Я улыбнулся настолько естественно, насколько позволила боль, и в знак своего хорошего самочувствия показал оттопыренный большой палец правой руки, не оборачиваясь. Вообще странно это. Сердеонцы воспитанный народ, но красться за мной, всего лишь чтобы проявлять сейчас такую заботу...
- Кстати, позвольте мне спросить у вас один давно тревожащий меня вопрос, - продолжал учёный муж, подстёгиваемый моей молчаливостью. - Как ваше имя и где вы служите? Форма вашей одежды необычна для охраны нашего славного города.
Хвала богам, что он не видел моего лица! Я застыл в сильном удивлении, смешанном с испугом. Редко когда удаётся нормально соврать, тем более в сложных ситуациях! Времени вспять уже не повернуть... Нужно выкручиваться, ни в коем случае не выказывая настоящих мыслей и опасений. Редви, держись спокойно, сказал я себе. Ты бывал и в худших передрягах, а сейчас всего лишь нужно убедить десяток людей в правомерности своих действий. Провал может означать провал моих поисков и позорное бегство. Нельзя, никак нельзя допускать такого бесчестья.
Противная мысль, что я уже слишком долго стою спиной к говорящему и молчу, дезориентировала хуже удара по голове или внезапного пробуждения после крепкого сна. Вместо того чтобы придумывать что-то, мои мысли занимали панические мысли о том, что я ничего не могу и не успеваю придумать.
- Ну же, ответствуйте, уважаемый. Я очень жду ваших объяснений! - нетерпеливо буркнул сердеонец.
Эти слова подстегнули меня, и пришлось резко повернуться и разулыбаться собеседнику. Бьюсь об заклад, моя улыбка походила на невинно-виноватую гримасу парнишки, умудрившегося разрушить целый дом и держащего ответ перед его владельцами.
- Вы упрекаете меня в невоспитанности, хотя сами не представились, - я не нашел ничего лучше, чем пойти в наступление и этим немножко оттянуть время.
- Легко. Я могу представиться быстро и без лишних отвлекающих прелюдий, пусть это и претит честному порядку вещей и законам чести. Разве не знакомо вам негласное правило, коим предусматривается представление пришлого уже знакомой между собой группе благовоспитанных индивидуумов? Меня зовут Эдрано Неспешная Рука, Неподвижный Стоик, Учёный муж Башни Ферра и доверенное лицо Градоначальника Менерона. После сего показательного в наших - не премину заметить, разных - воспитаниях момента, спрошу повторно: не соблаговолите ли представиться, почтеннейший?
Мне потребовалось несколько лишних секунд, чтобы осмыслить протараторенное, и вдвое меньше, чтобы ляпнуть уже проверенный ответ.
- Меня зовут Стяк Далонский, я - сыщик из Гранорега и расследую здесь... наличие вины оборотней в... в убийствах! В этих убийствах, что тут.
"По-моему, ты испортил всё что мог", - похлопала в ладоши Совесть.
Эдрано, услышав наконец моё имя, чуть поклонился, легонько вздохнул и уже более миролюбиво схватил мою руку и пожал:
- Вот видите, ничего сложного в таком незамысловатом представлении не было. Теперь же попрошу вас, о не желавший представиться сразу Стяк Далонский, не отказываться от моей посильной помощи в опасном походе на верхний этаж башни, к страшному чудовищу.
Сердеонец приблизился ко мне еще ближе, всем своим грозным видом умудряясь выражать кротость и желание помочь. К несчастью, его благие намерения сейчас очень мешали мне добраться до Ктори и забрать её домой, не говоря уже о допросе мага, которого она обязана была поймать.
- Спасибо за помощь, но я справлюсь сам, - отмахнулся я. Но учёный муж не сдавался, его желание настолько превзошло остальные мысли, что он забыл о своём многословии:
- Я настаиваю.
Если я откажусь сейчас, при всех, то обязательно заподозрят неладное. Нужно согласиться, а потом уже как-нибудь отделаться от назойливого спутника. А сейчас - смиренный кивок...
Я мимолётом взглянул на пояс собеседника и оцепенел, не успев поднять головы. Его правая рука трогала рукоять своего стилета, как если бы собиралась тотчас его вытащить и пустить в ход. И определённо не для отвёртывания винтов. Вот оно что... Ну да! Ты не доверяешь мне и не доверял с самого начала. Один я ни за что не пойду наверх, лишь с конвоем.
"Кому-то надо учиться врать не только себе. Опять из-за тебя попали в переделку. Тебе еще повезло, с одним справишься, даже если он - громила", - констатировала Совесть.
Я лишь поморщился, так, чтобы никто не заметил, изменил выражение лица на миролюбивое и поднял голову:
- Что ж, давайте зайдём?
Галантным жестом хитрый сердеонец пригласил меня войти первым. Я уважил его желание и перешагнул через обломки двери, мокнущие в винных лужах. Вероятно, мне наверх... Тут точно была Ктори, её запах есть... но вино и пыль почти полностью отняли нюх.
Через эту башню словно прокатился ураган. Шкафы с редчайшими старыми книгами, достоянием Веоры, валялись опрокинутые в серо-бордовые смрадные лужи. Вверх по лестнице и здесь на полу лежали пустеющие деревянные стеллажи, на которых некогда хранилось редчайшее старое вино, достояние Веоры. Диваны и стулья, перевернутые и изломанные, представляли собой нечто вроде самодельной крепости. Нижняя часть стен, украшенная золотистой бумагой, непоправимо попортилась от винных брызг.
Я толкнул ногой что-то тяжелое и стеклянное. Ух ты! Дешевое ленрекское пиво, неразбитое. Такие здесь можно пересчитать по пальцам. Я поднял с пола бутыль. Будет чем грохнуть об сердеонскую вредную голову, когда тот отвернётся.
Тем временем Эдрано тоже зашёл и, брезгливо обходя малоприятные лужи, кивнул в сторону лестницы: мол, нам нужно наверх, иди первым. Я покорно зашагал по ступеням, ни на мгновение не прекращая обдумывать способ бескровно разойтись со спутником. Хорошо, что догадался пока перехватить в руке пиво так, чтобы не выглядело как дубинка.
"Почему бы тебе его не убить и не волноваться?" - предложила тут Совесть. Я лишь мысленно отмахнулся: причиняя зло за пределами защиты, доброе имя не восстановишь. А для человека благородного происхождения имя и честь - слишком важные вещи, чтобы их игнорировать. Стоит ли напоминать, что восстановление имени сейчас было моей навязчивой идеей?
Судя по чуть уловимому запаху и степени ущерба мебели, Ктори с магом добрались до последнего этажа. Мы уже дошли до третьего. Были слышны непонятные звуки, которые я в другое время назвал неторопливым чавканьем. В это не хотелось верить: мы же поставили перед собой не эту цель! От необычайно сильного страха разоблачения у меня дрожали ноги, и я прислонился к какой-то тумбочке перевести дыхание.
- Страшновато, - виновато объяснился я.
Сердеонец стоял тихо и не продолжал подниматься. Он напряжённо и безжизненно смотрел на стену чуть поверх моей головы и, казалось, принимал тяжёлое решение. Мне показалось разумным не отвлекать его и ждать, что он предпримет дальше.
- Темные волосы, острый подбородок, - произнёс задумчиво Эдрано, обращаясь непонятно к кому. - Примерный возраст сходится, а глаза серые и на самом деле пронзительные... Скажите, глубокоуважаемый, без утайки: я разговариваю с Редви де Лором?
Кровь враз отхлынула с моего лица. Как я мог вообще надеяться обмануть сердеонца?! И что теперь делать? Скрывать правду уже нет нужды. Сохраняя деревянное лицо и даже не дыша, я кивнул.
- Так и знал. Прошу прощения, это мой гражданский долг.
К несчастью, враг поступил мудро, не произнеся изнуряюще длинной речи перед нападением. Последнее предложение Эдрано сказал уже в движении, выбивая тумбочку из-под моего локтя. Я потерял равновесие и вынужден был тормозить падение с помощью слишком гладкой для этого стены. Не дожидаясь падения, рослый сердеонец ударил меня ногой в левый бок и быстро отпрыгнул. В его огромной руке, смахивающей на свиной окорок, я заметил стилет, сначала показавшийся воткнутой вилкой.
Опасное оружие сверкнуло на солнце, стремясь проткнуть мою стопу, но чуть-чуть не успело и раны не нанесло. Перебирая луками и ногами, подобно пауку, я отполз на несколько шагов. Враг не отставал, но держал дистанцию: боялся, что я укушу и заражу его.
Играя на впитанной вместе с материнским молоком сердеонской вежливости, я махнул свободной рукой - правая ещё держала уцелевшую бутылку - и попросил:
- Позвольте толком представиться, Эдрано.
Тот учтиво кивнул, и я неторопливо поднялся, не опасаясь атаки со спины.
- Редви де Лор, сын Амарзая Упрямого де Лора, Веорский оборотень.
После этой короткой прелюдии я что было сил кинул бутылку, целясь в голову. Необыкновенная сила броска преобладала над точностью, поэтому снаряд лишь задел левое плечо сердеонца. Стекло не выдержало удара и со звонким хлопком лопнуло. Стену позади обдало осколками и вспенившимся напитком, Эдрано крутанулся вокруг оси, но устоял на ногах. Ослабевшие пальцы выронили стилет, и тот глухо стукнулся об пол. Одежда на плече была разрезана, а на месте удара краснел испещренный болезненными царапинами кровоподтёк.
Учёный муж протёр слезящиеся от боли глаза рукавом, быстро поднял оружие левой рукой и напал еще раз. Теперь меня уже не недооценят... Нужно быть внимательнее.
У меня с трудом получалось увёртываться от всех выпадов противника. Опытный боец, он умело использовал стилет и обе ноги. Я держался его правого бока и пораненной руки, которая не могла нанести большого вреда, но все-таки получил три удара ногой. Сердеонец старался избегать прямого контакта, но зона поражения при его размерах была достаточно велика, чтобы я не мог перевести дух. Тем не менее, раскусив опасения врага, я старался держаться рядом и таким образом теснил назад.
С этажа выше раздался голос Ктори:
- Ред, это ты?
- Осторожней, здесь враг! - предупредил я, на миг повернувшись лицом к лестничному пролёту. И сразу же острая боль... острый стилет пронзил меня.
Когда я открыл глаза, то не понял сразу, где нахожусь и который час. Потихоньку картинка в глазах становилась точнее, и память намекала: я лежу на башенной лестнице. В окошки лился утренний свет, значит, я лежал недолго... или сутки. Испугавшись неожиданной догадки, я попробовал вскочить на ноги, но ноющее тело едва слушалось. Рана чуть ниже ребер залила кровью только начавшие высыхать от вина ступени. Я со страхом ощупал спину и облегчённо выдохнул: спасибо крепкой коже оборотня, наружу стилет не вышел. Регенерация, наколдованная лесником Велудом в день нашей встречи, позволила ране уже начать затягиваться. Надеюсь, при этом должно щипать, или же внутрь попала грязь...
Я встал со второй попытки и даже пошёл вверх. Судя по всему, скатился на пол-этажа, а Эдрано спешно принялся за Ктори. Прошло немного времени, ведь вино на полу ещё не обсохло, а моё бесчувственное тело никто не потревожил. Сверху слышались звуки ударов и Кторино рычание. Главное - она жива! Возможность противного подгоняла меня лучше любой рабовладельческой плети.
Шаги давались трудно, но я спешил и старался не замечать боли. Отвлечься от неё помогало сильное прикусывание пальца: по крайней мере боль в пальце не мешала ходить. Глаза самопроизвольно слезились, а живот разрывало резкой болью, стоило мне неаккуратно вытянуть руку или выпрямиться. Я понимал: если не смогу пересилить себя и это состояние, то не получится победить крепкого врага, и поэтому влёк своё тело дальше. Мутило. Готов поспорить, моё лицо сейчас могло бы на равных состязаться по цвету с молодыми ростками одуванчика. Хотелось упасть и переждать, пока рана заживёт и голова перестанет кружиться. Сердце стучало как-то устало и неравномерно, с каждым ударом вызывая боль.
Вот и четвёртый этаж! Сразу же я заметил учёного мужа, стоящего в центре зала среди гор упавшей мебели. Пользуясь своими силой и размерами, Эдрано прижал Ктори к ещё стоящему шкафу, одной огромной пятернёй удерживая её руки, а другой - плотно затыкая рот каким-то платком. Стилет держался рукоятью за специальный магнит на груди, позволяющий держать оружие рядом. Одним бедром сердеонец придерживал ноги девушки, не давая им свободы для ударов. Мне показалось, он старался удержать её, а не убить, иначе бы давно это сделал. Тем не менее, от ярости Кторины зрачки так дрожали, будто их пронизал жёсткий озноб.
По всему этажу лежали упавшие шкафы, и сотни всевозможных книг уже не хранились на полках, а собирали подножную пыль. Недалеко от меня тлела огненными гранями гора старой бумаги, ранее бывшая какой-то энциклопедией. Уже холодный пепел давно прогоревших страниц устлал ковры далеко от этого места. По потолку лениво расползался тёмный дым, просачиваясь через приоткрытое окно на площадь.
Когда я сделал первый шаг навстречу дерущимся, то чуть не столкнулся с кем-то ещё. Из-за стены выпрыгнул на одной ноге темноволосый молодой человек, судя по всему, спасающийся бегством. Одет он был в мантию мага Четвертой Ветви и весь испачкан в запёкшейся крови. От неожиданности мы оба на миг опешили, но быстро пришли в себя. К счастью, я - чуть быстрее. Эта выигранная секунда ушла на машинальную оплеуху, которая положила конец попытке побега. Маг упал на усеянный пеплом ковёр.
- Держись, Ктори! - подал голос я, чтобы отвлечь сердеонца. Тот обернулся, не меняя позы, и удивлённо ответил:
- Ты смог встать с такой раной? Хотя, это неважно! Не подходи, я не собираюсь вас убивать!
Я недоверчиво хмыкнул. Вроде бы не издевается, а говорит такую чушь. Зачем он тогда вообще сюда пришёл?
- Я лишь выполняю свой гражданский долг, чтобы другие граждане Веоры могли спокойно жить. Лучше сдавайтесь: вам не сбежать, - отвечал Эдрано. - Мой коллега сейчас уже должен был привести сюда группу дежурных магов. Вам не получится тягаться с ними.
Слева от меня как раз находилось окно, и я бросил взгляд вниз, на площадь. Верно, второго сердеонца не было... Хорошо хоть, он пока не нашел магов. Но нужно поторапливаться.
Быстро найдя книгу со скреплёнными ремешком страницами, я вытащил её из шкафа и взял за край корешка. Бросок получится быстрее и тише, чем нападение в открытую, но враг видит все мои действия... Жаль, что не получится помочь этим Ктори.
"Да он же как гвоздями к этому шкафу прибит! Или увернётся и выпустит твою суженую, или получит по спине углом этого чудесного фолианта", - вразумила меня Совесть. Конечно же, с этим не поспоришь! Нужно лишь на минутку забыть о боли.
Я даже пропустил мимо ушей обычную издёвку Совести про наши с Ктори отношения.
- Нет-нет! Не делай этого! - Эдрано всё понял и замахал бы сейчас изо всех сил руками, если бы мог. Я злорадно ухмыльнулся и занёс книгу для броска.
Мир замер на миг. Лицо великана выражало испуг и обеспокоенность, он не успевал решить, оставаться на месте или нет. Быстротой своих решений я добился беспроигрышного эффекта. Ничего не дожидаясь, я кинул в него книгу.
Прямо в момент броска туловище пронзило такой болью, что мне пришлось выпустить книгу раньше и схватиться за живот, будто это могло помочь унять боль. Импровизированный снаряд стукнулся об потолок, осыпавший меня хлопьями пыли, и упал где-то за соседними шкафами. Сердеонец, уже было дёрнувшийся, осмелел и расплылся в победной улыбке. Он двумя свободными пальцами дотянулся до шеи девушки и чуть надавил на неизвестное мне место. Её голова бессознательно склонилась. В этот момент в моих мыслях надломилось что-то спокойное.
Голова загудела догадками и идеями. Одна была безумнее другой, и сменяли они друг друга с головокружительной скоростью. И пусть количество вероятных поступков увеличивалось с каждым мгновением, я не мог выбрать ни одного подходящего, чтобы не причинить вред себе или Ктори.
И тут одна небольшая идея заставила меня радостно оскалиться и перестать волноваться: другое уже не требовалось.
На верхнем этаже бутылок не было, и я использовал в качестве ёмкости собственную правую руку. Подставил её к ране, под одежду, и чуть придавил... ах! Боль пронзила голову так, что всё тело почувствовало себя заново родившимся после смерти. Рука выпачкалась достаточно сильно.
- Если сейчас не отпустите мою подругу, уважаемый Эдрано Неспешная Рука, я волью вот это, - я приподнял ладонь, чтобы противник лучше её рассмотрел, и показал ему озерко собранной крови, - вам прямо в глотку. И вы подхватите нашу болезнь и будете жить изгоем, или же умрёте в бегах.
Для пущей убедительности я сделал несколько шагов вперед, остановившись в каком-то метре от сердеонца. Он перепугался не на шутку и от волнения утратил красноречивость:
- Прошу, не надо!
Не теряя ни секунды, гигант отпустил Ктори и, разжав пальцы, аккуратно опустил её на пол. Сам тут же отбежал от меня и объяснился, едва переводя дух от испуга:
- Сударь, у меня пятеро детей и старые родители. Мне нужно кормить их, а сиротами они не выживут. Совсем крошки, старшей всего семь зим. Я никого не хотел убивать, а лишь задержать и доставить в тюрьму.
- Нас обвиняют в многочисленных убийствах, - проговорил я.
- Это всё правда? Беспорядки в городе несколькими неделями ранее - ваших рук дело?
Я помотал головой.
- Не совсем. Здесь завёлся кто-то третий. Именно он, а не я, написал Ктори то послание на площади. Мы стараемся никого не убивать. А вообще, хватит тянуть время! Нам нужно уходи...
Громогласно рыча, Ктори бросилась на сердеонца. В рычании чувствовались и боль, и злость, и жажда мщения. Девушка пришла в себя, вспомнила последние события и вознамерилась доставить жертве столько же страданий и страха, прежде чем уничтожить. Мне едва удалось ухватить взбесившегося оборотня за полу плаща и крутануть так, чтобы оказаться между противниками. Времени думать не нашлось, и я доверился чему-то более глубокому, что жило в глубине души.
- Ктори, подожди! Хватит с нас убийств! Мы неплохо поужинали... зайчатиной, - добавил я, заметив удивлённо-осуждающий взгляд сердеонца. - Не стоит окружать себя трупами!
Девушка сохранила сознание после удушения, правда, еле стояла на ногах. Ей здорово досталось каких-то полчаса назад: полузасохшие пятна крови вперемешку с вином почти полностью покрыли голову и плащ. Я не без трудностей разбирал, где её кровь, а где чужая, и боялся даже предполагать. От некогда роскошной причёски остались лишь воспоминания, подбородок обезобразила большая свежая ссадина.
- Он напал на меня! - зарычала Ктори. - Отойди!