Кононова Алина Владимировна. Внутри меня

Внутри меня

Что я скажу: у меня тогда сорвались почти все планы. Уже прошла половина августа, две недели осталось до "кошмар-учёба-курсовые-яустал", и я дико хотел отдохнуть. Взял отпуск на своей подработке, и на эти две недели запланировал полный отрыв. Уехать с друзьями на Байкал - озеро, цветочки, гитара, пиво и болтовня. В голове вместо мыслей был бы кристально чистый воздух. Я ждал конца рабочей недели, а там суббота, магазины, машина...

Был уже четверг. Я сам не заметил, как оказался в очереди в стоматологии. Мерзкое место, полное страхов из самого детства. Запах чего-то лекарственного, усталые и злые лица. И если я бы сказал, что не морщился нервно и боязливо, слушая, как бормашина визжит за дверью кабинета, я бы солгал.

Сами понимаете, я пошёл в стоматологию не потому, что хотел. На это даже самый ненормальный мазохист не решится. Я проснулся утром и обнаружил, что распухла десна. Осмотр в зеркале ванной с фонариком ясно дал понять - ещё один зуб мудрости решил выбраться наружу. Уже третий. Видно, я был слишком умным.

Я думал, что, как и с предыдущими двумя, никаких проблем не будет. Десна немного поболит, зуб вылезет, и всё пройдёт. Но ноющая боль уходить не желала, а после обеда я сплюнул в раковину немного солёного желтоватого гноя.

Так я и оказался в стоматологии.

Выхода не было. Природа снабдила меня всего одним постоянным комплектом зубов, и я не хотел его терять. Слышали фразу: "волосы не зубы, отрастут". Тут всё было с точностью наоборот. Поэтому я сидел в очереди, постоянно трогал языком десну и морщился от звуков бормашины.

Конечно, я надеялся, что врач мне скажет: ничего страшного, полоскайте раствором какого-то там лекарства, и через пару дней пройдёт. Зуб спокойно вылезет, а вы уедете на Байкал, подальше отсюда. Но надеялся не очень сильно. Я подозревал...

- Надо удалять, - сказал врач, бледный молодой парень с кругами под глазами темнее моих во время сессии. - Запишу вас на понедельник?

Я кивал, смиряясь с перспективой провести выходные дома за сериалами, расстаться с зубом и парой тысяч заодно. И с упущенным отдыхом. И с тем, что я расстрою своих друзей сообщением о том, что я с ними не поеду.

Или не очень расстрою.

Мне выдали талон, рецепт на таблетки и лекарство для полоскания рта и отпустили. Я ехал домой, думая, как же мне не везёт. И почему этот зуб дождался именно начала отпуска, чтобы полезть наружу? Как будто он правда специально ждал там, внутри меня.

Я задумался, сколько ещё внутри есть вещей, о которых мы не знаем или просто не думаем. А они, эти вещи, только и ждут лучшего момента, чтобы показаться наружу.

Или худшего.

Полоскалка для рта была горькой. Я запивал её тёплым какао - всё горячее мне запретили - смотрел в соцсетях первые фото друзей с поездки на Байкал, где должен был оказаться и я, трогал языком десну и грустил. Зуб рвался наружу и делал мне больно. Я его ненавидел.

Но так как зуб был частью моего тела, получается, я ненавидел себя. В этом не было никакой логики. Я так думал.

Я пытался отвлечься. Я читал. Ложился спать пораньше, и, засыпая, вспоминал предыдущие вылазки на природу. Я помнил, как однажды решил спать без палатки, в одном спальнике, на берегу озера. Замёрз жутко, но ночью, дрожа от холода, видел чёрное небо и созвездия. А утром, первое, на что я обратил внимание, выбравшись из спальника, были цветы.

Я и не знал, что это маки, то есть, что маки бывают жёлтыми, мне потом рассказали. И, да, это были жёлтые маки. Тогда они были как блики солнца на воде или просто как десятки маленьких солнц. Я сам не знаю, чем они меня так захватили. Но это моё самое яркое, самое дорогое воспоминание - холодное утро, чистый воздух, и светящиеся, дрожащие на ветру лепестки маков.

В понедельник его вырезали. Врач, круги под глазами у которого немного потускнели за выходные, вколол мне что-то в десну. Было больно, пару раз будто ударило током, но я перестал чувствовать челюсть, губы и даже часть шеи. К счастью, потому что потом он достал всякие неприятные металлические инструменты и посоветовал мне не смотреть.

Я не смог.

Мне было... Да ладно, кто из нас не боится стоматологов? Мне было страшно. И я предпочитал видеть, что со мной делают, это было легче темноты и неизвестности.

Зуб сопротивлялся до последнего. Доктор пилил его визжащей машиной, орудовал в моей челюсти инструментом, подозрительно напоминающим отвёртку. Даже несмотря на укол было больно, не сильно, но всё же. Но делать было нечего, и я терпел. Прошло не меньше получаса, когда врач сказал:

- Ну вот.

Зуб упал в лоток к салфеткам, слюне и крови. Он был очень белый, но какой-то некрасивый, будто скрюченный, с неровными кровями. На белизне особенно выделялся сгусток крови. Моей крови.

Пока рану зашивали, я смотрел на него. Точно, очень некрасивый. Такой мелкий. Совсем не аккуратный, какими я считал остальные свои зубы, по крайней мере, видимые их части.

Такой отвратительный.

Погасла лампа над креслом.

- Можете вставать, только не слишком быстро, - сказал врач, поднимаясь на ноги. Я оторвал взгляд от лотка с отходами, чтобы увидеть его спину. Он записывал что-то в моей карте и не заметил бы.

Сам не понимаю, зачем я это сделал.

Он был мокрый и противный, но легко поместился в кармане.

Я принёс его домой.

Вечером, полоща десну горьким раствором и морщась от боли в челюсти, я попытался всё же понять, что, мать его, сподвигло меня украсть этот зуб. Я даже промыл его от крови и положил на подоконник, на салфетку.

Белый подоконник, белая салфетка и белый зуб.

Я смотрел на него и всё равно не понимал.

Я смотрел на него и думал: он ведь не один такой. У меня есть ещё один зуб мудрости, который сидит где-то там в челюсти и ждёт непонятно чего.

А если думать не только о зубах, то что ещё?

Я попытался представить тёмные и горячие глубины своего тела. Ткани и органы. Места, в которые мы обычно не заглядываем. Вот петли кишок у меня в животе, печень, желчный, и тут блеснул маленький камешек, пока настолько маленький, что его можно и не замечать.

Лишь бы не начал расти.

Что ещё? Миниатюрный осколок стекла, который остался у меня в икре с тех пор, как я в 11 лет въехал на велосипеде в витрину магазина. Давно оброс мясом и не причиняет никаких беспокойств, но он всё равно там, внутри. Ещё киста в мозгу, похожая на паука, возникшая ещё до моего рождения. Всё это надёжно спряталось внутри и ждёт своего часа. И это только тело, то, что можно найти и пощупать, пусть это и непросто. А сколько мерзких мыслей, сколько психических болезней и патологий может быть спрятано внутри меня. Стоит какому-то, казалось бы, случайному событию спустить курок, и они выйдут наружу.

И что со мной будет?

Я попытался себя одёрнуть. Мысли это всего лишь мысли, тогда как зуб - это всего лишь зуб, который я непонятно зачем украл из клиники.

Стоп. Почему украл? Это ведь мой зуб.

Эм, забрал?

В любом случае, мне не стоило сильно заморачиваться по этому поводу, а придумать, чем занять себя в оставшиеся пару дней до снятия швов. Потом я собирался уехать из города. Хотя бы неделя на природе должна была поправить мне нервы.

Судя по всему, мне это было очень нужно.

Через три дня боль в челюсти начала беспокоить меня меньше. Швы сняли: я снова сидел в стоматологическом кресле, смотрел, как врач складывает куски ниток в миску для отходов и гадал, заметил ли он пропажу зуба.

Если и заметил, то не подавал виду. Хотя, как он мог подать этот самый вид? Он ничего не сказал мне, вот.

Я удерживал открытым рот, а он копался там, подсвечивая себе лампой. Заглядывал внутрь, видел то, что обычно скрыто губами и рядом зубов. Даже я обычно не смотрел в себя так глубоко. Такое чувство, что взяв лампу помощнее, он просветил бы мой мозг и прочитал мои желания.

Да, когда сидишь в стоматологическом кресле, в голову лезут всякие странности.

А что до зуба, я хотел его вернуть. Подкинуть в ту самую чашку с отходами. Пусть он там затеряется среди тампонов со слюной и кровью, где ему самое место. Но - не смог. Не знаю, почему. Просто рука не поднялась вытащить его из кармана и забросить туда.

Я хотел от него избавиться. Он слишком напоминал мне о мире внутри меня, которого я... откровенно побаивался. О котором не хотел знать. Правду говорят, что нужно познавать себя, но познавать слишком хорошо... нужно ли оно нам?

Мы ведь можем быть совсем не такими приятными, какими себе кажемся.

Мы можем быть просто отвратительными. Как скрюченные корни зуба, испачканные кровью.

И всё равно, я не смог его выкинуть. Чисто подсознательно, по вине ещё какой-то части меня, спрятавшейся глубоко в мозге.

Может, они друг друга защищали?

Я снова смотрел на зуб и не мог перестать думать об этом. О мыслях, которые не могу остановить и о желаниях, которые меня пугают. Было бы откровенной ложью сказать, что я такой один. У всех нас внутри есть что-то тёмное и уродливое.

Оно спрятано очень глубоко.

И тогда, не сводя глаз с зуба, я пожелал. Не избавиться от всего тёмного внутри, нет. Я не идеалист, я понимал, что это невозможно. Моя тёмная половина, я не смогу существовать без неё. Но ведь есть и светлая половина. Всё хорошее. Альтруистические порывы, берущиеся непонятно откуда. Честность, открытость, готовность жертвовать собой или просто делать хорошие вещи, которых обычно не ожидают от окружающих. Кто сказал, что внутри меня этого нет?

Почему я должен быть хуже, чем думаю сам? Почему не наоборот? Может, внутри меня спрятан огромный источник доброты и света, просто я не даю ему прорываться наружу.

И я пожелал, чтобы он перестал прятаться внутри. Чтобы этот свет вышел наружу яркой вспышкой, прорвался, затмив темноту. Чтобы я стал лучше, чтобы смог светить себе и другим снаружи.

Может, всё-таки стоит назвать меня идеалистом.

Подумав об этом, я почувствовал, что успокаиваюсь. Меня больше не донимали мысли об опухолях и внутренних демонах, только челюсть немного болела.

Я решил, что стоит позволить себе ещё таблетку обезболивающего перед тем, как уснуть.

****

Проснувшись, я почувствовал запах цветов.

Это было как минимум странно. У меня дома никогда не было цветов, я не умел за ними ухаживать. Но пахло точно цветами. Я даже вспомнил, какими, совсем как тогда, утром, у озера.

Челюсть болела и ещё почему-то грудина. Я лежал на спине, а она ныла, будто её нагрузили какой-то тяжестью.

Зевнув, я разлепил веки.

Это правда были цветы, мои жёлтые маки. Жёсткий зелёный стебель пробивался из моей груди, тянулся вверх, а тонкие венчики цветов были повёрнуты к свету. И они сами будто светились, как Солнце.

Получилась не вспышка света, как я себе представлял, но цветы. Теперь снаружи. Так, что я мог их видеть, знать, что они тут, а не спрятаны где-то глубоко.

И я верил, что снаружи расти им будет намного лучше.

Оставить комментарий © Copyright Кононова Алина Владимировна (asleepaccomplice@outlook.com) Размещен: 08/09/2017, изменен: 10/09/2017. 12k. Статистика. Рассказ: Проза, Эзотерика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Я снова смотрел на зуб и не мог перестать думать об этом. О мыслях, которые не могу остановить и о желаниях, которые меня пугают. Было бы откровенной ложью сказать, что я такой один. У всех нас внутри есть что-то тёмное и уродливое. Оно спрятано очень глубоко.

Кононова Алина Владимировна : другие произведения.

Внутри меня