Контровский Владимир Ильич : другие произведения.

Глава седьмая. Диего

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Город умер, не успев даже вскрикнуть от боли. И над мёртвыми Развалинами, до краёв напоёнными Проклятьем Адского Пламени, завыл ветер - Горячий Ветер Пустыни...


   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
   ...Убийственный свет затопил мир. Свет породил огонь - свечками вспыхивали деревья, закипала вода, и размягчались древние скалы, таяли, словно воск брошенной в костёр свечи. Огненная лавина не встречала преград - она сметала всё, что попадалось на её пути. А потом пришёл звук - тяжкий, как рык пробудившегося монстра. Но слишком мало осталось тех, кто смог этот звук услышать...
   Город умер, не успев даже вскрикнуть от боли. И над мёртвыми Развалинами, до краёв напоёнными Проклятьем Адского Пламени, завыл ветер - Горячий Ветер Пустыни...
   - Что с тобой? - встревоженный шёпот Мерседес вырвал Диего из чудовищного в своей осязаемости сна. - Ты кричал... Что ты видел?
   Рохо помотал головой, стряхивая остатки кошмарного видения. Приснится же такое... Давненько к нему не приходили вещие сны... Тот мир, который он описал в своём романе, ещё какое-то время напоминал о себе, а потом мало-помалу начал блекнуть, пока не растаял без следа. Этот мир жил теперь только на страницах многократно переизданных книг Диего, но крик из будущего смолк, и Рохо не мог сказать наверняка, услышан этот крик или нет.*
   ________________________________________________________________________________
   * Роман "Крик из будущего"
  
   - Успокойся, любимая, - сказал он, легонько погладив жену по тёмным волосам, уже кое-где пробитым сединой. - Да, это был сон - жуткий сон, - но не из тех, которые я видел раньше. Спи, до утра ещё далеко...
   Мерседес задремала, прижавшись щекой к плечу мужа, но сам Диего не мог заснуть. Он промаялся с полчаса, стараясь не шевелиться, чтобы не потревожить уснувшую жену, но потом всё-таки потихоньку высвободился - Мерседес только сонно вздохнула, - встал, и, осторожно ступая, вышел из спальни. Пройдя на кухню, Диего сделал себе кофе и закурил, глотая тёмный обжигающий напиток. Чета Рохо давно уже жила не в маленькой квартирке, а в собственном доме на берегу Магдалены, и у Диего был в этом доме свой кабинет, и кухня была куда просторней той, в которой Рохо когда-то работал над своим первым романом, но старая привычка пить ночью кофе, сдабривая его вкус сигаретным дымом, осталась.
   Увиденное во сне тревожило - уж больно реальным был этот сон. Диего допил кофе, подошёл к окну и привычно отыскал еле различимые в густой ночной темноте очертания гор - там, за рекой. И тут он вдруг явственно ощутил - что-то не так. И через секунду понял, что именно.
   Когда Диего подносил сигарету ко рту, взгляд его скользнул по запястью, и... Там, на запястье, у основания большого пальца правой руки была татуировка - маленький синий якорёк. Эту татуировку пацан по имени Игорь Краснов сделал без малого полвека назад, в другой жизни и в другой стране. А сейчас этой татуировки не было - хотя она была на руке Диего ещё вчера вечером.
   Не веря собственным глазам, Диего дотронулся пальцем до запястья - ровная загорелая кожа и ни малейшего намёка на синий якорёк! Шрам от ножа - памятка бурной молодости - был, а вот татуировки не было. "Вот так так, - подумал Рохо, - вот так так... Приплыли... И ещё этот сон - не связан ли он как-то с этим странным исчезновением?"
   Диего закурил вторую сигарету и долго смотрел во тьму, силясь собрать суматошно мечущиеся мысли. И только когда он выпил вторую чашку кофе, он понял, что надо делать, и даже обругал себя за тугодумие. "Эухенья! Кто, как не она, сможет дать чёткий и ясный ответ на эту загадку? Ведьма Эухенья - Эухенья Мудрая, как зовут её там, в Катакомбах...".
  

* * *

  
   - Чтобы получить ответ, надо правильно задать вопрос. И ещё надо быть уверенным, хочешь ли ты получить ответ, или ты всё уже для себя решил - сам. Истина может оказаться совсем не той, которая тебя устраивает, но от этого она не перестанет быть истиной. Прими её или отринь - нет абсолютных истин, как нет абсолютного добра или абсолютного зла.
   Капля воды сорвалась с тёмного потолка пещеры и упала в чашеобразное углубление, подняв крохотный фонтанчик. Поверхность воды на миг дрогнула и вновь стала зеркально гладкой. "Вот так и человек, - подумал Диего, - рвётся куда-то, силясь что-то совершить, а в итоге он не более чем маленькая капля, потревожившая на секунду безмятежное спокойствие других капель, дремлющих в чаше вечности. Но фонтанчик всё-таки был, и упорядоченность нарушена, и одной каплей в чаше стало больше... Значит, не зря".
   В Катакомбах было сухо - везде, и только здесь, у входа в Зал учеников, постоянно и равномерно капала просачивающаяся откуда-то вода. Каменная чаша была полна, но вода не переливалась через край. "Это Чаша Равновесия, - сказала как-то Миктекасиуатль, - сколько воды в неё добавляется, столько же испаряется за то же самое время. Гармония - нарушь её, и чаша либо переполнится, либо высохнет. А здесь, в этом Мире, равновесие покачнулось..." - "И в какую сторону?" - спросил её Диего. - "Мы иссыхаем - это хуже" - ответила ведьма, и Рохо понял, что под "мы" Эухенья имела в виду отнюдь не их маленькое сообщество, обосновавшееся здесь, в горах, а всё человечество. У них-то самих - у братства (или у секты, как иногда называли братство не слишком сведущие) - дело идёт скорее к переполнению...
   - Кому многое дано, тот за многое в ответе. Шагая к горизонту, не забывай смотреть себе под ноги - не из боязни споткнуться, но чтобы не растоптать ненароком цветок или не сломать травинку. И не разрушай встреченное тобой только потому, что оно тебе непонятно или кажется некрасивым.
   Диего присел в углу Зала, стараясь не привлекать к себе внимания. Миктекасиуатль нельзя мешать - она не просто плетёт вязь наполненных двойным смыслом слов. Старая bruja* смотрит неофитов - тех, кто могут стать ими: в Зале несколько десятков мальчишек и девчонок, и далеко не все пройдут первичный отбор. "Горная обитель", "гнездо знания", "центр древних парапсихологических методик" - братство называют по-разному (хотя ни одно из этих названий не отражает точно сути этого сообщества). Сюда едут со всей Южной Америки (и не только) - жаль, что интерес людей к "горному гнезду" далеко не всегда носит доброжелательный характер. Впрочём, с нежелательными визитёрами - спасибо Эухенье - они научились справляться...
   ________________________________________________________________________________
   * Bruja - ведьма (исп.)
  
   Подростки слушают плавную речь старой женщины, а она очень внимательно изучает свечение их аур - как они воспринимают услышанное? Эухенье не нужны сканеры ауры - Рохо слышал об этих новомодных штучках, гринго вроде бы даже налаживают их серийное производство, - Миктекасиуатль обходится без них. И можно быть уверенным - если среди этих ребят есть истинно ценные, она их заметит - обязательно. За много лет знакомства с ведьмой Диего так и не понял, как она, что называется, видит человека насквозь. Понятно, что дар, но вот как этот дар работает... Хотя может ли человек объяснить, как он дышит, думает или творит? Можно, конечно, очень подробно описать процесс растворения в крови кислорода воздуха или рассказать обо всех видимых внутренним зрением оттенках биополя, но понимания от этого вряд ли сильно прибавится. А детишки - да, многие из них очень даже интересны. Диего далеко до Эухеньи, однако некоторые из этих ребят светят так, что и слепой заметит. Индиго - их появляется всё больше. И Рохо уже умеет распознавать таких детей, особенно ярко выраженных. Ещё бы - у него четырнадцать лет перед глазами Наташа с Андреем. Другие дети Диего и Мерседес: Эстебан, Кончита-Ракушка*, любимица матери, и малыш Хуан - они обычные, а вот первенцы-близнецы...
   ________________________________________________________________________________
   * Concha - раковина (исп.)
  
   - Сильный свет - если ты к нему не готов - может ослепить, и даже обжечь. Подумай, разводя огонь во тьме, - не зажжёшь ли ты пожар? - Миктекасиуатль говорила негромко, но голос её звучал отчётливо: акустика в Зале учеников просто феноменальная. Да и вообще Катакомбы - странное, мягко говоря, место. Британские спелеологи - они провели здесь месяц - растеряли к концу этого месяца всю свою знаменитую английскую сдержанность. И это притом, что их не допустили на нижние горизонты пещер - Эухенья мастерица отводить глаза, к тому же ей помогали её самые способные ученицы...
   Каждый раз при посещении Катакомб и особенно Зала учеников Диего охватывало чувство сопричастности к чему-то очень важному и сокровенному. Здесь, под сводами этих пещер, всё дышало магией: древней и новой, ставшей продолжением древней. Настоящей магии обучали там, внизу, подальше от чересчур любопытных глаз и ушей, и далеко не сразу (и не все) новые ученики признавались пригодными для получения тайных знаний. Зато те, кого строгая Мать-Ведунья (именно так называл ведьму Диего) сочла достойными принять и нести этот опасный груз... Рохо иногда сравнивал Миктекасиуатль с мастером-ювелиром, под умелыми пальцами которого необработанный алмаз становился бриллиантом, и число бриллиантов увеличивалось - медленно, но верно. "Мы нанизываем драгоценные камни - плетём ожерелье будущего, - говорила Эухенья. - Одно неосторожное движение - тонкая нить лопнет, камни рассыпятся и покатятся, и могут угодить в липкую грязь...".
   Диего не переставал удивляться энергии, таящейся в тщедушном сухом теле старой колдуньи. Она успевала принимать и научные делегации, направляемые сюда из самых разных стран, и одиночек-энтузиастов. Не брезговала Эухенья и толстосумами, которых манил в Катакомбы терпкий аромат экзотики, хотя этих она откровенно водила за нос, изрядно облегчая их кошельки в обмен на "откровения жрецов Мачу-Пикчу" или на "тайны богов Тауантинсуйю". И при этом Миктекасиуатль не забывала главного - она плела и плела драгоценное "ожерелье будущего". "Ты одна могла бы освещать весь Пуэбло-дель-Рио, - пошутил однажды Рохо, - и разорить дотла все энергетические компании!". "Большинство жителей этого города, - серьёзно ответила ведьма, - слепы: им не нужен свет. Я буду светить тем, у кого есть глаза".
   На первых порах власти города довольно косо смотрели на обосновавшуюся в пещерах странную компанию, но постепенно привыкли - в конце концов, каждый сходит с ума по-своему - лишь бы другим не мешал. В последователях Карлоса Кастанеды в здешних местах недостатка не наблюдалось, к тому же "горная обитель" привлекала внимание туристов (к этому времени Мерседес зарегистрировала туристическое агентство, специализирующееся на экскурсиях "в магическое прошлое", и исправно платила налоги в городскую казну). Получаемая городом прибыль была ощутимой - роман Диего Рохо "Предупреждение" имел резонанс, и находились желающие взглянуть собственными глазами на те места, "где всё это будет". Правда, неофициальные власти Пуэбло-дель-Рио и его окрестностей вознамерились было подмять братство под себя, но Эухенья каким-то образом (каким - Диего мог только догадываться) решила этот вопрос, побеседовав пару раз наедине с серьёзными "сеньорами из джунглей", прибывавшими в Катакомбы в сопровождении целой своры гориллоподобных охранников, увешанных оружием от ногтей пальцев ног до мочек ушей.
   Негативную реакцию "поклонники языческих идолов" вызвали у католической церкви, и справиться с тайным и явным противодействием "святых отцов" оказалось посложнее, чем найти общий язык с бандитствующими наркоторговцами, однако и это препятствие удалось преодолеть
   Пещерный посёлок крепко стоял на ногах. Катакомбы вызывали интерес, а вместе с этим интересом притекали деньги. В разной форме: от оплаты подземных экскурсий до грантов солидных научных структур, изучающих паранормальные явления. Были и другие доходы - платное целительство (Эухенья безошибочно определяла источник благосостояния и размер кошелька очередного посетителя и "элов" потрошила нещадно) и даже магический синтез драгметаллов (впрочем, к этому последнему способу прибегали крайне редко и с предельной осторожностью). Было у жителей Катакомб и своё подсобное хозяйство - в этом отношении братство ничем не отличалось от сотен и тысяч религиозных, псевдорелигиозных и иных сообществ "по интересам", во множестве возникших на Земле XXI века в противовес неумолимому прессингу глобализации.
   Да, на первый (и даже на второй) взгляд "пещерное братство" ничем не отличалось от множества ему подобных групп и сект. О том, что на самом деле скрывали своды Катакомб (или "Пещер Миктекасиуатль" - bruja жила здесь постоянно), никто не догадывался - так, по крайней мере, считал сам Диего. Эухенья на этот счёт была гораздо менее оптимистична. "Я ощущаю чужое внимание" - обмолвилась она как-то, но от объяснений уклонилась.
   ...Задумавшись, Рохо не заметил, как закончился ритуал, - его вернул к реальности чуть насмешливый голос ведьмы:
   - Ты не уснул, chico ruso?* Зал учеников - не самое лучшее место для сна. Ты искал меня - что случилось?
   - Случилось, мать Эухенья, - отозвался Диего, вставая. - Случилось.
   ________________________________________________________________________________
   * Chico ruso - русский парень (исп.)
  
   Миктекасиуатль выслушала его внимательно, не перебивая, и он обратил внимание на тревожный огонёк, мерцавший в чёрных глазах Матери-Ведуньи. Диего ждал привычного: "А ты что, сам не догадался?", однако вместо этого она произнесла торжественно и тихо:
   - Свершилось, chico ruso, свершилось...
   - Свершилось что? - не понял Рохо.
   - Твой сон не был сном - точнее, он был не совсем сном. Ты снова видел.
   - Будущее? И... очень близкое будущее? Опасная грань рядом, я чувствую её! Я...
   - Нет, - покачала головой Эухенья, - ты видел уже прошлое.
   - Прошлое?! Но небоскрёбы Пуэбло-дель-Рио стоят, как ни в чём не бывало, и вокруг нас зелёная сельва, а не мёртвая выжженная пустыня! Какое прошлое, мать Эухенья?
   - Соседнее прошлое, - терпеливо объяснила колдунья. - Не понимаешь? А ведь не так сложно догадаться...
   - Неужели... Неужели?!
   - Да, chico ruso, - это свершилось. Пойдём-ка наверх - я хочу взглянуть.
   Выйдя из пещер, Эухенья, щурясь от яркого солнечного света, долго смотрела на реку, серебристой лентой опоясывающую предгорья, и на город - там, за рекой.
   - Дай руку, - потребовала она наконец, повернувшись к Диего. - Всё верно, следа нет, и быть не может. Реальности разделились, и в каких-то мельчайших деталях они отличаются друг от друга - даже Творящим Миры невозможно скопировать такие огромные и сложные структуры с абсолютной точностью. Ты ещё не понял? Carajo, тебе уже шестьдесят - пора бы и научиться!
   - Значит... - пробормотал ошеломлённый Рохо. - Значит... Значит, тот крик всё-таки был услышан?
   - Да, - Миктекасиуатль медленно кивнула. - Крик услышан. Мы - ты, я, и многие другие, о которых не знаем ни я, ни ты, - сделали это. Этот мир родился благодаря нашему неистовому желанию хоть что-то изменить и остановить топор палача, падающий на шею обречённого. А ты видел во сне гибель старого мира, в котором вспыхнул Адский Огонь, - того мира, где через сотни лет родятся Вестники. Ты, то есть твой двойник, видел гибель Пуэбло-дель-Рио - город действительно умер, только не здесь, а там. А за этот мир, - и ведьма снова перевела взгляд на далёкие белые здания Города-на-Реке, - мы теперь в ответе. Он ведь тоже может умереть - ещё одной возможности начать всё сначала не будет.
   - А как всё это случилось? - Диего пришёл в себя, и теперь его разбирало жгучее любопытство. - Ну хорошо, я спал, и проснулся уже в новой реальности - это понятно, хотя... не очень. А те, кто бодрствовали? Они что, ничего не заметили?
   - Не знаю, - Эухенья пожала плечами. - Возможно, у них закружилась голова. Может быть, они на секунду потеряли сознание. Может быть, что-то зафиксировала электроника... Послушай, я тебе что, Внешняя? Или ты думаешь, что я всю жизнь только и делала, что наблюдала, как рождаются новые реальности? За тот мир в ответе орты, а за этот - мы. И это куда важнее, чем отвлечённые рассуждения о природе этого вселенского феномена. Ты что же думаешь, здесь не осталось Адских Зерён и людей, готовых их бросить? Да и само оружие - оно выковано для того, чтобы убивать, и в конце концов оно само может решить - время пришло. Мы с тобой сделали, что смогли, но это только полдела. Идём - надо собрать старших учеников: тех, кто сможет понять - правильно понять. И - действовать.
   - Подожди, - остановил её Рохо. - Но ведь был же какой-то толчок! Точка выбора - точка бифуркации, есть такой термин у альтернативных историков...
   - Оставь ты эти термины, именуемые мудрыми! - фыркнула ведьма. - Я с тобой скоро вообще разучусь говорить простым языком. А толчок - толчок был. И не очень далеко - там, на севере. Что-то такое было... Это как если множество людей силятся столкнуть с дороги огромный камень, мешающий идти. Люди обливаются потом, и вдруг пролетает крошечная колибри, и взмаха её крылышек оказывается достаточно, чтобы камень наконец дрогнул и покатился. И мне бы очень хотелось посмотреть на эту... колибри. Идём, chico ruso. Новорождённый мир - младенец, требующий заботы. Идём - этот мир ждёт наших рук.
  

* * *

  
   Маленькие острые молнии одна за другой кусали конический обломок скалы. Там, где голубые искры били в гранит, появлялись круглые отверстия с оплавленными краями. Пахло горелым камнем; выбитые молниями огнистые раскалённые пылинки изредка кололи руки молоденькой девушки, скорее даже девочки, - ей не было ещё и пятнадцати. Она морщилась, но упрямо продолжала решетить камень, удерживая его между разведёнными ладонями, как будто мёртвый кусок гранита мог убежать.
   - Наташка-а! - гулкое эхо мячиком проскакало по небольшому гроту и отразилось от свода и стен. - Ты где-е-е? - следом за криком в пещере появился темноволосый мальчишка, гибкий и быстрый, как ящерица.
   - Чего кричишь? - недовольно отозвалась девочка, сдувая упавшую ей на глаза прядь светлых волос и не прерывая своего занятия. - Делать больше нечего?
   - Мать-Ведунья зовёт, - объяснил мальчик, присаживаясь рядом с ней на корточки. - Ты что, не слышала Зов? Тоже мне, великая магиня, - добавил он, разглядывая изъеденный попаданиями молний камень. - Можно подумать, враг будет вот так стоять и ждать, пока ты его чуть ли не обнимешь! Детская забава - лягушек пугать!
   - Бестолковый ты, братец, - тут же отпарировала Наташка. - Зря тебя мать Эухенья хвалит... Я корректировала баланс - видишь, удары шли по кругу и равномерно: получился как бы узор. Сила есть - ума не надо, а вот ты попробуй добиться точности! А сила, - она пренебрежительно сморщила носик и плавным движением подняла правую руку. - Смотри!
   Слепящий голубой зигзаг распорол темноту грота, заставив тьму испуганно съежиться и спрятаться в узких проходах. Стену рассекла глубокая трещина, словно в скалу ударил невидимый клинок; с шорохом посыпались каменные осколки, звонко щёлкая по граниту. Резко запахло озоном.
   - Ух ты... - выдохнул Андрей с явной завистью и одновременно с гордостью - у кого ещё есть такая сестра! - Вот это да...
   - А то! Вот только пальцы, - девочка поднесла к губам изящную ладошку и подула на неё, - немного жжёт. Наверно, сбиваюсь на последних тактах заклятья.
   - Покажи. Да, - кивнул мальчик, осторожно проведя рукой над протянутой к нему ладонью Наташи, - пять точек на ауре. Ожог тонкого тела, сестрёнка, - не шути с этим. Надо показать Эстрелле, она умеет лечить такие штуки. Лучшая целительница, даром что...
   - Помешались вы на этой аргентинке, - съязвила Наташа, отнимая руку. - Только и слышишь: ах, Эстрелла, ах, Эстрелла! Какие глазки, какие ножки! Ты бы сам давно швырял такие молнии, если бы поменьше думал об этой знойной красотке!
   - Балаболка, - беззлобно бросил Андрей с видом умудрённого жизнью представителя сильного пола. - Какая ещё красотка - её всего-то тринадцать лет! Завидуешь, что на тебя мальчишки так не смотрят, а? Завидуешь, сестрица! Эх вы, девчонки...
   Наташа хотела было надуться, но вместо этого рассмеялась.
   - Один - один, Андрюшка. Ладно, идём, - Мудрая зря звать не будет. Только зажги огонёк, хорошо? Я тут вчера какую-то тварь видела - противн-у-у-ую! До мерзости, - она поежилась, словно обычная домашняя девочка, боящаяся мышей и пауков, а не юная магиня, только что расколовшая скалу рукотворной молнией. - А ты с этими змеями-многоножками говорить умеешь...
   Андрей сложил ладонь лодочкой, и её наполнило ровное голубое свечение.
   - Пошли, - сказал он, и ребята проворно юркнули в галерею, ведущую прямиком к верхним ярусам Катакомб - брат с сестрой хорошо знали все закоулки здешних пещер.
   ...Они очень торопились, и всё-таки оказались последними.
   - А вот и сеньор и сеньорита Рохо явились. Наконец-то, - бросила Эухенья. Андрей с Наташей потупились - строгая Мать-Ведунья не давала поблажек никому, даже детям Диего. - Слушайте! - Миктекасиуатль встала и оглядела Зал учеников. - Время пришло.
   В Зале собрались лучшие из тех, кого приняли Катакомбы за пятнадцать лет, - их было несколько сотен. Большинство составляли подростки в возрасте от десяти до шестнадцати, хотя были и восемнадцатилетние, и даже те, кому за двадцать. Одеты все они были схоже: джинсы и куртки (это на верхних ярусах тепло, а если спуститься вниз, туда, где камень дышит холодом...), на ногах прочные сапоги (в каменных щелях попадаются разные зверюшки, и далеко не все они безобидны...). Но по-настоящему всех учеников - от самых старших до самых младших - объединяло другое: отблеск могучего сознания, наделённого сверхспособностями; трудноуловимое нечто, именуемое светом в глазах. "Люди будущего, - думала Миктекасиуатль, всматриваясь в юные лица, - и будущее этого мира. От них зависит, каким оно будет, это будущее. Старших уже можно - придётся - посылать в бой: боя не избежать. Северное зло пробудилось - я чувствую его запах. И ещё им всем предстоит самый трудный бой - бой с самим собой; бой, который обязательно надо выиграть".
   Среди учеников были представители всех рас, населяющих Третью планету системы Жёлтой звезды: белые, смуглые, бронзовокожие, чернокожие - дар не зависит от цвета кожи. Что есть тело - оболочка, а суть - это Первичная Матрица, та самая душа, о которой знают все религии всех Носителей Разума Познаваемой Вселенной. И слишком часто эти души уносятся во тьму порывами чёрного ветра, и очень труден для них обратный путь - к свету.
   Эухенья просматривала ауры людей-индиго. Аура многоцветна, и цвета эти меняются, но главенствующим цветом аур учеников был ярко-синий - поэтому-то их и назвали индиго. "Сколько этих синих цветков погаснет..." - подумала Мать-Ведунья и тут же спрятала эту мысль: очень многие из находившихся в Зале прочли бы её без труда. Миктекасиуатль хорошо знала способности каждого ученика - люди-индиго могли быть и целителями, и мыслителями, и созидателями. И ещё они могли быть воинами, и, похоже, именно этого потребует от них время нового мира - в первую очередь.
   - Слушайте, - слова, обычно легко стекающие из уст ведьмы, превратились в тяжёлые камни, которые не так просто сдвинуть с места. - Слушайте! Вы знаете о Вести из будущего - её слышали многие. Знайте - перед вами и вокруг вас новый мир, и его будущее туманно. Берите этот мир, и несите его осторожно и бережно, и не уроните.
   Её поняли - очень хорошо поняли. По залу пронёсся лёгкий шорох, и снова упала тишина, изредка нарушаемая только звуком капель, падающих в Чашу Равновесия. Эухенью обдало вихрем чужих мыслей: "Что? Как? Почему? Новый мир... Новая реальность... Войны не будет? Адский Огонь не вспыхнул! И что теперь?".
   - Легко идти, когда путь известен, и когда знаешь, где споткнулся шедший до тебя. Идти в неведомое - трудно. Главное - сказано. Идите, и прислушайтесь к себе. Думайте. Будет что сказать - говорите, я услышу.
   Диего всегда изумляла та лёгкость и быстрота, с которой мать Эухенья умела донести до учеников всё, что она хотела им сообщить. Он не перестал удивляться даже тогда, когда понял - слова служили ведьме всего лишь своеобразным скелетом, несущей конструкцией, на которую нанизывалась сложная вязь мыслеобразов, воспринимаемых детьми-индиго. Вот и сейчас - полсотни слов, сложенных в несколько размыто-неопределённых фраз, а ученики всё поняли, и вопросов у них нет - пока нет. Вопросы появятся позже - потом, когда индиго пропустят через себя звенящие мысли Мудрой...
   Зал пустел. Ученики вставали со своих мест и исчезали - один за другим, молчаливые и сосредоточенные. "Люди будущего - орты... А будет ли в этом будущем, - подумал вдруг Рохо, - место другим людям? Таким, как я сам, как Мерседес, как наши младшие дети? Или мы обречены уйти и исчезнуть бесследно? Индиго тысячи, обычных - миллионы. Смогут ли они жить вместе? Или...". Мысль об этом причиняла смутное беспокойство, зудела, и Диего поспешил её отогнать - не время, сейчас надо думать о другом.
   В Зале осталось три десятка человек - узкий круг: те, кому предстояло действовать.
   - Родриго, - обратилась Миктекасиуатль к плечистому смуглому парню лет двадцати пяти, признанному вожаку взрослых индиго, - усиль стражу пещер. Ты знаешь лучше меня, кого из учеников можно считать настоящим воином. Выберешь сам - лучших. В Катакомбах могут появиться гости... не слишком желанные гости. И ещё - пошли в город разведчиков. Отсюда трудно следить за ворохом мыслей, которым наполнен Пуэбло-дель-Рио, - надо смотреть вблизи. Будьте осторожны - не светите магией по пустякам. Смотрите. Слушайте. Запоминайте.
   Родриго сдержанно поклонился, а Эухенья повернулась к Мерседес. Жена Диего была полноправным членом братства - ни она, ни её муж не владели магией, но все индиго знали, что эти люди сделали для того, чтобы родился новый мир, и поэтому супруги Рохо (Диего съездил за женой, пока собирались ученики) имели полное право присутствовать здесь, в узком кругу.
   - Избавь нас от назойливых туристов - хотя бы на время. Придумай что-нибудь - я не хочу прибегать к чарам. Сочините с Диего статью в "Милагроса Сиудад" - отпугните бездельников. А вы, вечно опаздывающие, - ведьма отыскала взглядом брата и сестру, - для вас тоже есть дело.
   В глазах Мерседес на секунду появилось выражение птицы, у которой вынимают из гнезда птенцов, зато ауры Андрея и Наташи полыхнули вспышкой жадного интереса. Диего слегка сжал руку жену и прошептал: "Не бойся - мать Эухенья ничего не будет делать зря и никогда не подвергнет опасности наших первенцев...".
   - Поедете к морю, - объяснила Мать-Ведунья. - Не одни, конечно. Возьмёте с собой, - она скользнула глазами по Залу, - двух-трёх талантливых девочек - Эстреллу, например, - Андрей улыбнулся, и Наташа тут же одарила брата ехидной ухмылкой, - а ты, Родриго, дай им пару своих парней. Экскурсия к морю - но в наших беспокойных местах детям не стоит оставаться без охраны. - И Миктекасиуатль тоже еле заметно улыбнулась - она-то хорошо знала, на что способны эти "дети".
   - Гонсало и Фернандо, мать Эухенья, - без промедления отозвался Родриго. - Они не подведут.
   Мудрая кивнула в знак согласия, и тогда Наташа спросила:
   - А зачем, Мать-Ведунья?
   - Там есть те, с которыми надо попытаться найти общий язык - Дети Моря. Твой брат сумеет это сделать, а ты - ты ему поможешь. Вы хорошо работаете в паре.
   Эухенья не стала тратить время на слова: она превратила их в мыслеобразы - такие яркие, что их видели даже далёкие от магии Мерседес и Диего.
   "Новая разумная раса планеты, - думал Рохо, наблюдая разворачивающиеся прямо в воздухе цветные картины. - Значит, отрывочные сведениями в Сети не были чистой воды бредом: дельфины Карибского моря - не просто дельфины. Вот это новость... Хотя почему же новость - вспомним Водяных, тех самых, из той реальности. Интересно, чьих это рук дело? Такие вспышки разума не появляются сами по себе...".
   ...Отпустив всех, Эухенья задержала чету Рохо.
   - Перебирайтесь в Катакомбы. Совсем. Забирайте детей - и уходите. Ваш дом скоро может стать не самым безопасным местом этого мира.
   Мерседес хотела что-то возразить, но Диего её остановил.
   - Хорошо, мать Эухенья. Мы так и сделаем.
  

* * *

  
   Но сразу последовать совету Мудрой им не удалось. Каждое утро Диего говорил себе" "Сегодня - непременно", и каждый раз в веренице повседневных дел находилось какое-то очередное, которое обязательно надо было закончить, и поэтому отъезд снова откладывался. То Мерседес задерживали дела фирмы, то надо было заехать в школу к Эстебану и Кончите и поговорить с учителем, то малыш Хуан немного прихворнул, то у самого Диего возникали неотложные дела с издателями. К тому же Рохо чувствовал, что Мерседес совсем не хочется покидать насиженное за долгие годы уютное гнёздышко, и ему не хотелось принуждать жену к поспешному бегству в Катакомбы. Да и то сказать - всё было тихо-мирно, и ничто не предвещало никаких бед.
   Так шли дни за днями, свиваясь в гроздья недель. Минул месяц, но семейство Рохо всё оттягивало свой переезд в Пещеры Миктекасиуатль, пока однажды утром в доме Диего не появились гости.
   Мерседес спозаранку уехала в аэропорт провожать двух важных персон из Европы, очень интересовавшихся "горной обителью" и крайне раздосадованных невозможностью её посещения, Диего работал в своём кабинете над статьёй для журнала "Сайентист XXI век". Ракушка и Эстебан были в школе, Хуан с нянькой отправился на прогулку к реке. Наташа в гордом одиночестве раскачивалась в гамаке в саду, наслаждаясь покоем и тёплым ветерком. Они с Андреем только вчера вернулись с побережья, но брат уже умчался за реку, в пещеры, "будучи не в силах хоть на часок расстаться со своей аргентинкой", как прокомментировала его поступок язва-сестрица. Наташа не спешила последовать за ним - им пришлось изрядно потрудиться там, на взморье, и она считала, что заслужила хотя бы маленький отдых.
   ...Из состояния полудрёмы её вывел шорох гравия - по тропинке кто-то шёл. Наташа открыла глаза и увидела мужчину неопределённых лет, по виду вроде бы индейца, и рядом с ним смуглого кареглазого мальчишку. "Как они попали в сад? - подумала девочка. - Опять эта растяпа-нянька забыла заблокировать ворота!".
   - Добрый день, сеньорита, - вежливо поздоровался мужчина. - Можем ли мы видеть вашего почтенного отца? Вы ведь дочь сеньора Диего Рохо, не так ли?
   - А кто вы такие, собственно... - начала было Наташа и осеклась. От мужчины веяло силой - силы, сравнимой с той, которой обладала сама мать Эухенья. А мальчишка - он ведь индиго, уж в этом-то одна из лучших учениц Миктекасиуатль никак не могла ошибиться!
   Наташа проворно спрыгнула на землю, ощупывая взглядом незнакомцев. Положим, с мальчишкой-то она справится, если что, а вот этот мужчина... Или старик - сколько ему лет? "Жаль, что нет Андрея, - подумала она, - вдвоём с ним мы бы с кем угодно..."
   - Нас не стоит опасаться, сеньорита, - мягко и дружелюбно сказал вдруг "индеец". - Меня зовут Алан, а его - Хайк. А вас, юная сеньорита?
   - Наташа, - ответила "юная сеньорита" и неожиданно для самой себя покраснела, встретившись глазами с Хайком.
   - Русское имя... - медленно произнёс Алан со странной интонацией. - Так мы можем увидеть вашего отца?
   - А что вам от него нужно? - подозрительно осведомилась Наташа. - В этих местах не ходят в гости без приглашения. Вы из Пуэбло-дель-Рио?
   - Нет, мы приезжие. Издалека - с севера.
   - С севера? Вы не очень-то похожи на гринго!
   - А разве на севере живут одни гринго? Может быть, вы позволите нам войти в дом?
   - Я знаю ваши имена, - отрезала Наташа, - если они, конечно, настоящие, но вы так и не сказали, зачем вам мой отец.
   Препирательства грозили затянуться на неопределённый срок - Наташа намерена была стоять насмерть, - но в это время в сад вышел сам хозяин дома. Окно его кабинета было открыто, и Рохо услышал голоса.
   - Что вам угодно? - спросил он, остановившись в трёх шагах от Алана.
   - Здравствуйте, сеньор Рохо. Меня зовут Алан - Алан Ансиано*. Или Алан Старов, господин... Краснов.
   ________________________________________________________________________________
   * Anciano - старик (исп.)
  
   - Краснов? Давно меня так не называли, - медленно проговорил Диего, внимательно глядя на Алана. - Ну что ж, коль скоро вы знаете мою прежнюю фамилию... Наташа, сделай нам кофе, пожалуйста.
   - Если позволите, мне хотелось бы поговорить с вами приватно.
   - Ну что ж... Ната, забери с собой этого молодого человека, а кофе принеси нам сюда, хорошо?
   - Хорошо, отец, - отозвалась дочь и махнула Хайку, словно старому знакомому. - Идём, поможешь. Да не бойся ты, не укушу.
   - Я не боюсь девчонок, - подал голос молчавший до того Хайк.
   - А... Тогда ты, наверно, - невинным голоском пропела Наташа, - боишься змей? Не бойся, у нас их нет - ни в саду, ни в доме. И вообще - я здесь самая опасная хищница. Не веришь? Зря.
   Хайк в свою очередь покраснел (хотя при его смуглой коже это было почти незаметно) и последовал за девочкой в дом, соображая на ходу, как бы ему ловчее отбрить эту нахалку.
   - Садитесь, Алан, - предложил Диего, проводив глазами ребят и указывая гостю на плетёное кресло подле стоявшего в тени деревьев столика. - Я вас слушаю. Что вас ко мне привело?
   - Вы автор романа "Предупреждение"...
   - Вы не ошиблись, сеньор Ансиано. Однако вряд ли вы прибыли сюда только для того, чтобы попросить у меня автограф, не так ли?
   - Да, вы правы. Не будем ходить вокруг да около. Я давно хотел попасть к вам, Диего. В Катакомбы.
   - А вот это уже не ко мне - это к Миктекасиуатль.
   - Миктекасиуатль? Кто это?
   - Мать Эухенья. Нетрадиционная целительница. Адепт древних религий. Наставница и глава пещерного братства. Иногда её называют просто ведьмой. Достаточно титулов?
   - Диего, вы меня не так поняли...
   - А кроме того, господин Старов, вам явно не пятнадцать лет, и даже не сорок пять. В Катакомбы приходят юноши, а мы с вами уже вышли из этого прекрасного возраста.
   - Мне без малого сто пятьдесят лет, - произнёс Алан без тени улыбки. - Я орт - один из первых ортов этого мира. Сейчас подобных мне называют людьми-индиго, а тогда... Вы мне не верите?
   - Нет, - честно признался Рохо, - не верю. За эти годы я во многое уверовал, но...
   - А вы спросите свою дочь - она ведь у вас индиго. Девочка сразу меня почуяла - это было видно по её глазам и ауре.
   - Хорошо, допустим, это действительно так. И что из этого следует?
   - Я слишком долго был один, сеньор Рохо... Игорь. Человек вообще не может быть один: сказки про святых отшельников - это сказки, и не более того. Эти отшельники быстро дичали и сходили с ума, хотя некоторым везло - их откровения попадали в книги, ставшие раритетами. А груз знания - тяжкий груз, Диего. Он может раздавить, если им вовремя ни с кем не поделиться. Я хочу поделиться с людьми тем, что узнал за сто пятьдесят лет.
   - А почему вам непременно нужны Катакомбы? Мало в мире других мест и людей, жаждущих знаний?
   - Мне нужны не просто люди, - Алан покачал головой, - мне нужны люди-индиго. То, что я знаю, - это для них, простым людям мои знания ни к чему. Разве нужны ноты тем, кто лишён музыкального слуха?
   Диего не нашёл, что возразить - доводы Алана выглядели вполне логичными.
   - Этот мальчик, который пришёл со мной, - он индиго. Я подобрал его на севере. Там тоже есть те, кто интересуется новыми людьми, вот только интерес этот грозит обернуться большими бедами. А у вас, я знаю, дело обстоит по-другому. Поэтому я и пришёл к вам.
   - И вы думаете, что моя рекомендация...
   - Да, сеньор Рохо. Устройте мне встречу с этой вашей Эухеньей. Мне не обязательно лезть в ваши пещеры - мне достаточно поговорить с человеком, который сможет меня понять - правильно понять, Диего! И дело не только в том, что я орт, и что я хочу поделиться знаниями с детьми-индиго. Я принёс вести с севера, сеньор Рохо, - недобрые вести. Если эта ваша ведьма хоть наполовину соответствует тем громким титулам, что вы мне тут перечисляли, она оценит эти известия.
   Диего колебался. Этот странный человек располагал к себе и вызывал доверие, но именно поэтому Игорь Краснов и не спешил ему верить. Русская фамилия? Ну и что с того? Можно подумать, Россию испокон века населяли одни только ангелы во плоти! К тому же ещё неизвестно, кто такой этот Алан на самом деле. Может быть, от такой же Старов, как Олд или Ансиано - на Земле сотни языков, и в каждом из них есть слово "старый". А как сказала Мать-Ведунья: "В Катакомбах могут появиться гости... не слишком желанные гости". Не хватало ещё ему самому привести такого гостя в Пещеры Миктекасиуатль!
   ...Наташа не торопилась нести в сад кофе. Она видела - чувствовала, - что отец занят серьёзной беседой, и не хотела ему мешать. Она знала: если действительно понадобится кофе, отец её позовёт. Поэтому девочка с чистой совестью развлекалась игрой с Хайком, оттачивая на нём свои прорезающиеся коготки расцветающей женственности. Волчонок то и дело попадал впросак, сердито сопел, но одновременно эта игра нравилась и ему. К тому же он видел - эта девчонка из того же теста, что и он сам. Ей, конечно, далеко до Мэй, и глаза у неё серые, а не голубые, но всё-таки... А Наташа чувствовала, что заинтересовала Хайка, и резвилась вовсю. Окончательно добив мальчишку коварным вопросом "А ты уже целовался когда-нибудь с девочкой?", она уже торжествовала победу, но в это время стереовизор в холле переключился на другой канал вещания.
   На экране появился человек в военной форме, и отбивавший из последних сил игривые наскоки "юной сеньориты" Хайк осёкся на полуслове и замер.
   - Ты чего? - не поняла разыгравшаяся Наташа и даже немного обиделась: "Ну вот, а я-то старалась...".
   - Я его знаю, - произнёс Хайк, и его верхняя губа дрогнула, обнажая зубы. - Я видел этого типа, когда попал в Приют. Это Попечитель. Они...
   - Попечитель? Приют? Кто это? И где?
   Хайк не ответил, а через минуту до обоих ребят дошло, что именно говорит с экрана этот человек в военной форме. Программа явно шла повтором, и вообще было похоже на то, что развлекательный канал принудительно переключен со спутника.
   - Отец! - Наташа пулей вылетела в сад и подбежала к Диего, едва не опрокинув по дороге пустое кресло. - Там... Там... Идём, там по стерео такое... Такое, что...
   Все четверо дважды прослушали обращение генерала Джейка Блада "к нации и миру", молча сидя в холле и забыв про приготовленный Наташей кофе. Программа действительно повторялась, и конца этим повторам не предвиделось.
   Когда волевое лицо генерала возникло на экране стереовизора в третий раз, Диего Рохо решительно встал и сказал Алану:
   - Идёмте, сеньор Ансиано. У меня катер - через десять минут мы будем на том берегу Магдалены. А ты, дочь, дождись мать и братьев с сестрой. Потом собирайтесь и уходите. За реку. В Катакомбы. Ты поможешь ей, парень?
   Хайк молча кивнул.
  
  

< Конец первой части >

  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"