Это было очень старое облако и потому совсем седое, совсем прозрачное. Облако знало, что скоро, очень скоро, развеет его тёплый полуденный ветер, растопит горячее солнце, и смешные белые обрывки его души повисят минуту-другую в воздухе, да и растают навсегда, никогда больше не соберутся. Но облако было очень мудрое, и потому такой исход ничуть не печалил его. В своё время покрасовалось с лихвою облако своими шелковыми кудрями, своей летящей смелой походкой, - дай и молодым показать себя. Облако было счастливо. Оно многое сделало за свою жизнь, пожалуй что и всё, что хотело, и теперь ему хотелось отдохнуть и наконец-то выспаться.
И время-то позднее, садится солнце, и беловато-серые, с каждым часом сильнее распрямляющиеся кудри облака тронуты розовым. Все в небесах готовятся ко сну, только маленькой внучке-тучке, как обычно, не спится. Ей всё интересно, и всё любопытно, и всё так непонятно, что она не выдержала, подошла тихонько к деду и стала осторожно пихать его в бок. Открылись дедовы добрые глаза, улыбнулось старое облако. И рассказало внучке то, что услышало давным-давно от своего деда, а тот от своего, - то, что было в мире многие дни назад...
И было от начала бытия время поделено надвое: на День и на Ночь.
И днем в мире царствовало солнце, и совершало своё неспешное, величественное шествие по небу, от одного его края до другого, и всё на земле радовалось и расцветало, глядя на него.
А ночью должна была властвовать луна, только вот не было ей дела до своих обязанностей, и совсем не хотелось совершать, подобно солнцу, однообразные и утомительные еженощные прогулки - нет, она была слишком ленива для этого.
Более того, лентяйка луна частенько засыпала, и чтобы она не свалилась ненароком с небес, приставили к ней охранников-гигантов, и те держали её по очереди в своих ладонях, не ощущавших ни тепла, ни холода, что было очень кстати, потому что луна - это самое холодное, что есть во всем мире, на небе и на земле.
Так время в мире было поделено по честному, и никто не жаловался, и никто не был в обиде.
Только очень скоро стало ясно, что в одиночку луне никак не справиться с освещением земли в ночную пору. Едва отправлялось спать солнце, как мир погружался в кромешную Тьму, в которой стали родиться гнусные и подленькие чувства: зависть, равнодушие, уныние, злоба, предательство, холодность, лживость и многие другие, а отец всем им был один - Страх, рожденный Тьмою самым первым. Пока все они были совсем маленькими и, вроде бы, неопасными, но каждой ночью Тьма питала своих детей, и мудрые знали, что из гнилых зёрен никогда еще не вырастали добрые злаки.
И тогда решено было сделать в помощь луне искусственные светильники, и водрузить на небо, чтобы днем они наполнялись светом солнца, а ночью отдавали его земле.
Вскоре самые умелые из гигантов спустились на землю, достали из недр её самые крупные алмазы, изумруды и немного рубинов, и искуснейшие из ювелиров огранили их.
Так были созданы звёзды, и ночи с тех пор стали не такими тёмными и тоскливыми.
Но нет места лучше дома, и даже небеса не могут заменить его. Камни были рождены землёй и тосковали по матери, а когда она начинала звать их, казалось, сходили с ума.
И с той поры почти каждый вечер, когда уставшее за день солнце спешит уйти на покой, а луну не принесли еще спящие днём гиганты, звёзды пытаются вырваться из обволакивающей их плоти неба, которое успело уже сродниться с ними.
И так совершенна работа мастеров-гигантов, так остры, так отшлифованы грани камней, что каждое движение их повреждает плоть неба, рвёт её и режет, и тогда прозрачное небо заливается кровью.
Но только небо не желает отпускать звезды, потому что тоже полюбило их, как своих детей, хотя они и причиняют ему такие страдания. Так и тоскуют, и печалятся земля и небо, и не могут поделить прекрасные камни, потому что одна родила их и взрастила, а другое наполнило жизнью и светом, и дало возможность всему миру любоваться ими.
А самим звёздам очень хорошо на небе, и всем они довольны, но всё же очень это горькое чувство - тоска по дому... И иногда люди глядят на ночное небо и тоже ощущают её - как будто чувства звёзд передаются им.
И такая яркая, такая пронзительно-алая кровь неба, что закрашивает она даже черный цвет, и даже ночь не может поглотить её. И приходится гигантам пить эту кровь вкуса отчаяния и боли, один бокал которой заставит человека умереть от горя, если тот когда-нибудь попробует её. А гиганты пьют небесную кровь, пьянея от страданий, и пока не выпьют её всю, до последней капли, до тех только пор не наступает ночь.
...Облако, казалось, задремало, и последние его слова слились со свистящим ветром, которому достаются все слова и все клятвы. Маленькая внучка-тучка с благоговением посмотрела на деда, не решаясь снова разбудить его. Но старое облако еще не спало: оно хотело рассказать еще одну историю, произошедшую однажды. Может быть даже, с ним самим...
Далеко-далеко на восточном горизонте, в ложбинке между двумя холмами дремало рассветное розовое облачко.
Поднималось неторопливо солнце, другие розовые облака сновали вокруг него, играли друг с дружкой и старались распушиться как можно сильнее - чтобы рассвет был красивей. А маленькое розовое облачко дрыхло себе и в ус не дуло - больно уж ложбинка была мягкая да уютная. Так весь рассвет и проспало.
Высоко поднялось солнце и отправило свою утреннюю свиту по домам. Рассветные облака обрадовались и растаяли, оставив только влажную дымку, поволоку на глазах неба, но и она скоро испарилась от жарких полуденных лучей. Только нерадивое розовое облачко осталось на небе, потому как всё еще не проснулось. Молодое еще было, безответственное.
И люди, те, кто еще смотрит иногда на небо, дивились и улыбались, глядя на запоздавшее маленькое облачко. А было оно красивое: все такое легкое, воздушное, как пирожное безе, и будто бы светилось изнутри ослепительно белым. И ведь дремало оно себе и ничего такого не делало, а ведь радовало же глаз и сердце!.. Праздник устроился на небе. Праздник для тех, кто хотел видеть.
И люди задирали головы и смотрели, смотрели на розовое облачко на раскаленном голубом небе. Небо щедро заливало светом их глаза, а люди всё никак не могли наглядеться на диковинное, небывалое зрелище. А те, кто знал, добродушно смеялись и говорили, что загулялось ночью юное облачко, накуролесило с друзьями, а теперь вот отсыпается. А что? Дело молодое.
Прошел день. Солнце утомилось светить, и стало потихоньку собираться на покой. Начало собираться вокруг него все небесное общество, ибо это был торжественный и очень важный момент. Подтянулись серьезные облака-вельможи, и позади их на многие сотни метров стелился темный перистый шлейф. Собрались грозные тучи-военачальники со своими полками. Набе-жала со всего неба веселая молодежь и совсем еще мелкотня, притихшая и переставшая вечно галдеть из-за важности момента. Ведь некоторые из них присутствовали на закате светила первый раз в жизни - потому что только-только народились на свет.
Только наше облако продолжало сладко спать. Ему было хорошо. Молодость счастлива малым. Вернее, это со стороны так кажется, что малым. На самом же деле молодость счастлива сама собой, ибо она есть великое сокровище. И древние, видевшие не один десяток закатов облака-мудрецы, приплывшие самыми последними (они могли себе это позволить), залюбова-лись розовым облачком. Ибо они познали мир, и могли теперь сказать точно, что никогда в жизни не были они так близки к её пониманию, никогда в жизни так верно не чувствовали её, так инстинктивно не угадывали, еще ничего не зная, - как в юности. Поэтому старики так похожи на детей.
Подул ветер, и в нем угадывалась тень ночной прохлады. Наше облачко поежилось и наконец проснулось, испуганно озираясь по сторонам. На его стороне неба было пустынно, и начинало темнеть. Синие звезды просвечивали сквозь фиолетовую шаль, укутавшую плечи неба.
Розовое облачко посмотрело на запад и всё поняло. Залившись краской, припустило, что есть духу, короткой дорогой, проложенной солнцем.
Быстрей, быстрей... Сегодняшний день должен закончиться ярко. Сотни глаз наблюдают за этим закатом, как и за всеми закатами. Люди любят смотреть на вечернее небо, любят смотреть на солнце и облака. Люди ждут, нехорошо обманывать их надежды. Нужно постараться, искупить сегодняшнюю лень - закат должен быть красив. Сказочен... Восхитителен!
Оно успело.