В последнее время ей все думается и думается об этой нелепой, случайной встрече. Все не уходит из ее головы. Просто наваждение какое-то! Когда-то давно случай свел ее, пятилетнего ребенка, с этим незнакомцем на короткое время. Теперь многие подробности той встречи позабылись, так как давно это было. Да и ей уже исполнилось семьдесят лет. Но это ее никак не угнетает, она довольна своей жизнью. У нее есть муж, двое взрослых сыновей, трое внуков. А это уж не так мало для счастья. И вот сейчас, чтобы как-то снять это наваждение, а может быть, просто скоротать время, она решила для себя написать обо всем, что случилось с ней тогда, пятилетней девочкой.
Тот день обещал быть обычным, как и многие другие дни ее детства. Стояла весенняя майская пора, распустились на деревьях листочки, и весь воздух был наполнен запахом молодой зелени. Детей, как обычно, вывели на утреннюю прогулку после завтрака. Территория детского сада была огорожена деревянным серым забором, но это не мешало жителям городка сокращать свой путь к намеченной цели через лазейки в заборе и ходить по заросшим участкам детского сада. Двухэтажный корпус детского сада был окружен со всех сторон могучими тополями. За ними зеленели лужайки как бы разделенные друг от друга рядами невысоких кустов акаций. Эти лужайки и были местом прогулок для детей, где они бегали, чувствуя свободу и пространство. Там же на одной из скамеек сидели воспитательницы. Они, как обычно, о чем-то оживленно разговаривали между собой, изредка бросая взгляды на снующую и звонко голосистую ребятню. Все было как обычно. Но вот два малыша уединились на одной из лужаек, где густые кусты акаций скрывали детей от глаз воспитателей. Это были мальчик и девочка. Они ходили в одну группу. Им было по пять лет.
Мальчик выглядел плотнее и крупнее девочки. Он был круглым и упругим, как мяч. Его полные щеки, усыпанные веснушками, голубые навыкат глаза, белокурые волосы на голове в мелких кудряшках до плеч, делали его похожим на хорошенькую девочку. А светлая, пушистая курточка на нем с большими помпонами вместо пуговиц, подчеркивала это сходство. И лишь темные штанишки напоминали всем, что это мальчик. Девочка на вид была хрупкой, бледной с тонкими чертами лица. Ее льняные волосы, на удивление светлые и мягкие, были подстрижены по-мальчишески коротко. Небольшая челка прикрывала ее лоб. Одета она была в пестрое ситцевое платьице. Она редко улыбалась. Но в тот день майской благодати на лужайке, усыпанной золотистыми одуванчиками, она резво бегала и звонко смеялась вместе с мальчиком, рвала в букеты цветки. Вскоре малыши устали и уселись на траву. Девочка стала плести венок, а мальчик подавал ей цветки. Венок не получался, так как стебли у цветков были короткие. И дети стали подбрасывать одуванчики вверх, громко и беззаботно смеясь от удовольствия. Цветы падали желтым дождем на волосы, одежду, траву. Вдруг мальчик перестал смеяться. Его удивленные и испуганные глаза таращились куда-то за спину девочки. Этот испуг передался девочке. Она, сидя на траве, инстинктивно повернулась всем телом назад, и тут же замерла от неожиданности.
Перед ней совсем близко лежал на траве незнакомец. Опираясь локтем на землю, он удобно поддерживал рукой свою голову. Одет он был (девочка сразу заметила это) в форму воспитанника ремесленного училища. Это учебное заведение находилось через дорогу за забором детского сада. Все дети боялись ремесленников. Иногда, чувствуя за забором свою безнаказанность, дети смело кричали ремесленникам обидные слова: "Ремесло, ремесло, чтоб вас к черту унесло!" " Зачем он здесь?"- подумала девочка, - " Может за дразнилку ругать будет?" И ей стало не по себе. Она с испугом оглянулась, мальчика рядом не было. Она одна сидела на траве напротив серой, лежащей фигуры незнакомца. "Может он уйдет? Полежит на траве и уйдет,- успокаивала она себя. Но "Ремесло" не уходил. Девочка беспокойно поворачивала голову то вправо, то влево, но никого не было из детей. Ей стало отчего-то страшно. Она боялась встать, чего-то ждала, молча, рвала траву, бросала ее, старалась не смотреть на " Ремесло". Казалось, все вокруг насторожилось, замерло и тоже чего-то ожидало. Внезапно "Ремесло", приподняв голову, щуря глаза и кусая былинку во рту, медленно подполз поближе к девочке. Теперь его голова с короткими, рыжими волосами, низким лбом и маленькими глазами, оказалась почти у ног девочки.
В ту минуту он был похож на собаку, застывшую в стойке, когда та носом в траве чует живую дичь. Это сходство усиливалось его молчанием и сосредоточенностью взгляда куда-то вниз на траву. " Ремесло" смотрел не на девочку, а ниже, где под трусиками скрывалась желанная для него, еще не созревшая плоть малышки. Девочка чувствовала его взгляд. Ей было неловко, стыдно, что он смотрит на трусики. Склонив головку вниз, девочка посмотрела туда и хотела сдвинуть ножки вместе. Но " Ремесло", вдруг сплюнув, травинку, протянул руку и дернул скрюченным пальцем трусишки между ног малышки и спросил хриплым голосом: " Что у тебя там? Дай полизать". Девочка растерянно заморгала глазами, не понимая, чего он от нее хочет. "Дай полизать",- настойчиво повторил он. " Я тебе за это расческу дам". И он откуда-то вытащил маленькую, белого цвета расческу с мелкими зубчиками, повертел ею перед глазами девочки и спрятал ее в кармане. Его слова девочку больше удивили, чем испугали. Она с детским простодушием стала размышлять: "Зачем лизать это стыдное место? Оно ведь нечистое оттуда пахнет, пахнет " табачком" так часто говорила мама. К счастью, детский ум не может долго мучиться непосильными размышлениями! Малышка вдруг определила для себя: "Он просто глупый. Большой, а глупый". И вчерашний ребенок как бы повзрослел от этого неожиданного понимания.
Страх и напряженность, которые цепко ее держал в бездействии, исчезли. И не то, что это было чудо, просто такое в ее маленькой жизни никогда не случалось. Сердечко ее от всего этого стало храбрым, она резво вскочила на ножки, бросив презрительный взгляд на лежащее "Ремесло". Тот на мгновение опешил от неожиданной резвости малышки. И этого мгновения хватило, чтобы девчушка смогла, не мешкая, убежать от неясной опасности, исходящей от "Ремесла". Она бежала со всех ног, туда, откуда доносились голоса детей. Вскоре она увидела воспитателей, детей. Там было все как обычно: беготня, смех, крики. Она облегченно вздохнула и влилась в эту привычную для нее суету. А все то, непонятное и странное, что случилось с ней, она по- детски быстро и надолго забыла.