Аннотация: Противоборствующая Лионелю ле Гранду сила появляется на сцене. Знакомьтесь с ней.
Противоборствующая сила выходит на сцену.
Грянула буря. По неведомому сигналу оба смерча внезапно прервали зловещий танец, на миг, издавая беспокойный гул, неподвижно зависли в полуметре над разнесённой верандой, а затем, одновременно превратившись в две ослепительные вспышки, исчезли бесследно и безвозвратно. А к находившимся на площадке присоединились ещё двое мужчин. С их появлением настроение посетителей ресторана - как тех, кто отважно противостоял первому принцу Тьму, так и тех, кто лежал ничком на асфальте или с тревогой прильнул к окнам двух роскошных залов, изменилось самым разительным образом. Всюду воцарилась уверенность в собственных силах, правоте и в том, что кое-кому не удастся выйти сухим из воды, а придётся ответить за свою безобразную выходку. В свете этой чудесной перемены, полагаю, стоит подробней остановиться на внешности духовных лидеров враждебной Лионелю ле Гранду и Даймону фон Инфернбергу партии. В конце концов, как верно заметил четвёртый принц Тьмы, прибыли не абы кто. Прибыла кавалерия....
Что сразу поражало в облике первого из прибывших - так это безукоризненный пробор, о котором в Хёлльмунде ходили самые невероятные легенды. Да и как было не родиться им, если всякого, хоть раз взглянувшего на него, начинал мучить невыносимой мукой один-единственный вопрос - какой именно маркой бриолина пользуется обладатель столь безупречного пробора, дабы добиться столь потрясающего результата. Яростные споры на это тему не затухали в Хёлльмунде ни на день. А уж, сколько пари, и каких пари, было заключено между самыми непримиримыми и бескомпромиссными спорщиками - точную цифру не назовёт вам, пожалуй, никто. Ответят, пожимая плечами - не сосчитать, и ничего более точного вы ни у кого не добьётесь. И это при том, что буквально все в столице Тёмного Королевства прекрасно понимали, что секрет пробора не будет раскрыт никогда, а потому и выигрыша никто не получит ни при каких условиях и ни при каких даже самых форс-мажорных обстоятельствах. Но соблазн, искушение и главное - азарт, дикий, безумный азарт оказывались слишком велики и легко преодолевали голос трезвого рассудка и слабые упрёки не самой чистой совести.
Да что пробор, что пробор, это так - приманка для слабых душ и неокрепших умов, не способных увидеть всю картину в целом и увлекающихся без оглядки самым кричащим её фрагментом. А монокль, самый настоящий монокль в правом глазу, не только придающий лицу выражение чопорное, сухое и строгое, но и заставляющий всплыть в вашей памяти слова, произносимые на странном и как-то уж совсем неуютно звучащем языке: " Da der Feind mit seinem linken Flügel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinem rechten Flügel längs Kobelnitz und Sokolnitz hinter die dort befindlichten Teiche zieht, wir im Gegenteil mit unserem linken Flügel seinen rechten sehr debordieren, so ist es vorteilhaft letzteren Flügel des Feindes zu attakieren, besonders wenn wir die Dörfer Sokolnitz und Kobelnitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke falen un ihn auf der Fläche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa-Walde verfolgen können, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu diesen Endzwecke ist es nötig...Die erste Kolonne marschiert... die zweite Kolonne marschiert... die dritte Kolonne marschiert... major Schratt."
И линза этого по всем характеристикам необычного монокля явно обладает какими-то мистическими и, если быть откровенным до конца, даже магическими свойствами, ибо, скажите на милость, как ещё можно объяснить то, что взор прибывшего мужчины, проходя и преломляясь через это прозрачное, чистое, как слеза невинного младенца стекло, приобретает эдакую прямо-таки сверхъестественную проницательность и пронзительность. Упаси Господь вам или тем, кто особо вам дорог и близок, обменяться взглядами с могущественным владельцем волшебного монокля. Глаза не обманывают, глаза не лгут. Пусть лицо ваше будет бесстрастно, осанка величава, а жесты плавны и раскованны, они не помогут и не спасут. Пронзительный, проницательный взор с лёгкостью проникнет в самую глубь души, играючи раскроет самые сокровенные тайны и секреты, без малейшего труда определит, чем вы дышите, и кто вы есть, каковы ваши принципы, воззрения, мечты и идеалы. За один короткий миг прочитает вас, как раскрытую книгу, и составит абсолютно верное мнение. И вот, пожалуйста, это самое мнение вы уже отчётливо видите на презрительно поджатых губах и надменно вскинутой брови, и становится вам почему-то чрезвычайно неловко и стыдно, а за что - хватит ли у вас мужества быть искренним перед самим собой? Нет, упаси Господь, упаси Господь.
А впрочем, пустышка этот монокль. Так, обыкновенная стекляшка, мало ли мы таких видали на своём веку? И бояться его не стоит, ведь ещё большой вопрос, для чего он предназначен на самом деле? Вдруг вовсе не для того, чтобы проникать, а совсем даже наоборот, чтобы отвлекать и скрывать? Как оно часто бывает, на первый взгляд - монокль, сила, уверенность, незыблемая мощь, а приглядишься внимательней - и лезет сквозь помутневшее стёклышко серенькая душевная нищета. И сразу становиться как-то неловко и стыдно.
Но пусть, пусть смотрит на вас пронзительно сквозь волшебный монокль его владелец, пускай раскрывает заветные тайны наших душ. Ведь и мы, в свою очередь, можем полюбопытствовать, что скрывает магическая линза. Так что же нам мешает? Стекло прозрачно, его нет, не существует. Мы способны увидеть. Спросите что? А хотя бы удивительной синевы глаза, той самой синевы, что рождает ощущение вечности и покоя и заставляет забыть о мелочном и суетном, о ничтожном и подлом. Вам мало? А незатухающую, душевную боль и дикую, непреодолимую тоску, насмешливую иронию и ядовитый сарказм, преклонение перед духовной чистотой и презрение к предателям, наушникам и, о ужас, грубым администраторам и просто подлым, циничным бездарностям. И сомнение в мучительном выборе, что лучше - спасать посылаемых на верную смерть мальчишек, нарушая присягу и долг, или самому принять её во имя... во имя чего? Второе искупит первое? Ой ли? Рискнуть? Соединить воедино? И ещё более мучительное сомнение - а если бы кто-то остался в Городе, а у кого-то хватило мужества попрать собственную трусость, что тогда? Что тогда? Есть кого защищать, и некого казнить. Что делать? Нет, нет, дерзость, дерзость, нет ничего такого во взоре, и не скрывает ничего магическая линза, сухо, чопорно и строго лицо. Отведите взгляд. Склоните почтительно головы. Перед вами...
Идеальный, безукоризненный пробор, тускло поблёскивающий в сумеречном полумраке монокль, пронзительный синеглаз - ошибиться невозможно, перед нами Второй принц Тьмы, Властелин Звёздного Неба Мишель ле Блан де Мерите.
Что же касается его спутника, то... слов нет, красивы его вьющиеся волосы, и сам он красив красотой изящной и тонкой, и может показаться, что легкомыслие и беспечность близки и милы его сердцу. Но, опять же, на всякий случай, чтобы не ошибиться самым роковым образом, загляните ему в глаза. Вы помните мои слова? Вы помните о зеркале души? Так что же вы рискуете увидеть в них?
Могучую, широкую реку, что величественно несёт свои воды по бескрайней, уходящей за горизонт ослепительно чистого неба степи? Вольный ветер, колышущий высокую, сочную траву? Мирные станицы, где течёт своя, по издревле заведённому укладу особая жизнь со всеми её страстями, ссорами, радостями и надеждами? Ощущаете, как щекочет ваши ноздри пьянящий запах дикого ковыля? Уже готовы произнести это вслух? Никогда, запомните это на веки вечные, никогда не произносите эту фразу в присутствии спутника Мишеля. Вспыхнут, вспыхнут зловеще прекрасные глаза, растянутся в ядовитой усмешке губы и голосом, полным самого ехидного ехидства и самого саркастического сарказма, очаровательный спутник Второго принца Тьмы прочтёт вам научно-познавательную лекцию из которой вам доведётся узнать, что ковыль - это такой сухой и крайне неприглядный на вид кустарник, и что запах его в реальной жизни никаких возвышенных чувств вызвать решительно не в состоянии. И восторгаться им способен лишь тот, кто никогда в степи не бывал, а, следовательно, и болтать о ней попусту, а тем более писать - права никакого не имеет. Да, и, разумеется, упаси вас Господь и все святые угодники, сколько их есть, написать о пьянящем запахе ковыля в рассказе, посланном для ознакомления спутнику Мишеля. Упаси Господь. И репутация погибнет бесповоротно и окончательно, и... мало ли что с вами может произойти. Считаете, я преувеличиваю?
Тогда посмотрите внимательней в глаза спутника ле Блана. Разве вы не видите, что воды широкой могучей реки в его прекрасных глазах окрашены в кроваво-красный цвет, и что цвет этот их обладателя нисколько не смущает и не устрашает, а даже наоборот - возбуждает и приводит в восторг. Разве вы не видите, как вольный ветер, нежно ласкающий зелёную весеннюю траву, уже разносит там, вдали за горизонтом, яростное, безумное пламя, и пламя это, пожирая всё на своём пути, с бешеной скоростью несётся к мирным станицам, где течёт обычная, пусть и по издревле заведенному укладу жизнь. Их жителям не спастись от безжалостного огня. И спутник Мишеля это прекрасно знает. И потому довольная улыбка, обнажающая ровные белые зубы, беспечно и легкомысленно играет на его красивых губах. Вы ведь уже наверняка догадались кто этот таинственный спутник Второго принца Тьмы? Моё представление окажется пустой формальностью.
Третий принц Тьмы, Укротитель ветра и огня сэр Майкл Александр Редворт.
- Всё никак не уймётесь, ле Гранд? - хоть слова эти и были произнесены негромко и спокойно, слышалась в них отчётливо угроза явная и прямая. В холодном, пристальном взгляде Властелина Звёздного неба лёгко читалась откровенная враждебность по отношению к Лионелю и вставшему рядом с ним ландграфу Инфернберга.
- Да что же это такое!! И трёх недель не прошло, а он опять за своё! - а вот голос Третьего принца Тьмы буквально звенел от нескрываемого возмущения и искреннего негодования, - безобразие! Дикость! Варварство! Вандализм! - глаза Редворта угрожающе сузились, шагнув вперёд, Укротитель ветра и огня глубоко вздохнул и... неожиданно замолк. Замолк, очевидно поняв или почувствовав, что всем вышесказанным Первого принца Тьмы не проймёшь и уж тем более не запугаешь, что всё это выкрикивалось не раз и не два и, тем не менее, так и не произвело никакого положительного эффекта, а следовательно, и сейчас его слова пропадут втуне. Впрочем, молчание Майкла продолжалось лишь какой-то миг. В его глазах неожиданно вспыхнул недобрый, лукавый огонёк, губы принца растянулись в довольной усмешке. Да, несомненно, сэру Майклу Редворту в голову пришла свежая и, безусловно, гениальная идея.
- Поступать и вести себя подобным образом может лишь только, - торжествующе начал он, - неотесанный и невежественный мужик! - с нескрываемой радостью и удовольствием стремительно выпалил завершающую часть обличительной тирады Третий принц Тьмы.
- Да, только неотёсанный и невежественный мужик! - с не меньшим восторгом вновь повторил он, ясно давая понять всем, что именно в этих словах и заключалась его блестящая задумка.
И дружный, издевательский смех, громко послышавшийся за спиной Укротителя ветра и огня, как на веранде, так и из внутренних залов ресторана, свидетельствовал о том, что остроумие и находчивость Редворта были по достоинству оценены его многочисленными сторонниками и почитателями.
Да, следует собщить, что яростный и беспощадный бой, ещё несколько минут назад кипевший на веранде, стих сразу же по прибытию сэра Майкла и Мишеля. Стих, ибо Первый принц Тьмы, при появлении своих венценосных коллег, тут же утратил всякий интерес к прочим посетителям ресторана, чем последние тут же не преминули воспользоваться. Лежавшие ничком на асфальте, поспешили подняться и, наскоро приведя себя в порядок, укрыться на спинами могущественных предводителей, откуда и выражали, чувствуя себя в безопасности, одобрение сэру Майклу и презрение Лионелю. Находившиеся же в залах, равно как и те, кого внесло внутрь ресторана взрывной волной, с жадностью прильнули к зияющим провалами выбитых стёкол окнам, с нетерпением и праведным гневом ожидая предстоящего возмездия или, по крайней мере, захватывающего зрелища. Даже отважные бойцы, столь смело и мужественно противостоящие первому принцу Тьмы, и то поспешили покинуть свои боевые позиции и присоединиться к прибывшему подкреплению. И, надо отдать должное сторонникам ле Блана и Редворта, бесстрашных храбрецов встретили как истинных героев. Молоденькие девушки, плотным кольцом окружившие высокого, бритого мужчину, восторженно хлопали в ладоши и благоговейно взирали на отчаянного храбреца, наперебой, с неподдельной заботой и теплотой, интересуясь его здоровьем.
- Как вы чувствуете себя, месье Вольдемар? Умоляем, пожалуйста, не мучьте нас! Скажите хоть что-нибудь!
Месье Вольдемар, не теряя достоинства, медленно и спокойно налил себе рюмку водки, молодецки опрокинул её единым залпом, после чего, выдохнув резко и мощно, произнёс громко и отчётливо одно-единственное слово:
- Хорошо!
И радостный визг его юных поклонниц вновь торжествующе огласил воздух над полем недавней битвы.
Тем временем и элегантный, дерзкий джентльмен также удостоился своей порции почестей и лавров.
- Мы так волновались за вас, сэр Алекс! - почти одновременно обращаются к нему две прекрасные девушки, одна - темноволосая, кареглазая и очень серьёзная, другая же - почти её полная противоположность - задорная и озорная блондинка, которую так и тянет окрестить "мальчишкой в юбке".
- Пустяки, девчата, - широко улыбается в ответ сэр Алекс, с дружеской теплотой и гордостью во взгляде взирая на девушек, - дело это уже стало привычным, чай не впервой. Да и кому как не мне заступаться за товарищей?
- Вы вели себя, как настоящий... - строгая кареглазая девушка запнулась, подбирая, по-видимому, наиболее подходящее слово...
- А мы - партийцы, все - герои, - серьёзно ответил сэр Алекс Янгард (вы ведь уже и сами, конечно, догадались, кто этот элегантный и дерзкий джентльмен), - у нас в Партии других нет. Знаете, что Люба, - вдруг обратился он к озорной девушке, - а заварите мне, пожалуйста, чайку и, если можно, покрепче. А вы, Уленька, - повернулся он к обладательнице тёмных волос, завитых в две тугие, длинные косы, - известите всех членов правления, что заседание состоится ровно в пол-одиннадцатого.
И огласив эти просьбы, которые девушки принялись исполнять с присущей юности старанием и усердием, сэр Алекс Янгард поспешил подойти к третьему принцу Тьмы, с коим его связывали не только тесные приятельские, но и организационно-деловые отношения.
Ведь именно сэр Майкл Александр Редворт, а не кто иной, являлся председателем самой массовой ассоциацией литераторов Хёлльмунда, и именно сэр Алекс Янгард занимал в ней пост заместителя председателя. Да, находились в Тёмном Королевстве остряки, шутившие, что с таким именем сэру Майклу сам Джесс велел быть председателем АССОЛИТА, но спешу вас, уверить, что остряками этими двигала исключительно белая зависть. Ибо все в Хёлльмунде соглашались почти единодушно, что более достойной кандидатуры на эту, без сомнения, ответственейшую должность, в Тёмном Королевстве не сыскать. Третий принц Тьмы являл собой идеальное сочетание величайшего литературного таланта, огромного политического влияния и необыкновенного могущества, превосходя на порядок всех остальных возможных претендентов. Именно такой председатель обеспечил бы АССОЛИТу занятие главенствующего положения в общественной жизни Тёмного Королевства, и сэр Майкл полностью оправдал возложенные на него рядовыми членами ассоциации надежды.
Чтобы закончить эту тему, ещё сообщу, что красивейший дом, а соответственно, и разместившийся на его первом этаже ресторан, принадлежали ассоциации, и отобедать в этом ресторане могли лишь её члены - избранные счастливцы - обладатели заветных удостоверений в коричневом, дорогой кожи с золотым теснением и каймой переплёте. Но владельцем этого членского билета мог стать далеко не всякий.
- Нет, я решительно не понимаю этого варвара, - недоумённо разводил руками третий принц Тьмы в кругу поклонников и единомышленников, - что он пытается доказать этими безобразными выходками? Свою исключительность? Мы ни для кого исключений не делаем. Если он действительно хочет, чтобы его считали писателем - пусть следует установленной процедуре, а не устраивает очередной дебош. Самое смешное - никто ведь не против того, чтобы принять его в нашу ассоциацию и тем самым, подтвердить его литературный статус. Никто не чинит ему никаких препон и преград. Всё что требуется от него - это соблюсти формальности. Подать заявление на имя председателя ассоциации о вступлении в её ряды, приложить к нему автобиографию, список опубликованных работ, рекомендации, по крайней мере, двух действующих членов АССОЛИТА. И всё - в течение месяца вопрос о принятии будет рассмотрен на заседании правления, на котором и примут окончательное решение, о котором его непременно проинформируют, согласно установленному регламенту. Скажите на милость, что здесь такого, что якобы задевает чью-то честь, а вернее - чрезмерное, болезненное самолюбие? Если кто-то не в состоянии обуздать свою гордыню - это исключительно его личные проблемы. У нас на них времени нет.
Но вернёмся на веранду, где после слов Майкла Редворта всё ещё звучал дружный смех посетителей ресторана.
- Блестящий пример искромётного, неподдельного юмора, - бесстрастно ответил фон Инфернберг и почему-то покачал головой, - не в бровь, а прямо в глаз. У меня нет слов.
- У меня тоже, - губы Лионеля раздвинулись в презрительной усмешке. По-видимому, ле Гранд посчитал ниже своего достоинства как-то ещё отреагировать на тираду третьего принца Тьмы, - пойдёмте отсюда, Инфернберг. Здесь стало скучно.
И первый принц Тьмы молча направился к решётчатым вратам.
- Я предлагал это с самого начала, - негромко произнёс ландграф Инфернберга и, бросив прощальный взгляд на картину недавнего побоища, последовал за своим компаньоном. Догнать его ему не составило никакого труда. Лионель ле Гранд никуда не спешил.
- Мы это так не оставим, ле Гранд! - возмущённо бросил им в спину Редворт.
- На этот раз вам это с рук не сойдёт, - с холодной угрозой в свой черёд добавил Властелин Звёздного Неба.
- Пришлите мне счёт, - не останавливаясь, небрежно процедил первый принц Тьмы, - не сомневайтесь, я с превеликой радостью оплачу его. Сразу же!
Лионель не счёл нужным даже обернуться.
- Всегда к вашим услугам, джентльмены, - проявил немного больше вежливости Предвестник Хаоса и Вечного Небытия, - вы знаете, где меня найти.
- И почему "голубую кровь" и всяких маргинальных люмпенов так тянет друг к другу, - с досадой пробормотал ле Блан, - посмотрите, как славно они спелись. Нечего сказать, шикарный дуэт.
- Да потому что они оба - паразиты на шее трудового народа! - сказал, как отрезал Укротитель Ветра и Огня, - эти аристократы никогда не гнушались использовать всякий сброд для расправы с защитниками народных свобод. Вспомните Тиберия Гракха. Удивляться тут нечему, ле Блан. Это классика. Но не на тех напали!
- Это верно, - нехорошо улыбнулся Мишель.
- Ваше высочество, - почтительно и даже несколько подобострастно обратился к Редворту черноглазый красавец с кинжальной бородой, - изволите посмотреть, какой разор учинили.
- Вижу, вижу, уважаемый, - недовольно скривился сэр Майкл, - но не беспокойтесь, всё возместим и даже с избытком. Будет ваша веранда краше прежнего, это я вам обещаю.
- Осмелюсь узнать о сроках, - вкрадчиво и настойчиво поинтересовался капитан пиратского брига.
- Может и в самом деле выставить этому дебоширу счёт? - усмехнулся Янгард, обращаясь к уважаемому председателю ассоциации литераторов.
- Ни в коем разе, - строго произнёс Мишель ле Блан де Мерите, опережая своего компаньона, - он ведь только этого и ждёт.
- Верно, - согласился сэр Майкл, - такого удовольствия мы ему не доставим. Я уже отчётливо представляю эту картину, как Лионель, с улыбкой превосходства на губах, небрежно выписывает чек и кидает его перед нами на стол. А уж если он припасёт для такого случая наличные - нет-нет-нет, упаси Покровитель.
- Да, наказать подлеца рублём не получится, - с сожалением процедил Янгард.
- В делах совести и чести золото - не лучшее оружие, - хмыкнул второй принц Тьмы.
- Ещё раз прошу прощения, - вновь вежливо вмешался в разговор мужчина с алым шёлковым платком на вороного крыла волосах, - но кто оплатит учинённый разгром?
- А мы и оплатим, - быстро и решительно ответил Укротитель Ветра и Огня, - из средств ассоциации и оплатим. Полагаю, мы от этого не обеднеем, верно, товарищи? - обратился он к собравшимся на веранде посетителям, которые, разумеется, все без исключения являлись уважаемыми членами самой уважаемой ассоциации литераторов Тёмного Королевства.
Дружный хор голосов, выражающих полное одобрение и согласие с решением третьего принца Тьмы, послужил ему ответом.
- Вот и замечательно, - резюмировал Редворт, - выходки этой мы, конечно, без последствий не оставим, безнаказанность, сами знаете, развращает сверх меры, но сейчас нас ждут дела поважней. Поднимемся на второй этаж, Мишель? Не мешало бы подготовиться к сегодняшнему заседанию.
- Помилуйте, сэр Майкл, - раздалось из толпы, - да мыслимое ли дело проводить заседание здесь, после эдакого варварства? Посмотрите, все же окна выбиты. Может, махнём всей компанией в Перелыгино, а? Там сейчас хорошо, свежий воздух, Лукич, опять же, что-нибудь быстро сообразит и организует.
- Что же, получается, - насмешливо возразил Редворт, - мы каждому авантюристу и проходимцу будем позволять вмешиваться в наши планы? - после небольшой паузы он добавил громко и чётко, - если я сказал, что заседание состоится, оно состоится. В указанном месте и в назначенный срок. И никто не сможет помешать этому. Никто.
И не произнося больше ни слова, Майкл Александр Редворт, третий принц Тьмы, Укротитель Ветра и Огня, неторопливой, полной достоинства и величия походкой, направился внутрь красивейшего особняка.
Вслед за ним столь же не спеша двинулись и Властелин Звёздного Неба, и сэр Алекс Янгард, и остальные члены правления самой уважаемой и могущественной ассоциации литераторов Тёмного Королевства. А потому и неудивительно, что кое-кто, да вы, наверное, уже догадались о ком идёт речь, успел опередить их. Да, черноглазый красавец с кинжальной бородой, с пистолетами за кожаным поясом и алым шёлковым платком на вороного крыла волосах мягко и учтиво ужом проскользнул в дверь прямо перед принцами Тьмы и подал условный сигнал. И едва Майкл Александр и Мишель ле Блан вместе со свитой показались в роскошном зале со сводчатыми потолками, расписанными лошадьми с ниневийскими гривами, царившую тишину разорвал иступлённо-отчаяный крик: "Аллилуйя!!!"
И грянула мелодия. И зашлись музыканты самого знаменитого в Хёлльмунде ансамбля в том самом безумии, которое лишь одно и способно родить бессмертный шедевр. И сами собой возникали в воображении их счастливых слушателей образы великой битвы, в которой нет места ни чести, ни человеколюбию, и образы эти, как нельзя, кстати, подходили к настроению тех, кто медленно и уверенно двигался к лестнице, ведущей на второй этаж. И скользил впереди процессии, периодически отвешивая низкие поклоны, отважный капитан брига под чёрным флагом с адамовой головой, указывая путь к нужному кабинету, и гордость, достоинство и отвага читались на лицах принцев и их спутников. И пока поднимались они по лестнице вверх, самые обыкновенные чудеса сами собой происходили как в стенах особняка, так и вне их. Исчезали ужасные провалы выбитых окон, а вместо них возникали из воздуха удивительной чистоты и прозрачности стёкла, в которых весело отражались огни многочисленных ламп и люстр, что светили в обоих роскошно убранных залах. Бесследно пропадали на веранде следы недавней канонады, и лёгкие белые столики вместе с изящными стульями сами собой выстраивались в стройные ряды, облачаясь в белые скатерти и уставляя себя разнообразными блюдами и напитками. И возник из щёпок и пыли у входа на веранду крепкий дубовый стол, и светловолосая девушка с изумительными изумрудными глазами, тяжко вздохнув, поспешила сесть за него, положив перед собой толстую книгу в роскошном переплёте. На её щеках вновь заиграл лёгкий румянец, а губы тронула озорная улыбка. Всё возвращалось на круги своя.
И последний член правления Ассолита вошёл в кабинет, и, обитая дорогой кожей, дверь неслышно, но наглухо закрылась за ним. Сэр Майкл Редворт не бросал слов на ветер. В эту ночь заседание состоится.