Аннотация: Исправленный и дополненный вариант первого отрывка.
За искуплением во Тьму.
Светлой памяти Миланы посвящается
Что станет легендой, что в прах обратится Роса рассветная, светлее светлого
Что зёрна, что плевел - рассудим не мы. А в ней живёт поверье диких трав
Потомки решат, чем им стоит гордиться У века каждого на Зверя страшного
И что называть искупленьем вины. Найдётся Свой однажды Волкодав.
("Мельница")
Глава 1 Делириум.
Конец неизбежен, всему и для всех
О нём возвестит торжествующий смех
Безликого монстра по имени Тьма,
Рожденного волей всесильного Зла.
И Зло то таится в сердце моём
Опаснейшим ядом, жестоким огнём
Меня превращая в рабыню страстей
Глухой к звукам добрых и благих вестей...
Неужели я произношу эти безумные слова? Тихим, еле слышным шёпотом, тщательно выговаривая каждую строчку стиха - плода... моего воспалённого воображения? Я сочинила его? Когда? На этот вопрос я не осмелюсь дать чёткого ответа. Возможно только что, несколько минут назад. А если он уже давно скрывался в бездонных глубинах моего сознания, в самых мрачных закоулках моей души, и всё это время ждал с упорством опытного, хладнокровного хищника, ждал подходящего момента, чтобы вырваться наружу и, сорвавшись с моих уст, устремиться в этот и без того жуткий мир? Какой из этих вариантов хуже и опаснее для меня? Ещё один вопрос, ответа на который вы от меня не дождётесь. Да и не всё ли равно?
Здравствуй, Тьма, вот я пришла,
Мою горечь принесла.
Раздели её со мной
И тогда... мы будем вместе...
Наслаждаться тишиной
Той волшебною порой
Когда ты ... воцаришься на земле...
Так прими... меня скорей.
Я пою. Пою спокойным, умиротворённым голосом, от звука которого у меня всё холодеет внутри, и мурашки начинают бегать по спине А её я когда успела выучить наизусть? И так уверенно держу ритм. Нет, я не могу больше притворяться, что пытаюсь забыться в беспокойном сне. Бессмысленно обманывать саму себя. Вставай!
Я всё ещё нахожусь на Элк-Айленде. Проклятие. Можете обшарить остров вдоль и поперёк, тщательно исследуя каждый квадратный метр его территории, ваши шансы наткнуться на лосиные следы или обнаружить какое-то иное свидетельство их недавнего пребывания равны нулю. А уж о том, чтобы увидеть этих рогатых зверюг воочию, даже и не мечтайте. Забудьте об этом. Потому что никаких лосей здесь отродясь не бывало. Хотя нет, я, как всегда в последнее время, вру, не краснея. Когда мы, венеды, только-только появились здесь, сохатые на острове водились. Как и племя местных туземцев, избравших лося своим тотемом. Только наши предки сразу смекнули. Или мы, или лоси. Иного не дано. Нет на свете никого страшнее чем лось, ибо его внешний вид настолько ужасен, а нрав свиреп, что способен вселить страх в сердце самой отважной девушки, не говоря уже о тихой скромнице и кроткой смиреннице. А последних среди нас - женщин всегда хватало. И начался тогда, если верить летописям, бой лютый, не на живот, а на смерть, и бились мы с врагом долго и яростно. Враг, естественно, был жесток жестокостью звериной, практиковал человеческие жертвоприношения и каннибализм, но в конечном итоге отвага и воинское искусство взяли вверх над дикими инстинктами. И лоси остались в истории. Ну и в названии острова. А живём на нём мы. Конечно, жалеть о печальной участи туземцев глупо, воздалось им по делам их, а как же иначе, да и судьба лосей никакого сочувствия вызывать не должна. Нашли с кем связаться. Бьюсь об заклад, эти зверюги не испытывали ни малейших угрызений совести от того, что гнуснейшие мерзавцы избрали их священными покровителями своей грязной шайки. Страшно представить, какие ещё ужасные злодеяния могли произойти на острове, не появись бы мы здесь вовремя. На мою беду. Ведь теперь я всё ещё нахожусь на Элк-Айленде. Господи, о чём это я? Я брежу, несу несусветную чушь. Неужели я схожу с ума? Ну же, соберись!
Я бесшумно ступаю босиком по мягкому ворсу дорогого ковра. Нет, не зря всё-таки я постелила его в моей комнате, не пожалев кругленькой суммы из моих личных средств на его приобретение. Хотя, когда деньги являлись для меня неразрешимой проблемой? Наоборот... все мои беды из-за них, проклятых. Грязь, кровь, подлость, обман. Ненавижу. Стоп. Так нельзя. Ты обожаешь ходить босиком. Наслаждайся в своё удовольствие. Отлично. Между прочим, как ты объяснишь самой себе, что очутилась возле зеркала? Непреодолимый женский инстинкт? И что отражается в нём? Что ты видишь в тусклом свете едва-едва зарождающегося раннего утра? Особу, предпочитающую спать в чём мать родила? Откуда такая неприязнь к нижнему белью, ночным рубашкам и пижамам? Гордишься своим телом? Тренированные мускулы, идеально сложенная фигура, дышащая силой и ловкостью. Что тут спорить, воистину восхитительное зрелище. Но... ведь не зря говорят, абсолютная нагота асексуальна. Она подавляет фантазию, не даёт разыграться воображению. А без них какой же интим? Посмотрим, сумеет ли небрежно накинутая, расстегнутая на все пуговицы блузка несколько исправить неловкую ситуацию. Что же открывает жаждущему взору лёгкая, почти воздушная ткань? Стройные ноги, плоский мускулистый живот, взволнованно вздымающуюся в нетерпеливом ожидании страстных ласк высокую упругую грудь, наконец, самую сокровенную и притягательную часть женского тела... И насмешливый, дерзкий взгляд, полный порока и лишённый малейшего стыда. Развратница. Подлая шлюха!
Молния, срывающаяся с моих пальцев, вдребезги разносит несчастное зеркало. Его осколки с жалобным звоном разлетаются по всей комнате. Как глупо. Я же босая.
Ну как, полегчало? Отпустило? Оно того стоило? Давай, кривись, строй гримасы, скаль зубы в искажающей лицо волчьей усмешке. Не бойся, пустота безропотно поглотит всё, не заставив содрогнуться при виде самой себя. Осознать глубину моего падения мне сегодня не доведётся. Блаженна не ведущая... Ай! Смотри куда ступаешь, дура! Извлеки осколок из ранки, кровь, моя кровь. Надо же, а для кого-то я всего лишь живой кусок мяса, из которого следует как можно скорее приготовить сочную, аппетитную отбивную. На бойню, шагом марш! Пока не успела потерять нежность и свежесть. Нельзя огорчать сильных мира сего!
У меня в распоряжении есть ещё целый час. Надо постараться заснуть. Надо заснуть. Сон восстанавливает силы и душевное спокойствие. Он очень полезен. Чёрт с ней с ранкой и простынёй. Постираешь вечером. Закрой глаза. Спать, спать, спать...
Глава 2 Ежедневный ритуал.
У меня давно выработалась привычка просыпаться за несколько минут до того, как дребезжащий звон будильника начинает разрывать утреннюю тишину. По-моему, я ещё ни разу не предоставила ему шанса честно выполнить свой долг. Возможно, моему будильнику и неловко чувствовать себя дармоедом, но с другой стороны, ему не стоит опасаться, что одним роковым утром его в припадке немотивированной агрессии запустят со всей силы в стену. А ведь кое с кем из его собратьев сие печальное событие уже произошло. Будильнику это доподлинно известно (из моих рассказов, полных конкретных недвусмысленных намёков) и на судьбу он не ропщет.
Вот и сегодня он тихо и мирно, без лишнего шума позволил отключить себя. Очередная попытка встретить достойно и чинно наступившее утро. Как жаль, что второй шанс предоставляется нам так редко. Что же, сегодня томительная рутина утреннего туалета будет нарушена непредусмотренным тщательно разработанным ритуалом действом. Уборка осколков зеркала. И что это на меня нашло? Кстати, как там моя ступня? Порез пустяковый, ранка почти затянулась, а крови на простыню пролилось не так уж и много. Пара капелек, не более. Доказательство моей невинности. Очень смешно. Ладно, простыню постираю вечером, а сейчас совок в руки и вперёд. Где мои тапки? Уже и не помню, когда в последний раз обувала их. Надо, надо...
Работа предстоит кропотливая, а закончить её требуется в самый кратчайший срок. Сосредоточенность и максимальная концентрация внимания - вот основные составляющие будущего успеха. Только в них и кроется секрет победы. Ну и в колдовстве, конечно. Куда же без него родимого? Мне приходится изрядно напрячь мои магические способности, чтобы обнаружить все, включая мельчайшие, осколки погибшего зеркала. Сколько оно провисело здесь? Скажем так, недолго. Вообще-то, разбитое зеркало - это плохая примета. И учитывая тот факт, что именно сейчас в моей жизни наступила не самая светлая полоса... но не будем пессимисткой. Гони прочь мрачные мысли. Тем более, что появился первый повод гордиться собой . Жизнь снова входит в обычное русло. Тапки долой!
Лицо мою с мылом, тщательно чищу зубы (не меньше двух минут). Это всё рутина, совершаемая мной без какого-то ни было умственного усилия. Чистый рефлекс или даже скорее слепой инстинкт. Чистоплотность и гигиена - даже дикие звери не пренебрегают ими. Что же говорить о нас - венцах творения Покровителя, царях природы. Впрочем, хватит пустых разглагольствований. Настал черед действительно важной составляющей моей жизни, без которой я не мыслю саму себя... как быстро время летит! Вот оно потребует от меня предельной концентрации и воли, и сознания, и разума, одним словом - полной сосредоточенности и самоотдачи . Утренняя зарядка. Комплекс гимнастических и атлетических упражнений, порядок выполнения которых давно превратился в незыблемую догму, не допускающей никаких вольностей в своём толковании и трактовке. Традиция, ставшая священной, чьё нарушение является в моих глазах страшнейшим грехом и самой дерзкой ересью. И сегодняшнее происшествие не смутит мой бессмертный дух. Я не отступлю и не предам саму себя. Покровитель, с твоей помощью!
Итак, упражнение номер один. Для его выполнения мне потребуется дополнительный инвентарь к изготовлению коего я незамедлительно и приступаю. Собственно говоря, инвентарём это считать можно с большой натяжкой. Некорректное это название, боюсь, введёт оно вас в тяжкое заблуждение. Если откровенно, использую я его исключительно для создания максимально комфортных условий себе любимой. Кстати, он уже готов. Всего то и делов, что сложить в несколько раз шерстяное одеяло. В итоге получается нечто наподобие маленького мягкого мата, в который и упирается мой кулак. Красивое тело - это замечательно, а вот мозоли и трещины на костяшках - не очень. Становлюсь в упор лёжа и начинаю отжиматься на правой руке, опираясь на кулак. Почему именно на кулак, а не на ладонь? Ну, я бы могла гордо заявить, что не ищу лёгких путей и специально избрала этот более сложный для выполнения вариант упражнения, но, хоть разок буду откровенна до конца. Всё дело в моём слабом правом запястье. Когда я отжималась на ладонях, оно травмировалось с удручающим постоянством. Не знаю точно, что там хрустело, повреждалось или растягивалось, но болеть запястье начинало ой-ой-ой как сильно, и отжиматься, что на одной, что на обоих руках становилось положительно невозможно. А я очень боюсь боли. В общем мне приходилось делать в занятиях перерыв, что негативно сказывалось на моей физической форме. Так что волей-неволей пришлось переходить на отжимание на кулаках, благо, что шерстяное одеяло на корню решало вопрос о травмах и неприятных ощущениях при выполнении упражнений. А более серьёзная нагрузка - ко всему постепенно привыкаешь. И вообще, в чём тогда заключается смысл физических упражнений?
Уф!!! Пока я тут с вами беседовала, успела отжаться все положенные пятнадцать раз. Теперь падай на кровать животиком вверх и побыстрее приходи в себя. Меня ещё ждёт подход на левой руке. Тут самое главное, не позволить самой себе затянуть паузу. Это ведь просто бессмысленно, отжиматься всё равно придётся, но... А ну вставай в упор лёжа!
Если честно, второй подход у меня идёт значительно легче. Мышцы успевают разогреться, так что, хоть моя левая рука и послабее будет правой, но при отжиманиях это не особо и чувствуется. Ну и отлично. На сегодня с ними покончено. Снова короткий отдых и переход к упражнению номер два.
Если в предыдущем упражнении упор в прямом и переносном смысле делался на руки, то логично, что сейчас следует заняться моими ножками. Итак, приседание на одной ноге, сначала на правой, затем на левой, норматив, известный широкой спортивной общественности как "пистолет". На отлично - двадцать раз. Поехали! Ну, за правую ногу я всегда была спокойна, меня она не подводила ни разу. Быстро, уверенно, не теряя равновесия, мои приседания словно пули, выстреливаемые из автоматического пистолета, одна за другой. Никаких пауз, никаких остановок. Всё. Я даже не успела толком утомиться. Только радоваться пока совершенно нечему, ибо за правой ногой следует левая, и здесь меня ожидает совсем иная картина. Печальная, грустная, полная безрадостных и безнадёжных вздохов. Приседание на левой ноге - это квинтэссенция моей утренней зарядки. Это апофеоз и триумф моей воли. Только она способна заставить меня совершить этот подвиг, она бесцеремонно подгоняет и подталкивает меня на столь мучительный для моих мышц шаг. Может сегодня можно обойтись без этого, а? Ну пожалуйста... Всего разок, один-один, единственный. Честное слово. А завтра... Тряпка! Сколько презрения всего в одном слове. Хорошо, что я не могу посмотреть моей совести в глаза. Боюсь, что помимо указанного чувства, я прочту в них и жалость. А это уже для меня будет совершенно невыносимо. Что, горят щёки и уши? Выход только один. Тяжкий вздох, ну ладно-ладно, сдаюсь, твоя взяла.
Дело даже не столько в том, что левая нога у меня не так развита как правая, и приседания на ней даются мне куда как труднее и болезненнее. Я плохо держу равновесие, стоя на ней!!! Я стараюсь как могу, пытаюсь сконцентрировать мой взор на одной точке в пространстве и привязать к ней центр равновесия моего тела. Ничего не получается. То есть, кое-что получается и даже многое, но стопроцентной гарантии того, что при приседаниях я не буду вынуждена опустить вторую ногу, чтобы банально не плюхнуться на задницу, я, увы, дать не решусь. А потому вынуждена, признаюсь, выполнять упражнение рядом со шкафом для одежды, чтобы в случае опасности, успеть опереться на его могучее плечо (дверцу). Что получится на этот раз?
Один... два... три...че..тыре, пять, шесть, се...мь, спокойно! Фу, восемь, девять, десять... осталось всего одиннадцать, в смысле я выполняю одиннадцатое приседание ( в моём состоянии винить меня в чём либо, даже в самом ужасном деянии, аморально и бессердечно, так что простите мне мою путаницу), двенадцать, тринадцать, четыр... надцать, проклятие! Моя ладонь касается лакированной поверхности шкафа. Не раскисай, осталось всего шесть раз, сконцентрируйся. Шестнадцать, семнадцать... восемнадцать, девятнадцать, неужели? Двадцать! Всё-ё-ё!!!
Самое тяжкое позади. Из моей груди вырывается радостный вздох невыразимого облегчения. Остались сущие пустяки - упражнения на растяжку и гибкость. Махи ногами - в половине из них ноги прямые, в другой - изначально сгибаются в колене, а уж затем выпрямляются в хлёстком и резком ударе. Затем глубокие наклоны вперёд с касанием пола ладонями. После почти схожие наклоны, но при этом мой лоб касается колен, руки обхватывают щиколотки, и в такой неэстетичной позе я стою несколько секунд. Завершают комплекс исполнения шпагата - продольного и поперечного.
Вы в праве задаться вполне резонным вопросом - зачем такой могучей колдунье, как я, всё это надо? Да, с помощью не самых сложных заклинаний я способна не только с лёгкостью раскидать, но запросто стереть в порошок с десяток атлетов, но... знаете, похоже это уже психическая зависимость. Мне просто становиться нехорошо, если я по какой-то причине сачкую и даю слабину. Смешно, но отказ от утренней гимнастики потребует от меня больше волевых усилий, чем решение увеличить нагрузку или количество подходов. Вот так. Я согласна, любая форма зависимости не красит нас, но лучше уж испытывать её к физкультуре, чем к табаку, алкоголю и наркотикам. Хотя, это моё личное мнение, и я его никому не навязываю.
Ого, время поджимает. Бегом в душ! Ох, как была бы сейчас к месту фраза " почти ледяная струя приятно охладила разгорячённое тело", но... и вода в душе далеко не ледяная, а очень даже комнатной температуры, и тело, гм... разгорячённой я бываю от несколько иного занятия. А сейчас я просто смываю с себя пот. Всё буднично и банально.
Ну что, пора собираться на службу. Яркой косметикой пользоваться нам по Уставу не полагается, приходится ограничиваться лёгким макияжем - тональная губная помада, тончайший слой крема для лица быстро втирается в щёки, лоб и подбородок, слегка подведём брови, а остальное не положено. Категорически.
Никто от меня сейчас, естественно, не требует одеться за сорок пять секунд или пока не догорит спичка в руках подхорунжия, но и затягивать облачение в служебное одеяние резонов нет никаких. Спешка в данном случае в моих интересах.
Нижнее бельё, колготки телесного цвета (бр-р-р), идеальной белизны рубашка, приготовленная с вечера. И главная составляющая моего с позволения сказать наряда - тёмно-зелёный офицерский мундир - тщательно выутюженные брюки и элегантный (спасибо дизайнерам) френч, на бледно-золотистых погонах которого тускло светятся две горизонтально расположенные маленькие чёрные луны. Зелёный берет с кокардой в виде изготовившегося к стремительному прыжку могучего ирбиса можно считать завершающим штрихом моего портрета. Итак, подпоручик Дружины Воительниц Ирбиса Веримира Луиза де Мольверер, вы готовы к защите Матери-Отчизны и интересов тех, кто обеспечивает вас денежным довольствием, солидным пакетом льгот и высоким социальным статусом? Заступите на стражу рубежей Великого королевства венедов, покоя его мирных граждан и добросовестных налогоплательщиков? Допуск к боевому оружию у вас имеется, оно, значит, вам по штату полагается, хотя если честно, я и без него с лёгкостью способна стереть с лица земли небольшое поселение со всеми его обитателями. Под настроение. Шучу, шучу, исключительно по приказанию командования. Что же, на службу, весело и с энтузиазмом шагом марш!
Глава 3. Уныние возвращается.
Казармы рядового состава Дружины Воительниц Ирбиса, офицерское общежитие, арсенал, военная магическая мастерская, штаб, учебный полигон, одним словом весь комплекс зданий, находящийся в ведении элитного подразделения вооружённых сил Изумрудного королевства, компактно располагается буквально в нескольких шагах от Королевского Дворца и Правительственной канцелярии. Это чтобы в случае войны враг мог одним ударом накрыть и уничтожить всю высшую политическую и военную верхушку вместе с отборными частями, тем самым полностью парализовав централизованное управление и организацию обороны страны. Конечно, подобный успех окажется возможен лишь если ему удастся разрушить мощнейшую магическую защиту, прочным щитом прикрывающую весь Элк-Айленд. Впрочем, наша военная доктрина строится на категорическом отрицании малейшей вероятности такого исхода неприятельской атаки. Неприступность острова - краеугольный камень всей нашей стратегии. Однако, в данный момент эти размышления о высоких политических сферах мало относятся к моему нынешнему удручающему положению.
Проживание в офицерском общежитии (обязательное для всего командного состава Дружины вплоть до звания подполковника) имеет одно существенное преимущество. Не надо тратить энергию на создание портала. От него до моей работы рукой подать. Естественно, этот плюс с лихвой компенсируется многочисленными минусами, зачастую превращающими личную жизнь младших офицеров (я не исключение) в истинное мучение, но личная жизнь ведь потому и называется личной, что посторонних в неё стараются не пускать, верно? Поэтому, давайте не будем о грустном, лучше я с вами о моей работе перекинусь парой-тройкой слов.
Если Дружина Воительниц Ирбиса по праву считается красой и гордостью венедского войска, то меня и моих сослуживиц можно смело называть элитой элиты. Лучшие из лучших. Хорошо, не буду больше хвастаться и раздуваться от гордости, а скажу чётко и прямо - я служу в аналитическом управлении военной разведки и контрразведки Дружины в отделе "Вооружённые силы Орденов". Если вам это ничего не говорит, так оно даже к лучшему для вас самих. Меня, как воительницу молодую и не шибко опытную, в серьёзных операциях, разумеется, не задействуют и к оперативной работе не привлекают. В мои обязанности пока лишь входит... как бы выразиться более туманно и обтекаемо, систематизация полученной информации о военных планах и боеспособности армии Ордена Молитвенного Дома для её дальнейшей аналитической обработки старшими офицерами нашего отдела. В моей секции существует чёткое разделение обязанностей: я занимаюсь храмовниками ( Великий Орден Молитвенного Дома Святого Града Даймонвилля), Велена Эллен Мортимер фон Эфффенвальд ведает госпитальерами - лауренитами ( Великий Орден Лечебного Дома благочестивого Лоренса де Пюи ), а Ирмера Аделина фон Плеттенберг отвечает за тюрингов ( Алеманнский Тюрингский Орден Альбертины фон Гейерхорст - великой покровительницы мира Чёрной Луны). По большому счёту все они - ещё те сволочи, но мне достался самый паршивый. Да, пусть вас не смущают наши двойные имена и фамилии. Дело тут вот в чём. Мы - венеды, приняли святое учение Покровителя немного позже чем алеманы и нормандины, а потому наши родные имена не попали в канонический список официально признанных. Поэтому при рождении ребёнка ему дают два имени - наше родное и каноническое. А фамилии... Не было у нас фамилий. Без них прекрасно обходились. Чародейка Ярослава или колдунья Велизара было вполне достаточно, чтобы понять о ком идёт речь. А вот нормандины и алеманны фамилии имели. И очень настаивали, чтобы у вновь принятых в лоно великого учения они тоже появились. Поначалу наши предки попытались обойтись собственными средствами и поэкспериментировать с тем, что имелось под рукой. Но полученный результат не доставил им особого творческого удовлетворения. В самом деле, согласитесь Веримира Твердиславова (к примеру) или Ярослава Судимирова звучит не очень, чтобы так... И тогда нас осенило. Не мудрствуя лукаво, наши предки позаимствовали фамилия у новых братьев по новой вере. И ведь, что называется, сработало. Вдохновение - великая сила. Насколько красиво, гармонично, величественно звучат словосочетания Веримира де Мольверер, Велена Мортимер фон Эффервальд, Ирмера фон Плеттенберг... как сразу подымается самооценка, насколько более привлекательней ты начинаешь выглядеть в собственных глазах и в мнении окружающих. Ну а когда наша знать переняла нормандинские и алеманнские аристократические титулы - фрайгерры, ландфюрсты, бароны, виконты, маркизы, ландграфы, тут уж даже ежу стало понятно, что наши предки были гениями.
Святое учение. Создание нашего мира. С какой жадностью я вчитывалась в строки святого писания, повествующего о том, что вначале были Терра, Хёльмунд и Элизиум. После весьма краткосрочного пребывания на Терре её обитатели, в зависимости от своей жизненной позиции, попадали либо в Элизиум, либо в Хёлльмунд. Кто заправлял делами в Элизиуме святое писание, равно как и его многочисленные комментарии деликатно умалчивают, но зато доподлинно известно, что Хёлльмундом правили, а если выразиться точнее, следили за порядком Великий князь Тео Мефисто фон Воланд ан дем Люцифер и четыре принца - Лионель ле Гранд, Мишель ле Блан де Мерите, Майкл Редворт и Даймон фон Инфернберг ан дер Фойервелле. Первые трое отличились во время своих краткосрочных командировок на Терру. Лионель, в частности, убедительно доказал в одном трактате решающую роль народных масс и предопределения на судьбы государств и развитие истории , одновременно развенчав "теорию героев и толпы" на живописном примере одного авантюриста с толстыми ляжками и дрожащей левой икрой. Мишель, в свою очередь, придумал довольно весёлую и милую легенду о путешествии Великого Князя в один из городов Терры (как раз в тот, куда командировался сам принц). Что касается Майкла Редворта, то он прославился созданием простого и немного грустного повествования о жизни весьма колоритной народности с труднопроизносимым названием "kazaki", сделав акцент на судьбе одного из её представителей - молодого и симпатичного "kazak" Грегор (также допускается читать как Грегуар). В отношении четвёртого из принцев можно лишь сказать, что святое писание скромно умолчало о его несомненно выдающихся достижениях на той же ниве, где так славно отметились остальные его товарищи, но зато упомянуло одну его привычку, оказавшейся в последующем очень важной для судеб народов мира Чёрной Луны. Совершив какую-нибудь бяку, а совершал их самый младший из принцев регулярно, Даймон перевоплощался в Альбертину фон Гейерхорст - премилое юное голубоглазое, светловолосое существо, справедливо полагая, что столь прелестную особу сильно порицать не станут.
Теперь о главном. Существовало пророчество, что наступит день, когда Хёлльмунд и Элизиум сойдутся в смертельной битве, в результате которой Тера погибнет, Элизиум выйдет из схватки победителем, отправив выживших обитателей Хёлльмунда на дно огромного огненного озера, после чего наступит царство всеобщей справедливости и милосердия. И такой день действительно настал. Но, то ли прорицатели что-то напутали, то ли их предсказания было истолковано не самым точным образом, в общем... Доподлинно известно одно... мотивация принцев, рванувших в самое пекло ожесточённого сражения оказалась совсем не та, что предполагалась. Правители Элизиума, вероятно несколько наивно, считали, что принцами движет жажда абсолютной власти и необузданное своеволие. Но святое писание даёт чёткий ответ на вопрос, что вело Лионеля и компанию в бой. У этой причины есть точное имя - Пушкинд. Да, да именно Пушкинд. Я повторяюсь, я рассказываю вам каноническую версию. Естественно, прекрасный и мудрый роман "Постижение", созданный творением безымянного гения, является моим любимейшим произведением, и я, как надеюсь, и вы, с трепетом и восторгом в очередной раз перечитываю строки, посвящённые великой любви Даймона фон Инфернберга к Натали фон Ветлиц и о тех тяжёлых и опасных испытаниях, которые им пришлось преодолеть, но художественная литература есть художественная литература, а канон есть канон и смешивать их не стоит. Возвращаясь к Пушкинду. Понимаете, каждый из принцев считал себя Великим Творцом и Художником (что они вкладывали в эти слова мне не совсем понятно), а остальных принцев (совершенно несправедливо и безосновательно) жалкими бездарями, халтурщиками и бумагомараками. У каждого принцев в Хёлльмунде были свои поклонники, свои партии, полностью разделявших мнения своих предводителей о их творческих способностях. Но в Элизиуме, в Элизиуме находился некий Пушкинд, который для всех принцев был как красная тряпка для быка. Видите ли, для некоего довольно загадочного социума этот Пушкинд совершенно непонятно за какие заслуги (во всяком случае священное писание ничего не говорит о них) считался "номером 1". Что представители этого социума подразумевали под сим определением довольно трудно представить, а тем более объяснить, но принцев подобный вердикт решительно не устраивал. В схватке с Элизиумом, Лионель, Мишель и остальные увидели благоприятную возможность разделаться с ненавистным соперником. Вероятно, принцы полагали, что с уничтожением этого вредного субъекта, все его мнимые достижения развеются как дым, и тогда никто не будет оспаривать их славу. Сохранился единственный портрет Пушкинда, нарисованный Мишелем ле Бланом де Мерите для того, чтобы было легче опознать этого типа в толпе элизиумцев. Что я могу сказать. Судя по картине, этот Пушкинд был ещё тот гусь. Одна бакенбарда короче другой, глаза наглые, навыкате, и ей-ей, так и чудится, что вот прямо сейчас он произнесёт с гогочущим смехом: "Поздравь меня, братец. Только что вернулся с ярмарки. Продулся в пух!".
Одним словом, суровая непреклонность Лионеля ле Гранда, боевой задор Майкла Редворта, отчаянная смелость и решимость Мишеля ле Блана де Мерите , а также совершенно запредельное состояние, в которое впал в ходе кровопролитного побоища Даймон фон Инфернберг склонили чашу весов в пользу армии (точнее добровольного ополчения, как сказано в писании) Хёлльмунда. Победа далась хёлльмундцам очень дорогой ценой. Две трети их воинов остались навсегда лежать на поле брани, в том числе сам Великий Князь, Майкл Редворт и Мишель ле Блан. Но оставшиеся неудержимым бурным потоком, несущим смерть и разрушение, сметающим на своём пути все преграды, ворвались на улицы главного Города Элизиума. Тщетно остатки воинства элизиумцев, потерявшие своего предводителя, пытались задержать опьянённых жаждой убийства и разрушений врагов. Всё оказалось бесполезным. И хотя в ходе городских боёв хёлльмундцы потеряли Лионеля ле Гранда (впрочем в "Постижении", как вам известно, он пал совсем не от руки защитника Города, но возможно именно поэтому знатоки священного писания и его толкователи не очень одобрительно отзываются об этом романе), конечная победа осталась за ними. В итоге, вместо царства всеобщего мира и благоденствия выжившие в на мой взгляд абсолютно бессмысленной бойне получили нечто очень неуютное и сомнительное. Конечно, цель, которую преследовали обитатели Хёлльмунда была достигнута (Пушкинда они таки сумели уничтожить), но какой ценой! Из пяти высших правителей уцелел лишь один, а Элизиум (то что от него осталось) вообще остался без тех, кто мог бы взять бразды власти в свои руки. А про общие потери и говорить не приходится. К чести выживших надо признать, что они не стали набрасываться друг на друга с обвинениями в развязывании тотальной войны на полное уничтожение, не принялись выяснять кто виноват и что с ним подлецом надо сотворить. Они всего лишь объединили усилия для того, чтобы сделать хоть что-нибудь. Основная тяжесть восстановительных работ, естественно легла на самого могущественного из уцелевших - последнего из принцев Хелльмунда Даймона фон Инфернберга. Осознав в полной мере все жуткие последствия своих действий, равно как и поступков погибших соратников, принц мгновенно принял облик прекрасной Альбертины фон Гейерхорст, которая, заливаясь слезами искреннего раскаяния, льющимися из её большущих небесной голубизны глаз в три ручья, жалобно всхлипывая, заявила, что она во-первых, ни в чём не виновата, во-вторых, больше так никогда не будет, и в-третьих, всё исправит. Честное слово. И тут же принялась выполнять данное обещание. Альбертина раздобыла где-то в развалинах Города Великую Печатную Машинку (слава неважно кому, она нисколько не пострадала во время жестокого погрома) и за три-четыре дня накропала на ней... да-да-да, наш грешный и суетный мир, призванный по её глубокому замыслу заменить понапрасну погибшую Терру. Злые языки утверждают, что при создании мира Чёрной Луны Альбертина придерживалась каких-то странных и даже извращённых принципов, как-то "С миру по нитке, голому рубашка" и даже "Всех денег всё равно не заработаешь, кое-что придётся и украсть". А некоторые наглецы завираются настолько, что на полном серьёзе уверяют, будто давая новорождённому миру имя Эриния, фон Гейерхорст не имела ни малейшего представления, что оно вообще означает. Разумеется, все подобные высказывания являются злостной клеветой и страшнейшей ересью, заслуженно осуждённых самым суровым образом. Также весьма сомнительным представляется мне свидетельство, гласящее, что сразу же по окончанию работы, Альбертина вновь превратилась в Даймона фон Инфернберга, дабы приняв надменный и самодовольный вид, произнести хвастливый монолог, якобы обращённый к одному из погибших властителей Элизиума, в котором с насмешкой говорилось о том, что дескать "ты потратил на эту работу целых шесть дней, а я управился за вдвое короткий срок". Не верится мне в это и всё. Как бы там ни было, но теперь именно мы - обитатели Эринии - мира Чёрной Луны потихонечку пополняем численность населения того, что ранее называлось Хёлльмундом и Элизиумом, а ныне зовётся ... настанет срок, и я узнаю ответ. Уф, и заболталась же я!
- Доброе утро, подпоручик.
- Доброе утро, де Мольверер.
Этих двух реплик, коими мои сослуживицы отмечают моё появление на рабочем месте, оказывается достаточно, чтобы вновь опустить меня на грешную землю и вернуть в нашу реальность. Моё сердце тоскливо сжимается в трепещущий комок, а в солнечное сплетение вонзается острая ледяная игла. Покровитель, если бы ты знал, что творится у меня сейчас на душе!
Не позволяйте себя одурачить внешней безобидностью этих фраз. Если бы вы слышали, каким тоном они были произнесены! Холодная вежливость, сухая безжизненная корректность, полное равнодушие и, одновременно, некая настороженность - вот тот букет с позволения сказать "эмоций", заложенных в приветствиях, призванных по сути выражать уважение и доброжелательность. Де Мольверер. Велька, Ирка и подпоручик де Мольверер. Вам всё стало ясно. И это те, кто проводит рядом со мной почти всё служебное время. Что уж тут говорить об остальных. Я мечтаю, чтобы нашу секцию неофициально называли "Трое в лодке". Но увы, в данный момент ей подходит совсем другое название - "Двое минус одна".