Корзунин Геннадий Валерьевич. Амулет императора. Возрождение Империи

Книга первая.

Амулет императора. Возрождение Империи.

Эпиграф: Мы все виновны в гибели Империи, потому что безучастно наблюдали за её методичным разрушением. Но теперь у нас появился шанс возродить наше великое государство...

Вечный странник человек

Он бредёт из века в век

Всюду спутников он ищет

Для удобства своего,

Но общество сильней его.

Если сильный духом ты -

Исполняй свои мечты

Не склоняйся перед миром

Переделай сам его

Для удобства своего!

Краткое содержание романа:

Цивилизация разрушена. Уже прошло много лет после гибели Империи. Голод, холод, нищета и запустение охватили весь мир. На отдельные государства - осколки погибшей Империи, со всех сторон нападают варварские племена.

Миром правит право сильного. Слабым здесь нет места. И нет надежды на спасение.

Два малолетних брата-близнеца, сыновья ольвийского генерала, неожиданно обнаруживают в себе могучие магические силы. Как оказалось, эти силы присущи только властелину амулета власти, способному восстановить Империю и вернуть на землю мир и порядок.

В результате интриг один из братьев в бессознательном положении попадает в плен к могучему союзу племён северных варваров. Другой брат и все люди считают его погибшим. Отец мальчиков так же погибает, пытаясь спасти соседнее царство от его порабощения варварами.

Наследник амулета стаёт заложником в другом соседнем царстве и вскоре находит себе новую приёмную семью. Со временем его сила растёт и уже к нему, а не к местному правителю, приходят послы со своими жалобами и просьбами. С этим не может мириться здешний монарх и его советник - злой маг. Царь отправляет мальчика исполнять самые опасные и, иногда, невозможные деяния.

После покушения на свою жизнь властелин амулета стал понимать кто его враг. Он объявляет войну своему бывшему соверену и на его сторону переходят многие воины и народы.

В результате ожесточённой войны юный повелитель амулета власти овладевает не только царством своего врага, но и многими другими землями. Он объявляет о возрождении Империи. Но молодого императора просят о помощи соседние государства.

И он отправляется на помощь.

Глава первая. Происшествие на охоте.

Ранним утром, когда ласковое майское солнце своими первыми лучами весело осветило широкую холмистую степь, пять всадников выехало по императорской дороге из их родного города Ольвия. Вокруг сколько, хватало глаз, степь была покрыта густым зелёным ковром травы. Позади всадников на юге, где из-за холмов виднелись башни и высокие черепичные крыши Ольвии, раскинулась серая пелена Синего моря, соединявшаяся вдали с голубым, без единого облачка небом. Вокруг города на покатых холмах раскинулись ровные ряды виноградников и садов, квадраты огородов и большие прямоугольные поля пшеницы и ячменя. Рокот моря смешивался с шумом большого города, криками людей, ржанием лошадей, стуком молота кузнеца и скрипом колёс повозок.

Всадники поехали быстрее и уже через полчаса город, и море скрылись за холмами. Шум города остался позади и теперь слышен был лишь цокот копыт их лошадей, крики птиц и лёгкий шелест густых степных трав, колыхавшихся как зелёное море под дуновением лёгкого весеннего ветерка. Широкая дорога, сложенная из больших каменных плит, уложенных на невысокую гравийную насыпь, вмещала всех пятерых всадников, и они поехали в один ряд. Давая отдохнуть своим коням, всадники перешли с рыси на шаг, наслаждаясь чистым без городской пыли воздухом и девственной природой. Справа, чуть выехав вперёд, скакал высокий широкоплечий пятидесятилетний мужчина. У него были светлые волосы, карие глаза и прямой нос. Белая кожа красиво гармонировала с его длинной рубахой без рукавов - ярко-зелёным хитоном. Мощные мышцы перекатывались на руках и ногах этого человека. На шее его в такт лошадиному шагу тряслась массивная золотая цепь с медальоном. На запястье правой руки сверкал разноцветными драгоценными камнями широкий золотой браслет, а на указательном пальце правой руки виднелся большой золотой перстень с замысловатым узором. На кожаном поясе его висел длинный железный меч в красивых кожаных ножнах, украшенных прекрасным зелено-красным ромбическим узором с бисером. Позади красного седла в седельной сумке был виден колчан со стрелами и луком. Его вороной высокий и широкоплечий четырёхлетний жеребец был явно чистых кровей, постоянно переходил на рысь и пытался встать на дыбы. Но его могучий и властный хозяин движением рук и ударом ярко раскрашенной плети, висевшей у него на правой руке, быстро успокаивал и подчинял себе строптивого коня. Этот явно богатый и властный человек был Спурий Ливий Макат, бывший командир 12 ахейского легиона - легиус и сенатор Великой Ахейской Империи, а ныне генерал республики Ольвия.

Слева от него на двух маленьких коричневых пони ехали два десятилетних светловолосых мальчика, похожих друг на друга как две капли воды. Это были братья-близнецы Гай и Марк, сыновья Спурия. На них были одеты такие же зелёные хитоны, как и на их отце. У каждого мальчика на правой руке сверкали золотые браслеты с таким же узором как на перстне их отца. На них был выгравирован всадник с овальным щитом в одной руке и мечом в другой руке, занесённой над головой. Это был родовой герб ахейской семьи Макатов. На боку у обоих братьев на кожаном ремне висело по одному стальному кинжалу с изогнутой ручкой, украшенной красным рубином. На спине у них висели колчаны с маленькими луками и стрелами.

Рядом с мальчиками семенил на коричневом муле их раб - учитель Дикей сын Фоки. Он был одет в серый хитон из грубой льняной ткани. На поясе у него шатался старый потёртый бронзовый нож без ножен. На кисти его руки была татуировка в виде двух колец и всадника с мечом над головой. Это был знак рабства и герб хозяина данного раба - Спурия Маката. Из двух его больших седельных сумок торчали маленькая амфора с вином и разная еда. Когда-то этот раб был учителем в городской гимназии города Олиф, но после захвата города ахейскими легионами 15 лет назад он попал в рабство и в качестве трофея был отдан Спурию Ливию Макату. Он тогда уже командовал 12 легионом, первым ворвавшимся в Олиф. С тех пор старый шестидесятипятилетний раб не раз благодарил судьбу за то, что его хозяином стал именно Спурий Макат. Он оказался противником рабства и очень мягко относился к своим рабам. Более того, он пообещал дать свободу Дикею когда его сыновьям исполнится 18 лет и они смогут пойти служить в армию их новой родины Ольвии. Род Макатов был известен тем, что большинство мужчин из него были великими воинами и полководцами в Ахейской Империи. Спурий был так же известен твёрдостью своего слова и никогда не нарушал обещаний. Это вселяло в Дикея уверенность, что всё-таки через 8 лет он получит свою долгожданную свободу.

Крайним слева скакал помощник Спурия Маката и начальник военного совета ольвийской армии Гай Мицилий Балбус. Во времена Ахейской Империи этот сорокалетний высокий худой ахеец был старшим центурионом 12 легиона и носил титул конюшего легиуса этого легиона Спурия. Ныне он был правой рукой генерала Спурия Маката, его другом и начальником штаба армии Ольвийской республики. На нём так же был надет зелёный хитон, - последний писк моды в Ролуме - столице их недавно канувшей в лету родины, Ахейской Империи. На голове его блестел большой шлем с круглым гребнем от уха до уха. Гребень был украшен красными перьями. Такие гребни в ахейской армии носили её старшие офицеры - центурионы и старшие центурионы. А так как большую часть армии Ольвии составляли ахейские легионеры 12 легиона, то всё оружие, знаки отличия и дисциплину они сохранили от исчезнувшей Императорской армии. На теле Гая, трясясь, позвякивала сталью кольчуга до колен. Правую руку кольчуга закрывала аж до запястья, а на левой руке она заканчивалась коротким рукавом на предплечье. Левой рукой он держался за уздечку, а в правой руке держал длинное трёхметровое копьё. На левой руке висел большой овальный красный щит с выгравированными на нём двумя молниями - эмблемой армии Ахейской Империи. Пояс Гая Балбуса был затянут широким кожаным ремнем, на котором были подвешены длинный метровый стальной меч и кинжал. На шее его сверкало серебряное ожерелье, на центральном медальоне которого был знак 12 легиона. На спине поверх кольчуги висел большой красный шёлковый плащ. Гай был одет и вооружен так, как одевались офицеры-легионеры Империи. И только висящий на спине заряженный маленькой стрелой арбалет выдавал новое время. Арбалеты были изобретены три года назад в Пиднийском царстве. Гай купил его по случаю в прошлом году у торговца из города Потейда. Он надеялся, что когда нибудь это оружие поможет сохранить ему жизнь в бою.

Вокруг всадников медленно проплывали зеленые холмы, и временами казалось, что этой степи нет конца. Вскоре они доехали до развилки императорской каменной дороги и свернули налево на запад. Эта дорога шла к устью реки Истр, крупнейшей и самой полноводной реки западной части континента Лаконики. Затем дорога поднималась немного выше дельты Истра и в месте, где река была поуже, пересекала Истр широким старинным деревянным мостом. Далее дорога пролегала вдоль побережья Синего моря в Пиднийское царство.

Спурий, потряхиваясь в седле, на ходу повернулся к своим сыновьям и сказал:

-Сейчас мы совместим приятное дело с полезным, мальчики. Возле устья, где Истр впадает в море, находятся чудесные заливные луга с сочной травой. Там всегда пасётся много антилоп, оленей и диких буйволов. А в реке возле берега в это время года есть много уток. К тому же стада травоядных животных приходят к реке на водопой. Здесь все мы вдоволь поохотимся, заготовим побольше мяса и отвезём его домой. Заодно устроим пикник на природе. А вы, мальчики, поучитесь выслеживать зверя и убивать его.

- Это очень хорошо, папа, - ответил Гай. - Мы давно хотели поохотиться, а то в степи вблизи Ольвии совсем не осталось дичи и нам негде попрактиковаться в стрельбе из лука по движущимся мишеням.

Вскоре они увидели три повозки, движущиеся навстречу. В каждую повозку была впряжена пара лошадей. Они были наполнены кипами шкур, мешками с зерном и амфорами с вином. Это были товары, которые ольвийские купцы чаще всего везли на экспорт в цивилизованные государства и независимые города, большая часть из которых были осколками канувшей в лету Ахейской империи. Четыре человека сидели на повозках. Одежда на них была порванной, местами из открытых ран текла кровь. Лица торговцев были покрыты пылью и перекошены от страха. Их руки судорожно сжимали мечи и ножи. И только разглядев одежду и эмблему на щите незнакомцев, они успокоились. Купцы поняли, что им навстречу движутся два офицера ольвийской армии.

Поравнявшись с всадниками, купцы остановили свои повозки. Сидевший на первой повозке старик с густой кудрявой чёрной бородой и перевязанным окровавленной тряпкой лбом наклонил голову, приветствуя генерала.

- Здравствуй уважаемый генерал Спурий Макат, - сказал он. - Как хорошо, что мы вас встретили. Мы ехали по этой дороге с товаром в город Арнису, что в соседнем Пиднийском царстве и на нас напала банда разбойников.

- Сколько вас было и где на вас напали разбойники? - спросил генерал.

- Нас было десять человек на десяти повозках. Я купец Адемант сын Хорея и два моих друга Антикар и Героним вместе с нашими слугами и рабами, зная, что на этой дороге шалят разбойники, решили ехать вместе большим обозом. Но мы ошиблись. Они все погибли...- зарыдал старик. - Только я и три моих помощника уцелели. Мы успели бежать, но потеряли большую часть товара.

Вытерев грязной тряпкой, вырванной из разорванного в клочья собственного серого хитона, купец Адемант продолжил:

- Когда-то во времена Великой Ахейской империи наша торговля процветала. На многочисленных каменных дорогах, построенных рабами империи, дежурили стражники и солдаты. Они вылавливали разбойников и беглых рабов. Отряды варваров не смели вторгаться в пределы нашей великой империи и грабить её жителей, потому что три мощные армии, система крепостей и земляных укреплений охраняли её границы. И горе было каждому врагу, посмевшему посягнуть на любого гражданина Империи или гражданина её колоний. На море торговые пути от врагов и пиратов охраняли многочисленные флотилии ахейского военно-морского флота. Эскадры императорских галер и триер разыскивали в Синем море пиратские корабли и деревни на островах, и уничтожали их. В каждом городе Империи были единые деньги и одни и те же законы. Торговля и экономика процветали. Пока последний император Демокритиан не поднял резко налоги и не потребовал от своих чиновников контролировать цены и сдерживать их рост. Все знали, что при этом его казначеи печатали постоянно всё больше серебряных императорских динаров, уменьшая содержание серебра в них с каждым годом. Денег с каждым годом становилось всё больше, а товаров больше не ставало. Результатом этой политики стало полное исчезновение товаров на рынках. Мы купцы стали торговать тайно, из-под полы. Начались мятежи по всей Империи. В нашем государстве начался голод. Демокритиан не смог больше финансировать собственную армию и его легионы разбежались. Последние самые верные, но оборванные и голодные легионеры не смогли остановить нашествие объединённых племён варваров во главе с королём фризов Кловисом. И наша родная империя была разрушена.

Старик встал и, показав рукой на юг, продолжил:

- А теперь мы, торговцы, боимся везти свои товары по морю, потому что там свирепствуют пираты. Теперь на море их никто не преследует. Он повернулся и указал рукой на дорогу.- А на суше нас грабят и убивают многочисленные банды разбойников и беглых рабов.

Скоро торговля между государствами наверно совсем прекратится. Каждое государство вводит свои законы и деньги. Нам приходится тратить часть своей прибыли на обмен денег. Мы каждый раз должны менять динары на сестерции, электры или золотые. В результате зарабатывают только местные менялы. Купцов, кроме того, обдирают местные власти, требуя уплатить таможенные пошлины за ввоз или вывоз товара. Мы платим налоги и дома и продавая свои товары в других странах. Получается, что мы платим налоги с одного и того же товара дважды.

- Да что говорить,- он разочаровано махнул рукой.- Вы сами видите, что творится на нашей земле.

Спурий повернулся к Гаю Балбасу и приказал:

- Гай Балбус разберись с этими разбойниками, вернись в город и пошли сотню сарматской кавалерии на то место, которое укажет купец. Мы поохотимся сами, а когда я вернусь, ты доложишь мне о результатах этой погони.

- Слушаюсь командующий. Но как же вы будете охотиться без меня и без всякой охраны. На вас может быть совершено нападение.

- Не думаю, Гай. Мы будем охотиться в неудобном для разбойников и слишком людном месте. Там теперь часто охотятся и ловят рыбу охотники из Пиднийского царства и Ольвии. Да и мы как нибудь сами справимся с небольшой бандой беглых рабов, - презрительно улыбнувшись, сказал Спурий и его глаза блеснули хищным блеском.

Согласно кивнув головой, Гай Балбус всё же заметил:

- Судя по всему, нападение произошло рядом с мостом через Истр, то есть на границе с соседним государством, не так ли, - он вопросительно взглянул на торговца Адеманта и тот утвердительно кивнул головой.

- Скорее всего, эта банда уже отступила через мост на территорию Пиднийского царства и если мы погонимся туда за ними, то рискуем нарваться на большой международный скандал. Там мы можем встретиться с отрядом местных стражников или солдат, охраняющих границу. В последнее время подобные нападения бандитов и варваров на границах стали происходить всё чаще. И после совершения нападения разбойники почти всегда уходят на сопредельную территорию.

- Вполне вероятно, что и сейчас произошло то же самое, Гай. Но всё же мы должны попробовать покарать преступников. Постарайтесь взять живьём хотя-бы одного разбойника. У них могут быть сообщники и продавцы краденых товаров. Нам нужно узнать их имена и арестовать этих преступников.

Не желая больше слушать пререкания, Спурий Макат повернулся и, ударив плетью своего скакуна, помчался мимо повозок торговцев к устью Истра. За ним вслед помчались раб и дети генерала.

- Слушаюсь генерал,- крикнул им вдогонку Гай Балбус. Повернувшись к торговцам, он начал деловито расспрашивать их о количестве и вооружении разбойников. Несколько минут спустя он уже знал, что разбойников было примерно пятнадцать человек, и они были вооружены только короткими топорами для рубки леса, ножами и самодельными копьями. Стало ясно, что это лишь банда беглых рабов, которые так успешно захватили обоз только благодаря неожиданности и напору. Он развернулся и помчался в Ольвию выполнять приказ Спурия Ливия Маката.

Спурий и его спутники по дороге всё дальше удалялись от Ольвии. Вскоре пейзаж вокруг них стал меняться. Зелёные холмы постепенно выравнивались и вскоре перешли в ровную как стол, поросшую сосновыми рощами лесостепь. В небе появилось множество птиц. Вдали на зелёных лугах виднелись небольшие стада оленей и антилоп, настороженно прислушивающихся к стуку копыт. Животные, испуганные стуком копыт лошадей разбегались в стороны и быстро удалялись от дороги. Было очевидно, что люди тут часто охотятся.

Не прошло и получаса, как в небе послышался крик чаек, шум моря и шелест камыша. Дорога привела их прямо к устью Истра. Здесь посреди реки было множество островов. Берег густо порос камышами. Вдоль изгибающегося русла реки зелёные заливные луга сменялись рощами и небольшими зарослями кустарников. Спурий поднял руку и приказал своим спутникам ехать как можно тише, чтобы не всполошить дичь. Всадники приготовили свои луки для стрельбы. Спурий оказался прав. Не прошло и пяти минут, как из зарослей камыша вылетела стая уток, встревоженная стуком копыт людей. Генерал и его дети быстро прицелились и выстрелили. Послышался звон тетивы и свист трёх стрел. Одна из стрел вонзилась в утку, та гортанно закричала, упала в воду недалеко от берега и забила крыльями в агонии. Раб Дикей быстро слез со своего мула, зашёл в реку по пояс и вынес убитую утку. По стреле они поняли, что утку убил генерал.

- Вы стреляете ещё плохо мальчики,- сказал Спурий Макат. Его сыновья согласно кивнули головами.

При этом Марк заметил:

- Мы научимся стрелять не хуже тебя папа. По оленям и косулям стрелять легче. Думаю, что сегодня я или Гай сможем подстрелить хоть одного оленя.

- Ну что ж продолжим охоту,- промолвил генерал.

Ещё целый час они ездили вдоль берега, объезжая заросли камыша и кустарника. За это время они всполошили ещё три стаи уток, и генерал подстрелил две из них. Его сыновья вновь не попали по дичи. Оба мальчика были разочарованы и уже не слышали советов своего раба-учителя. Они стремились отъехать подальше от отца и поохотиться на оленей без присмотра взрослых. Вскоре, повернув за очередную излучину берега реки, они наскочили на большое стадо оленей, которые пришли на водопой и не услышали приближение охотников. Олени тут же бросились наутёк в направлении ближайшей сосновой рощи, окружённой большими зарослями кустарника. Но стрела Спурия настигла одного оленя и глубоко воткнулась ему в бедро. Этот олень начал отставать. Кровь струилась по его ноге. Он свернул в сторону от движения стада, за которым мчались четыре охотника. Раненый олень бежал к ближайшим зарослям кустарника, надеясь там спастись от преследователей. Спурий Ливий Макат, уверенный, что его жертва скоро упадёт от потери крови, быстро повернул своего жеребца и помчался к раненому оленю. Он уже предчувствовал, как несколько минут спустя он перережет горло раненому оленю и смочит в ещё горячей крови умирающего животного свои руки.

Мальчики же пришпорили лошадей, когда обнаружили, что их отец свернул в сторону. Они, наконец, освободились от присмотра взрослых, и только старый учитель пытался догнать их на своём неповоротливом муле. Впрочем, Дикей далеко отстал от своих учеников. Близнецы же рассчитывали на этот раз убить несколько оленей каждый, потому, что были уверены, что именно взрослые мешали их охоте до сих пор. Они мчались за оленями, забыв всё на свете, и выпускали в них одну стрелу за другой. Наконец Гай попал одному крупному самцу в бок. Но маленькая стрела, выпущенная ребёнком, вонзилась неглубоко и причинила только острую боль животному. Гай радостно закричал, а Марк, желая так же отличиться, стал яростно стрелять в раненого зверя. Наконец и его стрела вонзилась в шею оленя. Животное дернулось и, добежав до опушки леса, рухнуло в ближайший кустарник. Ребята радостно закричали. Они подъехали к кустам и слезли со своих лошадей. В глубине зарослей, тяжело дыша, лежал раненый олень. Мальчики стали быстро продвигаться к своей дичи, аккуратно раздвигая перед собой ветки дикой малины. Позади послышались приближающиеся шаги их учителя. Гай и Марк выхватили свои кинжалы. Каждый из них стремился первый перерезать горло своей жертве, чтобы потом похвалиться перед отцом и друзьями.

Они были уже рядом с раненым оленем, когда из леса, быстро перепрыгивая через кусты, к ним помчалась стая волков. Они тоже охотились в это время в лесу и не преминули возможностью полакомиться мясом оленя, беззащитно лежащего в зарослях малины. Вожак стаи, крупный чёрный волк, первым домчался до оленя, но, увидев перед собой людей, он остановился и, оскалив зубы, зарычал. Остальные волки сделали то же самое, как только добежали до оленя. Мальчики испуганно остановились и выставили вперёд свои кинжалы, пытаясь прогнать волков. Но вожак стаи, чувствуя, что перед ним только плохо слабые дети медленно наступал на ребят, прижимаясь к земле и готовясь к решающему прыжку.

Наконец чёрный волк прыгнул на Гая. Но в этот момент, громко проламываясь через кустарник, раб Дикей самоотверженно заслонил своего ученика. И крупный волк всем своим весом рухнул на учителя. А тот, не выдержав веса зверя, упал на землю. Волк хотел сразу же перегрызть шею старому рабу. Но опытный учитель, который не раз охотился раньше, схватил его за голову левой рукой, отодвигая волка от своей шеи. Правой рукой Дикей выхватил свой нож, и ударил им в бок зверя. Волк завыл и начал вырываться из рук человека, одновременно яростно кусая его за руку. Впрочем, раб продолжал удерживать вожака стаи своей истерзанной левой рукой, а правой наносил ножом удар за ударом в бок и в грудь зверю. Несколько секунд спустя волк захрипел, забился в агонии и упал мертвый рядом с Дикеем.

Весь окровавленный раб лежал на земле и тяжело дышал. Рядом с ним лежал труп волка в луже крови. Дикей никак не мог отдышаться после схватки, но он был доволен собой и даже не замечал боли в левой руке. Вся левая рука учителя была истерзана зверем. Большие и глубокие раны покрывали руку, а чуть ниже локтя волк оторвал кусок плоти человека и струйка крови, пульсируя брызгала из разорванной артерии.

А в это время остальные четверо волков медленно приближались к стоящему ближе всех к ним Марку. Но мальчик не стал отступать. Весь, побледнев от страха и переживания, он, глядя прямо в глаза волков, поднял правую руку с кинжалом. Звери подошли к человеку и, не отрывая взора от его глаз сели. Их яростный взгляд постепенно стал спокойным, они перестали рычать и сидели уже тихо и спокойно как стая домашних дрессированных собак. Неожиданно мальчик опустил правую руку и, указав остриём кинжала на опушку леса, что-то громко крикнул. Звери как по команде одновременно встали, развернулись и бросились бежать к лесу в том направлении, которое им указал Марк.

В это время, ломая ногами, хворост и громко ругаясь, подбежал отец мальчиков. В правой руке генерал держал обнажённый меч, а в левой - кинжал. Он быстро осмотрел своих детей и, убедившись, что они не пострадали, а только лишь напуганы, принялся осматривать раны раба-учителя. Дикей только теперь почувствовал острую боль в руке и тихо стонал.

- Не волнуйся, я вылечу тебя,- сказал Спурий Макат, промывая окровавленные раны раба водой из фляги. - Я не забуду, что ты спас моих мальчиков. Сегодня ты завоевал свою свободу и мою дружбу. Отныне ты больше не раб, а учитель моих детей. Ты волен, отныне в любой момент уйти в свой родной город, но я прошу тебя остаться. Я назначу тебе большое жалованье и выделю большую комнату в моём доме. Дикей, ты будешь теперь есть, и пить вместе с нами за одним столом. А это тебе мой подарок за спасение мальчиков,- генерал снял с пальца золотой перстень и надел его на палец правой руки учителя.

- Благодарю тебя мой хозяин, - ответил Дикей. - Но видно недолго я смогу наслаждаться своей свободой. Рана на руке слишком глубокая и ты не можешь остановить кровотечение. Несколько часов спустя я умру от потери крови.

Гай Макат, заворожено глядя на своего распластанного, на земле учителя, подошёл поближе.

- Спасибо тебе мой учитель Дикей сын Фоки,- пробормотал мальчик. Он положил руку на истерзанную левую руку Дикея. Неожиданно в месте, где рука мальчика коснулась грубой окровавленной руки бывшего раба, появилось белое сияние. С каждой секундой сияние усиливалось и вскоре охватило всю левую руку учителя. Дикей и генерал удивлённо взглянули на Гая и побледнели. Из глаз мальчика исходило такое же белое сияние, и он пристально взглянул в глаза своего преподавателя. Рука Дикея на глазах начала заживать, кровотечение прекратилось и несколько мгновений спустя раны на ней полностью зарубцевались. Бывший раб больше не чувствовал боли и с трудом переведя взгляд от глаз Гая он осмотрел свою полностью здоровую руку без всяких следов рубцов.

Всё это происходило не более 30 секунд. И когда раны у бывшего раба полностью затянулись, сияние из руки и глаз мальчика так же прекратилось. Гай неожиданно почувствовал себя плохо и рухнул прямо в руки своего изумлённого отца.

Спурий положил сына на землю и встревожено спросил:

- Что с тобой?

- Всё в порядке папа, мне уже лучше, - ответил ребёнок.

- Но что с тобой произошло только что, и как ты вылечил почти мгновенно своего учителя? Это ведь был ты, правда?

- Я не знаю папа. Я так и не понял, что произошло. Мне просто стало очень жаль Дикея и я очень сильно захотел, чтобы он выздоровел.

* * *

Теперь они больше не хотели продолжать охоту. Спурий и его спутники всё же убили двух оленей и трёх уток и теперь могли спокойно ехать домой. После полудня они нашли хорошее место для пикника на природе на берегу реки в тени большого древнего дуба. Здесь Дикей развёл огонь и начал жарить на вертеле большую заднюю ногу оленя убитого сегодня на этой необычной охоте. Перед этим он освежил туши оленей, снял с них шкуру и, нарубив на части, сложил мясо в седельные сумки.

Близнецы, размахивая палками, бегали рядом вдоль берега реки. Они играли друг, с другом постепенно забывая о том, что произошло сегодня.

Дикей медленно поворачивал вертел, и время от времени поливал мясо оливковым маслом, чтобы оно не подгорело. Генерал, задумчиво глядя на подрумянившийся кусок оленины, спросил:

- Ты думаешь Дикей мои дети и есть те самые спасители империи из пророчества.

- Да, думаю это наши ребята. Всё сходится. Вы из знатного ахейского рода. А мальчики, как мы сегодня убедились, владеют могучими магическими силами. Гай может лечить самые тяжёлые раны одним прикосновением, а Марк повелевает животными. И это притом, что никто из нас не владеет магией, и их никто не учил этому забытому древнему искусству. И к тому же они близнецы.

- Но тогда мне придётся испытать их талисманом императора. А это очень опасно.

- Думаю, что за их жизнь нам не стоит опасаться, - ответил Дикей и подал серебряную чашу с виноградным вином генералу.- Я уверен, они и есть будущие великие маги и императоры воскресшей Ахейской Империи.

Они позвали к импровизированному столу мальчиков. Дикей отрезал своим острым ножом куски горячей сочной оленины и передавал каждому из присутствующих по блюду с мясом и солёными помидорами. Они сидели на пёстром сарматском ковре. Посредине в большом блюде лежали свежие фрукты, привезённые торговцами из южных земель. Все присутствующие с удовольствием ели горячую жирную от оливкового масла оленину и запивали её вином. Мальчикам вместо вина налили виноградного сока. Ребята веселились, смакуя, свежую дичь и фрукты. Мужчины же ели молча и задумчиво. Они знали, что скоро их ждут большие перемены и боялись этого.

Глава вторая. Трудное решение.

Вечером того же дня Спурий Ливий Макат с сыновьями и учителем вернулись в родную деревню Тимис. Двенадцать лет назад на месте этой деревни была голая степь. Но Спурий Макат получил от Императора за службу часть трофеев и большой кусок этой степи. Он решил основать здесь собственную деревню и докупил ещё несколько участков земли поблизости. Здесь легиус Спурий собирался прожить остаток своей жизни, занимаясь сельским хозяйством после выхода в отставку и основать новое родовое гнездо Макатов. Через год рабы легиуса построили тут его собственную деревню и заложили родовой замок Макатов по примеру западных ахейских плантаторов. Этот замок должен был защитить имущество, рабов и урожай Макатов от участившихся уже тогда набегов варваров. Всё это оказалось как никогда, кстати, потому что в ахейской армии уже начались задержки с выплатой жалованья. А эта деревня начала вскоре приносить стабильный и постоянно растущий доход. В своё время отец легиуса Ливий Макат был рабовладельцем и плантатором и многому научил сына. Спурий, зная из книг, что труд рабов при нынешней агрокультуре стал невыгодным, сделал своих рабов колонами. Так делали самые прогрессивные плантаторы. Отныне его рабы стали похожи на зависимых крепостных крестьян наиболее развитых варварских народов. Они получили в своё распоряжение земельные наделы, инструменты, сельскохозяйственный инвентарь и домашних животных. Рабы-колоны строили собственные дома, заводили семьи, детей, сами одевали и кормили их. За это они отдавали небольшую часть своего урожая в виде ренты и работали на полях Спурия 3 дня в неделю. На собственных полях легиус выращивал виноград, яблоки и разные овощи. Вино, яблоки и овощи приносили семье генерала неплохой доход.

К тому времени генерал полюбил царицу-амазонку всех племён сарматов Опию. Она была одновременно верховной жрицей сарматов и союзницей Ахейской Империи. Спурий Ливий Макат женился на этой высокой стройной и воинственной брюнетке.

Сейчас, спустя одиннадцать лет, он с улыбкой вспоминал свою свадьбу. Они стояли во дворе замка Макатов. Высокая и прекрасная царица Опия была в позолоченном панцире с гравировкой льва на груди и в золотом шлеме с короной. Единственной приметой того, что она невеста, был тонкий красный шёлковый плащ, накинутый поверх доспехов. Он тогда был одет по последней ахейской моде в кожаную куртку с эмблемой рода Макатов на груди, кроваво-красный шёлковый плащ и клетчатый шёлковый шарф. На свадьбу пришли сотни гостей. Сарматы на свадьбу своей царице подарили сотни лошадей, коров и овец. Местные ольвийские аристократы и торговцы приносили в дар молодожёнам золотые и серебряные украшения, оружие и красивые одежды. Приехал даже посол от самого императора Демокритиана и привёз в подарок сто рабов и рабынь, дорогие украшения из редких драгоценных камней для царицы Опии и золотой меч для её мужа. Демокритиан желал укрепить отношения со своими новыми союзниками сарматами и всячески способствовал свадьбе Спурия и Опии. Кавалерия сарматов была на то время самой сильной в этой части Лаконики и более половины конницы в армиях Ахейской Империи составляли именно наёмники-сарматы. Эту свадьбу Спурий Макат запомнил на всю жизнь. Женитьба на царице сарматов стала самым ярким и радостным событием в его непростой судьбе.

Через год царица Опия родила ему двух сыновей близнецов. Но радость генерала была недолгой. Роды прошли тяжело, и сразу после этого правительница сарматов умерла от потери крови. Перед смертью она просила Спурия любить и заботиться об их близнецах.

-Я верховная жрица и царица сарматов,- сказала Опия. - Я передала нашим детям силу и способности моего рода к магии и военную силу твоего рода Макатов. У сарматов царицами могут быть только женщины и наши дети не смогут править моим народом. Но сарматы всегда будут слушать сыновей своей царицы и будут твоими союзниками во всех начинаниях. Заботься о наших детях. В них будущее Ахейской Империи!

Тогда убитый горем Спурий Ливий Макат не обратил внимание на пророческие слова своей любимой жены. Хотя знал, что все люди почитают её как мага и пророка. Да и сам не раз видел чудеса, которые иногда делала его жена.

Сейчас, мысленно возвращаясь в то время, он начинал понимать, откуда у его детей такие магические способности.

* * *

По грунтовой дороге Спурий Макат, Гай, Марк и учитель Дикей заехали в окружённую земляным валом и бревенчатым частоколом деревню Тимис. Вокруг деревни раскинулись пшеничные и ячменные поля, длинные ряды виноградников на деревянных палках и фруктовые сады. Вдали виднелись прямоугольники огородов с зеленью, горохом помидорами и огурцами. Деревянные ворота в Тимис были широко открыты. Вокруг сновали мужчины и женщины, одетые в грязные дешёвые серые льняные одежды. Это были рабы-колоны Спурия Маката. Увидев своего хозяина, они останавливались и кланялись. Спурий с сыновьями и учителем въехали в своё село. По обеим сторонам земляной дороги находились убогие одноэтажные глинобитные хижины рабов-колонов. Вокруг хижин стояли сараи и другие хозяйственные постройки. Хижины были обнесены хилыми деревянными изгородями. С внутренней стороны изгородей красовались вишнёвые, абрикосовые, яблочные деревья и маленькие огородики. По огородам и дорогам бродили небольшие стайки кур и гусей. Кое-где во дворах и вдоль дороги были видны колодцы. В этой части степи скудной на воду колодцы имели особое значение.

Наконец генерал со своими спутниками подъехали к окраине села и увидели шестиметровые каменные стены замка Макатов. Эти стены окружали само кирпичное двухэтажное здание замка и по форме напоминали квадрат. По углам квадрата стояли небольшие крепостные башни с деревянными крышами. Деревянные ворота крепостного вала так же были широко открыты. Их охраняли два воина с круглыми старыми щитами в кожаных панцирях и древних помятых в былых боях круглых шлемах. В руках эти узкоглазые смуглолицые воины держали длинные трёхметровые копья, а на поясе у них висели длинные кривые восточные мечи. Это были наёмники из племён туринов. Они служили у Спурия уже три года и показали себя смелыми и сильными воинами. И хотя туринские наёмники были грубыми и не очень преданными своим хозяевам, но генерал нанял их десять человек. И не жалел об этом. Они уже несколько раз защищали его замок, имущество и рабов от набегов варваров и банд разбойников, сдерживая натиск врагов по 20-30 часов. За это время на помощь защитникам замка приходили центурии регулярной армии Ольвии и уничтожали врагов.

На широком квадратном дворе вокруг здания замка размещались многочисленные сараи, склады, конюшни и другие хозяйственные постройки. По углам росли невысокие яблони, персики и абрикосы. Вокруг трудились многочисленные домашние рабы. Дорожки во дворе были посыпаны чистым белым речным песком. Всадники подъехали к дверям их дома и слезли с лошадей. Два услужливых раба забрали лошадей и отвели их в конюшню. Возле дверей их встретил, кланяясь, слуга в красивом ситцевом синем хитоне. Он сообщил хозяину, что его ожидает начальник военного совета ольвийской армии с докладом. Спурий первым вошёл в скудно освещённое масляной лампой помещение прихожей. Он приостановился и прищурился, давая время зрению приспособиться после яркого света почти летнего солнца на улице к тусклому свету лампады. Затем, пройдя внутрь, он снял с себя верхнюю пропылённую одежду и грязные кожаные сапоги и отдал всё это слуге, который тут же повесил одежду хозяина и его спутников на деревянные крючки, прибитые к стене. Генерал надел мягкий широкий зелёный ситцевый халат, купленный им недавно у одного восточного купца. Он открыл дверь и зашёл в большой хорошо освещённый через высоко расположенные застеклённые окна зал. В зале был большой деревянный стол с длинными лавочками по бокам и дюжина стульев. На стенах зала висели красивые гобелены, картины и яркие маски различных варварских племён.

За столом сидел его помощник Гай Балбус. Он сразу же встал и вскинул правую руку вверх, приветствуя своего командира в древнем ахейском военном приветствии. Балбус доложил генералу, что погоня за бандой беглых рабов оказалась безуспешной. Банда разбойников, как он и предполагал, ушла на территорию соседнего Пиднийского царства. Гай так же сказал, что сообщил об этом происшествии местным стражникам. Они пообещали поймать бандитов. Согласно махнув рукой, генерал устало сел на другой стул. Он приказал вошедшему в зал слуге, чтобы несли ужин на пять персон. Мальчики и учитель тоже разместились на лавочке вдоль стола. Учитель был очень доволен. Он впервые будет, есть за одним столом с хозяином. В этот момент в зал вошёл управляющий Спурия Фидипид сын Кремона и сообщил, что в его хозяйстве всё в порядке, но к ним в замок приехал член городского совета Ольвии купец Андрокл сын Антерона.

- Купец Андрокл просит уважаемого генерала Спурия Ливия Маката принять его,- сообщил управляющий.

Раздражённый этим неожиданным приездом неприятного и хитрого высокопоставленного ольвийского олигарха Спурий Макат всё же согласился принять его немедленно в этом зале и приказал не нести пока ужин. Он чувствовал, что сегодня ему уже не придётся спокойно поесть. Мальчики встали и пошли к деревянной лестнице на второй этаж, не желая слушать рассуждения взрослых о политике и войне. Они хорошо знали политика и богатого торговца Андрокла, который был частым гостем в их доме, и, так же как и отец недолюбливали этого улыбчивого толстяка с взглядом гадюки. Но неожиданно отец жестом остановил их.

- Останьтесь ребята. Вам будет полезно послушать наши рассуждения о политике с торговцем Андроклом,- сказал он.

Удивлённые мальчики остановились и послушно сели на лавку. Они не понимали, почему отец вдруг захотел, чтобы они присутствовали при этом разговоре.

А в зал без церемоний по своей старой привычке ворвался, широко улыбаясь Андрокл. Этот низкорослый толстяк с чёрными курчавыми волосами и карими глазами был одет в дорогой синий хитон из импортного хлопка и весь увешан золотом. Быстро поздоровавшись со всеми присутствующими, он сразу приступил к делу.

- Уважаемый генерал,- сказал он.- Я знаю, что вы сегодня ездили на охоту и наверно не в курсе важных новостей из Ольвии. К нам приехали послы из Сарматского царства и от союза арийских племён. Они сообщили нам, что Сарматы и Арии подписали военный договор против соседнего с нами Гераклейского царства. Инициаторами этого военного союза, как я понял, был великий князь и правитель союза арийских племён Огнислав. Они предложили и Ольвийской республике присоединиться к этому военному союзу и принять участие в победоносной войне с гераклейцами. Взамен арии и сарматы предлагают поделить территорию богатого Гераклейского царства между всеми участниками союза. Послы просят нас дать ответ через два дня. Завтра собирается срочное заседание Городского Совета Ольвии, посвящённое этой проблеме. Я сегодня объехал уже 6 депутатов Городского Совета, и они все согласны вступить в союз против гераклейцев. Вы, как генерал Ольвии и военный стратег нашего государства, обязательно будете присутствовать на этом заседании. Вас просто ещё не успели известить об этом.

К вашему мнению прислушиваются многие, и я поспешил поговорить с вами. Думаю нам нужно принять предложение этих варваров и выступить против Гераклейского царства. Это большое царство своей армией и флотом постоянно угрожают нашим восточным границам. Покорив их, мы не только уберём угрозу от наших границ, но и расширим территорию нашей республики до гераклейских городов Никая и Давклеон на востоке. Мы получим много новых плодородных земель и трофейного оружия. Я уверен, что нас ждёт победа. С такими союзниками и нашей могучей армией мы уничтожим гераклейцев и разделим их царство. Нас ждёт большая добыча, много золота, рабов, скота и других ценностей. Каждый из нас сможет разбогатеть после этой войны. И вы, генерал, станете намного богаче после такого успешного похода.

Пристально взглянув на Спурия Маката, он продолжил:

- Так каково ваше мнение, уважаемый Спурий Ливий Макат? Вы поддержите вступление Ольвии в войну против Гераклейского царства и возглавите нашу могучую армию?

Все присутствующие вопросительно взглянули на генерала.

- Нет, я против участия нашей республики в войне против гераклейцев,- устало ответил он.

- Как, вы что сомневаетесь в нашей армии или в наших союзниках?- возмущённо воскликнул Андрокл.

- А может, вы просто боитесь, генерал?- вкрадчиво спросил торговец, и его широкое лицо с двойным подбородком расплылось в ехидной улыбке.

Глаза Спурия гневно вспыхнули.

- Я никого никогда не боялся и бояться не буду. Просто гераклейцы мирный народ. Они многие годы прикрывали нас от набегов варваров с востока. А после их поражения нашим восточным соседом станет воинственный арийский племенной союз. Причём сарматы по своему обыкновению лишь разграбят захваченную территорию и уйдут назад в свои земли. А арии не уйдут. Они останутся и подчинят себе всё Гераклейское царство. Арии привыкли покорять и контролировать другие народы. А затем использовать их ресурсы и армию в войне с соседними государствами.

Вы же знаете, что они пришли на восточные земли Ахейской Империи пять лет назад. То есть через пять лет после падения нашей Империи. По слухам по дороге из восточных земель нашего континента они захватили множество племён и народов. Некоторые племена они присоединили к себе, и эти народы растворились среди орд Ариев. Этим они резко увеличили численность своих племён и собственной армии. Двигаясь на запад, они встретили на южно побережье Лаконики города-государства Ингрии. Арии захватили все эти государства и разграбили их. А затем двинулись дальше на запад. Но в Ингрии остались три племени Ариев, которые контролируют теперь народы Ингрии и являются правящей кастой этой страны. Два года назад они напали на соседний с Гераклейским государством союз племён Туринов и полностью покорили их. Теперь Турины платят им дань и отправляют своих воинов в армию Ариев.

Год назад я ездил с послом Ольвии к Ариям, и целый месяц прожил в их стойбище. У этого народа отличная конница, пехота и лучники. Их воины не знают страха, потому что по их религии мир всё равно будет скоро уничтожен злыми силами и лишь воины не знавшие страха окажутся в раю Ариев - Валгалле.

Именно поэтому они так воинственны и безжалостны к своим врагам. Арийцы - очень опасный враг. Они умный и образованный народ. При каждом кочевом лагере Ариев есть учитель, который бесплатно учит их детей. В отличие от безграмотных сарматов, не имеющих даже своей письменности, все арии умеют читать, писать и считать. Их правители, князья, не передают свою власть над племенем по наследству, а избираются народам за воинские заслуги. По сути, князья - это временные военные вожди Ариев. А их великий князь, управляющий всеми племенами - самый умный, смелый хитрый и воинственный полководец, которого избирают все арии на великом вече. Такое правление очень напоминает республику.

Арии прагматичные и одновременно скромные люди. Большую часть захваченных в бою ценностей и рабов они продают на рынках Пиднийского царства и Ольвии, а за полученные деньги покупают оружие и доспехи. Вся их жизнь - это война. Они с детства приучают своих сыновей ездить на коне, стрелять из лука и сражаться на мечах.

Отпив из стеклянного кубка с тонкой ножкой и замысловатым узором в виде виноградной лозы вина, генерал продолжил:

- За последний год эти варвары Арии покорили ещё несколько племён. Одни народы и племена они покоряют силой. Других вассализируют с помощью дипломатии, подкупа правителей или угрожая им своим вторжением. По слухам они так же любят натравливать один народ на другой, а после нападать по очереди на каждый из этих народов, ослабевших от взаимной войны.

А теперь подумайте, что будет с нами после этой войны. У нас на границе будет воинственный народ, который только окрепнет после такой войны и получит в своё распоряжение огромные ресурсы всех пяти городов Гераклейского царства. Кроме того, они получат новые знания и технологии покорённой весьма высокоразвитой Гераклеи.

Вы думаете, после этого воинственные Арии остановятся. Нет! Они продолжат свои завоевания, стремясь создать собственную варварскую империю. И на пути их будет только ослабевшая после войны с гераклейцами Ольвия. Да они просто уничтожат нас.

- Думаю, вы ошибаетесь уважаемый Спурий Макат,- сказал депутат Андрокл. Но всё же он был озадачен доводами генерала, и улыбка впервые сползла с его уст.

- У нас сильная армия, а после победы над Гераклейским царством мы быстро восстановим свои потери за счёт покорённых земель. Кроме того, мы находимся в военном оборонительном союзе с Сарматами, и нападение на нас будет означать для Ариев войну так же с ними. Не думаю, что здравомыслящие арийские правители рискнут на такое. К тому же, арийские племена сами ослабнут от войны с гераклейцами. Так что мы получим только выгоды от этой войны.

- Нет, я не согласен с вашими размышлениями. И завтра на городском совете я буду рекомендовать депутатам не вступать в войну против Гераклейского царства. Более того, я порекомендую им оказать помощь гераклейцам. Чем дольше гераклейцы защищаются от Ариев, тем лучше для нашей республики. Это остановит арийские орды или, по крайней мере, приостановит их дальнейшую экспансию на запад и ослабит на время армию арийского союза племён.

- Но это может привести к разрыву нашего оборонительного союза с Сарматами, а возможно, в будущем, и войне с ними,- воскликнул Андрокл.

- В этом ты прав депутат Андрокл сын Антерона, - согласно кивнул Спурий.

- Поэтому я порекомендую Совету оказывать помощь гераклейцам тайно. Мы будем отправлять к ним по морю корабли с продовольствием, оружием и лошадями. Ни Сарматы, ни Арии не имеют кораблей и не умеют плавать по морю. Они не смогут узнать о нашей помощи Гераклейскому царству. Мы должны будем раскошелиться и направить своих эмиссаров тайно в соседние страны набирать воинов-наёмников за наши деньги и отправим их в качестве помощи Гераклейскому царству. Это должно оказать серьёзную роль на ход войны и усилить войска Гераклеи. Более того, я считаю, что нам нужно отправить несколько высших офицеров в Гераклейское царство в качестве военных советников и для координации наших действий с правительством этой страны. Я сам готов возглавить эту тайную делегацию советников.

Резким жестом генерал остановил возмущённого купца Андрокла, который хотел что-то возразить, и продолжил:

- Думаю, что нам нужно уже готовиться к войне с Ариями и укреплять города Сагий и Ольвия, а так же три наши деревни. Нашей республике нужно так же закупать побольше оружия и обучать граждан военному делу, для того чтобы в случае нападения набрать из них хорошее ополчение.

- Впрочем, и этого может оказаться мало, - сокрушённо сказал Спурий Макат. - Наша страна слишком мала и её армия малочисленна. Для защиты от быстро растущей империи Ариев нам нужно вступить в военный оборонительный союз, с каким нибудь сильным соседним государством. Думаю, для этой роли лучше всего подходит Пиднийское царство. Границы этого царства совсем близко от нашего города Сагий, их армия сильна, а царь воинственный и властный. Нам нужно немедленно начать переговоры о военном оборонительном союзе с Пиднийским царством. Наши союзники Сарматы до сих пор были надёжны. Но они слишком воинственны и алчны. Они уже заключили военный союз с Ариями без нашего участия в надежде на хорошую добычу. Я считаю, что хитрые арийские князья смогут вскоре убедить сарматскую царицу расторгнуть договор с нами, а возможно они смогут убедить Сарматов даже напасть на Ольвию!

Андрокл сделал недовольный жест и заметил:

- Я полностью не согласен с вами. И завтра я, и все мои сторонники будем убеждать депутатов Совета Ольвийской Республики принять участие в войне против Гераклеи.

Нахмуренный купец распрощался со всеми и отправился убеждать остальных членов городского совета и стратегов голосовать за войну.

После него, попрощавшись, ушёл так же и Гай Мицилий Балбус. Балбус торопился сообщить своим домочадцам услышанную волнующую новость о войне Ариев и Сарматов с Гераклеей.

После плотного ужина Спурий приказал всем, кроме своих сыновей, покинуть зал.

Затем он обратился к близнецам:

- Ну что ж сегодня мальчики вы получили урок политики и военной стратегии. Как видите в политике самое простое решение не всегда правильное. Нужно быть гибким и рассматривать все возможные варианты решения проблемы, а затем выбирать наиболее выгодное.

Этот эгоистичный и жадный торговец оружием Андрокл готов всю страну разрушить в пламени войны только ради того, чтобы ещё больше набить и без того толстые собственные кошельки. Он торгует оружием и надеется продать огромное количество этого товара, как нашей стране, так и Сарматам, и Ариям. Кроме того, он, наблюдая какой опасной и рискованной стала в последнее время заграничная торговля, стал вкладывать часть своего капитала в сельское хозяйство. Андрокл купил много акров земли и строит на ней две деревни для своих рабов-колонов. Ему уже сейчас не хватает земли для расширения своего аграрного бизнеса. Он надеется дёшево купить много гераклийской земли сразу после войны у нашего правительства.

К тому же я думаю, что он наверняка поедет с обозом и слугами за нашим войском, и будет скупать за гроши у солдат и офицеров захваченные ими трофеи. Раньше именно сопровождая армию Ахейской Империи и скупая по низким ценам рабов, скот, драгоценности и другое захваченное в боях ценное имущество купец Андрокл заработал своё состояние. Уверен, что так он намерен поступить и в этот раз.

Но сегодня я хотел поговорить с вами, ребята, не об этом. Вы знаете, что могучая и богатая Ахейская Империя, территория которой охватывала большую часть нашего континента, была разрушена внутренними междоусобицами и нашествием объединённых племён варваров десять лет назад. Империя правила восемь столетий сотнями племён и народов. Но вдруг обрушилась как колосс на глиняных ногах. Причины этого кроются в неудачной экономической политике последнего императора Демокритиана. Кроме того, последние императоры перессорились со всеми соседними народами и племенами и те отомстили нам, набросившись, как волки, на умирающего льва. К тому же Демокритиан перестал совершенствовать вооружённые силы Империи, хотя время требовало этого. А перед гибелью он вообще перестал финансировать собственную армию. Но если ты не хочешь кормить собственную армию, то будешь кормить чужую. Так и произошло с Великой Империей.

Впрочем, мой рассказ не об этом. Триста лет назад Ахейской Империей правил великий император и маг Тиберий. Он расширил границы Империи до её нынешних размеров. В юности Тиберий учился в единственной в мире академии магии в городе Родмос на одноимённом острове. В зрелом возрасте он приказал великим магам этого города изготовить амулет императора. Он и сам принимал участие в изготовлении амулета и тоже произносил над ним заклятия, влияя на амулет своими магическими способностями. Этот амулет стал защитником императора до конца его жизни. Император Тиберий никогда не снимал с себя этот амулет, и амулет усиливал его магические способности. На Тиберия трижды покушались собственные сенаторы, но никто не мог его убить. В бою он шёл впереди своей армии и не одна стрела или копьё не могли ранить императора. К закату своей жизни Тиберий решил избавиться от угрозы со стороны великих магов из города Родмоса и приказал убить всех магов в своём государстве, уничтожить учебные заведения, где обучали магии и сжечь все книги о магии. Так в мире не стало больше магии. Конечно, у императора осталась собственная библиотека с магическими книгами, но она находилась в тайном месте. И после смерти Тиберия никто не смог найти эту библиотеку.

Только у других народов и варваров остались немногочисленные жрецы и шаманы, владевшие самыми примитивными магическими умениями и передававшие свои знания по наследству. Перед смертью Тиберий приказал хранить амулет власти для своего будущего наследника на острове Скирос в храме богини Дельгады. Он сказал, что только его истинный наследник сможет овладеть силой императорского амулета. А каждый недостойный человек, надевший амулет, умрёт в течение одного дня страшной смертью.

Тиберий так же сказал, что много столетий спустя Ахейская Империя падёт и только два брата из знатного ахейского рода восстановят империю. Они будут великими магами и смогут носить амулет императора. Амулет поможет им во всех начинаниях.

После смерти Тиберия несколько раз новые правители Империи, считавшие себя достойными носить амулет, приезжали на остров Скирос и надевали амулет императора. Но в тот же день они умирали от страшных болезней, как и предупреждал Тиберий.

В дальнейшем новые правители Империи боялись надевать амулет и оставили его в покое. Но теперь пророчество великого Тиберия начинает сбываться. Наша Империя разрушена. А вы, братья - близнецы их древнего ахейского рода Макатов показали сегодня на охоте большие врождённые магические способности.

Братья удивлённо переглянулись, вспоминая события сегодняшнего дня.

- Надо сказать,- продолжал их отец, - что ваш мать царица и верховная жрица Сарматов Опия была ещё и магом. Умирая, она сказала, что передала свои способности своим детям. Так что всё сходится. И я, и ваш учитель Дикей считаем, что именно вы и являетесь истинными будущими магами и наследниками императора. Мы думаем, вы сможете владеть амулетом императора и восстановить великую Ахейскую Империю.

Вы готовы рискнуть ради нашей погибшей родины и всех людей Лаконики, и надеть амулет императора?

Спурий Макат вопросительно посмотрел на близнецов. Подумав несколько минут, оба мальчика утвердительно кивнули головами, соглашаясь рискнуть своей жизнью и испытать своё великое предназначение амулетом императора Тиберия.

Ну что ж, тогда не будем медлить,- сказал генерал. - Завтра сразу после заседания Совета я пойду договариваться с капитаном какой-нибудь торговой галеры, которая будет проплывать мима острова Скирос, чтобы он доставил нас туда. Собирайте свои вещи мальчики и готовьтесь в дорогу.

* * *

Вечером следующего дня Спурий Ливий Макат приехал домой в плохом настроении. Он сообщил своим сыновьям, что городской совет Ольвии не совсем прислушался к его мнению. Совет решил не вступать в военный союз Ариев и Сарматов против Гераклейского царства и послать послов в Пиднийское царство к царю Леониду. Послы должны любой ценой договориться об оборонительном военном союзе с Пиднийским царством, так как Сарматы не являются более надёжными союзниками.

- Но они отказались послать тайную финансовую и военную помощь гераклейцам,- печально сказал генерал. - Большинство этих депутатов Совета - всего лишь жалкие торгаши, дорвавшиеся до власти. Им жалко выделять деньги на военные нужды, обучение военному делу граждан республики и на помощь Гераклейскому царству.

- Что же теперь будет с нашей республикой?- с ноткой отчаяния в голосе пробормотал Спурий.

Минуту спустя, справившись со своей внезапно нахлынувшей хандрой, генерал взглянул на своих сыновей и сказал:

- Собирайте вещи мальчики. Я договорился с капитаном торгового судна "Дельфиний". Через четыре дня мы отплываем и спустя примерно неделю, если боги будут способствовать нам, будем на острове Скирос.

Глава третья. Путешествие.

Четыре дня спустя рано утром Спурий Макат и его сыновья стояли на палубе отплывающей из порта Ольвии торговой галеры. Деревянное судно было длинное широкое и неповоротливое. На нижней палубе размещались грузы и экипаж. А на верхней палубе сидели рабы-гребцы. Посредине судна торчала длинная мачта с одним большим прямоугольным парусом, который матросы развернули сразу после выхода галеры в открытое море. Нос судна был украшен деревянной скульптурой дельфина. Между рядами галерных рабов-гребцов медленно ходил то вперед, то назад полураздетый надсмотрщик с плетью. Барабанщик ритмично бил в барабан, и гребцы размеренно гребли, подчиняясь этому ритму.

Яркое летнее солнце жгучим теплом обжигало море и людей, дерзнувших плыть по нему на таком хлипком судёнышке. Гай и Марк неотрывно смотрели на удаляющийся город. Они никогда ещё не плавали так далеко, и сейчас им стало немного страшно. Но тут к ним подошёл улыбающийся капитан галеры Евфиний сын Евмела. Он весело подмигнул мальчикам и сказал:

- Не робейте ребята. Я плаваю на этом судне уже пятнадцать лет, и ничего, как видите, со мной не случилось. Не слушайте глупые страшные россказни сухопутных крыс об ужасах моря. Если моряк хорошо владеет своим искусством и почитает морских богов, то с ним никогда ничего плохого в море не случается. Уже дней через шесть мы прибудем в порт города Скироса, и на том ваше путешествие будет окончено. А пока наслаждайтесь этой морской прогулкой.

Он быстро развернулся влево и накричал на рулевого, неумело повернувшего судно по ветру.

В чистом небе летали чайки и, громко крича, падали, на воду выхватывая рыбу из тёмно-синих волн Синего моря. Ребята успокоились и стали ждали самого важного события в своей жизни.

* * *

Прошло три дня путешествия. Мальчики и генерал уже привыкли к небольшой качке. Попутный ветер быстро гнал галеру к острову Скирос. Как вдруг впередсмотрящий, находившийся на носу судна, крикнул:

- Военная триера впереди без опознавательных знаков.

Весь экипаж неожиданно переполошился. Капитан прибежал на нос и стал пристально вглядываться вдаль.

Спурий спросил у пробегавшего мимо озадаченного матроса:

- Что случилось? Почему эта триера так вас всех напугала?

- Потому, что в этой части Синего моря в последнее время на торговые корабли стали часто нападать пираты. А это может быть их судно,- ответил матрос.

- Но ведь это военная триера. Почему же вы думаете, что пираты владеют таким хорошо оснащённым судном?

- Потому что у некоторых пиратов действительно есть бывшие военные корабли. Видимо они их захватили или украли в смутные времена после падения Ахейской Империи. Обычные военные суда всегда вывешивают флаги страны, которой они принадлежат. И только пираты свой чёрный флаг поднимают перед самым нападением на торговый корабль для того, чтобы экипаж этого корабля не успел подготовиться к отражению их атаки.

- Это пираты, - в ужасе крикнул капитан Евфиний.- Экипажу немедленно вооружиться. Рулевой лево руля. Барабанщик - максимально быстрый темп.

Барабанщик застучал очень часто. Рабы в такт барабану начали грести очень быстро, постепенно выбиваясь из сил. Надсмотрщик закричал и начал бить плетью одного из гребцов, обессилено упавшего на своё весло.

Их торговая галера повернула в сторону по ветру, увеличила скорость и попыталась уйти от преследования. Но быстрая военная триера постепенно догоняла медлительное торговое судно. И вскоре на корму галеры "Дельфиний" полетели первые стрелы, поражая рабов и матросов. Моряки, стоявшие на корме закрылись круглыми железными щитами и оттащили на нижнюю палубу двоих раненых товарищей. Спурий тоже отправил детей на нижнюю палубу, а сам одел свои генеральские ахейские доспехи и приготовился к сражению. Торговое судно быстро набирало скорость, и расстояние между кораблями начало постепенно увеличиваться.

В этот момент на приближающемся судне пиратов послышался громкий стук. В небо взмыл горящий камень и, не долетев метров двадцать до торговой галеры, с шипением плюхнулся в воду.

- У них есть катапульта, - в ужасе крикнул капитан галеры.

Евфиний приказал рулевому маневрировать, чтобы помешать противнику целиться своими катапультами по их галере. Их судно резко накренилось влево, пытаясь уйти от преследования и уклониться от обстрела пиратами. Но триера противника тут же повторила их манёвр, и расстояние между противоборствующими кораблями стало постепенно сокращаться. Спурий даже уже разглядел на догоняющей их триере надпись "Британик". Очертания этого быстрого военного корабля и его название показались генералу знакомыми. Но он никак не мог вспомнить, где он встречался с этим судном.

В этот момент на пиратском корабле послышались подряд два удара, и два горящих камня взмыли вверх по направлению к галере Спурия Маката. Один из камней с шипением плюхнулся в воду справа от их галеры, поднимая при этом невысокие круговые волны. А второй камень с треском ударился в весла по правому борту и тоже пошёл на дно. Три весла с правой стороны торгового корабля были поломаны примерно посредине. Галера "Дельфиний" стала понемногу заваливаться на правый борт из-за потери нескольких правых вёсел. Капитан Евфиний тут же громко крикнул рулевому повернуть руль немного влево, чтобы компенсировать правый крен. Их корабль снова выровнялся и начал маневрировать, уклоняясь от выстрелов противника. Стало ясно, что триера пиратов имеет две катапульты. И бомбардиры, наводящие эти катапульты очень опытные и умелые. Уже следующий их выстрел попал в торговое судно. Один из горящих камней упал рядом с правым бортом галеры, а второй с громким грохотом рухнул на верхнюю палубу, рядом с гребцами. Вверх взметнулись обломки горящих досок и сноп искр. Послышались крики раненых гребцов. Палуба была проломлена и в большой дыре были видны мешки с товаром на нижней палубе. Края дыры и мешки внизу загорелись. Ярким пламенем пылали несколько канатов и тросов. Рядом с проломом лежал убитый упавшей на него деревянной балкой барабанщик. Матросы тут же бросились тушить пожар. Гребцы стали грести невпопад, и судно задергалось, сбросив при этом скорость. Капитан приказал одному из матросов заменить погибшего барабанщика, и корабль снова поплыл ровно и быстро.

Но на триере пиратов снова громко стукнули механизмы катапульт и два огненных камня обрушились с грохотом на корму и в правый борт корабля. На этот раз повреждения были очень серьёзными. Был пробит правый борт галеры и верхняя палуба в центре судна. Пожар охватил центр галеры. Запылали канаты по левому борту и большой прямоугольный парус. Перепуганные крики гребцов пытался успокоить разъярённый надсмотрщик, хлеставший плетью по очереди рабов, переставших грести. Матросы снимали цепи с убитых, раненых и обожжённых нескольких гребцов. Затем их унесли вниз. Судно сразу потеряло скорость. Стало ясно, что уйти им не удастся. Вокруг стонали раненые и громко кричали, молясь своим богам, разноплемённые рабы-гребцы. Они знали, что участь их в любом случае будет незавидной. Если их корабль пойдёт ко дну, то все гребцы утонут вместе с ним, потому что они прикованы цепями к скамьям, на которых сидят. Если же пираты захватят это торговое судно, то их продадут на каком-нибудь диком острове работорговцам или сразу всех убьют.

Матросы сновали вокруг, туша многочисленные пожары и спуская пылающий парус. На нижней палубе капитан Евфиний, громко бранясь, командовал членами своей команды, пытаясь заделать дыру в корпусе корабля. Вода начала заливать судно. Но несколько минут спустя команда галеры всё же сумела заделать пробоину. Скорость корабля, на котором плыл генерал с детьми, резко упала и триера пиратов быстро настигала их. Впрочем, пираты явно не собирались топить торговое судно и больше не стреляли в него из катапульт. Взамен, подойдя на доступную для лучников дистанцию, морские разбойники стали осыпать палубу галеры горящими стрелами. Послышались крики раненых и умирающих рабов и матросов. В разных концах галеры "Дельфиний" разгорелись пожары, вызванные горящими стрелами. Несколько матросов, прикрываясь от стрел противника круглыми разноцветными щитами, стали прицельно стрелять из луков в пиратов, которые были уже хорошо видны на быстро приближающемся "Британике".

Спурий прикрывался большим красным овальным железным щитом ахейского легионера. Он услышал свист, и одна из пиратских стрел стукнула его в лоб. Но прочный позолоченный генеральский старый и надёжный шлем выдержал удар, и стрела упала рядом на палубу. Он выглянул из-за щита и выстрелил по группе пиратов на палубе триеры из своего мощного длинного составного сарматского лука. Сильный лучник мог стрелять из такого лука на расстояние более 100 метров. А на меньшем расстоянии выпущенная из него стрела пробивала любой доспех. Один из пиратов, громко вскрикнув, упал. Из его груди торчала, войдя по оперение в тело, стрела генерала.

В это время триера корсаров, быстро гребя двумя рядами вёсел расположенных в шахматном порядке по её бортам, начала обходить торговую галеру генерала справа. Мощный носовой таран, обшитый листами бронзы, предназначенный для пробивания бортов вражеских кораблей с треском обломил по очереди все вёсла по правому борту галеры. Несколько пиратов размахнулись железными крюками на длинных тросах и закинули их на борт торгового корабля. Они быстро подтянули к своей триере пленённое горящее судно ольвийских купцов и приготовились взять его на абордаж.

Всё это время Спурий выпускал из своего сарматского лука одну стрелу за другой, и большинство из них находило свою жертву. Генерала теперь удивляло, что большинство пиратов были одеты в кожаные панцири с эмблемами Ахейской Империи и прикрывались красными овальными щитами легионеров. Голову каждого пирата прикрывал небольшой железный шлем с красным плюмажём, а в руках они держали дротики и прямые шестидесятисантиметровые мечи гладиусы - это было обычное вооружение ахейских военных моряков. В это время сотня пиратов бросила в обороняющихся матросов по пару дротиков. Затем они стали перепрыгивать через пустое пространство между кораблями и спрыгивать на палубу галеры.

Команда торгового судна была плохо вооружена. Сейчас на палубе было не более полусотни боеспособных матросов. Многие из них не имели щитов и доспехов. С копьями, кинжалами, топорами и мечами они бросились на врага. И впереди всех сражались Спурий Макат и капитан Евфиний сын Евмела. Капитан был одет в кольчугу и старый шлем с гребнем посредине. Большой круглый чёрный щит его был разрисован разноцветными узорами. В руке Евфиний держал длинный и тяжёлый кривой кавносский меч. Капитан с трудом размахивал им и наносил тяжёлые удары по щитам и мечам пиратов. Впрочем, пиратов это не пугало. Они умело защищались от меча капитана и других членов команды торгового судна. Всё новые и новые корсары забирались на борт галеры и бросались на толпу матросов, собравшихся на корме небольшими группами и постепенно окружаемых пиратами. За несколько минут лишь трое пиратов были ранены командой галеры и один убит. Защитники же торгового судна падали один за другим, пронзённые стрелами, дротиками и мечами противника. Только генерал успешно сражался с пиратами. Стоя по левую сторону от капитана галеры он всеми силами старался удержать неровные ряды защитников корабля от бегства.

Спурий использовал старую, хорошо зарекомендовавшую себя тактику рукопашного боя, которую сотни лет практиковали легионеры Ахейской Империи. Прикрываясь своим большим тяжёлым овальным щитом, он делал всем телом резкий бросок в сторону противника и наносил им мощный удар по воину врага, отбрасывая его назад. И тут же генерал набрасывался на ошеломлённого противника, нанося точные и быстрые удары по врагу коротким и тяжёлым мечём. Но у пиратов вооружение было похоже на оружие Спурия. Своими большими щитами они неплохо прикрывались от своих врагов, а кроткие гладиусы отлично защищали их от такого же меча генерала. Спурий Макат подумал, что эти пираты слишком хорошо вооружены и хорошо сражаются. Похоже, что большинство из них раньше служили в армии или на флоте Империи.

И всё же Спурий Макат был гораздо более опытным воином, чем пираты. К тому же он был тяжело вооружён. На генерале была кольчуга и нагрудный панцирь. Они хорошо защищали его от стрел и ударов мечей противника. На пиратах же были только кожаные панцири, которые не могли выдержать прямые колющие и рубящие удары гладиуса Спурия. Каждый второй выпад и удар меча генерала заканчивался ранением или смертью одного из его врагов. И вот у ног бывшего командира 12 ахейского легиона уже лежала куча стонущих тел раненых и убитых пиратов.

Спурий стал медленно отступать под натиском превосходящих сил врага. Он увидел, что капитан и члены команды галеры отступают, и тоже сделал так же. Он не хотел остаться в одиночестве, окружённый со всех сторон пиратами. Это значило бы верную смерть.

Генерал пытался командовать матросами, выкрикивая команды и заставляя их строиться в фалангу для отражения атаки врага. Но перепуганные моряки не слушали его. Лишь полтора десятка наиболее смелых матросов построились в ряд, выполняя команду Спурия, и принялись отражать атаку врага. Они прикрывали друг друга, по приказу генерала щитами и мечами. Это на несколько минут приостановило наступление противника и вывело из строя несколько пиратов. Но тут вперёд из строя корсаров выступил высокий широкоплечий здоровяк в кольчуге, со щитом и в позолоченном шлеме с плюмажём. Впереди на шлеме была гравировка высшего морского офицера. Он резко скомандовал своим воинам идти в атаку и те с новой силой бросились на защитников галеры. Пираты оттеснили их к люку, через который по лестнице можно было спуститься на нижнюю палубу. Командир корсаров, яростно закричав, кинулся на стоящего рядом с ним капитана Евфиния. Всем своим огромным весом этот здоровяк обрушился на капитана галеры и ударил его щитом, отчего тот опрокинулся на стоящего рядом генерала. Главарь пиратов при этом резко нагнулся и нанёс рубящий удар своим коротким мечём по бедру Евфиния. Меч рассёк ногу до кости, и оттуда хлынула кровь. Капитан застонал и начал скатываться с плеча Спурия. Победоносно что-то крикнув, здоровяк прыгнул вперёд и сделал резкий колющий выпад в направлении груди падающего противника. Но его окровавленный меч не достиг цели потому, что его отбил в сторону своим гладиусом Спурий Макат. Спурий отбросил назад на руки отступающих матросов тело раненого капитана и тут же парировал своим щитом выпад нового опасного противника. Затем он неожиданно упал на правое колено и нанес рубящий удар по голени здоровяка, но тот успел отпрыгнуть назад и меч генерала только легко оцарапал его ногу. Главарь пиратов понял, что перед ним, наконец, оказался опытный и опасный враг. Оба могучих противника пристально взглянули друг на друга, стараясь предвидеть следующий приём своего врага. Неожиданно оба воина перестали сражаться и остановились друг напротив друга. Ярость на их лицах постепенно сменилась удивлением и радостью. Здоровяк громким басом спросил, перекрикивая шум битвы:

- Ты ли это, уважаемый легиус двенадцатого легиона Спурий Ливий Макат?

- Да, это я. А-а-а, это ты адмирал второй флотилии Ахейской Империи Харилл сын Скифа. Так ты теперь промышляешь пиратством?

Смутившись, Харилл на мгновение отвёл свой взгляд в сторону. Затем он вновь пристально взглянул на Спурия и сказал печальным тоном:

- Ну, нужно же как-то зарабатывать на жизнь. Я ведь бывший адмирал. Ни я, ни мои люди не умеем зарабатывать на жизнь иначе, чем войной. А наши услуги после падения Ахейской Империи больше никому не были нужны.

- Что же ты собираешся делать с нашей галерой и командой?- спросил Спурий Макат.

- Ничего. Я не могу навредить людям, плавающим с тобой, мой старый друг, на одном судне.

- Ну, здравствуй друг мой,- улыбнувшись, сказал генерал.

Оба полководца вставили свои мечи в ножны и обнялись. В это время бой вокруг них остановился. Пираты и матросы торгового судна с удивлением смотрели, как их полководцы обнимаются и весело разговаривают как старые друзья. Впрочем, генерал и адмирал действительно были старыми друзьями.

Тринадцать лет назад они провели вместе целых полгода, готовясь к вторжению на остров Краст. Тогда по приказу императора Демокритиана двенадцатый и тринадцатый легионы Восточной армии Империи должны были атаковать непокорный город Краст на одноимённом острове. Доставить их туда и поддержать своими катапультами должна была вторая флотилия Ахейского Военно-морского флота под командованием адмирала Харилла. Оба легиона были тогда временно переданы под командование легиуса 12 легиона Спурия Ливия Маката. Так на выполнении общей военной задачи и повстречались эти полководцы.

Адмирал не был ахейцем. Он был родом из известного своими старыми морскими традициями приморского города Маронея. Многие моряки из этого города служили в Ахейском флоте. Харилл сын Скифа был очень веселым, жизнерадостным и одновременно умным и рассудительным человеком. Он был душой каждой весёлой компании. Планируя совместно военную кампанию, Спурий и Харилл сдружились. Они успешно захватили Краст, попутно уничтожив небольшую флотилию этого пиратского города. И теперь эта дружба очень пригодилась генералу и его спутникам.

Бывший адмирал приказал своим людям прекратить атаку. И противоборствующие стороны разошлись по своим кораблям.

- Но что ты делаешь на этом судне,- спросил Харилл.- Ведь ты же сухопутный воин. И не говори мне, что ты, старый ахейский аристократ и полководец занялся торговлей.

- Я такого конечно и не скажу, - ответил Спурий Макат.- Я с сыновьями направляюсь на остров Скирос. А капитан торговой галеры "Дельфиний" согласился нас доставить туда за небольшую плату.

- Мы бы с удовольствием подкинули тебя туда. Но Скирос - торговая республика с сильным флотом. Они ненавидят нас, корсаров и атакуют без всякой причины. Поэтому нам опасно приближаться к этому острову ближе, чем на 100 миль. Но мы с радостью проводим вас до острова и защитим от возможного нападения других пиратов, - и адмирал весело похлопал по плечу своего старого друга.

- Я думал, что тебя уже нет в живых. После той мясорубки десять лет назад, во время падения Империи, я недосчитался многих своих друзей и приятелей. Да, но ты сказал, что с тобой есть дети и, наверно, жена. Ты писал в письме одиннадцать лет назад, что женился на красавице царице Сарматов. Так позови их на палубу. Я с удовольствием с ними познакомлюсь.

- К сожалению, моя жена царица Опия умерла десять лет назад во время родов. Но она подарила мне двоих чудесных близнецов Гая и Марка. Они сейчас со мной.

Генерал позвал детей и те вышли на верхнюю палубу. Харилл весело засмеялся и обнял их обоих сразу.

- Ну, здравствуйте малыши, - сказал он. - Ты наверно Гай, а ты Марк.

Близнецы согласно закивали головами, удивляясь, как быстро этот высокий широкоплечий мужчина узнал, как зовут каждого из них. Ведь даже друзья не всегда могли их отличить. И только отец по мало заметным особенностям внешности всегда мог отличить братьев друг от друга.

- А я друг вашего отца, бывший адмирал Ахейского Императорского флота Харилл сын Скифа.

Повернувшись к генералу, он добавил:

- Может, мы временно перейдём на мою триеру, пока матросы "Дельфиния" отремонтируют своё судно и позаботятся о раненых и погибших в этой бессмысленной схватке,- и главарь корсаров приветливо указал Спурию на свою триеру, прижавшуюся бортом к торговой галере.

Генерал согласился, и они перепрыгнули на триеру адмирала. Все сняли с себя доспехи и убрали оружие.

Через полчаса пираты накрыли стол для своих гостей под тентовым навесом на корме. Похоже, что корсары жили весьма неплохо. На большом столе, накрытом только для адмирала, генерала и его детей, были копчёные куры, окорок, разнообразные блюда из рыбы, овощи и множество различных свежих фруктов в красивых золотых чашах. Все блюда поданы были на дорогой серебряной и фарфоровой посуде. Кроме того, в двух больших изящных разрисованных сценами из лошадиных бегов фарфоровых амфорах было высококачественное красное молодое вино и яблочный морс для детей. Им прислуживал старый чёрный услужливый раб.

Слуга отрезал каждому из них серебряным ножом куски окорока, куриные ножки, лососину, и накладывал длинной и узкой серебряной вилкой с двумя зубьями в тарелки гостей. Затем, по просьбе кого-либо из присутствующих, он аккуратно наливал напитки в широкие золотые чаши. Всё это он делал легко привычными и точными движениями. Было видно, что этот раб уже многие годы занимался прислуживанием за столом.

Мужчины выпили по чаше вина за приятную встречу и ещё по чаше за здоровье всех своих родственников и друзей. Они быстро закусывали мясом и рыбой. Гости ели всё это руками, иногда отрезая небольшие кусочки маленькими серебряными ножами, которые лежали с правой стороны возле каждого блюда. В то время было принято есть еду руками, и никого из присутствующих не смущал этот факт. Тем более что ели они все блюда размеренно, не спеша, как на приёме. Это соответствовало правилам этикета, принятым среди знатных людей Ахейской Империи. Подобное поведение за столом выдавало их аристократическое происхождение.

Выпив очередной раз за исполнение желаний всех присутствующих, генерал, взглянув на мгновение на услужливого чёрного слугу, спросил:

- А этот слуга у тебя давно? Похоже, что он многие годы прислуживал знатным людям и хорошо знает правила этикета.

- Да ты прав. Он двадцать лет был придворным слугой во дворце ахейского прокуратора Маронейской республики. Ведь раньше Маронейская республика добровольно стала вассалом Империи. Десять лет назад, во время нашествия варваров и развала Ахейской Империи в моём родном городе Маронея я купил этого раба у прокуратора Мания Мицилия Второго. Тогда везде были мятежи, и в самой Маронее было восстание. Прокуратор бежал на военной галере с остатками своей верной охраны. Перед этим он распродал в порту большую часть своего имущества, чтобы оплатить свой переезд с семьёй. В порту я очень дешево и купил этого старого раба. И знаешь, Спурий. Я не жалею об этом. Он отличный слуга. Благодаря этому старому рабу я всё ещё не забыл как правильно нужно вести себя за столом.

- Но что с тобой произошло тогда, и почему ты решил стать пиратом?- спросил Спурий Макат.

- Тогда, десять лет назад, мою флотилию, как впрочем, наверное, и твой легион, престали финансировать и снабжать припасами. Мы знали, что Империя разваливается, вокруг мятежи рабов и крестьян. Вдобавок ко всему началось великое нашествие объединённых племён варваров. Я попытался принять участие в подавлении одного мятежа, по приказу командующего флотом империи Секстиса. Но вскоре мои матросы и солдаты взбунтовались. У нас закончилась вода и пища. Я попытался восстановить дисциплину на вверенных мне суднах, но восстали наёмные моряки, из которых как ты знаешь, состояла половина каждой команды в моей флотилии. Они требовали жалованья и вскоре, перебив часть офицеров, захватили большинство наших кораблей и уплыли в неизвестном направлении.

Я предложил командам оставшихся под моим управлением двух галер и одной триеры отправиться в мой родной город Маронея. Они согласились и вскоре мы были в порту этого города. В это время на Маронею напали пираты. Они пытались захватить город и разграбить его. По просьбе представителя Императора при Сенате республики Маронея прокуратора Мания Мицилия Второго мы атаковали флот пиратов и уничтожили его. При этом я потерял одну галеру.

Как раз в это время произошло восстание и нас очень неприветливо встретили жители города, когда мы вернулись из похода против пиратов. Они требовали, чтобы мы немедленно убирались и объявили, что берут власть в свои руки. Мы за свои последние сбережения купили воды, немного припасов и немедленно бежали из охваченного пожарами города.

С нами на борту были пленные пираты, которые стали агитировать нас присоединиться к пиратскому братству. Вскоре на борту моих последних двух кораблей началось восстание матросов. Они требовали, чтобы мы стали пиратами и этим зарабатывали себе на жизнь. Я понял, что возглавить их и стать капитаном пиратов - это возможно единственный правильный выход из создавшейся ситуации. Так я и мои люди стали корсарами.

Но нам понадобилась наземное поселение, как база для пополнения припасов, отдыха и ремонта кораблей. В конце концов, нам нужно было где-то сбывать награбленное. Я договорился с командами ещё двух пиратских кораблей, и мы атаковали остров Родмос. Наши воины сходу, без особого труда, захватили город Кос и его окрестности на этом острове. В этом городе тогда началось восстание рабов, и нам легко было штурмовать его, потому что все защитники города были заняты борьбой с повстанцами. К тому же мятежники-рабы захватили ворота и открыли их перед нами взамен за свою свободу и право присоединиться к пиратскому братству. Так город Кос стал пиратской республикой, управляемой советом капитанов пиратских кораблей.

Мои люди стали быстро богатеть на этом морском разбое. Ведь мы были военными и у нас были военные судна. Мы всегда выходили победителями из схваток с торговыми суднами, а иногда топили и военные корабли. Награбленные ценности мы сбывали купцам нашего города Кос, которых пираты не трогали. Эти купцы покупали у нас всё за пол цены. Но нас устраивало и это. Торговцы отвозили ворованные товары в другие страны и выгодно их продавали.

Но соседний большой торговый город Родмос, бывший некогда столицей Родмосского царства, а ныне ставший республикой, не давал нам покоя. Пираты грабили их корабли и сжигали небольшой флот Родмосской республики. Но они взамен делали набеги по суше на наш город Кос. Ведь оба города находились на одном острове.

Тогда я предложил Совету капитанов пиратских кораблей захватить этот непокорный город. Так как я был самый сведущий в военном деле, капитаны пиратов выбрали меня временным командующим всех пиратских братств нашего города. Понимая, что Родмос имеет неплохие сухопутные войска, и прочные десятиметровые стены я принял решение взять город осадой. Войска корсаров, по моему приказу, осадили город с суши. А наши корабли, уничтожив последние корабли противника, осадили Родмос с моря. Целый год родмосцы оборонялись. Но когда кончилась вся еда, и начались болезни, они не выдержали и сдались моим корсарам. Так весь остров Радмос стал пиратской республикой.

Харилл глотнул вина из своей чаши и продолжил:

- Мы процветали и богатели целых пять лет, грабя в Синем море торговые корабли. Иногда Совет капитанов собирал объединённый пиратский флот и, конечно уже под моей командой, мы нападали на различные прибрежные деревни и даже на города. Мы грабили эти поселения, а людей уводили в рабство.

На ближайшем к нашему острову южном побережье континента Лаконики возникло и быстро укреплялось Пиднийское царство. Его царём объявил себя бывший наместник Империи в этом регионе Леонид сын Алкета. Я когда-то встречался с ним. Это очень опасный хитрый и властный человек. Интересы царя Леонида и наши пересеклись в Северо-Восточной части Синего моря.

В это время у нас появились скупщики кораблей из Скироса, Маронеи и Мизийской Империи, что на южном континенте - Аттике. Причём они активно покупали как военные, так и торговые корабли, захваченные корсарами. Тогда корабли наших пиратов стали совершать не всегда удачные, но разорительные набеги на города Потейда, Олиф и Неаполь на побережье Пиднийского царства, стремясь захватить местный торговый и военный флот для продажи этих кораблей скупщикам. Кроме того, наши корабли грабили торговые судна из Пиднийского царства. А после захвата и полного разграбления богатого и большого пиднийского города Олиф стало ясно, что мы на пороге большой войны с пиднийцами.

- И что же царь Леонид объявил вам войну?- спросил, улыбаясь Спурий Макат. Он с удовольствием ел спелые жёлтые бананы, а близнецы налегали на принесённый слугой очень вкусный и необычный охлаждённый молочный десерт.

- Да ты прав, пять лет назад Леонид действительно объявил войну нашей пиратской Родмосской республике. Его флот начал топить по одному наши галеры и триеры. А наши осведомители сообщили, что Леонид строит множество военных кораблей и нанимает моряков для вторжения на наш остров и его оккупации. Тогда Совет капитанов предложил мне возглавить войска пиратов и стать главнокомандующим нашей республики. Я согласился и принялся укреплять наши города, закупать новые военные корабли и набирать новых корсаров для их команд. Флот Пиднийского царства атаковал наш город Кос. Они были уверены в своей победе и вошли в порт этого города, не встречая никакого сопротивления. В порту Коса мы построили кирпичные стены, и защитники города столкнулись с высадившимися на берег солдатами и моряками Леонида. Когда бой был в разгаре и у пиднийцев уже горели две галеры, близко подошедшие к укреплениям города, тиран Коса дал знак дымом моему объединённому пиратскому флоту, стоявшему в заливе неподалёку в западной части острова. Мой флот обрушился с тыла на ничего не подозревавших пиднийских моряков. Они оказались в западне между двух войск корсаров, под перекрёстным огнём наших лучников и катапульт. И мы уничтожили флот Леонида. Там погибло более десяти тысяч солдат и матросов Пиднийского царства. Мы тоже потеряли много людей и кораблей. Сгорела, в частности и моя галера. Под моим командованием осталась только эта триера "Британик", - и Харилл взмахнул рукой, показывая корабль, на котором они все находились. - Но мы уничтожили военные силы царя Леонида на море. В том бою корсары, под моим командованием, захватили три триеры и две боевые галеры. Эти корабли пополнили флот пиратов.

- А сейчас ты живёшь на острове Родмос в городе Кос? - спросил Суприй. Он пил мелкими глотками принесённый рабом ароматный горячий кавносский чай и получал от этого огромное удовольствие. Обед в гостях у корсаров очень понравился генералу.

- Нет, - ответил Харилл. - Три года назад я переселился в соседний большой и богатый благодаря нам, пиратам, город Родмос - столицу нашей республики. Там я построил большой каменный двухэтажный дом с большим закрытым двориком, садом и беседками. У меня в доме работает десять слуг. Мне принадлежит судостроительная верфь, на которой сто моих рабов и десять наёмных мастеров-кораблестроителей строят под заказ купцов и пиратов галеры и рыбацкие лодки.

Наша республика до сих пор в состоянии войны с Пиднийским царством. Но у царя Леонида уже больше нет сил успешно воевать с нами.

-Я теперь богатый и уважаемый человек, друг мой,- удовлетворённо сказал бывший адмирал, глядя прямо в глаза Спурию. - Я ни о чём не жалею. В прошлом году я женился на дочке местного купца, красивой и стройной молодой брюнетке Агрипине и теперь мы ждём ребёнка. Моя жизнь полностью устроена. А как ты живёшь, Спурий? Что с тобой произошло после падения Ахейской Империи?

Генерал рассказал, как он сумел сохранить свой двенадцатый легион, уговорив местный городской Совет Ольвии финансировать его во время развала Империи. Он рассказал, как после гибели Империи его легион стал основой армии Ольвийской республики, а он сам стал генералом и военном стратегом Ольвии.

- Да мы живём в трудные и смутные времена, - вздохнув, сказал адмирал. - Простым ремесленникам, крестьянам и торговцам сейчас очень трудно. Только теперь, после гибели Империи они понимают, как много полезного давала им она.

- Да, ты прав, - сказал Спурий Макат. - Могучую империю не может уничтожить ни один враг, пока её собственные правители не разрушат её изнутри. Впрочем, граждане Империи после её падения могли попробовать восстановить её. Но некому было это сделать. Не было лидера, способного объединить остатки уцелевших государств, входивших ранее в Ахейскую Империю.

- Империи гибнут только тогда, когда граждане перестают верить в целесообразность их существования, - задумчиво заметил Харилл.

Дети генерала, до сих пор внимательно слушавшие разговор взрослых, поняли, что разговор перестаёт быть интересным для них. Они попросили разрешение погулять по кораблю пиратов и, получив утвердительный ответ, тут же бросились наперегонки бегать по палубе триеры. Многие корсары, занятые ремонтом корабля и лечением раненых товарищей, недовольно оглядывались им вслед и что-то бормотали. Но никто из них не решался выразить своё недовольство вслух. Ведь эти дети и ольвийский полководец - гости их капитана и командующего флотом Родмосской пиратской республики Харилла.

Капитан пиратов потёр раненую голень. Эта глубокая царапина, нанесённая ему в бою генералом, была аккуратно перевязана, но продолжала ныть.

- Но зачем вы плывёте на Скирос? - спросил он.

Немного подумав Спурий, внимательно глядя в глаза своего старого друга, рассказал всё о своих детях и о цели их поездки на остров Скирос.

- Неужели ты думаешь, что именно твои дети являются теми избранными провидением и богами наследниками Императора? - удивлённо произнёс Харилл.

- Да я так думаю. И так думаю не только я, но и другие люди. Более того, моя жена перед смертью предупреждала меня об этом великом призвании наших близнецов. Но я тогда был убит горем и не понял её слов.

- Послушай,- заинтересованно сказал бывший адмирал.- Эта царапина, которую ты мне нанёс сегодня в бою, постоянно кровоточит и ноет. Может быть, позовем того из твоих малышей, который владеет даром исцеления, и попросим вылечить её. Заодно и проверим его магические способности.

- Извини меня за эту рану. Я тогда не знал, что против меня сражаешься ты, мой старый друг. Но давай действительно позовём Гая. Пусть он немного попрактикуется в волшебстве своей матери и вылечит тебя.

Было очевидно, что Спурий Макат нисколько не сомневается в том, что его дети - избранные.

Генерал позвал Гая и объяснил, что от него хотят. Мальчик неуверенно сказал:

-Возможно, у меня ничего не получится. Эти способности появились у меня только один раз. И тогда это произошло само собой. Я никак не влиял на это.

- Делай то, что предначертано тебе богами и не сомневайся в своих способностях,- приказал ему отец. - Только так, не рассуждая и не сомневаясь в принятых решениях, люди становятся великими.

- Хорошо я попробую,- бодро сказал ребёнок и поднёс обе руки к раненой ноге капитана корсаров. На мгновение Гай закрыл глаза, и в этот момент вокруг его рук и головы появилось сияние. Всё продолжалось несколько секунд, затем мальчик убрал руки и отошёл в сторону. Харилл внимательно наблюдал за Гаем и затем, удивлённо взглянув на Спурия Маката, он пробормотал:

- Нога перестала болеть. Сейчас я развяжу повязку.

Он быстро размотал чистую белую тряпку и удивлённо охнул. На месте глубокого пореза была чистая белая кожа без всяких признаков раны или шрама.

- Ну, вот видишь, я же говорил тебе, что мои дети - избранные богами спасители Империи, - удовлетворённо сказал генерал.

На палубе воцарилась полная тишина. Многие пираты, стоявшие или работавшие вблизи от навеса с гостями, прислушивались к их разговору. Когда мальчик принялся лечить их капитана несколько корсаров подошли поближе, чтобы получше увидеть всё происходящее. Сейчас они изумлённо разглядывали Гая.

Придя в себя от изумления, Харилл громко скомандовал столпившимся вокруг них пиратам:

- Занимайтесь своими делами, а не стойте тут у нас над головой!

- Ты был прав,- убеждённо продолжил он. - Твой сын Гай действительно владеет великим волшебством. Вероятно, он действительно избранный.

А в это время, оставшись в одиночестве без своего брата, Марк перестал бегать по палубе триеры. Он подошёл к борту судна и заметил плавающих вблизи двух дельфинов. Мальчик вытянул руку и внимательно взглянул на этих морских животных. Дельфины перестали резвиться возле носа торговой галеры и подплыли к борту "Британика". Они несколько секунд смотрели в глаза Марка. Затем Марк махнул рукой, и животные как по команде нырнули. Пока его брат исцелял капитана пиратов, мальчик ждал своих новых друзей. И дельфины не обманули его надежд. Они вынырнули из морских глубин с крупной треской в зубах.

Затем животные подплыли к трапу, висящему рядом с мальчиком. Но Марк не хотел лезть вниз к воде. Он обернулся и увидел невысокого пирата, внимательно смотрящего на него.

- Спустись вниз по этой лестнице, - мальчик указал на трап. - И забери у дельфинов треску. Они принесли эту рыбу для мня. Принеси треску сюда.

Пират громко рассмеялся и крикнул:

- Смотрите на этого сопляка. Он думает, что я его слуга. Я корсар и никто кроме нашего капитана не вправе мне указывать.

Стоявшие поблизости пираты тоже громко рассмеялись. Но разгневанный Марк и не думал отступать. Разъярённо взглянув пристально в глаза низкого пирата, он громко скомандовал:

- На колени.

Пират и трое его товарищей, смеявшихся над мальчиком вместе с ним, молча уставились на Марка. Затем все они со стуком грохнулись на колени перед мальчиком. Парнишка удовлетворенно улыбнулся и приказал низкорослому бородатому ближайшему пирату принести треску из зубов дельфинов. Тот быстро спустился по трапу и забрал рыбу, кинув её в плетёную корзину, которую он прихватил по дороге. Затем корсар поднялся назад на палубу, положил корзину перед мальчиком и снова упал перед ним на колени. Все пираты, находившиеся на палубе, оставили свои занятия и собрались вокруг Марка.

На происходившее, наконец, обратили внимание генерал и капитан пиратов.

- Отпусти этих матросов Марк, - громко и безапелляционно скомандовал Спурий Макат.

Мальчик перевёл взгляд на отца.

- Они не хотели делать то, что я сказал, и обидели меня своими насмешками, - пожаловался малыш. - Извини папа, я сделал это нечаянно. Больше это не повторится.

Изумленный Харилл сказал:

- Да теперь я верю, что оба твоих малыша - избранные великие маги и наследники императора Тиберия, призванные богами возродить Империю. Но попроси их обоих сесть за стол и не издеваться больше над моей командой.

- Да конечно.

Генерал приказал близнецам сесть за стол и продолжил разговор с Хариллом. В это время к ним подошёл, кланяясь и стуча при каждом шаге плохо обтёсанным деревянным протезом один из корсаров.

- Простите уважаемый капитан и генерал. Пол года назад в бою я потерял правую ногу и теперь постоянно хромаю на этом проклятом протезе.

Он хлопнул правой рукой по грубой деревяшке, начинавшейся чуть ниже колена.

- Не мог бы сын уважаемого генерала, владеющий волшебством исцеления людей, попробовать вылечить мою ногу.

- Ты что хочешь, чтобы он вырастил тебе новую ногу, что ли? Да на это способны только боги,- разъярённо воскликнул Харилл. Он был недоволен тем, что не все члены команды выполнили его приказ.

Но Спурий успокаивающе взял за руку своего старого друга и сказал:

- А почему бы и не попробовать. Давай Гай, попробуй вылечить ногу этого человека.

Согласно кивнув, Гай попросил одноногого пирата сесть на стул рядом с ним и снять протез. Затем мальчик положил обе руки на голый обрубок ноги корсара. Он закрыл глаза, и вновь яркое свечение окружило сначала голову Гая, а затем его руки. На глазах изумлённой команды пиратского судна культя на ноге пирата засветилась белым светом и начала удлиняться прямо на глазах. Минуту спустя на месте обрубка у корсара выросла новая бледная нога. Мальчик утомлённо откинулся назад на своём стуле. Пират встал и, вскрикнув от боли, наклонился на свою новую правую ногу. Но затем выпрямился. Он благодарно улыбнулся и сказал:

- Спасибо тебе великий маг. Но на этой новой ноге пока больно стоять. Так должно быть?

- Не за что, - гордо ответил Гай. - Да некоторое время она будет болеть при ходьбе, но если ты будешь её разрабатывать и понемногу ходить, то боль вскоре пройдёт. Это так же как после срастания перелома. Нужно заново научиться ходить на этой ноге.

Вся команда обоих кораблей теперь с почтением и даже благоговением относилась к близнецам. Гай за три дня вылечил всех раненых в последнем бою с обеих сторон, в том числе капитана торговой галеры Евфиния. Матросы собирались по тёмным углам кораблей и удивлённо разговаривали о своих необычных пассажирах. Некоторые члены команд обоих суден стали просить у близнецов исполнить их различные желания и мечты. Но капитаны кораблей пресекли эту наглость на корню и запретили беспокоить генерала и его детей.

Больше никаких происшествий в этом плавании не произошло. Пираты проводили их, как и обещали, до острова и уплыли сразу, как только корабли приблизились к острову Скирос.

Галера "Дельфиний" благополучно подошла к городу Скирос и путешественники приготовились сойти на берег.

Глава четвёртая. Амулет императора.

Торговый корабль быстро приближался к окраинам города Скирос, огибая западный мыс острова. Вокруг плавало множество рыбацких лодок. Рыбаки забрасывали короткие сети и вылавливали ими рыбу. На песчаных дюнах вдоль берега острова маленькие фигурки людей натягивали сети на палки, очевидно чтобы высушить их. Другие люди копошились возле вытащенных на берег лодок, ремонтировали и конопатили их. Рядом на костре варили смолу, чтобы потом обрабатывать ею свои челны. Чуть дальше, в конце прибрежных дюн, стояли глинобитные хижины рыбаков в окружении апельсиновых и оливковых деревьев. Крыши этих хижин были сделаны из тростника, которого, видимо, было очень много на острове Скирос.

Наконец за краем мыса путешественники увидели высокую кирпичную башню.

- Это маяк города Скирос, - сказал капитан Евфиний, указывая на это великолепное сооружение. - По ночам и в шторм он светится ярким огнём и показывает мореходам путь к берегу. Только на Скиросе и ещё в нескольких городах бывшей Империи сохранились такие маяки.

Их судно вошло в залив и все увидели огромный город, раскинувшийся на берегу. Половину залива занимал торговый порт Скироса и судостроительные верфи. Волнорез из огромных каменных блоков, насыпанный в древние времена рабами, перекрывал высоким волнам вход в залив. Галера Евфиния повернула на восток, огибая волнорез. Вокруг сновали рыболовецкие парусные баркасы и лодки, торговые галеры и военные корабли города Скирос, охранявшие эти воды от пиратов. Только так этот торговый город мог сохранить международную торговлю - основу его экономики.

Подошедший к Спурию и его детям капитан указал на город и восхищённо промолвил:

- Город Скирос - самый большой полис в этом регионе. По последней переписи, проведённой двадцать лет назад в Ахейской Империи, здесь проживает более двухсот тысяч человек.

Был полдень, и тёплое летнее солнце обдавало жаром всех матросов на палубе. По голубому небу плыли большие белые облака. Множество чаек летало вокруг. Они громко кричали и периодически спускались к воде в поисках рыбы. Небольшие спокойные серые волны лениво плескались в покрытые зелёными водорослями и мхами каменные плиты большой пристани, к которой быстро приближался корабль. На берегу стояло десять воинов с большими круглыми старыми и помятыми бронзовыми щитами и копьями в руках. На головах у них были круглые маленькие блестящие видавшие виды бронзовые шлемы. Эти солдаты были одеты в чёрные кожаные панцири поверх грубых коричневых льняных хитонов. На ногах у них были надеты кожаные сандалии, а на поясе висели короткие и узкие мечи. Перед воинами стоял невысокий толстяк в белой тоге, надетой через плечо. Золотые перстни и браслеты на его руках указывали на то, что он, вероятно, высокопоставленный сановник в этом государстве. Люди, стоявшие возле пристани и внимательно смотревшие за приближающимся судном, явно ожидали его прибытия.

Как только корабль пришвартовался к пристани, толстяк в тоге сразу поднялся на борт их судна. Позади него маршировали десять солдат. Четверо из них остались возле спущенного с галеры трапа, а остальные поднялись на борт. Воины не давали никому сойти на берег. А толстый человек в тоге вежливо представился:

- Я Героним сын Неокла. Мне поручено встретить ваше судно. Я таможенник в республике Скирос. Без таможенного досмотра и уплаты портовых сборов никто не сможет сойти на берег. Кто капитан этой галеры?

Евфиний вышел вперёд и ответил:

- Я капитан. Меня зовут Евфиний сын Евмела.

- Откуда вы прибыли, и какова цель вашего визита? - вновь спросил Героним.

- Мы прибыли из города Ольвия. Мы плывём в Маронею с торговой целью. В ваш город наше судно зашло только чтобы высадить троих наших пассажиров, - ответил капитан и указал на Спурия и его детей.

Таможенник внимательно взглянул на генерала и его сыновей, а затем, неторопливо, спросил:

- Кто вы и какова цель вашего визита в нашу страну?

- Я генерал Ольвийской республики Спурий Ливий Макат. А это мои дети Гай Спурий Макат и Марк Спурий Макат. Мы прибыли в Скирос, чтобы посмотреть достопримечательности вашего города и особенно мы хотим побывать в храме богини Дельгады.

- Ну что ж это похвально, что вы хотите осмотреть наш город. Мы рады всем путешественникам. Но мы вынуждены проверять сейчас всех иностранцев, потому что опасаемся нападения враждебных государств и Родмосских пиратов. Наша страна не хочет допускать на свою территорию лазутчиков врага. Поэтому я сейчас спрашиваю, кто из присутствующих может подтвердить, что эти три человека являются теми за кого они себя выдают?

Капитан и многие матросы знали генерала и подтвердили его слова.

- Хорошо, что вас генерал знает так много людей. Я тоже слышал много хорошего о бывшем легиусе Империи, а ныне генерале Ольвии Спурии Макате. Простите меня за излишнюю подозрительность, но сейчас такое время, что нужно постоянно опасаться вторжения врагов со всех сторон.

Таможенник подозвал тощего чёрного слугу и тот принёс с пирса на корабль маленький столик и скамеечку. Чиновник сел на скамеечку и, вытащив папирус, стал писать гусиным пером, периодически макая его в миниатюрную керамическую амфору с чёрными чернилами. Он переспрашивал имена всех троих путешественников и записывал их. Затем таможенник с плохо скрываемым удовольствием в голосе сказал:

- А теперь я должен обсудить со всеми присутствующими вопрос об уплате портового сбора с корабля и с каждого иностранца, ступающего на нашу землю. Так как вы не будете продавать товары в нашем городе и сразу поплывёте дальше,- сказал толстяк, с интересом разглядывая палубу корабля,- то за один день пребывания вашего судна в порту города Скирос вы должны заплатить 30 скиросских динаров.

Капитан Евфиний спросил:

- А сколько это будет в сестерциях нашего родного города Ольвия?

- Курс ольвийских сестерций сейчас упал,- хитро улыбаясь, ответил таможенник.- Теперь это составит пять ольвийских сестерций. А за каждого из трёх иностранцев, прибывших на наш остров, нужно заплатить по одному сестерцию.

Не колеблясь, Спурий снял с пояса кошелёк и вытащил восемь золотых сестерций Ольвии. Довольный чиновник Героним взял деньги и проверил их. Затем он сложил монеты в чёрный ящичек и передал его слуге.

- Приятно иметь дело с вами, уважаемый генерал, - улыбаясь, сказал он. - Добро пожаловать на землю острова Скирос.

Попрощавшись с капитаном и командой галеры, трое путешественников сошли на берег. Вслед за ними на пирс спустились таможенник и шестеро солдат.

Остановившись, Спурий положил на каменную мостовую мешок с багажом и спросил у таможенника:

- Скажите уважаемый Героним, у вас в порту работают носильщики и где есть поблизости хороший трактир и гостиница?

- Да у нас есть носильщики, - он подозвал стоящего далеко голого по пояс человека.

- Это носильщик и он отнесёт ваши вещи в гостиницу. Вы хотите жить в дорогой и хорошей гостинице или в дешёвой?

- Я и мои дети хотели бы жить в дорогой и хорошей гостинице, - ответил Спурий.

Чиновник сообщил генералу, по какой ближайшей дороге можно добраться до хорошей гостиницы "Белый парус", на первом этаже которой есть трактир. Спурий согласно кивнул головой, и вся процессия двинулась на восток вдоль пирса.

Носильщик вёз багаж на большой деревянной тачке с двумя колёсами. Перпендикулярно к пирсу размещались многочисленные склады, двухэтажное административное здание порта и большой рыбный рынок. Шедший впереди носильщик обошёл рынок и повернул в город по широкой мощёной ракушечником дороге. Путешественники повернули вслед за ним. Вдоль дороги в разных направлениях с грохотом проносились двухколёсные и четырехколесные повозки, запряжённые вороными приземистыми лошадьми. По краям дороги сновали по своим делам люди. Большинство местных жителей были одеты в неплохие яркие одежды из хлопка и шёлка. По всему было видно, что в этом городе уровень жизни довольно высокий.

Пройдя метров 400 вдоль рынка, путешественники подошли к деревянным воротам в припортовую крепость. Шестиметровые стены защищали порт. На вершинах десятиметровых башен были видны большие мощные боевые орудия - баллисты. Между зубцами крепостной стены ходили лучники. Очевидно, гарнизон крепости готов защищать порт и рынок от вторжения вражеского флота.

Спурий и его спутники вошли в охраняемые четырьмя тяжеловооружёнными воинами ворота. Внутри крепости дорога шла вдоль новых многочисленных складов и казарм. По дороге здесь не спеша, проходили солдаты в полном вооружении. Иногда по дороге, звеня доспехами и ругаясь с мешающими их движению пешеходами, быстро проезжали занятые своими важными военными делами кавалеристы.

Припортовая крепость была построена в виде небольшого прямоугольника и размещалась вдоль главной дороги ведущей в город. Вскоре Спурий и его спутники подошли к новым большим двойным воротам, ведущим в сам город Скирос. Широкие каменные двухметровой толщины стены защищали город от врага. Высота стен была пятнадцать метров. Здесь тоже стояла охрана, проверявшая входящих в город. Они останавливали каждого, кто нёс оружие. Эти воины отобрали у генерала его меч и пообещали вернуть его, когда Спурий Макат будет выходить из города. Такие меры предосторожности привели генерала к выводу, что на Скирос уже совершали в недавнем времени нападения враги.

С другой стороны ворот была подвешена массивная железная решётка, которая сейчас была поднята. Видимо в случае атаки на город защитники ворот опускали решётку с внутренней стороны входа в Скирос, когда враг пробьёт тараном внешние ворота и этим останавливали противника. Опытным взглядом генерал осматривал мощные и хорошо продуманные фортификационные сооружения этого полиса. Было ясно, что любому противнику непросто будет взять такой хорошо укреплённый город.

Пройдя через ворота в Скирос, путешественники тут же оказались окутаны пылью, шумом и гамом огромного города. Они долго брели вдоль центральной дороги, называемой дорогой Дельгады, а затем свернули сначала в одну, потом в другую узкую боковую улочку. Это был центр города. Вокруг них раскинулись красивые и опрятные кирпичные двухэтажные дома с невысокими черепичными крышами.

Наконец путешественники вышли на маленькую площадь, по которой ходили люди, а в центре бил в небо фонтан. На этой площади заканчивался акведук идущий с горы Дельгады в центре острова. Высокий акведук заканчивался здесь глиняной трубой с четырьмя медными кранами. Три женщины набирали воду, открывая ручки на этих кранах. Вдоль дороги была прорыта узкая канава, закрытая сверху деревянными прямоугольными щитами. Через открытые места в эту канаву люди выливали из медных тазов и вёдер помои. И те с шумом лились по канализации вниз к морю. Канава заканчивалась на берегу моря и все жидкие отходы стекали туда, не загрязняя город. Через каждые пятьсот метров стояли деревянные мусорные баки и по вечерам, как сказал путешественникам носильщик, муниципальные рабы-дворники вывозят их на свалку за городом. Поэтому Скирос показался Спурию и его сыновьям на редкость чистым полисом.

На левой стороне площади находилось старое серое двухэтажное кирпичное здание с надписью трактир "Белый парус". На первом этаже здесь был трактир, а на втором - гостиница. Во всех зданиях, в том числе в здании гостиницы, было множество застеклённых окон. Во время сильных штормов, которые не были редкостью для этого острова, снаружи окна закрывали деревянными ставнями. Спурий узнал у разговорчивого носильщика, почему в этом городе так много застеклённых окон и стеклянной посуды. Оказалось, что местные ремесленники узнали секрет производства стекла и в Скиросе есть множество стекольных мастерских. Поэтому стекло здесь в пять раз дешевле, чем в Ольвии. У генерала даже появилась мысль заняться столь выгодной торговлей скиросским стеклом в родном полисе. Но разнообразные события следующего дня напрочь стёрли воспоминания об этом из головы Спурия.

Рассчитавшись с гостеприимным носильщиком, путешественники заселились в гостиницу. Её номера оказались действительно очень дорогие, но комнаты были красивые, просторные и опрятные. Хорошая мебель и чистые постели показались уставшим путешественникам раем на земле. И они были рады, что им попалась именно такая гостиница. Спустившись вниз, Спурий и его сыновья быстро пообедали разнообразными рыбными блюдами и фруктами, имевшимися в меню трактира. Еда здесь оказалась недорогой и очень вкусной.

Высокий белолицый худой хозяин заведения, узнав, что перед ним генерал Ольвии, стал расспрашивать его о жизни в Ольвии. Затем он начал жаловаться на жизнь.

По его словам Скирос был демократической, заботящейся о своих гражданах, республикой. Даже добровольное вхождение города-государства в Ахейскую Империю 300 лет назад не повлияло на размеренную и обеспеченную жизнь его жителей. Стекольные мастерские, рыбный промысел и производство красивой фарфоровой посуды позволяло постоянно расширять экспорт товаров Скироса на рынки других городов и сёл Империи, а так же иностранных государств. А удачное расположение острова на главных морских путях с востока на запад обеспечивало процветание торговли в этом полисе. Городской Совет создал благоприятные условия для жизни в их городе. Разорившиеся купцы и ремесленники могли просить помощи у Совета, и тот всегда возмещал их финансовые потери. Таким образом, в деловой жизни города почти не было банкротов. А философы и нетрудоспособные граждане могли вполне сносно жить за ту плату, которую они получали за каждое участие в городском референдуме. На этом плебисците жители города утверждали все решения Совета, а проходил он каждую неделю...

Контролируя Скирос, через своего прокуратора ахейцы, тем не менее, не вмешивались в управление и хозяйственную жизнь города. Император управлял только войсками Скироса и забирал в свою казну всего лишь двадцать процентов от бюджета города. Взамен жители Скироса получили полную защиту от внешних врагов и пиратов, а так же огромный рынок Империи. Строительство рабами новых городов, сёл и каменных дорог между ними ещё больше расширило гигантский рынок внутри Ахейской Империи. Тогда торговля в городе процветала, а все его жители были уверены в своём будущем.

Но после гибели Империи всё сразу изменилось. Многие люди думали, что они заживут ещё лучше, потому что Скиросу не придётся больше платить налог императору. Но не тут то было. Полное разрушение варварами половины городов рухнувшей как колосс на глиняных ногах Империи значительно сократило обороты скиросских торговцев. Новые государства, возникшие взамен имперских провинций, ввели у себя собственные деньги, налоги и пошлины. Различные ограничения в перемещении товаров между обломками Империи негативно влияли на международную торговлю. Но окончательно разрушили торговлю пираты, неожиданно расплодившиеся в последние семь лет. Они грабили корабли и поселения вдоль побережья Синего моря. Для того чтобы торговый город Скирос не оказался в полной изоляции его городской Совет принял решение усилить свой военно-морской флот. Для этого в городе были значительно увеличены налоги. За последние три года флот города пополнился пятнадцатью новыми боевыми галерами. Эскадры галер Скироса теперь охраняли основные морские пути на остров от пиратов, и торговля в городе стала понемногу улучшаться. Но по соседству возникло целое государство пиратов - Родмосская республика. Объединённая флотилия родмосских пиратов уже несколько раз атаковала флот Скироса. А год назад они даже посмели напасть на сам город. Тогда армия и флот Скироса отбили атаку корсаров.

На город два года назад напал так же кавносский флот.

Ныне город Скирос периодически вынужден отбивать атаки различных врагов. Для подготовки новых сухопутных войск и кораблей власти Скироса вынуждены были вновь увеличить налоги для своего населения. И экономика в городе стала постепенно сокращаться.

- Сейчас, - сказал хозяин гостиницы,- я вынужден почти всю свою прибыль отдавать в качестве налогов государству. Конечно, я понимаю, что другого пути у нас нет. Если город захватят враги, то они полностью ограбят наш родной полис и превратят его жителей в рабов. Но скоро, если так будет продолжаться и дальше, многие предприниматели Скироса разорятся. Среди обанкротившихся купцов могу оказаться и я. Ведь в моей гостинице стало мало постояльцев из-за деятельности пиратов и развала Империи. Как я хотел бы, чтобы Ахейская Империя вновь возродилась. Но, наверно, я при своей жизни не увижу это радостное событие.

Рано утром следующего дня Спурий, Гай и Марк наняли повозку, запряжённую низкорослой гнедой кобылой, перевозившую продовольствие через весь город в храм Дельгады и двинулись в путь. Они ехали по огромному городу проезжая мимо богатых каменных усадеб с мраморными колоннами и скульптурами местных олигархов. Мимо рынков, площадей и трущоб и, наконец, миновав бедный пригород с глинобитными хижинами, повозка выехала из Скироса. Впрочем, за стенами полиса продолжались многочисленные хозяйственные постройки и хижины бедняков. И лишь к полудню по каменной дороге путешественники добрались до небольшой лавровой рощи у подножия горы Дельгады. Здесь, между ровными рядами лавров, проходили многочисленные дорожки, посыпанные белым песком. Все они вели к храму. Спурий с детьми пошли пешком по главной из дорожек. Взад и вперёд по этим дорогам сновали различные люди и жрецы в голубых тогах. Вскоре они подошли к большой площади, сделанной из плотно подогнанных мраморных плит. Посредине этой площади был виден огромный кирпичный храм высотой двадцать метров с большим куполом посредине. Вход в храм был накрыт гигантским каменным козырьком, который держался на прекрасных мраморных колоннах, покрытых барельефами.

Множество людей заходили в храм и выходили из него. Спурий Макат приказал своим детям подождать его и пошёл в храм. Мальчики сели на одну из синих скамеек, стоящих в разных концах площади и стали глазеть на прихожан и жрецов. Затем они обратили внимание на стайку голубей, мирно клевавших зерно и крошки возле ближайшей бронзовой статуи богини Дельгады. Один из ребят вытащил из корзинки с едой, которую он нес из трактира, кусок здешней лепёшки и накрошил хлеба на мраморные плиты площади. Несколько голубей сразу заметили свежий хлеб. Они перелетели поближе к близнецам и стали клевать крошки прямо под их ногами. Ребята развлекались, подбрасывая голубям новые крошки и весело о чём-то разговаривая. Затем Гай почувствовал голод, ведь они с утра не имели во рту и макового зёрнышка. Он предложил брату поесть ту еду, которую их отец приобрёл перед отъездом в трактире. Братья вытащили копчёную рыбу, оранжевую острую местную ячменную лепёшку, кувшин с ананасовым соком и сушёные финики. Они с удовольствием ели эту простую еду. Особенно понравился им ананасовый сок, который они попробовали впервые. Затем мальчики вытащили свои любимые лакомства - цукаты. Довольные близнецы принялись жевать засахаренные фрукты.

В это время из храма вышел их отец в сопровождении высокого худого седовласого мужчины в голубой тоге жреца. Мальчики тут же перестали, есть и убрали все продукты обратно в плетёную корзинку. Жрец и Спурий Макат подошли к скамейке, на которой сидели братья. Седой мужчина с интересом посмотрел на близнецов и спросил:

- Дети, вы знаете, зачем вы здесь?

- Да мы знаем, что мы здесь, для того чтобы пройти испытание амулетом императора Тиберия, - ответил Гай, и Марк согласно кивнул головой.

- А знаете ли вы, что если простой человек только возьмёт в руки амулет власти, то он будет проклят и не проживёт больше года. Это проклятие наложили на амулет один из последних магов Империи для защиты его от воров, которые могли постараться украсть амулет и продать его. Ну, а если недостойный владеть амулетом императора человек наденет его на шею, то он умрёт от болезни в тяжких муках в течение дня. Амулет сам определит человека достойного его носить. И даже большой волшебник не может быть уверен в положительном выборе амулета власти потому, что он выбирает достойного не только по магическим способностям, но и по моральным качествам претендента на главное наследие императора Тиберия.

- Мы понимаем весь риск, который нам грозит после испытания амулетом. Но все люди, знающие нас уверены, что именно мы - наследники императора Тиберия, - сказал Марк.

- Кроме того, наш папа говорит, что человек стаёт великим только когда он без сомнений и колебаний выполняет принятые им ранее решения, - подтвердил слова брата Гай.

Глаза седовласого жреца удивлённо расширились. Он никогда ещё не видел таких смелых, умных не по годам и решительных детей.

- Я бы ещё хотел вас предупредить, что уже три человека проходили испытание амулетом императора, и все они оказались недостойны, носить его. Это были два императора и один маршал Империи. В разные годы эти незаурядные люди надевали амулет и все умерли в течение дня. Никто оказался не достоин, стать наследником императора Тиберия.

- Но мы готовы рискнуть,- уверенно сказал Гай.

- Хорошо, тогда идите за мной.

Жрец повернулся и быстро пошёл не оглядываясь. Путешественники двинулись за ним. Они обошли храм с другой стороны и увидели маленькую бронзовую дверь. Эту дверь охранял вооружённый солдат. Он кивнул, узнав приближающегося жреца, и открыл перед ним дверь. Впереди был узкий коридор, который заканчивался каменными лестницами, спускающимися вниз в подвал. Коридор был слабо освещён несколькими масляными лампами. Жрец, Спурий и его сыновья спустились вниз и прошли через длинный коридор подвала. По обе стороны коридора было множество дверей. Почти возле каждой двери стоял вооружённый охранник. Не оборачиваясь, седой высокий жрец сказал:

- Эта охрана нужна для защиты амулета от обычных грабителей. Ведь этот амулет сделан из золота, и вор может просто продать украденную реликвию ничего не ведающему человеку как обычное ювелирное изделие. И таких жуликов может не испугать даже проклятие для каждого недостойного человека, коснувшегося амулета.

Минут через пять длинный коридор закончился маленькой неприметной деревянной дверью. Жрец постучал три раза в эту дверь. Из-за двери послышался голос, спрашивающий, кто пришёл. Высокий жрец ответил, и дверь перед ними медленно открыли. Возле двери стояло два охранника и ещё один старый бородатый жрец. Вся процессия вошла в большой зал, ярко освещённый многочисленными масляными лампадами и чашами с горящим конопляным маслом. Позади всех возле стены стоял позолоченный алтарь с золотой шкатулкой, украшенной разноцветными драгоценными камнями. Старый жрец с длинной седой бородой поклонился Спурию и его спутникам и сказал:

- Я Агафин сын Бианора, оракул в храме богини Дельгады и хранитель амулета власти. Я знаю, кто вы и хочу ещё раз спросить мальчиков, готовы ли они к испытанию?

Ребята согласно кивнули.

- Тогда вы оба станьте перед алтарём, - и старик указал близнецам на мраморную плиту перед алтарём, покрытую резными узорами.

Оракул повернулся к их отцу и сказал:

- Уважаемый Суприй Ливий Макат. По преданию именно два брата станут наследниками императора и носителями амулета власти. Но мы не знаем, как поведёт себя амулет при этом. Ведь он один. И только один человек сможет его носить. Да и править империей сможет только один повелитель. Возможно, братья будут носить амулет по очереди, и править империей тоже по очереди. Или один из них будет правителем, а другой - главнокомандующим войсками империи. Возможен также вариант раздела возрождённой Ахейской Империи братьями. В общем, мы мало знаем, как поведёт себя амулет.

Генерал согласно кивнул.

Старик повернулся к близнецам и сказал, что перед испытанием он должен изучить их способности и заглянуть в их будущее. Он встал перед ребятами и долго смотрел на них. Затем хранитель амулета тихим голосом сообщил присутствующим, что видит вокруг братьев мощную ауру необычной формы.

- Похоже, у вас действительно очень сильные магические способности, дети, - сказал он.

Затем жрец Агафин вновь долго смотрел на близнецов и на стоящего рядом с ними отца.

- Я смутно вижу будущее каждого из вас, - пророчил оракул. - Скажу только, что вас, мальчики, ждёт великое будущее. Но одновременно хочу предупредить вас, что много тяжких испытаний будет вскоре послано вам богами. Всех вас, в том числе и тебя уважаемый Спурий Макат, ждёт много горя и трудностей. Вы должны быть готовы к ним.

Оракул сделал в воздухе какой-то защитный религиозный жест и пробормотал несколько молитв, обращаясь к богине Дельгаде. Затем он вновь взглянул на путешественников и сказал:

- Я не могу точно видеть ваше будущее впервые за свою жизнь. Со мной такого никогда не было. Видимо боги не определили точно вашу судьбу, и она полностью зависит от ваших собственных желаний и действий. Подобное бывает только раз в тысячу лет с великими людьми, которые не только влияют на историю нашего мира, но и могут менять её развитие по собственному желанию. Впервые я вижу людей, действительно достойных владеть амулетом императора Тиберия.

Оракул отошёл в сторону от алтаря и, сделав знак рукой двум своим ассистентам, неожиданно появившимся с левой стороны от него, сказал:

- А теперь давайте приступим к испытанию. Первым мы испытаем Гая Маката. Пусть его брат Марк отойдёт на несколько шагов от алтаря.

Марк послушно отошёл. Два прислужника оракула открыли золотую шкатулку и торжественно вытащили амулет.

Амулет императора Тиберия оказался сделан из серии маленьких круглых золотых и серебряных дисков, покрытых гравировкой в виде магических рун. Диски были инкрустированы разноцветными драгоценными и полудрагоценными камнями. Все эти кулоны были нанизаны на золотую проволоку.

Ассистенты передали оракулу амулет, и тот медленно надел его на шею Гаю, а затем все быстро отошли в сторону от мальчика и замерли. Несколько минут в зале царило полное безмолвие. Было слышно только шорохи за стеной и шарканье сандалий охранников в коридоре.

И вдруг амулет на шее Гая засиял ярким светом, а затем ослепительное сияние окутало и голову мальчика. Когда свет вокруг амулета и Гая прекратился, все с облегчением выдохнули воздух.

- Я ещё никогда не видел и не слышал, чтобы амулет так реагировал на претендента, надевшего его, - сказал изумлённый Агафин.- Думаю, амулет власти избрал наследника императора Тиберия.

Затем он немного подумал и промолвил:

- Но давайте попробуем испытать и второго мальчика. В предании ведь говориться, что именно два брата будут носителями амулета власти и спасителями Империи.

Он сделал знак рукой, и прислужники сняли амулет с шеи Гая.

- Уважаемый Марк Макат, займи, пожалуйста, место своего брата, - жрец медленно взмахнул рукой, приглашая второго брата пройти испытание.

Гай отступил в сторону, и Марк послушно занял его место перед алтарём. Подчиняясь древней религиозной церемонии, ассистенты оракула медленно и важно передали амулет пророку Агафину и тот надел его на мальчика. И вновь молчание охватило зал подземелья храма Дельгады.

И всё повторилось вновь!

Через несколько минут амулет засветился, а затем ослепительное сияние охватило голову Марка. И вновь присутствующие облегчённо вздохнули.

- Ну что же, я вижу, что амулет воспринял и второго брата из рода Макатов, как своего нового властелина, - и оракул принялся благодарно молиться богам.

Но в этот раз амулет повёл себя иначе. Яркий свет вокруг реликвии и головы Марка не прекращался, а только усиливался. Вскоре сияние охватило всё тело мальчика и на него стало больно смотреть.

Затем произошло то, чего не ожидал никто, и поражённый хранитель амулета вскрикнул.

Голова второго брата, стоящего за два метра от Марка тоже начала светиться. Свечение усилилось, и вскоре всё тело мальчика засияло ярким светом, освещая огромный зал. Яркое сияние охватило обоих близнецов.

Все присутствующие замерли, не зная, что делать дальше.

Но, к счастью, через несколько минут яркий свет вокруг Гая и Марка начал постепенно угасать и теперь жрецы, Суприй, охранник и два ассистента хранителя амулета вскрикнули от удивления. На шее каждого из братьев-близнецов красовались два абсолютно одинаковых амулета власти!

- Амулет раздвоился, - удивлённо воскликнул оракул.- Теперь их два. И каждый из братьев Макатов владеет теперь одним из амулетов императора Тиберия. Так вот что означало пророчество великого императора о двух братьях - спасителях Империи.

Когда свечение полностью прекратилось, жрец Агафин церемонно поклонился каждому из близнецов и сказал:

- Я приветствую вас, Гай и Марк Макаты - новые повелители амулета власти. Теперь вы - защитники империи. Вы - будущие повелители Ахейской Империи. С вашим появлением история изменит своё развитие, и магия вновь возродится в нашем мире. Да здравствуют будущие великие волшебники и императоры Гай Спурий Макат и его брат Марк Спурий Макат.

Все присутствующие низко поклонились новым повелителям Империи.

- А теперь предупреждение,- и Агафин внимательно оглядел всех присутствующих в зале людей. - Вы мальчики не должны пока никому рассказывать о том, что являетесь новыми императорами и владельцами амулета власти. Вы не должны так же никому показывать свои амулеты. Спрячьте их подальше под одеждой. Нынешним повелителям государств Лаконики не нужно раньше времени знать кто вы. Ваша сила и власть будет увеличиваться постепенно год за годом.

- И все присутствующие должны дать клятву, что вы никому не расскажете о том, что сегодня видели, - добавил оракул.

Люди в зале тут же поклялись никому не рассказывать о сегодняшних событиях.

- Сегодня уважаемые Спурий Ливий Макат, Гай Ливий Макат и Марк Ливий Макат вы будете гостями в нашей обители, - добавил старый бородатый жрец и приказал ассистентам проводить их в кельи.

Ассистенты в белых тогах послушников проводили путешественников в соседнее приземистое двухэтажное здание, в котором жили жрецы и послушники. Каждому из них отвели по келье на втором этаже.

Обстановка в кельях была спартанская. В этих маленьких комнатах было только одно окно во внутренний дворик храма. Из мебели в каждой келье была только старая деревянная кровать, один стул и старый маленький столик.

Впрочем, путешественники довольствовались этим. Они с удовольствием выспались на старых жёстких кроватях, восстанавливая силы после столь насыщенного событиями дня.

Вечером Спурия и его детей позвали на общую трапезу. В большом зале трапезной комнаты был накрыт длинный простой деревянный стол на всех жрецов, послушников и их гостей. На столе перед каждым жрецом стояла простая белая фаянсовая тарелка с дымящейся рыбной похлёбкой. С правой стороны возле тарелки у каждого столового прибора лежала деревянная ложка и железный маленький нож. Через каждый метр посредине длинного стола стояли тарелка с горой вкусно пахнущих ячменных лепёшек, большое блюдо с жареной рыбой и кувшины с колодезной водой и пивом.

Помолившись, жрецы, послушники и их необычные гости принялись тихо жевать незатейливую пищу, запивая её водой и ячменным пивом. Для мальчиков на стол поставили кувшин с козьим молоком. Все присутствующие пили из одинаковых простых жёлтых медных стаканов. Еда оказалась довольно вкусной. А Спурию пришлось по вкусу местное пиво. В Ольвии пили вино. Он, конечно, раньше пил уже пиво, но тогда оно не понравилось генералу. Сейчас же он попробовал сладковатое мизийское пиво с добавлением мёда, изготовленное послушниками храма. Его вкус был действительно очень приятный.

После ужина гостей проводили в приемную, где их уже ждали настоятель этого храма, оракул Агафин и ещё несколько высокопоставленных жрецов. Мягкие кожаные кресла и богатое убранство этой комнаты благоприятствовали длительной спокойной беседе.

Агафин пригласил генерала и его детей сесть в кресла и сказал:

- Я надеюсь уважаемые Спурий Макат и владельцы амулетов власти Гай Макат и Марк Макат вам понравились наши кельи и трапеза?

-Да, всё нам очень понравилось, - ответил Спурий.

- В таком случае я должен подготовить мальчиков к их новой роли наследников императора Тиберия и спасителей Империи. Вы, ребята, должны спрятать свои амулеты вот под этими модными сейчас галстуками, - и хранитель амулета власти повязал на шее каждого из близнецов по короткому белому клетчатому галстуку из хлопка.

- Амулет власти - это не просто защитный талисман, это нечто гораздо большее, - продолжил жрец. - Конечно амулет, пока вы его носите, будет защищать своими чарами вас от всякой угрозы. Но не в этом его главное предназначение. Амулет способен во много раз усилить ваши врождённые магические способности. Кроме того, дух императора Тиберия будет вызываться амулетом и каждую ночь станет приходить в ваши сны. Но вы не бойтесь его. Он будет учить вас, мальчики, магии и давать мудрые советы на те вопросы, которые вы ему зададите. Пройдут годы, и когда вы овладеете магией в достаточной степени, вы сможете выполнить своё предназначение - возрождение Ахейской Империи. Но вы должны построить совершенно новую Империю в соответствии с требованиями нынешнего времени. Потому, что нет смысла восстанавливать то, что безнадёжно устарело.

- И на прощанье замечу, - добавил старый жрец,- что амулет сам по себе не владеет магией. Это вы владеете ей. Амулет только научит вас, мальчики, правильно ею пользоваться и усилит ваши способности. Но даже без амулета вы всё равно останетесь чародеями. И только от вас зависит, насколько сильными магами вы станете. Помните, что врождённые способности - это только основа для образования. Поэтому внимательно учитесь в городских школах и у духа императора Тиберия.

Настоятель храма, очень полный старик с длинной седой бородой, встал и, прощаясь, сказал:

- Каждый из вас, ребята, уже сейчас владеет определённой врождённой магией. Например, ты, Гай, владеешь магией врачевания. А ты, Марк, можешь повелевать животными и людьми. Но ваше волшебство пока ещё очень слабо. Гай не сможет вылечить любого человека от любой болезни, а тем более воскресить умершего. Ты, Марк, не сможешь повелевать любым человеком. Лишь каждый второй человек подчинится твоей, Марк, воле. И тебе подчинится только человек, который смотрит тебе, Марк, прямо в глаза. Помните об этом.

Но со временем ваши силы и способности сильно возрастут. Кроме того, вы близнецы и ваши силы и способности равны. Поэтому со временем каждый из вас овладеет силой, которой сейчас владеет другой брат. И тогда ваши силы, братья, уравняются. И только от вашего усердия в изучении магии зависят возможности каждого из вас.

Жрецы попрощались с генералом и его сыновьями. Путешественники вернулись поздно вечером в свою гостиницу. Ещё целую неделю они ждали прихода судна, которое доставит их в Ольвию. За это время по городу поползли слухи, что жрецы храма Дельгады распустили почти всех своих охранников. Слухи по-разному объясняли причины роспуска охраны храма. Но всё чаще люди говорили, что видимо, пришёл человек, который овладел амулетом власти и стал наследником Императора Тиберия. И что вскоре этот человек изменит жизнь на всех землях Лаконики.

-- * *

Вскоре Спурий Макат нашёл подходящий корабль, который плыл в Гераклею через Ольвию. И эта торговая галера без всяких приключений доставила их через шесть дней в родной город. Здесь на пирсе Спурия Маката встретил его помощник Гай Балбус. Он примчался верхом в порт из здания Городского Совета Ольвии сразу, как только услышал новость от вестового, что генерал с сыновьями прибыл в их город. Запыхавшийся Гай Балбус сообщил Спурию, что пока их не было дома, Городской Совет Ольвии согласился сделать свою республику вассалом царя Пидны Леонида сына Алкета. Это решение было вызвано поражением гераклейской армии при городе Халкедон. Как и предвидел месяц назад Спурий Ливий Макат, объединённая армия Ариев и Сарматов за месяц захватила уже город Халкидон, а так же деревни Каленая, Филадея, Лаодика и Дорилаон. Стратеги Ольвии и Совет теперь уже уверены, что Гераклейское царство скоро перестанет существовать.

Но самое важное было то, что царь Леонид потребовал прислать ему заложников, чтобы быть уверенным в благонадёжности нового государства - вассала Пидны. И в список детей знатных граждан Ольвии, которых прокуратор царя Леонида решил превратить в заложников Пиднийского царства, был внесён один из сыновей Спурия Маката - Гай.

Царь Пидны обещает, что с детьми ольвийской аристократии в Пидне будут хорошо обращаться. Два раза в году их смогут посещать родители. Они будут учиться в городской школе Пидны и пробудут десять лет заложниками царя Леонида. Затем их отпустят домой, и царь Пидны потребует новых десять детей - заложников.

Так что, как сказал Гай Балбус, Городской Совет Ольвии требует, чтобы генерал передал в руки пиднийских солдат в заложники своего сына Гая.

Глава пятая. Царь Леонид.

На живописном берегу реки Истр раскинулся чудесный большой парк летнего дворца Императора Тиберия. Но сейчас этот парк, как и сам дворец, принадлежал повелителю Пиднийского царства царю Леониду сыну Алкета.

Царь в сопровождении десяти тяжеловооружённых охранников и свиты прогуливался по парку, глубоко вдыхая чистый воздух, насыщенный ароматами орхидей, тюльпанов и роз.

В дворцовом парке было тихо. Шум города, отделённого от этого прекрасного сада площадью и дворцом, не доходил до этой части парка. По бокам центральной аллеи, накрытой белыми плитами из ракушечника, росли орхидеи, усыпанные розовыми и белыми крупными цветами. Чуть дальше аллея заканчивалась небольшой тенистой площадкой, закрытой от солнца развесистой кроной нескольких огромных древних дубов, росших по её краям. По центру площадки стоял прямоугольный каменный длинный бассейн с зелёной водой и фонтанами. Вода двух фонтанов с громким шумом неожиданно начинала вырываться из пасти двух каменных дельфинов и взлетала высоко в небо, а затем падала в бассейн зелёными струями. Потом фонтаны опадали, и на минуту всё замирало, а затем вода вновь взметалась в небо и с шумом падала на людей, остановившихся на узком каменном мостике, перекинутом через бассейн.

В высоком южном синем небе не было ни облачка. Яркое солнце весело освещало зелёные кроны деревьев, укрытые красными цветами тщательно подствриженые салатовые газоны и подстриженные в виде шаров кусты вдоль аллей сада. Лишь лёгкий ветерок шумел тихо в зелёных кронах древних, видевших ещё великих царей Пидны и императоров Ахейской Империи, дубов. Царь зашёл на середину мостика и раб с завязанным белым хлопковым платком ртом быстро подошёл сзади к нему и закрыл жёлтым большим зонтом от брызг фонтана, только что взметнувшегося в небо. Царь Пидны молча уставился на то поднимающийся, то опадающий фонтан. Это было любимое место для раздумий у Леонида. Стоявшая позади свита придворных не нарушала молчание царя, так как все они знали о крутом нраве Леонида.

Леонид был полным высоким широкоплечим мужчиной лет пятидесяти, одетым в дорогой шёлковый хитон и с золотым лавровым венком на голове. Длинный шрам пересекал его правую щёку и постоянно напоминал о боевом прошлом нынешнего повелителя Пиднийского царства.

Леонид сын Алкета был сам родом из Пидны. Он был из бедной аристократической семьи, и единственным способом устроить свою жизнь Леонид тогда видел в возможности найма легионером в 26 вспомогательный ахейский легион. Благо в то время Империи уже не хватало двадцати её регулярных легионов для ведения войн и обороны от варваров и ахейцы стали набирать вспомогательные легионы во многих своих провинциях из местных жителей.

Глядя на фонтан, Леонид сейчас вспоминал многочисленные бои с варварами на севере Лаконики. Он проявил тогда себя как сильный и смелый воин и легиус 26 легиона отправил его в офицерскую школу в городе Маронее. Через год учёбы он вышел за стены офицерской школы младшим центурионом и вернулся назад в свой 26 легион. С этого дня началась быстрая военная карьера умного и хитрого командира третьей центурии 26 легиона Леонида. Через пять лет за выдающиеся военные заслуги император отправил Леонида, который был уже тогда центурионом, в военную академию. Леонид закончил её тогда с отличием и стал легиусом. Ещё пять лет он командовал 28 вспомогательным легионом, пока император Демокритиан не назначил его своим наместником в восточной провинции Империи.

Леонид опёрся об гладкие каменные перила мостика и задумчиво посмотрел на красных, серых и золотистых рыбок, быстро плававших в фонтане. На него вновь нахлынули воспоминания. Когда десять лет назад Империя рухнула, он сумел сохранить контроль над своей провинцией. И всё же в землях Маронеи, Ольвии, Гераклеи вспыхнуло восстание. Кроме того, племена Туринов и Сарматов, входившие в состав его провинции, перестали платить дань и подчиняться наместнику Империи. Он сохранил контроль над 28 вспомогательным легионом, находившимся на территории его провинции. Когда с севера пришла армия варваров, он с собранным ополчением и 28 легионом сумел разгромить её и спасти от разграбления земли своей провинции. Затем, по примеру наместников и прокураторов нескольких ахейских провинций он объявил себя царём Пидны. Но тогда восстали города Потейда, Берроя и Олиф. Он целый год подавлял бунты рабов и городской бедноты в этих городах. Стремясь защитить свои восточные и западные границы от столь несвоевременной военной угрозы, Леонид признал тогда независимость Маронейской и Ольвийской республик. Затем он был вынужден признать независимость Гераклейского царства, главой которого стал представитель Императора - прокуратор Гераклейской республики Гней Петрей. Этот хитрый чиновник подкупил тогда местных стражников и совершил переворот во взбунтовавшейся республике.

Так его провинция, превратившись в царство, уменьшилась втрое по территории и населению. Но умный царь Леонид не терял надежды со временем вернуть себе контроль над всеми землями Пиднийской провинции Ахейской Империи.

Среди листьев на ветке дуба зачирикала какая-то пёстрая птица, и царь Пидны перевёл взгляд на неё. Сегодняшние события встревожили его. Сегодня утром его военный советник сообщил, что Союз арийских племён объединился с Сарматами и объявил войну Гераклейскому царству. За прошедшие две недели Сарматы и Арии разгромили армию царя Гнея Петрея и захватили несколько городов и сёл Гераклейского царства. Советник сказал, что вероятнее всего серьёзное сопротивление военному союзу Ариев и Сарматов сможет оказать только хорошо укреплённый город Гераклея - столица Гераклейского царства. Впрочем, судя по всему, думал Леонид, дни Гераклейского царства сочтены.

Царь Пидны вспомнил, как когда-то, защищая земли Гераклеи, его 28 легион впервые столкнулся с передовым отрядом Ариев, недавно переселившихся на пограничные с Империей земли. Тогда они разгромили кавалерийский отряд арийцев, но и сами потеряли половину своего легиона. Позже в другом сражении с армией Ариев Восточная ахейская армия нанесла им сокрушительное поражение и арии подписали тогда договор о вечном мире с Империей.

Да, арийцы оказались отличными воинами и очень хитрыми дипломатами. Даже потеряв часть своих войск, они сохранили свою независимость от Империи и перестроили свою объединённую княжескую дружину на новый лад, для будущей успешной войны против ахейцев. После той короткой войны, напоминавшей скорее стычку передовых войск, арийский племенной союз вышел не слабее, а сильнее, чем ахейская Восточная армия. Изучив вооружение и тактику ведения боя легионерами, князья перевооружили свои дружины и изменили подготовку дружинников для нового успешного похода против Империи. Но в это время Великая Ахейская Империя рухнула и Леонид, занятый своими важными делами на время забыл об этих опасных варварах. К тому же они жили далеко от нынешних границ его царства. И вот эти опасные противники напомнили о себе.

Непонятно только как Арии сумели уговорить Сарматов войти с ними в военный союз против Гераклеи. Вместе конные армии этих кочевников могут представлять огромную силу, думал Леонид. Почему советник по иностранным делам не предупредил его о готовящемся союзе варваров?

Да, эта война может положить начало большому военному союзу варваров, способному в будущем разрушить многие государства на своём пути, в том числе и его Пиднийское царство, неспешно размышлял царь Леонид.

В этот момент послышался приближающийся топот ног и царь обернулся. Он увидел, что к нему быстро приближается советник по иностранным делам. Придворные тоже все уставились на советника, а тот вежливо поклонился царю и сообщил, что прибыл посол Республики Ольвия и просит срочно его принять.

- Хорошо, подготовьте к приёму посла тронный зал, - сказал царь и быстро двинулся в сторону своего дворца. Будто приклеенные к спинам охранников Леонида все придворные немедленно двинулись следом за своим повелителем.

***

Высокие пятнадцатиметровые потолки тронного зала царя Леонида поражали воображение не привыкших к такой роскоши у себя дома членов делегации республики Ольвия. Высокие куполообразные своды были покрыты яркими великолепными рисунками и фресками с изображением богов и сценами из жизни Ахейской Империи. На стенах зала висели редкие ковры, шкуры львов, леопардов и тигров с головами и сверкающими рубинами красными глазами. По углам зала на стенах были подвешены наборы разнообразного красиво украшенного золотом и драгоценными каменьями оружия. Потолок держался на четырёх узких полированных блестящих белых мраморных колоннах. Хорошо освещённый через узкие, но высокие, полукруглые сверху застеклённые окна, тронный зал всем своим видом показывал величие царя Пиднийского царства. На мраморном полу в разных концах огромного зала стояли бронзовые и мраморные статуи богов. А прямо перед мраморными лестницами, на возвышении которых стоял прикрытый сверху бархатным балдахином трон царя, справа и слева стояли две большие в полный рост золотые статуи Леонида сына Алкета.

Царь Пидны сидел на троне и внимательно смотрел на пятерых членов дипломатической делегации Ольвии, стоявших внизу возле возвышения под охраной четырёх воинов из личной гвардии Леонида. С обеих сторон от делегации собралась толпа чиновников и придворных. Вышедший вперёд посол поклонился, затем представился и сообщил, что они прибыли просить царя Пидны заключить с Ольвийской республикой военный оборонительный союз. Он объяснил это общей угрозой для их государств со стороны Ариев и возможного объединения их с Сарматами для будущей войны с их собственными странами. Посол сказал, что Ольвия надеется на положительный ответ великого царя Леонида и приносит ему дар. Дипломат взмахнул двумя руками и четверо его спутников поднесли к подножию тронного возвышения две золоченые шкатулки с золотыми и серебряными украшениями, пригоршнями драгоценных камней и маленьких статуэток, богов из драгоценной слоновой кости.

Леонид довольно кивнул головой и сообщил послам, что он подумает над их предложением и завтра сообщит ответ.

После ухода делегации соседнего государства царь приказал всем кроме советников и приближённых удалиться из зала. Когда зал опустел, он строго взглянул на советников и спросил:

- Ну и что же вы посоветуете. Стоит нам вступать в этот военный союз с Ольвией?

Примерно минуту царила полная тишина, а затем вперёд вышел военный советники и сказал:

- Уважаемый царь Пидны. Мы все знаем, какая угроза нависла над всеми восточными землями Лаконики со стороны Ариев и их новых союзников Сарматов. Раньше Сарматы были в военном оборонительном союзе с Ольвией и много лет не нарушали этого договора, потому что их царица вышла замуж за генерала ольвийской армии и военного стратега Ольвии Спурия Ливия Маката. Я хорошо знаю этого бывшего легиуса Восточной армии Империи. Он очень умный военный стратег и рассудительный политик. Думаю, что он больше не считает Сарматов надёжными союзниками и наверныка опасается их предательства, тем более что его жена умерла десять лет назад во время родов. И хотя в крови двух его сыновей течёт кровь царицы Сарматов, новая царица этих варваров может больше не прислушиваться к мнению Спурия.

- Я считаю,- добавил военный советник, - что нам нужно объединиться с Ольвией в оборонительный военный союз и совместно защищаться от этой военной угрозы. Ведь на примере гибнущего Гераклейского царства вы видите, что в одиночку нам не выстоять против двух объединённых армий этих варваров.

Несколько минут в огромном тронном зале царила полная тишина. И вдруг тишина взорвалась множеством голосов, которые вдруг разом заговорили. Это придворные начали активно обсуждать предложение военного советника. Одни соглашались с его мнением войти в военный союз с Ольвией, а другие выступали категорически против этого.

Царь Леонид недовольно поморщился. С некоторых пор он не любил громкого шума. В этот момент из толпы советников вышел придворный маг Арзалис, и разговоры сразу стихли, как только он осмотрел своими чёрными глазами всех придворных. Этот маг появился при дворе царя Пидны всего три года назад и за это время приобрёл огромное влияние на Леонида и его жену. Раньше этот черноволосый низкорослый толстяк был шаманом одного из племён Агафирсов, живших на северной границе с Пиднийским царством в горах Кулы. В отличие от уничтоженной в Ахейской Империи магии шаманы этих варварских племён бережно хранили свои колдовские знания и передавали их по наследству своим потомкам. Потому способность Арзалиса предвидеть будущее и лечить болезни была с интересом воспринята царём Пидны. Его приняли на должность придворного мага, но люди недолюбливали его за хитрость, жадность и жестокость. К тому же по всему Пиднийскому царству ходили упорные слухи, что Арзалис по ночам занимается чёрной магией и приносит своим злым богам в жертву детей.

Колдун поклонился царю и, хитро улыбнувшись, сказал:

- Великий царь Леонид сын Алкета, да будут долгими твои дни и дни твоих родных. Я вижу своим волшебным взором, что в будущем Ольвийская республика станет не союзником, а вассалом великого Пиднийского царства. Поэтому, с твоего позволения, великий царь, я посоветую за военную поддержку потребовать от Ольвии стать нашим вассалом.

- Но согласятся ли на это ольвийцы? - спросил растерянно Леонид.

- Да, согласятся, - ответил маг. - У них нет другого выхода, иначе их государства захватят варвары Арийцы.

- Ну что ж, - удовлетворённо сказал царь, - такое предложение кажется мне очень выгодным для Пидны. Нужно потребовать от послов вассализации их государства моим царством, но при этом сохранить их частичную автономию под нашим контролем. Мы потребуем взамен за защиту подчинение армии Ольвии моим приказам и уплату двадцати процентного налога в мою казну всем населением этой страны. Для надзора над действиями Городского Совета Ольвии и их стратегов необходимо послать в их столицу нашего прокуратора. Именно так поступали раньше правители Ахейской Империи. А для того, чтобы правители Ольвии не предали нас когда-нибудь, мы потребуем от ольвийской знати десять заложников. Императоры в своё время требовали от своих вассалов в заложники детей высших аристократов. Так нужно поступить и нам. На десять лет мы возьмём ольвийских детей-заложников и поселим их в семьи нашей знати. Мы воспитаем этих детей как своих собственных и когда через десять лет они вернуться домой, они будут уже не ольвийцы, а пиднийцы по духу. Затем мы возьмём новых десять заложников и всё повторим снова. А чтобы их родители не беспокоились, мы разрешим им посещать детей два раза в год. Через некоторое время эти дети сами станут править своим народом и только укрепят нашу власть в Ольвии. Так поступали с детьми-заложниками мудрые императоры ахейцев. Так поступим и мы.

Все присутствующие согласно закивали.

- Решено, мы потребуем вассализации Ольвии, - царь решительно стукнул по позолоченной рукоятке трона.- Советник иностранных дел должен завтра выбрать на должность прокуратора Ольвии подходящего умного и хитрого человека, а так же составить список детей ольвийской знати, которые станут нашими заложниками. Завтра ты мне должен представить этот список на утверждение. Я хочу, чтобы в этом списке был сын генерала Ольвии Спурия Маката. Ведь у него их кажется два. Так пусть один поживёт десять лет возле меня и обеспечит этим мне благонадёжность своего отца. А правителям Ольвии мы дадим месяц на размышление. Думаю, за это время Арии ещё не успеют разобраться с гераклейцами и напасть на Ольвию.

Глава шестая. Заложник.

Через месяц испуганные военными успехами Ариев и Сарматов в войне против Гераклейского царства депутаты Городского Совета Ольвийской республики согласились с требованием царя Леонида и стали вассалами Пиднийского царства.

Ранним июльским утром царь Пидны встречал во дворце только что прибывших из Ольвии детей-заложников и их родителей. Леонид поприветствовал их с прибытием в его великое царство и сообщил родителям, что их ребята будут жить в богатых семьях пиднийских аристократов и купцов, у которых нет собственных детей. Правительство его царства будет заботиться об этих детях, содержать их за счёт казны и обучать вместе с их собственными детьми. В случае если детей будут обижать их временные опекуны, ребята могут пожаловаться на них царю и он, предварительно наказав опекунов, передаст этих малышей другим опекунам.

Десять испуганных мальчиков и девочек из Ольвии в возрасте от восьми до шестнадцати лет собрались маленькой группой перед троном царя Пидны. Среди них стоял и Гай Макат, отец которого всё же согласился с убедительным требованием Совета и привёз сына в Пидну. Только теперь Гай, как и большинство маленьких ольвийцев, приехавших в Пидну, понял, что он теперь заложник и должен целых десять лет жить среди чужих людей. Впрочем, перед отъездом отец заверил его, что они с Марком будут два раза в год, как разрешил царь Леонид, посещать его. К тому же с ним всегда будет его личный слуга и учитель Дикей, который ныне был свободным человеком и получал повышенное жалованье от Спруя Маката за согласие сопровождать его сына в этом нелёгком путешествии.

Позади детей стояла толпа их отцов, матерей, и несколько бабушек и дедушек. Спурий Макат стоял в окружении взрослых ольвийцев. Это были, в основном, богатые и влиятельные купцы - члены городского Совета Ольвии. На лицах этих хорошо одетых гражданских людей была заметна тревога за судьбу их чад. Впрочем, благожелательные слова царя Леонида успокоили некоторых из них. Спурий Макат был военным человеком и принял как должное то, что один из его сыновей стал заложником. Хотя за своей невозмутимой внешностью генерал скрывал некоторое волнение за судьбу своего сына. И всё же он был уверен, что с Гаем ничего не случится. Такая уверенность в душе Спурия поддерживалась не только репутацией старого ахейского полководца и политика Леонида, но силой амулета власти, отныне принадлежавшего его сыну. Никто вокруг не ведал об этом. Генерал знал, что пока амулет императора висит на шее Гая, с ним ничего плохого не может случиться.

После царского приёма всех детей и их родителей помощники пиднийского советника по иностранным делам повели знакомиться с местными семьями, которые на десять лет станут опекунами ольвийских заложников. Спурий, Дикей, Гай и помощник советника свернули с большой каменной центральной дороги Пидны в узкую боковую улочку, окружённую небольшими уютными домами местной небогатой аристократии. Вскоре они оказались возле двухэтажного каменного дома, окружённого высоким деревянным забором. Деревянные зелёные резные ворота во двор этого дома были широко открыты. На пороге стоял невысокий семидесятилетний хозяин дома Афенагор сын Эвдама, его жена и двое слуг-рабов. Афенагор оказался очень спокойным и приятным в общении стариком. Широкая короткая чёрная борода на пухлом морщинистом лице этого человека скрывала его весёлую улыбку. У Афенагора не было детей, и он с женой с радостью приняли к себе маленького Гая. Уже через час общения с семьёй Афенагора Спурий и его сын почувствовали симпатию к этому обедневшему местному аристократу. Афенагору и его жене тоже понравился мальчик и его отец.

У Спурия отлегло от сердца. Он почувствовал, что этот человек явно уже привязался к его сыну и без труда заменит Гаю отца на десять лет.

Когда-то предки Афенагора были очень богатыми и влиятельными в Пидне. Они владели третьей частью всех плодородных земель в районе Пидны. У них были многочисленные рабовладельческие плантации, приносившие в своё время стабильную прибыль каждый год. Но за последние пятьдесят лет сельскохозяйственные технологии значительно усовершенствовались. Это привело к удешевлению продовольствия, производимого свободными и зависимыми крестьянами в Империи, и в землях варваров. В результате труд рабов на плантациях стал невыгодным. И Афенагор принял пятнадцать лет назад решение продать всех рабов. Теперь он просто сдавал в аренду свои земли крестьянам и владельцам рабов-колонов. Конечно, это не давало уже того дохода, который был у его семьи раньше, но всё же позволяло ему и его жене иметь спокойную обеспеченную старость.

Афенагор накрыл богатый стол полный деликатесов, ожидая прихода дорогих гостей. Но в тот момент, когда хозяин дома и его жена, вместе с путешественниками, сел за стол и взрослые приготовились выпить первую чарку крепкого пиднийского вина, к дому Афенагора подъехал придворный на коне. Он сообщил Спурию Макату, что царь Леонид сын Алкета приглашает его к себе на приём. И попросил генерала отправиться с ним немедленно, потому что царь не любит долго ждать. Спурию пришлось отложить свой банкет с семьёй временного опекуна его сына и отправиться во дворец на лошади, любезно предоставленной ему хозяином дома.

***

Царь Леонид ожидал прихода Спурия в малом зале своего дворца. Он сидел на небольшом золоченом троне и два раба махали веерами над головой монарха. В зале было множество телохранителей царя, военный советник, советник по иностранным делам и колдун Арзалис.

Наконец в зал вошёл мажордом и объявил:

- Прибыл генерал и военный стратег вассала вашего величества республики Ольвия Спурий Ливий Макат. Прикажете принять его?

Царь неторопливо наклонил голову, выражая своё согласие, и приказал впустить генерала.

Спурий вошёл в зал, поклонился и вежливо поприветствовал Леонида. Царь согласно кивнул головой и, взглянув на одного из стоявших рядом рабов, приказал принести ему вина. Затем он вновь взглянул на ольвийского полководца и сказал:

- Я слышал много хорошего о бывшем командире 12 ахейского легиона, а ныне генерале Ольвии Спурие Макате. Сейчас, когда ваша страна стала моим вассалом, я хотел бы лично познакомиться с вами генерал, так как вооружённые силы Ольвии отныне подчиняются лично мне, царю Пидны Леониду сыну Алкета.

Отпив из золотого кубка вина, он продолжил:

- Я надеюсь, вы будете верно служить мне, как в своё время служили императору Демокритиану.

Спурий согласно кивнул и подтвердил свою преданность монарху.

- Но сейчас я позвал вас, прежде всего для того, чтобы узнать ваше мнение Спурий Ливий Макат по поводу угрозы со стороны Арийских племён и их новых союзников - Сарматов. Меня интересуют ваши предложения о том, как бы мы могли обеспечить защиту западных границ Пиднийского царства от этих варваров.

Генерал Ольвии кратко описал своё видение организации обороны западной границы от Союза Арийских племён. Немного поколебавшись, он так же рассказал Леониду и его приближённым свои мысли по поводу тайной военной и финансовой помощи Гераклейскому царству.

- Кроме того, я думаю, нам не помешало бы оказать дипломатическое давление на царицу Сарматов с целью разрыва ею военного союза с Ариями и подписания нового военного оборонительного союза с нами. Причём в этот оборонительный союз должна войти не только республика Ольвия, но и её соверен - Пиднийское царство.

Царь Пидны выглядел очень довольным. Он не ошибся в выборе своего нового главнокомандующего. Спурий Макат оказался именно таким полководцем, которого давно ждала его армия.

Леонид сообщил всем о своём намерении сделать Спурия в ближайшем будущем новым главнокомандующим всеми войсками Пидны и Ольвии. Затем неспешно, понемногу потягивая сладкое молодое красное вино, Леонид объявил, что хочет услышать мнение всех присутствующих по поводу обороны от варваров. Все присутствующие стали по очереди высказывать своё мнение. В конце концов, большинство из них согласилось с мнением генерала Ольвии об организации тайной помощи гераклейцам.

Царь Леонид встал и сказал:

- Я с удовольствием послушал ваши размышления об обороне нашего государства от варваров. Как и большинство из вас я признаю планы Суприя Маката разумными.

Немного подумав, он указал правой рукой на генерала и добавил:

- Я приказываю тебе Спурий Ливий Макат передать управление войсками Ольвии заместителю и отправиться в наш город Неаполь для тайного набора наёмников и закупки необходимого оружия и припасов. Финансовые средства, необходимые для выполнения этого задания, будут выделены тебе моим казначеем. Кроме того, ты получишь тайное письмо с царской печатью, в которой всем чиновникам моего царства будет предписано оказывать помощь предъявителю этого письма.

Думаю, что войска гераклейцев скоро будут осаждены в их столице, и начнут испытывать недостаток пищи. Поэтому я приказываю тебе закупать крупы, пшеницу, ячмень, дешёвую у нас на побережье солёную и вяленую рыбу и овощи, и отправлять это продовольствие на взятых в аренду твоими помощниками кораблях в город Гераклея. В течение трёх месяцев ты должен набирать воинов-наёмников и затем, вместе с оружием, припасами и воинами прибыть в Гераклею для оказания помощь царю Гнею Петрею в борьбе против Ариев и Сарматов. Всё это ты, Спурий Ливий Макат, должен делать инкогнито. Если ты будешь пойман варварами, то обязан говорить им, что всё сделал по собственной инициативе и на собственные деньги. Мы будем в таком случае отрицать свою причастность к оказанию помощи Гераклейскому царству.

В Гераклее ты должен оказывать местным военным всякую посильную помощь, в том числе как военный советник. При необходимости генерал, ты можешь взять на себя командование каким-нибудь подразделением гераклейской армии, например привезёнными тобой наёмниками и принять участие в военных действиях. Ты должен сообщать через тайных курьеров о ходе войны и о той помощи, которую ещё нужно направить гераклейцам.

К выполнению моего приказа ты, Спурий, должен приступить немедленно. Помощников к тебе сегодня вечером направит мой военный советник,- царь кивнул в сторону стоявшего слева военного советника. - Сегодня ты должен написать, какие финансовые и другие средства тебе необходимы, и передать список моему казначею.

После выполнения этой задачи я отзову тебя из Гераклеи и ты, Спурий Ливий Макат, возглавишь все войска моего царства.

Спурий отдал честь, своему новому правителю, выставив прямую правую руку вперёд в ахейском военном приветствии, и удалился выполнять приказ царя.

Леонид строго взглянул на военного советника и приказал подобрать генералу Ольвии двух смышлёных и расторопных помощников из отставных военных.

- Каждый из них должен охранять Спурия Маката, а в случае если он нас предаст - убить. Второму помощнику прикажи убить и Спурия и первого помощника, если тот тоже решит предать меня,- царь Пидны хитро ухмыльнулся. - Этот способ гарантирует нас от предательства. Так они будут следить друг за другом.

Леонид обернулся в сторону советника по иностранным делам и продолжил:

- А ты советник, отправь делегацию к Сарматам и старайся заставить их расторгнуть военный союз с Ариями и подписать военный оборонительный пакт с нами. Для этого можешь использовать любые средства, в том числе и подкуп.

Кроме того, отправь лазутчиков в Гераклейское царство и на земли Ариев, и пусть они сообщают обо всём, что там происходит.

Не желая больше продолжать разговор, царь обернулся и вышел из зала. Все присутствующие вышли вслед за Леонидом.

Проходя по длинным коридорам дворца, царь слышал позади только уверенный топот ног своих телохранителей. Вдруг тихий вежливый голос волшебника позади Леонида произнёс:

- Великий царь Леонид сын Алкета. Позволь мне, недостойному твоему магу Арзалису, поговорить с тобой наедине.

Властелин Пиднийского царства обернулся и увидел семенящего ему вдогонку царского колдуна. Согласно кивнув ему, он, тем не менее, заметил:

- Я очень устал и хочу пообедать. Поговорим за столом.

Леонид прошёл в огромную светлую столовую и сел в большое мягкое кресло во главе стола. Он распорядился подбежавшим слугам подавать обед и пригласил Арзалиса сесть рядом за стол. Пока расторопные рабы раскладывали на столе горячие блюда и вина, царь неспешно спросил колдуна:

- О чём ты хотел со мной поговорить Арзалис.?

- Сегодня во время приёма вашим величеством заложников и их родителей я решил незаметно изучить ауру каждого ольвийца и узнать, таким образом, их будущее. Ничего особенно интересного в будущем этих людей я не обнаружил. Скажу только, что одна девочка - заложница вскоре умрёт от несчастного случая и генерал Спурий погибнет в этом году.

-Это точно, насчёт смерти Спурия Маката? - всполошился царь.

- Да, я видел это отчётливо.

- Какая жалость. Этот отважный и умный полководец отлично подходит на должность моего главнокомандующего. В таком случае придётся подыскивать новую кандидатуру на эту должность. Нынешний командующий войсками нашего царства явно не справляется со своими обязанностями.

- К сожалению, ваше величество,- хитрое лицо Арзалиса скорчилось в подобии скорби,- аура Спурия Маката тёмная. Это чётко указывает, что он не вернётся из Гераклейского царства живым. Но сейчас я хотел бы поговорить с вами не об этом. Осматривая сегодня детей - заложников я вдруг заметил мальчика, который потом оказался сыном Спурия Маката.

- А что с этим мальчиком? - спросил Леонид и принялся неторопливо жевать запечённую фаршированную куропатку.

- У него необычная аура. Она просто огромная и очень яркая. Я такой ауры не видел ни у одного из людей. И над головой аура имеет форму гигантской короны.

- И что же сие значит?

- Такая аура может быть только у великого мага и царя. Такого великого, которого ещё не видел этот мир, - Арзалис быстро сказал какое-то защитное заклинание. - Магия этого мальчика, его, кажется, зовут Гай, пока что дремлет в нём. Но скоро она вырвется наружу и тогда не будет силы на земле, способной остановить этого Гая.

Арзалис выпил несколько глотков своего любимого белого вина, налитого ему в золотой кубок слугой.

- Кроме того, - продолжил он,- ваше величество, я не смог увидеть будущее Гая. Чем больше я вглядывался в ауру мальчика, тем ярче становилась она до тех пор, пока я уже не смог смотреть на Гая.

- ???

- Думаю, это означает, что никто в мире, в том числе и боги, не могут знать будущее сына Спурия Маката. Видимо он, вскоре, получит власть сам изменять будущее. И не только своё будущее, но и будущее других людей.

Колдун снова сделал защитный жест и испуганно продолжил:

- Я боюсь этого мальчика. Я, шаман и великий маг агафирсов и пиднийцев, никогда никого не боялся. Но его я боюсь!!!

- Ну что ж, тогда в заложники мы получили не только сына полководца, но и будущего мага, - Леонид отпил красного вина и принялся есть копчёного лосося.

- А может нам убить его, пока он ещё мал и бессилен? - спросил колдун.

- Ни в коем случае. Мне нужна преданность со стороны его отца и воинов Ольвии. Кроме того, думаю, это даже хорошо, что такого великого мага сможем воспитать именно мы. В таком случае он станет моим великим волшебником, когда вырастет. Я найду, как использовать способности такого необычного ребёнка.

- Я не думаю, ваше величество,- настойчиво уговаривал Леонида жестокий колдун, - что такого опасного волшебника мы сможем использовать в своих целях. Боюсь, что его силы находятся за пределами моего понимания. Он сможет, когда вырастет, покорять все государства, которые захочет. И вряд ли тогда мы сможем его убить. Впрочем, я не знаю, и сейчас удастся ли убить это маленькое чудовище. Но думаю, нам стоит попробовать отравить Гая.

- Я же сказал нет,- царь с грохотом стукнул своим большим, как кувалда кулаком по столу. Рабы перепугано замерли, ожидая гнева на них со стороны повелителя. Но тот с яростью взглянул на своего колдуна и сказал:

- Я думаю с выгодой для нашей страны использовать такого необычного молодого человека. Да и не уверен я в этом твоём пророчестве.

Арзалис протестующе замахал головой.

- Думаю, ты просто боишься, что этот мальчик в будущем займёт твоё место. Но можешь не опасаться, Арзалис. В моём царстве найдётся место для двух волшебников.

- Вы не понимаете, ваше величество, - отчаянно вскрикнул колдун. - Этот мальчик станет в будущем таким великим магом, что он сможет повелевать всеми людьми, в том числе и другими волшебниками. Он сможет по своему желанию даже уничтожить всю магию на земле, а может быть сможет уничтожить и весь наш мир.

- Не желаю больше слушать твою ахинею, Арзалис. Прочь с глаз моих,- царь снова грохнул кулаком по столу так, что перевернулись несколько кувшинов с вином и апельсиновым соком.

Арзалис быстро удалился, так ничего и не добившись от своего монарха.

Так жизнь Гая, висевшая на волоске, была спасена. А впрочем, мог ли кто-то сейчас угрожать великому властелину амулета власти?

Глава седьмая. Дух амулета.

Уже целый месяц братья Макаты видели необычные сны. Причём оба близнеца видели одинаковые сны и утром всё отчётливо помнили.

В первую ночь после получения братьями амулетов власти во сне они оказались в прекрасном цветущем персиковом саду. Оба малыша разглядывали чудесные, приятно пахнущие цветы на деревьях и в этот момент к ним подошёл непонятно откуда высокий светловолосый худой мужчина лет шестидесяти. Он был одет в дорогие одежды. Круглое лицо незнакомца было тщательно выбрито, а на голове красовался золотой лавровый венок.

Мужчина приветливо улыбнулся близнецам и сказал:

- Ну, здравствуйте мальчики. Не бойтесь меня, я не причиню вам зла. Я император Тиберий. Точнее я дух умершего давно императора. Каждый из вас стал теперь властелином амулетов власти, как я и предвидел перед смертью. Вы стали великими магами и наследниками разрушенной варварами Ахейской Империи.

Отныне ваша жизнь вам не принадлежит. Владельцы амулетов должны учиться магии у меня, духа амулета власти, и восстановить Империю.

Дух взмахнул рукой и перед ними появились три золотых мягких кресла. Тиберий пригласил мальчиков сесть и продолжил:

- Прежде всего, мы изучим силы природы. Знаете ли вы, что всё в природе находится в полной гармонии. Зло уравновешивается добром, а разрушение - актом рождения. В будущем вы овладеете секретами воздействия на силы природы и изменения их по вашему собственному желанию. Но подобными способностями можно пользоваться очень осторожно и только в крайнем случае.

Приведу вам наглядный пример. Крестьяне Пиднийского царства обратились к вам с просьбой вызвать дождь, так как у них погибает из-за засухи весь урожай и может быть голод. Вы сжалились над бедными жителями Пиднийского царства, и сильный дождь пролился на их поля. Урожай спасён и все люди довольны, не так ли?

Дух императора вопросительно взглянул на мальчиков. Оба брата согласно кивнули головами.

- Но в природе всё взаимосвязано,- продолжил Тиберий. - Вы изменили что-то, и все процессы пошли иначе. Казалось бы, вы помогли жителям Пидны, но нанесли вред другим людям. Вызвав дождь, вы перенесли тучу из соседнего Орлисского царства в Пиднийское. Этим вы вызвали засуху у ваших соседей.

Он взмахнул рукой, и ребят окружили высохшие поля вокруг города Орлисс и Пеллион. Голодные истощенные люди ходят по полям в поисках пищи и разрывают норки полевых грызунов в надежде найти их запасы на зиму, в которых иногда попадаются корнеплоды и зёрна пшеницы. Вокруг плачут матери и несут умерших от голода детей на кладбище. В городе от голода организмы людей так ослабели, что началась чума. От эпидемии множество горожан умерло, и смрадные трупы валяются на улицах. Никто не хоронит умерших, потому что у ещё живых едва хватает сил бродить по полям в поисках еды.

Мальчики в ужасе смотрели на окружающую их картину апокалипсиса. Но Тиберий улыбнулся и щёлкнул пальцами. Всё исчезло, и они вновь оказались в цветущем прекрасном саду.

- Это всего лишь иллюзия, но подобное может произойти на самом деле, если вы бездумно будете вмешиваться в природу. Такое вмешательство нужно осуществлять только в крайнем случае и стараться своими действиями компенсировать тот вред, который вы наносите своей магией окружающему миру и людям. Люди - венец творения природы и богов. Именно они правят нашим миром и главное, что вы должны помнить - это не навредите вмешательством в силы природы людям.

В приведённом мной ранее примере вы должны были забирать тучу для орошения полей и садов в Пиднийском царстве не из соседнего государства, а из безжизненной пустыни или моря, где воды и так достаточно.

Утром братья чётко помнили весь свой ночной сон и, по настоянию своего учителя Дикея записывали всё что услышали, а затем в свободное время тщательно учили науку духа амулета.

Прошёл месяц. За это время близнецы изучили у своего ночного учителя силы природы и основы магической философии. Затем они приступили к изучению самого древнего языка, на котором говорили боги и на котором были записаны древние магические книги - санскрита.

Постепенно братья перестали видеть в своих снах друг друга и теперь вели диалог с духом императора Тиберия один на один. Кроме того, как их и предупреждал мудрый жрец с острова Скирос, каждый из них понемногу стал овладевать врождённой магической способностью другого. Так Гай, владевший ранее только волшебной способностью к исцелению, стал понемногу пробовать повелевать животными и людьми. А Марк овладел магией врачевания. Таким образом, как и было предначертано, оба близнеца теперь владели равными врождёнными магическими силами.

Но расставание братьев тяжело переживалось каждым из них. По воле царя Леонида Гай стал его заложником в Пидне, а Марк остался с отцом. Они оба переехали в пиднийский город Неаполь для выполнения тайного поручения царя Леонида.

Поначалу близнецы ещё чувствовали как здоровье и настроение каждого из них на расстоянии. Но со временем это ощущение стало притупляться и вскоре братья совсем потеряли магическую связь друг с другом.

Глава восьмая. Спаситель Гераклеи.

В порту осаждённого Арийцами и Сарматами города Гераклеи, последнего свободного города Гераклейского царства, на пустой бочке возле кучи свёрнутых канатов сидел сотник городской стражи Теллий сын Филолая. На этом молодом воине была одета толстая стёганная войлочная куртка поверх дешёвого серого льняного хитона. Предполагалось, что войлочная куртка сможет остановить стрелы врага, а голову стражника защищал железный островерхий шлем. На поясе Теллия висел короткий железный меч. На спине висел колчан со стрелами и луком. Под ногами сотника валялся маленький круглый бронзовый щит.

Был полдень и Теллий собирался пообедать. Он с огорчением посмотрел на свой скудный обед и подумал, что у многих горожан нет сейчас и такой еды. Возле сотника на бочке на куске белой ткани лежал кусок чёрного ржаного хлеба, одна луковица и маленькая пригоршня варёных розовых мелких креветок. Креветок ловили подчинённые Теллия маленькой сетью прямо возле пирса. Эти морские рачки были единственной живностью, которую сейчас можно было поймать в порту города Гераклеи. И стражники не упустили случая разнообразить свой бедный рацион этой нехитрой снедью.

Сотник разрезал длинным узким боевым ножом луковицу и принялся, есть хлеб с луком, периодически запивая его холодной водой из глиняного кувшина, стоявшего у него возле ног. Слава богам, что в их городе хоть достаточно воды в колодцах. Вот два месяца назад, когда Сарматы осадили гераклейский полис Девклеон, то его жители остались без воды, потому что в городе был всего один колодец, да и из него вскоре горожане вычерпали всю воду. Тогда стоял жаркий засушливый июнь, и жители не смогли долго выдержать жажды. Через месяц они сдали город Сарматам в обмен за их обещание напоить всех горожан и не разграблять этот полис.

Закончив поглощать сухой хлеб с луком, сотник принялся быстро и жадно пережёвывать креветок. Впрочем, этот деликатес быстро кончился и сотник с сожалением осмотрел свой импровизированный стол, ища, где-нибудь завалявшуюся крошку хлеба. Но он ничего не нашёл и, напившись из кувшина принялся смотреть на баррикады, насыпанные его воинами и жителями города из камней, досок и перевёрнутых повозок. За неровным краем баррикад то вперед, то назад ходили часовые стражники из его сотни. Другие солдаты были заняты строительством новых баррикад на краю пирса для защиты от нападения пиратов с моря.

Да, когда его родной город три месяца назад только окружили армии Ариев и Сарматов он, как и многие горожане надеялся, что вскоре варвары уйдут. Они все считали, что неприступные стены Гераклеи смогут защитить даже остатки армии царя Гнея Петрея. Действительно полис Гераклея был форпостом Ахейской Империи на Западе, и императоры ахейцев постоянно укрепляли его стены. Высота кирпичных стен вокруг города достигала пятнадцати метров, а толщина - пяти. Через каждые пятьдесят метров крепостной стены были построены мощные башни с катапультами. Вокруг город окружал глубокий ров, заполненный морской водой. К тому же укреплённый порт и небольшой торговый и военный флот Гераклеи позволял иметь осаждённому полису постоянное снабжение по морю продовольствием и оружием. В городе был построен акведук с водой и десятки колодцев. Они обеспечивали сто тысяч жителей Гераклеи водой на случай осады.

Два месяца варвары четыре раза штурмовали стены города, но каждый раз отступали, неся большие потери. Но за последний месяц Великий князь Ариев Огнислав, руководивший сейчас объединённой армией варваров, изменил тактику. Больше они не штурмовали неприступные стены Гераклеи, а только обстреливали город неизвестно откуда взявшимися у варваров катапультами, вызывая в самом полисе пожары и разрушения. Кроме того, Огнислав нанял флот Родмосских пиратов и те осадили город с моря, завершив тем самым полную его блокаду.

К сожалению, царь Гней всегда стремился к обогащению и продавал имевшиеся излишки продовольствия. Поэтому городские амбары были полупустые. Вскоре в окружённом варварами и пиратами полисе начался голод. Ловля рыбы в море так же почти прекратилась после того, когда флот пиратов потопил все три гераклейские боевые галеры и стал нападать на лодки рыбаков. Единственной помощью извне стали небольшие караваны торговых галер, изредка пробивавшиеся через пиратскую блокаду, и привозившие в Гераклею продукты и оружие. Люди говорили, что эту помощь им направлял за собственные деньги отставной генерал Ольвии Спурий Макат.

И всё же эта помощь и имевшиеся небольшие запасы продовольствия не могли спасти стотысячный город от голода. Отчаяние поселилось в сердцах жителей Гераклеи. Множество людей каждое утро ловили рыбу, креветок и моллюсков на городском пирсе и в гавани. Вскоре там уже невозможно было выловить что-то съестное. Некоторые смельчаки на лодках выходили рыбачить в открытое море, но немногие из них возвращались назад живыми и с уловом. Большинство рыбаков убивали или брали в плен пираты.

Сотник повернул голову и взглянул унылым взором в открытое море. Вдали за гаванью Гераклеи виднелась мачта пиратской триеры, дрейфовавшей поблизости от города. Легкий ветерок гнал по морю небольшие волны, в которых отражалось чистое голубое небо с небольшими белыми облаками, разбросанными по нему как стадо овец на лугу. Жаркое полуденное солнце припекало, и даже морской ветер с запахом рыбы и водорослей не остужал загорелое лицо Теллия. Он снял с себя раскалённый шлем, выпил несколько глотков прохладной колодезной воды и вновь уныло взглянул на море. Множество людей с удочками и сетями облепили каменные плиты пирса. Они надеялись выловить что-нибудь съестное к обеду. В море плавали многочисленные ныряльщики, пытавшиеся найти съедобных моллюсков. Несколько рыбацких лодок рискнули выйти в прибрежные воды и рыбаки, боязливо оглядываясь по сторонам, занимались ловлей рыбы.

И тут внимание сотника привлекло какое-то резкое изменение в морском пейзаже. Его печальные мысли тут же улетучились и Теллий быстро надел шлем на голову. Он вскочил и, указывая рукой на длинную шеренгу из белых парусов, появившихся на горизонте, закричал по гераклейски:

- Смотрите, к пиратам прибыло подкрепление. Со-о-отня, приготовиться к отражению атаки с моря.

Воины его сотни быстро разогнали неудачливых рыбаков и построились в боевой порядок за баррикадами. К ним подбежали многочисленные ополченцы, одетые в разноцветную гражданскую одежду и вооружённые чем придётся. Тут же прискакал на чёрном жеребце тысячник третьей тысячи тяжёлых мечников гераклейской армии Антимен сын Каллиаса. Ему царь Гней поручил оборону порта. Позади Антимена звеня кольчугами,

маршировало пятьсот мечников с большими синими круглыми щитами и очень длинными фракийскими мечами на спине. Он слез с коня и начал кричать на стражников, ополченцев и своих мечников, расставляя их по баррикадам. Позади баррикад между рыбными складами порта послышался топот. Это генерал гераклейской армии Эйоней сын Евмела прислал защитникам порта в помощь триста профессиональных лучников. Через двадцать минут порт Гераклеи ощетинился копьями и мечами и был готов к обороне.

Но в это время в море стало происходить что-то непонятное. Передовая триера приближавшегося к ним морского каравана стала обстреливать пиратскую триеру огненными бомбами из своих трёх баллист. Вскоре к ней присоединились и две боевые галеры, которые начали осыпать корсаров огненными стрелами. Пиратское судно загорелось. Морские разбойники копошились на палубе, снимая горящий парус с мачты и пытаясь на вёслах развернуть свой корабль носом к врагу. Но огонь быстро разгорался, и им пришлось бросить большую часть своей команды на тушение пожара. В это время передовая триера каравана подняла свой необычный белый с каким-то незнакомым рисунком флаг и ускорила движение в направлении пылающего судна корсаров. Раздался громкий треск и носовой таран триеры, обшитый бронзовыми листами, пробил борт пиратского корабля. Ещё минуту триера под белым флагом с нарисованным на нём по центру всадником, на вёслах пыталась оторваться от тонущего судна врага. Затем послышался негромкий треск, и триера отошла от гибнущего корабля корсаров. Пылающая триера пиратов завалилась на левый борт, пробитый судном противника. Корсары стали прыгать за борт, и их корабль быстро перевернулся кверху дном, а потом медленно затонул.

Люди на берегу радостно закричали. Только что на их глазах незнакомые корабли атаковали судно их врагов и потопили его. Защитникам города стало ясно, что к ним приближается караван дружественных кораблей. Но их командиры всё ещё не доверяли приближающейся флотилии, ожидая какой-нибудь хитрости со стороны пиратов, и заставляли своих людей сохранять боевое порядок.

Через пол часа караван вошёл в порт, и корабли стали по очереди пришвартовываться к пирсу. С передовой триеры спустились десять воинов с длинными трёхметровыми копьями в панцирях и круглых железных блестящих шлемах. Их большие ахейские овальные щиты были окрашены в красный цвет. Впереди шёл высокий широкоплечий белокожий мужчина в панцире с гравировкой всадника с мечём над головой на груди. На боку у мужчины висел длинный ахейский меч, а спину закрывал красный шёлковый плащ. Подойдя к ближайшей баррикаде, процессия остановилась. Мужчина в красном плаще поднял вверх руку и крикнул защитникам города, притаившимся за кучей камней и досок:

- Я Спурий Ливий Макат, бывший генерал ольвийской армии и ваш друг. Я прибыл в ваш город с большим караваном продовольствия и оружия. Кроме того, со мной прибыли две когорты копьеносцев и пятьсот тяжеловооружённых орлисских кавалеристов. Мы здесь чтобы помочь вам разгромить варваров и освободить Гераклейское царство.

На минуту на пирсе наступило молчание, которое затем взорвалось восторженными криками жителей Гераклеи.

Ура-А-А! - кричали они.- Да здравствует Спурий Ливий Макат - спаситель Гераклеи!

Толпа людей бросилась обнимать выходивших на пирс и строившихся в колонну воинов Спурия Маката.

* * *

Вечером, когда прибывшие воины и их командир отдохнули, в зале для совещаний во дворце царя Гнея Петрея собрался военный совет гераклейской армии. Посреди зала стоял большой квадратный стол, на котором была разложена подробная карта Гераклейского государства и его окрестностей. Над картой склонили голову главнокомандующий гераклейцев Эйонел сын Евмела, Спурий Макат и ещё несколько полководцев. Позади них в кресле сидел пьяный царь Гней. После поражения его армии и оккупации варварами большей части его страны он впал в уныние и стал много пить. Теперь он, сугубо гражданский человек, полностью доверял руководство своими войсками собственным полководцам и присутствовал на военном совете скорее так для проформы.

- Противник не знает ещё, что к вам прибыло подкрепление из наёмников, - уверенно говорил Спурий Макат, - и этим нужно воспользоваться немедленно. Побеждают те полководцы, которые решительно атакуют врага. А не занимаются только тупой бессмысленной обороной. Поэтому нам нужно сегодня же напасть на варваров.

Глотнув из фарфоровой чашки сладкого кофе с мёдом чтобы взбодриться, он продолжил:

- Атаку я предлагаю организовать с моря, потому что у варваров нет своего флота. А пираты вряд ли чётко согласовывают свои планы с Ариями.

- Предлагаю атаковать с моря ближайший к нам приморский город Никая, - Спурий ткнул карту пальцем, указывая на западный город Гераклейского царства. - Этот восьмидесятитысячный полис только три недели назад был захвачен варварами и вряд ли они успели его полностью разграбить. Его население и продовольственные ресурсы помогут нам усилить нашу армию и организовать новую атаку по морю на город Вифиний.

- Ваше предложение очень разумно, - согласно махнул головой генерал Эйонел и все остальные офицеры одобрительно заговорили, обсуждая план Спурия.

Через несколько минут совет принял решение организовать морскую атаку на город Никая. Он был построен рядом с ольвийской границей и поэтому имел стратегически важное расположение, так как позволял организовать снабжение гераклейцев не только по воде, но так же и по суше.

- Я готов возглавить атаку на Никаю, - сказал Спурий Макат и вопросительно взглянул на Эйонела. Тот согласно кивнул и спросил:

- А какие войска вы, уважаемый Спурий Ливий Макат, хотите взять с собой для этой атаки? В нашем городе на данный момент не так много солдат и мы не можем полностью оставить без защиты собственную столицу.

- Для этого наступления мне нужны только мои наёмники и четыреста - пятьсот ваших профессиональных лучников, - успокоил гераклейского генерала Спурий. - Конечно, если вы подкинете мне ещё с полтысячи ополченцев, то выполнение задачи значительно облегчится, так как нам придётся защищать крепостные стены Никаи от контратаки Сарматов и Ариев на город. А они наверняка попробуют вернуть утраченный город после того, как очухаются от первого своего поражения. Ваши лучники и ополченцы неплохо помогут в обороне Никаи от этой контратаки варваров.

Посовещавшись, военный совет Гераклейского царства принял решение дать все войска Спурию Макату, которые он просит для освобождения города Никаи.

***

Ранним утром следующего дня, когда краешек красного августовского солнца только появился над серой гладью моря, флотилия Спурия быстро вошла в гавань города Никая. Корабли пришвартовывались к пирсу и сразу начинали обстреливать стрелами и огненными бомбами из баллист скачущую по пирсу в их направлении сотню тяжеловооружённых всадников-арийцев. Кавалеристы Ариев, по своей привычке остановились метров за семьдесят от ближайшей галеры и принялись стрелять в высаживающихся на берег копьеносцев. Но тучи стрел и взрывающихся огненными шарами наполненных конопляным маслом бомб быстро уничтожили половину всадников, а остальные бросились наутёк, давая тем самым атакующим время для нормальной высадки и построения в боевой порядок.

Спурий Макат распорядился обеим когортам по четыреста человек копьеносцев в каждой, построиться в фалангу и двинуться по главной дороге, идущей из порта в центр города. Лучникам он приказал двигаться по обеим сторонам дороги и подниматься на двухэтажные здания, стоящие вдоль дороги, как только они увидят впереди воинов противника. Затем с крыши этих зданий профессиональные лучники гераклейцев, вооружённые мощными составными луками, должны обстреливать солдат противника. Пятьсот ополченцев шли в тылу у армии Спурия и были его резервом. Рядом с ними колонной ехали пятьсот тяжёлых кавалеристов-наёмников из Орлисского царства. Они тоже были резервом генерала.

Войска гераклейцев прошли примерно один километр, не встречая сопротивления до развилки дороги. Горожане, перепуганные последними событиями, сидели в своих домах, и на улице не было ни души. Только бродячие собаки и кошки пробегали перед марширующими солдатами. Спурий посмотрел на подробную карту города, которой его снабдили офицеры Гераклеи, и понял, что впереди дорога заканчивается большой площадью, на которой кавалерия Сарматов и Ариев может устроить им ловушку. По двум другим дорогам можно было пройти параллельно основной дороге и, обойдя площадь, выйти в тыл возможным войскам противника. Немного подумав, он отправил лучников вперёд по краям главной дороги, а одна фаланга копьеносцев медленно двинулась за ними. По правой дороге двинулась вторая когорта копьеносцев, а по левой медленно двинулись в обход площади кавалеристы. Им был дан приказ обойти площадь и, если там есть войска противника - атаковать их с тыла. Ополченцы прикрывали тыл авангарда.

Пройдя сто метров по обочине главной дороги, лучники вышли на окраину площади и тут же остановившись, дали знак, что впереди противник. Они быстро зашли в крайние дома и поднялись на их крыши. Спурий Макат взмахнул мечём и когорта копьеносцев, гремя доспехами, двинулась на площадь, закрывшись стеной больших овальных щитов и ощетинившись копьями.

Впереди на площади зазвенели тетивы луков и гераклейские лучники стали осыпать тучей стрел шеренгу пехотинцев арийцев, перекрывших выход на площадь. По обоим бокам от шеренги из пятисот пехотинцев построились в две колонны по двести тяжёлых сарматских кавалеристов.

Пехотинцы Ариев были вооружены мечами и составными луками. На них были небольшие конические железные шлемы, короткие кольчуги и маленькие деревянные щиты. Генерал знал, что излюбленной тактикой действий арийской пехоты является обстрел противника из луков с последующей атакой в рукопашную. Он не желал терять своих копьеносцев от стрел пехоты арийцев и приказал когорте копейщиков остановиться, давая возможность гераклейским лучникам обстреливать пехоту и конницу врага и наносить им значительные потери.

Позади Спурия послышался грохот. Это ополченцы тащили по каменной мостовой две баллисты, снятые с триеры. Прошло несколько минут и выставленные вперёд перед пехотой на въезде на площадь катапульты открыли стрельбу огненными бомбами по пехоте противника.

Арийские пехотинцы и кавалерия оказались под перекрёстным огнём лучников. Гераклейцы, сидя на крышах окружающих домов, простреливали всю площадь и при этом были почти недосягаемы для стрел пехоты варваров. Тучи стрел со свистом летели со всех сторон на площадь и разили врага. Один за другим пехотинцы и кавалеристы противника вскрикивали и падали на каменные плиты площади, заливая её красной кровью. Командир сарматских всадников принял правильное решение и они быстро отступили на противоположный сторону площади. Затем кавалеристы варваров скрылись от стрел гераклейцев за поворотом.

Оставшиеся в одиночестве пехотинцы Ариев сняли свои луки и попытались обстрелять своего невидимого врага. Но лучники гераклейцев прятались в разных местах за выступами на крышах домов, и стрельба варваров по ним особого эффекта не имела. Зато пехотинцы варваров были на площади как на ладони и не могли укрыться от разящих их стрел. Лучники спокойно обстреливали их как в тире, стреляя по живым мишеням.

Убедившись в бессмысленности дальнейшей стрельбы по невидимым лучникам Спурия Маката, пехота варваров попыталась укрыться под защитой своих деревянных щитов. Все они по приказу своего вождя присели и закрылись маленькими щитами. Но стрелы летели в варваров справа, слева и спереди и не было спасения от них. К тому же мощные составные луки гераклейцев пробивали насквозь деревянные щиты варваров. За десять минут такого обстрела около сотни врагов упали на землю ранеными и убитыми.

А после того, как на краю площади появились две гераклейские баллисты, и взрывы огненных бомб стали обжигать яростным пламенем сразу по десятку солдат варваров, воля арийских пехотинцев пошатнулась. Они стали отдельными группами убегать с поля боя, не слушая приказов своих командиров и неся огромные потери. Через двадцать минут на площади валялось не меньше трёх сотен убитых и раненых врагов, а остальные убегали, звеня кольчугами. Спурий приказал когорте копейщиков и ополченцам идти в атаку, и барабанщик забарабанил сигнал к наступлению. Солдаты гераклейцев, прикрываясь щитами, вышли на открытое пространство. Тогда на площадь, цокая копытами, выехали четыреста сарматских тяжёлых кавалеристов. И, развернувшись предварительно в шеренгу по тридцать человек, атаковали копьеносцев. Впрочем, их атака быстро захлебнулась, как только конница налетела на ровные ряды длинных пик копьеносцев Спурия Маката. Начался трудный бой. Скрежетало железо, звенели тетивы луков и свистели стрелы. Крики раненых и умирающих тонули в грохоте металла, и только барабанная трель отдавала ополченцам гераклейцев приказ атаковать шеренгу конницы врага на флангах полукругом и начать её окружение.

Из-за поворота на дорогу выходящую с площади вышли переформировавшиеся две сотни оставшихся в живых пехотинцев Ариев. Они держали в руках свои составные луки и открыли огонь по копейщикам гераклейцев прямо через головы своих кавалеристов, как только пехотинцы подошли к сражающимся на необходимую для выстрела дистанцию. Их мощные луки представляли серьёзную грозу. И генерал приказал сигнальщику протрубить лучникам на окрестных домах сигнал перенести свой огонь на пехоту варваров. Стрелы вновь засвистели над головами мечников-арийцев и те снова начали нести большие потери, всё чаще прикрываясь щитами и пятясь назад.

Спурий отдал приказ, и трубач затрубил условный сигнал гераклейской кавалерии атаковать с тыла противника. Следующим сигналом генерал приказал зашедшим в тыл противника копьеносцам-наёмникам перекрыть въезд на площадь для отсечения противника от резервов, которые могли скоро подойти на помощь.

Послышался грохот множества копыт и атакующие крики орлисских кавалеристов.

- А-А-А! - кричали закованные в панцири орлисские всадники и врывались в перемешавшиеся ряды арийской пехоты.

Через десять минут бой был окончен. Человек восемьдесят пехотинцев и пятьдесят кавалеристов сдались в плен, остальные варвары погибли. К противнику так и не подошло подкрепление. Когорта копьеносцев и ополченцы осматривали дома в поисках сбежавших варваров. Остальные воины вместе со своим генералом дошли до крепостной стены и закрыли ворота в город, готовясь к отражению контратаки противника.

Несколько часов солдаты Спурия прочёсывали Никаю. Вскоре к ним присоединились местные жители, толпами собиравшиеся на рыночной площади возле городских ворот. Они подходили к солдатами и расспрашивали их, что сейчас происходит. Выйдя на ближайшую оборонительную башню, Спурий Макат помахал горожанам рукой и закричал:

- Я, Спурий Ливий Макат, и мои воины прибыли из Гераклеи чтобы освободить вас, жители полиса Никая, от грязных варваров. Отныне ваш город свободен от врага!!!

Я прошу тех из вас, кто умеет обращаться с оружием, которое мы привезли на кораблях, вооружиться и заняться обороной города вместе с моими солдатами.

Люди на площади радостно замахали руками и стали скандировать:

- Да здравствуют гераклейские воины!!!

- Слава Спурию Ливию Макату, спасителю Гераклеи!!!

Две тысячи жителей Никаи были вооружены привезённым оружием и заняли своё место на башнях и крепостных валах города. В полисе Никая пока ещё не были разграблены склады и амбары с продовольствием, и это было как нельзя кстати. К полудню город полностью перешёл под контроль гераклейцев.

Жители Никаи серьёзно пострадали от грабежей после захвата города варварами. Сейчас в этом полисе проживало не более чем пятьдесят тысяч человек. Остальные тридцать тысяч были убиты или взяты в рабство захватчиками. Поэтому люди радостно приветствовали своих освободителей и помогали, чем могли.

Спурий, стоя на крепостной стене, и рассматривая мирные зелёные луга вокруг города, подумал, как хорошо, что в порту Никаи и других городов Гераклейского царства не было укреплений. Если бы они были, то их дерзкая атака сегодня могла бы окончиться по-другому. Раньше позади пирса в портах всех прибрежных городов были построены крепостные стены для защиты от нападения с моря. Но после подчинения Гераклейской республики Ахейской Империи потребность в них отпала. Мощный флот Империи надёжно охранял её морские рубежи, и береговые укрепления стали потихоньку разрушаться, а во многих местах и просто были снесены для освобождения места под постройку рынков и складов. После падения Империи во многих странах стали заново строить береговые укрепления. Но царь Гней Петрей был слишком жадным и недальновидным, чтобы тратить деньги на это. Сейчас эта недальновидность царя Гераклеи сыграла на руку её войскам при освобождении Никаи.

Впрочем, думал Спурий, следующий приморский город к востоку от Гераклеи тоже не имеет береговых укреплений. Генерал сразу стал планировать аналогичное морское нападение на другой гераклейский полис - Вифиний.

Затем он вспомнил о сотне раненых своих солдат и послал вестового за Марком, которого он взял с собой в этот поход, потому что был уверен, что амулет защитит его сына от врага.

Через час мальчика подвёз к воротам в крепостной стене один местный житель на своей колеснице. За последнее время у него под воздействием духа амулета власти развилась такая же способность к врачеванию людей, как и у его брата. После короткого разговора с отцом Марк сразу же приступил к исцелению тяжелораненых и умирающих солдат. И уже через час двадцать обречённых на смерть воинов были снова в строю. Потратив на это лечение слишком много магической энергии, мальчик устало сел на один из стульев, которые местные жители принесли для воинов-освободителей. А в это время вокруг него стала собираться большая толпа горожан и солдат его отца. Они перешёптывались между собой и некоторые вслух говорили, что этот ребёнок святой, и он послан богами, чтобы спасти граждан Гераклейского государства.

Потом к Марку подошёл один никайский мальчик примерно его лет и прямо, с детской непосредственностью, спросил его:

- Скажи мальчик, как тебя зовут?

- Меня зовут Марк.

- Ты только что мгновенно излечил умирающих солдат, - мальчик указал пальцем на стоящих рядом в окровавленных порванных одеждах недавно умиравших от ран воинов.

- Ты что святой или ты волшебник?

Растерянный Марк быстро взглянул на подходившего к толпе отца и ответил:

- Нет, я не святой. Я просто умею лечить людей.

Спурий Макат громко приказал:

- Люди разойдитесь. Это мой сын Марк и он мне помогает лечить солдат. А вы собрались возле него, и только мешаете мальчику отдыхать. А ведь он должен снова взяться за исцеление оставшихся воинов после отдыха.

Народ неохотно стал расходиться, но всё равно за Марком постоянно ходило несколько самых любопытных горожан. К ночи сын генерала излечил всю сотню раненых воинов, а заодно взялся исцелять раненых пленных.

Пленные сарматы и арии в сумерках уходящего летнего дня сидели и лежали на каменных плитах центральной площади Никаи. Вокруг них горели костры и ходили часовые, охранявшие воинов врага.

Марк подходил к раненым варварам и дотрагивался до их голого тела. Затем появлялось свечение вокруг его головы и рук и раны на глазах затягивались. Уже несколько раз при исцелении раненых своих воинов и воинов врага он смог вызвать рост отрубленных рук, ног и глаз. И будущие инвалиды вновь возвращали себе здоровье. Наблюдая это, вокруг мальчика опять собралась толпа любопытных. Некоторые кланялись ему в ноги и пытались молиться сыну Спурия Маката. Но он останавливал их и запрещал это делать.

Пленные варвары с удивлением наблюдали, как мальчик исцелял своей магией больных и калек, лежавших среди них и громко стонущих. Некоторые из них стали молиться своим богам, а другие пытались поцеловать ему ноги. Один из излеченных сарматов спросил Марка по сарматски:

- Кто ты, дитя?

- Я Марк, сын генерала Ольвии Спурия Ливия Маката, - ответил ребёнок на чистом сарматском языке.

- Не сын ли ты умершей десять лет назад великой царицы и верховной жрицы всех Сарматов Опии?

- Да мою маму звали Опия, и она действительно была царицей Сарматов.

- О-О-О!!! - воскликнул загорелый сарматский воин. - Значит вот откуда у тебя эти волшебные силы, сын царицы. Ты великий волшебник и если бы был девочкой, то смог бы претендовать на трон царицы Сарматов.

Услышав их слова, полсотни пленённых сарматов вскочили и стали о чем-то ожесточённо спорить на своём языке. Наконец они все стали на колени перед сыном их умершей царицы и просили прощение у него за то, что воевали против его отца. Удивлённые таким поведением своих союзников пленные арийцы тоже встали и стали о чём-то спорить. Потом один из них, явно вождь, на сарматском языке крикнул:

- Не позорьте нас воины-сарматы. Не склоняйте свою голову перед этим мальчиком, сыном вражеского полководца. Вы же воины, а не пугливые женщины.

Повернувшись к нему, один из сарматов ответил на ломаном языке арийцев:

- Вы же видели, как своим волшебством этот мальчик излечивает всех раненых и увечных наших воинов, воинов врага. Он святой, и послан богами исцелять нас, и наставлять на путь истинный. К тому же он сын нашей недавно умершей великой царицы Опии.

- Какой он святой, - гневно закричал вождь пленных Ариев. - Даже если он и владеет колдовством он всё равно наш враг. И нам не нужно, чтобы он лечил наших арийских солдат. Мы воины, в отличие от вас, и привыкли смотреть в глаза смерти!

Немного подумав, вождь арийцев крикнул:

- Сейчас я покажу, какой он святой, - и бросился на Марка, замахнувшись кулаком и стараясь ударить его.

Но мальчик не стал убегать от огромного разъярённого воина. Он быстро увернулся от удара и, взглянув в глаза своего врага, поднял вверх свою правую руку. Яркое свечение охватило его глаза и голову. Дерзкий арийский великан остановился и уставился прямо в глаза Марка. Потом мальчик опустил свою правую руку и громко приказал:

- На колени, грязный раб!

Огромный сильный вождь арийцев рухнул как подкошенный на колени перед сыном генерала. Все арийцы вскочили и стали испуганно молиться.

- Теперь ты мой раб, - продолжал мальчик, - и будешь выполнять все мои приказы.

- Да мой повелитель, - смиренно ответил вождь.

Вокруг собралась толпа сарматов и горожан. Сарматские воины тоже встали на колени перед сыном Спурия и стали просить его, святого сына их царицы, благословить их.

К Марку прорывались, отталкивая людей несколько телохранителей Спурия Маката и двое часовых. Они хотели защитить его от пленных варваров. Но, подойдя к нему, вплотную замерли, поражённые увиденным.

Мальчик приказал вождю встать и тот покорно подчинился. Потом Марк повернулся к остальным пленным ариям и пристально взглянул им в глаза. Яркое свечение снова исходило из глаз маленького мага. Он громко скомандовал ариям:

- На колени, рабы! - и те послушно выполнили его приказ.

- Теперь я ваш повелитель и вы будете выполнять все мои приказы и ничьи больше, - приказал мальчик.

- Да мой повелитель, - послушно ответили пленные арии.

Толпа людей вокруг восторженно закричала:

- Этот ребёнок, сын великого полководца Спурия Ливия Маката, святой. Он наверно - избранник богов, а может быть и сам бог в человеческом обличии.

- Да здравствует святой избранник богов Марк Спурий Макат!!! Он послан на землю великими богами, чтобы защитить нас от варваров. Теперь все мы будем свободны.

В это время толпа разошлась, пропуская генерала, окружённого помощниками и телохранителями. Спурий подошёл к сыну и вопросительно взглянув, сказал:

- Зачем ты излечиваешь варваров? Они всё равно неблагодарные люди и при возможности всадят тебе нож в спину.

- Нет, папа. Эти люди полностью подчиняются мне. Давай отойдём в сторону. Я хочу рассказать тебе мой план.

Отец и сын отошли, насколько это позволяла толпа поклонников мальчика в сторону, и Марк изложил отцу свой план как использовать пленных варваров. Генерал кивнул головой:

- Хорошо. Можешь попробовать выполнить этот план. Если всё удастся, то война будет прекращена, и ты спасёшь много человеческих жизней.

Марк развернулся, подошёл к группе сарматов и сказал не допускающим пререканий тоном:

- Я Марк, сын вашей царицы Опии и генерала Спурия Маката. Я освобождаю вас. Вы можете идти домой. Передайте всем Сарматам и вашей нынешней царице, что я запрещаю вам продолжать эту войну. Вы должны разорвать военный договор с Арийским Союзом племён и подписать мирный договор с гераклейцами. Если сарматы не сделают этого, то я накажу ваш народ и его царицу.

- Идите и помните о том, что я только что сказал, - мальчик показал на дорогу, ведущую к выходу из города. Люди расступились, пропуская только что освобождённых сарматских воинов. Генерал согласно кивнул головой, и его солдаты послушно пропустили сарматов к выходу из города Никая.

Потом Марк повернулся к пленным ариям и приказал им идти к своим.

- Сообщите им всё, что вы только что видели, - продолжал юный волшебник. - Я приказываю великому князю Союза Арийских племён немедленно прекратить войну и вернуть царю Гераклеи его земли и поселения на них. В противном случае вы все пожалеете об этом. После того как сообщите своему народу об этом, немедленно возвращайтесь назад в город Никая. Отныне вы будете служить в армии моего отца, и защищать Гераклейское царство.

- Мы повинуемся тебе, наш повелитель, - послушно пробормотали арийцы и отправились исполнять приказ Марка.

Глава девятая. Конец войны.

К вечеру следующего дня покорённые Марком арийцы вернулись в Никаю и сообщили, что Саматы расторгли договор с ариями и через посредников оливийцев хотят договориться с царём Гераклеи о мире. Но великий князь Союза Арийских племён Огнислав отказался выполнить требования Марка.

Вернувшиеся в Никаю арийцы были приняты в состав легиона Спурия. Генерал же, понимая, что война продолжается, готовил город к обороне. Он послал тайное письмо к царю Леониду с просьбой прислать ему ещё наёмников и две тысячи арбалетов с запасом стрел.

- Арбалет - отличное изобретение пиднийцев, - говорил он раньше своим сыновьям. - Простые луки ахейцев и других южных народов Лаконики малоэффективны против тяжёловооружённых воинов, потому что они стреляют недалеко и не пробивают железные щиты и панцири врага. Составные луки восточных народов гораздо лучше, так как их стрелы пробивают доспехи и щиты. Но стрелять из составного лука может только сильный хорошо подготовленный лучник. К тому же для обучения такого лучника требуется несколько лет. Арбалет стреляет так же эффективно, как и мощный составной лук. Правда арбалетчик стреляет реже, чем лучник, потому что дольше перезаряжает своё оружие. Но зато арбалетчики стреляют точнее, так как у арбалета есть прицел. К тому же любой человек с хорошим зрением может научиться стрелять из него за месяц. За арбалетами будущее, мальчики, - поучал два месяца назад своих сыновей Спурий Макат.

И вот теперь пиднийские арбалеты прибыли в Никаю и офицеры Спурия Маката за две недели обучили две тысячи горожан вполне сносно стрелять из них. В этом и было главное преимущество этого оружия.

Осень постепенно и незаметно пришла на смену лету. На гераклейском побережье стояли всё ещё очень тёплые дни, но листья на некоторых деревьях вокруг полиса Никая пожелтели. Дожди всё ещё не пришли на смену тёплым дня, и даже ветер утих. А вокруг города хорошо был слышен в тишине сентябрьского утра стук топоров и звон пил. Это валили деревья, делали тараны и штурмовые лестницы воины врага. Уже через неделю после взятия города Никая в его окрестностях раскинулся лагерь арийцев. Сотни своих серых палаток воины врага за неделю обнесли земляным валом и стали готовиться к штурму. Каждый день к ним прибывали новые подразделения. Но среди солдат противника больше не было сарматов, отказавшихся от дальнейшего ведения боевых действий. Зато их сменили многочисленные копейщики и лучники турины. Подданные Ариев турины, покорённые ранее, теперь составляли всю пехоту в армии кочевников, готовившейся штурмовать Никаю. Стоя на башне Спурий каждый день по часу наблюдал за перемещением войск варваров и за их приготовлениями. По его подсчётам вокруг города уже собралось не меньше десяти тысяч воинов противника. Конечно, тысяч семь из них составляли ненадёжные легковооружённые пехотинцы и лучники туринов. Но большинство воинов из этого покорённого ариями племени уже имели боевой опыт и так же представляли определённую опасность.

Вскоре по каменной дороге из полиса Давклеона варвары прикатила пять каких-то примитивных непонятно откуда взявшихся баллист. Эти деревянные ковши на длинных балках с тяжёлым противовесом из кучи камней, сложенных в большие конопляные сети не казались гераклейцам слишком уж опасными. Ведь, в отличие от разнообразных катапульт цивилизованных народов, на их деревянной раме с колёсами не было никакого намёка на систему блоков, значительно облегчавших заряжание этого оружия. Большинство офицеров вообще считали, что из таких баллист варвары не смогут стрелять по городу. Но они ошиблись. Подтянув катапульты к воротам на двести метров, варвары натянули по три длинных каната от ковша каждой баллисты. Затем за каждый канат взялись по двадцать воинов-туринов и оттянули их до земли, давая возможность зарядить ковши крупными камнями. Потом они отпустили канаты, и баллисты со стуком кинули пять камней в башни, защищавшие городские ворота. Подобное сильно удивило Спурия Маката и его офицеров. Значит, варвары арийцы научились делать такие примитивные баллисты без системы блоков для штурма крепостных стен. Конечно, для стрельбы из такой катапульты потребовалось по сто воинов и к тому же они довольно скоро устали и этих пехотинцев - туринов сменили другие солдаты, но баллисты всё-таки стреляли. Правда, камни не долетали до стены. И варвары передвинули катапульты поближе к крепостному валу Никаи. На этот раз три камня из пяти со стуком грохнулись об стену города и разлетелись на куски. От стены в двух местах откололись несколько кирпичей, но в целом она выдержала.

Наблюдая за этими опасными для города действиями противника, генерал приказал лучникам и арбалетчика открыть огонь по обслуге баллист. Три тысячи стрел тучей взметнулись в небо, но только четверть из них долетела до цели. Было слишком далеко для прицельной стрельбы и всё же десяток туринов, натягивающих канаты катапульт, вскрикнули и упали на землю, пронзённые стрелами.

Так продолжалось несколько дней. За это время варвары потеряли не меньше восьмисот своих воинов, натягивающих канаты баллист. Они в свою очередь обстреливали из луков защитников Никаи, стрелявших с городских стен. Это немного осложняло прицельную стрельбу по варварам, к тому же запас стрел в городе сильно истощился и генерал приказал обстреливать врага лишь изредка.

Наконец через неделю, после начала обстрела городских валов катапультами, одна из башен не выдержала и рухнула, повредив параллельно при падении раму и опоры ворот. Арийцы подтащили поближе к стенам полиса длинные штурмовые лестницы и мощный таран из бревна дуба на колёсах. Стало очевидно, что они собираются штурмовать город.

В это время в самом полисе готовились к обороне и по приказу Спурия ремонтировали входные ворота. Одновременно с внутренней стороны за воротами была установлена поднимающаяся мощная железная решётка. Спурий рассчитывал сдерживать атаку врага с помощью этой решетки, после того как варвары пробьют тараном ворота.

А врагов за воротами становилось всё больше. Их уже было около пятнадцати тысяч. И потеря тысячи воинов, погибших от стрел гераклейцев при обслуживании баллист, уже не казалась такой серьёзной.

Наконец ранним утром пятого дня варвары построились в боевые порядки. Прозвучал вой рога, и воины врага бросились на штурм крепости. Передние лёгкие пехотинцы - турины в толстых войлочных кафтанах тащили на себе большие связки хвороста и, добежав до заполненного морской водой рва, забросали ими эту глубокую оборонительную канаву. По этим связкам идущие позади тяжёлые пехотинцы перешли через ров и провезли таран, подтягивая его к воротам в город. Спурий взмахнул мечём и со стен города со свистом взлетели три тысячи стрел. Звенели многочисленные тетивы луков и щёлкали механизмы арбалетов. Сотни атакующих воинов закричали от боли, поражённые стрелами защитников города.

Громко стукнули три баллисты, снятые с пиднийской триеры и установленные на городских оборонительных башнях. В воздух взлетели дымящиеся глиняные бомбы и с грохотом рухнули в ряды атакующих город воинов. Внизу у стен полиса начался настоящий ад. Тысячи стрел летели в варваров, ища свою жертву. Взрывы бомб выжигали десятки метров вокруг, убивая и обжигая горячим пламенем пылающего конопляного масла солдат противника. Свои четыре тысячи тяжёлых кавалеристов князь Ариев предусмотрительно отвёл за пределы досягаемости катапульт и арбалетов защитников города. Князь, командовавший этой армией варваров, сидел верхом на белой лошади в окружении охраны на опушке небольшой рощи и наблюдал за всем происходящим.

Вскоре у гереклейских катапульт кончились огненные бомбы, и генерал приказал стрелять из них кучами камней, заранее вырубленных из плит городской мостовой. Впрочем, тучи валунов, выпущенных баллистами, так же довольно эффективно поражали атакующих. Хотя и количество убитых и раненых катапультами уменьшилось после перехода их обслуги на новые боеприпасы.

Послышался ужасный грохот. Это турины разгоняли бревно тарана, и раз за разом наносили им удары по городским воротам. Спурий Макат отдал приказ и на головы обслуги тарана посыпались из выставленных наружу утлагерей брёвна и камни, а затем полилось кипящее масло и смола из больших дымящихся чанов. Возле ворот послышались крики раненых, обожжённых и умирающих воинов врага, и таран перестал стучать по воротам. Но тут же к нему подбежали ещё двадцать храбрых туринов, и снова бревно загрохотало, выламывая толстые дубовые ворота.

В это время тысячи варваров, прикрываясь деревянными щитами от падающих на их головы стрел, брёвен и камней, по лестницам карабкались на полуразрушенную башню, высота которой сейчас была не более пяти метров.

Генерал видел, что противник несёт тяжелые потери и уже не меньше трёх тысяч воинов врага были ранены или убиты, но князь, командовавший ариями и туринами, посылал в бой всё новые и новые подразделения, не считаясь с потерями. Тем более что погибали в основном штурмующие город турины, а не арийцы.

Ополченцы и солдаты Спурия копьями и специальными вилами сбрасывали со стен штурмовые лестницы противника вместе с лезущими по ним врагами. Но взамен новые лестницы падали на край стены и, наконец, с одной из них стали спрыгивать турины с обнажёнными мечами. На левой полуразрушенной башне солдаты врага уже сражались врукопашную с ополченцами и лучниками гераклейцев. Одновременно и на левой от ворот стене разгорелся бой. Генерал приказал послать туда в подмогу всё тех же ополченцев. Он стремился сохранить как можно больше своих профессионалов наёмников для решающей контратаки. И вот этот момент настал.

Таран врага пробил ворота, и варвары хлынули в проём, но были остановлены опущенной железной решёткой, через которую в них полетели сони стрел, выпуще6нных шеренгой арбалетчиков. Несколько минут арбалетчики обстреливали беззащитных туринов, пытавшихся разбить массивную решётку и несущих большие потери. Затем турины отхлынули, но, несколько минут спустя, вновь рванули к решётке, прикрываясь круглыми деревянными щитами и толкая перед собой таран. Они снова и снова били тараном по решётке, пока та не начала поддаваться. За эти десять минут, пока погнутая решётка не рухнула во двор перед воротами, атакующие потеряли от стрел арбалетчиков не меньше пятисот солдат. И всё же пехота врага пробила решётку и устремилась в открытые теперь ворота Никаи. Позади атакующих ворота воинов послышался цокот копыт всадников. Две тысячи тяжелых арийских кавалеристов помчалось к открытым воротам, позади пехоты.

Но пять сотен арбалетчиков, стоявших перед воротами, тут же разбежались в стороны и, прямо на атакующих лёгких мечников туринов в войлочных кафтанах, гремя панцирями и щитами, обрушились орлисские наёмники. Эти пятьсот тяжеловооружённых всадников с пиками наперевес легко растоптали и разбили тысячу пехотинцев, столпившихся возле ворот и снаружи у стены. Затем, по сигналу Спурия, они отступили за стены города, давая возможность трём когортам копейщиков сразиться с быстро приближающимися к городу арийскими тяжеловооружёнными кавалеристами.

Тысяча двести тяжеловооружённых копейщиков звеня кольчугами и постукивая большими овальными щитами, прошли через засыпанный хворостом ров, попутно сметая последних пехотинцев врага из-под стен города. Сверху со стен им активно помогали своим огнём лучники и арбалетчики, а так же катапульты защитников Никаи.

Копьеносцы-наёмники, пройдя через оборонительный ров, построились в фаланги и растянулись по всему фронту, пытаясь не дать двум колоннам атакующих их всадников окружить пехоту Спурия Маката. Позади тыл копьеносцам прикрывали тысяча кое-как вооружённых ополченцев. По обоим флангам построились четыреста пятьдесят лучников-наёмников с мощными составными луками.

Сам генерал и его сын выехали на двух чёрных жеребцах в кольчугах и ахейских шлемах с красными гребнями. Спурий и Марк остановились позади шеренги закованных в железо копейщиков. Генерал отдал приказ и барабанщик, стоящий рядом с ближайшим старшим центурионом, командовавшим этой когортой, перестал отбивать трель. Послушные копьеносцы остановились. Спурий Макат хотел находиться в пределах досягаемости стрел арбалетчиков и лучников, стоявших на стенах города, для того чтобы они оказывали своим огнём поддержку пехоте. Как только мчавшиеся на копейщиков всадники варваров оказались в пределах досягаемости лучников, генерал отдал приказ и трубач просигналил. Лучники на концах фаланг копейщиков выстрелили залпом. Вторя им, со стен Никаи взлетела туча стрел в направлении конницы Ариев. Десятки всадников рухнули с лошадей, а некоторые упали на землю вместе с поверженными конями. Но кавалерия варваров не замедлила движение. Лучники снова и снова стреляли во врага. Со стен тоже летели стрелы и камни из катапульт. Но враг, неся огромные потери, непрерывно приближался к фалангам гераклейцев.

Протяжный вой рога арийцев передал приказ их князя, и послушные всадники на ходу построились полукругом, стремясь концами своего боевого порядка окружить фланги копейщиков Спурия Маката. Генерал отдал приказ и несколько быстрых сигналов трубача заставили послушных лучников-наёмников отойти за спины копьеносцев. А через мгновение гремящие чешуйчатыми кольчугами кавалеристы варваров с длинными мечами в руках обрушились на пехоту гераклейцев. Но фаланги копейщиков перед их ударом сомкнулись, и ощетинились длинными пиками. Так что мощный грохот и скрежет металла в момент стычки пехотинцев с конницей варваров не принёс большого вреда копьеносцам гераклейцев. Стоявшие в задних рядах копейщики прислонили к земле тупой конец своих длинных копий, а остриё выставили вперёд. Стена этих острых пик пробивала грудь атакующим лошадям и выбивала всадников из седла. А сплошные ряды железных щитов защищали копьеносцев от мечей и топоров варваров.

Грохот металла, стук мечей и топоров арийцев, свист гераклейских стрел и крики умирающих огласили притихшую равнину перед городом. Бой продолжался минут двадцать, но вскоре стало очевидно, что конница варваров несёт большие потери, в отличие от пехоты гераклейцев. К тому же на голову кавалерии арийцев постоянно сыпались стрелы и камни со стен близко расположенного полиса Никая. Тогда по сигналу рога на помощь коннице варваров бросились три тысячи пехотинцев и лучников туринов.

Подойдя поближе, туринские лучники открыли огонь по боевым порядкам гераклейцев, а остальные пехотинцы бросились в рукопашную на защитников города, поддерживая захлёбывающуюся атаку конницы. На флангах варваров появились сотни конных лучников арийцев, которые немедленно открыли стрельбу по смешавшимся под натиском врага рядам гераклейцев из своих мощных составных луков.

Войска Спурия Маката стали постепенно отступать перед натиском превосходящих сил противника. Тогда генерал бросил на фланги все свои резервы, пытаясь защитить фаланги копьеносцев от опасного окружения. Но ополченцы, составлявшие резерв генерала не смогли долго сдерживать конницу и пехоту варваров. И войска гераклейцев медленно отступали к стенам города.

В этот момент в неровные ряды копейщиков выехал сын Спурия Маката. В него полетели несколько стрел, но все они меняли своё направление, как только близко подлетели к мальчику. Наконец перед ним оказался широкоплечий бородатый конный ариец в коническом шлеме и чешуйчатой кольчуге до колен. Он замахнулся своим длинным тяжёлым прямым мечом и ударил им Марка. Но в нескольких сантиметрах от груди меч вдруг натолкнулся на невидимую преграду. Тогда бородатый воин вновь ударил мальчика мечём, но результат был такой же. В этот момент к Марку подъехал его отец и резким выпадом своего метрового меча проткнул живот конного варвара. Тот схватился за кровоточащую рану и со стоном рухнул с коня на землю.

По бокам от Спурия Маката и его сына появились несколько телохранителей. Мальчик поднял правую руку и что-то громко крикнул. Вокруг его глаз и головы появилось яркое свечение. Все воины врага, находившиеся рядом, обратили свой взор на Марка. А тот отдал приказ прекратить бой. Но не все варвары, видевшие его, подчинились магии мальчика. Впрочем, именно об этом и предупреждал его дух амулета недавно.

- Твоя сила Марк пока только начинает расти,- говорил ему во сне дух. - Ты не сможешь пока повелевать всеми людьми. Лишь каждый третий из четырёх людей покорятся тебе. Сильные духом и силой воли смогут противиться твоей магии. Но со временем твоя, мальчик, сила будет возрастать и придёт день, когда никто не сможет противиться твоей воле.

Марк быстро принял решение и приказал покорным ему вонам противника перейти на сторону гераклейцев и атаковать непокорных варваров. Большая часть солдат противника развернулись и напали на других, верных князю, воинов. Марк в сопровождении отца и трёх телохранителей ездил между дерущимися воинами и подчинял своей воле всё новых и новых варваров. Вскоре большая часть атакующих гераклейцев солдат перешла на сторону Спурия Маката.

Враг сначала медленно стал отступать перед превосходящими теперь силами гераклейцев, а затем побежал.

Князь арийцев, получив донесение о положении его войск на поле боя, принял единственно верное в такой ситуации решение, и остатки армии противника быстро покинули место сражения. Арийцы поскакали в направлении Гераклеи, оставляя свою пехоту на произвол судьбы. Минут через пять, поняв всю безвыходность своего положения, оставшиеся в живых группы пехотинцев варваров стали сдаваться на милость победителям.

Так бесславно окончилась контратака Арийцев. Они потеряли в этой битве примерно семь тысяч воинов и ещё четыре тысячи перешли, под влиянием магии Марка на сторону гераклейцев.

Народ Никаи радостно приветствовал победителей, входящих в город несколькими колоннами. Впереди ехали генерал и его сын.

- Да здравствует Спурий Ливий Макат, спаситель Гераклеи!!! - кричали люди.

- Да здравствует сын богов великий маг Марк Спурий Макат, наследник великого полководца Спурия Ливия Маката!!! - вторили им другие. И даже суровые и беспристрастные, любящие только деньги, наёмники Спурия приветствовали своего генерала и его сына.

До вечера Марк излечил всех раненых и увечных. Поле боя было усеяно трупами и Спурий Макат, во избежание развития какой-нибудь эпидемии приказал похоронить не только своих погибших воинов, но и солдат противника. Кроме того, он приказал сжечь примитивные катапульты варваров, захваченные сегодня в бою, так как считал их неудобными и малоэффективными для цивилизованной армии.

А через неделю гонец принёс ему радостное известие. Великий князь Союза Арийских племён предложил царю Гнею Петрею начать переговоры о мире у стен Гераклеи. Кроме того, он просил, чтобы в этих переговорах участвовал знаменитый генерал Спурий Макат и его не менее известный отныне сын Марк. Согласившись с этим требованием, Спурий Макат с Марком и тремя тысячами профессиональных воинов отправился по морю в Гераклею на переговоры.

Глава десятая. Трагедия.

Через неделю в специально подготовленном для мирных переговоров палаточном лагере арийцев за пятьсот метров от стен столицы Гераклейского царства собрались восемь князей - военных вождей всех племён Ариев. Затем со своей охраной и тысячей конных бородатых дружинников в чешуйчатых кольчугах помпезно с музыкой в лагерь прибыл сам Огнислав - предводитель всех племён Ариев, великий князь Союза Арийских племён.

По взаимной договорённости между царём Гераклеи и Советом арийских князей было решено, что возле этого лагеря будут находиться только по одной тысяче пеших воинов с обеих сторон для охраны. Остальные войска Ариев должны находиться за два километра от места проведения переговоров. Ни один воин из обеих враждующих сторон не должен приближаться к лагерю без предварительного согласия послов гераклейцев и Ариев.

И вот в большом разрисованном красном шатре из толстого войлока на пёстром восточном ковре расселись послы. Все они сидели на грубых деревянных стульях, так как Арийцы так и не научились у множества покорённых ими восточных народов и племён, сидеть на ковре, скрестив ноги.

На мирных переговорах со стороны гераклейцев присутствовали главнокомандующий всех войск Гераклеи Эйонел сын Евмела, генерал Спурий Ливий Макат, советник по иностранным делам царя Гнея Петрея, а также его военный советник. Напротив них сидели четыре бородатых князя Ариев и сам великий князь Огнислав. Вокруг копошились слуги, поднося своим хозяевам кубки с вином, книги, папирусы и бумаги с записями. Позади стульев полководцев стояли телохранители. Заранее решили, что в шатре будет присутствовать только по одному телохранителю для каждого из послов.

Переговоры шли уже пол дня, но стороны пока никак не могли договориться об условиях мирного договора. Князья Ариев соглашались передать царю Гнею только город Никаю и одну маленькую деревню вблизи от Гераклеи. Эйонел же от имени царя Гераклейского царства требовал возвращения арийцами всех захваченных городов и сёл. Спурий напоминал, что Никаю сейчас Арии возвращать никак не могут, потому что она давно уже освобождена им.

Рыжий бородатый двухметрового роста великий князь Ариев встал и предложил вернуть кроме ранее предложенного ещё и полис Давклеон, расположенный поблизости от границы с Ольвийской республикой, и все земли вокруг него. Но мудрый главнокомандующий гераклейцев отверг это предложение и намекнул, что у арийцев нет другого выхода, кроме как прекратить эту бессмысленную войну. Поэтому им нужно согласиться с требованием царя Гнея Петрея, от имени которого он выступает. На самом деле царь Гераклеи за последние два месяца так спился, что всеми делами в Гераклейском царстве управлял его генерал Эйонел, которому он всецело доверял. Но всё это главнокомандующий держал в тайне от окружающих. Он надеялся со временем сам стать царём Гераклеи после смерти нынешнего монарха. К тому же Эйонел планировал, что царь Гней скоро умрёт от выпитого вина, и даже подумывал, в какой день его повелитель должен так сильно перепить...

Князья с негодованием откинули предложение гераклейского главнокомандующего.

Спор между сторонами продолжался до вечера, но так ни к чему и не привёл. Решено было всем присутствующим разъехаться по домам, а завтра встретиться вновь.

Казалось, что переговоры зашли в глухой угол, из которого нет выхода. Вернувшись в город, послы пришли во дворец, где по распоряжению царя их ждал отличный обильный ужин. Придворные музыканты в расшитых золотом тогах играли приятную медленную музыку. Всё располагало к медленной еде и приятному отдыху после сложных переговоров.

После ужина командующий Эйонел вышел на широкий каменный балкон перед трапезной дворца. Лёгкий тёплый осенний ветерок шевелил его волосы. Эйонел заворожено смотрел на ночные огни раскинувшегося перед его ногами города, и ему уже казалось, что именно он правит всем этим народом, копошащимся внизу как муравьи в большом муравейнике. В этот момент широкую белую шёлковую штору, закрывавшую вход на балкон отодвинул Спурий Макат. Он тоже вышел на балкон и стал смотреть на ночной город, стоя рядом с Эйонелом.

На бархатном ночном небе сверкали звёзды, похожие на пригоршню брильянтов чистой воды, рассыпанных по чёрному небосводу. Они ярко светились и как будто помигивали людям, наблюдавшим за ними.

Вскоре взошёл большой белый диск луны и осветил своим тусклым светом равнину вокруг дворца.

Главнокомандующий Гераклеи с трудом оторвался от своего приятного видения. Он взглянул на генерала и спросил:

- Может быть, нам действительно нужно соглашаться с потерей части своих земель и городов. Когда-нибудь мы сможем силой вернуть их.

- Нет, - глядя вдаль, отрешённо ответил генерал. - Если ваш народ сейчас откажется от нескольких своих поселений, то он уже никогда не вернёт их себе. Я интересовался историей прихода на наши восточные рубежи этих арийских переселенцев. Сведения о них неточные и отрывочные. Но что я точно установил, так это то, что по дороге сюда они за несколько столетий покорили десятки племён и народов. И ни один из покорённых народов так и не приобрёл потом свободы, утраченной в один миг слабости.

Спурий взял с маленького столика, стоявшего на балконе, фарфоровую чашу и налил себе вина из изящной маленькой амфоры. Потом он продолжил:

- Отдав сейчас половину или часть своих земель, ваш народ не сможет собирать в казну те же деньги, что и раньше. Вы не сможете подготовить большую армию для освобождения захваченных варварами территорий. В свою очередь арии только окрепнут, получив в своё распоряжение несколько цивилизованных полисов и деревень со всем их богатством и большим населением. Они наверняка, как арии делали это уже неоднократно, будут использовать ресурсы захваченных у Гераклейского царства земель и городов для усиления собственной армии. И ваш народ уже никогда не сможет вернуть себе аннексированные варварами территории. Более того, быстро оправившись за счёт захваченных земель от этой войны, они наверняка захотят снова атаковать ваше царство и на этот раз уже точно захватят его.

- Так что же делать, - мгновенно опомнившись от своих чудесных грез, растерянно спросил Эйонел.

- Необходимо вернуть себе все утраченные в ходе этой войны земли и города. Это нужно сделать любым путём. А затем вам нужно подписать оборонительный военный договор с Пиднийским царством. Всё это время я, генерал ольвийской армии Спурий Ливий Макат, оказывал вам помощь за деньги царя Пидны Леонида сына Алкета. По его настоянию всё это я делал инкогнито, но сейчас я могу вам сказать, потому что кроме нас на балконе никого нет. Моя родная Ольвия недавно стала вассалом Пиднийского царства, но при этом не потеряла свою автономию от царя Леонида. Мы особо не почувствовали неудобств от этого союза. Взамен наш народ получил защиту от варваров со стороны быстро растущей военной мощи Пидны. Наверняка мудрый царь Леонид сможет привлечь в свой военный союз и воинственных Сарматов. А если ещё и ваше царство войдёт в этот союз, то уже никакие варвары не смогут угрожать огромной и могучей армии всех государств, членов такого оборонительного союза.

- Может вы и правы. Но какой человек этот царь Леонид?

- Это мудрый, решительный и осторожный политик, и воин средних лет. Раньше он был командиром одного вспомогательного легиона, а затем стал ахейским наместником над восточной провинцией Империи. После распада Ахейской Империи Леонид стал царём Пидны. Леонид умеет подбирать себе умным, грамотных и, самое главное, преданных людей для управления армией и государством. В этом его главная сила.

В общем, Леонид сын Алкета - вполне достойный человек и хороший монарх. Я думаю, что он сможет быть хорошим главой оборонительного союза.

Согласно кивнув головой, гераклейский полководец сказал:

- Вероятно, наш царь согласится с вашими доводами и станет союзником Пиднийсого государства. Но об этом пока рано думать. Сначала нужно вернуть на этих мирных переговорах захваченные арийцами города и сёла.

- Я предлагаю использовать наше секретное оружие - пригласить на переговоры моего сына Марка. Арийцы уже знают о его силе. Тем более что они сами хотели, чтобы мальчик присутствовал на этих переговорах о мире.

Я напомню им, что под Никаей арийская армия потеряла половину своего состава. И мы с Марком сможем повторить это под стенами Гераклеи, полностью разгромив войска варваров.

- В крайнем случае, - Спурий вновь отпил из чаши, - в обмен за возврат захваченных территорий вы можете предложить выплатить варварам денежную контрибуцию. Её размер не должен быть слишком обременительным и не может превышать половину годового дохода царской казны в прошлом довоенном году. Вы сможете на этих переговорах растянуть выплату контрибуции на несколько лет и после этого восстановить свою армию для будущей войны с ариями.

- Кроме того, нужно предложить варварам выплатить контрибуцию в ваших денежных единицах - сестерциях, - генерал хитро улыбнулся. - После подписания военного оборонительного союза с царём Пидны вы сможете начеканить много монет с гораздо меньшим содержанием серебра, чем в нынешних ваших деньгах. Именно так последние императоры Ахейской Империи финансировали свои военные походы. Курс ваших сестерций тогда в отношении к денежным средствам других государств и к золоту значительно упадёт. Тогда ваша страна сможет быстро выплатить контрибуцию обесценившимися сестерциями, чётко выполняя мирный договор с Ариями и без значительной финансовой нагрузки на гераклейскую казну. Вряд ли варвары достаточно грамотны, чтобы понять, что их так изящно обманули.

- Ну что ж, если не будет другого выхода, то нам наверно нужно будет согласиться выплатить контрибуцию в обмен за возврат захваченных варварами территорий, - принял решение Эйонел. - А насчёт выплаты контрибуции нашими обесценившимися в результате уменьшения содержания серебра сестерциями - это вы здорово придумали генерал Спурий Ливий Макат, - и главнокомандующий гераклейцев восторженно посмотрел на Спурия.

***

На следующее утро послы в прежнем составе вернулись на переговоры. Но в делегацию от Гераклеи добавили ещё и сына Спурия Маката - Марка.

Присутствующим на переговорах князьям представили сына Спурия Маката. Все князья с интересом разглядывали мальчика. А Огнислав даже спросил, не сын ли их великой богини этот малыш. Но, получив отрицательный ответ от его отца, он успокоился, а затем попросил Марка показать всем присутствующим какое-нибудь волшебство. Мальчик встал и подошёл к стоявшим за спиной князей варваров телохранителям. Затем он внимательно посмотрел в глаза бородатых арийских витязей. Глаза Марка и его голова засияли ярким светом и почти все телохранители упали на колени перед десятилетним мальчиком по его приказу. Великий князь арийцев тут же холодно улыбнулся и сказал, что этот мальчик - действительно великий волшебник.

- Но я попрошу тебя вернуть нашим телохранителям свободу от твоей воли и больше без моего согласия не использовать на переговорах свою магическую силу, - вежливо сказал Огнислав.

Марк вопросительно взглянул на отца и тот согласно кивнул головой. Маленький волшебник тут же вернул свободу покорным ему арийским телохранителям.

И вновь начались трудные переговоры. После напоминания Спурием, как он с сыном разгромил армию Ариев под стенами Никаи, варвары стали сговорчивее. Они предложили гераклейцам вернуть ещё и город Вифиний. И тогда генерал, и главнокомандующий Эйонел решили предъявить свой главный козырь. Они предложили выплатить денежную контрибуцию за город Халкедон и деревни Дорилаон, Филадея, Лаодика и Каленая, которые арии никак не хотели отдавать назад их законным владельцам. На удивление великий князь не высказался против этой идеи, и вскоре между присутствующими разгорелась жёсткая дискуссия о конкретной сумме контрибуции и сроках её выплаты.

В конце концов, решено было отдать назад Гераклейскому царству все отнятые ранее у него Союзом Арийских племён земли и поселения взамен за выплату в течение пяти лет контрибуции в размере одного миллиона гераклейских сестерций. Причём эта выплата будет осуществляться по двести тысяч сестерций ежегодно на протяжении пяти лет. Если учесть, что за сто гераклейских сестерций можно было купить приличного скакуна, то сумма выходила немаленькая. Впрочем, годовой доход казны царя Леонида до войны в десятки раз превышал указанную сумму годовой выплаты варварам. Поэтому такая контрибуция была вполне по силам Гераклейского государства. А если ещё учесть хитрое предложение Спурия Маката по выпуску необеспеченных серебром гераклейских денег, то сумма реально могла вскоре оказаться вообще смехотворной...

Своё решение послы закрепили договором, написанном на ахейском языке. Было уже шесть часов вечера, и великий князь Огнислав предложил всем послам отпраздновать это счастливое для всех сторон завершение войны на праздничном ужине, который его слуги приготовили в соседнем шатре. Немного подумав, гераклейские послы согласились.

Делегации в полном составе перешли в стоявшую поблизости длинную прямоугольную палатку, в которой был установлен грубый деревянный стол, накрытый дымящимися деликатесами. Но перед тем как послы царя Леонида сели за стол предусмотрительный Спурий Макат, опасаясь быть отравленным варварами, шёпотом посоветовал всем гераклейцам ничего не есть, и не пить за этим столом. Послы Гераклейского государства сели за стол, но стали вежливо отказываться от предложенных угощений.

Великий князь Огнислав удивлённо спросил:

- Уважаемые гераклейские послы. Почему вы отказываетесь от наших угощений и вина? Вы боитесь быть отравленными?

Он криво улыбнулся, взял свой кубок с вином и выпил его до дна.

- Как видите, я не умер от вина, - широко улыбаясь, он показал пустую чашу в своих руках, а потом подозвал раба, налившего ему ещё одну порцию сладкого гераклейского красного вина. Затем Огнислав встал с полной чашей хмельного напитка в правой руке и провозгласил тост:

- За вечный мир между нашими народами, - все князья разом встали и, повторив тост, выпили своё вино до дна.

- Вы всё ещё боитесь яда и не хотите выпить за вечный мир, - великий князь вопросительно взглянул на своих гостей. А послы, успокоенные тем, что все князья без опаски пьют это вино, решительно встали и выпили за мир.

Князья принялись с аппетитом жевать копчёное мясо, жареную на вертеле баранину и фаршированного осетра. Один из них подмигнул сидящему рядом Марку и на ломанном ахейском языке предложил ему и остальным послам попробовать эту вкуснятину. Гераклейцы стали осторожно пробовать еду, которую только что съели арийцы, уверенные, что те вряд ли станут есть отраву. Блюда оказались действительно замечательные и вскоре все присутствующие уже забыли о своих подозрениях. Перед Марком поставили кувшин с кумысом, и сам Огнислав первым испил этот молочный напиток, показывая, что он абсолютно безопасен. Мальчик хотел пить после острых блюд варваров и с удовольствием проглотил сладковатую жижу, так как его отец запрещал ему пока он ещё маленький пить хмельные напитки. Напившись, Марк всё же почувствовал, что этот напиток ему не понравился, но чтобы не расстраивать гостеприимных хозяев он сделал вид, что кумыс отныне станет его излюбленным лакомством.

Пир длился несколько часов. Но уже через час после начала этого ужина арийские князья стали выходить на улицу под разным предлогом. Этот факт насторожил осторожного генерала Спурия. Но князья быстро возвращались назад к столу, и генерал успокоился. Часа через три все гости захотели спать, а вскоре они уснули.

И больше не проснулись!!!

Оказалось, что хитрый и жестокий великий князь Ариев вовсе не собирался мириться с гераклейцами. Он затеял эти переговоры только для того, чтобы отравить всех нынешних руководителей вражеского царства.

- Для достижения цели все средства хороши, - говорил великий князь другим вождям Ариев.

Но главное - Огнислав хотел убить знаменитого и опасного полководца Спурия Маката и его ещё более опасного сына - волшебника. И ему это удалось!!!

Вся еда и все напитки на банкете были отравленными редким медленно действующим растительным ядом, не имеющим ни вкуса, ни запаха. Этот яд должен был убить всех присутствующих примерно через два - три часа.

Но почему же не умерли арийские князья и сам Огнислав, которые ели и пили отравленные яства, убеждая в их безопасности гераклейцев?

Да просто от этого яда у арийцев было противоядие, приготовленное для них одним восточным жрецом. Примерно через час они по очереди под разными предлогами выходили из палатки и тут же пили горькую настойку противоядия, которую держал в шкатулке стоявший неподалёку жрец. Поэтому никто из них не пострадал.

А для того, чтобы ни на кого из князей не смогла подействовать магия Марка, Огнислав приказал своему шаману изготовить защитные талисманы для всех князей Ариев. И сейчас все присутствующие на переговорах князья имели под кожаной курткой серебряный талисман, который действительно защищал их от магии сына Спурия Маката. Иначе и быть не могло, так как в случае если бы талисман не помог князьям, то шамана ждала бы немедленная мучительная смерть через колесование. Все знали это и были уверены, что старый шаман из захваченного ими когда-то северного племени не рискнёт подсунуть им непроверенное волшебное средство.

Убедившись, что их руководители бездыханные попадали по очереди со стульев, телохранители бросились оказывать им помощь. Но тут же были атакованы арийскими князьями, которые все были отличными воинами. Через две минуты схватки с князьями и их телохранителями охранники гераклейцев присоединились к своим хозяевам, чьи духи уже искали вход на Елисейские поля к своим богам. Одновременно снаружи послышались отчаянные крики, свист стрел и тупые удары мечей о щиты. При неясном свете луны в сумерках начался неравный бой между тысячей гераклейских копейщиков и арийской пехотой. Почти одновременно отдыхавших и пировавших гераклейцев, охранявших послов, с флангов атаковали четыре тысячи тяжёлых кавалеристов, тихо подкравшихся к ним вплотную. Чтобы их не услышали раньше времени пехотинцы противника и арийские всадники обмотали тряпками копыта своих коней. Бой продолжался не более двадцати минут. Окружённые со всех сторон тысяча гераклейских пехотинцев были быстро уничтожены варварами. И ничего не понимающие воины за стенами самой Гераклеи не смогли быстро организовать помощь для своих гибнущих за пол километра от стен товарищей.

В это время в палатке князья стали мародёрствовать. Они снимали все украшения с убитых гераклейцев и забирали их себе. Марк лежал на полу недалеко от бездыханного отца. Один из князей жадным взглядом рассматривал его украшения и снимал их с мёртвого мальчика. И вдруг малыш начал дышать и открыл удивлённые глаза. Князь в это время снимал с него амулет власти, который он обнаружил под шарфом, надетым на шею Марка. Мальчик схватил амулет императора, но удивлённый арийский великан резко оттолкнул его, а затем схватил стул и со всей силы ударил им Марка по голове. Больше амулет власти не защищал сына Спурия и тот с разбитой окровавленной головой со стоном рухнул на землю. Князь удовлетворённо надел себе на шею амулет, а затем, указывая рукой на труп маленького мага, рассказал Огниславу о произошедшем только что воскресении отравленного сына генерала гераклейцев. Великий князь удивлённо взглянул на бездыханное тело, валявшееся под их ногами в луже тёмно-красной крови. Он посмотрел на быстро вошедшего в палатку придворного лекаря и приказал ему осмотреть Марка. Тот перевернул малыша на спину и сказал, что он ещё жив.

- Мальчик получил сильную травму головы и может умереть, - уверенно сказал лекарь. - Впрочем, возможно я и смогу его спасти, но он может потерять после этого память или вообще стать умалишённым.

Немного подумав, Огнислав приказал лекарю забрать раненого Марка в свой обоз и вылечить его.

- Если он потеряет память, то возможно этот мальчишка сможет в будущем пригодиться нашему великому народу, - сказал великий князь, показывая на раненого малыша.

Так печально закончилась жизнь великого полководца Спурия Ливия Маката и зашла звезда его сына Марка Маката.

Глава одиннадцатая. Сирота.

Уже несколько месяцев Гай Макат жил в семье Афенагора сына Эвдама. Эта пиднийская семья приняла мальчика как родного. Жена Афенагора Валерия полюбила Гая и считала его своим сыном. Всю жизнь она мечтала о ребёнке, но боги не дали ей детей. Год назад она, уже полностью отчаявшись, предложила своему мужу усыновить какого-нибудь сироту, но тот решил немного подождать. Тогда она пришла в храм богини Дельгады и просила её даровать сына. И вот это свершилось. У неё появился сын. Правда у него был родной отец и брат, но они жили далеко, и Валерия в тайне надеялась, что Гай

всё-таки станет её родным сыном.

Валерия помнила, что этот мальчик всего лишь заложник и через десять лет он вернётся к себе домой, когда всех заложников из Ольвийской республики заменят новыми детьми местной знати. Тайно она недавно посетила храм богини домашнего очага и вновь попросила её сжалиться над семьёй бедного Афенагора и сделать так, чтобы Гай Спурий Макат никогда не покидал их дом и стал её родным сыном. Женщине было всё равно, как это произойдёт. Но она была уверена, что богиня услышит её молитвы и поможет усыновить сына Спурия Маката.

Валерия была высокой пятидесятилетней брюнеткой со следами былой красоты на лице. Когда-то родители насильно выдали её замуж за богатого и знатного ненавистного ей престарелого Афенагора. Но Афенагор оказался хорошим и преданным мужем. Валерия со временем привыкла к нему, а затем и полюбила.

Афенагор и Валерия жили богато и были уважаемой супружеской парой в Пиднийском царстве. Многие завидовали семье Афенагора. Единственное что омрачало им жизнь - это отсутствие детей.

Спокойную счастливую жизнь этих двух пиднийских аристократов нарушали лишь болезни, которые были спутниками приближающейся старости. У Валерии периодически болела голова, а у Афенагора спина. Лекари избавляли их от боли только на время, хотя и брали за свои услуги неплохие гонорары. Оба супруга уже привыкли к этим своим болячкам и потеряли надежду избавиться от них. Каково же было удивление Валерии и Афенагора, когда Гай предложил вылечить их от болезней.

- Но разве ты умеешь лечить эти недуги, мой мальчик, - ласково спросила Валерия.

- Я уже не раз нанимал различных лекарей, но они так и не смогли полностью вылечить наши болячки, - подтвердил слова жены Афенагор.

Утвердительно кивнув головой, Гай сказал:

- Я сын Спурия Маката и царицы Сарматов Опии. Мама многому научила меня. Думаю я смогу излечить вас от любой болезни.

Мальчик замолчал и испуганно прикусил губу. Он не должен до поры до времени сообщать посторонним о своём даре и об амулете Тиберия, который висел на его груди. Сейчас он предусмотрительно ничего не сказал о своих магических способностях, но случайно проговорился о том, что может излечить любую болезнь.

Дух амулета каждую ночь обучал его основам магии и сейчас сын Спурия Маката в совершенстве овладел уже не только даром исцеления, но и магией подчинения своей воле животных и людей. Как и предупреждали братьев жрецы с острова Скирос их силы и способности теперь сравнялись. И на вопрос Гая может ли он излечивать ныне все болезни, которые бывают у людей, он получил от духа императора Тиберия утвердительный ответ. Мальчик даже попытался инкогнито пробраться в дом недавно умершего от лихорадки соседа-купца и оживить его бездыханное тело, но труп так и не ожил. Гай прямо спросил тогда дух амулета, сможет ли он когда-либо воскрешать мёртвых. На это дух Тиберия уклончиво ответил, что всему своё время, и он вскоре сам узнает ответ на этот вопрос.

Гай взглянул на своих опекунов и с радостью заметил, что они не обратили никакого внимания на его опрометчивые слова о способности излечивать все болезни. Подумав немного и удостоверившись, что их питомец не собирается поить семью Афенагора каким-либо неизвестным снадобьем, супруги согласились на этот медицинский эксперимент.

Мальчик посадил их на стулья перед собой и положил руку на плечи своих опекунов. Через мгновение вокруг его головы и рук появилось яркое свечение, которое заметили оба супруга. Валерия удивлённо вскрикнула. Но прошло несколько секунд и свечение прекратилось. А вместе с ним и прекратились те боли, к которым уже привыкли Афенагор и Валерия. Причём исчезли все болячки, имевшиеся у них. У Афенагора прошла сразу лёгкая простуда, которую он подцепил, когда пил холодное вино в местном трактире. А у его жены даже исчез длинный рубец на правом плече. Он был у неё с детства и появился в результате травмы от падения маленькой Валерии с яблони в саду её родителей.

Супруги были удивлены такими способностями Гая и долго расспрашивали его об этом. Но он сумел уклониться от прямого ответа. Больше Афенагора и Валерию никогда не посещали болезни. Удивлённый Афенагор предложил мальчику излечить так же его захворавшую козу и больную рабыню-служанку. Гай согласился и уже через десять минут животное и служанка были здоровы.

Это было ошибкой со стороны Гая Маката. Служанка оказалась очень болтливой, и уже через два дня весь город заговорил о маленьком целителе. Теперь мальчик не мог спокойно ходить учиться в ближайшую школу, потому что возле ворот усадьбы Афенагора отныне постоянно толпились больные и увечные. Они ходили за мальчиком и его опекунами и постоянно канючили, выпрашивая своё исцеление. Спустя два дня хозяин дома не выдержал и попросил Гая вылечить всех просителей. Эти попрошайки порядком надоели Афенагору и единственным его желанием ныне было избавиться от них.

- Правда среди них есть один слепой нищий старик и два безногих ремесленника. Их ты вряд ли сможешь излечить. Ведь сделать калеку здоровым может лишь бог.

- Не волнуйтесь Афенагор сын Эвдама, - уверенно ответил Гай. - Я смогу излечить и этих людей.

Он прошёл вдоль толпы больных и инвалидов, периодически дотрагиваясь до них своей правой рукой. И все эти люди были излечены от болезней и увечий. Слепой старик прозрел, а у двух безногих выросли новые совершенно здоровые ноги. Люди падали перед мальчиком на колени, благодарили его и пытались поцеловать руки.

Изумлённые опекуны смотрели на это зрелище из-за открытых ворот. Только сейчас они поняли, какого удивительного ребёнка передал им в попечительство царь Леонид. Афенагор попытался вновь поговорить с Гаем о его сверхъестественных способностях, но он отказался разговаривать на эту тему. Культурный, знакомый с ахейским этикетом пиднийский аристократ сразу перевёл разговор с малышом в русло ничего не значащей болтовни, но ночью он долго разговаривал о способностях Гая со своей женой. Они так и не пришли к окончательному выводу является ли их малыш великим волшебником или он - воплощение какого-то нового бога на земле.

Супруги и Гай Макат были уверены, что после излечения всех просителей к ним, по крайней мере в ближайшее время, никто не обратится за исцелением. Каково же было их удивление, когда на утро следующего дня к воротам усадьбы Афенагора пришли тысячи людей разных сословий. Громкий разговор множества людей, лай собак, ржание лошадей и блеянье овец разбудили утром маленького мага. Испуганные слуги закрыли ворота и не пускали толпу во двор. Афенагор подошёл к воротам и крикнул:

- Люди! Что вам нужно и зачем вы пришли к моему дому?

- Покажите нам мальчика-заложника, живущего в этом доме, - перекрикивая толпу за воротами, прокричали наиболее голосистые горожане. - Мы хотим видеть этого юного бога. Мы хотим, чтобы он рассказал нам, кто он и исцелил всех людей. Многие граждане пришли сюда издалека, даже из соседних городов. Не откажите нам в этой просьбе.

- Уходите!- прокричал возмущённый хозяин дома, - или я позову городскую стражу, и они разгонят вас палками.

- Нет, мы не уйдём, - громко зашумела толпа, - пока вы не покажете нам маленького волшебника.

- Что же делать?- спросил свою жену Афенагор. - Мы сейчас даже не сможем выйти за ворота собственного дома.

- Не волнуйтесь,- спокойно сказал Гай Макат. - Я выйду к ним и излечу столько людей, сколько смогу. Правда исцеление людей забирает много сил, и я не излечу за один раз более ста человек.

Мальчик уверенно двинулся к закрытым на замок воротам, но его остановила Валерия.

- Эта огромная толпа неуправляема и может быть опасно, разговаривать с этим сборищем недоумков и любопытных. Среди этих людей могут быть и бесноватые и никто не знает, что в следующий момент придёт им в голову. Лучше послать через заднюю дверь слугу и вызвать стражников.

- Я не боюсь этой толпы. Отец учил, что только сильные духом люди могут стать великими.

Мальчик уверенно обошёл жену Афенагора и прошёл через открытые ему услужливыми слугами ворота. Неожиданно увидев перед собой маленького мальчика, выходящего из ворот толпа отхлынула назад на несколько шагов. Голоса смолкли, и был слышен только лай перепуганных соседских собак.

- Скажи, это ты тот мальчик-заложник из Ольвии, который исцеляет всех людей? - задал вопрос стоявший впереди высокий черноволосый хорошо одетый мужчина.

- Да, это я вчера излечил людей, стоявших возле этого дома. Меня зовут Гай Спурий Макат. Я сын главнокомандующего ольвийской армии Спурия Ливия Маката.

В этот момент толпа хлынула к мальчику. Из громкого рокота многоголосого полчища вырывались отчаянные крики о помощи от больных и инвалидов. Но они потонули в общем гуле тысяч голосов. Несколько человек прорывались вперёд и кричали, что хотят поцеловать руки этого бога. Они действительно стали целовать руки и ноги Гая, но один из этих людей с бешеным взглядом схватил мальчика за руку и потребовал отдать ему золотой браслет. Гай оттолкнул этого сумасшедшего, но тот с яростью крикнул какое-то ругательство, выхватил из-за пояса нож и полоснул мальчика по руке.

Крики в толпе удивлённо стихли. К раненому мальчику бросились Афенагор и Валерия, но он остановил их здоровой рукой. Сильное кровотечение из глубоко порезанного предплечья быстро прекратилась и рана на глазах зажила в течение двадцати секунд. Не осталось даже рубца на месте этого пореза.

Испуганная Валерия стала удивлённо и внимательно осматривать место ранения мальчика.

- Тебе не больно мой малыш? - спросила она. - Я же говорила, что не надо выходить из ворот.

- Зови стражников, - обратилась Валерия к мужу.

- Не нужно стражников, - уверенно остановил их Гай. - Моя рана уже зажила и никто из этих людей не сможет нанести мне вред.

Действительно рана полностью зажила, а напавший на сына Спурия Маката сумасшедший мужчина быстро убежал в ближайшую подворотню, с трудом прорываясь через толпу.

- Вы слышите! - закричал возмущённый мальчик.- Больше никто и никогда не сможет причинить мне вред!

- Великий Зевс!!! Он действительно сын какого-то бога!!!- закричали голоса в толпе.

- Благослови нас сын бога,- и множество людей бросились к ногам мальчика. Они целовали ему руки и ноги, а некоторые стали рвать полу его грубого серого шерстяного хитона, которые здесь носили в холодную пору года.

Мальчик понял, что толпа действительно неуправляема и неизвестно, что эти люди сделают в следующий момент. Он принял единственно верное решение и поднял над головой свою правую руку, привлекая внимание народа. В следующее мгновение его глаза засветились ярким светом, и Гай громко промолвил в затихшую вдруг толпу:

- Я приказываю вам вернуться домой. Только больные и увечные люди пусть остаются здесь и построятся в очередь. Я приму их одного за другим и излечу от болезней. Вы все будете послушны и станете исполнять любые приказы хозяина дома и его жены, - мальчик обернулся и указал на стоявших позади него, поражённых увиденным Афенагора и Валерию.

- Выполняйте мой приказ, - Гай вновь повернулся к сборищу людей.

Большая часть зевак послушно разошлись по домам. Остались только полторы сотни больных и инвалидов. Они быстро построились перед воротами и по приказу хозяина дома по одному заходили во двор. Юный маг принимал их в маленькой деревянной беседке, заросшей пышными зелёными лозами декоративного винограда. За день с получасовым перерывом на обед маленький волшебник излечил всех страждущих.

Вечером того же дня сидя за столом во время ужина Афенагор, окуная в оливковое масло кусок белого хлеба, как бы невзначай спросил Гай, почему у него мгновенно зажила рука после пореза, и как он заставил толпу послушно выполнять все свои приказы.

Валерия и служанка, громко обсуждавшие до этого момента уборку двора после сотен посетителей, тут же замолчали и вопросительно взглянули на смущённого мальчика. Все перестали есть. Молчание за столом продолжалось не более минуты. Но это время растянулось для растерянного Гая в целую вечность. Он не знал, что сказать. В конце концов, понимая, что укрывать всё от этих людей бесполезно он ответил:

- Я из рода царицы и великой жрицы сарматов Опии. Мне, как и моему брату передались некоторые магические способности наших знаменитых предков. Я могу заставить людей и животных выполнять любые свои приказы. Кроме того, как вы вероятно уже заметили, я могу излечивать болезни и увечья.

Удивлённые всем увиденным и услышанным сегодня присутствующие приняли сказанное Гаем как должное. Валерия ласково погладила его по голове и спросила:

- Скажи, мой маленький волшебник, отчего сразу зажила глубокая рана на твоей руке. Я так испугалась за тебя. Ведь этот безумец мог убить тебя.

Мгновение подумав, мальчик ответил:

- Любая рана на моём теле будет мгновенно заживать. Я думаю это тоже подарок моей великой матери, да упокоится её душа на Елисейских полях,- Гай посмотрел вверх и помолился богам.

Все присутствующие повторили молитву.

- Я хотел бы попросить всех вас не рассказывать посторонним об этих моих способностях. Простые люди боятся непонятного, и мне может угрожать опасность, если о моих способностях узнают все граждане Пиднийского царства.

Мальчик взял из большого фарфорового блюда в центре стола кусок солёного овечьего сыра и принялся его жевать.

- Но что нам говорить, если нас спросят об этом, - спросил хозяин дома.

- Вам нужно отвечать, что вы ничего не знаете обо мне. Постарайтесь перевести разговор на другую тему.

- И ещё, - мальчик указал на служанку, прислуживавшую им за столом. - Я знаю, что вы очень болтливы. Всё что вы только что услышали не должно покинуть стен этого дома, иначе я вытру вашу память.

Испуганная служанка убежала из комнаты. Афенагор весело рассмеялся этой шутке мальчика.

- Она действительно очень болтлива. Но я думаю, что ты сейчас её очень напугал и после этого наша служанка вряд ли рискнёт рассказывать о тебе своим знакомым.

- Ты ведь пошутил, мой мальчик, - ласково спросила Валерия.

- Нет, я сейчас говорю совершенно серьёзно, - ответил Гай.

Супруги, в очередной раз удивившись услышанному, замолчали, понимая, что этот малыш может гораздо больше, чем говорит.

Впрочем, сам юный маг не был уверен, что смог бы сейчас стереть память человека. Но он был готов попробовать, когда его научит этому дух великого Тиберия.

На этом расспросы закончились.

Гай сознательно не хотел говорить присутствующим о священном амулете, защищавшем его. Впрочем, то, что ему можно нанести рану всё же удивило юного мага. Он спросил во сне об этом у духа императора и тот ответил, что амулет только привыкает к своему новому владельцу, а он, Гай, только учится управлять им. Но с каждым месяцем амулет станет всё больше подчиняться своему новому повелителю. И через несколько лет ничто уже не сможет навредить мальчику, пока священная реликвия висит у него на шее.

Прошла неделя. За это время по всему Пиднийскому царству и его окрестностям разнеслись слухи о великом юном сыне бога, живущем в Пидне. Толпы любопытных и страждущих каждое утро собирались на улице возле изгороди усадьбы Афенагора. И каждое утро Гай своим магическим приказом отправлял их по домам. Он продолжал принимать только больных и излечивать их от хворей.

***

Мудрый и меркантильный хозяин дома придумал, как можно заработать деньги на способностях мальчика. Он посадил у входа своего раба-слугу и брал деньги у посетителей. И монеты потекли в карман Афенагора быстро растущей рекой.

Впрочем, мальчик узнал об этом и потребовал прекратить брать сестерции с больных.

- Но ведь ты трудишься, излечивая больных. А любой труд свободного человека в Пиднийском царстве должен быть оплачен. Лекари ведь берут оплату за свой труд. Нам, как и тебе, мой мальчик, эти деньги очень пригодятся.

- Ну, хорошо, можете брать плату с посетителей, - согласился Гай. - Но деньги берите только с богатых людей и тех, кто может себе позволить оплатить лечение. Бедных я буду лечить бесплатно.

- Хорошо мой мальчик, я так и сделаю. Но ведь мы не сможем точно знать богатый перед нами человек или нет. Нас могут обманывать хитрые мошенники.

- Вы определяйте платёжеспособность человека по его одежде и внешности. А если кто-то посмеет нас обмануть, то я сам узнаю об этом.

- Хорошо, пусть будет так, - Афенагор согласно кивнул и с этого дня раб на входе во двор их дома перестал брать плату с бедных.

Впрочем, как и говорил старый аристократ, на приём к мальчику иногда приходили бедно одетые богачи, не желавшие платить за лечение. Они знали, что бедных тут излечивают бесплатно и беспрепятственно проходили на прием, изображая нищих. Но Гай сразу распознавал этот трюк, только взглянув на такого пациента. Он со скандалом прогонял таких людей. И вскоре слух об этой способности мальчика распространился среди жителей Пидны. Больше никто не пытался бесплатно лечиться у него, имея при этом деньги на входную плату в необыкновенный двор усадьбы Афенагора.

В один из таких холодных дождливых октябрьских дней, пробиваясь через толпу больных, во двор Афенагора прошёл царский посланец в дорогом шёлковом кафтане под красным шерстяным плащём. Позади него остановился широкоплечий двухметрового роста богатырь из царской гвардии, охранявший этого вельможу.

- Вы Афенагор сын Эвдама, - спросил царский посланец. Получив утвердительный ответ, он потребовал, чтобы хозяин дома, его жена и юный заложник, находящийся на их попечении немедленно прибыли во дворец на приём к царю.

Удивлённый хозяин поторопился выполнить приказ царя Леонида. Он, как и многие жители Пидны, знал о пунктуальности своего монарха. Приём больных в этот день был немедленно прекращён и Афенагор со своими спутниками немедленно поехал во дворец на старой двуколке, запряжённой молодым гнедым конём, недавно купленным им на доходы от лечения больных.

***

В малом зале для приёмов на двухметровом уступчатом возвышении на золочёном троне сидел царь Леонид сын Алкета. Стройные мраморные четырёхугольные колонны, украшенные затейливыми барельефами, поддерживали высокий каменный куполообразный свод этого прекрасного сооружения. Зал был хорошо освещён солнечным светом из высокого стеклянного купола. На гранитном полу по обе стороны от царского трона стояли пиднийские вельможи. Перед возвышением, на котором стоял царский трон, красовались четыре золотые фигуры богов и самого Леонида в полный рост.

Рядом с царём на меньшем троне сидела его жена - худая высокая молодая блондинка Афелия. Голову царицы украшала небольшая золотая диадема, усыпанная переливающимися в утреннем солнечном свете брильянтами и изумрудами. Прекрасная шёлковая туника Афелии была оторочена золотой бахромой. Поверх туники на плечах царицы небрежно свисал тонкий жёлтый кашемировый плащ с драгоценным меховым воротником. Афелия с ног до головы была укутана в различные золотые украшения. Было явно видно, что ей скучно сидеть на заседании правительства Пиднийского царства, и она украдкой зевала в кулачёк, лениво поглядывая на стены зала. Афелия была слишком юной, чтобы интересоваться государственными делами. Её интересовали только танцы и другие развлечения, в которых она проводила большую часть своей жизни.

Военный советник только что окончил свой рассказ о смерти Спурия Ливия Маката и других послов царя Гераклеи. Все присутствующие замолчали.

- Ты рассказал нам много интересного о жизни и смерти нашего великого полководца Спурия Ливия Маката, - Леонид печально опустил голову.

- Его смерть должна стать нам уроком. Теперь мы должны знать, на что способны эти грязные варвары Арийцы, - царь в ярости стукнул своим огромным кулаком по подлокотнику трона.

- Но стоит ли нам теперь помогать царю Гераклеи Гнею Петрею? - Леонид вопросительно взглянул на военного советника.

Подумав полминуты, военный советник промолвил басом:

- Думаю нам нужно прекратить эту бессмысленную ныне помощь. Сейчас некому будет управлять войсками Гераклейского царства и самой этой страной. Мы не сможем быстро найти достойную замену покойному Спурию Макату. А царь Петрей тем более не найдёт быстро замены своему главнокомандующему Эйонелу. Этим наверняка воспользуются грязные варвары и полностью разрушат Гераклейское царство. Нам пора подумать о защите своих границ и перестать помогать соседнему царству в этой уже проигранной Гнеем Петрееем войне.

Ещё несколько вельмож выступили с одобрением этой идеи военного советника.

- Ну что ж, пусть так и будет, - сказал царь. - Отныне мы не будем больше помогать гераклейцам.

- Хорошо, что мудрый Спурий Макат и его сын Марк разрушили союз Сарматов и Ариев. Теперь арийцам потребуется гораздо больше времени для полной оккупации Гераклейского царства. Как жаль, что с нами больше нет этого великого генерала и его не менее знаменитого сына-волшебника. Но жизнь идёт и нам нужно защищать свои восточные границы от Ариев, - продолжил печально монарх.

- Прежде всего, думаю, нам нужно установить вновь дружественные отношения с Сарматами и не допустить в будущем их союза с Ариями, - быстро сказал советник по иностранным делам и все согласились с этим предложением.

- А кто будет командовать армией Ольвии? - бесцеремонно вклинился в разговор грубый солдафон-военный советник.

- Сейчас войсками нашего вассала Ольвийской республики командует довольно успешно временно замещающий Спурия Маката генерал Гай Мицилий Балбус, - сообщил один из пиднийских легиусов, присутствовавший в зале. - Я слышал много хорошего об этом командире. Предлагаю утвердить его в должности командующего ольвийской армии.

- Ну что ж это дельный совет, - Леонид согласно кивнул головой, увенчанной золотым венком. - Пусть так и будет.

- Но что нам делать со вторым сыном покойного генерала Спурия Маката Гаем, - спросил советник по иностранным делам. - Теперь, когда его отец мёртв, мальчик не может больше быть нашим заложником. Нам нужен новый заложник, который заменит сына генерала. А мальчика мы можем вернуть назад в его родную Ольвию.

- Впрочем, - хитрый советник прищурил правый глаз, - нам может быть выгоднее оставить Гая Спурия Маката у нас в Пидне.

Все присутствующие вопросительно взглянули на хитрого вельможу.

- Спурий Ливий Макат был богатым человеком и, насколько мне известно, у него не осталось других наследников, кроме его сына Гая. Нашему царству не помешает капитал и имение погибшего генерала. Кроме того, я слышал, что маленький Гай, как и его брат, владеет даром исцеления людей и подчинения их своей воле. Такой человек мог бы пригодиться нашей стране. Хорошо бы, чтобы он остался в Пидне и стал подданным его величества, - советник церемонно поклонился царю.

- Это действительно хорошее предложение, - юридический советник, наконец, вставил свою реплику. Он давно хотел вклиниться в разговор, и сейчас это ему удалось. Стремясь показать свою значимость, чиновник поднял указующий перст правой руки вверх и сказал:

- Имущество покойного Спурия Маката действительно перейдёт в наследство его сыну Гаю Макату. Но, так как юный Гай ещё не достиг совершеннолетия, этим имуществом по древним Ахейским законам будет управлять его попечитель. Этого попечителя назначит Городской совет Ольвии. Он сможет управлять и использовать имущество юного Гая Маката в его интересах, но не сможет распоряжаться им без согласия попечительского совета города Ольвии. Потому попечитель не сможет продать или подарить имущество мальчика до достижения им 21 года.

- Но как мы сможем забрать имущество генерала в пользу Пидны и сделать Гая Маката своим подданным? - спросил Леонид.

- Для решения этой проблемы наиболее оптимальным было бы усыновление мальчика одним из подданных вашего величества,- юрист услужливо поклонился своему царю.- В таком случае всё имущество рода Макатов перешло бы к его новым родителям, а сам юный Гай Спурий Макат стал бы их сыном и подданным Пиднийского царства. Усыновившие мальчика граждане нашего великого государства воспитают его как пиднийца и верного подданного вашего величества, - чиновник вновь поклонился своему монарху.

- Ну что ж это дельное предложение. Кого вы предлагаете на роль усыновителей юного Гая Маката? - Леонид вопросительно взглянул на своих советников.

Несколько минут между ними продолжалась дискуссия по этому поводу. В конце концов, все присутствующие согласились, что с ролью новых родителей неплохо могут справиться супруги Афенагор и Валерия из дома Эвдама. Они опекают уже длительное время этого мальчика и не имеют детей. А сам Афенагор - верный подданный царя Пидны.

- Ну что ж пусть будет так. Мы предложим Афенагору и Валерии из дома Эвдама усыновить Гая Маката. Я думаю, что они не будут против этого предложения.

Царь удовлетворённо кивнул головой и приказал посыльному вызвать семью Афенагора и маленького Гая во дворец.

Спустя два часа вся семья Афенагора, включая юного Гая, стояла перед троном царя Пидны. Леонид внимательно разглядывал одетых в простые серые шерстяные одежды Афенагора, Валерию и Гая.

Стоявший рядом с тронным возвышением придворный маг Арзалис тоже с интересом рассматривал сына ольвийского генерала. И, как будто почувствовав на себе злобный взгляд колдуна, мальчик повернул голову в его направлении и пристально взглянул на Арзалиса. Взгляды двух магов пересеклись, и какое то время они смотрели друг на друга. Первым не выдержал взгляда юного волшебника Арзалис. Ему стало плохо, и он обессилено рухнул на руки стоявших позади него вельмож.

Военный советник по приказу своего монарха подробно рассказал о гибели Спурия Ливия Маката, его сына Марка Маката и других послов Гераклеи от рук хитрых и жестоких Ариев.

Лицо Гая перекосилось от ужаса, боли и страдания. Слёзы градом хлынули из глаз мальчика. Он зарыдал и рухнул на гранитные плиты пола. Валерия бросилась к малышу, обняла его и стала успокаивать, поглаживая по голове.

Перед глазами мальчика проносились картинки его короткой жизни. Он вспоминал все праздники, которые он проводил вместе с отцом и братом. Вспоминал свои весёлые игры с братом-близнецом и другими детьми. И теперь этого больше никогда не будет!!!

Мальчик не мог поверить, что это произошло. Он был уверен, что с его семьёй ничего не может случиться, и всё плохое с ними уже произошло в прошлом. А будущее не может быть плохим. И вот теперь он понял, что остался на этом свете один. Совсем один!!!

Молодая красавица царица Афелия, которая до сих пор не обращала никакого внимание на всё происходившее, была растрогана болью и горем маленького мальчика. Она подозвала двух девушек из своей свиты и приказала им успокоить малыша и отвести его в соседнюю комнату.

- Успокойся малыш, мы позаботимся о тебе, - ласково говорила она и из её глаз тоже потекли слёзы сострадания. - Бедный мальчик, - подумала царица. - Теперь у него нет никого из родных. Как это ужасно остаться одному в таком юном возрасте. Отныне этот малыш - сирота. Круглый сирота!!!

Фрейлины отвели Гая в соседнюю комнату. Они успокаивали его как могли. Туда же отправилась и царица Афелия вместе со своей свитой. Она намерена была успокоить мальчика.

Валерию же и Афенагора остановил своим повелительным жестом царь Леонид сын Алкета. Когда маленького Гая увели в соседнюю комнату, он спросил у супругов, не хотят ли они усыновить маленького ольвийца. Не раздумывая Валерия, согласно кивнула головой. Немного подумав, и Афенагор согласился стать новым отцом Гая Маката.

Юридический советник объяснил супругам, что мальчик является наследником большого состояния, множества акров плодородных земель и целой деревни рабов-колонов на территории Ольвийской республики. В родовом замке Макатов в деревне Тимис хранится, по данным опекунского совета Ольвии, большое количество денег, ювелирных украшений, произведений искусства и других ценностей. Кроме того, Спурий Макат в последнее время давал деньги в долг под проценты как ростовщик. Всё имущество Макатов и деньги с процентами, которые Спурию Ливию Макату должны были несколько ольвийских купцов, после усыновления переходят в распоряжение дома Эвдама.

- Но нам потребуется ещё согласие юного Гая Спурия Маката на это усыновление,- заметил юридический советник. - Так положено по древнему Гражданскому кодексу Ахейской Империи, который всё ещё действует в Пиднийском царстве.

Когда маленький Гай немного успокоился, его вновь привели в зал к царю. Леонид объяснил маленькому магу всю ситуацию с его наследством и предложил мальчику стать сыном Валерии и Афенагора.

Заплаканный малыш понимал, что до 21 года он не сможет распоряжаться своим наследством. И неизвестно какого попечителя назначит ему попечительский совет Ольвии. Ведь у него больше нет родственников, которые могли бы стать его опекунами или попечителями. В мозгу Гая всплыли воспоминания о нескольких больших скандалах в Ольвии, когда попечители разорили своих опекаемых детей через подставные сделки. Да и неизвестно как попечитель будет относиться к нему, Гаю Макату.

А семью Афенагора он уже хорошо знает. Эти люди его очень любят и заботятся о нём. Валерия же души не чает в "своём малыше".

Немного подумав, мальчик согласился быть усыновлённым Афенагором и Валерией из дома Эвдама.

Валерия была вне себя от счастья. Она схватила на руки малыша и принялась осыпать его поцелуями. Наконец у неё будет сын!

И неважно как это получилось. Всё-таки богиня Дельгада вновь помогла ей.

Глава двенадцатая. Анастасия.

Прошло полгода после гибели Спурия Ливия Маката и его сына Марка. Как и предполагал военный советник царя Леонида войска арийцев за это время захватили всю территорию Гераклейского царства. Осаждённой столице царства Великий князь союза арийских племён Огнислав предложил сложить оружие. И, понимая бессмысленность дальнейшего сопротивления, царь Гней Петрей согласился с этим требованием. Взамен он попросил право покинуть своё царство на последней уцелевшей гераклейской галере. Огнислав милостиво согласился с этим предложением и царь Гней вместе с семьёй, полусотней верных телохранителей и остатками казны Гераклейского царства навсегда покинул границы своего государства. Так Гераклейское царство стало частью Арийского государства.

Впрочем, Арии, понесшие слишком большие потери в этой продолжительной войне, теперь самостоятельно не могли воевать с другими соседними странами. Им необходим был отдых, пополнение припасов и набор новых войск. Именно этим и занимались теперь князья арийцев.

Эта передышка активно использовалась правителем Пиднийского царства для подготовки к обороне от грядущего, неизбежного, по мнению его советников, нашествию Ариев и, возможно, других варваров. Попытки пиднийского советника по иностранным делам установить хорошие отношения с Сарматами не увенчались успехом. Царица Сарматов упорно не хотела подписывать мирный договор с царём Леонидом. Более того, по донесениям пиднийских лазутчиков, к Сарматам зачастили посланники Великого князя Ариев Огнислава. Этот факт насторожил Леонида и правительство Пиднийского царства.

Советник по иностранным делам, в конце концов, предложил своему монарху послать вместе с посольством в земли Сарматов маленького Гая Спурия Маката.

- Юный Гай - сын Спурия Маката и великой царицы Сарматов Опии. Возможно, он сможет повлиять на Сарматских вождей и уговорит их подписать мирный договор на 10 лет с этими варварами. Кроме того способности мальчика управлять людьми могут очень пригодиться в этой сложной политической акции.

Царь согласился с доводами своего советника и пиднийцы стали готовить великое посольство для путешествия на территорию кочевников Сарматов. Данное путешествие посольства было запланировано на лето.

***

Весна пришла на земли Пиднийского государства. Леса покрылись зелёными листьями, а луга - сочной травой. Город Пидна укутался в тёмно-зелёную шаль садов. Розовые и белые цветы яблонь, абрикосов и персиков наполняли воздух невиданными ароматами. В тёплом апрельском воздухе жужжали пчелы, слышалось чириканье множества птиц, которые пели гимн приближающемуся лету.

Гай уже полностью привык к своим приёмным родителям, а они полюбили его как собственного сына. Мальчик постепенно свыкся со своим новым статусом подданного царя Леонида. Каждый день он ходил в ближайшую школу для мальчиков и активно изучал письмо, философию, математику, историю, право и религию своей новой родины. При этом он явно преуспел в учёбе и считался лучшим учеником в своей школе.

Но всё же маленький маг никогда не забывал о том, что он наследник древнего и славного ахейского аристократического рода. Он помнил так же о своей миссии по восстановлению разрушенной Великой Ахейской Империи. Для осуществления этой миссии он очень прилежно каждую ночь изучал старинные магические знания у духа императора Тиберия. Утром он прилежно записывал всё, что изучал во сне, в тетрадь. Затем в течение дня он периодически выполнял свои магические домашние задания и повторял пройденное вчера. Ведь не зря дух амулета учил его: "Повторение мать учения". Ныне дух Тиберия обучал мальчика самому древнему письменному языку, на котором в прошлом говорили почти все люди - санскриту. Ведь именно на этом языке написаны все волшебные книги и именно на нём произносят волшебные заклинания настоящие волшебники. Одновременно юный Гай стал изучать старинные магические знаки - руны.

Волшебный амулет постепенно привыкал к своему новому владельцу, всё лучше защищал его от всяких опасностей и усиливал магию Гая.

В школе к Гаю сначала цеплялись несколько наиболее агрессивных мальчиков из старых аристократических пиднийских семей. Они объединились в маленькую озорную группу и издевались над другими учениками из более бедных или незнатных фамилий. Но после небольшой драки, когда ни один из ударов этих забияк не смог причинить никакого вреда юному Гаю Макату они присмирели. А Гай в ярости забыл об осторожности и подчинил магическим взором этих забияк своей воле. И с этого дня здешние хулиганы ещё долгое время выполняли все его приказы.

Отныне ни один из ребят в школе не смел, нападать на маленького волшебника. Они боялись теперь даже разговаривать о Гае Макате в непозволительном тоне.

Одновременно у него появилось несколько друзей среди учеников этой школы. Это были сыновья купцов и ремесленников Пидны. Данные мальчишки всегда чувствовали себя второсортными детьми перед привилегированными сыновьями вельмож, учившихся вместе с ними. Но маленький Гай не обращал никакого внимания на происхождение своих друзей, и это им очень понравилось. Кроме того, все вокруг говорили об этом маленьком волшебнике, и его слава росла с каждым днём. К юному магу каждый вечер выстраивалась очередь больных различными, зачастую неизлечимыми болезнями, людей и он всех их излечивал. За последние несколько месяцев Гай научился исцелять все существующие болезни. Он излечивал так же раненых и даже умирающих от ран воинов царя Леонида. Но маленький волшебник по-прежнему не мог воскрешать умерших людей, хотя, как и прежде, иногда пытался это сделать.

Неподалёку от дома Афенагора в семье зажиточного торговца солью жила шестилетняя девочка Анастасия. Её, как в своё время и Гая, отдали в заложники правителю Пидны. Отец Насти - ольвийский богач, купец и член городского совета, погиб недавно вместе с её матерью. Их торговая галера утонула во время сильного шторма. А затем, оставшись без управления, их семейное предприятие разорилось. И теперь правители Пиднийского государства намерены были поменять ненужную им больше как заложницу девочку на нового заложника.

С момента гибели родителей жизнь Насти в корне изменилась. Её опекун, и ранее не проявлявший особой заботы о маленькой девочки, совсем сошёл с ума. Он постоянно бил малышку напившись пива или вина в трактире. Теперь её кормили отбросами со стола опекунов и заставляли работать в доме, как и рабыню-служанку. Настя таскала каждый день тяжёлые вёдра с водой из акведука в дом опекуна. Она убирала усадьбу своего опекуна-торговца и прислуживала за столом своим "хозяевам".

Гай жалел бедную девочку и не раз помогал таскать ей воду и выливать помои в ближайшую канаву. Он приносил Насте еду потому, что бедная девочка давно голодала. Гай помнил, как хорошо относились к нему родители Анастасии. Отец девочки, зная, что мальчик потерял отца и брата, всегда навещал его, когда приезжал в Пидну к дочери. Он постоянно привозил подарки и вкусные угощения "бедному сироте". Гай сдружился с Настей и теперь вместе с ней горевал о гибели её родителей. Понимая, что малышка тоже стала сиротой, Гай, как мог, успокаивал её.

Утром третьего дня он нашёл девочку под забором собственного дома избитую до полусмерти. Мальчик излечил малышку своим магическим прикосновением и, разгневанный, бросился к дому опекуна Насти. В доме торговца он обнаружил хозяина в беспамятстве от выпитого намедни вина. Жена же его утверждала, что девочку никто не бьёт.

Тогда Гай, не желавший больше разговаривать с этими негодяями, пошёл в суд и пожаловался судье на столь недостойное поведение опекунов Насти. Судья пообещал принять меры.

Но на второй день на рассвете Гай был разбужен громкими криками на улице. Быстро одевшись, мальчик выбежал во двор. Его взору предстала ужасная картина. Разгневанный жалобой Гая пьяный опекун догонял на улице Настю и избивал её палкой со всей силы. Через минуту маленькая девочка упала и больше не смогла встать. На крики сбежались прохожие и соседи. Они пытались утихомирить пьяного безумца. Но алкоголик вырывался из их рук и продолжал бить окровавленное уже бездыханное тельце ребёнка. Тут же послышал топот ног стражников. Они подхватили под руки дебошира и изувера, а затем увели его в ближайшую караульную будку.

Через мгновение прибежал запыхавшийся лекарь с помощником и склонился над бездыханным телом. Мгновение спустя он поднялся с земли и, разочарованно разведя руками, сказал:

- Малышка мертва. Этот мерзавец пробил ей голову палкой. Я больше ничего не могу сделать.

Врач повернулся и отошёл в толпу. В этот момент к толпе зевак подбежал Гай. Маленький волшебник присел рядом с телом девочки и проверил пульс, как учил его дух амулета. Но пульса не было. Позади него лекарь положил руку на плечо мальчика и удручённым голосом сказал:

- Крепись малыш. Теперь никто не сможет ей помочь, даже ты.

Действительно из разбитой головы Насти густой красной струёй текла кровь, заливая и без того окровавленное тело. Мальчик понял, что обломок кости черепа вдавился в мозг. Действительно малышку уже нельзя было спасти. Её смерть была быстрой, но очень болезненной.

- Нет!!! - закричал Гай.- Этого не может быть.

Он заплакал над бездыханным телом. Все его родные и друзья умирают очень рано и не своей смертью, думал мальчик. Сколько этот будет продолжаться. Неужели боги прокляли его.

- Этого не может быть!!! Ты не можешь покинуть меня здесь одного Настя!!! - Гай рыдал над трупом.

Понимая, что он не может оживлять умерших людей, юный волшебник всё же решил попробовать воскресить свою подружку. Он сел на землю рядом с телом и, судорожно сжав левую руку девочки, попытался излечить её. Яркое свечение окружило голову мальчика и его руки. Но малышка всё равно оставалась бездыханной. И всё же упрямый мальчик продолжал колдовать над ней. Прошла минута, другая. Люди вокруг стали говорить Гаю, чтобы он прекратил своё лечение. Девочке больше никто не сможет помочь. Ведь она мертва и даже магия Гая здесь бессильна. Лучше просто горевать над её телом, вспоминать малышку добрым словом и заняться организацией похорон.

Но маленький волшебник не слушал их. Он продолжал вновь и вновь исцелять Настю, периодически говоря заклинания для исцеления тяжелобольных, которые он недавно изучил на своём ночном уроке.

Свечение вокруг головы и рук Гая не прекращалось. Оно становилось сильнее и ярче и вскоре охватило всё тело мальчика. И вдруг все присутствующие увидели, что кровь перестала сочиться из ран малышки. Порезы и ушибы на её теле быстро затягивались, а через минуту она сделала свой первый вдох. Она впервые вдохнула воздух после смерти!!!

Глаза Насти открылись, и она непонимающе взглянула на склонившегося над ней мальчика.

Это было необъяснимое чудо. Никто не мог сделать такое. Воскресить мёртвого - на это были способны только боги, да и те давно не хотели делать такой подарок людям. Вокруг наступила мёртвая тишина. Никто из присутствующих не обронил ни слова. Слышно было, как шмель летит к ближайшему цветку и как копошатся в луже поросята.

- Что со мной произошло, - спросила девочка.- Я помню, как меня избивал палкой мой пьяный опекун и как он гнался за мной по дороге.

Склонившийся над малышкой и проверявший её пульс лекарь, объяснил, что её недавно убили. И юный Гай Макат только что, похоже, воскресил её.

- Хотя с научной точки зрения подобное невозможно, - добавил врач.

Убедившись, что на теле девочки больше нет ни царапины, лекарь встал и отошёл в сторону. Все зеваки в большой толпе, собравшейся вокруг Насти, стали тихо обсуждать происходящее. Девочка встала и подошла к своему спасителю. Она взяла мальчика за руку и поцеловала его в щёчку:

- Спасибо тебе мой спаситель. Когда-то мой папа говорил: "Я назвал тебя Анастасия. На древнем языке наших предков это имя означает "воскресшая". Я надеюсь, это имя поможет тебе в нашем опасном мире". Он даже не знал, что дал мне вещее имя. Он не знал, что ты, Гай, мой юный спаситель, сможешь когда-то вырвать меня на самом деле из рук смерти.

Так юный властелин амулета власти впервые исцелил умершего человека. Это было только начало. Начало славного пути, по которому предстояло пройти маленькому Гаю Спурию Макату.

***

В большом каменном зале суда города Пидны проходило заседание городского суда над опекуном Анастасии. Его обвиняли в попытке убить девочку. Впрочем, председательствующий на заседании судья Меланхрид в длинной чёрной мантии, сегодня был благосклонен к обвиняемому. Тайно перед судом один человек передал ему от подсудимого большой кошелёк, полный сестерций и ювелирных украшений, и теперь эта взятка грела душу алчного мздоимца Меланхрида.

Сидя в своём мягком массивном кресле, судья стукнул по полу красивым серебряным посохом, украшенным чеканкой с изображением сцен небесного суда, прекращая прение сторон. Царский обвинитель и защитник подсудимого замолчали и сели на свои места.

- Я, царский судья города Пидны Меланхрид, изучив все представленные сторонами доказательства и доводы, в соответствии со Сводом Законов Пиднийского царства постановляю:

Опекун ольвийской заложницы Анастасии признаётся виновным в нанесении ей тяжких телесных повреждений и обязан оплатить лечение этой девочки. Кроме того, в соответствии с законом подсудимый должен выплатить ей 100 сестерций и заплатить штраф в размере 300 сестерций в казну Пиднийского царства.

В зале послышался шум недовольных слишком мягким приговором зрителей. Но судья не собирался прислушиваться к мнению народа. Он объяснял мягкость своего приговора тем, что девочка не пострадала. Она жива, здорова и факт её гибели недоказуем.

Сидевший на скамье подсудимых плохо одетый торговец солью криво усмехнулся. Он знал, что жена передала взяточнику судье кругленькую сумму денег, и был уверен в результате этого процесса. Мерзавец уже ярко представлял себе как он накажет маленькую Настеньку за это унижение. Довольная улыбка озарила лицо этого изувера.

Гай внимательно следил за лицом подсудимого купца. Сейчас он понял, что хоть и опеку над Настей передали другому человеку, этот недочеловек найдёт её после столь успешного для него приговора и отомстит девочке. И возможно тогда он сможет уже её убить, если Гая в это время не окажется рядом. Ведь он и сейчас ещё не знал, как ему удалось воскресить малышку. Дух амулета сказал, что дар воскрешать умерших людей, был у него с рождения, но только сейчас его магические силы окрепли настолько, что он смог вернуть к жизни умершего человека. Впрочем, дух Тиберия предупредил его, что этой способностью не следует злоупотреблять, так как при этом он рискует вызвать гнев богов. Кроме того, он нарушает переход духа человека в чистилище и в это момент на землю взамен не пришедшего на небеса духа человека может прийти демон из преисподней. Да и воскрешение людей требует слишком много магической энергии, что чревато для любого волшебника исчерпанием его магических сил. Потому воскрешение нужно проводить только в крайнем случае и только для особенно важных для истории их мира людей. Иначе он нанесёт вред всему миру, пытаясь спасти одного человека. Кроме того, дух императора обратил внимание Гая на то, что он может воскресить только недавно умершего человека, пока его душа ещё не покинула тело.

Таким образом, мальчик понимал, что теперь он хорошо подумает, перед тем как решится воскресить ещё одного человека. Он встал, и все присутствующие на заседании суда с удивлением взглянули на маленького волшебника.

- Я не согласен с таким несправедливым решением суда. Выйдя из здания суда, этот человек, - мальчик указал на ухмыляющегося подсудимого, - попытается отмстить девочке за этот суд и потерю денег. Он вновь станет избивать её, и в этот раз, может быть, уже убьёт.

- Сядь мальчик, - судья недовольно взмахнул левой рукой. - Ты мешаешь заседанию суда.

- Нет, я не сяду. Я Гай Макат и вы судья не сможете заставить меня замолчать. Может быть, вы забыли кто я? - гневно крикнул мальчик.

- Раз вы не можете или не хотите вершить справедливый суд, то сейчас я его буду вершить, - продолжил маленький волшебник.

- Ты повинен в убийстве маленькой Анастасии, - указательным пальцем правой руки Гай указал на торговца солью, - и за это я присуждаю тебя к лишению разума. Ровно через двенадцать месяцев сознание вновь вернётся к тебе на семь дней и ты, торговец, сможешь показать себя добропорядочным исправившимся от своих пороков гражданином. Но если этого не произойдёт, то ты затем вновь станешь умалишённым. И так будет происходить год за годом, пока я не решу, что ты исправился или пока ты не умрешь естественной смертью. Таково моё наказание тебе, мерзавец. Да будет так!

Голова и правая рука Гая засветились.

- Я насылаю на тебя это проклятие, но даю тебе через год возможность исправиться. Такова высшая справедливость небес.

В этот же момент подсудимый сошёл с ума. Он упал со скамьи на землю и залаял как собака. Затем бросился к ближайшему стражнику и попытался укусить его за ногу. Двое стражников схватили его и увели в камеру.

С этого момента маленького Гая многие жители Пидны стали по настоящему бояться. Они поняли, что мальчик может не только нести в этот мир добро, но и наказывать людей, насылая на них проклятия. И кто знает, кого этот юный маг захочет покарать завтра.

Жизнь же проклятого Гаем купца оказалась печальной. Как и сказал мальчик, он каждый год на неделю становился нормальным человеком. Но он тут же бросался в винный погреб просаживать остатки своего состояния в пьяном угаре и в драках с такими же проходимцами, как и он сам. Гай Макат так и не простил его. Этот торговец прожил долгую жизнь в царской психиатрической лечебнице и умер от старости отвергнутый всеми и нищий.

Глава тринадцатая. Договор с Сарматами.

Настало лето. Великое посольство царя Леонида, наконец, отправилось в путешествие к землям Сарматов. Советник Пиднийского царства по иностранным делам назначил мудрого старого аристократа Амомфарета сына Диния послом царя Леонида в Сарматском царстве. Главной задачей посла был мирный договор с Сарматами. Но царь Леонид дал Амомфарету ещё одно секретное поручение - уговорить царицу Сарматов подписать военный оборонительный пакт. Тогда племена Сарматов не только десять лет не будут воевать против Пидны, но и станут военными союзниками царя Леонида в случае нападения на любую из сторон договора. Подобный договор племена Сарматов подписывали когда-то с Ахейской Империей. И этот военный альянс оказался очень эффективным для защиты от внешнего врага. Правитель Пидны теперь намеревался повторить этот удачный дипломатический акт ахейцев.

Для оказания влияния на Сарматов вместе с посольством был отправлен Гай Спурий Макат. Он был сыном умершей царицы Сарматов Опии. Эту царицу, которая была великим магом и воином, уважали все племена Сарматов. Посол Амомфарет рассчитывал использовать влияние сына великой сарматской царицы для воздействия на нынешнюю царицу Прату в нужном для пиднийцев направлении. Впрочем, зная о волшебных способностях мальчика, посол намерен был попробовать вассализировать этот варварский народ.

Было бы хорошо сделать племена сарматов верными подданными царя Леонида. Сделать этих гордых воинственных кочевников вассалами не удалось даже императорам Ахейской Империи. Да, за такой подвиг он сможет рассчитывать на должность советника царя, - думал посол. - А может царь ещё и земелькой или рабами его наградит, - довольно потирал руки Амомфарет.

По приказу посла экспедиция поплыла на двух небольших судёнышка по реке Истр к её устью, где их ждали сто копьеносцев и двадцать тяжеловооружённых всадников. Эти воины должны были охранять посольство во время путешествия к Сарматам. Вместе с ними посольство ожидали десять фургонов с обслугой. В этих фургонах должны были ехать вельможи. На них же должны были перегрузить с кораблей нехитрый скарб участников экспедиции и подарки царице Прате.

Прямоугольные разноцветные паруса на небольших одномачтовых корабликах натянулись от дуновения попутного ветра. Скрипели снасти и уключины вёсел, которыми медленно гребли рабы. Судна быстро плыли вниз по течению реки. Вокруг медленно передвигались жёлтые поля пшеницы, небольшие зелёные рощи и заливные луга с сочной травой, на которой крестьяне и рабы пасли белых и чёрных коз. Иногда на берегу виднелись небольшие глинобитные деревеньки. Вскоре караван прошёл высокие каменные стены и позолоченные купола храмов города Арниса. Теперь перед ними простиралась девственная природа лесостепной зоны. Больше не было поселений людей, и только отдельные деревянные домики рыбаков и охотников кое-где выглядывали из-под зелёной листвы. Люди на берегу стали встречаться всё реже.

- В этих местах свирепствуют разбойники, - подумал посол. Он приказал конвою приготовиться к возможному нападению. Но никто не рискнул напасть на хорошо охраняемый царский караван.

Медлительный полный и низкорослый семидесятилетний Амомфарет с кудрявой чёрной круглой бородой и кудрявыми длинными волосами на голове успокоился и перевёл свой взгляд на маленького мальчика.

Гай сидел на носу и с интересом разглядывал природу, буйно расцветшую в низовье реки Истр. Рядом с ним стоял его учитель и слуга Дикей. Старый слуга держал в руке серебряный кубок с персиковым соком и предлагал мальчику освежиться. Немного подумав, Гай благодарно кивнул головой, взял кубок из рук своего верного слуги и принялся пить густой прохладный сок маленькими глотками.

Старик Дикей был последней связью мальчика с его счастливой прошлой жизнью в Ольвии вместе с отцом и братом. Не желая забывать о ней, Гай всё время брал этого учителя с собой. Вот и сейчас Дикей сопровождал его в этом трудном походе в земли Сарматов. Правда за трудности, которые им придётся испытать в путешествии, мальчику пришлось пообещать учителю серьёзную прибавку к жалованью.

Перед этим путешествием советник по иностранным делам и Амомфарет долго его инструктировали, и мальчик понимал, что правители Пиднийского царства возлагают большие надежды на это посольство.

Вот и сейчас старый посол, переваливаясь, медленно подошёл к Гаю и стал шёпотом, чтобы их не услышали рабы и слуги, напоминать ему, как он должен вести себя в лагере царицы Сарматов.

***

Путешественники без происшествий добрались до территории сарматских племён. Но тут их ждал сюрприз. Дело в том, что Сарматы были скотоводами и кочевниками, и долго не задерживались в одном месте без особой необходимости. И найти лагерь царицы всех племён Сарматов оказалось непросто. Две недели посольство ездило по землям этих варваров в поисках царицы. И, наконец, один пастух-сармат за небольшое вознаграждение провёл их обоз к стоянке правительницы Праты.

Этот лагерь хорошо охранялся профессиональной дружиной варваров. Амомфарет насчитал не меньше тысячи конных лучников и тяжеловооружённых сарматских кавалеристов. Они были опытными воинами и представляли большую опасность для любого врага. Кроме того, в самом лагере были не меньше пятисот тяжеловооружённых пеших дружинников. В царском стойбище постоянно жило не менее двадцати тысяч человек. Причём все мужчины от шестнадцати до пятидесяти лет в любой момент могли быть призваны царицей в ополчение. У всех сарматов в палатке было оружие и доспехи, которыми они неплохо умели пользоваться. В сарматской дружине кроме мужчин были и молодые женщины. Этот народ управлялся женщинами. У них всё ещё действовали обычаи матриархата.

Гладко выбритые пиднийские солдаты с удивлением таращились на проезжавших мимо их костров бородатых сарматских кавалеристов и молодых девушек-сарматок в полном вооружении. Впрочем, все жители Ахейской Империи хорошо помнили о силе и хитрости амазонок из этого необычного народа. Поэтому они с определённым уважением относились к юным красавицам в доспехах. Эти диковинные конные воительницы не раз помогали ахейцам защищать свои границы от нашествий других варваров.

Лагерь царицы состоял из сотен палаток расположенных кругом вокруг небольшой площадки, на которой находился большой кожаный расписанный красными и жёлтыми узорами шатёр правительницы всех сарматов. Рядом с шатром постоянно дежурили десять телохранителей царицы Праты в полном вооружении. Вокруг лагеря был вырыт двухметровый земляной вал. А за десять метров от вала торчали остриями наружу от лагеря деревянные колья, которые должны были защищать Сарматов от набегов конницы противника.

Этот лагерь за один день мог выставить против врага не меньше двенадцати тысяч хорошо обученных воинов. Главной силой этих варваров были и оставались тяжеловооружённые кавалеристы-дружинники. Впрочем, их лёгкие конные лучники и тяжеловооруженная пехота с копьями тоже представляла серьёзную угрозу для любого врага.

- Да, такие подданные многого стоят. С ними можно завоёвывать не только соседние племена варваров, но и захватить цивилизованные государства вокруг Пиднийского царства, - восхищённо думал посол Пидны, наблюдая за тренировкой конных амазонок.

Впрочем, его миссия за прошедшую после их прибытия неделю никак не приблизилась к завершению. Сарматы уже хорошо знали пользу от денег и обожали ювелирные украшения цивилизованных народов. Золото, женские украшения и позолоченные доспехи были благосклонно и с восхищением приняты царицей Пратой. Но дальше дело не шло. Советники царицы, жрицы и женщины-вожди всех сарматских племён, обступавшие правительницу Сарматов во время приёмов посла Пиднийского царства, уговаривали Прату не торопиться с принятием решения. И она послушала их. Царица тянула время, дипломатично уклоняясь от окончательного решения. Это раздражало посла.

В конце концов, правительница Прата предложила подписать с пиднийцами только лишь договор о ненападении на один год.

Так после этого последнего приёма у царицы Праты посол Амомфарет понял, что пришла пора выпускать его последний козырь в переговорах с Сарматами - Гая Спурия Маката. Всё это время мальчик сидел в одной из палаток посла и наружу выходил, закутавшись в толстую чёрную шерстяную шаль и только в сопровождении двух верных телохранителей посла, которые не допускали никого постороннего к Гаю.

Утром четвёртого дня Амомфарет пришёл в охраняемую его телохранителями палатку Гая и рассказал, что происходит. Теперь мальчику предстояло вмешаться в ход переговоров и изменить их в нужном для царя Леонида направлении.

Гай Спурий Макат в новом ярко-зеленом шерстяном хитоне и с пёстрым шёлковым галстуком на шее привычным движением закутался в чёрную шаль и вышел из палатки. На улице его обдало холодным ночным степным воздухом. Легкий и прохладный утренний ветерок робко шевелил пряди волос мальчика, непослушно торчавшие из-под шали.

На горизонте уже появилось зарево рассвета и первые, ещё не жаркие лучи восходящего солнца осветили ровную как стол равнину. Мальчик медленно двинулся вперёд вдоль широкой грунтовой дороги между прямоугольными палатками пиднийского лагеря. Он направился в центр стойбища и ускорил шаг. Позади него, звеня кольчугами, в полном вооружении двигались два телохранителя пиднийского посла.

Гай, проходя вдоль многочисленных платок сарматского лагеря, наслаждался ароматами трав, криками птиц и приятным запахом дымка, на котором солдаты готовили пищу. Вот впереди возле крайней пиднийской палатки на земле расположился часовой. Он сидел спиной к приближающимся людям и не видел их. Солдат неторопливо подбрасывал палки и пучки сухой травы в костёр, а затем стал помешивать густую пшённую кашу с мясом в медном котле длинной деревянной ложкой. Услышав приближающиеся шаги, часовой обернулся и тут же вскочил, отдавая честь офицерам личной охраны Амомфарета, которые уверенно шагали позади маленького мага. Те небрежно ответили на приветствие и двинулись дальше охранять юного волшебника.

Стойбище Сарматов медленно и нехотя просыпалось. Стали слышны крики пастухов и лай собак, блеянье овец, мычание недовольных буйволов и топот копыт многочисленных табунов лошадей, которых конюхи торопливо выводили на ближайшие зелёные луга.

Гай минут сорок торопливо шёл между конусообразными разрисованными диковинными узорами палатками сарматов. Местами между палатками ходили люди. Некоторые приветствовали его сопровождающих и пытались поздороваться с самим мальчиком. Но он не отвечал на эти приветствия, чтобы не выдать себя. Ведь до сих пор он находился в лагере пиднийцев инкогнито и никто, кроме нескольких телохранителей и вельмож не знал о том кто он.

Наконец юный волшебник вышел на небольшую круглую площадь, в центре которой находился большой красиво украшенный шатёр царицы всех Сарматов. Вокруг шатра на коврах возле четырёх костров сидели десять личных телохранителей правительницы Праты.

Несколько из них вскочили и грубо остановили Гая и его спутников.

- Куда вы направляетесь?

- К царице Прате, - вежливо ответил маленький маг.

- Царица Прата не принимает никого в столь ранний час. Вы должны заранее договориться о приёме, а сейчас уходите, - и сарматский воин, увешанный золотыми украшениями явно старший по должности, уверенно махнул рукой, предлагая трем странным чужестранцам убираться восвояси.

Тогда мальчик быстрым движением рук сбросил с себя чёрную шаль.

Он уверенно и строго пристально взглянул на командира царских телохранителей. Послышались удивлённые возгласы других охранников. Двое из них раньше воевали вместе с Ариями против гераклейцев и сейчас узнали великого мага. Эти люди наперебой стали рассказывать о своём походе в земли Гераклеи и о том, как окончился их поход. Вокруг стали собираться любопытные варвары. Подходили одетые в кожаные черные штаны и серые грубые рубахи, бородатые смуглые мужчины и светлые с длинными косами женщины в длинных разноцветных платьях. Некоторые женщины были воинами и были одеты, как и мужчины в кожаные штаны - характерный атрибут одежды сарматов. В толпе послышались подтверждающие возгласы других воинов степи, воевавших недавно против Гераклеи. Но все они, в конце концов, вспоминали, что юный волшебник, положивший конец военному союзу Сарматов и Ариев против Гераклейского царства Марк Спурий Макат погиб, как и его отец.

- Их обоих отравили арийцы во время мирных переговоров, - рассказывал громче всех стоявший перед Гаем бородатый телохранитель царицы.

- Неужели вы выжили, уважаемый великий маг Марк Макат? - спросил этот воин.

Вся толпа мгновенно замолчала. Люди внимательно смотрели на мальчика и ждали его ответа. Все Сарматы уже полгода говорили об этом происшествии, но они никак не ждали приезда великого волшебника и сына их умершей правительницы. И вот это произошло. Более того, это произошло после того, как этот юный маг погиб.

Неужели он бессмертный. Или он действительно бог, - думали сарматы.

Или к ним прибыл только дух маленького волшебника?

- Ты не ошибся, богатырь, - на чистом сарматском наречии заговорил неожиданно мальчик.- Марк Спурий Макат и его отец действительно погибли. Я Гай Макат - его брат-близнец.

Затем мальчик обернулся к начальнику телохранителей правительницы Сарматов и уверенным повелительным тоном сказал:

- Разбуди свою царицу воин. Я, Гай Спурий Макат, сын умершей царицы всех племён Сарматов Опии и знаменитого полководца Спурия Ливия Маката, хочу говорить с ней.

- Я понимаю ваше желание, благородный сын царицы Опии, поговорить с царицей Пратой, - уважительно с поклоном ответил ему начальник телохранителей. - Но вы не являетесь нашим правителем, а царица не любит, когда её будят по пустякам ни свет ни заря. К тому же у сарматов не принято, чтобы дети просили встречи с царицей.

Мальчик обернулся к толпе и сказал:

- Вы знаете, какими силами владел мой брат Марк. Я обладаю такими же силами. И я не люблю ждать.

Он вновь повернулся лицом к командиру телохранителей царицы и приказал:

- Немедленно буди свою повелительницу, иначе я разгневаюсь и заставлю тебя выполнить мой приказ силой своей магии.

Вокруг люди стали вспоминать, какими силами владел его брат. Все в один голос говорили, что тот мог заставить любого человека выполнить свой приказ одним только повелевающим взглядом из своих десниц.

Но десятник личной охраны Праты стоял на своём:

- Вы не можете мне приказывать, уважаемый Гай Макат, потому что вы не являетесь нашим царём или даже вождём одного из племён...

Последние слова застряли у него в горле. Мальчик, стоявший перед ним более не желал слушать вздор этого вояки. Он поднял вверх свою правую руку и пристально взглянул в глаза этого воина. Рука и очи малыша засветились ярким светом, а бородатый могучий двухметрового роста воин перед ним обмяк и замолчал.

- Буди царицу и передай ей, что я хочу говорить с ней инкогнито, - приказал маленький волшебник.

Десятник из личной охраны правительницы Праты послушно повернулся и ушел в шатёр.

Долго не раздумывая Гай, обернулся к толпе и вновь поднял свою правую руку. Сияющим взором он осмотрел присутствующих и коротко приказал:

- Станьте на колени перед своим повелителем Сарматы.

Все люди одновременно упали на колени. Они продолжали внимательно слушать мальчика.

- Отныне я, сын вашей царицы Опии, Гай Спурий Макат буду вашим единственным повелителем, и вы будете слушать только мои приказы.

В этот момент из шатра вышла заспанная царица Прата в кожаных штанах и дорогом шёлковом катийском хитоне. Позади своей повелительницы стояли несколько вождей и советников. Прата удивлённо остановилась и уставилась на своих людей, которые клялись в верности мальчику, посмевшему разбудить её. Гнев раздувал ноздри воинственной царицы.

- Прекратите кланяться этому маленькому самозванцу сарматские воины, - закричала она.

Мальчик обернулся к царице и гневно взглянул ей прямо в глаза.

Минуту спустя гордая амазонка Прата стояла на коленях перед своим новым повелителем и клялась ему в верности.

Так непокорные Сарматы без боя подчинились маленькому мальчику - сыну давно умершей своей царицы.

Гай подумал, что он не хотел бы, чтобы эти смелые воины стали вассалами царя Леонида и платили ему дань. Они тогда будут воевать за Пиднийского правителя. Армия Сарматов со временем станет слабее. А он, Гай Макат, этого не хочет. Ведь это народ его матери, а значит и его народ.

Пусть лучше они подпишут только пакт о взаимопомощи. Так решил Гай, и вожди Сарматов выполнили его приказ.

Амомфарет был недоволен тем, что юный волшебник не заставил варваров полностью подчиниться царю Леониду и стать его вассалами. Но он ничего не мог поделать. Ведь сам посол не смог добиться и этого.

Впрочем, не желая, чтобы обо всём произошедшем в лагере царицы Сарматов узнал царь Леонид, Гай вытер этот эпизод из памяти двоих охранников Амомфарета. Так что ни сам посол, ни его повелитель так и не узнали, что Сарматы полностью подчинились только одному маленькому мальчику - Гаю Макату.

Сарматы стали первым народом, подчинившимся своему будущему императору добровольно.

Глава четырнадцатая. Чума.

Рана утром Гай проснулся. Но он долго не хотел вставать, нежась в объятиях дорогой шёлковой постели. Юный волшебник лежал на огромной кровати из драгоценного красного дерева украшенного резными узорами и четырьмя золотыми фигурками крылатого бога любви по углам. Большая спальня Гая была заставлена дорогой мебелью, картинами, статуэтками и барельефами. Большое полукруглое застеклённое окно, занавешенное белым шёлковыми шторами, тускло освещало сорокаметровую комнату.

В дверь спальни постучал лакей и, извинившись, попросил молодого человека просыпаться и спускаться вниз на завтрак. Гай, согласно кивнув, сказал, что сейчас уже встаёт. Он потянулся в постели и сладко зевнул, закрывая рот правой рукой. Затем он встал и подошёл к окну. Гаю нравилось по утрам наблюдать из этого огромного окна восход солнца.

За окном действительно его взору предстала удивительная картина рассвета. Тёплое майское солнце робко выглянуло из-за горизонта своим красным краем и осветило первыми тёплыми лучами зелёную равнину. На голубом небе медленно плыли небольшие кучевые облака. Первые лучи восходящего светила окрасили их круглые бока в розовый цвет. И теперь облака стали похожи на большие капли розового крема, раскиданные по огромному голубому блюду небосвода.

Красные ласковые лучи утреннего солнца быстро осветили зелёную лужайку и сад вокруг загородной усадьбы Афенагора. Перед огромным домом на аккуратных клумбах цвели разноцветными рядами различные цветы. Края цветников были усажены ровными зелёными рядами укрытых острыми шипами кустов роз. Их уже подрезал услужливый и работящий смуглолицый раб-садовник.

Прошло восемь лет после гибели Спурия Ливия Маката и его сына Марка. Не проходило и дня, чтобы юный Гай не вспоминал об этом ужасном дне. Он часто думал, могло ли

что-нибудь измениться, если бы тогда на роковых переговорах гераклейцев и арийцев присутствовал он сам. Впрочем, чем больше Гай думал об этом, тем больше он убеждался, что вряд ли смог бы тогда что-либо изменить. Скорее всего, он тоже тогда пал бы от яда, предложенного коварными арийскими князьями своим гераклейским гостям.

За прошедшие годы сам Гай вырос и превратился в долговязого восемнадцатилетнего юношу. Он возмужал. Мощные мышцы перекатывались на его руках и ногах при каждом движении. Это были результаты ежедневной гимнастики и тренировок рукопашного боя в пиднийской гимназии. В этих учебных заведениях по приказу царя Леонида отныне готовили, прежде всего, солдат для его новой армии. Поэтому их физической подготовке уделяли особое внимание.

Гай недавно окончил гимназию и теперь пытался по настоящему отдохнуть после стольких лет учёбы. Впрочем, он помнил, что у него отныне ежедневно с восьми утра и до полудня приём больных и страждущих в прекрасной беседке увитой лозами дикого винограда в саду его приёмного отца. И только в воскресенье он может расслабиться и отдохнуть по настоящему, отвлечься от ежедневной работы по исцелению тел и душ людей.

За прошедшие годы его новый отец Афенагор стал самым богатым человеком в Пиднийском царстве. Поначалу после усыновления Гая он, с согласия мальчика продал имение и замок его отца в землях Ольвии и стал давать деньги в долг местным купцам под проценты. Большую часть заработанных мальчиком денег при излечении больных и увечных людей его приёмный отец тоже использовал для кредитования знакомых ему крупных торговцев. Делал он это очень осторожно и давал свои сестерции в рост под хороший процент и только под залог недвижимости своих должников. Большинство из них вовремя платили по долгам. Но у тех нескольких, которые задержались с выплатой долга, Афенагор безжалостно отбирал через суд их заложенное имущество и продавал его на аукционе с большой прибылью.

Через несколько лет новый отец Гая стал одним из самых богатых ростовщиков Пидны. Но этого оказалось мало для мудрого старого аристократа. Он стал интересоваться старыми ахейскими и маронейскими книгами по ведению бизнеса. И однажды в Пиднийской царской библиотеке наткнулся на одну старую ахейскую книгу с описанием жизни самого богатого шестьсот лет назад ахейского сенатора. Он узнал из книги, как этот небедный человек стал за десять лет самым богатым в Ахейской Империи и решил повторить этот интересный способ обогащения.

Афенагор попробовал, и у него получилось! Хитроумный сын Эвдама разослал своих агентов в разные концы города и приказал им забраться на самые высокие здания и ждать пожара. Как только над острыми деревянными и черепичными крышами города появлялся чёрный дым ближайший агент Афенагора немедленно бежал туда и ждал момента, когда огонь сожжет большую часть дома. Затем слуга Афенагора находил заплаканного покрытого чёрной сажей, ещё не отошедшего после такого горя хозяина этого здания и предлагал ему за догорающие обломки его имущества скромную сумму денег. При этом люди хитрого ростовщика по всякому жалели погорельца и объясняли ему, что они предлагают столько денег только из сострадания. Ведь тут платить практически не за что. Разве что за эти обгорелые палки. Большинство пострадавших, находясь в полном смятении духа после пожара, действительно соглашались с предложением людей Афенагора и весьма дёшево продавали тут же свои дома. Впрочем, умному ростовщику нужны были вовсе не эти пепелища, а земля под ними. Конечно, его интересовала не любая городская земля, а только земля под домами в центре города. Именно там она была очень дорогой. И дома, построенные в таком месте, тоже очень ценились и стоили баснословных денег. Особенно если это были роскошные современные постройки.

Но и простой перепродажей городской земли меркантильный и начитанный Афенагор не занимался. Он приказывал бригадам своих рабов и наёмных мастеров за год построить в этом месте трёхэтажный кирпичный дом и затем втридорога его продавал обеспеченным жителям города. В результате таких операций Афенагор за год без всякого риска зарабатывал в десять раз больше денег, чем вкладывал в каждый такой проект. Через несколько лет ему уже не хватало пожарищ в одной только Пидне, и Афенагор разослал своих представителей в города Берроя, Потейда, Олиф, Неаполь и Арниса. Теперь он зарабатывал на пожарищах почти во всех пиднийских крупных городах.

Так год назад он стал самым богатым человеком в Пиднийском царстве. Но и этого умному аристократу показалось мало. Он долго думал, как можно зарабатывать на пожарах по всему царству и вне него. Огонь охватывал города Пиднийского государства несколько раз в году с завидной регулярностью. Много домов и имущества гибло в городах и деревнях от пожаров. И хотя пожарные команды везде успешно тушили пожары. Тем не менее, они не могли спасти все дома от этого бедствия.

И умный аристократ придумал новый вид бизнеса - страхование от пожаров. Он предлагал полное возмещение всем пострадавшим от огня, в случае если они задолго до этого происшествия подпишут с ним договор страхования и заплатят пятнадцать процентов от стоимости имущества. Афенагор подсчитал, что пожары уничтожают имущество жителей их царства примерно в пяти процентах случаев. Таким образом, он зарабатывал примерно десять процентов от стоимости имущества. А временно свободные от выплат погорельцам денежные средства Афенагор давал под проценты жителям Пидны и соседних городов. Очень быстро такое страхование стало очень популярно среди обеспеченных жителей Пиднийского государства. Впрочем, мудрый ростовщик и на этом не остановился и открыл представительство своего страхового общества во многих соседних государствах.

Сейчас уже не было в Пиднийском царстве и в соседних государствах человека богаче, чем Афенагор сын Эвдама. Даже сам царь Леонид взял недавно у него крупную сумму в долг.

А пол года назад один богатый местный аристократ задолжал крупную сумму денег страховому обществу Афенагора. И не смог вовремя отдать. Тогда ростовщик забрал у него заложенный загородный особняк, который оказался на самом деле прекрасным дворцом. Этой усадьбой была очарована жена Афенагора Валерия, и она уговорила своего мужа не продавать дворец, а самим жить в нём. Их собственный дом в Пидне обходили все напасти и частые пожары, потому что Гай наложил на него защитное заклятие. Но вкусившие роскоши домочадцы Афенагора захотели жить теперь в роскошном дворце и, в конце концов, вся их семья вместе со слугами переехала в свой новый загородный дом. Свою старую усадьбу в Пидне Афенагор сдавал сейчас внаём.

Чернокожий слуга помог Гаю надеть синий шёлковый хитон с красивой вышивкой по краям рукавов и подола. Не забывая об осторожности, юноша повязал на шею модный сейчас короткий белый клетчатый шёлковый шарф, который полностью закрывал амулет императора, блестевший на его шее. Раб аккуратно расчесал светловолосую шевелюру молодого волшебника и поднёс ему серебряный кувшин с водой для утреннего омовения. Быстро вымывшись над серебряным тазом и вытершись белым мягким кавносским полотенцем, Гай спустился на первый этаж своего большого дома и зашёл в столовую.

Огромный зал столовой был великолепен. Три больших стеклянных окна ярко освещали его и открывали взору роскошную лепнину, синие, красные и зелёные узоры на стенах. Пол был покрыт ровными гладкими квадратными мраморными плитами. Вдоль стен красовались шесть бронзовых статуй великих героев прошлого. Посредине зала возвышался массивный длинный прямоугольный стол, накрытый чудесной белой скатертью. Вокруг стола стояли многочисленные стулья из редких пород дерева, украшенные необыкновенно красивой резьбой. Было очевидно, что хозяева такого дома уже привыкли купаться в роскоши.

Стол был заставлен рыбными, мясными блюдами и кондитерскими изделиями. Посредине стояли кувшины с молоком, сокам и амфоры с винами. В больших вазах стояли свежие и засахаренные фрукты. Большинство столовых приборов были изготовлены из золота и серебра.

За столом уже сидел порядком одряхлевший приёмный отец Гая восьмидесятилетний Афенагор и его жена Валерия. Гай поздоровался с ними и тоже сел за стол. Помолившись своим богам, семья неспешно приступила к трапезе. Вокруг них бегали два чернокожих раба, которые накладывали присутствующим яства в тарелки и наливали им напитки в кубки.

В этот момент в зал с поклоном зашёл мажордом и, стукнув по полу длинным посохом, громко объявил:

- К нам прибыли два человека, которые очень просят уважаемого Гая Спурия Маката их срочно принять. Они говорят, что у них очень важное дело.

- Хорошо. Я приму их через десять минут в приёмной, - ответил Гай.

***

Маленький зал приёмной был тускло освещён одним небольшим окном. Стены в этом зале были украшены большими яркими картинами со сценами древних битв и походов великих воинов прошлого.

Посредине зала на небольшом возвышении стояло два массивных чёрных гранитных кресла. Возле стен красовались белые мраморные статуи императоров Ахейской Империи. Чуть дальше от возвышения в полумраке утра поблёскивал длинный большой и тяжёлый гранитный стол, установленный перпендикулярно к креслам. Вдоль него стояли высокие деревянные стулья из чёрного дерева, обшитые кожей.

Гай сидел на правом гранитном кресле. Позади него справа стоял телохранитель в полном вооружении, а слева - бывший учитель Дикей сын Фоки. Мальчик окончил школу и ныне учитель стал его советником.

В зал с поклоном вошли двое мужчин. Тот, что стоял впереди представился. Это был Проксилон сын Эврода - неофициальный посланник Городского Совета полиса Скирос. Второй гость оказался его охранником.

Одетый в простой ничем неприметный серый шерстяной хитон высокий худой безбородый юноша с чёрной кудрявой головой упал на колени перед молодым волшебником.

- Уважаемый наследник императора Тиберия великий маг Гай Спурий Макат. Нашу страну постигло великое бедствие. Вместе с кем-то из прибывших на наш остров путешественников к нам пришла чума. Уже полгода на нашем острове Скирос продолжается эта ужасная эпидемия. И нет нам спасения от неё. Врачи нашего города сначала пытались лечить людей и предохранять их от заразы. Но помощь лекарей оказалась неэффективной. Они не смогли остановить чуму. А после того, как несколько целителей сами заразились и умерли от чумы, все остальные лекари тайно ночью покинули наш остров. Сейчас там только один лекарь пытается спасать умирающих горожан. Но он не может остановить эпидемию. За это время умерли десятки тысяч граждан Скироса.

В голосе Проксилона послышались рыдающие нотки. Он продолжил:

- Вся моя семья уже умерла от чумы. Но я оказался здоров. Хотя тоже переболел этой болезнью. Немногие выживают после этого. Но мне повезло. Я выжил.

- С чего ты взял, что я наследник императора, - подозрительно спросил Гай.

- Я послан не только Городским Советом, но и лично святым Агафином сыном Бианора. Сейчас он стал настоятелем в храме богини Дельгады. А раньше Агафин был оракулом и хорошо знает вас, вашего брата и отца. Перед моим отъездом он рассказал мне всё, что знает о вас, мой Император!

Молодой человек снова упал на колени и склонил голову перед Гаем Макатом.

- Я знаю, что никто пока не должен знать, кто вы. Но ни я, ни мой охранник никогда никому не расскажут ваш секрет, мой император.

- Я молю вас спасти своих верных подданных от этого проклятия. От нас отвернулись все. Соседние страны, боясь заразиться от наших граждан заразой, запретили скиросцам сходить на их берег под страхом смерти. Торговля в нашем городе прекратилась. Рыбаки не могут из-за болезни выйти в море. Мы не можем больше закупать продовольствие за границей. В нашей стране теперь царит не только чума, но и голод. Мы все умрём без вашей помощи.

Проксилон встал с каменных плит пола и вытащил из дорожной сумки, висевшей у него на плече, свиток с печатью храма Дельгады и передал бумагу Гаю.

- Это письмо передал вам, мой император, настоятель храма Агафин.

Юный маг развернул мягкую белую бумагу, пришедшую недавно на смену папирусам. Он узнал почерк оракула и хранителя амулета Тиберия в храме Дельгады на Скиросе.

Воспоминания об его знаменательном путешествии восемь лет назад на этот остров вместе с отцом и братом неожиданно нахлынули на юношу. На мгновение из его глаз потекли слёзы, но он быстро взял себя в руки и незаметно вытер глаза белым хлопковым платком, который ему услужливо передал Дикей.

Молодой человек продолжил читать письмо. В нём настоятель храма Дельгады описывал плачевное положение жителей острова Скирос и просил его, великого мага и наследника императора Тиберия прибыть в их город и спасти всех его жителей от ужасного мора.

- Я прибыл на пиднийскую землю инкогнито, иначе нас бы не пустили сюда. Мои спутники наняли две ольвийские торговые галеры и закупают сейчас продовольствие для голодающих бедных граждан Скироса. А я должен молить вас, наш император, отправиться с нами на Скирос, чтобы спасти людей.

- Хорошо, я поеду с вами в город Скирос и постараюсь излечить его жителей от чумы.

Гай обернулся к своему советнику и приказал:

- Дикей, прикажи собирать в дорогу мои и свои вещи. Мы оба сегодня поедем на остров Скирос. Сборы нужно делать тайно. И не забудь взять с собой разные амулеты, лечебные и колдовские зелья.

Путешествие Гая и Дикея прошло спокойно и уже через две недели они сходили с борта торговой галеры на пирс Скироса.

Но в этот раз островной город встретил Гая пасмурной погодой, которая соответствовала настроению большинства жителей Скироса, собравшихся в порту. Низкие свинцовые тучи нависали над островом и изредка выплескивали дождь из своих недр. Порывистый ветер вызвал небольшой шторм. Тёмные морские волны сердито обрушивались на посеревшие каменные блоки пирса. Сильный грохот с брызгами от бешеных волн, бившихся о волнорез, указывал на то, что в открытом море стихия разыгралась не на шутку.

На поломанных и исцарапанных древних каменных плитах порта виднелись многочисленные лужи от недавно пролившегося ливня. Сотни людей, увидевших швартующиеся галеры, выбегали на пирс. Они были одеты в основном в порванные грязные одежды. Лица почти у всех закрывали серые повязки. Закрыть от больного воздуха рот и нос - таков был единственный способ защититься от заражения чумой.

Возле трапа стояло десять воинов с блестящими круглыми щитами и копьями. Перед ними стоял весьма упитанный таможенник Героним, которого юный волшебник хорошо запомнил при посещении острова восемь лет назад. Таможенник был одет в высококачественную льняную синюю тогу с жёлтыми квадратными узорами по краю ткани. Массивное золотое ожерелье блестело на его толстой шее. Похоже, всеобщий голод и запустение не сильно повлияли на благосостояние этого чиновника.

Впрочем, взгляд его больше не был хитрым. Он смотрел на вновь прибывших людей скорее поникшим усталым взором человека, который потерял веру в собственное спасение от обрушившейся на их страну напасти.

Таможенник не стал досматривать путешественников и их корабли. Он даже не потребовал никаких таможенных и портовых сборов. Увидев идущего впереди Проксилона, он только спросил его:

- Уважаемый Проксилон. Вы привезли нам пищу?

- Да, мы купили столько еды, сколько влезло в эти две галеры, - ответил Проксилон.

- А привезли ли вы великого волшебника, который сможет спасти нас от проклятой чумы?

- Да, вот он позади меня, - и Проксилон, развернувшись, указал на идущего за ним высокого худого и неуклюжего восемнадцатилетнего юношу.

Недоверчиво взглянув на высокого, не внушавшего особой уверенности в спасении от эпидемии, мальчишку, таможенник спросил его:

- Уважаемый молодой человек, вы действительно можете спасти жителей нашего города от эпидемии?

- Я постараюсь излечить всех и остановить чуму, - уверенно ответил Гай.

Толпа вокруг путешественников быстро росла. Многие люди держали в руках керамические тарелки и корзинки. Горожане протягивали их и просили путешественников дать им хоть немного еды. Но через минуту среди закрытых платками лиц жителей Скироса прошёл слух, что вместе с путешественниками прибыл наследник императора Тиберия, великий маг, способный излечить любой недуг.

- Спаси нас, великий император! - кричали люди и протягивали худые грязные руки к Гаю.

- Вылечи нас от чумы! Останови эпидемию, великий волшебник!

Солдаты уверенно обступили Гая и его спутников и ждали прибытия встречающих. Через несколько минут послышался стук многочисленных копыт. Разгоняя толпу тупыми концами копий, на пирс выехал небольшой отряд из пятидесяти закованных в панцири тяжеловооружённых кавалеристов. Позади, грохоча по мостовой, ехала карета с парусиновым верхом. Она была запряжённая двумя белоснежными, украшенными золотыми побрякушками, конями. Из повозки вышел старик в чистом, явно дорогом, шёлковом лиловом хитоне с золотой вышивкой и с посохом в правой руке.

Старик поклонился Гаю, и юноша с трудом узнал сильно постаревшего оракула Агафина из храма богини Дельгады.

- Я приветствую тебя, Гай Спурий Макат, наследник императора Тиберия и повелитель амулета власти.

- Здравствуйте, уважаемый оракул Агафин, - приветствовал старика юный волшебник.- Я с трудом узнал вас.

- Да, я сильно постарел. Кроме того, я теперь не оракул, а настоятель храма богини Дельгады, - ответил ему бородатый худощавый пожилой жрец. - Я приехал, чтобы встретить вас и отвезти в Городской Совет полиса Скироса.

Согласно кивнув головой, Гай Макат уверенно двинулся следом за настоятелем храма к повозке. Вся толпа двинулась за ними по пятам. Люди тянули руки к молодому волшебнику и просили защитить их от чумы.

Юный маг резко остановился и, обернувшись к ним, спокойно сказал:

- Я, Гай Спурий Макат, владелец амулета власти прибыл к вам на помощь.

Он сорвал с шеи пёстрый шёлковый платок, и золотое ожерелье амулета императора Тиберия вдруг засверкало на неожиданно выглянувшем из-за туч солнце.

- Не бойтесь жители Скироса. Я уже прибыл и все напасти, обрушившиеся на ваш город, закончились. Я справлюсь с любой болезнью.

- Благодарим тебя, наш великий император Гай Спурий Макат!!! - восторженно кричали горожане. Многие из них, уверенные, что с ними теперь уже ничего плохого не случиться, стали снимать платки с лица.

Гай уверенно прошёл в карету, и вся процессия двинулась по главной дороге мимо закрытого на время карантина рыбного рынка и портовой крепости в город.

На хмурых серых улицах города было пустынно. Лишь изредка отдельные прохожие, закрывая рот и нос повязкой, быстро проходили по мостовой. На окраине города стояло несколько больших погребальных костров, на которые рабы складывали штабелями трупы умерших от чумы людей. Это был единственный известный местным лекарям способ остановить заражение других людей. Там же сжигали и одежду людей, помогавших и лечивших больных.

В самом городе ситуация оказалась ещё хуже. Там по дорогам бегали только одинокие собаки и бродили стражники. На дверях многих домов был нарисован большой чёрный круг. Гай спросил своего спутника, что это значит.

- Так наши лекари и стражники обозначают дом, в котором есть больные чумой.

Местами по краям дороги валялись трупы умерших людей. Гай недоумённо спросил, почему мёртвых не забирают с мостовой.

- Потому что слишком мало осталось в городе здоровых людей. Да и те напуганы и стараются не выходить из своих домов без крайней необходимости, чтобы не заразиться.

Молодой волшебник увидел очередной чёрный знак смерти на воротах одного из домов, мимо которого они сейчас проезжали, и приказал извозчику остановиться. Не раздумывая, он зашёл в дом. Там было темно, и стоял неприятный запах. Привыкнув к тусклому свету, мальчик прошёл в соседнюю комнату и обомлел. Он сразу понял, почему в помещении стоял такой неприятный запах. Здесь в углу комнаты лежало бездыханное с признаками разложения посеревшее тело мужчины.

- Нам лучше уйти отсюда, - сказал зашедший в комнату следом за Гаем Агафин. - Я сообщу стражникам о смерти этого человека, и они заберут труп отсюда.

В соседней комнате послышался стон. Юноша быстро открыл деревянную дверь и увидел там, на большой кровати больную длинноволосую девушку. Она обессилено лежала на белой подушке укрытая пёстрым шерстяным одеялом. Всё лицо и тело девушки было покрыто язвами. Услышав вошедших в комнату людей, она открыла глаза и взмолилась тонким голоском:

- Я прошу вас, дайте мне воды. Я умираю от жажды.

- Вы что не поите и не кормите больных? - спросил Гай, набирая в глиняную кружку воду из ближайшей амфоры, стоявшей в углу соседней комнаты.

- Не хватает людей делать это. Думаю, многие из них умирают скорее от жажды и голода, чем от чумы.

- Не надо, не подходите к ней, - попытался остановить Гая охранник, закрывавший нос платком.

- Мне ничто не угрожает.

Гай уверенно подошёл к больной и дал ей напиться.

- Сначала люди покрываются кровавыми язвами, а затем умирают в тяжёлых муках, - сказал настоятель храма Дельгады.- Лишь немногие выздоравливают.

- Скажи, за тобой никто не смотрит и никто не лечит тебя, - спросил девушку Гай.

- Нет, никто не заботится обо мне, и никто не лечит. С тех пор как умер мой отец, я осталась одна. Все люди боятся заходить в дом с проклятой меткой.

- Это труп твоего отца лежит на кровати в гостиной.

Махнув утвердительно головой, девушка расплакалась, закрыв лицо руками.

- Успокойся, с тобой ничего больше не случится, сказал Гай и взял руку девушки.

Голова у него засветилась в темноте. Затем засветилась рука девушки. На её лице и теле постепенно исчезли язвы, а на щеках появился здоровый румянец.

- Ну, вот ты и здорова. Но тебе нужно хорошо питаться, чтобы вернуть здоровый дух.

- Позаботьтесь об этом, - сказал Гай настоятелю храма.

Агафин согласно кивнул головой.

Девушка с трудом встала с постели. На ней была широкая льняная длинная рубаха. Она упала перед юношей на колени и стала целовать его руки.

- Спасибо тебе мальчик, - сказала она. - Я чувствовала, что скоро должна умереть и уже прощалась с жизнью.

- Я приехал спасать вас от чумы, и ты первая, кого я вылечил от этой заразы.

- Это великий маг и наследник Императора Гай Спурий Макат, - сказал настоятель храма.

- Благодарю тебя великий волшебник,- девушка продолжала целовать руки Гая.

- Достаточно благодарностей. Это моя обязанность - помогать людям и защищать их, - юный маг забрал свою руку и быстро вышел из комнаты.

Процессия продолжила своё движение в центр города к зданию Городского Совета, правившего этой страной. Наконец карета с охранниками остановилась перед высоким каменным зданием с широкой серой крышей. К большим широко распахнутым массивным бронзовым воротам в здание Совета вели десять каменных лестниц. По обоим бокам лестниц стояли по два больших каменных льва с оскаленной пастью. Гай и его спутники стали подниматься по лестнице, направляясь к входу в здание. Перед входом высокая крыша переходила в треугольный каменный портик, который снизу подпирали восемь массивных каменных колонн, облицованных чёрными, тускло блестящими на солнце глянцевыми полированными гранитными плитками.

Процессия вошла в сооружение и двинулась вдоль широких коридоров, освещённых многочисленными масляными медными лампадами, подвешенными на стенах. Местами им встречались солдаты, охранявшие очередные двери. Но, увидев подходящих к ним путешественников, стражники быстро отдавали честь приближающимся офицерам и открывали перед ними двери.

Наконец Гай вошёл в большой зал, вокруг которого амфитеатром размещались широкие каменные лестницы с деревянными лавками, на которых сидели степенные, хорошо одетые в дорогие белые тоги депутаты Городского Совета.

Агафин отвёл Гая Маката на круглую площадку в центре зала и представил его членам Совета. Депутаты встали и хлопаньем в ладоши приветствовали приезд своего спасителя на остров.

Улыбнувшись им в ответ, Гай нетерпеливо поднял вверх правую руку. Все поняли, что юный волшебник просит слова. Члены Городского Совета сели на свои места.

- Я благодарю вас, правители Скироса, за столь радушный приём. Но может быть прямо сейчас, именно в эту минуту, умирает от чумы какой-нибудь гражданин Скироса только потому, что я не пришёл ему на помощь. Поэтому вернёмся к делу. Я приехал в вашу страну, чтобы спасти людей от мора, и я это сделаю.

Мальчик внимательно осмотрел депутатов. Они с интересом слушали выступление своего нового кумира.

- Но по дороге в это здание я не увидел обычных мер, которые применяют во всех цивилизованных государствах при карантине, который всегда объявляют во время эпидемии. Почему вы не организовали специальных лечебниц для больных чумой? Это отделило бы больных людей от здоровых горожан. Кроме того, уход и лечение помогли бы многим людям выздороветь от этой страшной болезни. Ведь не все люди умирают от неё.

Сидевший внизу на лавочке спокойный старец с круглой чёрной кудрявой бородой и с позолоченным посохом в руках встал и представился. Это был глава Городского Совета. Он объясни, что для лечебниц не хватает больших помещений и медицинского персонала.

- Для правителей государства не должно быть слова - нет! Найдите помещения и людей для их обслуживания сегодня же и доложите мне об этом. Можете использовать правительственные дома и здание городского театра. Если сейчас не остановить эпидемию, то скоро, возможно, некому будет ходить в этот театр.

Старик с посохом поморщился. Он не ожидал, что этот мальчишка сразу начнёт командовать тут.

Гай понял его мысли и сразу отреагировал на это.

- Я прибыл на Скирос по вашей просьбе и по просьбе жителей вашего государства и хочу, чтобы вы в точности выполняли мои приказы. Ведь вы сами называете меня своим императором. Поэтому я требую полного подчинения. Только так можно быстро остановить эпидемию. Или вы хотите, чтобы я вышел на площадь и рассказал людям, что вы намерены помешать мне спасать граждан от чумы?

Внимательно взглянув на старого председателя Городского Совета Скироса, юный волшебник заметил:

- Впрочем, как вы уже наверно знаете, я могу заставить любого из вас выполнять мои приказы. Ведь я владелец амулета власти.

Депутаты Совета знали об этом и согласно закивали головами.

- Но я не хотел бы применять магию подчинения людей своей воле на вас. Я надеюсь, вы проявите благоразумие и станете помогать мне в этой миссии спасения ваших граждан и вас самих. Ведь никто не может дать гарантию, что завтра вы сами не станете жертвой проклятой болезни.

Многие члены Совета, услышав такие слова Гая, вскочили и стали наперебой клясться в верности своему императору и бить себя кулаком правой руки в грудь, подтверждая достоверность своей клятвы.

- Я жду так же вашей клятвы.

Юноша вопросительно взглянул на пожилого главу Городского Совета республики Скирос и сотни глаз депутатов сосредоточились на его лысом затылке.

Поняв всю безвыходность этой ситуации, старик поклялся в верности своему новому императору Гаю Спурию Макату.

- Ну что ж, раз мы решили все вопросы по управлению страной, то теперь приступим к остановке этого ужасного мора в нашей стране.

Мальчик сделал ударение на словах "в нашей стране". И все члены Совета это заметили. Они поняли, что юный наследник Императора отныне считает граждан Скиросской республики своими подданными.

- По дороге сюда я долго думал, как можно быстро справиться с такой большой эпидемией. Лечение больных требует от меня много сил как физических, так и магических. Даже если я буду исцелять по пятьсот человек в день - это не решит проблему. За время исцеления всех больных многие люди умрут, так и не дождавшись лечения. Кроме того, много людей заразится чумой и их тоже придётся спасать. Поэтому единственно возможный путь - спасти всех граждан Скироса сразу одновременно. Для того чтобы выполнить данное мною в порту вашего города обещание и защитить своих подданных от болезней я должен дать вам лекарство от чумы.

- Но ведь такого лекарства не существует, - удручённо сказал один из депутатов.

- Правильно. Но я могу создать его. А так как больных очень много, то вам потребуется много такого лекарства. Поэтому я принял речение сделать воду целебной и способной излечивать чуму и другие болезни.

- Но разве простая вода сможет излечить чуму? - вновь спросил всё тот же скептически настроенный депутат, предварительно встав со своего места.

- Я, конечно, такого ещё не делал, но думаю, что смогу зарядить воду магической целебной силой. Кроме того, мой помощник привёз сюда целебные снадобья и магические зелья. Они помогут усилить лечебные свойства этой воды.

- Или, может быть, вы не верите в мою силу?

- Нет, я верю тебе, мой император, - согласно кивнул головой неверующий член Совета и сел на своё место на лавке.

- Мне потребуются четыре больших медных чана и дрова, чтобы прокипятить воду и заварить в ней целебные зелья и снадобья. Потом пусть каждый человек на острове примет по одной столовой ложке этой воды. Она предотвратит заражение здоровых людей чумой. Больным же давайте по одной столовой ложке этого снадобья три раза в день и в течении трёх дней болезнь отступит.

- Но это ещё не всё, - отметил Гай. - Чтобы предотвратить заражение горожан чумой в дальнейшем вы должны сжечь все вещи больных и умерших людей, а их дома окропить моей целебной водой.

Юноша обернулся и подозвал своего бывшего учителя.

- Это мой учитель и советник Дикей сын Фоки. Я поручаю ему организовать излечение граждан Скироса и предотвращение развития чумы в дальнейшем. Вы все должны выполнять его приказы, касающиеся медицины так, как будто эти приказы отдал вам я.

А я сам займусь изготовлением волшебной воды. Для этого мне нужно восемь человек. Они будут помогать мне, и поддерживать огонь под чанами.

В тот же день по приказу Гая на центральной площади Скироса установили четыре больших медных чана, на которых юный волшебник нарисовал древние рунические магические знаки. Эти знаки должны были помочь ему зарядить воду целебной силой без излишних затрат собственной волшебной энергии. Рабы разожгли под чанами огонь, и Дикей стал кидать и выливать привезённые Гаем из Пидны зелья и снадобья. А молодой маг, в это время колдовал над чанами, заряжая их своей целебной силой.

Целую неделю Гай готовил волшебную воду, а Дикей организовал лечение всех людей этой водой и профилактику здоровых людей. В результате действительно все граждане Скиросской республики были излечены от чумы. И ни один человек не умер с того момента, как их стали лечить магической водой.

Эта волшебная вода обладала невероятными лечебными свойствами. Она не только за три дня излечивала чуму, но и, как, оказалось, лечила любую обычную болезнь. Очень скоро появился подпольный рынок этой целебной воды. Некоторые торговцы, несмотря на острую необходимость в этом лечебном средстве в их собственной стране, наладили выгодную торговлю ею с другими странами. Они воровали чудесную воду у правительства Скиросской республики. Но Гай узнал об этом и пресёк незаконную деятельность этих негодяев.

Так за неделю эпидемия была прекращена полностью.

За это время все люди привыкли называть Гая своим императором и беспрекословно подчиняться его приказам.

Глава пятнадцатая. Новые подданные.

Народ на улице ликовал. Правительство Скироса закупило за границей еду и вино, и организовало великолепный праздник в честь их чудесного избавления от чумы. Люди с восторгом встречали на улице своего спасителя и императора, и старались выполнить любой его каприз.

Гай приготовил ещё сто амфор волшебной воды на всякий случай про запас и приготовился к отъезду с гостеприимного острова.

В день отплытия юного волшебника из полиса Скирос для Гая были организованы торжественные проводы. На огромной ярко освещённой весенним солнцем площади собрались тысячи людей. Когда из высокого дворца Городского Совета вышел Гай Спурий Макат в сопровождении Дикея, настоятеля Агафина и депутатов городского Совета народ на площади восторженно стал скандировать:

- Да здравствует наш великий Император Гай Спурий Макат!!!

- Многих лет нашему Императору!!!

- Мы любим тебя, наш спаситель и повелитель!!!

- Да здравствует великий волшебник и повелитель амулета власти Гай Спурий Макат!!!

Председатель Городского Совета Скиросской республики вышел вперёд и поднял вверх обе руки. Народ на площади постепенно затих, ожидая выступление своего старого руководителя. Глава Совета опустил свои руки и стал торжественно благодарить Гая за его великий подвиг - спасение всех граждан Скиросской Республики от эпидемии.

- Я знаю, все вы знаете о том, что наш великий волшебник Гай Спурий Макат является наследником великого Императора Тиберия и властелином амулета власти.

За прошедшую неделю мы убедились не только в том, что уважаемый Гай Макат - великий волшебник, но и умелый правитель. Мы все подчинялись ему и, наконец, справились с чумой.

Все вы, граждане Скиросской Республики, называли Гая Маката своим повелителем. А теперь я официально хочу спросить вас: "Вы хотите, чтобы Гай Спурий Макат стал нашим монархом и повелителем Скиросской Республики?"

Народ на площади ликовал. Люди сразу закричали:

- Да мы хотим, чтобы Гай Спурий Макат стал нашим повелителем!!!

- Мы хотим стать частью возрождённой Ахейской Империи!!!

- Да здравствует наш великий Император Гай Спурий Макат!!!

- Ну что ж, - торжественно сказал старый глава Городского Совета, - я объявляю Гая Спурия Маката нашим повелителем, главой Скиросской Республики и новым Императором Ахейской Империи!

- Ура-а-а-а!!! Виват Императору!!! Да возродится наша великая и могучая Ахейская Империя!!! Пусть исполнится пророчество великого императора Тиберия!!! - кричали тысячи людей на площади.

- Да здравствует наш великий Император Гай Спурий Макат!!!

Агафин отошёл в здание Городского Совета, а затем вернулся, торжественно неся на пурпурной шёлковой подушке ярко блестевший на солнце золотой венец в виде лаврового венка - обычный атрибут императорской власти в Ахейской Империи. Он остановился перед юношей и бородатый председатель Городского Совета Скироса взял золотой лавровый венец, и водрузил на голову Гая. Эту корону тайно изготовили ювелиры Скироса, ожидая официальной коронации своего молодого повелителя.

- Да здравствует наш великий Император Гай Спурий Макат!!! - продолжал скандировать народ у подножия каменной лестницы дворца Городского Совета.

Два красиво одетых слуги подошли к властелину амулета власти и накинули на его плечи чудесный плащ из шкуры льва, отороченный соболиным мехом.

- Каков будет твой первый приказ, мой Император? - услужливо спросил глава Совета Фидипид сын Ардия.

- Я приказываю вам строить новые военные галеры и триеры и готовить сухопутные войска. Скоро мне понадобится ваш флот и армия. А пока я полностью доверяю управление Скиросской Республикой вашему Городскому Совету. В качестве своего представителя я оставляю в вашем городе своего советника Дикея.

Дикей вышел вперёд и поклонился гражданам Скироса, собравшимся на площади.

В этот момент в дальнем конце площади послышался нарастающий шум. Это несколько всадников, спешившись, с трудом прорывались через толпу к правительственному дворцу. Минут через пять они дошли до подножия лестницы дворца и сообщили, что в гавань Скироса вошли три пиратские галеры. На их мачтах развеваются белые флаги мира. Глава пиратов, их адмирал Харилл сын Скифа просит императора Гая Спурия Маката принять его сейчас.

- Ну что ж, приведите адмирала пиратов к нам на площадь,- сказал юный император. - Но сначала заставьте его сдать оружие и не пускайте остальных пиратов в город. Пусть он один идёт к нам на площадь и объяснит своё неожиданное и незваное прибытие.

Спустя пол часа на площадь верхом на лошади въехал адмирал Харилл. Его сопровождали с обеих сторон двадцать закованных в панцири скиросских кавалеристов.

Сойдя с коня у подножия дворцовых каменных лестниц, Харилл склонил голову перед взором юного волшебника.

- Здравствуй маленький Гай Макат, - сказал он. - Я вижу, ты вырос и немного повзрослел после нашей последней встречи. Ты ещё помнишь меня, старого Харилла сына Скифа, бывшего адмирала Ахейского императорского флота, а ныне - главу Родмосской Пиратской Республики?

Руководитель пиратов высокий и широкоплечий гладко выбритый Харилл порядком постарел. Ему было уже под шестьдесят. Седые пряди волос, многочисленные морщины и круглый живот указывали на его возраст. Но старый морской волк был по-прежнему здоров и силён как бык. Гай сразу узнал его и вспомнил их единственную встречу восемь лет назад. Тогда он с отцом и братом отправился на Скирос, чтобы испытать себя амулетом власти. Их судно было атаковано пиратской флотилией. Но бой прекратился, как только их отец узнал своего старого друга бывшего адмирала Харилла.

- Да я узнаю тебя Харилл сын Скифа. Ты раньше был главой пиратов, их адмиралом. Ты и теперь промышляешь грабежом?

Смутившись, вождь пиратов опустил глаза, но затем пристально взглянул на мальчика и ответил:

- Ты говоришь сейчас совсем как отец, покойный Спурий Ливий Макат. Да я, как и прежде, адмирал пиратов, но ныне я занимаю ещё один пост. Я Глава Совета Капитанов Родмосской Республики. Это выборная должность. Ныне мне принадлежит верховная военная и гражданская власть на нашем острове. Мои полномочия похожи на полномочия председателя Городского Совета Скиросской Республики.

- Я рад за тебя. Но что тебе нужно от меня?

- Ты знаешь, что мы зарабатываем себе на жизнь нападениями на торговые суда разных народов, - продолжил адмирал корсаров.

Народ на площади, услышав такие слова пирата, возмущённо зароптал.

Ещё бы! Большая часть жизни Скироса была связана с внешней морской торговлей и пираты для его жителей были главными врагами.

Но юный волшебник хотел услышать продолжение истории Харилла и потому поднял вверх свои руки, требуя тишины. Люди послушно успокоились и затихли.

Глава пиратской республики продолжил свой рассказ:

- Несколько месяцев назад один из наших кораблей захватил торговую галеру с острова Скирос. Капитан нашего судна не знал, что на этом острове началась эпидемия чума и не обратил внимание на то, что некоторые члены экипажа захваченного судна были чем-то больны. Корсары этого корабля заразились от своих пленников чумой и принесли её на наш остров. Вскоре они все умерли. Так чума попала на остров Родмос. За прошедшие с того времени несколько месяцев эпидемия распространилась по всему острову. Умерли тысячи людей и десятки тысяч сейчас больны. С нашим народом происходит то же, что и с жителями Скироса. Наверно боги так изощрённо решили наказать нас, пиратов, за наши преступления.

Харилл взглянул в глаза юного властелина амулета власти и сразу же склонил свою голову. Глаза Гая светились ярким и непонятным светом.

Корсар рассказывал дальше, не смея больше поднимать своих глаз:

- Наши лазутчики сообщили, что на остров Скирос, по просьбе его жителей, прибыл маленький волшебник Гай Спурий Макат. Он остановил эпидемию и вылечил всех людей за одну неделю. После прибытия волшебника ни один из граждан Скироса не умер от чумы. Юный маг выполнил своё обещание. Все люди на Скиросе говорят, что Гай Макат - властелин амулета власти и наследник императора Тиберия. Я понял, что это правда, потому что хорошо помнил как ты, юный наследник императора и твой брат лечили людей на нашем корабле и повелевали самыми непокорными пиратами. Ещё тогда я поверил вашему отцу в то, что вы оба - будущие наследники императора. И хотя многие капитаны корсаров не верили в это я, Харилл сын Скифа, сразу понял, что вы - наше единственное спасение от обрушившегося на жителей Родмоса мора.

Я прибыл к вам, чтобы просить прибыть на наш остров и спасти его граждан от чумы так же, как вы спасли жителей Скироса.

- Почему вы думаете, что я стану помогать грабителям и пиратам?

- Я слышал, что вас короновали как императора новой Ахейской Империи жители Скироса. Но новый император должен быть справедливым и уметь прощать людям их грехи. Смилуйся над нами великий наследник императора Тиберия. Спаси нас и проси, что захочешь за это.

- Хорошо, - задумчиво ответил венценосный юноша, - я излечу ваш народ от чумы. Но взамен я потребую полного подчинения моей власти. Вы станете моими подданными и войдёте в состав новой Империи как автономия.

- Как прикажешь, мой Император, - покорно ответил глава всех родмосских корсаров.

- И вы отныне не будете нападать на корабли моих подданных - жителей острова Скирос.

- Мы выполним все твои требования, великий Император.

Толпа на площади восторженно закричала. Никто из жителей Скироса не думал, что воинственные и опасные их враги родмосские пираты сегодня в мгновение ока станут гражданами Империи и друзьями скироссцев. Теперь даже самые неверующие граждане Скироса поверили, что, наконец, пришёл наследник императора Тиберия, призвание которого - восстановить Ахейскую Империю и привести все её народы к Золотому веку богатства и процветания.

Так под власть Гая подпал новый воинственный народ острова Родмос. Городской Совет полиса Скирос предложил своему Императору выбрать советников из самых мудрых граждан Скироса и предоставил в его распоряжение двадцать самых лучших телохранителей.

В тот же вечер Гай со своей новой свитой отчалили на пиратских кораблях из гавани Скироса. Три пиратских судна сопровождало две военные скиросские галеры. Из-за шторма плаванье до острова пиратов затянулось на несколько дней. В конце концов, маленькая эскадра прибыла в порт полиса Родмос - столицы Родмосской Пиратской Республики.

Город действительно оказался в плачевном состоянии. Множество умерших от чумы людей валялось на улице, и никто их не хранил. Неблагоприятное впечатление усиливал витавший в воздухе неприятный трупный запах и отвратительный смрад горелых человеческих тел. Жители Родмоса сжигали трупы умерших от чумы людей, где попало, прямо на улицах и площадях своего полиса.

Подчинив себе местное правительство, Гай организовал по всему острову лечебницы. Так же, как и на Скиросе, он изготовил много волшебной воды. С помощью этой воды его советники и скиросские лекари за неделю излечили жителей городов Родмос и Кос, а так же их окрестностей.

Так была остановлена эпидемия чумы на острове Родмос. По приказу Гая на острове была восстановлена гражданская администрация в виде Городских Советов. Военная власть всё ещё оставалась у Совета Капитанов пиратских кораблей. Но и этот Совет отныне подчинялся представителю своего нового Императора - Гая Спурия Маката. Так юный монарх восстанавливал институт прокураторов Ахейской Империи, представлявших своего Императора в автономных государствах, входящих в состав Империи.

Здешним своим прокуратором Гай назначил молодого, но образованного и преданного ему Проксилона сына Эврода.

Среди пиратских командиров оказались и недовольные новой властью. Но этих корсаров изгнали с острова Родмос и они уплыли в поисках нового дома.

Здесь, на Родмосе, Гая короновали так же, как и на Скиросе. И большинство граждан обоих городов этого острова были довольны восстановлением законной власти и установлению какого-то закона и порядка на этой многострадальной земле.

Молодой император приказал правительству острова Родмос готовить свой флот, строить и закупать новые военные корабли и готовиться прийти на помощь своему новому монарху, как только он этого потребует.

Гай понимал, что у него могут возникнуть проблемы с царём Леонидом в ставшем уже родным ему Пиднийском царстве. Леонид сам хотел стать новым императором и пытался это сделать. Но, несмотря на реки крови, пролитые его солдатами, пока правителю Пидны подчинилась только Ольвийская Республика и несколько диких варварских племён на границах его государства. Леонид не захочет делиться властью с законным наследником императора Тиберия. Поэтому лучше, чтобы он попозже узнал об истинном предназначении Гая. Советники юного императора решили принять все меры, для предотвращения распространения информации о новом императоре по землям Лаконики. Они вернутся назад на Скирос, и будут ждать призыва своего императора, чтобы прийти ему на помощь.

А пока советники порекомендовали Гаю тайно высадиться на континент ночью с пиратской боевой триеры. И сделать это они посоветовали на побережье соседней с Пиднийским царством Маронейской Республики. А затем уже по суше добраться до Пидны.

Так и порешили. С Гаем на маронейский берег ночью высадились десять его скиросских телохранителей.

Был уже второй час ночи, когда лодка отчалила от берега, возвращаясь на пиратское судно. Чёрные бархатные крылья южной ночи уже полностью овладели этим миром. Лёгкий тёплый летний ветерок приятно холодил лица путешественников и взъерошивал белокурые волосы Гая. Тихий плеск волн и пение цикад убаюкивало не спавших уже сутки телохранителей юного волшебника. Но по приказу своего командира они отбросили всякие мысли о сне и быстро разобрали поклажу. Путешественники должны были двигаться на север до ближайшего пиднийского города Потейда, где Гай Макат должен был купить лошадей для себя и своих спутников. Затем, уже верхом, им предстояло за один день доехать до Пидны, в родной дом своего юного Императора.

Группа людей вереницей двинулась вдоль обрывистого берега, ища тропинку для выхода на верхушку песчаных утёсов, окружавших здешнее побережье. Впереди шёл командир телохранителей с горящим факелом в руке. Третьим после командира шёл их молодой монарх. Группу людей замыкал ещё один воин с факелом в руках. Вскоре командир маленького отряда нашёл тропу, по которой путешественники с трудом вскарабкались на поросшую травой равнину. Здесь они пошли быстрее. Облака на небе разошлись, и маленький круглый серп луны осветил скудным серебристым светом ровную как стол маронейскую равнину. Руководитель телохранителей приказал потушить факелы и отряд дальше пошёл в сумерках. Это было нужно, чтобы не привлекать внимание местных жителей к путешественникам. Вскоре они заметили очертания извилистой каменной дороги, идущей на север. Отряд вышел на неё и ускорил темп ходьбы. Здесь, на ровных каменных плитах, не нужно было бояться споткнуться в темноте о какую-нибудь кочку или провалиться в яму.

Впрочем, их перемещение не прошло незамеченным для маронейцев. Спустя минут десять после выхода путешественников на каменную дорогу за ними вдогонку помчалась диковинная огненная змея. Когда она приблизилась, путешественники разглядели, кто пробует их догнать. Это был отряд примерно из пятидесяти всадников, двигавшихся шеренгой по двое по дороге. В руке каждого кавалериста горел факел. Путешественники попытались уйти с пути конных воинов. Они быстро сошли с дороги и двинулись в направлении берега моря. Но их надежна уйти незамеченными быстро испарилась, так как всадники свернули с дороги и поскакали в их направлении. Понимая всю бессмысленность дальнейшего бегства, командир телохранителей приказал им остановиться, построиться кругом вокруг своего монарха и приготовиться к обороне.

Полсотни маронейских всадников в коротких кольчугах и высоких железных конических шлемах с длинной чёрной косой из конского волоса, свисающей им до самой спины, догнали пилигримов и окружили их. Их командир в покрытом чеканкой шлеме поднял вверх правую руку, и его подчинённые выставили в направлении своих противников длинные пики. Несколько кавалеристов натянули луки и прицелились в путешественников.

- Сложите оружие и сдавайтесь пираты, - крикнул в ярости предводитель маронейцев на ахейском языке.

Но телохранители Гая даже не думали сдаваться. По приказу своего командира они построились в оборонительный боевой порядок, закрылись маленькими круглыми железными щитами и ощетинились короткими мечами. Тогда юный волшебник поднял вверх правую руку и приказал своим защитникам сложить оружие. Те послушно сталь опускать свои щиты и мечи. Хотя всем своим видом показывали недоумение и недовольство таким решением Императора.

- Бросьте оружие на землю, - приказал сотник маронейцев.

Телохранители вопросительно взглянули на своего повелителя, и тот утвердительно кивнул. Тогда его воины сбросили своё оружие горой на землю.

Конные воины Маронейской Республики построились в две колонны вокруг шеренги пришельцев и приказали им двигаться назад по каменной дороге в направлении города Маронея - столицы Маронейского государства.

Примерно час спустя колонна подошла к небольшой кирпичной крепости, построенной когда-то ахейцами для обороны от опасных соседей. Высота стен этого форта была примерно метров двенадцать, а вокруг крепости был вырыт широкий ров, заполненный водой. По берегам этот ров зарос камышом, а вода имела зеленоватый цвет и неприятный затхлый запах. Из этого рукотворного водоёма доносилось кваканье лягушек. Тучи комаров облюбовали болотистые берега этого рукотворного водоема. Они с тихим жужжанием яростно набросились на вновь прибывших людей, как стая маленьких вампиров на свежее мясо. Путешественники и их конвоиры стали озлоблённо отмахиваться от надоедливых насекомых.

Пленников завели во двор крепости. К ним в сопровождении многочисленных пехотинцев с копьями вышел местный командир. Его позолоченный шлем поблёскивал красно-жёлтыми бликами в скудном свете множества факелов.

Он взглянул на пленных и выслушал доклад захватившего их сотника. Затем он приказал своим подчинённым обыскать пленных, разоружить их и отвести в Маронею на суд. Всё это он сказал на своём непонятном маронейском наречии. Но Гай всё понял, потому что предусмотрительно сказал заклинание, позволявшее ему знать все существующие языки и уметь на них говорить. Он приказал своим верным телохранителям подчиниться и дать себя обыскать.

Затем всё те же полсотни кавалеристов отправились вместе со своими пленниками в Маронею. Они шли всю ночь. То, что одиннадцать их пленников были пешими, сильно тормозило движение этого маленького отряда. Пришлось даже устроить один привал, чтобы дать арестованным отдохнуть. Но всё же утром они пришли в столицу Маронейской республики.

Город находился на берегу моря и был окружён широким рвом, заполненным морской водой. Старые, поросшие травой каменные стены во многих местах были повреждены и отремонтированы весьма неаккуратно, чем попало. Было очевидно, что этот полис в последнее время не раз попадал в осаду.

Пройдя через хорошо охраняемые высокие деревянные ворота, импровизированный отряд продолжил движение по узким улицам города и вскоре они вышли на каменную широкую лестницу. По ней воины и их пленники пешком поднялись на небольшую каменную площадь. Здесь площадь упиралась в высокое пирамидальное кирпичное здание, возле которого на ровных полированных каменных плитах стояли многочисленные статуи богов и героев древности. Над входом в это здание под высокими каменными портиками красовалась большая надпись на маронейском: Городской суд.

На небольшое возвышение перед зданием суда слуги вынесли массивное деревянное кресло, оббитое дорогим синим бархатом с золотыми узорами. Затем вышел высокий широкоплечий полный мужчина среднего возраста в длинной пурпурной мантии в сопровождении помощников, писарей и слуг. Он сел в кресло и уставился на пленников. Он объявил, что является судьёй этого полиса, и потребовал, чтобы все арестованные по очереди представились.

Допрос продолжался целый час. За это время позади пленников на площади собрались сотни людей. Они пришли увидеть, как будут судить пиратов, посмевших этой ночью высадиться на благословенный берег их государства.

Последним судья допрашивал Гая. Юный волшебник представился. Судья был удивлён и зрители на площади удивлённо зашумели.

- Не вы ли сын генерала Спурия Ливия Маката, великий целитель и волшебник?

- Да это я, - ответил юный маг.

- Мы слышали о вас много хорошего. Множество людей лечились у вас. Как же вы опустились до сотрудничества с пиратами?

- Я не сотрудничал с пиратами. Они просто доставили меня и десять моих телохранителей на ваш берег. В дальнейшем мы собирались пешком выйти за пределы вашей страны и прибыть в мою родную Пидну. Ни я, ни мои люди не желали вам зла. Вы должны отпустить нас и помочь инкогнито проникнуть на территорию Пиднийского царства.

Не обращая никакого внимания на повелительные нотки в словах этого нескладного долговязого юноши, судья громко сказал:

- Возможно вы и не пират, но вы явно сотрудничаете с пиратами. А по нашим законам все пираты и их пособники подлежат смертной казни посредством отрубания головы. Что вы скажете в своё оправдание?

- Я ещё раз повторяю, мы не хотим зла вашей стране. Я не являюсь пиратом или их пособником, как и мои телохранители. Просто я, Гай Спурий Макат, являюсь наследником императора Тиберия и властелином амулета власти. А родмосские пираты, как и жители острова Скирос - мои подданные. Эти две страны входят отныне в состав возрождающейся Ахейской Империи.

Быстрым движением рук юный волшебник развязал модный клетчатый платок на своей шее и все вокруг увидели ярко светящееся необычным белым сиянием драгоценное ожерелье власти. Вокруг послышались удивлённые возгласы, а затем на площади воцарилась полная тишина.

Несколько минут спустя, когда судья оправился от первого шока, он сказал:

- В таком случае вам, уважаемый Император, нужно сегодня предстать перед Сенатом, который правит в нашей республике. Пусть он решит вашу дальнейшую судьбу.

Люди на площади стали громко разговаривать. Многие спорили, действительно ли этот мальчик - наследник императора Тиберия. Солдаты раздвигали толпу копьями и отвели пленников в находящуюся позади здания суда тюрьму.

Тюрьма представляла собой длинное узкое одноэтажное каменное здание с камышовой крышей, разделённое на десять просторных камер. Спереди все камеры были закрыты железной решёткой. Пленников разместили по пять человек в каждой камере. Во дворе перед тюрьмой на посыпанной мягким морским песком земле было вкопано в землю несколько брёвен. На одном из них избивали минут десять батогом одного местного горожанина. Его осудили на сорок ударов плетью за злостное хулиганство. По окончании этой экзекуции окровавленное в рваных лохмотьях, оставшихся от его вполне презентабельной одежды, бездыханное тело этого несчастного двое стражников выволокли за ворота и выбросили на руки родственников.

Снаружи песчаный двор перед тюрьмой был ограждён высокой кованой железной решёткой из толстых чёрных прутьев, торчавших над землёй как копья. За оградой раскинулась небольшая каменная площадь, на которой иногда прилюдно казнили преступников. Вдоль ограды на узком зелёном газоне росла длинная шеренга молодых развесистых каштанов. Они как часовые стояли перед тюрьмой ровными зелёными рядами, вооружённые белыми свечками соцветий.

Пленники ждали час, два, три. В обед им принесли в грубых глиняных тарелках простую похлёбку из рыбы и по куску чёрного чёрствого хлеба. Кроме того, всем налили по кружке чистой воды. Многие телохранители отказывались, есть эту дурно пахнущую пищу. Но их молодой монарх уверенно взял в руку деревянную ложку и принялся неторопливо есть похлёбку.

- Нам нужно быть здоровыми и сильными. Никто не знает, что готовит нам судьба сегодня вечером и завтра утром, - сказал юный император.

Телохранители послушно взяли в руки ложки и тоже принялись есть.

В этот день больше не было экзекуций, и послеобеденный час для пленников прошёл спокойно. Многие из них даже неплохо выспались в это жаркое время суток.

Час шёл за часом, а ничего не происходило. Хотя из города стали доноситься странные крики множества людей. Похоже, было, что там, за зданием суда на площади собралась целая толпа горожан. Впрочем, задержанных, подозреваемых, подсудимых и осуждённых пленников тюрьмы мало волновали крики людей по ту сторону ворот их темницы. Все они были заняты размышлениями о своей печальной судьбе. И только телохранители Гая спокойно отдыхали в тени своих камер. Они были уверены, что с ними ничего плохого не может случиться пока рядом их великий император.

К закату солнца, когда лёгкая прохлада вместе с тёплым морским ветерком стала убаюкивать жителей Маронеи к пленникам пришли первые посетители. Бородатый стражник подвёл к решётке, закрывавшей вход в камеру Гая, десяток хорошо одетых местных жителей и сообщил, что они пришли к Гаю Спурию Макату. Юноша неторопливо подошёл к толстым прутьям и вопросительно взглянул на людей, которые к нему пришли. Из толпы вышел одетый в синий хитон и украшенный массивным золотым ожерельем высокий властный мужчина. На боку у него в красивых позолоченных ножнах висел длинный булатный меч.

- Я Поликрид, архонт республики Маронея. Я главнокомандующий сухопутной армии нашей страны. Со мной пришли несколько сенаторов, а так же многие мелкие торговцы, мещане и главы цехов ремесленников.

Одетые в дорогие расшитые по краям синими и золотыми нитями белые широкие тоги и синие хитоны мужчины, стоявшие позади маронейского полководца, с уважением поклонились юному магу.

- Мы узнали кто Вы. Мы просим вас, Гай Спурий Макат, взять власть в нашей республике в свои руки и присоединить её к вашей Ахейской Империи.

- Хорошо я подумаю над вашим предложением, - ответил юный волшебник.- Но почему ваш Сенат официально об этом не попросит?

- Потому что они не хотят присоединяться к какому либо государству. Давайте я расскажу вам всё по порядку для того, чтобы вы смогли понять, что здесь происходит, великий властелин амулета власти.

Поликрид сел на табуретку, принесённую ему одним из стражников, и продолжил:

- После развала великой Империи маронейский городской Совет объявил о независимости нашего государства и установил республику во главе с Сенатом, по примеру Ахейской Империи. Поначалу народ был доволен этим новшеством. Маронейская Республика, выйдя из состава Ахейской Империи, официально подписала мирный договор со всеми племенами и военными союзами варваров, разрушавших тогда империю. Но вскоре люди поняли, как они тогда ошиблись. После каждых выборов в сенате стало всё больше депутатов из самых богатых семей. В конце концов, богатые сенаторы ограничили избирательное право для своих граждан высоким имущественным цензом. Самые богатые олигархи республики стали называть своё сословие Всадники, а всех остальных - плебеями, по примеру ахейцев. За несколько лет имущественный ценз для избирателей был настолько увеличен, что ныне только самые богатые граждане из сословия Всадников могут участвовать в выборах, выдвигать свои кандидатуры на пост сенаторов и голосовать. Все остальные, даже достаточно зажиточные граждане, не могут участвовать в выборах и выдвигать свои кандидатуры на пост сенаторов. Так наша страна из демократической республики превратилась в олигархическую республику.

Олигархи захватили всю власть в нашем государстве. Они активно занимаются коррупцией, разворовывают бюджет Маронейской Республики и берут взятки. Эти самые богатые дома из сословия Всадников в нашей стране постоянно богатеют, в то время как остальные граждане только беднеют. Маронея атаковала всех соседей, так как наши олигархи хотели разбогатеть на войне. В конце концов, мы оказались втянутыми в войну и с королём фризов Кловисом, с Родмосскими пиратами и с Орлисским царством. Конечно, наши олигархи неплохо поживились за счёт простых граждан, продавая своей собственной армии оружие, амуницию и продовольствие. Кроме того, они участвовали в дележе трофеев. Но вскоре наша армия и флот были разгромлены, и Республика была вынуждена нанимать большое количество наёмников, чтобы защититься от набегов своих соседей. Налоги для граждан городов Маронея и Артидея были резко подняты. Ныне они так высоки, что мелкие купцы и ремесленники вынуждены прекращать свою деятельность. Но при этом наши войска стали терпеть одно поражение за другим. Были разрушены один город и три деревни, ранее входившие в наше государство. Их жителей обратили в рабство. Наши стратеги сумели подписать мирный договор с соседним Орлисским царством. Но Фризы и пираты продолжают терзать нашу многострадальную родину своими набегами. Внешней торговлей по морю сейчас могут заниматься только семьи сенаторов-олигархов. Они защищают караваны своих судов эскортом из наших военных галер. Остальные же купцы не имеют защиты от пиратов и уже потеряли свои корабли и грузы. Народ бедствует и только сенаторы в нашей стране богатеют.

Архонт встал и, указав на здание суда позади тюрьмы, сказал:

- Вы слышите крики на площади?

- Да я слышу их.

- Это крики простых граждан Маронейской Республики. Они взывают Вас о помощи. Народ поднялся на восстание против тирании. Сейчас это стихийный бунт против Сената и войска могут его разогнать. Но если к мятежникам присоединятся преданные мне батальоны, и вы возглавите восстание, то мы наверняка в ближайшие дни одержим победу.

- Все мы просим вас возглавить восстание и стать главой нашего государства.

Все члены делегации согласно закивали головами.

- Ну что ж, раз вы представители маронейского народа просите меня об этом, то я согласен возглавить восстание и стать вашим императором, - уверенно ответил Гай.

- И вот мой первый приказ: Я назначаю вас архонт Поликрид главнокомандующим моими войсками в Маронейской провинции. К завтрашнему утру вы должны захватить арсенал в городе и вооружить захваченным оружием восставших граждан. Одновременно ваши войска должны захватить тюрьму и освободить меня и моих телохранителей. К полудню войска восставших маронейцев должны овладеть казармами наёмников рядом с портом и заставить их капитулировать. Затем мы должны организовать штурм сената. К вечеру город должен быть в наших руках. Всё нужно делать быстро, не давая возможность местным правителям организовать сопротивление и подтянуть батальоны наёмников из полиса Артидея, и пограничных застав.

- Слушаюсь! - архонт стал по стойке смирно и выкинул вперёд правую руку в ахейком военном приветствии.

Делегация, быстро попрощавшись со своим новым монархом, покинула тюрьму.

Ночь в этой темнице прошла без происшествий. Но как только краешек утреннего солнца появился из-за горизонта и позолотил крыши маронейских зданий, юный Гай был уже на ногах и разбудил свою охрану. Юноша присел над глинобитным полом своей камеры и собрал горсть земли и пыли. Палочкой он написал на ней несколько знаков и стал громко читать какие-то заклинания на древнем незнакомом людям наречии. Затем молодой волшебник собрал пригоршню этого праха и, подойдя к решётке, швырнул его на прутья ограды. Потом он вновь сказал заклинания, и прутья начали медленно изгибаться с каждым новым волшебным словом. Через минуту несколько прутьев решётки вырвались из каменного пола и со звоном рухнули на землю, открывая узкий проход в ограде тюремной камеры.

Гай Макат и четверо его охранников быстро вылезли через это отверстие на свободу. Но в этот момент к ним подбежал бородатый караульный, вооружённый мечём. Он затрубил в рог, поднимая тревогу. Но юный волшебник поднял вверх свою правую руку и подчинил своему властному взору волю этого стражника. Так же он подчинил себе десяток остальных стражников, разбуженных тревожным воем рога. Они стали его верными воинами и торопливо выполнили первый приказ своего повелителя. Стражники открыли все камеры и телохранители Гая, а заодно и полторы дюжины других арестованных, оказались на воле.

В это время снаружи за высокой стальной оградой тюрьмы собралась большая толпа вооружённых мятежников и солдат. Они набросились на часовых, стоявших вдоль этой ограды и вскоре прорвались к воротам. Впрочем, ворота восставшим не пришлось брать приступом, так как они сами приветливо распахнулись. Ворота открыли стражники, подчинившиеся своему новому императору.

Народ с восторгом встретил своего монарха. Архонт Поликрид и его офицеры грамотно организовали восстание. К обеду казармы наёмников и большая часть войск, расположенных в форте близ порта, сдались победителям. Мятежники быстро овладели окраинами города и окружили центр поблизости от Сената. К вечеру верные Сенату войска капитулировали, понимая всю бессмысленность своего положения.

***

На ровных тёмных гранитных плитах центральной площади Маронеи, потёртых за прошедшие столетия тысячами ног, собралась многотысячная толпа победивших повстанцев. На высоких мраморных ступенях Сената стоял Гай Спурий Макат, окружённый свитой и телохранителями. Народ радостно приветствовал своего нового правителя. Юный маг поднял вверх правую руку и народ на площади умолк, внимая каждому слову своего кумира.

- Народ Маронейской Республики! - громко сказал Гай Макат и десятки глашатаев повторили его слова в разных концах гигантской площади. - Вы действительно хотите стать моими подданными и войти в состав новой Ахейской Империи?

- Да мы хотим быть твоими подданными, наш великий Император! - ответили ему сотни глоток.

- Мы больше не хотим подчиняться этим мерзким олигархам. Назначь прямое императорское правление над нашей многострадальной страной, могучий наследник императора Тиберия!

- Ну что ж, раз вы этого хотите, мои подданные, то я объявляю всю территорию Маронейской Республики частью Священной Ахейской Империи и ввожу на её территории прямое императорское правление. Отныне эта территория не будет иметь Сената и становится провинцией Империи во главе с наместником. Наместником провинции Маронея я назначаю вашего архонта Поликрида.

Гай обернулся и указал рукой на маронейского полководца, который тут же вышел вперёд.

- Все вы знаете его и он доказал мне свою преданность, а так же свой военный талант. В обоих городах Маронейской провинции вводится местное самоуправление в виде Городского Совета, который будет ведать всеми внутренними делами полисов Маронея и Арпидея. Все граждане этих городов отныне будут иметь равное избирательное право и смогут баллотироваться депутатами Городского Совета.

- Кроме того, я объявляю о нашем стремлении к миру. Родмосские пираты отныне не будут беспокоить вас, потому что они тоже отныне мои подданные. Более того, флот Родмосской Республики будет охранять вас и всё маронейское побережье. Одновременно мы пошлём посла к королю фризов Кловису и сообщим о том, что в вашей стране произошла смена власти. Я, император Гай Спурий Макат, властелин амулета власти предложу этому правителю варваров подписать мирный договор. Не думаю, что он рискнёт продолжить войну. Ведь в таком случае ему придётся сражаться со всей Империей и лично со мной, наследником императора Тиберия.

- Да здравствует мудрый император Гай Спурий Макат! - неистово завопили радостные граждане Маронеи.

- Виват нашему императору!!!

- Многих лет жизни тебе наш мудрый повелитель, могучий маг и повелитель амулета власти Гай Спурий Макат!!!

Так новая Империя пополнилась ещё одной провинцией и стала гораздо сильнее, чем была ещё вчера.

Глава шестнадцатая. Два года спустя.

Гай вместе с телохранителями инкогнито незаметно вернулись в Пидну. Прошло два года. Как и предупреждали юного мага его скиросские советники, тайну о возрождении Ахейской Империи и миссии самого Гая Спурия Маката не удалось долго скрывать. Вскоре царь Леонид узнал об этом. А через пол года и все жители Пиднийского государства заговорили о том, что в Пидне тайно живёт великий волшебник, властелин амулета власти и новый Император возродившейся из праха Ахейской Империи Гай Спурий Макат.

О переменах в настроении народа Леониду немедленно сообщили соглядатаи. И тогда он понял, какую опасность для его власти может нести этот мальчик - Гай Макат. В его царстве не может быть двух монархов. "Поэтому, в конце концов, в живых должен остаться только один" - так решил правитель Пиднийского царства.

А пока нужно защититься от магии юного наследника Императора Тиберия. Придворный колдун Арзалис предложил ему надеть защитный талисман агафирских шаманов. Как оказалось этот талисман может защищать от многих видов белой и чёрной магии и, среди прочего, от повелевающего взгляда юного Гая. Сам Арзалис уже давно стал носить такой талисман. Понимая важность волшебного талисмана, Леонид приказал приобрести их не только для себя, но и для членов правительства и генералов. За прошедшие два года Арзалис смог оснастить магическими талисманами не только своего правители, но и несколько тысяч его верных воинов из личной гвардии, охранявшей царя Пидны.

Со временем слава нового императора Гая Спурия Маката распространилась по всему миру. Теперь к нему у входа в загородный дворец в тени длинного ряда каштанов и в окружении газонов с красными и белыми розами, распространявшими по дворцу и окрестностям изумительный аромат, постоянно стояла длинная очередь просителей и больных. К юному императору на встречу или на переговоры стали приезжать не только простые люди, но и правители далёких царств и даже бородатые грубые вожди варваров. Подобное положение всё больше вызывало досаду и зависть царя Леонида. И, в конце концов, он прислушался к мнению своего магического советника Арзалиса и решил навсегда избавиться от юного Гая.

- Но прежде пусть он мне послужить, - сказал своим советникам правитель Пидны, вызывая к себе молодого властелина амулета власти.

Когда Гай Макат стоял перед троном царя Леонида тот спокойно сообщил ему о новой миссии, которую решил поручить ему правитель Пиднийского государства.

- Ты наверно знаешь, что за последний год я расширил границы моего царства, покорив оседлые племена киммерийцев на северо-западе. Кроме того, два племени агафирсов, живущих в предгорьях гор Кулы, стали добровольно моими подданными. Горы Кулы представляют для нас особый интерес, так как в них находятся богатые месторождения соли, серебра, железа и самоцветов. Именно эти месторождения и являются основой богатства четырёх племён агафирсов. Но эти варвары отказались подчиняться мне. Я послал отряд своих воинов огнем, и мечём покорить грязных дикарей, но те объединились и своей общей армией разгромили моё войско. Теперь они угрожают безопасности наших северных границ.

К сожалению, послать новый легион для разгрома варваров я на данный момент не могу, так как покорение мной племён киммерийцев, которые ранее платили дань фризам, привело к возможности большой войны с королём всех племён фризов Кловисом. Потому я вынужден держать большие военные силы на северо-западе, для возможного предотвращения нападения фризов на наши земли и на земли моих вассалов.

Я принял решение послать верные мне войска нашего вассала республики Ольвии против агафирсов. Ты, Гай Спурий Макат сам родом из Ольвии и тебя там хорошо знают. Так что кому, как не тебе возглавить этот военный поход. Кроме того, было бы неплохо, чтобы с вами в поход против варваров выступили союзники Пиднийского царства - Сарматы. Царицу всех племён Сарматов Прату ты сам уговорил подписать пакт о взаимной обороне два года назад. Возможно, сможешь и сейчас уговорить её участвовать в этом походе. Я поручаю тебе в июне месяце этого года прибыть в Ольвию и организовать совместный поход ольвийской армии и сарматских отрядов против агафирсов. Ты должен до конца лета покорить все племена этих грязных варваров и наказать их за смерть сотен моих легионеров. В помощь я даю тебе несколько своих верных офицеров, военного советника и придворного мага Арзалиса. Он сам в прошлом жил в горах Кулы и хорошо знает эти горы, а так же нравы и обычаи разных племён агафирсов.

Иди и выполни мой приказ и получишь за это достойное вознаграждение. Да помогут тебе боги.

Так Гай во второй раз в своей жизни получил приказ царя Леонида. Но в этот раз данный приказ было гораздо сложнее выполнить.

***

К началу июня Гай Макат вместе с телохранителями и сопровождающими лицами прибыл в Ольвию. Здесь его радушно встретили члены местного Городского Совета и генерал Гай Мицелий Балбус, который уже давно стал главнокомандующим войсками Ольвийской Республики. Когда-то он сменил на этом посту погибшего Спурия Ливия Маката - отца Гая.

Гай Балбус сразу подчинился приказу царя Леонида и стал готовить один легион пехоты в составе четырёх тысяч человек к походу на агафирсов. Одновременно послали послов к царице Сарматов с просьбой прислать в Ольвию пять тысяч тяжеловооружённых всадников и тысячу конных лучников.

Пока шли приготовления к походу, генерал Балбус пригласил Гая на пир в своём родовом замке в деревне Кабил. Пир продолжался два дня. На нём присутствовали не только депутаты Городского Совета Ольвии, но и многие иностранные вельможи и купцы. Все хотели познакомиться с новым Императором и великим волшебником. Каково же было их удивление, когда императором оказался безусый двадцатилетний долговязый белобрысый и нескладный юноша. Впрочем, его взгляд и манера поведения немедленно приводили всех присутствующих к благоговейному поклонению перед этим великим мудрецом и волшебником. Оказалось так же, что юный император не употребляет спиртных напитков, а предпочитает им чистую родниковую воду или фруктовые соки. В то же время все присутствующие просто упивались молодыми и креплёными винами, в изобилии наливаемыми на банкете слугами.

Уже несколько часов спустя после начала пира большинство гостей потеряло человеческий облик от пьянства и обжорства. В это время произошло событие, изменившее отношение юного мага к городу Ольвии и его жителям.

Здесь за длинным столом Гай Макат увидел девочку лет шестнадцати, которая весело ему подмигнула и позвала отойти в сторону. Они отошли в соседнюю маленькую комнатку и тут, когда девочка заговорила, молодой монарх узнал в ней свою старую знакомую Анастасию, воскрёшённую им когда-то в Пидне. Девочка заметно выросла и превратилась в стройную длинноволосую красавицу - подростка. Она весело приветствовала своего друга и спасителя и рассказала о своей жизни после тех знаменательных событий.

- Помнишь после моего спасения и суда над опекуном, ты подарил мне волшебный талисман на счастье, - весело щебетала она. - Ты сказал, что он поможет мне и защитит от всех превратностей судьбы. Я никогда его не снимаю и он сейчас тоже со мной.

Девчонка вытащила из-за пазухи своей роскошной шёлковой розовой туники простой серебряный медальон с таинственными древними знаками, которые гравёр сделал специально по заказу Гая и по его чертежу.

- Да я помню этот амулет. Скажи, он действительно помог тебе? Ведь это был первый магический талисман, который сделали по моему заказу.

- Да я уверена, что именно он мне тогда помог. Ведь после того, как я надела этот талисман моя жизнь быстро изменилась в лучшую сторону. Меня неожиданно нашёл мой родной дядя и отвёз назад в Ольвию. У него нет детей, и он заменил мне отца. Мой дядя тоже занимается торговлей, но у него было гораздо меньше денег, чем у отца. А после того, как я вернулась вместе с ним в Ольвию, его дела быстро пошли в гору. Он сумел вернуть большую часть денег, которые должны были различные лавочники и мещане нашей семье, и быстро расширил торговлю винами с нашими соседями сарматами. Сейчас он один из самых зажиточных купцов в Ольвии и одновременно депутат Городского Совета. Именно поэтому я оказалась на этом приёме, ведь мне дядя не смог отказать. А я так хотела тебя увидеть и поблагодарить за своё спасение и за участие в моей судьбе.

- Не за что. Я рад за тебя, - ответил молодой император, с интересом разглядывая свою весёлую спутницу.

В тот вечер они ещё долго беседовали. Эта девочка всё больше и больше нравилась молодому монарху. В последующие три дня, пока шли приготовления к походу Гай и Анастасия ежедневно встречались. Познакомился он и с её дядей. Им оказался весёлый высокий немного полноватый весельчак среднего возраста. Он по секрету поведал юному магу, что среди жителей Ольвийской Республики и депутатов Городского Совета господствует мнение о том, что их государству не мешало бы отказаться от подчинения Пиднийскому царству и добровольно войти в состав новой Ахейской Империи.

- Наши торговцы имеют большие проблемы с доставкой товаров по морю и по суше из-за морских пиратов и разбойников. А ваши подданные из Скиросской республики и провинции Маронея отныне не подвергаются нападениям родмосских пиратов, потому что те тоже входят в состав Вашей Империи, - вежливо кланяясь, рассказывал дядя девочки Гаю Макату.

- Да и простые граждане нашей страны хотят чувствовать себя в безопасности, как было во времена расцвета Ахейской Империи. Так что вы можете легко подчинить себе Ольвийскую Республику. Только скажите, что вы согласны, и я организую всех своих приверженцев в ольвийском Совете на специальное слушанье по присоединению к Ахейкой Империи. Моя фракция самая многочисленная в Городском Совете, так что можете быть уверены в положительном результате этого слушанья.

- Ну что ж, если большинство граждан Ольвии и Сагия так считают как вы, то я с удовольствием приму Ольвийскую республику в состав Священной Империи.

- Простите, какой империи? - переспросил удивлённый депутат ольвийского совета.

- Священной Ахейской Империи,- утвердительно сказал Гай Макат. - Именно так отныне будет называться наша новая империя.

- Ну что ж это очень хорошее название. Тогда до конца этого месяца я и мои сторонники организуем слушанье в Совете по присоединению к вашей Священной Империи.

- Да будет так, - ответил молодой волшебник. - Пусть боги вам помогут, а разум приведёт вас к правильному решению.

Так решилась судьба ещё одной провинции Империи.

К сожалению, заседание Городского Совета было назначено на следующий месяц, а Гай с войсками должен был двинуться в поход в пятницу. Поэтому решение столь важного вопроса откладывалось на будущее, и должно было происходить без присутствия самого Императора.

***

Примерно в шесть часов утра в пятницу к стенам Ольвии прибыло конное войско сарматов. Половина горожан высыпало им на встречу, с интересом разглядывая бородатых сарматских витязей и миловидных амазонок. Городские торговцы были просто вне себя от радости и пытались как можно быстрее освободить кошельки прибывших в город сарматских, пиднийских и ольвийских воинов. Прямо у входа в городские ворота раскинулся большой базар в виде многочисленных палаток и прилавков, где местные и иностранные купцы, с ожесточением торгуясь за каждый динар, продавали вновь прибывшим богатырям всё, что душе угодно.

К обеду из Ольвии выехал Гай Макат в сопровождении телохранителей, генерала Гая Балбуса и других лиц, которые всё больше напоминали свиту царя. Этот маленький отряд медленно подъехал к шатрам сарматов и остановился. Из шатров немедленно выбежали сарматские воины и амазонки. Они быстро строились перед Гаем и его новой свитой. Вокруг немедленно стали собираться любопытные граждане Ольвийской республики и гости, приехавшие в этот город по разным делам. Перед ровными прямоугольными шеренгами пеших сарматов стояло несколько хорошо одетых воинов - явно их командиры. Затем вперёд на чёрном молодом и игривом жеребце выехала сорокапятилетняя царица Прата. Подъехав к Гаю Макату, она спешилась и преклонила перед ним правое колено, прижав при этом правую руку к сердцу. Так эти кочевые воины клялись в верности своим вождям.

- Я привестствую тебя мой благородный повелитель и правитель всех Сарматов Гай Спурий Макат. Как ты и приказал со мной прибыли шесть тысяч лучших сарсматских воинов. Они, - царица оглянулась назад и указала правой рукой на ровные шеренги сарматских богатырей, - из моей личной дружины. Это опытные и верные тебе профессиональные воины.

По приказу своих командиров сарматские воины одновременно стали на правое колено, приветствуя своего императора.

Гай согласно кивнул и поблагодарил своих верных солдат за быстрое и чёткое выполнение приказа. Он приказал им отдыхать, так как к вечеру они должны двинуться в поход на агафирсов.

Гай и сарматы разговаривали только на сарматском языке, но многие зеваки, наблюдавшие эту сцену, знали этот язык и всё поняли. Уже к вечеру весь город говорил о том, что и все племена непокорных воинов степи сарматов подчиняются Гаю Спурию Макату и, вероятно, вся Сарматия входит уже в состав Священной Ахейской Империи.

Юный император понял, что уже через неделю царь Леонид узнает об этой неприятной для него новости и неизвестно, как он на это отреагирует. Впрочем, молодой волшебник и так чувствовал в последнее время явно неприязненное отношение к своей персоне со стороны правителя Пиднийского царства и его приближённых. Он чувствовал, что это вскоре может привести к конфликту с царём Леонидом. Но Гай Макат, как и раньше, старался оттянуть время окончательной развязки этого вялотекущего конфликта. Хотя его скиросские советники уже неоднократно намекали, что двум медведям в одной берлоге никак не ужиться...

***

Наконец поздно вечером в пятницу армия под командованием Гая Спурия Маката двинулась в поход. Решено было, что войска будут двигаться только ночью, чтобы жаркое летнее солнце не очень досаждало их движению.

Армия растянулась по степи длинной пёстрой змеёй на много километров. Этот караван пиднийских войск медленно двигался по холмам, заросшим густыми, высотой по пояс, высохшими под жарким солнцем, жёлто-зелёными травами. Они шли вдоль ручьёв с зелёными лугами, усеянных белыми и синими цветами, над которыми с деловитым жужжанием проносились полчища пчёл и шмелей, а так же прочей летающей живности.

Колонна войск двигалась мимо сосновых боров и небольших берёзовых рощ, мимо полей и рек, встречавшихся изредка на их пути. Иногда на лугах им встречались небольшие стада оленей и косуль, а из-под ног вылетали большие стаи куропаток. Но солдаты и не думали стрелять по ним. Главнокомандующий Гай Макат запретил охоту во время похода, чтобы это не тормозило движение войск. И стада животных быстро убегали от воинов, скрываясь в клубах поднятой ими же серой пыли. Только топот копыт был слышен ещё долго, пока олени не скрывались за горизонтом.

Позади, в арьергарде пиднийского войска, двигался обоз с сотнями повозок под охраной конных сарматских витязей. А в несколько километрах впереди от основной армии мчались две сотни легковооружённых конных сарматов-разведчиков. Они проверяли путь, искали воду и намечали места для привалов.

К этой многоголосой разношёрстой армии примкнуло множество купцов, которые ехали длинной вереницей позади войск. Они рассчитывали неплохо заработать на торговле с пиднийскими, ольвийскими и сарматскими воинами. Скупка трофеев и рабов, которую практиковали во все времена при многих армиях, всегда считалось самым выгодным бизнесом. Кроме того, торговцы собирались неплохо поторговать со всеми местными жителями, которые встретятся им по дороге во время этого похода. А защита со стороны такой большой армии превратило это путешествие для ольвийских купцов в беспроигрышное, по их мнению, предприятие.

Всё это тормозило движение тысяч людей, двинувшихся в данный поход. От Ольвии до предгорья гор Кулы было чуть больше трёхсот километров. Но медленно передвигавшаяся пиднийская армия преодолела это расстояние лишь через восемь дней.

К вечеру шестого дня войска, наконец, достигли холмистых предгорий, поросших лесом, где жили верные царю Леониду два племени агафирсов. Воины раскладывали палатки, обкапывали лагерь земляным валом и разводили костры. Лагерь пиднийцев расположился вблизи от небольшой агафирской деревни и старейшины рода Пещерного медведя, жившего в этом поселении, встретили войско хлебом и солью по старинной кельтской традиции. Несколько десятков местных жителей принесли в больших плетёных из лозы корзинках свежие фрукты и овощи. А два агафирских пастуха пригнали пятьдесят жирных баранов. Всё это было даром пиднийскому войску. Солдаты были довольны. Они деловито принялись резать и освеживать баранов, мыть фрукты и овощи. Гай Макат приказал открыть амфоры с вином и выдать каждому воину по два кубка для восстановления сил и поднятия духа. Офицеры деловито ходили по лагерю, готовя своих подчинённых к предстоящему пиру. На кострах солдаты жарили целых баранов, поливая их жидкой приправой, и вся степь вокруг наполнилась невиданными в здешних местах ароматами восточных пряных трав и жареного мяса.

Самого юного главнокомандующего и его высших офицеров старейшины пригласили на переговоры к себе в деревню. Гай согласился и вместе с Гаем Балбусом, царицей сарматов Пратой и личными телохранителями отправился в деревню агафирсов.

Небольшая группа вооружённых всадников в сопровождении нескольких седых с длинными клинообразными бородами старцев въехала в ворота деревни Пещерного медведя. Скакавшие перед Гаем Макатом старейшины этого поселения агафирсов не замолкали всю дорогу, расхваливая царя Леонида. Они пытались по всякому льстить как самому новому ахейскому императору, так и его нынешнему сеньору - царю Пидны, ещё более могущественному южному правителю, в понимании дикарей.

А юный волшебник в это время с интересом рассматривал деревню и её жителей. Вокруг деревни на четырёх холмах раскинулись обширные поля пшеницы, ржи и ячменя. Как сказали старейшины деревня Пещерного медведя - одна из главных житниц агафирсов. Именно здесь на высоких холмах и низких горах предгорий Кулы хорошо было развито земледелие. В самих горах Кулы местные жители в основном занимались скотоводством и добычей полезных ископаемых.

Как и все кельтские племена агафирсы выращивали пшеницу многозернянку, которая в среднем на плодородных землях предгорья давала по две тонны зерна с гектара. Этого было достаточно для полного обеспечения немногочисленных родов агафирсов пшеницей и продажи её излишков остальным горным племенам. Данное обстоятельство делало предгорные деревни агафирсов очень важными для Пиднийского царства, в котором в последнее время иногда стал ощущаться недостаток зерна из-за перенаселения городов и небольшого количества сельскохозяйственных угодий.

Деревня агафирсов была окружена невысокой деревянной изгородью из заострённых брёвен, врытых в небольшую земляную насыпь. Ворота тоже были хоть и массивные дубовые, но простые и с простым бревном-засовом. Для пиднийских полководцев стало ясно, что взять такое укрепление для любой цивилизованной армии не представляет труда. Агафирсы жили в круглых глинобитных небольших домах, накрытых конусовидной крышей из высохшей соломы или сена. На верхушке каждой такой крыши было большой отверстие, через которое выходил дым из очага. Очаг представлял собой простой круг, выложенный из камней в центре саманного маленького дома на примитивном глиняном полу. Отсутствие дымохода в этих домах приводило к тому, что в ветреный день дым наполнял помещение, не имея возможности нормально выходить из дома. Из-за этого многие жители этого поселения были чумазыми от золы и пепла на лице и волосах, а сами внутренние стены их зданий были порядком закопчённые.

Жители деревни жили очень бедно по меркам пиднийцев и ольвийцев. В маленьких круглых саманных домиках часто ютилось несколько семей. Их простой незатейливый домашний скарб из грубых глиняных горшков и тарелок, а так же топора, плуга и сохи, вызывал жалость у пиднийских офицеров. Простая серая одежда из низкокачественных льняных тканей так же не вызывала зависти привыкших к относительной роскоши солдат пиднийской армии. У большинства варваров из украшений были только браслеты и ожерелья из клыков медведей и рыси, а так же цветные стеклянные бусы, купленные дикарями у ольвийских торговцев. Золотые и серебряные украшения были только у старейшин и военных вождей.

Впрочем, эти люди тоже были, по своему, счастливы. Они жили ещё первобытной общиной, в которой все важные решения принимали сообща. Каждую весну они делили наделы путём простой жеребьёвки. Каждый год часть делянок пашни оставляли под пары, чтобы земля немного отдохнула и смогла вновь давать хороший урожай. Эти участки все жители общины использовали как общественное пастбище, где выпасали многочисленные стада коз, овец и коров.

Каждым родом управлял совет старейшин. На случай войны, а так же для организации Большой охоты выбирался военный вождь. Это был самый сильный и умный воин, которого уважали за ловкость и хитрость старейшины селения. Профессиональных воинов в поселениях агафирсов не держали. В случае войны собиралось всё мужское население деревни и под командованием военного вождя сражалось с врагом. Поэтому, агафирские воины были вооружены чем попало.

- Казалось бы, такое неорганизованное плохо подготовленное войско было легко разбить любой профессиональной армии. Как же тогда погибли две тысячи легионеров, присланных сюда ранее царём Леонидом для покорения горных племён? - размышлял Гай Спурий Макат. Он расспросил об этом старейшин, и оказалось, что в случае особой угрозы со стороны очень сильного общего врага все племена агафирсов объединялись в единый временный военный союз, который продолжал существовать, пока сохранялась угроза со стороны противника. Объединённым войском агафирсов в таком случае управлял лучший из военных вождей, которого выбирали на общем совете старейшин всех племён этих варваров. Для обороны от двухтысячного пиднийского легиона в недавнем прошлом магирус - верховный военный вождь военного союза агафирсов, собрал тридцатитысячную армию и полностью уничтожил его в одном ущелье в горах.

- В таком случае агафирсы действительно могут за себя постоять, - с уважением к этим варварам подумал юный император. Но именно временность их военного союза может сыграть нам на руку. Нужно просто атаковать несколько наиболее близких к нам родов двух горных племён варваров и заставить их совет старейшин капитулировать перед угрозой полного уничтожения. Тогда часть общего войска агафирсов, набранная из этих племён, вернётся домой и их общая армия существенно уменьшится. Затем нужно атаковать ту деревню, где сейчас находится магирус, не давая возможности ему набрать новых рекрутов. Верховного вождя агафирсов нужно пленить или убить, а затем потребовать оставшиеся племена сдаться на волю победителям. Тогда их военный союз распадётся, и многие роды, а может быть, и целые племена перейдут на нашу сторону. С оставшимися племенами можно будет легко расправиться в дальнейшем. Так думал Гай Макат, медленно проезжая между хаотически расположенными хижинами аборигенов по утоптанной сотнями ног земле.

Вскоре пиднийская процессия выехала на небольшую прямоугольную хорошо утрамбованную, поросшую местами небольшими кучками низкорослой травы, площадку. Посредине этой площади находилась большая круглая хижина. Её стены бали разрисованы разноцветными узорами из разных геометрических фигур.

- Это Священная хижина Совета старейшин,- сказал дед-старейшина, потряхивая своей козлиной бородкой.

Все спешились. Их коней сразу увели куда-то в сторону непонятно откуда взявшиеся слуги-рабы. Старейшины объяснили, что входить в Священную хижину с оружием нельзя. Поэтому их гостям придётся оставить свои мечи и кинжалы у входа в дом Старейшин. Согласно кивнув, Гай Макат приказал полководцам, и двоим своим телохранителям, оставить оружие у входа и войти вместе с ним в этот дом. Остальным же охранникам он приказал остаться у входа и быть готовыми ко всему. Молодой волшебник всё ещё не доверял этим хитрым варварам, одетым в простыё серые грубые льняные рубахи и такие же штаны. Он ожидал от них какой-нибудь подлости. Впрочем, в этот раз он ошибся. Дикари даже не думали нападать на воевод Ольвии, Сарматии и Пидны. Они намерены были только провести свой религиозный обряд и обсудить с главнокомандующим пиднийской армии своё участие в этой войне.

Все присутствующие расселись на разрисованных жёлтых лакированных лавках, расставленных под стенами Священной хижины. Тусклый свет проникал через отверстие в конусообразной соломенной крыше. Слуга развёл огонь, и его отблески красными бликами стали отражаться на лицах присутствующих. Затем местный шаман, одетый в шкуры муфлонов и зубров с меховым рогатым головным убором, принялся бегать вокруг огня, бить в бубен и петь какие то заунывные песни. Временами он подбрасывал в очаг пригоршни каких-то высохших трав, и огонь тогда вспыхивал с большей силой, окутывая гостей и старейшин серыми клубами дыма с необычным пряным запахом. Видимо дым этих трав обладал слабым дурманящим эффектом, потому что у всех присутствующих вскоре после начала этого обряда начались галлюцинации.

Гай Макат тоже вдруг увидел себя на зелёной поляне. Вокруг никого не было. И только прямо пред ним стоял его отец в полном боевом вооружении.

- Папа ты что живой? - удивлённо воскрикнул Гай.

- Нет, сынок, я давно умер. Это только мираж. Но я хочу предупредить тебя, что вскоре произойдёт развязка твоего конфликта с царём Пидны. Помни, что царь Леонид уже давно стал подлям и хитрым правителем, как и его приближённые. Будь готов к обману и предательству.

- Спасибо отец за твоё предупреждение, - ответил молодой монарх. - Но что ждёт меня в ближайшем будущем? Смогу ли я выполнить свою миссию и возродить великую Империю?

- Ты всё сможешь, - уверенно ответил дух Спурия Ливия Маката. - Не забывай, что только сильный духом человек, уверенно выполняющий принятое решение, может стать великим. Прощай сынок. Пусть боги хранят тебя.

Видение стало быстро растворяться в дымном воздухе агафирской хижины. Взглянув на улыбающиеся лица присутствующих на обряде людей, Гай Макат понял, что галлюцинации посещали сейчас не только его. Впрочем, местный шаман уже заканчивал свою песню, и находившиеся здесь старейшины стали периодически подпевать своему колдуну. Затем обряд закончился, и шаман на ломаном пиднийском языке предложил всем присутствующим узнать свою судьбу.

- Это один из самых великих шаманов агафирсов по прозвищу Мудрая Сова, - сказал старец, сидевший по левую сторону от Гая. - Сейчас он будет гадать на костях совы, покрытых священными магическими знаками наших предков. Вы можете задать ему любой вопрос о будущем. Его пророчества очень точны. Этот шаман ошибался лишь однажды.

- Ну что ж, если так, то какое будущее ждёт меня? - спросил молодой император.

Шаман вновь запел, обращаясь к духам предков. Затем он взял в руки пригоршню маленьких косточек, покрытых чёрными резными знаками, и бросил их на разложенную шкуру рыси. Колдун долго рассматривал рассыпавшиеся косточки и затем, опять взяв их в пригоршню, запел. Вся процедура повыторилась вновь, и снова шаман в недоумении рассматривал кости, которые почему-то рассыпались в точности так же, как и в прошлый раз.

- Я не могу сказать тебе о твоём будущем, благородный Гай Спурий Макат, - уважительно склонив голову, сказал колдун. - Духи, - он важно поднял руки кверху, - не говорят, какое будущее ждёт тебя. Мне впервые приходится толковать такое расположение знаков. Думаю, боги хотят сказать, что ты избранный и твоё будущее в твоих руках. Избранные появляются на земле раз в тысячу лет, и они не подвластны богам. Они сами могут менять не только своё будущее, но и грядущее всего мира, окружающего нас.

Все присутствующие были удивлены этим речем самого уважаемого агафирского шамана. Но больше всех были поражены услышанным старейшины и вожди двух преданных агафирских племён, которые пришли на эти переговоры.

Некоторое время агафирский колдун гадал на костях, предсказывая будущее нескольких пиднийских полководцев и вождя агафирского племени. Затем шаман ушел, и начались переговоры с вождями агафирсов. Они сообщили юному императору, что старейшины остальных агафирских племён отказались прийти на эти переговоры. А их магирус пердал Гаю Макату такие слова: "Какой бы ни был ты великий правитель, не смей вторгаться на наши земли, ибо отсюда ты живым не уйдёшь, и кости ваши покроют нашу святую землю".

Впрочем, такие проникновенные и страшные речи не произвели никакого впечатления на молодого правителя Священной Империи, и он принялся расспрашивать вождей о тактике ведения боя, которой обычно пользуются агафирсы.

Он твердо намерен был покорить этих гордых варваров. Именно тогда старец, который их привёл в эту хижину, сообщил, что их шаманы давно предупреждали о таком южном могучем правителе, который придёт в горы Кулы, чтобы покорить агафирсов. И сможет он подчинять людей своей воле одним лишь взглядом. И только человек, имеющий на шее магический защитный талисман, сможет противиться его воле. Поэтому таких талисманов было много изготовлено агафирскими шаманами в прошлые годы и многие воины сейчас их носят, чтобы уберечься от повелевающего взгляда Императора ахейцев.

Гай Макат был удивлён и попросил показать ему такой талисман. Старейшина развязал завязки на груди своей серой рубахи и вытащил талисман. Это грубое ожерелье было сделано из косточек и бронзовых прямоугольных пластин, покрытых какими то необычными знаками. Молодой волшебник сразу же почувствовал волшебную ауру, исходившую от этого талисмана и понял, что он действительно обладает магическими свойствами. Он с ещё большим уважением стал относиться к местным колдунам, но всё равно не поменял своего намерения покорить агафирсов.

Вожди агафирсов поросили не вовлекать их напрямую в эту войну, так как они боятся мести своих непокорных одноплеменников. Они готовы были дать пиднийской армии продовольствие и проводников и этим оказать ей посильную помощь.

- Ну что ж, пусть будет так, - согласно сказал Гай Макат и вышел из Священной хижины. Вслед за ним вышли остальные полководцы, царица Сарматов и телохранители. Так закончились эти переговоры.

Глава семнадцатая. Генеральное сражение.

Военный совет пиднийской армии по настоянию своего главнокомандующего Гая Спурия Маката принял решение немедленно атаковать два ближайших поселения горных агафирских племён. При этом армия была разделена на две части. 3500 пехотинцев и тысяча кавалеристов во главе с Гаем Макатом должны были в течение одного дня достич ближайшего хорошо укреплённого городища агафирсов, находившегося на узкой равнине между двумя горами на берегу бурной и узкой горной речушки. Это было главное поселение племени Зубра. В течение одного дня войско пиднийцев должно было захватить его и заставить всё племя капитулировать.

Племя Зубра жило на южной излучине гор Кулы в трёх деревнях. После потери их самого большого городища с населением около десяти тысяч человек оставшиеся небольшие довольно бедные деревни племени Зубра вряд ли успеют быстро организовать оборону до их осады пиднийским войском, и старейшинам этих поселений придётся капитулировать перед более сильным и быстрым противником.

В это же время 4500 сарматских всадников под предварительством своей царицы Праты должны были быстрым маршем в течение одного - двух дней достич главного городища другого агафирского племени Рыси, захватить его и заставить всё племя так же капитулировать.

Для связи между этими двумя небольшими армиями решили использовать почтовых голубей, несколько клеток которых, пиднийцы привезли с собой как раз для такого случая. Эти птицы безошибочно находят своё гнездо и свою пару. При этом они очень быстро доставляют донесения пиднийских командиров. Письма голубиной почты Гай Макат приказал шифровать трём своим скиросским философам. Это делалось для того, чтобы варвары не смогли их прочитать, если им удастся сбить птицу стрелой. Впрочем, молодой император сомневался, что дикари вообще умеют читать и писать и что они смогут догадаться, как пиднийцы передают так быстро свои донесения между армиями.

Одновременно часть армии в количестве 500 пехотинцев и 500 тяжеловооружённых сарматских витязей должны были остаться в их нынешнем лагере и организовать строительство на этом месте земляной крепости. Данная крепость, по замыслу Гая Маката, должна была стать главной базой пиднийцев в этом походе. В дальнейшем эта крепость будет пиднийским форпостом в землях агафирсов и обеспечит контроль над этими непокорными варварами. Укрепления должны были возвести в течение трёх месяцев сами ольвийские солдаты, привезённые именно для этой цели триста рабов и ещё пятьсот рабочих и рабов, которых покорные царю Леониду два племени агафирсов должны были отправить на строительство. Пятьсот рабочих и рабов агафирсы должны были заменять каждую неделю, чтобы новые рабочие каждый раз со свежими силами активно помогали ольвийцам в строительстве земляных укреплений.

Такие крепости некогда очень быстро были построены в разных концах Ахейской империи на её границах. Их строительство не требовало больших затрат денег и времени. В основу земляного вала ставили деревянные одноэтажные постройки из брёвен - склады и казармы для солдат. Сверху на них насяпали земляной палисад. Длинные деревянные здания ставали опорой для земляной насыпи и удерживали её от обрушения даже в случае штурма крепости с использованием катапульт и баллист. Благодаря этим бревенчатым простым и грубым постройкам земляные валы такой крепости могли достигать десяти метров в высоту. При необходимости высота земляных стен могла быть ещё существенно увеличена за счёт дополнительной насыпи из мешков с землёй. Обычно такие крепости ахейцы строили в форме квадрата, по углам которого размещали высокие деревянные башни для катапульт и лучников. Две башни из брёвен защищали так же деревянные ворота такого форта.

Именно такую земляную крепость с широкими девятиметровыми стенами приказал поставить в течение трёх месяцев на вершине холма юный император ольвийским и сарматским воинам. На холме был старый колодец со сладкой и прохладной водой. Данный колодец и определил место постройки форта. В случае осады колодец должен был обеспечить пиднийские войска водой. Впрочем, Гай Макат приказал агафирсам вырыть в этом месте ещё один колодец. На всякий случай...

Часть солдат, оставленных возле пиднийского лагеря, должны были постоянно охранять сам лагерь и строительство. А часть сами должны были участвовать в строительстве и контролировать работу рабов и агафирских рабочих. Затем они должны были сменять друг друга в этой трудной военной работе.

***

Пиднийская армия, разделившись на две части, двинулась в разных направлениях для выполнения поставленной боевой задачи. Гай помнил рассказы старейшин агафирсов об их излюбленной тактике нападения с вершин гор по краям ущелья, через которое проходили войска противника. Не желая попасть в такую западню, он приказал шести сотням кавалеристов двигаться по горам вдоль движения своих обеих армий и атаковать врага до прохода основных войск по низине под горами.

Гай Макат и Гай Мицилий Балбус медленно ехали верхом перед колоннами пехотинцев, двигавшихся маршем по узким низинам между невысоких гор первого хребта Кулы. Они шли по старой широкой грунтовой дороге, хорошо утоптанной варварами и серой от пыли вследствие отсутствия дождей уже в течение восьми дней. Это было хорошо для пиднийцев и ольвийцев, так как позволяло двигаться достаточно быстро. Ведь они везли в арьергарде своих войск четыре катапульты, которые могли бы увязнуть в болоте, если бы шли дожди. А в скорости движения армий есть залог успеха в этой войне - так говорил молодой маг своим полководцам. Он надеялся, что здешний магирус ещё не успел собрать достаточно большую армию и двинуться на помощь своим единоверцам.

За километр от авангарда пиднийской армии скакали сто тяжеловооружённых сарматских богатырей. Они были разведчиками. А за пятьсот шагов от колонны легионеров с трудом ехали по горам по обе стороны от пиднийских войск легковооружённые сарматские лучники.

Примерно через пол дня изнурительного движения под палящим летним солнцем колонна достигла излучины мелкой каменистой горной речушки, называемой местными жителями Золотой рекой. Впрочем, золота в ней уже давно не было. Последний самородок здесь нашли лет сто назад. Дальше дорога шла вдоль берега этой бурной узкой речки с серой ледяной водой, которая с громким шумом и плеском волн проносилась по узкой равнине и достигала агафирского городища - цели их похода.

Здесь на берегу реки решено было сделать привал. Воины расселись по камням и принялись жевать в сухомятку взятое для похода сушёное мясо и рыбу. Некоторые солдаты спустились к реке и с удовольствием плескались в ней, смывая с себя серую дорожную пыль и усталость. Другие набирали прохладную чистую воду из горной реки в медные котелки и фляги. Вокруг этого походного лагеря офицеры тут же выставили часовых для защиты от возможного неожиданного нападения.

Гай Макат и ещё несколько высших офицеров расположились на обрывистом берегу Золотой речки под размашистым приземистым древним дубом, тень которого обеспечивала им столь желаемую в жаркий летний полдень прохладу. Они сидели кто на попоне для лошадей, кто на сёдлах. А ольвийский главнокомандующий Гай Балбус деловито ускакал организовывать часовых для охраны лагеря.

Вокруг чирикали птицы, деловито жужжали пчёлы, журчали быстрые воды реки. На зелёных лугах вдоль речушки мирно щипали травку стреноженные ольвийские лошади. Люди разводили костры для приготовления пищи.

Было тихо и мирно. Умиротворённость после лёгкого обеда и одного кубка виноградного вина охватила души Гая и сидевших возле него командиров. Юный монарх разлёгся на попоне своей лошади и попытался соснуть часок.

Ничто не предвещало беды.

Но тут послышался громкий треск, как будто множество людей прорывалось через заросли леса. Часовые встревожено стали разглядывать опушки букового леса, раскинувшегося на склонах обеих гор, окружавших их лагерь. Именно оттуда доносился всё усиливающийся шум. Гай вскочил и сразу подумал, что это может быть только нападение варваров. И место подобрано подходящее и время. Всё повторяется и магирус агафирсов, видимо, решил повторить свою недавнюю победу над пиднийцами, напав на одну часть войска. Это было вполне логично. Возможно, главный вождь варваров всё это время ждал такой удачи - разделения большой армии на две. Теперь можно уничтожить армию пиднийцев по частям.

Но раньше молодого главнокомандующего всю опасность их положения осознал профессиональный генерал Гай Балбус. Он уже поднимал своих подчинённых, криками и подзатыльниками заставлял их надевать доспехи и строиться в боевой порядок. Те нехотя подчинялись его приказу.

В этот момент из-за крайних серых стволов буков показались первые варвары. Они были вооружены обычными луками и сразу же принялись стрелять в своих врагов. Послышался громкий боевой клич дикарей, крики раненых и умирающих ольвийских солдат, поражённых стрелами варваров. Со свистом сотни стрел взлетали и падали в расположение лагеря пиднийцев. В лагере началась суматоха. Солдаты и офицеры лихорадочно надевали свои доспехи и прятались от стрел за щитами. Но от них можно было спрятаться лишь в оборонительном боевом порядке, когда каждый солдат прикрывал и себя и своего соседа щитом. А в этой неразберихе лишь одна когорта по приказу Гая Балбуса сумела построиться в боевой порядок "черепаха" и превратиться в сплошной ряд щитов, через котрые не могла пробиться ни одна агафирская стрела. Остальные же войска никак не могли построиться в оборонительный боевой порядок и несли всё большие потери. Это было связано с тем, что многие мужчины у агафирсов занимались охотой и умели довольно неплохо стрялять. К тому же варвары вели стрельбу со склонов обоих гор, окружавших реку, и от этого перекрёстного огня негде было укрыться пиднийским солдатам.

Уже не менее сотни ольвийских легионеров валялось на земле, заливая её своей кровью. Ещё с полсотни были ранены. И потери продолжали расти. А варваров на краю буковых рощ по обе стороны от реки становилось всё больше и всё больше стрел и дротиков летело в лагерь пиднийцев.

Осознав всю сложность сложившегося положения, Гай Макат решил использовать своё волшебство, чтобы помочь перепуганным от неожиданности ольвийским солдатам. Он отдал ближайшим офицерам приказ всем воинам собраться в центре поляны возле Золотой реки.

А в это же время кавалеристы, с трудом ехавшие по склонам гор, уже атаковали противника. Это на несколько минут уменьшило обстрел лагеря пиднийцев и дало время их солдатам собраться в центре долины.

Молодой волшебник быстро говорил заклинания на древнем неизвестном остальным воинам языке, а затем стал делать странные круги руками вокруг своей головы. И в этот самый момент от его рук стали отходить светящиеся круги. Это неяркое зарево светящейся волной быстро окружило долину вдоль речки. Все стрелы, дротики и камни со звоном отлетали от этой светящейся преграды как от огромного огненного железного щита. Больше ни одна стрела не долетала до ровных рядов ольвийских легионеров.

Теперь они имели время прийти в себя, надеть доспехи и построиться по приказу своих командиров в боевой порядок. Так продолжалось минут десять.

Вскоре дикари, поняв всю бессмысленность обстрела долины, перестали вести огонь по легионерам и полностью переместили своё внимание на те два отряда конных лучников и тяжеловооружённых сарматских богатырей, которые уже вступили с ними в бой. Впрочем, силы были неравные. Одной тысяче сарматских витязей противостояли примерно двадцать тысяч разъярённых агафирских ополченцев.

Войска дикарей были поделены примерно пополам и с обеих сторон окружили долину. Но теперь они не стреляли по пиднийскому лагерю расположенному внизу, казалось просто у них под ногами. Весь свой огонь варвары перенесли на два отряда кавалеристов сражавшихся с ними на подножии обеих гор. Уже спустя несколько минут командирам пиднийцев стало ясно, что сарматы долго не выдержат. Половина из них были конными лучниками и имели для защиты только кожаный панцырь, небольшой круглый железный шлем и маленький круглый щит. Стрелы и дротики агафирсов быстро находили себе жертвы в неровных рядах сарматских лучников. К тому же агафирсы стали огибать отряды сарматов полукругом, стремясь их окружить и полностью уничтожить.

Нужно было исправлять положение.

Гай Макат приказал выступить вперёд лучникам и арбалетчикам, а остальным легионерам приготовиться к атаке. Затем он снял свой защитный купол и тут же сотни пиднийских стрел со свистом полетели в ряды дикарей, неся смерть воинам врага. Затем вперёд двинулись когорты легионеров, построившихся в боевой порядок " черепаха" для защиты от стрел противника. Войска ольвийцев атаковали оба отряда агафирсов по обе стороны от долины.

Убедившись, что пехота в долине больше не защищена магическим куполом, вождь агафирсов приказал своим лучникам начать обстрел приближающихся легионеров. Но теперь стрелы варваров не причиняли уже такого урона, как ранее. Когорты легионеров были теперь действительно похожи на прямоугольных черепах и со всех сторон были защищены красными ольвийскими железными щитами. Стрелы и дротики агафирсов со звоном отскакивали от болиших овальных щитов легионеров, не причиняя им никакого вреда. Ольвийские солдаты медленно, но неуклонно двигались шестью когортами-черепахами по склону гор справа и слева от долины Золотой реки. Они всё ближе и ближе подходили к толпе агафирских воинов.

А в лагере пиднийцев уже были подготовлены к стрельбе по пехоте врага четыре катапульты-онагра. Две из них направили на левый склон, а две на правый склон горы. По приказу младшего центуриона наводчики катапульт выдернули деревянные стопоры, и онагры со стуком выплюнули четыре метровые железные стрелы. Они пролетели триста метров и упали в толпы варваров. От таких тяжёлых стрел не было спасения. Они пробивали любой щит, любой доспех на своём пути. Солдаты быстро перезарядили катапульты и произвели новый залп. Их оружие сеяло смерть и ужас в рядах агафирсов. Некоторые железные стрелы пробивали сразу нескольких воинов противника навылет. Обслуга катапульт продолжала стрелять во врага залпами. Одновременно по противнику продолжали беспорядочную стрельбу несколько сотен ольвийских лучников и арбалетчиков. Их стрелы так же постоянно находили свои жертвы в неровных рядах дикарей.

Когорты приблизились к толпам варваров на расстояние менее пятидесяти метров. В этот момент по приказу своих командиров легионеры стали в атакующий боевой порядок и кинули во врага свои метательные копья - пилиумы. В рядах варваров послышались крики сотен раненых и убитых агафирсов. Но они всё ещё были полны решимости атаковать пиднийцев, несмотря на понесённые потери. И по приказу своих вождей толпы дикарей неровными рядами с громкими криками бросились на когорты ольвийцев. А легионеры остановились и приготовились бросить в приближающегося врага второй пилиум. Затем, по приказу младших центурионов они резко метнули второе своё полтораметровое копьё во врага. В рядах атакующих послышались крики раненых и умирающих. Сотни воинов врага рухнули на землю, поражённые пилиумами. Затем легионеры выхватили свои короткие мечи и бросились на толпу противника.

Начался рукопашный бой. Был слышен только звон ударов железа о железо, крики умирающих и стоны раненых. Склоны гор превратились в гигантскую могилу. Впрочем, уже через пол часа стало ясно, что это гигантское захоронение великие духи неба приготовили имненно для агафирсов, а не для пиднийцев. Хорошо вооружённые, обученные и дисциплинированные легионеры сражались как боги. Они защищали друг друга щитами и разили врага короткими мечами гладиусами. От этих ударов плохо вооружённые и подготовленные варвары не могли укрыться. Толпы недисциплинированных дикарей несли огромные потери, в то время, как у ольвийцев потери исчислялись лишь несколькими десятками воинов. От точных выпадов мечей легионеров их враги просто не могли укрыться. Солдаты Гая Маката разили противника повсюду, где могли достать. А их юный главнокомандующий, почувтвовав, что происходит перелом в ходе битвы и, увидев, что на правом фланге варвары стали понемногу окружать ровные ряды легионеров, приказал атаковать врага своим последним резервам. Прозвучал громкий вой трубы и оставшиеся в резерве воины пиднийцев двинулись на врага ровными рядами, прикрывшись щитами.

Вскоре они, закидав противника дважды своими метательными копьями, столкнулись с агафирсами в рукопашную.

Крики, стоны, скрежет металла и глухие удары мечей по щитам заглушили всё на этих многострадальных склонах гор. Младшие центурионы, стоявшие в передних рядах своих центурий, периодически свистели в маленькие свистки, висевшие у них на шее. И тут же, по этому звуковому приказу передние ряды легионеров отступали назад, а их место занимали свежие солдаты, давая возможность своим товарищам отдохнуть. Таким образом, воинам врага приходилось постоянно сражаться против отдохнувших легионеров, в то время как их передовые солдаты быстро уставали от рукопашного боя и падали под ноги пиднийских витязей, пронзённые их мечами.

Потери противника росли. Кроме того, недисциплинированные воины агафирсов в центре правого фланга, не выдержав натиска пиднийцев, бросились бежать. Легионеры тут же бросились вслед за ними и стали окружать разделившиеся на две части войско врага. Вскоре на левом фланге произошло тоже нечто подобное.

Враг отступал. Нет, агафирсы не просто отступали. Они бежали. В передних рядах легионеров на своём коне в окружении телохранителей сражался сам Гай Макат. Своей магией внушения он заставил уже пол тысячи воинов врага подчиниться своей воле и перейти на сторону пиднийцев. Впрочем, остальные солдаты противника не подчинялись его магии. Как и предупреждали Гая верные царю Леониду агафирсы, у большинства воинов врага на шее висел защитный талисман, предохранявший их от волшебства.

Юный император дрался как молодой бог. Его выпады почти всегда достигали цели, и воины врага со стоном падали к ногам молодого монарха. Ни стрелы, ни копья варваров не могли достич точёного тела юного полководца. Уже несколько раз стрелы, мечи и копья достигали груди и живота императора, но невидимая сила останавливала их за один сантиметр до тела молодого волшебника. Воодушевлённые таким героизмом своего главнокомандующего легионгеры тоже сражались как боги. Они просто наслаждались битвой.

Бой продолжался примерно три часа. Затем войска противника бросились бежать. Некоторые группы воинов врага ещё сопротивлялись, но их быстро окружили и пленили. За бегущими ополченцами агафирсов бросились вслед пехотинцы ольвийцев и оставшиеся в живых сарматские кавалеристы. Ещё несколько часов они преследовали и уничтожали варваров в лесах, полях и равнинах вблизи от долины, где произошло сражение. Затем по приказу Гая Балбуса преследование врага было прекращено и уставшие, но довольные собой, испачканные кровью, потом и пылью воины Пиднийского царства стали собираться в своём лагере. Они гнали перед собой множество пленных агафирсов.

После тщательных подсчётов, Гай Балбус сообщил своему главнокомандующему, что их войска потеряли шестьсот сорок человек личного сотава легиона. Ещё триста шестьдесят человек были ранены. Потери же врага сотавили не меньше восьми тысяч убитыми и примерно пять тысяч ранеными. Кроме того, в плен были взяты полторы тысячи варваров. Их тут же продали купцам, следовавшим за войсками.

Это было явно генеральное сражение за земли агафирсов и варвары его проиграли. До конца войны агафирсы больше не смогли собрать такую большую и сильную армию. Эта битва предопределила исход войны.

До конца дня армия пиднийцев осталась в своём старом лагере у излучины Золотой реки. Гай Макат своей магией излечил постепенно до утра следующего дня всех раненых и увечных воинов. А их потери пополнили подчинившиеся воле императора пятьсот агафирсов. Утром армия со свежими силами вновь двинулась в направлении городища агафирсов и к вечеру достигла своей цели.

Глава восемнадцатая. Новые победы.

На рассвете, когда солнце своими первыми лучами только позолотило верхушки сосен, окружавших поляну возле реки, на которой находилось главное укреплённое поселение племени Зубра, армия пиднийцев уже полностью окружила это городище и взяла его в осаду.

Как и все деревни агафирсов это большое поселение было полностью построено из дерева и имело круглую форму. Вокруг круглых домиков, крытых толстыми почерневшими от времени снопами соломы, была установлена деревянная изгородь на невысокой земляной насыпи. Верхушки обтёсанных брёвен изгороди были заострены. Она имела примерно шесть меторов в высоту. Над дубовыми массивными воротами с обеих сторон стояли две невысокие деревянные бышни с соломенными крышами. Из-за острых кольев палисада периодически выглядывали испуганные лица местных жителей.

Не желая более кровопролития, Гай Макат выехал вперёд и движением руки остановил двинувшихся за ним вслед телохранителей. Он помнил о том, что он сейчас неуязвим, пока находится под защитой амулета власти. Но его воины не были неуязвимы, и великий полководец не хотел их сейчас потерять.

Гай верхом подъехал к воротам городища и на чистом агафирском наречии громко предложил племени Зубра подчиниться пиднийскому царю, иначе они будут полностью уничтожены. В ответ из-за изгороди поблизости от ворот выглянула голова бородатого старика, который в ярости прокричал какие-то местные ругательства, брызгая слюной на острые брёвна. Затем он махнул рукой и несколько агафирских лучников выпустили стрелы в одинокого всадника, гарцевавшего перед воротами. Со свистом стрелы устремились в сторону Гая, но отлетели в сторону, ударившись о невидимое препятствие за несколько сантиметров от его тела. За деревянной стеной послышались удивлённые возгласы, и множество лиц появилось между зубцами изгороди. Они разглядывали этого непонятного неуязвимого юношу, в то время как лучники вновь выстрелили в него. Но результат был всё тот же. Ни одна стрела не долетела до великого волшебника.

Впрочем, Гай понял, что ему отказали в капитуляции и, развернувшись, он быстро поскакал в сторону своих войск. Вернувшись в свой лагерь, он приказал начать обстрел городища горящими стрелами и огненными бомбами. Эти деревянные постройки должны были отлично гореть в сухую и жаркую погоду. А день сегодня явно должен был быть сухой и жаркий. Сарматские и агафирские лучники открыли огонь стрелами с привязанными к ним горящими пучками сухой травы. Построившиеся ровными рядами центурии ольвийских арбалетчиков тоже стали стрелять залпами по укреплениям противника своми короткими стрелами с горящей паклей. Они находились за пределом досягаемости агафивских лучников с простыми луками. И, несмотря на то, что те открыли ответный огонь, большинство их стрел не долетало до пиднийских войск и со свистом падало в траву.

Сотни огненных стрел с шуршанием и шипением летели в сторону городища. Стрелы, выпущенные мощными сложными сарматскими луками и арбалетами, даже перелетали через палисад и падали на соломенные крыши хижин. Впрочем, если ожидать пожара от такого обстрела, то ждать пришлось бы долго. Небольшие очаги возгорания, появившиеся в агафирском селе быстро тушились его жителями.

В этот момент четыре катапульты, направленные на деревню варваров, стукнув своими булатными балками, выпустили маленькие круглые глиняные ядра, оставлявшие за собой в прохладном утреннем горном воздухе длинный дымный след от горящего фитиля. Это были огненные гранаты, наполненные горючим маслом. Перелетев через деревянную стену городища, они упали на крыши домов и утоптанные босыми ногами аборигенов площадки вокруг зданий. При этом послышались четыре удара, и расколовшиеся гранаты разлетелись во все стороны небольшими огненными взрывами, обжигая всё вокруг горящим маслом.

- Вот от этого оружия у варваров сейчас не будет спасения, - подумал Гай Балбус, и удовлетворённо потёр руки. Он приказал продолжать огонь и уже через час в деревне разгорелоси сразу три больших пожара. Множество защитников этой крепости бросились тушить огонь, понимая опасность его распространения. А Гай Балбус приказал перенести огонь онагров на ворота и окружавшие их башни. Ещё через час ворота и обе башни полыхали огнём, а затем правая башня с грохотом рухнула на землю.

Ольвийский генерал приказал обслуге катапульт состредоточить огонь на горящих воротах и вести теперь стрельбу камнями, чтобы разрушить их. Камни, выпущенные четырьмя онаграми, со стуком ударяли в ворота. Но они были небольших размеров, и дубовые ворота пока выдерживали их удары. Впрочем, пол часа спустя они стали рушиться под ударами камней, раскалываясь на отдельные обгоревшие куски и падая на землю перед воротами. При этом на утрамбованную землю летели многочисленные искры и пепел, обломки обгоревших дубовых колод и досок.

Гай Балбус приказал своим воинам подождать ещё пол часа, и когда половина ворот рухнуло от огня и ударов, выпущенных катапультами камней, две когорты, построившись в боевой порядок "черепаха" медленно двинулись к полуразрушенным воротам. В них полетели стрелы и дротики с вершины палисада. Впрочем, большинство защитников деревни сейчас были заняты тушением пожаров, и огонь из крепости был не интенсивный. Он не причинял приближающимся легионерам никакого вреда. Первые ряды закованных в железо и закрывшихся большими овальными щитами ольвийских пехотинцев зашли в горящие ворота, по пути обрубая торчавшие со всех сторон горящие брёвна, чтобы расчистить проход остальным войскам.

Затем первая когорта, выкрикнув ахейский боевой клич, обнажив мечи, бросилась внутрь крепости, и там разгорелся бой. Вслед за ней вторая когорта ринулась в горящий пролом в деревянной стене.

Затем Гай Балбус, командовавший сегодня сражением, приказал сарматской кавалерии атаковать противника и воины степи с воем и визгом помчались к разбитым воротам.

Бой продолжался недолго. Меньше чем через час жители деревни сдались на милость победителям. При этом потери объединённого пиднийского войска составили лишь несколько десятков человек. А всех раненых юный император вылечил ещё до заката солнца.

По приказу молодого монарха пиднийские воины оказали помощь в тушении пожара проигравшим сражение варварам. Их бородатого старика-старейшину, который отказался сдаваться и командовал вместе с военным вождём обороной городища, бросили к ногам Гая Маката избитого и связанного по рукам и ногам.

Но теперь молодой монарх хотел быть великодушным с поверженным врагом. Он сошёл с лошади и приблизился к копошащемуся у его ног старику. Взглянув в большие серые глаза старейшины агафирсов, он с удивлением отметил, что в них нет ни тени страха. Такое поведение заслуживало одобрения.

- Вы проиграли сражение, и жители городища добровольно сдались. Вас они так же добровольно связали и передали моим воинам на суд. Вы понимаете это? - спросил он у вождя варваров на агафирском языке.

- Да я понимаю, что жители деревни оказались слабы не только своим телом, но и духом, - сокрушённо на местном диалекте ответил ему пленённый варвар. - Они не заслуживают свободы, и духи леса правильно наказали их этим поражением, - старик в отчаянии сплюнул кровь из разбитого беззубого рта.

- У вас не было никакого шанса победить сегодня нашу армию. Да и выдержать осаду вы бы не смогли, потому что у нас есть катапульты, и мы легко сожгли ваши деревянные стены. Да и вообще вашему разобщённому отсталому народу не выиграть эту войну. Вы понимаете это? - спросил Гай Макат старого агафирса.

- Да я это понимаю. Но мы хотя бы попытаемся. Мы свободные люди и не хотим быть рабами других народов.

- Но ведь вы сами иногда воюете и захватываете в рабство людей из других племён.

- Да, такое иногда бывает. Но рабство у нас мало распространено. Хозяева рабов сами живут в тех же домах и едят ту же еду, что и их рабы. Да и вообще у нас очень мало рабов. А агафирсов у нас вообще запрещено брать в рабство даже во время военных конфликтов между нашими племенами. Пленных агафирсов мы просто выкупаем или обмениваем между собой. А вы хотите уничтожить все наши племена, а оставшихся в живых людей превратить в рабов.

- Кто вам такое сказал?

- Все люди так говорят. Ведь ваша армия превратила в рабов и продала заезжим купцам воинов-агафирсов, которые вчера проиграли сражение в ущелье Змеи.

- Это был вынужденный акт. Нам срочно нужны были деньги, чтобы оплатить службу наёмникам и погасить долги за продовольствие и припасы для этого похода. К тому же эта агафирская армия собиралась всех нас убить. И я уверен, что если бы они победили, то оставшихся в живых пиднийских воинов они бы тоже взяли в рабство.

- Вероятно, так бы и было, но мы же не собираемся поработить весь ваш народ.

- Возможно, вы бы и сделали это, если бы подобное было вам по силам. Но давайте вернёмся к нашей проблеме, - продолжал молодой монарх. - Я не собираюсь обращать в рабство ваше племя. Более того, хочу сказать, что я вообще противник рабства. Вы же сами видели, что мы не захватили сейчас в рабство ни одного агафирса.

- Ну что ж, это хорошо. Но вы же всё равно хотите забрать у нас свободу.

- А что вы понимаете под словом свобода. В мире сейчас нет ни одного абсолютно свободного человека. Каждое наше соглашение с другим человеком или с государством ограничивает нашу свободу. Так же нет полностью свободных государств и племён. Каждый договор, заключённый между государствами или племенами ограничивают в той или иной степени их свободу. Вы со мной согласны?

- Вы говорите мудрёные вещи, - с уважением ответил старейшина агафирсов. - Но возможно вы правы в чём-то, - задумчиво согласился он с утверждением юного волшебника.

- В таком случае я хочу вам сообщить, что я не собираюсь полностью лишать ваше племя и другие агафирские племена свободы. Вы, как и прежде, будете управляться советами старейшин и военными вождями. Мы вообще будем стараться особо без крайней необходимости не вмешиваться в вашу жизнь. Просто ваш народ должен будет подчиняться нашему наместнику. Вашим гражданам придётся платить небольшую дань Пиднийскому царству. Но она будет посильна для вас. А взамен вы получите нашу военную защиту от любого внешнего врага. Более того, вы получите возможность торговать по всему нашему государству и учиться в наших учебных заведениях. Если ваши правители согласятся, то мы так же обучим ваших людей новым технологиям обработки полей, изготовления оружия и орудий труда, а так же многому другому. Мы будем лечить ваших людей от разных болезней, и учить ваших лекарей самостоятельно это делать. Подумайте, разве не стоит всё это какой-то небольшой платы в виде дани и службы небольшого количества агафирсов в нашей армии?

- Хорошо я подумаю над вашими мудрыми словами, - ответил удивлённый седовласый варвар. Он никогда не слышал о ахейской философии и речи юного мага произвели на него неизгладимое впечатление.

Минут через пять старик согласился с утверждениями молодого монарха о добровольном подчинении агафирских племён.

- Но вы служите царю Пидны. Мы можем верить вашим речам. Возможно, царь Леонид имеет на этот счёт другое мнение, - озабоченно заметил старейшина.

- Да я пока служу царю Леониду. Когда-то он приютил меня в своём государстве. За это я ему благодарен. Но я гарантирую, что никто не нарушит моих слов. Это говорю вам я Гай Спурий Макат, властелин амулета власти и император новой Священной Ахейской Империи.

Сказав это, юный монарх приказал телохранителям развязать старика и дотронулся до его правой руки. Яркое золотистое сияние окружило его голову и тело и тут же на глазах все раны агафирского старца затянулись. И только сгустки крови, запёкшейся на рваной холщовой рубашке, и в запутавшихся волосах пожилого агафирса напоминали, что его недавно подвергли экзекуции.

На мгновение старик потерял от удивление дар речи, но затем, прийдя в себя, он упал на колени и стал благодарить Гая за свою свободу и сохранение частичной свободы для его народа.

- Иди, я отпускаю тебя, - молодой маг мягко поднял с колен старого агафирса. - Расскажи всем своим одноплеменникам все, что только что видел и слышал. Я хочу, чтобы они добровольно подчинились нам и стали вассалами Пиднийского царства.

- Уважаемый император Гай Спурий Макат. Я много слышал о вас и вашем отце. Об этом рассказывали нам многие приезжие купцы. Думаю, мне удастся уговорить все остальные рода нашего племени Зубра сложить оружие и добровольно подчиниться вам. Тем более, что они всё равно проиграют сражение против вашей непобедимой армии. Но я не уверен, что меня послушают остальные племена, - склонив голову, с уважением говорил бородатый старейшина.

- Ну что ж, так тому и быть. Пусть ваше племя присягнёт в верности пиднийской короне. А тех, кто откажется это сделать настигнет мой гнев.

***

И действительно спустя три дня все роды племени Зубра, а затем и племени Серого Волка добровольно подчинились пиднийскому царю. Но остальные агафирские племена продолжали сражаться с пиднийским войском.

В это же время армия царицы Праты достигла главного городища племени Рыси и атаковала его. Но жители этого горного села не собирались сдаваться и оказали ожесточённое сопротивление захватчикам. Сарматские воины два дня осаждали деревню и обстреливали её горящими стрелами. Но пожар в городище разжечь так и не удалось. Небольшие очаги возгарания агафирсы быстро тушили. К сожалению, в сарматской армии не было катапульт и тогда воины степи изготовили из местного леса таран и штурмовые лестницы. Они имитировали штурм городища с помощью лестниц с западной стороны деревянной стены, а затем, когда большая часть защитников крепости бросились в западное крыло своего поселения, несколько сотен пеших сарматских витязей пробили тараном ворота и ворвались в деревню агафирсов. Но её жители продолжали обороняться, пока тысяча тяжеловооружённых сарматских кавалеристов не ворвалась через проломленные ворота, и не смели толпы агафирских ополченцев со своего пути, продвигаясь по дорогам и площадям этой большой деревни. Подавив последнее сопротивление, обозлённые сарматы стали грабить поселение и убивать всех, кто оказывал им сопротивление.

В этом сражении сарматы потеряли более семисот своих воинов, и их царица в ярости приказала сжечь городище, убить всех пленных агафирских мужчин, а женщин и детей продать в рабство. Её воины быстро выполнили приказ своей царицы и сожгли поселение.

Когда ольвийская армия во главе с Гаем Макатом двигалась на соединение с сарматской, то они были поражены бессмысленной жестокостью своих степных союзников. Рядом с обугленными головёшками разрушенной деревни раскинулся буковая роща. Сотни ворон кружили над этой рощей. И лишь когда первые отряды пиднийцев и ольвийцев достигли опушки этого леса, они поняли, откуда тут взялось так много воронья. Стройные высокие стволы буков слегка покачивались под порывами ветра и поскрипывали на ветру. А на многочисленных длинных ветвях деревьев висели сотни агафирсов. Они были повешены по приказу царицы Праты. Оборванные и окровавленные трупы, источавшие в жаркий летний день смрадный запах гниющей плоти, покачивались на ветру. В этом лесу не было слышно больше никаких звуков. Природа будто замерла от ужаса происходящего. Было слышно лишь лёгкий скрип покачивающихся на ветру буков и крик воронья, ликовавшего по поводу своей ужасной трапезы.

Гай Макат был недоволен. Он запретил царице сарматов впредь так жестоко обращаться с пленными воинами врага и жителями захваченных поселений агафирсов.

- Местные жители могут ужаснуться, узнав о том, что тут произошло. И тогда они откажутся добровольно сдаваться на милость пиднийского царя и будут сражаться до последнего. А у меня только стал налаживаться контакт с местным населением, - удручённо отчитывал он царицу Прату.

Молодой волшебник приказал снять из петель казнённых агафирсов и похоронить их по человечески.

И в этот раз Гай оказался прав. После того, как остальные племена узнали о случившемся в городище племени Рыси, они отказались становиться вассалами Пидны и усилили сопротивление завоевателям.

Впрочем, ход войны уже был преломлён поражением агафирсов в ущелье Змеи. После поражения в этой битве варварам так и не удалось больше собрать такой большой армии для борьбы с пиднийскими войсками. Несколько племён недавно добровольно подчинились Гаю Макату и отозвали своих воинов из общей агафирской армии. Войска Пидны каждую неделю захватывали по одной деревне и силы варваров быстро таяли. Они уже не могли побеждать в открытой атаке пиднийскую армию. И только защищались. Несколько раз небольшие отряды агафирсов успешно атаковали малые подразделения пиднийских войск, сопровождавших награбленные у варваров ценности. Но в целом агафирсы постепенно проигрывали одно сражение за другим. В конце концов, некоторые деревни, не желая, чтобы их постигла участь жителей городища племени Рыси, добровольно сдавались на милость пиднийцев, как только армия завоевателей приближалась к их стенам.

Казалось, участь агафирсов предрешена. Но их главный военный вождь собирал последние силы, чтобы дать пиднийской армии новое генеральное сражение...

Глава девятнадцатая. Последнее сражение агафирсов.

Высокий широкоплечий загорелый главный вождь военного союза агафирсов раздетый по пояс в одних серых холщёвых штанах сидел на низкой деревянной скамейке в центре круглой хижины рядом с очагом. Перед ним на коленях стоял самый известный в этих землях шаман. Он расстелил себе под ноги мягкую коричневую шкуру медведя, а слуга принёс берестяную коробочку с костями для гадания.

- Я хочу, чтобы ты спросил у духов наших предков, - магирус с уважением взглянул вверх, - победим ли мы в этой войне или будем покорены жестокими захватчиками?

Согласно кивнув черноволосой головой, старый седой шаман принялся совершать религиозный обряд. Он бил в бубен и пел песни, прося духов ответить на свои вопросы. Затем по его приказу слуга кинул в горящий очаг пучок какой-то травы, и небольшая хижина наполнилась необычным, очень приятным дымом, который клонил всех присутствующих ко сну и навевал необычные грёзы наяву.

Шаман закончил свой обряд и вновь сел на колени на медвежью шкуру перед магирусом. Затем он прошептал заклинания и бросил пригоршню косточек на землю. Магирус и ещё несколько военных вождей агафирсов, присутствоваших в хижине затаили дыхание и уставились на рассыпавшиеся по шкуре белые кости, покрытые мелкими знаками. Они пытались понять, что духи хотят сказать своим потомкам. Но они не знали искусства колдовства и ничего не смогли понять. Все присутствующие с интересом взглянули на шамана. А тот продолжал важно молчать, рассматривая кости.

- Духи говорят, что племена агафирсов проиграют войну южному завоевателю и полностью покорятся ему, - наконец удручённо сказал он.

- О боги, мы обречены!!! - закричали два вождя, сидевшие рядом с магирусом.

- Что нам теперь делать, магирус? - спросил один из них.

- А ты правильно истолковал знаки на костях? - озабоченно спросил колдуна верховный военный вождь агафирсов.

- Я ещё раз кину кости, чтобы уточнить правильный ответ духов.

Шаман вновь бросил кости и стал пристально разглядывать их расположение на шкуре.

- Нет, духи вновь дали нам тот же ответ. Все наши племена подчиняться южному царю.

- Значит, нам предстоит стать рабами пиднийцев? Значит ли это, что все агафирсы со временем будут уничтожены и воспоминание о нас сотрётся в памяти потомков? - спросил верховный вождь.

Шаман вновь и вновь бросал кости, пытаясь понять ответы богов.

А магирус задумчиво смотрел на быстрые движения колдуна. Мысли его были уже далеко отсюда. Уже месяц он находился в этой забытой богом деревушке в верховьях Восточного хребта гор Кулы. Эта деревня была хорошо укреплена и находилась на

вершине горы. Вокруг неё простирались довольно высокие горы, покрытые густыми лесами и болотами. Через них в это селение проходила только одна узкая, размытая недавними дождями тропа. По этой тропе не пройдут боевые машины пиднийцев, которыми они так легко поджигают хорошо укреплённые городища его одноплеменников. Да и сами пиднийские войска быстро не смогут добраться до этого места. По словам шпионов, армия пиднийцев застряла возле одной деревни агафирсов на берегу Медвежьей реки. Они уже неделю не могут взять это хорошо укреплённое поселение. А оттуда примерно двести километров до деревни, в котрой сейчас находился магирус.

Уже месяц его люди собирали разбежавшиеся остатки агафирской армии после поражения

в ущелье Змеи. Кроме того, военные вожди оставшихся ещё свободных от власти царя Леонида племён, пытались набрать новых рекрутов.

По предложению магируса все свободные граждане сдали имеющиеся у них ценности для покупки нового оружия у заезжих купцов и набора наёмников. И, наконец, несколько дней назад послы агафирсов в землях Ариев сообщили, что они наняли девятьсот профессиональных воинов антов и арийцев, которые истосковались по войне. Половина из них были кавалеристами. И вчера этот хорошо подготовленный отряд наёмников двинулся в направлении деревни, где находился магирус и собирались войска агафирсов, чтобы дать последний бой своим поработителям. Военный вождь очень рассчитывал, что этот профессиональный хорошо вооружённый отряд наёмников поможет его людям прогнать ненавистного врага со своей земли.

В этот момент шаман сообщил всем присутствующим:

- Духи говорят, что большинство наших людей сохранит свободу, но будут вынуждены подчиняться наместнику своего нового повелителя. Впрочем, наши племена не исчезнут и просуществуют ещё много столетий. Более того, скоро наши племена окончательно объединяться в единый народ с собственной религией и культурой. Наш народ ждёт расцвет, а не угасание, под руководством нового южного царя.

- Значит ли это, что нам не стоит бояться подчинения пиднийцам и стот ли нам просто сложить оружие? - спросил один из вождей.

- А почему вы все считаете, что нашим новым повелителем должен стать царь Пиднийского царства Леонид? - вопросом на вопрос ответил им старый колдун.

Все присутствующие разом замолчали и недоумённо взглянули на шамана.

- Ты хочешь сказать, что вовсе не пиднийцы сейчас завоюют нас и приведут в будущем наш народ к процветанию? - удивлённо спросил верховный вождь агафирсов.

- Да я именно это и хочу вам сказать. Понимаешь магирус, нашим новым правителем станет не простой человек, а великий волшебник и повелитель великой империи. Он обладает огромными знаниями и в жилах его течёт благородная кровь. Разве это описание подходит старому интригану царю Леониду?

- Так кто же тогда покорит своей воле все наши племена? - спроил заинтригованный магирус. - Я знаю только одного человека, который может подойти под твоё описание. Это молодой маг и император Священной Ахейской Империи Гай Спурий Макат, который ныне по приказу царя Леонида командует его армией. Он сын благородного ольвийского генерала Спурия Ливия Маката и царицы Сарматов Опии.

- Именно об этом юноше я и говорю, - подтвердил догадку верховного вождя шаман. - Я предсказывал ему судьбу, когда ольвийские и сарматские войска пришли в низовье гор Кулы и могу сказать, что он необычный человек. Он избранник богов. Его будущее вообще невозможно предсказать. Потому, что он сам вешит своё будущее и может менять грядущее нашего мира по своему усмотрению.

- Но ведь он слуга царя Леонида, а значит вся его империя - вассал Пиднийского царства.

- Ты ошибаешся. Гай Макат - всего лишь друг правителя Пидны и вскоре его дружба будет нарушена вероломством Леонида. Я уже гадал на царя Леонида и могу сказать, что у него нет будущего. Он примет опрометчивое решение по поводу юного Гая и попытается убить его. Но в результате начнётся война со всей новой Ахейской Империей. И в этой войне исчезнет Пиднийское царство, а молодой повелитель древнего амулета власти значительно расширит размеры своего государства. Нам не стоит воевать с ним. Лучше стать его вассалами добровольно.

- Но ведь сейчас Гай Макат заставляет покорённые племена клясться в верности своему нынешнему соверену- царю Леониду.

- Поверьте, это будет продолжаться недолго, - уверенно ответил вождям шаман.

Вдруг снаружи послышался нарастающий шум, и деревянная дверь в хижину со скрипом отворилась. На пороге стояли несколько младших военных вождей. Один из них встревожено сообщил, что несколько тысяч пиднийских кавалеристов приближаются к их деревне.

- Этого не может быть. Они в нескольких сотнях километров отсюда, - воскликнул главный вождь агафирсов. - Все на стены. Собирайте людей, готовьтесь к обороне городища.

Присутствовавшие в хижине вожди тут же вскочили и боросились наружу из дома духов. Они уже забыли о том, что им только что нагадал великий шаман. Теперь, готовясь к битве, они знали только одно - необходимо удержать эту деревню до подхода остальных агафирских войск и наёмников.

***

Гай Макат не собирался терять много времени на осаду агафирской деревни в долине Медвежьей реки. Он придерживался своего старого плана, по которому война должна идти молниеносно. Нельзя давать врагу время очухаться, собраться с силами и организовать серьёзное сопротивление его войскам. Необходимо было немедленно атаковать горное поселение, в котором магирус собирал новую армию. По сообщению соглядатаев агафирским послам удалось нанять тысячу профессиональных воинов-дружинников в землях Арийцев. И это войско скоро двинется к деревне магируса.

Гай принял решение срочно двинуть конную сарматскую армию для захвата этой главной сейчас для варваров деревни в восточной части гор Кулы. По размытым тропам, ведущим к этому поселению агафирсов, не пройдут катапульты. Да и пешие ольвийские и агафирские солдаты не скоро доберутся до этого поселения. Именно поэтому выбор молодого повелителя амулета власти пал на быстрые конные войска сарматов.

Войска ольвийцев и перешедших на сторону пиднийского царства агафирсов вместе с катапультами были оставлены для осады деревни на берегу Медвежьей реки, а три тысячи сарматов под командованием самого Гая Маката и царицы Праты быстро двинулись в направлении высокогорной деревушки варваров.

Через двое суток они достигли цели и подъехали к высокой бревенчатой изгороди поселения, где варвары собирали свои силы. Закованные в кольчуги и нагрудные панцири, громко звеня доспехами сотни тяжеловооружённых сарматских богатырей, выезжали из леса на поляну перед городищем агафирсов.

Внутри крепости варваров был слышен громкий шум, топот сотен ног. Это воины агафирсов бежали на стены и готовились к обороне своей крепости.

- Их всего несколько тысяч. И у пиднийцев нет метательных машин,- радостно воскликнул военный вождь.

- Да их действительно мало для штурма нашего городища, - согласился с его словами магирус, стоявший рядом с ним на деревянной стене и выглядывавший из-за зубца заострённого дубового бревна. - У нас здесь собрано около двенадцати тысяч воинов. Да и пятитысячное население этой деревни поможет нам её оборонять. Пиднийцы не смогут взять её штурмом. А долгая осада им не подходит, потому, что спустя несколько дней к нам подойдёт подкрепление из арийских наёмников и наших собственных отрядов, добирающихся сюда из разных концов гор Кулы.

Сарматские кавалеристы построились в прямоугольник. По своему обычаю царица Прата собралась послать пятьсот своих конных лучников на обстрел городища зажжёнными стрелами, но Гай остановил её.

- У нас нет времени ждать пожара внутри крепости, вызванного огненными стрелами. К варварам скоро может прибыть подкрепление.

- Что же тогда делать. Неужели придётся строить таран и штурмовать крепость без обстрела. Тогда многие наши воины найдут здесь свою смерть.

- Нет штурмовать ворота городища простым тараном без подготовки тоже не стоит. Я сейчас постараюсь использовать свой дар и силу амулета императора Тиберия, чтобы поджечь эту крепость. Вы все должны оставаться на местах и не ехать за мной. Не удивляйтесь ничему и ничего не бойтесь.

С этими словами молодой волшебник выехал вперёд и поскакал на своём игривом молодом белом скакуне к воротам крепости. Ему навстречу полетели сотни стрел. Но, как и прежде стрелы не долетали до его тела, закованного в блестящую кирасу с изображением дракона на груди. Натыкаясь на невидимое препятствие, они падали на землю перед великим магом. А он не обращал никакого внимания на свистящие над его головой стрелы и уверенно ехал к воротам.

Подъехав на расстояние двадцати метров, молодой монарх остановился и крикнул:

- Вожди агафирсов, магирус и простые воины. К вам обращаюсь я - Спурий Ливий Макат, властелин амулета власти и главнокомандующий пиднийской армии. Я предлагаю вам сдаться добровольно и присягнуть в верности своему новому соверену - царю Пиднийского царства Леониду сыну Алкета.

- Убирайся в преисподнюю, откуда ты и вышел. Вам не удастся взять эту крепость, - крикнул в ярости магирус. Он был уверен, что этот мальчишка со своей сворой бешеных псов ничего не сможет сделать.

- Ну что ж, я ожидал такого ответа, - спокойно сказал Гай. - Так вы уж теперь не обессудьте - нам придётся сейчас взять ваше городище силой.

В ответ магирус и ещё несколько агафирсов только громко рассмеялись.

Молодой волшебник стал громко произносить заклинание на санскрите, а затем поднял обе руки вверх и взглянул на небо. Вокруг его головы и рук появилось яркое сияние, а затем из его соединившихся рук в небо ударил ослепительно белый луч света.

На голубом небе в это время не было ни облачка. Утреннее августовское солнце быстро нагревало землю, как бы напоминая людям, что ещё лето и день сегодня будет жарким. Но как только луч из рук Гая ударил в небеса, над этой горой, откуда ни возьмись, появились сначала белые облака, а затем и чёрная круглая туча. Она нависла только над поселением варваров. Затем из тучи прямо в городище варваров ударили несколько кривых огненно-красных молний, и небо раскололи мощные раскаты грома.

Казалось, будто сами небеса обрушились на головы варваров по воле разгневанных богов. Вновь и вновь мощные огненные стрелы молний ударяли в поселение агафирсов. Они падали в хижины и деревянные укрепления, в землю и в людей кривыми красными струями огня. И эти струи огня сеяли в поселении варваров смерть и разрушение. Десятки аборигенов рухнули поражённые молниями. В деревне сразу вспыхнуло несколько сильных пожаров, а гроза продолжалась. Сильный ветер, поднявшийся во время грозы, разносил пламя по городищу варваров, и огонь разгорался всё больше и больше. Гроза продолжалась пол часа, но ни капли дождя не капнуло на стены несчастной деревни, чтобы погасить пожар. Вскоре огонь охватил половину агафирского села. Жители и воины, бросив всё, тушили многочисленные пожары. А в это время огонь распространился на восточную часть палисада, защищавшего это городище. Минут через пятнадцать деревянная стена стала рушиться на землю.

Гай Макат прекратил читать заклинание и опустил свои руки. И всё сразу прекратилось как по мановению волшебной палочки. Только пожары в деревне агафирсов продолжались. Более того, они разгорались всё сильнее и местные жители уже не могли их потушить. Когда восточная стена в одном месте полностью обрушилась, царица сарматов повела своих всадников в атаку и колонны воинов степи на полном скаку ворвались в деревню варваров.

Внутри села начался бой. Слышен был звон мечей, стоны раненых и крики умирающих.

Молодой волшебник в окружении телохранителей отдыхал после тяжких трудов. Он наблюдал за всем с ближайшего холма и когда вестовой принёс ему сообщение царицы Праты о взятии этого поселения агафирсов Гай спокойно поехал в направлении ворот, которые тут же услужливо открыли перед ним сарматские витязи.

Въехав в ворота, властелин амулета увидел у стены сотни окровавленных трупов, валявшихся в лужах крови. В основном это были трупы агафирсов. Несколько тысяч агафирских воинов сдались в плен. Ещё шесть тысяч воинов врага нашли себе последний приют в этой земле. Среди павших в бою агафирсов был и сам магирус. Пожар так же убил и ранил две тысячи человек. Пленных выводили из села. Тушить пожар уже было бессмысленно, и молодой волшебник приказал всем жителям деревни её покинуть.

- Теперь вам придётся построить себе новую деревню. И вы должны прямо сейчас присягнуть в верности царю Леониду, - сказал он толпе оборванных и обгоревших агафирсов.

Вперёд вышел один из военных вождей и сказал:

- Ты победил нас, благородный Гай Спурий Макат. Тебе мы и присягнём в верности. Так пророчили наши великие шаманы, и их пророчество сбылось.

Тысячи воинов, мужчин, женщин и детей стали на колени перед молодым магом и поклялись в верности ему и его империи.

Гай удивлённо смотрел на то, что сейчас делали агафирсы. Он никак не ожидал подобного поведения проигравших сражение варваров. Впрочем, он не был против их вхождения в Священную Ахейскую Империю и ничем не выдавал своего недовольства.

***

Это был конец войны! С этого момента организованное сопротивление агафирсов пиднийской армии прекратилось. Отряд наёмников не дошёл до гор Кулы. Наёмникам больше некому было подчиняться, и не за кого было воевать. Они быстро развернулись и разошлись по домам, не забыв при этом прихватить с собой жалованье, заплаченное им агафирсами вперёд за месяц службы.

На протяжении недели все племена агафирсов сдались на милость победителей. Но присягнули они не царю Леониду, а императору Гаю Макату. Более того, три племени варваров, ранее клявшихся в верности правителю Пидны, объявили о выходе из подчинения своему старому соверену и присягнули императору Священной Империи. Среди варваров быстро распространились слухи о пророчестве их самого знаменитого шамана, и они поменяли своё мнение по поводу завоевателей. Это доставило удовольствие Гаю Макату, но стало как кость в горле у правителя Пиднийского царства. А царь Леонид в тот же вечер узнал об этом благодаря почтовому голубю с донесением, посланным придворным колдуном Арзалисом, который был включён повелителем Пидны в состав военного совета этой армии. Он незримо сопровождал везде Гая Маката и постоянно докладывал своему повелителю о его действиях, помыслах солдат и пьяных разговорах офицеров.

В это же время пришло сообщение из Ольвийской Республики о том, что её Городской Совет принял решение выйти из подчинения царя Леонида и добровольно стать вассалом Священной Ахейской Империи. Об этом тоже немедленно узнал правитель Пидны из нового письма, посланного придворным магом. И это сообщение переполнило чашу терпения пиднийского монарха. Он принял решение убить опасного юношу и тайно послал вестового с соответствующим приказом Арзалису...

Глава двадцатая. Вторжение фризов.

Начался сентябрь, когда армия Гая Маката, окончательно покорив все племена агафирсов, спустилась с гор Кулы и расположилась лагерем рядом с уже построенной у подножия гор земляной крепостью. Здесь воины Ольвии и Сарматии решили отметить свой триумф. И их главнокомандующий не смог остановить своих солдат. Ему тоже пришлось принять участие в этом пире в честь победы над варварами.

Пир продолжался уже второй день. На больших кострах жарили целые туши овец и коз. Агафирские повара быстро нарезали в большие глиняные тарелки салат из капусты, огурцов и лука и заправляли его оливковым маслом. Аборигены так же приготовили для своих господ местный салат из солёного овечьего сыра и овощей. Десятки больших амфор стояли возле длинных столов и рабы наливали из них вино в небольшие изящные серебряные кувшины. Слуги раскладывали на длинные столы глиняные тарелки, медные и серебряные кубки, подносы, полные свежих фруктов. Рабы несли и несли к столам корзины, полные горячего румяного круглобокого местного хлеба, свежых краснощёких яблок, крупных синих слив, сладких и сочных жёлтых груш, белых и синих гроздей спелого винограда.

Когда ещё по-летнему тёплое, не жгучее сентябрьское солнце позолотило закатом горы и долину, в которой находилась пиднийская крепость, воины империи начали свой пир при свете сотен факелов, масляных ламп и последних лучей кроваво-красного заходящего светила. Радостными криками и хохотом наполнилась эта тихая предгорная долина. Группа музыкантов заиграла негромкую спокойную музыку, для того, чтобы повеселить души разгорячённых вином воинов. Тысячи солдат и офицеров расположились на множестве длинных скамеек, приставленных к грубо обтёсанным деревянным столам. Столы были размещены рядом друг с другом в форме прямоугольника. Все солдаты сидели вместе. Впервые ольвийцы, сарматы и агафирсы сидели по соседству друг с другом за одним столом и вместе праздновали победу. На этом настоял их император. Он хотел, чтобы все воины, принимавшие участие в этой войне сидели рядом, независимо от национальности и вероисповедания. Гай хотел, чтобы эти люди, наконец, почувствовали себя единым народом. Народом Священной Ахейской Империи.

Сначала разноплемённые воины Пидны осторожно относились к своим соседям по столам и старались пировать отдельно от остальных. Но вскоре хмель и поощрение их братания Гаем Макатом привели действительно к единению этих людей. Они вместе пили под тосты, провозглашаемые офицерами и самим их императором. Причём эти тосты Гай Макат произносил по очереди на пиднийском, ахейском, ольвийском, сарматском и агафирском языках, чтобы они были понятны всем присутствующим. Они пили за славу оружия воинов империи, за победу над варварами, за счастливую жизнь всех жителей великой Ахейской Империи. Не провозглашали только тосты за Пиднийское царство. Празднующие победу воины почему-то забыли поднять хоть одну заздравную чашу за него...

В это время к одетому в золотую кирасу, красный шёлковый хитон и красный плащ, застёгнутый большой золотой пуговицой с брильянтовой инкрустацией, Гаю Макату подошёл вестовой и сообщил, что только что голубиной почтой было передано лично в руки главнокомандующего письмо самого царя Пидны Леонида. Согласно кивнув, молодой повелитель амулета власти встал из-за стола и подошёл к ближайшему факелу. Он распечатал маленький свёрток и с трудом разобрал мелкий почерк писаря.

Пришли плохие новости. Правитель Пидны сообщал, что как он и предполагал фризы напали на его царство. Они вторглись на земли киммерийцев и заставилис их подчиниться себе. При этом они сожгли деревянную крепость пиднийцев, охранявшую эти земли. Погибло более тысячи пиднийских воинов. Затем армия фризов двинулась в обход гор Кулы по старой каменной ахейской дороге через Молосское и Орлисское царство на Пидну. Царь Молосского царства не рискнул выступить против столь многочисленного и могучего врага и добровольно стал вассалом варваров, как только их армия подошла к стенам города Молос. А орлисский царь объявил о своём нейтралитете и предоставил воинственным фризам право прохода через свои земли.

Здесь, близ орлисского города Пеллион на встречу армии фризов выдвинулась армия царя Леонида, состоявшая из двух легионов пехоты и тысячи конных наёмников. Вчера утром под стенами Пеллиона произошла битва между этими двумя армиями, и пиднийское войско потерпело поражение. Половина армии Пидны полегло в орлисских землях, около тысячи солдат сдались в плен варварам. Остальные бежали. Сейчас остатки этой армии собирают на границе Пиднийского царства возле Северо-Западной пограничной башни. Именно туда царь Леонид приказал двигаться армии, которой сейчас командовал Гай Макат. Туда он так же будет направлять все свободные от воинских повинностей войска.

Сейчас в Пиднийском царстве срочно набиралось ополчение, а на побережье нанимали наёмников из разных стран.

Понимая всю опасность происходящего, юный волшебник приказал поскорее заканчивать пир и готовить войска к быстрому и тяжёлому переходу по бездорожью к пиднийской деревне Акантос. Дальше из Акантоса армия сможет достаточно быстро добраться по каменной дороге до северо-западной границы Пиднийского царства, где правитель Пидны собирал все верные ему войска для того, чтобы не пустить варваров на свою землю.

Этот трудный поход мог занять около десяти дней. Гай вызвал к себе офицеров и приказал трём тысячам ольвийских легионеров, двум тысячам агафирских лучников и трём тысячам сарматских кавалеристов двинуться в этот поход для защиты Пидны от орды варваров. Оставшаяся тысяча сарматов и тысяча агафирских воинов под командованием царицы Праты останутся в земляной крепости для защиты агафирских земель. При необходимотси царица Сарматов имела право призвать не только своих соплеменников, но и агафирсов для обороны этой земли от возможного набега врага. А если какое либо племя аборигенов откажется подчиняться императору и платить дань, то царица сарматов должна была покарать его и вновь вернуть в лоно Империи.

Так начался этот длительный и утомительный переход по холмам предгорий Кулы до зелёных пиднийских равнин.

Гай Макат послал царю Леониду депешу с сообщением о том, что их армия идёт на помощь жителям Пиднийского царства. Одновременно он посоветовал правителю Пидны немедленно набрать три тысячи арбалетчиков-ополченцев. Именно три тысячи арбалетов было сейчас в арсенале города Пидна. А Гай помнил слова отца о том, что за этим оружием будущее. Ведь любой человек за месяц может вполне сносно научиться пользоваться арбалетом. А сам арбалет - весьма точное и грозное оружие.

Потому молодой маг посоветовал пиднийскому монарху набрать три тысячи ополченцев и за неделю обучить их стрелять из арбалета. Конечно, за такое время гражданские люди вряд ли научатся точно стрелять из этого оружия, но часть из них всё же сможет попадать по мишеням. Да и враг обычно атакует плотными рядами. Так что большинство стрел, которые полетят в толпу варваров, всё равно найдут свою жертву. Тем более что стрелы, выпущенные из арбалета на расстоянии менее 100 метров, пробивали любой щит или доспех, и от их огня на близком расстоянии не было спасения.

Царь Леонид именно так и сделал. Он за неделю кое-как обучил три тысячи арбалетчиков, вооружив их для рукопашного боя кинжалами, мечами и топорами, а потом отправил это войско на границу на соединение с частями армии Гая Маката.

***

Покрытые пылью и потом, уставшие, но сохранившие свой боевой дух воины Гая Маката на девятый день добрались по широкой каменной дороге до одинокой кирпичной башни, окружённой полным затхлой зелёной стоячей воды рвом. Эта оборонительная башня охраняла северо-западную границу Пиднийского царства.

Здесь уже раскинулся небольшой военный лагерь, где собирались пиднийские воины для решающей битвы с варварами. Правителю этих земель очень не хотелось пускать армию врага на свою территорию. Конечно, хорошо укреплённые пиднийские города, да и саму столицу варвары вряд ли смогли бы легко захватить, не понеся огромных потерь. Но они могли разрушить все сёла, сжечь посевы и обратить жителей этих небольших поселений в рабов. А тогда пиднийцев ожидала бы голодная зима и весна, пока они не восстановят разрушенные деревни и не засеют вновь сожжённые поля.

Не желая этого, царь Леонид готовил новую армию для генерального сражения с фризами на северо-западной границе своего государства.

Армия ольвийцев, сарматов и агафирсов растянулась длинной пёстрой змеёй вдоль царской дороги на много километров. И когда её авангард уже располажился лагерем возле пограничной башни, остальные войска медленно двигались по засеянным пшеницей и ячменём полям. Они даже ещё не видели военного лагеря. Приход войск и их размещение в пограничном пиднийском лагере занял ещё четыре часа. Уставшие воины с трудом устанавливали шатры, а затем беспомощно падали прямо на голую, покрытую густой зелёной травой землю.

Гай понимал, что его войску требуется отдых. Кроме того, их нужно было срочно накормить, ведь те припасы, которые они взяли с собой в поход давно кончились и его солдаты уже дня два не имели во рту и маковой зернышка. А голодный воин - слабый воин. С такой армией ему не удастся победить врага.

Но оказалось, что в лагере к их приходу ничего не было готово. В военном лагере на данный момент находилось только тысяча легионеров из разгромленной под Пеллионом армии и три тысячи ополченцев-арбалетчиков. Причём еды у них было ровно на один день. А о том, чтобы накормить восемь тысяч вновь прибывших воинов не могло быть и речи.

Тогда Гай послал командующего ольвийской армией Гая Мицилия Балбуса в пограничную башню с требованием к её коменданту немедленно открыть свои продовольственные запасы и накормить его войско. Гай Балбус учинил скандал в этой маленькой крепости, так как её гарнизон поначалу отказывался кормить армию Гая Маката, но затем сдался и выдал пищи на два дня для всей армии. Как и предполагал молодой волшебник, в этой оборонительной башне был большой запас пищи и вина, на случай длительной осады. И именно этот свой резерв выносили сейчас на площадку перед башней её защитники.

Из этих запасов ольвийские, сарматские и агафирские солдаты по-быстрому сварили густую гороховую кашу с вяленым мясом. Они с удовольствием ели из грубых коричневых глиняных тарелок это коричнево-зелёное варево и запивали его разведённым водой, по ольвийской традиции, вином. И эта еда показалась томимым голодом людям поистине царской.

Поев и вымывшись водой из ближайшего колодца, солдаты легли спать. Но не спали старшие офицеры. Они быстро выставили часовых, чтобы предупредить возможное внезапное нападение врага на лагерь. А Гай Балбус, не доверявший сообщениям царских шпионов о месте нахождения армии варваров послал к ним на встречу сотню легковооружённых сарматских кавалеристов. Им было приказано в бой с врагом по возможности не вступать, но наблюдать за перемещением войск фризов, а заодно попытаться узнать хотя-бы примерно численность армии противника. Двигаясь по старой ахейской дороге, они должны были засыпать колодцы и поджигать степь, чтобы усложнить перемещение больших подразделений противника и его конницы по этой дороге.

Шпионы царя Леонида уверяли Гая Маката, что армия варваров уже больше недели стоит у стен орлисской столицы. Они лечат своих раненых воинов и отдыхают. Так что в ближайшее время не стоит опасаться нападения этих дикарей.

Но к полудню следующего дня вернулись сарматы-разведчики и доложили, что армия фризов быстро движется маршем по ахейкой дороге и уже к утру будет здесь. Ночью по кострам лазутчики примерно подсчитали численность войска фризов. И эта цифра оказалась угрожающей. Численность армии варваров должна была составлять не менее двадцати тысяч воинов. И это были профессиональные солдаты, значительная часть из которых прошла множество сражений. С таким количеством воинов-ветеранов будет сложно сражаться в два раза меньшей пиднийской армии.

Правда лазутчики доложили, что часть армии фризов состоит из ненадёжных молосцев, недавно подчинившихся королю фризов Кловису. Но они тоже были профессиональными воинами, к тому же хорошо вооружёнными, в то время как половина армии пиднийцев состояла из кое-как подготовленных и плохо вооружённых ополченцев.

Утром следующего дня войско фризов медленно, батальон за батальоном, строилось в нескольких сотнях метров от пиднийской армии. Зная о большой численности армии врага, Гай Балбус посоветовал молодому императору растянуть наиболее сильные пешие войска, чтобы не дать противнику окружить их. Юный маг согласился с ним. Он раньше читал в книгах об излюбленной тактике боя у фризов. Поэтому Гай Макат знал, что они обычно размещают наиболее сильные пешие войска в центре, а на флангах размещают слабые подразделения и кавалерию. Именно тяжеловооружённая пехота и тяжёлая рыцарская кавалерия, набранная из аристократов, составляла главную силу армии фризов. Эти варвары атаковали своего врага клином по центру. Тяжеловооружённые пехотинцы фризов прорывали оборону противника. Затем их пехота старалась разделить армию противника на две части, а тяжёлая кавалерия и конные наёмники завершали окружение на флангах. Так они окружали и уничтожали армию врага или обращали её в бегство. А за бегущим противником вслед устремлялась конница фризов, уничтожая солдат врага или захватывая их в плен.

Когда-то эти грозные бесстрашные варвары в союзе с другими варварскими племенами и народами полностью разрушили Ахейскую Империю и захватили весь Ахейский полуостров. Теперь они пришли сюда, чтобы завершить начатое много лет назад...

Осознавая всю силу безжалостных, но хорошо организованных дикарей, юный властелин амулета власти приказал своим тяжеловооружённым пехотинцам растянуть свои ряды и встать в фалангу шириной в пять человек. И в центре он разместил наиболее опытных ветеранов-легионеров из Ольвии. Вместе с ними в центре собирался сражаться с варварами и сам юный император. Он знал, что оружие противника не сможет причинить ему вреда. А он с помощью магии сможет подчинить своей воле многих воинов врага. Именно поэтому он принял решение лично возглавить центральный легион. А общее командование армией он поручил опытному полководцу, другу своего отца генералу Гаю Мицилию Балбусу.

По флангам расположили сарматскую кавалерию, а шесть привезённых из Пидны баллист и четыре катапульты-онагра выдвинули вперёд для огня по войскам противника. Кроме того, зная, что фланги будет атаковать рыцарская кавалерия варваров, Гай Балбус усилил их тысячей копейщиков. Копейщики из старой пиднийской армии с длинными копьями должны были остановить тяжёлую кавалерию фризов.

Гай понимал, что армия варваров очень устала после такого быстрого перехода и их полководцы постараются потянуть время, чтобы дать своим войскам время отдохнуть. Но он не собирался делать фризам такой подарок. Он немедленно приказал конным сарматским лучникам двинуться навстречу варварам и открыть по ним огонь. И несколько сотен конных лучников в высоких блестящих железных шлемах и кожаных панцирях послушно поскакали навстречу разворачивающимся войскам противника. Вслед за ними вперёд двинулись три тысячи пиднийских ополченцев-арбалетчиков и две тысячи агафирских лучников.

Но в этот момент несколько офицеров из Военного совета армии обратили внимание Гая на белый флаг и двух всадников, которые решительно отделились от толпы фризов и рысью поскакали к пиднийским войскам. Гай поднял руку, и трубачи протрубили сигнал коннице и пиднийским стрелкам остановиться.

Минут через десять к Гаю Макату, окружавшим его офицерам и телохранителям в сопровождении десяти сарматсих витязей подъехали два богато одетых конных фриза. Они спешились и поклонились генералу Балбусу. Молодой монарх с интересом разглядывал варваров. Одетый в расшитую золотом рубаху и усеянный золотыми перстнями и браслетами бородатый рыжеволосый фриз выступил вперёд и стал важно сообщать окружающим, что могучая армия фризов по приказу их короля Кловиса прибыла покорять Пиднийское царство. И что стоящая перед ними армия, безусловно, сейчас будет разгромлена. Он предложил передать царю Леониду требование подчиниться великому королю фризов и стать его вассалом. Это позволит пиднийскому монарху сохранить свой трон и избежать излишнего кровопролития.

- Я отказываюсь слушать этот бред, - уверенно ответил послу варваров на чистейшем языке фризов молодой маг. - Мы защищаем эту землю, и будем защищать её до последней капли крови, до последнего вздоха. Вы не пройдёте мимо нас без боя. И сегодня не мы, а вы ляжете в эту землю, потому что мы защищаем от вас дикарей не просто свою родину, а всю свою цивилизацию от окончательного разрушения. Мы сильны духом и мы победим!

Удивлённый тем, что кто-то из полководцев врага знает его родной язык, бородатый варвар взглянул прямо в глаза молодому императору.

- Кто ты и как смеешь ты вмешиваться в разговор старших по званию и по возрасту? - спросил он.

- Перед тобой Гай Спурий Макат, - ответил за юного монарха сидевший рядом с ним на лошади генерал ольвийцев.

Посол фризов вопросительно взглянул на Гая, но тут же отвел в сторону глаза, не в силах смотреть на засветившееся вдруг лицо повелителя амулета власти.

- Склони голову фриз перед императором Священной Ахейской Империи, и властелином амулета власти, - вновь повелевающим тоном сказал Гай Балбус.

Гордый варвар, не привыкший склонять голову, перед кем бы то ни было, кроме своего короля, вновь поднял глаза на молодого императора, а затем всё-таки склонил перед ним голову. То же самое сделал и его спутник.

Затем посол фризов поднял голову и, не глядя в глаза молодого волшебника, сказал:

- Я слышал о тебе, о великий волшебник. Я склоняю перед тобой голову и прошу разрешить мне вернуться назад, дабы сообщить нашему воеводе ваш ответ.

- Можеш возвращаться к своим командирам, - согласно кивнул в ответ император.

Фризы ещё раз поклонились и поскакали восвояси.

- Они тянут время, - уверенно сказал Гай Балбус, задумчиво глядя вслед удаляющимся послам.

- Да, - согласился юный монарх. - Нужно вновь начать атаку. Нам нельзя давать войску фризов отдохнуть после похода.

Трубачи снова заиграли сигнал стрелкам к наступлению. И вновь полководцам пришлось остановить бой, потому что к ним во весь опор мчались, размахивая белым флагом, послы фризов.

Группа старших офицеров на вершине холма во главе с Гаем Макатом и Гаем Балбусом снова ждала прибытия посла. Молодой волшебник наслаждался тёплыми лучами сентябрьского солнца. Он посмотрел вверх на яркое светило и зажмурил глаза от удовольствия. Сейчас ему вдруг показалось, что нет никакой войны и он никакой не император, а маленький мальчик, изучающий прекрасную природу Ольвии широко раскрытыми от любопытства глазами. Ему привиделось, что отец и брат стоят рядом с ним и тоже наслаждаются чудесным осенним утром.

Солнце было уже высоко. Приближался полдень. Огненный диск светила уверенно нагревал землю. Понемногу стало припекать и по лбам закованных в доспехи солдат потекли струйки солёного пота. Природа жила своей жизнью. Вокруг медленно колыхались под дуновением лёгкого ветерка густые степные травы. В небе летали птицы, а над землёй с жужжанием проносились комары, пчёлы, мухи и прочие насекомые. Природа как будто не хотела расставаться с летом, и ничто не выдавало ещё начало осени. Правда, дни становились понемногу короче, а ночи длиннее. Но люди, стоявшие ровными рядами у подножия холма этого не замечали.

Наконец послышался цокот копыт, и вновь два бородатых и усатых посланника подъехав к полководцам, спешились и склонились перед юным монархом.

Гай сразу же пришёл в себя, и улыбка стёрлась на его лице. Он сурово взглянул на фризов.

- Уважаемый император священной Империи Гай Спурий Макат, - почтительно говорил посол на ахейском языке. - Наш великий король Кловис, покоритель Ахейской Империи и повелитель всего Западного континента, а так же его воевода Греммус, который имеет честь командовать этой армией, много слышали о тебе.

Торжественно провозглашая это, он, как бы невзначай, сделал ударение на "покорителе Ахейской Империи". Но молодой монарх заметил это и понял, что варвар хочет напомнить ему, что их король Кловис уже однажды разрушил одну Ахейскую Империю и может сделать это снова. Впрочем, подобные слова посла только разозлили юного императора.

- Мы уважаем тебя, но не понимаем, почему ты пришёл сюда со своей армией. Воевода Греммус спрашивает, зачем тебе проливать свою кровь и кровь твоих воинов за какого-то царя Пидны? Мы предлагаем тебе уйти с почётом с этого поля. А в дальнейшем наш великий король подпишет с тобой мирный договор.

- Я защищаю от вас, варваров, весь цивилизованный мир, - со злостью в голосе ответил Гай. Он не хотел более говорить и желал вновь начать сражение. Но посол варваров не унимался.

- Но почему ты, уважаемый Гай Спурий Макат, сражаешся за царя Леонида? Он что твой повелитель, а новая Священная Империя - вассал правителя Пиднийского царства?

- Нет, варвар. Я не вассал царя Леонида и защищаю его государство добровольно. Тебе не понять наших отношений. Ведь ты знаешь только власть силы или золота. А что такое верная дружба - тебе и невдомёк.

- Нет, я знаю, что такое дружба, но я всё равно не понимаю, зачем из-за дружбы погибать самому и вести к гибели всё своё государство?

- Я же говорю, что тебе не понять моей дружбы с царём Леонидом. Когда-то он приютил меня в своём государстве и помог моим новым родителям усыновить меня. Я благодарен ему за это и готов помогать во всём.

- Но я слышал, что за последние годы царь Леонид сильно изменился. Он стал подозрителен и беспощаден не только к своим врагам, но и к друзьям. Он окружил себя подхалимами-советниками и постепенно стаёт таким же, как они, подлым предателем. Придёт время - и тебя он тоже предаст. Так зачем ждать этого печального момента. Переходи на нашу сторону. Подчинись королю Кловису, и ты не только сохранишь свой трон, но и станешь самым изветсным и богатым нашим воеводой.

Гай с яростью взглянул на хитрого посланника фризов.

Но тот, поняв взгляд юного монарха, снова бастро заговорил, как бы пытыясь загладить свою вину:

- Понимаю твою злость на меня. В таком случае от имени своего короля я имею право предложить тебе стать нашим союзником и вместе с великой армией фризов атаковать Пиднийское царство. После захвата этих земель мы разделим их. Твоей Империи воевода Греммус обещает отдать все четыре прибрежных пиднийских города, а остальные города и сама столица этого государства Пидна перейдут под власть нашего повелителя - великого короля Кловиса.

- Нет, меня не интересует ваше предложение. Уходите с нашей земли, и я обещаю, что мы не будем преследовать вас. А если нет - имейте мужество и примите бой с нами.

Гай повернулся, не желая больше разговаривать с послом, и стал отдавать приказы своим подчинённым.

Фризы были вынуждены уехать так и не получив желаемого ответа.

Бой начался. Громко стукнули разом все десять катапульт и четыре железные стрелы, а так же кучи камней полетели в сторону врага. Одновременно в сторону фризов помчались сотни лёгких конных лучников и медленно помаршировали пешие застрельщики.

Железные стрелы и камни, выпущенные из боевых орудий, не долетели до толпы варваров. Но те, повинуясь приказам своих командиров, закрылись большими круглыми деревянными щитами и сомкнули ряды. Бородатые в чёрных рогатых шлемах, закованные в длинные кольчуги до колен хмурые, но совершенно бесстрашные благодаря своей милитаристской религии, фризы приготовились к битве.

Большая часть тяжеловооружённых пехотинцев у фризов были мечниками, вооружёнными длинными булатными мечами и метательными топорами на метровой ручке. Когда их противник подходил на близкое расстояние эти пехотинцы кидали в них свои топоры, а затем, выхватив мечи, фризы бросались на врага. Эту излюбленную фризами тактику боя хорошо знали Гай Макат и Гай Балбус. Но они так же знали слабость этой варварской пехоты перед обстрелом катапульт и сложных луков. Можно было так же уверенно сказать, что тяжеловооружённая пехота фризов не сможет выдаржать натиска тяжёлой кавалерии сарматов.

Повинуясь звуку рога, варвары, наконец, медленно двинулись навстречу пиднийской армии. Удивительно, но при наступлении они почти не нарушали строй и двигались в унисон, закрывшись от стрел сплошным рядом круглых коричневых деревянных щитов. Да стало очевидно, что эти дикари, наконец, научились воевать и смогли создать не только хорошо вооружённую, но и дисциплинированную армию.

Гремя доспехами и постукивая деревянными щитами, варвары, в конце концов, достигли зоны поражения катапульт пиднийцев. Первые железные стрелы и кучи камней рухнули в ряды рогатых воинов. Послышались крики убитых и раненых. Тяжёлые стрелы насквозь пробивали щиты дикарей и разили их наповал. Одна из таких стрел пробила грудь двоих бородатых воинов и те рухнули на землю, корчась в конвульсиях. Множество камней, выпущенных баллистами, со стуком рухнули на головы фризов, неся им смерть. Варвары стали закрывать свои головы щитами. Но те не могли выдержать глухие удары тяжёлых камней и железных метровых стрел. Десятки опытных воинов врага, двигавшихся в центре варварского войска, погибали или получали ранения от стрел и камней, выпущенных пиднийскими катапультами. Впрочем, это не останавливало могучую армию фризов и те по прежнему медленно двигались навстречу противнику. Наконец баллисты пиднийцев выпустили огненные бомбы и те, оставляя дымящийся след в чистом синем небе, по крутой траектории полетели в гущу батальонов варваров, взрываясь там огненными грибами. Это оружие обжигало множество воинов и вело к большим потерям во вражеской армии. Но бесстрашные фризы не обращали никакого внимания на крики раненых и обожжённых своих воинов. Они медленно маршировали навстречу смерти...

Перед марширующими толпами вражеской пехоты появились отряды лёгкой сарматской кавалерии и сходу открыли огонь по противнику. Сотни стрел со свистом полетели в гущу толпы фризов. Послышались крики всё новых и новых раненых и умирающих варваров, поражённых стрелами сарматов. Фризы прикрывались своими щитами. Но те не всегда выдерживали тупые удары стрел, выпущенных мощными сложными луками сарматов. Иногда стрелы насквозь пробивали деревянные щиты бородатых дикарей и разили врага. Продвижение фризов навстречу армии Пиднийского царства замедлилось, но не прекратилось. Вскоре они достигли зоны поражения арбалетчиков-пиднийцев и те выпустили первые тысячи стрел из своих метательных орудий. И хотя стрельба ополченцами велась не очень эффективно всё равно многие стрелы, выпущенные из арбалетов, достигали своей цели.

По приказу Гая Балбуса все лучники и арбалетчики сосредоточили свой огонь на центре наступающих войск. Именно здесь находились наиболее опасные опытные тяжеловооружённые отряды пехотинцев-ветеранов. Генерал хотел нанести им наибольшии потери до начала рукопашного боя, чтобы центр его армии смог выдержать натиск этих могучих, закалённых в битвах, воинов.

Войска фризов продолжали своё наступление, в то время как армия пиднийцев стояла на месте. Главнокомандующий хотел растянуть время, во время которого войска противника будут находиться под обстрелом катапульт и лучников. К тому же он хотел, чтобы защитники цивилизации сохранили силы для решающей схватки с врагом.

Сарматские лучники подъезжали близко к марширующим рядам варваров, выпускали по нескольку стрел и скакали назад, стараясь не оказаться под ударом лучников противника. И всё же они несли потери от стрел и метательных топоров, которые кидали в них фризы, как только сарматы оказывались перед ними на расстоянии броска топора. Неровные же ряды арбалетчиков-ополченцев остановились и вели прямой огонь по наступающим фризам не торопясь, тщательно прицеливаясь. Они стреляли как в тире по движещимся мишеням.

Видимо воевода фризов понял всю опасность такого обстрела, так как численнось его лучших батальонов пехотинцев-ветеранов в центре быстро уменьшалась. На флангах послышался бой барабанов и с обеих сторон наступающих войск фризов на лучников Пидны поскакали конные воины-наёмники. Позади них, звеня доспехами, медленно ехали рыцари фризы. Их было немного, всего несколько сотен. Но это были опытные профессиональные воины-аристократы, привыкшие зарабатывать своё состояние на грабеже захваченных поселений и обозов. Они были закованы в панцири и кольчуги. На головах рыцарей красовались чёрные рогатые круглые шлемы, похожие на перевёрнутые вверх дном железные вёдра. Даже могучие кони рыцарей были закованы в попоны из кольчуги. Выпустив тучи стрел навстречу приближающейся кавалерии противника, легковооружённые сарматкие конные лучники поскакали назад к своим войскам. Они не желали принимать бой со столь серьёзным противником. То же сделали агафирские пешие лучники и арбалетчики. Они всей своей неорганизованной толпой бросились назад к ровным рядам ольвийских и пиднийских пехотинцев. Прозвучал зычный необычный звук медной ахейкой трубы и, подчиняясь этому призывному звуку, перед ольвийскими легионерами вперёд вышли пиднийские копейщики и копейщики-наёмники. Они построились в фалангу шириной в несколько рядов и, пропустив лучников и арбалетчиков, опустили перед собой длинные копья. Другой конец копий копейщики воткнули в землю для того, чтобы они выдержали удар лошадей противника и самое главное - выдержали удар тяжёлых рыцарей фризов. Одновременно копейщики закрылись большими прямоугольными железными красными щитами. Теперь передовые отряды в центре пиднийского войска напоминали ощетинившихся пиками железных черепах.

Тяжеловооружённая кавалерия врага сходу влетела в эти ровные ряды пик и щитов. Затрещали сломанные копья, послышались громкие крики умирающих и раненых. Хрипя, вставали на дыбы кони фризов и падали на землю с пронзёнными боками или грудью. Всем своим весом они давили всадников. Атака квалерии противника захлебнулась и, несмотря на то, что вскоре в бой вступили рыцари фризов, продвижение конницы вглубь войск пиднийцев остановилось. Даже мощные доспехи рыцарей не могли защитить их от вездесущих пик копейщиков. Наконец, понеся большите потери, первыми бросились бежать конные воины-наёмники. Их боевой дух был невысок и как только запахло жареным они немедленно ретировались. Не желая быть окружёнными и уничтоженными пиднийскми пехотинцами, рыцари так же пришпорили своих лошадей и бросились назад. Назад к спасительным ровным рядам круглых чёрных щитов их соплеменников. А из-за спин копейщиклв, по приказу центурионов, немедленно выбежали несколько рядов легионеров и метнули в спины бегущих кавалеристов противника свои копья-пилиумы. Некоторые из пилиумов настигли свои жерствы и десятки кавалеристов рухнули на землю, пронзённые ими. Рухнули и несколько лошадей под рыцарями. Оказавшись на земле под мёртвыми конями, рыцари безуспешно пытались вылезти и встать. Но их тяжёлые доспехи мешали им это сделать. Одновременно сотни легионеров, обнажив мечи, бросились добивать раненых и поверженных на землю рыцарей, а так же конных наёмников.

Вперёд выбежали лучники и арбалетчики и открыли прицельный огонь по удаляющимся всадникам. Было очевидно, что данное решение воеводы фризов оказалось опрометчивым и только что они потеряли большую часть своих конных войск.

Пиднийские копейщики отступили назад, уступая место легионерам. Пехота противника приближалась и вскоре легионеры, метнув во врага по очереди два своих метательных копья, выхватив короткие мечи, бросились навстречу протвнику. Почти одновременно, раня и убивая ольвийских и пиднийских пехотинцев, в них полетели метательные топорики фризов. Затем пехотинцы обоих армий столкнулись в рукопашную. Грохот, скрежет, крики атакующих и умирающих воинов заполонили тихую долину. Кровь полилась рекой, орошая красным цветом зелёные степные травы.

Гай Макат выехал вперёд вместе со своими телохранителями, желая принять участие в сражении лично и поддержать центр своей армии. Ему в лицо полетел топорик, но тут же отлетел, встретив невидимое препятствие всего за несколько сантиметров от точёного тела повелителя амулета власти.

- Наш император с нами! Теперь мы победим! - кричали легионеры и с ожесточением бросались в бой, рубя врага направо и налево.

- Да здравствует император!!!- вторили им другие воины пиднийской армии.

Сам же Гай, сидя на белом скакуне в окружении своих телохранителей, активно отбивался от наступающих варваров. Удары его меча всё чаще настигали бородатых угрюмых воинов. Вот двухметровый черноволосяй фриз с борльшим двухсторонним топором бросился к его телохранителю справа от императора и сильным быстрым ударом отрубил правую ногу конному скиросцу. Затем он нанёс ещё один рубящий удар, от которого кричащий от боли раненый телохранитель успел закрыться круглым щитом. Впрочем, удар был такой силы, что кавалерист не удержался в седле и рухнул под ноги атакующих варваров. А могучий фриз вновь размахнулся своим топором и бросился к Гаю. Но его удар не достиг цели и лезвие тяжёлого топора, громко стукнув, отлетело от невидимой преграды.

Гай Макат, резко наклонившись вправо, быстрым ударом отсёк голову назойливому, недоумевавшему после своего неудачного выпада, фризу. Бородатая голова великана как арбуз полетела под ноги сражающихся воинов, а обезглавленное тело, забрызгивая всех вокруг двумя мощными фонтанами крови, сделало ещё шаг к императору и тоже упало вслед за головой на землю. Вот ещё один фриз бросился к Гаю, размахивая своим длинным мечом, но вдруг как будто споткнулся и, вскрикнув, упал на землю, пронзённый копьём одного из телохранителей императора.

Бой продолжался с переменным успехом. Армия пиднийцев постепенно отступала к обозам под натиском превосходящих сил противника. Понимая всю тяжесть положения своей армии, Гай Макат приступил к осуществлению тайного плана по подчинению своей воле ветеранов-фризов в центральном отряде варваров. Он поднял вверх правую руку, и когда голова императора засияла белым светом, он стал отдавать приказы воинам врага, смотревшим на него. А те разворачивали своё оружие против остальных фризов и пополняли поредевшие ряды в центральных легионах пиднийской армии. За час Гай Макат подчинил своей власти уже не менее четырёх тысяч опытных воинов противника. И ситуация в центре стала меняться. Атака врага захлебнулась, и отступление пиднийской армии в центре прекратилось.

Тогда по приказу своего воеводы фризы бросили на более слабые фланги объединённой пиднийской армии остатки своей тяжёлой кавалерии. Впрчем и эта атака была остановлена отрядами пиднийских копейщиков, которыми заблаговременно усилил фланги своей армии генерал Гай Балбус. Именно тогда генерал Балбус понял, что в ходе сражения произошёл перелом в пользу пиднийцев. Он решил бросить в бой свои последние резервы - сотни тяжеловооружённых сарматских кавалеристов, истосковавшихся по битве. Послышался вой нескольких труб и сотни, конных сарматов с круглыми блестящими железными щитами и длинными копьями наперевес помчались к батальонам фризов и их союзников на флангах армии противника. Они столкнулись с преградой из варварской пехоты и преостановили своё движение всего на несколько минут. Впрочем, всё новые и новые закованные в кольчуги сарматские витязи влетали в эту свалку и вскоре батальоны на флангах стали отступать. Как и думал ганерал Балбус, пехота фризов не выдержала удара тяжеловооружённых всадников. Но первыми побежали войска из покорённых фризами народов и племён. Они не желали гибнуть за чужие интересы.

Правый и левый фланг варваров стал отступать, а вскоре, повинуясь приказу своего воеводы, то же самое сделали и батальоны в центре армии фризов. Их командующий не хотел, чтобы его элитные войска в центре армии окружили и уничтожили.

Бой продолжался до заката. Но ни одна из армий не могла одержать полной победы. Обескровленные немногочисленные уставшие войска пиднийцев вскоре остановились, ощутив всё усиливающееся сопротивление противника. Это воевода фризов бросил в бой все свои резервы. Впрочем, фризам так же не удалось преломить ход сражения в свою сторону. Их потери быстро росли, а проклятые пиднийцы стояли как вкопанные на своих рубежах и не хотели отступать, а тем более бежать. К тому же император Гай Спурий Макат подчинял своей воле всё больше рогатых воинов и тем самым усиливал свою армию и ослаблял армию фризов. Ранее фризы никогда не сталкивались с такой магией. Их народ вообще с предубеждением относился ко всему сверхъестественному и предпочитал все проблемы решать с мечом в руке. И теперь беспощадные, не знавшие страха, северные воины впервые в своей жизни испугались. Они отказывались повиноваться своим командирам и наступать на пиднийцев.

Вскоре в последних отблесках кроваво-красного диска заходящего светила бой прекратился, и противоборствующие стороны разошлись назад на свои старые позиции.

Примерно через час к рядам израненных, но сильных духом воинов Пидны подъехали два богато одетых всадника с горящими факелами и белым флагом. Это прибыл герольд воеводы фризов. Он предложил главнокомандующему Гаю Макату не возобновлять это бессмысленное сражение и подписать с фризами временное перемирие. Кроме того, он поросил разрешение собрать своих раненых на поле боя.

- Хорошо мы согласны на ваши условия, - гордо держась, ответил молодой император. В отличие от его воинов, грязных, потных и перевязанных окровавленными тряпками, Гай по-прежнему был хорошо одет, а лицо он уже успел вымыть от грязи и пота, чтобы хорошо выглядеть перед посланниками противника. Он не получил ни одной раны в бою и только посеревшая от пота и пыли одежда выдавали его недавние участие в сражении.

Юный повелитель амулета власти понимал, что его измотанная и обескровленная армия уже не способна одержать победу. Впрочем и вражеские войска не получат сейчас викторию. Лучший выход из этой ситуации - было подписать временное перемирие.

Так и порешили. Весь следующий день воины противоборствующих армий собирали на засыпанном трупами поле боя своих раненых и относили их в обоз. Затем, подписав на месяц договор о перемирии, армия фризов уныло двинулась по старой ахейской дороге назад в земли орлисцев, откуда они недавно пришли на эту негостеприимную землю.

***

В течение всего следующего дня Гай Макат излечил всех тяжелораненых и увечных своих воинов. А легкораненых он предоставил в распоряжение десяти лекарей, предусмотрительно взятых пиднийцами в этот поход

Вечером офицеры решили отметить свою победу над варварами. Конечно, им не удалось полностью уничтожить армию фризов. Но те потеряли более половины своей армии. Ещё несколько тысяч фризов были ранены и не скоро смогут взять в свои руки оружие, так как у них нет магов и лекарей. К тому же за много лет фризы впервые не смогли разгромить своего врага. Это подорвало появившийся миф об их непобедимости, в который, похоже, поверили и сами фризы. Теперь варвары не были допущены на земли Пиднийского царства. И это можно отпраздновать.

Гай Макат послал гонца к царю Леолниду, чтобы сообщить радостную новость о разгроме враваров, а сам, переодевшись в дорогую синюю тогу с тонкой бахромой по краям, принял участие в пире.

Солдаты и офицеры пиднийской армии пили вино и ели, забывая о своих ранах и о потере множества своих друзей в этом сражении. Молодой маг тоже расслабился и вместе с Гаем Балбусом, придворным магом Арзалисом и другими старшими офицерами пил до отвала разведённое красное вино в своём шатре. Вскоре он почувствовал, что хочет спать, и вдруг весь мир вокруг него будто бы выключился, и его окружила молчаливая тишина.

Глава двадцать первая. Чудесное спасение.

Гай медленно просыпался от сырости и холода. Мальчик услышал чириканье множества птиц и шуршание веток множества деревье, колыхаемых ветром. Он открыл глаза и увидел над собой утреннее небо, покрытое большими низкими серыми облаками. Кое-где из-за облаков выглядывало солнце, освещая всё вокруг как будто из фонаря, направленного из небес на землю.

Молодой монарх почувствовал, что его руки и ноги задеревянели и попробовал пошевелиться и только тогда понял, что он связан по рукам и ногам. Гай Макат оглянулся и увидел, что его везут в простой двухколёсной повозке, накрытой свежим сеном по широкой дороге вдоль опушки леса. Вокруг повозки с обеих сторон медленно ехали три десятка хорошо одетых и вооружённых конных воина. Приглядевшись, Гай, понял, что это солдаты из личной гвардии царя Леонида. Он попытался приказать солдатам развязать себя, но ничего не получилось. Молодой монарх был не только тщательно связан по рукам и ногам. В рот ему вставили кляп.

- Что же это такое,- подумал юный волшебник. - Разве меня взяли в плен свои же воины?

В этот момент ехавший впереди слева богато одетый человек на вороном жеребце заговорил с младшим центурионом из охраны царя Пидны. По голосу и по одежде Гай сразу узнал в этом человеке придворного мага Арзалиса.

- Вы послали несколько человек для того, чтобы оставить ложные следы и сбить погоню с правильного следа? - спросил Арзалис.

- Да ваша милость, - ответил офицер.

- Этот самозванец Гай Макат очень популярен среди воинов нашей армии. Я не хочу, чтобы они его отбили и подняли мятеж против своего законного правителя.

- О, да вы уже проснулись уважаемый Гай Спурий Макат, - неуважительно смеясь и кривляясь, сказал придворный колдун, оглядываясь через плечо на беспомощно распластанного на повозке, связанного по рукам и ногам властелина амулета власти.

- Хотя зачем церемонии. Вскоре вы не только перестанете быть царём, вы вообще перестанете быть на этом свете. Ваша душа, наконец, покинет это бренное тело и переселится в лучший мир.

Колдун что-то прошептал на агафирском наречии и благоговенно поднял голову к небу.

- Ты наверно не понимаешь, что происходит? - фамильярно и грубо, глядя прямо в глаза молодого мага, спросил Арзалис.

- Ты разгневал своего повелителя и монарха царя Леонида. Ты посмел называть себя тоже царём!

- Ба, нет, не царём, а самим императором, - смеясь, продолжал колдун. - А некоторые народы, подданные его величества, посмели даже присягнуть в верности тебе и твоей ложной Империи. За это великий царь Пидны, Ольвии и Агафирсии Леонид сын Алкета приказал тебя тайно казнить. Так что дни твои на этом свете сочтены.

Арзалис заметил магический взгляд Гая на себе и спокойно сказал:

- Не пытайся подчинить своей воле меня или кого-либо из этих солдат. У нас всех есть волшебный талисман агафирсов, предохраняющий от этой магии.

Колдун вытащил из-за пазухи своей кожаной куртки агафирский амулет и, довольный собой, показал его юному монарху.

- Кстати амулет императора Тиберия теперь тоже у меня, - он вытащил и амулет власти, висевший на шее придворного колдуна.

- Как видиш этот волшебный амулет тебе не поможет. Он не защитит тебя от меча верного центуриона из личной охраны царя Леонида.

- Да, - подумал Гай Макат, задумчиво глядя на весёлого колдуна, ехавшего на коне слева от повозки. - Мне конечно амулет власти не поможет, но и тебе теперь не жить. Ты не избранный и потому не можешь касаться амулета. В ближайшие часы тебя, проклятый колдун, ждёт ужасная смерть.

Прошло несколько часов. Процессия пересекла поляну, проехала ещё одну берёзовую рощу и остановилась на её опушке.

- Ну что ж, думаю, мы уже далеко ушли от преследования,- довольно потирая руками, сказал Арзалис. Он слез с лошади и приказал воинам приготовить "лжеимператора" к казни.

Два солдата грубо стянули его с повозки и кинули на землю. Младший центурион, позвякивая своим старым, видавшим виды, доспехом "сегментата", подошёл к юному монарху. Он вытащил из ножен меч и весело взглянул на юного мага.

- Прости меня Гай Макат. Лично мне ты ничего не сделал. Но царь Леонид приказал тебя убить, и я выполню сейчас его приказ, - сказал офицер.

В этот момент послышался крик Арзалиса. Колдун, который как раз подходил к лежавшему на земле пленнику, вдруг схватился за грудь. Изумлёнными глазами он уставился на центуриона и императора, беспомощно лежавшего у его ног. Придворный маг захрипел и упал на колени. Затем у него изо рта пошла кровавая пена, и колдун рухнул на землю. Ещё несколько минут Арзалис катался по земле, держась за грудь. Затем его тело забилось в предсметрной агонии и затихло навсегда.

Так злого волшебника настигло проклятие амулета власти, в которое, кстати, он не верил. А зря!

Изумлённые солдаты уставились на холодеющее тело придворного мага. Центурион вставил меч обратно в ножны и подошёл к распластанному на земле Арзалису. Он потрогал пульс на шее колдуна, приоткрыл его правый глаз, а затем беспомощно встал и сообщил присутствующим:

- Маг Арзалис умер. Да упокоится его душа с миром на Елисейских полях. Похороните его здесь на поляне. А рядом мы похороним Гай Спурия Маката.

Несколько солдат вытыщили из седельнях сумок маленькие мотыги и принялись копать яму для колдуна. Тот был иноземцем и варваром, и потому везти его с собой в Пидну для сожжения на ритуальном костре среди прочих пиднийцев не имело никакого смысла.

Гай понял, что его смерть только откладывается на несколько минут и стал лихорадочно пытаться освободиться. Впрочем, его связали профессионалы. Он не смог ни развязаться, ни вытащить кляп изо рта.

Тогда он стал вспоминать, что ему говорил о подобной ситуации дух императора Тиберия во время ночного обучения во сне.

- Помни, - когда-то сказал в начале обучения дух амулета Гаю - магическая сила всегда была в тебе. Её ты получил по наследству от своих предков и богов. Амулет только защищает тебя и увеличивает твою волшебную силу. Но твоя магия всегда будет при тебе, даже если когда-нибудь ты останешся без амулета власти. Ты - избранный и твоя власть над этим миром не ограничивается никакими рамками и не контролируется никаким амулетом.

Сейчас Гай был связан. Но даже если он с помощью магии освободится от своих уз, солдаты свё равно убьют его безоружного. Нужно было что-то другое. Нужно было в кого-то предвратиться такого, которого солдаты убить не смогут. И тут Гай вспомнил один из уроков превращения, которые давал ему недавно дух амулета. Конечно, он ещё ни разу не пробовал заклятия превращения, так как знал, что это небезопасно. Человек мог превращаться только в существо, не меньшее, чем он сам по размеру и лишь на четыре часа. В противном случае он рискует навсегда остаться в этом теле. Впрочем, сейчас у юного мага не было выхода, и он принялся читать про себя заклинания превращения на санскрите.

Солдаты в это время уже уложили труп Арзалиса в могилу и быстро засыпали её землёй. Младший центурион, помолившись за душу колдуна, вновь повернулся к Гаю Макату и двинулся в его направлении. По дороге он выхватил меч и замахнулся, стремясь одним сильным ударо отрубить голову юного волшебника. Он не обратил внимание на то, что тело Гая Маката вдруг стало быстро расти, а кожа стала покрываться коричневыми чешуйками. Подойдя к увеличившемуся уже в два раза молодому монарху, центурион наотмаш ударил его по шее. Арзалис говорил ему раньше, что пока Гай Спурий Макат носит амулет власти, тот защищает его от любого зла. Но после того, как на банкете, посвященном победе над фризами, Арзалис усыпил снотворным, подмешанным в вино всех офицеров и самого Гая, колдун лично снял с шеи юного властелина амулета эту священную реликвию. После этого Арзалис уверял его, что теперь молодой император стал совсем беззащитен перед любым оружием.

Теперь офицер был уверен, что легко казнит связанного мальчишку. Но каково было его удивление, когда его меч, глубоко войдя в шею юноши, вдруг отскочил от его кожи, не нанеся императору никакого вреда. Он присмотрелся к своей жертве и обомлел. Перед ним лежал уже не долговязый юноша. Это было огромное существо, напоминавшее человека, но с ног до головы покрытое крупной коричневой костяной чешуёй.

- Значит ты всё-таки колдун и знаешь ещё какие-то уловки. Но это тебя не спасёт.

Центурион подозвал к себе десять солдат, и они все вместе, обнажив мечи, принялись колоть и рубить огромное существо у своих ног. А в это время существо быстро увеличивалось в размере и путы, ранее сковывавшие его руки и ноги, просто лопнули.

Удары мечей по коже существа следовали одно за другим, но не причиняли ему никакого вреда. Мечи просто не могли пробить толстые костяные чешуи, которыми было защищено всё тело быстро растущего чудовища. Ноги его стали утолщаться и руки тоже. Шея быстро удлинялась, а голова стала вытянутой и из огромной пасти появились длинные клыки. Через несколько минут перед взором изумлённых телохранителей царя Леонида стоял огромный дракон.

Да, именно дракон! Гай решил превратиться в это благородное и могучее чудовище, чтобы избежать сметри и покарать своих обидчиков.

Дракон возвышался над людьми метров на десять. Массивный толстый хвост его был увенчан длинным костяным шипом. А на спине выросли большие чёрные перепончатые крылья.

Центурион вновь попытался проткнуть грудь дракона мечом с разбега, но чудовище, будто опомнившись от глубокого сна, быстрым ударом огромного хвоста сбило его с ног и затем разорвало пополам своими огромными зубами.

Телохранители царя Леонида испуганно закричали и бросились бежать. Но дракон в ярости зарычал и бросился вслед за убегающими воинами. Вот он настиг двоих из них и раздавил своими толстыми многотонными лапами. Затем ударом хвоста он сбил с ног ещё троих. Потом он разорвал двоих из них и затоптал по дороге ещё одного воина. За две минуты огромная рептилия расправилась со всеми солдатами. Правда четверо из них сумели сесть на своих лошадей и во весь опор помчались к спасительным деревьям ближайшего леса. Впрочем, дракон никому из своих мучителей не собирался даровать жизнь. Ведь драконы в эпосе отличались именно своей безжалостностью и смелостью.

Чудовище раскрыло огромные крылья и, несколько раз взмахнув ими, отрвалось от земли. Дракон полетел в направлении убегающих всадников. Он был похож на гигантскую летучую мышь с длинным хвостом. Впрочем, появились и отличия от летучей мыши. Из гигантской пасти чудовища показались языки пламени и струи дыма. Как только дракон настиг всадников, он изрыгнул на их головы подряд две струи пламени. Люди и лошади вспыхнули как щепки. Перепуганные кони падали на землю, давя своих ездоков. Через минуту на обгоревшей земле лежали только четыре обугленных трупа. Рядом в горящей траве валялись обгоревшие тела лошадей.

Да, такова была их судьба. Люди давно уже не встречали драконов. Но в мифах все они были огнедышащими!

Покружив несколько раз над этой поляной, дракон быстро полетел в том направлении, по которому недавно привезли Гая Маката.

Час спустя дракон, взметая в воздух тучи пыли, приземлился на луг возле лагеря пиднийской армии.

Перепуганные солдаты и офицеры указавали на чудовище. Гай Балбус приказал воинам готовиться к битве. Он не знал, что ожидать от дракона. Но дракон громогласно прорычал:

- Не бойтесь меня. Это я ваш главнокомандующий Гай Спурий Макат.

Генерал Балбус рукой дал знак прекратить атаку на чудовище. Он стал ждать, всё ещё не доверяя огромной рептилии. Хотя он и помнил из мифов, которые ему в детстве рассказывала матушка, что драконы не умеют лгать.

И действительно через несколько минут гигантское существо стало уменьшаться и постепенно превращаться в хорошо знакомую всем воинам фигуру юного императора.

Снова став человеком, Гай первым делом оделся в подобающую его статусу одежду и попросил воды. Напившись, он рассказал всем присутствующим, что с ним случилось.

- Но почему лазутчики царя Леонида просто не отравили вас? - спросил один из генералов.

- Потому, что колдун Арзалис предупредил, что меня нельзя отравить, покуда я властелин амулета власти. Они могли только снять с меня эту реликвию во сне, - ответил Гай Макат.

- Впрочем, я вернул себе амулет власти, а вор Арзалис, похитивший его, поплатился за это жизнью. Видимо он не знал или не верил в проклятие амулета.

Юный волшебник вышел из своего шатра в сопровождении офицеров и рассказал солдатам, что с ним случилось. В толпе воинов послышались неодобрительные возгласы. Эти простодушные, закалённые боями, ветераны, не любили ложь и интриги придворных.

- Этим поступком царь Леонид объявил мне лично и Священной Ахейской Империи войну, - торжественно сказал Гай Макат.

- Вы мои солдаты и офицеры прошли со мной огонь и воду. Среди вас есть ольвийцы, пиднийцы, скиросцы, агафирсы и люди других национальностей. Скажите, с кем вы будете в этой войне? Я пойму, если кто-то из вас откажется от участия в этой гражданской войне. Особенно это касается урождённых пиднийцев. Вы можете свободно уйти.

- Так под чьими знамёнами вы готовы воевать? - спросил молодой властелин амулета.

- Под твоими стягами мы хотим воевать, наш Император! - восторженно закричали все воины.

- Мы хотим присягнуть тебе и всей Священной Империи в верности, - сказал за всех Гай Балбус.

И вся армия присягнула в верности Священной Ахейской Империи.

Понимая, что ольвийских заложников за присоединение Ольвийской Республики к Империи ждёт смерть в Пидне, Гай Макат немедленно отправил голубиной почтой письмо к своему отцу с просьбой использовать все деньги и влияние для спасения заложников. Афенагор подкупил пиднийскую стражу, и та позволила ему и заложникам покинуть Пидну. Той же ночью все заложники покинули столицу Пиднийского царства и вскоре благополучно вернулись домой. А сам Афенагор, по совету Гая, вместе с Валерией и домочадцами успешно бежал из Пидны, прихватив с собой весьма солидную собственную казну. Эти деньги в дальнейшем очень пригодились Гаю Макату для финансирования армии и набора новых войск.

Так началась гражданская война.

Глава двадцать вторая. Гражданская война.

Вечером того же дня Гай Макат послал своих гонцов в разные концы Пиднийского царства с призывом к его жителям перейти на сторону Империи и поднять мятеж против своего монарха. Гонцами были самые грамотные и изощрённые ораторы, в основном получившие философское образование. Эти люди сумели убедить в своей правоте много пиднийцев.

Недовольные правлением царя Леонида часть жителей Пиднийской земли подняла восстание. Очень быстро мятежи охватили все города и крупные деревни этого несчастного государства.

Одновременно по всей стране начались восстания рабов. Они хорошо знали, что повелитель амулета власти - противник рабства. К тому же Гай Спурий Макат пообещал освободить всех рабов, которые перейдут на его сторону и станут сражаться против нынешнего правителя Пиднийского государства. Восставшие рабы всё чаще стали объединяться с мятежными крестьянами и городскими мещанами в их общей войне с ненавистным монархом.

И началась гражданская война! Брат пошёл против брата, а сын против отца.

Много десятилетий эта бедная страна не видела такой кровопролитной и всеразрушающей войны. С тех пор, как варвары разрушили Ахейскую Империю, Пиднийское царство не видело таких ожесточённых сражений. Кровь воинов залила поля и леса Пиднийского государства. Крестьяне не успевали закапывать трупы погибших. Вороны кружились над местами побоищ. Из лесов вышли волки, желая так же отведать мёртвой человеческой плоти.

По приказу своего императора маронейская армия с юго-запада двинулась вдоль моря к пиднийскому городу Потейда, сметая все преграды на своём пути и уничтожая все гарнизоны, состоявшие из верных царю Леониду войск. Через неделю маронейцы подошли с суши к полису Потейда и осадили его.

В то же самое время в самой Потейде полыхало восстание рабов и городских мещан. Большинство солдат и стражников были заняты подавлением мятежа и не могли остановить внешнее вторжение.

Утром третьего дня войска сухопутной армии маронейцев начали штурм крепости с использованием баллист и передвижных башен. Практически одновременно объединённый флот маронейцев и родмосских пиратов под командованием адмирала Харилла сына Скифа ворвался в гавань Потейды и в коротком кровопролитном сражении сжёг два десятка боевых галер, охранявших порт. Гай Макат назначил старого пирата и бывшего адмирала ахейского флота командующим Первым флотом Империи и старый корсар его не подвёл. Он атаковал порт лишь тогда, когда ветер подул с моря. Это ускорило движение и маневрирование его кораблей и осложнило перемещение судов противника. Адмирал использовал старую ахейскую тактику сосредоточения огня всех катапульт триер на одном судне из флота противника с перенесением огня на следующее судно, как только первый корабль загорится или пойдёт на дно. При этом идущие впереди флотилии маленькие и манёвренные галеры вступали в ближний бой с противником, обстреливали из луков и арбалетов его судна и таранили их.

Неожиданный и смелый манёвр принёс свои плоды. За два часа все боевые корабли пиднийцев были потоплены или горели. Тогда, по приказу адмирала Харилла на берег стали высаживаться легковооружённые пехотинцы для захвата слабо защищённого со стороны моря порта Потейды.

Атака с суши была чётко скоорденирована с морской атакой. У защитников города не было никаких шансов. Когда в центре города ещё продолжались пожары и сражения отрядов пиднийских наёмников с мятежниками, в порту происходило сражение с маронейско-родмосским десантом.

А на полуразрушенные маронейскими катапультами стены города с четырёх передвижных деревянных штурмовых башен, быстро пробегая по откидным мостикам, выпрыгивали маронейские тяжеловооружённые, одетые в длинные кольчуги до колен, с круглыми золотистыми щитами и короткими широкими мечами пехотинцы. Они быстро расправились с немногочисленными защитниками крепостной стены в северной части полиса и открыли ворота в город. Через них в Потейду ворвались тысячи хорошо подготовленных воинов и закованных в броню маронейских кавалеристов. Понимая всю безвыходность своего положения, отряды пиднийских наёмников стали по очереди сдаваться. Вслед за ними подняли белый флаг последние центурии из городского гарнизона.

Потейда была захвачена имперскими войсками! И им в этом очень помогли восставшие горожане. Именно поэтому командующий маронейской армией, выполняя негласный приказ Императора, приказал своим солдатам не грабить город, а, отдохнув несколько дней и конфисковав ценности пиднийских чиновников и других прислужников правителя Пидны, двинуться в новый поход на город Берроя, находящийся всего в сорока километрах на север от Потейды.

А Первый имперский флот тем временем напал на последнюю боеспособную флотилию пиднийцев у мыса Акульего плавника близ города Олиф. Там скиросский флот прижал остатки пиднийской эскадры к берегу и атаковал её. И вовремя пришедшая помощь со стороны Первого флота окончательно склонила чашу весов в этом морском сражении в пользу Империи. К вечеру этого дня последние пиднийские галеры и триеры догорали и уходили в холодную зелёную морскую пучину при свете полной луны.

Так были уничтожены последние морские силы Пидны.

А на суше дело обстояло ничем не лучше. Маронейская армия так и не дошла до Беррои. К ним прибыл гонец из города с сообщением, что город полностью захвачен вооставшими мещанами и рабами. Жители города прогнали своих правителей и попросили Гая Маката принять их полис в состав Империи. И молодой повелитель амулета власти с радостью принял их предложение.

Примерно то же самое произошло в городе Арниса, находившемся ниже Пидны по течению Истра. Там тоже восставшие горожане взяли власть в свои руки и добровольно присоединились к Ахейской Империи.

Сухопутная маронейская армия повернула от Беррои на восток и через два дня по Восточной царской дороге дошла до прибрежного полиса Олиф. К сожалению, в Олифе верные царю Леониду войска жестоко подавили восстание и отказались сдаться на милость победителям. Город был обложен с суши маронейской армией, а с моря - скироским флотом. Но толстые каменные стены защищали его от атак, как с суши, так и с моря. По данным лазутчиков в Олифе сосредоточились не менее десяти тысяч наёмников и легионеров, верных пиднийскому монарху. Для того чтобы избежать излишних потерь со стороны императорских войск, маршал Гай Балбус, который прибыл командовать данной армией, принял решение взять город Олиф измором.

В это же время отряды сарматской кавалерии уже хозяйничали на землях Пиднийского царства. Они жгли посевы и замки пиднийских аристократов, захватывали обозы и громили немногочисленные войска пиднийцев, которые встречались на их пути. Действия сарматов полностью нарушили снабжение Пидны и других верных царю Леониду городов. В течение месяца они захватили и разграбили самые большие деревни Орестион, Акантос и Крендий. Это окончательно отрезало пиднийские полисы от сельскохозяйственных поселений и лишило их поставок продуктов питания из сёл.

В октябре Ольвийская армия, усиленная четырьмя тысячами сарматских кавалеристов подошла к самому северному пиднийскому городу Амфиполису, охваченному восстанием, и с ходу, пробив крепостную стену закрытым от лучников противника тараном, взяла полис. Затем эта армия пошла дальше вдоль моря на юг и осадила полис Неаполь. С моря этот город осадил Первый имперский флот.

Таким образом, к середине октября под контролем царя Леонида оставались только три города: Пидна, Олиф и Неаполь. Отсутствие флота и полная блокада сарматами пиднийской территории на суше лишала пиднийцев возможности перебрасывать войска и припасы из одного города в другой по мере необходимости. Все три оставшихся преданными царю Леониду города находились в осаде. Саму его столицу осадила объединённая пиднийская Северная армия, перешедшая после успешного сражения с фризами, на сторону своего бывшего главнокомандующего Гая Спурия Маката.

***

В главном царском дворце в Пидне было сегодня тихо и печально. Кое-где сновали слуги. Одетые в золоченые панцири личные телохранители царя стояли тихо на своих постах. Они старались не беспокоить разгневанного царя и его растерянных советников. Те уже не знали, что и делать. Некоторые из пиднийских олигархов уже сбежали из города, а другие вообще перешли на сторону Империи и поклялись в верности великому Императору Гаю Спурию Макату.

Царь Леонид, разъярённый неудачами в войне против "этого мальчишки" и его ненастоящей империи, успокаивал себя как всегда в дворцовом парке. Он медленно шёл по накрытым красными гранитными плитами дорожкам мимо белых мраморных статуй древних полководцев и царей. Он больше не чувствовал умиротворённости даже в этом саду. Под его ногами шелестели жёлтые осыпавшиеся сухие листья могучих дубов, окружавших эту лужайку.

Был тёплый осенний день. Краснощёкое солнце весело выглядывало из-за круглых, похожих на стада белых овец, облаков. Светило быстро прогревало землю и воздух. Постепенно становилось жарко. Только лёгкий ветерок, шуршавший в желтеющих листьях деревьев и перекатывавший небольшие кучки осыпавшихся листьев, приносил прохладу в парк. Многочисленные птицы, привезённые когда-то смотрителями сада из разных стран, чирикали и пели на ветках. А на газонах возле дорожек красовалась сочная зелёная свежепосаженная трава и ровные ряды зелёной рассады различных, ещё не распустившихся, цветов.

Всё это умиротворительно действовало на царя и обступивших его советников, и вельмож. Казалось, сама природа радовалась всему происходящему. Лето не хотело уступать свои права осени, хотя уже была вторая половина октября.

Впрочем, правителю Пидны нечему было радоваться. Он проигрывал эту войну. Вот и сейчас, несмотря на всю умиротворённость дворцового сада и сюда стали долетать признаки войны. Со стороны северных ворот послышались громкие удары, крики перепуганных людей, а затем, спустя пол часа понесло едким дымом. Это загорелись дома горожан, находившиеся близ крепостной стены и подвергшиеся бомбардировке огненными бомбами и огненными камнями императорской армии. Даже здесь царь Леонид не мог теперь отвлечься от надокучливых воинов Империи, окруживших со всех сторон его столицу. Они, как кровожадные и алчные волки, набрасывались каждый день на несчастную Пидну. И этому не было конца. Большинству жителей стольного града казалось, что конец может быть один. И он приближался...

Наконец к монарху на цыпочках подошёл слуга и тихо прошептал, что советник по иностранным делам прибыл. Царь обернулся и строго взглянул на толпу растерянных и перепуганных сановников. Один из них, смело глядя в глаза своего господина, вышел вперёд и поклонился. Это был новый советник по иностранным делам. Он был молод, но отличался хорошим образованием и знанием многих языков. А его острый ум помог этому человеку уже к сорока годам достигнуть столь высокой должности.

Царь согласно кивнул и указал советнику на небольшую золоченую лавку, стоявшую на краю лужайки. Советник последовал за ним и сел рядом со своим монархом на лавочку. Леонид недовольно махнул рукой и приказал свите отойти в сторону. Он не хотел, чтобы вся эта толпа услышала его тайный разговор с советником по иностранным делам. Одетые в дорогие расшитые золотом тоги, увешанные золотыми украшениями, напудренные холёные вельможи послушно удалились. По обе стороны от лавочки остались только четыре личных телохранителя царя в полном вооружении. Этим высокооплачивеемым проверенным в боях воинам правитель Пидны полностью доверял.

Царь Леонид выслушал доклад советника о ситуации в мире и об отношении соседних стран к тому, что происходит в Пиднийском царстве.

- Ты понимаешь советник, что мы пока проигрываем войну? - вопросительно взглянув на гладко выбритое лицо коротко стриженого министра, сказал царь. Тот согласно кивнул.

- Ты хоть и молодой ещё человек, но обладаеш острым и пытливым умом. За это я тебя и люблю. Думаю, что ты уже понял, зачем я тебя позвал?

- Я думаю, что нам нужна помощь из-за рубежа для того, чтобы преломить ход войны. Именно за этим вы меня и позвали, - без всяких, привычных уже для пиднийского правителя хвалебных и льстивых деферамбов, ответил советник.

- Да, ты как всегда прав. Нам нужна иностранная помощь. И не просто финансовая или материальная помощь, а военная помощь. Нужно, чтобы какое-нибудь соседнее, достаточно сильное государство вступило с нами в военный союз против Священной Ахейской Империи.

Царь поперхнулся, с трудом выговаривая это проклятое название нового государства, созданного повелителем амулета власти.

- К сожалению и нас и новую Ахейскую Империю окружают враждебные государства и народы. С севера и северо-запада к нашим границам примыкают земли фризов, которые до сих пор находятся в состоянии войны с нами. На востоке и севере земли вассалов Империи окружают территории Арийского Военного союза. Эти варвары не находятся с нами в состоянии войны, но настроены крайне враждебно как к нашей стране, так и к Священной Империи.

- Может быть, мы сможем воспользоваться ненавистью Ариев к нынешнему правителю Империи Гаю Макату и его отцу, некогда успешно воевавшему с ними. Возможно, ты сможешь уговорить их вступить в войну на нашей стороне.

- Не знаю,- неуверенно сказал молодой советник. - Можно конечно попробовать. Но для этого понадобятся дорогие подарки арийским и антским князьям и территориальные уступки с нашей стороны.

- Хорошо, я выделю из своей казны остатки денег и множество золотых и серебряных украшений. Я слышал, что арийские князья и их знатные дружинники очень алчны. Они недавно узнали власть золота и сечас особенно сильно его почитают. Поробуй их подкупить. А Великому князю Огниславу, уже много лет возглавляющему союз арийских племён, пообещай земли Ольвии и Агафирсии. Думаю, этого будет достаточно.

- Что ж можно попробовать. Но Великий князь Огнислав человек осторожный. Думаю, он не выступит против Империи, если мы и дальше будем терять город за городом. И осбенно, если потеряем свою столицу - Пидну.

- Да нам придётся сечас защищаться из последних сил, чтобы удержать все три полиса в своих руках. Но тебе придётся ещё постараться и закупить продовольствие, и оружие из выделенных для этого денег за границей. Постарайся как-то привезти это в мои приморские полисы Неаполь и Олиф. В них сложилась катастрофическая ситуация с продовольствием. Особенно трудно в Олифе. В нём вообще не было запасов продовольствия, и народ там уже голодает. Если мы в ближайшее время не накормим жителей Олифа, то там вновь вспыхнет восстание.

- Понимаю. Я сделаю всё, что возможно в этой ситуации. Но потребуется много денег.

- Я выделю тебе такую казну, которую ты попросишь. Если мы проиграем войну, то эти деньги мне уже не понадобятся.

- А как насчёт фризов. Их король имеет далеко идущие планы и сам создаёт собственную варварскую империю. Может быть, удастся подписать с ними мирный договор и уговорить их напасть хотя-бы на Маронейскую Республику, - добавил с надеждой в голосе Царь Леонид.

- Я думаю, что нам не удастся уговорить короля Кловиса вступить в эту войну без веской причины. Они недавно почти потеряли свою лучшую армию в сражении против нашей небольшой армии во главе с Гаем Макатом. А сечас перед ними уже целая Империя, имеющая не одну армию и возглавляемая всё тем же волшебником Макатом. Возможно, они бы согласились, если бы мы удовлетворили их территориальные претензии и отдали варварам пару полисов и деревень. А возможно и этого будет мало. И они, как и прежде, потребуют полной вассализации нашего царства и подчинения его королю Кловису.

- Скорее всего, эти грязные и высокомерные варвары как раз и потребуют нашего полного подчинения. Но при этом ты можешь выторговать как можно большую автономию для моего царства. А присоединение Пидны к Великому Королевству Фризов будет означать и вступление этих варваров в войну против Империи.

- Но в таком случае мы навсегда потеряем свою независимость, - ответил ему удивлённый столь неожиданному предложению монарха советник.

- Нет, почему же. Пусть варвары разрушат часть Священной Империи. Тогда Гаю Макату, этому неблагодарному мальчишке, - царь в ярость стукнул кулаком по лавке, - придётся воевать на два или даже на три фронта. Посмотрим, как поможет ему амулет. Не думаю, что Фризы или Арии смогут полностью захватить столь могучую и большую Империю, но разрушить несколько городов, а может быть и захватить Маронейскую провинцию или вассала Империи - Ольвийскую Республику, они смогут. А это развяжет нам руки, даст передышку для подготовки новой армии.

- Гаю Макату придется, в конце концов, подписать с моим царством мирный договор, чтобы сосредоточиться на войне с более опасным противником - варварами. А мы затем откажемся от подчинения королю Кловису, и вряд ли он тогда будет в состоянии подчинить себе моё царство силой. Не думаю, что ему самому удастся выйти из этой войны победителем и не лишиться части захваченных ранее территорий. Так этой маленькой хитростью мы сможем сохранить нашу страну от порабощения, как Империей, так и варварами. А они пусть сражаются между собой потом. Нам это будет только на руку, так как ослабит как Священную Империю, так и варварские королевства, - довольно потёр руки царь Леонид, найдя, наконец, непростой выход из этой тяжёлой ситуации, в которую попало его государство.

- Я поражаюсь вашей мудрости, великий царь Пидны. Это действительно поистину великолепное, и может быть единственно верное решение в это тяжёлое для нашего отечества время, - ответил поражённый мудрости своего повелителя советник. - Сегодня же я приступлю к выполнению этого хитромудрого плана, мой повелитель.

***

В большой шатёр императора, разрисованный древними ахейскими рисунками, без доклада секретаря быстро вошёл новый тайный советник, обнищавший аристократ из древнего ахейского рода, Маний Помпоний. Этот человек средник лет уже успел послужить нескольким повелителям и дослужился с должности простого опциона до старшего центуриона. Он занимался в пиднийской армии специальными поручениями, что в просторечии означало - занимался шпионажем. И немало преуспел на этой должности. Затем этот хитрый человек, быстро заметив изменение расклада сил в пользу Империи, добровольно перешёл на сторону Священной Империи. Гай Макат, посоветовавшись с членами своего правительства, предложил опытному шпиону должность, которую он так давно жаждал. Тайные советники в Ахейской Империи в старые времена занимались шпионажем, поиском и уничтожением недовольных политиков, как в самой Империи, так и вне неё. Сейчас Гай воссоздал эту должность, желая иметь мощный аппарат лазутчиков для того, чтобы точно знать, что задумал его враг. Правда новому советнику он не доверял и поставил приглядывать за ним двоих телохранителей, которые, не задумываясь, убили бы Мания Помпония, если бы тот предал интересы Империи. Но пока тайный советник наслаждался своей новой должностью и вовсю пытался доказать своему повелителю свою полезность. Вот и сейчас он прошёл в императорскую палатку тихой и мягкой походкой рыси перед прыжком с важной новостью. Гай понял это по его поведению и, согласно кивнув головой, приказал всем присутствующим, кроме телохранителей и трёх генералов, покинуть помещение.

После того, как посторонние покинули помещение, тайный советник поклонился и доложил, что подкупленный его людьми личный телохранитель царя Леонида подслушал важный разговор пиднийского монарха с советником по иностранным делам. Маний развернул свиток с письмом и быстро прочитал краткий пересказ разговора правителя Пидны со своим советником по иностранным делам.

На минуту в шатре замолчали все присутствующие, с удивлением обдумывая столь неожиданный и опасный ход противника. А Маний Помпоний ликовал. Он всем своим видом показывал превосходство над этими простыми грубыми вояками, обступившими Императора. Им и невдомёк, что этим важным сообщением Маний только что, может быть, изменил ход войны. Гай взглянул на своих генералов и советников и спросил, что они предлагают предпринять, чтобы не допустить военного союза Фризов и Ариев с Пиднийским царством.

- Думаю, что мы могли бы поробовать перехватить послов царя Леонида, - сказал один из генералов.

- Вряд ли это возможно, - немедленно ответил Маний Помпоний. - Послы уже в пути. Они отправились в путь инкогнито, и обнаружить их будет непросто. Да и пиднийский советник по иностранным делам непростой человек. Он наверняка предвидел подобную ситуацию и принял меры. Думаю, что к каждому из варварских королей пиднийский советник послал по несколько послов. В таком случае, даже перехватив одного из них нельзя гарантировать положительный результат этой акции.

- Тогда думаю, лучшим решением будет нам самим послать послов к королю Кловису и Великому князю Огниславу с предложением мира, - высказал своё предложение советник по иностранным делам.

Невесело ухмыльнувшись, старый бородатый маронеец, который с недавних пор был военным советником Гая Маката, высказал своё предложение:

- Лучший выход из создавшейся ситуации - как можно скорее завершить эту войну нашей победой. Тогда варварам не будет уже времени думать над предложениями пиднийских дипломатов, а уж тем более готовиться к войне. Да и вряд ли тогда Арийцы и Фризы рискнут напасть на нас. Необходимо перестать заниматься только осадой трёх пиднийских городов и, наконец, начать их штурм. У нас сейчас просто нет времени на долгую осаду.

- Что ж, я выслушал ваши предложения, - удовлетворённо сказал молодой монарх. - Я доволен, что у меня столь умные и хитрые советники. Приказываю советнику по иностранным делам отправить посольства к королю фризов Кловису и Великому князю Ариев Огниславу с предложениме мира. Послы должны так же сообщать о настроениях среди варваров и мешать их сношениям с пиднийскми послами. Пусть не жалеют злато и серебро, которое мы дадим им на дорогу. Нам нужен мир с этими варварами, хотя-бы на время. А сами мы прислушаемся к мнению военного советника и организуем штурм столицы пиднийцев - полиса Пидны. Думаю, после его падения и пленения царя Леонида остальные города сдадутся. Если же этого не произойдёт, то придётся штурмовать и их. Но я не хочу больших потерь при штурме. Поэтому сегодня вечером я изготовлю по пять магических каменных ядер для каждой из пяти осадных тяжёлых баллист, и завтра утром они полностью разрушат стены Пидны.

- Простите, мой повелитель, - быстро заметил умудрённый опытом военный советник. - Но вы уверены, что всего пять камней, выпущенных нашими пятью осадными катапультами, разрушат полностью крепостной вал Пидны. Мы стоим под её стенами уже неделю, и пока обстрел толстых и высоких стен города привёл лишь к их повреждению, пожарам в самой Пидне и разрушению правой оборонительной башни над главными воротами.

- Да я полностью уверен в этом, - ответил юный волшебник. - Я же сказал, что это будут магические боеприпасы. Вам необходимо только подготовиться к штурму через полностью разрушенную северную стену Пидны.

- Понимаю, мой Император. Мы немедленно приступим к подготовке штурма.

Гай приказал принести к нему в шатёр двадцать пять каменных ядер, ранее изготовленных для осдных баллист. Солдаты с трудом притащили тяжёлые плохо обтёсанные круглые камни и положили их на землю в палатке. А император приказал своему бородатому старому помощнику - скиросскому магу, изготовить специальное волшебное зелье, усиливающее разрушительную силу любого оружия во сто крат.

Когда зелье было сварено, Гай Макат в сопровождении старого мага стал подходить к каждому каменному ядру по очереди и рисовать красным, похожим на кровь зельем странные магические знаки на круглых боках ядер. Затем он читал над каждым из них заклинание на санскрите. На рассвете новые магические боеприпасы были доставлены к пяти большим осадным баллистам, стоявшим на поле перед воротами как огромные деревянные великаны с ковшом для метания камней вместо руки.

Несколько солдат вставляли деревянные палки в зарядный блок и медленно проворачивали его, заряжая орудие. При этом длинная деревянная балка с ковшом постепенно рывками, в такт движениям заряжающих воинов, опускалась к земле.

Наконец все пять катапульт были заряжены хитрыми снарядами и направлены на цель. Все баллисты по приказу Императора должны были стрелять в одну точку в основании северной стены залпом.

Вот центурион взмахнул рукой и разом все пять орудий затрещали своими блоками и балками. Длинные балки с ковшами, в котрых лежали ядра, взметнулись в небо и были остановлены зазвеневшими цепями. Камни разом взмыли в небо.

Все солдаты и офицеры, построившиеся в боевой порядок для штурма крепости, с надеждой долго провожали взглядами летевшие в небе в направлении крепостной стены камни. Наконец ядра ударились в основание стены. Но вместо уже привычного глухого удара послышался ужасный грохот. В сторны полетели осколки камней, из котрых была сложена стена. Когда красная кирпичная пыль рассеялась, то все императорские воины увидели огромную вмятину, зиявшую в основании стены недалеко от её соединения с фундаментом и землёй. Солдаты и офицеры Империи радостно закричали, приветствуя столь удачный выстрел обслуги катапульт. А некоторые из офицеров закричали:

- Наш Император великий волшебник. Это он разрушает своей магией сечас могучие стены Пидны. Виват Императору!!!

И тысячи глоток вторили ему:

- Виват Императору!!!

Ещё три раза стреляли баллисты в направлении стены, и с каждым разом яма в ней всё увеличивалась, пока сквозь неё не стало видно то, что происходит за крепостным валом. Яма в стене превратилась в сквозную дыру. Наконец, как и говорил властелин амулета императора Тиберия, на пятый раз стена не выдержала. Она задрожала, во все стороны от дыры пошли трещины, а затем огромный фрагмент крепостного вала рухнул на землю. Ветер рассеял пыль, и все увидели, что большой участок крепостной стены метров в двадцать шириной разрушен до основания.

Прозвучал звучный сигнал трубы, и все войска разом пошли в атаку. Ровные квадраты пехотных когорт быстро маршировали в направлении пролома в крепостном валу. Когда до пролома осталось менее ста метров легионеры, по приказу центурионов, построились в боевой порядок "черепаха" и прикрыли своими большими овальными щитами друг друга. Теперь квадраты когорт напоминали черепаху, со всех сторон защищённую щитами. И как оказалось - вовремя. Из-за камней на развалинах рухнувшей стены показались круглые шлемы пиднийских арбалетчиков и лучников, и в направлении атакующих войск в небо взлетели тучи стрел. Стреляли пиднийские лучники так же с уцелевших стен по бокам от пролома. Впрочем, большого вреда атакующим войскам эти стрелы не причиняли. Они не могли пробить толстые железные красные щиты с друмя жёлтыми молниями посредине, котрыми прикрывались пехотинцы империи. Квадраты имперских когорт медленно двинулись в направлении стены, не нарушая при этом строя. Лишь изредка вскрикивали раненые или убитые стрелами легионеры.

Подойдя на расстояние двадцати метров к пролому, легионеры разом перестроились в атакующий порядок и метнули свои метательные копья во врага. Послышались крики раненых и убитых пилиумами легионеров пиднийских лучников. Из-за обломков стены на засыпанную кирпичами и пылью землю стали падать тела пронзённых копьями вражеских стрелков. А императорские пехотинцы, выхватив короткие мечи, бросились в атаку. Они с ходу перепрыгивали через груды камней, перелазили через обломки стены и обрушивали на головы лучников противника свои мечи. Те падали под их ударами, не имея возможности противостоять хорошо подготовленным и вооружённым легионерам. Лучники и стоявшие позади них отряды пиднийской пехоты и ополченцев не выдержали натиска опытных воинов и сначала стали отступать, а затем побежали.

Через час отряды императорской пехоты открыли ворота и туда устремились сотни тяжеловооружённых сарматских кавалеристов и лучники. Бой в городе продолжался до вечера. Противник защищал каждую улицу, каждую площадь, каждый дом в Пидне. Но вскоре подразделения пиднийской армии стали сдаваться в плен, а затем и весь гарнизон города объявил о капитуляции.

В городе начались грабежи и пожары. Откуда ни возьмись, появились мародёры, грабившие лавки, магазины и зажиточные дома.

Гай Макат, медленно проезжавший по главной дороге полуразрушенного и охваченного пожарами города, приказал своим генералам прекратить грабежи и потушить пожары. А мародёров, пойманных на месте преступления казнить без суда.

- Я хочу сделать город Пидну новой столицей Империи. И мне не нужны развалины. Немедленно наведите порядок в моей новой столице и найдите мне царя Леонида с домочадцами.

- Живого или мёртвого, - добавил молодой Император.

Двадцать третья глава. Возрождение Империи.

К сожалению правителя Пидны так и не нашли. Один из центурионов привёл пиднийского офицера, который рассказал, что царь Леонид со свитой и тысячью своих телохранителей покинул город, пройдя через тайный подземный ход.

После проверки слова пиднийского воина подтвердились. Императорские полководцы немедленно послали вдогонку за беглецами отряд конных сарматов. Но те вскоре потеряли след пиднийского монарха и его охраны.

Пидна постепенно возвращалась к мирной жизни. Повсюду работали рабы и ремесленники. Они ремонтировали дома и дороги, восстанавливали крепостную стену и оборонительные башни.

А тем временем часть войск вместе с осадными катапультами и новыми волшебными ядрами, изготовленными Гаем Макатом, двинулись по старой каменной дороге к городу Олиф. Они должны были помочь осаждающим этот полис войскам разрушить защитную стену и захватить город.

В это же время тайный советник Маний Помпоний сообщил императору, что пиднийцы сумели обмануть флот империи и ночью тайно на лодках доставить по морю в полисы Олиф и Неаполь большое количество продовольствия и оружия. Впрочем, эти меры оказались бессмысленны по отношению к Неаполю. Его жители потребовали от властей сдать город, как только узнали о захвате своей столицы имперскими войсками и позорном бегстве царя Леонида. Так город Неаполь капитулировал.

***

Утром пятого дня в Пидну прибыло посольство короля Фризов Кловиса. Гай решил встретить посла в только что отремонтированном большом зале для приёмов.

Юный император восседал в конце зала на высоком белом мраморном помосте в роскошном массивном золотом троне, отроченном красным бархатом. Над его головой возвышался массивный бордовый бархатный балдахин, расшитый золотыми узорами. Трон и балдахин достались Гаю по наследству от предыдущего правителя Пидны.

Высокие своды зала поддерживали стройные круглые готические колонны, покрытые барельефами и замысловатыми узорами. Белые стены этого большого помещения были украшены картинами и красными геометрически правильными рисунками. Утренний свет слабо освещал сквозь щели в потолке огромный зал, заполненный большим количеством людей. Это были архонты, стратеги, аристократы и вожди племён со всех концов Империи. Рядом с троном Императора стояли в полном боевом облачении скиросские личные телохранители Гая Маката. Поблизости от них собралась небольшая группа нарядно одетых в расшитые золотом синие тоги советников.

Наконец мажордом сообщил о прибытии посла короля Кловиса и стукнул посохом по полированным гранитным плитам пола. В зал медленно и торжественно вошёл бородатый высокий и широкоплечий варвар. Подойдя к трону, он не поклонился императору, как теперь было принято при дворе. Это привело Гая Маката в ярость, и он жестом отдал приказ охранникам. Двое из нех положили свои тяжёлые руки на плечи высокомерного дикаря и заставили поклониться.

Молодой властелин амулета власти успокоился и вопросительно взглянул на посла. А тот быстро заговорил на своём языке. Советник по иностранным делам тихо подошёл к правителю Империи и предложил услуги переводчика, но тот небрежно отмахнулся. Он просто сказал заклинание на древнем языке и тут же освоил язык варвара.

Как же был удивлён Гай, когда он понял, что этот дикарь вовсе не прибыл подписывать мирный договор со Священной Ахейской Империей. По интонации он почувствовал угрозу в словах бородатого фриза. Наконец заклинание подействовало, и юный волшебник понял смысл послания короля Кловиса. Вождь варваров требовал, чтобы армия Империи покинула территорию Пиднийского царства, которое является вассалом Великого Королевства Фризов. На это Кловис отводил войскам Империи одну неделю. В противном случае он угрожал начать войну и полностью разрушить Священную Империю, как он некогда разрушил старую Ахейскую Империю.

- Но разве Пиднийское царство входит в состав вашего королевства? - возмущённо спросил Гай Макат.

- Да, неделю назад был подписан договор о вассализации Пиднийского государства Королевством Фризов, а сам царь Леонид лично поклялся в верности своему соверену - королю Кловису. И теперь Пиднийское царство входит в состав Великого Королевства фризов и война против него означает войну против нашего королевства. Так что вам мой господин король Кловис приказывает немедленно покинуть территорию Пиднийского государства.

Чернобородый варвар с двумя длинными косичками по бокам головы нагло с усмешкой взглянул в глаза Гая Маката.

- Что??? Ты и твой варварский король смеете мне, властелину амулета власти и правителю Священной Ахейской Империи, приказывать. На колени грязный варвар.

Император вскочил со своего трона. Его огненный взгляд выдавал ярость молодого волшебника. Глаза и голова его засветились ярким светом. Юный маг собирался подчинить своей воле посла фризов. Но тот в ответ, бесстрашно глядя прямо в светящиеся золотистым светом очи властелина амулета власти, только рассмеялся.

- На меня не действуют ваша магия, король ахейцев.

Фриз быстро вытащил из-за пазухи невзрачные бусы и император сразу же узнал волшебный талисман агафирсов, предохраняющий от колдовства и повелевающего взгляда властелина амулета императора Тиберия.

- Эта вещь предохранит меня от ваших фокусов, Гай Макат, - довольно ухмыляясь, сказал басом посол. - И у нас уже многие воины и полководцы, да и сам король, носят такие амулеты.

Но юный властелин амулета Тиберия немедленно принял неожиданное для варвара решение, и улыбка сразу сошла с лица наглеца. Одним движением руки Император приказал своим охранникам снять колдовской талисман с груди фриза и те немедленно выполнили распоряжение своего монарха. Оставшись без колдовской защиты, варвар сразу попал под магический взор молодого волшебника и пал перед ним на колени. Он полностью подчинился воле Императора.

Выполняя приказ Гая, фриз рассказал всё, что знает. Оказывается, в переговорах о вассализации Пидны у короля фризов возникло опасение по отношению к такому политическому шагу. Он боялся волшебства нового Императора и поэтому не хотел войны с ним, даже если на кону стояло богатое Пиднийское государство. Но, осознав негативное развитие мирных переговоров, посол царя Леонида представил королю Кловису свой последний козырь. Он рассказал о том, как можно защититься от повелевающего взора Императора. И даже предложил большой запас волшебных защитных агафирских талисманов из сокровищницы царя Пидны. По достоинству оценив этот волшебный предмет и узнав, где можно массово заказывать новые талисманы, король Кловис принял решение о вассализации Пидны.

Кловис был мудрым человеком и наверняка понимал, что молодой и горячий Император вряд ли откажется от такого куша, как Пиднийское царство. Тем более что большая часть этой страны уже лежала перед ним на коленях. Поэтому он сразу распорядился готовиться к войне против Империи. Ранее разгромленная пиднийской объединённой армией во главе с Гаем Макатом армия фризов уже маршировала по Орлисскрму царству в направлении границы с бывшей Маронейской республикой. Король варваров предполагал, что эта новая Ахейская провинция в результате этой войны осталась без защиты, и он легко сможет её покорить. Он приказал пополнить свою восточную армию во главе с воеводой Греммусом. Этот воевода уже знал тактику войны, практикуемую имперскими войсками. Узнал он так же и о волшебных способностях молодого Императора и теперь, вооружившись защитными талисманами, его батальоны смогут с успехом разгромить немногочисленные гарнизоны императорских войск в гордах Арпидея и Маронея, и полностьь овладеть Маронеской провинцией, а затем атаковать и само Пиднийское царство. В течение месяца вождь всех фризов планировал перебросить сюда ещё одну армию для наступления на пиднийскую территорию и для полного разгрома Империи в этой части побережья. Он так же рассчитывал, что к тому времени ещё хоть один из городов Пиднийского государства будет в руках царя Леонида и свяжет у своих стен как минимум одну имперскую армию. К тому же сам правитель Пидны пообещал королю фризов в ближайшее время набрать полноценную армию из преданных ему людей и наёмников, и так же вступить в войну. А пока бывший правитель Пиднийского царства вместе с тысячью верных ему гвардейцев стал лагерем близ Пеллиона в Орлисском царстве.

Желая иметь при дворе короля Кловиса своего шпиона, Гай Макат приказал послу вернуться назад в земли фризов и сообщать через голубиную почту обо всех действиях своего господина. А для того, чтобы вождь варваров ничего не заподозрил, Император приказал ювелиру сделать обычную, но очень точную подделку защитного магического талисмана и надеть её на шею послу. Поддельный талисман оказался точной копией настоящего. На нём только были не нанесены все магические знаки, и ни один колдун не произносил над этими бусами заклинания. Поэтому такой талисман был всего лишь примитивным варварским украшением и абсолютно ничем не защищал своего владельца от магии других людей. Впрочем, простой, не искушённый в магии человек, вряд ли смог бы отличить настоящий талисман от поддельного.

Вернувшись, посол фризов должен был сообщить своему соверену, что Император принял его угрозы совершенно серьёзно и решил подумать над ответом в отведённую ему для размышлений неделю. Так Гай и его советники решили выиграть время для организации защиты Маронейской провинции Империи от атаки фризов.

***

Уже второй час заседал Военный Совет Священной Империи. На повестке дня был один вопрос: как защититься от нападения фризов? На совете присутствовали генералы и архонты разных войск Империи, а так же военный советник. Уже многие из них высказались по этому вопросу, но пока правильного решения ещё не было найдено. Это чувствовали все присутствующие.

Полководцы ждали выступления Гая Мицилия Балбуса - самого опытного и грамотного маршала Империи. Но тот всё это время продолжал молча выслушивать предложения других генералов. Наконец Балбус встал, желая внести свою лепту в обсуждение столь важного для его новой родины вопроса.

- Нам нельзя допускать вторжения фризов в Маронейскую провинцию. Даже если мы усилим гарнизоны городов, и те смогут выдержать многомесячную осаду до подхода помощи, варвары смогут разграбить и разрушить маронейские деревни и латифундии. Учитывая, что и пиднийское сельское хозяйство сильно пострадало в результате этой войны, перед Империей может встать угроза голода. До следующего урожая многие граждане нашего государства могут не дожить. Тогда придётся тратить огромные средства для закупки продовольствия и это осложнит дальнейшую долгую войну с фризами.

Полководцы зашевелились. Некоторые из них что-то возмущённо зашептали на ухо своим соседям. Это заметил Гай Балбус и сказал:

- Да вы не ослышались, именно длительную войну с этими варварами. Не стоит недооценивать своего врага. Королевство фризов - сильный и упорный враг. А сейчас, когда мы связаны войной с пиднийцами нам будет трудно быстро разгромить столь грозного врага. Тем более, что в их руках оказались некоторые военные технологии порабощённых ахейцев и молосцев. По данным наших лазутчиков армия воеводы Греммуса сейчас насчитывает не менее двадцати тысяч человек. Правда более половины этой армии составляют наёмники, молосские пехотинцы и киммерийские ополченцы, которые не горят желанием воевать. Впрочем, и такая армия может сейчас представлять для нас реальную угрозу.

- Так что же вы предлагаете? - нетерпеливо спросил архонт маронейского полиса Арпидея. Его город был на границе с Орлисским царством, предоставившим фризам право на проход по своей территории. Арпидея мог стать первой целью фризов при их вторжении на земли Маронейской провинции Священной Империи.

- Не будьте столь нетерпеливы и дайте мне высказать все соображения, - успокоил молодого архонта маршал.

- Итак, нам нужно защитить Империю от вторжения с севера в Маронейскую провинцию. Но не следует забывать, что варвары тоже могут прознать о перемещении наших войск и поменять мишень. Они могут напасть на территорию Пидны, которая в таком случае тоже может оказаться без защиты, учитывая, что часть наших войск осждает город Олиф. Поэтому я предлагаю просто обмануть дикарей.

- Нужно отправить на границу Маронейской провинции с Орлисским царством десять тысяч пехотинцев из нашей Северной армии, которая сейчас находится на отдыхе здесь, в Пидне, - продолжил Гай Балбус.- Их должны сопровождать две тысячи сарматских кавалеристов. Войска должны двигаться открыто днём длинной колонной по Берройско-Арпидейской дороге в сопровождении обоза с припасами и большим количеством шатров. Днём колонну должны охранять со всех сторон конные разъезды сарматов, но таким образом, чтобы к ним незаметно могли подъехать шпионы фризов. Эти соглядатаи должны находиться на таком расстоянии от марширующих войск, на котором они смогут хоть примерно подсчитать количество воинов в этих подразделениях. Затем через неделю, когда истечёт время ультиматума, эти подразделения разместятся лагерем на орлисской границе. Но при этом в каждом шатре должно оставаться только по одному воину. А остальные ночью тайно, при полной защите от соглядатаев конными сарматами, должны вернуться домой в Пидну, а затем вновь повторить этот манёвр.

В свою очередь оставшиеся на границе в лагере солдаты должны активно заниматься подготовкой к войне и хорошо охраняться разъездами сарматов так, чтобы враг не смог узнать, сколько людей сейчас находится в этом лагере. А ночью они должны жечь как можно больше костров. Таким образом, когда пехотинцы во второй раз прибудут в свой укреплённый лагерь на границе с Орлисским царством, у варваров должно сложиться впечетление, что перед ними двадцатитысячная, прошедшая пиднийскую войну и закалённая в боях армия. А на самом деле на границе будет только десять тысяч воинов, так как ещё две тысячи мы тайно ночью вернём назад в Пидну. Думаю, что враг в таком случае вряд ли рискнёт напасть на Маронейскую провинцию. А мы тем временем, получив в помощь шесть тысяч ольвийских пехотинцев из освободившейся после осады Неаполя армии, двинем свою пятнадцатитысячную армию на границу нашей новой Пиднийской провинции с орлиссцами. При этом в нашей новой столице останется сильный гарнизон на всякий случай.

Я считаю, что в таком случае осторожный воевода фризов Греммус не рискнёт на нас напасть, а станет ждать помощи от своего короля. Это даст нам время для того, чтобы, наконец, захватить город Олиф и полностью подчинить Империи земли бывшего Пиднийского царства.

Немного подумав, большинство членов Военного Совета согласились с доводами Гая Балбуса, и сам Император был в восторге от этого предложения. В тот же день Гай Макат утвердил план своего маршала по обману фризов.

И действительно воевода восточной армии фризов Греммус поверил этому обманному манёвру имперских войск и не рискнул вторгаться в пределы Ахейской Империи, чтобы не потерять всю свою армию в сражении со столь "мощными" армиями противника. Так прошёл последний месяц осени. За это время маронейская армия Империи, усиленная осадными катапультами с волшебными ядрами, разрушила ворота в городе Олиф и взяла его штурмом. Правда при этом из полиса Олиф сумело вырваться примерно две тысячи конных воинов, которые с боями ушли от преследования сарматов и вскоре, по донесению шпионов, присоединились к армии царя Леонида близ орлисского города Пеллиона.

Впрочем, эта небольшая неудача не смогла затмить радость победы. По всей Империи люди радовались концу этой большой и разрушительной войны.

Вся территория бывшего Пиднитйского царства отныне была под контролем Империи. И, казалось, уже не было силы, которая смогла бы противостоять войскам Императора Гая Спурия Маката. Во всяком случае, именно так думало большинство жителей этого нового государства. И даже большие скептики, ранее не верившие в восстановление Ахейской Империи в её прежних границах, вновь уверовали в это.

И настал день официального объявления перед всем цивилизованным миром о возрождении Империи. Кроме того, в этот день должна была пройти церемония коронации первого Императора Священной Ахейской Империи.

***

Второго декабря 3630 года от сотворения мира в Пидне решено было провести обряд коронации первого Императора Священной Империи Гая Спурия Маката. На коронацию пригласили царей и королей всех цивилизованных народов и вождей варварских племён. Впрочем, многие из монархов не прибыли на эту церемонию, но прислали своих послов. Мало кто из них хотел иметь нового могучего врага в облике Империи Ахейцев, неожиданно возродившейся из пела, как птица Феникс. Поэтому все посланники различных окружающих Империю государств были предельно вежливы и привезли множество самых разнообразных подарков, как самому юному Императору, так и его советникам, и маршалам. Посланникам было приказано, во что бы то ни стало заключить крепкий мир с новым огромным государством.

В самой Пидне из-за начавшейся зимы не хватало цветов для украшения города и императорского дворца. Поэтому послам иноземных держав мягко намекнули, что в качестве подарков Император желал бы иметь как можно больше живых цветов из южных стран. И послы выполнили пожелание повелителя амулета власти. За неделю они наполнили стольный град Империи тысячами, миллионами живых цветов. Красными, белыми, жёлтыми и розовыми цветами слуги сейчас украсили все дороги в центре Пидны, и сам дворец Императора. Вокруг дворца и на площадях города посадили свежие цветы. И всё это разноцветное великолепие наполнило воздух столицы Империи невообразимыми ароматами.

Уже при въезде в город дорога была украшена разноцветными цветами, а ворота в крепостной стене были увешаны гирляндами разноцветных орхидей. Так что путешественник, въезжавший в столицу Священной Империи перед коронацией, ощущал себя человеком, попавшим при жизни в райские сады Эдема. Этому благоприятствовала и чудесная, поистину летняя погода, стоявшая сейчас в окрестностях Пидны. Природа сама как будто радовалась возрождению Империи. Тёплые ночи сменялись жаркими солнечными днями. А сухой ветер, постоянно дувший со стороны моря, только облегчал страдания не привыкших к такой жаре в начале зимы послов северных племён.

Наконец настал день коронации. В старой Ахейской Империи корону на голову императора возлогал глава Сената. Но сейчас пока Сенат в новой Империи ещё не был выбран. И руководителями нового государства было принято решение, что золотой венец на чело Гая Маката водрузит первый маршал Империи Гай Мицилий Балбус.

Церемонию решено было провести на террасе дворца. На площади перед дворцом расставили множество синих лавочек для гостей Пидны и поставили массу различных статуй. Включили так же и два прекрастных фонтана, с журчанием сливающих свои изумрудные воды в два больших мраморных бассейна по обе стороны от ступенек во дворец.

На террасе перед входом во дворец, под каменным сводом, подпираемым высоченными мраморными колоннами сидел юный властелин амулета власти. Он восседал на золотом троне, специально вынесенном сюда слугами для проведения церемонии коронации. Вокруг него стояли верные телохранители, а чуть дальше по обе стороны разместились советники, полководцы, сенаторы, стратеги, архонты и вожди всех народов и племён, которые отныне официально входили в состав Империи. У подножия мраморной лестницы, ведущей во дворец, собралась огромная толпа любопытных жителей города и гостей из разных концов мира. Толпу сдерживали два ряда красиво одетых в золочёные кирасы с красными шёлковыми плащами и в высоких шлемах с красными плюмажами тысяча императорских скиросских гвардейцев.

Впрочем, осторожные советники Императора разместили в тени парка по обе стороны от дворца четыре тысячи верных Империи сарматских, маронейских и ольвийских воинов. На всякий случай...

Церемония уже началась. Трубачи сыграли торжественный гимн, и после объявления мажордома о присвоении Гаю Спурию Макату титула Императора Священной Ахейкой Империи маршал Гай Мицилий Балбус величественно водрузил золотой лавровый венок на голову юного наследника императора Тиберия.

Народ вокруг радовался этому знаменательному событию, которое многие люди ждали всю жизнь. И не только из-за установления мира и возвращение достака и спокойствия в дома жителей Империи. Но и потому, что хитрые советники Императора приказали бесплатно раздавать всем желающим еду и вино. Всё утро на площади жарили на вертеле туши целых свиней и быков. А воздух наполнился ароматом свежеиспечённого хлеба. Разгорячённые вином и горячей бесплатной пищей горожане и гости столицы ликовали.

Император встал с трона и поднял руку. Толпа послушно умолкла, ожидая приветственное слово молодого монарха.

- Сегодня меня короновали и объявили правителем Священной Ахейской Империи - торжественно сказал венценосный юноша. И десятки глашатаев на площади громко, чтобы было слышно всем горожанам и гостям стольного града, повторили слова Императора.

- Многие люди раньше не верили, что можно возродить Ахейскую Империю. Они не верили так же в пророчество о том, что молодой волшебник и властелин амулета императора Тиберия сможет возродить империю и сделать её ещё более могучей, чем она была в прошлом. Но сегодня я объявляю, что мы возродили великую Империю!!!

Толпа на площади стала скандировать:

- Да здравствует Священная Ахеская Империя!!! Да здравствует император Гай Спурий Макат!!! Виват Императору!!!

Юный монарх снова поднял правую руку, желая привлечь внимание людей на площади. И толпа вновь послушно умолкла, а молодой Император продолжил:

- Отныне и навсегда наше государство будет называться Священной Ахейской Империей. Но мы не будем простой копией старой Ахейской Империи. Нет смысла возрождать то, что уже полностью устарело и доказало свою нежизнеспособность. Наша Священная Империя будет совершенно другой. Все её жители получат статус гражданина Империи и вытекающие из него права и обязанности, а не ограниченная кучка людей. Перед законом отныне все жители Империи будут равны, независимо от их должности или финансового состояния. Все граждане Империи будут иметь равное право избирать или быть избранными в Сенат Священной Ахейской Империи. Мы предоставим всем людям возможность спокойно заниматься своими делами, а тем, кто сам не сможет себя содержать, поможет наше великое государство. С сегодняшнего дня я объявляю, что в Империи не будет бедных и обездоленных!!!

Да здравствует Император!!! Виват великому волшебнику и мудрецу Императору Гаю Спурию Макату!!! - снова закричала толпа.

- Наша страна не хочет войны ни с одним из своих соседей - продолжил Император. - Мы - мирное государство. Но если хоть какой нибудь агрессор посмеет на нас напасть - то пусть покарает его могучая рука воинов Империи. Тот, кто придёт к нам с мечом от меча и погибнет!

Вскоре молодой монарх закончил свою речь и сел на трон. Затем к его ногам многочисленные послы и правители соседних стран и племён стали приносить свои дары. Площадка перед мраморными дворцовыми лестницами быстро заполнялась золоченым оружием и доспехами, ларцами с золотом и ювелирными украшениями, большими сундуками с дорогой мужской и женской одеждой.

А народ на площади ликовал после каждой приветственной речи очередного посла.

- Виват Императору!!! Да здравствует Священная Ахейская Империя!!! - скандировали люди.

Но неожиданно всеобщее веселье было прервано. На приём к Императру попросился посланец царя Орлисского царства. У него не было даров и это удивило всех присутствующих. А посол пал перед юным правителем Империи на колени и с горестью поведал, что вероломные фризы не довольствовались только правом свободного прохода через его страну. Они потребовали у царя Кремона полчиниться воле короля Кловиса, и стать его вассалом. А когда тот отказался, войска воеводы Греммуса осадили и на днях взяли штурмом город Пеллион. А сейчас они осадили столицу царства - город Орлисс. Царь Кремон просит великого Императора Священной Ахейской Империи принять его нещастную страну в своё лоно и защитить от варваров. Он готов стать вассалом Империи.

- Когда-то, до гибели Империи, орлисская провинция входила в состав Ахейской Империи, - громко сказал Гай Спурий Макат. - Поэтому мы не можем отказать вам в праве вновь добровольно войти в её состав. Отныне я объявляю Орлисское царство вассалом Священной Ахейской Империи. Война против Орлисского царства означает войну и против всей нашей Империи. Поэтому я повелеваю нашей Северной армии немедленно двинуться по орлисской дороге на выручку к осаждённым жителям Орлисса.

- Но, великий Император, - с горечью сказал посол Орлисского царства. - Только что мне сообщили по голубиной почте, что уже начали штурм столицы нашего государства. Вы не успеете спасти нас. В городе осталось слишко мало войск, чтобы остановить фризов и их союзников. К тому же у фризов появились катапульты, которыми они сильно повредили одну из крепостных стен нашей столицы ещё до штурма.

- В таком случае мне предётся использовать свою магию, чтобы остановить варваров, - уверенно сказал молодой Император и встал. Он снял с себя золотую корону и дорогой шёлковый плащ, а затем стал быстро говорить заклинания на древнем, никому не знакомом языке. Уже через минуту тело юноши стало покрываться костяными пластинами и быстро расти. А минут через пять юный волшебник превратился в гигантского огнедышащего дракона. Чудовище громогласно прорычало на всю площадь:

- Я лечу на помощь к орлисцам!

Дракон взмахнул огромными перепончатыми крыльями, поднимая на площади тучи пыли. А затем, разбежавшись, взмыл в небо и стал быстро удаляться, двигаясь на северо-запад, в направлении орлисского царства.

Люди на площади оправились от первого шока и, чувствуя гордость за своего могучего правителя, закричали вслед удаляющемуся дракону:

- Виват великому волшебнику и нашему Императору Гаю Спурию Макату!!! Живи вечно среди наших богов, великий Император!!!

Автор: Корзунин Геннадий Валерьевич.

E-mail: [email protected]

[email protected]

http://my.mail.ru/community/korgennady/

Комментарии: 2, последний от 12/04/2012. © Copyright Корзунин Геннадий Валерьевич (korgennady@gmail.com) Размещен: 12/04/2012, изменен: 12/04/2012. 589k. Статистика. Роман: Проза		Ваша оценка:
Аннотация: Цивилизация разрушена. Уже прошло много лет после гибели Империи. Голод, холод, нищета и запустение охватили весь мир. На отдельные государства - осколки погибшей Империи, со всех сторон нападают варварские племена. Миром правит право сильного. Слабым здесь нет места. И нет надежды на спасение. Два малолетних брата-близнеца, сыновья ольвийского генерала, неожиданно обнаруживают в себе могучие магические силы. Как оказалось, эти силы присущи только властелину амулета власти, способному восстановить Империю и вернуть на землю мир и порядок. В результате интриг один из братьев в бессознательном положении попадает в плен к могучему союзу племён северных варваров. Другой брат и все люди считают его погибшим. Отец мальчиков так же погибает, пытаясь спасти соседнее царство от его порабощения варварами. Наследник амулета стаёт заложником в другом соседнем царстве и вскоре находит себе новую приёмную семью. Со временем его сила растёт и уже к нему, а не к местному правителю, приходят послы со своими жалобами и просьбами. С этим не может мириться здешний монарх и его советник - злой маг. Царь отправляет мальчика исполнять самые опасные и, иногда, невозможные деяния. После покушения на свою жизнь властелин амулета стал понимать кто его враг. Он объявляет войну своему бывшему соверену и на его сторону переходят многие воины и народы. В результате ожесточённой войны юный повелитель амулета власти овладевает не только царством своего врага, но и многими другими землями. Он объявляет о возрождении Империи. Но молодого императора просят о помощи соседние государства. И он отправляется на помощь.

Корзунин Геннадий Валерьевич : другие произведения.

Амулет императора. Возрождение Империи