Дайна идет среди ночи к холодильнику, достает пакет сока, пьет прямо из неудобно широкого горлышка, а после вытирает ладонью холодные влажные губы. Не спится. Дорога в комнату - лестница да коридор - кажется слишком долгой. Дайна ходит по кухне, рассматривая причудливые очертания вполне знакомых предметов, погруженных в серо-синий мрак. Окно кухни выходит на улицу с двумя кафешками, и неоновые блики их вывесок неустанно гоняют тени из угла в угол, бросают красно-синие отсветы на обнаженную кожу, и Дайна сама себе кажется инопланетянкой.
Босым ступням холодно, едва ощутимый сквознячок струится по ногам прохладным шелком, отбирая тепло у тела. Снег мерцает за окном в неоновых бликах, переливается крохотными драгоценностями. Дайна останавливается у квартального календаря, всматривается в едва различимые цифры, и наконец передвигает окошечко на нужную дату. Два часа ночи - уже, можно сказать, настал новый день. Девушка садится за стол, опускает голову с короткими взлохмаченными волосами на руки, и пытается позвать сон. Если чуть прикрыть глаза, и смотреть на мир рассредоточенным взглядом, кажется, будто мир начинает плыть, очертания всего вокруг меняются, обретают новую форму, и вот ты уже в сказочном королевстве, не меньше. Можно вообразить теперь, как встаешь в этом обновленном мире, идешь по знакомому, и в то же время новому холлу к лестнице...
Что там будет дальше, Дайна не успела представить, потому что в окно постучали. Два часа ночи, пустынная улочка с закрытыми кафешками, дом, стоящий за оградой и несколькими чахлыми деревьями... Кому могло понадобиться стучать в неосвещенное окно кухни?!
Дайна, вздрогнув, вскидывает голову, пытаясь сосредоточить расфокусированное зрение, и видит темную фигуру на фоне окна, бледный овал лица, прижатого к стеклу (мелькает мысль: высокий фундамент, окно не меньше, чем в двух метрах над землей: как он залез и держится?). Незнакомец поднимает руку и вновь негромко стучит. Девушка обнаруживает, что он одет в одну только футболку, несмотря на пятнадцатиградусный мороз. Решив, что будь это грабитель, он вошел бы, а не стучал, девушка нерешительно приближается к окну. В неверном полумраке она видит мужчину не старше сорока лет со светлыми волосами и отчаянным выражением лица. Он придвигается ближе, губы вздрагивают, и девушка отчетливо слышит его голос, будто незнакомец находится рядом, а не по ту сторону плотно закрытого металлопластикового окна.
- Впусти меня, пожалуйста, нам нужно поговорить.
Черты лица пришельца кажутся смутно знакомыми, но Дайна все-таки отрицательно качает головой. Вот еще.
- Пожалуйста, - настойчиво и вовсе не просительным тоном повторяет мужчина, - Это очень важно. Мы знакомы, помнишь, летом ты... помогла мне?
Вспышки неоновых вывесок подсвечивают светлые волосы незнакомца то красным, то синим, и вместе с очередной вспышкой приходит воспоминание.
Июнь выдался необычайно душным и жарким, солнце нещадно иссушивало землю, а после захода над городом повисала тягостная духота, разбавленная затхлым запахом из мусорных баков и череды прудов на восточной окраине. В тот вечер Дайна с друзьями засиделась в баре. Там вовсю работал кондиционер, избавляя посетителей от утомительной жары, и порядком выпившие подруги ждали, когда на улицы падет хоть какое-то подобие ночной прохлады. Мама позвонила около полуночи и предложила вызвать Дайне такси. Та сказала, что посидит еще немного, но настроение уже пропало, захотелось увидеть звездное небо. Девушка попрощалась с подругами, и решила пройтись пешком если не до дома, то хоть до оживленного проспекта, где такси поймать вполне реально.
Чтоб сократить путь и не проходить через душный вокзал с тоскливо парящимися там пассажирами, Дайна пошла напрямик, через железнодорожные пути. Опасности в этом не было никакой - достаточно открытое пространство обеспечивало нормальную видимость, фонари светили исправно, а значит самое неприятное - это перешагивать через шпалы. Тогда-то Дайна, щурясь в сторону маячащего пока относительно далеко поезда, и заметила нечто темное и слегка шевелящееся на рельсах. Нет бы бежать дальше, но подумалось вдруг: что если человеку просто стало плохо? Огни неспешно надвигающегося поезда стали ярче. Помявшись еще несколько секунд, Дайна шагнула к копошащейся тени и с опаской наклонилась:
- Эй.
Человек, скрючившийся на рельсах, поднял голову. В неверном свете фонарей глаза его казались темными провалами на осунувшемся лице.
- Тут вообще-то поезда катаются, - немного резко сказала девушка, учуяв запах алкоголя.
- Милое дитя, - проронил алкаш, и посмотрел в сторону совсем уж близкого поезда, разразившегося трубным гудением.
Дайне пришлось, чертыхаясь, оттащить мужчину в сторонку, он сам почти не мог идти, ноги заплетались. И тут девушка поняла, что он рухнет на следующую колею. Или еще чуть дальше. Вокзал все-таки! Пришлось волочь его до ограды, и дальше - к относительно светлой и людной улице. Наверное, она б давно бросила пропойцу, если б он искренне не пытался отблагодарить ее, выражаясь при этом весьма интеллигентно и изящно.
- Благодарю вас, - сказал он, наконец, ловя взгляд своей спасительницы. Отдувающаяся Дайна только фыркнула, и тут же застыла, пораженная необыкновенным цветом глаз незнакомца. До того темновато было, да и не досуг, а вот под голубоватым светом фонаря она наконец увидела, что его глаза отливают фантастической зеленью. Линзы - подумала девушка. Однако к чему бы скромно одетому мужчине средних лет носить такие линзы?
- Прощайте. Не напивайтесь так больше, - выдавила Дайна, собираясь уйти. Она совсем взмокла, и здесь, между домов, легкий ночной ветерок казался просто блаженными ласками.
- Постойте, - пальцы незнакомца коснулись обнаженного плеча Дайны, и она вздрогнула, словно бы не тащила его только что практически на себе. - Я хочу отблагодарить вас. Боюсь, вы единственная, кто был добр ко мне.
- Нет, спасибо, - фыркнула она, но почувствовала, как в ладонь скользнуло что-то металлическое, согретое теплом человеческого тела. Дайна непроизвольно сжала пальцы, неловко вытянула руку, пытаясь вернуть предмет мужчине, но внезапно осознала, что рядом никого нет. Это понимание ошарашило девушку, и она растерянно заозиралась вокруг. По улице шли немногочисленные пешеходы, с темной витрины запертого на ночь магазинчика бесстрастно взирал манекен. С неба из-под рваной челки облаков мерцала прибывающая луна. Смирившись со странностью этой ночи, Дайна поднесла к глазам ладонь, и обнаружила в ней суставчатый серебряный браслет. Он состоял из четырех секций, представлявших собой тонко сработанные листики, соединенные будто тонкими ветками, на двух же средних секциях красовались ягоды - золотистые и алые черешни. Браслет смотрелся не просто дорогим, он казался бесценным сокровищем. Немного полюбовавшись, девушка быстро убрала его в сумочку, и поспешила домой.
Несколько раз доставала она его из шкатулки, любуясь невероятно тонкой ювелирной работой и гадая, что за камни использовались для имитации черешни. Неимоверно хотелось надеть браслет и пойти в нем куда-нибудь, но каждый раз накатывало чувство неловкости, и ни один наряд Дайны не казался ей достойным этого украшения.
Дайна, ощущая, что опять поступает вопреки всякому здравому смыслу и логике, открывает окно и впускает пришельца. Он перебирается через подоконник, занося с собой немного снега, рассеянно отряхивается и сам закрывает окно. Дайна хочет зажечь свет, но он оказывается у выключателя неуловимо раньше ее, преграждает путь ее пальцам, качает головой.
- Если вы задумали что-то плохое, я закричу, - предупреждает на всякий случай девушка и размышляет, успеет ли она крикнуть достаточно громко, чтоб разбудить родителей, спящих в комнате наверху.
- Мы можем поговорить в вашей комнате? - голос незнакомца напряжен, но он не угрожает. Скорей он сам чем-то весьма озабочен. Дайна кивает, и они, стараясь не шуметь, поднимаются наверх. Нелепость ситуации давит на девушку, ей хочется глупо хихикать оттого, что так просто не может быть. Под покровом ночи она впускает совершенно незнакомого человека в дом и ведет тайком в свою комнату. Словно герой-любовник - думается ей... Еще больше Дайна смущается, когда он сам зажигает свет в ее комнате и прикрывает дверь. Через приоткрытую дверцу шкафа перекинуты джинсы, ящик с бельем выдвинут, постель смята и подушки валяются по полу. Впрочем, мужчина не смущается. Он присаживается на крохотный пуфик у туалетного столика, и напряженно смотрит на Дайну. Она, наконец, может рассмотреть его как следует. Светлые волосы и запомнившиеся еще с летней встречи ярко-зеленые глаза. Черты лица вполне обычные, достаточно приятные, но не более того. Одет в светлую футболку и коричневые кожаные брюки, ботинки оттенка чуть темнее обуви.
Словно смутившись ее взгляда, незнакомец опускает глаза и произносит:
- Я вынужден просить вас вернуть то, что я подарил. Это может показаться бестактным, но я совершил ошибку. Я возмещу вам потерю, - он аккуратно опускает на туалетный столик целую пригоршню украшений, переливающихся серебряным, золотым и алым. Дайна на миг задумывается, откуда взялось у него в ладони это богатство, ведь вроде бы входил с пустыми руками.
- Отдам, - кокетливо улыбается она, - Если вы расскажете мне, что означают все эти странности.
Внезапно показалось, будто свет в комнате стал нестерпимо ярким, бледно-розовые обои - кричащей нелепицей, белая мебель - больничными шкафами. Порыв ледяного ветра - такой может быть только на улице в холодную декабрьскую ночь! - взметает волосы и покрывает кожу мурашками. Улыбка исчезает с губ девушки, а зеленоглазый мужчина только беспомощно оглядывается.
- Извините. Я не могу ничего сказать. Пожалуйста, верните браслет. Если компенсации мало - вы получите еще.
Дайне становится страшно. Этот страх не имеет названия, четкой причины или вида. Он исходит откуда-то из подсознания и сковывает изнутри паутинкой ледяных кристаллов. Девушка неловко встает, по широкой дуге обходит пришельца и принимается рыться в шкатулке с украшениями на туалетном столике. Подумав несколько секунд, лезет в комод. Потом перебирает содержимое нескольких коробочек с мелочами. Ей становится неловко, внутри все холодеет. Взгляд ярко-зеленых глаз не пускает ни на мгновение, и она бессильно вскидывает руки.
- Дайте мне подумать. Что вы все смотрите! - со злостью девушка разворачивается в сторону двери и застывает, силясь припомнить, когда видела браслет в последний раз. Страшно давно, да. Оглянувшись, девушка обнаруживает, что мужчина смотрит в сторону. Кажется, ему ужасно интересно рассматривать дешевую картину над кроватью, где одинокий корабль героически мчится сквозь штормовые зеленые волны.
- На каникулах я жила у бабушки, - задумчиво выдыхает Дайна, - Тогда мы с вами пересеклись, я отнесла подарок домой. И потом я доставала браслет там... Но мне казалось, я все основные вещи забрала. Ладно. Все равно послезавтра новый год. Мы всегда первого января ездим к бабушке. Я отыщу там ваш браслет и привезу. Идет?
- Там, где вы жили... У вас отдельная комната?
Дайна непонимающе хмурится. Затем автоматически кивает и отступает назад. Под босой ногой скользит какой-то неудобный предмет, и она поднимает с пола карманное зеркальце. Мужчина встает, протягивает к ней раскрытую ладонь.
- Позвольте вашу руку.
Он не причинит вреда, - думает девушка, и нерешительно вкладывает пальцы в его ладонь. В следующий миг вокруг падает темнота. Девушка судорожно набирает воздух в легкие и собирается закричать, но мужчина стискивает ее пальцы и шепчет:
- Не надо. Включите свет, вы там, где хотели быть.
Дайна моргает, мрак уже не кажется таким уж плотным: вот, слева вырисовывается серый прямоугольник аккуратно занавешенного окна, справа высится старинный шкаф, а чуть дальше - кровать... Бабушкин дом! Девушка на ощупь находит выключатель - там, где он всегда и был. Золотистый свет заливает комнату, зеленые шторы чуть покачиваются, словно от сквозняка.
- Как вы это сделали? - шепчет она. Мужчина качает головой. Дайне не остается ничего другого, кроме как приступить к поискам. Ящик в туалетном столике. Два брелка, зажигалка подруги, потемневшая от времени цепочка и клочок бумаги с номером телефона, записанным серым карандашом для глаз. Корзинка с салфетками на книжной полке. Там обнаруживаются три конфеты и авторучка. Последней Дайна исследует большую розовую шкатулку, стоящую на шкафу. Она намеренно самый вероятный вариант оставила на потом, чтоб успокоиться. Открыв узорчатую деревянную крышку, девушка некоторое время смотрит внутрь. Затем, хоть в этом нет нужды, достает украшения, которые бабушка давала ей носить. Черная бархотка с жемчужной подвеской. Продолговатые серьги с молочно-белыми агатами. Золотистый медальон с искусственными кристаллами. Два тонких колечка.
Обернувшись, девушка обнаруживает, что зеленоглазый незнакомец заглядывает ей через плечо. Кажется, он правильно понимает отчаянное выражение ее лица.
- Может быть, вы отдали его кому-нибудь? - тихо спрашивает он, - Может быть, положили в другое место?
Дайна отрицательно качает головой и раз, и другой. Неверно. Теперь она точно вспомнила - он был в розовой шкатулке. Уезжая, девушка взяла оттуда свои украшения и оставила бабушкины. Она не вспомнила тогда о браслете, потому что его уже не было там.
Мужчина забирает у нее шкатулку, ставит на шкаф, затем гасит свет, и в следующий миг Дайна оказывается снова дома, в своей комнате, залитой слишком ярким светом, совершенно одна. Некоторое время она недоуменно ходит по комнате, пытаясь понять, был ли пришелец видением, сном или галлюцинацией. Она даже спускается на кухню и осматривает подоконник. Несколько капель талой воды на плитках пола в некотором роде могут служить доказательством... Но это только вода.
Девушка сердится сама на себя, ломает голову над загадкой с браслетом и возвращается к себе.
На пуфике сидит зеленоглазый, вот что она видит первым делом. Дайна трясет головой, желая прогнать проклятое ведение, и тут замечает второго гостя. Высокий, молодой - лет девятнадцать, что ли - парень стоит возле ее кровати и рассматривает ту самую картинку с кораблем.
- Кто же вы такие? - бессильно спрашивает Дайна. Парень отворачивается от картинки и делает шаг к девушке. У него рыжие всклокоченные волосы и фиалкового цвета глаза. Он невероятно красив, но настолько же и холоден.
- Простите за вторжение, леди, - он, едва касаясь, берет ее руку и целует пальцы, - Волей нелепого случая, - острый взгляд в сторону зеленоглазого, - вы оказались втянуты в эту историю. Меня зовут Декабрь, но можете звать меня Ди. А этот непутевый - Июнь.
- Забавно, - натянуто улыбается Дайна, - У вас какой-то клуб? Ролевая игра?
- Игра, - кивает Ди, - Только очень крупная. Коль вы все равно не спите, не откажетесь ли побеседовать с нами? Обещаю рассказать то, что вам будет интересно. Мы нуждаемся в вашей помощи.
И тут Дайна вспоминает, что на ней надета линялая футболка с потертыми звездами на месте сосков, едва достающая до середины бедер, и стринги с растянутыми по бокам резинками. Она чувствует, как горячеют щеки, хватает с приоткрытой дверцы шкафа джинсы, оставляя на светлом дереве царапину от пряжки, и принимается лихорадочно одеваться. Июль и Декабрь с интересом наблюдают, как она бегает по комнате, отыскивая вещи, как стыдливо пытается надеть лифчик, не вылезая из футболки, а после натягивает шерстяную синюю безрукавку просто поверху. Обернувшись к мужчинам и панически приглаживая совсем растрепавшиеся черные волосы, обнаруживает, что Ди протягивает ей руку. Грядет еще одно чудо.
- Это Серебряный дворец, наш дом, - бесстрастно и учтиво произносит Декабрь. Дайна оглядывается, отмечая, что все вокруг действительно выглядит серебряным, словно подернутым инеем. Высокие потолки, стены в деревянных панелях, массивная лестница, плавным изгибом уходящая наверх и даже ажурные двустворчатые двери впереди. Впрочем, Ди не пригласил ее в эти двери, он повернулся влево, обогнул лестницу и вошел в небольшую дверь из темного дерева, украшенного серебристыми узорами. Здесь оказалась небольшая комната, освещенная двумя торшерами в виде белых тюльпанов. Стены здесь были расписаны всеми оттенками синего и голубого, отчего казалось, будто со всех сторон вода. Белые кресла окружали круглый кофейный столик из прозрачного стекла, на котором красовался букет белых ирисов, чуть в отдалении стояла пара небольших диванчиков и шахматный стол в сине-белых цветах. Ди жестом предложил девушке сесть, взял с подлокотника маленький серебряный колокольчик и позвонил. Казалось, легкий звон не услышат и в двух шагах, однако уже через мгновение в комнате появилась миниатюрная бледная девушка, одетая в черно-белое платье старинного кроя и белый чепец. На подносе она принесла чайничек, три чашки с блюдцами и тарелку маленьких белых пирожных.
- Итак, - Ди налил чай для Дайны, не спрашивая, положил сахар, и придвинул ей. После обслужил Июня, потерянно сидевшего в крайнем кресле, и лишь потом взял свою чашку, - Ситуация такова, милая леди. Сейчас вы имеете честь быть гостьей Серебряного дворца, дома Года. Мы служим ему испокон веков и будем служить до конца мира. Вы знаете наши имена, хоть в разных языках они звучат по-разному, но суть не меняется. Я не вдавался бы в подробности родственных связей, но вам придется узнать о них. Чуть позже, - Декабрь наградил Июля еще одним острым взглядом, и зеленоглазый отчаянно прикусил губу, а после и вовсе вышел, - Так вот, милая леди...
- Дайна, - не выдержала девушка. Ди мгновение смотрел на нее непонимающе, потом кивнул.
- Дайна. Каждый месяц приходит в свой срок и правит ровно столько, сколько положено. Но, так или иначе, мы все связаны, и даже вне своего срока можем вмешаться в дела правящего. Сейчас на дворе декабрь, значит, мой месяц. Если я отвлекусь от своих дел - погода тут же выйдет из-под контроля. Если я допущу к своим делам, скажем, Июня, может наступить краткая оттепель. И так далее. Иные из нас ссорятся, порой бывают недовольства... Но год кончается нашим Единением, так повелось изначально. В новогоднюю ночь мы проводим обряд, напоминающий нам о том, кто мы есть, и сколь велико наше служение. Ничто не может быть нарушено.
Декабрь умолк на несколько мгновений, словно задумавшись, сделал два глотка из своей чашки, нахмурился, ставя ее на место, и бросил свой коронный острый взгляд на Дайну.
- У каждого из двенадцати месяцев есть Амулет. Амулет позволяет легко управляться с властью, призывать духов-помощников, распоряжаться небом и землей... В свой срок. А еще Амулеты нужны для обряда Единения.
Дайна опустила голову, рассматривая золотистый чай в изящной чашечке. Она с досадой размышляла, как нелепо обернулось все, и эта невероятная сказка случилась именно потому, что она потеряла браслет. Не просто браслет, как оказалось, а бесценный Амулет.
- И что, без Амулетов не будет обряда? - тихо спросила она. Декабрь немного помолчал, а когда заговорил, его голос звучал холодно.
- Сможешь ли ты танцевать без ноги, леди? Сможешь ли вышивать без пальцев? Любить без сердца? - Он встал, девушка следила из-под ресниц, как Декабрь принялся неторопливо ходить по комнате, - Обряд состоится. Без Июня. Скажи мне, что это означает?
- Июнь не придет на землю, за маем последует... Что? - Дайна нахмурилась, не в силах представить, как это - не будет одного из привычных месяцев.
- За Маем последует тот, кого назначу я, - Декабрь отбросил со лба рыжую прядь, и скривил губы, - Кто бы это ни был - он возгордится, постарается учинить неприятности другим месяцам, и все закончится плачевно. Представь себе, что вместо июня воцарился октябрь. А после - июль.
- Ну, пусть бы май длился два месяца...
- Май несдержанна и ветрена, она исчерпает запасы земли, изморит ее грозами, вытянет все соки в цветы... И лето закончится ею. Ты не сможешь пока понять всех взаимоотношений.
- Так зачем я здесь?
Декабрь внезапно подошел и опустился рядом с девушкой. Сдул прядь со лба, провел пальцами по ее щеке и улыбнулся завороженному взгляду Дайны.
- Присягни мне в помощи поиска Амулета и не солги - ни сейчас, ни в последствии.
- Хорошо, - Дайна медленно кивнула, не в силах отвести взгляд от правильных черт лица, тонких изогнутых губ, необычайных фиалковых глаз в окантовке черных ресниц. Он же, не отнимая ладони от ее лица, одной рукой расстегнул свою рубашку и рванул ворот в сторону. Когда Дайна опустила взгляд, она едва не отшатнулась от увиденного. На левой стороне его груди сверкало вплавленное в кожу серебро. Казалось, металл, камни и плоть представляют собой единое, нерушимое целое, как целостен сам организм. Большая, размером с ладонь, снежинка из блестящего серебра была украшена продолговатыми алмазами на кончиках лучей и россыпью сверкающей пыли, опушавшей ее края. Вместе с дыханием снежинка вздымалась и чуть трепетала на груди. Девушка нерешительно коснулась кончиками пальцев этого невероятного чуда, ожидая ощутить нагретый телом металл, но снежинка уколола нестерпимым холодом, и Дайна с тихим вскриком отдернула руку.
- Теперь и в самом деле все, - спокойно улыбнулся Декабрь, и принялся застегивать рубашку, - Клятва на Амулете сама побеспокоится о том, чтоб ты сдержала слово.
- Это твой Амулет? Часть тебя?
- Амулет Июня не просто пропал, - Ди словно не услышал ее вопроса, он уже был занят новыми размышлениями, - Его похитили. Человек не мог бы этого сделать. Покуда Амулет в руках человека, никто из смертных не смог бы взять его в руки без твоего позволения. А ты, говоришь, никому не отдавала его.
- Никому, - потрясла головой Дайна.
- Похитить его мог лишь кто-то из месяцев. И ты можешь узнать, кто это.
- Как? Это и есть моя помощь?
- Да, - Декабрь плеснул в свою чашку еще немного остывшего чая, и вновь пошел по комнате, огибая мебель, от стены к стене, - Я не знаю, как ты это ощутишь. Слишком редкий случай, именно такого еще не было у нас. Я не могу помочь тебе. Пройдешь, познакомишься с месяцами. Присмотришься к ним повнимательней. У тебя совсем мало времени до нового года... Но ты успеешь. Должна успеть. Слушай свое сердце, леди, и будь осторожна.
- Злоумышленник может что-то сделать мне? - Дайне внезапно захотелось оказаться дома. Желательно - проснуться в своей кровати и ловить воспоминания об этом месте и месяцах, как ускользающие кусочки сна.
- Нет, ты под защитой Амулетов. Пока не найдено украденное, все Амулеты защищают тебя, как владелицу одного из них, как свою сестру. Физического вреда месяцы тебе не нанесут. Могут слегка испугать. Могут отказываться идти на контакт, - Декабрь пожал плечами, и девушке вспомнилась удивительная снежинка у него на груди, - Ничего не бойся.
- Почему я не могу пойти с тобой, чтоб ты представил меня им всем?
- Потому что, - Ди аккуратно поставил чашку на стеклянный стол и холодно глянул, - Подозревай всех, не делай исключений. Быть может, окажется, что злоумышленник - это я. Или Июнь.
- Но зачем ему... - дверь беззвучно закрылась за спиной Декабря, девушка осталась одна. Она переплела пальцы, чтоб не дрожали, и уставилась на поблескивающий белым фарфором край чайника. Во что она ввязалась? Может ли подобное быть правдой? На какой-то миг показалось, что время растягивается, подобно резинке - один миг все замедляется, вся длится, ощущаясь тем острей, чем ближе следующий миг, щелчок оттянутой резинки, хлесткий удар.
Дайна встала, не дожидаясь, пока ее хлестнет время. В комнату проскользнула давешняя девушка в черно-белом наряде, и принялась собирать со стола.
- Где я могу найти месяцы? - нерешительно спросила Дайна. Девушка подняла невероятно огромные синие глаза, улыбнулась светло и чисто, но только отрицательно покачала головой и указала на свои губы.
- Вам не позволено со мной разговаривать? - огорченно вздохнула Дайна. Служанка вновь приложила палец к губам, грустно улыбнулась, и убежала. Дайна вздохнула, и решила, что ей тоже нет смысла дальше скрываться в этой комнате. Стоило сделать шаг к порогу, как в крови разлилось головокружительное возбуждение. Невероятно! Все происходящее - не сказка, предметы осязаемы, а люди - удивительны. Да и ей самой предстоит выполнить невероятное задание... Надо очень постараться!
Девушка выскользнула за дверь, прошла вдоль подъема лестницы, касаясь кончиками пальцев мягких панелей на стенах, остро ощущая фактуру ткани и едва уловимого рисунка, подмечая собственное призрачное отражение в начищенном полу... Когда она уже почти достигла входной двери, что-то словно кольнуло под лопаткой, и Дайна обернулась.
Изящным изгибом богато украшенная лестница уходила наверх. Серо-зеленый ковер, казалось, морской волной сбегал со ступени на ступень, мраморная балюстрада цвета слоновой кости, широкие перила. И почти на самом верху застыла стройная высокая фигура. Ледяная неподвижность, воистину царская осанка, серебристое платье с глухим воротом и длиной до пола - на какое-то мгновение Дайне показалось, будто она видит статую. Но вот женщина сделала шаг, затем еще. Девушка не посмела двинуться, пока леди не спустилась почти до самого низа. Остановившись, женщина вскинула тонкую руку и коснулась изумрудного кулона на шее. Теперь Дайна увидела, что незнакомка явно в преклонном возрасте, что кожа ее идеально гладка, но хранит отпечаток прожитых тысячелетий, а волосы, уложенные в высокую прическу, похожую на корону, совершенно седы. Строгое и надменное лицо, Дайна побоялась заговорить первой, но молчание затягивалось, и она вдруг неуклюже поклонилась, подчиняясь невыразимой величественности женщины.
- Оставь это, - приказала незнакомка, - Подойди.
Дайна беспомощно оглянулась на спасительную дверь, но все же подчинилась. Узкая ладонь с изумрудным кольцом в серебряной оправе поднялась, словно в намерении благословить, когда сзади раздался звонкий голос:
- Ах, вот и вы!
Дайна резко обернулась, успев заметить, как с брезгливым недовольством женщина отдернула руку. За спиной, у входа, стояла поистине роскошная красавица. Кудри платинового цвета легкими волнами разбегались по плечам и спине, едва не доставая до талии, золотистая кожа словно бы мерцала, правильные черты лица были завораживающе красивы. Ее изысканность подчеркивалась густо-синим платьем: идеально облегающий верх с кокетливым фигурным вырезом и множество слоев органзы, достающие спереди до колен, но каскадом спускающиеся до самого пола сзади.
- Ноябрь, что же ты так напугала гостью? - звонко и по-актерски выразительно спросила красавица, и подхватила Дайну под локоть, - Братец Декабрь наказал нам всячески помогать этой леди. Дайна, идемте на воздух, что ж вы стали?
Девушка позволила увлечь себя на крыльцо, а там ей снова пришлось изумиться. Серебряный дворец, оказалось, стоял посреди огромного моря и создавалось впечатление, что он просто невесомым перышком лежит на воде: вот-вот и закачается на едва заметной ряби. Серебристо-синяя вода разлилась далеко во все стороны, даже берегов не видно. Чайки скользили в бирюзовых небесах, солнце наливалось алым, клонясь к горизонту.
- Захватывает дух, да? - с нотками зависти осведомилась спутница, и тут же обворожительно рассмеялась. Все движения ее, каждое слово, поворот головы, локон на щеке - все было исключительно красивым, но отчего-то и настораживало.
- Действительно, невероятно, - пробормотала Дайна, чтоб сказать хоть что-то, и скосила глаза на спутницу. Та задумчиво и холодно смотрела вдаль, туда, где небо окрасилось пурпурно-алым, - Как вас зовут? - собственная речь казалась ей ужасно бестактной в сравнении с манерами этих утонченных дам, но надо же как-то налаживать контакт.
- Сентябрь, леди, - Красавица вновь сверкнула улыбкой, и потянула Дайну за собой. Сердце испуганно трепыхнулось, когда они спустились со ступеней на воду, но ощущения оказались такими, словно идешь по мягкому ковру. Глянув под ноги, Дайна обнаружила, что наспех одетые дома кеды совсем не намокли, но от каждого шага по воде разбегаются легкие круги.
- Сентябрь...
- Да, именно. Твоя любимая пора года, верно?
Дайна кивнула, а затем вдруг опомнилась:
- Декабрь все рассказал вам? Помогите мне, я совсем не знаю, где и что... - на краю сознания мелькнул сигнал: она может быть той самой похитительницей.
- Рассказал, - Сентябрь потянула девушку в обход дворца, - Мне очень жаль, дорогая, что вам приходится участвовать в этом фарсе.
- Это невероятно...
- Разумеется! С начала времен лишь несколько смертных бывали в Серебряном дворце... И никому в голову не могло прийти, что человеку будет доверено судить месяцы! - в голосе Сентября явственно проскользнули гневные нотки, и Дайна невольно отступила на шаг. Но красавица тут же с беспечным смехом притянула ее к себе за локоть, и повела дальше, - Поймите, Дайна, отношения месяцев крайне сложны и запутанны.
- Расскажите мне о них, пожалуйста.
За очередным фигурным выступом дворца открылся новый пейзаж, и Дайна охнула, позабыв обо всем. Здесь начинался сад. Воды моря неведомым образом вздымались к небесам, образуя текучие и изменчивые стволы и ветви. Казалось, сотни тысяч прихотливых ручейков и капелей текут по незримым трубкам, сплетаясь в невероятные кроны, очерчивая мириады словно бы стеклянных листьев. В этом водном царстве все казалось подвижным, но в то же время сам пейзаж оставался неизменным. Водные деревья самого разного размера росли так, как им вздумается, но во всем этом угадывался некий высший порядок. Кое-где под деревьями стояли резные - как это ни странно, деревянные - скамьи. Тонкая работа, золотистая древесина, глянцевитая полировка... В совокупности с окружающим пейзажем, все здесь казалось столь фееричным, что мозг отказывался верить в это.
Войдя под сень водных ветвей, где отовсюду доносилось чуть слышное журчание и перезвон капель, Сентябрь потянулась, сняла с текучей ветки некий плод, и вложила его в ладонь изумленной Дайны. Девушка поднесла его к лицу, и увидела, что на ладони лежит крупная и очень старая, однако чистая серебряная монета. Сентябрь рассмеялась, и девушка, присмотревшись, обнаружила, что все деревья украшены теми или иными совсем не растительными предметами. Где-то на ветвях поблескивали серебряные монеты, где-то золотые. Иные деревья были украшены жемчужными бусами, которые свешивались вниз подобно лианам и расцветали алыми цветами-брошами на концах, на других щетинились подобно шипам старинные кинжалы с витыми рукоятками.
- Что это? - прошептала Дайна.
- Как много вопросов, - хмыкнула Сентябрь, но все же не стала томить с ответом: - Пропавшие, потерянные и исчезнувшие вещи от начала времен. Клады и намертво спрятанные драгоценности. Утерянные сувениры и заброшенные подарки. То, что люди давно не могут найти в своем мире, или просто забыли. Не ходи в этот сад слишком далеко, - усмехнулась она, отводя светлую прядь со своей щеки, - Даже я не доходила до его края.
Дайна обессилено опустилась на одну из деревянных скамеек. Спустя мгновение рядом присела Сентябрь - с идеальной осанкой, на самый краешек, чтоб не помять сонм юбок, полуобернувшись к собеседнице.
- Итак, все мы родственники, - на некоторое время Сентябрь умолкла, будто решая, что стоит говорить, а о чем умолчать, она коснулась искусно выполненного ожерелья на шее: серебро и янтарные ягоды сплетались невероятной лозой, охватывавшей правую сторону шеи, слева же витая серебряная нить была украшена всего одним элементом: большой плоской каплей янтаря, в которой оказалась заточена самая настоящая бабочка; ее крылья даже в золотом янтаре отливали синим, вокруг разлетелись несколько сверкающих чешуек. Даже спрашивать не было необходимости: Дайна поняла, что это и есть Амулет. Меж тем Сентябрь заговорила:
- Тебе привычней начать с Января. О, это тот еще прохвост! - осенняя красавица гортанно рассмеялась - Он старший после Декабря. Умен, изворотлив, хитер. Будь осторожна с ним и ни при каких обстоятельствах не иди на сделку. Февраль... - девушка замялась, скользнула пальцами по вязи Амулета, - Его супруга. Она непременно понравится тебе, но не подпускай ее близко. После поймешь, почему.
- Я думала, вы все - братья и сестры, - не сдержавшись, перебила Дайна, чем заслужила высокомерный взгляд и холодно поджатые губы.
- Мы - дети Года. Но не думаешь же ты, что мы вышли из чьей-либо утробы, подобно человеческим младенцам? Мы семья - это верно. Не берись судить об отношениях наших. В них тебе не место. - Сентябрь вздохнула, наклонилась, потянула на себя травинку из переливчатой струйки воды. Пару мгновений сорванная травинка трепетала в тонких пальцах, а потом стекла в ладонь, превратившись в обычную воду. Сентябрь поднесла ее к лицу, протерла глаза, и они тут же засияли, подобно сапфирам. - Март покажется тебе обычным подростком. Он - сын Января, но мать его неведома. Одна из шуток, которые дозволил Год в начале времен. Февраль приходится юнцу мачехой, и мальчик так по-человечески ненавидит ее... Если б пропал Амулет Января, я б точно сказала, кто это сделал. Март.
- А кто является врагом Июня?
- Не торопись, леди. Терпение, - Сентябрь повела плечами, укрытыми покрывалом волос, - Апрель так не желал взрослеть, что на веки остался ребенком. Он непредсказуем, бесшабашен и мил. Если ты понравишься ему, обретешь верного товарища... По играм. Май - юная красотка. Да-да, не смотри так, даже я признаю это, - Сентябрь светски улыбнулась, но за этой улыбкой, как за яркой витриной, скрывалось нечто больше похожее на боль, - Май обворожительна, однако и безудержна. С Июнем ты знакома.
- Не очень...
- Да? - острый, совсем как у Декабря, взгляд на Дайну, - А я думала, вас связало тесное знакомство, иначе с чего бы он отдал Амулет тебе...
- Он был... Нетрезв, - Дайна сжала губы. Добродетель тут была ни при чем, быть может, считаться любовницей месяца стоило принять за честь, но ей не хотелось сплетен. А сплетнями, похоже, в этой семье развлекались многие. - Я помогла ему.
- О, - Сентябрь закатила глаза, - Значит, ты все о нем знаешь. Пьянчужка и игрок - вот кто он. С ним можно иметь дело только покуда он усердно трудится. Чуть расслабится - и все, не остановить.
- Он - брат вам? Или?...
- Племянник, - хмыкнула красавица, - Июнь и Июль - близнецы. Дети Января и Ноября. Видишь, сколь любвеобилен Белый Лис? Так мы называем порой Январь. Да, кстати. Июль мила и приятна в общении, как ты сама поймешь. Но столь же безвольна, как и ее братец. Только она не пьет и не играет... Она - романтичная простушка и является только тем, чем покажется тебе. Август. Душа компании, балагур и весельчак. Несерьезный, разбитной, хулиган... Тебе покажется, что он не может затевать что-либо. Однако его шутки бывают порой жестокими, а сам он вечно попадает в сети интриг. Август - брат Февраля и мой кузен. Со мной ты уже знакома. Октябрь и Ноябрь - мои сестры. Осенние сестры, как мило говорят о нас прочие, - Сентябрь невесело усмехнулась, легким движением поднялась со скамьи и потянула Дайну бродить по саду. Девушка пошла за ней, стараясь не отвлекаться на диковинные деревья с плодами из потерянных вещей, а ее спутница продолжала: - Октябрь не понравится тебе. Она - брюзгливая старая дева, ненавидит все и вся... Впрочем, не упускает случая заняться самолюбованием. Ноябрь ты видела. Она не так страшна, как, верно, показалась тебе.
- Именно. Мнит о себе очень много. Июнь с Июлем только номинально считаются ее детьми. Как только они перестали быть очаровательными карапузами, дорогая сестрица тотчас перестала замечать их.
- Она была женой Января?
- Милая, - собеседница снисходительно улыбнулась, - Брак - лишь условность. Важно, кто с кем делит в настоящее время постель или целует по-отечески в лоб, или оберегает от нападок родственничков... Не вспомню даже, жил ли Январь с гордячкой Ноябрем, или лишь сделал ей детей. Февраль подходит ему: она закрывает глаза на его интриги, согревает постель и не суется в дела. Февраль куда больше интереса имеет к смертным, чем к месяцам. Впрочем, ты увидишь. Ну, вот и все, моя сказка рассказана.
- А Декабрь? - удивилась Дайна. Сентябрь обернулась к ней, задумчиво качнула головой.
- Он переменчив, непредсказуем и властен. Он наделен большой силой, благословением Года, и ухитряется как-то распоряжаться нами... Он старше нас. Бойся его, леди - это будет самым верным решением. Мне пора.
Спустя мгновение ойкнувшая Дайна осталась совершенно одна в изменчивом саду водяных деревьев. Панически оглянувшись, она постаралась не терять из виду тропинку, по которой они пришли. Сердце испуганно колотилось в груди, даже на мягкой водной глади девушка спотыкалась: слишком страшно было заблудиться в этом лесу, слишком легко казалось не найти обратный путь и бесконечно бродить среди прекрасных, но таких чуждых деревьев.
Серебряный дворец все не показывался, и Дайна остановилась отдышаться. Она оперлась ладонью на водный ствол дерева, и ощутила кожей пульсирующую прохладную поверхность. Девушка подняла взгляд, рассматривая странные плоды. Здесь ветви сплошь усеивали кольца. Тонкие серебряные колечки и ажурные золотые. Медные и оловянные, простенькие детские и роскошно-изысканные. Сияющие нетронутой шлифовкой и помятые-поцарапанные. Дайна подтянула к себе одну из веток и сняла с нее потемневшее серебряное кольцо в виде крылатого дракона. Дракон длинным хвостом обнимал палец, перепончатые крылья были подняты, голова на длинной шее венчалась крошечными сапфировыми глазами и блестящей короной толи из фианитов, толи из самих алмазов. Повертев в руках диковинку, Дайна осторожно примерила ее. Кольцо аккуратно село на указательный палец и словно впитало ее тепло, тут же став уютно-уместным, как давняя привычка. Девушка погладила дракона, и вздохнула.
- Прекрасный выбор.
Дайна вздрогнула и обернулась. На боковой дорожке стоял мужчина лет сорока. Каштановые волосы его торчали в живописном беспорядке, желтая рубашка была расстегнута на три пуговицы - до выреза черной жилетки, на рукавах поблескивали топазами круглые запонки. Несмотря на жилетку, рубашка была выпущена поверх черных джинс. Лакированные туфли из кожи какой-то рептилии дополняли образ. Мужчина был небрежно красив, слегка небрит и широко улыбался. Девушка попыталась сходу припомнить лекцию Сентября и прикинуть, кто это мог быть. Январь или Август, пришло ей в голову. Но этого человека никак нельзя было назвать Белым Лисом, и она решила действовать наугад.
- Господин Август? - надо хоть попытаться быть учтивой в тон здешней компании. Мужчина заулыбался еще шире, подошел и поцеловал ее руку.
- Несравненная леди, позвольте узнать ваше имя!
- Дайна, - девушка улыбнулась в ответ, чувствуя, как поддается обаянию этого месяца.
- О, это значит "смелая"... Что ж, иного я и не ждал. Но какой приятный сюрприз - обнаружить такую гостю в нашем скучном захолустье...
- Вы знаете, зачем я здесь? - Дайна внезапно ощутила легкое раздражение от щедрых комплиментов Августа, сама себе показавшись мышкой, обычной игрушкой для пресыщенных, бессмертных месяцев.
- Разумеется, леди, - Август соблазнительно усмехнулся, взъерошил свои волосы и указал на вдруг показавшийся за деревьями дворец, - Умоляю, оставьте ваше расследование на потом, уважаемый детектив. Я приглашаю вас на обед.
Он продолжал говорить и сыпать комплиментами, пока они обходили дворец и поднимались на высокое крыльцо. Но стоило им ступить в холл, как Август умолк, зато откуда-то справа выскользнула невысокая полная блондинка, затянутая в золотисто-медовый шелк. Она всего лишь взмахнула ладонью, и спутник Дайны, едва заметно поклонившись, исчез, а женщина подошла ближе. Когда она улыбалась, на ее щеках появлялись ямочки. Волосы были уложены в высокую прическу, и один длинный витой локон спускался на шею.
- Здравствуйте, леди Дайна, - приветливо сказала блондинка, карие глаза ее тепло замерцали, - Меня зовут Февраль, я рада гостье в нашем доме.
- Здравствуйте, приятно познакомиться... - Дайна очень остро ощутила, что не может тягаться ни с кем из месяцев ни красотой, ни нарядами. Крайне неприятное ощущение. Словно прочитав ее мысли, Февраль взмахнула рукой, подзывая ту самую уже знакомую Дайне служанку.
- До обеда еще полчаса. Не ахти сколько, но Ариэль проводит вас наверх, поможет переодеться и проследит, чтоб все соответствовало вашим желаниям.
- Спасибо, - Дайна смущенно улыбнулась доброжелательной хозяйке и взглянула на безмолвную служанку чуть внимательней.
- Ариэль... Как в сказке о русалке?
- Верно, - Февраль смахнула с юбки несуществующую пылинку, - Не вспомню уж, для кого из детей, но мы как-то собрали в своем доме некоторых героев сказок, и они оказались прекрасными слугами. Чувствуйте себя свободно.
Величаво кивнув, Февраль удалилась. Ошарашенной Дайне ничего не оставалось, кроме как последовать за своей немой провожатой. Ариэль, надо же... Сколько еще невероятных сюрпризов хранит это место?!
Дайна смотрит в зеркало, и не может поверить глазам. То ей кажется, будто это все только глупый маскарад, то вдруг накатывает ощущение нереального чуда. Ловкие пальцы Герды укладывают непослушные короткие пряди девушки, перевивая их тонюсенькими серебряными цепочками с маленькими жемчужинами, кожа чуть заметно мерцает, умытая водой из свежесорванных листьев волшебного сада. На Дайне высокие черные сапоги с широкими ботфортами, бархатные алые бриджи, расшитые черным шелком, такой же камзол и белоснежная рубашка с пышными рукавами, перехваченными нитками мелкого жемчуга на предплечьях и запястьях. Сама себе девушка кажется героиней какой-то сказки. Глядя в зеркало, она с удивлением отмечает - то, что она считала весьма посредственной внешностью: черные волосы, большие серые глаза и широкие скулы - предстает в непривычном, но весьма привлекательном свете.
- Пора, госпожа, - последняя цепочка закрепляется на виске крошечной заколкой и свешивается чуть ниже уха, заканчиваясь мерцающей жемчужинкой. Никаких иных украшений, только давешнее кольцо-дракон да изящный стилет в бархатных ножнах, закрепленных ремешком вокруг бедра. Милая Грета со свежими фиалками в льняных волосах провожает гостью вниз, указывая путь. Широкие двери возле лестницы распахнуты, за ними сверкающий золотым светом и золотым же шелком на стенах зал. Вдоль стен расставлены небольшие диванчики и кофейные столики, а в центре, на маленькой площадке, юноша перебирает струны огромной арфы, украшенной словно бы живыми цветами и лозами. Рядом с ним на алой кушетке соблазнительно полулежит миловидная девушка с роскошными золотыми волосами до пола. В ее руках поблескивает гребень, который непрестанно трудится, купаясь в золотых завитках ее волос. Грета ведет дальше, и за дальней дверью оказывается просторная комната, обшитая темным узорчатым деревом. На стенах картины в тяжелых рамах с восхитительными пейзажами. Одна стена сплошь занята чередой высоких узких окон, полуприкрытых сейчас бордовыми шторами.
В центре комнаты овальный стол из черного дерева, уставленный множеством блюд. Под каждым блюдом, тарелкой, прибором - белые, напоминающие паутинку, салфетки. Вокруг стола - двенадцать стульев с высокими спинками, украшенными искусной резьбой с растительными мотивами. Лица, лица, лица.... Собрались еще не все. Из знакомых лиц только Июнь, Август да Сентябрь. Они сидят отнюдь не рядом, как можно было ожидать. Сентябрь сидит рядом с Июнем, по другую руку от нее - мальчик не старше десяти лет на вид. Мальчишка усердно складывает журавлика из бумаги и ни на кого не обращает внимания.
Грета приносит еще один стул - он сильно отличается от остальных, но на вид выглядит несколько удобнее. Дайна оказывается между двух еще не занятых стульев, смущенно улыбается, опускаясь на мягкое сиденье. Сентябрь заговорщически подмигивает ей, как старой подруге, но девушка занята только тем, что непрестанно прислушивается к себе. Сейчас все соберутся. Сейчас. Как она ощутит присутствие похитителя? На что ей следует обращать внимание?
Постепенно появляются остальные. Февраль входит под руку с высоким статным мужчиной в черном дорогом костюме. У мужчины почти совсем седые волосы и черная с проседью, аккуратная бородка. Взгляд темных глаз внимателен, холеные руки с едва слышными щелчками перебирают бусы или четки из черного камня. Супруги садятся вместе, при этом Февраль оказывается рядом с угловатым юношей, у которого светлые волосы и усыпанное веснушками, довольно приятное лицо. Он недобро косится на мачеху, и тут же принимается елозить вилкой по пустой тарелке, извлекая противный скрип. Февраль что-то шипит на ухо мужу, но тот непоколебим, как драгоценная статуя великого императора, не меньше.
Дайна отвлекается от разглядывания окружающих, потому что последним в комнату входит Декабрь, и все, как один, встают. Девушка недоуменно оглядывает стол: пустых мест два. Одно рядом с ее стулом, второе между Январем и величественной леди Ноябрь. Декабрь останавливается возле Дайны, улыбается, глядя куда-то в окно, и бархатным голосом произносит:
- Приятного аппетита, дамы и господа.
Все садятся, Дайна опускается тоже, косясь на Декабря. Тот же невозмутимо и холодно интересуется:
- Вас удобно устроили, леди? Вы ничем не обижены?
- Нет, что вы... Но отчего не все пришли?
Фиалковые глаза Декабря безразлично смотрят на высокую спинку пустующего стула, затем он едва заметно пожимает плечами:
- Я не требую присутствия каждого на обеде. К тому же, и сам я не часто обедаю со всеми, особенно когда моя пора.
- А кто должен сидеть там?
- Май.
- Наша милая гостья слишком угнетена доверенным ей делом, ей некогда и расслабиться, - громко произносит кто-то, и Дайна вскидывает взгляд. Говоривший остается неузнан, зато отзывается невзрачная женщина в сером платье, отороченном белым мехом:
- Не удивительно, ведь ни один замысел Декабря не бывает прост.
- Кузина, - Февраль наклоняется вперед, пытаясь рассмотреть за Мартом говорящую, - Есть повод для таких поступков, к чему это осуждение?
- К тому, - Октябрь, а говорила именно она, разгладила кружевную салфетку под своей тарелкой, - Что такие дела не должны выходить из круга семьи.
- Что, уже наметилась занять место Июня, сестрица? - Сентябрь послала через стол ядовитую улыбку. Июнь, вынимавший в этот момент кусок фаршированной рыбы из общего блюда, слишком громко стукнул прибором о тарелку. Женщина рядом, похожая на него как две капли воды, коснулась плеча брата и что-то шепнула ему.
- Не обращайте внимания, Дайна, - негромко сказал Декабрь, - Наслаждайтесь едой, Белоснежка прекрасно готовит.
Обед напоминал девушке нечто из старых фильмов о придворных интригах. Каждый норовил уколоть другого язвительным замечанием или намеком. Не участвовали в игре только юный Апрель и молчаливый Декабрь.
Проходит какой-то час, а Дайне уже кажется, будто она бесконечно долго выслушивает все это. Отвечать на уколы, адресованные ей, не хочется, и она вежливо улыбается, демонстративно глядя чуть в сторону. Внимательно, до рези в глазах, приглядывается к каждому члену семьи Года, но не чувствует ничего особенного. На Января смотреть страшновато: взгляд его черных глаз тут же впивается в нее, и с безжалостной расчетливостью оценивает. Февраль доброжелательна, однако за этой ширмой маячит угроза. Март неприятен, не более того. Апрель очаровательно непосредственен. Июнь по большей части молчит, либо разговаривает с сестрой. Июль постоянно оставляет столовый прибор, чтоб сжат руку брата, но не делает никаких попыток защитить его от едких замечаний родственников. Август веселится, подшучивая над язвительной родней. Сентябрь принимает активное участие в словесной дуэли и периодически бросает на Дайну заговорщические взгляды. Октябрь с удовольствием намекает на недостатки отсутствующей Май, ее старшая сестра говорит скупо, но исключительно критику. Декабрь первым встает из-за стола, подчеркнуто вежливо улыбается собравшимся и молча кланяется. Его единственные слова адресованы Дайне:
- Леди, если вы насытились едой и изысканной беседой, предлагаю пройти в зал.
Дайна торопливо сбрасывает с колен салфетку, но тут же одергивает себя, и старается подражать аристократичной неспешности Декабря. Они выходят в золотой зал, мужчина подает знак арфисту, и тот начинает наигрывать прекрасную мелодию, от которой замирает сердце. Дайна следит, как нежно пальцы касаются струн, как пробегают от одного края инструмента до другого, и ей кажется, что нет прекрасней зрелища. Но в следующий миг девушка на алой кушетке начинает петь. Дайна забывает, как дышать, у нее перехватывает горло, и она смотрит, как мелькает гребень в золотых волосах, покачивая пряди, словно струи водопада, неудержимо стремящиеся вниз...
Из оцепенения девушку выводит голос Декабря:
- Лорелей не даром получила свое место в легендах. Сколько б тысяч лет ни прошло, а она поет все также прекрасно, и нет дня, когда б ее песня повторилась.
- Невероятно, - придушенно шепчет Дайна, - А кто этот арфист?
- Таго, мой помощник, - Декабрь игнорирует изумление девушки, и указывает в сторону одного из диванчиков, - Желаете присесть или, может, потанцуем?
- Давайте присядем пока, я не могу танцевать: постоянно заслушиваюсь пением, - смущенно улыбнулась Дайна. Когда они опустились на мягкое парчовое сиденье, она постаралась сосредоточиться на деле: - Послушайте, я ничего не почувствовала за обедом! Это значит, что виновница - Май?
- Действуем методом исключения? - холодно усмехнулся Декабрь, - А вы можете присягнуть, что узнали бы, будь за столом подан знак? У вас ни разу не дрогнуло сердце, не перехватило дыхание, не пролилось вино из качнувшегося бокала?
Старший месяц был прав: все перечисленное имело место быть. Но каждый такой случай сопровождался вроде бы обычными примерами - колкостью, отпущенной в адрес Дайны, случайным соприкосновением с рукой Декабря, неожиданно острым соусом, обжегшим язык...
- Я не знала, что у вас есть помощник, - решила сменить тему Дайна, - Кто-то говорил, что смертным не место в Серебряном дворце...
- Таго даровано бессмертие, пока он служит мне, - на губах Декабря мелькнула теплая улыбка, но тут же растаяла, - Он был в команде древнего корабля-путешественника, которому посчастливилось преодолеть горизонт и очутиться в Небесном море. К несчастью, когда кто-то из челяди приметил за окном дворца корабль, там почти никого не осталось в живых. Всего двое. С тех пор Ригос присматривает за нашим садом, а Таго, которого мы не знали, куда пристроить, со временем стал помогать мне.
Декабрь поймал взгляд юноши и адресовал ему еще одну улыбку. Таго чуть заметно кивнул, все с тем же серьезным видом продолжая играть.
- Много ли людей во дворце?
- Нет. С десяток сказочных и мифических героев, Ригос, Таго и теперь вы.
- Ну, я-то ненадолго, - улыбнулась Дайна, расслабленно откидываясь на спинку диванчика: выпитое за обедом вино разлилось по телу приятным теплом, - Вы вот так просто отпустите меня с этим тайным знанием о месяцах?
- Нет, мне придется убить вас и приказать Ригосу утопить ваше тело в саду, - Декабрь насмешливо фыркнул, - Вы, кажется, так и не поняли простой вещи, Дайна. Мы не можем без людей. Все существование наше связано с вашим миром, едва ли не каждую минуту кто-то из нас там: распоряжается погодой, строит козни родственнику, соблазняет человека, влезает в авантюру или развлекается любым иным способом. Когда время года, скажем, не мое, я спокойно иду в человеческий мир, отдыхаю в ресторане... Январь, к примеру, замешан в большой политике. Август завел аж три семьи под видом толи моряка, толи еще кого-то, у него даже есть дети. Мы не имеем права применять магию в делах людей, но участвовать в их жизни... С удовольствием. Когда вы вернетесь в свой мир, максимум, что вы сможете - рассказать сказку, которую никто не примет за чистую монету. Никто.
Дайна отвернулась, глядя, как выходят из дверей столовой другие члены семьи. Кое-кто уже расселся по диванчикам, Январь с супругой кружились в неспешном танце под мечтательную балладу в исполнении златокудрой красавицы. Девушка подумала: как она сможет вернуться и просто жить после всего этого, зная правду о месяцах? Жаль, что Декабрь не сказал, будто она все забудет. До сих пор появлялись изумление, страх, раздражение (за обедом), но не было желания возвращаться в свой мир, сидеть в бессонную ночь на кухне, мерить шагами расстояние до работы...
- Могу ли я сама проведать Май? Это прилично? - она сморгнула мечтательность, и посмотрела в упор на старшего из месяцев. Декабрь пожал плечами.
- Вполне. Идемте, я покажу ее комнаты.
Обитала Май, как оказалось, на том же этаже, что и Дайна. За одним из поворотов коридор заканчивался широкими дверями из дерева, инкрустированного металлом и эмалью с изображением весенних лоз и цветов. Дальше Декабрь не пошел. Он ободряюще кивнул девушке, и повернул обратно. Дайна проводила его долгим взглядом, размышляя, как сложно не влюбиться в эти фиалковые глаза. Затем вздохнула и повернула чеканную ручку двери.
Еще одно изумление.
Весьма просторное помещение, немногим меньше, чем золотой зал внизу. Вся стена по левую руку сплошь из стекла, причем прозрачное стекло под потолком сменяется цветными витражами на уровне человеческого роста и до низа. Витражи изображают сценки расцветающей природы, диковинные цветы и хоровод нимф вокруг высокого костра. Вдоль правой стены через равные промежутки сияют несколько необычных ламп, напоминающих по свету и теплу маленькие солнца. Сам же зал наполнен растениями. Деревья и кустарники, вьющиеся по стене мелкие алые розы, огромные лилии и множество других обитателей зеленого мира, имени которым Дайна не знает. Вместо пола под ногами густая и мягкая зеленая трава. Никаких кадок: все растения растут из земли, будто это не зал во дворце, а лужайка посреди парка. Еще одной особенностью сада было множество бабочек всех возможных форм и оттенков, порхающих в зелени.
Дайна изумленно оглядывается, недоверчиво склоняется к роскошным цветам и вдыхает необыкновенный аромат.
- Вижу, мой сад вам понравился.
Кажется, у всех детей Года привычка тихо появляться и неожиданно заговаривать совершенно будничным тоном. Дайна резко выпрямляется и видит на посыпанной мелкой речной галькой дорожке еще одну красотку. Грива роскошных каштановых волос широкими волнами спускается до плеч, подстриженная наискось челка по человеческой моде выглядит необычайно уместно, легкомысленное летнее платье в золотистых и зеленых тонах оставляет открытыми руки и ноги, а шея и запястья украшены яркими бусами.
- Очень понравился, - Дайна решила перестать удивляться, ну хоть на время, и постараться поддержать беседу на равных - Вы знаете, кто я?
- Конечно, - Май звонко рассмеялась, откинув голову, и поманила девушку за собой. Она не просто шла, она постоянно кружилась, наклонялась к цветам, поправляла лепестки, вставала на цыпочки, чтоб невесомо коснуться крыла бабочки. Дайна поняла, отчего родные считают Май безудержной и порывистой.
Миновав сад, они прошли в еще одну дверь, и оказались в необыкновенно светлой комнате. Здесь все хотелось назвать милым: пастельные занавески на окнах, стянутые шелковыми шнурочками, мягкие цветастые кресла, усеянные множеством расшитых подушек, резной чайный столик белого дерева и широкий шкаф у стены, выполненный в том же стиле. В шкафу теснились книги, множество безделушек, сувениров и салфеток. Это была донельзя женственная комната.
Май позвонила в серебряный колокольчик, и через минуту из неприметной боковой двери появилась бессменная Ариэль с широким серебряным подносом.
- Чего бы вам хотелось? - спросила Май, энергично снимая с подноса тарелки, - Простите, я не ужинала, и теперь ужасно голодна.
Дайна попросила кофе, и тут же получила миниатюрную чашечку и креманку с мороженым в придачу. Девушка тайком оглядывалась, и все пыталась уловить, когда же подаст знак пропавший Амулет. Пока что по всему выходило, что Май невиновна. Но кто-то же должен быть похитителем!
- Вы думаете, что я взяла Амулет дядюшки, - весьма прямолинейно заявляет красавица, не забывая с аппетитом прикладываться к куриной ножке, - А между тем мне это совершенно не нужно.
- Я не думаю, что вы его взяли, - Дайна в самом деле теперь уже не была уверена в этом, - Я всего лишь ищу. И уверена, что найду.
- Вы не знаете, о чем говорите, Дайна, - Май промокнула губы салфеткой и ослепительно улыбнулась, - Никто никогда не делал этого. Милый Ди сказал вам не всю правду. Информация о том, как поведет себя Амулет - чистые домыслы. Он может не раскрыть вам вора, или же вы примете за знак что-то банальное... Все зыбко, Дайна.
- К чему вы это говорите? - девушка начала сердиться. Май не казалась ей неприятной, ее прямота не выглядела намеренным подколом, скорей привычкой высказывать все в глаза. Немудрено, что некоторые члены семьи ее недолюбливают.
- К тому, что вам следует перестать думать в духе великого детектива, - рассмеялась Май, - Лучше вообще довериться интуиции. Но люди плохо это умеют; если уж вас зацикливает на какой-то мысли, вы ни в жизнь с ней не расстанетесь, покуда не поймете, как глупо выглядит это!
- Я поняла, - Дайна осторожно поставила чашку на блюдце и встала, - Спасибо за кофе.
- Перестаньте, Дайна, - Май состроила виноватое лицо, но тут же прыснула от смеха, - Как вы наивны!
- Разумеется, мой опыт не сравнится с вашим, - девушка выдохнула, постаравшись избавиться от злости, и вышла в сад. Весенний месяц догнала ее напротив клумбы с лилиями, она все еще улыбалась.
- Дайна, да постойте же! Видите этих бабочек? - девушка остановилась, присматриваясь к порхающим красоткам, кивнула, - Это люди. Много сотен лет я предлагаю людям смешную вещь: вечное блаженство, райский сад и возможность быть рядом со мной. Они говорят "Конечно, хочу!" раньше, чем начинают искать подвох. Вы не понимаете? Декабрь тоже сделал вам предложение: интересная игра в экзотическом месте, и вы согласились. Вы подобны бабочке в моем саду, видите ближайший цветок и дерево, но не в состоянии охватить ни взором, ни пониманием весь сад. У вас не много вариантов. Либо вы расслабитесь, принимая эту восхитительную жизнь, и тогда как-то само собой все сложится, либо бы будете, подобно некоторым моим бабочкам, метаться, биться в стекла, ломая хрупкие крылья, а если и выскользнете в форточку, перед вами окажется только бескрайнее, смертельно опасное море...
Май говорит быстро и горячо, яростно жестикулируя. Она то хватает Дайну за руку, то взмахивает в сторону красочного роя веселых мотыльков, и девушке вдруг кажется, что все вокруг нее кружится, мир разворачивается огромным цветным пятном, и она сама становится всего лишь бабочкой в искусственном раю... Дайна встряхивает головой, припоминает что-то давнее, и вдруг с не меньшим пылом, чем у собеседницы, прижимается к ее губам своими. Горячее дыхание внезапно затихшей Май щекочет ароматом цветущей яблони, мягкие губы волнующе податливы, они легко раскрываются под натиском Дайны, и эта капитуляция вдруг заводит больше, чем любые слова. Всего лишь намерение заставить Май помолчать превращается в жгучее желание, окатывающее тело трепещущим жаром. Девушка-весна отвечает, отвечает на поцелуй, и Дайна сжимает в объятиях роскошное тело, сминает тонкое платье в нестерпимом желании коснуться горячей кожи. В следующее мгновение Май, словно опомнившись, перехватывает инициативу, ее ладошки в мгновение ока проскальзывают под камзол и рубашку девушки, накрывают грудь, сжимают соски, исторгая тихий вскрик из ее груди... Мягкая трава с готовностью принимает пылающие страстью тела, высокие лилии чуть покачиваются от едва ощутимого ветерка, и все вокруг действительно сливается в невразумительное цветное пятно от невозможного удовольствия, которое заставляет тела сплетаться, льнуть друг к другу и выгибаться в экстазе.
Дайна стоит в коридоре, прислонясь к стене, заняв наиболее темный угол за высокой мраморной статуей Водолея, и поправляет одежду. Губы пылают, припухшие от необузданных ласк, щеки, впрочем, тоже пылают и по ощущениям, должно быть, алые, в цвет камзола. Девушка заправляет рубашку в бриджи, пытается аккуратно все одернуть и расправить, с безнадежностью понимая, что как было - уже не получится. Яростно запуская пальцы в волосы, она торопливо вынимает оттуда все цепочки и жемчужинки, прячет их в карман, затем приглаживает растрепанные пряди.
Она сбежала почти сразу, едва осознание того, что случилось, посетило разум. Май, откинувшись на траву, что-то довольно мурлыкала, и выглядела невероятно прекрасной даже в смятом и задранном почти до шеи платье, с разметавшимися волосами и порванными бусами, которые яркими ягодами раскатились вокруг. Дайна вскочила, опасаясь, что Май что-то скажет, торопливо натянула одежду, и пулей вылетела из сада. Как говорила Май? Расслабиться и получать удовольствие? Вот уж, право, так и сделала... Дайна ощущала легкий стыд оттого, что первой вступила в эту игру, но где-то в глубине жило знание: куда ей тягаться с безудержной и страстной красоткой, которая веками соблазняла людей и обладала поистине нечеловеческой страстностью? Все получилось, все уже случилось, самым разумным будет делать вид, что ничего не произошло. Так или иначе, Май остается под подозрением.
Дайна спускается вниз, останавливается у одного из бесчисленных зеркал в холле и долго осматривает себя критичным взглядом. Не так уж плохо. Выглядит чуть усталой, более взрослой без всех этих жемчужинок в волосах. Отлично.
Незаметной тенью через холл плывет молодой человек с невозмутимым лицом и ледяными глазами. Строгая одежда, поднос со стаканами в руках... Слуга. Дайна останавливает его и узнает, где найти Декабря. Слуга - Кай, как же она не узнала, это ведь Кай! - провожает ее до комнат господина, оставляет в стильной гостиной, освещенной исключительно свечами и обставленной в духе пятидесятых годов двадцатого столетия. Картину дополняют грозно притаившиеся по углам статуи рыцарей разных эпох. Кай уходит, а Дайна берет с полки книгу, обнаруживает, что это - альбом с репродукциями картин, и принимается с удовольствием рассматривать. Замечая движение, девушка вскидывает голову, и обнаруживает перед собой Таго. Молодой человек переоделся в джинсы и белую футболку, отчего стал похож на самого обычного человека из ее мира. В руках он держит пачку писем, но серые глаза настороженно изучают незваную гостью.
- Здравствуйте, Таго, - улыбается девушка, - Меня зовут Дайна, хотя вы, конечно, знаете.
Молодой человек кивает и по-деловому пожимает ей руку. Письма отправляются на высокую тумбу у другой двери, только после этого он сухо произносит:
- Господин в синей гостиной, беседует с леди Ноябрь. Думаю, вам не придется долго ждать.
- Почему вы так нелюбезны? - невольно вырывается у девушки.
- Леди, простите, если показался грубым, - Таго легко кланяется, на губах его строго-вежливая улыбка, - Наверное я несколько устал. Но, знаете ли, я очень рад встретить еще одного человека в этих чертогах.
- Разве вы сами не бываете на земле, как месяцы? - удивилась Дайна.
- Только по поручениям господина, - в улыбке Таго промелькнула грусть. Он приблизился, протягивая девушке вазу с фруктами. Дайна отщипнула край виноградной грозди, и задумчиво покачала головой. Каково это: постоянно быть во дворце? Должно быть, даже его чудеса в итоге надоедают, и хочется чего-то простого... Внезапно она ощущает дискомфорт, опускает взгляд, и обнаруживает, что серебряный дракон-кольцо на ее пальце чуть заметно сияет и немного жжет кожу. Стараясь не выдать себя, Дайна прячет руку в карман, в этот момент замечает появившегося в дверях Ди.
- Леди. А я вас искал. Дайте мне несколько минут - разобраться с делами, и мы поговорим. - вежливый кивок Дайне, - Что нового, Таго?
Помощник что-то говорит господину, они отходят к тумбе с письмами и вместе смотрят конверты, а девушка стоит, прислушиваясь к ощущениям. Кольцо медленно успокаивается. Знак подан, и Дайна не сомневается, что это именно он. Не верится. Как такое может быть? Почему? Не зря, оказывается, Декабрь сказал подозревать всех. Но зачем весь этот фарс?
Дайна, стараясь улыбаться совершенно светски, отступила к двери. Как только Таго и Ди склонились над каким-то письмом, она выскользнула в коридор, и бросилась бежать. Медлить было нельзя, но и заблудиться в огромном дворце совершенно не хотелось. Два поворота, лестница, оконный проем... Девушка выглянула в окно. Море вокруг дворца вспенилось, высокие волны вырастали из тьмы, выскакивая в свет окон дворца внезапно, как призрачные тени, однако все они обрушивались, не достигая стен. Бежать из дворца бессмысленно. А во дворце - что ее ждет? Он сказал, что никто не может причинить существенный вред Дайне, покуда ее хранит Амулет. Не было ли это еще одной ложью? Как может хранить человека амулет, который был украден?
Немного уняв сердцебиение, Дайна вернулась к лестнице, и спустилась на первый этаж. Чуть подумав, она завернула в бело-синюю гостиную, где Ди посвящал ее в суть своего плана. Если уж дойдет до того, что девушку станут искать, то в первую очередь под подозрением ее собственные покои и пустующие комнаты. Можно также укрыться у Май... Дайна вздрогнула, закусив губу, ощущая легкую дрожь, пробежавшую по телу. Знакомство началось вовсе не так, как это следовало сделать.
Взяв с подлокотника кресла серебряный колокольчик, Дайна позвонила. Она несколько секунд ощущала себя наивной простушкой, без надежды на то, что кто-то придет. Но минута не успела истечь, как на пороге темной, освещенной лишь светом из открытой двери гостиной, возник силуэт.
- Здесь кто-то есть? - раздался грудной тихий голос. Это, значит, не Ариэль. И, вроде бы, не Герда.
- Я здесь, - Дайна выступила вперед.
- Госпожа, - в голосе ее скользнуло удивление, но тут же служанка поклонилась, - Чем могу служить?
- Отведите меня в комнаты... - Дайна на миг задумалась, - Сентября.
Покои первого осеннего месяца располагались отчего-то под самой крышей. Во всяком случае, так казалось. Подъем был довольно долог, но Дайна не могла бы сказать, сколько миновала этажей. Их могло быть три, а могло быть и восемь - ноги послушно отсчитывали ступени, лестница шла плавными изгибами, и казалось, от каждой площадки отходит коридор. Однако эти мелькающие ступеньки словно завораживали, сбивали с толку. Наконец лестница уперлась прямо в дверь.
Почти всю раму двери заполняло толстое матовое стекло, за которым ничего было не разобрать, однако оттуда сочился мягкий золотистый свет. Служанка повернула серебряную ручку, пропустила госпожу вперед, но сама дальше не пошла. Дайна же отметила, что у нее не осталось сил изумляться. Она оказалась в просторном помещении, половину потолка которого занимали наклонные окна. Сейчас по стеклам барабанил дождь, и они были покрыты переменчивым рисунком струй. В дальней части комнаты уютно пылал камин, возле которого стоял одинокий диванчик и высокий, сияющий золотистым светом, торшер - кажется, динственная мебель во всей комнате. Остальное пространство было уставлено мольбертами, натянутыми на рамы холстами и какими-то загадочными скульптурами. Под ногами пружинил мягкий ковер с пестрым рисунком. Стоило Дайне сделать несколько шагов, как из-за спинки диванчика показалась голова.
- Кто там? О, Дайна! - Сентябрь неторопливо встает, отбрасывает заплетенные в косу волосы и мягкой походкой приближается к неожиданной гостье. Девушка смотрит на нее, и поражается, как разительно отличается теперешний вид младшей из Осенних сестер от того, что был за обедом. Сейчас Сентябрь одета в мягкую кофту свободного кроя: кажется, масса мягкой ткани собрана только у горла, на талии и на запястьях, все остальное - складки, складки, складки. Темные узкие брюки облегают ноги, но ниже - всего лишь босые узкие ступни.
- Простите, что я так поздно, - Дайна смущенно замирает, ей кажется все вокруг слишком интимным. Что если с дивана сейчас встанет еще и мужчина? Или...
- Перестаньте, - Сентябрь улыбается и оказывается, что новый образ ничуть не менее обворожителен, чем образ роскошной аристократки, - пойдемте. Вы хотите, есть, пить?
Дайна качает головой, и осознает, что ужасно устала. Просто до такой степени, что упасть и не двигаться. Сентябрь, словно понимая ее состояние, отворяет дверь справа от камина, и зажигает свет в уютной небольшой спальне. Здесь главенствуют широкая кровать под невесомым балдахином, расшитым крошечными мерцающими бусинками, да огромный письменный стол.
- Кажется, вам это сейчас нужно больше всего, - улыбается хозяйка, и машет рукой: - Там ванная. Чтоб потушить свет - щелкнете пальцами. В ванной есть халаты и рубашки... Ну а утром подберем вам одежду. Подходит?
- Да, конечно, спасибо! - Дайна улыбается еще более смущенно, она почти до слез растрогана дружелюбием Осенней сестры, но Сентябрь только снисходительно хмыкает, на ее красивом лице проступает чуть хищное выражение.
- То, что на ночь вы пришли ко мне - о многом говорит. И утром вам придется рассказать, что случилось, имейте в виду. А пока - спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - в тон ей отвечает Дайна и почти поспешно закрывает дверь за хозяйкой. Как воспримет Сентябрь новость о том, что старший член семьи заварил эту кашу с Амулетом - неизвестно. Важным казалось и то, что Сентябрь определенно тоже метила на место племянника. Впрочем, несмотря на интриги этой странной семейки, Дайна намеревалась утром открыто рассказать правду. Уж если не Амулет, то кто-нибудь из месяцев наверняка ее защитит. Хоть тот же Июнь, для которого она пускается на такой риск.
С этими мыслями Дайна принимает ванну. Набирая горячую воду с ароматным ландышевым маслом, она смакует различные слова, которые произнесет завтра. Пробует на вкус звучание фраз, подбирает последовательность. Вытираясь необъятным пушистым полотенцем, она неожиданно думает, что очень хочет посмотреть картины Сентября. Художница, надо же.
Глаза сами закрываются, едва тело Дайны опускается в облако мягкой перины и лепестки шелковистого белья нежно охватывают тело. Девушке снятся цветные бабочки, игорный стол, за которым Июнь пытается выиграть у Декабря в кости, белые птицы и девственно чистые холсты.
Стук настойчиво прерывает сон. Остатки видения беспощадно развеиваются, ускользают от сознания, и цепляющаяся за ласковую негу Дайна в раздражении распахивает глаза. Несколько секунд она смотрит только на взволнованное море фиалковых простыней, убегающее от ее глаз вдаль, до края кровати, откуда виден край стола. Девушка спала беспокойно: подушки отброшены в сторону, одеяло запуталось в ногах. Над столом широкое окно, задернутое оранжевыми занавесками, едва сдерживает поток солнечных лучей. Вместе с солнцем приходит и хорошее настроение. Но внезапно возобновляется стук в дверь, и Дайна, на всякий случай, натягивая одеяло и недовольно кричит:
- Кто там?
Дверь распахивается, впуская Сентябрь. Леди-осень снова с распущенными волосами, в идеально сидящем длинном светлом платье с глухим воротом и в коротких перчатках.
- Ну же, леди Дайна, пора покинуть царство Морфея, - весело говорит она. - В моей гостиной побывали едва ли не все домочадцы, и я устала отбиваться от назойливых расспросов.
Сентябрь взмахивает рукой, и занавески разлетаются в стороны, впуская в комнату ослепительное солнце. Дайна жмурится, пытается забраться под одеяло, но властная хозяйка также непринужденно лишает ее этой защиты. Она на миг скрывается, но тут же снова влетает в комнату и бросает на кровать белые бриджи и черную майку.
- Вот, я не знаю, понравится ли это тебе, но должно быть эффектно. Вы не желаете позировать мне как-нибудь, леди? Ужасно не хватает интересных моделей.
- Учитывая, что не позднее полуночи я покину ваш дворец... - Дайна спускает ноги с кровати, подхватывает одежду и скрывается в ванной. Она подозревает, что это не очень вежливо, но ей надо собраться с мыслями и банально умыться. Когда же девушка появляется снова в комнате, Сентября уже там нет. Дайна выглядывает в гостиную, опасаясь увидеть там упомянутую толпу месяцев, но комната, залитая солнцем, абсолютно пуста. Девушка выскальзывает из спальни и первым делом бросается к холстам. Еще издали она видит, что все они пусты, но подойдя ближе, обнаруживает маленькие надписи на каждом: "Грусть", "Утреннее ликование", "Теплые сумерки". Должно быть, эти картины еще только будут написаны, но...
- Приложите ладонь к холсту, - раздается из-за спины. Дайна едва сдерживает комментарии по поводу эффекта внезапных появлений детей Года, но сдерживается. Она прикладывает ладонь над подписью "Теплые сумерки", и внезапно девушку затягивает водоворот невероятных ощущений.
Приморский городок, звуки музыки и голосов где-то вдали, широкая набережная и наполовину скрывшееся за горизонтом малиновое солнце. Длинные тени уже легли на город, едва ощутимая прохлада ласкает лицо, ладони щекочет еще теплый камень парапета. Море шумит чуть ниже, где парапет переходит в рваный край скал. Пара чаек, восторженно вскрикивая, играют над морем, гоняются друг за другом, припадают к воде и взмывают в безоблачное небо. Кажется, что все приятные воспоминания о поездках на море разом оживают, сердце заполняется щемящим восторгом от одной возможности пережить этот момент. Еще миг...