Сизый ползучий туман поднимался над зеленой трясиной, свивался густым месивом в низинках, реял призрачными фигурами над выступающими кочками. Он словно любимой старой шалью окутывал макушки древних мавзолеев, торчащие то тут, то там. Болота дышали затаенной жизнью особенно теперь, на истоке полнолуния. Едва ощутимый ветерок, казалось, приносил с собой по капле рассвет.
Тишина здесь никогда не достигала абсолютной полноты: она нарушалась приглушенным плеском, кваканьем сонных лягушек да перещелком камышиных отрядов, рассыпавшихся между полузатонувшими могильниками. Да, еще можно было услышать шелест листьев зыбкой осиновой рощицы неподалеку. В этих естественных звуках странной дисгармонией казалось тихое мелодичное пение. Трепещущий в рассветных сумерках голос был едва различим, он то взмывал на высокой ноте, то опадал совсем, вынуждая до боли вслушиваться в болотную тишину, не смея надеяться на продолжение. Случайный слушатель мог бы подумать, что это и вовсе отголосок какого-то далекого, но такого живого эха...
Но случайного слушателя здесь не могло оказаться. Единственный, кто заворожено внимал тихой песне, боялся выдать себя даже невольным движением. Он напряженно жмурился, вбирая в себя каждую ноту, которую мог расслышать. Пение незнакомки казалось ему таким прекрасным, что сердце застывало в груди. Тихие мелодичные звуки, казалось, вырывали душу и наполняли ее какой-то беззаветной грустью. Туман смягчал и без того нежный голос, делая его призрачным... Таким же призрачным, как и все обитатели этого места. Но вот новый интервал в песне заставил слушателя нетерпеливо пошевелиться, и тут же словно откликом раздались слова:
- Господин Дамар, - скрипучий голос, нарушивший тишину, вынудил Дамара повернуть голову на звук. В глазах его полыхнуло недовольство, но он тут же смягчился, узнав в зыбких сумерках сэра Роджера. Тот стоял неподалеку, печально опустив ресницы, и казался совсем юным. Одеяние его истрепалось, и Дамар устало качнул головой.
- Что тебе?
- Господин Дамар, она идет сюда.
- Эх... - Дамар резко развернулся, и его тяжелый плащ, набранный из тонких серебряных пластин, едва не сбил юнца с ног, но при этом чудесным образом не издал ни звука. Сэр Роджер только безразлично моргнул и поправил золотую цепь на своей груди.
- Поди... - Дамар выдохнул горячо и горько, - Поди и скажи другим, чтоб укрылись. Не тревожьте ее.
Роджер Комилл исчез в клочьях тумана. Юный наследник лорда Комилла с Запада, он подавал большие надежды. Раньше. Теперь он - изгой. Вассал Дамара. Сэр Роджер не против, да его господину никогда и не были интересны чувства юноши. Дамар и сам еще довольно молод. Успеется... Все еще впереди. И у парня тоже, хотя он так не думает. Зато сэр Роджер так хорошо умеет рассказывать - заслушаешься. И Дамар всегда с удовольствием внимал рассказам своих слуг об их жизни...
Пришла пора уходить. Голос подобрался совсем близко, теперь возможно стало разбирать даже слова. Тонкая магия песни не терпела сбивчивого ритма, потому каждая нота казалась выверенной, уместной и такой сладкой...
Дамар трепетно вслушивался в грустные переливы нежной песни, и медлил. Только когда впереди, в тумане замаячила едва различимая фигура, осторожно переступающая по едва различимым кочкам, ему пришлось отступить. Он сделал шаг назад, придерживаясь за позеленевший и скользкий надгробный камень. Ноги легко ушли в трясину до бедер, потом дело пошло медленней, но постепенно все его тело погрузилось в темную коричнево-зеленую жижу. Вдохнув последний раз, Дамар жадно поймал совсем близкий напев, словно ощущая его на губах, представляя его невесомым поцелуем, а затем тихо вдохнул и погрузился целиком в топь.
Уходя в трясину, Дамар неизменно засыпал. Пусть сон длился совсем недолго, пусть его почти тут же будили и даже вытаскивали из болота, все равно он успевал увидеть долгое и красочное сновидение. Снились Дамару дворцы. Его знатные вассалы часто рассказывали о своих замках и даже о приемах у короля. Наверное, поэтому во сне Дамар так часто видел богатые палаты, украшенные тяжелыми гобеленами стены, бархатные занавеси на высоких окнах... Снились ему расписанные стены внутренних двориков и слепяще-белые колонны. Каждая стена - как пейзаж далекой земли, яркие краски переливаются, тяжелые кресла на верандах укрыты расшитыми алыми накидками, и маленькие столики уставлены блюдами со всевозможными фруктами...
- Господин, - несколько пар рук заботливо вытаскивали его из трясины, а леди Танна и три ее служанки уже принялись отчищать грязь с его волос массивными гребнями. Дамар вздохнул, вслушиваясь в болотную тишину, но пения больше не было. Первые лучи солнца разогнали туман, и теперь сколько хватало глаз, в стороны простиралось болото. Позади осиновая роща звенела желтеющей листвой, приветствуя новый день, а далеко впереди виднелась заброшенная башня - последний форт некогда богатого королевства. Королевства, которое давным-давно выжгли ядовитым пламенем драконы и втоптали людское великолепие в землю столь глубоко, что на этом месте разлились болота. Потом драконов убили, соседнее королевство объявило земли своими, но жизнь почти не вернулась в эти пограничные территории. Дальше, за полуразрушенным фортом, начинались пустынные степи, уходящие аж до самого севера. Там жили кочевники, но сюда, в болота, они никогда не совались. Хотя у Дамара был один раб из степного люда. Слишком любопытным оказался. Сейчас этот человек в своем обычном кожаном жилете и богато расшитых, но порядком износившихся шароварах отправился с привычной миссией - охотился неподалеку от рощи на болотных птиц. Дальше рощи не смел заходить. Никто не смел.
- Я хочу есть, - проворчал Дамар, отгоняя жестом женщин с гребнями. Он уже совсем почти успокоился, даже улыбнулся сэру Роджеру, неуклюже ступающему по зыбкой поверхности болота свежевычищенными сапогами.
Но из головы не шла прекрасная певунья. Слишком долго приходилось ждать каждого ее прихода. Девушка жила где-то за рощей, там, где начинался угрюмый хвойный лес. Приходила на рассвете после полнолуния, чтоб набрать на болотах мерцающей голубоватым светом зверь-травы. Когда она впервые появилась со своей пожилой наставницей, Дамар едва не сделал глупость, показавшись им. Он подумал, что заставит старуху служить себе... Но старуха будто почуяла присутствие, и в несколько тягучих слов заставила всех подданных Дамара уйти, корчась от незримых мук. Ему-то ничего не сделалось. Но он побоялся выйти тогда... Боялся он и после, хотя всякий, кто посмел бы сказать об этом, был бы уничтожен на месте. Старуха с тех пор неизменно пела песни-обереги, но ее пение было унылым, зато когда это дело переняла ее воспитанница - все переменилось.
Девчонка выросла. Стала приходить уже одна. Дамар всегда слышал ее напев, и всегда он казался ему несколько иным, хотя разве могли меняться заклинательные пения из раза в раз? И все-таки Дамару казалось, что песни всегда новые и с ними является в забытые богами и людьми болота частичка внешнего мира. Жаль только, что певунья-знахарка приходила слишком рано, когда густой туман едва начинал светлеть. Неведомым чутьем находила она дорогу и ни разу не оступилась. Присутствие слуг Дамара пугало ее, и тогда она причиняла им страшные мучения своей магией. Потому стоило нежному голосу разлиться над туманной трясиной, как подданные начинали беспокоиться, и наконец уходили сами. Только Дамар оставался. Он надеялся, что однажды сможет различить в серебристо-сиреневом тумане лицо певуньи. Пожалуй, это не было существенным, но ему очень хотелось. А если б заговорить... Но однажды она напугалась плеска от шагов Дамара, и не приходила месяца три. Это оказались самые мучительные месяцы в его жизни.
Леди Танна принесла блюдо с прожаренной птицей, обильно украшенное зеленью. Дамар отбросил травы и торопливо принялся за еду. Служанки леди Танны принялись танцевать, тихо напевая себе под нос. Их голоса казались жалким подобием нежных трелей певуньи, и Дамар жестом приказал им замолчать.
- Я хочу туда, - тихо сказал Дамар, ни к кому не обращаясь. Девушки перед ним замерли, намокшие от болотной воды подолы их расшитых лунными камнями платьев качнулись, ударяя по тонким щиколоткам.
- Нельзя, господин.
Сэр Томсен, незаметно подошедший из-за покосившейся гробницы, сложил сухие узловатые пальцы в сложную фигуру, означавшую по вере его людей охранный символ. Дамар небрежно кивнул, но голос его все равно был упрям:
- Я хочу в мир. Пришла пора.
Когда-то на этих болотах жил могучий маг-изгнанник. Черный колдун. Отвергнутый людьми, загнанный магией более сильных в кольцо проклятых болот, он все же не сдался. Это он нашел когда-то Дамара - беспомощного, крохотного, не знающего ничего ни о мире, ни о жизни, и отчего-то не убил. Напротив, взявшись за воспитание собственноручно, он научил Дамара всему, что умел сам, но заклял не покидать этих мест. Во имя безопасности самого воспитанника - так он говорил. Однако сам же сказал, что однажды у Дамара достанет сил сделать решительный шаг.
Маг давно умер. К сожалению, его не удалось ни спасти, ни вернуть.
Дамар сощурился на осиновую рощу. Он чувствовал спиной и боками, как собираются его подданные. Они тихо бубнили что-то друг другу и ему самому, отговаривая от глупого поступка. Разумеется. Плеск под множеством ног стал раздражать, Дамар отвернулся.
- Сэр Томсен, - стальным голосом позвал он. Старый лорд тихо шагнул вперед, а за ним непрошенным встал и юный Роджер. Вслед за господином все они обернулись к маячившему за болотом старому форту. - Идите.
- Зачем? - проскрежетал Томсен.
- В башне достанет всего...
- Она не нужна нам.
- Не перечить! - Дамар сверкнул злым взглядом, и все вокруг разом притихли, - Пойдете в укрепление и восстановите его! Пусть эти развалины вновь превратятся в богатое и безопасное жилище. Обоз с тканями и утварью все еще стоит в роще, я думаю, там можно найти и шелка, и бархат.
Подумалось: наконец-то всему этому барахлу найдется применение.
- Мне нужно все. Гобелены на стенах, столы и чаши, роскошные кровати и мягкие кресла... - Дамар помедлил, взвещивая, но следующие слова прозвучали почти сладко: - А если не хватит обоза, пойдете на Западный тракт, и достанете еще.
Обыкновенно он запрещал подданным ходить на тракт. Не нужны ему были лишние слухи, да и охочих заглянуть на болота так куда меньше. Но теперь все изменится.
Люди вокруг снова начали что-то бубнить, сэр Томсен кивнул совсем облысевшей головой, и покорно склонился, подчиняясь приказу господина. Все эти люди ворчат только для виду. Они все сделают, как он скажет.
- Пусть у меня, наконец, будет свой дворец, - мечтательно сказал Дамар, и тут же прикинул, сколько людей сможет поднять на охрану. Казалось, силы его с новым решением выросли вдесятеро. На все хватит.
Он гордо откинул голову, и, не оглядываясь на людей, двинулся вперед - через трясину. Навстречу певучему ощущению долгожданной свободы и бесконечного мира. Роща поманила желтеющей листвой, и он преодолел ее. Легкий трепет и волнение перехватили сердце, но он только улыбнулся. Пряный привкус будущего оседал на губах, словно Дамару довелось попробовать новое блюдо.
Вот и рощу миновал. Темный лес встретил его недовольным поскрипыванием древних стволов.
Не годится так!
Дамар грозно фыркнул, поводя в стороны руками, и огромный огненный шар покатился вперед, сметая в пепел вековые деревья, выжигая подлесок и прокладывая поистине королевскую дорогу. Он засмеялся. Идти стало легко и приятно, ступни ощутили долгожданное тепло, и теперь это тепло разливалось алой волной по трепещущему телу. Казалось, за спиной разворачиваются крылья...
Нет. Рано так радоваться.
Когда впереди замаячил просвет в деревьях и соломенные кровли, Дамар услышал крики людей. Разумеется, они уже видели объятый огнем лес, и теперь панически спасали свои пожитки, собираясь бежать от страшной стихии. Но стихия, конечно, ни в какое сравнение с ним не идет. Они еще узнают это...
Дамар вышел из лесу аккурат на дорогу, протянувшуюся через все селение. Тут-то путь ему и преградила старая ведьма. Дряхлая, согнутая бесчисленными годами старуха смотрела на него одним подслеповатым глазом, и странно поводила руками. Знахарка - узнал ее Дамар. Он не обратил внимание на старуху, но посмотрел туда, откуда она приковыляла... Где-то там живет и его певунья.
- Нет, - проскрипела бабка, и острые колья из соседней ограды взвились в воздух, целя в Дамара. Он жутко ухмыльнулся, воздух вырывался из его легких почти нежно, сливаясь с палящим жаром дарованной ему власти.
Бабку сдуло огненным языком, на дороге остались какие-то головешки... Стоило выйти раньше. Оказывается, он давно был готов.
- Уйди, - крикнула девушка, возникшая неподалеку. Темные волосы ее разметались по плечам, домотканое платье, вышитое солнечно-желтыми узорами, зацепилось за вывернутый из земли колышек, но девушка не замечала этого.
Она. Дамар узнал бы ее даже по дыханию. Гордые порывы оставили его, и он вполне дружелюбно кивнул:
- Здравствуй, милая. Как тебя зовут?
И сам не ведал, сколь давно он хотел вот так заговорить с ней...
- Злодей, - на щеках девушки обнаружились слезы, даже по запаху он ощущал ее гнев и страх. - Чудовище!
- Я пришел за тобой, - ласково сказал он, - Мой дворец скоро будет готов. Я сделаю его достойным тебя.
- Ты - чудовище! - пальцы девушки впились в юбку так, что показались прорехи в ткани. Вот в чем дело. Она была обучена исцелять, а не воевать - понял Дамар. Она ничего не сделает ему.
Вероятно, девушка тоже поняла это, потому что развернулась и бросилась на юг, к еще не тронутому огнем лесу.
Так легко было сейчас убить ее, а потом поднять, подобно своим подданным - вечно молодую, покорную, чарующую, готовую на все для своего господина. Но Дамар позволил ей уйти. Пока что. Все равно дворец его еще не готов, и подвиги во славу воспетой людьми любви - не совершены. Все еще впереди. Нужно сперва окутать себя славой, достать богатства и завоевать земли... Тогда он вернется, и найдет певунью - на земле и под землей нет места, где можно было бы укрыться от его власти.
Дамар отбросил плащ из серебряных тонких пластин и неторопливо расправил крылья, пробуя себя, разминая суставы, наполняя могучие легкие во всю ширь. Сотню лет дремавшие силы переполняли его, и теперь он был готов завоевать весь мир. Ничего, что он последний... Зато - единственный.
Огненный столб взмыл вверх, возвещая приход нового повелителя этих земель.