Нет, честно: когда что-то около четырех утра, продирая глаза после бурной гулянки, видишь в кресле у кровати неописуемой красоты женщину в золотой полумаске... Я подумал, что у меня белая горячка. И лучше бы, если б это действительно было так.
Но это оказалась Любовь.
Тогда-то я и понял, что у меня крупные неприятности.
Золотое правило: если ты взываешь к высшим силам, и они благоволят тебе, значит и спросят они однажды - по полной программе.
Тем временем, Любовь молчала, оглядывая мягко мерцающим взглядом холостяцкую обстановку моей спальни. Я удивился, как она умудрилась не наступить, добираясь до кресла, в разбросанные вещи, и не споткнуться о всяческое барахло. Представив только, как Ее Величество запутывается изящной туфелькой в брошенных вчера у порога брюках, и неумолимо летит головой вперед куда-то в сторону моей постели... Тут я вспомнил, что, собственно, в кресле, зарывшись под плед, любит спать кошка. Воображение услужливо дорисовало всю картину приземления Ее Величества на мирно спящее животное, у которого вообще-то прескверный характер...
- Мерзавец, о чем ты только думаешь! - негромко, но очень убедительно изрекла Любовь. Я раньше как-то не думал, что Она способна читать мысли. От этого озарения мне стало еще хуже.
"Воды!" - намеренно четко и страдальчески подумал я.
- Огня тебе в глотку, а не воды, - дернув подбородком, тут же отозвалась Ее Величество.
Я откинулся на подушку, и стал припоминать, с чего бы она на меня так могла разгневаться. Две девочки на вчерашней пирушке не в счет... Стала бы Она размениваться на такие мелочи!
По комнате прошелся легкий ветерок, и босые ступни тихонько прошлепали вдоль стены куда-то к изголовью моей кровати. Мне даже не было нужды оборачиваться, эти шаги я хорошо знаю. Тем более, достаточно одного присутствия этой нимфы, и я готов на любые подвиги...
- Ты меня подставил, - тихонько зазвенел над ухом чудесный, но явно недовольный голосок.
- Как будто ты никогда не знала, что делаешь, - буркнул я, все-таки чувствуя себя виноватым.
- Проси прощения, - пропела мне на ухо красавица, и бесцеремонно уселась на край кровати. Ее темные, как ночь, глаза, неодобрительно прошлись по моему телу. Я чертыхнулся, и натянул одеяло до подбородка.
Любовь фыркнула, Вдохновение закатила глазки, и быстренько отгородилась от меня поднятой к глазам ладошкой. Все, на ее помощь можно не рассчитывать.
- За что хоть? - начав раздражаться, спросил я у Любви.
Ее Величество, одна из старших Богинь, слегка побарабанила идеальным маникюром по подлокотнику кресла. Откуда-то сбоку послышалось полупридушенное "Мяв!" так что должного эффекта не вышло. Я прыснул, представив Душку - мою невыносимую котяру - придавленную идеальными пропорциями тела Ее Величества.
- Ты, смертный, сколько раз ко мне взывал?! - грозно спросила Любовь, оборачивая ко мне лицо в полумаске.
Я честно попытался подсчитать. Безуспешно.
- Много...
- Отказывала ли я тебе?! - еще более грозно вопросила Она. Я растерялся. Угораздило же...
- Отказывала, - честно вздохнул я. Это точно был не тот ответ, которого Она ждала. Глаза Ее теперь не мерцали - светились. Жутковатое зрелище, скажу я вам!
- Ты предал Меня! - волшебный голос перешел почти на визг. Захотелось закрыть уши руками, но я выстоял... Потому что тогда бы Она точно сделала что-то непоправимое. Я-то смертный!
- Послушай, накануне вечером... Эти крошки сами хотели меня! И при чем тут...
- Да, при чем тут они? - вкрадчиво перебила меня Она.
Я непонимающе скосил глаза на Вдохновение. Та сделала вид, что вообще тут ни при чем, и отвернулась.
- А ты еще понесешь наказание, - ласковым голосочком пообещала Любовь Вдохновению. Моя девочка тут же переменилась в лице, и достала откуда-то из воздуха пачку исписанных стихами листов.
- Это была всего лишь фантазия! - воскликнула Вдохновение, размахивая стихами.
Мне откровенно стало плохо. Я узнал эти клочки бумаги, исписанные бессонными ночами. А очередная гостья не заставила себя ждать. Я никогда не видел раньше ее лица, но не узнать не мог. Моя, все-таки.
Фантазия, одетая в стиле постмодернизма, с немыслимой прической и откровенно безумным взглядом, остановилась в сторонке, видимо, все-таки наступив на какой-то предмет моего туалета.
- Это неправда, - прошуршал ее таинственный голос, - Я тут ни при чем.
- Ха, - буркнул я негромко, - Не с твоей ли легкой руки я раздеваю женщин глазами и домысливаю все, что под одеждой?
К сожалению, мои слова первой восприняла Любовь. При чем, похоже, на свой счет.
- Ну, будешь ты у меня зайчиков в магазине раздевать теперь, - прошипела она.
Я все так же честно представил себе десяток красавиц с плейбоевскими ушками да заячьими хвостиками, и согласно закивал - мол, с удовольствием раздену.
Фантазия залилась густой краской, Вдохновение, звеня колокольчиками в волосах, обрушилась на кровать, изображая обморок.
Я же, увидев выражение лица Любви, испуганно замолчал. Нет ничего хуже оскорбленной женщины! О, если бы Любовь рассуждала по-мужски... Додумать мне, как водится, не дали.
- За предательство положена страшная кара, - зловеще предупредила Любовь.
- Бес попутал! - взмолился я, понимая, что Ее Величество как-то уже не расположена шутить.
- Какой? - тут же заинтересовалась Она.
- Э... - вот это был вопрос на засыпку.
- Асмодей! - взвыла Любовь страшным голосом, а я подумал, что неплохо бы провалиться вместе с кроватью куда-нибудь...
Перед нами предстал представительный красавец. Кое в чем даже я бы позавидовал ему. Уж этот точно обольщал на раз...
- Асмодей! - требовательно обратила Она к демону свой пламенеющий взор, - Искушал ли ты этого смертного? - а, между прочим, прозвучало как "смерда"! Я хотел возмутиться, но тут как-то под другим углом взглянул на рожу демона, и призадумался.
Сам Асмодей тоже покосился на меня с каким-то странным выражением лица. Ой, что-то я начал вспоминать! То что мы с ним пьянствовали, было дело, в этом я точно уверен...
- Искушал, - задумчиво протянул демон, и потупил взор.
- Ох... - Любовь так сжала изящными пальчиками подлокотник кресла, что на деревянной ручке остались вмятины, - Так это тебя надобно наказать?!
Асмодей что-то прикинул в уме, и злорадно усмехнулся:
- Никак, Госпожа! Уж чего-чего, а мое, - он глянул на меня в упор, - искушение к Любви отношения не имело.
Я припомнил его рожу. Пьянку припомнил. И даже больше. Мне стало совсем плохо.
- Извращенец, - убийственно припечатал я демона. Тот подленько улыбнулся:
- Ты был не против!
Любовь покосилась на нас с каким-то облегчением.
- Это действительно к делу не относится, если только вы не вздумаете полюбить друг друга.
Мы с демоном одновременно уставились друг на друга с ужасом. Асмодей тут же отвесил Ее Величеству раболепный поклон, и пробурчав что-то вроде того, что он более не нужен здесь, поспешил испариться. А я остался наедине с разгневанной Любовью.
- Ты предал Меня, - снова затянула Она уже знакомую фразу. Я устало вперился взглядом в потолок.
- Ваше Величество, я даже не соблазнил эту девушку...
- Почти соблазнил. И заставил мучаться, - этот вкрадчивый голос я слишком часто, как на мой вкус, слышал в своей голове. Я даже не повернул голову к новой гостье. Не желаю знать, как она выглядит! Вообще ее знать не желаю! Одни неприятности от этой дамы...
- И она плачет по ночам, чувствуя, что не нужна тебе...
Я все-таки повернулся на голос. Моя Совесть оказалась отнюдь не красавицей. Длинноватый нос, небольшие цепкие глазки, невзрачное одеяние - этот образ будет теперь преследовать меня в кошмарных снах, наверное... Я застонал, чувствуя, что схожу с ума.
- Ты молил меня о чувствах, - Любовь, чувствуя такую поддержку, даже подалась вперед в кресле, - Ты писал поэмы той... Имя не помню... А... Марии! Да! И я снизошла до твоих просьб, смертный! Даровала любовь!
Ее Величество, похоже заводилась от собственной речи, голос становился громче, глаза сверкали яростней, праведность так и перла... Ох, не читала бы она сейчас мои мысли!
- Мария меня любит, - покорно подтвердил я, вспоминая жгучий пыл смуглокожей красавицы, на покорение которой я потратил довольно много времени.
- И вот! - обвиняющий перст Любви уперся мне в грудь, и я почувствовал жжение даже через одеяло, - Ты! Втихаря! Влюбил! Другую девушку! В себя! - Интересно, соседи не вызовут милицию из-за Ее крика?
- Разве не всякая любовь возникает под Твоим покровительством? - робко поинтересовался я.
- Вот еще! - фыркнула Ее Величество, - Она ж в тебя влюблялась, а не ты в нее... - видно, все-таки в моих словах был здравый смысл, потому что пыла у Любви поубавилось. Я понял, что надо наступать.
- Ох как тебе достанется! - зловещим шепотом сообщил я Вдохновению, наклонившись к изящному ушку. Босоногая красотка опять попыталась грохнуться в обморок. Я с досадой поморщился, и добавил:
- А потом Она небось еще и переназначит тебя... И если ты вдохновляла меня на красивые стихи юным девушкам, будешь потом вдохновлять какую-нибудь старую деву на кляузы против соседей!
Кажется, я вдохновил собственное Вдохновение. Ее синие глаза испуганно заблестели слезами, а у меня просто попер словарный запас, сразу столько мыслей возникло, столько праведных образов... Вот что значит своевременная помощь!
- О Светлоликая, правящая помыслами всего живого, Прекраснейшая и Неповторимая! - я сделал Вдохновению "страшные" глаза, потому что такими речами можно обидеть сестрицу Любви, Красоту, а тогда точно не расхлебаешь!
- О Восхитительная, дарующая сердцу бессмертную силу и счастье! - Любовь от такого красноречия слегка опешила. Благо Вдохновение отвернулась, и усиленно делала вид, что она тут и близко ни при чем.
- Умоляю Тебя простить глупого смертного, ибо мне всего лишь хотелось такой простой, но совершенно необходимой вещи - чтоб меня хоть кто-то любил!
- Но тебя любит Мария, - слегка порастратив грозный пыл, отозвалась Любовь.
- О, Мария... - я поднял глаза к потолку, будто там сияли райские кущи - Мария великолепна и изумительна, но Татьяна полюбила меня даже зная, что я никогда не буду ей принадлежать!
- Вот именно, - отрезала Ее Величество, припечатав огненным взглядом Вдохновение. Та даже дыхание затаила, вцепившись в простынь и ожидая наказания.
- Все, надоел! - Любовь решительно встала с кресла. Оттуда же сразу пулей прыснула Душка, с грохотом взлетев на подоконник и едва не выбив окно - так ей хотелось смыться из этого дурдома.
- Я назначаю кару, и мое слово последнее, - я решил последовать примеру Вдохновения, и вжался в подушку, притворяясь, что меня вообще тут нет. А Она продолжала - Считай, что я помиловала тебя, смертный. Любовь Марии тебе больше не светит. Я решу этот вопрос, - я мысленно чертыхнулся, но увидел горящие гневом глаза из-под золотой полумаски, и заткнул даже мысленное свое красноречие.
- Ты женишься на Татьяне. Она тебя любит, ты сам довел ее до того, что она жить без тебя не может. Вот и благословляю, - Любовь повернулась, собираясь уходить.
Я едва не взвыл. Меня? Молодого, красивого и горячего - в узы брака?! Вдохновение тут же вцепилась в мою руку, страшными гримасами призывая молчать и не перечить. С другой стороны, злорадно улыбаясь, на меня надвинулась Совесть. Как мне захотелось последовать примеру моей синеокой вдохновительницы - и грохнуться в обморок!
- Начни с того, что отправляйся-ка сейчас к Татьяне, и сделай ей предложение! - раздался из воздуха нежный голосок Любви. Тут я взвыл по-настоящему.
- Разойдитесь уж, дайте мне покой! - возопил я оставшимся гостьям, - Что за бабье царство! В этой вселенной есть хоть один бог-мужик?!
Тишина была мне ответом, но, кажется, я расслышал раскатистый хохот где-то вдалеке. Но, может, померещилось. Зато Совесть, Фантазия и Вдохновение резво устремились прочь из моей комнаты, спотыкаясь о мебель, грохоча бутылками и стаканами, которые стояли у меня в самых неожиданных местах. Совести, кажется особенно не повезло - по хрипловатым ругательствам я определил, что она попала в Душкину миску, а там - помню - была несъедобная вчерашняя лапша! Барышни поняли, наконец, что ни по-английски, ни вообще по-людски уйти им не удастся, и просто истаяли в воздухе, посылая мне испепеляющие взгляды и не менее испепеляющие слова.
Воцарилась какая-то неестественная тишина. Казалось, я даже слышу напряженное дыхание соседей за стенкой. Зато стало как-то свободней дышать.
- Асмодей! - слабым голосом, пытаясь подражать Ее Величеству, вскричал я. Ну сдадут соседи в дурку - так и будет.
Однако, как бы глупо я ни выглядел, демон не замедлил появиться. Гадоватая ухмылка на лице означала, что он готов принять мою капитуляцию и сделать какую-нибудь пакость. А я капитулировать, кстати, и не собирался.
- Ну ты, как злой дух, скажи, что мне делать? - горько уставился я на "рокового красавца".
Асмодей достал из воздуха сигару и закурил, наполняя комнату вонючим дымом.
- Ну, если ты хочешь, чтоб я тебя соблазнил, устроил разврат...
Я понял, что в этом мире мне ничего не светит, и уже начал коситься на окно. Интересно, если прыгать с шестого этажа - убьюсь, или, не дай боги, жив останусь? Надо, наверное, головой вниз, чтоб наверняка... А если вдруг просто идиотом с отбитыми мозгами стану?!
- Ладно, ладно! - Демон хитро сощурился, и пересел на край моей кровати. Я с опаской отодвинулся от него. А то действительно, чего еще удумает...
- Давай к нам, а? - коварная улыбка демона подсказала мне, что это подвох.
- Куда это, к вам? - осторожно поинтересовался я.
- Ну, пока назначим мелким бесом... Там сделаешь карьеру, может, дорастешь до моей должности, я как раз на повышение через сотенку лет собираюсь, - подмигнул Асмодей, - Искусители, знаешь ли, всегда в цене, пока будет кого искушать!
Я осторожно улыбнулся:
- Договор хоть не кровью подписывается?
- Да ну тебя! - сплюнул демон, - Ты ж не душу мне продаешь. Я не по этим делам.
- А ты не боишься, что Любовь разозлится? - хмыкнул я, зная, что уже согласен. На все. На любых условиях.
- Не ее юрисдикция, - рассмеялся Асмодей, протягивая мне руку, - Ну что?
- Принимай в свои ряды, - улыбнулся я, пожимая его руку, и представляя себе выражение лица под золотой полумаской, когда Ее Величество узнает, как я сбежал от назначенного Ею приговора.
Асмодей похлопал меня по плечу, и испарился. Зато, оставшись один, я услышал мелодичный смех.
"Это не Ее юрисдикция!" - повторил я несколько раз, как заклинание.
- Не моя, - пропела Любовь, не показываясь, однако, на глаза.
И тут я почувствовал, что голова взорвалась болью. Не понимая ничего, упал на кровать, однако боль также внезапно прошла. Осталось только какое-то странное ощущение...
Я слез с кровати и осторожно, бочком, подошел к зеркалу. Чувствуя, что тихо схожу с ума, тщательно рассмотрел свое отражение, которое почти не изменилось с тех пор, как я последний раз его видел.
Почти.
На моей голове красовались небольшие, но достаточно эффектные рожки.