Аннотация: Есть место на земле, где встречаются самые разные люди. Встречаются, чтоб открыть в себе что-то новое...
Кафе "Перекресток"
Мне нужен мир
без телефонов и почтовых адресов,
без этих сумрачных квартир,
без черных дыр закрытого метро...
"Мрiяни - 5" - а я до последнего не верил, что город может так называться. Только увидев указатель, что до нужного мне городка осталось пять километров - удивленно улыбнулся. Все-таки богатое воображение у нашего народа. Название можно понять и как "мечты" и как "мечтатели"...
Вика будет довольна. Что ж, я немногое могу для нее сделать и чувствую себя виноватым. Бедная девочка все еще любит меня, и надо бы давно объясниться, да все как-то не складывается. Может, малодушничаю. Пусть верит пока. Вот, выполню эту ее просьбу - и попрощаемся.
Настроение резко пошло под уклон, но когда я въехал в городок, все размышления враз отступили на задний план.
Маленькие домики, не выше трех этажей, густо и под разными углами поставленные вдоль разбегающихся в стороны маленьких улочек. Асфальт такой старый, что весь растрескался и стал похож на мозаичную плитку. Но ям не было, и ровно шуршащая колесами машина дополняла ощущение некой сказочности.
Первое, что поразило меня в этом городке - люди. Их было так много - пешеходы бежали куда-то по узеньким тротуарам, ребятня стайками гурьбилась в крохотных сквериках между домами, все казались занятыми какими-то своими делами или мыслями, но такое обилие людей на улице в середине рабочего дня несколько удивляло.
А еще на домах не было табличек с названием улицы. Это обстоятельство не было слишком странным, но порядком раздражало. Как мне, спрашивается, найти улицу Почтовую?
Еще немного поозиравшись, я все-таки припарковал машину в крохотном переулочке, и вышел на улицу. Первый же остановленный мной прохожий сказал, что он не местный, улиц не знает. То же самое произошло со вторым и с третьим. Полный недоумения, я перешел на другую сторону улицы и заглянул в небольшой магазинчик с вывеской "Продтовары". Шоколадки, консервы, крупа, печенье. Опрятная продавщица в старомодном синем платье читала книжку, склонившись над прилавком. Я легонько стукнул костяшками пальцев по деревянному косяку двери, привлекая внимание, и девушка подняла голову.
Она оказалась совсем молоденькой, на вид не больше восемнадцати лет. Я раздосадовано подумал, что она может и не помочь мне. Миловидное личико в обрамлении темных непослушных прядей казалось чем-то знакомым. Я попытался припомнить, на кого же из моих знакомых похожа девушка, но ничего путного не приходило в голову.
- Простите, - улыбнулся я юной продавщице, - Я впервые в вашем городе... Как мне найти улицу Почтовую, не подскажете?
- Это совсем рядом, - тихим и удивительно низким голосом ответила девушка, - повернете направо в следующем переулке, потом прямо до аптеки и снова повернете направо, перейдете на другую сторону улицы - и до первого поворота налево.
- Спасибо, - я прикинул, как проехать на машине, а девушка будто прочла мои мысли, торопливо добавила:
- Если вы на машине, вам стоит оставить ее... На почтовой закрыт проезд.
- А объехать никак нельзя? - мне не хотелось оставлять машину в незнакомом городе где попало.
- Заблудитесь, - мило улыбнулась девушка, и снова опустила голову, словно отгородившись от меня сразу же упавшими на лоб длинными темными локонами.
- Спасибо, - я пожал плечами, и вышел, мысленно повторяя подсказанный продавщицей маршрут. Убедился, что никто не ходит и не ездит в том переулке, где осталась машина, я забрал пакет, и двинулся на поиски Почтовой улицы.
Кирпичные - и только кирпичные - дома, окружающие меня, оставляли впечатление какого-то уюта и тепла. Магазины были непременно маленькие, на две витрины и дверь - будто большего и не было нужно. Вывески несколько удивляли своей простотой: никаких личных названий, только "Аптека", "Промтовары", "Продукты", "Хохяйственный"... Странно, однако, это не создавало ощущения возврата в советские времена, как бывает в некоторых маленьких городках, куда достижения цивилизации доходят очень медленно. И еще. На улицах не было ни одной машины.
Я оглянулся, оценивая обстановку: теоретически, я уже должен был стоять на улице Почтовой. Но улочки были так похожи одна на другую, что заблудиться было не трудно. Остановив очередного прохожего, я узнал, что это Ясеневая улица. Где нужная мне Почтовая - он не знал.
Со вздохом оглянувшись, я обнаружил впереди достаточно крупный и особенно оживленный перекресток. Быстрым шагом дойдя туда, я замер, удивленный необычной картиной.
На пересечении двух улиц, где оживленно сновали люди, два сегмента тротуаров занимали небольшие столики прямо под открытым небом, на двух же других сегментах, образованных дорогами, расположились углами барные стойки. Любой проходящий мог, никуда не сворачивая, взобраться на высокий стул, и передохнуть у стойки в компании какого-нибудь коктейля.
В удивлении полюбовавшись таким необычным зрелищем - люди совершенно спокойно прерывали свой путь, чтоб опуститься за столик или подсесть к стойке, при том никого не смущало, если за столиком уже кто-то сидел - я решил уточнить дорогу у бармена. А заодно и выпить чего-нибудь.
- Рад приветствовать вас в кафе "Перекресток", - подскочил юноша-бармен, как только я устроился на высоком стуле. Его улыбка была такой искренне-приветливой, будто эту доброжелательную фразу он приберегал только для меня. И пусть это была всего лишь профессиональная услужливость, на душе сразу потеплело. Я улыбнулся в ответ, и вполголоса спросил:
- У вас тут есть хороший кофе?
- Только хороший, - заговорщически сощурился молодой человек за стойкой.
- Тогда один черный, без сахара, - я подумал, что торопиться нет смысла. Я останусь тут ненадолго...
Так необычно было наблюдать проходящих совсем рядом людей. Одни замечали меня, другие даже не смотрели, но даже и внимание прохожих не раздражало, потому что в их глазах мелькала солнечными лучиками теплота. Это было очень необычно, и я, обычно нечувствительный к "высоким эмоциям" - отчего-то улыбался этим прохожим... Появилось ощущение нереальности целого мира, и мне это нравилось.
Бармен принес кофе, но я так и не спросил у него дорогу, потому что отвлекся, рассматривая присевшую рядом девушку. Она не выделялась ничем особенным, разве что роскошно сияющие волосы переливались всеми оттенками красного, собранные в самый обычный "хвост" на затылке. Ах да, еще мягкая и отстраненная улыбка, будто девушка улыбалась приятным воспоминаниям.
Я чуть наклонился вперед, чтоб заглянуть ей в глаза, но темные ресницы были опущены, отбрасывая тень на бледные щеки.
- Вы местная? - решительно начал я, охватывая взглядом аккуратную фигурку. Я не видел, как она подошла, но, кажется, она очень небольшого роста...
- Да, - опять голос совершенно не соответствовал образу. Маленькая, слегка полноватая, но славненькая - а голос был высоким и чистым, как звон дорогого хрусталя. Она так и не подняла ресницы.
- Тогда только вы можете мне помочь! - я откинулся на низкую спинку стула, довольно улыбаясь. Еще не осознавая этого, я уже хотел, чтоб она обратила на меня внимание.
- Чем?
- Мне нужно найти улицу Почтовую, - я шевельнул локтем, под которым на барной стойке лежал картонный пакет.
- Зачем? - прямой вопрос не застал меня врасплох, но немного удивил. Мне показалось, в звонком голосе промелькнула насмешливая нотка.
- Меня попросили передать кое-что живущей там старушке...
- Здесь хорошо, - прервала она меня, и тут же возникло подозрение, что девушка совсем на волне своих мыслей.
- Хорошо, - кивнул я, прикидывая, не стоит ли мне поискать другого собеседника, - Но очень необычно.
- Это кафе открыто для любого. Здесь пересекаются люди, которые могли никогда не встретиться, - девушка неожиданно повернулась ко мне, и посмотрела прямо в глаза. На этот раз ее улыбка была адресована именно мне, во взгляде читалось веселое любопытство. Кстати, глаза оказались синие, что выглядело необычно в сочетании с огненными волосами и ярко-красной, совсем не портящей невинного выражения лица, помадой.
- Здорово, - тепло улыбнулся я в ответ, и подмигнул, - Так вы мне поможете? Больше мне некого попросить... - глупость, конечно, но такие мелочи очень нравятся девушкам.
- Конечно помогу, - синие глаза заискрились радостью, - Только посидим тут немножко, ладно?
Ей невозможно было отказать, тем более, что я и сам был не прочь посидеть в этом необыкновенном кафе. Такого я больше нигде не видел, и казалось, что такого нет больше нигде... Люди, пробегающие мимо, или остающиеся возле стоек и столиков были такими разными. Но они чем-то неуловимо походили друг на друга. Может быть ищущим выражением во взглядах, или легкими улыбками, которых они не жалели... Я поймал себя на том, что и сам необыкновенно много улыбаюсь.
Мы болтали с Аннет - так звали красноволосую девушку, - совершенно ни о чем. Мне было очень легко, потому что она сама будто хотела стать ближе. И с каждой минутой она завораживала все больше, но и все больше восторга светилось в синих глазах.
Когда вечерняя темнота накрыла город, я удивился, что даже не заметил, когда начало вечереть. Столько огней было вокруг - отражавшиеся в наших глазах, они зажигали и какие-то необыкновенные огоньки в сердце.
- Идем, - Аннет потянула меня за руку прочь от стойки. Я встал и покачнулся. Пробежал взглядом по стойке, по оставленному пустому бокалу из-под крепкого коктейля, и как-то некстати подумал про машину. Но теперь все равно нужно было искать ночлег, так что машина могла подождать.
- Куда? - я обнял девушку за плечи, с легким удивлением наблюдая с высоты своего роста ее макушку. Раньше все мои девушки были высокими, но Аннет казалась такой привлекательно-миниатюрной, что я не мог насмотреться на нее.
Она молча махнула рукой куда-то в сторону, где улочки убегали, пятнистые от неяркого света желтых фонарей. И я пошел за ней, не в силах сдержать рвущееся наружу счастье. Так хорошо я давно не чувствовал себя. Если быть точным - никогда.
Под одним из фонарей - розовым! - я развернул ее лицом к себе. Пришлось сильно наклониться, чтоб прикоснуться губами к ее губам. От Аннет пахло весенними цветами, а губы имели привкус черного шоколада - сладкие и чуть с горчинкой... Дыхание перемешалось и утонуло в головокружительном поцелуе, который мы не могли прервать еще очень долго... Кажется, целую вечность. Когда я отпустил ее, глаза девушки влажно блестели.
- Что?.. - спросил я, все еще задыхаясь от острых ощущений.
- Ты, - улыбнулась она, как будто это все объясняло. И мы пошли дальше, обнявшись, молча растворяясь в ароматной майской ночи и в этом необыкновенном городе.
***
Я проснулся, и, еще не открывая глаз, улыбнулся. Скользнул рукой по простыне в сторону, но ладонь лишь прошлась по прохладной ткани. В изумлении раскрыв глаза, я оглянулся. Неужели Аннет ушла? Я сплю очень чутко, и она не могла ускользнуть незамеченной...
Нет. Аннет не было. И более того - не было крохотной однокомнатной квартирки с широким эркером, выходящим в сад, не было шуршащего, старомодно накрахмаленного постельного белья и высоких этажерок с множество статуэток...
Была моя квартира. До паранойи знакомая комната, завивающиеся в углу на потолке обои, которые давно нужно подклеить, старые часы на стене, отбивающие железное "тик-так", одежда, развешенная на спинках стульев, за что Вика всегда меня ругала...
Вика!
Я прошлепал босиком по паркету в другую комнату, потом на кухню. Моей девушки нигде не было, как и ее одежды. Это было вдвойне странно. Я помнил весь вчерашний вечер, до мелочей. Сладкие губы Аннет, тихие скверики, в которых мы целовались до головокружения, предложение пойти к ней, горячее тело на сияющих отливающих синевой в темноте, крахмальных простынях... И совершенно не понимал, как я мог оказаться дома, за пятьдесят километров оттуда, если вечером я даже машину свою не сумел бы найти в Мриянах...
Выглянул в окно - машина моя сиротливо ютилась у подъезда, колеса непривычно вывернуты в сторону - я так не делаю. Прокляв алкоголь и свою дырявую голову, я нашел мобильный, и принялся набирать Вику.
Тут я вспомнил про пакет, который так и не отдал по указанному адресу. Внутри все застыло холодным комом. Я с размаху запустил пустую пепельницу в стену, и с извращенным удовольствием пронаблюдал, как осколки стекла осыпались на пол, расцарапав обои. Совесть принялась играть на нервах.
В трубке долгие гудки сменились задорным голосом:
- Привет!!! - она как всегда, растягивала слова на гласных. Совесть снова царапнула острыми коготками.
- Вик, ты где? - плевать было на вежливые прелюдии, мне нужно было узнать, что происходит.
- У мамы, - удивленно отозвалась девушка, - Я ведь говорила тебе, что заночую тут, бабушке нехорошо, надо помочь, и...
- А, конечно, - пробурчал я, прерывая ее многословие, хотя не помнил, чтоб она говорила мне нечто подобное. Нервно расхаживая по квартире, заглянул в зеркало в коридоре. Под глазами обозначились тени, хоть я не чувствовал себя уставшим, на щеках пробивалась двухдневная щетина, придававшая лицу немного бандитское выражение.
- Ты еще не ездил в Мрияны? - Вика никогда не дожидалась ответа, поэтому сразу же продолжила: - Ты съезди, пожалуйста, и я как раз вернусь к вечеру, может, приготовлю что-то вкусненькое...
- Ага, - я поморщился, пытаясь припомнить, где я вообще в последний раз видел проклятый пакет, который нужно доставить на загадочную Почтовую улицу. По всему выходило, что он остался на барной стойке, - Я съезжу, Вик. Все, давай, до вечера.
Раздражение.
Наспех приняв душ и приведя себя в божеский вид, я, с абсолютным ощущением дежа вю, выехал на загородную трассу.
"Мрiяни - 5" - мелькнул знакомый указатель. Я нажал на газ. Предстояло не только найти и отнести пакет, но и отыскать Аннет, быть может, она что-нибудь объяснит. Беда была в том, что после ночных скитаний по городу, я вряд ли найду ее дом. Проехать дальше окраинных улиц и впрямь было невозможно - ближе к центру на всех дорогах стояли каменные кадки с россыпью фиалок. Пришлось снова оставить машину, и двинуться пешком - хорошо что я запомнил дорогу.
Кафе "Перекресток", слава богам, никуда не делось.
Бармен снова улыбнулся мне, как старому другу, и тут же выставил на стойку исходящую ароматным паром чашку черного кофе без сахара. Будто весь день грел ее для меня... Я бы уже ничему, наверное, не удивился, даже этому.
- Эй! - я поймал бармена за руку, напряженно заглядывая в дружелюбные глаза парня, - Я оставил тут вчера пакет...
Не прерывая движения, которым он выставил на стойку чашечку, бармен опустил руку и тут же извлек из-под стойки пакет, все также продолжая искренне улыбаться. От удивления я разжал пальцы.
- А девушка... Ты помнишь девушку, которая сидела здесь со мной вчера?
- Извините, - вероятно, он хороший актер, потому что огорчение в его голосе казалось неподдельным, - Я не помню. Здесь всегда столько людей, - парень обвел ладонью перекресток с невероятным количеством людей.
Я хотел еще что-то сказать, но он ускользнул, спеша к другому клиенту.
- Не горячись. парень.
Я изумленно обернулся. Рядом со мной, на том самом месте, где вчера сидела Аннет, устроился широкоплечий верзила, и теперь сверлил меня пронзительным взглядом. Я неопределенно дернул плечом, и покосился на рюмку с коньяком, стоящую перед ним.
- Здесь все меняется. И тебе не следует удивляться, - продолжал он, как ни в чем не бывало.
- Слушайте... - настроение было не лучшим, и я хотел сказать что-то резкое, но в последний момент наткнулся на его взгляд и сразу умолк. В прозрачно-серых глазах его читалось странное выражение: смесь понимания и грусти.
- Я не удивляюсь. Но странно... - я не мог рассказать ему, сколько неожиданных сюрпризов преподнес мне этот город. Но, к моему удивлению, парень понимающе кивнул, и отвернулся.
- Здесь люди встречаются только один раз, - услышал я его приглушенный голос. Удивительно, как он ухитрился произнести эти слова, опрокидывая в себя коньяк, - Степан, - выдохнул он, протягивая мне руку.
Я молча кивнул, и ответил рукопожатием.
Мы разговорились. Я никогда бы не подумал, что могу запросто общаться с таким человеком. Верней даже не подозревал, что такой человек, как Степан может мирно беседовать за барной стойкой, посреди оживленного потока людей... Грубоватый рокер с солидным стажем и несколько агрессивными замашками... А оказалось, с ним приятно и легко общаться.
Со смехом я признался, что никогда бы не узнал столько о мотоциклах, если б не он. Он же совершенно серьезно уверил меня, что не имеет никакого отношения к литературе, и если б не мой краткий экскурс - не знал бы ничего в этой области и дальше.
Мы заказывали коньяк вперемешку с пивом, и хохотали над старыми анекдотами. которые подкидывал нам иногда лукаво улыбающийся бармен. Потом мы со Степаном отправились смотреть его "орла", и бесконечно долго путались в улочках Мриян, не в силах отыскать даже заветное кафе "Перекресток".
В какой-то момент я остановился, и Степан с размаху налетел на меня, едва не сшибив с ног.
- Чего? - недоуменно уставился он на меня почти трезвым взглядом.
- Здесь, - я махнул рукой на маленький садик за покосившимся забором, над которым возвышался старый двухэтажный дом с широкими эркерами.
- А... - судя по напряженно наморщенному лбу, парень пытался вспомнить имя моей вчерашней подруги. Да, я рассказал ему...
- Аннет.
Я решительно завернул на разбитую дорожку, ведущую к единственному подъезду, а Степан, как бык, поломился через кусты сквозь сад - к темному окну.
В душном маленьком подъезде тускло сияла под высоченным потолком голая лампочка. Я держал поющий птичьей трелью звонок до тех пор, пока не занемела поднятая рука, но никто так и не открыл двери.
- Эй! - раздалось с улицы, и перед дверью подъезда появилось недовольное лицо Степана со свежей царапиной на щеке, - Ты ошибся, дружище. Там, в окне видать только пустую комнату и тряпки какие-то. Тут давно никто не живет.
Я еще раз посмотрел на дверь, будто и впрямь верил, что она сейчас распахнется, являя нашим взглядам заспанную и такую милую Аннет. Дверь была определенно та. Я помнил эту сеточку трещин на старом дереве и фигурной необычной филенкой. Помнил даже маленькую кривую надпись вверху и чуть сбоку, сделанную синим фломастером: "Анка-пулеметчица".
Но Степан убедительно хлопнул по плечу - и мы отправились дальше, легко поверяя друг другу свои жизни. Это было так просто и уютно: бродить с другом по пятнистым от фонарного света улицам, и разговаривать обо всем на свете.
Кажется еще мы с шумом выясняли отношения, даже не помню, по какому поводу. И потом на втором этаже одного из домов распахнулось окно, высунулась по пояс ужасно недовольная старуха в белой ночной рубашке - как привидение - принявшись нас ругать на чем свет стоит. И мы сбежали, как нашкодившие мальчишки, хохоча и путая следы, будто старая карга и впрямь могла погнаться за нами...
***
Утро било в глаза невыносимым светом. Еще до того, как сон окончательно слетел, я вспомнил, где и как закончил вечер. Мысленно сжавшись, я приоткрыл один глаз, уже понимая, что ужасное наваждение повторилось снова.
Я был дома, в своей квартире.
Рядом, свернувшись калачиком и сбросив одеяло, спала Вика. Если б не она, я точно решил бы, что схожу с ума. Все повторялось, невыносимо давя на виски осознанием собственного безумия. Я тихонько, чтоб не разбудить девушку, прошлепал к окну, тоскливо воззрившись на свою машину, застывшую у подъезда все в том же положении, с нелепо вывернутыми колесами.
- Проснулся... - сильно растягивая гласные, промурлыкала Вика. Я обернулся, выдавливая через силу улыбку.
- Привет.
- Иди сюда, у меня тепло! - похлопала она ладонью рядом с собой, натягивая одеяло на голые плечи. Была малодушная мысль смыться в ванную и простоять там в душе долго-долго, пока память не вернется ко мне, и не расскажет, что за чудеса творятся вокруг. Но вместо этого я действительно юркнул под одеяло, прижимаясь к теплому боку потирающей кулачками глаза Вики. Предстояло как-то выведать, что было вчера.
Нет, я отлично помнил в подробностях весь вечер, Степана, с которым мы подружились так, как я не мог сблизиться ни с одним человеком, я помнил, как мы блуждали по городу, все приключения, до единого. Последнее воспоминание - отливающее рассветной синевой небо, и мы, прижавшиеся друг к другу в безымянном скверике на лавочке. Мы курили одну - последнюю - сигарету на двоих, пытаясь унять зябкую дрожь, и Степан еще рассказывал что-то о своей матери, и путешествиях - что-то из детства... Я со смехом заявил ему, что окончательно засыпаю.... И заснул, опустив голову ему на плечо.
Неприятный холодок пробежал вдоль позвоночника. Может, это все его затея? Маньяк? Степан не походил на психически нездорового человека, но ведь все может быть...
- Вик? - девушка сонно промычала что-то в ответ. Кажется, она собиралась еще поспать, но у меня было слишком много вопросов, - Ты не помнишь, во сколько я вчера приехал?
- Отстань, - фыркнула она в подушку. В семь. Или восемь...
- Утра? - изменившимся голосом уточнил я.
- Ты что, с ума сошел? - девушка повернулась ко мне, глядя как на душевнобольного. Помолчав, и, видно, сжалившись над моим несчастным выражением лица, она щекотнула мое плечо коготками, и добавила:
- Вечера, конечно. Ты так и не съездил в Мрияны, за что я до сих пор сержусь. Сегодня? - она вопросительно подняла светлую бровь.
- Конечно.... Конечно сегодня! - я быстро чмокнул ее в краешек губ, и все-таки ретировался в ванную. Душ очень приводит в чувства.
Выходило, что уже дважды я заканчивал ночь неизвестно где, но оказывался утром дома, и никто ничего не замечал. Последнее обстоятельство особенно изумляло, учитывая заявление Вики, что я был с ней...
Нужно было торопиться. Мне не терпелось разгадать эту странную загадку.
"Мрiяни - 5" - почти как родной, сообщил мне указатель. Мрияны. Заветные и проклятые...
Я уже привычно оставил машину в случайном переулочке, не заботясь о ней, и снова тревожно заглянул в новенькую, пахнущую свежей полиграфией, дорожную карту. Сразу за селом Гаянки значилась река - и я действительно ее проезжал - а потом должно было располагаться село Бабнюки. Села со смешным названием я не проезжал, значит оно должно было находиться впереди. Промахнуться тоже не мог. Но на карте не значился небольшой городок Мрияны, вот в чем дело...
Вздохнув, я пошел по ставшим уже знакомыми улочкам, сразу к кафе "Перекресток". Странное дело, в этом городе я становился необычайно спокоен, словно все стрессы и бурный поток моей привычной жизни оставались там, возле моей машины, а сам я растворялся в уютной атмосфере этих улиц. С каждым разом город становился все более знакомым и приятным, как будто тепло принимал меня, будто я не просто случайный гость, а почти уже член семьи...
Бармен, задорно улыбнувшись, поставил передо мной чашку горячего черного кофе, и выложил заклятый пакет. Криво усмехнувшись, я отпил обжигающий напиток. Нужно хотя бы на этот раз добраться до Почтовой улицы...
- Что заставляет вас так грустить?
Я повернулся может быть слишком резко, но слова застыли у меня на губах. Всего лишь крохотная, неизвестно как взгромоздившаяся на высокий барный стул, старушка. Ничего не спрашивая, бармен тут же поставил перед ней большую чашку пахнущего шоколадом какао. Я тряхнул головой, прогоняя ощущение дежа вю, и сухо ответил:
- А вы находите, чему радоваться?
- Разумеется, - снисходительно хмыкнула бабулька, покачивая короткими седыми кудряшками. Она походила на сказочную фею: маленькая, аккуратная, в длинном темно-синем платье с длинным рукавом. У нее были прозрачно-зеленые глаза, в которых искрились совершенно несвойственные возрасту задорные огоньки.
Я решил, что не буду заново начинать повторившуюся дважды историю. Одним глотком допив свой кофе, я мягко улыбнулся ей.
- Мне нужно на улицу Почтовую. Не подскажете, где это?
Старушка взглянула на меня как-то странно, словно читала все мои мысли.
- Кто же вам нужен на Почтовой?
Прямолинейность и непосредственность жителей Мриян стала утомлять. Хотелось ответить резкостью, но из уважения к возрасту женщины я сдержался.
- Всего лишь адрес, куда я должен попасть.
Старушка отвернулась, помешивая ложечкой какао, и умудряясь при этом ни разу не стукнуть о стенки чашки. Помолчав, она взглянула на затянутое серо-голубоватыми облаками небо.
- Я живу на улице Почтовой. И если вас направил кто-то... Например, Вика... Тогда вам ко мне.
Слова разлетелись испуганными птицами, я просто сидел, не в силах отвести взгляд от странной, всезнающей старушки. Можно было не верить ей. Но в этом городе было столько всего странного, что удивляться просто не осталось сил. Я молча подвинул к старушке картонный пакет, успевший чуток обтрепаться по углам, и замер, ожидая, что будет дальше.
Старушка, совершенно не удивляясь, придвинула пакет к себе, но не торопилась открывать его. Прозрачно-зеленые глаза, как вода в заросшем тиной лесном озере, окатили меня волной тепла.
- Что же заставляет тебя возвращаться снова и снова? - медленно спросила она, - Что ты ищешь, мальчик? Впрочем, я кажется знаю...
Она все-таки распечатала пакет. Вездесущий юноша-бармен, не задавая вопросов, выложил на стойку небольшой ножичек, которым старушка и разрезала картон. Еще раз пристально глянув на меня, она тряхнула пакетом, над стойкой.
По мраморной поверхности рассыпался веером ворох фотографий и небольших листочков. С изумлением я узнал на фотографиях себя. Тут было много всего: и черно-белые детские, и большие, где мы всем классом стоим на ступенях школы, и даже недавний снимок, где я кружу подхваченную на руки Вику...
- Что это?
- То, с чем ты приехал сюда, - умолкнув на этой неясной фразе, старушка принялась пить какао маленькими глоточками, не отрываясь от чашки.
Зато я ощутил усталое спокойствие. Так бывает, когда после трудного дня придешь домой, с удовольствием ощущая, что все осталось там, за стенами...
- Это перекресток, где встречаются самые разные люди, - внезапно заговорила старушка, и я даже вздрогнул от неожиданности, - Знаешь, зачем?
Я отрицательно покачал головой.
- Чтобы открыть в самих себе что-то новое. Чтобы увидеть себя со стороны. Случайные люди. Им дается только одна встреча, но порой ее хватает на всю жизнь...
- Я уже третий день тут, - равнодушно пожал я плечами. Мне почему-то расхотелось узнавать тайны этого города. Я и так пропитался его тайнами, они стали частью меня. Старушка кивнула, будто снова читала мысли.
- Очень редко. Иногда. Один из многих тысяч приходит сюда, и понимает, что ничего другого ему уже не нужно.
Я вскинул голову, не пытаясь даже сделать вид, будто не понимаю. Я все понял. Не даром я возвращался сюда снова и снова. Я этого хотел.
- Ты наш, как бы странно это ни звучало.
- Я ваш, - слова вылетали легко и казались чуть горьковатыми на вкус. Как губы Аннет. Воспоминание о тронувшей мое сердце девушке заставили тревожно сжаться сердце...
- Аннет? Степан? Я не увижу их больше?.. - казалось, это был самый важный вопрос, я даже перестал слышать окружающие звуки. Старушка грустно улыбнулась.
- Они тоже наши. Местные. Они помогают всем этим прохожим, - старушка кивнула на спешащий по тротуарам поток людей, - Помогают им найти себя. Открыть заново.
Старушка шустро соскочила со стула, и, уже стоя в двух шагах от меня, махнула рукой:
- Добро пожаловать, мальчик!
А я остался. Бармен, уловив настроение, ободряюще улыбнулся, и поставил передо мной мартини и какие-то фрукты. Город приветствовал нового жителя. И, главное, я давно не чувствовал себя так спокойно.
Дома.
Там, за границе Мриян меня ничего не ждало, и не держало.
Вика!
Я вспомнил о девушке, и поморщился. Надо все-таки было объясниться с ней, хоть утром. Сказать, что любви уже нет, и я, как бы ни старался, не смогу сделать ее счастливой... Руки непроизвольно сжались в кулаки от чувства собственного бессилия. Мне не хотелось обижать Вику, не хотелось причинять ей боль.
Но город жил. Он принимал в себя случайных путешественников и тех, кто намеренно пришел сюда за ответами. Это было странно: сплошной поток людей, интуитивно ищущих здесь свои потерявшиеся кусочки души. Никто из них не знает правил и возможных результатов, но все они неизменно верят...
***
- Привет! - я даже не удивился, увидев ее здесь. Она, видимо, должна была прийти. Хрупкая высокая фигурка, недоуменно замершая посреди перекрестка.
- Ох, привет! - как всегда, она растягивала гласные, но была так искренно рада, что я не сдержался и обнял ее, на мгновение крепко прижав к себе. Но вспомнил, что, должно быть, Вика очень сердита на меня, и отпустил, заглядывая в глаза немым вопросом.
- Я рада тебя видеть, - сказала она, пряча глаза. Я научился понимать эмоции и чувства людей по малейшим их проявлениям, и отступил на шаг.
- Прости. Я причинил тебе боль...
- Нет, - она обвела взглядом кафе "Перекресток", ставшее моей работой и увлечением одновременно, - Можно здесь посидеть?
Я взял Вику за руку, и подвел к одному из свободных столиков. Махнул рукой бармену, и он тут же отправил к нам мальчика-официанта. Вика казалась скованной, ей не хотелось быть здесь, и она не искала здесь ничего. Она пришла ко мне.
- Это из-за меня, да? - в больших глазах, подведенных синим карандашом, блеснули слезы.
- Что именно? - осторожно уточнил я.
- Ты остался здесь... - она подняла руку, жестом прося меня ничего не говорить, - Я не хотела. Я знала об этом месте, и думала, что может быть, ты найдешь здесь что-то новое для себя. Пойми, я ужасно виновата, но не могла сказать...
- Ты не любишь меня, - все стало предельно ясно. Совесть, мучившая меня все это время, недоуменно замолчала, - И никогда не любила.
Вика уронила голову на руки, и глухо ответила:
- Прости... Ты знал?
- Нет... - я чувствовал себя опустошенным, но странное облегчение обволакивало сердце. Нет, я не сердился на нее за обман. Не сердился даже за то, что когда я был безумно влюблен в нее - она, оказывается, просто терпела... Мои новые способности давали мне возможность легко отгадать ее чувства.
- Нет? - Вика подняла влажные глаза, недоверчиво и изумленно.
- Возвращайся, милая, - шепнул я ей, наклонившись ближе, и оглядываясь на других постоянных жителей Мриян, с любопытством смотревших на нас, - Возвращайся скорей домой. Тебе не место здесь...
- Ты останешься? - она вскочила так поспешно, будто и правда собиралась бежать.
- Я дома, - непроизвольная теплая улыбка тронула мои губы.
- Я очень рада, что ты нашел себя, - на сей раз девушка была совершенно искренна. Не знаю, почему, но мне стало намного легче, пропала давящая атмосфера недосказанности.
Вика развернулась, и быстро застучала каблучками, покидая кафе "Перекресток". Я провожал ее глазами, пока девушка совсем не скрылась за спинами других людей. Совершенно незаметно, как умела только она, рядом возникла Аннет.
- Ты не смог ей помочь? Ничего не открыл ей?
- Открыл, - грустно улыбнулся я, пытаясь отогнать накатившую печаль, - Я открыл ей глаза. На нее саму и на себя... И на мир.
Аннет так же незаметно исчезла, будто поняв, что я хочу побыть один. Легкий аромат весенних цветов остался со мной, как незримое ее присутствие и печаль сразу отступила. Меня ждал перекресток - и я был этому несказанно рад.
Неторопливо подойдя к любимой стойке, я присмотрелся к грустному молодому человеку, потягивающему молочный коктейль. Мой дом, моя работа, моя любовь...
Приезжайте в Мрияны. Кафе "Перекресток" всегда открыто. Здесь встречаются самые разные люди, чтобы помочь друг другу. Чтобы понять то, что не замечали раньше.
Быть может, именно я помогу вам открыть в себе что-то новое...
А может быть, вы сами?...
Какая ночь!
Она - последняя для нас двоих.
Оставь еще кусочек сердца для других
И отпусти меня.
****
Примечания:
1. Название города происходит от слова "мрiя" (укр.) - мечта.
2. В тексте использованы слова песни группы Вольта "Мне нужен мир".