Аннотация: Надеюсь, фанатам понравится. Возможно, всё малость идеализированно, но куда без этого!! Всем заранее KIITOS!
S i elu
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Это случилось одним осенним вечером. Холодным темным. Незаметно для всех этот вечерок перешел в ночь. Начинался мерзкий моросящий дождик, который методично, изо дня в день, портил всем настроение, Да, погодка не радовала последнее время, наступали заморозки, а с ними в город, как обычно, приходила полная депрессия.
За окнами студии звукозаписи пронзительно завывал ветер. Прохожие ежились под его порывами и с тоской понимали, что время теплых дней прошло.
Примерно к 23:00 ребята закончили запись двух песен. В этот день не обошлось без творческих разногласий: Микко злился на Вилле за то, что тот урезал его соло. А вообще, все прошло удачно. Запись альбома уже подходила к концу, потому и настроение у всех, несмотря на погоду, было прекрасное.
Выходя из студии, они посильнее натянули шапки на головы. Распрощавшись, они стали рассаживаться по машинам, но тут Вилле осенило:
"Микко!!! Ты опять забыл мою любимую гитару в студии! Всё! В последний раз я её тебе даю! А сейчас мне придётся за ней бежать! Вот когда вернусь, придушу тебя!!! А вы ребята, езжайте, меня не ждите! До завтра!!" - и он стремительно удалился в сторону входа студии.
"Никогда еще не видел его таким! Наверное, венгерская кровь взыграла... Ну, я поехал, а то ведь и вправду придушит! Пока всем!" - обеспокоено сказал Микко.
А Вилле действительно бежал, несся со всех ног...
Холл слабо освещала пара плафонов. На бегу Вилле успел заметить двух мужчин, разговаривающих со звукорежиссером. Они были одеты в длинные бурые дубленки, а из-за их плеч виднелось что-то массивное.
Он влетел на узенькую лестницу и устремился вверх по необычайно крутым ступенькам.
"Ну, как так можно?!!! Забыть инструмент!!! ЧУЖОЙ!!! Не свой!!! А ему даже не стыдно!!!" - проносилось в его мыслях...Занятый своими нравоучительными рассуждениями, он даже не заметил, что находится в полной темноте!!! Лишь луна, зависшая в темном небе, скромно заглядывала в маленькое окошко... Она проливала на его бледное лицо дрожащий серебристый свет.
Наконец, он остановился.
"Вот это мрак! Ничего не вижу! Так...я, наверное, в районе второго этажа, а мне надо на пятый".
Тут по его спине пробежали мурашки, и все внутри похолодело. Он услышал жуткие звуки, откуда - то сверху.... Они очень напоминали обвал или, в лучшем случае, сход снежной лавины...
БДЖ!!! БДЖ!!! БДЖ!!! - раздавалось все ближе и ближе, усиливаясь с каждой секундой!!! Вилле ничего не видел за два сантиметра перед собой...Он словно прирос к ступенькам. А опасность неуклонно приближалась! В этот момент даже луна покинула Вилле, скрывшись за тучей... Абсолютная Тьма!!!
В следующую секунду, что-то очень тяжелое сшибло его с ног, и он покатился вниз по лестнице. Отсчитав головой 20 - 30 ступенек, он потерял сознание...
Его разбудил яркий солнечный свет, заливавший все вокруг. Вилле приоткрыл глаза и ощутил дикую головную боль.
-АААААЙ!!! Зачем я вообще очнулся???? Как больно...Что за трубка у меня во рту?! И вообще...ГДЕ Я?!!! Наверное, в больнице...ааа...ДОКТОР!!!!!
Ближайшие 30 минут на его вопли ответа не последовало, и он стал рассматривать палату. Она была чистенькая и беленькая. Рядом с ним стоял столик, который еле выдерживал огромное количество ваз с цветами и весь заставленный открытками.
-Добрый день! Наконец - то Вы очнулись! Как самочувствие?
-ЧТО со мной произошло?! Сколько я здесь?!
- У Вас было сотрясение мозга, перелом семи рёбер, вывих правой руки, перелом трёх пальцев на левой руке....И это Вы еще легко отделались! Могли бы и вообще не выжить!
После такого заявления Вилле ощутил сильное головокружение. В глазах потемнело. Он буквально врос в кровать.
-АААаааааааа....КАК...Что?!!!....Ааааа?!!!!!
-Вы очень сильно упали с лестницы. С третьего по первый этаж Вы летели в обнимку с двумя виолончелями по бетонным ступеням. Вы были в бессознательном состоянии и находились в коме все это время. Все-таки, как самочувствие?!
-Да голова болит ужасно и руки не лучше! А что у меня с легкими?! И вообще, сколько я уже здесь провалялся?! Когда меня выпишут?! И, пожалуйста, УБЕРИТЕ ОТСЮДА ВСЕ ЭТО БАРАХЛО!!! Я ненавижу открытки!!! - с этими словами он потянулся рукой к столику, но сразу рухнул на кровать, сраженный резким приступом боли Ему казалось, что в его голове черти танцевали безумный канкан. - Я на Том свете....В лучшем случае....Какие еще виолончели??!! - думал несчастный.
-Тише - тише, Вам нельзя делать резкие движения! С дыханием у Вас все будет в порядке, боль скоро пройдет. Вы уже здесь чуть больше недели, а выпишут Вас еще не скоро. Не знаю, когда....Да! Чуть не забыл! К нам Вас доставил человек по имени Эйкка Таппинен. Кем он Вам приходится?
-Первый раз слышу о нем....Не знаю я его!
-Он приходил к Вам каждый день, пока Вы были здесь. Справлялся о Вашем самочувствии и, надо сказать, здорово достал и меня и весь персонал! Ради Бога, скажите ему, чтобы не приходил так часто! А то он прямо - таки как на дежурство к Вам ходит! Может быть, это Ваш фанат?! Ну все, мне пора....Есть хотите?
-Да нет, спасибо...Вы меня не на шутку перепугали с этим "черным человеком"! А кроме него еще кто - нибудь приходил? Из группы кто-нибудь был?
-Не знаю....Не знаю....Простите, мне пора! Отдыхайте!
Состояние Вилле не поддавалось описанию. Кроме физической боли он чувствовал еще и страх перед неизвестностью - кто же этот загадочный посетитель?
"Если бы он хотел меня убить, то давно бы уже это сделал, значит, моей жизни ничто не угрожает....Неужели я кому - то перешел дорогу? Хм...Эйкка Таппинен.."
Последнее, что он помнил, так это свое обещание придушить Микко за то, что тот забыл гитару в студии. Он мучительно пытался вспомнить, что же было потом...Темный коридор...Он очень быстро бежал...Слабый свет на пятом этаже! Это из студии! Точно!
"Значит, там кто - то был. И этот неизвестный уронил с лестницы эти виолончели, а в это время как раз поднимался я. Как же можно так обходиться с инструментами?! Вот гады....Если он придет, я ему ВСЕ ВЫСКАЖУ!!!"
Тут дверь распахнулась.
"Ну, сейчас он у меня получит, Сальери долбанный!" - Вилле заскрипел зубами.
На пороге стояли Микко и Юсска. Выглядели они крайне взволнованно, но при виде очнувшегося шефа сразу заулыбались.
-Я вижу, что Вы, Ваше Величество, соизволили обрадовать нас своим пробуждением??? Как спалось, Ваше Величество??? - Микко от радости сразу начал прикалываться.
-Ну ты, однако, и напугал нас своей комой! Мы подумали, что ты уже СОЕДИНИЛСЯ СО СМЕРТЬЮ, и подтвердил свою безумную теорию! Нет, ты мне что ни говори, а жизнь все равно прекрасна!!!, - сказал Юсска, которому за годы, проведенные в группе, удалось сохранить зачатки оптимизма.
-Да уж....Особенно в моем теперешнем состоянии! Это ты мне мозги не пудри!!! - пробурчал Вилле...
-Ладно! Хватит философствовать! Расскажите мне лучше все по порядку....Эх, как же я тут отоспался! - Вилле зевнул и откинулся на подушку - На всю жизнь хватит....Не думал, что смерть подойдет ко мне так близко...не думал...Я был о ней лучшего мнения!
-Говорил я тебе! Материализуются слова! Несчастные вы люди, в готику ударившиеся....Вот тебе и доказательство! Еле вытащили тебя с того света. У тебя одна смерть на уме, как бы ты её с любовью не склеивал....О!!! Бьюсь об заклад, ты в детстве зачитывался Шекспиром! Особенно "Ромео и Джульетта"! Эта трагедия тебе на 100% идентична! Мне кажется, все твои мысли оттуда!
Вилле подобная догадка неприятно напомнила о расспросах во время интервью.
-Ну ты хуже любого журналиста достаешь! "Скажите, что так повлияло на мотивы вашего творчества? Нет?! Ну вы все-таки ответьте!"...
Так вы действительно разъехались по домам в ту ночь? Прямо все?
-Ну ты же сам просил, и при том был в диком гневе! Я действительно испугался! Кто тебя знает, шеф, ты у нас натура творческая...
-Ладно, проехали....Так откуда взялись виолончели? Меня тут доктор расспрашивал о неком Эйкке. Это кто вообще?
-Мы забыли рассказать тебе самое главное - вспомнил Миже - В тот вечер после нас записывалась группа "Apocalyptica". Так вот, эти придурки, точнее тот самый Эйкка, их солист, Поперся вверх по лестнице сразу с двумя виолончелями! Ну не дурак ли он после этого? И, естественно, когда он был уже в трех шагах от двери, его крепление оборвалось! А в это время как раз поднимался ты. Да, Вилле, тебе крупно повезло! Эйкка не смог ухватить свои инструменты, потому что как раз вырубился свет, И когда ты, наконец, "докатился" до первого этажа, мы все уже разъехались по домам, как ты и велел, и вызывать неотложку пришлось нашим дорогим воспитанникам консерватории. Круто, да?! Сюда тебя привезли они, и ты в срочном порядке отправился на операцию.
А МЫ узнали об это только на следующий день, да еще и из газет! На, полюбуйся! - Миже протянул ему "Вечерние новости". На первой странице была помещена фотография, на которой Вилле с трудом узнал себя в кислородной маске, лежащего в коме....Рядом с кроватью сидел мужчина примерно 25 лет, у него был весьма усталый вид - под глазами залегли синяки, длинные русые волосы растрепались по плечам.
Заголовок гласил:
"Столкновение с виолончелями в темном коридоре, за которое солист группы "H.I.M." чуть не поплатился жизнью! Продолжение читайте на стр.6"
-Ну уж нет! Читать я сейчас не смогу! Как родители??
-Да мы все жутко испугались! Я тебе в ту ночь сразу позвонил, как домой добрался! Раз пять звонил! Да, кстати, я принес твой мобильный. На него столько сообщений пришло!
-Опять фанатки...Блин! Чует мое сердце - среди нас появился предатель!!! Сколько бы раз я не менял номер, они все равно его достают!
-Иди ты нафиг, инвалид детства! Мы вообще целыми днями дома сидим и ни с кем не общаемся! Материальчик твои обрабатываем! Скорее бы ты уже выздоравливал!!
И да, кстати! Ты ТАМ ничего такого не видел?... Ну...когда умирал?...Вроде длинного темного коридора, а в конце свет?...
-Да не помню я ничего....Хоть убивайте - никакого света я не видел! Может потом чего вспомню. Но сейчас - ничего...
Вам пора уже, наверное...
-Ой!!! Действительно пора! Время уже почти 7 часов! Ладно, кушай конфетки, поправляйся, мы завтра снова заглянем.
Юсска!!!!! Мы опаздываем!!! Ну ладно, Виль, пока - пока!
И вот Вилле остался наедине со своим слегка помутившемся рассудком и спутанными мыслями. Визит друзей, конечно же , внес некоторую ясность в произошедшее, но лично для него эта информация не принесла облегчения.
Ему хотелось лечь, закрыть глаза и забыть всю эту мрачную историю с больницей и проснуться дома, в своей спальне. Он вспоминал, как выходил каждое утро на балкон и любовался озером. Вода в нем была цвета стали, иногда по его гладкой поверхности проплывали стаи диких уток. Вокруг озера росли высоченные сосны, верхушки которых утопали в голубом бездонном небе...
Тут к Вилле начала возвращаться память, замелькали фрагменты сна.
"Лес!...Это там я был! Хотя там была жара...Погода, не характерная для леса..."
Перед глазами всплыла совершенно четкая картина воспоминаний:
Он сидел под сосной, ветер трепал его волосы. Рубашка повисла на нем клочьями, оборванная и грязная. Над землей навис душный зной, в воздухе витал запах перегара и дыма. Дышать было очень сложно. Подняв глаза, он увидел солнце. Но лучше было бы этого не видеть - оно стало огненно-красным, и, казалось, находилось в двух метрах от Вилле. От солнца и исходил этот зной, уничтожавший все вокруг.
Природа застыла под его сдавливающими лучами. Лес заснул. Кровавая тьма постепенно сгущалась. Он с трудом поднялся и пошел, продираясь сквозь густую чащу. Звуки его шагов гулко разносились по лесу.
"Такое затишье бывает только перед чем-то поистине страшным. Апокалипсис?! Так быстро?!" - в глазах у него потемнело. Голова кружилась от недостатка кислорода. Он спотыкался, подал, но вставал и снова брел неизвестно куда. Ботинки на ногах разваливались на части, и ему приходилось идти практически босиком. Казалось, он бродит по лесу целую вечность.
"Нет...Огонь это не свет! Он душит и убивает, а свет дарит жизнь и воскрешает!... Кто-нибудь должен вытащить меня из этого ада!
Наконец он вышел на тропинку, а вернее, на ее начало. Она уходила куда-то далеко, и конца не было видно - он растворялся в тумане. Примерно в пятидесяти метрах от Вилле кто-то стоял спиной к нему. Вилле прибавил шагу. Незнакомец стоял неподвижно, будто прислушиваясь к чему-то. Его фигуру окружал сумрак и тень, в то время как все вокруг горело и плавилось. Приблизившись к незнакомцу Вилле, ощутил спасительное дуновение ветра, окутавшее его. Он был одет в светло-голубой плащ, Длинные каштановые волосы доходили до пояса. Вилле остановился в пяти шагах от него и подумал:
"Это будет слишком банально, если он окажется ангелом..."....
-Покажи свое лицо, странник! Кто ты?
Тот немного пошатывался, вместе с каждым порывом ветра. Вилле разглядел, что его плащ тоже довольно сильно изорван, а в волосах запутались сухие листья.
Странник проигнорировал его мольбу и от чего-то бросился бежать. Вилле не оставалось ничего делать, как последовать за ним. Они бежали вперед по тропе. Вилле заметил, что незнакомец бежал, практически не касаясь ногами земли, и звука его шагов не было слышно.
-Я больше не могу бежать! Умоляю, остановись! Я стер свои ступни до крови! Смилуйся! Остановись! Чем? Чем я так грешен?! Прошу...- задыхаясь, взмолился Вилле. -Пощади меня, ангел! Я умираю...
Но ангел и не думал останавливаться.
Лес становился все реже и реже, кровавый зной остался далеко позади. Тропа вывела их на берег реки. Солнца не было видно за облаками. Ангел подошел к самому краю воды и остановился. Вилле в изнеможении сел на песок.
-Настало время покаяться в грехах. Спаси свою душу, пока не поздно. Покайся! Покайся, и ты будешь спасен, будешь жить дальше! Тебе станет легче, Вилле! Поверь мне... -произнес ангел.
В этот момент Вилле, наконец, увидел лицо. Это была девушка. ЕЕ лицо было живое, не такое застывшее, как у всех ангелов на картинах. Обычный человек сказал бы даже, что она некрасива. В ее огромных карих глазах читалось сострадание, и даже некоторая взволнованность. Казалось, она всем своим сердцем переживала за его судьбу. На щеках у нее были царапины и шрамы. Она выглядела несчастной, убитой горем. Голос ее еле слышно дрожал.
Вилле не знал, как с ней разговаривать, но понимал - покаяться было необходимо.
-Я понимал, что жил неправильно, да, я грешен!- Вилле сказал первое, что пришло ему в голову.- Прости меня! Я еще молодой и мне рано умирать! Я хочу жить! Хочу продолжать писать музыку и радовать людей....И...мне очень страшно....Прости меня, посланница Всевышнего!
-Если ты будешь говорить не искренне, я покину тебя в этом лесу! Это - твой шанс искупить свои грехи! Неужели ты не понимаешь, что, не раскаявшись, ты просто не сможешь жить дальше? Музыка твоя тоже будет грешной и уж точно не принесет людям никакой радости! Пойми же, Вилле! Ты будешь приносить своим родным и близким только боль и горе, если не облегчишь свою душу! Неужели ты даже сейчас ничего не понимаешь? Это последний шанс для тебя! - она едва сдерживала потоки слез - Посмотри на меня! Я - твой ангел-хранитель! Я - отражение твоей души! И мне сейчас также плохо, как и тебе! Ради всего святого, покайся!
Вилле упал перед ней на колени и зарыдал. Точнее, зарыдали они оба...
-Я...Я не могу найти слов сейчас....Прости меня....Прости за эту боль....Поверь мне! Я раскаиваюсь, честно! Я понял, я осознал все! Больше у меня нет слов...
Облака рассеялись, и выглянуло солнце. Спокойное и созидательное. Боль вдруг прошла, как по-волшебству. Природа начала возвращаться к жизни, наполняясь привычными звуками птичьего щебета и шелеста листьев. Мир вокруг них постепенно обретал гармонию.
"Да, вот он! Этот свет, который воскрешает!" - подумал Вилле.
-Ты спас нас обоих....Надеюсь, мы увидимся не скоро. Ступай к свету. Иди и не греши!
"Ну и темный коридор! Вот это да! Значит, как сказал бы сейчас какой-нибудь психолог, я подсознательно чувствую свою виновность, если мне вообще пришла мысль о религии и тем более о раскаянии. Но ЧТО это было? Не сон. Не видение, Хм...кома. В такие моменты всплывает вся правда о человеке...Вещий сон? Предсказание? Говорят, у каждого человека есть свой ангел-хранитель, даже у неверующего. Он является только перед смертью и уносит душу.
Что, если это действительно, ПРАВДА?! "- Вилле изо всех сил старался рассуждать логически, но это едва ли было возможно. - "Является перед смертью....Ну, правильно! Врач и сказал, что я чуть не умер! Пожар в лесу - это, наверное, мои ощущения во время комы - фигово мне было!!! Она сказала, что отражает мою душу, её рваная одежда, исцарапанное лицо....Да, точно, её облик, внешний вид, состояние - олицетворение моей души, разрушаемой грехами. Ха!!! Поэтому, наверное, у нее и крылья отсутствовали! Наверное, это я их оборвал...Жалко крылышки! Бедняжка! Не думал, что моя душа такая страшная!" - Вилле не мог удержаться от иронии.- "Надо что-то менять. Срочно! Это был апокалипсис лишь для меня лично, и для неё тоже....Так...Она сказала, что надеется увидеть меня еще не скоро, то есть...НАДЕЕТСЯ* на меня, на мое исправление, на мое осознание и понимание! Конечно, если я только не захочу снова пережить апокалипсис, а я точно не захочу этого еще раз...Значит, раскаялся я правильно."
Он сел и выпил стакан воды. В голове немного прояснилось. За окном уже сгущались сумерки, наступала ночь. Врачи, скидывая свои белые халаты, спешно покидали больницу. Оставались только медсестры и дежурный. Все пациенты уже давно спали мирным сном, и ничто не нарушило тишины в коридоре, только из соседней палаты едва-едва были слышны звуки храпа. Синеватый свет больничных ламп располагал ко сну.
"Скорее всего, он уже не придет, этот странный тип....Ведь уже поздно, и время посещения давно закончилось!" - Вилле зевнул, его клонило ко сну, но ТО, что он вспомнил, никак не давало ему покоя. - "Я не хочу больше видеть никаких снов! Нет, а с другой стороны, бояться я не должен - я же искупил свои грехи! Боже, какой все это бред! Хочу домой!"
Вот так и закончился этот безумный во всех отношениях денек.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Несмотря на то, что вечером его мучила тревога, всю ночь он проспал, как убитый. Он открыл глаза и увидел часы, которые показывали: 13:15.
"Ух, ты! Никогда столько не спал! Завтрак точно проспал....Вроде кошмаров не было. Ну, значит, все ОК! Эх! Хорошо!"
Настроение у него было чудесное, да и чувствовал он себя уже намного лучше - голова почти не болела, и дышать без трубки было вполне нормально. Неожиданно из-за двери послышался приветливый мужской голос:
-А вот и ваш завтрак в постель! С добрым утречком, Вилле!
"Скорее всего, это врач. Наконец-то!" - подумал он, но этому дню было суждено начаться с сюрприза.
В следующий миг в его палату вошел тот самый парень с обложки " Вечерних новостей". Вилле сразу его узнал, но выглядел он в этот раз намного лучше. На его лице было какое то задумчивое выражение светлой грусти, а может быть и отрешенности.
За спиной неизменно висело все то же "адское орудие", которое Вилле успел возненавидеть. Он держал в руках поднос, на котором стояли кофейник, чашка и тарелка с булочками. Они пахли очень-очень вкусно и сразу напомнили Вилле о далеком прошлом.
Раньше он безумно любил все сладкое и сдобное, но в последствии, ради имиджа, пришлось отказаться и отчего-либо подобного.
-Здравствуйте! Насколько я понимаю, вы и есть тот самый Эйкка? Мой загадочный посетитель, или мой убийца? - по лицу Вилле пробежала улыбка, не предвещающая ничего хорошего.
-Да, это я. Я смертельно виноват, и....Хотел бы узнать, как я могу искупить свою вину перед вами? Сам я страшно испугался, а все из-за этого погасшего света в коридоре...Ой, вам наверное и без меня уже все рассказали....- Юноша был взволнован и его речь то и дело прерывалась, но он не отводил взгляда от лица Вилле. Честность и смелая решительность читались в его взгляде. - Я отвечу за то, что случилось. Хотя это и был несчастный случай, моя косвенная виновность все же здесь есть...
Произнеся, наконец, весь свой монолог гость пришел на краешек стула около кровати и стал ждать вынесения вердикта. К лиричной отрешенности в его лице прибавилась и некоторая доля взволнованности.
"Ну вот, приехали...Он тоже раскаивается!..." - тупо подумал Вилле, тем не менее, в данный момент, не испытывая никакой злости к этому человеку. Да и после проявления такой искренности невозможно было с ним ругаться и чего - то требовать (хотя чего, собственно говоря, он должен был требовать, Вилле, хоть убей - не знал). - "Да...Вот так бывает в жизни... И что же мне с ним, честным таким, делать? Конечно он мерзавец, что так поступил, но этот мой сон...Если бы не произошел несчастный случай, то я так бы и жил с грехами на душе. Судьбу не изменить, и вообще все, что происходит - только к лучшему..." - неожиданно для себя решил Вилле, весьма удивляясь собственному оптимизму. "Какой-то я сегодня слишком добрый, не узнаю себя... Похоже, что я действительно изменился после этого сна... Скоро начну верить, что это не сон... =)"
В воздухе повисла нелепая, затянувшаяся пауза, с каждой секундой перерастающая в напряженное молчание. Оба собеседника не знали, что сказать, и каждый ждал, когда заговорит другой. Наконец Эйкка первым нарушил тишину, заметив, что его собеседник вот уже минут 10 сидит неподвижно и смотрит в одну точку.
-Что с вами, вам плохо? Врача позвать? - Эйкка не на шутку перепугался, так как не ожидал такой странной реакции от человека, чуть не лишившегося жизни по его вине.
-Нет - нет, не беспокойтесь, все хорошо. Я просто задумался. Даже не знаю, что вам сказать на это...
Взволнованность на лице посетителя окончательно исчезла, уступив место удивлению, его темные глаза округлились. Вдруг Вилле заговорил снова, сверля взглядом дверь в палату:
-Поначалу, в первые часы после того, как я очнулся, я был страшно зол на вас, но потом... Потом я вспомнил сон! Точнее, видение, я не знаю, как это называется....Но после него я себя совсем не узнаю! Хотите - верьте, хотите - нет. Это заставило меня сильно измениться, я горел в огне... Пожар... - И, неожиданно для самого себя он на одном дыхании изложил ему весь сон со всеми подробностями. Эйкка выслушал его очень внимательно. В какой-то момент он немного насторожился, но, отогнав мрачные мысли, спросил с неподдельным интересом, что же было дальше?
Наконец Вилле закончил рассказывать.
-Поймите, я после всего этого ну никак не могу с вами конфликтовать и ... Я даже благодарен вам в глубине души. Вообще я в шоке, мне с трудом верится в это, но я чувствую, что это не бред воспаленного мозга. А вы меня просто потрясли своим поведением - не думал, что честные люди еще остались на земле! Вот так прийти и "сдаться" не у каждого смелости хватит!
-Ой, бросьте, хватит... Я должен был...- Эйкка засмущался и чуть не покраснел.
-Нет - нет! Я серьёзно говорю! Мне казалось, вы будете скрываться от меня, когда я начну вас разыскивать, а тут мне врач сообщает: " К вам неделю ходит какой-то загадочный человек и все спрашивает, когда вы очнетесь!" Мне не по себе стало как-то... Я подумал, не убийцу ли ко мне подослали?
-Как вы могли такое подумать! Боже упаси! - он негромко хихикнул при слове "убийца".- А ваше видение... Интересная штука получается... Вещие сны, бесспорно, существуют и ваш очень похож на правду. Значит, вы говорите, раскаялись, и стало легче? После этого вы очнулись?
-Да какой там легче! Все перевернулось с ног на голову! Как первый день в этом мире нахожусь, и ничего не понимаю! Оригинально!!!
-Хочу сказать вам, друг мой, что вы правы - вы стали совершенно другим человеком. Когда я зашел в палату и увидел вас - не узнал! По дороге сюда мне вспомнился один из ваших клипов, и я со страхом подумал: " Вот зайду к нему, а он будет сидеть мрачный как туча, да еще и злой из-за головной боли. Ужас!" И каково же было мое удивление, когда в ваших глазах я прочел лишь смирение и непонятно откуда взявшуюся кротость! Куда девался тот порочный взгляд, поражающий всех с экрана телевизора?... Феноменально! Я тоже от вас не ожидал такой реакции, и уже приготовился к тому, что дело дойдет до суда!
После этих слов они долго смеялись, никто не ожидал такого поворота событий, потому что после такого инцидента они должны были быть заклятыми врагами, но ситуация, на удивление всем стала складываться в совершенно обратном направлении. Музыканты быстро нашли общий язык и вскоре перешли на "ты". Вилле со спокойной душой приступил к завтраку и, наливая (уже холодный) кофе, сказал:
-А еще это было неплохая пиар - компания для нас, а? Мне тут друзья рассказали, что все газеты писали про нас - много шума вышло из этой истории!
-Да, что правда, то правда. - устало согласился Эйкка. - Меня просто атаковали журналисты, постоянно расспрашивали, не чувствую ли я своей вины, собираюсь ли я приносить публичные извинения и все в таком духе - достали страшно!
-Это они могут... Может присоединишься ко мне? Ну не могу я есть в одиночестве, мне тут столько конфет принесли, так что давай, помогай! =) Эх, жаль, что это всего лишь кофе, а не что-нибудь настоящее! А то выпили бы за дружбу...
-Эй, Вилле! Не рановато ли еще думать о "настоящем"? Смотри мне! Ой, точно! У меня для тебя отличная новость - тебя выписывают через неделю!
-Боже, как я рад! Ура! Ура! Ура! Наконец-то я буду дома! - Если бы здоровье ему позволяло, Вилле точно бы запрыгал от радости. - И все равно, пусть это будет кофе - я пью его за дружбу и за музыку!
-Ты забыл самое главное - то, что пить всегда надо за здоровье!
Через 15 минут все было съедено и выпито, новоиспеченные друзья увлеченно разговаривали и совсем не замечали, как летит время. Эйкка, весело смеясь, делился своими первыми впечатлениями: "...но потом я услышал, что падают не только виолончели - с ними еще что-то покрупнее! Когда я спустился вниз, я увидел страшную картину: ты с разбитой головой лежишь в куче обломков, вокруг кровавые лужи, все сбежались на крики стоящих внизу, а Пертту мне говорит: " Ты хоть знаешь, кого ты только что укокошил?! Ты уделал Вилле Вало! Вызывай "скорую", чего тормозишь???" Меня тогда чуть кондратий не хватил!!!
-Я совсем забыл спросить: как там ваши инструменты? Наверное ремонт обошелся еще дороже, чем мое лечение! Слышал, что у одного из вас "Stradivari", надеюсь, это не она разбилась???
-К счастью, не она, а насчет ремонта - все это бесполезно, от них остались одни, так сказать, дрова, абсолютно не подлежащие ремонту куски дерева. Запись, конечно, мы продолжать в тот же вечер не могли - повезли тебя сюда, а потом дождались результата операции и разъехались по домам, было уже часа 4 утра. Я потом 3 ночи подряд не спал.
-А нам тоже чуть-чуть не хватило времени закончить альбом! Ну ничего, думаю, что уже через неделю мы сможем продолжить запись, Слава Богу, это случилось не во время концертов! Кстати, а ты верующий? Даже если нет, скажи, что бы ты сделал на моем месте после такого сна? Неужели пошел бы к психологу? Мне кажется, что все это глупости, потому что человек может только сам разобраться в себе по-настоящему. А психологи просто очень любят деньги. И все.
-Ну это ты загнул насчет психологов! Конечно, то, что случилось с тобой - дело только твое и ни о каких психологах не может быть и речи. По-моему, ты и так хорошо во всем разобрался, но если все же сомнения остались, советую сходить в церковь. Я вот не смог бы жить без веры и не представляю, как можно жить по-другому. - сказал Эйкка, а про себя подумал: " Даже у таких, казалось бы, конченых людей, иногда бывает просветление. Может быть, для него еще не все потеряно? Неужели это действительно повлияет на его жизнь? Нет, все-таки есть Бог на свете!"
-Не знаю насчет церкви, как - то не сложилось у меня с религией, а потом еще эта тематика с тремя шестерками навалилась и пошло-поехало... Я сам себя заковал в эти "законы жанра", а сейчас понимаю, что зря я так. Да, в плохую игру я играл. Стихи и без ереси можно сочинять, будет только лучше. Мне мой друг все время говорит, что слова материализуются, особенно плохие, я ему никак не верил, а сейчас вот приходится! Ты что по этому поводу думаешь?
-Я ничего особенного не надумал пока про это, просто стараюсь не сквернословить, хотя порой без ругательств не обойтись - нелегка жизнь музыканта, да? А с сатанизмом действительно пора кончать, это добром не кончится, какой бы ты там не был талантливый. На самом деле слова несут какую-то энергию, а стихи -
это вообще страшная сила! Я слышал, что некоторые строки, в которые автор вложил свои самые сильные переживания, действительно могут стать реальностью, так что, пожалуйста, будь осторожнее с этим делом. Хм.... Хотя, если об этом не задумываться... Короче, не знаю я. А вообще, тебе, наверное, сложнее, чем мне - я сочиняю мелодии, делаю переложения, обработки и мы с ребятами играем, а тебе надо в стихах соблюсти, как ты сказал, "законы жанра". И, кроме того, свою мысль вложить, да tot так, чтобы тебя другие поняли. Мне всегда казалось невозможным писать стихи, я просто диву дивился, как другие это делают...
-Слушай-ка, мне тут пришла в голову одна очень интересная мысль. - Серьёзно заявил Вилле, сдвинув свои черные брови. - Может, я что-нибудь сочиню, и мы сыграем вместе? Или я напишу стихи, а ты музыку, как тебе эта идея? Это должно быть очень круто!
Эйкка посмотрел на него широко открытыми, полными удивления глазами. Следующие несколько мгновений он не мог слова вымолвить.
-Ничего себе! Ты шутишь или читаешь мои мысли? А я и не знал, как тебе об этом намекнуть! У меня уже есть кое-какие наброски, в следующий раз обязательно принесу тебе...
-А я давно хотел что-нибудь эдакое с вами замутить, и тут такая шикарная возможность представилась! Ну я уж постараюсь с этой песней, могу сразу гарантировать полное отсутствие всяких темных дел, буду работать в новом для себя жанре - "о добром и прекрасном" в собственном исполнении. Забеги ко мне завтра с черновиком - я буду очень ждать, глядишь, потом и клип снимем!
-Ага! Про то, как ты проводил свои " веселые" каникулы в больнице! О нет! Половина пятого, мне пора бежать, ученики уже заждались! Ну и засиделись мы с тобой!
-Вот это да! Откуда у тебя ученики взялись? Почему ты преподаешь, неужели денег мало? - Удивленный Вилле сразу засыпал его и вопросами и догадками.
- Да, в High School by Sibelius . А денег много не бывает. Преподавать я начал уже через 2 года, после того, как была создана группа, по собственному желанию. Группа- это хорошо, а работа все равно нужна. Ты детей вообще любишь? Я очень, да и нервишки пока не сдают.....
Вилле был поражен до глубины души этим безапелляционным заявлением, пред ним стоял самый самоотверженный человек, которого он когда-либо видел.
-У тебя, наверное, адское терпение? Я детишек младше 12 лет вообще видеть не могу, а ты с ними ещё и работать умудряешься. И когда ты всё успеваешь? А как же время на личную жизнь?
-У нас ещё будет время об этом поговорить. Завтра я, наверное, не смогу зайти, но попытаюсь вырваться. Ну не буду говорить банальных слов насчет твоего выздоровления, ты меня итак уже понял. Давай, до завтра! - с этими словами он покинул комнату.
-Удачи тебе служитель муз, до скорого! - крикнул ему вслед Вилле.
"Да вот она эта походка, которая прямо-таки выдает в нём бешеную страсть к работе и только к работе".
После того, как он скрылся за дверью, и звуки его шагов постепенно стихли, Вилле встал и стал расхаживать по палате, как тигр по клетке.
"Да, жизнь у меня не скучная.... Надо было хотя бы для вида на него немного позлиться, а я! - с укоризной подумал он. - Я ему еще и сотрудничество предложил, как дурак....Но, но, но! Стоп! Все не так плохо, как кажется - парень он положительный, серьезный, рассуждает обо всем верно. В общем, молодец! Еще и в школе работает - а это вообще в голове не укладывается! Он совершенно искренне любит детей! Эх, и повезет же той девушке, которая станет его женой! Поверить не могу! Таких людей не каждый день повстречаешь. Эх, скорее бы выписаться и вернуться к работе!"
Он понимал, что еще долго будет помнить об этих невероятных, фантастических, воистину загадочных днях, проведенных в больнице. Ему с трудом верилось, что за два дня, сразу после выхода из комы, может столько всего случиться! Ему уже не хотелось домой - дорого бы он заплатил теперь за то, чтобы понять, что происходит, распутать эту паутину, так внезапно навалившуюся на него подозрительных событий. Несмотря на то, что от знакомства с этим виолончелистом, занимающимся помимо рока еще и, так сказать, общественно-просветительной деятельностью, у него осталось самое хорошее впечатление. В то же время его не покидало какое-то недопонимание, - каким таким мистическим образом два нормальных, взрослых человека могут стать друзьями "не разлей вода" за каких то буквально два с половиной часа?!
"Нет, у меня, конечно, необычная жизнь, но не до такой же степени! Да еще и каждый приходит и говорит: "Выздоравливай скорее!" Ага! Щас! Начнешь тут выздоравливать, пожалуй... Странно, что я не в психушке, а в нормальной больнице, очень странно!!! Не могу никак понять - с какой великой радостью меня потянуло на откровение?! Что меня подтолкнуло вот так взять и выложить ему все до последнего слова?! Хммм.... Похоже, что теперь я могу всего ожидать от себя!"
Пока он, в который раз измеряя шагами палату, судорожно пытался отыскать в себе причину столь раскрепощенного, если не сказать развязного поведения, и в очередной раз все же понять - что с ним происходит, на улице постепенно начало смеркаться. Больница медленно погружалась в тишину. До слуха Вилле донесся, уже ставший привычным, булькающий звук храпа из соседней палаты - он напоминал ему звуки пришвартовывающегося к причалу парохода. В коридоре тихо гудели бледно-зеленоватые лампы, при свете которых лица людей принимали отвратительный мертвецкий оттенок. На больших настенных часах значилось: 21:45.
"Сколько-сколько?! Десятый час! О, боже мой..." - он пришел в замешательство, уставившись на часы, а потом, тяжело вздохнув, сел на стул около кровати.
"Хотя теперь я уже ничему не удивляюсь, все перевернулось с ног на голову, даже время пошло теперь необычно, как-то наперекосяк. Как мог так быстро пройти целый день? Наверное, я начинаю проживать эту жизнь заново. Что-ж, весьма оригинально.... Но так даже, пожалуй, интереснее будет..."
Потом он вспомнил, что его коллеги из группы так и не пришли, хотя обещали. И тут он снова поймал себя на том, что совершенно не злится на них и ничем не может этот феномен себе объяснить! Он устал удивляться и происходящему, и самому себе.
"Наверное, я просто подобрел. Ладно, надеюсь, завтра хоть что-то прояснится!" - теперь любую свою мысль он мог начать лишь с этого бесконечного "наверное". Вскоре он почувствовал головокружение и страшную усталость, потому и решил прекратить эти бесполезные, ни к чему толком, не приводящие издевательства над собственным рассудком. Окружающая атмосфера сонливости и покоя начало незаметно действовать на него и через полчаса в его палате, наконец, погас свет. Вилле провалился в пустоту примерно с такой же скоростью, как он летел вниз по лестнице неделю назад, но сделал он это теперь с большей надеждой...
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
С тех пор прошло два месяца. Жизнь пошла своим обычным шагом - летящим и непредсказуемым. Время полетело быстрее, его порой не оставалось на воспоминания о прошлом, но, тем не менее, они были, хотя все реже и реже напоминали о своем существовании. Вилле работал, не выходя из дома никуда, кроме как на репетиции, поэтому его родственники очень удивлялись столь резким переменам в нем, но предпочитали молчать - больно уж все было хорошо. Казалось, он утратил все свои недостатки, будто бы провел 10 лет в отшельничестве. На него градом сыпались вопросы вроде "почему же ты так изменился? Что с тобой произошло?" и на них он неизменно отвечал: "Не знаю, не помню". После чего уходил в себя и долго молчал, сохраняя загадочный вид, пугавший всех вокруг. Он сам не понимал, почему не мог рассказать то, что видел, другим. Единственным человеком, знающим его историю, по-прежнему оставался его новый друг Эйкка.
Приближался Новый Год, деньки стояли прекрасные. Снег весело похрустывал под ногами и искрился, как алмазная пыль. Солнце ярко сияло высоко над землей, по ясному небу, словно вата, неспешно плыли белоснежные облака. В городе царила суета и шум - люди хотели успеть закончить все свои дела до праздника и, ни о чем не волнуясь, спокойно провести рождественские каникулы. Как обычно, музыкантов в это время ожидало огромное количество предновогодних концертов, приглашений на ТВ и так далее. Короче, Вилле был страшно занят.
Еще к этому прибавилось 2 концерта с Апокалиптикой (30 и 31 декабря), на которые Вилле тоже был приглашен. Там они решили впервые исполнить их совместные работы. В прессе ходили самые невероятные слухи по поводу истории возникновения этого неожиданного дуэта, в следствии чего все билеты были уже распроданы и фанаты сгорали от нетерпения услышать результат той драматической истории, о которой недавно вопили все первые полосы газет.
В связи с этим Эйкка решил, что готовиться к этим концертам надо намно-ого больше, чем ко всем остальным. Он был сам не свой - каждый день вставал в 5:30 утра и занимался, а потом устраивал чуть ли не по три репетиции в день, да еще и пытался затащить на них Вилле... Просто озверел. За неделю до концертов он оккупировал зал, и каждый день устраивал sound-check, настройки, изводя всех своим бешеным энтузиазмом.
"Такое у него бывает перед гастролями, хотя, чтобы до такой степени..." - с сомнением в голосах успокаивали Вилле остальные участники группы, когда Эйкка срывался на крик из-за малейшего несовпадения или недодержанной ноты. Из-за этого Вилле приходилось практически бегать с одной репетиции на другую, а иногда и на свои концерты, которых у него было не меньше. Один раз он действительно чуть не опоздал на собственный концерт из-за очередного кровавого sound-check'а. На сам он, почему-то не нервничал, как раньше. Даже перед выходом на сцену он переставал пить воду, его ладони больше не стыли от волнения.
В бешеном ритме пролетела предновогодняя неделя и, в результате всеобщих мучений, первый концерт прошел с огромным успехом в переполненном зале. Естественно все, кроме Эйкки, остались очень довольны вечером 30 декабря и рассчитывали посвятить утро и день следующего дня все-таки подготовке к празднику, а не репетиции. Но не тут то было...
-Несмотря на то, что внешне все прошло нормально, я считаю, что еще не время расслабляться. - Мужественно объявил всем Эйкка сразу после концерта. - И мы завтра должны собраться хотя бы за два часа до начала и еще раз все пройти!!!
-Послушай, маньяк несчастный, - возмутился Пертту - ты забыл, что завтра 31 ДЕКАБРЯ?! Так жить нельзя! Ты вообще думаешь о ком-нибудь в этом мире, кроме работы?! Подарки хоть успел купить??? Лично я не приду завтра к 5 вечера!
-Да что же вы все с ума посходили с этим Новым Годом?! Как будто последний раз в жизни! Только попробуй опоздать хоть на 10 минут... Ой, ладно... - в этот момент он, наконец, почувствовал, что дико устал и хочет спать - Но чтобы не позже, чем за час, все были на местах... Сколько можно мне нервы мотать?...Пока...
Утром 31 декабря Вилле разбудил звонок телефона, но он так и не успел к нему подойти. Было 11 утра, он долго лежал в постели, размышляя над тем, что ему сегодня делать. К 13 часам он нацепил на себя первую попавшуюся рубашку и джинсы, вышел из дома и направился в ближайший магазин за подарками, не забыв отключить свой мобильный (чтобы в самый неподходящий момент его бы кто-нибудь не отвлек со своими бесконечными поздравлениями). Магазин находился в 15 минутах ходьбы от дома. Проходя мимо озера, которое покрылось тонким прозрачным слоем льда, и было похоже на белую вязаную скатерть, он не смог не остановиться и не взглянуть на него. Зимой оно было особенно таинственным, притягивающим взгляд. По дороге ему пришла идея подарить Эйкке настоящую боксерскую грушу. В общем, что-нибудь такое, на чем можно было бы сорвать свое плохое настроение (или что-нибудь успокаивающее). Вдруг он рассмеялся своим мыслям, представив, как Эйкка с досады колотит несчастную грушу, если ему не предоставят зал для репетиции.
"Да, настоящий подарок должен быть с намеком!" - Подумал Вилле и энергично зашагал по заснеженному парку, стряхивая снег с шапки.
Вилле планировал закончить свой рождественский шоппинг часам к 5 вечера. А потом пойти домой, привести себя в порядок, а потом спокойненько приехать прямо к началу концерта. Выходя из магазина, он впервые посмотрел на часы и понял, что рискует опоздать не только на репетицию, но и на концерт.
"Боже мой, ну почему я не поехал сегодня на машине?!" - с этими словами к нему пришло трагическое осознание того, что именно сегодня ему предстоит совершить поездку на общественном транспорте. Последний раз это было три или четыре года назад, когда его машина сломалась.
"Эх, время, время..." - растерянно сказал он сам себе. Подарков у него получилось много - по два пакета в каждой руке, да еще эта груша.... Нести её было очень неудобно.
"Ну теперь я точно бежать не буду, а то меня или трамваем переедет, или машина собьет. Лучше я 100 раз опоздаю" - не без страха подумал Вилле, вспомнив, до чего его довела поспешность в прошлый раз.
К остановке, весело звеня колокольчиками, подъехал разукрашенный трамвай, идущий как раз в центр. Когда он заходил в двери, что-то сильно рвануло его назад, издав громкий хруст - это была предательская груша, болтавшаяся у него на спине. Она и помешала закрытию дверей. Весь трамвай удивленно оглянулся, но, к счастью, его никто не узнал. Три остановки пролетели быстро, и Вилле вылез из трамвая почти рядом с концертным залом. При приближении было невозможным не заметить нехилую очередь фанатов, пришедших сюда, наверное, часа за три. Избегая подозрительных взглядов, направленных на него со всех сторон, он решительно направился к служебному ходу. На часах в холле было 18:40, то есть, репетиция закончилась 40 минут назад. Ему вдруг стало стыдно, а потом он решил, что сердиться на него не должны хотя бы потому, что он всем приготовил подарки. Перед входом в зал он притормозил и прислушался: интересно, на какой стадии психоза сейчас находится человек, которому и предназначалась эта несчастная груша. Криков не было слышно, звуков рвущихся нот и ломающихся смычков - тоже. Облегченно вздохнув, он приоткрыл тяжелую дубовую дверь и увидел такую картину: на краю сцены одиноко сидел "маньяк" и вдохновенно играл какую-то романтическо-слезливую мелодию.
"Наверняка из какой-нибудь оперы, юность вспомнил", - решил Вилле. А вокруг него расхаживала молодая девушка, лет 17-18 на вид. Она подпевала ему на удивительно низком контральто, так хорошо гармонирующим со звуками виолончели. Она пела на немецком языке. Они были настолько увлечены музицированием, что даже не заметили, как Вилле вошел. Девушка кружилась вокруг Эйкки, как пчела около цветка и явно посмеивалась над тем, как он играл. На лице Эйкки расцвела такая же улыбка, как в тот исторический день, когда он чуть не опоздал на свою любимую работу в High School.
-Ну хватит уже! Запомнила я эту тему, даже слова выучила!
-Повторение - мать учения!
-Ой! Смотри, к нам кто-то пришел!
-О! Наконец-то! Где тебя носило?! Мы уже оставили надежду увидеть тебя сегодня! Хм... Микрофон настраивали без тебя.... Иди сюда быстрее! - Судя по тому, что Эйкка ограничился только этими фразами, настроение у него было получше, чем вчера.
-Эээ.... С Наступающим вас всех! - В это мгновение Вилле задержал взгляд на девушке и понял, о каком "наступающем" пойдет речь. У него внутри все перевернулось, сердце провалилось вниз, а потом подскочило до горла, перед глазами все поплыло знакомыми, смутными разводами... Почва мгновенно ушла из под ног, как будто кто-то вновь перерезал нить его жизни.
"С наступающим апокалипсисом" - Звенело у него в голове. ОНА пришла. И, по всей видимости, не просто попить шампанского.
"Зачем???" - Повисло в сознании Вилле лишь одно это слово...
-Кстати, знакомься - это Эрика, моя невеста. Дорогая, ты, наверное, уже догадалась, кто этот вконец зарвавшийся Санта-Клаус, опаздывающий на репетиции?
-Вилле! Как же я рада, наконец, с вами познакомиться! Эйкка рассказал мне ту историю, и я хотела навестить вас в больнице, но вот этот консерватор, мучитель детей, - она крепко схватила его за уши обеими руками и потянула в разные стороны, - не пустил меня!
-Тебе надо к экзаменам готовиться, а не по больницам расхаживать! Я ведь знаю, что ты в этом году чуть не завалила гармонию, а тебе надо её обязательно знать! И вообще, ты могла бы закончить с отличием, если бы соответственно относилась к предметам! Уши пусти!!!
-Вот что я тебе скажу, - она говорила с немного немецким акцентом, тщательно проговаривая каждую букву, - ты мне не мама и не папа, и, тем более, не директор, чтобы читать нотации, mein libeling! Хватит уже, надоело! Отпускаю твои слуховые органы, и кстати, "А" надо выше! Вилле! Ну что же вы стоите, как окаменевший, идите сюда быстрее! Концерт уже через... 10 минут!
С каждой минутой он все больше и больше узнавал её. Все яснее и яснее представал перед ним образ девушки в голубом плаще и с изрезанным лицом.
"Но что? Что ей от меня надо? Боже! Зачем она опять пришла за мной? Чем же я на этот раз виноват? Почему..." - по спине Вилле пробежали мурашки, руки похолодели, он еле удерживал пакеты. Из оцепенения его вытащил крик Эйкки, терпение которого было на исходе.
-Вилле!!! Сколько можно спать?! Ты какой-то сегодня задумчивый не в меру, скоро уже люди заходить начнут, а мы еще ничего не сыграли! Готов?! Ты слова то еще помнишь? Как петь будешь? Да что со всем вами такое! Тьфу, блин.... До чего безответственные люди! One! Two! Three! Начали!
Зазвучало вступление и Вилле сразу вспомни слова, которые пулей вылетели у него из головы при виде Эрики. Он пел и не думал о том, что поет - в голову так и лезли жуткие мысли и воспоминания о коме и больнице, всем его существом завладел неконтролируемый, инстинктивный страх. Естественный человеческий страх перед смертью. Боялся он не её, а того, что будет происходить дальше, ведь теперь в каждую секунду, в каждое мгновение он мог умереть.
"Её голос, - думал он,- её голос я никогда не смогу забыть, эти скорбные нотки навсегда запечатлены в моей памяти. Боже мой, что же будет дальше? Суждено ли мне еще спеть на концерте?"
Скоро время истекло, и в зал хлынула толпа фанатов. Эйкка поспешил убежать, схватив отрешенного Вилле за руку, потащил его за собой, намереваясь в очередной раз сохранить тайну кулис. По пути в гримерку он, оглядев Вилле, с недоверием спросил:
-Ты в этом прикиде собираешься вылезать на сцену?!
-А? Куда? На сцену? Да, так и собираюсь. - Неуверенно пробормотал он, поглядывая на свои изрядно помятые прогулочные брюки. Ситуация получалась не из приятных.
-Ты меня поражаешь все больше и больше! У меня в голове не укладывается такое безобразное отношение к... - И он снова начал свою бесконечную лекцию о том, каким должен быть настоящий артист....Ах, если бы он только догадывался о том, что его пылкие речи иногда были сродни завывающему ноябрьскому ветру...
В гримерке сидела Эрика и со скорбным прилежанием читала толстую книгу, на её обложке был изображен какой-то полный мужчина в белом парике.
-О! Баха учишь? - Эйкка коварно улыбнулся - Скажи-ка мне, что произошло с ним в 1723 году?
-Ой, дай подумать.... Кажется, он переехал в Лейпциг! Да?
-Да, ты угадала, дорогая. Учи-учи! И сил ведь хватает! Я бы так не смог...
Вилле впервые в жизни наблюдал такие трогательные отношения и не переставал удивляться поведению друга. Через некоторое время Эрика, с глухим звуком захлопнув толстую книгу, встала и собралась уходить.
-Ладно, всем удачи, я в зал. - Она почувствовала на себе испепеляющий взгляд Эйкки и резко обернулась - Только не говори, дорогой, что я опять что-то не успею! Alles hat seinen Granzen! Если я позволю себе 31 декабря послушать концерт, то я уверенна - криминала не случится!
-Ой, перестань, делай, что хочешь! Мне не до тебя сейчас!
-Да ну тебя, зануда! Отдохнуть тебе необходимо, ты совсем заработался в последнее время! Вот когда вернешься с гастролей, мы обязательно куда-нибудь поедем, иначе ты просто перегоришь, бедненький мой, нельзя себя так мучить...
-Ступай уже в зал, а то все места займут. Говорят, сегодня придет еще больше народу, чем вчера, так что иди быстрее! - В его голосе уже слышалась нескрываемая угроза, в ответ на которую она быстренько выбежала за дверь, ни слова не говоря. Очевидно, Эйкке было совсем не по душе, когда за него пытались что-то решать. Проявления инициативы со стороны кого-либо он не выносил.
"Как он с таким характером работает с группой - это же сплошной компромисс, работа в группе.... Живут же люди!" - недоумевал Вилле, но, в конце концов, любопытство перебороло его страхи.
-Слушай, Эйкка, а чего ты её все время учиться заставляешь? Я бы не стал так мучить девушку! Она тоже музыкой занимается?
-Да, она тоже... - в этом многозначительном "тоже" слышалась скрытая усталость.- Заканчивает консерваторию в этом году, играет на скрипке. Хотя зря я, наверное, так волнуюсь за неё. - Он тяжело вздохнул и опустился в кресло. - Ух! Я ведь действительно устал - взвоешь, пожалуй, от такой жизни! От концерта до концерта! Она все-таки права. А ты, Вилле, как считаешь? Сам собираешься отдыхать когда-нибудь?
-Да ты что! Когда мне успеть? У меня та же история, но я хоть в больнице отдохнул! А ты вот действительно устал, еще и ходил ко мне каждый день, как дурак. - Сквозь призму его мрачных мыслей просочилась теплая улыбка, эти воспоминания были дороги.
-Ладно, хорош про эту больницу, хотя.... Если бы не она... - Задумался Эйкка, выбирая слова.
-Да уж, если бы не она, родненькая... - машинально повторил Вилле, чувствуя, что тучи сгущаются над ним, погружая его в беспросветную тьму.
"Неужели должно еще что-то случиться? Неужели того, что уже произошло - недостаточно?! Я ужасно устал от этих бесконечных перемен, ну за что мне это опять? Она наверняка думает, что я продолжаю грешить, неужели мне суждено сегодня умереть?! Тьфу! Эх, была, не была, а у меня сегодня выступление!" - Напрасно Вилле пытался привести себя в чувство, убедить себя в том, что все это предрассудки и девушка просто похожа на ангела - все это было бесполезно,
"Если мне суждено сегодня спеть на концерте, то я еще успею подумать об этом потом!" - Но на самом деле он никак не мог думать о реальности и о концерте, его совсем не волновала настоящая жизнь, даже если бы он сейчас вышел на сцену и вообще ничего не спел - ему было наплевать, мысли о душе вытесняли все остальное из головы.
"Как же она сильно изменилась - до неузнаваемости! Красивая девушка, серьёзная, умная, наверное.... Да, я Эйккой попробуй, отупей, как же он её достает! Наверное, мне стоит заговорить с ней...
Наконец, часы пробили 19:00 и "Apocalyptica" удалилась на сцену, оставив его одного тихо ждать своего часа.
-Неужели я сегодня умру! На Новый Год! Как так можно? Что они там себе на небе думают! Умереть на Новый Год - уму непостижимо!" - Его испуганное сознание уже рисовало яркие картины возможной смерти. - "Меня задавят, растерзают фанаты, я сгорю в собственном доме из-за невыключенного газа, подо мной обвалится мост, прямо на сцене на меня упадет фрагмент декорации, а, может быть, меня отравят завистники?! Что им стоит подсыпать мне в бокал яд?! Или я наступлю сегодня на оголенный провод и получу разряд 220v! А может, это будет банальный сердечный приступ?" - Только сейчас он впервые понял, насколько сильно любит жизнь.
Время тянулось медленно, казалось, что вообще остановилось. Каждая проходящая секунда, словно лезвие, резала его сознание. Он мучительно осознавал, что совершенно не готов умирать, что жизнь - прекрасна, какой бы она не была - жестокая, несправедливая, несчастная, скучная, одинокая... Она в любом случае лучше смерти, в которой лишь пустота и страх перед неизвестностью. Да! Неизвестность, ореол тайны, мистицизм, загадочность - всё это и притягивает недалеких людей, которые наивно полагают, что могут разгадать все тайны на этой планете.
"Как были ошибочны мои убеждения! Всё, что я раньше делал, как я жил - всё было напрасно и ложно!" - Пройдя через муки разума, он переосмыслил своё прошлое, но решил, что прежде, чем упасть в пропасть забвения, он должен напоследок хорошо выступить - пусть это будет его последнее откровение, последняя исповедь... Только он успел об этом подумать, как голос из радиоточки, подвешенной на стене, заговорил:
"Вилле Вало! Ваш выход через 5 минут, пожалуйста, пройдите к сцене!"
"Эх, ладно! Будь, что будет - я пошел в последний путь!" - Подумал он и на негнущихся ногах пошел радовать людей, или, как сейчас было принято говорить, "зажигать".
В зале была привычная для него картина - яблоку негде было упасть, в воздух поднялись сотни рук, ор стоял безумный, его даже никакие звукоусилители не могли заглушить!
"Неужели им перед Новым Годом делать нечего? Это, однако, страшно..." - Он вышел на сцену, и реальность оборвалась. В ослепляющем свете прожекторов перед ним проносилась вся его жизнь и оставалась только музыка, ЕГО музыка, написанная ИМ с самыми возвышенными и чистыми мыслями.
Когда он запел, у него на глазах навернулись слезы, он с трудом удерживался от того, чтобы случайно не моргнуть и не разрыдаться пред всем честным народом, хотя о народе он думал меньше всего. Мира не было, страха - тоже. В опустошенной действительности существовали только звуки - голос и музыка. Вилле думал, что слышит её последний раз в жизни и наслаждался ей, прежде чем покинуть этот светлый мир.
Пауза, аплодисменты, опять песня - концерт шел, как обычно, пока его взгляд случайно не упал на одинокую ложу в дальнем конце зала. Она растворялась в полумраке и была почти не видна, но Вилле сразу увидел сидевшую там Эрику, и он стал неотрывно смотреть на неё. Она сидела слишком далеко, и было невозможно разглядеть выражение её лица, но, казалось, она тоже едва сдерживает потоки слез.
"Сейчас.... Вот сейчас я умру, допою эту песню, а до следующей уже не доживу.... А ей, наверное, нравится, как я пою - вот она и не спешит забирать меня к себе..." - Пронеслась в его голове мысль перерыве между песнями. Реакция зала, тем временем, изменилась - когда он начинал петь, становилось совсем тихо, люди как будто переставали дышать, боясь малейшим шорохом нарушить эту тишину... А когда песня заканчивалась - начинался такой рев, что просто уши закладывало!
Вилле и Эрика смотрели друг на друга, и Вилле больше был не в состоянии сдержать слезы - они беспрерывно лились из его глаз, но в них не было мольбы о прощении...
"Делай со мной, что хочешь! Я верую!" - Говорили эти слезы.
-Не плачь, Вилле, все будет хорошо! - Послышались крики из зала.