Господи, ну в какой дурной эпической были
мы все оставили, мы все позабыли
где, в какой злополучной дыре
старом, заброшенном пустыре
остались надежды, одежды, снасти
только и осталось, что брести в ненастье
надежды нет, осталось ее желание
а если жажду не утолить, то будет мания
вот и мы - маньяки, убийцы, эгоисты
раз руки белы, то и на совести вроде бы чисто
а мы ничего, подметем эту светелку, нам все равно
лишь бы не стало -
никогда не стало! -
однажды
по-настоящему
светло.

нет, мы не последняя чья-то надежда
нам не сиять в белоснежных одеждах
в погоне за журавлями упускаем синиц
тех единственных, особенных, неповторимых единиц
количеству потерей давно потеряли счет
считаем любимых на "чет" и "нечет"
а мы ничего, потеряем - забудем, вычеркиваем из списка
лишь бы не слышать -
никогда не слышать -
этого
проклятого
полузадушенного
отчаянного
писка.

мы не герои, мы не бойцы, мы хрупки и ломки,
и, погрузившись в наши глаза на перископную глубину,
вы увидите только ржавчину, водоросли и осколки -
остатки того, что однажды пошло ко дну.