ОЛЕГ КОСТЕНКО

ЗАКОЛДОВАННЫЙ ДОМ

Рассказ

Посвящается Роберту Говарду.

За день все устали, идти приходилось сквозь джунгли, где почти непреодолимой преградой стояли толстыё деревья, опутанные прочной сетью лиан. Часто с цветущих крон срывались с громким клёкотом птицы, превращаясь на солнце в разноцветные точки. Местами пройти можно было, лишь прорубая себе дорогу в зарослях острым мачете. Да ещё одуряюще-сладкий запах, способный, как казалось временами, свести с ума.

Шедший впереди небольшого отряда Ричард Филипс увидел дом чуть раньше остальных. Мрачное, двухэтажное строение чернело на фоне джунглей, его нижний этаж утопал в разросшихся ветвях, а с крыши свисали зелёные канаты лиан.

- Довольно неприятное место, - бросил Фрэнс Говард, - кажется, именно в таких старых, заброшенных домах должны обитать вурдалаки, призраки и прочая нечисть.

- Ну, если ты хочешь, то можешь ночевать в джунглях, - усмехнулся Тони, - что же касается меня, то я предпочту общество духов обществу ползучих гадов, которыми здесь всё кишит.

Он помолчал, оглядывая прочную кирпичную постройку.

- Ума не приложу, как в такую глушь удалось затащить материалы для здания.

- Вероятно, где-то рядом река, но тогда, - Филипс нахмурился, по его лицу пробежала тень озабоченности, - мы порядком свернули к югу.

С утра надо будет определиться. Ну, пошли, что ли.

- Синьор, синьор, погодите! Нельзя туда! - испуганно заговорил один из проводников, низкорослый туземец с европейским именем Антонио.

- Что ещё? - Ричард нахмурился. Он, как и остальные, сильно устал, утомлённый ходьбой по джунглям, и задержка злила его.

- Нельзя, - подтвердил второй проводник, в отличие от своего товарища он носил трудно произносимое для белых имя, - это дом Саттервейтов.

Оба проводника говорили на не слишком хорошем, но вполне сносном английском.

- Голубая Ада! - вновь заговорил первый туземец.

Говард и Тони недоумённо переглянулись, но Ричард лучше знал местные поверья.

- О господи! - поморщился он. - Голубая ада, зелёная ада! Пожалуйста, оставайтесь здесь, а мы пошли.

Он подхватил рюкзак и решительно зашагал к дому, Тони и Говард двинулись за ним.

Проводники колебались: суеверный страх боролся в них с нежеланием оставаться в джунглях под открытым небом. Однако привычка к относительному комфорту пересилила, оба пошли вслед за европейцами.

Тропинка, ведущая к дому, оказалась усеянной щебёнкой и битым стеклом. Во многих местах она заросла высокой травой, пройдёт несколько лет, и тропинка исчезнет совсем.

Деревянная дверь, ведущая в просторную, сумрачную прихожую,

с трудом держалась на одной погнутой петле. Когда Филипс растворил её с лёгким скрипом, откуда-то из глубины вылетела очевидно разбуженная непрошенными гостями летучая мышь. Она пролетела над самыми головами путников и, мягко шелестя крыльями, ушла вверх.

Тони зажёг фонарик. Яркий конус света выхватывал из темноты потрескавшиеся от времени стены, остатки мебели. Повсюду, на полу и на ступеньках лестницы, поднимавшейся на второй этаж, лежал плотный слой пыли.

Недалеко от лестницы виднелся распахнутый зев камина, рядом с которым лежала стопка дров. Все почувствовали облегчение: искать в темноте топливо не хотелось, наверное, они предпочли бы совсем обойтись без огня.

Фрэнс, вынув из кармана зажигалку, разжёг огонь. Отблески яркого пламени, перемежаясь с длинными тенями людей, заплясали на стенах.

Поужинав взятыми с собой консервами, друзья лениво растянулись возле камина. Тьма снаружи стремительно сгущалась, погружая дом в холодную черноту ночи.

- Говард прав, - сказал Тони, - этот дом - находка для романиста. Не удивительно, что у местных жителей сложились про него разные легенды. Кстати, кто-нибудь знает, что такое эта их ада, или вернее кто?

- Что-то вроде европейских упырей или вампиров, - отозвался Ричард. - Большая голубая обезьяна, которая кусает прохожих, и в них якобы вселяется злой дух. Человек начинает крушить всё вокруг, в свою очередь кусает других, те тоже заражаются, ну а дальше идёт цепная реакция. Правда, в отличие от легенд о вампирическом заражении, дух через несколько часов покидает тело своей жертвы, видимо устав от забав.

Ричард поднялся на ноги.

- Ладно, пойду подышу перед сном свежим воздухом.

- Подожди, я тоже, пожалуй, схожу, - откликнулся Тони.

Они миновали прихожую, ступая по скрипящим под ногами доскам пола, и окунулись в ночную тьму уже безраздельно царившую за стенами дома.

Ричард закурил, Тони увидел, как вспыхнул в темноте жёлтый огонёк сигареты.

- Хорошо, пусть Ада, - сказал Тони, - но при чём здесь этот дом?

- Ну, не знаю, кажется, Саттервейты были местными плантаторами, очень жестокими, о них шла худая слава, вот после их смерти дом и оккупировала всякая нечисть.

Ричард замолчал, прислушиваясь.

- Видно показалось, - сказал он неуверенно.

Опровергая его слова, сверху, с ветки дерева, нависшей над крыльцом, явственно послышался шум, затем оттуда, сбив Филипса с ног, на них обрушилось что-то массивное и живое: Ричард почувствовал прерывистое дыхание. Затем сильные руки обхватили его за горло. Филипс попытался оторвать их от себя, но напавший обладал исполинской силой. Перед глазами у Ричарда побежали цветные круги...

Когда рычащий ком, упав сверху, накрыл собой Филипса, Тони на мгновение растерялся, затем выхватил пистолет. Боясь подстрелить в темноте Ричарда, он приставил пистолет вплотную, и, лишь когда почувствовал под рукой жёсткую шерсть, нажал спуск.

Пуля снесла существу половину черепа, Тони ощутил на лице тёплые брызги, одежда, вероятно, тоже была запачкана.

Говард и двое туземцев, услышав выстрел, выскочили на крыльцо, но всё уже кончилось. Вдвоём Говард и Тони кое-как сбросили с Ричарда тяжёлую тушу, от которой шёл нестерпимый запах потовых желез. Говард быстро нагнулся к Филипсу, приложив ухо к его груди.

- Жив, слава богу, - сказал он.

Тони испытал сильное облегчение. Они были очень дружны: три археолога энтузиаста, искавшие в Амазонии следы мифической протоцивилизации.

- Чего уставились!? - это уже относилось к проводникам. - Отнесите его к огню.

Туземцы повиновались неохотно, - ими вновь овладел суеверный

страх. Когда, приподняв распластанного на крыльце Ричарда, они скрылись в доме, Тони направил на загадочное существо луч фонарика. Как ни странно, это действительно была обезьяна, похожая на гориллу, но значительно уступавшая ей в размерах. Тони, однако, слишком плохо разбирался в зоологии, что бы определить вид. В неярком искусственном свете казалось, будто шерсть обезьяны отливает голубым.

Фрэнс тихо присвистнул:

- Знаешь, лучше отнесём её подальше, а то бедные проводники со страху совсем убегут в джунгли.

Тони кивнул:

- Пожалуй.

Однако оказалось проще сказать, чем сделать: тело было дьявольски тяжёлым. Чертыхаясь, с трудом, они оттащили его подальше в джунгли.

- Надеюсь, Ричарда эта макака не укусила, - буркнул Говард, когда они уже шли назад, - не хватало ещё, что бы в него вселился этот голубой дух.

- Вроде нет, хотя, тогда мне было не до этого. Послушай, кажется, мы зря старались - на дорожке наверняка остались капли крови. Утром тело можно будет найти.

- Чтоб их! А, бог с ним, как-нибудь выкрутимся. - Говард чертыхнулся, ударив ногу о кусок разбитого кирпича.

Дверь оставалась приоткрытой, и крыльцо озаряли отблески всё ещё горевшего в камине пламени. Ричард уже пришёл в себя.

- Спасибо, То, - силясь улыбнуться, Ричард поморщился от боли, - выручил.

- Лежи, тебе сейчас лучше поспать, - почему-то Тони всегда ощущал себя неловко, если его начинали благодарить.

Ричард молча кивнул, укладываясь, вслед за ним, затушив камин, улеглись и остальные.

Когда Тони проснулся, в оконные проёмы, некогда остеклённые, било утреннее яркое солнце, в его свете помещение уже не казалось таким мрачным, как раньше. Напротив лежал Ричард, из спального мешка доносилось его бодрое похрапывание. Говард и двое проводников уже встали.

- Пока ты пребывал в царстве неги, - рассказывал Фрэнс, - я уже успел осмотреть этот заколдованный замок.

- Там внизу, - он указал на незамеченную вчера узкую деревянную лестницу, ведущую в подвал, - настоящий каземат с цепями. Видно, эти Саттервейты были порядочными мерзавцами. Хочешь посмотреть?

Тони согласно кивнул:

- Пошли.

Оба спустились в подвал по старой, готовой казалось развалиться прямо под ногами лестнице. В слабом свете, прорывающемся сквозь узкие щелевидные окошки под потолком, можно было рассмотреть массивные железные цепи, намертво прикреплённые к вделанным в стены крючьям. Около одной из колодок валялся ключ. Тони вставил его в замок, надавил, уверенный впрочем, что проржавел весь механизм.

Однако ключ, хоть с трудом, но провернулся.

- Мда, настоящие рабовладельцы.

Слова Тони прервал громкий, полный ужаса вопль наверху. Не сговариваясь, оба бросились к выходу из подземного каземата, не обращая внимания на готовую развалиться под ногами лестницу.

Наверху катался извивающийся клубок тел. Потребовалось какое-то время, чтобы осознать, что он состоит из двух сцепившихся в схватке людей и признать в этих двоих Филипса и невысокого проводника. Второй проводник с ужасом смотрел на всё это, не делая, однако попыток, помочь товарищу.

- Он рехнулся, - прошептал Фрэнс.

Однако было не ясно, кто именно сошёл с ума: проводник ли, Ричард ли или оба вместе.

Между тем проводнику неимоверным усилием удалось оторвать Ричарда от себя и отшвырнуть в сторону. Филипс вскочил, но, не удержавшись на ногах, рухнул, повалив рваные остатки какой-то ширмы, они с грохотом упали на пол, накрыв собой Ричарда. Наверно это и спасло проводника. Покуда его противник выбирался из-под ширмы, маленький туземец, пробежав мимо Говарда и Тони, бросился в комнаты, закрыв за собой массивную, потемневшую от времени дверь.

Ричард ударился об неё с разгону плечом, дверь дрогнула, однако устояла. С той стороны был слышен шум подвигаемой мебели: Антонио создавал баррикаду.

Человек у двери резко повернулся. Лицо его было перекошено, глаза, казалось, горели кровавым огнём. Никогда, ни до этого, ни после Тони не приходилось видеть у людей такой ненависти. На миг он даже засомневался, действительно ли это существо - его старый друг, всегда уравновешенный Ричард Филипс. Однако, как не возможно было в это поверить, то был именно он.

Ричард тупо озирался, потом в его взгляде появилось подобие осмысленности.

- О боже милосердный, - прошептал Говард.

Тони проследил куда направлен взгляд безумца. Ричард смотрел на лежащий у камина большой топор, очевидно оставленный здесь прежними жильцами.

- Стой! Не надо! - Тони метнулся вперёд, пытаясь опередить Филипса, но расстояние было чересчур велико, и Ричард раньше него успел схватиться за деревянную рукоять и теперь держал топор с таким видом, словно не понимал, зачем тот ему понадобился.

Тони замер, если Ричард действительно сошёл с ума, а он в этом уже не сомневался, то малейший резкий жест с его стороны мог нарушить равновесие в повреждённом разуме друга. И в это время второй проводник, который по-прежнему стоял у стены и о котором Тони на это время забыл, закричал, вложив в крик весь владевший им ужас.

Ричард резко повернулся, приподняв рукоять топора.

- Нет, - непроизвольно выкрикнул Тони. Он мгновенно прикинул расстояние до обоих, и понял - не перехватить, слишком далеко. Рука непроизвольно выхватила пистолет, однако Тони знал - выстрелить он не сможет, так как видел перед собой не это обезумевшее теперь существо, а Ричарда Филипса - своего давнего друга.

Никаких звуков Тони не слышал, то ли всё действительно происходило совершенно беззвучно, то ли, скорее всего, сознание просто не воспринимало их. Проводник не сделал даже попытки защититься, и лезвие, разрубив голову бедняги, застряло в стене. Ещё секунду тело стояло неподвижно, оставив на стене, от лезвия до самого пола, кровавое пятно, повсюду вокруг них были кровь и крупные капли мозга.

Ричард рванул топор за древко, пытаясь выдернуть его из стены, это, однако, не удавалось. И тогда чудовище, бывшее ещё вчера человеком, страшно завыло.

Оцепенение, охватившие Говарда, и не отпускавшее до развязки этой жуткой драмы, исчезло:

- Беги! - заорал он Тони.

Тот, однако, продолжал стоять, уставившись на то, что всего минуту назад было живым человеком. Фрэнс бросился к нему, схватил за руку, увлекая прочь, наружу. Тони не сопротивлялся, двигаясь как лунатик.

Они промчались по тропинке, ноги путались в низком кустарнике, которым поросло всё вокруг. Ветер с джунглей бросил в лицо заряд тошнотворного запаха, это привело Тони в чувство. Говард осторожно посадил его на землю, потом стал лихорадочно оглядываться. Недалеко лежал кривой и не очень толстый сук. Фрэнс быстро прикинул - должно подойти, схватил сук и бросился с ним назад.

У двери в дом он остановился, прислушиваясь - всё тихо, изнутри не доносилось ни звука. Говард подскочил к двери, захлопнул её рывком, потом попытался просунуть сук в дверную ручку. Тот не проходил. В отчаянье Говард налёг на сук всем телом, безрезультатно.

Дурак! Он перевернул палку другим концом. Сук со скрипом встал на место, надёжно заклинив дверь. Только тогда Говард ощутил, как дрожат его колени. Он бессильно опустился, присев на одну из ступенек, смахнул рукой стекающие по лбу капли.

Подошёл и сел рядом Тони. Оба молчали.

- Он сошёл с ума, - не то спросил, не то констатировал Тони.

- Не знаю! - Говард почти прокричал это, потом внезапно успокоился, - Только не говори, что ты не думал об этой проклятой обезьяне.

Тони думал, но всё же неуверенно произнёс:

- Чушь.

- Как знать, это может быть вирус, который попадает в кровь, та доносит его до мозга, ну и...

Тони молча кивнул, по крайней мере, вирус лучше сказок о вампирах.

Вот так и бывает, - думал он вяло, - мы идём по земле гордые и самодовольные, напрочь отвергая всё, что противоречит нашей науке: экие суеверия, а после, когда спохватываемся, бывает поздно.

- Погоди, - сказал он, - если верить легенде, то потом дух должен уйти! Организм справляется с вирусом!

- Может быть, - сказал Говард безразлично, и Тони подумал, что после всего случившегося Ричарду возможно лучше не выздоравливать.

- Надо узнать, что с уцелевшим проводником, - Тони поднялся.

Сверху над ними послышался звон бьющегося стекла, рядом с крыльцом просыпался дождь осколков, с треском лопнули рамы.

Господи, мы же совсем забыли об окнах, - подумал Тони. Он не успел уклониться, когда безумец рухнул на него. Казалось, Тони очутился в лапах разъярённого зверя: адская боль, в глазах появились оранжевые звёзды, кажется, ещё он почувствовал укус в плечо. Затем прозвучал выстрел.

Тони не мог ничего видеть: прижимавшее его к себе существо, он даже мысленно не мог назвать его по имени, заслоняло окружающие, хватка, однако, ослабла, оба рухнули вниз, Тони ударился обо что-то затылком, на миг потеряв сознание.

Когда Тони очнулся, оба лежали рядом: Ричард и он. Тони не хотел, боялся посмотреть на Ричарда, ибо знал, что увидит, но он заставил себя повернуть голову. Филипс лежал лицом вниз, и на его рубашке медленно расширялось кровавое пятно, не надо было быть врачом, что бы определить - Ричард мёртв. Тони поднялся, ощущая в себе какое-то серое безразличие.

- Кто же стрелял? - подумал он вяло, - Ведь у Говарда не было оружия. Или это проводник?

Говард стоял рядом, взгляд его был прикован ко второму этажу дома: в оконном проёме, по краям которого ещё держались осколки стекла, стоял проводник, рядом на подоконнике валялось ружьё.

- Значит, это он стрелял, - понял Тони.

Проводник был бледен, однако говорил почти спокойно:

- У меня не было иного выхода, синьор, иначе он убил бы вашего друга. Я стрелял не в него, а в злого духа, который в нём поселился.

Всё было верно: проводник хотел спасти и спас Тони, но от этой правильности хотелось завыть.

А ведь мне даже не в чем упрекнуть себя, - подумал вдруг Тони, - и остальных тоже. Он вдруг понял: будь это иначе, и ему стало бы легче, может быть потому, что тогда можно было бы ткнуть пальцем, пусть даже и в себя и сказать - вот он виновник. Люди привыкли во всех своих бедах видеть чью-то вину, но как быть, если, как сейчас, виновного не было. Или всё-таки был?

Он почувствовал боль в плече, наклонил голову: на этом месте ткань в куртке была разорвана, а под ней виднелся след укуса. Наверное, выражение его лица испугало остальных, так как он вдруг заметил, что они оба смотрят на него.

- Он все-таки укусил меня, - сказал Тони, сам, удивляясь своему спокойствию, пожалуй, мне лучше уйти.

- Замолчи! - заорал Фрэнс. - Куда ты пойдёшь? Твоей смерти нам только не хватало!

- Ну, что ж делать?

- Тебя надо связать, - сказал проводник, - покуда дух не уйдёт из твоего тела, старики говорят, что так надо делать, если человека покусает голубая ада.

Очень просто, связать, - Тони вздохнул про себя, - беда лишь в том, что у них в багаже нет крепкой верёвки. И тут он понял - каземат!

Тони сказал об этом остальным.

Выслушав его, Говард нахмурился:

- Ключей, вероятно, нет, да и замки наверно уже не действуют, - сказал он, - но ты не бойся, время ещё есть, выкрутимся, найдём лиану подлинней.

- Есть ключ, - оборвал его Тони, - и замок действует, я сам пробовал.

Он вспомнил, что в момент опыта его спутник смотрел в другую сторону.

- Тогда пошли, - Говард потянул дверь, она не открывалась. - Что там ещё?

Говард едва не стонал.

- Сук, - сказал Тони. Он по-прежнему оставался, спокоен, почти безразличен.

Чертыхнувшись, Фрэнс вырвал из ручки сук и отшвырнул далеко в сторону.

Потом все трое спустились в подвал. Тони видел, что Фрэнс чувствует себя неловко, заковывая его в две цепи, чтобы он не мог достать до стен, достать и расшибить об них голову, но оба знали, иначе нельзя.

В оставшееся у него время Тони мучительно размышлял, пытаясь понять: возможно ли было избежать случившегося, и кто виноват, хорошо понимая, что виновных нет. Нет ничьей вины в том, что стая этих чёртовых обезьян поселилась возле этого злополучного дома, никто не виноват, что они отвергли туземные мифы. Никто не поверил бы, будь он хоть трижды нобелевским лауреатом.

Тони почти физически чувствовал, как вирус поражает его нервную систему, и знал, что через несколько часов будет в ярости кидаться на стены темницы. Но оставалась надежда, что потом всё будет позади: по легенде злой дух рано или поздно уходит. Он надеялся.