Аннотация: Очень люблю вспоминать детство, особенно детство в деревне. А мои дети: 7 лет и 3 года, очень любят слушать мои истории. Одна из таких историй произошла, когда я училась во втором классе, на весенних каникулах в деревне.
Я очень люблю вспоминать мою деревню.
Домик в Джабыке родители купили, когда мне было всего 2 года. Там я проводила почти все праздники, выходные и конечно школьные каникулы. Это были лучшие годы в моей детской жизни.
Зайчонок
Наконец наступили весенние каникулы. И я вместе с сестрой Олькой и двоюродным братом Антоном снова приехала в деревню к бабуле и деду. Нас привезли мои родители на белой Ниве. Между прочим, мой папа (ныне уже дедушка Володя) до сих пор ездит на белой Ниве...правда уже шестой или седьмой по счету.
Присматривать за нами осталась Юля, это мама Антона. Почему не тетя Юля? Да просто потому, что ей так нравилось. Раньше было принято всех взрослых называть тетя Маша, дядя Вася, а Юле нравилось...просто Юля. Своего дядю Олега я несколько лет пыталась называть "дядя Олег", пока он не предложил зваться тоже просто "Олегом".
Люблю весну, особенно в деревне. Больше всего люблю запах: такой свежий, прохладный, запах влажной земли, коры деревьев, тонкий, не душный как летом. Сидишь на бревне у забора, закроешь глаза, солнце греет и вдыхаешь этот запах... запах всего просыпающегося, всего такого живого, что хочется жить ... хочется жить еще больше.
Конечно, о запахе и деревенских красотах я не думала постоянно и чаще не замечала его. Было много чего другого.
Проснувшись в понедельник утром, я первым делом выглянула в окно. Во дворе была тень, но было понятно, что день будет хорошим: за времянкой выглядывало солнце. Я быстро оделась. И... пошла в туалет.
Почему то в книжках и фильмах никогда не говорят о туалете. Я скажу, потому, как для городского человека он был очень необычным. Туалет находился не в доме, а на улице. Такой вот скрытый от глаз деревянный скворечник на краю двора. В двери было большое окно...и весной там не было никого! Почему я так радуюсь этому "никого"? Да потому, что летом он весь жужжал от мух разного цвета и размера: больших черных бомбовозок, зеленоватых навозниц и мелких прилипал. И чтобы в него зайти, нужно было сначала с открытой дверью исполнять шаманский танец: громко топать ногами и размахивать руками. При этом рот лучше не открывать, а носом не дышать, чтобы случайно не вдохнуть двукрылую жужалку. Захватывающее зрелище! Но весной все было тихо, никакого "жу-жу".
Вернувшись в дом, я приветкнула Ольке и Антону. Они уже сидели за столом. Бабушка раскладывала по тарелкам овсяную кашу, а утренние бутерброды с маслом уже лежали на блюдцах. Чай из термоса я налила сама...как никак, а все-таки 2ой класс! И, кстати, овсянку я не люблю.
"Чего делать будем" - спросил Антон. "Может мух побомбим?"- тут же добавил он.
Конец апреля, а снег кое-где еще не растаял. На северной стороне дома лежали целые сугробы. А вот на солнечной было сухо, пробивалась травка, и на теплой кирпичной стене грелись только что проснувшиеся мухи. Они были сонные и очень медлительные. Так вот было очень весело бросать снежки по ним. Сейчас своему сыну я бы сказала: "Как же тебе их не жалко, ведь они живые!". Но в детстве действительно было очень весело обстреливать их. Слепишь голыми руками снежный кругляш и отправишь в цель. Муха, когда в щель спрячется, когда зажужжит, очень редко они сбивались со стены, цепкие.
"Успеете еще. Пошлите лучше в лес, вокруг вышки прогуляемся" - предложила Юля. Мы были не против, потому как мухи никуда не денутся, а вот одним вокруг вышки гулять нам пока не разрешали. Вышкой мы называли вышку-ретранслятор, предающей телевизионный и радиосигнал.
Мы одели куртки, влезли в резиновые сапоги и пошли в лес. Резиновые сапоги - это находка для деревни. Даже не важно, какого они размера, главное, чтобы не маленькие. Идешь и куда наступаешь даже не смотришь, месишь грязь, а под ногами все так и чавкает. Говорящая такая грязь!
В конце улицы перед лесом стоял колодец. Я первая добежала до него, открыла дверцу и заглянула внутрь. Вода была близко, казалось, что если перегнуться через край, то можно ладошкой зачерпнуть и попить. Колодец был старый, деревянные доски давно почернели, а железные петли проржавели. Но ведро было новое, блестящее. Мы все-таки набрали воды ведром и из ведра же попили. Сейчас это кажется невероятным, но в моем детстве все так и было. Только что из лужи не пили. Попить по дороге в лес и из леса было традицией. Правда в этот раз вода была на столько холодной, что даже зубы сводило.
За колодцем начинался лесок, за ним поляна. Мы надеялись увидеть подснежники, но было еще рано. Снег не растаял. Я, Олька и Антон пошли дальше по дороге, весело шлепая по лужам, запускали кораблики из палочек и играли в снежки. Дошли до молодого соснячка, повернули налево...и вдруг услышали громкий шепот: "Ребята, ребята, идите сюда. Тише только" - звала Юля.
Мы обернулись и с топотом помчались к Юле.
"Тииише" - снова повторила она. "Смотрите" - Юля показала рукой вглубь молодого лесочка. Я сначала ничего не увидела, но спустя минуту уловила движение между двумя сосенками. Подумала еж. Ежей у нас много бегало: и по огороду и в лесу. Антон сразу потерял интерес и отвернулся. Но это был не еж. Торчали ушки: как серые ленточки. Я и за ежом была готова понаблюдать, но ежей с такими ушами не бывает.
"Это зайчонок, маленький зайчонок, совсем малыш", - прошептала Юля. "Он наверное потерялся. Может зайчиху собаки напугали, все-таки близко к деревне подошли". Зайчонок сидел маленьким серым комочком, крутил головкой вокруг, осматривался, нос и усики без конца двигались.
"А что он кушает?" - спросила Олька.
"Молоко. А мамы то нет. Надо его домой нести: есть нечего, и собаки загрызть могут" - ответила Юля.
Тетя полезла вглубь за зайчонком, но малыш шустро отпрыгнул от нее. Стало понятно, что одной ей не справиться. Олька с Антоном побоялись ловить.
"Свет, встань напротив меня. Сними куртку. Если побежит к тебе, накрывай ею".
"Хорошо" - согласилась я.
Мне и ловить малыша было жалко - он ведь боится нас, и оставлять казалось нельзя - не выживет. С другой стороны, очень хотелось его пощупать: какой он мягкий, пушистый, теплый...
Я встала на свое место, приготовив куртку. Юля стала заходить к нему со спины и внезапно накинула на него свой плащ. Моя куртка так и не пригодилась. Пока мы с зайчонком смотрели друг на друга, Юля сама его поймала.
Мы не веселились, не ликовали. Антон робко погладил его ушко. Олька пожала лапку, я тоже легонько почесала его головку. Как-то удивительно было найти такого малыша, беззащитного, без зубов и колючек. Он был с мою детскую ладошку. Когда я взяла его на руки, то чувствовала, как быстро бьется его сердечко. Он боялся нас. Хотелось говорить шепотом и ходить на носочках. В резиновых сапогах это конечно невозможно, но очень хотелось.
Я вернула его Юле. Боялась, что вдруг споткнусь и придавлю лишнего. Зайчонок был очень маленький, все косточки прощупывались. Конечно, мы сразу развернулись и пошли домой. Пока шли, решили, что называть мы его так и будем - "Зайчонок".
Дед, увидев нашего лесного зверька, сказал, что нужно отнести его туда, откуда взяли. Возможно, он был прав. Но нам казалось, что малыш такой беззащитный, что погибнет без нашей помощи.
Первым делом нужно было его покормить. Олька попросила у бабушки шприц, иглу, понятное дело, одевать не стали, а Юля достала молоко из холодильника. Я набрала немного молока в шприц и зажала в руке, чтобы согреть.
"Уже теплое, попробуем?" - сказала я не очень решительно.
Я стала выдавливать маленькую молочную струйку в рот детенышу. Юля держала его на руках. Что-то попало в рот, что-то пролилось. В какой-то момент мы решили, что он наелся.
Отпускать Зайчонка во двор или в дом мы не решились, опасались, вдруг повредит себе что-то или убежит на улицу. Дед из сарая принес ящик. Бабушка нашла коврик, чтобы постелить на дно, Олька принесла чашку с водой.
"Положите еще вот это" - сказал Антон, протягивая морковку. "Я ее не почистил, но зато помыл".
"Это же заяц! он морковку не только не чистит, но и не моет!" - возразила Олька.
"А этот заяц морковку никогда и не видел. Ему всего несколько дней. Мы ж его только что молоком кормили" - сказала я.
Антон обиделся, но не на долго. Все-таки все чувствовали, что участвуют в спасении Зайчонка.
Эту ночь никто из нас, спасателей, толком не спал. Прислушивались к шуршанию в ящике, шептались о прошедшем дне, думали, что будем делать завтра.
Всю неделю мы заботились о нашем найденыше. Кормили его молоком, только уже не из шприца, а просто из чашки. Предлагали кусочки яблока, морковки, лист капусты. Гуляли с ним во дворе с солнечной стороны дома, отвлекаясь на бомбежку сонных мух. Рассказывали ему истории, пели песенки. Лишний раз на руки старались не брать, да и он вроде попривык к нам.
Но пришло время расставаться. Начинались занятия в школе. Уезжая, мы рассказали деду, как нужно ухаживать за Зайчонком, кормить его. Дед пообещал, что все будет хорошо.
В его понимании "хорошо" означало выпустить детеныша в лес. Так он и сделал. Ушел с ним подальше от деревни, от собак и дороги, и выпустил. Нам рассказали, что зайчонок убежал во время прогулки.
Узнав о побеге, мы сначала расстроились. Ведь так было здорово наблюдать за этим маленьким серым ушастиком. Позже мы, конечно, поняли, что дед поступил правильно: Зайчонку лучше на свободе, на воле, ведь он дикий заяц. И пока он маленький он сможет освоиться и выжить сам в лесу и у него будут свои приключения и свои зайчата. И он не станет пушистой живой игрушкой в неволе.
А еще в школе на уроке биологии я узнала, что зайчихи оставляют своих зайчат, чтобы хищники по ее следам не обнаружили и не уничтожили детенышей. Молоко зайчихи очень жирное, и зайчата 3-4 дня его переваривают. На 3-4 день зайчиха находит детенышей, кормит их, причем не только своих, но и чужих. На 8-9 день у зайчат появляются зубы и малыши начинают питаться травой.