Аннотация: Пока люди ссорятся, вампиры устраивают новогодний корпоратив.
ГЛАВА 17
Несмотря на их давешнюю размолвку, Генри засиделся у Стивенсов до вечера. Из окна Уолтер пронаблюдал, как его приятель о чем-то быстро переговорил с новоявленными охотниками на нечисть, после чего отослал их, а сам вернулся в дом и еще долго извинялся за их нежданный-негаданный набег -- мужланы, что с них возьмешь? Даже помог Уолтеру вымести апельсиновые корки из-под ковра и подпереть покосившуюся елку. За этим занятием их застала миссис Стивенс, но ничего не сказала, только прикусила губу и посмотрела на Генри, как древнерусский князь на татаро-монгольского лазутчика. Тот проигнорировал ее более чем красноречивый взгляд и преспокойно задержался до ужина. Ввиду занятости хозяйки, трапезу составили тосты и комки масла, из которых она хотела слепить волков на холмах возле замка, но в последний момент передумала. За ужином все трое сидели молчком, лишь изредка журчала струя полуостывшего чая да ножи для масла тихо позвякивали, опускаясь на тарелки. Несколько раз мистер Стивенс пытался разговорить жену, пусть даже на тему грядущей выставки, но она отвечала односложно. Заметно было, что присутствие Генри ее тяготит, однако выставить приятеля за порог Уолтеру мешала природная деликатность.
После трапезы они направились в гостиную, где Эвике уселась в углу, отгородившись экраном от жарко натопленного камина, и достала из-под кресла корзину с зеленой пряжей. В умилении Уолтер пронаблюдал, как жена вяжет пинетки, хотя эта картина была далека от идиллической, ведь Эвике так лихо колола спицами воздух, словно протыкала глаза невидимому врагу.
Несмотря на поздний час, Генри и не думал уходить. Он расположился в кресле по соседству, развернул газету и откинулся на спинку, напоминая пассажира, явившегося на перрон часа за три до прихода поезда и готового к длительному ожиданию. Время от времени он с громким шелестом опускал газету и смотрел на часы на каминной полке. На них же поглядывала и Эвике. Казалось, что оба затеяли игру с известными только им правилами, Уолтер же остался не у дел. Их молчаливое противостояние начинало его злить, и когда он готов был стукнуть кулаком по столу -- предварительно убрав с него чайный сервиз, чтобы ничего не разбилось -- и потребовать объяснений, послышался скрип подъезжающего экипажа.
-Кто же это в такой час?
-Это ко мне, - подала голос жена.
-К тебе?!
Невозмутимая Эвике сунула вязанье обратно в корзину, схватила шаль со спинки кресла и направилась в прихожую. Но Уолтер ее опередил. Приоткрыв парадную дверь, он увидел, как две женщины выходят из кэба и, одернув юбки, направляются к его дому, о чем-то тихо переговариваясь. Ему почудилось, что в каждом их движении затаилось коварство и что шлейфы их платьев хлещут из стороны в сторону, как хвосты хищных кошек, почуявших добычу.
Гизела огляделась по сторонам: тот самый дом, где она уже была однажды и где получила столь негостеприимную встречу. В тот раз она бежала от Маргарет, теперь же Маргарет была по ее сторону баррикад, согласившись поехать с ней. Снежинки медленно кружились в свете фонаря, мягко падая на мостовую, оседая на волосах и ресницах, и Гизела в очередной раз подумала, насколько же она ненавидит Англию. С тех самых пор, как они приехали сюда, и каждую секунду после.
В одной руке она держала письмо Эвике, другой нервно теребила локон.
-Что же она хочет сказать? Неужели извиниться? - вопрос относился скорее к воздуху, чем к Маргарет. - Это все так странно!
-Главное, через порог не перешагивай, Жизель! - забеспокоилась вампирша. - Вдруг это ловушка? Поговори с ней отсюда!
Но Эвике, потеснив мужа, уже стояла на крыльце и махала ей, то ли приветствуя, то ли тоже советую держаться подальше. А за ее спиной появился незнакомый субъект с растрепанными, как со сна, волосами.
Едва ли не впервые Гизела подумала, что предостережение Маргарет может оказаться полезным. Она и представить не могла, что вампирам настолько тяжело живется. Будучи обычной виконтессой в обычном трансильванском замке, переступить через порог она боялась лишь по той причине, что потолок в следующей комнате мог на нее обвалиться.
-Эвике, добрый вечер, - вежливо поздоровалась она, останавливаясь, впрочем, на почтительном расстоянии и всем своим видом выражая вопрос "кто это там притаился за твоей спиной?!"
-Здравствуй, сестричка! - ни с того, ни сего воскликнула Эвике.
Было заметно, что и Уолтера, и неизвестного джентльмена от этих слов передернуло.
-Вы того, ступайте отсюда, - обратилась к ним миссис Стивенс, - а мы с Гизи потолкуем. К чему вам слушать женскую болтовню? А ее компаньонка пусть у ворот подождет.
-Стивенс, неужели ты так все и оставишь? - возмутился второй мужчина.
Их ночная вылазка казалась Гизеле все более странной. Они с Маргарет переглянулись, и та лишь пожала плечами. Не надо было читать ее мыслей, чтобы понять: "Ну и зачем мы сюда пришли? Ничего хорошего здесь тебя не ждет, милая."
-Мистер Томпсон, я попрошу вас удалиться. Немедленно! - обернулась к нему Эвике.
-Я думаю, нам всем стоит разойтись, - начал Уолтер, поправляя сползшую шаль на ее плече, - и поговорить в другой раз, в более мирной обстановке.
-И не подумаю! Гизела -- моя гостья, я ее пригласила!
-Вот видишь, Стивенс, теперь вам никуда не укрыться!
-Я ей доверяю! Полностью! Я бы доверила ей покачать колыбель нашего ребенка, а не то что потолковать со мной в прихожей и не пустить мне кровь!
-Так и будешь смотреть на это? Твоя жена невменяема!
-Прошу прощения, - голос вампирши с легкостью перекрыл воцарившийся гвалт, сохраняя безукоризненно вежливые интонации. Впрочем, легкое раздражение уже звучало и в них. - Возможно, мне следует зайти попозже. Или... встретиться в другом месте?
-Нет, Гизела, иди сюда! - завопила Эвике.
-Гизела, стой! - почти одновременно с ней выкрикнул Уолтер.
-Вы бы определились... - пробормотала она. - Маргарет, подожди меня здесь.
"Все равно не замерзнешь," - добавила вампирша мысленно.
Тщательно вытерев туфельки о металлическую скобу, вбитую перед ступенями, она начала подниматься и готова была вступить на крыльцо, как вдруг случилось нечто, на что она никак не рассчитывала. Двигаться дальше не получалось. Он просто не смогла сделать очередной шаг, словно наткнувшись на стеклянную стену - о которую, к тому же, ударилась лбом.
- Ч-что... Что это значит?! - воскликнула Гизела удивленно. Эвике смотрела на нее с тем же ужасом, с каким она взирала на невидимый барьер. Даже мистер Томпсон казался озадаченным.
-Это заклинание? - поинтересовался он у Уолтера. Тот руками развел.
-Просто я захотел, чтобы она остановилась, ну и вот...
Тут застонала леди Мардсен.
-Вы подписывали брачный контракт? - обратилась она к Эвике. - Хоть что-нибудь себе выторговали? Хоть толику имущества?
-Так у нас все общее.
-Общее, скажете тоже. Ваш супруг полновластный хозяин дома. А вы никто.
-Но ведь... дом куплен на мои деньги, - и Эвике смущенно посмотрела на мужа, терзаясь, что лишний раз напомнила ему об их финансовом неравенстве. Уолтер так низко опустил голову, словно силился заглянуть себе за пазуху.
-После брака все имущество переходит в распоряжение супруга, - догадался Генри. - Вы же лишь его придаток. Известно ли вам, что вы даже в суд без него не явитесь? Вот стащат у вас кошелек, а, согласно букве закона, судить вора будут за кражу собственности мистера Стивенса с персоны миссис Стивенс.
-Такого быть не может! - возмутилась Эвике.
-Добро пожаловать в прогрессивное общество конца 19го столетия, мэм.
-Ну что, Эвике, довольна этой Англией? Небось даже в услужении у отца и то вольнее было, - прошипела сквозь зубы разгневанная Гизела, которая уже устала тарабанить кулачками о воздух, ставший непроницаемым и жестким. - А с вами, мистер Штивенс, я еще непременно поговорю, и не думайте, что это будет разговор из приятных.
-Ничего не получится, Жизель. Тебе до него не добраться. Он отозвал приглашение.
-Что значит отозвал? - одновременно спросили трое на крыльце.
-Пригласить вампира в дом может любой, хоть поваренок на кухне, но последнее слово всегда за хозяином, ведь только он всецело властвует в своих чертогах. Таковы правила. Наши правила, установленные лордом Марсденом. Он свято блюдет права отцов семейств. В какой-то момент все мужчины начинают думать одинаково, - горько добавила леди Маргарет. - Если мистер Стивенс не захочет, ты не войдешь.
-Но почему бы мистеру Стивенсу этого не захотеть, а? - ввязалась Эвике, дергая Уолтера за рукав. - У тебя что, язык к гортани примерз? Скажи что-нибудь, порадуй нас красным словцом. Например, "проходи, Гизела" - посоветовала она, - или "уходи, Томпсон."
-Уходите оба.
-Что? - переспросила Гизела. - Я не ослышалась? Так ты платишь нам за гостеприимство, которые мы с отцом оказали тебе в Трансильвании? Это... это не вежливо! - она топнула ножкой.
-Ты и меня прогоняешь, Стивенс? Ну-ну.
Уолтер еще раз посмотрел на Эвике. Когда они поженились, то дали зарок, что будут на равных. Раз они столько вытерпели вместе, раз спасали друг друга, то просто не может быть иначе. Но сейчас, глядя на ее выступающий живот, Уолтер понял, что никакого равенства между ними не получится. Кто-то должен принимать решения. Единовластно.
-Да, я прогоняю вас всех! - взревел он, прижимая к себе женщину, которая опустила руки и и словно одеревенела в его объятиях. - Потому что хочу, чтобы моя жена выносила моего ребенка в спокойной обстановке! Без вампиров. Без охотников на вампиров. Без нервотрепки. Ну не нужны ей сейчас такие потрясения, как же вы все не можете этого понять? Если понадобится, я очерчу дом кругом из мела, лишь бы ни одно чудовище не сумело сюда пробраться и напасть на нее! И на моего ребенка!
-Мне очень жаль, милый, но одно чудовище сюда уже пробралось, - прошипела Эвике, вырываясь, - и это чудовище ты!
Всхлипнув, она бросилась прочь с крыльца и было слышно, как она грузно топает по лестнице, поднимаясь в спальню.
-Прощай, Штивенс, я была о тебе лучшего мнения, - бросила Гизела, разворачиваясь и уверенным шагом направляясь прочь.
Ей хотелось плакать, но сейчас она не могла себе этого позволить. Маргарет обняла ее за плечи и увлекала за ворота. Томпсон, которому Уолтер, прежде чем убежать вслед за Эвике, позволил задержаться на минуту, насмешливо смотрел им вслед. Но уже у самых ворот под ноги Гизелы упала фарфоровая вазочка, к горлышку которой красными нитками был наспех примотан клочок бумаги. Осторожно, чтобы не пораниться об осколки, вампирша подняла его и увидела, что это было объявление о завтрашней выставке скульптур из масла. Эвике смотрела на нее из окна спальни и торопливо выводила пальцем на заиндевевшем стекле "Я приглашаю".
Гизела пыталась сдержаться, но в конце концов она была всего лишь слабой девушкой, поэтому независимо от нее самой слезы побежали по щекам, а она не придумала ничего лучше, как уткнуться в плечо Маргарет и разрыдаться, приговаривая что-то про жестокость и несправедливость этого мира, про то, какой негодяй этот Стивенс, и как она хочет бросить все и вернуться домой к отцу. Все это она пыталась говорить одновременно, так что до Маргарет долетали лишь отдельные слова. Сначала вампирша просто слушала, потом начала ее целовать. Резкие и почти болезненные, как укусы, ее поцелуи сыпались на лоб Гизелы, на ее щеки, даже на подбородок.
-Бедная Жизель! Как же мне тебе помочь? Будь ты джентльменом, я бы поцеловала тебя в губы -- как жаль, что ты женщина, а женщины так не целуются. Будь ты... будь... Но я все равно тебя очень сильно люблю. Ты само совершенство, Жизель! Вот ты делай что-нибудь, а я стану тобой любоваться!
На ее лице вновь засияла улыбка, умиротворенная и неподвижная, как у античной статуи. И глаза у нее были такими же пустыми.
Гизела улыбнулась сквозь слезы, обретя поддержку там, где совершенно не ожидала. Но тут же ее посетила мысль, заставившая злиться еще сильнее.
-Где же черти Берту носят?! Ее никогда нет рядом, когда она нужна!
***
-Ознакомьтесь с правилами, - сказала старуха в темном платье и рваных митенках. На голове у нее был неопределенного цвета чепец, который она, вероятно, использовала в качестве прихватки на кухне, половой тряпки и решета.
Пошарив в кармане, вампирша протянул ей три соверена.
-Все, что у меня есть.
-Вот и хорошо, мисс, вот и славно, - сразу подобрела хозяйка гостиницы, сметая монеты себе в фартук. - Но от знакомства с правилами вам не увильнуть. Наш отель недаром зовется "Без Вопросов." Я не спрашиваю, откуда вы такая явились с утречка пораньше, в измятом платье и с растрепанными волосами, в обмен на ваше обещание неукоснительно следовать правилам.
По узкой улочке уже растекались первые лучи солнца, как ручейки, предвещающие прорыв плотины, и Берта Штайнберг толкнула хозяйку плечом и торопливо захлопнула за собой дверь, прежде чем на нее обрушился поток губительного света. В прихожей было сыро и прохладно, а зеркало на стене - настолько засижено мухами, что в нем не отражались даже люди. На кривой вешалке висели плащи, выглядевшие так, словно тысячу лет пролежали в торфяннике. Трости и зонты стояли в выдолбленной слоновьей ноге, сморщившейся и почерневшей. Убранство гостиницы казалось ветхим донельзя, чихнешь и рассыпется. Наверняка даже здешние клопы приползают не пить кровь постояльцев, а жаловаться им на свою подагру и прочие старческие недуги.
Окинув гостью въедливым взглядом, хозяйка гостиницы послюнявила карандаш и что-то чиркнула на потрепанном листке бумаге, после чего протянула его Берте. Для проформы та рассеяно на него посмотрела, но невольно вчиталась. Среди всего прочего, постояльцам запрещалось травить медведей в помещении гостиницы, устраивать здесь крысиные бега, проводить боксерские поединки и разводить кур на чердаке. Неизменный запрет на сношения с лицами противоположного пола тоже присутствовал. "И своего пола" только что дописала наблюдательная хозяйка. Вампирша чуть не прослезилась. Приятно, когда тебя принимают такой, какая ты есть. Жаль, попробовать себя в таком качестве ей больше не удастся. Гизелу она уже не увидит.
-Я согласна.
Ей достался ключ от комнатушки на третьем этаже, с окном, выходившим на стену соседнего дома. Шторы были задернуты, но Берта на всякий случай скрепила их шпильками. Теперь она понимала, почему древнейшие, самые могущественные вампиры так цепляются за свое существование, даже если это уже не жизнь, а выжимка из жизни, это от эха, пригоршня пыли. Обидно останавливаться, когда продвинулся так далеко. И двух лет не миновало с тех пор, как она сама перешагнула этот порог, но умирать уже не хотелось. Искра сознания, хоть какое-то ощущение себя, лучше, чем совсем ничего. Даже если по своей сути ты чудовище.
А она им была.
Она вспомнила свой первый побег, целью которого было защитить родных от Виктора. Ничего тогда не получилось, он все равно до них добрался. До Гизелы. Теперь ей нужно защитить их от себя -- вдруг удастся на этот раз? Тем более, что происходящее зависит только от нее самой. Лорд Марсден правильно рассудил, защелкнув на ней намордник, она же опояшется цепями и забьется в нору.
Она забралась на окаменелый матрас, спихнула на пол подушку, годившуюся разве что на растопку очага, с головой накрылась одеялом, закрыла глаза и погрузилась во тьму. Тьма плескалась вокруг, липла к лицу, заливалась в уши и в ноздри, щекотала гортань. Еще немного, и ее стошнило бы тьмой. День за окном сменился ночью, но Берта не шелохнулась. К ней вернулись образы, не дававшие покоя: слышалось жужжание прялки, скрип двери, открытой пинком, а потом крики, которые уже не прекращались.
Сначала Берта пыталась разобрать, от страха кричат или от радости. Вскоре ей стало все равно.
ГЛАВА 18
Бумаг на золотом подносе было видимо-невидимо. Письмо от старшего инспектора Скотланд-Ярда. Пухлая стопка нравоучений от лорда-канцлера относительно того, как должно вести себя члену Палаты Лордов, особенно если он бессменно заседает там с самого ее основания. Из Палаты Общин тоже что-то вякнули. Послание от премьер-министра, которое грозилось вот-вот прожечь конверт. Депеша из Букингемского дворца...
Запахнувшись в халат и подперев щеку кулачищем, Мастер Лондона глядел на этот ворох бумаг точно узник, которого попросили разложить орудия пытки в порядке их привлекательности.
-Как обычно, милорд? - подбодрил его Фанни, державший поднос - Отписаться, что ситуация по контролем, виновные наказаны, все в том же духе?
-Разве что так. Принеси мне потом, я распишусь. А тут у нас что?
Он подхватил с подноса конверт, вскрыл его, орудуя когтем вместо ножа, и опасливо заглянул в письмо. Однако высшая степень негодования, на которую только был способен доктор Элдритч, исчерпывалась фразой "ну зачем вы так меня подвели?" Более того, чтобы смягчить удар, нанесенный столь безжалостной критикой, Элдритч присовокупил к письму открытку. На ней котенок в штанишках вздымал вверх плум-пудинг, увенчанный остролистом. Судя по нагловатой улыбке, угощение досталось ему незаконным путем.
-Сентиментальщина какая! Пша!
-Прикажете выбросить, милорд? - секретарь уже потянулся к открытке, но Масрден резко отдернул руку.
-Сам выброшу, только изорву сначала. На мелкие кусочки.
И сунул открытку в ящик стола. В придачу к еще тридцати, отсортированным по годам - избавиться от их у него все никак не хватало времени.
Пока Марсден раздумывал на ответом доктору, Фанни присел на корточки возле камина. Вот уже второй день не пойми где носило Харриэт. Хотя разводить огонь не входило в ее обязанности -- стоило ей к ним прикоснуться, дрова тут же сырели, а то и пускали ростки -- она, по крайней мере, подметала золу. Одно неловкое движение и черное облачко взвилось воздух, оседая на его брюках. Юный вампир вскочил, отряхиваясь, и с досады чуть не пнул коробку для угля, но слова Мастера пригвоздили его к полу.
-У меня к тебе серьезный разговор. Касательно мисс Грин.
Надо же было так попасться! Верховному вампиру прочесть его мысли -- плевое дело. Он, верно, догадался еще до того, как Фанни вошел с вечерней корреспонденцией, и дожидался, пока тот закончит возиться с камином, чтобы самому не марать руки о кочергу. Но бывший карманник не привык пускать панику на самотек. Не раз ему приходилось любезничать с теми, у кого минуту спустя он выуживал кошелек. Прежде чем обернуться, он мысленно досчитал до десяти, и только потом посмотрел на Мастера.
-Что до мисс Грин, милорд? - глаза его были невозмутимы, как бухта в штиль.
-Она не должна присутствовать на сегодняшнем приеме. Ни в каком случае.
В положении вампира есть свои прелести. Не пришлось ни шумно выдыхать, ни смахивать пот со лба.
-Но барышня ведь спит и видит, как попасть к нам на вечеринку, - вежливо возразил Фанни.
-Именно. Но сегодня Найджел Пинкетт выводит сестру в свет. Она будет мне представлена, - заупокойно вздохнул вампир, - после чего мне придется... Вот именно, что придется.
Лет семь тому назад лорд Марсден и Виктор де Морьев, тогдашний Мастер Франции, повздорили из-за крохотного островка, равноудаленного от обоих берегов. Хотя население его стояло из столетнего старика и двух овец, важен был сам принцип территориальной целостности. Поскольку местный житель говорил на смеси английского и французского, толку Мастера от него не добились. Решено было подать дело на рассмотрение Совета. А вампирские иски, как известно, могут тянуться столетиями (тут они мало чем отличаются от человеческих). Подсчитав, сколько тысяч гиней придется потратить на гонорары, Фанни предложил хозяину просто овампирить себе адвоката. Никто ведь не потребует платы со своего создателя. Прямая выгода.
Повеселевший Мастер отправился в один из трактиров, где часто собирались судейские, и обнаружил там теплую компанию молодых юристов. На вопрос "Эй, крючкотворы, кто тут из вас самый лучший?" они дружно ответили "Я!" Тогда Мастер подошел к единственному юноше, который хранил молчание. Не из скромности, просто вопрос не расслышал. Обгладывая перо, он увлеченно читал какой-то статут и время от времени делал заметки на полях. А зря, потому что уже в следующий момент верховный вампир убил и инициировал бедолагу (остальных просто убил).
Звали его Найджел Пинкетт.
Остров он отспорил уже через месяц, доказав, что эта порода овец встречается только в Англии. Лучшего адвоката и пожелать нельзя! Одна беда, у мистера Пинкетта была сестра, которая после смерти родителей вырастила его в одиночку. Днем давала уроки в разных концах Лондона, ночью дошивала рукоделье за капризными барышнями, у которых не хватало терпения закончить начатое панно. Все эти годы она довольствовалась одним-единственным платьем, а в пансионе, где впоследствии преподавала географию, столовалась с прислугой и пила чай без сахара, лишь бы отложить любимому брату несколько пенсов на учебу.
Став вампиром, Найджел не забыл ее благодеяния.
Шесть лет он уламывал Мастера обратить его сестру, но тому видеть пожилую девицу среди своих поданных ужасно не хотелось. Тогда въедливый Пинкетт прошерстил Кодекс Английских Вампиров -- собрание разрозненных законов, которые время от времени сочинял Марсден, в основном под плохое настроение -- и выяснил все нюансы инициации. Согласно правилам, инициировать вампиров мог только Мастер Лондона. Любые попытки инициации в обход Мастера жестоко карались: новообращенных вампиров он казнил, зато с вампиршами поступал по-рыцарски. В самом феодальном смысле этого слова.
Уже и не вспомнишь, то ли Марсден надоумил смертных ввести такой обычай, от ли перенял его от них. Быть может, они додумались до него одновременно. Но так или иначе, на незаконно инициированных вампирш распространялось "право первой ночи."
Выбрав из двух зол меньшее, Найджел самолично укусил сестру, а сегодня собирался предложить свое создание Мастеру.
-Милорд, - проникновенно заговорил Фанни, - в ваших силах упразднить это гнусный, этот варварский обычай! Уже 20й век на горизонте, а у нас такое творится!.. Ей сколько лет вообще? Поговаривают, что у нее нос как у чайника, а на лице черти горох молотили. Как же вы с ней, а? Может, ну его?
Выражение лица Мастера сменило всю гамму от мечтательно-счастливого до раздосадованного, как будто он откусил от сладкого яблока, но увидел на месте укуса половину червяка.
-Не могу. Верховный Вампир Англии должен быть гарантом традиций. Как и у любого правителя, у меня есть юридическое и физическое тело. Вот мое юридическое тело и совершит с ней этот акт, особенно если мое физическое предварительно выпьет бутылку виски.
Знавал он одного барона, который из года в год исправно злоупотреблял феодальными правами. Крестьянки не возражали. Во-первых, от него не пахло навозом. Во-вторых, приятно провести первую брачную ночь на шелковых простынях, а не в лачуге, где помимо тебя храпит - или притворяется! - еще 10 человек. Но когда очередь дошла до юной особы по прозвищу Корявая Дженни, барон свеликодушничал и пощадил ее невинность. В результате бедняжка прорыдала всю свадьбу, а ее родственники, не снеся такой обиды, отловили феодала во время охоты и зарубили топорами. Что сделает Найджел Пинкетт, если Мастер отвергнет его сестру, страшно было и представить. Его "Возражение!" приводило всех в трепет. Кроме того, по судейской привычке он постоянно вворачивал в разговор латинские поговорки, что неимоверно раздражало вампиров, относившихся к латыни с суеверным ужасом. Поди разбери, что у него за латынь. Может, церковная.
-А как же миледи?
-На миледи рассчитывать нечего. В любое другое время, она бы на пороге спальни распласталась, но вот сегодня, как на грех, уже куда-то улизнула со своей пассией. Неизвестно, когда вернется. Как для мисс Гизелы, так она расстарается, а как мне что-то нужно, так не дождешься от нее! - пожаловался Марсден. - Ну ничего, вот доберусь до эликсира, я из нее веревки вить буду!
Фанни мысленно отметил, что на веревке, свитой из миледи, можно разве что удавиться.
-Так что веди мисс Грин куда-нибудь подальше. А то напугается, чего доброго.
-Разве в ее романах не бывает оргий?
-В ее романах не бывает некрасивых вампирш.
Мужчины завистливо помолчали.
- Давай думай, куда ты ее поведешь, - заговорил Мастер. - Только чур не в мюзикл-холл, там она нахватается дурных привычек. А в опере скукотища страшная. Еще желчь у нее разольется, весь вкус крови испортит.
-Я могу отвести мисс Грин посмотреть на динозавров.
-На скульптуры ящеров в Хрустальном Дворце, что ли? Какой смысл тащиться в Синдихэм через весь город? Хотя идейка сама по себе неплохая. Зачем мелочиться? Уж лучше пригласить мисс Грин на Выставку.
-На Великую Выставку? - на всякий случай уточнил секретарь. - На ту, что состоялась в 1851 году и закончилась тогда же?
-На нее, родимую.
До Фанни дошло, что хозяин имеет в виду.
-Так у меня сил не хватит. Я ведь не та француженка... ох, ну как ее там?.. мы с ней еще на прошлом Конгрессе поцапались... В общем, я не она. Я такие трюки проделывать не умею. Кроме того, я давно не пил кровь, милорд.
-Хорош отнекиваться! А что до крови, сейчас мы это дело поправим, - сказал Мастер, закатывая рукав халата. Затем прокусил себе руку насквозь, поморщившись недовольно, но без особого драматизма, как будто оцарапался во время бритья.
-Таким образом, получится полная картина, мисс Грин сможет увидеть Выставку твоими глазами и моими. Не дрейфь, Блейк. Неужто мы вдвоем уступим той галльской девчонке... чье имя так и вертится у меня на языке.
Опустившись на одно колено, Фанни припал губами к кровоточащей ране и отпил глоток. Снова на него обрушился каскад мощи, древней и бесконечно чужой, заставляющей чувствовать себя карапузом, который, утонув в отцовской кирасе и волоча за собой саблю, решил поиграться в войнушку.
...И где-то вдалеке шел дождь...
- Ну вот и славно, - лорд Марсден хлопнул его по плечу. - Отвезешь мисс Грин в Гайд парк, туда, где прежде был установлен Хрустальный Дворец. Покажешь ей Выставку. На это у вас уйдет часа два-три, после возвращайтесь прямиком сюда. К тому моменту я разделаюсь со своим... все таки "правом" я бы это не назвал, потому что в таком случае подразумевается добровольность.... со своим долгом.
-Слушаюсь.
-Эй, Блейк? - окликнул его хозяин, как только он дотронулся до дверной ручки.
-Милорд?
Не вставая с кресла, лорд Марден всем корпусом подался вперед и буравил секретаря тяжелым взглядом. Фанни опять стало не по себе.
-Ты мне не пес.
-Что, простите?!
-Не пастуший пес, которого запросто можно оставить наедине с овечкой. Нет, Блейк, все не так. Живи мы в другом мире, я, быть может, давным давно вручил бы тебе шпоры и усадил за стол по правую руку от себя. Провозгласил бы тебя равным. Но ведь мы оба довольны... нынешним положением вещей? Или я попросту сломал тебя?
-Нет, - юноша покачал головой, - я вам таким уже достался.
-Но чтобы ты не думал, будто я не вижу в тебе личность, я вот что тебе скажу -- хоть пальцем дотронешься до девчонки, и я сокрушу тебя. Понял, парень?
-Да, милорд, - улыбнулся Фанни и добавил, - спасибо.
Когда за секретарем закрылась дверь, лорд Марсден постоял у камина, рассеяно разглядывая саламандр, плясавших в пламени. Затем подошел к шкафу. Одеваться без чужой помощи ему было не в новинку, да и торопиться не куда, без него празднества не начнут. По традиции, они с леди Маргарет встречали подданных в фойе, лучезарно улыбаясь, как на парадном портрете. Ладонь миледи, затянутая в белую перчатку, покоилась в его руке, что, собственно, и обеспечивало умиротворенную атмосферу -- стоило острому словечку слететь с ее губ, как супруг до хруста сжимал ей пальцы. Но сегодня ее нет в поместье, а встречать гостей в одиночку ему не хотелось. Много чести. Сами найдут дорогу в парадную залу. Уже завязывая шейный платок, он услышал топот каблуков по мраморным ступеням и приглушенные голоса, среди которых то и дело прорывался ойкающий ирландский акцент.
Пол в парадной зале был навощен до блеска, но, несмотря на обилие гостей, отражалась в нем только разлапистая люстра, утыканная свечами. С них время от времени срывались горячие капли воска и падали кому-нибудь на макушку, вызывая вопль негодования.
Обнаружив в толпе тех знакомых, с которыми они все еще разговаривают, вампиры разбились на группки и упоенно предавались злословию. Старшее поколение развалилось на плюшевых кушетках вдоль стены, молодежь подобралась поближе к хрустальным чашам, в которых темнел эквивалент пунша, и от нечего делать перебрасывались овечьими глазами, выполнявшими роль коктейльных луковок.
Настроение царило не то что бы подавленное, но и весельем не искрилось. Обычное, так сказать, настроение на сборищах, куда приходишь исключительно чтобы пресмыкаться перед начальством. Но нельзя сказать, что в атмосфере не чувствовалось ожидания чуда. Вот только чудо заключалось в том, чтобы уйти с вечеринки в чистом платье, на которое никто так и не опрокинул кубок с кровью. Или даже так -- чтобы вообще уйти с вечеринки, а не коротать следующий год в казематах, разгневав Мастера неловким словом. И такое случалось.
Празднества длились до новогодней ночи, которую вампиры ждали с тем же нетерпением, с каким дети ждут рождественское утро, пританцовывая перед дверью гостиной, прежде чем ринуться к елке и распотрошить подарки. В этом году, как и во всех предыдущих, кровопийцы вели себя очень плохо. Если бы Дед Мороз серьезно ошибся адресом и спустился по их каминной трубе, они бы даже не заглянули в его мешок. Посетовали бы только, что из-за окладистой бороды трудно сразу добраться до горла. Но именно в новогоднюю ночь истекал срок их вынужденного поста. Прямиком из Дарквуд Холла они отправлялись на охоту. Горе тем забулдыгам, что проводили эту ночь не в семейном кругу, а в кабаке. Когда они выбирались на улицу и удивлялись, отчего номера домов превратились в десятизначные числа, их настигал неприятный сюрприз. А поутру они просыпались с сильнейшей головной болью. Если вообще просыпались. И если оставалось, чему болеть.
Лорд Марсден вступил в залу и зорко оглядел свои владения. Как и следовало ожидать, недруг из Ирландии пробрался сюда одним из первых. На трон Мастера он пока что не посягал. Наоборот, держался в сторонке и беседовал с леди Томазиной Доггрелл о ее призовом паучонке. Говорила в основном леди Доггрелл, нахваливая экзоскелет и особо изящную форму головогруди, Рэкласт же только кивал. Паучонка он держал на вытянутой руке. Пока суть да дело, тот почти отгрыз запонку с его манжеты.
Изумрудные запонки да шэмрок в петлице -- этим и ограничилась его национальная самобытность. Зато уж свита Рэкласта отразила в своих нарядах все те сорок оттенков зеленого, которыми славится Ирландия. Особенно расстаралась Табита, его сенешаль. Назвать ее ирландкой можно было лишь с натяжкой, ибо она была мулаткой и родилась в Ливерпуле. Но учитывая ее умение залпом опустошить бочонок виски, а потом без запинки пропеть все куплеты баллады "Каррикфергус", к ее происхождению никто не придирался. Шелк ее платья казался застывшим абсентом, а на голове Табита намотала тюрбан из зеленого муара. Лорд Марсден подумал, что под конец вечера гости спьяну примут ее за елку и попытаются водить вокруг нее хоровод.
Рядом стояла пухленькая Доркас. Платье на ней тоже было зеленым, но неравномерно, пятнами, и казалось сшитым из мха, а не бархата. Когда-то девушка ползала в нем по грядкам, да так и забыла постирать. А вместо бальных перчаток она по привычке натянула садовые.
Третьим был незнакомый Марсдену юнец, высокий, нескладный и рыжий, как киноварь. Его пиджак, серовато-зеленый с черными разводами, Марсдену не понравился. На балу такой костюм смотрится нелепо, зато в нем удобно бежать по пересеченной местности, подбираясь к укреплениям врага.
Ирландцы о чем ожесточенно спорили и даже не заметили появления главного империалиста.
-Эйдан, уймись ты наконец! - одернула юношу Табита.
-А ты мне рот не затыкай! - запальчиво огрызнулся тот. - Никто не переубедит меня в том, что англичане -- нация напыщенных снобов и пользы от них вообще никакой. Зря только кислород поглощают.
-Опять на драку нарываешься? Ведь от Дублина до Лондона ты устраивал потасовку на каждом постоялом дворе. Как тебя Мастер только терпит?
-Ну так потому, наверное, что сам придерживается того же мнения.
-Но не орет на каждом углу. Слишком хорошо воспитан.
-И зря! Давно пора показать зарвавшимся паразитам, кто нам самом деле хозяин на Островах.
-Только не начинай о племенах богини Дану, - взмолилась Доркас.
-Пусть только попробует! Раз не умеешь вести себя в обществе, пусть и враждебном, - Табита с неприязнью посмотрела на собравшихся, - так проваливай отсюда.
-Нашла дурака. Я и с места не двинусь до Нового Года. Подумать только - город, битком набитый англичанами! Не все же мне давиться протухшей кровью лендлордов. Узнаю, каков на вкус ихний молодняк.
Когда лорд Марсден прошествовал мимо, едва сдерживаясь, чтобы не рявкнуть на непрошеных гостей, все трое посмотрели на него с вызовом. Да, разбаловал Рэкласт свою свиту, на длинной цепи их держит. Настолько длинной, что они, похоже, и вовсе позабыли о ее существовании.
К своему трону Мастер Лондона походил уже в прескверном настроении, а когда уселся и оглядел подданных, то тоска его сделалась еще гуще, словно ее сдобрили ложкой крахмала. У мраморной колонны в противоположном конце залы он заметил виновницу торжества. Она растерянно озиралась по сторонам, как индейка в одном вольере с грифами. Настал момент произнести классическое "Приведите ко мне девушку!", но во-первых, она давным-давно выросла из этой категории, а во-вторых Мастеру не хотелось, чтобы ее приводили к нему вот так сразу. Надо еще свыкнуться с неизбежным. Дать себе время.
В конце концов, он принял суровый вид и махнул рукой, подзывая к себе отступников. Возле Найджела и его сестры тут же расступилась толпа. По зале пробежал злорадный шепоток, а самые предприимчивые гости начали заключать пари о том, как именно надругается над злополучной девицей их Мастер, чей буйный нрав был знаком им не по наслышке.
Новообращенная никому не понравилась. Ведь известно, что вампирами становятся:
1. За необыкновенную красоту
2. За выдающиеся умственные способности
3. За особые заслуги перед Мастером
4. Потому что так получилось
Учитывая, что большинство собравшихся обрели этот статус именно в силу последней причины, можно догадаться, сколь неприятным было напоминание о роли случая в их собственной судьбе.
Согласно общему мнению, Найджел Пинкетт напоминал побритого хорька, а мисс Джорджиану Пинкетт местные острословы сразу окрестили "Найджелом в юбке." Как и у брата, у нее были негустые волосы ржавого оттенка, невнятный подбородок и такой острый нос, словно она ежедневно совала его в точилку для карандашей. С ее внешностью гармонично сочетались твидовые жакеты и плоские соломенные шляпки, но никак не вечернее платье, открывавшее ее угловатые, с россыпью родинок плечи. Так откровенно мисс Пинкетт, которая даже ванну принимала в ночной сорочке, не обнажалась еще никогда.
-Не нравится мне это платье, - вполголоса пожаловалась она брату, пока они плелись по бесконечной зале - нескладное оно. Вместо шлейфа надо было заказать шаль. Столько ткани потрачено впустую.
-Таковы правила представления ко двору, - в ответ зашептал Найджелл. - Платье с открытыми плечами, шлейф длиной в три ярда и перья в прическе, чтобы монарх мог заметить даму издали.
-Перья это хорошо, ими пыль потом можно сметать. Но вот шлейф... а что если за него дернут, когда я буду кланяться? Я упаду и осрамлюсь.
-Успокойся, Джиджи, ты среди друзей!
Поджав губы, мисс Пинкетт оглядела свой шлейф, о который уже успели вытереть ноги все ее новые друзья.
-Хорошо, давай еще раз повторим -- я подхожу к нему, делаю реверанс, почти становясь на колени, и целую ему руку, - забубнила мисс Пинкетт. - И все? Можно возвращаться в пансион?
-Не совсем.
-Как не совсем? Мне еще пятьдесят диктантов осталось проверить.
Когда мисс Пинкетт стала вампиром, директриса ее пансиона призадумалась, искать ли теперь другую, столь же безотказную работницу, или повесить в классах плотные шторы, а уроки вести при свечах. Остановилась на последнем варианте. А стоимость свечей, как водится, вычла из жалования мисс Пинкетт.
-Причем тут диктанты? Ты преподаешь географию!
-Мисс МакМерфи, учительница словесности, вышла замуж, так что я ее временно замещаю.
-Но твои ученицы на рождественских каникулах.
-Да? - подслеповато прищурившись, она посмотрела в окно и, похоже, впервые обратила внимание на заснеженные деревья. - И правда. Но тогда мне и вовсе надо поторапливаться, ведь покуда девочки не вернулись, мы с экономкой успеем починить их постельное белье. Надеюсь, его сиятельство меня надолго не задержит. Должен же он войти в мое положение.
-Как знать, - брат окинул ее критичным взглядом, - в любом случае, это пойдет тебе на пользу.
-Что -- это?
-... я в том смысле, что у тебя ведь нет возможности видеться с мужчинами...
-Что -- это?
-... а лорд Марсден, в придачу, весьма недурен собой...
-О чем ты?
-О ритуале, - признался Наджелл.
-О каком еще ритуале?
-Только ты не пугайся заранее! Таков закон. Actus legis nemini facit injuriam [1], - авторитетно добавил вампир.
-Найджелл, - отчеканила мисс Пинкетт, - что лорд Марсден будет со мной делать?
Вместо ответа он протянул ей свиток пергамента. Поправив пенсне на носу, мисс Пинкетт прочла:
"В качестве сатисфакции, Мастер имеет право вступить с незаконно обращенной вампиршей в половую связь в той форме, которую сочтет приемлемой."
-...которую сочтет приемлемой? - ужаснулась она.
-Даже в особо извращенной, - развел руками Найджелл.
-В особо... Мне что, придется снять чулки? Перед чужим мужчиной? И он увидит мои... колени?! Найджел, злой мальчишка, как же ты меня подвел!
Но времени на ссору не было, потому что лорд Марcден уже встал с трона и поджидал новообращенную. Еще раз рассерженно зыркнув на брата, мисс Пинкетт засеменила к нему поближе. Намотала шлейф на руку и хотела плюхнуться колени, но Мастер резко помотал головой. Пришлось ограничиться неглубоким реверанасом.
-Как поживаете, мисс Пинкетт? - начал лорд Марсден. Надо отметить, что сейчас он мало чем напоминал феодала, который, похотливо ухмыляясь, рвет с невесты фату.
-Лучше быть не может, - буркнула вампирша, опустив голову. Ее взгляд так и отскабливал лак с паркета, слой за слоем.
-Смею надеяться, вы благополучно добрались? Не растрясло вас в пути?
-Дороги подмерзли, в остальном же обошлось без происшествий.
-Превосходно! Просто... превосходно. Что ж, если у вас возникли какие-либо вопросы, я с радостью...
-Вы знаете, сколько стоит корсет? - мисс Пинкетт посмотрела на него исподлобья.