- Уважаемые пассажиры! Наш поезд прибывает на станцию К... - последние слова начальника поезда Леха не расслышал. Прямо на него упал чемодан. Но все равно он знал, что это именно его станция. Где-то здесь он будет работать по меньшей мере семь лет.
Леха Писарев, выпускник одного из известнейших на всю страну московских вузов, после его окончания, конечно же, хотел остаться в столице, но, как часто бывает, одного желания было мало. Математики в столице не требовались, найти работу за пару недель он не мог, и поэтому, чтобы не загреметь в армию, принял решение устроиться по специальности на одно из предприятий федерального значения, где таким, как он, предоставляли отсрочку.
Он обзвонил практически все учреждения, указанные в законе о воинской обязанности, но кроме этого провинциального городка где-то в Восточной Сибири, ничего найти не смог. На его счастье именно здесь в этом (как его?)... забыл, снова забыл название городка... было место для математика. Не раздумывая, Леха собрал все свои пожитки и отправился за тысячи километров от родного дома. К тому же, он всегда считал себя последним романтиком, комсомольцем 90-х, и столь необычная перемена мест казалась ему очень даже интересной.
Всего через пару часов он добрался до нужного ему городка, нашел то самое здание, и уже очень скоро читал огромную, яркую вывеску на длинной зеленой стене: "НАУЧНО-ПРОИЗВОДСТВЕННОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ ПРИМИТИВНОЙ МАТЕМАТИКИ". Вот это да! Вот оно, легендарное НПО ПМ, куда еще полвека назад приезжали работать светлейшие умы со всей страны. Примитивная математика - это вам не просто так. Здесь надо уметь из минимума сделать то, что поможет всему человечеству в его обыденной жизни. Сколько математиков из Москвы, Ленинграда, с Урала работают здесь! Это они придумали примитивную систему исчисления, которой пользуется все человечество. Подумать только, еще 50 лет назад никто даже и представить себе не мог, что 4 - это не только 2+2 или 1+3 или 0+4, но и 2х2!!! Как долго наши предки могли простаивать в длинных магазинных очередях, складывая, а теперь - умножают! Примитивная математика вошла в дом каждого простого человека. По всему миру стали развиваться похожие предприятия, и все равно это - самое лучшее. До сих пор там, на Западе, не могут превзойти достижения наших, до сих пор НПО принимает самые лучшие заказы со всего мира на выполнение примитивных математических вычислений!
Леха быстро нашел Отдел кадров и выяснил все, что было ему необходимо. Получил пропуск на завод, и вот уже начальник его цеха, цеха МАТЕМАТИКОВ, жмет ему руку.
- Очень, очень рад познакомиться, Алексей... э-э-э...
- Викторович. Но лучше просто Алексей.
- Ну, что вы, что вы! Просто Алексей... Как же можно? Не каждый день к нам приезжают оттуда.
- Откуда?
- Да вы не переживайте, коллектив у нас хороший, я и сам из столицы...
- Из Москвы?
- Почти, почти, - начальник цеха суетился, словно к нему в цех пришел работать не математик, а сам президент. Он то и дело предлагал Алексею чай, предлагал сесть, выбрать себе самое удобное место, поближе к компьютеру. Но Лехе не терпелось услышать рассказ о славном прошлом объединения, о том, какую работу проводят здесь сейчас, и чем будет заниматься он сам.
- Коллектив у нас небольшой, но дружный. Раньше работало больше, сейчас осталось только вот четыре, пардон, с вами уже пять человек. Работа у нас не пыльная, занимаемся проверкой сложения, вычитания, решаем простые задачки, необходимые в повседневной жизни. Вы ведь наверняка знаете о нашем главном достижении - 2х2?
- Конечно. Кто же не знает вашу формулу "2х2=4"! Без нее был бы невозможен прогресс, а люди часами простаивали в магазинах, складывая эти безумные цифры.
- Ну, вы просто молодец. Вы так хорошо осведомлены. Простые люди даже не догадываются, что вдалбливаемая им в школах таблица умножения - это открытие нашего гениального Пифагора Ивановича Самосского, царствие ему небесное.
- А что, - взволновался Леха, - с ним что-нибудь случилось?
Начальник цеха пустил слезу и поспешно ее вытер:
- Его больше нет с нами. А ведь мы начинали с ним вместе. Это был настоящий гений, наш нынешний Генеральный Арифметик очень сильно отличается от Пифагора. Куда ему до него...
- Ну, а я-то что буду у вас делать?
- О! У вас будет очень интересная работа. Вот, для начала, совсем простое задание: надо умножить 23456 на 56768. Срок - неделя, через неделю - отчет, постарайтесь успеть вовремя. Помимо вас над решениями многих сложнейших задач в нашем цехе трудятся еще трое человек. Желаю успеха.
Начальник цеха пожал Лехе руку и вышел. Леха был в недоумении: и это все? Перемножать два числа - вся моя работа? А на что ты надеялся? Что тебе сразу дадут возможность искать ответ на вопрос, что такое пифагоровы штаны, и почему они равны во все стороны? Нет, ну хотя бы работу над теорией делимости чисел, а здесь...
- Слава, - задумавшийся Писарев заметил перед своим лицом новую руку, поднял голову и увидел быстро жующие мужские челюсти. Через пару секунд вторая рука неизвестного Славы отправила в огромный рот остатки бутерброда, и челюсти, пережевывая очередную порцию сыра с маслом, снова представились. - Слава!
- Алексей! - кивнул Леха и пожал руку человеку-горе Славе.
- Чем занимаешься? Начальник говорил, ты из Москвы?
- Да, а вы?
- Мы - местные, - из-за компьютера в углу вынырнула женская голова. - А Петька - вообще неизвестно откуда, он никогда нам об этом не говорит.
В комнату вошел совсем молодой Петька. Леха даже подумал, что он совсем школьник.
- Не говорю, и не буду, - буркнул он себе под нос и занял свое место. - А ты, Лена, поменьше болтай.
Обидевшаяся Лена снова спряталась за монитором, Слава что-то долго искал на книжных полках, нашел и тоже спрятался за своим ноутбуком. Леха склонился над своим заданием, что-то быстро написал, встал из-за стола и спросил:
- А где начальник?
- Зачем он тебе? - спросила Лена.
- Поговорить надо.
- Через две двери по коридору, - пожала плечами девушка. Леха поблагодарил ее и вышел.
- Жаловаться, наверное, уже пошел. Мы не понравились, - язвительно заметил Петька.
- Странный какой-то, - снова пожала плечами Лена.
- Не наш, - заключил Слава. - Московский фрукт. Ну, что у тебя?
- Почти закончила. Еще чуть-чуть, - Лена отчаянно била по клавиатуре и через пять минут торжественно воскликнула: - Есть! Я сделала это! У меня получилось!!!
Слава и Петька соскочили с мест и окружили Лену. Они долго смотрели на экран, Петька что-то долго рисовал в воздухе, Слава от напряжения кусал губы, и...
В комнату вошли Леха и начальник цеха. Он был в ярости: швырнув на стол новичка какие-то бумаги, он усадил его за стол, гневно сверкнул глазами и заорал:
- Вы знаете, что он сейчас только что сделал? - Тишина. - Он решил задачу, над которой мы бьемся вот уже целый месяц.
- Что-о-о? - в один голос возмущенно спросили остальные.
- Да, несколько минут назад я дал ему задание: умножить 23456 на 56768, и вот только что он принес мне ответ. Говорит, что все сделал.
Слава, Лена и Петька дружно захохотали, и, наконец, Петька спросил:
- Ну и сколько получилось?
- 1331550208.
Они засмеялись еще сильнее.
- Во дает!
- Математик!!
- Сам Пифагор!!!
Начальник цеха обратился к Лехе:
- Ты думаешь, я тебе поверю? Поверю, что ты так быстро все сделал? Признавайся, откуда ты взял это число?
- Просто взял и перемножил? Просто за пять минут разложил числа на простые множители и одно за другим перемножил? - захлебываясь от смеха, спросил Слава.
- Почему? Нет, я просто сразу перемножил эти два числа. 23456 и 56768.
- Сра-а-зу!!! - засмеялась Лена и откинулась на спинку стула. - Ой, не могу...
- Я. Перемножил. 23456. И. 56768. Столбиком. И. Получил. 1331550208. - медленно и отрывисто повторил Леха.
- Да как ты смеешь, сопляк, - начальник стал надвигаться на Леху, словно гусак, - говорить о столбике!!! Никто, кроме самого ПИФАГОРА, не умел и не умеет умножать такие числа столбиком. Ведь это же высшая математика. У нас только Генеральный Арифметик, - начальник грозно поднял кверху указательный палец, - только он умеет умножать столбиком, да и то максимум трехзначные числа. Математика на нашей планете еще не дошла до такого уровня, чтобы даже мы, люди с высшим математическим образованием, могли умножать столбиком пятизначные цифры.
- Можете проверить вашим методом. Эта цифра правильная.
- Ладно. Я так и сделаю. Лена, дай мне карандаш, сейчас мы будем решать, пусть на это уйдет весь день.
К концу дня уставшие Лехины коллеги во главе со своим начальником убедились, что Леха был прав. У них тоже получилось 1331550208.
- Ну, знаешь... - начальник развел руками, закурил и вышел. Лена и Слава переглянулись и уселись обратно за свои столы, а Петька подошел к Лехе и сказал:
- Знаешь, у нас не любят таких умных, как ты. Особенно начальники. Сидел бы себе и работал молча, если ты гений. Без твоих столбиков мы бы решали эту задачу неделю, и успели бы вовремя. К тому же, была бы масса свободного времени.
- Но почему я гений? Ведь в каждом вузе преподают этот метод. Каждый может умножать столбиком.
- Каждый умеет. Но только двузначные или трехзначные числа. Но никто не лезет вперед и не показывает, что он это умеет. Без тебя мы бы решали себе тихо эту задачку, делая вид, что заняты серьезной работой, на следующей неделе приступили бы к новой, а теперь, когда уже все сделано, нас завалят новой работой, потом навесят сверх плана и так далее. Кому это надо? Больше денег за нашу передовую работу нам все равно платить не будут, начальник все равно работает так же неторопливо, как и мы, так зачем же тогда напрягаться?
- Но ведь это быстрее и удобнее.
- Ты думаешь, что это кому-то надо? Сиди и не высовывайся и забудь о своих столбиках. Не забывай, что мы занимаемся ПРИМИТИВНОЙ математикой. Зачем простым людям твое умножение столбиком четырехзначных чисел? Кто, ответь мне, будет стоять, покупая в магазине колбасу, и перемножать такие огромные числа столбиком, когда есть калькуляторы, способные делать это за них?
- Но ведь разум?
- Вот именно, разум. Разумный человек, покупая 2345 спичек по цене 2345 копеек, не будет считать столбиком, а просто возьмет калькулятор. А чем мы хуже?
- Тогда я не пойму, зачем нужна наша работа?
- А кто его знает... Наверное, для того, чтобы мы, люди с мозгами, нашли им применение, как однажды Пифагор нашел применение формуле "2х2=4". Ничего нового мы не изобретем, а вот заниматься чем-то старым, пытаясь частично придать этому старому новые формы - это другое дело.
- У вас, в Москве, - вмешался в разговор Слава, - все еще верят, что математика кому-то нужна, и в ваших вузах учат математике повышенной сложности. А у нас все просто - прикладная математика примитивна, и больше от нее мы ничего взять не сможем, да нам и не надо.
- Так что, давай, не будем ссориться, - Петька похлопал Леху по спине, - будем делать свою работу тихо-смирно, получать за нее соответствующие деньги и не напрягаться.
- Но чем же тогда целыми днями заниматься?
- А ты посмотри, чем сегодня Ленка занималась. У нее сегодня большой праздник. Она закончила последнюю кампанию в "Warcraft" и теперь сможет увидеть последний видеофильм.
Леха посмотрел на монитор Лениного компьютера и увидел бегающих по экрану эльфов, гоблинов и орков.
- Я разгромил немцев в "Medal of Honor", - похвастался Слава.
- А я познакомился с красивой девчонкой по Интернету и скачал себе пару фильмов, - Петька был явно доволен собой.
- А когда же вы работаете? Ведь к концу недели вы должны сдать отчет?
- Не думай, что ты один тут такой умный. Мы тоже кое-что умеем. Но нам для этого хватает всего лишь пары часов в день.
- Понимаешь, - сказала Лена, - наше начальство не торопится, нас не торопит, вот мы и работаем так, как этого хочется начальству. У нас выскочек не любят. Кто много работает - мало получает, кто инициативен - никогда не станет начальником, у кого много ума - остается в дураках.
- Да. Выскочек не любят, умных не понимают, трудолюбивых презирают, но всем, как ни странно, хочется стать именно такими - умными, трудолюбивыми, заметными. И когда человеку становится ясно, что он не может стать выдающимся, он становится серостью, которой уже никогда не понравится что-то яркое, - парировал Леха.
Его коллеги ничего не ответили и стали собираться домой. А Леха долго еще сидел в пустой и темной комнате, размышляя о своем первой рабочем дне, пока его не выгнала уборщица.
Прошло время. Леха втянулся в работу и уже ничему не удивлялся, разве что огромному числу однофамильцев. Однако скоро он узнал, что все они - не однофамильцы, а родственники.
- Слава, ты у Сидорова был? - спросила как-то Лена.
- У какого Сидорова? Из 35-го? У сметчика?
- Да нет, не у этого. У его сына, который работает на прежнем месте отца в 36-м?
- Так он там давно уже не работает, Лена. Его перевели в Управление примитивной геометрией, - крикнул из своего угла Петька.
- А как он туда попал?
- Ну, ясно, как...
- По маминой просьбе, - хором протянули все трое и засмеялись.
- А кто же теперь в 36-м вместо него?
- Сидоров.
- Какой такой Сидоров? Еще один?
- Да, но только это не тот Сидоров, про которого ты подумала. Не внук Дмитрия Геннадьевича, а племянник Серафимы Анатольевны.
- Так ведь он даже не математик?!
- Ну и что. Зато у него есть тетя, которая пристроила его к нам в 36-й.
- До чего дошли... Куда начальство смотрит...
- А это, это... про Кириллова слышали?
--
Нет, а что?
- У него трое сыновей. Младшего он устроил помощником счетчика на счетах при Отделе простых вычислений, и он там зарабатывает больше нас в два раза только за то, что вовремя передвигает эти костяшки.
- Ну и ну...
- Средний, ну, помните, тот, у которого жена в 35-м работает, стал при его помощи начальником этого цеха.
- А старший?
- Ой, старший - это вообще... Он всю жизнь в Отделе рисования треугольников просидел, а теперь - на тебе, заместитель начальника Отдела кадров, представляете?
- Невероятно. Каждый, даже мелкий начальник, да что там начальник, просто весомый человек на предприятии засовывает свое чадо к нам. А ведь кто здесь раньше работал?..
В комнату заглянул начальник цеха.
- Писарев! Сходи в бухгалтерию, пусть выпишут счет на приобретение ручек и карандашей. Они о нас совсем забыли. Думают, что это так просто - целыми днями эти цифры писать.
До бухгалтерии Леха добрался быстро, но никого там не застал. Напрасно он ходил из кабинета в кабинет, спрашивая, не видел ли кто работников бухгалтерии, пока, наконец, кто-то не подсказал ему:
- А ты посмотри под лестницей между этажами. У них вчера вечеринка была, так они, должно быть, с похмелья, вот и спят там.
Под лестницей Леха нашел главного бухгалтера, его заместителей, кассира и секретаря. После долгих попыток привести их в чувство ему все-таки удалось заполучить необходимые подписи и печати, и он стремглав понесся в подвал к кладовщице за ручками и карандашами.
- Ты откуда? - спросила кладовщица.
- Из 23-го цеха примитивного умножения.
- Примитивного... - усмехнулась она. - А ведь такой раньше цех был... А другие? Ты вообще, знаешь, кто тут раньше работал? - от нее явно несло перегаром.
- Кто?
- Дубина! Да сюда раньше из Москвы, из Питера люди ехали. Самые умные, самые... Чего стоишь? Садись, нет твоих ручек пока, ждать будем... Ну так вот. Приезжали сюда со всей страны. И предприятие наше от этого развивалось, да. Ну, еще бы - сам Пифагор Самосский здесь Генеральным Арифметиком был. У него одни только умники работали. Вот твой начальник - он не всегда таким тупым был, как сейчас. Он вместе с Самим еще теорему о штанах разрабатывал. Да ты, наверно, и не знаешь, что такая теорема есть. Куда тебе...Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. Слышал? А я слышала... Я когда-то и сама здесь работала, да вот потом, при новом-то Генеральном не нужна стала. И много нас таких... А сейчас, кого у нас сейчас на работу берут? Все заканчивают наш местный втуз, или, того хуже, его филиал в нашем городке, не знают ничего, даже столбиком умножать не умеют, а все лезут. Да и как им не лезть? Мамы-папы тут как тут, пристроят сыночка, не обидят. У тебя вон, в цехе... Славка - племянник Кириллова. А Ленка, дура ваша - вообще без образования. Про Петьку я вообще молчу. Папаша-военком отпрыска своего в математическую фирму пристроил, а он ведь у моей сестры в школе двойки по математике получал. Вымирает наше предприятие, скоро никого не останется из перспективных. Новые сюда не едут, да если и едут, то не задерживаются. Говорят, их всех убивают! Правда, правда. Мол, это школа Пифагора такая: никто не может покинуть ее живым. Я и правда никого из тех, кто уходил, не видела. Ведь это он, Пифагор, придумал слово "МАТЕМАТИКА"... Думал, математика поможет людям, приведет их к новой ступени развития. А мы... Куда нам двигаться, когда мы застыли на одном месте? Мы - словно неандертальцы, тупиковая ветвь развития человечества.
- Карандаши! Ручки! - заорали из глубины склада.
- О! Привезли, наконец-то...
Леха долго думал над словами кладовщицы. Кто бы мог подумать, что такая махина, как это НПО, может превратиться в закрытое, клановое учреждение, в котором нет места мысли, нет места науке, нет места будущему? Нет, прочь отсюда!!! Сейчас же он пойдет к начальнику и потребует расчета. Уж лучше армия...
А вдруг, правда? Вдруг его отсюда живым не выпустят? Ведь эти люди способны на все. Он вспомнил, что когда-то в детстве читал о каком-то другом Пифагоре, который жил в Древней Греции и тоже был математиком. У него, вроде бы, тоже была своя школа, в которой изменников делу математики ждала смерть.
Леха поежился. Ему показалось, что он один в этом огромном, холодном здании. О том Пифагоре почему-то никто не знает, его труды сгорели, а ученики разбежались. А может, они погибли - погибли, потому что отступили от МАТЕМЫ? Или они вымерли, как неандертальцы?
...Старый кладовщик закурил сигарету, отхлебнул чаю и снова посмотрел на молодого очкарика. Еще один новичок-математик. Наивный! Он думает, что здесь, в научно-производственном объединении примитивнейшей математики занимаются математикой. Да здесь даже не знают такого слова. Они даже умножением теперь не занимаются, только и могут, что складывать примитивнейшие числа. Зато предприятие работает...
- Вот так все и было, - закончил свой рассказ кладовщик. - Отсюда действительно нельзя уйти. Нет, они не убивают. Не убивают физически, но душевно... Они убили мысль, способность познавать, творить что-то новое. Да и что такое новое здесь, в этом мире? Когда-то я тоже верил в силу математики, верил, что моя специальность нужна людям. Но люди тоже стали примитивными и им уже не нужны большие победы нашей науки. А мы продолжаем вымирать, как неандертальцы...
- Карандаши! Ручки!
- Привезли... Давай, забирай, что ли...
Очкарик взял коробку с ручками, кладовщик поставил свою подпись, дыхнул перегаром на математика и что-то отметил в своем журнале.