- Здравствуйте. Светлана? - чуть дрожащий голос его выдавал волнение.
- Да, здравствуйте, - ответила невнятным и вялым голосом женщина на том конце мобильника.
- Меня зовут Евгением, я звоню по поводу вакансии литературного работника, очень заинтересован.
- Ой, так забавно, я ее полчаса назад разместила только, а уже звонят. Вы прямо как будто следили.
- И правда забавно, - мило улыбаясь в кусок пластика соврал он, - подскажите, пожалуйста, возможно ли пройти собеседование на данную вакансию?
- Вы понимаете, тут такое дело... - и на одном дыхании: нам необходимо испытать вас сперва, сейчас я вышлю вам тестовое задание, оно в двух частях, его нужно будет выполнить в течение одного-двух дней и прислать мне, я покажу его начальству и тогда будет принято решение о проведении с вами собеседования. Все понятно?
- Предельно, - как хлеб по талонам скупо отмеряет слово, - на имэйл?
- Да, конечно, продиктуйте мне, пожалуйста, свой электронный адрес.
Женя продиктовал. Расспасибковавшись и подосвиданьковшись со Светланой, он снова окунулся в интернет, ежетридцатисекундно (ежеполуминутно) проверяя вкладку с почтой. Письма всё не было. Тридцать семь проверок спустя он поклялся наречь её в своих мемуарах Светланой Неторопливой. Внезапный бздыньк в наушниках слегка напугал его.
Женя открыл письмо: в теле ничего не было написано, кроме Ковалева Светлана, эйчарменеджер в "Интернешнл фертилизерс энд фид фьюча компани" и два номера телефона. К электронной эпистоле приаттачены два док-файла с названиями "задание 1" и "задание для литработника". Почему бы не переименовать документ в "задание 2"? Женя скривил кислицо: по его скромному мнению, у этой Светланы нет чувства ритма. Хотя, подумал он тут же, может быть это и не она сама разрабатывала эти задания, а является всего лишь посредником.
Логика подсказывала, что лучше всего начать с пронумерованного файла. Обещая себе не быть строгим, Евгений открыл его:
Компания "Интернешнл фертилизерс энд фид фьюча компани" - крупнейший отечественный (а чего название-то не на нашей мове?)разработчик удобрений и кормов, который ставит своим приоритетами (своими) максимальное удовлетворение потребностей (это задача всех коммерческих структур в мире) современных (надо быть абсолютно современным, говаривал Рембо) фермеров, которые хотят развиваться и добиваться успехов в своей отрасли (ужасно громоздко). Но чтобы донести до наших клиентов пользу и выгоду (контекстуальные синонимы, не?) от наших (в третий раз еще напиши) продуктов, нужно использовать креативные и медийные подходы. Для настоящего задания необходимо написать рассказ(учитывая контекст, почему рассказ, а не текст? звучит как ижица, шелом или дщерь), который бы представлял бы (бы или не бы, вот в чём вопр) из себя историю о том, как в некоем хозяйстве (некоем царстве, некоем государстве)из-за неправильного и устаревшего подхода к ведению дел произошла беда, и положение было спасено только благодаря использованию продукции "Интернешнл фертилизерс энд фид фьюча компани". Для того чтобы писать было проще (ещё проще!?), представьте, что пишете рассказ, который будут публиковать (опубликуют! экономьте воздух!) в небольшой газете. Ваши потенциальные читатели - это жители маленьких деревень, у которых ещё сохранилось хозяйство, но оно находится на советском уровне(да он тогда выше был, чем сейчас). Ваш рассказ должен задеть чувства простых деревенских людей, поэтому можно использовать кровавые описания, убийства, измены (да вы издеваетесь). Объем 1,5 листа А4 14 шрифт (не лист, а страница, 14 - это только размер шрифта, а не его название, и где интервал? хотя, может быть, никто там придираться к объемам-то и не будет).
Не закрывая документ, Женя открыл новый в ворде и вперил взор в метроном курсора, подбирая индивидуальный темп для рассказа. Никакой пошлятины, не нужно делать маркизов захер сад мазохов из и без того отсталой деревенщины, решил сразу он. Решение умалится пришло свыше. Женя сохранил ещё пустой документ под названием "Спасите Ночку, или История о том, как чудо-корм спас мою семью".
Женя закончил рассказ через сорок семь минут, не считая времени, затраченного на мелкие правки. Это была написанная от первого лица история о том, как двенадцатилетний мальчик и его папа поехали в деревню к его родителям, то есть к праотцам протагониста. Женя гордился выбором ГГ, ибо не войдёте, если не обратитесь и не будете как дети. Застав бабушку и дедушку в их маленьком сереньком домике с кредитами на шее, застывшей опустошённостью в глазах и ручьями бегущим отчаянием, они сказывают героям историю грехопадения, где дед влез в невыносимые долги, а бабушка наоформляла кредитов для них. Теперь, единственным верным решением остаётся продать на бойню любимую корову Ночку, последнюю из коровьих могикан. У протагониста сразу активизируются слёзовыжимательные воспоминания о том, как он с этой коровой гулял и разговаривал, и вообще она была другом ему долгие летние месяцы, ей он рассказывал о драчливых мальчишках из двора через дом, о двойке за диктант и о том, что однажды вечером, после бурно отпразднованного дня рождения папы, попробовал оставшуюся в чьей-то рюмке недопитую водку. Тлен сменяет мажорный лад папиного рассказа: он, мол, на самом-то деле приехал не просто так, а с подарком да целым планом, как де хозяйство поднять родительское, да ещё и Ночку никуда везти не придётся. Далее в четырех предложениях герой рассказывает о том, что хозяйство дедушки и бабушки наладилось, а его семья, то есть он сам, мама и папа, приняли решение переехать в деревню и построили ферму рядом с фарфар и фармур.
Он был доволен своей работой, ведь несмотря на маркетинговый подтекст, рассказ давил на горло и действительно мог обратить на себя внимание. На гребне волны он открыл второй документ. Читал он его не так внимательно, как предыдущий. Суть его, как отметил про себя Женя, состояла в том же: написать рассказ, но с уже готовой фабулой. Это должна быть история о молодой и современной женщине, которая живёт в деревне с непутевым супругом. Она скучает и откровенно засматривается налево (в задании на этом непонятно почему делался упор). Так она замечает своего соседа, сильного, волевого мужчину, который так и пышет мускулинностью, а также отменно ведёт своё хозяйство, используя продукцию "Интернешнл фертилизерс энд фид фьюча компани". Не удержав себя в трусиках, она сбегает к соседу, оставив мужа у купленного в кредит телевизора и трех полудохлых кур. Автор задания настаивал на том, чтобы в финале читатель ненавидел или боготворил образ этой блудницы, которая, кстати, на ферме альфа-самца нашла себе занятие по душе - кормление коров по современным методикам. Необходимый объем указан не был.
Евгений закончил этот рассказ ещё быстрее, так как самой сложной частью для него всегда было именно сочинительство, сюжетосложение, а не процесс набора текста. Он знал за собой нехорошую привычку критиковать неумелое обращение со словом и был чуточку снобом. Он не имел опыта, но любил читать и почти верил, что обращается со словом как следует, а может быть даже чуть лучше, чем многие другие.
Перечитав оба текста ещё раз, Женя торопливо отправил их Светлане. Он надеялся, что скоростью исполнения покорит и её, и её начальство. Письмо уж давно кануло, а она не торопилась отвечать. Минут пятнадцать спустя Женя решил, что сможет скоротать время с большей пользой и ушёл с книжкой на кухню. Он любит читать под тихое шипение огня газовой плиты и, сидя на табурете, ждать пока заварится кофе.
***
Светлана воистину Неторопливая ответила только на следующий день. Она написала, что прочла оба рассказа, они ей очень понравились и, возможно, для Жени могут сделать исключение, отправив его на собеседование с начальником маркетингового отдела до того, как он прочтёт эти тексты. Жене очень нравится, когда его хвалят и каким-либо образом поощряют, поэтому он с радостью согласился на встречу через неделю.
Собственно, почти всё время до собеседования он ничего не делал особенного, поэтому можно пропустить и не описывать это одного лишь реализма ради.
***
Здание "Интернешнл фертилизерс энд фид фьюча компани" находится в Балашихе, недалеко от Горьковки. Сентябрь тёплый, солнечный, и Женя стоял перед зданием компании без куртки и в нерешительности. Как и многие другие человеки, он разделял общепринятые заблуждения: я самый умный, самолет со мною на борту ни за что не упадёт, от меня не залетит, у меня ещё всё сложится, я же так молод. Но как и другие человеки, опиравшиеся в своих поступках на разум и вычитанные где-то правила онтологического этикета, а не на опыт и память, он был очень мнителен и скромен.
Собеседование назначено на девять утра. Созерцая перед собою здание компании, где он собирался работать, Женя думал о неотменимой модальности зримого. Фасад ведал наблюдающему о безвкусице если не архитектора, то брэнд-менеджера, украсившего ярко-оранжевой фигурной вывеской вход в обитель стекла и пластиковых трубок. Прозрачные стены, несчастные лица работников за ними - Женя сомневался, хочет ли он присоединяться к ним. Наполнив лёгкие воздухом, по-летнему тёплым, с ноткой смога и пыли, Женя набрал телефонный номер Светланы. Он ловил себя на мысли, что вместо гудков слушает бьющееся в ухе сердце.
- Да-да, - участливо-приветственное в трубку. Голос её узнаваем, разве что стал чуть хриплым, отметил Женя.
- Здравствуйте, это Евгений, на собеседование.
- А-а-а, здравствуйте, - узнала как будто, - вы уже подъехали?
- Да, стою перед входом в здание.
- Хорошо, зайдите внутрь, подойдите к охраннику и скажите, что на собеседование к Ковалёвой, он вас проводит, я уже позвонила. И приготовьте сразу паспорт.
Женя вошёл в офис "Интернешнл фертилизерс энд фид фьюча компани", представился охраннику и проследовал за ним до лифта. На шестом этаже Женю встретила преодолевшая первую космическую бальзаковского возраста, чуть полноватая блондинка с одутловатым лицом, от которой пахло куревом. Отсюда и хрипота в голосе. Браво, Ватсон! Может быть сорт табака определишь?
Женя обещал себе когда-то завязать с телесным фашизмом и не судить о людях по их внешности, какой бы отталкивающей она не была, но чашу весов в данном случае перевешивал табачный смрад. Он даже подумал о том, что сладковатый запах разложения был бы в это время куда приятнее. Он попытался заговорить со Светланой, пошутить о погоде и о запахах удобрений, но натолкнулся на крепость Сдержанности и Молчания. Она явно не была настроена говорить, скорее всего почувствовала, какое первое впечатление произвела на Женю, поэтому просто молча проводила его в свой кабинет. Он попытался изгнать эту чудовищную мизогинию из своих мыслей.
К его удивлению, он оказался не первым приглашённым рано утром кандидатом на эту должность. Супер. Наивно. Слишком многого жду от жизни, подумал Женя. В просторном помещении сидела симпатичная молодая барышня, которая изящно грызла заусенцы. Как только Женя и Светлана вошли в кабинет, девушка продолжила ранее прерванный разговор:
- Так вот, вы спрашивали по поводу публикации. Так случилось, что я отправляла им стихи, но мне сперва сказали, что подумают, а потом попросили ещё четыре-пять штук, я сперва даже не поверила, а потом, когда книга вышла, очень удивилась, что они почти все стихи напечатали, это было так неожиданно и приятно...
Она так торопилась, боясь, видимо, что если не успеет рассказать эту невероятную историю в этот раз, до момента, когда Светлану снова отвлекут, а это произойдёт обязательно, то шанса рассказать до конца у неё уже больше не будет.
Во время её рассказа, Светлана молча перелистывала бумаги за своим столом, на девушку внимания как будто не обращая. По отметам сути вещей, отражённым в чёрных литерах на белых листах, Евгений понял, что Светлана читает распечатки его работ. Чуть уловимые движения её глаз и губ говорили о том, что читает она быстро. В тот момент она показалась Евгению чуть симпатичнее, чем при первом впечатлении. Воистину, подумал он, труд сделал из обезьяны человека, а чтение делает некрасивую женщину чуть привлекательнее. Ум восхищает и красит. Ум, а не упрямая, чуть колышущаяся грудь, которую Евгений сперва не заметил за двумя белоснежными водопадами, пахнущими яблочным шампунем, запах которого перебил табачный. И уж точно дело было не в упругих бедрах, что отчётливо стали видны, когда Светлана пристулилась чёрная материя её юбки натянулась до предела. Она продолжала читать, слушая трескотню девушки, видимо, о её первой и видимо последней публикации в жизни.
- А блог какой-нибудь вы ведёте? - хёговская маделен, не переставая читать, перебила исповедь девушки. - Просто вы должны хорошенько понять, что здесь вы будете писать не стихотворения, а прозаические тексты. Я спрашиваю потому, что вы были приглашены на собеседование без выполнения тестового задания, с которым, например, блестяще справился Евгений, - и кивнула его в сторону, чуть округлив улыбкой уголок рта, как раз там, где запятая округляет конец прямой речи после слова "Евгений".
Должно быть это флюиды, подумал Женя, ведь встретившись у лифта, он ясно почувствовал животную неприязнь.
В этот момент мирно покоившийся на краю рабочего стола Светланы телефон ожил.
- Да, готова, Александр Сергеевич... Уже зову, сейчас подойдёт, - и положив трубку, - готовьтесь Дарья, вас хочет видеть сам Александр Сергеевич, он начальник отдела маркетинга. Он очень необычный и (за долю секунды облизнув губы, подобрала слово) своеобразный руководитель. Будьте готовы к неожиданным вопросам.
Она встала из-за стола и гипнотизирующим жестом руки оправила юбку, собравшуюся чуть ли не до уровня чуть затемневшей резинки чулок. Евгений каменным изваянием застыл на стуле.
Светлана вышла с Дарьей из кабинета. Женя чувствовал себя неловко и странно: сперва курящая великовозрастная блондинка вызвала у него едва ли не отвращение, но мгновение спустя он уже возбуждается от одной мысли о степени напряженности резинки в её чулках. Женя не любил менять свое мнение о человеке, ведь это говорило ему о том, что его первое впечатление скорее всего было неверным, а он так сильно гордился своей проницательностью. Гордость ума.
Вскоре Светалана вернулась с благою вестью на устах: Евгения желает видеть начальство. Евгений, спешно прибрав своё достоинство куда-то к промежности, скромно проследовал за светлогривой Светланой.
Они вышли из её кабинета, прошли по коридору, минуя с дюжину кабинетов за стеклянными стенами, и остановились перед одним из них, обозначенному табличкой на двери как "Начальник отдела маркетинга".
- Будьте готовы ко всему, - предупредила Светлана молодого человека, - Александр Сергеевич очень... - запаузила она и повторила, - своеобразный человек.
Отменное у него имя, подумал Евгений. Возможно, это хороший знак. Что в имени тебе моем?
Евгений в мгновение, возникшее в тот момент, когда Светлана потянулась к дверной ручке, представил Солнце русской поэзии, таким, каким его нам представили художники, каким он оставался в мемуарах современников и ещё больше таким, каким его описывала преподавательница в вузе, читавшая курсу Евгения историю литературы первой трети девятнадцатого века. Однако в воображении молодого человека Пушкин утратил часть своей бунтарской шевелюры и сменил двухсотлетний наряд на современный деловой костюм.
В кабинете за большим овальным столом сидели двое: Дарья, которая глотая слюни, вновь рассказывала о своём поэтическом творчестве и Александр Сергеевич. Евгений сразу отметил:
1. Толстое лицо, глаза навыкате воловьи, презирающе вздутую самодовольную губу;
3. Голос властный, грубый, интонации недовольство отражают, слова крепкие, предосудительные и неуместные.
Евгений поздоровался вошед. Недовольная губа чуть дрогнула, а воловьи глаза просканировали молодого человека с головы до пят и снова вернулись к заикающейся Дарье. На приветствие начальник не ответил.
Он проигнорировал меня намеренно, решил Евгений, это тактика властимущего, мелкого тирана, чтобы разжечь во мне больший интерес и нездоровый аппетит подлизы, чтобы пробудить во мне чувство, которое испытывает коза к пастуху. Также работает стратегия соблазнения, додумал также молодой человек.
Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. Само на язык напросилось. Но, как гений же и заключал, это удовольствие достойно старой обезьяны восемнадцатого века. Снова соблазнение обезьяны, кстати, подумалось Евгению.
Он решил выбросить Хёга из головы и сосредоточил свое внимание на голосах Дарьи и Александра Сергеевича.
Тут голос подала его эразма:
- Александр Сергеевич, это Евгений, я о нём Вам рассказывала. Это он отлично выполнил тестовое и очень быстро.
Большой Босс магическим жестом прервал словопоток Дарьи и впервые за эти двести секунд посмотрел в глаза Евгению. Его взгляд был тяжёлым, хмурым, упертым, как взгляд упрямого барана на ворота.
- Что ж, у нас два претендента на лакомое место литературного работника. Девушка о себе уже рассказала... - Даже имя не стал запоминать. - ... теперь и твоя очередь, - как будто пережёвывая каждую вокабулу, сказал главный торгаш компании.
Практически не думая о втором лице в обращении, Евгений по-чеховски кратко изложил перед собравшимися свой жизненный опыт. Он озвучил то, что, по его мнению, отражало его профессионализм и могло помочь ему в исполнении в новой должности. Он рассказал о чтении классиков в университетскую пору, у которых он научился точности, краткости и смысловом наполнении своих текстов. Он рассказал о работе в книжном магазине, где научился продавать вышеупомянутых классиков маглам. Евгений также упомянул и о кратком, но чудном периоде жизни "вольного копейщика", когда, работая на дому, он...
- Ладно, я понял всё, - оборвал монолог генеральный директор, который во время рассказа Евгения, смотрел в окно. Он перевел свой исподлобный взгляд на молодого человека и молвил:
- Нам нужен опыт несколько другого характера. То, что у тебя есть высшее образование, ещё ничего не значит, если ты жизни ещё никакой не видел.
Опять бесцеремонное "ты". Это раздражало Евгения.
Босс продолжал:
- Нам нужно, чтобы ты каждую неделю выдавал по два рассказа, которые мы будем размещать за деньги в небольших региональных газетах. Мы будем тратить на это деньги, и деньги немалые. Они должны будут увлечь фермеров, заинтересовать их, эти рассказы должны сподвигнуть их изменить саму суть ведения хозяйства и купить наш продукт. Но чем ты можешь их увлечь? Ты ещё зелёный, что ты можешь им дать?
Евгений обиделся. Глупо, наверное, обижаться, думал он, но звучало это обидно.
- Вы же не читали, что я написал. Откуда тогда Вы знаете, что я не справляюсь?
Светлана молчала. А ведь могла бы заступиться, она-то как раз читала.
- Ты что, еврей что ли? Вопросом на вопрос отвечаешь, - бухнул Александр Сергеевич, повернув свой оранжевый торс в сторону Евгения, - Мне не нравится твоя форма общения.
Непонятная агрессия и упрямство исходили от него волнами. Молодой человек ощущал, что его не хотят брать на работу и не желал спорить с упертым бараном со скисшими от ЧСВ мозгами.
- Это очень некрасиво. Еврей разве обзывательство? - когда Евгений произнёс эти слова, он кинул на мгновение взгляд на Светлану, - глаза её округлились, рот чуть приоткрылся и казалось, что она на мгновение перестала дышать, - а потом снова уставился на Большого Босса. Что было с Дарьей, Евгению было неведомо. Он продолжал:
- Не знаю, почему Вы так сказали, из-за банального ли отсутствия манер ли или из-за того, что Вы антисемит, но я Вам ответственно заявляю, что у меня, к сожалению, нет предков родом из этого талантливого народа.
Евгений встал из-за стола, ожидая, что вскоре ему покажут на дверь, решив, что не стоит этого дожидаться и лучше уйти самому. Александр Сергеевич всё молчал, смотря как будто сквозь покрывало наброшенных молодым человеком слов. Светлана что-то было попыталась сказать, приятно поражённая тем, что впервые кто-то безнаказанно смел возразить Большому Боссу. Дарья, кажется, испугалась и одновременно обрадовалась тому, что конкурент её сам полоснул бензопилой сук, на котором сидел.
Молодой человек подошёл к двери, взялся за ручку и замер, а потом сказал:
- Знаете, что Вы задумали? Нанять за ничтожные деньги Максима Горького, который мог бы для Вас охмурять простых людей, которые покупали бы у Вас эту дрянь. И знаете что? Настоящее искусство, которое может убедить человека не то, что удобрение купить, но вырвать сердце из груди и осветить им путь другому, так вот оно за деньги не продается и не покупается, это дар, а я зря к Вам пришёл. Даже если у меня его нет и не будет, с таким человеком мне не по пути, как бы антигуманно это не звучало. До свидания.