Евлампий Бобик усердно "ухаживал" за виолончелисткой Зоей, сам поражаясь своему терпению и выдержке. Иногда у него возникало странное желание придушить ее, но он заверял себя, что скоро все закончится, и продолжал изображать если не влюбленного мужчину, то заинтересованного это точно. Зоя активно отвечала на его робкие ухаживания, которые сама и провоцировала. Она закатывала глазки, облизывала губы, словно сдабривала почву для поцелуя. Поцелуй переносился на неопределенный срок. Зоя растягивала губы в улыбке и преданно смотрела на Евлампия. Тот на намеки не реагировал, но не скупился на комплименты даме, чтобы та не сбежала, окончательно разочаровавшись в странном кавалере. В общем, держал ее на поводке, причем жестком. Поводок не позволял перейти дозволенные границы, установленные самим кавалером. Комплименты были угловатыми и пространными. Так можно похвалить стол за его вместимость или стул за его удобство. А что мог сказать мужчина женщине, у которой нет видимых достоинств, одни недостатки. Природа наделила ее скверным характером и непривлекательной внешностью. В общем, отыгралась по полной программе. У Бобика невзрачные девушки вызывали чувство жалости, как дети, обделенные заботой и вниманием. Ему хотелось погладить несчастного человека по голове и угостить пряником. Угощать пряником Зою желание не возникало: жалость могла быть воспринята, как сигнал к началу более серьезных отношений.
Ради приятеля Евлампий пошел на жертвы. Он не только находился наедине с девушкой по два часа на дню, но однажды решился прикоснуться к ее руке, что было расценено как угощение пряником. Она тут же ухватила парня под руку своими цепкими пальцами, но он извернулся и быстро ретировался, сославшись за неотложное дело. Бобик надеялся, что на следующий день он будет более осторожным и не даст повода для сближения.
- Эта последняя жертва на алтаре нашей дружбы, - каждый раз заявлял Евлаша, возвращаясь с вечерней прогулки с Зоей. - Знаешь, Арик, когда она обсуждает знакомых, а она это делает постоянно, я боюсь, что она захлебнется своей желчью! Более противных и завистливых дамочек я не встречал.
- Тома тоже утверждает, что Зоя - завистливое создание.
- Это мягко сказано... - простонал Бобик. - Она обсудила всех музыкантов нашего оркестра, невзирая на половую принадлежность и возраст.
- Наверное, девушка очень несчастна, оттого и злится, - с сочувствием в голосе произнес Аристарх.
- Нашел, кого жалеть! - возмутился Евлампий. - Я не могу с ней больше общаться! Боюсь заразиться от нее вредностью!
- Ладно, не общайся, - милостиво разрешил Ламбровский.
- Не волнуйся, Арик, я не оставлю ее без присмотра. Мнение о других людях она высказала, теперь я желаю узнать мнение о ней ее знакомых, - многозначительно сказал он.
- Но я разговаривал с Тамарой, она подтвердила твои догадки...
- Нет никаких догадок! - разозлился Бобик. - Мы пока не знаем, способна эта желчная девица на убийство или нет?
- Тома сказала, что не способна.
- Нам нужны доказательства, а не голословные заявления! Возможно, все ограничивается критическими замечаниями, а возможно... она себя разжигает, чтобы решиться на... преступление! - заговорческим тоном произнес Евлампий.
- Что ты предлагаешь? - подобрался Аристарх.
- Для начала мы должны узнать, с кем Зойка общается вне стен театра. Так сказать, очертить круг ее знакомых и найти среди них человека, который может пойти ради нее на... убийство.
- Думаешь, такой человек существует? - недоверчиво поинтересовался Ламбровский.
- Пока не знаю, - задумчиво ответил друг. - Мы это выясним! - более уверенно сказал он. Иногда между людьми складываются дружеские отношения не по причине симпатии, а по общности взглядов. Кому - то эта девушка интересна! Кому-то интересно выслушивать ее мнение о знакомых.
- Мне любопытно посмотреть на группу таких единомышленников... Вдруг они создали партию "Желчных людей", а Зойка у них лидер. - выдал Арик.
- Здорово придумано! - похвалил его приятель. - Члены этой партии завидуют всем, особенно талантливым и гениальным в любой сфере деятельности. Как только они узнают о таком человеке, то сразу собирают съезд и решают, как избавиться от этого гения или как доказать, что на самом деле он - ничтожество! - Евламп сделал многозначительную паузу, словно сам стоял на трибуне съезда и ожидал аплодисментов. Не дождался и, сдерживая рвущееся из груди ликование от внезапно родившейся идеи, загадочно произнес, - поэтому я перехожу в подполье. Отныне я веду слежку за Зоей и беру на заметку все ее окружение.
- Может, она ведет замкнутый образ жизни, - выдвинул свою версию Ламбровский. Лидером партии он Зою представить не мог, хотя, сам выдвинул подобное предположение. Но он всего лишь хотел повеселить "закисшего" друга, уставшего от ухаживаний за неприятным ему человеком.
- В этом тоже надо убедиться! - поставил жирную точку в диалоге Бобик...
Усилиями Аристарха Евлампий из привлекательного молодого мужчины превратился в старичка с палочкой. Но гениальная идея перевоплощения принадлежала самому Бобику. На его голове появилась старомодная шляпа, позаимствованная у Василия Федоровича, у него же был экспроприирован плащ-макинтош из непромокаемой прорезиненной ткани, непонятным образом сохранившийся в его гардеробе. Ламбровский-старший вопросов не задал, просто поделился имуществом. Сын удивился нелюбознательной отрешенности отца, даже испугался, не болен ли тот, но здоровый внешний вид успокоил и порадовал.
Процесс перевоплощения проходил квартире Бобика. Он оценил новый облик перед зеркалом.
- Не совсем удачный образ, - заявил он. - Если Зоя пойдет быстрым шагом, то я буду вынужден тоже прибавить скорость, и мое инкогнито раскроется. - Он повертел в руках палку, затем отбросил ее в сторону. - Лучше я обойдусь без нее.
- Без палки ты похож на шпиона из старого фильма, - сказал Аристарх, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
- А с палкой на молодого актера, которому поручили играть роль старика.
- Поступай, как знаешь...
- Я не хочу ее брать, она будет отвлекать мое внимание.
- Мы слишком много времени уделяем этому предмету, - Ламбровский кивнул на палку.
- Ты прав... Значит так, завтра ты скажешь в театре, что я приболел. Когда репетиция закончится, я буду стоять в засаде. Я специально перенес операцию на завтра, потому что нет спектакля. Зойка может расслабиться и надумает отправиться по своим делам. Или на встречу с единомышленником!..
На следующий день девушка вышла в числе первых покинула здание театра музыкальной комедии и решительно повернула направо.
- Не домой! - заключил осведомленный в привычном маршруте Евлампий и последовал за ней параллельным курсом по другой стороне улицы.
Зоя прибавила шаг и села в автобус. К этому наблюдатель был не готов. Но быстро сориентировался, остановил такси, приказал развернуться и ехать за автобусом. Немолодой водитель усмехнулся в роскошные усы аля - Буденный, любовно растянул их в стороны и взялся за руль.
- За женой следишь, - констатировал он со знанием дела. Бобик кивнул.
Через две остановки Зоя вышла из автобуса, достала из сумки мобильник, произнесла несколько слов, расслышать которые Евлампий не успел. Затем сунула телефон в карман и медленным прогулочным шагом двинулась по тротуару. За ней на значительном расстоянии шел преследователь в надвинутой до самых бровей шляпе и мешковатом макинтоше. Плащ доходил Бобику до щиколоток. Создавалось впечатление, что мальчик надел плащ отца и изображает вражеского шпиона. И тут он пожалел, что не взял палку. С ней он выглядел бы более естественно: пожилой человек в макинтоше времен его молодости спокойно прогуливается по улице. Хорошо, что Зоя движется, как черепаха, - порадовался про себя Евлампий, - скорее всего, до встречи есть время.
Девушка остановилась возле рекламной тумбы, Бобик осмотрелся, заметил скамейку и уселся на нее, не забыв покряхтеть при этом. Шляпа была на пару размеров больше объема головы Евлампия, поэтому норовила все время съехать на глаза. Он решил сдвинуть ее на затылок, лицо молодого мужчины открылось миру и заинтересовало девочку лет пяти - шести, сидящую на той же скамейке в обществе матери, без умолка болтающую по мобильному телефону. Девчушка передвинулась поближе к Бобику и заговорщицким тоном поинтересовалась.
- Дядя, Вы играете в наших и чужих?
- Как это? - поперхнулся Бобик.
- Ну, в разведчиков и шпионов! - шепотом доложила он и с осторожностью коснулась его потертого макинтоша. Поводила по нему рукой, будто проверяла на гладкость, и с чувством заявила, - здорово! Я тоже такой хочу! А у Вас, случайно, нет еще одного, но меньшего размера?
- Нет! - отрезал Евлампий и передвинул головной убор на лоб, скосив глаза на Зою. Та продолжала изучать афишу на тумбе.
- Жаль, - вздохнула девчушка, - мне бы он очень пригодился. Я почему - то всегда играю в команде шпионов, а у фашистов точно такие же плащи... Вот бы все наши во дворе обзавидовались! - Протянула она и снова погладила макинтош.
Бобик наклонился в девочке и доверительным тоном сообщил.
- Не думаю, что это хорошая мысль бегать от наших в такой... примечательной и неудобной одежде.
- Но Вы же надели на себя этот плащик!
- И теперь сожалею об этом, - пожаловался он.
- Да? - удивилась девочка и хотела продолжить беседу, но ее мать, наконец, отвлеклась от телефонного разговора и громко призвала.
- Зоя, не приставай к чужим дядям!
Евлампий вздрогнул, заслышав знакомое имя. Он даже сначала не сообразил, кому адресован призыв, и явил миру лицо, снова сдвинув надоевшую шляпу. Виолончелистка среагировала на свое имя и повернулась на зов. Взгляды Зои и Бобика пересеклись в одной точке, ударились и взорвали мир. Евлампий попытался удрать, но запутался в полах макинтоша и грохнулся оземь. Девушка мгновенно пришла на помощь: стала тянуть за рукав с такой силой, что "шпион" скрылся в недрах плаща. Тогда Зоя потрясла свободный рукав, заглянула внутрь и сказала призывное: Ау - у - у! Так дети прикладываются к трубе и слушают эхо. Девушка приложила рукав-трубу к уху и попыталась услышать отзыв. Кроме шуршания и возмущенного пофыркивания, она ничего не услышала. Не выпуская рукава из собственных рук, Зоя присела на скамейку, решив дождаться появления странного субъекта из недр макинтоша. Когда человек исчез из зоны видимости, его шляпа, не желавшая последовать за владельцем, совершила полет на тротуар. Девушка не поленилась, подняла ее и с интересом изучила, наморщив лоб.
- Испарился! - услышала она рядом взволнованно - обрадованный детский голосок. - Вот бы мне так научиться!
На скамейке замерли три грации: две взрослые и одна маленькая. Они взирали на "живой" макинтош с любопытством и нетерпением. Девочка повторила попытку Зои и громко произнесла в трубу - рукав:
- Дядя Шпион, выходите! Ваша карта бита!
Зоя посмотрела на молодую разведчицу с уважением.
- Надеюсь, он скоро появится, - еле слышно произнесла она и заглянула в рукав, словно "шпион" должен появиться отсюда.
- А, может, он все - таки испарился? - с надеждой поинтересовалась девочка.
- Не думаю, - задумчиво произнесла Зоя, - видишь, шевелится...
В это время макинтош начал движение от скамейки. Грации, как по команде, подскочили с насиженного места и, изогнувшись, будто боялись пропустить самое главное, стали перемещаться вслед за ним. Зрелище было не для слабонервных. А таковых в нашей стране немало. Ползущий по тротуару видавший виды плащ привлек внимание общественности. Некоторые стали высказывать предположения, другие с уверенностью утверждали, что ЭТО инопланетянин, а на соседней улице стоит его летающая тарелка. Он, бедолага, потерял ориентир, и не может найти свой летающий объект, чтобы вернуть в родную Галактику. Особо впечатлительные заявляли, что это привидение. А одна бабка выдавала свою версию.
- Много столетий назад, в этом городе жил принц, который каждую неделю женился. - начала она завораживающим голосом, обводя придирчивым взглядом притихшую публику. Сосредоточенное внимание ей понравилось, и она с воодушевлением продолжила. - Все его жены умирали от сердечной болезни в первую брачную... Просто напасть какая -то... Прошло несколько лет. В городе осталась всего одна девушка подходящего возраста. Жители отдали ее принцу со слезами на глазах. Никто не надеялся увидеть ее наутро в живых. И, о чудо! Утром она появилась на крыльце замка. Одна. Без сопровождения мужа. - Где принц? Где принц? - хором затараторили горожане. - Он умер! - спокойным тоном заявила она.- Как? Как это умер?- Как и все его жены. От сердечного приступа, который последовал за неудержимым весельем... Как оказалось, в первую брачную ночь принц своеобразно начинал любовные игры, а именно щекотал своих жен, те заливались от смеха, просили пощады, но он продолжал глумиться над каждой из них до тех пор, пока они не умирали на его руках. Последняя жена не боялась щекотки и стала сама щекотать принца, тот зашелся смехом и... умер.
Бабуля, поведавшая народу притчу, сама была такой старенькой, будто вышла из той эпохи и едва спаслась от смерти.
- Какая связь между Вашим рассказом и ... этим привидением? - раздался голос, принадлежащий представительному мужчине в очках, который явился преградой для дальнейшего перемещения макинтоша.
Зоя бесцеремонно отодвинула "представительного". Макинтош продолжил путь, но вопрос не остался висеть в воздухе.
- Так это же принц! - объяснила бабуля, кивая на движущийся предмет.
- Это? - удивился нестройный хор, в котором солировали женские обеспокоенные голоса.
- Да! - без раздумий подтвердила бабка. Ее уверенность передалась окружающим. Незамужние девицы попятились. Старушка заметила это и заявила, - это вы, девки, правильно делаете, что сторонитесь. Не ровен час, он вас начнет щекотать!
Зойка засомневалась: правда ли, что она видела Евлампия Бобика или это был принц - убийца, как две капли воды похожий на скрипача.
- Это его предок! - вслух "догадалась" она.
- Чей? - заинтересовалась задумчивая общественность, а громче всех бабуля- рассказчица.
Зойка поспешила поделиться. Она рассказала, что успела рассмотреть мужчину, пока он не "провалился " в недра макинтоша. И этот принц очень похож на ее знакомого.
- Но у принца не было детей! - интеллигентным гнусавым голосом заявил очкарик.
- Почему? - спросила недогадливая толпа.
- Все его жены... погибали, - пожал он плечами, удивляясь несообразительности окружающих.
- Но последняя жена выжила! - вырвалась в лидеры людской массы виолончелистка. - И родила сына! - Она кивнула в сторону продолжавшего перемещения макинтоша. Сегодня люди верили любому слову, высказанному уверенным голосом.
Конечный пункт движения был интересен всем, но незамужние девушки, включая Зою, поспешили удалиться, чтобы не стать жертвами отпрыска принца...
Как только голос виолончелистки стих, макинтош замер, затем совершил движение задним ходом, и из недр верхней одежды появились ноги, потом попа, за ней туловище, а после голова с глубокими залысинами. Нечто опустилось на плащ, словно боялось расстаться с ним. Мужская толпа, разбавленная женщинами пенсионного возраста, дружно выдохнула и попятилась.
- Точно, принц! - констатировала бабуля, наклонившись над освободившимся от макинтоша человеком и внимательно изучив его красное перепуганное лицо. Она была единственной, кто остался рядом. Толпа поняла, что потомок принца настроен доброжелательно и снова приблизилась к нему.
- Я Евлампий Бобик! - дрожащим голосом сказал "принц", взирая на окружающих снизу вверх.
- Бедняжка, - пожалела его женщина лет шестидесяти и погладила по голове. - Ты потерялся? А где твой хозяин? - Просюсюкала она.
- Перерождение поколения убийц в собак, - выдал интеллигентный очкарик. - Интересная эволюция...
- Я не собака, - сдерживая рыдания, опроверг заключение Евлампий, - я скрипач!
- Он из цирка сбежал! - хмыкнул мордастый парень в рабочем комбинезоне. - Человекообразная говорящая собака только в цирке бывает. Там ее и на скрипке научили играть. - Для пущей убедительности он изобразил, как надо водить воображаемым смычком по воображаемой скрипке.
- Надо его вернуть в цирк! - призвал к решительному действию мужчина с видом профессора, который минут пять изучал необычное явление через лупу. Даже заставил Бобика открыть рот и протянуть жалобное: "а - а - а". - Или лучше отвезти его в больницу? - засомневался он.
- В какую больницу!?- встрепенулся мордастый. - В человеческую или ветеринарную?
Вопрос озадачил всех присутствующих. Начались споры, люди отвлеклись от объекта спора, а тот на карачках, вылез из толпы и дал стрекача...
Когда спорщики пришли к консенсусу, то заметили на тротуаре один неподвижный макинтош и серую шляпу...
После всех трагических событий Евлампий слег с температурой. Он не поделился с Аристархом своими злоключениями. А по городу поползли слухи. Странная история о появлении наследного принца взбудоражила весь город. Люди передавали ее из уст в уста, она множилась событиями и приукрашивалась страшными подробностями. В итоге полиция усилила патрулирование по вечернему городу, а озабоченные мамаши перестали выпускать на улицу девиц на выданье...
Театр тоже гудел. Тетя Зина пребывала в расстроенных чувствах, поэтому с утра была пьяненькой. Такое состояние борца за чистоту было вызвано непониманием: как виолончелистка Зойка оказалась в центре событий, и почему она, а не всезнайка Зина, является носителем информации!?
Уборщица сторонилась сборищ, где обсуждали потомка принца - губителя собственных жен, но, проходя мимо, все же прислушивалась и ловила отдельные реплики. Так ее привлекла фраза, что мужчина, получивший скромное имя Принц, как две капли воды похож на Евлампия Бобика.
- Я видела его своими глазами, но потом он быстро исчез... в макинтоше. - доказывала благородному собранию Зоя. Присутствующая молодежь не знала такой верхней одежды и попросила объяснения. Виолончелистка не отличалась красноречием, поэтому несообразительные слушатели приняли макинтош за скафандр.
- Может, это был пришелец с другой планеты, - с благоговением в голосе выдвинула свою версию молоденькая скрипачка. Чем было вызвано благоговение, никто не понял, но улыбка на устах дивы не понравилась молодому работнику сцены, который был тайно влюблен в девушку.
- Поймать бы его, да хорошенько накостылять! - с угрозой в голосе заметил он, не сводя осуждающего взгляда со скрипачки. При этом парень постучал кулаком - кувалдой по собственной левой ладони.
- Где, уж, тебе, - усмехнулась дива. - Он... такой... такой, - она воздела руки небу, развернув их ладонями вверх, словно призывала небесное чудо явиться сию минуту в фойе театра.
Вдохновение скрипачки передалось всей женской массе. Они воззрились на потолок с лепниной и шевелили губами, призывая потомка осчастливить их своим присутствием.
- Массовый психоз! - злобно заключил работник сцены, но уходить не спешил.
Не поддавшись общей медитации, он одним из первых уловил движение со стороны входной двери, которая со скрипом отворилась. В здание театра вошел замотанный в шарф Евлампий Бобик. Одновременно с этим раздалось просительное "Приди!", вырвавшееся у одной из фанатичных женщин.
Взгляды толпы сместились в сторону вновь прибывшего.
- Он?! - прорезал настороженную тишину тот же голос, что взывал к пришествию.
Вопрос был, естественно, обращен к Зое, как к главному свидетелю недавнего происшествия в центре города.
- Н... не знаю, - заикаясь, ответила та, приближаясь к скрипачу мелкими шажками.
Девушка внимательно изучила его беспокойное лицо. Для более углубленного изучения привстала на цыпочки, рассматривая залысины, после присела и стала прожигать взглядом выбритый подбородок. Затем перешла на одежду мужчины, расстроено заметила отсутствие макинтоша и вынесла окончательный вердикт, вложив накопившееся за всю прожитую жизнь разочарование:
- Не он!
Волна возмущения прокатилась по толпе.
- Жаль, - коротко изрек работник сцены и повторил ранее показанный жест физического воздействия на Принца.
- Что здесь происходит? - вмешался подошедший Аристарх. - Зоя, ты опять "воду мутишь"!? - История достигла его ушей накануне. Он догадался, кто "исполнил" роль потомка принца, но не стал донимать вопросами и без того расстроенного приятеля.
- Ничего я не мутю, тьфу, не мучу... - скривилась девушка. - Я делюсь с подругами своими душевными переживаниями. - Она плавно провела рукой, указывая на толпу за ее спиной. Оказалось, что подруг в театре у нее человек тридцать, и к этой категории относится немало мужчин.
- Поделилась? Тогда пошли на репетицию, - деловым тоном призвал Ламбровский, почувствовав себя руководителем оркестра.
- Слушай, Арик, я тебя таким... напористым никогда не видел! - восторженно прошептал Евлампий и заставил приятеля покраснеть.
- Должен же кто-то защитить тебя от нападок, - так же тихо ответил тот и подмигнул...
На слежку за Зоей Бобик теперь отправлялся в своей обычной одежде, но шел на значительном расстоянии. Сегодня в театре был выходной день, он целый день проторчал у ее дома, проголодался и продрог, несмотря на ласковое весеннее солнышко.
Когда на город опустились заманчивые сумерки, Бобик решил, что день прошел впустую. Он мечтал о родном доме, о горячей ванне с пушистой пеной, в которой он устроится с книгой в руках и забудет обо всех неудачах.
Но мечты испарились, едва из дверей подъезда показалась Зоя. Он забыл о мечтах, подобрался, как гончая, взявшая давно потерянный след.
Девушка шла бодрой походкой отдохнувшего на день человека, чего не скажешь о Бобике. Рассматривать окружающие красоты он не успевал, боясь выпустить объект наблюдения из поля зрения. Когда объект остановился, Евлампий осмотрелся и только сейчас понял, где они находятся. Место было ему знакомо. Он покосился на здание, пробежал глазами по освещенным окнам, за которыми несли круглосуточную вахту труженики печатного слова. Зоя стояла перед редакцией газеты "Пламя" под фонарем уличного освещения и не спускала глаз с входной двери.
- Очень интересно, - протянул Евлампий и укрылся за толстым стволом дерева. Не удержался, набрал знакомый номер и доложился другу.
- Хотелось бы узнать, кого она ждет? - протянул Аристарх.
- Скоро узнаем! - обнадеживающе пообещал Бобик и отключился.
Прошло минут пять, а уставшему наблюдателю показалось, что не менее часа. Ему снова захотелось позвонить Ламбровскому и высказать свои предположения, чтобы развлечься и взбодриться. Он вытащил мобильник из кармана, но... сразу спрятал назад. Из дверей редакции показалась Олеся Бондарь. Она подошла к Зое, девушки радостно поприветствовали друг друга, перекинулись парой слов и пошли по улице. Бобик очнулся, когда они свернули за угол.
- Открытиям нет конца! - философски произнес он, словно каждый день наблюдений приносил плоды. Встрепенулся и последовал за ними.
Путь их был недолог. Девушки зашли в кафе под названием "Пеликан".
Заведение было построено во времена расцвета социализма, когда стали модными так называемые "стекляшки" - "аквариумные" строения из стекла и металлических уголков, обшитых по основанию стальными листами высотой не более метра. Сидящие в таком "аквариуме" посетители походили на экзотических рыб, которые своим поведением копировали людей. В далекие времена люди-рыбы собирались в проверенном составе - по трое - за круглыми столами на одинокой ножке и беззвучно открывают рты. Иногда они в эти рты что-то вливали, морщились и забрасывали нехитрую закуску.
Воспоминание отчетливо врезалось в память Евлампия.
Задушевная атмосфера забегаловки манила проходящих мимо трудящихся. Особенно по пятницам, в дни зарплаты и аванса. Народ валил сюда валом, все столики были заняты. "Аквариум" заполнялся папиросным дымом, который напоминал Бобику действо на эстраде. В то время было модным стоять с микрофоном в руке и погружаться в искусственный пар, просачивающийся из кулис. Евлаша не был участником застолий, но ему нравилось стоять за стеклом и наблюдать за людьми-рыбами...
Нехитрое сооружение советской архитектуры под названием "Пеликан" было напомажено и приукрашено, дизайнер поработал над внутренним убранством: теперь здесь стояли небольшие прямоугольные столы с наброшенными веселыми скатертями и стулья. На радость Евлампия огромные окна сохранились с прежних времен, хотя, и были задрапированы голубым капроновым тюлем. Даже приглушенный свет не мешал дальнозоркому наблюдателю увидеть, как девушки приблизились к столику, за которым их поджидал мужчина. Он встал, по очереди чмокнул обеих дам и подозвал официанта. Евлампий снова видел перед собой людей-рыб из далекой молодости. Читать по губам Бобик не научился, поэтому просто стоял и смотрел.
Возраст обеих девушек колебался у цифры тридцать, а мужчине было не более двадцати пяти. Но его прикид, который успел оценить Бобик, сбавлял ему годков пять. Инфантилизм и вызов обществу, - так он определил стиль одежды приятеля Зои и Олеси. Излишне обтягивающие джинсы черного цвета и бесформенный длинный свитер с рисунком на груди. Изображение заинтересовало Евлампия, он осмелился приблизиться на минимальное расстояние. На свитере изгибался в страстной игре на гитаре рок - музыкант, на голове которого волосы под действием драйва встали дыбом.
- Ничего себе! - то ли восхитился, то ли осуждающе удивился Бобик, не сводя взгляда с парня. - Странный субъект... Интересно, кому из девушек принадлежит это создание?
Зайти в кафе Евлампий не решился. Заведение было небольшим, и любой новый посетитель сразу обратит на себя внимание присутствующих.
Единственно, что он мог сделать - достать фотоаппарат и запечатлеть на нем троицу...
Через час папарацци устал наблюдать за людьми, с азартом поглощающих пищу. Блюда сменяли друг друга, а голодный Бобик слушал симфонию, исполняемую собственным животом. Когда подошел момент заключительной части музыкального произведения или на языке музыкантов - коды, желудок свернулся узлом и взвыл, повторяя все требования окончания: стремительность, напор и господство... голода. Округа огласилась внутриутробным завыванием. Бобик не выдержал страданий и потрусил домой.
По дороге он оправдывал себя и мысленно обращался к Аристарху, заверяя его, что уже завтра отпечатанные снимки будут предъявлены ему для опознания...
- Я не знаю этого человека, - задумчиво сказал Ламбровский, изучая фотоснимок.
- Посмотри еще разочек, - канючил Евлампий. - Может, видел его в редакции... Или еще где - то...
- В редакции точно не видел. А на улице... Не знаю... Мало ли людей проходит мимо.
- В театре таких индивидуумов тоже нет, - загрустил Бобик.
- Можно подумать, что ты всех знаешь! - торопливо добавил Арик.
- Конечно, если бы это был не мужчина, а женщина, я бы уверенно заявил, что не знаю ее. А мужчины не привлекают моего пристального внимания.
- А женщины, значит, привлекают, - недоверчиво протянул Ламбровский.
- На что ты намекаешь? - нахмурился Евламп.
- Насколько я знаю, тебя интересует только одна женщина. Ксения Белкина. - с душевным надрывом произнес он.
Друг уловил странную тональность в голосе и удивленно посмотрел на него.
- Тебе она тоже нравится? - спросил Бобик, изучая лицо друга, который искусно прятал свои эмоции.
- Я жалею, что у нее нет сестры - близняшки... - нашелся он, мысленно отругав себя за неосторожное высказывание. - Представляешь, ты бы женился на Ксюше, а я на ее сестре!
Евлампий замер, потом проверил работу комбайна на собственной голове. Картина была удручающей. Уборка шла без выходных и перекуров.
- Ты... Ты... - не подобрал слов и умолк.
- Я свинья! - догадался Ламбровский.
- Нет, я не то хотел сказать. Ты... - он снова замолчал. При этом вид у него был ошеломленный, словно он услышал новость, которую знал, но не ожидал услышать ее от другого человека. - Ладно, проехали, - устало произнес он.
Они вернулись к снимкам в кафе "Пеликан".
- У меня родилась умная мысль! - усмехнулся Евлампий. - Я приглашу Зою на ужин в это самое кафе и посмотрю на ее реакцию. Она девушка невоздержанная на выдачу информацию, обязательно обмолвиться, что уже была здесь. И не одна. Затем пара наводящих вопросов, и она, как миленькая, сдаст нам парня.
- Чего ты к нему прицепился?
- Не знаю, может, просто интересно узнать, какое он имеет отношение к двум девушкам... И имеет ли отношение к тебе...
Перед спектаклем Евлампий исполнил роль коварного соблазнителя: нежно коснулся губами щеки Зои и прошептал с придыханием.
- Я хочу поужинать с тобой, дорогая, - и снова приложился к зарумянившейся щечке девушки.
Начало фразы "я хочу..." понравилось виолончелистке, заставило сердце радостно зааплодировать, но затем затормозить. Нет, оно не остановилось от разочарования, оно продолжало жить надеждой. После ужина они могут пойти к нему и... После "и" сердце заработало с новыми подачами крови, в основном в голову. Щеки наливались и наливались, словно созревали в ускоренном темпе под яркими лучами солнца. Ладони повлажнели, Зоя незаметно вытерла их об юбку и чмокнула Евлампия в губы. Тот от неожиданности отпрянул, невольно скривился, но вовремя смахнул неприятие с лица и многозначительно улыбнулся, чем окончательно добил воспылавшую от фривольных мечтаний Зою.
Игра на музыкальных инструментах сочеталась с игрой глазами виолончелистки, с вздохами Евлампия и с усмешками Аристарха. Блуждающая улыбка на устах девушки окончательно вывела из себя Бобика, он пожалел о придуманной затее, а по окончании спектакля призвал на помощь Ламбровского.
- Арик, ты должен пойти с нами! - приказал он.
- В кафе? Вместе с тобой и Зоей? - уточнил Аристарх и сразу резко возразил, не отставив другу надежды. - Ни за что! - И интимным тоном добавил. - Не хочу нарушать вашу идиллию.
Бобику ничего не оставалось делать, как... шагнуть в пропасть...
Ни свет, ни заря в квартире Ламбровского раздался требовательный звонок.
- Сейчас я его убью! - пообещал он, догадываясь, кто заявился в такую рань, и пошел открывать дверь.
Естественно, на пороге стояла одинокая фигура Евлампия.
- Арик, все зря! Зойка не призналась, что была в этом кафе с компанией. - приятель прямиком направился в кухню, заглянул в холодильник, оценил его содержимое, повернулся к хозяину, повторил, - все зря, - явно намекая на ненужность раннего визита по причине пустоты холодильника. Подумал, прихватил стаканчик йогурта и закрыл дверцу.
Аристарх автоматически нажал клавишу на электрическом чайнике.
- Успокойся, Евлаша, - пожалел он друга, - отсутствие информации это тоже информация.
- Сон про сон, не есть сон, - задумчиво произнес гость свою излюбленную фразу, возя ложкой внутри стаканчика. Потом опомнился, - что ты хотел этим сказать?
- Я к тому, что Зоя явно хотела скрыть от тебя, что уже была в "Пеликане". И не одна, а в обществе мужчины! Это подозрительно. Как ты считаешь?
- Подозрительно, - согласился Евлаша, скребя ложкой внутри стаканчика.
- Или... она скрыла от тебя факт посещения "Пеликана" по иной причине, - с серьезным видом заявил он, но в глазах плясали чертенята, - боялась разбудить в тебе ревность!
- У тебя есть еще... соображения? - Голосом, не предвещающим ничего хорошего, поинтересовался Евлампий, разглядывая пустой стаканчик от йогурта и проверяя его на вес. Потом понял, что ударной силой он не обладает, увечий ироничному другу не нанесет и выбросил его в мусорное ведро.
- Есть! - быстро собрался Аристарх. - О том, что мы знакомы с Олесей Бондарь, Зоя, вероятно, осведомлена. Раз девушки общаются, значит, делятся секретами. Тем более у них разные объекты интересов и скрывать им нечего. - Он указал рукой на себя, затем на приятеля, будто играл в считалку.
- Ты имеешь в виду, что Олеся имеет виды на тебя, а Зойка на меня? - пораскинув мозгами, выдал Бобик, внимательно проследив за "счетом".
- Вы сегодня очень догадливы, - с сарказмом произнес Аристарх.
Евлампий не обратил внимания на сарказм.
- Вдруг она решила перейти дорогу подруге? Ты сам рассказывал, что она, как собака на сене...
- Тогда бы Зоя не проводила время с тобой, а переключилась на меня.
- А если она не знает о вашей дружбе с Олесей?
- Если не знает, то этим можно объяснить отсутствием интереса к моей персоне. Или... девушки настолько близки, что виолончелистка решила не переходить дорогу журналистке...
- Которая испытывает к тебе большое чувство, - продолжил Бобик. - Слушай, Арик, как ты думаешь, почему Олеся никогда не рассказала тебе, что в нашем оркестре играет ее подруга?.. Например, ты познакомился с человеком, не важно, мужчина это или женщина, он или она рассказывает о том, что работает в редакции газеты "Пламя". Твоя реакция?
- Я говорю, что у меня так работает одна знакомая, называю ее имя и интересуюсь, знает ли он ее, - сразу отреагировал Ламбровский.
- Молодца! - похвалил его Евламп. - Пять за открытость и болтливость!
- Мне скрывать нечего! - возмутился Арик. - Ну, есть у меня знакомая в этой редакции и что в этом плохого?
- Ничего, - успокоил его Бобик. - Если, действительно, нечего скрывать... А если, этот тип, с которым ты случайно разговорился... в поезде, ревнивый муж Олеси? Ты раскроешь правду о Ваших отношениях?
- Но... между нет никаких отношений!
- Допустим... И?
- Если между Олесей и мной существует связь, в этом случае я не стану рассказывать о своих похождениях первому встречному. И не потому, что не знаком с ее супругом. Я джентльмен. Женщине не надо волноваться, что наши отношения станут достоянием гласности.
- Ты гений! - с чувством сказал Евлампий. - Я всегда говорил, что ты гений! - Еще раз повторил он. Но пока убери нимб со своей головы... Победу праздновать рано.
Ламбровский не понял, чему так обрадовался приятель, пригладил непослушные волосы, будто проверял наличие сияющего кольцевого облачка.
- Из всего вышесказанного я делаю следующий вывод: Зоя знакома с Олесей и почему - то скрывает это знакомство от нас. И Олеся скрывает свое знакомство с Зоей. Есть еще одна фигура в этом запутанном деле - парень, который был с ними в "Пеликане". Ни та, ни другая не упоминали его в разговоре. Значит, у них есть на то причина? Какая?.. Ревность с нашей стороны я сразу отметаю, - поспешил он высказать свою точку зрения.
- Почему?
- Эти девицы относятся к той категории, которая мечтает с помощью ревности привлечь к себе внимание мужчины, который пока не решается перейти от дружеских отношений к более серьезным.
- Или этот парень родственник одной из них? - предположил Аристарх.
- Родственник, - задумчиво повторил Евлампий. - Эта версия мне нравится. - Они углубились в детальное сравнение лиц на фотографиях, пытаясь отыскать родственные черты между девушками и парнем. - Снимки не четкие, - разочарованно вздохнул Бобик, - да еще сделаны через тюль...
- Олеся никогда не говорила, что у нее есть брат.
- А она тебе рассказывала о своей семье?
- Нет, - покачал головой Ламбровский. - Только об увлечении альпинизмом, о работе в редакции... Олеся не такая болтливая, как Ольга Кашкина, которая только и делала, что жаловалась на свою семью...
При упоминании убитой девушки им обоим взгрустнулось. Беседа плавно перетекла на воспоминания, а там, где воспоминания, там и разговоры о любви.
- Я боюсь сглазить, но в письмах Ксюши задора и пыла поубавилось. Сухие фразы о жизни разбавлены ностальгией. - поделился осторожной радостью Евлампий.
- Первый шаг на пути к возвращению, - расплылся в улыбке Ламбровский и хлопнул приятеля по плечу.
- Думаешь? - спросил тот, потирая ушибленное место.
- Уверен! Сейчас ты начинаешь играть первую скрипку. Приоткрываешь завесу таинственности, непрозрачно намекаешь на чувства, добавляя капельку ностальгической лирики. Кап! Потом открываешь занавес с видом фокусника, а за занавесом спряталась любовь! И снова: кап, кап! Ностальгия плюс любовь. В народе известна пытка капелью на темечко, поэтому не переборщи. Покапал и довольно. Переходи на бальзам. Будешь лить бальзам мелкими дозами на душевные раны. Пусть знает, что ЗДЕСЬ она не останется одинокой. ЗДЕСЬ ее ждет человек, который... В общем, сам знаешь.
- Мне легче выразить свои чувства игрой на скрипке, чем словами на экране компьютера.
- Если любишь, найдешь слова...
После спектакля Аристарх заметил странную суету и косые взгляды в его сторону. Складывалось впечатление, что все музыканты объединились в одно целое, а Ламбровского в это целое не приняли по непонятным причинам. Самое обидное, что ближайший друг и соратник Евлампий Бобик находился в центре назревающих событий. Аристарх терпеливо ждал, когда друг освободиться, и они пойдут домой.
Всю дорогу Евламп безумолку трещал, как акын поет свою незамысловатую песню: что вижу, о том и пою.
"Песенный речитатив" быстро наскучил Ламбровскому. Обида на окружающий мир, который не принял его в свои объятия, вылилась наружу в виду призыва.
- Помолчи, хоты бы, немного! - с горечью рявкнул он и уткнулся взглядом в тротуарную плитку. Причем сделал это с таким деловым видом, будто перед ним поставлена нелегкая задача - пересчитать кладку.
Евлампий споткнулся на полуслове и озадаченно посмотрел на приятеля.
- Арик, что случилось?
- Ни - че - го! Просто я один на целом свете! Я думал, ты мне друг, а ты...
- Ты... обиделся?
- Вправе ли я обижаться?! - напыщенным тоном произнес он.
- Ты обиделся, - перешел на трагический шепот Бобик.
Ламбровский не удостоил его ответа, посчитав неуместным дальнейшее выяснение отношений.
- Извини, если я тебя обидел, - раскаялся Евлаша, искоса поглядывая на расстроенного приятеля. - Но... я хотел... хотел, чтобы завтрашний день тебе запомнился на весь год. - пролепетал он.
Аристарх непонимающе уставился на него, даже отвлекся от тротуарного покрытия, хотя, еще минуту назад, считал этот визуальный осмотр более важным.
- Что... ты имеешь в виду? - с ужасом на лице спросил он. Сбивчивое объяснение не сулило ничего хорошего.
- Но... у тебя же завтра день рождения. Мы приготовили тебе сюрприз!
- Завтра? - удивился Аристарх, мысленно прикидывая, какое завтра число. Из-за всех переживаний он совершенно забыл о собственном дне рождения.
- Но только не проси меня поделиться секретной информацией! Я нем, как рыба! - Бобик прикрыл рот ладонью.
- Но у меня некруглая дата... Тридцать восемь лет... - он с трудом выговорил двухзначное число, которое стояло на пороге, словно на самом деле был ровесником века.
- Не грусти, - торопливо успокоил друг, - подумаешь, всего-то тридцать восемь! Когда тебе исполниться девяносто, ты будешь с ностальгией вспоминать молодые годы.
Он распрощался у дверей квартиры Ламбровского и поспешил к себе, боясь обронить лишнее слово.
Только Аристарх закрыл за собой дверь, как раздался звонок мобильника.
- Аристарх, мне нужна твоя помощь! - услышал он взволнованный голос Олеси Бондарь.
- Что - то случилось?
- Пока нет, но все возможно.... Спускайся вниз, я жду тебя в такси... Выйдешь со двора и увидишь серый "Рено".
- Иду!..
Ламбровский сразу заметил автомобиль и сидящую на заднем сидении Олесю. При его приближении девушка распахнула дверь.
- Садись! - мягко, но настойчиво пригласила она.
Аристарх подчинился.
- Это тебе! - сказала Бондарь с милой улыбкой и протянула упакованную в цветную бумагу небольшую коробочку в форму параллелепипеда. - Поздравляю с днем рождения! Извини, что раньше времени, но думаю, завтра тебе будет... не до меня. - Она прильнула к его губам, задержавшись больше положенного времени. Поцелуй не был дружеским, и это обстоятельство не понравилось завтрашнему имениннику.
Мужчина отпрянул, автоматически приложился к губам, будто проверял, не осталось ли следов, и незаметным движением "смахнул" поцелуй. Девушка заметила пренебрежительный жест и напряглась. Затем перевела взгляд куда - то за спину сидящего рядом Ламбровского. Ему показалось, что она незаметно кивнула.
Аристарх заинтересовался и скосил глаза. В поле зрения попал молодой человек с букетом цветов. Он приблизился к автомобилю и наклонился к закрытому окну.
- Мужчина, купите цветы для своей девушки, - громко предложил он, выставляя на показ букет.
Ламбровский оглянулся на Олесю, та пожала плечами. Аристарх решил сделать ей алаверды, преподнести цветы, как знак благодарности за внимание к его персоне. Пусть и преждевременное.