Через три дня состоялись похороны Маслобойникова. Лилия Догма решила не идти.
- Я, конечно, могу пойти с тобой, - сказала она Бирюкову, - но только для того, чтобы убедиться, что эта сволочь уже в земле. Теперь он не будет портить людям жизнь! - Сергей ждал, что последует дальше. - Могу, но не пойду! Ты мне обо всем обстоятельно расскажешь.
- Что конкретно тебя интересует? Как состоялось погребение? Или поведение присутствующих на похоронах людей?
- Люди, конечно! Меня интересуют их лица. Думаю, им будет нелегко строить скорбные мины.
- Неужели не найдется ни одного человека, который будет искренне скорбеть?
- У меня нет ответа на этот вопрос. Среди наших с Маслобойниковым, так сказать, общих знакомых, я не встречала тех, кому бы он не подпортил жизнь.
- Это просто ужас и кошмар, когда все тебя люто ненавидят, - хмуро заметил Сергей. - Умом понимаешь, что человек при жизни вел себя так, что после смерти все вздохнули с облегчением. И это мягко сказано. Но все равно не в силах поверить, что у гроба кто-нибудь искренне не всплакнет, не скажет доброго слова, от сердца.
- Каждый должен сделать вывод, - задумчиво произнесла Лилия...
Накануне она встречалась со своей подругой Розалией. Они скользь коснулись смерти Феофана, потом перешли к более приятной теме - обсуждение положительных качеств Альфреда Богданова.
Лиля потом долго пересказывала Бирюкову, как Розка восхваляла своего возлюбленного.
- Он то, он се, да, таких, вообще, на всем свете не сыщешь! Представляешь, Сережка, мне едва удалось направить разговор в нужное русло. Я у нее об одном спрашиваю, а она мне все Богданова расхваливает! А то я его не знаю!
- Слушай, а что ты о нем можешь сказать? - спросил Бирюков.
- Если одним словом, то - карьерист! - не задумываясь, ответила Лиля.
- Успешный карьерист, если в таком возрасте занимает пост финансового директора крупного холдинга.
- Заметь - и ему все мало!
- Хочет быть владычицей морской? - усмехнулся Сергей.
- Не меньше!
- И для достижения цели он готов на всё?
- Чего не знаю, того не знаю. Склянку с отравленным зельем по его просьбе я ему не передавала и при отравлении не присутствовала.
- Нужно искать мотив! У Богданова был мотив?
- Если ты намекаешь на финансовую аферу, родившуюся в его гениальной финансовой голове, и им же реализованную в жизнь, то это вряд ли.
- Зайдем с другой стороны. Что может выиграть Альфред в случае смерти Маслобойникова?
- Что же, что же... - Догма задумалась. - Смотря, кому достанется весь холдинг.
- Это имеет значение?
- Если все перейдет к вдове, то Богданову... была выгодна смерть директора и хозяина. Он красавчик и быстро находит подход к женщинам. Я не утверждаю, так размышление вслух, но Альфред и Диана могли... могли состоять в любовной связи при жизни Маслобойникова. Необязательно, что она была в курсе преступных планов своего любовника - Диана женщина впечатлительная, едва ли ей удалось справиться с эмоциями. А так, она не при делах, Альфред взял на себя всю черновую работу, результат был достигнут с первого раза.
Сергею очень не понравилось это предположение.
- Если бы между Дианой и Альфредом что-то было, она бы скрыла тот факт, что он вызвал на проходную Феофана незадолго до смерти. А Диана подчеркнула, что супруг выходил на проходную, чтобы подписать какие-то бумаги, вернулся, и они отправились на пляж, где все и случилось. Из всего вышесказанного можно смело утверждать, что...
- Я тебя умоляю! - перебила его Лиля, - Ты, Сережка, как маленький - веришь всему, что тебе рассказала взрослая тетя. Я не говорю, что она не могла составить хитроумный план по избавлению от мужа-злодея, за нее это сделал Альфред. После смерти мужа Дина могла позвонить любовнику, поделиться новостью и спросить, о чем он разговаривал с мужем. Это естественный вопрос: вдруг тот сообщил мужу - мужчине преклонных лет - нехорошую новость, после чего у него остановилось сердце. Альфред ответил, что они почти не разговаривали, ограничились подписью на финансовых документах, а Диане лучше сказать правду. Если она скроет факт встречи ее мужа и... Богданова, то и ее, и Богданова заподозрят в сговоре.
- У тебя слишком развито воображение. И мне показалось, что Альфред влюблен в твою подругу, - наиграно-равнодушным тоном заметил Бирюков.
- Что не сделаешь ради богатства! - восторженно произнесла Лилия. - И на убийство пойдешь, и любимую девушку бросишь, когда она выполнила свою задачу - обеспечила алиби. А кто еще мог подтвердить, что Богданов не ходил на встречу с генеральным директором? Только сам Богданов и его девушка, с которой он, якобы, провел всю ночь и утро. Это я к тому, что он мог передумать говорить правду. Вас, мужчин, разве поймешь?
- Мы, мужчины, часто сами себя не понимаем. И не отдаем отчета своим поступкам.
- Это ты к чему?
- Так, разговор поддерживаю, - поспешил оправдаться Сергей.
- Ну-ну, - усмехнулась Лилия. - А если серьезно: что ты обо всем этом думаешь?
- Может быть, кто-то хотел выманить Феофана, выдав себя за Богданова? А Богданов, на самом деле, передумал идти к нему, не захотел расставаться с Розой.
- Этот кто-то, как ты выразился, должен был знать, что Альфред Богданов находится в это время не в родном городе, а на морском побережье и у него к директору есть весьма важное дело, не терпящее отлагательств, - сразу сделала вывод Догма.
- Молодец! - похвалил ее Бирюков, - правильно мыслишь. Кто это мог быть? Холодцов? Или коммерческий директор, который остался у руля власти и который направил Богданова сюда с бумагами?
- Коммерческий директор! - Лиля расхохоталась. Сергей недоуменно на нее посмотрел. - Ты бы только видел этого... претендента на роль убийцы! Маленький старенький еврей. Очень хваткий и мудрый... Он никогда не пойдет на преступление... такого рода. Ему больше подходят какие-нибудь махинации.
- Может, Маслобойников поймал его на этом, тот испугался и...
- Версию отбрасываю, как несостоятельную, - уверенно произнесла Лиля.
- Из-за возраста наимудрейшего? Так это легко решается! Он, как я понял, человек ушлый и много повидавший, имеет, скорее всего, связи в разных... криминальных структурах.
- Думаешь, мог нанять кого-то?
- Мог, но это был бы чужой человек Феофану. Из его рук он ничего бы пить не стал.
- Правильно. Тем более, старичок был предан Феофану, как пес. Ходили слухи, что Маслобойников помог его внуку избежать скамьи подсудимых. Подробностей я не знаю...
- Оказывается, есть человек, который всплакнет на могиле Маслобойникова. Ах, какой хороший человек был Феофан Ильич! Он спасал людей от правосудия, а все на него нападают, говорят, что бездушный, черствый...
- Оказывается, есть... А покопаемся, еще кого-нибудь отыщем. Например, тот же Богданов. Благодаря Маслобойникову он взлетел на высокий пост, - переметнулась к другому мнению Догма.
- Поэтому версию с адюльтером Альфреда и супругой благодетеля можно также отбросить. - Частному сыщику эта версия импонировала.
- Сережка, у тебя такой счастливый вид, будто ты испытываешь блаженство от того, что у Феофана была не только армия врагов, но и пара-тройка лояльных к нему людей, друзьями их назвать я не решусь.
- У меня счастливый вид?! - простонал Бирюков, словно это известие было сродни сообщению о страшном диагнозе, пока не давшем о себе знать. Но быстро сменил "испуг" на восхищение, - да, у меня счастливое лицо. И причина моего счастья сидит напротив меня и пытается умничать.
- Пытается, но у нее это плохо получается, - вздохнула Лилия. - Я уже говорю стихами, к чему бы это?
- К дождю, наверное, - с серьезным видом сообщим частный детектив. - Но оставим лирику на потом, сейчас меня больше всего интересует, отправился ли Богданов в Адлер по своей инициативе или у него и, правда, к директору было дело, не терпящее отлагательств? Надеюсь, на похоронах Маслобойникова мне удастся это выяснить...
Траурную церемонию решили проводить прямо на кладбище, а не в здании мебельного холдинга. Так решила его супруга. На похоронах Феофана Ильича собралось немало людей. Не только близкие родственники усопшего и все руководство мебельного холдинга "Олимп", но и рядовые работники предприятия.
Сергея не интересовала панихида, он осторожно наблюдал за присутствующими сквозь солнцезащитные очки. Бирюков понял: истинно скорбящих людей было крайне мало. Основная масса не скрывала скуки, желая скорейшего завершения траурного мероприятия и начала поминок. Только один старичок стоял рядом с гробом и тяжело вздыхал, гоняя по рту таблетку валидола, которую ему предложил стоящий рядом молодой человек. Коммерческий директор, - решил Сергей, - а это, наверное, его внук, которого выручил Маслобойников.
Старик одной рукой держал внука под руку, а другую, с зажатым в ней платком, подносил к глазам, вытирая бегущие по морщинистым щекам слезы. Больше плачущих людей Бирюков не заметил. Даже мать Феофана, маленькая худенькая старушка без дергания и завывания взирала на скорбную процедуру. Рядом с ней стоял молодой мужчина, среднего роста, темноволосый. Наверное, это и есть Максим, сводный брат Маслобойникова, - решил Бирюков. Он видел его профиль, и мог заметить, что эмоции на лице сводного брата отсутствуют, будто он присутствует не на похоронах своего близкого родственника, а смотрит надоевший фильм, который его не завлекает, но хочется узнать, чем все закончится... Или желает убедиться, что брат, действительно, скончался, а его тело вскоре будет предано земле. Непонятно, чем была вызвана с трудом скрываемая нервозность, которую уловил частный детектив: Максим поглаживал руку матери, подсунутую под его локоть, то посматривал на наручные часы, то скреб ногтями одной руки по ладони другой руки, словно на него напала сильная чесотка, то постукивал ногтями друг о друга, сложив руки с несжатые кулаки, то поправлял очки на переносице, хотя, они и не думали "съезжать".
Несоответствие невозмутимого лица и суетливости рук привлекло внимание Бирюкова. Он решил подобраться к Максиму с другой стороны, чтобы заглянуть ему в глаза и убедиться в наличие панических настроений.
Диана сразу отреагировала на его перемещение и вопросительно посмотрела на Бирюкова. Он кивнул: вижу твое беспокойство, никуда не ухожу, я здесь. А сам устроился напротив пары мать и сын. С этого ракурса ему было заметно, что сын ей что-то нашептывает, а она внимательно слушает, не сводя взгляда с покойника, безмятежно лежащего в гробу. В глазах матери застыл укор или сожаление, направленные одному из сыновей или обоим сразу: старшему за то, что так рано закончил свою жизнь и пережил мать, младшему, что не смолкает и не дает сосредоточиться, не дает мысленно проститься с безвременно ушедшим мальчиком. Сергей перевел взгляд на Максима. Даже сквозь очки глаза брата выдавали беспокойство. Да, он безумно нервничал. С этой точки Сергей сравнил Максима с женихом, который стоит перед алтарем рядом с невестой. Он с нетерпением ждет конца церемонии, боясь, что кто-то вмешается и помешает бракосочетанию. Очень странное поведение, - подумал частный детектив и переключился на других действующих лиц печальной церемонии. Другие лица были скучны и не интересны.
Когда погребение закончилось, Максим облегченно вздохнул. Как человек, вынесший испытание с честью. И постарался скорее увести от могилы мать. Они покинули кладбище в числе первых.
К Сергею незаметно приблизилась Стрельцова.
- Сережа, у меня странное ощущение, что Феофан где-то рядом. - Она передернула плечами. - Посмотри на могилу его деда.
Неподалеку от только что выросшего холмика земли находился гранитный памятник с фотографией пожилого мужчины и выгравированной надписью: Коростылев Егор Васильевич, даты рождения и смерти. Чуть ниже - приписка от внука: Ты всегда со мной.
В вазе стояли свежие цветы - четыре темно-бордовые, почти черные, розы.
- Такие цветы приносил деду только Феофан. Каждую субботу. Ходил сюда, как на работу. Когда дед умер, ему было всего двадцать лет. Сколько времени прошло, а он деда никогда не забывал. Каждую субботу. Четыре темные розы... Посмотри, цветы совсем свежие... Сегодня как раз суббота.
- Кто планомерно хочет вывести тебя из себя. И эти цветы, и звонки по телефону - все это дело одних рук.
- И этими же руками бил убит Феофан.
Продолжить она не успела, к ним приблизилась маленькая пухленькая блондинка.
- Познакомьтесь, это моя сестра Дарья Юрьевна. А это, Даша, мой знакомый Сергей Бирюков. Они кивнули друг другу.
- Ты видела, - зашептала Дарья, - на могиле деда бордовые розы.
- Видела, - устало произнесла Стрельцова и попыталась успокоить сестру. - Какой-то шутник развлекается.
- Ты так думаешь?
- А у тебя другие предположения? Подарок с того света от горячо любящего внука?! - горько усмехнулась Диана. Старшая сестра пожала плечами. - А где Федор?
- Он уехал домой.
- Уже?
- Я, вообще, жалею, что взяла его с собой.
- Не надо было приводить сюда мальчика, - согласилась с ней Диана. - Даш, Сергей Дмитриевич хотел с тобой поговорить. Не сегодня, конечно. Когда ты сможешь?
- А зачем? - проявила интерес сестра.
- Он тебе при встрече все объяснит, - пообещала Стрельцова, опередив Бирюкова.
- Хорошо, Сергей Дмитриевич, давайте встретимся. Завтра вас устроит? Часиков в двенадцать?
- Вполне. Спасибо, что согласились. Надеюсь, ваш сын будет в это время дома и присоединится к нашему разговору. У меня к нему есть несколько вопросов.
- Сергей Дмитриевич, вы меня пугаете! Федор что-то натворил? - встрепенулась мать.
- Ничего он не натворил, - успокоила ее сестра, - завтра ты все узнаешь.
- До завтра еще дожить надо! Напустили тумана и ничего не объяснили.
- Тебе не стоит волноваться.
- Ладно, пошли отсюда, - поникшим голосом произнесла Дарья Юрьевна. Посмотрела на свежий холмик земли, перевела взгляд на гранитный памятник и тихо сказала, - Ну, что, дедушка Егор, твое желание исполнилось, ты встретился со своим любимым внуком?
Дедушка Егор посмотрел с фотографии с осуждением - видимо, так рано любимого внука не ждал.
- Пошли уже, - потянула ее за руку Стрельцова.
Бирюков уже двинулся за женщинами, но его кто-то окликнул. К нему спешил Богданов. В начале церемонии они издали кивнули друг другу, но не разговаривали. Сергей видел, как Альфред покинул кладбище вместе с другими сотрудниками холдинга. А теперь зачем-то вернулся.
- Сергей, ты идешь на поминки? - торопливо поинтересовался Альфред. - Я хотел с тобой поговорить.
- Не знаю. - Бирюков еще не решил: иди или не идти? С одной стороны, он не выносил подобные мероприятия, а с другой, ему хотелось понаблюдать за присутствующими и послушать разговоры, которые обязательно возникнут после пары-тройки поминальных рюмок. Люди почувствуют себя свободнее, перейдут к обсуждению истинных человеческих качеств усопшего. Может, кто-нибудь и взболтнет лишнее.
- Я, честно говоря, сам не люблю такие мероприятия, но положение обязывает, - угадал его мысли Богданов. - Это ты человек вольный в своих поступках.
- Пожалуй, я поеду.
- Вот и отлично! А по дороге мы могли бы поговорить...
По дороге им побеседовать не пришлось: каждого ожидал припаркованный у кладбища автомобиль. Не бросать же один из них! Честно говоря, была и другая причина: Сергей не любил задавать вопросы или выслушивать ответы и не видеть лица собеседника. Он был хорошим физиономистом, и мог быстро "раскусить" собеседника, если мимика лица не совпадает с ответом.
На своих автомобилях Бирюков и Богданов обогнали вереницу машин и автобус, отъехавших от кладбища значительно раньше, и двинулись в сторону ресторана, где должны состояться поминки по усопшему Маслобойникову. По дороге Сергей раздумывал над предстоящим разговором с Альфредом. Он не знал, о чем тот хочет с ним поговорить, и не был готов к разговору: Богданова он отложил на потом, впереди поставил Дарью Юрьевну, бывшую жену Феофана и сестру Дианы.
Частный детектив первым подъехал к ресторану, вышел из машины и стал ждать. Через пару минут появился Богданов.
- Сергей, я хочу все рассказать по-честному! - сразу заявил он.
- Неужели? - не сдержался от восклицания Сергей, совершенно не допуская мысли, что такой умный и хитрый соперник признается в содеянном, хотя, ему никто не высказал подозрений.
- Мне Розочка призналась, что Лилю очень интересовало мое расписание на день смерти Феофана Ильича. Я догадываюсь, с чьей подачи вызван этот интерес.
- А ты не подумал, что это элементарное женское любопытство, - с недовольством заметил Бирюков, а про себя пожурил всех женщин в лице Розалии, которые ставят выше дружбы своего мужчину, от которого у них нет тайн.
- Это не было элементарным женским любопытством. Лилия могла спросить, как развиваются наши с Розой отношения, а ее интересовало утро, когда умер Маслобойников, - с обидой в голосе заявил Альфред. - Я не знаю, зачем тебе это, но могу честно сказать, что в то утро я с Маслобойниковым не встречался. Вечером мы вместе были в кафе, ночь я провел с Розочкой, никуда не отлучался, утром мы с тобой и Лилей встретились на набережной, потом мы улетели на самолете домой. Всё!.. Ты мне не веришь? - Прямо спросил он.
- А почему я тебе должен верить? Альфред, ты взрослый человек, а ведешь себя, как пионер. Честное слово даю... Чтобы верить твоему слову, нужны доказательства. У тебя есть алиби на то утро?
- Но я же сказал, мы с Розочкой...
- С чего ты взял, что я поверю? - перебил его Бирюков. - Может, ты приложил все силы, чтобы она влюбилась в тебя без памяти, и согласилась подтвердить твое алиби. - Альфред смотрел на него огромными от удивления глазами. Сергей даже испугался, что они вылезут из орбит. - Согласись, мое предположение не лишено логики.
- Это абсурд! - воскликнул Богданов после короткой паузы, позволившей ему "переварить" сказанное Сергеем. - Ты все не так понял.
- Объясни так, чтобы я понял. - Сергей сложил руки на груди и принялся ждать. - Только поторопись, пока не повалили поминающие и скорбящие. Тогда нашу беседу придется перенести на другое время...
- Я не хочу переносить, - упрямо произнес Альфред, - я и так две ночи не сплю!
- Экий ты впечатлительный! А чем вызвана такая впечатлительность, позвольте спросить? Совесть не чиста или круглая луна в окошко заглядывает?
- Знаешь что... Мне кажется, ты ко мне предвзято относишься. Не пойму, чем это вызвано... Давай перенесем разговор...
- Авось подобрею? - хмыкнул частный детектив. - Не надейся! Мое отношение не зависит от лунных суток или личных переживаний. Лучше обо всем поговорим сегодня, раз уж начали. Надеюсь, покойный не будет на нас в обиде.
- Спасибо тебе, Сергей, - неожиданно поблагодарил Богданов. То ли бессонные ночи одолели, то ли нашел уважительную причину не ходить на поминки. - Я знаю неподалеку один маленький ресторанчик...
Ресторан назывался "Свежий ветер". Внутри и, правда, было свежо, несмотря на летнюю духоту на улице. Сплит-ситемы создавали приятную прохладу, но не морозили посетителей. Дополняли приятную атмосферу искусственные водопады и большое количество кадушек с экзотическими растениями, расставленные по залу.
Мужчины выбрали столик и очутились под пальмой.
- Хорошее место, - удовлетворенно кивнул Сергей. Они сделали заказ. Официант удалился, а Бирюков уставился на своего визави, который расценил взгляд частного детектива, как призыв к началу разговора.
- Ты знаешь, что дед Феофана служил сначала в ВЧК, потом в НКВД?
- Нет. Это имеет отношение к делу? - равнодушно заметил частный детектив. Альфред кивнул.
- Сволочь была редкостная. - Сергей не стал задавать вопросы в надежде, что Богданов все пояснит. - Он отличался особой жестокостью и ненавистью, - процедил сквозь зубы Альфред. - Мои предки принадлежали к известному дворянскому роду. До революции они жили в Петербурге. Дед Маслобойникова, Егор Коростылев, тоже там жил и служил... делу революции. Он принял непосредственное участие в убийстве моего прадеда и прабабки... - Голос Богданова заметно дрожал. - Шел восемнадцатый год. Коростылев и еще несколько человек ввалились к ним в дом поздней ночью. Мой прадед, Евгений Александрович Белокобыльский, был известным хирургом. После революции хотел эмигрировать из России, но передумал. Решил, что ему, хирургу с мировым именем, ничего не грозит. Сначала все было спокойно... А потом, кто-то донес в ВЧК, что у Белокобыльского хранятся ценности семьи Фаберже. Тогда многие охотились за ними. Семья Фаберже спешно бежала из России, оставив все драгоценности надежным людям. Вот, кто-то и решил, что одним из этих людей является мой прадед. Чекисты пришли к нему домой, начался обыск. У Белокобыльских было кое-что отложено на "черный" день, но сокровищ Фаберже в помине не было. При обыске особенно зверствовал Коростылев. Когда ценности известных ювелиров не обнаружили, он совсем лишился рассудка, ударил Евгения Александровича рукояткой нагана прямо в висок. Тот упал, жена подскочила к нему, стала хлопотать над бесчувственным телом, но ничего не смогла сделать - мой прадед умер на руках своей супруги, не приходя в сознание. Коростылев переключился на мою прабабку. Привязал к стулу и начал изощренно пытать.
- Ты так рассказываешь, будто видел все собственными глазами, - не удержался от реплики Бирюков, выказывая тем самым недоверие.
- Мне часто об этой трагедии нашей семьи рассказывала моя любимая бабушка Вера Евгеньевна. Ей в ту пору шел седьмой год, но она запомнила эту сцену на всю жизнь, как запомнила и имя убийцы своих родителей. Тот сразу назвал себя - сотрудник ВЧК Егор Коростылев, а потом несколько раз громко произносил свое имя... во время допроса. Маленькую Верочку сразу удалили в детскую, когда заявилась эта свора убийц. Но она покинула пределы своей комнаты, услышав крик матери. Девочка осторожно подкралась к гостиной и заглянула туда. Перед ней открылась страшная картина: на стуле сидела растерзанная женщина, отдаленно напоминающая ее необыкновенно красивую и статную маменьку, а на полу, в странной позе, лежал отец. Толстый ковер впитывал кровь, сочившуюся из его разбитого виска. Малышка остолбенела и не смогла сдвинуться с места. Так и стояла у входа в гостиную. Коростылев перед уходом направил свой наган на Верочку, долго держал её под прицелом, потом опустил руку, развернулся и вышел... Девочку отдали в приют. Она долго не разговаривала после перенесенного стресса. Потом отошла. Она выросла, выучилась на врача, судьба привела ее в наш город. Она поздно вышла замуж и родила мою мать, когда ей было почти сорок лет. Эту трагическую историю Вера Евгеньевна рассказала своей дочери, а потом мне. Когда я родился, она, несмотря на возраст, еще работала и сохранила острый ум и хорошую память. Бабушка утверждала, что лицо убийцы ее родителей до сих пор стоит у нее перед глазами. Она не желала мстить, Верочка была добрейшим человеком. Она уверяла, что жизнь сама расставит все по своим местам. - Богданов взял стакан с минеральной водой и залпом его осушил.
- Вера Евгеньевна умерла? - спросил ошалевший от откровенного рассказа Бирюков. Он ожидал услышать что угодно, только не воспоминания очевидцев страшных событий прошлого.
- Совсем недавно Верочки не стало. Ей было девяносто пять лет... Она была удивительным человеком. Единственно, что её беспокоило в последнее время - моя холостая жизнь. Видите ли, ей очень хочется правнуков понянчить, а я хожу бобылем. И вот, наконец, я встретил девушку, с которой хотел бы создать семью, родить детей, а бабули нет...
- Откуда ты узнал, что Коростылев - дед Маслобойникова? - мягко, но настойчиво, вернулся к теме Сергей.
- Случайно все вышло... Однажды я решил поработать в субботу. Часа в четыре выхожу из офиса и вижу: в капоте хозяйского джипа копошится водитель, а сам хозяин сидит в салоне со зверским выражением лица. Только я появился, он вываливается и приказным тоном мне сообщает, что ему надо на кладбище на могилу любимого деда, а его водитель, такой-сякой, вредитель одним словом, сломал его автомобиль. Феофан Ильич, без приглашения, уселся в мою машину, и мы поехали на кладбище. Кстати, моя Верочка тоже там похоронена. Причем, совсем недалеко от убийцы своих родителей...
- И ты увидел могилу его деда?
- Да. Сначала хотел пройти мимо, сходить на могилу Верочки, раз выдалась такая возможность, уже направился в нужную сторону, но Маслобойников меня задержал - решил похвастаться своим предком: "Смотри, какой у меня геройский дед! Генерал КГБ. Легендарная личность, в органах с самого основания, еще с семнадцатого года!" И тычет пальцем в фотографию на памятнике. Я поднимаю глаза и что я вижу?! А вижу я убийцу моего прадеда и прабабки - на гранитном памятнике четко выбиты фамилия, имя, отчество. Маслобойников продолжает что-то вещать, а я ничего не слышу, смотрю на фотографию "геройского деда" сквозь пелену и возникает одно желание - взять его внука за шкирку и бить головой по этому гранитному памятнику до тех пор, пока он не сдохнет. Падаль. И дед его падаль. Яблоко от яблони... Как я сдержался тогда, сам удивляюсь. Но Бог все видит: правда восторжествовала - теперь они рядышком лежат, и больше никто от них не пострадает. - Альфред снова осушил стакан минеральной воды. - После того незабываемого посещения кладбища, я дал себе клятву: обязательно накажу Маслобойникова! За деяния его родственника. И пусть говорят - сын за отца не в ответе. Так же, как и внук за деда. Очень захотелось, чтобы ему было так же больно, как когда-то моей Верочке... Сергей, ты не думай, что я решил его убить. У меня свои методы мести. Я мог спокойно его разорить. Уже открыл счет за границей и стал ждать удобного случая. А параллельно готовил бумаги... Все его денежки должны были перекочевать на этот счет. Нужна была только его подпись. Тут представился удобный случай - Феофан отбыл на курорт. Многие знали, что в отпуске он склонен к излишествам. Дай, думаю, поеду, застану его в изрядном подпитии, подсуну ему свои бумаги на подпись, вместе с другими, чтобы отвлечь внимание.
- Одним выстрелом мог убить двух зайцев: и врага наказать, и самому обогатиться, - покачал головой Бирюков.
- Мне не нужны его деньги! Потом я нашел бы способ вернуть деньги на Родину, и перечислить на благотворительность, например, на детские дома.
- Допустим, я тебе верю.
- Твое право - верить или не верить. Признаюсь честно, мыслишка разбогатеть одним росчерком чужого пера была, но испарилась, как только я встретил Розу. Вообще-то, я стеснительный не по годам. И никогда бы к ней не подошел, если бы не был знаком с Лилией. Все так быстро случилось, что не поверил. Утром проснулся, увидел ее рядом безмятежно спящую с едва уловимой улыбкой на устах - видимо, снилось что-то приятное, или кто-то, например, я, и понял, что нужно сделать. Поднялся с постели, достал заранее приготовленные к подписи бумаги и порвал их на мелкие клочки, чтобы соблазна не было.
Богданов смотрел на Бирюкова с ожиданием. Бирюков смотрел на Богданова непонятным взглядом, не поддающимся "расшифровке". Пауза затягивалась, блюда на столе остывали. Неожиданно Сергей протянул руку Альфреду, тот сразу ответил на рукопожатие.
- Ты облегчил мне жизнь, - признался частный детектив.
- Рад слышать. Я так понимаю, что подозрения с меня сняты?
- Знаешь, как хорошо просто сидеть с человеком, разговаривать на разные темы и быть уверенным, что он честен, правдив, и не замешан в убийстве, - пространно заметил частный сыщик, не ограничиваясь односложным "ДА!"
Богданов был потрясен признанием, даже не обратил внимания на косвенное призвание частного сыщика в его участии в расследовании преступления.
- Мне кажется или, действительно, есть повод надраться до чертиков? - спросил Сергей. - Оставим машины на стоянке и пустимся в загул! Как ты?
- Согласен! - весело поддержал его Богданов. - А девчонок звать не будем?
- Не-а, у нас сегодня мальчишник...
- Ну, почему вчера было так хорошо, а сегодня так плохо? - рассуждал Бирюков, пристально изучая в зеркале свою помятую физиономию.
Он включил на полную мощь холодную воду и встал под душ. Струи воды начали с силой бить по больной голове и медленно возвращать к жизни.
- Что день грядущий нам готовит, что он таит в тиши своей, быть может, завтра он погубит надежды всех прошедших дней! - выводил Сергей фальшивым фальцетом, растирая себя махровым полотенцем.
После душа направился на кухню, сварил наикрепчайший кофе, развалился в кресле с чашкой в руках и стал анализировать вчерашний разговор с Богдановым.
Жизнь - сложная штука, - философствовал он. - Судьба свела двух совершенно разных людей - молодого мужчину и маленькую девочку, и быстро развела будто бы навсегда. Почему будто бы? Потому что имя убийцы родителей вбилось в детскую память! Это он о ней тотчас забыл. Коростылев мог ее запросто убить, для него это не проблема, почти, как комара прихлопнуть. Однако, не убил, сохранил ей жизнь, но благодарности в душе не оставил. Сироте пришлось не сладко. Но она не сломалась, жила, училась, трудилась, растила дочь, внука, и постоянно вспоминала тот день, перечеркнувший ее спокойную жизнь под родительским крылом. О мести не думала, но имя врага помнила. А что Коростылев? Всю свою жизнь ненавидел людей, мстил им непонятно за что. Даже собственную дочь, по рассказам Дианы, не замечал. Любил только одного человека - своего внука Феофана Маслобойникова, которого воспитал по своему подобию. И вырастил человека, который никого не любил и которого никто не любил. Никто! Это так страшно, когда тебя не любит ни один человек на всем Земном шарике. В тебе нуждаются, заискивают перед тобой, но не любят. Феофан хотел купить любовь Дианы, но у него ничегошеньки не вышло!
Зазвонил телефон и отвлек Бирюкова от философских рассуждений, в которые ему захотелось погрузиться после ночной попойки, дабы расшевелить дремавшие мозги.
Легка на помине, - подумал он, увидев имя высветившегося абонента.
- Слушаю тебя о, Диана, свет моих очей! - возвышенно начал Сергей.
- Хм, - поначалу услышал он в трубке. - Сережа, - осторожно вступила она, - у тебя все хорошо?
- У меня все отлично! - сделал он ударение на последнем слове
- Просто я тебя таким... лирически настроенным никогда не видела.
- Ты меня и сейчас не видишь, - парировал он.
- Логично, - согласилась Стрельцова. - Ну, что ты готов ехать к моей сестре?
- Мама дорогая! - Бирюков почесал затылок.
- Ты забыл?! - задохнулась от возмущения Диана.- На тебя это не похоже.
- Нет, нет, что ты! - попытался оправдаться он. - Просто размышляю над одной историей, услышанной вчера.
- Расскажешь?
- При встрече, - пообещал Сергей.
- А я стою у твоего дома. - Если бы у него были длинные волосы, то они встали на голове разом дружным стройным лесом.
- Откуда...
- Оттуда! - перебила его Диана, догадываясь, что речь идет об адресе, по которому проживает частный детектив. - Мы тоже кое-что умеем. Так я поднимаюсь?
- Квартира двадцать четыре, - успел сказать Сергей.
- Я знаю! - пропела Стрельцова и отключилась.
- Зашибись! - выдохнул он и обвел свое жилище оценивающим взглядом. - Могло быть и похуже, - успокоил он себя и отправился в прихожую встречать гостью.
Она зашла такая свеженькая, пахнущая дорогими ненавязчивыми духами, чмокнула его в щеку и прошла на кухню, где витал кофейный аромат.
- Я тоже хочу кофе! - потребовала гостья.
- Легко! - Сергей занялся приготовлением кофе, а Диана опустилась на стул и стала наблюдать за его ловкими движениями.
- Сразу видно, что ты холостяк и все приходиться делать самому, - без доли восхищения или осуждения произнесла Стрельцова.
- На быт я смотрю сквозь пальцы. Приготовлением пищи не заморачиваюсь. Завтракаю дома, а обедаю и ужинаю, где придется.
- Сегодня у одной, завтра у другой, - пробубнила себе под нос Стрельцова, в надежде, что он не услышит.
- Ты пришла разбирать мой моральный облик? - спросил человек с отличным слухом, не поворачиваясь в ее сторону.
- Скорее аморальный! Шучу, шучу! - испугалась Диана. - И все-то он видит, все-то он слышит.
- Работа такая!
- Может, у тебя и глаза на затылке есть?
- Без сомнения!
- А что я сейчас делаю?
- Стараешься просверлить в моей спине огромную дыру взглядом своих необыкновенных глаз. - Сергей повернулся и протянул ей чашку с ароматным напитком.
- Я тебя обожаю! - Она взяла чашку и поставила на стол.
- Ты сначала попробуй, а потом пой дифирамбы.
- Я же не про кофе, а про мужчину, стоящего передо мной в одних шортах. - Бирюков опустил глаза и понял, что забыл надеть смокинг.
- О, пардон, мадам! Я сейчас вернусь! - Он развернулся, но его остановил голос Стрельцовой.
- Сережа, я заехала, чтобы обсудить тактику.
- И стратегию, - в тон ей произнес Бирюков. - С кем будем вести войну?
- С соперницами, - тихо произнесла она, приблизилась к Сергею, сцепила руки в замок на его шее, приподнялась на цыпочках и запечатлела поцелуй на его губах.
- Во сколько мне нужно быть у Дарьи? - сдавленным голосом поинтересовался он, фокусирую взгляд на ее губах.
- У нас есть еще два часа. Но можно перезвонить и перенести встречу...
Он смотрел на лежащую рядом женщину и удивлялся: с их первой встречи прошло недели три или меньше, а у него такое чувство, что они знакомы с самого детства. Он не замечал разницы в возрасте, за это короткое время частный детектив стал волшебником, сотворив чудо: превратил бальзаковскую женщину с глазами старухи в молоденькую девочку с горящим взором.
Сергей нежно приложился губами к ее плечу и подумал: Неужели это чудовище Маслобойников мог что-то сотворить с этой женщиной? То, что он способен на подлости, это я давно понял. Интересно, какое испытание приготовил бы ей Феофан, когда, наконец, понял: близости ему не видать, как своих ушей! Продолжал бы ждать и надеяться? - Он почувствовал на себе взгляд, повернул голову и увидел, что Диана изучающее смотрит на него.
- Ты такой задумчивый... Сожалеешь о...
- Не говори ерунды! - Он притянул ее к себе и поцеловал. - Не надо вопросов, - попросил он, покосился на настенные часы и сказал, - счастливые часов не наблюдают.
- Уже пора?
- Дарья перенесла встречу на три часа. Уже почти два...
- Это верно - счастливые часов не наблюдают! - трагическим голосом произнесла Диана и прижалась к Сергею.
- Больше я переносить встречу не буду, - как-то неуверенно произнес он.
- Только не нужно мне напоминать о невозможности любовной связи клиента частного сыскного агентства и сотрудника этого агентства.
- Не сотрудника, а владельца, - напомнил он.
- Это существенная разница...
Через сорок минут они выскочили из подъезда. Бирюков поцеловал женщину и сел в свой автомобиль. Диана помахала ему рукой, проводила его автомобиль взглядом, и заняла место в своей машине.
За ней зорко следил человек в невзрачном неприметном автомобиле, припаркованном неподалеку...
Максим Дудка подъехал к Медицинскому Центру, где он возглавлял кардиологическое отделение. Привычно не вышел из машины, не направился торопливой походкой к зданию, а сидел и смотрел вперед невидящим взглядом.
У него сегодня плановая серьезная операция, а он никак не может совладать с зашкаливающими эмоциями. Руки - главное "орудие" любого хирурга. Руки Дудки подрагивали, как у запойного алкоголика. Он сместил взгляд и начал задумчиво изучать свои конечности с дрожащими пальцами. Мысли были далеко от рук - главного "орудия" хирурга и от предстоящей операции.
Зачем мне ЭТО было нужно? - мысленно спрашивал он у себя. - Жил, работал, слыл хорошим специалистом... Мой удел - наука. Недавно защитил докторскую, все так хорошо складывалось, мне пророчили блестящее будущее, и что теперь? Крах всему? О чем я думал, когда соглашался? О матери точно не думал. А надо бы. Старушка мать нуждается во мне, в моей заботе и внимании. Что с ней будет? Что будет со мной?
Завибрировал телефон, брошенный перед поездкой на переднюю панель.
- Максимушка, сынок, у тебя все нормально? - услышал он родной голос. Максим постарался ответить сдержанно, без паники, поселившейся внутри.
- Я уже на работе. У меня сейчас сложная операция...
- Прости меня, что беспокою. Сердце предвещает беду, я разволновалась и решила тебе позвонить. Хотелось услышать твой голос.
- Ты выпей то лекарство, что я тебе привез, и все страхи, как рукой снимет.
- В синенькой коробочке?
- В синенькой, - согласился сын.
После звонка матери напряженность ушла, руки избавились от тремора, запоздалое самобичевание сменилось душевным спокойствием. За редким исключением общение с матерью почти всегда было подобно принятию чудотворного снадобья. Некоторых взрослых чад пожилые родители раздражают своей любознательностью, своей заторможенностью, своим постоянным напоминанием о себе, но к Максиму это не относилось. Возможно, немалую играла роль врожденная терпеливость, усугубленная приобретенной профессией, но главным было трогательное отношение к своей матери. Он ее обожал, уважал и жалел. Она слишком поздно нашла свое женское счастье, которое оказалось недолгим - отец Максима скончался десять лет назад, не дожив до шестидесяти лет. У него обнаружили злокачественную опухоль последней стадии. Помочь ему они были не в силах. После его смерти мать тяжело заболела. Максим думал, что потеряет и её, но она выкарабкалась благодаря его квалифицированной помощи и ее желанию остаться рядом с ним. "Я не могу бросить тебя одного, - сказала она тогда сыну, не выпуская его руку из своих слабых ручек, покрытых пигментными пятнами. - Хочу дождаться твоей свадьбы, чтобы передать из рук в руки хорошей женщине". Максим гладил ее седую голову и приговаривал: "Долго ждать придется! Женитьба в мои планы пока не входит" Феофания вздохнула, улыбнулась и сказала: "Ну, тогда я еще поживу!" Сын наклонился и расцеловал ее в обе щеки...
Свою жизнь Максим Дудка распланировал на много-много лет вперед. Он не понимал, как можно жить одним днем? Но не думал, что вмешается судьба. Вернее, не судьба, а ее представитель в лице брата Феофана.
Отношений со старшим братом Максим не поддерживал. Они встречались очень редко, в основном в доме матери, перебрасывались парой фраз и разбегались. Максим не подозревал, что брат внимательно наблюдает со стороны за его жизнью...
Это случилось два года назад. Феофан неожиданно заехал к матери, и начал задавать вопросы о её самочувствии. Ранее подобные вопросы с его уст не срывались. Старушка-мать не понимала, откуда возник жгучий интерес к ее здоровью, и озадачено поглядывала на старшего сына, старательно отводящего взгляд.
- Что случилось? - не выдержал Феофан. - Я что-то не то сказал?
- Чего ты хочешь? - напрямик спросила мать, устав от пустых разговоров. - Я не поверю, что ты так изменился, что интересуешься моим здоровьем.
- А, может, и правда изменился... - Маслобойников покаянно опустил голову и замолчал.
Феофания Егоровна, пытаясь загладить свою вину, предложила накормить его обедом, но сын отказался.
- Я еду на кладбище к деду, надо спешить, - сообщил он таким трагическим голосом, словно боялся опоздать. И стал нервно обмахиваться газетой, которую держал в руке. Несмотря на "спешку", Феофан не сдвинулся с места.
Мать с удивлением посмотрела на обмахивающегося газетой Феофана: в комнате было достаточно прохладно. Отопление еще не включили, а на улице температура не поднималась выше десяти градусов.
- Ты хорошо себя чувствуешь? - заботливо спросила она. - Давай я позову Максима, пусть тебя осмотрит.
- А он дома? - Упоминание о младшем брате взбодрило его.
- Максимушка! - крикнула Феофания Егоровна и более тихим голосом пояснила Феофану. - У него скоро защита докторской. А его почти не вижу. То на работе пропадает, то над диссертацией корпит. Осунулся, похудел. Волнуюсь я за него.
В дверях появился Максим, поздоровался с братом и пристроился рядом с матерью.
- Сынок, надо бы Феофаном нашим заняться.
- А что такое? - Дудка поправил очки на переносице и уставился на брата, как на подопытного кролика, которому предстоит серьезное испытание после введения непроверенной вакцины.
- Нет, нет, не нужно мною заниматься, - испугался Маслобойников, - у меня со здоровьем полный порядок!
- Ты уверен? - продолжал допытываться Максим, пристально изучая брата. - На лицо все показатели гипертонического криза. Для начала надо измерить давление. - Он поднялся, чтобы идти за тонометром, но брат его остановил.
- Ничего не надо! Говорю же - здоров! - отмахнулся он. - Я вид у меня такой... гипертонический от волнения. - Феофан замялся. - Макс, нам бы поговорить.
- Я могу оставить вас одним, - предложила догадливая мать.
- Нет, мне нужно, чтобы Максим поехал со мной.
- Куда? - задал резонный вопрос кардиолог.
- К деду на кладбище.
- Зачем? - удивился Максим. Он был на могиле деда всего несколько раз и не понимал, что ему там делать? Деда он никогда не видел, с пеленок ему не прививали любовь к нему. Мать, вообще, не культивировала эту легендарную личность, старалась его не вспоминать. По обрывочным сведениям Макс догадался, что отношения отца и дочери были сложными, она многое претерпела от него, в связи с чем, любящий сын не мог простить деду пренебрежительного отношения к его матери.
- Как это зачем?! Он же твой дед! - Лицо Маслобойникова приобрело малиновый оттенок.
Максим Дудка не стал перечить старшему брату и согласился.
По дороге Феофан купил четыре темно-бордовые розы. Когда они подошли к могиле деда, Максим сделал скорбное лицо, соответствующее данному месту. Маслобойников хмыкнул и заявил.
- Я тебя позвал не морды корчить, а серьезно поговорить. - Дудке не понравился грубый тон брата, но он не стал выказывать недовольства, сел на скамейку и стал терпеливо ждать начала разговора. Феофан расстался с розами, постоял у могилы, изучая фотографию деда, потом пристроился рядом с Максом и, молча, протянул ему газету, которой обмахивался в доме матери, а после сунул в карман.
Максим взял газету, повертел ее в руках, не зная, на какую заметку обратить внимания, и вопросительно посмотрел на Маслобойникова. Тот вырвал из его рук газету, развернул на нужной странице и ткнул пальцем в небольшую заметку.
- Читай! - приказал он, оперся руками на костлявые ноги и стал терпеливо ждать.
Дудка прочел статью и вернул газету брату.
- Ты не хочешь ничего спросить? - осведомился Феофан, сделав загадочное лицо.
- Я не пойму, какое отношение обнаруженный тайник имеет ко мне? И почему я не мог прочесть газету дома? - не сдержался от замечания Дудка.
- Смени тон! - рявкнул Маслобойников.
Дудка разозлился не на шутку. И больше он злился на себя, чем на брата, который допускал в общении с ним пренебрежение, но не позволял, чтобы также относились к нему.
Когда Максиму не нравился собеседник, он старался быстро найти повод и удалиться, если такая возможность была. Сейчас эта возможность была. Он резко вскочил, что-то сказал о диссертации, и уже собрался покинуть кладбище, пока разговор с братом не перешел к взаимным оскорблениям. Но Феофан остановил его весьма непривычным для него способом.
- Извини, - промямлил он. - Надо было тебе все объяснить, а, уж, потом...
Удивленный извинением Максим брякнулся на место и приготовился слушать...