Краев Юрий Александрович : другие произведения.

По ту сторону знаний

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ был написан ещё зимой, но в виду попыток редактирции я всё ни как не мог его вывесить. Сегодня всё же решил. PS - попытки редактировать рассказ потерпели неудачу. Поэтому пусть он останется таким как был. Если захотите оставить свои коментарии буду очень рад.

По ту сторону знаний.

  
  
  -- Ну же Семён думай, неужели ты ничего не можешь придумать?
  -- Ну не знаю, может быть добавить мальтозы, - ответил Семен, потирая оправу очков.
  -- И что поможет? - скривив физиономию, спросил Егор.
   В химии он разбирался ещё хуже двоечника Ермакова. Егору подфартило только в том, что он в первый же день своей институтской жизни познакомился с Семёном - местным Ломоносовым, уральского разлива. Егор часто удивлялся тому, как человек учившийся в какой-нибудь захудалой деревенской школе вдруг приезжает в Москву, пробивает себе дорогу в жизни, причём не кулаками и зубами, а знаниями, которые и получить то было неоткуда. Может быть, это просыпается мудрость предков, спрятанная где-то глубоко в генотипе. Невероятная библиотека, где храниться вся информация от сотворения мира. Вот скажите, откуда люди не умеющие играть на рояле или рисовать, под гипнозом играют вальсы и рисуют картины? Очевидно, всё это уже заложено в их памяти и надо только знать способ как вытащить её от туда.
  -- Слушай Егор я, кажется, понял насчёт мальтозы.
  -- Да плюнь ты на эту мальтозу, ответь мне вон лучше, что кодируется в последовательности генов?
   Теперь уже Семён скривил физиономию и ответил, ругаясь, - Да ты что с ума сошёл, я, значит, решаю твои зачётные задания, при этом, не сделав ещё и свои, а ты меня идиотскими вопросами отвлекаешь. На вот, сам решай, - возмущённо добавил Семен, подвигая Егору его не законченную работу.
  -- Послушай Сём, я ведь не специально, ну что на тебя нашло, как я решать то буду, ничего не зная. Ты хоть понимаешь, что со мной делаешь?
  -- Понимаю, понимаю, - всё так же возмущённо ответил Семён.
   Егор, стиснув зубы, взял листок с кучей формул и постарался хотя бы понять, что из них что. Где-то минут десять он сидел, тупо смотря на листочек, чертя карандашом непонятные шестиугольники, соединяя их с пятиугольниками, затем злобно вздыхал и всё перечёркивал. Семён к этому времени уже успел доделать свои задания и теперь внимательно наблюдал за жалкими потугами своего приятеля. Про себя он ехидно хихикал.
  -- Послушай Сём, имей совесть, помоги.
  -- Нет! - как можно серьёзнее ответил парень и для большего эффекта отвернулся направо.
  -- Вот гад, - подумал про себя Егор, он знал, что в таких вещах Семён непреклонен, хоть бей его, хоть пальцы ломай, сказал, как отрезал. Придется, значит, действительно самому решать, - шпор нет, да и к тому же у каждого свой вариант.
   Минуты для Егора тянулись очень медленно, большие часы, висевшие над входом в аудиторию громко щёлкали. Обычно их было не слышно, но сейчас каждый шорох гулко отдавался в ушах Егора. Он весь напыжился, приложил руки к вискам, покраснел от нервной - истощающей мозговой работы. До конца зачёта оставалось ещё пол часа, а из пяти заданий было решено только одно, да и то не наверняка. Егор уже видел, как в его зачётке появляется не двусмысленная надпись - "Не зачёт". Он ещё раз посмотрел на семёна, тот всё ещё не поворачивался.
  -- Да ну его, не хочет помогать и не надо, сам сделаю. Надо всего лишь постараться напрячь мозги, и покопаться в своей внутренней памяти. Ещё Платон считал, что если задавать человеку правильные, наводящие вопросы, то он сам может придти к определению, например теоремы или вывести уравнение. Он, правда, считал, что эти знания приходят из над материального мира, в котором душа общается с миром идей и обладает всеобщим знание, а как только попадает в тело человека она начинает жить его интересами и забывает мир идей. Но если знать подход, можно воскресить в своей памяти это всеобщее знание.
   Егор посмотрел на часы, до конча зачета, осталось двадцать минут. А безумный препод с глазами в виде блюдец ревностно наблюдал за чистотой прохождения зачёта.
  -- Значит так, - подумал Егор. У меня есть десять минут на то чтобы войти в контакт с так называемой базой памяти всего человечества, если конечно она вообще существует. И десять минут можно убить на то чтобы успеть записать ответы к заданиям. Что ж тогда надо начинать как можно быстрее. Во первых постараться предельно сконцентрироваться на вопросах зачёта. Нет ничего кроме этих вопросов. Весь мир вокруг расплывается, мутнеет, чёткими остаются только вопросы, - говорил себе Егор, попутно стараясь, это проделать. Блин, всё бесполезно, не получается!!! Надо скорее попробовать что-нибудь другое. Что-то я там слышал про активацию генетического кода. Кажется, можно было путём определённых физических движений и умственных техник придти к знанию ответов на интересующие тебя вопросы.
   Правда книга, в которой об этом говорилось, была научно популярной, так что в ней обговаривались больше общие черты методики и её метафизические принципы. А техникам посвящалось примерно две страницы в конце книги.
   Егор, стараясь особо не привлекать к себе внимание замахал руками, начал напряжённо дышать, постарался увидеть свой генетической код - длинную цепочку простирающуюся на расстояние пяти километров. Представив себе это, он быстро выдохнул и опять замахал руками.
   Со стороны всё это казалось чистым бредом. Даже Семён сидевший рядом и пялившийся на ножки девчонок повернулся и удивлённо посмотрел на выкрутасы Егора. Он даже не мог ничего сказать, да и что можно было сказать когда твой приятель вдруг сошёл сума и решил заняться китайской гимнастикой прямо на зачёте по биохимии. Скоро почти все обратили внимание на это беспрецедентное действо. Даже препод с круглыми глазами вдруг встал и присмотревшись спросил: - Эй вы, да-да я к вам обращаюсь, может быть прекратите свои упражнения и сдадите работу раз уже закончили. Видно биохимик был не в духе, от того что, пока не удалось наварить денег на новый Мерседес.
  -- Слушай Егор, тебя Карпухин просит работу сдать.
  -- Чего? - спросил Егор, вдруг придя в себя.
  -- Послушай, ты что, вообще свихнулся на своей мистике с фантастикой. Устроил цирк на зачёте, вон Карпухин хочет на работу твою посмотреть, давай спускайся, а то пока он ждёт, станет ещё злобнее.
  -- Егор показательно медленно встал со своего места и также не спеша затопал вниз по лестнице.
   Крайние к проходу ряды с интересом оглядывали его, стараясь предугадать, что сейчас будет. Спустит ли Карпухин на Егора собак, или мило посмеётся вместе со всеми, а уж потом наорёт на него. Это оставалось тайной до последней секунды. Но именно тогда и прозвенел звонок. Часть студентов повставала с мест и отправилась относить свои работы к столу Карпухина. Последний пытался, было что-то сказать Егору, но, не справившись с потоком листов, просто махнул рукой и взял его работу.
  

*****

  
   Приятели сидели в студенческой столовой, и пили пиво. Ни каких изысков - обычная "Балтика-3". Маленькая, уютная столовая давала приют всем, всем кто мог втиснуться в неё. Постоянно занятые столики, народ, устроившийся с тарелками на подоконнике и постоянная толкотня были обычным делом. Но сегодня было на удивление безлюдно. Даже пустовали два столика в углу. Хозяева столовой обустраивали её в национальном стиле, а были они видно откуда-то из Грузии или Осетии. Из больших динамиков установленных по периметру помещения лился спокойный звонкий голос очередной западной певицы. Из огромного - во всю стену окна в помещение лился тусклый свет. Его тусклость, была прямо пропорциональна времени последней генеральной уборки. Стекло было однородно серым, лишь внизу пестрея мелкими точками грязи.
   На столиках творился почти такой же бардак. Прожженные скатерти, пепел по всему столу, непонятно зачем стоящая пепельница, наполненная пакетиками от чая. Тоненькая пачка салфеток, лежащая возле вазы с искусственными цветами.
   Гнетущую паузу, наконец, разорвал Семён: - Слушай, извини меня, я пожалуй напрасно обиделся на тебя, не помог, ты уж извини. Сам понимаешь нервы ни к чёрту.
   Я конечно хорош, но и ты Егорыч цирк устроил, зачем это всё было нужно? Наверное, это новый способ привлечь к себе внимание девчонок? - спросил Семён, чуть смеясь.
   Егор же сидевший напротив, безмолвно пил пиво, уставившись куда-то в окно.
  -- Слушай, я ведь с тобой разговариваю, неужели так и будешь дуться, даже не скажешь ничего? Как будто мы друг друга первый день знаем, чего только не бывало. И сорились и мирились, и морду друг другу набить собирались, по пьяни конечно, но ведь друзьями остались. А что сейчас?
   Егор почесал за ухом, глотнул пива и тихо сказал: - У меня почти получилось...
  -- Что, - не понял Семён, - что у тебя получилось?
  -- Выйти на контакт со вселенским разумом, - так же сухо и спокойно ответил он.
  -- Нет, с этим надо что-то делать - может, к психиатру сходишь, крышу тебе подлатают, или пару недель просто дома посидишь, отдохнёшь.
  -- Какой ещё психиатр, когда тут такие дела творятся, я же тебе говорю, что у меня почти получилось, даже видел ответы.
  -- Ну конечно, - растягивая каждую букву, ответил Семён. С кем с кем, а вот с тобой этот самый разум связаться не сможет.
  -- Почему это? - удивился Егор.
  -- Да потому что у тебя принимающей антенны нет!
  -- Всё бы тебе смеяться, а я может серьёзно. Ну, неужели не понимаешь что это такое же обычно дело, как например включить телевизор. Надо просто знать, где находиться кнопка "повер". Вспомни предсказателей, провидцев, колдунов. Они ведь могут видеть будущее и пошлое, решать твои проблемы, обратившись к этому самому разуму. Только они на низком уровне с ним общаются, а я хочу попробовать получить всё знание что храниться там, - при этом слове Егор многозначительно показал пальцем в потолок.
  -- Ага, может ещё Леонардо Да Винчи приплетёшь или Эйнштейна?
  -- Конечно приплету. Тьфу ты!! В смысле не приплету, а скажу что вот как раз они то и смогли сделать, то что хочу я. Правда получилось у них не полностью, но зато часть информации отхватили.
  -- Хорошо, предположим что я тебе поверил.
   Глаза Егора засветились ярким блеском.
  -- Нет, только предположим. Так вот, что мы получим от этого знания? Сможем собрать вечный двигатель или построить машину времени.
  -- Ну во первых, нам уже не придётся сидеть за книжками, когда у тебя в голове находиться всемирная библиотека, обращение к которой так же элементарно как вспомнить как тебя зовут, надобность в чтении пропадает.
  -- А хоть телик то смотреть можно будет?
  -- Слушай я ведь тебе сейчас, о серьёзных вещах говорю, а ты всё шутишь, - обиженно сказал Егор и опять уставился в окно.
  -- Ладно, блин, извини что перебил. Просто поверить в реальность твоих идей не так уж и просто. Вот если бы было подтверждение слов фактами.
  -- Послушай, а что ты там говорил насчёт того чтобы дома отдохнуть?
  -- Ну да, пожалуй бы тебе не мешало. Наконец первая здравая мысль, посидишь дома развеешься, отдохнёшь от институтских напрягов.
  -- Я не о том, - ответил Егор покачав головой. Было бы не плохо забить на институт, чтобы разобраться со всеми тонкостями вхождения в контакт с разумом.
  -- А как же сессия?
  -- Тьфу ты ерунда какая, если всё получиться, ни какая сессия не страшна, я может сразу докторскую пойду защищать.
  -- Высоко метишь... А если ни получиться?
  -- Иногда ради великой цели стоит рискнуть. Только так можно добиться успеха, - возбуждённо ответил Егор.
   Неожиданно в столовую забежал высокий парень в белом халате и взъерошенной причёской. Это был тот самый двоечник Ермаков. Он нервно засверкал глазами по столикам, затем подбежал к барной стойке, схватил бутылку пива, одновременно кинув на поднос деньги. И разом выпил её до дна. Ермаков всегда был несколько неуравновешенным, однако сейчас он явно перешагнул все рамки.
  -- Что случилось? - спросил Семён, когда Ермаков допил бутылку.
  -- Что, что, - Карпухин работы проверил, сейчас всех в шестой аудитории собирает, хочет результаты сообщить. А мне Ирка, Ну та - которая ещё у него лаборанткой работает, шепнула что я вроде сдал, и кажется даже на пять.
  -- Чего? - поражённо переспросил Егор.
   За всю историю его с Ермаковым общения, пятёрок у парня сроду не было. А тут на тебе. В отличники выбился!!!
  -- Да нет, не может этого быть, - ответил Егор, немного пережив потрясение от услышанного.
  -- Я вот тоже подумал, что не может, но Ирка точно сказала, она врать не станет.
  -- А во сколько, в шестую аудиторию надо? - поинтересовался Семён, убирая пустую бутылку пива со стола.
  -- Как раз сейчас и собирает, так что если поспешим, то ещё успеем.
   Ребята быстро поднялись со стульев и оставив деньки за выпитое пиво отправились к Карпухину. Шли они по длинным, уходящим в никуда коридорам, то поворачивая в стороны, то поднимаясь по лестницам. Старый дубовый паркет трещал под ногами. По сторонам коридоров пестрели различные кафедры. В одних смотрели в микроскоп, в других чертили на доске непонятные графики, мимо третьих вообще нельзя было пройти из-за невыносимого запаха сероводорода. Как видно это химики опять смешали не те ингредиенты. Вот наконец на горизонте замаячила знакомая табличка "6Аудитория, кафедра Биохимии, заведующий кафедрой: профессор Карпухин". Ребята медленно открыли дверь и преодолевая невыносимый скрип петель, по стенке прошмыгнули в помещение. Все уже были в сборе, впереди конечно стояли отличники, яростно потирая вспотевшие руки. Волнение брало своё. Ближе к двери, там где стояли Егор с Семёном, располагались те кому было искренне наплевать на результаты. Ермаков же полез ближе к отличникам.
  -- Смотри-ка, загордился уже, - посмеиваясь в пол голоса, заявил Семён.
  -- Ага, тоже мне мозг!!
  -- Мозг, или не мозг, а на пять наш "натц" заработал. Вон посмотри как его Карпухин поздравляет, чуть ли не руки ему целовать собрался. Видно Ермаков списывать научился, или денег заплатил.
  -- Вряд ли. У Карпухина списать невозможно, даже прожженные ксероксы (так называли тех, кто постоянно списывал на экзаменах) об него зубы ломали. Сразу выгоняет, не задумываясь, и главное видит всё, гад. А денег у Ермакова отроду не было, да и если бы были, всё равно не даст.
  -- Да в этом плане он принципиальный, как вот только с такими принципами в институт поступил? - задумчиво произнёс Семён. Наверное, действительно озарение.
  -- Стоп, что ты сказал? - резко повернув голову, спросил Егор.
   Семён хоть и опешил от такой реакции приятеля, всё-таки ответил: - Говорю озарение, наверное.
  -- Вот именно, так и есть. Ты не помнишь, какой у него вариант был на зачёте?
  -- Откуда же я помню, да и вроде у каждого свой вариант, - не понимая в чём дело, ответил Семён.
  -- Нет брат, ну-ка подожди, сейчас посмотрим.
   На этом Егор не сказав больше ни слова, начал пробираться вперёд. Народу было много, и каждый стоял как пуговица у Райкина - насмерть. Но Егору всё же удалось пролезть, и наконец его практически выплюнули из толпы прямо к столу Карпухина. Тот немного удивился, а затем собравшись с мыслями спросил: - А, это вроде вы у нас в физкультурную академию собираетесь?
  -- Почему это я туда собираюсь, с чего вы решили? - обиженно ответил Егор.
  -- Ну как же, а зарядка: - сказал профессор и яростно замахал руками, пытаясь повторить движения своего студента.
   Егор обиженно опустил глаза. А со всех сторон послышался разнокалиберный смех.
   Ему показалось что ещё немного и Карпухин предложит ему поступать в цирковое училище, затем в цирковое П.Т.У. и наконец цирковую заборо-строительную школу.
   Но этого не произошло. Отсмеявшись, профессор протянул ему немного помятый листок с формулами и сказал: - Что ж дорогой вы мой, два... Чего и следовало ожидать, вам бы надо больше заниматься, а не в спортивные залы ходить. С чего Карпухин решил добавить про спортивные залы, Егор не понял, то ли из-за того, что было на зачёте, то ли из-за атлетического его вида.
  -- Вам надо брать пример с Ермакова, только посмотрите, как написана работа, просто загляденье. Хотя раньше он конечно и не блистал, зато надеюсь теперь, покажет себя на экзамене. И кстати студент Ермаков писал с вами один и тот же вариант - самый лёгкий. Карпухин понял что сказал лишнее и замолчав, сухо протянул Егору его работу.
  -- Ну ты подумай, всё как я и предполагал, - подумал про себя Егор и полез через толпу студентов к задним рядам.
  

*****

  
   Ребята ехали в трамвае и смотрели в окно. Заняться было нечем, кроме как изучать текущие по тротуару ручьи. Они искрились на солнце, приятно журча, и обгоняя друг друга. Снег во многих местах сошёл, и сейчас о нём напоминала только тонкая полоска грязно-белой корки у самого края дороги. Сквозь серые, безликие тучи, светило солнце. Оно согревало землю, принося ей долгожданное тепло. И вместе с тем даруя людям весеннее настроение. Оно чувствовалось каждой клеточкой тела. Пронизывало насквозь, заставляя радоваться жизни, ручейкам, отражающим солнце лужам, чистому асфальту, даже той грязно-белой гадости у края дороги. Одно слово пришла весна. Принеся с собой всё то, по чему мы так соскучились за долгую, холодную зиму. Трамвай шёл по "47" маршруту. Он проезжал мимо каких-то заводов извергающих в небо клубы тёмно-серого дыма. Поворачивал на узенькую улочку, по обеим сторонам закрытую длинным, забором девятиэтажек. Люди заходили, толкались, выбирая место, затем выходили через несколько остановок. И на их место заходили другие. Снова толкались и снова выходили.
   Ребята ехали до конечной и поэтому привыкли не замечать этот круговорот пассажиров в природе. Их мысли были заняты только одним вопросом. Стечение ли это обстоятельств или явная закономерность. Кажется какой-то философ говорил: - случайностей нет, всё предопределено и имеет определённую цель. Жёлудь падает с дуба и прорастая становиться новым дубом. Вот понятная закономерность. А представьте, к примеру вы пролили на стол чернила, а в Китае случилось землетрясенье. С виду ну ни какой закономерности. Однако она есть. Вот примерно так мыслил этот философ.
  -- Поверь мне Сём. Ермаков в жизни бы не написал эту работу на пять. Хоть ты тресни, не написал бы.
  -- Да, но ведь и ты бы не написал. Я бы может поверил во всё это, если бы хоть ты знал ответы.
  -- В этот ведь весь смысл и кроется. Да я не знал решений, но смог связаться с вселенским мозгом, назовём это так, а Ермаков видно получил это послание вместо меня.
  -- Как гладко у тебя всё, получается!! - возмущённо отозвался Семён. Объясни тогда почему именно тупой на оба полушария Ермаков, смог получить ответ вселенского мозга, - при этом слове Семён жутко поморщился, а затем продолжил, - а у тебя не получилось. Почему он, такой вот лох, не знающий методики входа в контакт смог, а у тебя трижды мозгонутого по этой части, ничего не вышло?
  -- Ну не знаю, - честно ответил Егор. Может, мы находимся с ним в ментальном контакте. Вроде близнецов.
  -- Ага, Зайцев и Ермаков - братья близнецы. Семён рассмеялся, а затем строго добавил, - ты хоть сам веришь в то что говоришь?
  -- Понимаю конечно, тут есть нестыковки. Но ведь факт того, что мы писали один и тот же вариант отвергать нельзя. И то, что я на контакт вышел, это тоже факт, как бы ещё Ермаков смог работу написать. Я ведь у него спрашивал как так получилось, так вот он мне ответил что на него будто озарение нашло, сразу вспомнил всё, вспомнил и написал.
  -- На контакт он вышел, тоже мне, вспомнил, написал. Тебе бы фантастические романы писать, а не на биофаке учиться. Вот там бы тебя оценили по достоинству, может даже премию какую дали.
  -- Не Семён ты, а Фома не верующий, - ответил Егор и заелозил на кресле. Ягодицы ужасно болели от долгого сиденья на одном месте.
  -- Ладно пошли наша остановка, - сказал Семён ставая с кресла.
   Он одел через плечё портфель, до этого лежавший на коленях, и не застёгивая тоненькую джинсовую курточку, пошёл к дверям. Егор часто удивлялся способности приятеля не мерзнуть даже в самый жуткий мороз, наверное уральская закалка, думал он. Сейчас же когда на градуснике было почти шесть градусов тепла, на Семёне была одета только рубашка, да неизвестно для чего взятая с совой джинсовка. Семён всё равно ходил на распашку, так что смысл в куртке напрочь терялся.
   Трамвай резко остановился, открылись двери, а из динамиков послышался хрипловатый голос диктора. - Наверное он не должен был быть хриплым, а таковым его делали старые изношенные динамики, - подумал Семён, но отбросив эти навязчивые мысли вышел из трамвая. Следом за ним выбрался и Егор. Хотя его конечно изрядно потолкали вездесущие бабки с сумками-авоськами, пытающиеся залезть в трамвай. Он лишь презрительно посмотрел на них и сразу забыл, поспешив догнать, уже успевшего отойти Семёна. Приятели пошли по тихой, петляющей во дворах улице. Милые цветные заборчики. Растущие по краю двора вишнёвые деревья. Бельё повешенное на верёвках, между двумя столбами, где ещё в Москве это можно увидеть, как не рядом с местным общежитием. Во всём вокруг чувствовался сельский, простой взгляд на вещи. Люди без комплексов, коммунистические лозунги "Всё вокруг колхозное - всё вокруг моё". Именно таким виделось Егору это место, с его невероятной самобытностью, и вместе с тем постоянными дебошами и пьянками как в любом другом общежитие.
  -- Ну что, может зайдёшь, посидим поговорим, пивка дрябнем, - спросил Семён, у подошедшего приятеля.
  -- Да нет, извини Сём, не могу домой надо. Так что сейчас ноги в руки и бегом в метро.
  -- Ну ладно дело твоё, надо, так надо. А насчёт не зачёта не волнуйся, перепишем, первый раз что ли приходиться из этого самого места выбираться.
  -- Да конечно перепишем, у тебя то как всегда пять. Надо будет родителям что-нибудь наплести, а то всё время волнуются как там сынок учиться, даже надоело если честно.
  -- Не переживай всё будет путём, - ответил Семён и пожав на прощание руку отправился в большие стеклянные двери общежития.
   Егор проводил его взглядом и взяв подмышку портфель затопал по мокрому от луж асфальту. Он несколько раз повернул за угол здания, и затем пройдя через небольшой парк с массой лавочек и только четырьмя одиноко стоящими деревьями, оказался на мостовой. Машины длинными вереницами проносились рядом, заливая всё вокруг морем мелких брызг. В воздухе пахло свежестью, к которой немного примешивался запах заводских труб. Но это ни сколько не нарушало того чувства весенней свободы, что уже успело сложиться у Егора. Даже наоборот эти необычные запахи придавали определённый шарм обстановке, отчасти выставляя всё в новом свете. Егор шёл по разбитой, уходящей вниз дороге и думал о том, что сегодня случилось. Он пытался проследить закономерность, вывести основной принцип контакта. Егор старался вспомнить всё то, что читал или слышал про контакты или контакторов с вселенским разумам.
  -- Но ведь как было бы здорово получить всё это знание, не сидеть больше в интернете в поисках нужной информации, не готовиться к экзаменам ночи напролёт. Просто вспомнить и написать. Красота!!! А сколько можно сделать полезного для человечества, учёные думают, ломают голову, а я им раз идейку подкину, с расшифровочкой как всё это сделать. Вот тогда почёт признание, фамилия моя у всех на устах будет - Выдающийся человек, герой нашего времени, академик, почётный член научных обществ - Зайцев Егор Викторович. Как звучит!!! Многое можно за это отдать. Ну и денежки конечно рекой потекут. Миллионер, затем губернатор, в думу выберут, и наконец президент. Красота!!!!
  

*****

   На следующий день, Семён проснулся рано. Его сосед по комнате ещё спал, мирно посапывая на соседней кровати. Комната у Семёна была обычная, единственное что отличало её от других, так это масса книг по различным областям науки. Конечно большая часть его библиотеки была посвящена химии, как обычной, так и биологической. Книжный шкаф с трудом вмещал всю массу информации. Учебники прямо таки падали с полок. Сосед семёна учился на медицинском факультете и как большая масса медиков не пропускал ни одной пирушки. Да и книг у него было не много. Только парочка томов по анатомии, да учебник физиологии.
   Семён принял душ, побрился и хотел уже собираться в институт как вдруг Колька - сосед по комнате, вдруг вскочил с кровати весь дрожа. Семён в это время стоял в коридоре и чуть не упал от неожиданности. Колька постепенно пришёл в себя, огляделся, и тяжело дыша спросил: - Какой сегодня день?
  -- Что Коль кошмары мучают?
  -- Гхыыы, - только и смог ответить парень хватаясь за голову. Слушай ты там ничего, от головы не знаешь? А то совсем погибаю.
  -- А кто из нас врач, неужели я? И кстати сегодня 26 апреля.
  -- Вот это я отрубился, чё, правда 26?
  -- Одно Коль тебе скажу - хватит бухать, ты так себе все мозги пропьёшь.
  -- Не твоего ума дело, - злобно ответил парень, и вновь схватившись за голову, побрёл в ванную.
   А по комнате пошёл устойчивый запах перегара. Вскоре в душе зажурчала вода и послышались звуки падающих на пол вещей и скрипы сбитых полок.
  -- Ну раз уж до ванной добрался значит всё будет нормально, - решил Семён и чтобы не мешать соседу, он в такие дни был особенно раздражителен и к тому же посылал всех за бутылочкой пивка, собрал вещи и отправился в институт.
   На улице было темно и сыро от этого Семёну стало зябко и неуютно. Даже захотелось вернуться обратно в тёплую кровать и забить сегодня на учёбу. Но представив себя через каждые пол часа бегающим за пивом, окончательно убедился что это не лучший вариант.
   До остановки Семён дошёл быстро, да и трамвай не заставил себя долго ждать, так что через какие-то пол часа он уже входил в двери института. Народу было мало, но студенты уже начали подтягиваться. Конечно, первыми приезжали те кто живёт дальше всех, а уж потом те кто ближе, - что поделаешь, закон жизни. Вскоре уже полная гурьба народа собралась на лестнице. Кто-то курил, кто-то отпаивался пивом и точил лясы, обсуждая девчонок. Семён немного постоял с народом, сказав от силы два-три слова. И окончательно потеряв весь интерес к происходящему, облокотился на перила. Он ждал Егора с яростным желанием узнать, что тот ещё придумал. У него всегда были сумасшедшие идеи, но настолько сильно он ими ещё не заболевал. Поверить в то, о чём вчера весь день говорил, Егор было бы просто смешно, не говоря уже глупо. Здравый смысл и логика, вот что отличает нормального человека от не нормального. Вскоре послышался оглушительный гул звонка, народ повалил в аудиторию. Егора же всё не было, и Семён решил подождать его внутри.
   Милая лаборанточка Ира вынесла толстую папку бумаг и встала возле стола, следом появился Карпухин в окружении, ещё двух напыщенных дам. Профессор сел за стол и полистав папку, вдруг встал и опершись ладонями на крышку стола сказал: - Что ж милые мои студенты, вчера вы написали последний зачёт в этом семестре, и по учебному плану это занятие мы посветим практической работе. Так что одевайте халаты и марш по лабораториям. Кто-то начал вставать, зашуршали портфели. А одна из стоявших рядом с Карпухиным дам, нервно кашлянула.
   - Ах да-да, чуть не забыл, сядьте пока! - громко сказал Карпухин стараясь перекричать гул голосов. Хочу вам представить ваших новых преподавателей. Это Галина Ивановна Острова - кандидат медицинских наук, - сказал он указывая на полную, но всё же привлекательную женщину. А это Лидия Сергеевна Перцова, она у нас доктор наук, заслуженный член корреспондент академии наук. Так что надеюсь вы сработаетесь, - всё так же радостно-громко сказал Карпухин и вышел из аудитории. Сегодня настроение у него было более чем хорошим, и все знали причину этого. Ведь утром Карпухин подъехал к институту на новеньком Мерседесе "класса А".
   Дамы без Карпухина заметно осмелели, ещё раз представившись, разделили студентов на две группы и отправились по комнатам. Семёну довелось попасть в группу Лидии Сергеевны Перцовой, в последующем именуемой как "Перцовка". Прозвище очень ей доходило, - резкая, требовательная, такая же острая в выражениях и беспощадная к ошибкам. Да и внешний вид её подходил - на вскидку лет пятьдесят - шестьдесят, но тем ни менее бодрая и шустрая дама. Резкие черты лица, выступающие скулы, ввалившиеся глаза, с замазанными кругами под ними. Волевой подбородок и хищный взгляд. Она чуть горбилась и прищуривала один глаз, садясь за стол, наверно сказывалась долголетняя работа с микроскопом. Лидия Сергеевна с первых минут дала понять что спуску не даст и хоть пришла она и поздно, семестр заканчивается, в следующем она нами займётся вплотную.
   Но нас, ясное дело голыми руками не возьмешь, мы воробьи стреляные и привыкли уже к тому, что нами все собираются заняться вплотную. Пережили же Карпухина и эту напасть переживём, нам не привыкать. Студенческий народ такой. Чем нас больше жмёшь, тем хитроумнее и изобретательней становятся способы списывания. Вот помниться пришёл недавно к нам новый профессор по гистологии. Важный такой, что ты... Мы говорит от жизни отстали, во всём мире уже на компьютерах студенты зачёты сдают, а мы всё на бумажках да лично беседуем. Сразу видно человек продвинутый, деловой. Попробовали мы эту новую систему. Чувствуем не пережить нам этой сессии, всех гад по шею в пересдачи закопает. А профессор видно человек принципиальный, от намеченной системы отступать не собирается, хоть уже пол курса ходит, на компьютеры от возмущения плюётся.
   Да и на эту беду решение выискалось. Нашли умельца, в компьютеры залезли, покопались, потыкали кнопочками. Глядишь, а программка то изменилась. Теперь все неправильно отвеченные вопросы в правильные превращаются. Профессор ходит, дивиться нашим успехам. Образумились думает, за ум взялись, вот да я, вот да молодец, всех учиться заставит - хвалит он себя. Куда уж ему за прогрессом поспеть, не на тех напал. "На ваш шах мы всегда матом ответим" - говорили студенты, изобретая всё новые способы.
   Были конечно и те кто не разделял этих взглядов, кто действительно хотел учиться и у кого это действительно получалось. Их безусловно было не столько, но всё же каждый из них в будущем мог стать не просто заурядным кандидатом, выучившимся благодаря папиным деньгам, или хитроумным шпаргалкам, а настоящим профессионалом своего дела. Так и Семён был из их числа. Он не уставал повторять Егору про значение того опыта и знаний, которые пригодятся в жизни. Ведь пустая голова, дело хорошее, но только для того чтобы ею гвозди забивать. Егор всегда отнекивался, говорил о том, что на работе всё обстоит не так, всему придётся учиться заново, забыть про институтские премудрости и выучить новые - житейские. Так зачем же забивать себе голову всякой ерундой, если можно её просто сдуть и не париться. Семён в очередной раз плевал и закрывал тему. Но тем ни менее в чём-то разделял слова друга. Наверное именно из-за этих житейских премудростей так тяжело продвигать науку вперёд. Убеждать всех привыкших работать по старинке в своей правоте и необходимости сделать так, а не иначе. Знания - вот что ценил Семён прежде всего. Это было его мерилом значимости человека в обществе, его статусом и возможностью добиться большего, нежели сотни или тысячи Егоров.
  

*****

  
   Николай Крошев весь день преобладал в скверном расположении духа. Ему не нравилось гнусное солнце, висевшее в прямоугольнике окна, мерзкие тучи, наползающие одна на другую. Нервирующая и вытаскивающая душу капель. Отвращали стены комнаты с отваливающимися по углам обоями, шкафы с книгами, постэры обнажённых девиц, застывших в искушающих позах. Плакаты каких-то биохимических формул на синем фоне, висевшие над кроватью соседа по комнате. Николай хотел было сорвать их, дабы избавиться от головной боли, резко возникающей только при одном взгляде на эту "циклическую ненасыщенную гидроксилированную хрень", но не стал этого делать.
   Его жутко ломало. Руки и ноги плетьми свисали с кровати, чуть-чуть не доставая до пола. По телу периодически пробегала мелкая дрожь, беспощадно ломило шею, да и все остальные части тела казались поломанными, как после встречи с многотонным катком. Николай захрипел, после вчерашней попойки голо у него почти пропал. Это было обычным делом после холодного пива и ледяной водки. Однако причиняло массу неудобств и ужасно бесило. Случись что, он даже на помощь не сможет позвать, - думал Николай валяясь на кровати подобно мешку с песком. Ему чудилось что одно неловкое движение и мешок пойдёт по шву, песок высыплется на пол и нет больше Николая Крошева. Только тряпьё и куча песка посреди комнаты.
  -- Что за чушь в голову лезет, вслух подумал Николай и попытался встать.
   В голове разом заработали сотни отбойных молотков, а перед глазами поплыл красный туман. Как видно лопнул сосуд, залив глаз кумачом. Но он всё же встал и побрёл на общажную кухню. Место встречи тех кто ещё не перешёл на одноразовое питание. Были и такие которым удавалось есть по три раза в день. Их Николай ненавидел больше остальных. Где это видано что бы в человеке такая прожорливость была, да ещё и в конце сессии. Он сам уже несколько дней питался только одним пивом - жидким хлебом, как любили говорить его друзья. Последних насчитывалось не так много. Когда общаться, если целыми днями валяешься в комнате с головной болью и пересохшим горлом.
   Помещение отведённое комендантом общаги под кухню оставляло желать лучшего. Тараканий суп или яичницу с отвалившейся с потолка побелкой, - вот что ели отвлёкшиеся кулинары. Каждая минута как последний миг, каждое слово как военная команда. Движения точны и отработаны. Не дай тебе бог отвлечься хоть на секунду, можно лишится последнего куска мяса, а то и всего обеда. Что говорить - зона боевых действий.
   Неторопливым шагом поломанного жизнью человека, Николай вплыл в кухню. Обычные клубы дыма, от пригорающих конфорок, шипение чего-то отдалённо напоминающего еду на сковородках. Девушки в коротеньких халатиках, едва закрывающих копчик. Разговоры, смех, непринуждённая музыка, льющаяся из динамиков. От всего этого Николаю стало ещё хуже, он даже побагровел. Через покрасневшие, заплывшие глаза он с трудом различил очертания холодильников, выстроившихся в ряд у дальней стены кухни.
  -- Опять перестановку сделали, всё бы им над людьми поизмываться, только к одному привыкнешь, бац, уже всё поменяли, - в пол голоса возмутился Николай.
   И с трудом начал пробираться к одному из холодильников, где у него должна была оставаться припасённая на чёрный день банка тушёнки. Неожиданно на его пути выросла, будто стена - пышногрудая девушка. В длинной футболке до пояса и широких шортах.
  -- Ба, какие люди, неужели это ты Коленька?
  -- Что?!! - пренебрежительно ответил он, почёсывая густую щетину.
  -- Да, как водка людей меняет, небось все мозги пропил?
  -- Отстань дура, не видишь болею я.
  -- Как же, как же, его величество приболеть решило, давай-давай, может быстрее вылетишь.
  -- Закрой динамик, накаркаешь ещё.
  -- А что там каркать и так уже тобой декан интересовался, - ехидно сказала девушка, не забывая при этом покрасоваться своими формами.
  -- Да я, таких как ты Людка на заборах сотнями вешал, понятно!
  -- Дай пройти, а то от твоей чуши меня ещё больше на хавку пробило, - злобно выпалил Николай и побрёл дальше.
   Девушка показательно повернулась и виляя ягодицами поспешила к плите. Казалось, что основной её задачей была демонстрация себя прекрасной. А в комнате у неё лежало волшебное зеркальце к которому она подходила, разворачивалась задницей и спрашивала: " Свет мой зеркальце скажи да всю правду расскажи, яль на свет всех милее, всех прекрасней и стройнее? Молвит зеркальце в ответ: - Зад прекрасен, спору нет, правда есть на белом свет....."
   И угораздило же меня с ней целых пол года встречаться, - подумал Николай, не обратив внимание на шепчущихся возле раковины девчонок. А они уже начали перемывать ему косточки, усердно, со знанием дела, что бы не одной, даже захудалой гороховидной косточки не пропустить. Общага, она и на луне общага. Николай же степенно доковылял до холодильника, медленно открыл замасленную дверцу и принялся рыться в недрах. На полках валялась куча всякого хлама: тарелки с недоеденой курицей, банки с салатом, солёными огурцами, пакеты кефира, испортившаяся нарезка колбасы, упакованная в чёрный полиэтиленовый пакет, перевязанный резиночкой. Наконец в глубине, у самой стенки он увидел запропастившуюся банку тушёнки.
  -- Найдёшь нефть, половина моя, - сказал кто-то сверху.
  -- Какую ещё нефть, что за ерунда?
   Николай поднял голову и увидел нависающую над собой шапку полос. Длинные засалившиеся волосы говорившего скрывали его лицо. Но и без этого Николай узнал подошедшего юношу. Им был его однокурсник, да и просто хороший малый - Сергей Перов. Парень был высокого роста, с длинными как плети руками, заросшими шерстью. Безвольно повисшая на острых плечах майка, спортивные штаны синего цвета с надписью СССР, таким был вид Сергея. А длинные волосы окончательно добавляли картину советского алкоголика-хиппи. Николай выпрямился во весь рост и не закрывая холодильника, принялся жать руку верзиле Сергею, которую последний держал уже несколько минут.
  -- Рассказывай как сам, - первым нарушал затянувшуюся паузу Николай.
  -- Я скажу вам господа, если жизнь ваша грустна, не бегите вы топиться лучше просто, похмелиться.
   У Сергея была такая чудная черта, он часто говорил стихами. Парой даже не замечая этого. Поэтому наверно и прозвали его "Есениным".
  -- Это что, из раннего? - недовольно спросил Николай.
  -- Коль, я серьёзно, пойдём, а то на тебя смотреть тошно, небось не первый день бухаешь.
  -- Уже как неделю! - втиснулась в разговор Людка, стоявшая у плиты.
  -- Глохни шалава! - огрызнулся Николай.
   Девушка лишь недовольно фыркнула и снова отвернулась к сковородке.
  -- Ладно, что её слушать, пойдём лучше пивка выпьем, - вновь заговорил Сергей.
  -- Не хочется что-то, сейчас поем да и в институт пойду схожу, узнаю как там дела.
  -- Ой, что там твориться последнее время, обалдеть.
  -- А что такое?
  -- Конечно, ты ведь не знаешь, - снисходительно сказал Сергей.
  -- Ты "Есенин" давай колись, а то мне волноваться нельзя, сердце старого больного алкоголика не выдержит.
  -- Появился тут у нас, не то гений не то....
  -- Не то в глаз, - закончил за него Николай.
  -- Ты давай тут мне без рифм, нормально расскажи.
   Сергей обиженно опустил голову, но продолжил.
  -- В общем примерно неделю назад появился у них на биофаке, - юноша многозначительно покрутил пальцем у виска, - свой собственный гений.
  -- Что за бред, это тебе похмелиться надо, а не мне!
  -- Да подожди ты, дальше слушай. Он значит на экзамене в своей работе такое написал, у всех глаза на лоб полезли, считай новое слово в науке. Сам Карпухин, часа три с работой сидел, разбирался что к чему. Парня на личное общение с деканом вызвали, так вот после этой беседы и декан ещё часика три отходил, переваривал. Но это не всё, парнишка и на других предметах такое отчебучивал, что профессура за научные журналы хваталась, в поисках похожих статей. Так что всем он показал - Альберт Эйнштейн во плоти.
  -- Хмммм, - удивлённо ответил Николай.
   А Сергей всё не унимался.
  -- Парень знаменитостью у нас стал, люди с телевиденья приезжали, снимали его, беседовали. Говорят, уже докторскую пишет. Чудеса да и только. Ректор то наш, знаешь что телевизионщикам сказал? " Наш институт гордиться своими научными умами. Из наших стен вышла масса Академиков и Докторов наук. Научным работам, сделанным на наших кафедрах, завидуют лучшие институты мира. И Егор Зайцев не исключение, а скорее правило. Ведь именно нашим опытным преподавателям удалось открыть и развить его ещё недавно скрытый талант." Слышь куда гнёт?
  -- Бред это какой-то, сказки, - возразил Николай и уже было собрался уходить, как вдруг в разговор включилась Людка.
  -- Ни какие не сказки, я сама его видела, да и поговорить успела, парень действительно талант.
  -- Кто бы сомневался, что ты его подцепить не попытаешься, - чуть ехидно ответил Николай.
  -- Ты меня уже достал козёл, вечно огрызаешься, и я ещё с тобой встречалась.
  -- Ага, скажи ещё "Я потратила на него лучшие годы своей жизни".
   Ребята неистово захохотали. А Людка, бросив на пол сковородку, ушла с кухни.
   По помещению распространился удушливый запах гари. Это содержимое сковородки попало на плиту и теперь горело, поднимаясь к потолку столбом чёрного едкого дыма. Николай подумал о том, что Людка всё же испортила на прощанье атмосферу веселья. Она же в свою очередь подумала, о том, что кому-кому, а ей на козлов везёт больше чем остальным. Сергей же ничего не подумал, он придумывал новый стишок, на случай если Людка всё же вернётся за сковородкой.
  

*****

   Егор появился так же внезапно, как и исчез. Его не было ровно месяц, за который Семён не раз звонил ему домой и на мобильный. Но на звонки ни кто не отвечал. Всё было напрасно. Родители Егора сняли ему квартиру, где он и жил, так что позвонив им один раз и ничего не выяснив Семён, отчаялся совершенно. Егор растворился в огромном городе, растаял, будто его никогда и не было. Весь месяц Семён чувствовал себя не в соей тарелке. Даже весёлые посиделки с обитателями общаги не снимали повисшее камнем на душе смятение. Семён поговорил со всеми знакомыми Егора, однако никто из них давно уже его не видел. Вдолбив себе в голову, что-то Егор становился безумным. Ходил как зомби, вынашивая очередную бредовую идею.
   Утро для Семёна началось так же как и всегда. Сначала утомительная поездка на трамвае, затем бульканье по лужам и непонятной коричневой жижи, дабы обойти институтскую стоянку, закрывшую единственную асфальтовую дорожку. Постепенно он влился в поток таких же первопроходцев по лужам, спешащим кто на фармакологию, кто на семинар по химии, кто просто посидеть в кафе, забивая утомительные лекции. Все они дружным потоком, ботинок к ботинку, втекли в двери института. В небольшом фае толпа рассыпалась на множество маленьких ручейков устремившихся по лестницам вверх. Семён с несколькими знакомыми по курсу отправился испытывать судьбу, на лабораторной по генетике. Получить по ней отлично могли только те, у кого в черепной коробке имелся, генетически модифицированный мозг. Поскольку вела предмет фанатично - деспотичная дама, часто любившая повторять: - "Вы знаете, предмет на три, я знаю на четыре, на пять знает только господь бог". Хотя тут она кривила душой, чтобы получить у неё три, надо было знать предмет ни меньше чем сам господь бог. Отвращение, злоба и ненависть к Менделю - основоположнику всей этой генетической бредятины. А так же к Моргану обосновавшему хромосомную теорию наследственности (чтоб она горела синим пламенем), терзала всех вокруг.
   Длинный уходящий в темноту, институтский коридор наполнился голосами. Шум и гам, пересказ последних лекций, тут же слышны пошлые анекдоты, задорный женский смех, шелест лекций, молитвы, вопросы из серии: - "Ну почему же я дурак пол года ничего не учил", перисчитывание зелёных купюр. И во всём этом сплошном гуле Семён неожиданно услышал знакомый голос. Егор? - молнией мелькнул вопрос. Семён тут же кинул кипу учебников на подвернувшийся пустой столик и поспешил на голос, разгребая толпу просьбами и локтями.
   Рядом с огромной рамой окна, в окружении нескольких девушек и пары очкастых юнцов стоял Егор. Да, да это был именно он, пусть вместо свитера и джинсов на нём был отглаженный костюм, всё же это был он. Семён пробрался через круг девушек и с силой обнял его.
  -- Ну и где ты был? - спросил Семён, всё так же сжимая его в объятьях.
  -- Был занят, - с небольшой ухмылкой ответил Егор, отстраняясь от рук.
   Сейчас они стояли друг напротив друга и напряжённо смотрели в глаза. Семён был несколько растерян он знал, что надо что-то сказать, но не знал что именно, и поэтому молчал. Егор сказал первым, развеяв затянувшуюся паузу.
  -- Как видишь, у меня получилось, - при этом он развёл руками, показывая свой новый костюм.
  -- И как, как это?
  -- Эээээ, давай отойдём. Вон туда, - сказал Егор указывая на соседнюю аудиторию.
   На удивление она оказалась пуста. Ребята зашли внутрь и плотно закрыли за собой дверь.
  -- Но как же Генетика? - вдруг опомнился Семён.
  -- Ты ведь хочешь узнать что со мной случилось, - подмигивая ответил Егор.
  -- Да, конечно, конечно хочу, рассказывай, где пропадал, почему не звонил, что вообще случилось.
  -- Постой давай по порядку, - садясь за ближайшую парту произнёс Егор.
   Семён сел напротив.
  -- Итак ты уже знаешь, что мне удалось осуществить задуманное. Стать намного больше чем человеком. Стать ходячим ретранслятором знаний, скажем так. Теперь у меня есть почёт, какая никакая власть, появились деньги. Кстати не видел там на стоянке новенький "Чироки"?
   Семён, отрицательно покачал головой и вновь уставился на приятеля, хватая с жаждой каждое его слово.
  -- Так вот это мой джип, вчера купил. И с правами на вождение тоже не было ни каких хлопот, просто пришёл и сдал, всё просто. Да что там права, я могу тебе рассказать с чего началась вселенная или откуда появилась жизнь, - шёпотом сказал Егор, перегнувшись через разделяющий их стол, затем снова сел на стул и продолжил: - только вот мне никто не поверит, даже ты. Да, у меня есть всё, всё что нужно человеку для счастья, но знаешь чего мне действительно хочется?
  -- И чего же?
  -- Мне хочется избавиться от такого дара, что я получил! - перейдя на крик, ответил Егор.
  -- Почему, неужели почёт и слава для тебе перестали, что либо значить, ты ведь так хотел этого добиться, - изумился Семён.
  -- Вот именно что перестали значить, - успокаиваясь ответил Егор. Ты даже не представляешь какого это, знать все секреты мира. Когда они мелькают перед тобой словно в старом испорченном кино, - при этом он провёл перед лицом несколько раз. Это нестерпимо, ужасно и главное это нельзя остановить. Моя голова трещит по швам, как сосуд в который в который через воронку вливается горячая смола, разрушая его изнутри. Мне необходимо лишь избавление, возможность снова стать таким как раньше, стать обычным парнем. Семён, что мне делать?!!
  -- Послушай Егор ты пугаешь меня, неужели всё так плохо. Если ты знаешь так много, как говоришь, способ избавиться от этого "дара" должен быть тебе известен.
  -- В том то и дело что его нет, хотя постой, я долго думал об этом, но так и не набрался смелости. Вот возьми, - при этом Егор откинул край пиджака и вытащил из внутреннего кармана револьвер.
  -- Что ты задумал? - со страхом в голосе спросил Семён.
  -- Застрели меня, - ответил Егор, протягивая револьвер. Поверь мне, ты просто не знаешь каково это, ни где нет успокоения. Даже если напиться до потери сознания, эта "мерзость" всё равно лезет в голову, я и спать то не могу, всю ночь сижу и записываю дурацкие никому не нужные формулы. У меня в дома уже целая комната завалена такими листами.
  -- Я не могу поверить, но всё же Егор, ты всё рассказываешь, о том, что случилось потом, после того как у тебя появился дар. Но ещё не сказал, как ты его сумел получить.
  -- Хи-хиии, - И ты туда же. Вы все хотите получить это. Но вы не знаете какого жить с этим. Твоя душа начинает медленно умирать, и вскоре от тебя не остаётся ничего человеческого. Мыслишь другими категориями. Ты хочешь знать, да? Послушай, когда я получил это "проклятье" то решил испробовать его ещё на ком-нибудь. Я был так взволнован полученным мною знанием что не стал тянуть и в тот же день рассказал секрет "получения знаний" своему соседу. Мне хотелось одарить этим знанием всё человечество. Представь если бы всё имели представление, о истинной морали и гуманности. Не было бы ни воин, ни грабежей, ни воровства, ни лжи. Идеальное общество, только представь перспективы, чего мы могли бы добиться, каких высот достичь. Но через три дня он выбросился из окна, не выдержал. Теперь понимаешь?
   Семён, не мигая смотрел на друга, его слова, буква за буквой как кувалдой вбивались в мозг.
  -- Но.....
  -- Чудак, тут нет никаких "Но", ты либо предрекаешь себе постоянное, бесконечное, нескончаемое мучение, либо остаёшься простым человеком. Что выбираешь ты?
   Семён, замешкался, он ни как не ожидал такого вопроса. То о чём говорил Егор пугало, однако желание получить этот дар, знать то что ещё не открыто, а может и не будит открыто, манило к себе.
  -- Я согласен, я хочу получить дар!
  -- Глупец. Неужели и ты такой же как и все? Что ж это твой выбор, - с грустью в голосе ответил Егор и протянул Семёну зажатые в кулаке ключи.
  -- Что это?
  -- Это? - с ухмылкой спросил Егор. Это твои ключи от могущества. Ты ведь бывал у меня в квартире, так вот в ней ты найдёшь ответ. Я всё записал на камеру. Просто засунь в видеомагнитофон кассету с пометкой "Обряд". И прошу, не говори больше никому о том, что я тебе рассказал. А теперь оставь меня одного, - печально произнёс Егор и опёрся лбом в стол.
  -- Ну, я тогда поехал, ээээ, ну я поехал Егор.
   Егор ничего не ответил, он, не шелохнувшись, сидел за столом, обхватив руками голову.
   Пустая аудитория лишь добавляла грусти к этой печальной картине.
  

*****

  
   Семён кинул последний взгляд на широкую спину Егора, склонившуюся над столом. И резко открыв дверь вышел в коридор. Сознание опять наполнилось переливом голосов. Толпы студентов в белых халатах сновали туда-сюда. Семён стараясь никого не задеть, но в тоже время как можно быстрее выбрался из толпы и повернув за угол оказался на лестнице. Большие замызганные окна, стены в жёлтый цвет и переполненные пепельницы по углам были неотъемлемой частью институтской лестницы. Семён сбежал по ступенькам чуть запыхавшись, но не устав. И пробежав по низенькому коридору очутился в фае главного входа. Подбежал к гардеробу, отдал номерок. Толстая, пухлая гардеробщица втянула пузо и проскользнула между рядами курток и пальто, через секунду она вернулась с легенькой курткой в руках и протянула её Семёну. Оделся он, уже выбегая из парадных дверей института. Бросил скользящий взгляд на стоянку выискивая глазами "Чироки". Он примостился рядом с Мерседесом Карпухина. И на фоне него казался буйволом оказавшемся в стаде овец.
   Семён отвёл взгляд. Его сейчас терзало лишь желание поскорей оказаться в долгожданной квартире на "Зелёном проспекте" Грязь под ногами уже не пугала и Семён обогнув старый, осыпающийся бетонный забор, прямо по лужам отправился в подземный переход. Грязная, отдающая желтизной возле пола, плитка, замостила стены перехода. Длинная лестница на поверхность, затем кривая асфальтовая дорожка вдоль шоссе. Мелкие ручейки, текущие к канаве. Серо грязные лужи на обочинах дороги. Вскоре показалась станция метро. Семён ворвался в неё и перескакивая через две ступеньки поспешил к турникетам. Снова лестница, затем платформа, поезд, народ, голос -"Осторожно двери закрываются, следующая остановка Проспект Вернадского". Будто в тумане Семён ехал навстречу своей судьбе. В его голове крутились массы мыслей. Он думал, о Егоре, о его невероятном рассказе, боялся что он приедет и всё это окажется обманом. Глупой шуткой в которую он доверчиво поверил. Но факты говорили за себя.
   В тугие узлы сплелось желание получить силу и страх оказаться обманутым. Чувство горечи и предвкушение. Страхи забравшиеся в душу после разговора с Егором и надежда на чудо. Станции мелькали одна за одной, но Семёну всё равно казалось, что поезд едет слишком медленно. Вдруг в квартиру придут раньше, опередят, его - законного наследника "дара".
  -- Скорей, скорей, я должен успеть.
   Червь желания поедал Семёна изнутри, он был неумолим, и насытить его могла только тяжёлая железная дверь, к замку которой подходили зажатые в руке ключи. Пересадка на кольцо, снова мелькающие станции "Октябрьская", "Добрынинская", "Павелецкая", "Марксистская", снова переход. И теперь уже по прямой до конца. Сесть не удалось и Семён встал возле дверей и устремил свой взгляд во тьму туннеля. В непонятном хитросплетении проводов, то убегающих вверх, то появляющихся откуда-то снизу читались судьбы людей. Одни поднимаются вверх, вторые падают вниз, третьи просто идут по прямой, прожигая свою жизнь рутиной. Но Семён не видел себя между этих проводов бегущих на встречу неизвестности. Он был выше всего этого. Ваятель судеб людей, способный создать лекарство от "спида" и в то же время новую невероятно мощную бомбу. Главное это мысль, сила знаний, всё остальное побоку. Пусть за это знание придётся страдать, за всё надо платить. Я смогу жить с этим, - тихо говорил Семён, не отрывая взгляда от бегущих во тьме проводов.
   "Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны" - сказал приятный женский голос, оторвав Семёна от размышлений. Пассажиры повставали со своих мест и поспешили к раскрывшимся дверям. На платформе на удивление было не много людей. Семён с минуту метался в поисках нужного выхода, и наконец обнаружив его, затопал по лестнице. На улице всё было серо, пахло весной и бензином. Лёд ещё не везде растаял и сгорбленные старушки с сумками, шуршали по нему поношенными сапогами, стараясь удержать равновесие. Растущие, вдоль пешеходной тропинки, деревья начали просыпаться после затяжной зимы. Почек ещё не было, но казалось ещё пару дней, и они появятся. Семён отправился вслед за старушками, обогнал их на повороте и выйдя на чищенный асфальт, ускорил шаг. Вскоре показались знакомые очертания домов. Семён был у Егора в районе всего пару раз, но и этого хватило, что бы безошибочно найти дорогу к заветной квартире.
   Наконец нужный дом, серо-белый с вкраплением коричневых плит, чернеющие квадраты окон, спутниковые антенны, приютившиеся на балконах. Дверь в подъезд была распахнута настежь, и ветер, влетающий внутрь, таскал туда-сюда листки бумаги. Семён вошёл в холл, нажал на подожженную кнопку, вызвав лифт. Его долго не было и Семён начал подумывать, о том чтобы пойти по лестнице. В этот момент послышался скрежет и двери разошлись в стороны. Маленькая кабинка была сплошь изрисована нецинзурщиной, а на лампе расположились десятка два жвачек. Семён нажал на кнопку десятого этажа, двери снова сомкнулись, и лифт поехал. Природный, почти животный страх охватил Семёна. Руки затряслись, а вслед по всему телу пошла мелкая дрожь. Сердце вылетало из груди при каждом ударе, и чем ближе становился Семён к заветной двери, тем страшнее ему становилось. Хотелось нажать на стоп и уйти прочь. Однако так он уже поступить не мог. Существовал только один путь....
   Лифт резко остановился открываю взору грязную стену этажа, на маленькой дощечке, прикреплённой под самым потолком была выбита цифра 10. Семён решительно шагнул вперёд. Повернулся направо и обогнув пожарный кран, прошёл в тёмный, заставленный тумбочками и книгами холл. В него выходили четыре квартиры. Семён задумался, точного номера квартиры он не помнил, в памяти всплывала только большая железная дверь. А таких было две, одна по правую, другая по левую сторону. Выбрать одну из дверей оказалось очень сложно, вдруг соседи заподозрят его и вызовут милицию или ещё хуже, схватят и отберут ключи. Но этот вариант был мало вероятен. Наконец Семён решился. Он вальяжной походкой приблизился к огромной двери с резной ручкой и всунул ключ в скважину замка. Подошёл, - пронеслось в голове. Теперь его отделяла от цели только эта дверь. Стоило повернуть замок и вот она сила, власть, богатство, а главное мудрость, возможность помочь сотням и тысячам голодающих, умирающих от болезней людей. Вот она, возможность вывести человечество на новый уровень. Ради этого можно и пострадать. Но ещё не поздно, можно уйти, выбросить ключи в канаву и навсегда забыть о произошедшем. Жить как прежде.
  -- Нет, решено, обратной дороги нет!
   Три щелчка и дверь, казавшаяся доселе неприступной, с лёгкостью распахнулась внутрь. Семён вошёл и закрыл её за собой. В квартире было душно и жарко. Тёмная прихожая со старинной вешалкой и небольшим, по грудь, зеркалом встретила его тоскливо. Чувствовался запах сигарет и горелой резины. Семён принюхался - пахло из кухни. Не снимая ботинок он прошёл по прихожей, упирающейся в стену и приоткрыв витражную дверь заглянул внутрь кухни. По всей её левой стороне шла столешница, с вмонтированной в неё плитой, раковиной и стиральной машиной. Сверху на стене уютно устроились полки с тарелками и приправами. Полупрозрачные занавески скрывали за собой балконную дверь. Стола на кухне не было, только несколько табуреток стояли в углу. С виду вполне обычная кухня. Только вот откуда идёт этот странный аромат, подумал Семён и приглядевшись понял, что он исходит от почерневшей кастрюльки, в самом углу. Подойдя к ней Семён всё же набрался мужества и снял крышку. Непонятная зеленоватая жижа внутри, забулькала. Он сразу же закрыл кастрюлю. Подняв голову Семён обнаружил, что по потолку протянута леска на которой весят пучки травы вперемежку с завёрнутой в марлю рыбой. И зачем Егору понадобилось сушить воблу? - задумался Семён, но не найдя подходящего ответа поспешил в соседнюю комнату. Дверь открылась с трудом, как будто ей что-то мешало, и сразу же сверху посыпались листы ватмана, стопки бумаги, папки. Егор не обманул, записей действительно накопилось море. Вся комната была завалена ими как сплошным ковром. На одних были чертежи, на других химические формулы, третьи представляли собой выводы формул. Семён наобум поднял один из листков. "Способ мгновенного перемещения в пространстве" - гласило заглавие. Прочитать его не представлялось возможным - куда-то подевались остальные листки этой рукописи, Единственное, что было ясно, так это трудность процесса и задействование больших мощностей. Перебрав ещё пару листов, Семён представил себе, сколько времени, а главное сил, потребовалось для написания всего этого добра. Закрыв дверь, насколько было возможно из-за вываливающихся рулонов бумаги, он поспешил во вторую и последнюю комнату квартиры. Дверь была не прикрыта, и Семён смело вошёл в помещение. Коричневый стеллаж с книгами шёл вдоль стены. По углам комнаты были расставлены на половину догоревшие свечки. А на полу лежал ворсовый ковёр с нарисованным на нём краской - белым кружком. Семён не сразу обнаружил телевизор. Тумбочка где он располагался, была накрыта чёрной лоснящейся тканью, из под которой виднелась уйма проводов, расходящихся во все стороны. Рядом с тумбой валялась стопка видеокассет. Семён опустился на колени в поисках нужной плёнки. Многие из них вообще не были помечены, на других виднелись непонятные значки и цифры. И только одна имела разборчивую надпись "обряд". Семён поднял её с пола, и жадно прижав к себе, засунул в прорезь видеомагнитофона. Экран зарябил, а из динамиков послышался скрежет. Вдруг всё моргнуло и появилось изображение.
   На экране была эта же комната, только в центре круга сидел Егор, и по углам её горели свечи. Егор сидели скрестив ноги и низко наклонив голову. Так продолжалось с минуту, неожиданно он пришёл в движение и взглянув прямо в камеру сказал
  -- Привет Семён. Если ты сейчас смотришь эту плёнку, значит все мои старания были напрасны. Желание получить власть сильнее любой морали. Когда я загорелся идеей всеобщего знания ты посчитал меня дураком, сказал что ничего не получится, как бы я был рад чтобы так оно и было. Но к сожалению мне улыбнулась удача. Получилось войти в контакт с той не материальной сущностью, которая окружает нас, храня в себе секреты бытия. Она существовала ещё до появления вселенной, до появления галактик и звёзд. Не знаю как её назвать, может это и есть сам бог. Этот секрет мне так и не открылся. Ты наверное ждёшь когда я расскажу тебе всё же как получить "дар". Что ж резонно, только вот я не буду этого делать.
   Семён изменился в лице. В его мысли забралось сомнение. Неужели это всё же дурацкая шутка?
  -- Я не шучу, - продолжал Егор с экрана. Я не открою тебе секрет, я ни кому его больше не открою. Поскольку в этом знание нет пользы, оно только губит людей, делает их жизнь невыносимой. А многих, таких как ты манит жаждой наживы и власти. Поверь я прошёл через всё это и сейчас чувствую только пустоту, нет ни пустоту - боль. "Нескончаемую боль за весь наш грёбаный мир". Я не могу исполнить твоё желание стать таким же измученным страдальцем великой науки, как и я. Но могу остановить всё это здесь и сейчас. Поверь, метод которым мне удалось получить знание слишком труден, одним лишь чудом удалось его осуществить. Так что я спокоен за других, они не будут мучаться так же как я. Осталось только уничтожить книги с помощью которых всё это стало возможным, да и рукописи не мешало бы придать огню. Извини Сем, тобой тоже придётся пожертвовать.
  -- Нет это глупо, что за ... Я не собираюсь умирать по твоей прихоти!!!!! Ты, свихнувшийся маньяк!!!!!! - воскликнул Семён и побежал к двери.
   А Егор всё продолжал: - Думаю ты понял что сейчас должно произойти, кстати спастись тебе не удастся, я об этом позаботился. Как только дверь захлопнулась включился механизм бомбы, а замки больше не функционируют, это так к слову. Так что перестань метаться и послушай.....
   Но Семён уже не слушал, он яростно долбил дверь руками и ногами, старался повернуть замок. Напрасно - тот ни в какую не хотел открываться. На балкон - промелькнула спасительная идея. Семён вбежал в кухню и остолбенел. Жижа из кастрюли растеклась по всей кухне и сейчас яростно полыхала синим пламенем. Пробраться на балкон было невозможно. Да и прыгать с десятого этажа самоубийство чистой воды.
   Егор же был неумолим: - Ты наверное спрашиваешь себя, почему именно я, а ни кто-нибудь другой. Отвечу - ты Семён для меня всегда являлся образцом для подражания, такой правильный честный, готовый помочь в трудной ситуации. Но и ты не смог устоять, чего уж говорить о слабых духом, обуреваемых страстями людишках. Да людишках, и я в праве так говорить, поскольку уже не принадлежу к ним. Я стал самим знанием. Но это знание слишком опасно и поэтому его нужно уничтожить. К сожалению мне придётся проститься и с тобой Семён, как мне этого не жаль, другого выхода просто нет. Ты и так знал слишком много. А вероятность повторения тобой моей ошибки по расчётам была слишком высока. Да, может не сегодня, не завтра, но ты бы прошёл тот же путь, знание не ошибается, прости.
   Семён сидел в центре круга и смотрел на экран, на нём были помехи. Кулаки были сжаты, мышцы напряжены, черты лица заострились. Он весь был готов принять свою судьбу. И только в душе чуть клокотало от нестерпимой боли за весь этот грёбаный мир.
  

*****

  
   Егор сидел в салоне своего новенького "Чироки", мягкие кожаные кресла расслабляли и вызывали умиротворение. Он крутил в руках револьвер, то и дело посматривая на часы. Скоро всё должно было кончиться. Время неумолимо приближалось к роковой черте. Егор посмотрел на маленькую прямоугольную коробочку закреплённую на бордачке. На ней было всего три лампочки. Первая - зелёная означала то, что дверь открыта, вторая -жёлтая означала то что магнитофон включён а, третья - красная говорила о том что квартира взорвана. Сейчас на коробочке горели две лампочки. Егор ждал, в его распоряжении было ещё несколько минут. Что делать с этим миром, почему всё не так как должно быть, злость, ярость, непонимание. Чувства недостойные жизни. Глупость, тупость и безумство. Надоело.
   Неожиданно зажглась красная лампочка.
  -- Всё, всё кончено, осталось только последнее: сказал вслух Егор и прислонил револьвер к виску.
   По чистому, сверкающему асфальту текли мелки струйки воды. Серые тона уже исчезли, оставив место ярким, бодрящим краскам. По небу плыли пышные кучевые облака. В воздухе витала весна.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"