Никогда не понимал, почему такой интересный и полезный предмет, как история магии, преподается в Хогвартсе столь скучно и неполно.
Я всегда любил историю, меня всегда захватывали тайны прошлого, и когда я попал в волшебную школу, первым делом прочитал историю Хогвартса. Занимательная вещь, надо заметить. Толстенная книжка, которую почти никто не читал, скрывает в себе множество весьма поучительных и прелюбопытнейших историй...
Но об этом немного позже, вы не против?
Сначала, наверное, я должен немного рассказать о своей жизни ДО.
Мои родители погибли, когда мне исполнился один год, и я жил у своей тетки и ее невообразимо толстого мужа. Эти двое самым жутким образом ненавидели меня, и в точно такой же манере воспитали своего ненаглядного сыночка. Дадли. Свиноподобный блондин. Фу, какая гадость!
Когда мне исполнилось одиннадцать, я узнал, что волшебство существует, и что я сам - волшебник, а вовсе не ненормальный урод, как утверждали мои дражайшие родственнички.
В свой первый год обучения я познакомился с людьми, ставшими моими лучшими друзьями - Роном и Гермионой.
Я побывал в Запретном Лесу, спас философский камень, впервые подверг своих друзей опасности, совершил свое первое убийство... За это меня похвалили и наградили шестьюдесятью баллами. Ммм... как же был доволен мой факультет!...
А мне снились кошмары.
Потом был ненормальный домовик, письмо из Министерства - а ведь колдовал не я! - решетки на окне и умопомрачительный побег из заключения.
Запертый барьер и полет на стареньком фордике: я умудрился нарушить школьные правила еще до начала занятий. Мой личный рекорд.
Но, Мерлин их всех побери, это было весело! Прикольная машинка. Я потом нашел в библиотеке чары оживления, и теперь у меня есть весьма своенравный сундук, который не подпускает к себе никого, кроме меня...
Что-то я отвлекся.
Именно на втором курсе все узнали о моем даре - я змееуст. Разумеется, все тут же заподозрили меня в том, что я стою за нападениями в школе. Ну а кто же еще? Только двенадцатилетний мальчишка, всего год как узнавший о существовании магии.
Я снова подверг своих друзей опасности: нас с Роном едва не съели гигантские пауки, а бедная Гермиона сначала превратилась в кошку, а потом и вовсе окаменела.
Я совершил свое второе убийство - на этот раз я убил душу, заключенную в дневник, но спас малышку Джинни. Интересно, кстати, считается ли убийство столь древнего василиска преступлением? Все-таки он не по своей воле нападал...
Ах да, благодаря палочке Рона, этот болван Локхарт лишися памяти. Так, приятный бонус. А вот нечего было нападать на беззащитных детей!.. и заставлять их писать благодарственные письма поклонникам.
Третий курс...
Я познакомился с дементорами.
Узнал о последних мгновениях жизни моих родителей.
Нашел своего первого взрослого друга: Ремуса. Конечно, он и не пытался заменить мне отца, но с ним я всегда мог поговорить о том, что меня тревожило. Первый взрослый человек, который интересовался моим мнением, который всегда готов был выслушать и не осудить. Именно к нему я пришел, когда меня одолели сомнения по поводу собственной ориентации. Я был так смущен, так напряжен... но он поддержал меня, объяснил, что в том, что мне нравятся парни, нет ничего плохого, что таких людей много, нужно только оглядеться по сторонам. И я огляделся...мрр.. до сих пор приятно вспоминать... Близнецы Уизли... Именно эта парочка открыла для меня радости секса, и я всегда буду им за это благодарен... Именно эти двое, абсолютно раскованные, умелые и невероятно чуткие парни научили меня всему, что я умею. Мои любовники, мои друзья... они никогда, даже в самые тяжелые времена не бросали меня, не отворачивались. Именно благодаря их ненавязчивой поддержке я смог пережить все удары, нанесенные судьбой...
На третьем курсе я познакомился со своим крестным, которого несколько месяцев считал предателем, способствовавшим гибели моих родителей. Странный он, если честно. Еще бы, двенадцать лет в Азкабане, в обществе дементоров. Но я все равно люблю его, хоть он и ведет себя иногда как инфантильный балбес. Жаль только, мы упустили Петтигрю. И Северус тогда уж очень злился. Конечно, тогда я еще не испытывал к нему ничего, кроме раздражения и злости. Мы с Гермионой неплохо повеселились, обведя его вокруг пальца с подачи директора. Дамблдор, кстати, тот еще жук! Прикидывается этаким добреньким дедушкой, всепонимающим и всепрощающим... И вертит окружающими, как хочет. Мой милый амбициозный паучок...
Четвертый курс. Тяжелый год. Турнир, которого я не хотел, и который был мне навязан, постоянное сидение в библиотеке, хронический недосып и... горячие парни из Дурмштранга. Я насладился каждым из них. Мерлин Великий! Весь тот год я просто упивался властью над ними: эти серьезные, суровые парни из закрытой школы были готовы на все, чтобы овладеть мной. Они устраивали из-за меня дуэли. Они платили за меня баснословные деньги... Они ТАК смотрели, когда я раздвигал для них ноги.... Ни с чем не сравнимое ощущение власти и превосходства... Это было потрясающе!
Я взял их. Всех.
Отдельного упоминания заслуживает сам Турнир Трех Волшебников. Хотя, в данном случае, Четырех. Я, как всегда, выделился. Точнее, меня выделили. Этот ублюдок, Барти Крауч-младший, чтоб ему икалось на том свете... Все-таки гены значат довольно много: младший Крауч вырос таким же фанатиком, как и его отец. Вот только, в отличие от родителя, всю свою жизнь посвятившего Закону, он отдал свою преданность безумному монстру, уничтожившему свою душу в бесплодных попытках достичь бессмертия.
Я прочел несколько книг, посвященным таким людям... Мне искренне их жаль. Иногда. Все остальное время я столь же искренне их презираю... И побаиваюсь. От фанатиков нельзя ожидать ничего хорошего. Они уничтожат любого, не соответствующего их критериям. Они уничтожат даже своего вождя, если им покажется, что тот предал их веру. А если нет вождя, лидера, стадо фанатиков становится неконтролируемым.
Мне до сих пор становится не по себе от мысли: что было бы с нашим миром, если бы все сторонники Вольдеморта были такими же, как Крауч... Брр..
Я опять отвлекся.
Бедный Барти, уже несколько недель притворяющийся увечным параноидальным экс-аврором, "убедил" Кубок Турнира выбрать меня четвертым чемпионом. Столь сильный и столь умелый волшебник... И столь бездарное приложение сил...
Как же я ненавидел жадное внимание всех этих... людишек, обрушившееся на меня. Внимание, которого я не просил, и которое ненавидел.
А эта Скитер... С каким удовольствием я сдал бы ее властям... Если бы не голос разума в лице Гермионы. Моя умничка сделала "ход конем", и у нас появился свой собственный раскрученный репортер. А чуть позже - с подачи Риты - и собственная газета. Не "Ежедневный Пророк", конечно, но тоже весьма читаемое издание. Разумеется, о том, что владельцем данной газеты является Гарри Поттер, знал ОЧЕНЬ узкий круг лиц. И все они дали Нерушимую Клятву.
Рита, кстати, оказалась довольно интересной женщиной, и умной стервой. Не люблю иметь дел с глупцами. Она нашла весьма толковых, но невостребованных журналистов, которые были благодарны за работу и возможности, которые он открывала, и потому старались на славу. Уже к Рождеству Министр Магии пожинал плоды недоверия магического населения к власти, посеянные "Магическим Вестником".
Сириуса, кстати, оправдали: вздрюченные Министром авроры соизволили принять в качестве доказательства воспоминания Ремуса, Рона с Гермионой и мои. Потом, когда они признали их действительными, в министерство пришел Сириус. Его допрашивали под действием веритасерума и в присутствии Амелии Боунс - ее Сириус сам выбрал в качестве представителя на суде.
И двух дней не прошло с начала расследования, как Сириус оказался оправдан.
Всего два дня. А он провел в Азкабане двенадцать лет.
Он плакал. Нет, не в суде, конечно, и не перед толпой любопытных репортеров... Потом, дома, когда остались только мы с ним и Ремус. Он опустился на диван, обхватил себя руками и заплакал. Глухо, тяжело, содрогаясь всем телом.
Честно признаюсь, я тогда растерялся. А потом мне в голову пришла замечательная мысль...
***
Сириусу понадобилась целая минута для того, чтобы осознать, что его целуют. Его целует парень. Его целует его собственный крестник!
Зато отшвырнул он меня на диво сильно и быстро.
"Ты что творишь?!" - я и не подозревал, что у крестного столь сильные легкие. Подавив желание закрыть уши, я устроился на полу, куда он меня скинул, поудобнее: уперевшись в твердую поверхность локтями и раздвинув ноги.
"Неужели непонятно?"- спрашиваю.
Краем глаза замечаю, что Ремус сидит в кресле весь бледный и крайне несчастный.
"Тогда" - продолжаю. - "Я просто обязан сообщить тебе. Это называется поцелуй".
"Гарри," - он становится необычайно серьезным. - "Зачем ты меня поцеловал? Ты же понимаешь, что так делать нельзя?"
"А Ремус говорит, что в том, чтобы быть геем, нет ничего плохого".
Ну да, иногда я ябеда. Но ведь для пользы дела!
Бедный оборотень аж сжимается под взглядом друга, но взгляда не отводит.
"Нет ничего плохого в том, чтобы быть геем," - наконец соглашается Сириус. - "Но ты не должен целовать меня, ведь я - твой крестный отец! Ты должен найти себе парня своего возраста. И, желательно, не родственника." - тяжело так вздохнул. - "А теперь объясни, зачем ты меня поцеловал? Как тебе это вообще в голову пришло?!"
Заболели локти, так что пришлось подняться и сесть в кресло напротив Ремуса.
"Ты был... слишком близок к истерике. Я подумал, что это неплохой способ тебя расшевелить."
"Секс с несовершеннолетним подростком? Собственным крестником?!" - он аж задохнулся от возмущения.
"Подействовало же." - я ухмыльнулся и пожал плечами. Вообще-то я и не рассчитывал на секс, просто мне не хотелось видеть Сириуса столь... раздавленным. Вот и сымпровизировал.
"А если бы я не оттолкнул?" - у него аж голос сел от ужаса.
Я усмехнулся:
"Был бы очень горячий секс. Он тебе в любом случае необходим, я видел, как ты истекал слюной, вовсю пялясь на одну весьма симпатичную попку."
Я сам себе не поверил: он покраснел! Я чуть не запищал от восторга.
"Тебе показалось", - бурчит.
"Ну да, как же!" - ухмыльнулся я. - "Показалось. Да я такие взгляды на раз просекаю."
Два крайне недоверчивых взгляда.
" В любом случае, это не твое дело", - пытается избежать разговора крестный. Наивный.
"Конечно, мое". - Радостно киваю. -" А еще это касается человека, на чью задницу ты пялишься уже который месяц. Ты дурак, Сириус, раз не делаешь никаких шагов ему навстречу. Смотри, будешь медлить, его уведут, и глазом не моргнешь."
"С ним у меня нет никаких шансов," - опять вздыхает и пытается не смотреть на соседнее кресло. - "Он даже не гей."
Перевожу взгляд на Ремуса. Бледный-бледный, дрожит весь, и в пол смотрит. Ну что же ты так нервничаешь, Рем? Где твоя гриффиндорская храбрость?
"Ну не знаю", - потягиваюсь в кресле. - "Когда мы с ним в последний раз об этом говорили, он признался, что уже давно влюблен в одного мужчину..."
Сириус пристально смотрит на меня, а синие глаза так и полыхают... ревностью? О, да ты ревнив, крестный.
"Влюблен? В мужчину?!"
Киваю.
"Да. Но к сожалению, этот мужчина ни о чем не догадывается. Балбес потому что". - Улыбаюсь. - Или, по меткому выражению, предмета твоих чувств: псина безчувственная."
Теперь голову вскидывает Ремус. Ну что, узнал собственную фразу? Смотрит на меня неверяще. А чего на меня-то смотреть? Вон, на Сириуса любуйся: тот хоть и дурак, но не безмозглый, догадался, о ком говорил его "предмет обожания".
Смотрят друг на друга.
Сижу, жду.
Смотрят.
Мерлин, вы хоть поцелуйтесь, зря я что ли мучился!..
Опс.. Кажется, я это вслух сказал. Пойду я. Нечего так на меня смотреть. Я невкусный. Ядовитый. Об меня даже василиск отравился.
Увидимся еще, крестный! Пока, Рем!..
***
Турнир?.. Ах, да..
Первый тур прошел довольно гладко. Хагрид показал мне драконов.
"Правда, они красивые, Гарри? Такие милашки!"
Ну да, еще бы!.. Откроет пасть такая милашка, и поминай, как звали.
Да, я гриффиндорец. Но я отказываюсь рисковать собой ни за что.
Поэтому: спасибо тебе, Хагрид, но о драконах я узнал от Гермионы. Моя умничка нигде не пропадет, за что ее и люблю.
Эх, Рон так ревновал Гермиону... Знал бы он правду...
Второй тур.
Я снова обокрал Снейпа. Ну разумеется, я мог заказать жабросли совой. Или попросить крестного(кстати, я однажды застал их с Ремом. Жаркое зрелище, скажу я вам!), но когда я выбирал простой путь? Добби был так добр... А Северус так мило злился...
Перед третьим туром Виктор отозвал меня в сторонку...
Как только меня не называли потом взволнованные преподаватели(тот же Снейп)!... Но ведь не мог я сказать ему правду!
Так и представляю себе его физиономию, если б я заявил ему, что мы с Виктором перепихнулись по-быстрому, пока никто не видит. Он был последним из дурмштранговцев, если честно. Гермиона решила честно поделиться... моя умничка никогда не была жадной.
Третий тур...
Нет, во время третьего тура я ни с кем сексом не занимался: все-таки надо было поддерживать имидж школы.
Задания были несложными (Гермионе пришлось полчаса успокаивать меня, когда я узнал, что этот придурок, Барти, специально упростил их. Я был в бешенстве!), я довольно быстро достиг Кубка. Безвкусная вещица, кстати.
Но - Турнир, как-никак. Пришлось взять.
А дальше... чтоб я еще когда-нибудь поверил Дамблдору!
"Все будет хорошо, мой мальчик. Я все контролирую". Ага, я вижу.
И чувствую. Б***ь, больно же!
Питер, предатель! Все равно я тебя достану.
В общем, этот ненормальный(я о Вольдеморте) возродился. С помощью моей крови, так что мы с ним теперь не то братья, не то... хм... интересно, кстати.
Потом он говорил долгую пафосную речь о своем возвращении, своем величии...
Мерлиновы яйца, ну вот какое величие может быть у существа, похожего на крайне неудачный эксперимент сумасшедшего ученого?!
Да никакого.
В общем, пока он распинался, я потихоньку выпутался из веревок(спасибо охочим до садо-мазо игр близнецам - научили) и дополз до Кубка, искренне надеясь, что портал двусторонний. Везение и тут меня не подвело: портал и в самом деле оказался двусторонним, и кроме всего прочего, меня в самый последний момент увидел Питер. Это придурок, на мое счастье, забыл про магию(еще бы, с покалеченной-то рукой!) и бросился ко мне в попытке задержать.
И представляете: Третий тур. Лабиринт. Взволнованные зрители. И тут мы с Питером. В крови, в рванье... с Кубком: куда же без него.
Разумеется, все закончилось хорошо, я ведь везучий парень!
Питера и Барти приговорили к Поцелую, мне вручили тысячу галлеонов, я отправился жить к Сириусу(после клятвенного обещания не приставать), ну и напоследок...
Да! Я трахнул Седрика. Ну, ведь должен же быть утешительный приз несчастному студенту, пролетевшему, как фанера над Парижем?..