Звуки суеты донеслись до Кефиса как будто бы издалека. Словно чуть притупленные, они мягко лизнули слуха юноши, напоминая не просто о собственном существовании, но и пытаясь вытащить его из мира грез. Знакомый галдеж каждого дня.
"Как странно, - подумал он, - как будто бычьи кишки на окнах, подобно бедняцким кварталам".
На окнах читального зала не было бычьих кишок, их рамы застекляли витражи, в это время года почти всегда открытые - юноша знал это. И это знание заставило его, наконец, вскочить, ошеломленным взглядом поведя кругом. Глаза заплывали мутной пленкой и отказывались открываться, прямо намекая на то, что выделенного им отдыха оказалось недостаточно.
Раннеутреннее солнце заглядывало в окна, разливая свои наполненные свежестью лучи по вытянутой комнате с двумя рядами столов и скамей, пробиваясь под высокий свод. Это было единственное время суток, когда светило могло себе это позволить.
"Уснул прямо здесь!" - внутренне покачал головой Кефис, едва проснулся в достаточной степени, чтобы со вздохом облегчения обнаружить вокруг себя пустые скамьи. Он был в помещении читального зала при библиотеке один - еще слишком рано.
Он взглянул на слегка наклоненную поверхность стола перед собой, где в сущем хаосе были навалены листы, бумаги, книги и словари. Повезло еще, что заснул не на рукописях, а успел в предсонном состоянии положить под голову свою тетрадь для заметок. Вот было бы нелепо, проснись он, а старые и едва заметные чернила размыты или стерлись. И попробуй кому докажи, что въевшаяся в кожу на лбу краска совсем не напоминает рунные письмена.
Внезапно раздались шаркающие шаги и на скамью напротив, лицом к Кефису, уселся некто, пристально вглядевшись юноше в лицо. У Кефиса от этого вторжения сердце даже пропустило несколько ударов, испуганно замерев в одном положении.
- Что, опять ночевал прямо здесь? - Раздался знакомый насмешливый голос.
Кефис поднял свой затуманенный взгляд, шумно и с облегчением выдохнув - всего лишь Таврос.
- Суета сует... - Пробормотал тот, поглядев на гомонящую под окнами молодежь, но тут же перевел взгляд на товарища, довольно заулыбавшись. - А ты думал за тобой уже пришли? - Хмыкнул парень, следом рассмеявшись. - Ну даешь! Да кому ты нужен со своими рукописями! И найти ведь тебя не стоило никакого труда - первое и единственное место, где ты можешь обитать, помимо своей комнаты.
Вдоволь отсмеявшись и насладившись смущением своего товарища, Таврос наклонился вперед, попытавшись вглядеться в беспорядочно разбросанные листы, пробормотав нечто: "что там у тебя сегодня?" Однако Кефис, явно обидевшись, хлопнул своей тетрадью для заметок прямо перед его носом.
- Обойдешься. - Буркнул он.
- Эй-эй! - Вскинулся Таврос, приподнимаясь со своего места, однако спинка скамьи не позволила ему как следует дотянуться. - Мне ведь интересно, чем закончился их любовный роман!
- Просто роман. - Поправил его Кефис, спешно собирая разбросанные бумажки и листы - если Таврос здесь, значит, время уже действительно поджимает. - И не их, а его. - Тут он остановился, с укором вглядевшись в лицо собеседника. - И вообще это была хроника.
- Хроника хроники. - Парировал тот. - Лучше любого любовного романа!
- Расшифровка хроники и ее перезаписи. - Упрямо повторил Кефис, разбираясь с беспорядком.
- Зануда. Все равно перезапись своими собственными словами.
Пару минут парень с откровенной иронией на лице наблюдал за суетливыми сборами товарища. Испещренные странными надписями листы довольно толстой стопкой отправились в его сумку, как и парочка особенно измочаленных временем и пальцами книг.
- И вообще, ты сейчас куда? Явно не в столовую - что-то задумал. По глазам вижу. Угробишь себя со своими писаниями.
- Я отрабатываю...
- Знаю, знаю. Раз уж отрабатываешь, то пользуйся плодами - иди поешь хотя бы!
- В следующий раз как-нибудь. - Бросил Кефис, беря в охапку все, что не поместилось в его заплечной сумке. - Мне пора.
- Эй, стой!.. - Было прикрикнул в спину юноши Таврос, не ожидая такой прыти от товарища. Но понял, что застрял в скамье - зря просовывал ноги под спинку. - А, ладно! Беги, беги, но знай, что сегодня тебе придется сходить с нами вечером в харчевню! Уж сегодня-то ты не отвертишься! Иначе я всем расскажу, чем ты тут помимо своих расшифровок занимаешься! В семь! Подходи в семь и не смей опаздывать!
А Кефис торопился, пригнув голову и затравленно оглядываясь кругом, боясь, как бы кто Тавроса сейчас не услышал. Мало того, что кричит в читальном зале при библиотеке, так еще и раздражает слух и интерес возможного прохожего! Тайну он, видите ли, большую из этого делает! Хотя да, тайна действительно серьезная - Хранительница Знаний, узнай она об этом, больше не допустит Кефиса к крылу библиотеки, а к книгам в особенности.
Юноша юркнул в проем едва приоткрытых вторжением Тавроса дверей, припустив самым быстрым шагом, на который только был способен. И каждые пару секунд он попеременно оглядывался: не преследует ли его кто и все ли бумажки у него в руках. Растерять свои и чужие записи в такой спешке не составляло никакого труда.
Его путь лежал на улицу, через заполненные сейчас людом дворы к длинной анфиладе, соединяющей и в то же время разделяющей собою обсерваторию с ученическими залами. Протиснувшись сквозь толпы снующих туда-сюда школяров, невольно пару раз заступив на запретную территорию хранителей, юноша буквально вбежал в переход, надеясь, что он успел как раз вовремя. Или хотя бы раньше срока - подождать не являлось для него проблемой.
Здесь, под высоким арочным сводом уходящей вдаль анфилады, всегда было прохладно. Вот и сейчас, несмотря на позднее утро, когда солнце удосуживалось вставать только ближе к девяти часам, разгоняя запозднившейся зарей промежуточный полумрак, ощутимо веяло свежестью. Вообще солнце неплохо справлялось со своими задачами, как следует грея теплолюбивых людей, однако несколько запоздало, впрочем, что для этого времени года было вполне обыденно.
Кефис стоял у одной из широких ромбических колонн, переминаясь с ноги на ногу и все поглядывая в одну сторону. В другую он тоже посматривал, как будто сомневаясь в правильности направления, хотя насколько он уже успел изучить нравы учителя, лишь в редких случаях изменяющего себе, ждал он с правильной стороны. И все же с каждой прожденной минутой юношу все больше терзали опасения и все больше покидала надежда, что и на этот раз требуемый ему человек не изменит обыкновениям.
Прошло довольно долго времени, прежде чем по пустынной в утренние и дневные часы анфиладе, отлично скрадывающей любой звук извне, раздались постукивания башмаков. Так осторожно и мягко, подобно девчачьему шагу, но при этом твердо и целеустремленно, словно торопящийся в аудиторию школяр, мог идти только хранитель.
Юноша выглянул в проход и, облегченно вздохнув, чуть шагнул от края: так, чтобы его было заметно, но при этом не выглядело, будто он заступает учителю дорогу.
- Ага, Кефис. - Удовлетворенно кивнул на ходу мужчина, замедляя шаг. - Ведь Кефис, верно? Я не ошибся?
- Ни в коем случае, хранитель Карилан. - Едва согнул голову в знак почтения юноша - сильнее не позволялось.
- Хранительница Азария много рассказывала мне о тебе. "Первый ученик за последние годы, возжелавший овладеть рунознанием и рунописью". Твоим стремлением, как я слышал, заразились еще некоторые, впрочем, мало чего достигшие в этой стезе. Думаю, у тебя дела должны быть получше - как успехи с твоим обучением?
- Мне лестно слышать подобные слова из ваших уст, - в очередной раз совсем немного склонил голову Кефис, уставившись в подол свободных бело-голубых одеяний хранителя. - Обучение под надзором и стараниями хранительницы Азарии просто не может пропасть зазря.
Он осторожно вгляделся в ничего не выражающее лицо учителя. Пожалуй, что хватит масла и пустословия - никто из старших не признает бездарно растрачиваемое время. Об этом даже ведутся еженедельные лекции, посещение которых обязательно для всех учащихся.
- Если Вы слышали обо мне, хранитель Карилан, то возможно, что слышали также и о возложенном на меня... м-м... некотором обязательстве.
- Расшифровка старинных текстов и писаний как часть обучения. - Кивнул тот. - Так что же заставило тебя в это утро вот уже как час дожидаться со мною встречи?
Хранитель пошел напрямик. Как оказалось, он прекрасно знал о поджидающем его юноше, однако скрыть этого совсем не стремился, своим отношением показывая даже некую заинтересованность и передавая право Кефису подтвердить его ожидания.
Юноша немного замялся, совсем слегка смущенный, казалось бы, незаметным напором, но тут же взял себя в руки. Стоило припомнить все слова и заготовленные фразы, что он, приплясывая от холода, совсем недавно себе выдумал, намереваясь плавной речью поведать обо всем необходимом. Но одно дело намерения и заготовки, и совсем другое, когда дело доходило до практики и исполнения.
- Мне в руки заданием хранительницы Азарии попались древние писания. Манускрипт приближенного. Или ближайшего, если следовать иным версиям.
- Да, - кивнул Карилан, - писания некоего из свиты первого царя над людьми и животными. Житие Звериного государя. Однако правды с них, как еще давным-давно выяснилось ... , ни на грош.
- Я читал заметки Кассиуса. - Ответно кивнул юноша. Правда получилось это несколько раздраженно, что вряд ли удалось скрыть от учителя.
- Будет тебе. - Легко ответил тот, даже не изменившись голосом. - Всем известно, что учеников не допустят к серьезным текстам, однако хранительница Азария подобрала тебе весьма интересную тему. И весьма специфическую. Думаю, что называть интересными и захватывающими сказками эти писания будет в самый раз.
Кефис расстроился, разом упав духом. Он так надеялся, что его слова вмиг заинтересуют этого хранителя, что не подумал рассчитывать ни на что иное. Довольно глупая и непродуманная позиция.
Оставалось последнее средство, которое, как он тайно надеялся, спасет сейчас ситуацию. Либо ввергнет его в бездну непонимания, и тогда вряд ли ему вообще еще когда-либо посчастливится получить ответы у этого учителя. Рискнуть сейчас или подождать более удобного случая? Дождешься тут, когда его присутствие в переходе даже не осталось незамеченным.
- Хранитель Карилан, хотелось бы уточнить, что мне в руки досталась копия самого Мабаджи.
- Вот как! - Позволил себе слегка улыбнуться учитель, верно определив, куда клонит юноша. - Эту копию в библиотеку из Самбиши заказал именно я. И не у кого-нибудь, а как ты правильно подметил - самого Мабаджи. Я знаю эту рукопись наизусть, хотя слышал ее всего лишь раз. Понятно, почему ты пришел ко мне.
- Вы знакомы с рунами? - Кефису еще не доводилось слышать, чтобы кто-то помимо хранительницы Азарии преподавал или хотя бы в достаточной степени разбирался в рунных писаниях
- Я знаю лишь десяток самых простейших и обиходных. Что же до текста, то мне его прочитали и разъяснили общий смысл. Там же, в Самбише. Некий раб, бывший когда-то столичным учителем для богачей, но потерявший все, как и свою свободу, на ставках. На лошадях. Что же до тебя, юноша... - Он задумчиво взглянул на тетради, удерживаемые Кефисом под мышкой. - Поведай мне о причинах твоего интереса ко мне. Житие Звериного государя всегда довольно захватывающее чтиво, даже несмотря на выдумки. А может, что как раз и этой заслугой.
Откуда-то издалека пробился громкий возглас отпущенных с занятий школяров, заставляя юношу поторопиться. Как-никак, а только лишь в ожидании прошел целый час.
- На последних четырех страницах, что мне довелось разбирать крайние пару недель, расписано его посещение Аджара... - Кефис замялся, припоминая название. - Аджара... настро... - Он приоткрыл свои заметки, искоса глянув на хранителя - хранитель не любил, когда в разговоре с ним пользовались какой-либо вспомогательной информацией. - Аджаранастрокасмайа... йи.
Карилан молчаливо дождался, пока ученик вспомнит, или хотя бы выговорит сложное для него слово, берущее свое начало из глубокой древности. Его заминку, как и обращение к записям, он подметил, однако должного внимания уделять не спешил - успеется еще. Сейчас гораздо интереснее, что же юноша скажет, ведь Карилана всегда интересовало абсолютно все, связанное с востоком. А в нынешнем разговоре еще и древним!
Хранитель выслушал, сохраняя на лице непроницаемую маску. И даже во взгляде не проскользнуло короткого оттенка недоумения или раздражения, отчего Кефис внутренне облегченно выдохнул. Старший учитель продолжал стоять с безукоризненно ровной спиной. Казалось, он даже не движется - за него колыхались его одеяния, едва-едва подрагивающие неустанной поземкой анфилады.
- Не нужно ломать язык, юноша. Это название древних и уже давно мертвых. Мертвы они, мертв их язык, невероятно сложный для нас и нашего понимания. Аджарайа - именно так упоминали это государство в последних хрониках. Чем тебе кажется это название? Какие невольные ассоциации всплывают у тебя в голове?
Он с легким интересом склонил голову.
- Наверное... - Замялся Кефис.
- Не нужно пытаться определить истинный смысл! Если бы я желал именно этого - я бы так и спросил!
- Тогда... Нечто большое. Громоздкое и неуклюжее. Нечто, стоящее особняком и невольно бросающееся в глаза. Это первое, что всплывает в моем воображении в ответ на такое длинное слово.
Хранитель покачал головой. При этом на лице его не появилось какого-либо разочарования.
- Все их слова, словно нескончаемая череда букв - длинные, сложнопроизносимые, однако легкозапоминаемые.
- Легко? - Удивленно выдохнул юноша. - Это лишь одно из названий и странных упоминаний, что мне встречались в тексте. Но только лишь на это мне потребовалось десяток минут, чтобы понять, как читается!
- Это потому, что ты впервые столкнулся с восточными названиями. Поверь, пусть они и поменялись с древних пор, однако выглядят все такими же нагромождениями букв друг на друга. Мне проще, я прожил целое десятилетие на берегах Астромы. Полное же название матери-реки - Астромдассариа - Он на секунду задумался. - Пожалуй, стоит уделить этому вопросу куда пристальное внимание. Ведь насколько я понимаю, ты не просто так решил подойти ко мне с Аджарайей, зная мою любовь к востоку?
Кефис на мгновение замялся, решая, нужна ли ему очередная лекция. И, во второй раз в разговоре с хранителем Кариланом заглянув в свои записи, определил, что нужна. Пожалуй, стоит и потерпеть немного нудности, чтобы разобраться с возникшими в процессе перевода и расшифровки вопросами. Пару часов, если брать во внимание характер именно этого учителя.
- Не просто так, хранитель. Хотелось бы послушать Вас и Ваше мнение о моих заметках.
И вновь Карилан словно не заметил неподобающего поведения ученика - видно, тема, заданная еще названием древнего государства, его и правда задела, что он смог вот так запросто проглотить оба замечания.
- Сегодня вечером, я буду тебя ждать в беседке у аллеи.
И он, дождавшись торопливого кивка от ученика, прошел мимо, шелестя своими длинными одеяниями.
А Кефис остался стоять, провожая хранителя задумчивым взглядом в спину. Сегодня ему не заняться писаниями, зато появился довольно веский повод отказать Тавросу. Довольно неплохо все получилось в итоге.
До назначенного срока было еще уйма времени, но преимущество юноши состояло в том, что, будучи на последнем году обучения, у него не было занятий как таковых. У него было задание и цель по окончанию обучения - пройти итоговый экзамен. Для достижения этого он и был посвящен сам себе целые дни напролет, сам решая, какие лекции ему посещать и посещать ли вообще, чтобы узнать что-либо новое, закрепить старое или вспомнить забытое.
Так, если он считал, что теории становления государств им изучены или вовсе не понадобятся, то мог и не уделять внимание этому направлению. Зато у него было явное преимущество перед остальными, и заключалось оно в хранительнице Азарии - единственном учителе, преподающем рунное искусство. Его задание по расшифровке древнего текста не было чем-то из ряда вон выходящим, но огласку ему придавало именно то, что рукопись была написан на мало кому известном языке.
Если Кефис в достаточной степени справится с рукописью, то и с экзаменом у него никаких проблем не должно возникнуть. Ему было достаточно просто перевести, однако дело осложнялось тем, что юноша не мог, да и не хотел ограничиваться полумерами. Если уж изучать язык - то редкий и древний, если уж переводить манускрипт - то полностью, докопавшись до сути. Невероятное занудство.
Но терять время до вечера, просиживая в залах и аудиториях под бубнящий голос одного из учителей, Кефис и не думал, со спокойной душой устремившись к зданию общежития.
- Пчхи! - Кипа бумаг, что он старательно удерживал в руках, разлетелась в стороны.
Юноша остановился, сопя забитым носом. Видно, такое долговременное ожидание в столь сквозимом месте не пошло ему на пользу.
- Нездоровится? - Раздался прямо над его ухом внезапный голос. Кефис аж отпрыгнул от неожиданности, и непонятно было: то ли от того, что он раздался, так внезапно приблизившись, то ли из-за сквозившего чрезмерного участия - слишком ласковые и заботливые нотки прозвучали в нем.
Обладательницей голоса оказалась молодая девушка с ярким, светлым и улыбчивым лицом, внимательными голубыми глазами и обрамляющими лицо короткими светлыми волосами до плеч. Складывалось ощущение, что ей едва ли больше лет, чем самому Кефису.
- Благодарю за заботу, хранительница. - Он едва склонил голову, не в силах оторвать взгляда от ее губ и открытой, буквально завораживающей улыбки. - Все нормально, просто эффект от слишком резкой смены температуры. Я только что вышел из холода.
Она удовлетворенно улыбнулась и продолжила путь своей легкой и неслышной походкой. Даже длинные одежды хранителя, краями стелящиеся по земле, не издавали ни звука.
Если она и преподавала какой-либо предмет и проводила лекции, так молодо выглядя и по-юношески себя ведя, то Кефис на них никогда не присутствовал. Наверное, что-то даже отдаленно не нужное ему, иначе если бы не имя, то хотя бы лицо ее он бы умудрился запомнить.
Поглядев себе под ноги, где он частично заступил ими разбросанные бумажки, юноша со вздохом принялся все собирать обратно.
Весь день Кефис посвятил тому, что вновь и вновь читал и вычитывал свои собственные заметки, облекая их в удобную для понимания форму: порядок событий, их наиболее полное описание и сами терзающие его вопросы. Хранителю Карилану было известно все изложенное на этих листах, но юноша и не стремился показать ему нечто новое или акцентировать его же внимание на невероятных, как ему казалось, вещах. Просто некоторые уточнения, на которые верно может ответить лишь один учитель.
Ближе к вечеру к нему в небольшую комнатушку, в которой помещалась разве что кровать с небольшим столом у такого же оконца, заглянул Таврос. Выглядел он при этом невероятно довольным, хотя после слов Кефиса о желании одного из хранителей его видеть, довольство сменилось абсолютно противоположным. Он ушел, но вряд ли оставил свои намерения насчет приятеля - вывести, наконец, того в люди.
Время пролетело незаметно. Особенно для погруженного в работу юноши, пропускающего мимо часы напролет. Он даже не успел заметить, как нужный момент незримо приблизился, толкая Кефиса на свидание. Он чуть ли не вылетел из своей комнаты и здания общежития, устремившись к саду, подпрыгивая от слишком торопливого шага - бегать на территории академии запрещалось.
В закатных лучах темнеющего солнца сад выглядел прекрасно. Длинные тени тополей пролегли вдоль аллей и тропинок, словно обозначая зримую границу людям, беспечно наслаждающимся хорошим вечером. Частыми парами, целыми сборищами, а иногда и единицами горожане бродили по этому великолепному месту, никогда не закрывающему свои ворота ни от кого. Любой желающий мог сюда попасть.
С некоторым удивлением Кефис обнаружил хранителя Карилана в одной из самых пустующих беседок - большое пространство плетеного навеса, перевитого побегами плюща и винограда, занимал лишь единственный человек. Но при этом никто даже и не думал покуситься на место рядом с ним, легко определяя в сидящем по одеждам отдыхающего хранителя.
Юноша неуверенно замер в самом проходе, не зная как привлечь к себе внимание. Однако этого и не требовалось - его заметили практически сразу. Карилан кивнул в знак приветствия и ладонью приглашая того внутрь.
- Я вижу на твоем лице удивление. - Проговорил хранитель.
- Да. Я ожидал Вас встретить ближе к учебным корпусам. Мне казалось, Вы там назначили встречу. Все-таки там поспокойнее, потише. Побезлюднее... - Юноша обвел взглядом кругом, отмечая чуть ли не вплотную прильнувших к беседке отдыхающих. - К тому же, я мог просто пройти мимо...
- Здесь всего одна дорога, Кефис. - Учитель усмехнулся. - Если ты, конечно, не намеревался заступить на территорию хранителей.
- Да как же так можно - я и не подумал бы!
- Как сегодня утром. - Словно бы даже и не услышал его Карилан.
- Это... вышло случайно. - Стыдливо опустил взгляд юноша. Он-то надеялся, что его оплошность осталась незамеченной.
- Это всего лишь правила. - Пожал плечами его старший собеседник. - Но правила закаляют характер. Обыкновенный газон, отличающийся от соседнего только тем, что на один заступать позволено, а на второй нет. Ты ведь заметил, что они размещены так, что образуют кучу узких мест, невольно создающих толчею и сумятицу в самых оживленных местах?
- За счет некоторых успеть куда-либо вовремя вообще не является возможным.
- Точно. - Кивнул хранитель, задумчиво бродя взглядом где-то там, в саду, меж высоких и стройных стволов тополей. - И здесь уже приходится выбирать: либо опаздывать и отрабатывать задержку, либо заступать на запрещенную территорию и получать серьезное наказание. В одном случае от учителя, в другом - от хранителя, когда зачастую ими оказывается один и тот же человек.
Юноша попытался проследить за его взглядом, сам напряженно размышляя совершенно не на ту тему, с которой он так целеустремленно шел сюда, но ничего не вышло - он не видел того, что видел хранитель.
- И что теперь? - Осторожно спросил он, сглотнув.
- Для тебя ничего. Я взял ответственность за твой проступок на себя.
Получать наказание не хотелось, но теперь Кефис сглотнул еще напряженней, услышав, что за него заступился совершенно чуждый ему учитель. Одно дело, если бы это сделала хранительница Азария, и совсем другое хранитель Карилан.
- Не беспокойся. Будем считать, что это за счет того, что возникшими у тебя вопросами ты припомнил мне кое-что очень важное... В свое время я два года посвятил только лишь тому, чтобы узнать об Аджарайе побольше. Удивительное место... И мне будет приятно об этом просто рассказать кому-нибудь. Особенно интересующемуся. - Он специально выделил последние два слова, в упор взглянув на мышкой замершего юношу.
Кажется, тот невольно вызвал у хранителя чувство невероятной ностальгии по прошлому и любимому, и как бы оно в итоге не вылилось котлом кипящего масла Кефису на голову. Не совсем этого он добивался, и теперь вряд ли удастся отвертеться. В любом случае придется выслушивать учителя до самого конца.
- А что же до беседки и до места нашего разговора, то здесь, несмотря на шум, все же намного спокойнее - никто даже и не расслышит наших слов. Такое окружение подобно дождю - оно сглатывает все необходимое.
Кефис согласно кивнул. Действительно, незамеченными к ним в беседку не пробраться, а все те, кто стоят за границами плетеных стен, оглушены внешним гомоном. И даже пусть вокруг не прозвучит ни единого звука, подобные прозрачные стены почему-то совсем не готовы делиться с окружающими произносимыми внутри секретами ли или просто болтовней.
- А теперь, - хранитель расположился поудобнее, облокотившись спиной о плетеную спинку и сложив ладони на животе, - я хочу услышать все. Ответы на твои вопросы, юноша, подождут. Как я понял, речь пойдет об Аджарайе? - Он дождался торопливого кивка ученика. - Хорошо. В таком случае, я желал бы выслушать твое полное повествование - все, что ты узнал при переводе рукописи самого Мабаджи. Не бойся предполагать - я, как уже упоминал, знаю каждое слово этой копии манускрипта, но сейчас мне просто хочется об этом послушать. И насладиться.
Он заметил некоторое непонимающее переминание юноши, осторожно приоткрывшего свои записи и, кажется, каждое мгновение ожидающего гневного окрика учителя.
- Я хочу, чтобы из твоих уст это вылилось законченной историей, каковой она и была в те времена - времена посещения Звериным государем старинного царства, теперь навсегда стертого не только с лица земли, но и с лица истории - Аджаранастрокасмайи. - Хранитель глубоко вздохнул. - И только редкие хроники и манускрипты, признанные в наше время никуда не годными, еще помнят те столетия. Прошу тебя, начинай. Напомни мне события тех времен. А я буду внимать. Как тогда, в первый раз, когда мне довелось услышать это из уст разорившегося на ставках раба.
Хранитель Карилан прикрыл глаза. И только лишь легкая улыбка на его губах указала на его истинное настроение, едва лишь юноше стоило начать свое повествование.