Именины были в самом разгаре, гости наелись оливье и фаршированной рыбы до отвала и пропустили уже с десяток тостов. И как всегда бывает в такие приятные моменты, перекрикивая друг друга, переговаривались через стол. Речь сбоку от меня зашла про ГАИ. Щупленький Ваня, на чистом закарпатским наречии, пояснял сидевшему напротив дальнобойщику Сереге, как следует себя вести с блюстителями дорожного порядка.
Серега, перебивая соседа, завопил:
- Ребята, тише! Все ша! Сейчас за гаишников расскажу!
Гости притихли. Все за столом были давние знакомые и прекрасно знали, что дальнобойщик Серега повидал в своих заграничных рейсах на громадине "Вольво" немало. В ожидании очередного шедевра многие даже жевать перестали.
- Еду я, значит, из Германии. Рейс был сложный, на дороге много раз пришлось совать, кому надо, короче, выдохся под завязку. Кореш Славик позади меня метрах в ста тащится на своем рефрижераторе, такой же пустой, как и я. Денег и у него нет, осталось только с десяток банок тушенки про запас. Кореш меня пару часов назад подставил, когда передним ехал. Сказал гаишнику, что у него денег нет, расплатится товарищ, идущий сзади. Вот и пришлось мне расплатиться за обоих.
До Одессы 50 километров. Темнеет, дорогу уж видать плохо, и тут меня опять тормозит гаишник. Я ему туда-сюда, мол, денег ни черта, а он в ответ:
- Продукты, водка?
Развожу руками, а он так подозрительно на меня зыркает:
- А чего жуешь?
- Семечки...
- Ну, хоть семечек отсыпь..., - горестно вздохнул гаишник.
Я отсыпал ему большой кулек и доверительно так говорю:
- У дружбана моего сзади еще тушенка осталась...
Глаза сержанта загорелись, он махнул рукой: проезжай, мол! И я тронулся дальше. На стоянке подхожу к Славику, а он огорченно вздыхает:
- Вот подлец синий, последнюю тушенку выманил, все десять банок, ясновидяшие они на дорогах стали, что ли?
Все громко захохотали, а Ваня, спьяну переходя на русский, гаркнул:
- Это шо, я Вам про Мурку сейчас сбацаю! Я в институте по комсомольской линии был. Так на одном из капустников студенческих двое из нашей группы "Мурку" на сцене спели. Шуму было! Вызвали их в комитет комсомола пропесочивать, даже грозились исключить. Но потом ограничились строгим выговором. Я уж тогда женат был, Алешку трехмесячного теща смотрела.
Прихожу домой, а она сына на руках укачивает: "Плещут, холодные волны, бьются о берег морской..."
Видя непонимание в глазах слушателей, Ваня прибавляет:
- Про "Варяг" песенка, значит. А я ей и говорю: - Что это Вы, мама, про войну ребенку,
надо что-нибудь родное...
- Родное так родное, - покорно отзывается теща и заводит: - Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая...
- Мама, - хватаюсь я за голову, - и Вы туда же...
- А что я могу сделать, если Алешка под "Мурку" лучше всего спит? Родное ведь!