Глава 1. Заколдованный круг
Чуть скрипнув, дверь каюты начала медленно открываться. Этот тихий звук мгновенно разбудил его, заставив приоткрыть глаза. В сероватом свете едва зарождающегося дня легкая женская фигура переступила через его лежащее поперек входа в каюту тело и на цыпочках двинулась к кровати. Не пошевелив ни единым мускулом, Роже чуть приоткрыл веки, внимательно следя за незваной посетительницей. Она склонилась над спящей девушкой и медленно, стараясь не разбудить ее, стала поднимать край одеяла, обнажая прелестные ножки.
Крепкая рука неожиданно резко сдавила горло непрошеной гостьи. Уперев другой рукой в бок незнакомки кинжал, Роже прохрипел ей прямо в ухо:
- Зачем?!
Женщина вцепилась тонкими пальцами в его руку, пытаясь освободить горло и набрать в легкие воздуха. Он чуть ослабил хватку, пытаясь второй рукой, занятой кинжалом, сорвать легкую вуаль с лица женщины. Она скосила глаза и тут же сдавленно вскрикнула:
- Откуда у вас этот перстень?
Услышав знакомый голос, Роже Транк совсем растерялся и выпустил ее из своих железных объятий.
- Мадам Жозе! - удивленно прошептал он, все еще отказываясь верить своим глазам. - Почему вы здесь в такой час? Как же вы неосторожны, ведь я мог вас убить!
Мадам Жозе, все еще дрожа всем телом, не сводила глаз с перстня, который Роже обычно носил на пальце камнем вниз. Но сейчас он повернулся, и необычный знак привлек внимание женщины.
- Где вы взяли перстень? - настойчиво повторила мадам Жозе, видимо забыв, что только что сама была поймана в чужой каюте.
- Вы говорите про кольцо? - озадаченно спросил рыцарь, дотрагиваясь до среднего пальца. - Оно мое.
- Рыцарю недостойно лгать, - глаза женщины загорелись; еле пробивающийся в каюту свет не мог скрыть, как сильно она побледнела. - Оно не может быть вашим!
- И все-таки оно мое, - возмущенным шепотом возразил Роже. - Оно досталось мне после смерти отца. А ему передал дед. Это наша семейная реликвия. Но объясните, Христа ради, что вы здесь делаете и зачем пытались снять с Виктории одеяло?
- Постойте, - снова перебила его мадам Жозе. - Если перстень - семейная реликвия, тогда вы должны знать, что написано внутри. Назовите мне это имя.
- Не могу, - Роже скосил глаза в сторону спящей девушки - не проснулась ли, - хоть режьте, мадам, не могу...
- А сейчас? - прошептала мадам Жозе, расстегивая ворот платья и доставая такое же кольцо, висевшее на ажурной золотой цепочке.
- Так значит, это были вы? - Рыцарь осторожно взял в руки перстень мадам Жозе, пытаясь рассмотреть надпись на ободе.
- Я не понимаю вашего вопроса, мессир!
- Вы навестили меня раненого и показали перстень, чтобы я вспомнил о своем долге? Я должен был умереть, но увидев знак, понял, что еще не время. Вы спасли мне жизнь, мадам. - Склонив голову, он приложил правую руку к сердцу. - Отныне и навеки я ваш должник.
- Не могу понять, о чем вы толкуете, - удивленно призналась женщина, пожимая плечами. - Я конечно, слышала, что Ви купила умирающего от ран рыцаря у какого-то пирата, и искусного врача Хафру, который должен был его вылечить, чтобы доказать свое искусство. Рыцарь выжил, а Хафра стал личным врачом девочки. Это все, что я знаю. Что касается вашего спасения, то я к этому непричастна. Да Бог с ним, сейчас важно не это! Итак, Виктория говорила, что вас зовут Роже Транк... а дальше?
- Граф Роже Компталь Франциск Транкевель, - прошептал в ответ Роже, снимая с пальца свое кольцо и протягивая мадам Жозе. - На обороте надпись - Транкевель.
Она, кивнув в ответ, сняла с шеи цепочку и положила на его широкую ладонь.
- А у меня - Альби, этот перстень принадлежал роду моего мужа.
- Рад встрече с вами, графиня Альби, - склонив в поклоне голову, так что длинные темные локоны упали на грудь, прошептал Роже. - Думаю, сейчас нам лучше выйти из каюты и кое-что обсудить...
Мадам Жозе молча кивнула в ответ и доверчиво оперлась на предложенную руку, даже не вспомнив, что пару минут назад эта же самая рука так сильно сжимала ее нежное горло, что без труда могла задушить.
Они тихо вышли из каюты и притворили дверь.
- Я не могу надолго оставить Викторию, - виновато объяснил Роже. - У меня ощущение, что ей грозит смертельная опасность. Чем дальше удаляемся мы от Искьи, тем сильнее я чувствую, что даже воздух вокруг нас становится гуще и тяжелее. Наверное, судьба снова посылает нам серьезные испытания. Во всяком случае, каждую ночь я сплю у двери, чтобы никто не смог проникнуть к Виктории незамеченным. Мы можем зайти в каюту напротив, но дверь придется оставить открытой. Думаю, что Хафра спит очень крепко и не услышит нас.
Он отворил двери соседней каюты и галантно пригласил мадам Жозе войти. Она осторожно вошла, огляделась, куда можно было бы сесть и вопросительно посмотрела на Роже. Каюта была совсем крохотной. Две кровати возле стен одна напротив другой - вот и вся обстановка. Возле ложа Роже стояла деревянная клетка со спящей Бэллой, в изголовье - круглая клетка поменьше, где на жердочке дремал Гор. Места для стола и стульев из-за клеток уже не хватило. Чуткая пантера сейчас же приоткрыла желтый глаз, но присутствие двух знакомых людей не смутило ее, и она, не меняя позы, вновь опустила голову на передние лапы. Сокол встрепенулся было, но, услышав знакомый голос, тоже сразу затих. Египтянин, крепко спавший на соседней кровати, даже не шевельнулся.
Рыцарь жестом указал на свою аккуратно застеленную кровать:
- Отсюда мне будет виден весь коридор, - тихо объяснил он.
Мадам Жозе покорно опустилась на краешек кровати, старательно расправив складки своего платья. Роже тотчас устроился рядом. Его резкий профиль с крупным, чуть крючковатым носом, высоким лбом и упрямо сжатыми губами четко выделялся на фоне светлеющего неба. Взгляд, обычно отрешенный и бесстрастный, сейчас выражал какой-то тайный восторг и тревогу. Справившись с волнением, он посмотрел на свою гостью:
- Так что же привело вас в каюту Виктории этой ночью? - спросил он, не отрывая от ее лица испытующих глаз.
- Вы, наверное, слышали, что я попала на остров Искью и стала женщиной Джованни Косса не по своей воле?
- Да, - согласился рыцарь. Он расспрашивал об этой истории врача Хафру, который сейчас делил с ним каюту. Словоохотливый египтянин сообщил, что мадам Жозе - знатного рода. Корабль, на котором они с мужем путешествовали, был захвачен пиратами под предводительством адмирала Гаспара Коссы лет двадцать назад. В абордажной схватке погиб муж несчастной, а сама она стала добычей брата адмирала - Джованни Косса. У них родился сын - Энрике, поэтому мадам Жозе считалась членом семьи, хоть и не была женой Джованни. Но признаваться, что он интересовался ею, Роже не хотелось. Поэтому он молча ждал, что захочет ему рассказать сама женщина.
- Мой муж, граф Анри де Лабордэ, по просьбе короля отправился с дипломатической миссией в Алжир. Но к несчастью, наше судно подверглось нападению, и Анри был убит в абордажной схватке. Перед смертью он успел передать мне кольцо и кусок папируса, и взял с меня слово, что я сберегу наших детей.
- Детей? - удивился Роже. Его загорелое лицо, казалось, потемнело еще больше. Он был некрасив, но несомненно, приковывал к себе каким-то неуловимым обаянием. Женщина поймала себя на мысли, что к такому человеку хочется прижаться всем телом, чтобы ощутить защищенность и спокойствие.
- Да, - кивнула она головой. - Наших детей. Перед отъездом мы оставили вместе с моей матерью в замке недалеко от Марселя двухлетнюю дочь. Кроме того, я ждала второго ребенка. Срок был совсем небольшой, и я перед отъездом скрыла от мужа, что жду еще одного малыша, иначе мне пришлось бы остаться дома. Муж узнал обо всем уже на корабле. Он был счастлив, что снова станет отцом, но очень тревожился обо мне.
- Значит, Энрике, которого все считали ребенком Джованни...
- На самом деле граф Анри де Лабордэ. Я рассказала ему об этом перед отъездом с Искьи. Когда Виктория уговорила адмирала Гаспара отпустить ее во Францию, у меня появилась надежда, что Энрике бросит пиратствовать вместе со всеми и вернет себе имя настоящего отца.
Роже открыл было рот, чтобы задать вопрос, но мадам Жозе перебила его:
- Не спрашивайте ничего, иначе я не выдержу и расплачусь! - прошептала она, едва сдерживая слезы. - Я сохранила жизнь моему мальчику, но все эти долгие годы вынуждена была жить с Джованни. Когда Анри было лет пять, мы сильно поссорились, и Джованни решил вернуть меня на родину, оставив себе сына. Но отдать меня просто так пират не мог. Он послал человека с требованием выкупа к сводному брату моего мужа, Люсьену. Ответ из Парижа пришел лишь через полгода. Люсьен сообщал, что моя мать и дочь погибли, а сам он разорен, и не в силах оплатить долги. Я поняла, что сын - единственное, что у меня осталось в жизни, и смирилась со своей участью.
С Викторией мы встретились, когда ей было десять лет. Девочка, как говорили, была замужем, и носила имя графини д'Элькано. Она прожила на острове почти восемь лет, но у меня и в мыслях не было, что моя дочь могла оказаться живой. Но теперь... Мы уже две недели в плавании, и я почти постоянно нахожусь в обществе этой милой девушки. И мне начинает казаться... Нет, - поправилась мадам Жозе, - мне пришло в голову почти немыслимое. И я решила проверить свои ощущения, вот поэтому и пробралась ночью в каюту Ви.
- Да зачем же пробираться тайком ночью, если вы почти весь день вместе? - недоуменно пожал плечами рыцарь.
- Роже, мне почему-то кажется, что Виктория - моя потерянная дочь. Мою девочку тоже звали Викторией, возраст примерно подходит, цвет глаз и волос почти такой же. Но пойми меня правильно, - взволнованно прошептала мадам Жозе, схватив рыцаря за руку. - Прежде чем пытаться рассказать о своих подозрениях Ви, мне нужно было убедиться собственными глазами, что она - моя дочь. Я не имею права пробуждать заранее надежду у этой чудесной девушки, она и так много страдала в жизни. А если это только мое воображение сыграло со мной злую шутку? Как я потом буду смотреть ей в глаза, если все окажется неправдой?
- И каким же образом вы хотели убедиться, что Ви может оказаться вашим погибшим ребенком? - шепнул в ответ Роже, пытаясь согреть ее похолодевшие руки в своих огромных ладонях.
- На ноге у моей девочки, под правой коленкой, родимое пятно в виде вытянутого овала. Но Виктория всегда одета, поэтому я и решилась проверить это ночью.
- Что было очень неосмотрительно с вашей стороны, - строго произнес рыцарь, укоризненно покачав головой. - Я ненароком мог бы причинить вам вред, впредь вы не смеете так рисковать. Никогда не простил бы себе, если бы по моей вине вы погибли или покалечились. А почему бы просто не попросить ее показать ногу, не рассказывая о своих подозрениях?
- Я пыталась несколько раз, но не смогла, - призналась мадам Жозе. - Я и так боюсь, что просто мечтаю о несбыточном. Ведь мне сообщили, что дочь давно погибла вместе с моей матерью. А надежда до сих пор живет в моей душе незаживающей раной. Любая мать отказывается верить, что ее дитя мертво, если своими руками не хоронила дорогое тело. Но давать призрачную надежду бедной девочке я не могла. И решила убедиться, что я ошибаюсь, или что она действительно моя дочь, неизвестно какими путями попавшая ко мне снова.
- Ну, хорошо, - рассудительно произнес Роже. - Это, в конце концов, очень легко проверить. Достаточно нам вернуться в каюту хозяйки и... Нет, нет, - удержал он вскочившую на ноги женщину. - Мы все успеем, ведь только начало светать. Прежде я хочу узнать у вас еще кое-что...
- Насчет моего перстня, - догадалась мадам Жозе.
- И не только, - подтвердил рыцарь. - Для начала хотя бы скажите, мадам, как ваше настоящее имя.
- Я так давно не произносила его вслух, - с горькой улыбкой призналась женщина, - просто за эти годы привыкла, что все называют меня не иначе, как мадам Жозе.
- И все-таки, я настаиваю. Тогда мне легче будет доверять вам полностью, - уверенно сказал Роже.
- Вы правы, отныне между нами не должно быть тайн. Меня зовут Мари Жозефина графиня де Лабордэ-Альби в девичестве де Бовэ. А моя мать - из рода графов Тулузских.
- Вот оно, - удовлетворенно выдохнул Роже. - Значит, мы с вами очень дальние родственники. Когда-то мои предки и ваши тоже жили в Каркассоне и, помнится, были связаны родственными узами...
- И вместе боролись против Симона де Монфора и Папы Иннокентия III...
- Именно, - подтвердил рыцарь, - а это значит, что отныне мы должны держаться вместе, чтобы снова соединить наши шесть семейств в одно целое.
- У меня после мужа сохранилась шестая часть манускрипта, который вернет нам былое могущество, - взволнованно сказала Жозефина. - Но еще одна часть и перстень с надписью 'Тулуз' оставались у моей матери. Только после ее смерти я унаследовала бы их. И теперь, боюсь, они навсегда для нас утеряны. Но если окажется, что Ви - моя девочка, то вполне вероятно, что и моя мать могла также остаться в живых...
- Дело в том, что у Виктории есть одно из наших колец и такой же кусок манускрипта, - осторожно начал Роже.
- Значит, моя мать все-таки умерла... - горько прошептала Жозефина, но тут же грустно улыбнулась. - Вот видите, это еще одно подтверждение того, что Ви - действительно моя дочь!
- Не хочу огорчать вас, но от Хафры я узнал, что перстень и кусок папируса она получила в наследство после смерти своего мужа.
- Нет, нет, - отчаянно зашептала Жозефина - Никто никогда ее мужа не видел. В Семье просто отказывались говорить на эту тему. Возможно, его никогда и не было. Правду знает только Ви. Но когда она попала на остров Искью, ей было всего десять лет. Может, ее заставили всем рассказывать, что у нее был муж, который умер? А перстень на самом деле - собственность моей матери, и только Ви скажет нам, как оно у нее оказалось. И это еще одно доказательство, что она - моя дочь!
Роже снова отрицательно покачал головой:
- Я наверняка знаю, что кольцо Ви никогда не принадлежало Вашей матери. Хозяйка решила, что надпись на куске папируса написана на древнеегипетском языке. Она попросила Хафру прочитать, что гласит надпись. У меня есть бумага, на которую Хафра срисовал то, что изображено на перстне Виктории и на ее папирусе. - С этими словами он извлек из-за пазухи листок, который взял когда-то со стола в комнате египтянина. Жозефина жадно схватила его, но пробежав глазами, разочарованно выдохнула:
- Вальдо...
- Вот именно, - подтвердил Роже. - Значит, эти священные реликвии действительно принадлежали не вашей матери, а человеку, которого называли мужем девочки. Вероятно, он происходил из этого рода. Зато теперь у нас есть уже половина того, что необходимо - три перстня, собранные вместе!
'Ты шесть перстней объедини
И тайный знак у них возьми.
Куски попробуешь прочесть,
Когда их станет ровно шесть',
- проникновенно продекламировала Жозефина, а Роже тут же подхватил:
'Соединивши все в один,
Ты станешь с Господом един.
Седьмой откроет первый лист,
Когда все шесть в один слились'.
- Значит, половина пути пройдена, - подытожил он. - Когда окажемся во Франции, стоит наведаться в замок, где жила ваша матушка, вдруг там отыщутся следы еще одного перстня?
- Прежде я должна убедиться, присутствует или нет родимое пятно на ноге у Ви, - твердо сказала Жозефина, пытаясь встать с кровати. Но Роже быстро схватил ее за талию и с силой прижал к себе. В то же мгновение он опрокинул оторопевшую женщину на одеяло и накрыл ее своим мощным телом. Губы Жозефины, попытавшейся было протестовать, были встречены мощным натиском горячих губ рыцаря. Неожиданный поцелуй буквально всколыхнул давно забытые чувства. И мадам Жозе, в один миг став просто Жозефиной, с радостью и восторгом ощутила себя снова любимой и желанной.
Не меньше ее был ошеломлен и сам Роже. Он даже подумать не мог, что этот неожиданный поцелуй так сильно подействует на его истосковавшееся по ласке тело. Чувствуя, что Жозефина, отчаянно сопротивлявшаяся вначале, расслабилась и отдалась во власть его губ, растроганный и совсем сбитый с толку рыцарь, не помня себя от страсти и любви к этой удивительной женщине, целовал, целовал ее и никак не мог заставить себя остановиться.
И только огромным усилием воли оторвавшись от ее нежных губ, он немного приподнял голову и чутко прислушался.
- Тихо, - прошептал он ей прямо в розовое ушко, - в коридоре гость.
От неожиданности мадам Жозе едва не потеряла сознание, однако ощущение опасности заставило ее также затаить дыхание. Она слышала гулкие удары сердца рыцаря, сжимавшего ее в объятиях, а сознание медленно заливала волна тоски и безысходности.
'Он поцеловал меня не потому, что хотел, а чтобы усыпить внимание чужого, проходившего по коридору'. - Бедной женщине хотелось зарыдать от отчаяния и разочарования.
Увидев, что дверь в каюту Роже открыта, а рыцарь занят с дамой, незнакомец остановился. Шаги его замедлились, а затем и вовсе затихли вдали.
Смущенно сев на кровати, Роже помог подняться Жозефине, старательно пряча от нее взгляд. Он просто взял ее руку и поцеловал, не поднимая глаз, словно просил прощения за то, что только что произошло между ними.
'Только не презрение, этого я не смогу вынести, - в смятении думала Жозефина, тоже старательно отводя взгляд - Неужели он не почувствовал, какое удовольствие испытала я в его объятиях? Если он хоть что-нибудь способен чувствовать, то сразу бы понял...'
'Бог мой, вот это женщина, - думал про себя Роже, не в силах посмотреть ей прямо в глаза. - Не дай Бог, если я взгляну на нее еще один раз: не удержусь, сразу расскажу ей, как давно люблю ее'.
'Ну, вот и все, волшебная сказка закончилась, - поняла мадам Жозе, видя смущение и растерянность рыцаря. - Придется мне как-то выходить из неловкого положения и свести все к шутке. Видимо, он ничегошеньки не понял, как жаль!'
Она сделала вид, что все еще прислушивается, потом сжала руку рыцаря и почти спокойно спросила:
- Кто это был?
- Капитан судна.
- Какой вы молодец, Роже! Хорошо, что вовремя заметили, что он идет по коридору. Хотя, - шаловливо погрозила она пальчиком, - теперь из-за вас моя репутация оказалась под угрозой.
При этих словах Роже, прежде встревоженный, осмелел настолько, что взглянул ей в лицо, опасаясь найти там следы тайного гнева.
- Я не смог придумать ничего лучшего в тот момент, - сказал он, пытаясь хоть как-то оправдаться. - Если бы нас заметили болтающими в каюте среди ночи, это вызвало бы подозрения.
- Конечно, - спокойно сказала Жозефина, уже окончательно взяв себя в руки. - Вы поступили абсолютно правильно. Нельзя вызывать подозрения у команды, ведь и так создается впечатление, что все на этом судне следят друг за другом.
- И не доверяют один другому. Вот поэтому я постоянно чувствую скрытую опасность. Но сейчас вроде бы все тихо.
- Да, - согласилась мадам Жозе, поднимаясь с кровати. - И теперь, когда мы так много узнали друг о друге, мне остается разрешить еще один важный вопрос, который не дает мне спокойно жить. Я иду в каюту Ви. Будете меня сопровождать?
- Отныне - защищать вас и Викторию - мой долг как Стража Святыни, - с готовностью подтвердил Роже.
Мадам Жозе тихонько выскользнула в коридор и открыла двери напротив. Роже предусмотрительно занял место у входа, окидывая коридор настороженным взглядом.
Остановившись у кровати спящей девушки, Жозефина дрожащей рукой дотронулась до одеяла. Отдернув руку, точно обожглась, она приложила вмиг заледеневшие пальцы к губам, стараясь унять сердце, готовое выскочить из груди.
- Господи, сделай так, чтобы это была она, - молилась про себя Жозефина. - Пусть это будет моя девочка, Господи! Мне так нужно это знать!
Снова прикоснувшись к одеялу, она медленно приподняла его край и, затаив дыхание, осмотрела ноги спокойно спящей девушки. Родимое пятно, только немного выросшее вместе с его обладательницей, было на том самом месте, где надеялась увидеть его мадам Жозе. Прикусив губу, чтобы не крикнуть от радости и не испугать спящую, она с нежностью погладила кончики каштановых волос, разметавшиеся по подушке.
- Спасибо, Господи! - опустившись на колени перед кроватью вновь найденной дочери, молилась Жозефина. - Господи, сохрани детей моих, Викторию и Анри, под покровом Твоим святым от летящей стрелы, меча, яда, огня, от смертоносной язвы и напрасной смерти. Господи, огради их от всяких видимых и невидимых врагов, от всякой беды, зол и несчастий. Господи, даруй им благодать Духа Твоего Святого на многие лета жизни, здравия и целомудрия во всяком благочестии и любви в мире с окружающими их ближними и дальними людьми! Господи, даруй мне родительское благословение на чад моих в настоящее время утра, дня, ночи имени Твоего ради, ибо Царствие Твое вечно, всесильно и всемогущественно, аминь!
Когда Жозефина покинула каюту, Роже, наблюдавшей за тем, как она молилась, впился взглядом в ее лицо, надеясь увидеть ответ. Но по любимому лицу текли слезы, застилая глаза. Он вновь взял холодные руки в свои ладони и тихо спросил:
- Тайна раскрыта?
Всхлипывая, мадам Жозе спрятала лицо у него на груди. - Она действительно моя дочь, - рыдая от счастья, созналась женщина. - Какое облегчение Роже, она жива, и я все-таки ее нашла! Теперь я могу сдержать слово, данное мужу!
Роже, снова почувствовав ее рядом, не находил в себе сил выпустить эту женщину из своих рук. Он тихонько гладил ее волосы и наслаждался родным запахом, мечтая, чтобы их объятия длились вечно. Но осторожность не покинула его ни на миг. И он чутким ухом снова уловил приближающиеся шаги. Но кто бы ни увидел их сейчас, подозрения вряд ли бы возникли.
Крепче обняв Жозефину, он зарылся лицом в ее волосы, обратив свой взор в конец коридора, и сразу заметил темную тень, отбрасываемую человеком, замершим в нерешительности. Рыцарь тихо вздохнул, с сожалением прощаясь со своими мечтами, и шепотом предупредил:
- За нами снова следят!
- Тогда мне пора уходить, - встрепенулась Жозефина.
- И вы не разбудите Викторию, чтобы ее обрадовать?
- Сейчас не стоит, пусть спит спокойно. Тем более, что подозрительное внимание, которое нам кто-то сегодня оказывает, меня очень волнует.
- И меня, - признался рыцарь. Он поднял ее подбородок, все еще мокрый от слез и с огромной нежностью поцеловал заплаканные глаза, затем губы его опустились ниже. - Спокойной ночи, мадам, - проникновенно произнес он, целуя ее на прощание.
- Правильнее будет - 'Доброе утро!', - возразила она, улыбаясь сквозь слезы.
- Вам придется возвращаться одной. Я провожу только до конца коридора и прослежу, как вы войдете к себе в каюту. - Говоря это, он взял ее под руку и повел в ту сторону, где медленно удалялась тень уходящего прочь человека.
Глава 2. Крушение надежд
- Наконец-то, Господи, наконец-то, - возликовал капитан 'Фиесты', обратив радостный взгляд на северо-запад, откуда надвигались небольшие серые облака. Он прекрасно знал, что их появление предвещает скорый и грозный шторм, который вскоре неминуемо обрушится на судно, наводя ужас на его команду и пассажиров.
- Благодарю, Пресвятая Дева, лучшего подарка и не придумаешь, - истово перекрестился капитан, все еще не отрывая взгляда от горизонта. Он, казалось, торопил предстоящее испытание, хотя в этом не было особой необходимости. Опытный моряк и так знал, что ждать осталось совсем недолго - всего через пару часов 'Фиеста' станет игрушкой в руках разбушевавшейся стихии. И кажущееся спокойствие воздуха и воды только еще сильнее говорило о том, что приближающаяся буря будет неистовой.
Неохотно отведя взгляд от горизонта, капитан сразу же помрачнел, так как знал: от его действий во время шторма будет зависеть не только судьба судна и команды, но и дальнейшая судьба его самого.
- Ты должен сделать так, чтобы никогда эта женщина и ее ребенок не добрались до берегов Франции! Чтобы ни один из них не ступил на землю. Они должны бесследно исчезнуть во время пути, чтобы никто и никогда не услышал их имен!
Вспомнив ледяные глаза адмирала Гаспара Коссы, отдававшего ему этот приказ, капитан снова непроизвольно вздрогнул, как в тот момент. Невозможно было забыть это презрительное, холодное, а вместе с тем - яростное и непреклонное пламя, сверкавшее в глазах дона адмирала. Казалось, если бы только существовала возможность, он тут же собственными руками избавился от людей, вставших у него на пути. Но, мгновенно взяв себя в руки, адмирал уже спокойно добавил:
- Ты понял меня, Себастьян? Любой ценой, даже собственной жизни, ты должен исполнить мой приказ.
Внутренне чувствуя, как леденящий страх уже заливает все тело, Себастьян все-таки отважился уточнить:
- А остальные пассажиры?
- Их судьба не волнует меня никоим образом, - равнодушно обронил адмирал, отвернувшись к окну.
- А судно? Ведь оно может пострадать, или...
- Я же сказал - любой ценой, - уже нетерпеливо уточнил Косса. - Если 'Фиеста' пойдет ко дну вместе с ними - значит, так тому и быть. Не волнуйся - выполнишь все, как следует, станешь капитаном 'Деи'.
Сделав нетерпеливый жест рукой, дон Гаспар дал понять, что разговор закончен. А капитан, низко поклонившись, поспешил прочь, на ходу уже размышляя, как выполнить требование адмирала Коссы.
За несколько недель плавания благоприятный случай так и не представился. Капитан не осмелился поделиться ни с кем из команды про приказ, опасаясь, что любой из моряков может выдать его богатым пассажирам, в надежде получить хорошее вознаграждение. Интересующая его особа постоянно находилась с кем-нибудь из пассажиров, так что днем осуществить задуманное никак не получалось. Капитан решил было, что ночное время благоприятнее для задуманного, но к его глубокому отчаянию, и ночью эта женщина была недоступна, так как в ее каюте вместе с ней ночевали служанки. А этой ночью, когда Себастьян решился проникнуть в каюту спящей, на его пути неожиданно встал этот громила-рыцарь со своими любовными играми. Решительно, все это время просто отчаянно не везло. И только выйдя, чертыхаясь, на палубу, Себастьян опытным глазом заприметил на горизонте приближение шторма.
- Наконец-то удача на моей стороне! - возликовал он. - Во время шторма всегда кого-нибудь смывает за борт. Или же судно может напороться на рифы... Корсика совсем недалеко, а ветер как раз будет сносить судно к опасной отмели... Да мало ли какие еще несчастья обрушиваются на морских путешественников во время бури! Все это будет мне только на руку. Я исполню волю адмирала, и если вместе с этой женщиной 'Фиеста' уйдет на дно, то наверняка получу под командование лучшее судно флота Прованса! Надо отдать должное, адмирал умеет держать слово!
Продумывая свой план до мелочей, капитан проверил шлюпки. Не теряя понапрасну времени, он быстро приказал вахтенному вызвать пару матросов, чтобы загрузить провизией и водой только одну из них.
На второй лодке он уже два дня назад испортил крепления. И если кто-нибудь вздумает спастись в ней, то при спуске на воду сорвется в море. Оставалась последняя шлюпка, но и на нее у капитана были свои виды.
Внимательно всматриваясь в небо, быстро затягивающееся свинцовыми тучами, Себастьян мысленно уже просчитывал, когда стоит разбудить крепко спящих пассажиров и сообщить им о грозящих испытаниях.
- Надо подольше оттянуть время, - размышлял он. - Чем позже они почувствуют, что попали в переделку, тем легче мне будет, воспользовавшись паникой, избавиться от них.
Два дня назад 'Фиеста' медленно прошла вдоль берегов Сардинии и к полудню проследовала между двух островов через пролив Бонифачо. Все пассажиры высыпали на палубу, чтобы посмотреть на диковинное зрелище. Во-первых, зеленые берега и близость земли радовали глаз путешественников, уставших от бесконечно синего простора. А во-вторых, всем хотелось посмотреть на удивительные творения рук человеческих. Дело в том, что на острове Корсика возвышался замок, называемый замком Бонифацио, принадлежащий одному генуэзцу. Своим грозным фасадом он был обращен в сторону пролива, как будто безмолвный страж, охраняющий покой Корсики. А на втором острове - Сардинии - также был выстроен замок, носивший название Луэсигосардо, владение каталонцев. И этот замок, видимо, был призван стать соперником первому. Он также был обращен в сторону моря и возвышался над окружающим пейзажем черной стеной и множеством башен и шпилей, четко и рельефно выделяясь на фоне ярко-синего неба. Создавалось впечатление, что оба безмолвных стража островов замерли перед узким проливом как два мрачных воина, настороженные и безмолвные. А судно, медленно идущее между двух исполинов, казалось беззащитным и маленьким. Это немного гнетущее чувство заставило поежиться кое-кого из зевак на палубе.
Капитан Себастьян, для которого это зрелище было давно не в диковинку, что-то сердито бормотал себе под нос, раздражаясь при виде кучи бездельников, мешающих честным морякам делать свою нелегкую работу. Матросы были напряжены и торопливы, так как знали, что в узком и опасном проливе надо быть начеку. Поэтому очень скоро пассажиры почувствовали себя лишними на палубе и поспешили покинуть ее, вернувшись в свои каюты.
И вот теперь, когда берега Корсики, уже едва заметные, исчезали за бортом, а впереди расстилалось Лигурийское море, на судно быстро надвигался мощный шторм. Матросы бросали встревоженные взгляды на своего капитана, а он отдавал твердым и решительным голосом четкие приказы.
- Пора будить пассажиров, - раздался его грозный окрик, когда сильные порывы срывающегося ветра заставили тревожно заскрипеть старую обшивку судна. Паруса то вмиг надувались под резким порывом, то опадали, хлопая и всхлипывая, чтобы через мгновение опять наполниться свежим и влажным ветром. Судно, готовясь встретить очередной крепчающий вал, стало рыскать в разные стороны, пока рулевой пытался выйти в подветренную сторону, чтобы придать ему устойчивость.
Разбуженные пассажиры не сразу сообразили, что происходит. Анри первым вбежал в каюту матери, которая только что наспех оделась. Служанки Мари и Лили, еще сонные и испуганные внезапным известием, сидели на кровати, прижавшись друг к другу и пытались понять, что происходит.
- Мама! - голос юноши, взволнованный и громкий, заставил всех трех женщин вздрогнуть. - Мама, не волнуйтесь! Мы постараемся, чтобы шторм не причинил судну особого вреда. Наш капитан - очень опытный и смелый человек, я видел его в деле и знаю, что он сделает все возможное, чтобы мы пережили этот шторм.
- Хорошо, мой мальчик, - успокоила его Жозефина. - Ты только скажи, как нам себя вести и что делать дальше?
- Я не могу долго отлучаться с палубы, там потребуется мое присутствие, - огорченно произнес юноша. - Но я вызову Роже, он будет с вами и объяснит, что нужно предпринять.
С этими словами юноша выбежал из каюты, чтобы занять свое место на палубе вместе с командой.
Виктория лежала в своей кровати, испытывая невероятные муки. Мало того, что каждое утро ребенок давал о себе знать тошнотой и слабостью, так еще эта непрерывная качка, к тому же усиливающаяся с каждой минутой, словно выворачивала ее желудок наизнанку. Суетившийся рядом Хафра, который не страдал приступами морской болезни, успокаивающе распевал себе под нос бравурную песню без слов. Он готовил для хозяйки утреннюю порцию целебного напитка.
Роже, который первым из пассажиров почувствовал, что надвигается сильная буря, принимал меры, чтобы люди, находящиеся под его охраной, не паниковали. Первым делом надо было занять всех работой, чтобы унять чувство неуверенности и страха перед разбушевавшейся стихией. Попросив Жозефину и служанок на всякий случай приготовить наиболее ценные и необходимые вещи, которые занимают немного места, он стал обыскивать каюты в поисках предметов, которые хорошо держатся на воде.
- Надо быть готовым ко всему, - убеждал сам себя рыцарь, отчаянно тревожась за судьбу спутников, вверенных ему Господом.
Выйдя на палубу, Роже сразу же был сбит с ног огромной волной, буквально накрывшей судно. Схватившись крепкими руками за канаты, свисающие рядом, он с трудом встал на ноги и двинулся в сторону капитанского мостика. Себастьян, стоящий рядом с рулевым, ждал нужного момента, чтобы начать действовать. Увидев возле себя огромную фигуру рыцаря, капитан кивнул в сторону и, перекрикивая свист ветра, закричал:
- Сейчас начнется ливень, вам лучше спуститься вниз!
Отрицательно помотав в ответ головой, Роже придвинулся еще ближе и крикнул Себастьяну почти в самое ухо:
- Может быть, нужна моя помощь? Я немало времени провел в море и знаю, как обращаться с парусами.
- Нет, - отрицательно покачал головой капитан. - Все равно, еще несколько порывов этого дикого ветра, и мы вовсе останемся без парусов! Кроме того, нас сносит обратно, в сторону Корсики. Я пытаюсь выровнять судно и уйти подальше от опасного сейчас берега, но мы слишком близко. Одна надежда, что нас снесет немного восточнее, и мы укроемся в проливе.
Роже окинул взглядом мокрую палубу, оценивая ущерб, уже причиненный ураганом судну и с тревогой подумал о судьбе дорогих ему людей, над головами которых с каждой минутой сгущалась мрачная тень.
- А если нас все-таки будет сносить на мель? - попробовал он уточнить намерения Себастьяна. - Что тогда ожидает пассажиров и команду?
- В крайнем случае, у нас есть пара лодок, можно будет попробовать добраться до Корсики. Но в этих местах ветер часто меняет направление, а течение очень сильное, так что последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
Капитан отвернулся, всем своим видом показывая, что отвлекать его в такую ответственную минуту может только праздный пассажир. Однако он краем глаза очень внимательно следил, что собирается предпринять рыцарь, так как от его действий зависело, как скоро капитан выполнит приказ дона Гаспара Коссы.
Роже решил спуститься вниз, чтобы успокоить спутников и на всякий случай приготовить их к худшему - покинуть судно на лодках.
Но не успел он подойти к каютам, как откуда-то снизу раздался отчаянный крик: - В трюме вода, нас заливает!
Бросившись в ту сторону, откуда доносился крик, Роже увидел перепуганного матроса, который, увидев его, завопил еще громче:
- В трюме течь, мы тонем! В трюме течь!
'Ну, теперь время терять нечего, нужно покидать судно, как и предупреждал капитан, - подумал Роже и бросился собирать пассажиров.
Капитан с удовлетворением наблюдал, как рыцарь выводит на палубу испуганных и продрогших женщин, которые судорожно держались за крепкую веревку, обвивающую талию каждой. Это придумал Роже, волнуясь, что кого-нибудь из них может смыть с палубы волной.
- Что вы делаете, - подбежал капитан к рыцарю, и, перекрикивая шум ветра, стал объяснять: - Пускай женщины на время вернутся, а Анри и вы с египтянином готовьте шлюпку, надо кинуть в нее бочонок воды и съестные припасы, еще неизвестно, сколько придется болтаться в море! Течение может отнести шлюпки куда угодно!
Роже кивнул и бросился выполнять распоряжение капитана. А Себастьян, не теряя времени, направился, цепляясь за поручни, к правому борту и перерубил канаты, еле удерживающие поврежденную заранее шлюпку. Она тут же скользнула в волны и скрылась из глаз. Проверив, надежно ли закреплена вторая шлюпка, заранее приготовленная для команды, капитан бросился на мостик, на ходу отдавая приказы матросам.
Когда Роже и Хафра, изнемогая под тяжестью груза, появились на палубе, капитан показал рукой на единственную шлюпку по левому борту:
- Эта самая большая и надежная, - прокричал он, - скорее грузите и спускайте на воду!
Бешеные струи ливня, хлынувшего почти внезапно, заглушали слова, разрывая их на части, но Роже сразу понял, что от него хотят.
Виктория, уже узнав, что им предстоит, с трудом передвигаясь по внезапно ожившей каюте, подобралась к клетке с Гором и, одев кожаную перчатку, посадила птицу на руку. Одним движением девушка освободила от пут и мешочка голову сокола. Погладив на прощание любимца по взъерошенной голове, она с трудом открыла маленькое окошко в каюте и выпустила птицу. Гортанно вскрикнув, Гор пропал за завесой дождя.
- Земля недалеко, он долетит, - подумала она, открывая вторую клетку с Бэллой. Взяв испуганную пантеру на короткий поводок, она стала пробираться к выходу, держась за укрепленные вещи и стараясь избежать столкновения с рассыпающимися. Внезапно пантера натянула поводок, и Виктория едва не застонала от резкой боли в руке. Черное тело, выгнувшись, подпрыгнуло и сбросило на пол... куклу.
- Бэлла, что с тобой, - удивленно спросила Ви, от неожиданности упав на колени и схватив куклу свободной рукой. - Ты хочешь сказать, что Кэти нужно взять с собой?
Пантера посмотрела на хозяйку умными желтыми глазами и положила обе лапы на куклу.
- Ну, хорошо, - отозвалась Ви, сунув Кэти под мышку и с трудом поднимаясь. - Ты совершенно права, она всегда была со мной в трудную минуту, не бросать же ее здесь на тонущем судне!
Виктория на миг подумала о том, что все, что она имела, должно было быть спрятано у мадам Жозе. - Если она успеет взять драгоценности с собой, то отлично, а если нет, так тому и быть. Жизнь драгоценнее любых сверкающих побрякушек, даже если они подарены Балтазаром Косса!
И тут же услышала голос Роже, звавший ее. Девушка и зверь одновременно откликнулись на знакомый голос, откуда-то сбоку вынырнул Хафра, причитая и отплевываясь от морской воды. Египтянин кинулся к хозяйке, и, опираясь друг на друга, они с трудом двинулись к выходу, где их ожидали остальные пассажиры. Жозефина наклонилась к самому уху Ви и прошептала:
- Не волнуйся, дорогая моя девочка, все, что ты дала мне на сохранение, я зашила в корсет и подол платья. Ничего не пропадет.
Девушка кивнула, одновременно махнув рукой, чтобы Жозефина поняла, что это сейчас - не главное.
Спустить на воду шлюпку оказалось делом нелегким. Капитан все время находился рядом, помогая советом и указывая, что надо делать. Он же приказал первому спуститься в шлюпку Хафре.
- Пусть мужчина принимает вещи, женщины не сумеют, - торопливо объяснил Себастьян, когда Роже пытался первыми спустить по лестнице Ви и мадам Жозе. Признавая правоту капитана, Роже кивком показал Хафре, чтобы тот спускался, затем стал передавать ему вещи и бочонок с водой. Следом, обвязавшись веревкой, в лодку спустилась Ви и крикнула:
- Давайте Бэллу, иначе она может натворить что угодно! А со мной ей будет спокойнее.
Как только пантера была благополучно спущена в лодку, капитан, отчаянно жестикулируя, отвлек внимание Роже, показывая в сторону появившихся на палубе остальных женщин. Роже, кинувшись к мадам Жозе, схватил ее в объятия, как будто опасаясь, что огромная волна тотчас выхватит драгоценную ношу из его рук.
Воспользовавшись тем, что Роже и Анри были заняты женщинами, капитан тотчас перерубил канат, и лодка, в которой сидели Хафра и Ви с Бэллой, резко накренившись, упала на воду. Подхваченная высокой волной, она на миг показалась на белом гребне и скрылась за завесой дождя.
Роже, переждав, пока схлынет вода, оглянулся в сторону капитана и увидел, что палуба опустела. Крикнув Анри, чтобы тот поддержал мать, он бросился к борту, где должна была висеть лодка, но за бортом лишь бешено вспенивались волны, водоворотами окружая судно. Резкий крен корабля опять выбил палубу из-под ног, Роже покатился и еле удержался за тумбу с канатами, сильно при этом ударившись головой о противоположный борт. Очнувшись и с трудом поднявшись, он заметил, что рулевой за штурвалом отсутствует, а оставленный руль вращается из стороны в сторону, заставляя судно буквально танцевать под струями ливня в бешеной морской воде. Перегнувшись через борт, Роже увидел лодку, в которой сидели матросы вместе с капитаном. Она была уже в нескольких десятках метрах от корабля.
- Где Виктория? - изо всех сил отчаянно проревел рыцарь.
- Ее лодка перевернулась, - донесся в ответ голос капитана, - она мертва!
Застонав от бессильной ярости, Роже бросился к штурвалу, и только выровняв судно, крикнул Анри:
- Мы остались одни, лодок больше нет! Придется оставаться на корабле до последней минуты! Госпожа Виктория погибла!
- Нет! - закричала Жозефина. Вырвавшись из рук сына, она бросилась к борту. - Моя девочка! Моя Виктория! Доченька моя!
И словно в ответ на ее призыв на гребне волны показалась лодка. Женщина обрадовано закричала, протягивая руки, и тут же захлебнулась в немом ужасе: лодка, перевернутая вверх дном, промелькнула перед ее глазами и упала в бездну между двух водяных валов...
- Анри! Уводи всех вниз, и проверь, как быстро заполняется трюм, - приказал с мостика Роже. - Попытайся заделать пробоину в трюме! Если не получится - готовь плот!
Анри, повинуясь властному голосу, кинулся к матери, безутешно рыдавшей, вцепившись в борт, и стал уговаривать ее пойти с ним.
- Нет, - всхлипывала Жозефина, отказываясь поверить в то, что снова потеряла свою дочь, и теперь уже навсегда.
- Мама, ты должна быть сильной, мы с Роже постараемся сделать все, от нас зависящее, чтобы вы остались живы. Главное, чтобы судно еще немного продержалось на воде.
- Да, родной, - согласилась вконец опустошенная переживаниями женщина. Она позволила сыну увести себя в каюту, где рухнула на кровать, повторяя:
- Вот теперь я потеряла тебя навсегда. Ах, зачем я не разбудила Ви этой ночью! Тогда моя девочка хотя бы перед своей ужасной смертью знала, что она моя дочь!
А в это время капитан Себастьян, наблюдая за матросами, вычерпывающими воду из лодки, удовлетворенно про себя рассуждал:
- Наконец-то все получилось так, как нужно! И даже лучше, чем я мог рассчитывать. По-моему, теперь у меня в должниках не только дон Гаспар, но и Балтазар с Джованни! Все три братца Косса получат известия о гибели пассажиров. Зануда Джованни потерял жену, выскочка Балтазар - любовницу, а адмирал Гаспар - обыграл всех. С моей помощью, конечно. Теперь я стану капитаном 'Деи', и моя старость наверняка будет обеспечена!
Глава 3. Все женщины - кошки
Рон заметил ее сразу, как только она миновала крутой поворот и появилась на лесной тропинке метрах в пятидесяти от него. Тяжелая квадратная голова, гибкое черное тело, отливающее синевой в солнечных лучах, настороженный взгляд желтых сверкающих глаз - все это сразу же приковало его внимание.
- Откуда здесь взялась пантера, - едва сдержав вздох восхищения, успел подумать он. - Никогда не слышал, чтобы здесь водились эти хищные кошки. Да она просто красавица!
Затаив дыхание, Рон с десятиметровой высоты своего убежища внимательно наблюдал, как животное, величественно и не спеша, проследовало по тропинке, которая убегала выше в скалы.
Рано утром, встав как всегда раньше всех в доме, он, несмотря на сильный ветер, доносящий отголоски недавнего шторма, отправился на свое любимое место. Он совершенно случайно обнаружил этот утес, поднявшись на который, можно было видеть практически половину острова и раскинувшееся вокруг море. Почти у самой вершины скалы природа, словно специально для него, приготовила небольшую площадку с выступом, напоминающим каменное кресло. Вот сюда и устремлялся Рон всякий раз, когда попадал на Корсику. В этот раз он также не изменил своему правилу. И хотя после прошедшей бури сильные порывы ветра пригибали еще траву к земле, а качающиеся ветки деревьев стряхивали на него остатки дождевых капель, он упорно шел к любимому месту, чтобы успокоить если не тело, то мятущуюся душу.
- Даю тебе на раздумье два месяца, Ронсиони, - грудным волнующим голосом произнесла начинающая стареть королева. Она никак не могла смириться с мыслью, что к ее красоте незаметно стала подкрадываться предательская старость. Поэтому наряды и роскошные прически призваны были затмить своим сиянием нежданные морщинки, уже появившиеся вокруг красиво очерченных губ и в уголках все еще ярко-синих глаз.
- Ты прекрасно знаешь, как я и мой сын, король Владислав, ценим услуги, оказанные королевскому неаполитанскому дому твоими родственниками и лично тобой. - Говоря это, Маргарита Дураццо внимательно посмотрела прямо в глаза одному из самых богатых и влиятельных своих вассалов. - И те знаки признательности, которые недавно были оказаны тебе королем, надеюсь, не последние.
Рон почтительно наклонил голову, признавая правоту говорившей. Он действительно принимал самое активное участие в поддержке молодого короля Неаполя, который только недавно взошел на трон своего погибшего отца, Карла III. Владиславу было всего двенадцать лет, бразды правления Неаполитанским королевством пока приняла на себя его мать, Маргарита Дураццо, жена и одновременно кузина Карла III. Несовершеннолетний король, трон под которым в данное время основательно шатался, весьма нуждался во влиятельных и сильных союзниках. И замок Сан-Фелисес в горах Монте-Кассино, недавно подаренный Рону, был отличной платой за оказанные услуги.
(Владислав (Ланселот) (1374-1414 г.г.) - король неаполитанский, иерусалимский, венгерский, сын Карла III и его кузины Маргариты Дураццо, стал королем Неаполя в 1386 г. в возрасте 12 лет под опекой своей матери. - прим. авт.)
- Но мне хочется, - продолжала королева Маргарита, снова внимательно посмотрев на Рона, - чтобы один из самых верных моих рыцарей был не только богат, но и счастлив. Поэтому мое искреннее желание, чтобы по возвращении с охоты ты стал мужем моей любимой фрейлины - Луандомии Карачолли. Это не приказ, - чарующим голосом подчеркнула Маргарита. - Это просто мое искреннее пожелание.
'А также попытка навсегда крепкими и надежными цепями приковать меня к трону Владислава, - склонившись и целуя протянутую руку королевы, подумал Рон. - И откуда она обо всем узнала, я только недавно добился благосклонности Луанды, а уже кажется, весь двор наслышан о нашей интрижке!'
Выпрямившись, Рон почтительно произнес:
- Я прекрасно отношусь к сеньорите Карачолли, но мне только двадцать пять, боюсь, я еще не созрел для супружеских уз.
- А мне кажется, что вы - просто идеальная пара, и двадцать пять - отличный возраст для рыцаря и дамского угодника, а также для продолжения рода - говоря это, королева задумчиво провела по щеке Рона сложенным веером. - Во всяком случае, настоятельно советую подумать. Луандомия - богатая и знатная девушка, к тому же давно вздыхает по тебе...
'И еще по десятку других, не менее достойных ее прекрасной ручки', - снова подумал про себя Рон.
- Ну так как, герцог ди Фонди? Надеюсь, вы с пониманием отнесетесь к моим советам? - переходя на официальный тон, уже строже спросила королева.
- Обязательно, ваше величество, - заверил ее Рон, склоняясь в прощальном поклоне. - Большое спасибо за заботу о моем будущем. А главное - что отпускаете меня на Корсику в такое непростое для королевства время. Пусть только мои раны будут оправданием...
- Два месяца, - подняв указательный палец, напомнила королева. - И ни днем позже. Вы очень нужны неаполитанской короне, герцог.
И вот теперь Рону представилась прекрасная возможность еще раз поразмыслить над коварным предложением королевы. Бесспорно, предлагаемый ею брак имел свои положительные стороны, но гораздо больше - отрицательных. Конечно, сеньорита Карачолли - признанная при дворе красавица, и в кровати - отличная любовница, но и только. Умом она никогда не блистала, хотя о ее изощренном коварстве ходило при дворе много слухов. К тому же красавица была на четыре года старше его самого. И если для брака это не главное, брать в жены женщину, побывавшую в постели по меньшей мере нескольких десятков знакомых, Рону не хотелось. Он специально решил отпроситься на охоту у королевы, втайне надеясь, что за это время Луандомия уже попадет в очередную постель. Вот тогда говорить с королевой станет проще.
- Ну, не заставит она меня, в самом деле, силой жениться на своей ближайшей наперснице! - в который раз успокоил себя Рон, прекрасно сознавая, что все-таки да, сможет, если очень уж сильно захочет.
- Если я проявлю твердость в этом вопросе, Маргарита может побояться слишком явно давить на меня - ведь трон под малышом Владиславом слишком шаток. Да и месть папы Урбана VI к отцу Владислава в той же мере перешла на сына и мать. Так что в моем случае не все еще потеряно. Просто со свадьбой нужно тянуть как можно дольше...
И еще одно обстоятельство несколько смущало Рона.
'В эти смутные и ненадежные времена моему роду, конечно же, нужен наследник. Гаэта - прекрасный город, достойный умного правителя. И мой будущий сын должен когда-нибудь получить его в наследство. Но душа всячески противится, чтобы матерью моего первенца стала Луандомия Карачолли!' - в который раз откровенно признался себе Рон.
Погруженный в невеселые мысли, он и думать забыл о недавно увиденной пантере. Черная кошка ему не страшна - он был хорошо вооружен и достаточно ловок в схватке с любым зверем. Но внезапно его внимательный взгляд отметил черную точку, стремительно приближавшуюся с той стороны, куда недавно ушла пантера.
- Неужели зверь решил вернуться? С чего бы это? Вряд ли она учуяла на таком расстоянии мой запах - ветер сильный и дует в другую сторону. Что же заставило ее повернуть обратно?
Ответ на этот вопрос Рон получил тут же, взглянув в противоположную сторону. Из-за того самого поворота тропинки, где он впервые заметил пантеру, вышла девушка, держа на руках ребенка. И хотя одета она была в мужской наряд, длинные каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам, а также ладная стройная фигурка под брюками и рубашкой, ничуть не скрывали, что их обладательница молода и прекрасна.
Рон лишь на секунду позволил себе полюбоваться на удивительное видение, возникшее, будто из воздуха. Сверкнувшая в голове мысль заставила его переключиться на более прозаические вопросы.
- Так вот за кем охотится пантера! - это было первой реакцией. А вторая мысль вслед за этой - как помочь беззащитной девушке и ребенку? Спускаться со скалы в обход займет много времени, а прыгнуть вниз с десятиметровой высоты - можно покалечить ноги и потом не иметь возможности помочь.
Еще раз взглянув в сторону черной кошки, приближающейся огромными скачками, он принял решение и, выхватив из-за пояса кинжал, спрыгнул с высоты прямо на тропинку, надеясь преградить дорогу зверю.
Удачно приземлившись на обе ноги, Рон выпрямился во весь рост, со всей решительностью поджидая, когда на него обрушится черное тяжелое тело. Так и случилось. Сделав огромный прыжок в воздухе, гибкая бестия сбила его с ног. Он, правда, успел нанести первый удар, но неудачно - кинжал не вошел глубоко в тело зверя, а лишь скользнул по ребрам, разодрав нежную шерсть и залив его теплой кровью. Последнее, что он услышал, был отчаянный крик девушки:
- Бэлла!
- Ее ребенок, - еще успел подумать Рон и потерял сознание, ударившись головой о камни.
Сознание, медленно возвращавшее жизнь в его тело, с тем же рвением заливало все, что способно было болеть, свинцовой тяжестью. С трудом разлепив веки, он огромным усилием воли разогнал разноцветные круги, застилающие глаза. Сквозь гул в ушах до него донесся голос, заставивший сердце радостно забиться в груди - значит, девушка не умерла. Но почему? Он точно помнил, что успел нанести всего один удар, да и тот не смертельный.
С трудом повернув голову в направлении голоса, он увидел девушку, стоящую на коленях перед распростертой на земле черной кошкой. Незнакомка, оторвав кусок собственной рубашки, останавливала кровь зверю.
- Ничего, Бэлла, - мягко уговаривала она пантеру, когда та, видимо от боли, конвульсивно дергала мощными лапами. - Вот остановим кровь и доберемся до Хафры - он что-нибудь придумает. Ты не должна держать зла на мужчину, который тебя ранил - ведь он пытался меня защитить.
Незнакомка говорила по-французски, но с мягким итальянским акцентом. Рон был ошарашен таким поворотом событий. Так значит, девушка знает эту зверюгу? Следовательно, защита ей не была нужна. А он, как дурак, бросился прямо в пасть!
- Но я только хотел защитить ребенка, что само по себе благородно, - пытаясь оправдаться перед собой, подумал Рон, и осекся. Его голова, как на подушке, лежала на том, что он издали принял за ребенка. На самом деле это была обыкновенная кукла с длинными белокурыми волосами и глупыми синими глазами.
- Да, вот это положение, - простонал про себя Рон. - Хочется умереть на месте - это ж надо так опозориться!
Он попытался приподняться на локтях, и это ему удалось, правда, с большим трудом. Пантера, которая следила теперь за ним, не отрывая своих желтых настороженных глаз, сразу заворчала. Девушка тут же обернулась в его сторону, и Рон впервые в жизни встретился с такими огромными глазами цвета меда.
- Да у нее такие же глаза, как и у черной подруги, - растерянно подумал Рон, стараясь не отвести взгляд. - Только сверкают не так грозно, а ресницы длинные-предлинные!
Увидев, что он пришел в себя, девушка, не вставая с колен, развернулась к нему и произнесла:
- Слава Господу, я была уверена, что вы живы!
Но поскольку он, завороженный ее красотой и чарующим голосом, ничего не ответил, она произнесла уже по-итальянски:
- Как вы себя чувствуете?
Рон сделал вид, что не понял вопроса, и откровенно наслаждался попытками незнакомки заговорить с ним еще по-испански, а затем на классической латыни.
И только поняв, что она выдохлась в надежде найти общий язык, он тихо произнес:
- Как вас зовут?
В глазах незнакомки полыхнул понимающий озорной огонек, и она уже весело произнесла:
- Да вы, как я вижу, себя просто прекрасно чувствуете, раз изволите шутить надо мной!
- Ваша шутка была более удачной, - возразил Рон, и поморщившись, попытался встать.
- Но я и не собиралась над вами шутить, - возразила девушка, помогая ему подняться. Убедившись, что он встал на ноги и может двигаться самостоятельно, она снова присела возле раненого зверя.
Рон тоже приблизился и присел рядом с ней, но когда он попытался протянуть руку, пантера угрожающе зарычала.
- Бэлла, я же тебя просила, - умоляюще произнесла девушка. - Ты должна понять, что твоя рана - случайность. Больше никогда этот человек не захочет причинить тебе зла. Ведь так? - обратилась она к Рону.
- Верно, - признал он и прибавил: - Даю слово, Белла, я думал, что ты готовишься напасть, поэтому перешел тебе дорогу. Больше этого не будет! - А про себя подумал: - Странно, такое чувство, что говорю не со зверем, а с человеком. Она как будто все понимает.
Он снова медленно протянул руку, и в этот раз пантера не зарычала, только устало откинула квадратную голову и прикрыла глаза.
- Вы не ответили на мой вопрос, - напомнил Рон, легонько поглаживая пушистую шерсть зверя.