--
Господин врач!!! Господин врач!!! - Дверь буквально срывало с петель под гулкими ударами снаружи. Неистовыми криками было разбужено почти все обитатели двухэтажного дома, горничная боялась открывать дверь будто там снаружи требовал хозяина дома не человек а разъярённый бык который решил взять дверь на таран. Набожно крестясь она боязливо стучала в свою очередь в дверь спальни, за которой слышался шорой белья, и поиска одежды. Так как управляющий помогающий хозяину собраться не соизволил по собственной боязливости выйти даже из своей комнатушки.
Послышались шаги по лестнице в сопровождении причитании служанки.
Дверь распахнулась моментально и человек тарабанящий снаружи уже ничем не сдерживаемый уже почти летел распластавшись в воздухе, чтобы встретиться под действием неизменных законов тяготения с полом. Как был тут же схвачен за шиворот и остановлен в полёте. Ноги как-то сами оказались на полу перед человеком среднего роста в полевой форме офицера предстал почти двухметровый детина.
"Даром что корнет" - подумал хозяин дома.
--
Что опять тоже самое?!
--
Да господин врач!! Быстрее идёмте!!
--
А куда теперь торопиться, трупы не имеют привычки убегать. - Служанка, и корнет при этих словах перекрестились на красный угол. "Уже 15 случай за 3 месяца, итого стабильно 5 человек в месяц. И коммиссии уже чуть ли не от императора были. И ведь надо как-то и в этот раз выкручиваться... Но помилуйте нельзя же прятать столько скелетов в шкафу. Интересно на что старшие офицеры расчитывают, и вообще где был старший офицер при котором закрепленно отделение?". На всю это мысленную тираду как и были ответы у доктора, как их и небыло.
Один ко одному было доподленно известно что предстоит бессонная ночь, и недельное улаживание чрезвычайного случая.
"Да, тоже мне небыло бы чрезвычайного случая если бы это уже не укладывалось в чёткие границы повторяющихся событий... Как к булошнику сходить... И ведь как будто морит рядовой состав офицерьё. Так нет же бывает конечно суровое обращение, но в данном подразделение офицеры можно сказать белая кость русской земли и государаства российского. Практически едят с одного котла с солдатами... Эх, всё таки живо русское дворянство и офицерство российское.." Но вот нелепые смерти бросали тень как на офицеров так и на всю часть в целом...
Запыхавшиеся две лошади уже дожидались своих наездников. Корнет спеша за доктором благоразумно взял лошадь и для доктора, дабы можно было быстро и с относительным комфортом добраться в подразделение.
Скакали почти во весь опор. Хотя доктору жаль было животину, так как прекрасно понимал что скорее всего едет просто засвидетельствовать несчастный случай, как официальное лицо и как полевой доктор состоящий при данной части.
Уже подъезжая, первым ехал корнет, доктор понял что скачут к конюшне, кони ржали и казалось собирались проломить стены удерживающие их.
По колличеству огней можно было сразу понять что столько людей в позднее время, а почитай 2 часа ночи, не просто так погулять пришли к сторожке дежурного при хлеве. Спешившись господин военный врач растолкав всех тех кто не заметил его прибытия, ринулся к сторожке. Возле костерка лежал человек. Согнувшись как ребёнок закрывал ладонью глаз из под которой уже медленно стекала запекающаяся кровь.
Доктор пощупал пульс на шее, уже понимая что просто делает формальную работу... Взгляд упал на железную ложку и пару патронов валяющихся рядом. Найдя, взглядом, в толпе, в первых рядах офицера отвественного за дежурство его отделения:
--
По всей видимости Вы Андрей Николаевич, не виноваты, я через 5 часов дам заключение когда проведу полное вскрытие. Но сами же помните ещё оперативная следственная группа будет шастать как минимум 2 дня и только к концу недели даст свой вердикт.
--
Помилуйте Иван Прокофьевич... - Офицер держался хорошо, на сколько это возможно когда происходит что-то не штатное. Благо морально был готов, из за уже не рядового случая и не только у него.
Слухи же городские уже рисовали картину, всадников аппокалипсиса служивших в этой части, да и Батюшка настоятель местного храма не однократно обходил стены этой части за последнее время, и уже кажется каждый закуток пропах ладаном.
Доктор осматривая ещё раз тело, приказал чтобы принесли носилки, бросив беглый взгляд на собравшихся, за спинами которых причудливо отплясывали тени от огня. Накатывала усталость, просто усталость от уже рутины и череды нелепостей. Словно какой-то гротескный маньяк рисовал картину телами солдат. - Странно кровь текла -- подумал Иван Прокофьевич -- Словно брызги краски этих новомодных импрессионистов.
На земле под телом уже скопилось много крови, и местами были пятна словно в основную лужу макали кисть и смахивали на землю поблизости чтобы создать воздушное пространство на холсте. Мысли скакали из стороны в сторону, от того что просто захотелось кофе с бутербродом, до рассматривания пятен на земле.
"Странное у тебя чувство прекрасного" -- пробурчал под нос себе военный врач, тут же казалось поплыли языки пламени и жутко похолодало. Отблески огня метнулись по лицу покойного, он улыбнулся. Доктор дернулся, моргнул, нет, тело лежало как и лежало. Но кажется сверлило этот мир уже отсутсвовающим взором и больше ничего не беспокоило. "Чего только не покажется с просонья" -- успокоил себя Иван Прокофьевич.
Бойцы с носилками уже пришли и стали перекладывать тело. Доктор достал блокнот и по свежей памяти стал записывать что он увидел при беглом осмотре и детали состояния. Помня что ещё будет расследования лишние записи не помешают. Тем более он как главный врач госпиталя должен был зафиксировать по максимуму всё.
Позже уже надо будет перенести это всё в раппорт. Ивану Прокофьевичу подали двуколку, на поданную следом телегу погрузили носилки и вся процессия тронулась в госпиталь. Правда больному уже вряд ли поможешь.
--
Благо расходов на похороны часть не понесёт. - Сказал кто-то из младших офицеров.
--
Типун Вам на язык Николай Алексеевич... - Тут же ответил истово крестясь.
Вместе с унесённым телом присутствующее стали тоже расходиться. Солдаты возвращались на места дежурств, и те что поднятые в казарму. Офицеры, разбредались кто по домам -- кому повезло и кого не касалось данное происшествие, те кого хоть как-то касалось происшествие шли в штаб, по одному, по нескольку человек, обговаривая детали отчётов, и уже ожидаемых инспекций.
Иван Прокофьевич пока ехал в лазарет, вспоминал уже обкатанные циркуляры по судебной медицине, и так как пока тело ещё в "работе", предстояло им провозиться до утра, и ещё на утро проводить осмотр личного состава. Что фактически означало минимальный сон, и двухдневный труд.
Опять же армейская тайная полиция. Которая напрямую подчинена Светлейшему Князю.
Тело лежало на столе, в освещении максимального количества ламп, всё в той же позе. Доктор подошёл к столу ещё раз записал в журнал состояние доставленного тела. Затем отложив журнал, взял несколько пробирок для анализа крови на известные яды. Предстояла и без того бесконечная ночь. Так как правила судебной медицины неукоснительно требовали полного вскрытия. "Можно подумать причина смерти как бы не видна" - Хмуро пошутил сам для себя господин врач, глядя на отсутствующий глаз. Осмотрел выходное отверстие в затылке. И взялся за инструменты.
Спустя несколько часов, когда уже начало светать, Иван уже не чувствовал пальцы. Начинали орать кое где петухи, и перелаиваться собаки. Иван Прокофьевич подошёл к умывальнику, медленно оттирал кисти и пальцы от остатков крови, разминая и отмачивая будто онемевшие кончики пальцев, время от времени поглядывая то в окно, то в зеркало висящее рядом с рукомойником. В рассветном шуме за окном добавлялся шум стекающей воды из рукомойника, и казалось где-то за окном скрипело колесо телеги, или петли калитки.
Пальцы всё больше приходили в чувствительность, Доктор отстранённо слушал утренний шум, кисти пронзил моментальный холод, когда он осознал что это не колесо скрипело за окном, и уж тем более не калитка. Он явно слышал что это скребёт ногтями по столу вскрытое тело.
Врач медленно повернулся, уже готовый к встрече с любой нежитью. Тело лежало где лежало. Скрип пропал. Иван подошел к столу внимательно осмотрел, вроде и инструменты лежали на местах где он их оставил, да и в целом ничего не изменилось. Доктор вернулся к умывальнику, закончил мытьё, вытер руки и вышел. До побудки есть ещё пару часов можно и вздремнуть.
Вернувшись домой. Он провалился в сон буквально коснувшись подушки.
Словно и не спал будто. Ну собственно и не мудрено. Так как сон был всего ничего. Дворецкий поднял барина к чуть позднему завтраку, так как помнил как ночью был разбужен весь дом из за злосчастного корнета. Все домашние уже хмуро стали привыкать к таким визитам. Да и всё таки профессия врача обязывала к неотложной помощи любым нуждающимся людям. Но тут немного другая причина, и все тихо пытались не тревожить хозяина по пустякам. Просто боялись накликать суеверную беду.
Завтрак состоял из кофе, сваренного уже давно проснувшейся женой, хоть и была прислуга, а она предпочитала иногда варить кофе для него сама, так как он часто хвалил её кофе. Кофе был сварен по турецки, подавался с кусочком растопленного шоколада в чашке, и сверху плавало пару свежих бизе. Далее к лёгкому завтраку прилагалось яйцо сваренное в крутую, свежие овощи, свежая булочка с маслом или гренки на выбор. Жена просто составляла ему компанию, попивая чай завезённый из китайского царства.
- My Darling, I'm заказала новый сборник French poetry-поэзии у лавочника. Мне ещё хотелось бы что-нибудь из новомодной живописи, кажется импрессионизм. - Ольга пыталась разбавить усталое состояние мужа светской беседой.
- Да конечно. -- Ответил Иван куда-то, как будто вытолкнул слова из себя.
- Ты меня не слушаешь?
- А-а-а. Прости что-то ушёл в свои мысли - "Всё таки решительно хорошо что мы общаемся на ты, хоть конечно и не принято среди интеллигентных людей такое обращение, но как мне кажется это сдирает кожу и двое людей буквально врастают друг в друга." Мысли лениво перекатывались казалось бы в пустой голове. Плавно обретая осмысленные образы.
- Это-то я вижу. - Ольга сделала глоток ароматного чая. - Решительным образом тебе надо больше отдыхать. Взять бы да и съездить как многие в Париж. Хотя опять же мой французский весьма плох, то ли дело английский. Ах, было бы славно вообще куда-нибудь съездить.
- Всенепременно Мой Ангел, вот только дел будет чуть меньше. Ты же знаешь...
За столом повисла пауза. Так как разговор мог перетечь в неприятное для обоих русло. Доктор сделал пару глотков великолепного кофе.
- У тебя как всегда отличнейший кофе. - Иван Прокофьевич внимательно взглянул на свою жену. Чёрный волос, бледнокожая, с утончёнными чертами лица, с ясно-голубыми глазами. Нежнейшие длинные пальцы которые он так любил целовать. Врач встал, подошёл к ней, Она посмотрела в глаза слегка улыбнулась. Он взял нежно её белые пальчика, слегака коснулся губами.
--
Я пожалуй пойду в кабинет. - Выдохнул из себя какие только смог нежные эмоции в эту сухую фразу. Ольга кивнула. И уже ближе к лестнице которая вела в спальни и кабинет, Иван обернулся и вымолвил. - Мне с тобой повезло Мой Тёмный Ангел, Люблю...
Ольге мало нравилось то что её мужу приходилось в последнее время вставать по ночам и отнюдь из добрых деяний, не помощь раненному или допустим принять роды (и такое было), но подумать страшно про безбожников. А всё таки что же должно было случиться у этих людей что они решили буквально плюнуть в своё вероисповедание? Хотя рассказывали знакомые мужа, которые служат во флоте, что в Японии, куда они плавали, вероисповедание вообще позволяет многое. Хоть в это с трудом и верилось.
Иван Прокофьевич попросил дворецкого чтобы принесли чай в кабинет. Сам кабинет был таковым постольку-поскольку, так как был не больших размеров. Всё убранство его было из книжного шкафа во всю стену, пары кресел перед письменным столом, собственно стол с настольной лампой и стул.
Доктор сделал не большой глоток чая, откинулся на спинку стула пытаясь собрать мысли воедино, да и себя хоть как-то настроить на рабочий лад. Всё равно его в лазарете не хватятся, так как знают что может задержаться вплоть до второй половины дня. Да и труп без него уберут.
Закрыв глаза попытался обдумать слова для отчёта. Мысли упорно не шли. "А бог, с ним, в лазарете напишу". Положив голову на предплечья, на столешнице, Иван задремал. Спустя часа полтора такого безуспешного сна, он как-то пришёл в норму. Приказал подать чай. Раскрыл тетрадь и сосредоточенно заскрипел пером, то и дело поминутно прерываясь размышляя минут по пять над каждым вновь написанным предложением. Конечно подробный отчёт о вскрытии он, напишет в лазарете. А вот над общим отчётом касательно случая, а так же раппорта командованию, с подробным объяснением не насильственной смерти. Хотя частенько то и дело слышалось, что где-то кого-то засекли до смерти, или ещё что-то такое. Но в этой части как раз всё было практически наоборот. Младшие как и старшие офицеры пеклись о солдатах, целиком посвящая себя службе. Жили по негласному закону русского офицера, чести и достоинства.
"И всё же чертовщина какая-то. Другие случаи были лучше вроде как. Ну относительно конечно, да все каким-то странным образом были "несчастными", но тут глупость сплошнейшая... греть патрон в ложке..." - Ивану сделалось не много не по себе при слове чертовщина, сразу вспомнилось и как померещилось что тело ему улыбается. И как скребёт остывшими пальцами по операционному столу. Будто собираясь с силами чтобы встать.
Ещё спустя час разного рода мыслей, и чёрканий в тетради, он спустился отобедать вместе с женой, после собрался, дворецкий уже нашёл извозчика, и отправился в лазарет.
Полк уже жил своей обыкновенной жизнью. Так как коммандный состав быстро привёл в чувство сильно напуганных и суеверных. Но чувствовалось моральное напряжение всех. Подразделение замерло в нервном ожидании очередного случая, хотя даже нет, скорее больше в ожидании скорейшей проверки, и следствия. Для коего ждали приезда следователя из лично принадлежащей Светлейшему Князю армейской тайной полиции. Хотя с другой стороны и понимали что это такие же армейцы, даже мундиры иной раз были похожими.