- Алло, милиция! У нас тут проблема, люди сорвались с балкона, подъезжайте, пожалуйста. Наш адрес...
Первой, завывая сиреной, прибыла милиция. Чуть попозже - скорая и МЧС. Последней, уже не торопясь, подъехала пожарная машина.
Жильцы, привлеченные шумом, голосами соседей, мигалками и спецсигналами, подтянулись во двор, столпились вокруг трех распластанных на асфальте тел, вокруг каждого неторопливо масляной лужей расплывалось кровавое пятно. Пожилая женщина и двое мужчин лет сорока. Народ поглядывал то вниз, то наверх: перила и половина балкона одной из квартир пятого этажа отсутствовали. Вокруг тел валялись обломки.
Несмотря на позднее прибытие, первыми начали работу врачи. Одного из мужчин сразу же оставили в покое - мертв. Второму попытались оказать помощь, но она запоздала. Женщину торопливо, но бережно запаковали в корсет, положили на носилки и скорая, завывая сиреной, укатила. К работе приступила следственная группа: съемка трупов, обломков на земле, обрушенного балкона, опрос свидетелей... Спецмашины разъехались далеко за полночь, а возбужденные жильцы начали расходиться по квартирам - делиться полученными впечатлениями.
- Вера Сергеевна, говорят, вчера завещание написала на квартиру на Володю, а Мишка пьяный заявился, начал на мать орать, - рассказывала Марья Тимофеевна, дама лет пятидесяти своей пожилой матери, так и не решившейся выйти во двор. - И так-то никогда не ладили, даром, что братья, а тут еще водка. Ну и что у них там как вышло, никто не знает, но началась драка. Володька Мишку на балкон начал выпихивать, а Вера Сергеевна разнимать их бросилась, мать ведь все-таки, обоих жалко. А перила и обломились.
- Боже ж ты мой! - ахала Антонина Семеновна. - Жалость-то какая! Верочка всегда была такая терпеливая! Чего только они не вытворяли, а только уговаривала их не ссориться. И вот ведь как все обернулось. Ах ты, господи, все под богом ходим...
- Во идиоты! - бурно высказывался Игорек, тощенький парнишка лет шестнадцати. - Надо же упиться до такого!
- Да-а-а-а... Нефига себе. А ментов-то видали, сколько нагнали? - поддержал его хозяин двадцать третьей квартиры, который смог приютить всю компанию, в связи с удачным отъездом родителей на дачу.
- И менты, и МЧС, и скорая. И пожарная еще приехала. Их-то какого фига притащило? Че пожарным-то тут делать? - Димыч всегда предпочитал конкретику и его, как всегда, интересовали детали.
- Может, думали, что кого с балкона снимать надо? А то, просто для крутизны.
- Ма-а-а-альчики, - капризным хныкающим тоном протянула Ксюша. - Хватит уже об этом! Я не могу больше слушать, мы же отдохнуть собрались...
- Ладно, замяли, - тут же решительно вмешался Михей, вторую неделю добивающийся Ксюшиной благосклонности и именно сегодня ночью рассчитывающий на эффективное завершение своего продолжительного ухаживания. - Давай разливай.
Бутылка водки пошла по кругу, были собраны и растасованы карты, брошенные в момент происшествия, и веселье покатилось дальше.
- Блин, - Манечка из тринадцатой была недовольна. - Дернул же черт их свалиться прямо сегодня! Уже час ночи, я еще не сыпала, а мне завтра на работу к шести.
- Ну, Мань, люди же погибли, а ты так говоришь! - гражданский супруг Марии, Эдуард, был чувствительным и эмоциональным человеком, потому считал нужным быть взволнованным и расстроенным.
- А фиг ли! Алкаши хреновы! - Манечка не считала нужным изображать возвышенные чувства и гордилась, что всегда говорит правду-матку в глаза.
- Ты представляешь, - шепотом, периодически срываясь на полуголос, возбужденно рассказывал Андрей из пятой квартиры. - Женщину сразу в больницу увезли, поди выживет еще. Один сразу на смерть, башка в смятку. А другого еще откачать пытались, но помер на руках у доктора.
- Тише, тише, Андрюша, не шуми, - успокаивающе поглаживал его по руке жена Милена. - Женечку разбудишь, он только что уснул. Ты же знаешь, у него зубки режутся, он весь день сегодня проплакал.
- Хорошо, хорошо, - нетерпеливо соглашался супруг и продолжал. - Кровищи натекло кругом. Ладно, хоть потом тела-то простынями закрыли, а сначала так и лежали.
- Кошмар какой! - сочувствующе восклицала Милена, косясь на дверь в детскую, где мирно посапывал годовалый сын.
...Нина из седьмой квартиры никак не могла заснуть, крутилась с бока на бок, то накидывала одеяло, то сбрасывала и думала, думала, думала... Как так получается? Как получается, что малыши, забавные, милые, вызывающие желание заботиться, вырастают и превращаются в монстров? Ведь эти двое, они тоже были когда-то маленькими, нетерпеливо бежали к двери встречать маму с работы, радовались ее приходу и грустили, когда она уходила. А, в конце концов, убили ее. И вся ее жизнь, которая, наверняка, была посвящена детям, оказалась провалом. И ведь наверняка даже сейчас, вмешиваясь в их ссору, она не думала про себя, а пыталась помочь им, этим самым малышам, которыми она их помнила. Не-е-е-ет! Нечего брать на себя такую обузу! Она будет растить этого ребенка, отдавать ему свое время, силы, а окончится на асфальте у подъезда. Все, решение принято. Завтра она запишется на аборт.
Люди в доме в доме ели, пили, делились впечатлениями, укладывались спать, укачивали детей, готовились к экзаменам, смотрели телевизор, досматривали десятый сон. Одним словом, вели свою привычную жизнь. А в это время пожилая женщина лежала, зажатая корсетом, на больничной каталке. О чем-то возбужденно переговаривались врачи, суетились вокруг, щелкали тумблерами приборов, готовили инструменты для операции. Она почти ничего не замечала. Отключая безумную боль, сознание уходило, уплывало в неведомые дали и ей грезилось, что она сидит среди россыпи качающихся ромашек, а рядом два ее мальчика. Белоголовый круглолицый баловник Миша хитро посматривает из-под опущенных девчачьих ресниц, и темноволосый серьезный Володя, молча, держит ее за руку. Вот оно, счастье, подумалось ей. Разве нужно что-нибудь еще в жизни? Качались ромашки, плыли перед глазами лица сыновей и где-то далеко-далеко на октаву выше взлетели тревожные голоса людей в белых халатах. Верка, восемнадцатилетняя Верка, вздохнула, закрыла слипающиеся после ночной смены глаза. Все у нее будет хорошо. И семья будет, и дети. А сейчас всего лишь нужно поспать. Совсем чуть-чуть...
...И уснула.
*****
Пожарные, которые уезжали со двора последними, окатили тротуар водой, смывая кровь и на утро уже почти ничего не напоминало о происшествии. На газоне, не успевшая просохнуть за ночь, осталась небольшая лужа, покореженные обломки перил лежали у подножия дома, да пустое место на месте обрушенного балкона зияло белым бельмом на веселеньком зелененьком фасаде. Сюжет показали в городских вестях, представители домуправления посетили жильцов, раздавая сообщения об опасности выхода на обветшалые балконы, квартиру опечатали, а, поскольку наследников не было, то по истечении положенного времени передали в муниципальный фонд. Балкон пятого этажа был аккуратно спилен, а под остальными по-прежнему неспешно гуляли мамочки с колясками, каталась малышня на роликах и велосипедах, днем на скамейке собирались посудачить пожилые сплетницы, а по вечерам активно тусовалась молодежь.