Колян до последнего момента ожидал выстрела, и когда лодка завернула за мыс, он понял: пронесло. Оглянувшись перед поворотом, до того как скрыли его кусты, он успел заметить мелькнувший среди прибрежного ивняка силуэт. Несмотря на то, что опасность миновала, Колян, выскочив из протоки на основное русло реки, продолжал напряженно грести к противоположному берегу.
- Ну, чудо лохматое, ну, Абрек, молодец! Как ты его учуял? Ведь ветер был с нашей стороны.
Пес, высунув язык, внимательно смотрел вперед на приближающийся берег, и лишь повиливающий хвост показывал, что собака слышит хозяина. Берег быстро приближался, и минут через двадцать, обернувшись, можно было разглядеть что-то на берегу. Низко стоящее солнце ярко освещало прибрежные кусты, и Колян сразу приметил небольшой заливчик, где можно было удобно причалить. Опасаясь, что быстрое течение пронесет его мимо выбранного места, он усиленно заработал веслами. Вскоре лодка уткнулась в берег, и Колян, выскочив, привязал ее. Отдышавшись, вытащил шлюпку и начал ее разгрузку. Выбросив палатку, мешок с припасами на берег, он взял ружье и, перетащив все повыше и подтянув веревку, позвал:
- Абрек!
Однако пса и след простыл: отправился обследовать окрестности.
- Вот обормот, - ворчал Колян, - хозяина бросил!
Ворчал он больше для порядка, так как знал, что при признаках малейшей опасности пес бы дал знать. Значит, в радиусе трех - четырех километров нет ни медведей, ни чужих... Ещё раз поискав глазами собаку и не найдя её, Колян достал топор и, повесив ружьё на плечо,
углубился в тайгу. Выбрав и срубив несколько тонких лиственниц, Колян приволок их к палатке. Выбрав пару потолще и обрубив сучья, он принялся устанавливать палатку. Вскоре рядом с палаткой задымился костер, и Колян принялся разделывать утку. Чтобы ускорить приготовление ужина, решил запечь утку в "собственном соку". Потыкав лопаткой землю, он накопал небольшую кучку суглинка. Выпотрошенную утку подсолил, обмазал мокрым грунтом и, осторожно разворошив угли, положил в костер, присыпав сверху жаром. Тотчас же появился Абрек и закрутился вокруг него. Кинув ему потроха и подбросив сучьев в костер, парень захватил ведерце и пошел за водой. Повесив котелок над костром, Колян забрался в лодку и вытащил коробку со снастями. Поставив ее на берег, он в раздумье потрогал уложенные вдоль борта две жердины, замотанные в сетку. Это было рыбацкое приспособление под названием "ножницы". Изготовил и научил им пользоваться Ильтузар, ссыльный татарин из Свияжска. По рассказам Ильтузара во время половодья местные жители налавливали в Свияге десятки килограмм рыбы. Снасть была нехитрою:
две жердины, соединенные между собою крест накрест, наподобие ножниц, откуда и название. Развернув "ножницы" и погрузив их в воду против течения, которое расправляло снасть, рыбак, натянув бечеву, привязанную к сетке, сторожил момент, когда какая-нибудь рыбешка ткнется в сетку. Захлопнув "ножницы", он вытаскивал их на берег и выбирал улов. Колян получил их в подарок накануне отъезда и не успел их еще опробовать.
"В следующий раз", - решил Колян и, подхватив коробку, направился к костру. Солнце зашло. Небо на западе окрасилось в ярко-красный цвет. Следовало торопиться: в темноте сложно будет определить, куда ставить удочки. Усевшись у костра и открыв коробку, Колян спешно стал готовить снасти. К вырубленным жердинам он привязал суровую нитку с большим крючком и нанизал гальяна - мелкую рыбешку, пойманную накануне отъезда. Приготовив несколько штук и вскинув их на плечо, направился к реке. Каждый шест Колян втыкал в воду, под берег, а верхний конец, торчавший из воды, привязывал к кустам. Расставив все удочки, он вернулся и, умостившись у огня, закурил. Абрек, набегавшись, возился рядом, выискивая блох.
Темнело, ветер стих. Время от времени с шумом проно-сились табунки уток. Напряжение, весь день державшее Коляна, начало отпускать. Сгустившиеся сумерки в глубине тайги его не пугали. Спокойно лежащая собака внушала уверенность, что опасности нет. Абрек успел уже обследовать округу и ничего подозрительного не обнаружил. Иначе он не искал бы так самозабвенно блох.
Умиротворенность охватила парня. Мечта, о которой он грезил несколько лет, наконец исполнилась. Чем окончиться его предприятие, он не знал и старался особенно не задумываться. Главное, добраться до Амбарчика... В пути будет время подумать о самом трудном этапе пути - Северном. "Северный Ледовитый океан" - звучало достаточно грозно, плюс тундра, где он никогда не был. Да и море он знал только с борта корабля, на котором служил. Конечно, он много перечитал книг о Великом Северном морском пути, о русских купцах и промышленниках, искавших проход на Восток. Читал он и о легендарном "Седове", трагическая судьба которого его так потрясла. Но все это теория, а как всё сложиться на деле... Таежная часть пути его не беспокоила, здесь он был в своей стихии, дома. Многие вещи в тайге он делал рефлекторно. Думая о том и о сем, он, тем не менее, слышал и чувствовал все, что творилось вокруг: крики различной живности, шорохи, шум птичьих крыльев... Но если бы в калейдоскопе этих звуков появилось что-то постороннее, Колян мгновенно бы заметил и насторожился...
Тем временем стемнело. Пламенеющая заря, окрашиваю-щая небо в невероятные цвета, которые можно увидеть лишь на Севере ( из-за высоких широт солнце уходило за горизонт постепенно, устраивая настоящее представление на небесах), угасала. На юге, после заката и коротких сумерек, наступала темнота - здесь же весной и в начале лета настоящей темноты и не было: всю ночь небо светилось призрачным сиянием. Черные силуэты деревьев четко впечатывались в небосвод, не сливаясь с ним... Мысленно Колян вновь вернулся в прошлое...