...Что-то мокрое ткнулось в лицо. Колян фыркнул и открыл глаза. Абрек, учуяв, что хозяин проснулся, с глухим ворчанием выскочил из палатки.
" Что - то учуял", - встревожено подумал Колян. Вспомнив вчерашнее, он захватил ружьё и выбрался из палатки. Небо слегка посветлело и зазолотилось на востоке. Колян прикинул: где-то около пяти часов. "Что же он учуял?"
Абрек был недалеко. Стоя у самой воды, он усиленно нюхал воздух. Колян прислушался. Было тихо, даже летящих уток не было слышно. " Надо проверить удочки..."
Подойдя к берегу, он снова прислушался... Легкий стрекот донесся до его ушей. Пес повернул голову к хозяину: " Ну что? Слышишь?" - говорил его взгляд.
- Слышу, слышу... Скорее всего, это Игнат возвращается
из Дебина.
Егерь, будучи единственным в поселке обладателем дюралевой лодки с мотором, два дня назад отправился за снаряжением и боеприпасами для своего магазина...
... Шум мотора усилился, и через несколько минут с ревом из-за поворота выскочила моторка и направилась по Таскану вверх по течению.
" Игнат!" Колян метнулся к костру и, разворошив тлеющие угли, подбросил сухих листьев, хвои. Густой дым столбом поднялся вверх. Затем, подняв ружье, выстрелил в воздух. Моторка сбавила ход и повернула к берегу.
- Однако, Колян, - без видимого удивления констатировал Игнат, глуша мотор. Колян, схватив нос лодки и подтянув её на берег, помог егерю выбраться.
- Чего меня не дождался? - Игнат не отпускал руку Коляна.
- Боялся из графика выйти: весна поздняя.
- Успеешь, течение быстро донесет до Омолона. Все нормально?
- Да как сказать...
- Бешеный объявился, - перебив, сказал Игнат, - в Дебине слухи ходят, сюда направился. Начальник милиции попросил в Усть - Таскан заехать. Однако предупредить надо. Телефон не работает, половодье.
- Ты знаешь, Игнат, я что-то видел там, на том берегу, - Колян махнул рукой, - какой-то мужик прятался в кустах. Наверно, ждал, когда я пристану...
- Это он, - уверенно заявил Игнат, - ему в Усть - Таскан надо, говорили, там у него дружки. Он наметил в Сусуман.
- Что он там забыл?
- Аэропорт, однако... Ну ладно, буду ехать. Прощаться
давай...
- Чаю попьёшь?
- Не Коля, надо спешить, пока переправа не работает. -
Игнат повернулся к лодке и достал увесистый сверток, - здесь тридцать пачек для твоего дробовика и полсотни для винчестера.
- Откуда про винчестер...
- Да так, слухи... Не показывай никому... Хорошо её
спрятал?
- Нормально... За патроны спасибо.
Игнат покивал головой, обнял Коляна:
- Не забудь Василия, он очень будет рад тебя увидеть.
Потом мне напишет...
Стащив лодку в воду, егерь вскочил в неё. Колян сильно толкнул моторку от берега и поднял в прощании руку. Игнат завел мотор, включил заднюю скорость и отплыл. Переключившись, он развернулся, и, взревев, моторка помчалась в сторону Усть-Таскана.
- Прощай!.. - донеслось сквозь шум мотора.
Проводив Игната, Колян достал из лодки ведро с рыбой и вернулся к костру. Подбросив дров в костер, он сел чистить рыбу. Абрек опять исчез: значит, всё спокойно. Уложив рыбу в небольшой деревянный ящик, пересыпал ее солью и отнес в лодку. Повесив котелок с водой над костром, направился проверять удочки. За ночь еще три крупных налима поймались на снасть Коляна. Пришлось снова заняться рыбой. Закончив с ней, он сел завтракать. " Что же делать? Заняться ревизией или двигаться дальше, пока не потеплело?"
" Буду плыть!" - решил Колян и, поеживаясь от утреннего
холодка, принялся укладывать вещи. "К обеду потеплеет, где - нибудь пристану и тогда сделаю ревизию. А где же собака?"
Колян прислушался, где- то в тайге слышалось повизгивание. "Ну вот, нашел время!.." Он понял, чем занимается его неугомонный пес: наверняка пытается достать из-под какой- нибудь коряги бурундука, охота за которым для Абрека была чем-то вроде спорта. И хотя Колян еще ни разу не видел, чтобы пес поймал этого шустрого зверька, тем не менее, как только он встречался с ним, забывал обо всем на свете. И только выстрел ружья заставлял Абрека вспомнить о своих обязанностях. Прикинул, что до собаки не менее полукилометра. И чтобы не терять время, пришлось стрелять. Через минуту запыхавшийся пес вылетел из кустов и стрелой промчался в лодку.
- Это надо же, на что я патроны трачу, - с досадой произнес Колян. - Поехали, охотничек.
Абрек, как ни в чем не бывало, улегся на облюбованном месте и усиленно начал вылизывать себя.
- В следующий раз оставлю на берегу, будешь пешедралом
догонять.
Пес отвлекся от своего занятия и, повиливая виновато хвостом, потянулся носом к месту, где лежали остатки жареной рыбы.
- Голодный? А как же охота? На, держи! - Колян достал
остатки налима и бросил Абреку. Оттолкнув лодку, Колян сел за весла и с усилием начал грести, стараясь побыстрее отойти от берега, боясь, как бы течение не занесло лодку на прибрежные кусты. Скорость увеличилась. Течение быстро несло шлюпку вперед, и вскоре, обернувшись, Колян увидел величавую Колыму. Солнце, поднявшись над тайгой, било в глаза, мешая разглядеть противоположный берег. Создавалось впечатление полной безбрежности...
- Как море! - Колян перестал грести, очарованный
открывшимся простором. Лодку вынесло из устья Таскана и закачало на мутной воде большой реки. Повернув лодку носом вниз по течению, Колян продолжал осматриваться. Здесь, на большой воде, тянул свежий южный ветерок. " Хм, попутный, можно парус ставить..." Но чтобы поставить парус, нужно было установить мачту, а для этого надо разгрузить ялик.
"Час погребу и хватит. Встану на целый день, мачту установлю, ревизию сделаю. С парусом я попру, как на поезде...." И Колян налег на весла. Мимо пролетала тайга. Сопка, появившаяся слева, постепенно снижалась. Скоро должен быть Сударь, реки-побратима Таскана. Устье Сударя, текущего параллельно, буквально в пятнадцати километрах от Таскана, появилось внезапно. "Вот бы, где золото поискать!" - Колян вздохнул: многое из задуманного уже не осуществится...
Сразу за Сударем крутой и подмытый берег, заросший лиственницей и с кое-где торчащими тополями, увенчанными сухими отмороженными верхушками, сменился пологим склоном, густо покрытым тальником. Залитый водой, тальник, словно щетка, торчал над водой. Над кустами, там, где берег был повыше, виднелись освещенные солнцем рыжие проталины. Дальше в бинокль он разглядел сплошную полосу ивняка, тянувшегося вдоль берега. Надо было спешить к берегу, иначе ниже по течению ему не пристать. Появилась небольшая заводь: как раз то, что ему нужно. Колян направил лодку к берегу. Дождавшись, когда кусты станут пореже, он резко повернул и, продравшись сквозь заросли, вплыл в спокойную заводь. Уткнувшись в берег, ял встал. Колян выскочил и подтянул лодку повыше. Оглянувшись, он обнаружил рядом небольшую лиственницу. Дотянувшись до деревца, он намотал веревку. Эта предосторожность была не лишней: вода прибывала, и лодка в любой момент может оказаться на плаву, догоняй потом...
Взяв ружье и вытащив из мешка бинокль, он зашагал от реки вслед за Абреком. Поднявшись повыше, Колян окинул взглядом окрестности. Через две-три сотни метров тайга заканчивалась, начиналась сопка. Склон сопки сначала плавно, потом все круче и круче, поднимался вверх и заканчивался совершенно безлесой серовато - лиловой верхушкой, на фоне которой виднелись темно-зеленые пятна сланика.
" Этого еще не хватало!.." - Колян озабоченно почесал затылок. Кедровый сланик был любимым лакомством медведей. Ранней весной, когда пищи в тайге почти не было, для только что проснувшегося от зимней спячки голодного зверя шишки сланика становились порой единственным подспорьем. Мишки не пропускают случая пошарить в колючих кустах. Совхозные бабы не раз, собирая шишки на склонах Круглой сопки в окрестностях поселка, натыкались на лакомившегося мишку. Бывало это под осень, когда "хозяин тайги" был сытый и благодушный. Встреча кончалась обычно пронзительным визгом баб и ворчанием убегающего медведя...
Внимательно осмотрев в бинокль вершину, Колян кроме чахлых кустов сланика обнаружил участки скал, выглядывающих из осыпи. Под ярким солнцем он даже рассмотрел отблески горного хрусталя. У него зачесались ладони. Хрусталь - это кварц, а кварц - спутник золота!
" Может быть спутником золота", - поправил себя Колян.
" Достать молоток?" - но вспомнив, сколько ещё предстоит ему сделать, с сожалением повернул обратно.