Конец мая выдался непривычно дождливым для нашего региона. Из - за сплошных дождей и пониженной температуры незаметно отцвела белая акация: почти не чувствовалось одуряющего сладкого запаха, обычно царствующего в это время года по всей округе. И вдруг, как-то сразу,
дожди кончились, умытое небо очистилось от облаков, и температура сразу подпрыгнула почти до нормы: двадцать пять - двадцать семь градусов.
Уставший от непогоды народ дружно кинулся на природу: на дачи, в лес, на реку. Однако купальный сезон открывать было рановато - вода еще не прогрелась - и я, заядлый в прошлом рыбак, решил тряхнуть стариной и сходить на рыбалку.
Вечером, накопав на даче червей и приготовив удочки, предварительно замучив жену выяснением их местопребывания (пришлось потрудиться, чтобы отыскать удочки среди дачного хлама), я улегся спать, предвкушая будущее развлечение.
Утром я, естественно, проспал: на даче под щебетание птиц так хорошо спится! Поворчав на
жену за то, что не разбудила, я, наскоро позавтракав,
отправился на Ингул.
Мостик, спрятанный в камышах, вопреки моим опасениям, был свободен и, быстро приготовив рыбацкие снасти, я закинул удочки и застыл в ожидании. Денек удался на славу, солнышко уже ощутимо пригревало, и, что самое удивительное,
не одолевали комары. Тишина разлилась над рекой,
лишь легкий ветерок едва слышно шуршал в камышах, да иногда, совсем рядом, резко кричала камышовка.
Ингул - река степная. Причудливо извиваясь среди
меловых холмов, кое-где поросших колючими кустами маслин, акаций и шиповника, река образовывала обширные заросли тростника и камыша, где обитала различная живность.
Высоко в небе, трепеща крыльями, застыл степной ястреб, высматривая внизу поживу. Иногда ястреб складывал крылья и камнем падал вниз, но, не поймав ничего, снова взмывал в вышину. Засмотревшись на ястреба, я прозевал поклевку и, чертыхаясь, запоздало сделал подсечку. Пусто! "Ладно, в конце концов, не ради же рыбы здесь сижу, а наслаждаюсь природой... ", - успокаивал я себя...
... Насадив червя, я снова забросил удочку. Тишина.
С мелодичным звоном бирюзовой искрой промелькнул над водой зимородок, и опять тихо.
Я оглядел спокойную водную гладь. И в который раз
пожалел, что уже не увижу белых лилий: лет двадцать
назад они еще встречались в здешних местах. Даже кубышки, которые в народе называют желтыми кувшинками, тоже почти исчезли. Хотя вон там, метрах в тридцати, на поверхности реки виднеются несколько широких листьев. А что это там бегает по листьям? Цыплята? По плавающим листьям кубышки быстро бегали, словно катались, мелкие черные шарики - цыплята лысухи, водяной курочки. А где же мама? Ага, вон и "матрона". Из тростниковых зарослей степенно выплыла лысуха, черная утка с хорошо заметной белой отметиной на голове. За эту отметину утка и получила свое прозвище. Краем глаза уловив какое-то движение, я
повернул голову. Опять! Снова прозевал поклевку...
Похоже, что я потерял форму: постоянно отвлекаюсь!
Движение удочки в моих руках испугало семейство лысух, и они исчезли. Ветерок совсем стих. Куда-то
улетел ястреб, близился полдень. Ленивая тишина,
ласковое солнышко совсем сморили меня, и я стал клевать носом...
...Резкий грохот мотора взорвал тишину. Я, было задремавший, вздрогнул и едва не свалился в воду
с хлипкого мостика. Из-за поворота выскочила
моторка, набитая, что называется под завязку, полуголыми молодыми людьми. Как раз напротив меня моторка
замедлила ход и остановилась. Рев мотора стих.
Зрелище, прямо скажем, довольно редкое.
Лет десять, с тех пор, как резко подорожал бензин,
отдых на моторных лодках перестал быть популярным: слишком много тратится дорогого бензина. Значит, местные развлекаются: рядом, в полукилометре, располагалось большое село.
"Сколько же их там? Раз, два, три... Шесть, семь?"
Для "Казанки" старого образца это было чересчур...
Все, пора сматывать удочки в буквальном и в переносном смысле. Еще раз с сожалением окинув окрестности, я начал собирать снасти.
Тем временем, подогретая спиртным молодежь решила остудиться, и два парня с криком прыгнули в воду. Громко визжа, они начали плавать вокруг лодки, брызгать тех, которые не горели желанием искупаться. Потом один из плавающих, выскочив из воды, ухитрился схватить за руку парня в лодке и потянул в воду. Лодка сильно накренилась. Оставшиеся в лодке, среди которых были две молоденькие девчонки, ухватили своего товарища и, пытаясь удержать его, сгрудились у одного борта. Я с тревогой следил за их шутливой возней: " Сейчас перевернут лодку!" И тут же мой прогноз подтвердился: лодка еще раз резко накренилась, встала на бок и с шумом перевернулась.
Несмотря на то, что лодка дюралевая, она не утонула: воздушные полости по бортам и в носу создавали положительную плавучесть.
Крики тут же стихли. Девчата, негромко поскуливая, сразу поплыли к берегу . Один парень пытался выловить что-то из вещей, остальные, ухватив лодку, потащили ее к берегу.
"Сколько их было?" - попытался сосчитать я плывущих. Насчитав шесть, я опять забеспокоился:
сначала их было вроде семь... Спустившись с мостика, я помог девчатам выбраться на заросший тростником топкий берег и сразу спросил:
- Сколько вас было?
Девчата, ежась и икая, молча смотрели на меня
перепуганными глазами.
- Вы что - глухонемые? - спросил я, невольно
улыбнувшись, вспомнив сценку из кинофильма
"Бриллиантовая рука". Перепачканные илом, они
продолжали молчать. " Ну, прямо партизанки!"
- Так, девчата, скилькы вас було? - попытался
я перейти на украинский.
- Ты чо, дядя, нам втираешь? Чо тебе тут нужно? -
- лязгая зубами проговорила одна из "красавиц".
Я слегка растерялся: еще подумают, что пристаю...
Но делать было нечего, и я продолжал расспросы,
стараясь сохранить хладнокровие:
- Посмотрите, никто не утонул?
Тут до них дошло, что я имею ввиду, и они со страхом уставились на приближавшуюся лодку. То ли от холода, то ли от страха, но с памятью у девчат явно что-то произошло: тыкая пальцем в сторону плывущих, они попытались их пересчитать.
- Андрея нет!..
- Да вон он, за лодкой....
- А Мишка?...
- Мишка в деревне остался...
- А тот кто, белобрысый?
- ??...
- Ты чо, не знаешь его?
- Нет...
Первая пара, та, что тянула за нос, приблизилась
к берегу и, хватаясь за камыш, буквально выползла из воды. Лодка уткнулась в берег и остановилась.
Следом выбрались еще двое. Я, не дожидаясь, когда они отдышатся, продолжил "допрос":
- Хлопцы, вы никого в воде не оставили?
Хлопцы в отличие от своих "дам" оказались
понятливее и тут же пересчитали друг друга.
- Мишки нет! - испуганно глядя на меня,
доложил долговязый и длинноволосый блондин.
- Мишка на берегу остался!... - визгливо
уточнила одна из подруг.
- Закрой пасть, дура! - бесцеремонно прервал ее
блондин, с беспокойством глядя на меня и явно ожидая помощи. Мне стало не по себе. Лет двадцать
назад я стал свидетелем гибели молодой девчонки
на порогах Южного Буга: тоже полупьяная молодежь
развлекалась и не заметила, как утонула одна из подружек!
Все напряженно всматривались в слегка волнующуюся поверхность реки.
- Мишка! - заорал один из парней, очевидно
надеясь, что, услышав зов, Мишка сам вынырнет
из воды. Мы вздрогнули, когда услышали:
- Тут я... Чего орешь?
Все сразу уставились на сидевшего на примятом тростнике перепачканного грязью дрожащего паренька.
- Ты Мишка? - недоверчиво спросил блондин.
Тот откинул мокрые волосы со лба, и все облегченно
вздохнули.
- Так что, все на месте? - не унимался я.
- Все...
- Хорошо. А теперь самые быстрые догоняйте
весла: вон они плывут... Стой, - удержал я одного
из парней, полезшего было в воду, - давай по берегу, быстрее будет...
Немного отдышавшись, парни под моим активным руководством перевернули лодку, крышкой от мотора вычерпали воду, и минут через сорок, поскрипывая уключинами, лодка с ребятами поплыла обратно (вместе с магнитофоном утонул и бачок с бензином). Своих "боевых" подруг они отправили в деревню берегом...
Поравнявшись со мною, Валентин (так звали блондина) приветливо помахал рукой, и вскоре лодка скрылась за поворотом. Несколько минут еще слышался скрип уключин, и снова все стихло. Взглянув на небо, я увидел ястреба. Он что, на обед улетал? Спустя какое-то время еле слышный шорох прямо у мостика привлек мое внимание: поблескивая бусинками глаз, на плавающую у берега груду тростника выползла ондатра, водяная крыса. Поглядывая на мою неподвижную фигуру, она деловито принялась грызть молодой побег тростника, держа его передними лапками. Метрах в двух из воды показалась головка водяного ужа. Извиваясь, он стремительно заскользил к противоположному берегу. Водяные ужи водятся на Ингуле в изобилии. Несведущие люди даже путают их с гадюкой, так как в отличие от обыкновенных, водяные ужи не имеют характерных оранжевых отметок на голове, ушек и потому им здорово достается. Снова закричала, затихшая было камышовка...
Ингул, отомстив своим обидчикам, вновь вернул себе покой...