- Теперь хорошо бы посмотреть, что там за чудовище, - предложил Дормидонт, провожая взглядом удаляющийся презент для Чёртовой Бабушки.
- Думаю, оно подождёт, пока я надену кроссовки, - заявил кот, требуя немедленно вернуть его собственность. Получив обратно свою драгоценную обувь, Вася внимательно изучил кроссовки на предмет порчи и, удостоверившись, что всё в полном порядке, довольно муркнул, благосклонно взглянул на домового и принялся обуваться.
- Вот теперь вполне можно ехать и разбираться хоть с дюжиной чудовищ, - пригладив лапой усы, важно заявил кот.
Мы дружно забрались на ездового профессора Муравиуса и через пять минут неспешной муравьиной рыси, оказались на месте бывшего разбойничьего лагеря.
- А они совсем не плохо здесь устроились, - поделился своими впечатлениями бесёнок, разглядывая огромный двухэтажный терем с резными наличниками, маковками и крыльцом, затейливо изукрашенным деревянным кружевом.
- Ничего себе, домишко! В таком и царю не зазорно жить. Как-то не вяжутся эти хоромы и разбойничье логово в моём понимании, - признался я, разглядывая истинный шедевр деревянного зодчества. - Мы случайно адресом не ошиблись?
Но Василий заверил, что мы попали, куда и стремились, и неплохо бы проверить, где здесь обитает чудовище. А то, в неровен час, оно проверит, кто это к нему в гости решил заглянуть? Причём так удачно, что именно к обеду подоспел.
- Профессор, вы, наверное, остаётесь на улице, пока мы будем искать ужас здешних мест, - обратился я к Муравиусу, стараясь успокоить нервно вздрагивающего на каждый шорох муравья.
- И не надейтесь! - возмутился тот. - Вы, значит, будете развлекаться, а я здесь останусь. И в какие, по-вашему, научные диспуты я должен буду вступать с этим жутким зверем, если он вдруг решит употребить меня в пищу? В каких выражениях, прикажете мне, разъяснять свои мирные намерения и пацифистские взгляды?
Аргументы профессора показались весьма убедительными, хотя о том, что сей грозный на вид муравей, слегка трусоват, я догадывался и раньше. Первым в дом решил броситься любопытный бесёнок, Дормидонт едва успел поймать его за хвост. На возмущенные крики, домовой тоном, нетерпящим возражения, заявил:
- Первым пойдёт Василий, у него самая лучшая реакция из всех нас. Потом мы с Виктором. А ты будешь охранять профессора, и идти следом за нами, - глядя на обиженную мордочку Проныры, домовой погладил его по голове и решил слегка изменить поставленную для малыша задачу. А то ведь обязательно будет соваться в самое опасное место. - Проныра, на тебя возлагается очень важная миссия, оберегать нас от нападения с тыла. Вдруг чудище притаилось и ждёт удобного случая броситься из засады. Только на вас с Муравиусом вся надежда.
Бесёнок насупился, обдумывая слова домового, шмыгнул пяточком и покосился на нас с Дормидонтом.
- Вит, это действительно опасно, или вы меня от трудностей прячете? - суровым тоном произнёс бесёнок.
- Что вы, мой юный друг, - поспешил вмешаться профессор, - видя, насколько вы умелый боец, я буду с вами в полной безопасности.
- Хорошо, лошадка, - обняв за шею муравья, тихо прошептал бесёнок, - я тебя никакому чудовищу не отдам.
Профессор вздохнул, по-видимому, он уже смирился, что для Проныры он навсегда останется лошадью, и никакие доводы в этом случае не возымеют действия.
Поднявшись на резное крыльцо, и осторожно заглянув в распахнутую дверь, мы увидели картину, теперь вполне соответствующую моему представлению о разбойничьем логове. На огромном деревянном столе, заляпанном пятнами жира и грязи, валялись объедки, пустые бутылки, громоздились горы грязной посуды. На полу кучи мусора. Единственное, что сияло чистотой, это разнообразное оружие, развешенное по стенам. На мой взгляд, его здесь было достаточно, что бы вооружить небольшую армию. Кроме нас в комнате никого больше не было, разве что толстые мухи с громким жужжанием летали над горой объедков.
- Если это чудище такое большое, как его описали мальчишки, то оно просто не пройдёт в эту дверь, - я высказал в слух своё соображение. - Мы можем без проблем запереть её, и спокойно обыскать дом.
Опустив массивный брус, лежащий возле распахнутой двери, на скобы, вбитые в дверные косяки, мы приступили к изучению разбойничьего логова.
Хозяйственный домовой первым делом отправился на кухню, посмотреть, не найдётся ли там что-нибудь весьма полезного в нашем путешествии. Василий, профессор и не отходящий от него Проныра, занялись изучением нижнего этажа. Меня же больше всего интересовал теперешний предводитель разбойников. Недоброе предчувствие о скорой нашей встрече гнало меня наверх, где, скорее всего, располагались его покои. Необходимо было разобраться, что он за человек, хотя человеком теперь назвать это существо сложно. Поднявшись по лестнице, я попал в небольшую комнату, служившую, вероятнее всего, залом совещаний. Когда-то она была обставлена прекрасной мебелью и имела великолепный интерьер. Но кто-то в ярости прошелся по ней, ломая и круша всё на своём пути. Я с искренней жалостью рассматривал остатки былой роскоши: переломанные кресла с золочёными ножками, порванную драпировку, ковёр, усеянный осколками стекла, свёрнутые дугой изысканные подсвечники. Изукрашенный витиеватой резьбой стол, носил на себе следы яростной рубки каким-то оружием. Но всё же, меня больше интересовали личные апартаменты моего врага. Проверив две небольшие комнатки, примыкающие к разгромленному залу, я обнаружил в них то же опустошение и никакого намёка на личности тех, кому они когда-то принадлежали. Диссонансом во всём этом разоре был портрет юной девушки, висящий в одной из комнат, и белая роза в чудесной вазе, стоявшая на тумбочке под ним.
Портрет был поистине великолепен! Взгляд чёрных бархатных глаз был загадочен и слегка лукав, в уголках губ пряталась едва уловимая улыбка. Не знаю, сколько времени я любовался таинственной незнакомкой, просто не в силах отвести взгляд от нежного облика. Шаг, ещё шаг. Неожиданно возникло неодолимое желание понюхать цветок, чьи белоснежные лепестки, с чуть заметными голубоватыми прожилками, почти касались скромной рамы портрета. Я протянул руку к высокому стеблю.
- На вашем месте, Виктор, я не стал бы этого делать, - раздался за моей спиной предостерегающий голос профессора Муравиуса. - Это одна из самых лучших охранных систем, хотя с виду выглядит совершенно невинно. Проныра, будьте добры, принесите мне окованную железом дубинку, висящую на стене в нижнем зале.
Бесёнок кивнул и побежал выполнять поручение, только звук цокающих копыт раздался за спиной и восторженный крик: "И-ех!", когда малыш скатился по перилам лестницы на первый этаж.
В комнате с портретом собралась вся моя команда, причём все старались держаться от опасного цветка как можно дальше. Проныра доставил дубинку и протянул её профессору. Тот бережно взял её в лапу, и осторожно попытался дотронуться до нежных лепестков. Раздалось жуткое лязганье и роза, в один миг превратившись в ужасающий капкан, без всякого труда изничтожила попавшую к ней дубинку в мелкие щепки. Ещё через мгновение, в вазочке опять красовался милый цветок. Я поёжился, представив, что было бы с моей рукой, не подоспей профессор вовремя со своим предупреждением.
- Вот интересно, - протянул Василий, осторожно делая шаг вперёд по направлению к изящной ловушке, - что охраняет эта ловушка, портрет или что-то в тумбочке?
- Возможно там внутри сокровища разбойников? - предположил домовой.
- Нет, - авторитетно заявил Проныра, - сокровища под кроватью.
- По-твоему, это самое надёжное место? - с ехидцей поинтересовался я, представив, как атаман разбойничьей шайки каждый раз заползает на четвереньках под кровать, чтобы достать свою казну.
- Насчёт надёжности не знаю, а сокровища там.
Под нашими недоверчивыми взглядами, бесёнок нырнул под кровать и вытащил из-под неё ларец полный золотых монет и драгоценностей.
- Мне бабушка всегда говорила - самое ценное держи под кроватью, - наставительно произнёс Проныра, но, посмотрев на наши вытянутые физиономии, рассмеялся и добавил, - да я просто ради любопытства туда полез и ларец увидел.
- Мой юный друг, не соблаговолите ли вы развеять моё недоумение по-поводу весьма необычного любопытства к вышеизложенному месту, - произнёс профессор Муравиус, несколько ошалев от вида сокровищ и поэтому, вернувшись к прежней манере говорить. Тем более что логического объяснения столь странного места хранения богатств у него не нашлось.
- Ой, Вит, это он чего опять? - обескураженный столь "заумной" тирадой бесёнок, глядел на меня широко открытыми глазами.
- Он спрашивает тебя, непоседливый ты мой, как тебе в голову пришла идея туда заглянуть? Честно говоря, меня это то же интересует. Если бы я собрался искать разбойничьи сокровища, то в первую очередь стал бы проверять стены и полы на предмет скрытых люков, но просто залезть под кровать - до такого вряд ли бы додумался.
- Я бы то же, скорее всего, предположил, что данный милый цветочек охраняет разбойничью казну, и если бы выжил после нашего с ним близкого знакомства, то оставил все попытки чего-либо найти, - почесал в затылке лапой кот.
- Да ладно вам, - засмущался бесёнок, но видно было, что он очень горд собой. - Мне действительно, перед тем как попрощаться, бабушка на ухо загадку шепнула про странное место: "Дом не низок, не высок. Зло в том домике жило, да однажды всё ушло. Там где розы аромат, загляни-ка под кровать".
- Выходит, она знала, что мы с разбойниками встретимся? Так чего ж сразу не сказала, - Васили явно почувствовал разочарование в хвостатой пожилой даме.
- Бабуля никогда не говорит прямо, она может дать только ниточку, намёк, - пояснил Проныра. - Всё остальное ты должен сообразить сам, на то у тебя и голова на плечах, а не тыква. Вот я и подумал, разбойники - это ушедшее зло, роза вот имеется, кровать опять же есть. А ещё, мне очень хотелось увидеть, что хранит там атаман разбойников, - захихикал в кулачок любопытный бесёнок.
Указаниями такого великого специалиста по всяким странностям, как Чёртова Бабушка, никогда нельзя пренебрегать.
- Молодец, - похвалил Проныру домовой, - дорога предстоит дальняя, опять же провизии закупить нужно, а то что-то нам на пути все изрядно оголодавшие встречаются.
Аккуратно завернув сундучок в чистую холстину, Дормидонт уложил его в свою торбу.
- Профессор, удовлетворите моё любопытство, откуда вы про розу знаете? - поинтересовался я и с тайной надеждой, от которой на мгновение замерло сердце, спросил, - может вам и девушка знакома?
Меня никак не оставляло ощущение, что глаза на портрете живые и смотрят не отрываясь на меня.
- Видите ли, мои друзья, я не совсем обычный муравей. Это не касается моей теперешней расцветки, - сказал строгим голосом Муравиус, глядя на наши расплывающиеся в улыбке физиономии. - Однажды, я совершенно случайно попал в какую-то колбу к алхимику. В результате чего, моя жизнь стала гораздо длиннее обычной муравьиной, улучшилась память, а также появилась непреодолимая тяга к знаниям. Так как алхимик, стараниями которого изменилась моя сущность, имел привычку читать книги вслух, то, внимательно слушая его, я приобрёл большое количество познаний, - профессор замолчал и задумчиво посмотрел в окно на поляну. Туда, где под раскидистой сосной высился муравейник. - Знаете, Виктор. Я вам очень благодарен за столь необычную метаморфозу. Жизнь простого муравья меня совершенно не привлекает. У меня есть заветная мечта - найти единомышленников и создать муравьиную академию.
- Думаю, Госпожа Удача поможет вам, профессор. Ведь ваша помощь в нашем путешествии неоценима, - я не выдумывал и не старался найти для Муравиуса новые доводы в пользу нашего путешествия. Просто в глубине души знал, что так и будет. Муравей склонил тяжелую голову в благодарственном поклоне, но опять же не передо мной, а перед Госпожой Удачей.
- Относительно данного цветка, могу сказать только одно, тот алхимик, в гостях которого я случайно оказался, как раз и специализировался на изготовлении подобных ловушек. Стоит она безумно дорого и только очень обеспеченные люди могут себе позволить такую роскошь. Касаемо молодой особы, изображённой на портрете, то, увы, мой друг, мне ничего не известно. Хотя становиться совершенно непонятно, почему сокровища небрежно валяются под кроватью, а данный, не могу сказать, что особо выдающийся портрет, окружён настолько мощной защитой.
Я горячо пожал лапу Муравиусу за столь вовремя пришедшее предупреждение об опасности. Посовещавшись, мы решили, что раз в доме чудовища нет, следует искать ход в подвал где-то на улице. Последним из комнаты вышел я, постоянно оглядываясь на девушку, смотрящую с портрета. Почему-то на всю мою команду изображение не произвело никакого впечатления, мне же он казался поистине гениальным. Вдруг, в какой-то момент изображение дрогнуло, и девушка улыбнулась, берущей за душу улыбкой. В следующий миг всё было по-прежнему. От неожиданности я протёр глаза и снова уставился на портрет. Ничего. Ни каких улыбок.
- Виктор, - строго сказал я сам себе, - похоже, ты слегка переутомился и тебе начинают мерещиться улыбающиеся портреты.
Быстро спустился во двор к друзьям и попытался выкинуть из головы незнакомку на рисунке. Но в душе уже точно знал, о чём попрошу Госпожу Удачу, если выйду победителем из всех предстоящих передряг. Больше всего на свете мне захотелось встретиться с оригиналом загадочного портрета.
Но это всё в будущем, а сейчас, оставив бесплодные мечтанья, я занялся более прозаическим делом - поискам входа в подвал. Первым его нашёл Проныра, хотя и совершенно случайно. Пока все занимались серьезным делом и пытались стуком определить пустоту за стеной, бесёнок предавался не мене важному занятию - охотился на бабочек. Увидев один особо яркий экземпляр, присевший отдохнуть на крупный одуванчик у стены дома, Проныра принялся прокрадываться в азарте ничего не замечая вокруг кроме разноцветных крыльев. Случайный камень попал под копытце бесёнку и бедолага, споткнувшись, растянулся во весь рост, впечатавшись рогами в старый пень, торчавший около каменного фундамента дома. Скрытый механизм распахнул двери подвала, и наш охотник за бабочками кубарем слетел по-лестнице вниз. Мы могли бы очень долго простукивать стены и искать вход, но вряд ли что-нибудь обнаружили, так как подвал располагался внизу и был покрыт слоем дёрна для пущей маскировки.
- Сюда! Здесь! Нашёл! - Проныра орал так, словно это не он неожиданно обнаружил вход в подвал, а его внезапно отыскало чудовище. Я и не помню, чтобы когда-нибудь так быстро бегал. Мы все вчетвером почти столкнулись с друг-другом лоб в лоб, так как неслись на зов рыжего проказника со всех ног. Бесёнок почти приплясывал от нетерпения на первой ступени лестницы, уходящей вглубь. Внутри подвала царил мрак, и веяло чем-то жутким. Затхлый воздух наполнял подземелье. Дормидонт поспешил зажечь факел, стоящий в кованой подставке у входа.
- Профессор и Василий, вы останетесь на выходе. Будете следить, чтобы не появился какой-либо "шутник", желающий закрыть эту дверь, - распорядился я, - Проныра, ты...
- Я иду с вами. Во-первых, я хорошо вижу в темноте, а во-вторых, моя магия также без света обходится, - начал рассуждать бесёнок, ставший очень серьёзным.
Как не хотелось мне брать с собой малыша, подвергая его лишний раз опасности, но он был прав.
- При условии, что будешь идти позади нас с Дормидонтом и не высовываться, - я постарался придать своему голосу всё строгость, на которую был способен. Ведь прекрасно понимал, что удержать Проныру подальше от "загадочного" подвала нет никакой возможности, всё равно увяжется за нами, так пусть хоть под присмотром будет.
- Ой, Вит, ты настоящий друг! - глаза хитреца просто светились от восторга, но слово он своё сдержал и не пытался выскочить вперёд.
Оставив надёжную охрану возле входа, мы втроем осторожно начали спускаться по осклизлым ступням лестницы. Насчитав двадцать ступеней мы оказались в коридоре, по обе стороны которого располагались двери камер. В большинстве из них валялся всякий мусор, хотя в трех последних мы нашли останки бывших узников. За последний закрытой дверью был слышен слабый стон. Её единственную украшал огромный замок.
- В таком подвале любой озвереет, - прокомментировал окружающую обстановку бесёнок.
Домовой без лишних слов достал из торбы инструменты и в два счёта снял замок. Осторожно приоткрыв дверь, мы заглянули внутрь камеры, освещаемой неровным светом наших факелов. Там действительно было чудовище, прикованное цепью к огромному кольцу, выступающему из пола. Оно сидело, привалившись к стене и, по-видимому, сильно ослабело от голода и жажды. Хотя вид у него и был весьма устрашающий: огромные зубы и мощные когти, предостерегали любого от желания подойти поближе, но жалобный стон и тяжёлое хриплое дыхание - вызывали неподдельное сочувствие. Ни одно живое существо не должно находиться в подобных условиях. Я шагнул к чудовищу и осторожно до него дотронулся. С ужасающей морды на меня глянули человеческие глаза, полные муки.
- Не волнуйся, - обратился я к нему, - сейчас мы тебя освободим. Дормидонт, ты можешь что-нибудь сделать?
- Вит, ты уверен, что это не опасно?
- Ты в глаза его посмотри, - предложил я, внимательно оглядывая здоровенные цепи, опутывающие мощные лапы чудовища.
- Послушай, Вит, а над ним, похоже, черное колдовство поработало, - отозвался домовой, поднимая факел повыше, - вот только с этой цепью, я ничего не смогу сделать, на неё чары наложены.
- Ой, бедненький, - привстав на цыпочки, жалостливый бесёнок гладил чудище по лохматой голове. - Потерпи немножко, Вит с Дормидонтом, что-нибудь придумают, они знаешь какие умные.
Окончательно поверив, после подтверждения домового, что передо мной заколдованный человек, я испытал невероятную злость и негодование. В одну секунду раскрыв компьютер, при свете факела я набросал программу, ругаясь сквозь зубы:
- Волшебные говоришь! Ничего с ними сделать нельзя, говоришь! И не будем ничего делать, просто отправим их обратно к хозяину, тому, кто накладывал. Пусть теперь он на цепи посидит!
Раздался хлопок и цепи, зазвенев, опали с чудовища. Двигаясь, словно змеи, они целенаправленно устремились к выходу, по пути легко, словно пушинку, выдернув огромное кольцо из пола к которому были прикованы.
- Вот видишь, а ты сомневался, - хлопотал около обессиленного чудища бесёнок, пытаясь помочь ему подняться.
- Милок, ты идти-то сам сможешь? А то трудновато будет тебя вытаскивать, уж больно ты здоров, - участливо спросил его домовой. Кивнув большущей головой, чудовище попыталось встать на ноги, но они его явно не держали.
- Погодь маленько, вот выпей, подкрепись, - и Дормидонт вложил в могучие лапы литровый пакет молока. Тот с жадностью выпил его в один присест. На этот раз, тяжело поднявшись, чудовище, осторожно переставляя ноги и держась за стену, пошло к выходу. Мы шли впереди, освещая дорогу.
- Ты, милок, не забудь глаза прикрыть, когда на солнышко выходить будешь, а то ослепнешь после темноты, - поучал бывшего пленника домовой.
Подойдя к лестнице ведущей наверх, мы обнаружили внутри подвала наших охранников. Они прикрывались створками дверей, в каждой из которых торчало с пяток стел с уже знакомым черным оперением.
- Вы уверены, что знаете, кто идёт следом за вами? - как бы невзначай поинтересовался кот, выгнув на всякий случай дугой спину и подняв переднюю лапу для нападения.
- Мы его спасли! - гордо прокомментировал появление нашего спутника Проныра, - его там обижали.
- Интересно, а ползающие тут цепи ваших рук дело или они просто живут здесь? - вежливо осведомился профессор.
- Я так понимаю, что они от вашего спутника сбежали. Любопытно, что он с ними такого сделал, может, улыбнулся? - не мог удержаться от подколки Васька, всё ещё недоверчиво косясь на нашего нового спутника. - Раз вы смогли спасти его, то теперь самое время спасать нас. Или будем сидеть здесь до тех пор, пока у кое-кого стрелы не кончатся.
- Да я сейчас этому "кое-кому" такое сделаю, - издал боевой клич бесёнок, бросившийся к выходу. Раздался свист, и мгновением позже стрела чуть не пришпилила его ухо к двери. - Так не честно, - обиделся наш вояка, - я даже не вижу, в какую сторону заклинание направлять. Вит, мы долго здесь сидеть будем? Придумай, что-нибудь.
- Цепи давно проползли? - спросил я у наших охранников.
- Да пару минут, не больше.
- Тогда подождём ещё минут пять, и можно будет спокойно выходить. Если стреляющий в нас тот, о ком я думаю, то вскоре он будет безопасен.
Как раз в это мгновение раздался вопль ужаса.
- Вот видите, я же говорил, что кое у кого, будут совсем другие проблемы, чем развлекаться стрельбой.
Я первый начал подъем по лестнице, за мной с опаской последовали остальные, последним пошатываясь, вышло чудовище. Выйдя из темницы, оно со стоном упало на траву и из его закрытых глаз, потекли слёзы.
- Не плачь, пожалуйста, не плачь. Теперь всё будет хорошо, - бесёнок вытирал бежавшие ручьём слезы со страшной морды чудовища. При ярком свете дня наш спасённый друг выглядел ещё ужаснее. Понятно, что с такой "поддержкой" в своих рядах разбойнички и без кольца атамана могли жить припеваючи.
- Кто это? - тихонько спросил Василий.
- Отец Мыколы, - я ни секунды не сомневаясь в своём ответе.
- Так его же вроде дикие звери разорвали?
- Об этом все знают только со слов "тётки Аглаи", то есть паучихи. Тела не нашли, крови тоже не было, только огромные следы на том месте, где он дрова рубил. Похоже, она сама чем-то его и опоила.
В подтверждении моих слов чудовище закивало головой.
- Что же он ничего не сказал? - удивился Проныра.
- Кому? Разбойникам? Так тот, кто сажал его на цепь, прекрасно знал кто он такой, вполне возможно он и говорить не может.
В подтверждении моих слов бывший пленник издал жалобный рык. На человеческую речь это походило очень мало.
- Давайте перекусим и обсудим наши дальнейшие планы, - предложил домовой.
Все поспешно согласились, ничего так не подымает аппетит, как успешно выигранная битва и предстоящая новая. Пока я, по-поручению Дормидонта занимался разведением огня, для приготовления чая, он сам накрывал на стол из запасов своей необъятной торбы.
- Профессор, а вы что в сторонке стоите, подсаживайтесь поближе к столу, - позвал я Муравиуса, - сейчас я чай разолью, и будем обедать. Василий, не строй такую горестную физиономию, кофе всё равно кончилось.
- Я вегетарианец и пацифист, поэтому не употребляю в пищу мяса и выращенные овощи, - назидательным тоном ответил профессор и печально принялся жевать листья одуванчиков, - кстати, рекомендую последовать моему примеру и переходить на здоровое питание.
- Лошадка, я же говорил, лошадка и питается только травкой и сеном, - умильно глядя на пасущегося муравья, заявил бесёнок. И с видом человека знавшего правильный ответ, но всё-таки сомневающегося под давлением мнения окружающих, захватил со скатерти огурец и побежал кормить травоядного профессора. Который, тем временем, как бы невзначай уже заметно приблизился к нашему столу. Выплюнув одуванчик и в мгновение ока схрустев предложенный огурец, Муравиус оказался около импровизированного стола, расстеленного прямо на траве. Он осуждающе качал головой, глядя на скатерть, уставленную разнообразными закусками. Средняя лапа профессора, похоже, жившая собственной жизнью, совершенно случайно опустилась на ещё один огурец. И похоже не взирая ни на какие моральные принципы относительно беззащитных огурцов, засунула его в профессорский рот.
- Уважаемый Муравиус, - улыбнулся в усы домовой, - вы не стесняйтесь, берите, что вам хочется. Я могу вам и бутерброд маслом намазать.
- Ну, разве что один и с сыром, - засмущался наш ездовой друг.
Глядя на то, как профессор умял четвёртый бутерброд и приступил к пятому, на этот раз с ветчиной, Василий обратился к Проныре: "По-твоему, лошади бутерброды едят?".
- Наверное, нет, - вздохнул тот, но тут же философски заметил, - может быть, их просто никто не угощал. А наша ещё и особенная, поэтому ей можно всё что угодно делать.
- Дормидонт, как ты думаешь, почему паучиха отца Мыколы в чудовище превратила, а не душу из него выпила? С разбойниками ведь она не церемонилась? И можем ли мы его расколдовать, не век же ему в этой шкуре ходить? - почти трёх метровый гигант, покрытый толстой медвежьей шкурой, вызывал у меня огромное сочувствие.
- Есть у меня одна догадка, - домовой задумчиво оглаживал свою бороду, - и если она верна, то вернуть первоначальный облик вполне возможно. Но ты, Вит, ничего не сможешь сделать, - предупредил он мой порыв открыть компьютер, - только навредишь. Снять эти чары, может только тот, кто их сотворил или же.... Ты свою жену очень любишь? - обратился домовой, к чудищу пристально глядя ему в глаза. Тот, внимательно слушавший наш разговор, кивнул и прижал когтистые лапы к груди, в области сердца. - Это хорошо, а она тебя?
Последовал такой же ответ и бедолага попытался изобразить улыбку своей зубастой пастью.
- Вот и ответ, - удовлетворённо вздохнул Дормидонт.
- Какой ответ?
- Всё очень просто, когда человек искренне любит, то его мысли, надежды и душа принадлежат не ему, а тому, кого он любит. И всё волшебство паучихи не в силах забрать его душу. Да же сейчас, превратив его в чудище, она не смогла изуродовать его человеческую сущность. Вот только спасение у него одно, если его жена узнает в этом облике.
- В этом!? - Проныра с сомнением покачал головой, - его да же родная мать не узнает.
- Если женщина любит, то обязательно узнает, сердце ей подскажет, - от уверенности, звучащей в голосе мудрого домового на душе стало легче. Хотя предстоящая встреча двух любящих супругов продолжала меня волновать. Нужно будет вначале подготовить к встрече мать Мыколы, а то так недолго и инфаркт заработать, глядючи на нашего клыкастого приятеля.
- Вит, ты мне лучше вот что скажи. Куда это ты цепи нашего друга отправил? - вырвал меня из раздумий голос Дормидонта. Сам он как раз смазывал тягучей мазью шрамы оставленные цепями на толстой шкуре чудовища.
- А мне любопытно, откуда ты знал, что стрелять больше не будут, - Васька, прищурив глаза, смотрел на меня с удивлением, словно на пятилетнего ребенка, внезапно заговорившего изречениями Конфуция.
- Хотите - верьте, хотите - нет, но у меня было предчувствие, - сконфуженно признался я, так как по-другому просто не мог объяснить себе свою странную уверенность в нашей предстоящей встрече. - Сразу хочу пояснить, что никаким ясновидением, предсказанием будущего или вещими снами не балуюсь, - я поспешил пояснить, в ответ на насмешливое выражение кошачьей морды. - Просто знаю - с теперешним главарём разбойников мы ещё встретимся. А когда увидел, что цепи поползли к выходу, сразу понял, что он недалеко. Я ведь когда снимал эти железяки, так со злости натравил цепи на того, кто их надел. Сам не понимаю, как это получилось, - в отличие от всей остальной компании, считающей меня великим магом, сам я очень сомневался в своих способностях, больше видя во всём произошедшем цепь случайностей. Заставь меня повторить сейчас туже комбинацию клавиш, так ведь вряд ли бы удалась.
- С цепями всё понятно, - Муравиус удовлетворённо вздохнул, и как бы по-рассеянности отправил в рот кусок жареной курицы, совершенно забыв о том, что предпочитает вегетарианскую пищу. - Виктор, было бы весьма занимательно и поучительно узнать цепь ваших логических выводов относящихся к личности стрелка.
- Всё очень просто. Надеть зачарованные цепи мог или атаман разбойников, или его заместитель. Так как первый покоиться в желудке паучихи, то остаётся только наш недавний противник. Да и стрелы приметные, у всех разбойников было либо белое, либо серое оперение, только у их предводителя были особенные - черные. Окончательно убедил меня в правильности догадки о личности нашего стрелка его вопль, когда на него цепь охотиться начала. Может быть сейчас он где-нибудь под кустом связанный лежит.
Проныра подскочил и стремглав бросился к тому месту, где сидел в засаде стрелок. Вернулся бесёнок минут через десять, по его растерянному виду, сразу можно было догадаться, что никого там не оказалось.
- Ну, что ж, - философски заметил я, - значит, на ближайшее время у него есть занятие. Пусть он быстрее бегает, зато цепи не требуется сон. А теперь пора в гости и к паучихе заглянуть.
От громоподобного рыка у меня зазвенело в ушах, это наш мохнатый приятель, вытянувшись во весь свой почти трёхметровый рост, возвестил о намерение посчитаться с "тёткой Аглаей".
Глава 9.
Верхом на профессоре Муравиусе, мы следовали за нашим проводником. Отец Мыколы, вёл нас кратчайшим путём до своего родного дома. Дома, где теперь было логово паучихи. Примерно через час неспешной муравьиной рыси показалась околица села Малые Хрюничи. Нужный дом был виден как на ладони. Притаившись в густых кустах орешника и внимательно следя за обстановкой, мы устроили военный совет.
- Что тут думать?! - рвался в бой бесёнок, - волшебной травой мы защищены, врываемся в дом и бьём куда попало.
- Ты вначале сам огребёшь по-первое число, - охладил его пыл Василий, - если она до тебя дотянется, то разорвёт на много маленьких бесенят, тут с умом действовать нужно.
- Ну, если с умом, то это не ко мне, - смущённо улыбнувшись, почесал в затылке Проныра. - По-этой части у нас в основном Вит и Дормидонт разумеют.
Василий, всегда несколько скептически относившийся к утверждению, что у его хозяина имеется хоть какой-то разум на этот раз посчитал нужным промолчать.
- Хорошо бы её из дома выманить, - размышлял я вслух, - хотя неизвестно дома она вообще или нет?
- Дома, дома, насчёт этого не беспокойся. Видишь, страждущие за лекарством к ней идут, а сами, глупые, и не знают, что отраву пьют, - сокрушался домовой, словно его самого опаивали паучьим ядом. - Слышь, друг, - Дормидонт внимательно оглядел чудище, сейчас гулко рычащее от переполнявшего его негодования, - у тебя сила человеческая али поболе будет?
Тот отошёл на пять шагов в густой березняк, неспешно протянул лапу и с легкостью вырвал из земли дерево, в две руки толщиной. Согнул его, словно тонкий прутик, и переломил пополам. Получившиеся половины с прежней неторопливостью сложил вместе и без труда сломал ещё раз.
- Вполне наглядная демонстрация, по-моему, тебе как раз хватит сил повыдергать лапки у нашего паучка, - прокомментировал его действия Василий.
- Сила, это хорошо, - домовой одобрительно похлопал по мохнатому плечу отца Мыколы. - Тут ведь главное не дать ей в землю зарыться, если туда уёдёт и совьёт гнездо, то оттуда её точно никакими силами не достанешь. Ты смотри друг, когда битва начнётся, если увидишь, что паучиха сбегает, держи её изо всех сил. Понял?
Чудовище оскалилось и полоснуло когтистой лапой по придорожному камню, оставив на прочном граните четыре глубокие борозды.
- Есть у меня один заговор, очищающий дом от всякой нечисти, - Дормидонт от волнения принялся теребить свою бороду. В отличие от нас, он прекрасно понимал насколько опасна паучиха. - Надеюсь, и на неё подействует. Вот только мне близко к ней подойти надо....
- И желательно, чтобы она не лягалась, - закончил я фразу домового. - Есть у меня одна идея.
- У этого значит идея, тот заговор читать будет, вот этот - держать, то есть все веселятся, все при деле. Одни мы с Василием скучаем в уголке и где, по-вашему, справедливость?! - возмутился Проныра, отчаянно желавший лично принять участие в столь захватывающем деле, как битва с монстром.
- Не переживай и вам дел хватит, - успокоил разбушевавшегося бесёнка Дормидонт. - Почуяв неладное, паучиха начнет на околдованных ей людей воздействовать, призывать на помощь. Нужно постараться так сделать, чтобы не навредить невинным людям и в тоже время, не дать им оказать ей поддержку.
- И всего-то?! - хмыкнул бесёнок, глазки у него азартно заблестели, а рожица стала абсолютно счастливой. Похоже, наш "крупный специалист по-мелким неприятностям" кое-что задумал. - Не волнуйтесь, всем будет совершенно не до помощи кому бы то ни было. Как вы считаете, если мы с Василием, верхом на профессоре проедемся по селу, громко крича во всё горло, это привлечёт внимание? - "невинно" поинтересовался Проныра.
Я на минутку представил себе зрелище, как в село верхом на зелёном в лимончик муравье, въезжают рыжий бесёнок и здоровенный котяра в кроссовках. По-моему, даже без звукового сопровождения, зрелище не для слабонервных.
План хорош. Паучиха наверняка выглянет на шум. Вот тут на неё и можно будет неожиданно напасть. На том и порешили. Вначале появляются наши всадники и уводят всех на другой конец села. Потом мы с Дормидонтом, неспешно подходим к "тётке Аглае" и начинаем военные действия. В резерве у нас остаётся отец Мыколы, который не даёт ей сделать из нас отбивную. Решено - сделано. Я набросал несколько вариантов программ, которые могут мне понадобиться.
Тем временем наши всадники въезжали в село Малые Хрюничи, распевая во всё горло: " Жили у бабуси два весёлых гуся". Пора было и нам отправляться на предстоящую битву. Расчёт оказался верен, все, от мала до велика, устремились следом за невиданным доселе зрелищем. У калитки дома Мыколы стояла очень милая женщина с чёрной пушистой косой. Она с любопытством глядела вслед нашей троицы и уже хотела идти следом за остальными селянами посмотреть на небывалое представление, но, неожиданно оглянувшись, увидела меня и Дормидонта.
- Заходите путники. Перекусите, чем бог послал, о том, где были, что видели, расскажите, - приветливо улыбаясь, она сделала широкий приглашающий жест.
Мои ощущения раздвоились, с одной стороны, захотелось немедленно зайти в гости к столь обаятельной хозяйке, а с другой - появилось явное ощущение верёвки, набрасываемой на шею. Вот только ошибочка вышла, верёвка-то не цеплялась, соскальзывала.
- Умники, значит, - улыбка "милой" женщины теперь напоминала оскал. - Не желаете добром, можно и по-другому. Хотела просто слегка перекусить, а теперь, извините, придётся съесть целиком.
- Да сколько можно! - возмутился я, начиная свирепеть. Больше всего меня задело насмешливо брошенное слово "извините". - Каждый встречный собирается меня сожрать! У вас что, так плохо с продовольствием?
- Не волнуйся, милый. Скоро тебя не будет волновать этот вопрос, тебя вообще ничего больше волновать не будет, никогда, - жизнерадостно сообщила дамочка, глядя на меня восьмью глазами. Уперев четыре руки в бока, причём согнутых под весьма необычным углом, она продолжала, - ну что, сам пойдёшь или поведут поневоле?
Со стороны это весьма напоминало последнее-распоследнее тысяча первое предупреждение. Я старался отвлечь её внимание на себя, и дать Дормидонту время на прочтение заклинания. Паучиха, похоже, тоже тянула время, чтобы к ней на помощь смогли подойти селяне. Но помощь в их лице почему-то запаздывала, это заставляло "милую" женщину нервничать и всё больше менять свой облик на паучий. Вскоре она совсем перестала обращать на нас внимание и пыталась понять, что случилось с жителями и почему они не реагируют на её призывы. В этот момент домовой произнёс последнее слово заклинания, и стал видна паутина, опутывающая дома. По слову Дормидонта, синие огоньки холодного пламени побежали вдоль тонких нитей, уничтожая их с тихим шорохом.
- Значит, война, - раздался шелестящий голос и оболочка "тётки Аглаи" словно шелуха слетела с гигантского паука. - И на траву не надейтесь, я ведь могу и без колдовства вас изничтожить.
- Дормидонт, - тихо позвал я, пятясь от очень сердитого паука, размером со слона. - По-моему у нас проблемы. Твоё заклинание ни только не подействовало, а скорее возымело обратный эффект. Если раньше паучиха была просто зла, то теперь она в дикой ярости.
- У меня ещё одно есть, - обнадёжил побледневший домовой, отступая вместе со мной и не отрывая глаз от паучьего монстра. Он и сам не представлял насколько чудовище огромно, И как только поместилось в человеческом облике?
- Если такое же как первое, то лучше не надо, - поделился я своими сомнениями, одновременно выпуская первую программную заготовку. Раздался хлопок, и всё впереди нас покрылось толстым слоем льда. Именно этот момент паучиха выбрала для прыжка на свой законный обед, коим она считала меня вместе с домовым. Результат не замедлил сказаться. Оказывается, много ног совершенно не дают гарантию того, что ты не поскользнешься. По-видимому, лёд был для неё в новинку, и даже корова в данном случае была бы более изящна. Когда разъезжаются в стороны две ноги, это одно. Но когда восемь ног живут самостоятельной жизнью, и при попытке пошевелить хотя бы одной конечностью ты вновь теряешь равновесие и падаешь, это совершенно другое. Паучиха уже дымилась от злости.
Я уже стал надеяться, что её хватит инфаркт и хоть таким образом мы одержим победу, так как очередное заклинание домового не сработало, если не считать приступов яростного чихания у нашего противника. К сожалению, на ярком летнем солнышке лёд не может быть долговечен. Пришлось применить для сдерживания наступления пару километров скотча, обмотавшего паучиху с ног до головы. Увы, эта остановка не была долгой, так как яд монстра довольно быстро растворил клейкую ленту. Встряхнувшись, словно собака, злобная дамочка продолжила наступление на нас, пока ещё медленно, чтобы вновь не упасть на подтаявшем льду. И тут подоспела помощь от отца Мыколы. Пока паучиха была занята выяснением отношений с нами, он, никем не замеченный, взобрался на крышу и, улучив удобный момент, спрыгнул ей на спину. Раздался дикий рёв. Мощные когти бывшего человека, потерявшего по милости этой твари всё, не знали пощады. Он старался разорвать мощную броню, прикрывающую голову и спину монстра, но даже с его когтями и клыками это была весьма трудная задача. Паучиха извивалась, подпрыгивала и пыталась любым способом освободиться от наездника.
- Дормидонт, думай, чем помочь можем, - теребил я домового, - кто в лесу питается пауками?
- Не знаю, я же не леший, ну, может ёжик? Ты лучше придумай что-нибудь посерьезней, а я пока постараюсь помочь нашему другу.
С этими словами Дормидонт поднял довольно увесистый булыжник и запустил в глаз паучихе. Та остановилась, пытаясь определить новую опасность. Ободрённый первым успехом, домовой с увлечением стал забрасывать её камнями, стараясь поразить глаза. Я честно пытался придумать что-нибудь серьёзное и солидное, но в голову упрямо лезли только ежи разных видов, размеров и мастей. В конце концов, я сдался и стал программировать помощь в виде своей навязчивой идеи. Тем более что положение отца Мыколы стало угрожающим. Он сумел сильно поранить паучиху, но её яд начал оказывать своё влияние на могучий организм. Атака домового не приносила особого вреда. Камни просто отскакивали от бронированной шкуры монстра. Я закончил программу, но в этот раз совершенно не был уверен в успехе. С горя попытался вызвать большой огненный шар, но он рассыпался искрами, не причинив особого неудобства нашему противнику. Пришлось присоединиться к Дормидонту в его камнеметании, так как ничего лучшего в голову просто не приходило.
Тем временем битва между двумя чудовищами шла с переменным успехом. Отец Мыколы сумел повредить две ноги и разодрать спину паучихе, но и сам поранился об острые шипы на её броне. Яд медленно делал своё дело. Движения нашего друга стали замедленными, мощные когти уже не наносили серьёзных повреждений. Неожиданно он поскользнулся на мокрой от крови спине монстра и упал на землю. Та с яростным рёвом подняла лапу, чтобы проткнуть насквозь ненавистного человека, причинившего ей столько хлопот. Но тут неожиданно распахнулась дверь дома Мыколы и с ухватом на перевес на паучиху бросилась высокая женщина.
- Ты что ж, зараза такая, к моему мужу пристаёшь?! А ну, пошла отсюда!! - кричала она, лихо, размахивая ухватом, и стараясь попасть в глаз своей противнице. - Заведи своего мужика, с ним и валяйся, нечего на чужих зариться.
От неожиданности, что её бою придали столь пикантный окрас и возмёщенная ложным обвинением в сексуальных домогательствах, паучиха стала оправдываться.
- Ты всё не правильно поняла, я не приставала к твоему мужу.
- Да-а?! А это как, по-твоему, называется?! Мой муженёк лежит, и ты рядом пристраиваешься.
- Как ты можешь так говорить, вокруг же люди!
- Значит, если бы людей не было, ты приспокойненько улеглась бы с ним в койку?! - гремела мать Мыколы на всё село. - Ах ты, разлучница!! Я тебе сейчас все космы-то повыдергаю!
Мы с Дормидонтом слушали эту перебранку, открыв рот. Женская логика для мужского ума - вещь непостижимая. Мать Мыколы, а в том, что это была именно она, сомнений никаких не оставалось, наседала на паучиху. Та тоже вошла в раж, пытаясь оправдаться. От звуков перепалки звенели стёкла в ближайших домах. И тут я обратил внимание, что зелёно-лимончатая лапа потихоньку вытаскивает отца Мыколы из-под паучихи и оттаскивает его в сторону. В это время кто-то настойчиво стал дергать меня за штанину. Передо мной стоял бравый ёж в зелёном берете, лихо заломленным на правое ухо.
- Командир, разрешите доложить? Отдельный батальон ежинного спецназа особого назначения прибыл для уничтожения заданного противника, докладывал полковник Ежов.
Он лихо козырнул и замер по-стойки смирно. Я оглянулся, всю видимую дорогу до леса занимали отряды лихих колючих десантников, построенных ровными рядами, как на параде. Ежи стояли на задних лапках, втянув животы и выпятив грудь колесом. Поблёскивали чёрные глазки и гордо топорщились усы.
- Командир, разрешите доложить? По-наблюдением разведки, один из возможных противников, в необычном зелёно-лимонном камуфляже, утаивает часть возможной добычи в виде чего-то здоровенно-мохнатого за соседнем домом, - отчеканил бравый вояка. - Разрешите приступить к изъятию?
- Отставить! - от неожиданности я также вслед за ежом выпятил грудь колесом, расправил плечи и вытянулся в струнку. - Зелёно-лимонного оставить в покое. Это дружественные силы. Ваша задача разобраться с пауком.
- Есть, оставить зелёно-лимонного в покое! Командир, прошу пояснить команду "разобраться". Вы хотите, чтобы мы его связали и доставили в успокоенном виде к вам для дальнейших разборок и выяснения мест дислокации возможного противника? Вот только, господин главнокомандующий, вы не считаете, что восемь лап это уже перебор? - полковничьи глазки при этих словах подозрительно заблестели, и он невольно сглотнул набежавшую слюну. - Надеюсь, вы не будете возражать, если одна, две, ну максимум три штуки случайно исчезнут для поощрения особо отличившихся бойцов?
Полковник Ежов облизнулся и преданно посмотрел мне в глаза.
- Полковник, не надо её упаковывать. Разрешаю вашим доблестным бойцам съесть её целиком, - сделал я широкий жест в сторону паучьей туши, размером со среднего слона, и это ещё не считая восьми мощных лап.
- Командир, уважил. Для вас - оставим самое вкусное, лично прослежу.
Моих заверений, о том я не ем насекомых даже такого размера, полковник явно не услышал. Хорошо поставленным командным голосом Ежов принялся отдавать приказы.
- Взвод с первого по восьмой - каждому по лапе. И помните сначала по моей команде ронять, только потом кусать!
- Есть! - самые крупные ежи спешно направились к лапам паучихи.
- Младший лейтенант Ежученко-старший, команда "кусать потом" к тебе тоже относится! - напомнил полковник пробегавшему мимо огромному ежу, восторженно глядящему на паучиху. Вот уж никогда бы не подумал, что на подобное чудовище можно так умильно смотреть. Тем временем обе особы женского пола явно выдохлись и поисчерпали свой запас ругательств. И кроме: "Ах, ты этакая-разэтакая" и " Ах, ты сякая-разсякая" ничего не было слышно.
- Девятый и десятый взвод позаботиться о гражданском населении, потом усиливаете группы возле лап. Остальные, слушай мою команду! Построиться "большой ежой"!
Честно признаться, я не представлял, как мои бравые вояки смогут справиться с таким гигантским монстром, уж больно не соответствовали размеры паучихи и ежей. Зря сомневался! Ежинный десант страшная сила, а голодный ежинный десант ещё страшнее!
Взводы с первого по десятый уже встали на диспозицию. Ни мать Мыколы, ни паучиха пока не обращали на бравых вояк никакого внимания, вот если бы это были мыши, то визгу бы, скорее всего, было много. Мы с Дормидонтом наблюдали за оригинальным построением "большой ежой". Ежи плотно сбились вместе и принялись организовывать пирамиду, на самом верху оказался полковник Ежов, собственной персоной. В итоге его мордочка оказалась как раз напротив моего лица.
- Полковник, осторожнее, она ядовитая! - предупредил я ежей, вспомнив об опасности в последний момент.
- О! Ещё и остренькая! - восторженно ахнул Ежов и дал отмашку. - Вперёд!
Ежи профессионально окружили паучиху и разом дёрнули за все восемь ног. Раздался рык ничего непонимающего монстра, внезапно очутившегося брюхом в дорожной пыли. И тут на неё понеслась "большая ежа". Мать Мыколы взвизгнула, когда её оторвали от земли два десятка ежей и бережно перенесли на крыльцо дома.
- Спокойно, мадам! Разрешите представиться, старший сержант Ежученко-средний, обеспечиваю безопасность гражданского населения, - еж лихо козырнул. - А сейчас вынужден вас оставить, служба, мадам.
Паучиха не собиралась так просто сдаваться, она делала отчаянные попытки подняться, ей почти удалось освободить две ноги от ежиной хватки, стряхнув с них нападающих. Только один крупный еж с чёрным пятном на морде, очень похожий на Ежученко-старшего, продолжал крепко держаться, самозабвенно жуя паучью ногу. Но тут подоспели два оставшихся взвода, и с сопротивлением лап было покончено.
"Большая ежа" столкнулась с воющей тушей паучихи и мигом рассыпалась, облепляя собой монстра. Только хруст стоял от множества челюстей разом вгрызающихся в своего врага. Вскоре паучиха оказалась вообще в незавидном положении, лишившись всех восемь лап. Они были попросту отъедены бравыми вояками, для которых наш жуткий монстр оказался всего лишь вкусным обедом. Через двадцать минут от паучихи осталось только воспоминание.
Докладывающий ёж лихо козырнул и вытянувшись в струнку, честно попытался втянуть сильно округлившийся животик.
- Вольно, подполковник. А где полковник Ежов, он не пострадал? - заволновался я, всё-таки монстр был будь-здоров и мы явно проиграли бы это битву, не подоспей на помощь ежинный спецназ.
- Никак нет! Разрешите доложить? Полковник Ежов слегка объелся, исполняя свой воинский долг. Сейчас его доставят, - подполковник облегчённо перевёл дух, перестав втягивать объёмное брюшко.
Через три минуты, четыре бравых вояки принесли ко мне, взяв за лапы, геройски объевшегося полковника. Иной вид передвижения пока ему был не доступен по-причине огромного живота, размер которого сейчас явно превосходил длину собственных лап. Поэтому, стоять на четырёх лапах он не мог, так как они не дотягивались до земли из-за мешавшего пузика. И на двух не получалось, опять-таки живот перевешивал. К груди полковник Ежов прижимал огромную часть одной из ног паучихи.
- Отец Командир, - обратился ко мне герой, протягивая паучью лапу, - вот, специально для вас. Сам лично снимал пробу, самая вкусная часть.
- Благодарю за службу, доблестные воины!
- Рады стараться, Отец Командир! - гаркнули в один голос ежи.
- Кормилец ты наш, - умильно глядя на меня, совсем не по-военному добавил полковник.
- Разрешаю наградить причитающейся мне долей особо отличившихся бойцов.
- Слушаюсь, наградить особо отличившихся бойцов, - попытался козырнуть бравый вояка, не выпуская однако из лап паучью ногу, - я сам потом доем, как особо отличившийся. Ты вызывай, если что. Подполковник, командуйте домой.
Батальон ежинного спецназа, проходя мимо меня, отдавал лапками честь и старательно пытался печатать шаг. Но солидные животы явно не способствовали парадному шагу.
Расставшись с бравыми ежами, я поспешил в дом Мыколы, куда Муравиус уже занёс всего израненного нашего мохнатого приятеля. Там уже во всю командовал Дормидонт.
- Профессор, вы немедленно доставляете сюда Василия и Проныру. Виктор, ты давай сюда траву, которую мы собирали, Ночную Звезду. Хозяйка, живо ставь воду кипятить. Не смей! - с этими словами он бросился к женщине и оттащил от мужа. - Ты, что ж делаешь, глупая? Ты его убить хочешь?
Женщина перестала вырываться и с удивлением посмотрела на домового.
- Пока он в облике чудовища, яд паучихи действует, но медленно. Станет человеком - сразу умрёт.
- Так я ж, только поцеловать, - растерянная женщина теребила в руках край передника. Её миловидное лицо было бледно и измождено, как после тяжёлой болезни, русые волосы заплетены в косы и обёрнуты вокруг головы.
- Ты его в этом облике узнала? - Дормидонт желал получить точный ответ на свой вопрос.
- Да как же его родного не узнать? - женщина всплеснула руками и прижала их к сердцу. Взгляд серых глаз был обращён на жуткого монстра, кем теперь стал её муж. И столько в этом взгляде было любви и нежности, что на мгновение мне стало слегка завидно. Уж очень захотелось, чтобы и на меня вот так кто-нибудь посмотрел.
- И пусть Аглая твердила, что погиб мой родимый, - наша хозяйка нахмурилась, и её рука сама потянулась к ухвату, потом, вспомнив, что паучихи больше нет, она глубоко вздохнула и подошла к лавке, где лежал её муж. - Я всегда сердцем чувствовала, что жив мой ненаглядный. Поэтому и отвары её перестала пить, только вид делала. Что ж, если поцеловать нельзя, то он такой и останется? Ну и пусть будет, главное живой, а я его в любом облике любить буду.
- Всё в порядке будет с его обличьем и жив останется, если ты немедленно не прекратишь тараторить и поставишь греться воду, - домовой принялся закатывать рукава.
- Не надо шуметь, есть у меня горячая вода, - хозяйка ухватом сноровисто вытащила из печи небольшой кипящий чугунок. - Столько хватит?
Получив утвердительный ответ женщина, присев рядом с мужем, принялась заботливо вытирать запекшуюся кровь с морды чудовища, шепча что-то ласковое ему на ухо. В этот момент дверь в горницу широко распахнулась, на пороге стояли чрезвычайно довольные собой Василий и Проныра, профессор Муравиус скромно шёл следом. Сразу видно наши приятели сотворили какую-то каверзу. Как бы то не было, со своей задачей парочка справилась великолепно, никто из селян не пришёл на помощь паучихи.
- Доставайте цветы, - скомандовал Дормидонт, аккуратно выкладывая свой букетик на стол, - нам они почти не понадобились, а вот жизнь нашему другу спасти могут. Это единственное противоядие от паучьего яда. Слушайте внимательно, сейчас каждый бросает свои цветы в чугунок.
Я смотрел на покрытое страшными ранами чудовище, мне так и хотелось открыть компьютер и создать с Сонечкой что-нибудь этакое, способное хотя бы поддержать умирающего. А в том, что наш отважный друг умирает, сомнений не было. Противоядие дело хорошее, но вряд ли оно поможет против глубоких ран на груди, откуда при каждом вдохе вытекает ярко-красная кровь.
- Вит, твоя магия не поможет, - предостерёг меня домовой. - Ты только навредишь. Поверь, в этом доме есть сила, способная помочь.
Едва букетики Ночной Звезды оказались в кипящей воде, как та мигом приобрела густой зелёный цвет. Домовой скороговоркой начал произносить слова заклинания, мне послышалось, что кто-то эхом повторяет слова вслед за Дормидонтом низким, глухим голосом. Цвет кипятка внезапно изменился на светло-зелёный, каким бывает молодая листва после дождя.
- Спасибо, Хозяин, - поблагодарил домовой и низко, до земли, поклонился. Ловко подхватив чугунок, он вылил его содержимое в глиняный кувшин. - Вит, подсоби нашего друга посадить на лавку.
Отец Мыколы с трудом открыл глаза, мутные от боли, и попытался сесть сам. Вот только сил у него на это простое действие совсем не осталось.
- Погодь, милок, погодь, - успокаивал его Дормидонт, пока мы усаживали чудище на лавку и придерживали его за плечи, не давая упасть, - Ты, токма, держись. Сейчас полегчает. Хозяйка, возьми зелье на столе, твой муж должен выпить всё до последней капли.
Женщина метнулась к столу и, подхватив горячий кувшин, через мгновение уже хлопотала возле чудища, стараясь влить ему в пасть драгоценный отвар.
- А вот теперь можешь поцеловать его и не забудь назвать по имени, - улыбнулся с облегчением домовой, видя, как затягиваются страшные раны, нанесённые паучихой.
Мы все с изумлением смотрели на превращение жуткого монстра, в человека. Проныра, до конца сомневавшийся, что под шкурой чудовища скрывается человек, и тем более в том, что его кто-то может узнать, протёр лапками глаза. Перед нами сидел вылитый Мыкола, только постарше лет на двадцать и сильно исхудавший. Месяц на цепи в подвале - это вам не курорт.
- Ой, гости дорогие, что же это я сижу? - почти пропела на радостях хозяйка и бросилась накрывать на стол.
- Вит, - тихо позвал меня кот, - я думаю, нам не стоит здесь засиживаться. Компания конечно, хорошая, и перекусить бы не мешало, вот только времени у нас, пока сельчане в себя не придут в себя. И поверь, как придут, то мало нам не покажется.
- Что ж вы там такое ужасное устроили, что за вами всё село бегать собралось? - изумился я, подозрительно глядя на смущённую парочку наших шутников.
- Да я нечаянно, - виновато признался бесёнок, - но думаю всё не так страшно, как Василий изображает, минут пятнадцать у нас ещё есть.
- Дормидонт, посиделки отменяются, у нас десять минут на сборы, попроси хозяюшку, что-нибудь на скорую руку собрать в дорогу.
Домовой понятливо кивнул и, бросив укоризненный взгляд на бесёнка с котом, поспешил за хозяйкой.
- Спасибо вам всем, за то, что спасли меня, и село наше от ужасной напасти избавили, - улыбнулся измождённый человек. - Я так понял, что вы знакомы с моим сыном, Мыколой. Уж очень я за него переживал, когда он с разбойниками связался, - он нахмурился, и глубокая складка залегла между бровей.
- Не связался, - успокоил я встревоженного отца. - У вашего сына крепкий характер. Его Аглая послала на разбойничий хутор, вроде бы ремеслу обучаться, пока она вашу заболевшую жену лечить будет.
- А он от них сбежал. А ещё я его пирогами накормил, с капустой, - вмешался в разговор Проныра. - Сам, между прочим, делал.
Получив от Васьки ощутимый толчок в бок, добавил:
- Мне Василий помогал их готовить. Вы за сына не переживайте, я с Василием его под свою опёку взял, уму разуму научил, - бесёнок положил свою лапку на широкую кисть хлебопёка и заглянул ему в глаза. - Мы и печку ему подарили, самоходную, и в село Большие Хрюничи к невесте направили. Он вас спасать рвался, да мы не пустили, молод он ещё с чудовищами сражаться, - рассудительно произнес Проныра.
Отец великана хлебопёка, да и сам росточком не обиженный, пряча улыбку, благодарно пожал бесёнку ладошку. Если учесть, что из такого здоровяка как Мыкола с лёгкостью можно выкроить с десяток тощеньких бесенят, таких как наш Проныра, то подобная забота очень трогала.
- Нельзя ему было, - ответил я на невысказанный вопрос нашего нового друга. - Он отвары паучьи пил, поэтому под её влиянием оказался, как и остальные селяне. Вот и отправили от греха подальше. А теперь нам пора прощаться, я не знаю, что эти два героя сотворили с селянами, но нам явно не стоит задерживаться.
- Подождите, у меня для вас есть подарок, - хлебопёк поднялся, осторожно придерживаясь руками за стену, зелье зельем, а сил ему явно недоставало. Я хотел подставить своё плечо, но отмахнулся. - Я сам, дома и стены помогают. Так вот, мой прадед обладал весьма непоседливым нравом. Очень он любил бродить по белу свету, и из одного такого путешествия принёс эту штуковину.
Отец Мыколы вышел в другую комнату и, вернувшись через пару минут, протянул мне старенькую головную повязку, в середину которой был вставлен абсолютно чёрный камень.
- Думаю, в вашей дороге это будет весьма полезная вещь. В темноте камень начинает светиться и чем темнее вокруг, тем ярче его свет.
Поблагодарив хозяев и уложив подарок в карман, я вышел на крыльцо. Моя команда уже седлала профессора, и было уже пора, так как явственно слышались возмущённые вопли приближающихся селян. Взобравшись на нашего скакуна, мы дружно помахали на прощание хозяевам, вышедшим проводить нас на крыльцо, и ездовой профессор припустил во всю свою муравьиную силу. Проблема состояла в том, что дорога в Китежград, как раз пролегала в том направлении, откуда доносились возмущенные вопли. Навстречу нам неслись красные взъерошенные селяне, многие из которых одной рукой придерживали сползавшие штаны. Причем, в том месте, где штаны и рубашка должны прикрывать задницу, они были располосованы на узкие полоски чем-то весьма острым. Похоже, здесь приложил свою лапу Василий.
Наверное, столько шума село Малые Хрюничи не слышало с момента основания. Почтенные селяне орали от возмущения, дети от азарта. Мы же, верхом на несущемся с огромной скоростью профессоре, от ужаса, правда, замечу, что Проныра вопил от восторга. Я ещё удивился, почему не видно женщин, хотя их крики, пожалуй, заглушали все остальные. И тут их отсутствие стало понятно. Они топтались на поляне, расположенной на выезде из села. Заклинание бесёнка связало их косы между собой. Разбившись по группам в семь-восемь человек, всё женское население орало и делало отчаянные попытки согласованно куда-нибудь пойти. Эти попытки не увенчивались успехом, кто-нибудь спотыкался и заваливал всех остальных. К паре женских групп были привязаны с пяток уважаемых старцев за свои длинные бороды, сейчас уже совершенно оглохших от женского визга. Увидев нас, рассвирепевшие женщины попытались поймать своих обидчиков. Особенно ярилась одна матрона необъятных размеров. Бросившись на нас словно танк, она потащила за собой с десяток привязанных к ней женщин и одного длиннобородого дедулю. Кто-то споткнулся и завалил всю честную компанию в очередной раз. Я понял, что если эти дамы до нас доберутся, то живым нам не уйти. Вероятно, это понял и Муравиус, потому что перебирать ногами стал ещё быстрее. Мимо нас, с небывалой скоростью мелькали деревья и кусты. Вскоре село полностью скрылось из вида и крики затихли вдали.
Профессор снизил скорость, и мы облегчённо перевели дух. Не знаю как остальные, но лично я, очень боялся свалиться с нашего горячего скакуна. Пора было немного отдохнуть и обменяться информацией. Да и время уже было позднее, до заката желательно было найти место для ночлега. Заночевать в поле не проблема, но нужна была вода, и мы старательно прислушивались, не зазвенит ли где ручей. Солнце почти село, когда нам повстречалась небольшая речушка, проехав немного вверх по-течению, мы обнаружили подходящее место для лагеря.