Аннотация: Народ вокруг радовался нашей победе и старался пожать нам с Дормидонтом руки, а остальным лапы.
Глава 14
Народ вокруг радовался нашей победе и старался пожать нам с Дормидонтом руки, а остальным лапы. Хорошо Муравиусу, у него шесть лап, мои же руки скоро распухли от многочисленных рукопожатий.
- Виктор, - раздался где-то над ухом голос Сулеймана, - хватит разевать рот. Думаешь, друзей-приятелей много появилось, так врагов мало стало? Могу "обрадовать" - на каждого приятеля у тебя три недоброжелателя, и это по самым скромным подсчётам. Быстро грузи добро в телегу и домой!
- А может, ну его, - предложил я, с опаской глядя на огромную кучу даров, украшенную крупным гусаком сверху.
- Что значит "ну"!? - торговая душа Сулеймана не могла оставить доставшееся на халяву добро. - Быстро грузите. Дормидонт, Проныра - не отлынивайте!
Это было сказано тоном, заранее подавляющим даже мысль о сопротивлении. Я посмотрел в печальные глаза крокодила, впряженного в телегу, и понял, что данный убедительный тон был применён не только к нам. Оставалось только договориться с гусём, принявшим под охрану наше добро.
Крупный белоснежный гусак гоготал, шипел, размахивал крыльями и щипал всякого, кто осмеливался приблизиться к вверенному ему имуществу ближе, чем на три метра. Одно было непонятно, как он отличал тех, кто хотел что-либо положить, от тех, кто желал что-либо взять. Мне думается, гуся нам подарили из-за его несносного характера. Однако, мигом признав нас своими хозяевами, грозная птица позволила быстро загрузить всё на телегу, внимательно следя за воришками, снующими вокруг.
- Ты куда смотришь, сторож лапчатый?! - возмутился Сулейман, глядя на то, как гусак совершенно не обращает внимания на мальчишку, взявшего яблоко из лукошка и тянущегося за ещё одним. Гусь не менее возмущённо загоготал в ответ. Я совершенно не понял сей выразительный гогот, зато, похоже, самому Сулейману переводчик не требовался. - Что значит "детям нужны витамины"? Ты сторож или кто? Я не сквалыга, нечего обзываться. И вообще, это добро не моё, а друзей полосатого шайтана, следовательно, и моих друзей.
Гусак в ответ прошипел нечто весьма ехидное. Сразу почувствовалось - эти двое нашли друг друга. Я же, загружая телегу, раздумывал над странным предложением, поступившим ко мне от устроителей конкурса женихов.
Важный, скорее всего важный, если судить по надменному виду, сановник небрежно похлопал по-моему плечу и, кривя губы в кислой улыбке, произнёс.
- Ваш наездник весьма неплохо выступил на данном этапе конкурса. Однако весьма прискорбно, что начисленные штрафные очки не позволят мне вручить вам первую премию за выигрыш.
- Действительно, весьма прискорбно, - состроил я не менее кислую ухмылку. - Остаётся только во всеуслышание объявить нашим болельщикам о таком печальном факте, - и я широким жестом обвёл ликующую толпу.
- Вы не сделаете этого, - изменился в лице сановник, на мгновение представив, что могут сделать с ним разъярённые горожане, считавшие скачки своим любимым развлечением. На расправу с теми, кто пытался жульничать на скачках, народ был скор и суров.
- Подавись своими десятью монетами, - он швырнул мне в лицо тощий кошелёк.
Я перехватил кошель на лету и, растянув завязки, заглянул внутрь. Заметив краем глаза, как придворный состроил невозмутимо-честную физиономию, осторожно высыпал монеты на ладонь.
- Здесь семь монет, а не десять, - произнёс я с нажимом на последнее слово. Не могу сказать, что эти три монеты играли для нашей казны большую роль, но это уже было дело принципа.
Чиновник не был бы чиновником, если бы не попытался сделать хорошую мину при плохой игре.
- Может быть, я несколько погорячился, позволив себе взять из вашего выигрыша три монеты, чтобы сделать от вашего имени подарок нашей принцессе. - В одну секунду выражение его лощёной морды изменилось и вместо надменного вора-чинуши, появился этакий "добрый друг, радетель моих интересов". - Простите меня, если я позволил себе излишнюю вольность, - он принялся трогательно хлопать глазами, изображая "святую невинность".
Я молча протянул ладонь, на которую "доброжелатель" и положил украденные деньги.
- Поверьте, я просто был глубоко тронут слезами опечаленной принцессы, которая о вас очень хорошего мнения, но несчастная так и не дождалась вашего подарка. Бедняжка все глаза проглядела, его ожидаючи, - сановник уже и сам был готов пустить слезу от сочувствия рыдающей без моего подарка царской дочери. Он даже промокнул кружевным платочком совершенно сухие глаза. Посчитав, что уже достаточно "поломал комедию", чинуша громко высморкался и обратился ко мне сухим деловым тоном. - В зачёт неполученного дара Их Величество с удовольствием примет вашего скакуна. Естественно, вместе с выступавшем на нём наездником.
- Вы хотите сказать профессора Муравиуса и Проныру? - не поверил я своим ушам.
- Да называйте их, как хотите, - отмахнулся он от таких мелочей, - наше щедрое Его Величество даже предложило за вашу совершенно неуклюжую пару целых десять золотых монет.
Я про себя улыбнулся, это ровно в три раза меньше, чем вчера заработали мои друзья. Придворный сановник ещё долго бы разглагольствовал о том, как обрадуется принцесса, как моей лошади будет хорошо в царских конюшнях, а для её развлечения, в смысле, чтобы скакун не скучал, он будет участвовать в скачках.
- Во-первых, Муравиус - не лошадь, он муравей. Во-вторых, ни Муравиус ни Проныра мне не принадлежат. Это мои друзья. А в-третьих, ваше предложение меня не интересует.
- Что ты имеешь в виду? Это как не интересует? А принцесса?
Мне показалась, что глаза моего собеседника вот-вот выскочат из орбит, словно оторвавшиеся пуговицы, настолько было огромно его удивление.
- Я обязательно сделаю ей подарок, просто очень надеялся вручить его лично, - нашёлся у меня ответ, умение выкручиваться из нежелательных ситуаций не является прерогативой придворных. Честно говоря, несчастный подарок совершенно вылетел у меня из головы.
- Принцесса не принимает подарки лично, но вот если вы подарите ей свою лошадь, тогда может быть, - чиновник принялся мне многозначительно подмигивать сразу двумя глазами. - Повторяю, МОЖЕТ БЫТЬ, - произнёс он погромче для особо непонятливых в виде меня, - вы и удостоитесь личной встречи.
Отвернувшись, показав тем самым, что разговор окончен, я направился к своим друзьям.
- Подождите, - он ухватил меня за рукав, - неужели вы ничего не поняли, сама принцесса ....
Я грубо вырвал рукав из цепких пальцев и быстро зашагал к своим друзьям.
- Как ты не понимаешь, послезавтра приезжает представительство Облачного города, мы обязаны победить в скачках, для этого нужен твой скакун, - возопил придворный мне в след.
Из всего вышеизложенного бесспорным являлось только то, что у нас появились новые неприятности, причём с весьма неожиданной стороны.
- Вит, о чём задумался, - спросил Дормидонт, наблюдая за моей помрачневшей физиономией.
Пришлось поведать друзьям о пренеприятнейшем разговоре с придворным. Услышав о намечающих проблемах, все дружно выругались, включая Сулеймана и гуся, даже крокодил пробормотал "пару ласковых" выражений под нос. Одного бесёнка это позабавило, его задело только то, что за него так мало предложили.
Когда почти все дары благодарной публики были загружены на телегу, я заметил, что крокодил усиленно подаёт мне сигналы лапами и хвостом.
- Бек, тебе чего?
- Вит, ты мне друг? - задал неожиданный вопрос крокодил.
- Я-то тебе друг, но спорить с Сулейманом по поводу телеги не могу, разве что Муравиуса попросить помочь, он парень у нас покладистый, - понял я по-своему вопрос заходящего издалека Бекижана.
- Да телега пустяки, и не такие возил. Я вот по поводу того копчёного окорока, который ты только что на телегу водрузил. Ты его хорошо положил, не выпадет? - обеспокоился Бек, стараясь увидеть то, что происходит за его спиной. К его большому сожалению, анатомия крокодилов, пусть и летающих, не способствует удовлетворению подобного любопытства.
- Бекижан, я тебе друг, и лично прослежу, чтобы с так глянувшимся тебе предметом ничего не случилось, - искренне заверил я любителя копчёных окороков.
- Я на тебя надеюсь, - облегчённо вздохнул крокодил и в этот момент наше с ним внимание привлёк нарастающий скандал. Спорили Сулейман и гусь.
Пока мы с Беком беседовали, погрузка закончилась, и достопочтенный Сулейман вознамерился усесться на место возницы. Вот только сидение в виде обычной доски показалось старику слишком жёстким, и он решил смягчить это дело подушкой, вытащенной из тюбетейки. Едва старик расправил на облучке атласную наволочку, как гусь, до этого без особых претензий восседавший рядом, на твердом сидении, с независимым видом взгромоздился на подушку.
- Это моя подушка! Что значит "первый занял"? Я её достал для себя! - кипятился Сулейман. Гусак, вытянув вперёд шею, шипел, свистел и гоготал, явно не собираясь отдавать захваченный трофей.
- Дормидонт, у тебя есть в торбе подушка? - встревожено спросил я, видя, как в пылу спора Сулейман начинает увеличиваться в размерах, а его кожа приобретает зеленоватый оттенок.
Немногословный домовой извлёк из торбы небольшую подушку в цветастой наволочке. Водрузив её на сидение возницы, он легко приподнял тяжеленного гусака и пересадил его с захваченной добычи. Гусь хотел возмутиться, но, увидев мрачное выражение лица Дормидонта, посчитал за лучшее промолчать.
Сулейман уселся на своё место и телега тронулась. Бекижан действительно без всяких усилий тащил за собой воз, вот только в воздухе чувствовалось разлитое напряжение. Пока я лихорадочно соображал, как разрядить обстановку, на выручку пришёл профессор.
- Мой юный друг, не хочешь ли ты рассказать нашим друзьям о том, что произошло на последнем этапе соревнования?
- Да ладно, Муравиус, чего там рассказывать, - пожал плечами бесёнок. - Просто кто-то слямзил наш шар, который мы должны были привезти к началу гонки.
- Проныра, как ты выражаешься!? Это совершенно не правильно, хотя в принципе, по сути, ты прав. Мы, как вы видели, первыми достигли линии с шарами. Прошу отметить, они находятся в закрытых корзинах, поэтому укатиться никуда не могут, так вот - шара там не оказалось. И если бы не волшебство, применённое нашим юным другом, то мы бы просто выбыли из соревнований.
- Ничего сложного, - засмущался бесёнок, - кстати, очень помогло то, что перед этим я применил липучее заклинание к шару, пришлось только несколько секунд подождать, когда он опять прилипнет к ладони. Вот только он прилип вместе с каким-то придурком, крепко его держащим. Пришлось сначала отцепить его, а потом продолжить гонку.
- Так вы играли не честно?! Шар потому не падал, что его держало заклинание? - Сулейман обижено поник.
- Достопочтимый Сулейман, вы, конечно, нас ещё плохо знаете, но, думаю, ваших знаний о нас вполне достаточно для того, чтобы понять - мы всегда играем по правилам, а если нет - то нас к этому вынудили, - вступился за друга Василий.
- Мы честно играли! - возмутился оскорблённый Проныра. - Три первых раунда мы выиграли без всяких заклинаний, а в четвёртом кто-то смазал шар маслом. Причём так обильно, что его не только во время скачки нельзя было удержать, но и просто взять в руки. Вот смотри, у меня до сих пор шерсть на руках в масле.
Сопение Сулеймана перестало быть обиженным и даже в какой-то степени приняло оправдывающийся характер.
- Одно не пойму, - продолжил бесёнок, чуть успокоившись, - что за гадость в нас Драг кинул? Я, честно говоря, ничего не видел в этом дыму. И если он в нас это кинул, так почему за шаром пришлось бежать ему, а не нам.
- Понимаете, - несколько смущаясь, признался профессор Муравиус, - когда нас окутал дым, я совершенно ничего не видел, но отважно продолжил бег. В результате, совершенно нечаянно, наткнулся на слона Драга. Так как слон продолжал бежать впереди, вполне естественно, что моё столкновение произошло с филейной частью уже упомянутого слона. Причём я совершенно не понимаю, как его хвост оказался между моими жвалами, и чисто рефлекторно они сжались. В итоге, слон взвился на дыбы, не ожидавший такого Драг свалился с него и выпустил шар. Интересно конечно было бы узнать, что за дымовую завесу он поставил, а главное зачем, если вреда от неё никакого не было?
- Потому и не было, что я постарался, - вмешался в разговор Сулейман. - Это ж надо было такое удумать, на скачках столбняковое заклинание применить! Благо у меня в запасе есть один секрет, при помощи которого данное заклятие легко можно трансформировать в совершенно безобидное, разве что глаза немного пощиплет, а вызванный небольшой порыв ветра легко развеял всё остальное. Не мог я смотреть на то, как вас обжуливают.
- Не забудь упомянуть и про ставку, которую ты сделал на их победу, - заметил крокодил, неспешно тащивший телегу.
- Не без этого, зачем упускать возможность заработать монетку - другую старому бедному человеку.
- Думаю, что на счёт и старого, и бедного, да к тому же и человека, вы, достопочтенный Сулейман, явно погорячились, - не мог не съехидничать кот.
- О многомудрый полосатый шайтан, вы во всём ищите внешнюю сторону, а я же говорил о внутреннем мире и духовных ценностях.
- Ага, то-то эти ценности бегают у вас по комнате в голом виде, сверкая пышными задницами, причём так и норовят использовать мой хвост вместо скакалки, - не унимался Василий.
Так, под дружескую беседу, в которую иногда вставлял свои реплики гусь, мы и добрались до дома художника Ильи. Похоже, его жена уже совершенно перестала удивляться странным вещам, происходящим вокруг нас и, пока мы разгружали подарки, она мигом накрыла на стол и позвала всех поужинать. Мы все умылись, кроме, разумеется, кота, который только пригладил лапами усы и посчитал, что этого вполне достаточно. Дольше всех плескались крокодил и гусь.
Чистые и умытые мы вошли в комнату и сели за стол. Прошу прощения, крокодил и Муравиус расположились не на лавках, а рядом со столом, покрытым, как в праздник, белой скатертью с затейливой вышивкой. Гусак важно прошествовал к свободному месту на лавке и легко подпрыгнув, уселся за столом, как будто всю жизнь только так и ужинал. Сразу видно, самомнение у красноклювой птицы ещё больше, чем у нашего Василия, хотя я думал, что подобное просто не возможно.
Наша хозяйка невозмутимо поставила перед гусём миску отборного зерна, а Бекижан наконец-то получил копчёный окорок, о котором столько мечтал.
После сытной трапезы, воздав должное хозяйке и попивая кофе, приготовленное Сулейманом, мы приступили к обсуждению событий сегодняшнего дня.
- Мои поздравления всей вашей компании - вы умеете заводить врагов, - начал Сулейман.
- Друзей тоже, - не остался в долгу кот и поднял кружку с кофе в приветственном жесте. Гусь присоединился в своём мнении к Василию, хотя от кофе и отказался, а за одно и высказал пару критических замечаний в адрес Сулеймана. Мы смысла гусиной реплики так и не поняли, одно могу сказать - это было нечто ехидное, зато достопочтенному Сулейману переводчик не потребовался. Его уши заалели, а лицо пошло красными пятнами.
- Многоуважаемый Виктор, не соизволите ли вы, в знак нашей дружбы, продать мне эту излишне говорливую птицу, - сверкнул глазами старик. - У меня как раз и печь подходящего размера найдётся.
- Почтеннейший Сулейман, к моему глубокому сожалению, не смотря на нашу искрению дружбу, я не могу уважить вашу просьбу. Видите ли, я не торгую друзьями, - на этих словах гусак покровительственно похлопал меня по плечу крылом. Откровенно признаюсь, независимый характер птицы мне нравился, но ещё одного "Василия", пусть и в перьях, я просто не переживу. - Однако, - поспешил я продолжить фразу, пока старик не начал вновь зеленеть, - смею предположить, если вы, досточтимый Сулейман, приложите этому достойному члену нашей компании присоединиться к вам в качестве компаньона, то, полагаю, он согласится.
- Сулейман, соглашайся, вы вполне стоите друг друга, - счёл нужным вмешаться крокодил. Он зевнул во всю пасть и сонно прищурил глаза. - Сулейман, ты мне друг, партнёр и учитель, но когда на тебя нападает охота поговорить, то ты мне спать мешаешь.
- Ну, что ж, если мой партнер не возражает, то и я не прочь. Согласишься ли ты, мудрая птица, присоединится к нам?
Гусь, преисполненный важности момента, кивнул и вежливо поклонился всем присутствующим.
- Одно жаль, что ты не можешь говорить по-человечески, в гусином языке не хватает понятий, чтобы вести высокомудрую философскую беседу.
- А кто сказал, что я не говорю на вашем языке, совершенно простом и не выразительном? - насмешливо задал вопрос гусак. Вот тут уж все присутствующие открыли рты от удивления. Один Василий нашёлся:
- Правильно говоришь, лапчатый. Язык у них, прямо скажем, не ахти. Вот толи дело кошачий! Какой тембр, какое множество комбинаций сочетаний хвоста, лап, ушей и спины! - начал хвастаться кот.
- У нас нет хвоста, - поспешил я остановить полосатого хвастуна, иначе мы бы до утра из-за стола не вышли.
- Правильно, - поддержал Ваську гусак, - попробовали бы вы описать качество воды, наличие корма и опасностей одним своим словом, а вот на гусином языке это вполне возможно! Так что это ещё посмотреть надо, чей способ общения более примитивный.
- Интересно, почему же ты раньше молчал? - спросил бесёнок, когда первая оторопь от неожиданной гусиной фразы прошла.
- Так вы не спрашивали, - последовал лаконичный ответ.
Пришло время прощаться, напоследок крокодил дал мне ценный совет.
- Вит, когда будешь в пещере летокусов, помни, они прекрасно слышат, но почти ничего не видят. Старайся не шуметь - и всё будет в порядке.
Троица раскланялась и удалилась, причём Сулейман с гусём уже затеяли спор на тему "Судьба, случайности и влияние звёзд на встречу единомышленников".
Ночь выдалась жаркой и душной. Когда я только шёл в наш флигель, спать хотелось неимоверно, но стоило только лечь, как сон сбежал. Моя буйная фантазия немедленно принялась рисовать летокусов, с которыми завтра придётся познакомиться. Если учесть, что с каждым разом родственники Бекижана, пусть и дальние, становились всё ужаснее и кровожаднее, то вполне понятно, что сновидения ко мне не спешили.
Возможно и существуют отважные герои, спящие сном праведника перед встречей с жуткими монстрами, однако я в этом сильно сомневаюсь. Я не был трусом и знал, что утром обязательно пойду в пещеру, но это вовсе не означало "безудержной радости" от предстоящей встречи.
Перед самым рассветом усталость взяла своё и я всё же задремал. Утром меня разбудил кот. Вася не ехидничал, по своему обыкновению, а был очень серьёзным.
- Вит, я вот тут подумал и решил возле пещеры спрятаться. Ворота откроют, а я туда следом за тобой нырну. Вряд ли кто из стражников возражать будет.
- Это почему, как Василию - так всё самое интересное, летокусов, допустим, а как мне - так сиди на завалинке, - обиженная мордочка Проныры показалась в окошке. - Мы вот с Дормидонтом первыми решили вместе с Витом в пещеру идти! На этот случай у меня и заклинание невидимости припасёно.
- Позвольте! - сердитый Муравиус стоял в дверях. - Это почему меня не берут собой изучать новый вид рептилий, под названием "летокус"?
Надо сказать, что вчера профессор очень сильно переживал. Он три раза меня переспрашивал, какими именно словами и в каких выражениях чиновник просил продать его и Проныру на царскую конюшню. Если бесёнок подосадовал, что за него так мало предложили, то Муравиуса больше всего возмутило, что его не оценили как личность, а лишь как бессловесное животное. Впрочем, надо признать, это оказалось лучшим лекарством от "звёздной болезни" нашего профессора. Теперь муравья опять стал интересовать окружающий мир, а не восторженные крики болельщиков.
- Спасибо, друзья, - на душе у меня стало легко и весело. Разве со мной может случиться беда, если за меня так переживают? - Вот только в пещеру пойду я один, ну и Сонечка, разумеется.
В десять утра, вооружённый советом Бекижана, компьютером и кинжалом, я смело подъехал к дворцу. Конечно, кот, бесёнок и домовой прибыли вместе со мной, и всё дорогу до царских хором мои друзья строили планы по проникновению в загадочную пещеру. Даже немногословный Дормидонт и тот не оставался в стороне. В конце концов я не выдержал:
- Хватит, жених я один, следовательно, и пойду в пещеру один. Я бы с удовольствием взял вас всех с собой, но боюсь, если нарушим правила соревнований, то меня больше не допустят во дворец.
Стражник на воротах принял нас как родных, можно сказать, с распростёртыми объятиями.
- Ой, Владетель Востока прибыл! А я на вашу команду вчерась пятьдесят серебряных поставил, - доверительно шепнул он мне на ухо. Его физиономия просто светилась как надраенный самовар, а цвет крупного носа явно стремился сочетаться с малиновым кафтаном. - Спасибо, спасибо, родные, - служивый по очереди всем пожал руку, включая Дормидонта и Василия, - у меня ж теперь от жинки заначка есть. Она у меня женщина строгая, но вот умом своим бабьим никак понять не может, что без таверны мужик не мужик. Ладненько, господа хорошие, хватит лясы точить, - стражник строго посмотрел на нас, словно это наша компания отвлекала его пустой болтовнёй от несения службы, и выпятил грудь колесом, для большей значительности собственной персоны. - Владетель Востока, ты честно признайся - есть подарок для принцессы, али нетути? Хоть я вчерась и на сорок монет богаче стал, но служба есть служба. Без подарка пущать невелено.
Надо признаться, проклятый подарок совершенно вылетел у меня из головы. Спешившись с Муравиуса, я открыл компьютер и задумался. Проныра, Дормидонт и Василий постарались прикрыть меня от посторонних глаз.
- Хозяин, ты чего ждёшь, набирай скорее программу, пока никто не видит, - стал торопить меня кот.
- Что набирать? Я совершенно не представляю, что можно подарить принцессе, и одновременно мне совершенно не хочется обогащать царскую казну очередной драгоценной безделушкой. Вот ты, Василий, с чем к своим дамам ходишь?
- С мышами, - не раздумывая, ответил кот.
На пару минут я предался мечтаниям о том, что будет, если принести во дворец десяток-другой мышей. А так как это подарок для царской дочери, то и сам он должен выглядеть соответственно, тут одним мышиным десятком не обойдёшься, нужно, как минимум пару сотен доставлять.
- Вит, что ты ломаешь голову, она, прежде всего, девушка, - вмешался рассудительный домовой, - ты с чем на свидание ходишь?
- С цветами и конфетами.
- Вот и сотвори цветы и конфеты, только сделай коробку побольше, и весь сказ.
Я кивнул и нехотя пробежался по клавиатуре. Раздался хлопок, и перед нами появилась одна ромашка и шоколадный батончик. Представив выражение лица "прекрасной" принцессы, а, главное, её папаши, стремящегося выжать из женихов максимум дополнительных средств, мои друзья не смогли удержаться от хохота. Из компьютера послышалось хихиканье, Сонечка также принимала участие во всеобщем веселье.
- Виктор, я понимаю ваше нежелание понравиться царской дочке, но ведь не до такой же степени, за такой подарок и по шее могут накостылять, - постарался настроить меня на серьёзный лад учтивый Муравиус.
Конечно, он был прав. От цветов я решил всё-таки отказаться, а вот коробка с конфетами должна произвести впечатление одним своим видом. Тут уж мы с Сонечкой расстарались. Коробка получилась громадная, где-то размером метр на два. А на крышке, весь переливаясь красками, изображён большой каскад фонтанов Петергофа. Казалось, в этот жаркий летний день от бьющих на картинке искристых струй повяло прохладой.
Да уж, теперь нельзя будет просто "не заметить" мой подарок и тихонько убрать его из общей кучи, сообщив с "невинным" видом: "Вас здесь не было, подарка не видели, и знать, ничего не знаем, прощайте дорогой Владетель Востока".
Я поднял коробку и тут же понял, что шоколадный батончик нести гораздо сподручнее. Коробка была не тяжёлая, но очень уж не удобная. Перевернуть такую красоту боком и взять подмышку, не позволяло торжественность момента, а тащить на руках перед собой, так недолго и навернуться, запнувшись о любую неровность на дороге.
- Вит, давай подсоблю!
Домовой подхватил коробку за одну сторону, я взялся за другую и мы понесли это чудо кондитерского производства через ворота. Под солнечными лучами яркие краски на конфетной упаковке заиграли всеми цветами радуги. Стражник открыл от удивления рот и вытянулся во фрунт, глядя на такой подарок. По крайне мере, больше претензий у него не было.
Конфеты, по-видимому, были свежайшие, так как ароматный запах ванили и какао словно облако окутывал коробку. Честно признаюсь, самому захотелось конфетку, хотя я и не большой любитель сладкого. Меня согревала мысль, что в кармане имеется ранее созданный шоколадный батончик.
За столом сидел вихрастый писарь и старательно производил опись подарков, лежащих рядом со столом. Приглядевшись, я, хотя и с трудом, но узнал моего вчерашнего знакомца. Отмытое от чернил лицо явно способствовало улучшению внешнего вида парнишки. Окончательно меня убедила в том, что это он, шариковая ручка, торчащая за его ухом. Увидев нас с Дормидонтом, несущих подарок, юноша расплылся в улыбке, выскочил из-за стола и принялся помогать размещать конфетную коробку на столе. Мой дар явно привлёк внимание окружающих. Амбал, сидящий в теньке на перевёрнутой бочке, и тот бросил своё любимое занятие по ловле мух и подошёл поближе.
- Уважаемый Владетель Востока Виктор, что это за чудо с прекрасным ароматом? - и писарь усиленно потянул носом, стараясь вдохнуть как можно больше вкусного запаха.
- Эти изысканные восточные сладости называются, - я постарался придать своему лицу самое благоговейное выражение и с чувством произнёс, - ШОКОЛАД! Он делает женщин прекрасными, а мужчин умными, сильными и смелыми. Только самые отчаянные и отважные люди могут добыть этот редкий плод, из которого производят данное поистине волшебное лакомство. Смельчаков подстерегают ужасные опасности, непроходимые леса и жуткие монстры, - пришедшее вдохновение меня несло почище, чем Остапа Бендера, описывающего Нью-Васюки, тем более и публика собралась благодарная, восторженно внимающая каждому слову. Вокруг уже собралось изрядное количество слушателей, привлечённых ароматом конфет и моим вдохновенным враньём. Почувствовав лёгкий толчок в бок от Дормидонта, я понял - нужно заканчивать вешать окружающим "лапшу на уши", пора заняться делом. - Всё это привело к тому, что стоимостью шоколада является равное ему по весу количество рубинов, изумрудов и сапфиров, - закончил я изящной фразой рассказ.
Всё-таки реклама - великая вещь! Не сомневаюсь ни секунды в том, о чём будут сегодня рассказывать и судачить горожане. Теперь никто не сможет меня упрекнуть в невнимании к принцессе.
Толпа неохотно стала расходиться, остались только мы с Дормидонтом, да юный писарь.
- Простите, не успел поблагодарить вас за ручки, это какое-то чудо! Они совсем не делают клякс, даже на плохой бумаге, - в этот момент парнишка сглотнул внезапно набежавшую слюну и покраснел. Я достал из кармана шоколадный батончик, оставшийся после моей попытки минимизировать принцессин подарок и протянул его писарю, так как в данной ситуации ему шоколадка нужнее.
- Вит, всё же предупреди мальчишку о короне, - тихо прошептал Дормидонт, - нам лишние заботы ни к чему.
С этим утверждением домового не поспоришь, тем более я уже и сам пришёл к такому же выводу. Не из-за сильных "любви и уважению" к царской особе, а, скорее всего, из-за опасения, что если преследуемый нами тип доберётся до короны, то ситуация может значительно обостриться.
- И ещё одно, ты не мог бы передать самому царю или кому-нибудь из придворных, что среди женихов имеется один тип, который задумал похитить корону.
- Не волнуйтесь, - расплылся в улыбке писарь, в два присеста проглотивший шоколадный батончик и сейчас облизывавший шелестящую упаковку. - Корона Китежграда очень древняя и на неё наложены защитные чары. Её никто не может взять в руки, кроме того, кто в данный момент царствует на престоле, всех остальных ждёт неминуемая смерть. Если бы вы знали, сколько уже было на неё покушений! И просто жулики, и маги, и говорят, - парнишка понизил голос до шёпота и оглянулся. Убедившись, что его никто не подслушивает, продолжил, - говорят, даже двоюродный брат нашего царя пытался руку на корону наложить, и ему не удалось. Слуги только пепёл поутру из тронного зала вымели.
- Не на этот раз! - возразил я. Очень уж мне не хотелось выдавать больше информации, но по-другому их, уверовавших в силу охранной магии и неприступность старинной короны Китежграда, не переубедишь. - На этот раз вся магическая защита корону не спасёт. Этого человека магия не чувствует.
- На стражу тоже не стоит надеяться, - поддержал меня домовой, - у предполагаемого похитителя имеется перстень атамана разбойников, превращающий людей в камень.
Лицо парнишка стало задумчивым. Он не знал, верить нам или нет, но просто отмахнуться от такого сообщения было никак нельзя.
- Заодно можешь сказать, что лесные разбойники больше не будут грабить купцов, - добавил я ещё кроху информации. - Тот, кто жаждет украсть корону убил атамана и забрал его кольцо, а мы потом разделались с остальными бандитами. На месте царя, я бы подсунул в тронный зал какую-нибудь подделку вместо настоящей короны.
- Знаете, царь всегда сам приходит и смотрит подарки, - уши писаря заалели, словно ему было стыдно за поведение Его Величества. - Я передам ваши слова, но не уверен, что на них обратят внимание, - он честно обрисовал положение вещей. - Всё равно спасибо, и за волшебный ШОКОЛАД тоже. Владетель Востока, вы говорите, он придаёт смелости? А когда должно подействовать? - в голубых глазах паренька было столько тоски и ... надежды, что я не решился сказать правду. Вместо меня ответил Дормидонт.
- Вит, ты иди, у тебя дела, а я с хлопцем потолкую пару минут.
Мне действительно пора было совершать лёгкую увеселительную прогулку по пещере летокусов.
Я пристально посмотрел на амбала, сидящего на бочке. Прошлый раз именно он сопровождал меня до дворца, но, видно, большая зелёная муха интересовала служивого гораздо больше, чем скромная персона "Владетеля Востока".
- Тудыть, - махнул он рукой в направление дворцовых построек.
Тудыть так тудыть, кто бы спорил? Через три минуты я стоял возле знакомого входа во дворец. При своём прошлом посещении "зала женихов" из-за широкой спины сопровождающего я не смог как следует разглядеть резную дубовую дверь, а вот теперь остановился полюбоваться. Явная работа Ильи. Благородный олень, чья голова увенчана могучими рогами, чутко прислушивается к лесным звукам, пока его подруга, тонконогая олениха, пьёт из ручья. Резная картина дышала покоем и умиротворением, настраивая всякого, увидевшего эту красоту, на лирический лад. Надо отдать должное Его Величеству, умеет он соответствующий настрой создать для горящих желанием получить руку его дочери, ну и, знамо, полцарства в придачу.
Прежде чем открыть дверь я дружески подмигнул оленю и не удержался, провёл рукой по нагретому солнцем резному изображению. На мгновение мне показалось, что пальцы коснулись мягкой оленьей шерсти, а само изображение рогатого красавца подмигнуло в ответ. На душе стало тепло, летокусы перестали казаться неизбежным злом, и подспудно возникло желание малость похулиганить. Дверь легко открылась на хорошо смазанных петлях, и я вступил в прохладу зала.
Инструктаж по прохождению следующего этапа конкурса женихов был в полном разгаре, судя по сонным физиономиям слушателей и парочке откровенно храпевших будущих участников. Если исходить из общей обстановки, то ничего интересного я не пропустил.
- Из всего вышесказанного следует, что вам придётся доказать свою храбрость, смелость и отвагу. Так как только человек с вышеперечисленными качествами может управлять нашими землями и самым прекрасным городом на земле - Китежградом. Вы должны пройти пещеру летокусов, - устало закончил придворный и широко зевнул. Собственное монотонное бурчание вогнало его в сон, также как и остальных, присутствующих в зале.
- Каких таких летокусов!? - раздался возмущённый голос одного из претендентов на звание мужа принцессы. Голос был резкий и хорошо поставленный, сразу видно - человек привык отдавать приказы. "Спящее царство" мигом проснулось, присутствие в пещере неизвестной живности никого не воодушевило. - Здесь просто написано - прогулка в пещере, - сердито тыкая пальцем в листок, выданный организаторами соревнований женихов, кипятился высокий господин с лихо закрученными усами. - Никаких летокусов в этой бумаженции не указано! - он пробрался к "нашему руководителю" и сунул ему под нос листок.
- Не может быть! - почти натурально удивился придворный. Мне очень захотелось поаплодировать этому "честному" малому, уж больно старательно он округлял глаза и поднимал брови домиком, даже рот в изумлении приоткрыл. - Действительно, у вас ничего не сказано об обитателях в пещере, - продолжил тот своё представление. - По-видимому, это ошибка писаря, он непременно будет наказан, - теперь наш "честный" малый грозно свёл вместе брови и выпятил нижнюю челюсть. Как удобно найти "козла отпущения" в виде ни в чём неповинного писаря и благородно негодовать на нерадивых слуг.
- Нет проблем, - нашёлся усатый возмутитель спокойствия, - мы вполне можем прогуляться и в другой пещере, где не водятся эти твари.
Одобрительные возгласы других женихов заставили придворного слегка поморщиться.
- У нас нет другой пещеры, - пояснил он ласково-успокоительным тоном, которым обычно разговаривают с непослушными маленькими детьми. - А тот, кто не желает взять в жёны нашу красавицу принцессу, - что есть мочи выкрикнул руководитель соревнования женихов, стараясь перекричать гул возмущённых голосов. Во внезапно наступившей тишине он жестом фокусника сдёрнул покрывало, укрывавшее портрет, - тот может отказаться от дальнейшего участия.
Портрет, я лично видел вместо него пустую раму, опять произвёл на окружающих неизгладимое впечатление. Неужели и я с такой же глупой рожей стоял и вздыхал о невиданной красавице, тронувшей моё сердце? Мне почему-то очень захотелось убрать с раскрасневшейся морды придворного хлыща самодовольную ухмылку и пренебрежительный взгляд, тем более желание слегка похулиганить никуда не пропало.
- Если бы здесь появилась сама принцесса, лично, то тогда, думаю, невнимательность ваших писарей вполне можно будет извинить. Может быть, портрет не показывает и десятой части её красоты, но вполне может быть и наоборот, он её несколько приукрашает.
С каждым произнесённым мной словом физиономия чиновника всё больше бледнела и вытягивалась. Остальные участники конкурса дружно поддержали моё предложение.
- Это невозможно, совершенно невозможно, - лепетал бедолага, одновременно награждая меня убийственным взглядом. Но он не был бы придворным, если бы не нашёл выхода из создавшегося положения. - Наша принцесса очень скромная и благовоспитанная девушка. Она не может просто так показаться перед любопытной публикой, но вечером будет торжественный банкет, в котором примут участие все прошедшие пещеру злобных летокусов.
- Ах, теперь они ещё и злобные!? - голос усатого, первым высказавшим недовольство наличием летокусов в пещере, резанул по ушам визгливыми нотками. - Вы как хотите, а я в дальнейшем представлении не участвую. Ещё действительно неизвестно, так ли хороша ваша принцесса, а вот ваши летокусы, да ещё и злобные, мне явно будут не по нраву. Разрешите откланяться, - несостоявшийся жених развернулся на каблуках и горделивой поступью проследовал к дверям. В наступившей тишине раздался громкий звук подкованных сапог.
Около пяти человек, придерживающихся приблизительно того же мнения, последовали за ним, правда, не с таким независимым видом. Глаза придворного чиновника метали в меня молнии. Они, эти молнии, почти превратились в настоящие, как зачинатель отказа от дальнейшего участия в конкурсе повернулся в дверях и произнес роковую фразу:
- Так как я больше в ваши игры не играю, то оставляю за собой право забрать мои сегодняшние подарки.
Эти простые слова "забрать подарки" произвели эффект разорвавшейся бомбы. Поднялась всеобщая суматоха. Придворный, с перекошенным от ярости лицом, орал, чтобы закрыли дверь и не выпускали охочих до чужого добра проходимцев. Некоторые, смекнув, что на подарочной статье расходов вполне можно сэкономить и свалить всё на ушедших, тоже бросились во двор, чтобы успеть первыми урвать что-нибудь со стола с подарками.
В дверях возникла давка из желающих выйти во двор. Кто-то кого-то пихнул локтём, кто-то кому-то подставил подножку, кто-то, падая, зацепился за соседа, и в результате возникла куча-мала в дверном проёме. Женихи своими телами прочно закупорили широкие двери, застряв в них, словно пробка в бутылке. Теперь выбраться самостоятельно никто из них не мог.
Только пара счастливцев из тех, кто и затеявших всю эту суматоху, сумели первыми благополучно выйти во двор, остальные, вместе с громко оравшим придворным чиновником, намертво застряли в дверях.
Среди слуг и стражников немедленно обнаружились желающие поглазеть на бесплатную потеху. Наиболее сердобольные пытались помочь несчастным, таща их за руки и за ноги наружу, но бедняги застряли так плотно, что скорее можно было оторвать им эти части тела, чем освободить. Кое-кто уже начал делать ставки на то, смогут ли женихи, голосящие во всё горло и сыплющие ругательствами на разных языках, самостоятельно выбраться или придётся расширять дверной проём при помощи топора.
При этом часть застрявших была за топор, другая, располагающаяся непосредственно около прочных дубовых косяков, настроена решительно против. Чиновник воздержался от комментариев по столь животрепещущему вопросу. С одной стороны, он был зажат в середине, и опасаться случайного удара топором ему не приходилось, с другой стороны, за испорченное царское имущество, скорее всего, взыщут именно с него.
Тем временем обстановка накалилась до предела. От взаимных оскорблений типа "не надо было столько жрать, что в двери не пролазишь" и выяснения кто кому отдавил ногу, женихи плавно переключились на собственные родословные и родословные товарищей по несчастью. Причём каждый орал о собственном величии и утверждал, что ближайшие родственники остальных прислуживали его семейству на самых грязных работах. Нужно признаться, с фантазией у женихов было не густо. В основном речь шла о дедушке, чистившим нужники, или о папаше, выносившим ночной горшок. Лишь один горбоносый жених лет под пятьдесят, одетый в полосатый халат, орал своему дородному румяному соседу прямо в розовое, похожее на большой вареник, ухо:
- Ты жирный собиратель каштрисов! А-а! Слезь с моей ноги!! Ты не только собираешь каштрисы, но и жрёшь их сырыми!!!
Я не знаю что такое "каштрисы" но судя, по скривившейся физиономии горбоносого, это нечто очень противное. Гражданин в халате, устав корчить рожи, просто плюнул в толстяка, за что получил тычок локтём под рёбра. Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения горбоносого. Он хищно оскалился и впился зубами в ухо ненавистного обидчика.
Как говаривал мой давний знакомый: "Ничего не может помешать хорошей драке, было бы желание, а повод и место мы всегда найдём".
Что ж, желания у разъярённых женихов было хоть отбавляй, место не самое плохое, был и противник под рукой или ногой, это уж кому как повезёт. Народная забава "получил удар - передай другому" началась. Клубок из тел застрявших женихов извивался и дёргался, больше всего доставалась придворному чиновнику, по крайне мере его вопли были самыми громкими.
Но нет худа без добра. В результате дружных боевых действий "все против всех" заклинившиеся женихи наконец-то вывалились наружу. Стражники принялись разнимать дерущихся, а помятый и с подбитым глазом придворный бросился к столу с подарками. К его великой радости они все были на месте, два рослых стражника с алебардами, внушающими уважение своими размерами, никого к столу не подпускали.
- А теперь, - обведя участников соревнования одним глазом, потому что второй уже полностью заплыл, и дрожащим от злости голосом, объявил "наш руководитель", - прошу за мной пройти к пещере. С летокусами, злобными летокусами, - добавил он, очень нехорошо улыбнувшись разбитыми губами.
Пещера располагалась довольно близко от дворца, где-то в пятнадцати минутах неспешного шага. Дорожка, по которой нас вели, была хоть и утоптана, но достаточно узкая, только-только вдвоём разминуться можно, да и то это зависело от комплекции встретившихся. С одной стороны, был виден большой цветник, с другой, властвовали высокие деревья, дающие в этот жаркий день приятную прохладу. Наблюдая за идущими впереди меня, я пытался вычислить нужного нам человека, ради встречи с которым мне пришлось ввязаться в эту авантюру.
Под подозрение попадали пятеро, хотя ни один из них не был лыс. Все обладали весьма солидной шевелюрой. Впрочем, если здесь продавались женские косы, то вполне могли продаваться и мужские парики. А вот рыхлую комплекцию скрыть гораздо труднее, хотя в этом деле большую роль играет одежда. Очень хотелось заглянуть в лица подозреваемых, но мне постоянно мешал постоянно крутящийся вокруг Ленивец - Волынский. Он с воинственным видом шёл впереди и время от времени поворачивался, стараясь показать всю глубину охватившего его презрения к моей скромной персоне.
Дорожка перешла в тропинку и теперь по обе стороны располагались заросли кустарника и деревья. Небольшая уютная поляна появилась как-то внезапно. Она была бы ещё уютнее, если бы не массивные кованые ворота, перекрывающие вход в пещеру, запертые на три засова и внушительный замок. Рядом с воротами в большой деревянной бочке стояли факелы. Этот факт вызвал единодушный глубокий вздох облегчения у готовящихся совершить экскурсию в пещёру со злобными тварями. Конечно, бродить в темноте в незнакомом месте вряд ли кому по душе.
При нашем появлении трое стражников лениво поднялись с травы и принялись отпирать ворота.
- Условия прогулки по пещере очень просты. Нужно войти в эти ворота и выйти с противоположной стороны, желательно, по крайне мере для вас, живыми, - жизнерадостно объявил наш провожатый, потирая руки и "ласково" глядя на меня. В его взгляде явно читалось желание, чтобы летокусы не пропустили такого славного угощения в виде меня. Интересно, что я ему такого сделал? Подумаешь, часть женихов сбежала, ну, несколько синяков и шишек получил в дверях, возможно, его величество по головке не погладит, но зачем же быть таким кровожадным?
Участникам выдавалось по три факела, давалось указание идти прямо, выходить с противоположной стороны.
- Для тех, кто благополучно пройдёт испытание летокусами, вечером во дворце состоится праздничный ужин, - сделал последнее заявление придворный чиновник, перед тем как стражники сняли тяжеленный замок с двери пещеры.
- А тех, кто не выдержит испытания? - раздался чей-то робкий голос.
- Значит, тех пригласят на праздничный ужин летокусы, - кровожадно бросил наш сопровождающий и взмахом руки приказал стражникам открыть вход.
Интервал между заходами в пещеру был около пяти минут. Вскоре настала и моя очередь отправляться выполнять очередной подвиг во славу прекрасной принцессы.