Засвистел свисток чайника. Николай вскочил с кровати и помчался на кухню, чтобы успеть до того, как чай зальёт газ. Но не успел, и вода, приподняв крышку, вытекла наружу и зашипела, ударившись о горячую плиту. Газ тут же был выключен, ожог обработан холодной водой, и в кружку полился кипяток. Вскоре навстречу ему отправился пакетик с чаем. Чтобы убить время, Николай включил телевизор на случайном канале.
Шли новости. На экране показывалось лицо ведущей, читавшей лист бумаги.
-И вновь человек покончил жизнь самоубийством. На этой неделе в Москве это уже сто девятнадцатый случай. Наш корреспондент...
-Что это у них творится? Сто девятнадцать человек за неделю в одном городе. С ума сойти.
Не то, чтобы Николаю было жаль этих людей, какое ему до них дело? Но число сто девятнадцать его настораживало. Девятнадцатое января, сегодня - дата проведения собеседования... Плохой знак. Дело плохо.
Над крышей соседнего дома загорелась красная полоска, и Николай задёрнул шторы. Телевизор показывал рыдающую пожилую женщину , которая в экран сквозь слёзы говорила:
-Ваня был такой жизнерадостный, весёлый, умный! Его убили! Ва-а-анечка-а-а!!!
Микрофон перехватил корреспондент, с каменным лицом произнёсший:
-Все самоубийцы, - женщина зарыдала пуще прежнего, - Обладали достаточно высоким положением в обществе и достаточно высоким интеллектом, они не связывались между собой, вели до последнего момента себя как обычно. Неизвестно, что побудило их на столь синхронные действия.
Николай улыбнулся. Нервно. Ему, разумеется, было жаль Ваню, его старую мать, да и ещё сто восемнадцать человек ему было жаль, но чай заварился. По телевизору начали показывать расчленённые трупы жертв мирового терроризма, поэтому, дабы не портить аппетит, телевизор был заткнут.
Поглотив два бутерброда с кислым сыром и выдув чай, Николай пошёл в комнату, оделся, взял ключи и вышел из дома. Лифт, как обычно, не работал, поэтому пришлось спускаться с восемнадцатого этажа пешком. Мысленно он поблагодарил бога, что живёт не в небоскрёбе, и почесал к остановке автобуса.
Автобус пришёл быстрее, чем обычно, и Николай, глянув на часы, обрадовался, увидев, что он опережает график на четыре минуты.
Над столицей вставало солнце, чтобы в который раз нехотя подсветить бренные людские тела и порадовать глаза подрастаюему и угасающему поколениям. На небе не было ни облачка, и вскоре Николай оказался около офиса своего потенциального работодателя. В лифте он вновь посмотрел на часы, и улыбнулся - он опережал график на две минуты.
Весёлой походкой выйдя из кабинки, он пошёл к дверям кабинета начальника, но вдруг секретарша схватилась за грудь и с хрипом повалилась на пол, где забилась в судорогах. Ледяная стрела пронзила мозг Николая, и он помчался на помощь девушке. Судороги прекратились, дыхания не было, пульс был слабый. Он достал свой мобильный, но тот оказался разряжен. Несколько секунд ушло на то, чтобы дотянуться до телефона и набрать заветный телефон скорой помощи.
Девушка лежала, будто мёртвая, Николай сидел на столе и не знал, что делать. Он уже переложил её на диван для посетителей и ждал приезда врачей.
Лифт открылся, и из него вышли двое человек в белых халатах, оба - молодые мужчины под два метра ростом, один худой, второй - нормального телосложения. Они, не спеша, подошли к девушке, посмотрели на неё, поднесли к губам маленькое зеркальце - на нём вскоре появилось помутнение, худой сел рядом и стал щупать пульс и делать что-то ещё - Николай не видел, второй сказал ему коротко:
-Это просто эпилепсия. Припадок. Жить будет. Обещаю.
Камень упал у Николая с души. С лёгким сердцем он открыл дверь и вошёл в кабинет, чтобы завершить утро ещё одной победой.
-Вы опоздали, я Вас даже слушать не хочу! Проваливайте! - закричал на него коротышка с кресла.
-Что? Я Вашу секретаршу спас! У неё припадок был!
-Довольно фантазий. Вон, а не то я на Вас такие рекомендации разошлю, Вас вообще никуда не возьмут!
-Но...
-Я предупреждал. Вон!
Сердце Николая разорвалось, его глаза начала застилать кровавая пелена, но он взял себя в руки. Не хватало ещё за убийство сесть. Николай развернулся, распахнул дверь и вышел, не глянув на пришедшую в себя секретаршу, хотевшую что-то ему сказать...
Олег сидел за столом и пил заварной чай, слушая телевизор. Ведущая из чёрного ящика произнесла:
-Вчера был зарегистрирован сто двадцатый случай самоубийства. Сто двадцатым оказался некто Николай Евониев, повесившийся у себя в однокомнатной квартире. Он был умным человеком, добрым, отзывчивым и жизнерадостным, имел хорошее образование. Причины такого поступка выясняются.
Олег выключил телевизор. Сто двадцать. Плохое число. Это сегодняшняя дата. Почему же он не согласился на собеседование завтра, в четверг?