Аннотация: В соавторстве с Титаренко Константином. Детектив, хоррор, юмор, трэш)
В детстве я мечтал стать киллером. Но что-то пошло не так... В отрочестве понял: с пути "химбио", навязанного родителями, свернуть уже совсем не просто, поэтому заверял всех, что стану гинекологом. Интересна была реакция, знаете ли... Потом с паршивым аттестатом, как с нераскрытым парашютом, рухнул с небес на землю. Прозрел, познал суть вещей. Уже талдычил под нос мантру "пожалуйста, стоматолог, пожалуйста, стоматолог", только подозревал, что у этого сообщения нет адресата.
Так жизнь разобрала мои мечты на донорские органы.
Метания во все сферы врачебной деятельности увенчались успехом - сделали меня специалистом широкого профиля!
Теперь я патологоанатом.
"Ну хоть не проктолог!" - подбадривали друзья. Эх, они не осознавали масштаба своей ошибки! Проктолог хотя бы не заходил так далеко...
Это вам не мышей и лягушек резать. Впрочем, я не жаловался. Поначалу было прикольно. Может, сказался стресс. Или тонна сочинений Кинга, которую я оставил далеко позади.
Потом всё это мракобесие постепенно обернулось занудной рутиной, за которую платят сущие гроши. Несмотря на высшее медицинское образование, я выступал в роли жалкого интерна - ходил в подчинении у Любви Казимировны. Это не женщина, скажу я вам. Это персонаж! Она непостижимым образом сочетала в себе самые яркие качества мерзких тёток из "Мизери" и "Тумана". Ещё напоминала ненормальную училку из "Матильды". Но всё же была неповторима, как ни крути! Ростом - каланча, мужеподобная, крикливая, с большим пучком чёрных волос на затылке. Что характерно - никакого макияжа. К сожалению, всё её внимание было сосредоточено только на мне. Как несложно догадаться, штат сотрудников в морге нашего городка был невелик.
А вот трупов хватало. Почти каждый день мы оформляли новых клиентов. На зависть конкурентам, которых ещё не было! Обычно по количеству с большим отрывом лидировали старики и алкаши-утопленники. Последних в холодное время заменяли замёрзшие насмерть бомжи. "Холоднички", как говорила начальница. Огонь, вода и дедные трупы. В общем, это не лучшее место для поиска доступных красоток.
Казимировна - само очарование. Деловой диалог она предпочитала вести с помощью шизофренического визга, уровень которого без всякого смысла резко менялся на отдельных словах. Не только тональностью: грозные повеления внезапно перетекали в уменьшительно-ласкательную форму. Достаточно вспомнить вопли о том, как пользоваться большой красной кнопкой тревоги, которая массивно выпирала из стены в главном зале морга. Та предназначалась для вызова одновременно полиции и скорой помощи: вдруг какой нежилец, по ошибке причисленный к мёртвым, очнется.
- Кравцов! Этую кнопку я тебе железно наказую ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, вжись никогда не нажимать! Ни при каких условиях, ни за какие коврижки, даже не думай трогать, вообще тереться возле этой стенки никакушеньки не смей! Будешь бит, бит и еще раз бит, ломан-переломан, зажарен и высушен! За ложный вызов голову откручу, ножки-ручки поотрываю, разрежу на мелкие кусочки, сделаю фарш и буду маленькими порциями смывать в унитаз, чтобы не забилось, не засорилось и не осталось никаких улик! Понимаешь, Кравцов? Кнопка предусмотрена высшим руководством, но за мои тридцать лет службы ни разу не выпадало случая ею воспользоваться. И не выпадет, не под мою ответственность, никогда, слышь! Поэтому предусматриваю жесточайшее и справедливейшее наказание, коли ослушаешься в этом вопросе. Понял меня, Кравцов? Хорошо услышал? Тогда повтори всё, что я сказала, слово в слово повтори!
Думаете, у неё были какие-то проблемы с этой кнопкой? Неа. Она так реагировала абсолютно на всё.
- Проводить вскрытие всех трупов времени нет, сверху не требують и нигде не заведено регламент соблясти, но мы будем проводить вскрытие всех и каждого, всегда и всенепременно! Понял, Кравцов? Не успеваешь - значит, будешь работать сверхурочно. А если хоть одно тело не пройдёт соответствующую процедуру - мне всё равно, родственнички, не родственнички, плачут, умоляют, хоть смертью угрожают не трогать ребятёночка их ненаглядного - придушу, кремирую, а пепел закопаю, если не сделаешь, как приказывает твой прямой, между прочим, начальник! Понял, Кравцов? Причину смерти устанавливаем только на основе аутопсии. И никак иначе!
- Господи, и как ты всё это выносишь? - частенько после работы спрашивала меня Нина, самый яркий лучик в мрачном спектре моей жизни. - Да любому дураку понятно, что работать в морге - это не для нормальных людей. А по твоим рассказам - так вообще ужасы какие-то! - И бровки смешно хмурит. Ну не золотце?
У неё рыжие волосы, карие глаза, очень мягкие черты лица, заразительная улыбка. Другие девчонки завистливо говорили, что всё дело в её круглых щёчках, но я никак не мог понять, что такого особенного именно в щёчках, поскольку вообще будто бы не замечал их, а обожал в ней нечто совершенно другое. Щёчки, ямочки, реснички, косички... Пофиг. Я любил её не за отдельные части тела.
Она ещё училась, предстоял последний курс... на сварке. По этому поводу у Нины энтузиазма было с кошкин нос. Разница между нами: я уже ненавидел свою работу, а она не любила её авансом.
- Ничего страшного, - отвечал за меня её брат Коля. - Работники моргов - самые жизнерадостные люди в мире! Как не ценить жизнь, не отрываться по полной, насмотревшись на бесчисленные причины смерти, на всё это количество онкологий?
- Да, в наше время естественная смерть от износа организма не менее редка, чем работающие мусоропроводы в домах, - делился опытом я.
Ранее мы с Колей учились в одной параллели в медицинском. Теперь он работал терапевтом, ну, тоже проходил интернатуру. И я уже два года встречался с его младшей сестрой Ниной. Наши отношения, всей троицы, прошли через множество этапов, а теперь, как мне казалось, сложились наиболее благоприятным образом: все мы по-прежнему были лучшими друзьями, хотя двое из нас спали вместе. Коля, который сразу принял это с адекватным пониманием, давно уже не испытывал подсознательного раздражения, полуотцовской ревности. Это легко читалось, поскольку он был на редкость доброкачественно открытым человеком: всегда говорил, что думает, а думал только в интересном и позитивном ключе. Увлекался модой, любыми яркими субкультурами, всегда был "в теме", "в тренде", в курсе последних событий, стремился попробовать всё самое новое. В соцсетях он постил шутки собственного сочинения - в основном тоже связанные с современными тенденциями, новостными заголовками, свежими мемами. Один из последних постов - "А ИГИЛ возьмёт на себя ответственность, когда Трамп станет президентом?" - уже собрал несколько сотен лайков.
В общем, жили-были, не тужили, имели цели, строили планы, пока однажды ночью всё не полетело к хренам собачьим.
Ранняя осень, пятница, вечер, но всё ещё солнечно. Где угодно, только не в лаборатории морга, где я обычно возился больше с документацией, чем с натурой, и видел предстоящее дежурство серым беспросветным проклятьем.
Привезли труп из местной колонии строгого режима. Насильственная смерть. Значит, судмедэкспертиза. Но наверху решили замять дело, уладить всё по-тихому, не раздувать. Не вопрос - меньше возни с документами!
И вот я глядел на содержимое кареты скорой помощи - на биомассу впечатляющих масштабов. Казалось, что на толстяке живого места не осталось: весь изрезанный, избитый, развороченный. Его торс будто вывернуло наизнанку, частично оголились кости грудной клетки, многие были сломаны, грозно торчали острыми концами наружу. Пожилой тюремный фельдшер, две женщины-врача из скорой помощи, пьяненький судмедэксперт и специально вызванный санитар-качок из местной больницы вместе со мной едва сумели втащить тело на носилках в морг.
- Нужно было нанять грузчиков, - пыхтел судмедэксперт. Мы старались не замечать, как от него несёт перегаром. - Наверное, ему нары на спецзаказ делали.
- А если бы у нас казнили на электрическом стуле, тут бы понадобилась электрическая скамья, - заметил я.
- У нас просто стреляют в затылок, мальчик, - сказал тюремный фельдшер. Ни намёка на шутливый тон, ни следа улыбки.
- Выпотрошили, как свинью, - пробормотал санитар.
- Это даже мягко сказано, - скривился тюремщик. - Весь коридор перед камерами был в крови и внутренностях. "Красная миля", ей-богу.
- Но вспороли ему не только живот, - заметила Казимировна. - Ему грудь вскрыли. Раздвинули рёбра, выломали их.
"Будто что-то вырвалось изнутри!" - подумал я. Пришлось подавить неуместную улыбку. Теперь заново сведённые рёбра пересекались концами крест-накрест, как зубы удильщика.
- Сердце выдрали, зверьё. Тьфу! Вот разве надо было так мараться?
- И где оно?
- Там же, где и остальное. В машине. Мы собрали всё это в три ящика со льдом. Сейчас принесём.
"Всё-таки надо завести блог. Или лучше твиттер от лица Казимировны?"
- Так что же он натворил? За что его так?
- За что именно его - понятия не имею. Прилежный был, осторожный. Бунт случился, заодно и разборки какие-то, междоусобица. Много раненых, со стороны охраны тоже. Сейчас там полная неразбериха, сложно сказать, что ещё произошло. Плюс информационный карантин, чтобы лишнее в прессу не просочилось.
Я решил, что так жестоко в тюрьме могли поступить с педофилом...
- А за что он сидел?
- Неуплата налогов.
...ну или со стукачом.
- Хах, я думаю так: тюрьме просто не хватало бюджета кормить это млекопитающее, - сказал санитар. - Вот и спустили собак. Закрыли глаза в нужный момент.
Когда доставщики груза ретировались (на чаёк никогда никто не оставался! Все такие занятые!), Казимировна заторопилась домой:
- Вскрывай, Кравцов! А потом заштопаешь нержавейкой. Ты ведь дежуришь, а я - на боковую.
- Было бы что вскрывать. Я вот думаю, как это потом обратно запаковать. Рёбра ему неслабо поломали.
- Что-нибудь придумаешь, - зевнула Казимировна. - Я по заграницам не хаживала, чемоданы натужно закрывать не приходилось. Кашу маслом не испортишь. Стяни нержавейкой, как сможешь, утром проверю.
Халявить я всегда умел высококлассно, даже несмотря на то, что прошёл через огонь, воду и медицинский вуз. Без толики хитрости под руководством Казимировны загнулся бы. Вскрывать каждый божий труп и составлять отчёты о вскрытии? Да бросьте, это невозможно. С одним этим - возился бы всю ночь!
Поэтому я включил музыку, обмотал тело ремнями, сдавил его, как сумел, и принялся зашивать. Кое-как, помогая коленом, худо-бедно вправлял открытые переломы.
Спустя час я уже выключил музыку и решил вздремнуть на кушетке возле телефона. Гиппократ меня раздери, если пропущу, как звонит Казимировна в разгар своей постбальзаковской бессонницы!
Телефон таки зазвонил. Женским голоском запищали:
- Алло, это морг?
- Морг.
- К вам трупы привозили?
- Гм. А вы догадайтесь. Это же морг.
- Я имею в виду много трупов, сейчас!
- Много трупов - нет. Много трупа - да. Один штука. А кто его спрашивает?
- Это телевидение. А кого именно доставили?
- Заключённого из тюрьмы. Что-нибудь передать?
- Из тюрьмы-ы-ы? - задумчиво. - Ну ладно, наверное, меня дезинформировали. Доброй ночи.
- Угу.
И вот, минут через двадцать, когда я уже почти провалился в забытье, в морге отчётливо прозвучало:
- А, хрен с ним! Помогите, мля!
Я скорее не распахнул, а вышиб нафиг свои веки, сорвал их с чёртовых петель! На время даже перестал дышать.
"Приснилось же? Да?"
- Помогите-е! Кто-нибудь! - сдавленно прозвучало то ли из зала для исследований, то ли от холодильников для трупов.
Я широко раскрыл рот, безумно улыбаясь. "Этого ведь не может быть! Это какой-то прикол! Наверное, Нина с Колей решили меня разыграть!"
Пару раз я пускал их к себе на работу в ночную смену. Казимировна, конечно, об этом не знала. Пили на моём рабочем месте, творили мелкие шалости, но ничего дикого. Один раз Коля нарисовал маркером три звезды на входе под названием морга. В другой - Нина нацарапала на бейдже Казимировны "собирательница туш". Восстановить бейдж ночью - та ещё задачка, скажу я вам.
Но спрашивать громко в морге в такое время "Кто здесь?" язык ну никак не поворачивался. Тихо поднявшись с кушетки, я прислушался, замерев в глупой позе с растопыренными руками и пальцами.
- Помогите... Помираю... - По сиплому мужскому голосу совсем не походило на моих друзей. Может, пропустили через какой-то фильтр?
"Не нажимай красную кнопку! Не вздумай! Даже если это настоящий зомби или вампир! Казимировна страшней!" - стучало в висках.
На негнущихся ногах я прошагал в коридор. Зов повторился. Значит, исследовательская комната, лаборатория. Банки-шклянки, микроскопы, всякое оборудование. А посреди зала - царские весы, по совместительству выступавшие в роли операционного стола. Там ныне громоздился самый большой труп из всех мне известных.
"Спокойно! - вклинилось в мозг. - Он пристёгнут ремнями! Если бы чудовище Франкенштейна могло оторвать тебе голову, оно бы встало, подошло и сделало это, а не звало бы на помощь! Просто не давай ему освободиться!"
Я почти бесшумно добрался до зала, обливаясь потом и трясясь от озноба.
Обладатель голоса, наверное, так и не понял, слышит его кто-нибудь или нет. Он закряхтел, начал выбираться сам. Толстяк дёргался, но ремни держали его крепко.
Я смотрел на него из дверного проёма и чувствовал, что мне, патологоанатому, поплохело от увиденного.
Потому что пытался освободиться не толстяк. А тот, кто прятался внутри него.
- Как же вы тут очутились? - спросил я в трубку, торчащую из подмышки гигантского трупа. Из раны сочилась свежая кровь. Зек спрятал трубку, когда тело прибыло в морг, а потом заново расковырял рану, чтобы нормально дышать.
- Слышь, братан. Ты чё, в мусора решил податься? Допрос вести? Думается, несложно догадаться, как меня сюда угораздило...!
- Вы... беглый?
Всё стало на свои места. Всё стало намного понятнее.
- Слышь, братан. Ты либо помоги мне, либо дай спокойно помереть. Не гадь в душу! Такой расклад. Но туда я, сука, не вернусь!
- Ох... должен заметить, что так сбежать из тюрьмы... это охренеть, как круто!
- Благодарствую на добром слове. Ну чё, выручать бушь? Не думал я, что так крепко зашьют, мля. Так бы никого не потревожил. Пошёл бы своей дорогой, тихенько. Думается, ты сечёшь фишку, ты парень образованный, да? Профессионал уже, вона какие швы нешутёвые! С меня почитается, брат! Из честных я, спроси любого! Тачку подгоню, с тёлочками, баблом рассчитаюсь, ну, чё там твоему поколению надо...
- Верю. Верю, - промямлил я, оглядывая тело, скованное ремнями. - Но разве я могу так? Блинский, мне надо подумать...
- Слышь, братан! Не включай только обратку! Не кипишуй! Ты ж ничё не теряешь! Просто помоги, выручи, а? Я уже почти выбрался, совсем суетня осталась! Тебе ведь ничё не угрожает, ничё не стоит, не впадлу же, мля, помочь освободиться человеку! Ты не знаешь, какой звездец в этой колонке и что будет теперь за бунт и за побег! Если ссыкуешь, можешь просто разрез сделать! Спрячешься где-нибудь потом, закроешься или просто убежишь! Я как вылезу - мой след простыл! Тело заштопаешь, пол протрёшь, никто и не видел! Всё, шито-крыто! Камер тут нет, я выяснял! А ежели чё, скажешь, что я тебе угрожал, тебе поверят. Только отпусти, богом-господом прошу!
Я задумчиво кивал, пока пятился к выходу. Мало было проблем на мою голову, как внезапно раздался стук в дверь морга, которую я закрывал на ночь. Без предварительного телефонного звонка это было странно. Кто это? Родственники убитого? Весёлая намечалась ночка.
- Так! Слушай сюда! - засипел зек. - Не знаю, кто это, но это могут быть либо мусора (тогда всё, песец-пропало), либо мои пацаны, которые меня снаружи ждали в срок, но перебздели и завалились раньше положенного. Если же пацаны... то впускай... и сделай как-нибудь, чтобы в тебя они не шмальнули сразу... из волын. Ты ж мне как брат, из честных я! Скажи им, что ты тоже мой кореш! И всё путём! Не парься, главное!
Я скорее дрожал головой, чем кивал. Сгорал желанием броситься со всех ног и нажать чёртову кнопку. Но ноги всё-таки понесли меня ко входу в морг, надо было хотя бы посмотреть, кто там.
- И это, мля! - неслось вдогонку приглушённо. - Если надумаешь настучать, то попрощайся с жизнью! И родным твоим песец тогда! Если настучишь, сука! Кравцов Иван Викторович! Ага! Я с гнидами так поступаю! И не один я! Закон каменных джунглей, мля!
Я невольно прижал руку к бейджу ("Не будешь носить эту бирку на груди - будешь носить её на большом пальце ноги! В нашей работе всяким можно заразиться, уж гепатит С я тебе организую!" - Казимировна).
Теперь ругался матом и я, но продолжал топать по коридору морга.
- Сегодня полная жесть, - рассказывали полицейские и бригада скорой помощи. - Трупы поступают один за другим из разных районов города. Неясные причины смерти. Некоторые ещё в реанимации. В больницах - сущий ад. А что завтра будет в прессе!
Пока тело выгружали из машины, я огляделся. Неподалёку на стоянке у соседнего здания приметил фургон с колоритными персонажами внутри. Наверное, это те самые помощники зека. Я подумал о своих родителях, о Нине, и решил пока не разевать роток.
- Ничего себе! Сколько вы её продержали в морозилке? - спросил я, обратив внимание на синюшный труп девушки, кожу которой покрывала заметная корочка льда.
- Нисколько. Нигде не держали. Её такой нашли, и большая часть льда уже растаяла.
- Где именно нашли?
- На улице, прямо на тротуаре, - полицейский с нехилой звёздочкой на погонах назвал адрес. - Да, тёплые деньки - и такая засада, хоть ты провались! Не представляю, что писать в отчёте. Снежный человек это сделал? Или снежная баба? В общем, мне срочно нужна экспертиза.
- Так вы следователь? Я сейчас же свяжусь с врачом, она приедет.
- Старший следователь Пнёв. Пускай поторапливается. Ночь будет долгой.
Пока мы перевозили трупы, укладывали их в лаборатории (толстяка задвинули подальше, с глаз долой), ждали оттаивания девушки и приезда Казимировны, я решил поделиться соображениями:
- Думаю, вам надо искать мороженщика.
- Чего?
- Сейчас ещё достаточно тепло, их полно на улице с тележками мороженого. Там тело могло так обморозиться.
- А вы, я погляжу, специалист по замораживанию людей. - Представитель закона обвёл взглядом холодильники для трупов.
- Подловили! - ухмыльнулся я.
Старший следователь Пнёв нехорошо прищурился.
- Держите свои измышления при себе, молодой человек. Будет ещё много мертвецов. И непонятно, что с ними произошло. А родным не до шуток. Смеяться будут в первую очередь над вашими... умозаключениями.
Трупы всё прибывали. Я записывал информацию о поступивших. Мне даже стало любопытно, связывает ли их что-то. Настолько увлёкся, что даже забыл о зеке, заточённом внутри другого зека. Спешно одно за другим мы с Казимировной проводили вскрытия, чтобы сразу же отчитаться; повсюду бродили и курили полицейские, пьяный в хлам судмедэксперт торопливо фотографировал тела, пока разложение не изменило ткани. Снаружи собралась толпа родственников, некоторые ухитрялись прорваться через все заслоны и устроить сцены. В прорезиненном халате сновал туда-сюда мой крикливый босс. Всё это жутко нервировало, мешало сосредоточиться, но я старался.
Пол: женский. 20 лет. Обморожение 72% тела IV степени. Студентка (продовольствие). Найдена на тротуаре на окраине города. При себе имела деньги, мобильник, ключи, паспорт, очки, косметичку, презервативы, влажные салфетки, кепку (тоже в сумочке), пачку жвачек, пачку сигарет, зажигалку, проездной, уголь активированный, скидочные карточки, пластырь, крем для рук и палку для селфи.
Пол: мужской. 23 года. Термический ожог 81% тела IV степени. Работал в автомастерской. Найден под мостом в центре города. При себе имел банковскую карту, мобильник, ключи, паспорт, наушники, семечки (прямо в кармане).
Пол: мужской. 14 лет. Захлебнулся пресной водой. Ходил в школу (сегодня, кстати, не пошёл, сказал, что заболел, а родители даже не в курсе). Найден на железнодорожных путях в километре от ближайшего водоёма. При себе имел мобильник, детскую рацию, пауэрбанк, пачки жвачек, пачку леденцов, одну палочку "твикса", целую кучу автобусных билетов, обёрток от конфет, батончиков, мороженого, одну сигарету, пустую упаковку от петард и гильзу 7,62х39 мм.
- В "вконтакте" состоял в нескольких группах для самоубийц, - сказал следователь. - Сейчас изучаем переписки с единомышленниками. Говорили, что ждут какого-то События. Может, флешмоб или секта...
Пол: мужской. 15 лет. Ожог кислотой 90% тела IV степени. Ходил в школу. Найден в парке. При себе имел деньги, мобильник, ключи, портфель со школьными вещами, USB-провод, сетевой блок питания USB, две флешки, фонарь, швейцарский ножик, компас.
Пол: женский. 24 года. Асфиксия (по причине заглатывание языка в результате удара по голове; возможно, при падении). Студентка (медицина). Найдена в подземном переходе под шоссе на окраине. При себе в сумке на поясе имела ключи, косметичку, военный билет, пачку жвачек, ежедневные прокладки. Ещё - повязку на голове и электронный браслет для бега на запястье. Возможно ограбление.
Пол: мужской. 26 лет. Электротравма IV степени. Работал маркетологом. Найден посреди центральной площади. При себе имел деньги, банковскую карточку, мобильник, ключи, обручальное кольцо (в кармане), палочку от пломбира.
- Этот в реанимации что-то неразборчиво твердил про пику. Возможно, связь с орудием убийства. Также проверяем связь с карточными играми, долгами. Или же речь о горном пике?
Пол: мужской. 20 лет. Сверхострая интоксикация. Студент европейского вуза (программист). Найден на пустыре на окраине. При себе имел деньги, несколько банковских карточек, айфон, айпод, наушники и зарядное устройство для "эппл", флешку, детскую рацию.
Пол: мужской. 36 лет. Смертельная кровопотеря (потеряно более 90% ОЦК, имеются лишь два глубоких отверстия на шее, имитация "вампирского укуса"). Безработный. Найден в спальном районе возле гаража. При себе не имел кроссовок. Возможно ограбление. При себе имел в портфеле несколько японских комиксов (манга) на абсолютно детскую тематику.
Пол: мужской. 23 го...
- Ой, ну нет-нет-нет-нет! - вырвалось у меня, когда я вгляделся в теперь едва узнаваемое лицо. Перечитал паспортные данные. - Твою ма-а-а-ть! Да как же... Как же так, блинский!
Передо мной лежал Коля. Брат Нины. И мой лучший друг. Наверное, даже единственный настоящий друг.