Кулешова Марина Михайловна : другие произведения.

Espiritu Sanctum

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Триста сорок девять лет назад, в один из дождливых весенних дней, не предвещающих беду, над крышами Лондона раздался гулкий набат. Колокола всех храмов предупреждали горожан о приходе жестокого, не знающего жалости и пощады врага людей. В кварталах бедноты раскинула свои щупальца бубонная чума.
    ОБНОВЛЕНИЕ ОТ 08/11/2014
Espiritu Sanctum

Часть I

Бубонная чума

Пролог

Орудие Смерти

  Триста сорок девять лет назад, в один из дождливых весенних дней, не предвещающих беду, над крышами Лондона раздался гулкий набат. Колокола всех храмов предупреждали горожан о приходе жестокого, не знающего жалости и пощады, врага людей. В кварталах бедноты раскинула свои щупальца бубонная чума.
  Уже в который раз старуха Смерть снопами косила колосья жизни. Не размениваясь ни на что, она умерщвляла все. И людей, и животных. От только что зародившегося колоска до созревшего, уже готового к сбору. Не щадила ни богатых, ни бедных.
  Тела людей, не имеющих крыши над головой, так и оставались лежать под открытым небом, распространяя вокруг себя трупный запах, пока какие-нибудь смельчаки не бросали их на телегу и не отвозили на погост, где сваливали в одну могилу. Тех, кому не хватало места в этой переполненной трупами яме, сбрасывали в одну кучу и сжигали.
  Над хаосом смерти носились с трупа на труп вороны. По улицам беспрепятственно перебегали от одного убежища к другому крысы, когда одна, а когда и несколько особей. Они так же не гнушались отведать мертвечины, а иногда нападали на тощих бродячих котов, раздирали их на клочья и съедали. Все это происходило быстро, на земле оставалась только разбрызганная кровь. Чума - одно из орудий Смерти и кормилица падальщиков.
  От чумы нет спасения, как нет спасения от неминуемой гибели.
  
Глава 0
  
Первые очаги
  
  Зимой 1664 года в небе над Лондоном наблюдали яркую комету, которую горожане посчитали дурным знаком, предвещающим обрушение на их головы многих бед. И, как это часто случается, опасения людей осуществились, тая в себе еще смутную неясность. В квартале Сити, торговом районе Лондона, огражденном с трех сторон городской стеной и с четвертой, с юга, ограниченном медленно несущей свои воды Темзой, стали происходить необъяснимые смерти.
  Первый, обнаруженный в декабре 1664 года, труп принадлежал работнику речного порта. Когда о пропавшем спохватились, этот человек отсутствовал уже неделю, не выказывая никаких признаков принадлежности этому миру. Каким-то непостижимым образом, полицейским, уведомленным о пропаже, удалось узнать, что покойный снимал небольшую клетушку на чердаке дома в приходе церкви Сент-Джайлса на полях. При посещении комнатушки мертвеца было обнаружено, что ее дверь заперта изнутри, через рассохшиеся, изъеденные червями, доски сквозняк доносил до обоняния пришедших запах разложения. После взлома замка все подозрения оправдались. В тесной темной комнатке на соломенном тюфяке, источая тошнотворные флюиды смерти, возлежал хозяин жилища. Выдавшийся в этом году теплым, декабрь способствовал разложению тела, нежели его сохранности.
  При осмотре почившего, на шее была обнаружена крупная шишка и рядом еще несколько, только поменьше. Что это такое, никто толком не знал и дальнейших разбирательств не последовало. Слух об этом происшествии быстро обошел все трущобы Сити, странный недуг все же оставили без внимания, как что-то не достойное подробного рассмотрения. Все продолжали жить, как раньше, вплоть до февраля 1665 года.
  Полтора месяца спустя после первого случая, загадочная смерть повторилась, свидетелями ей были все присутствовавшие, на тот момент, на рыночной площади. Нищий поберушка преклонного возраста медленно брел сквозь толпу, шатаясь из стороны в сторону. Трясущейся правой рукой он держал шляпу, а левую прятал за спиной. Глаза его лихорадочно светились, по щекам и лбу катились крупные капли пота. За все время, пока бродил среди людей, он не проронил ни слова. Судорожно вздыхая прохладный воздух, он смотрел вдаль, фокусируя взгляд в одной точке. Внезапно старик запнулся, пошатнулся, упал навзничь и больше не шевелился. При осмотре трупа на левой руке были обнаружены вздутия, как и в первом случае. И снова все оставили без внимания. Лондонцы продолжали беспечно жить дальше.
  В начале апреля того же года чума отняла жизни уже четверых. До двенадцатого апреля 1665 года было зарегистрировано двести девяносто смертей, причиной которых стала бубонная чума, далее жертв эпидемии становилось все больше и больше.
  Пришло время бить тревогу.
  
Глава 0,5
  
Свирепствующая эпидемия
  
  Двенадцатого апреля 1665 года количество смертей, в результате эпидемии, достигло трехсот девяносто восьми человек. В городе началась паника. Испуганные лондонцы спешили собрать свои пожитки и покинуть пораженное страшной болезнью обиталище. Чтобы выбраться за черту города необходимо было иметь справку о состоянии здоровья, это позволить мог себе не каждый и большинство жителей Лондона, в основном беднота из трущоб, оказались в когтях смерти.
  Пока народ всеми силами пытался выбраться из западни, Карл II со своей семьей и свитой уже покидал город, чтобы переждать самый пик эпидемии в Оксфордшире. Однако, не все представители городской власти ушли вместе с королем, большинство предпочли остаться. Сэр Джон Лоуренс, лорд-мер Лондона, отказался покидать город, подвергнув себя карантину с помощью специально построенной стеклянной витрины; таким образом он выполнял свои обязанности, не имея прямого контакта с заразой. В городе также были вынуждены остаться несколько священников, врачей и аптекарей, так как эпидемия обещала быть долгой и свирепой.
  Большинство богатых купцов убрались за пределы Лондона. Торговля остановилась.
  Тех, у кого в доме обнаруживался больной, запирали на сорокадневный карантин, вместе с чумным, дверь отмечали красным крестом и словами 'Господи, помилуй нас'. У входа ставили надзирателя, который наблюдал за тем, чтобы обитатели жилища не выходили.
  А чума все яростнее и яростнее вгрызалась своими гнилыми клыками в плоть города, Смерть уносила все больше и больше жизней. Причину бедствия так и не смогли обнаружить и посчитали, что разносят заразу животные. Это был смертный приговор бродячим котам и псам, которые, в свою очередь, как раз-таки и истребляли истинных носителей чумы.
  Две тысячи двадцать жизней - цена истребленных зверей, именно столько забрала Смерть в первую неделю июня.
  
  
Глава 1
  
Мэри Лоуренс
  
  В этот вечер узкие переулки трущоб были темны и мрачны. От скользкого, заляпанного помоями и содержимым ночных ваз, мощения поднимался к крышам домов густой смрад, смешивающийся с приторным запахом разложения. Вдоль стен, на голых булыжниках, были сложены трупы, от которых и исходили тошнотворные флюиды смерти. За ними завтра придут, чтобы отвезти на телеге к большой яме, вырытой для погребения чумных, а сегодня они еще будут осквернять итак не свежий воздух. Тут и там из узких щелей стремительно выскакивали крысы, подбегали к ближайшему телу, отрывали кусок разлагающейся плоти и возвращались в свою щель, чтобы там, в темноте, съесть добытое. Нет ничего удивительнее цепей питания: при жизни человек - хищник, пожирающий все и вся, после смерти становится добычей. Добычей падальщиков и червей.
  Густую, почти осязаемую, тьму узких улочек отпугивали от окон скромных домов, тусклые огоньки свечей, выставленных на подоконниках зачумленных жилищ. Иного освещения не было. И если бы в это время кто-нибудь, нарушив комендантский час, покинул свое прибежище, он не сразу, но заметил неуклюже пошатывающуюся, ссутуленную фигуру, медленно бредущую между домами. Фигура эта принадлежала хрупкого телосложения девушке. Хрупкость была обусловлена не врожденными качествами, это была болезненная хрупкость, сильное истощение, долгое время не получающего необходимые элементы организма.
  Она шла медленно, пошатываясь на подкашивающихся ногах, то и дело оскальзываясь босыми стопами на заплесневелых от помоев и сырости булыжниках мостовой. Худое со впалыми щеками лицо искажалось гримасой боли при каждом шаге. Из ввалившихся серовато-карих глаз медленно катились слезы, оставляя на грязной, запыленной коже светлые дорожки. На лбу и над верхней губой выступили капельки пота. Некогда роскошные русые волосы были грязны и спутаны так, что никакой щеткой невозможно будет привести их в порядок.
  Костлявой левой рукой она судорожно сжимала разорванный лиф платья. Правой, столь же худой, пыталась зажать кровоточащую рану на левом боку, сему действию мешал выскочивший на ладони бубон. Ободранные лохмотья, в которые была облачена фигура, когда представляли собой простоватое платье с богатой отделкой. Сейчас же это были грязные и бесцветные обрывки ткан, бесформенно висящие га тощем теле и не прикрывающие острые плечи и исхудалые выпирающие колени. Босые ступни покрыты слоем грязи, брызги которой достигали высоко оборванного подола, засыхая на том безобразными пятнами.
  Такой бы увидел поздний прохожий, не более десяти дней назад блистающую при дворе и пленяющую взгляды мужчин, единственную дочь лорда-мэра Лондона - Мэри Лоуренс.
  Как столь не приспособленное к жизни в нищете существо могло оказаться на грани жизни и смерти в таком неподобающем для него месте, как трущобы? Почему, находясь в столь плачевном состоянии, она продолжает брести куда-то, не зная местности?
  Все очень просто. Среди придворных нет места слабохарактерным и слабовольным людям. Здесь друг за другом следят, выискивая малейшие недостатки, высматривая каждую ошибку. Слабому следует покориться судьбе, выбираемой ему сильным. Но в итоге, от него избавляются. Рано или поздно, не в зависимости от того покорился он чужой воле или нет.
  Мэри Лоуренс совершила непростительную ошибку. Перешла дорогу супруге короля, которая, как только стало известно, что что мэр Лондона остается в городе, распорядилась о том, чтобы девушку усыпили и тайком свезли в трущобы, где так удачно свирепствовала чума. Это произошло накануне отъезда короля со свитой и домочадцами в Оксфордшир. Распоряжения были выполнены и неугодная девчонка оказалась одна посреди лабиринта узких улочек.
  Когда Мэри пробудилась от глубокого, навеянного снотворной настойкой, сна, первое, что она почувствовала был холод. Холод, а потом сырость. Под щекой было что-то склизкое и дурно пахнущее. Правый бок совсем замерз и конечности затекли от долгого пребывания в неудобном положении. Она распахнула глаза и уставилась на облупленную стену. Так же в поле ее зрения попало , покрытое толстым слоем плесени, сочленение булыжной кладки. Не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, девушка перекатилась на спину и с ужасом устремила взгляд на, изрядно посветлевшее, небо наз крышами неказистых и обшарпанных домов. В, скинувший последние оковы сна и охваченный страхом, разум хлынул поток вопросов, ответов на которые не было.
  В предыдущей вечер, во время сборов к отъезду, она была очень подавлена отказом отца покинуть город. В минуту, когда она уже была готова расплакаться, раздался стук в дверь. На пороге стоял паж, держащий в руке блюдце, на котором лежала записка, написанная на гербовой бумаге, сложенная в несколько раз и подписанная угловатым, но аккуратным почерком писаря. Это было приглашение на чаепитие, устраиваемое в покоях королевы тем же вечером.
  Тщательно собравшись, на что понадобилось несколько часов, девушка направилась в покои пригласившей. Оказавшись наедине с царственной особой, она почувствовала себя неловко. Мэри думала, что будут присутствовать еще хотя бы несколько человек, но оказалась один на один с супругой правителя. Та о чем-то спрашивала смущенную таким вниманием, ничего не понимающую, жертву, которая робко отвечала на вопросы, и внимательно наблюдала за ее состоянием.
  Когда веки начали слипаться, а перед глазами все поплыло, девушка подумала, что это от усталости и расстройства. Она уже собиралась спросить изволения покинуть покои, но язык перестал слушаться. И произнести не получалось ни одного слова. Веки смежились. Это было последнее, что она помнила.
  Мэри попыталась вспомнить еще что-нибудь, но усилия привели к головной боли. Ей пришлось отложить это занятие на потом.
  Конечности покалывало от зациркулировавшей по венам крови. Но ни руки, ни ноги еще не двигались.


Продолжение следует...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"