Тщеславие

Теперь он будет тебе сниться.
Ты будешь удивленно и впервые 
в жизни с девичьей стыдливостью
замечать его легкие следы в
твоих мыслях, особенно перед сном.
Потом искать его на улицах города,
который с этого вечера стал совсем 
Другим.
Я читаю то, что ты пишешь.
Томно и печально вдыхая 
сигаретный дым и запах глинтвейна.
Как и положено ангелу декаданса.
Меня научили правилам.
Несколько слов на интернет-форуме,
всего лишь несколько слов, 
маленький отзыв.
Не думаю, что понял кто-то, кроме меня.
Для мужчин твои слова одномерны, 
женщины, читавшие, 
все опутанны обыденностью,
чтобы заметить.
А я растворяю грустную улыбку 
иронией и сочувствием.
Я знаю.
Теперь ты впервые откроешь отвращение
от случайных прикосновений 
смазливых раньше парней.
Мы с тобой одного возраста, сестра,
а я бы чувствовала себя прекрасной
принцессой ночного мегаполиса,
наблюдая, как ты смотришь на него.
У тебя в подписи форума фраза о тщеславии,
и после утопленных ночей ты подумаешь,
что достойна его.
Ты бы нашла способ, однажды, 
надев самое богемное из того
что у тебя было, и конечно, 
кожаный с заклепками пояс на бедрах.
Желала бы я стать невидимкой.
Улыбаться тенью, когда ты пытаешься 
произвести на него впечатление,
теряясь в смущении и увязая в тщеславии,
которое делает тебя еще более неуклюжей.
Если ты сильная, сестра, потом еще 
месяц тренировок перед зеркалом.
Ищещь случайных прикосновений,
пытаешься удивить его своем мастерством,
он лишь тихо улыбается, и спокойно ищет
способ убрать твои руки, а на самом дне
безразличия капля отвращения.
Он становится особенно прекрасен в такие моменты,
и ты уже не помнишь себя.
Вряд ли он думает обо мне,
но мои редкие слова ему тонким шелковым шлейфом
дразнят его сознание.
Между нами почти нет разницы, сестра,
но у меня бы получилось.
Ловя его взгляд, я чувствую мысли
о том, что моя постель из черного шелка,
и медные подсвечники по краям.
А я сплю на розовой подушке с 
плюшевой собакой.
После Земфиры по ночам
ты слушаешь Энигму, думая, 
вот музыка, чтобы заниматься
с ним любовью,
но он целует чью-то шею
под Тома Вейтса,
Наша разница в том, что ты пока
этого не знаешь, сестра.
Наша разница в том,
что я не жду и не надеюсь.
Ни его, ни того, о ком думаю.
Я таю музыкой в ночных огнях, 
вслушиваюсь в улицы, помнящие все шаги,
отдаю вечера и слезы, никогда не жалея.
Найдя дом, где он живет, ты
до минуты высчитаешь время, когда он
возвращается с работы, 
и начнешь богохульствовать,
обмынывая выражение "судьбоносная случайность".
Если бы я была отравлена им,
я бы пришла к его дому в полдень,
и оставила влажные лепестки 
алых и белых роз на ступенях.
Милая сестра, не злись,
не ищи моих глаз в толпе,
просто у нас были разные воспитатели.
И пришло время каждому заплатить.
Меня вырастила боль, 
одиночество приносило подарки.
Боль ткала мне багряный шелк
холодными зимами в приданое,
и вот, пришло время его носить.
Одиночество хранило мое сердце
в темноте годами как дорогое вино,
И вот, они пьянеют от запаха.
Нет, милая, если бы у меня был выбор,
конечно, я бы ни за что не согласилась,
но мои воспитатели оказались мудрее меня.
Хочешь, вместе пойдем и рассыпем 
лепестки роз на ступенях его дома?