Он жил в новеньком, только что отстроенном доме, напоминавший собой мягкий, неуютный улей. Жил совершенно один (не считая, мамы и папы), и не было у него друга, ни одного друга.
В шестнадцать лет оказаться одному всегда неприятно, особенно если ты беден, беден абсолютно и бесповоротно!
"Бедность не порок, а большое свинство" - с этой фразой, услышанной где-то внутри Сергей был полностью согласен. Потянувшись в рыхлой отвратительно пружинящей ячейке, он вспомнил себя с лёгким недоумением - надо же почти генетический анахронизм! Светлокожий, светловолосый и подумать только, с носом покрытым россыпью никому не нужных пятен, не ведущих ни к какому из известных семье родословных древ!
- Веснушки, - фыркнул он, - это уж слишком.
- Не встану, - решил Сергей, - ни за что невстану. Пусть они сами пройдут - эти годы, которые должны!
Ноги уже вели его к закрытой гостиной, откуда не доносилось ни звука, - не встану, - сердито пробормотал он ещё раз и открыл дверь.
Дома никого не было - он был один, один со своей проклятой уникальной внешностью и не менее уникальным одиночеством.
"Никогда не говори - никогда", - всплыла в его мозгу ещё одна ненужная мысль, с ней он и направился в поисках еды.
- Опять котлеты, - пробурчал Сергей, вытаскивая замызганную кастрюльку из холодильника и разглядывая кусочки фарша, покрытые неаппетитным слоем остывшего жира.
- Не буду! - решил он, отправляя котлеты в рот, - не буду....
Окончательно несчастный и раздавленный рутиной обычнологии, ещё более лениво и непокорно он вышел из дома.
На улице был апрель, так определил Сергей, не задумываясь о течении времени - апрель и всё. Он вздохнул и начал пролагать путь мученика в школу, которую любил. Любил ни за что - там не было друга.
Школьные ворота его не узнали и неприятно пошатывались, когда он проходил в них.
Буркнув ещё три раза, а затем ещё три, он, наконец, оказался на месте, рядом с такой же "уникальной личностью" Валеркой, явившимся в класс позже обычного, отчего-то пошатываясь, словно пьяный.
Вытерпев всё, что ему было уготовано: придирки Антонины (так сказать классной руководительницы, не понимающей, что бой всегда хорошо, особенно на никому, кроме неё, не нужном уроке английского); сопение выпендрилы Ирки, безуспешно пытавшейся привлечь его внимание глупым сарказмом и
ворчание историка, не понимавшего, как можно так - когда никак и, нигде и, никогда.
Чудак, он думает, если знать всё это - поможет, - глупости, - фыркнул Сергей с необычным отчеством, Сергеевич и на вопрос Валерки, - деньги есть? - снисходительно кивнул головой с достоинством достав тетрадь, что бы дать ему бой, настоящий морской бой для коего она и предназначена.
Он стал свободным только за воротами, где его догнал Валерка, и возбуждённо блестя глазами, зачастил, - а вам, что так никого так и не подселили? Везёт же некоторым, а у меня четыре сестры, соседи психи, да и мать проходу не даёт - никакой личной жизни! Слушай! - вдруг протянул он, - а давай сбежим?
- Как, куда? - удивился Валерка, - из дома конечно.
- В пельменную, - язвительно понял Сергей, и решительно отодвинув товарища в сторону, пробурчал, - иди дома обедай!
Вечно голодный Валерка обиженно задышал и придвинулся поближе, - почему в пельменную? Я место знаю - никто не найдёт, клёво! Или ты боишься?!
- Что за детский лепет? - поморщился Сергей, - боишься - не боишься! А что за место?
- Пошли не пожалеешь! В другой раз я не буду таким добрым, - поставил точку препирательствам Валерка, и они двинулись быстрым шагом в самую фешенебельную часть города, находившуюся недалеко от заброшенного, но всё ещё внушительного порта.
Проходя мимо небольших и больших, и что самое важное - старых домов, Сергей старался, как мог не поймать взглядом своё отражение в окружающем мире, но у него это, как впрочем, и всё остальное, плохо получалось. Он отражался вместе со всем вокруг, что переливалось и сверкало, шумело, проходя мимо с достоинством и без.
Оставаться уникальным - вот надёжный мост самоуважения! Оставаться уникальным - это хорошо, ему бы ещё новые кроссовки вместо изрядно заношенных туфлей и куртку поприличней - тогда конечно он был бы самым!
- Ладно - хватит ныть! - оборвал он себя, и они нырнули в очень милую подворотню со старинными фонарями, освещающими сами себя.
Валерка, пугливо озираясь, толкнул маленькую медную дверку, и она не открылась. Не открылась и от второго и от третьего толчка....
Приняв снисходительный вид, Сергей поинтересовался, - ну...
- Что - ну?! - разозлился Валерка, - Тебе хорошо! Ты у своих один, а тут попробуй - пять голодных ртов! Не может она всех прокормить! - и, крикнув в гневе на мать, - а кто просил столько? - уныло поплёлся в сторону своего дня, не обещавшего стать особенно сытым.
Что это я? - с немного запоздалым раскаянием одёрнул себя Сергей и, догнав приятеля, примирительно толкнул его в плечо, - ладно уж. Пойдем, накормлю, благо есть на что.
Примирившиеся с друг другом друзья, весело и бодро двинулись по давно отработанному маршруту в ближайшую к школе пельменную.
Войдя в обычный для дешевого общепита чад и выбив чек на двойную порцию, Сергей с привычным интересом стал наблюдать, как Валерка заглатывает мягкие, слипшиеся пельмени, с размеренностью удава питавшегося
раз в месяц. Сам Сергей пельмени не любил, впрочем, как и котлеты питаясь ими от безысходности нищего существования, при каждом удобном случае с завистью подглядывая сквозь прозрачные витрины бистро за жующими гамбургеры людьми.
Выполнив традиционную процедуру меценатства, он опять остался один, и лениво прогуливаясь в потёртых туфлях по бурой жиже, гордо именуемой снегом, подумал, - а вдруг? - и, отмахнувшись от возникшей было в памяти медной дверки, маняще мерцающей в свете старинных фонарей, отправился домой, величественно не замечая презрительных взглядов знакомых и незнакомых молодых джентльменов, дефилирующих в фирменных и не очень кроссовках.
Дверь в жилище Половцовых была обыкновенно-деревянная, но, слава богу, новая - квартиру они получили совсем недавно, только-только разложив убогий скарб, апофеозом которого являлся телевизор, за который мать, как ни странно уже выплатила казавшийся нескончаемым кредит. Сергей старший как то умудрился обменять их разбитую квартирку на отшибе города и бабушкину в центре, на вполне приличную трёхкомнатную. Квартира была в вполне приличном районе, правда, на том же отшибе, так, что ребёнку даже перейти в более престижную школу не удалось.
- Ладно их - пусть живут... - прощал обычное существование родителей Сергей, - вот если бы новые кроссовки.... Да разве дождешься от них?!
Отец всё мыкался разнорабочим, дворником, а если подвезёт - то и охранником.
- Да и кому он нужен? Почти интеллигент, даже образования и того нет, хотя и это вряд ли спасло бы их положение.
Мать вкалывала на рынке, в рыбном павильоне продавщицей, твердя, - "лучше синица в руках, чем..."
- Чем, что? - страдал Сергей младший, - чем новые кроссовки?!
Не понять не знавшим им....
Не понять, что стоило Сергею каждый божий день выдерживать давящее облако презрения, которым окутывал его город, город не желавший понимать, что синица лучше новых кроссовок.
Сожалея о будущем, Сергей добрался до гостиной и остолбенел. Порядок в доме вещь относительная, мать с отцом на работе, а он в уборщики не нанимался, но такое: загажено и разбито всё! Всё небогатое имущество - даже фарфоровые слоники, доставшиеся вместе с квартирой после смерти бабушки, уничтожены, истёрты в пыль.
Осторожно ступая, Сергей двинулся, вперёд чувствуя всем телом - "они здесь". От осознания этого хотелось выскочить пулей из квартиры и дико орать, - "помогите!!!", но ноги не желали его слушаться, против воли ведя в сторону спальни - комнаты родителей с которыми он не особенно ладил.
Дверь в спальню оказалась сорванной с петель и там ни кого не было, то есть совсем никого и можно сказать, что и ничего. Остатки мебели, разбитой в щепы, жалкие обрывки застиранных занавесок, вот и всё, что ждало его там.
Взгляд мальчишки нащупал что-то очень знакомое - мамины выходные туфли, оставшиеся ещё чуть ли не со свадьбы, стояли ровно, одна к одной, отвратительно белые среди сплошного ужаса. Ужаса, который, наконец, догнал и остался с Сергеем, уже не двигаясь дальше, как бы найдя то, зачем был создан со всей тщательностью садиста расчленившего кровать и стёрших бабушкиных
слоников в пыль, оставившего только эти убогие туфли, словно насмехаясь над его беззащитностью.
- Лучше бы оставили мне кроссовки! - возникла дикая мысль у окончательно одуревшего Сергея, от которой он тут же очнулся и почувствовал возможность двигаться в любом направлении.
И он начал двигаться. Двигаться быстро и, как в передаче про легкоатлетов и, как в передаче "вы это можете" и, как в жизни маленького, испуганного мальчика.
- Или мужчины? - предположил подросток. - Опять?! - ужаснулся своим сомнениям Сергей и, перескочив через пустынную дорогу, оказался в школьном дворе. Там не нашлось ни одной живой души, кроме школьного сторожа, не столь старого, сколь злобного.
- Тебе чего здесь! - цыкнул на него Олег Павлович.
- Надо же - Павлович, - отстранено, как во сне, подумал Сергей, пятясь назад к воротам, - такая сволочь и Павлович?
- Мне милицию, - растерянно пролепетал школьник и остался один за воротами, пробормотав, - мне надо.
- Так, пора взять себя в руки, - решил он, - и всё обдумать. Судя по всему - это мафия.
Причём тут мафия и его семья, он понять не смог. Тихая, истерично-услужливая мать продавщица; мрачный, замученный отец-неудачник и мафия? Чушь какая-то. Стоп! Может дело во мне? Может это я, узнал какую-то страшную тайну?
Сергей стал лихорадочно соображать, - есть! Всё дело в Валерке, он то и показал ему странную медную дверку, за которой... Наркотики, деньги, тайный ход в загадочное место встречи всех главарей мафиозного мира?
- Прямо как у Буратино с золотым ключиком и бумажным колпачком, - опечалился Сергей, привычно переводя взгляд на ненавистные туфли.
- И в милицию нельзя - они все на мафию работают! - Сергей сколько раз по телику видел, как это на самом деле происходит.
- К Валерке то же, его в первого найдут - это же он всё знал!
Что всё - было решительно не ясно и очень страшно, так, что и не хотелось ничего выяснять.
- Нужно исчезнуть. Испарится на год-два и в школу ходить не надо, - продолжал рассуждать Сергей.
- А как же мать с отцом? - затормозил он, - они же живы! Или нет? - со страхом предположил Сергей и поёжился от становившегося уже привычным, его друга ужаса.
- Сходить к матери в павильон? Нельзя, там уже наверняка ждут и у отца тоже. Подожду их до ночи здесь, - сообразил он и потихоньку пробрался к новенькой детской площадке, которую уже успели разломать, но и обломки внушали доверие, хвастаясь яркими красками.
Крадучись, втянув голову в плечи, Сергей устроился под бывшим мухомором, теперь неизвестной конструкцией и приготовился ждать.
Быстро темнело, и его мысли так же быстро принимали другой оборот, - последние деньги, истраченные на Валерку, уже довольно аппетитные котлеты в холодильнике и не такая уж страшная мафия. А может, повезёт и встретится эдакий неподкупный дядя милиционер - расстреляет всех, вернуться родители и Сергей с удовольствием поспорит с историком о правах древних римлян. И
может чёрт с ними, с этими кроссовками? Хотя нет - они нужны хотя бы для того, что бы доказать Ирке свою значимость не только как уникальной личности, но как личности адекватно воспринимающей современные требования города. Города благосклонно принимающих только тех, у кого есть эти треклятые новые, фирменные кроссовки и желательно куртка, хотя и без неё можно обойтись, этакий вызов - не хочу и не ношу!
- Ирка, вот это номер! - он совершенно про неё забыл.
Где она живёт, Сергей знал прекрасно - не так уж далеко: опять через дорогу, квартал налево. Почти сразу за школой, в старом деревянном доме, с красавицей мамой, обшивающей семью и, всех своих знакомых (разумеется - за дополнительную оплату) и с деловым отцом, который имел солидное дело - гонял на продажу машины из-за границы. Вследствие чего Ирке не приходило в голову, волноваться о каких то там кроссовках, что ужасно злило Сергея, не понимающего как можно не понимать, что это значит для его места в этой вселенной.
Сойти с поста и попросить Ирку о помощи, было унизительно и неразумно - он остался ждать. Ужас, нахлынувший на него пару часов назад, стал привычным и даже где-то уютным. Он один остался с Сергеем, несмотря на сырой и липкий холод, царивший на этой похожей на инвалида в новой коляске, площадки для детей, которые здесь не жили и может быть и не будут жить.
Ещё через три долгих часа Сергей совершенно осмелел и, памятуя о заветной кастрюльке, покинул пост. Осторожно, не включая свет, он как вор проник на кухню, открыл холодильник, и облегчённо вздохнул - вожделенные котлеты остались нетронутыми.
Помимо котлет, Сергей обнаружил внушительные запасы мороженой рыбы, которую его мать, несмотря на свою честность и добропорядочность, частенько приносила домой. Так часто, что даже непривередливый отец вежливо отказывался от ужина, уловив (уже долгих семь лет вызывающий тошноту) запах рыбы.
Отец.... Он средневысокий, средне умный, средне сильный, в общем, слово - средний, было самым для него подходящим, по мнению Сергея и всех кого он знал.
Мать.... Женщина терпеливая и бывше-красивая, вечно пахнувшая рыбой, вызывала в сыне слегка брезгливую жалость и недоумение, - зачем? Зачем она выходила замуж за отца? Тащит с работы рыбу и много лет раздаривает её всем знакомым, которые давно уже её не берут и даже не благодарят за упорство?
- Рыба - это хорошо, - пробормотал Сергей, внимательно осматривая внушительные запасы, состоящие из разнообразнейшего выбора сортов, впору лучшему из лучших рыбных ресторанов. Отсутствовали исключительно устрицы.
- Но чего нет - того нет, не будем жаловаться на жизнь, - определился Сергей, с отвращением глядя на сёмгу.
Поев холодные котлеты, на этот раз обильно заедая их хлебом, Сергей окончательно осмелел и зажёг свет. Немного постоял, прислушиваясь, и так как ничего ужасного не произошло, поставил чайник и начал тщательный осмотр квартиры, в поисках хоть каких то объяснений кто такие эти таинственные "они", напугавшие его до ужаса.
Коих он и не обнаружил. Ничего, абсолютно ничего, не указывало на причины такого погрома и отсутствия родителей, на их привычных местах.
- Так, - протянул Сергей и принялся за уборку. Убирал он тщательно, с остервенением, старательно обходя стороной спальню, где как одинокий призрак, блистали мамины туфли, какой-то трупной белизной.
Утром, проснувшись в положенное время, Сергей встал, умылся, тщательно вычистил зубы. Пожевав котлеты и зачем-то заглянув в гостиную, он пошёл в школу, поговорить (если тот жив, конечно) с Валеркой.
Приятеля Сергей встретил в школьном коридоре и, прижав его к стене, потребовал: - Рассказывай!
- А что? Я ничего не сделал, - заюлил Валерка, испуганно кося глазами, - ты чего ко мне привязался?! - не выдержал он, в конце концов, давления друга.
Сергей внимательно взглянул в слегка вороватые глаза и строго спросил: - Как мать, как сёстры?
- А тебе чего?! - забился приятель и осторожно поинтересовался: - Головкой стукнулся?
Поняв, что поставил себя в глупое положение, Сергей сказал: - За тебя дурак беспокоюсь! - и удалился в класс, там он внимательно понаблюдал за Иркой и историком.
Ирка кривлялась, историк придирался - значит у них всё в порядке.
- Всё страннее и страннее... - совсем озадачился Сергей и стал ждать окончания уроков.
После школы, решив, что Валерка, Валеркой, а проверить стоит, Сергей отправился в центр города, к загадочной двери. Сердце его дико колотилось, но как оказалось совершенно зря, кроме пары старых мётел, совка и прочей дребедени закрывающей "тайный ход", там ничего не оказалось.
Ну хотя бы один пакетик героина или лужа крови! Как назло нет ничего: ни героина, ни родителей, ни звонка о выкупе - только парочка котлет, залежи рыбы и старые одинокие туфли, посреди пустой квартиры.
- От такого самая исключительная и уникальная личность отправится в милицию! - наконец решился Сергей и оказался в районном отделении. Там носились толпы народа звонившего помесным, мобильным телефонам, читающего сообщения и заискивающе протягивающего документы в окошечко.
Сергей, выстояв очередь, сказал: - У меня пропали родители.
- Документы! - не поднимая глаз, потребовал дежурный.
- Я ещё паспорта не получал, - промямлил "уникум", уже понимающий, что он это зря.
- А-а... салага, - продолжил беседу представитель государства, - что у тебя? Кроссовки сняли?
- Нет. - Мысленно прокляв эти вездесущие кроссовки, Сергей повторил: - У меня пропали родители.
- Вот как? - заинтересовался дежурный, - и часто они пропадают?
- Да нет! Товарищ, господин, дяденька милиционер - они это в первый раз!
- И давно? - уточнил господин милиционер.
- Вчера, - твёрдо ответил Сергей.
- Розыск пропавших, по прошествию трёх суток с момента исчезновения, равнодушно проинформировав салагу, - представитель приказал: - Следующий!
Растерянного Сергея оттеснила волна встревоженных людей и не только. С чем он и вернулся домой, то есть совершенно ни с чем, кроме того, что в милицию нужно идти через два дня.
Прослонявшись по квартире, Сергей констатировал - телевизор разбит, от книг как всегда тошнит, рыба на месте, но тошнит от неё ещё больше.
Он подошёл к зеркалу - поговорить, как быть дальше. Твердо взглянув, в свои серые ("стальные", как надеялся Сергей) глаза и, в упор не видя веснушек, спросил у себя, - ну, что? Подумал и ответил, - а ничего, - и ещё раз устроил слонянье по квартире.
Во всей квартире внимание приковывала только одна вещь, не медная, но всё же. И он вошёл.
Они были там - такие же мёртвые, такие же белые...
Стараясь как можно меньше притрагиваться к холодной коже, Сергей положил туфли в крепкий пакет из рыбного павильона и облегчённо огляделся. Всё было на месте. Рваное, битое, искромсанное, но на месте. Даже маленькая русалочка с отколотой грудью.
Очеловеченная треска сиротливо лежала на бывшей крышке, от бывшей тумбочки, ожидая возвращения той, без которой её жизнь превратилась в существование
Как могла мать, работая с рыбой, питаясь рыбой, с ней же спать! - этого не мог понять ни Сергей, ни даже его отец - человек понимающий и одобряющий..
- Так, - снова произнёс Сергей, проводя дальнейшее исследование оставшегося имущества.
- Так! - ещё раз сказал он, когда ничего особенно нового не обнаружил.
- Так? - спросил он сам себя, доставая туфли из пакета.
- Может они принадлежат волшебнице, прилетевшей из страны Оз, которая устроила весь этот погром и вернулась обратно, прихватив с собой его родителей и оставив в качестве залога волшебные туфли? - такая версия, была самой реальной из всех пришедших в его светлую голову.
Сложив туфли обратно в пакет, он вышел из квартиры (не забыв по дороге заглянуть в стальные глаза) и направился к Ирке, а спрашивается, - куда же ещё? Не к Валерке же.
Ирка встретила его стандартным фырканьем и оригинальной фразой, - какие люди! - но в квартиру пустила и предложила кофе с бисквитным печеньем.
- Наверняка выпендривается, - сообразил Сергей, ожесточённо стараясь не смотреть в её сторону и пряча ноги, оказавшиеся в несвежих носках (вот идиот!), под стол.
- Ну-с, - насмешливо продолжила беседу Ирина, располагаясь в кресле напротив, - чем обязана?
Сергей бросил мрачный взгляд из подлобья и протянул, - да так-с, кофейку отпить-с!
- И отпились, - не менее ехидно продолжала Ирина, - а отпились, то и валитесь!
Совершенно взбешённый Сергей, приподнялся из кресла, произнес монументальное, - дура! - и вышел вон, благоухая по дороге носками.
Очутившись снаружи, он понял: - всё. Идти некуда, а главное не к кому.
Наконец не выдержав напряжения последних суток, Сергей постыдно заревел. Тихо-тихо, но с такой болью, что внезапно возникшая сзади Ирка, испуганно попросила, - Серёжа, не надо, - отчего он заревел ещё жалобней и громче, одновременно пытаясь скрыться от как всегда неотвязной выпендрилы.
- Не надо, - повторила она, становясь у него на пути, - пойдём.
И они пошли. Пошли в его сторону, хотя есть ли ещё его сторона - Сергей сильно сомневался. А всё, что случилось и не случилось, и быть может случиться, он успел жалобно провыть обалдевшей Ирке, ещё не доходя до инвалидной детской площадки.
- Так....- теперь была её очередь произнести это очень нужное слово.
- Так, - подтвердила она, увлекая его к подъезду, - пойдём к тебе и посмотрим.
- Что там смотреть?! - опять набычился Сергей, - я уже всё видел.
- Ты видел, а я нет! И если ты каким-то образом хочешь получить что-то хотя бы отдалённо напоминающее местоимение - мы, то тебе придётся подняться на пятый этаж! - возразила Ирина, победно взглянув на оппонента.
- Она не верит, не может верить, - мелькнуло в голове Сергея.
- Хорошо, - отозвался он и протопал вперёд, сдвинув Ирку с дороги.
Войдя в квартиру, он злорадно стал наблюдать за её изумлением и ужасом, затем, триумфально прошествовав в спальню, достал туфли и ткнул ими Ирке в нос, - вот! А я, что говорил?!
- Фи, - нашлась Ирина, - убери, а то этот запах...
Сергей сконфуженно засунул туфли обратно в кулёк. Запах, он совершенно про него забыл, ведь для Сергея запах рыбы, как запах жизни присутствовал всегда и был чем-то естественно-ненужным, без чего не обойтись.
Оставаться в квартире, ни он, ни она не хотели. Жильё напоминало то ли морг, то ли свалку - во всяком случае, ощущение большой беды превращало слова в шёпот, а смех в плачь.
Уже держась за руки, они покинули это место и выбрались поближе к центру города. Люди, витрины, автомобили - создавали ощущение живой жизни и иллюзорного - что всё хорошо и правильно.
- Надо сходить к твоим родокам на работу и всё узнать, - после этих слов Ирки, всё стало на свои места, - действительно - чего он так боится? Всё так просто! Сходить и узнать.
И они пошли и узнали: что мать Сергея - неблагодарная и что хозяйка ничуть не удивиться, если та окажется и пьяницей и потаскухой, и что отец уволен и пусть и не думает приходить за зарплатой, которую ему задолжали за последние пять месяцев работы.
От всего узнанного хотелось, кого-то бить. Бить долго и жестоко, но Ирка не позволила - оттащила от бомжа, ненароком подвернувшегося ему под руку, и увела под спасительную пародию на мухомор.
- Будешь жить с нами, - Иркины слова выглядели вяло и беспомощно.
Представив её мать, сладенько приговаривающую, - спи Серёженька, тебе здесь будет удобно, - Сергей чуть не рассмеялся.
Нет - Ирка конечно молодец! Но родители у неё.... Всё давно подсчитали и он в их расчёты - ну никак, не вписывается!
- Жить я буду дома, - добродушно ответил он, - рыба есть. Слушай! А может твои у меня рыбу купят? Или хоть на хлеб с крупой поменяют, даже по самому заниженному курсу, всё хорошо в моём положении, - добавил он, отчего то, пожалев выпендрилу.
Та в ответ радостно кивнула головой и ускакала делать "ченьдж".
Поднявшись наверх, Сергей прилёг на сломанную, но ставшую от этого только удобней, кровать и задумался. - Завтра третий день. Потом можно идти в милицию, потом... Действительно, а, что потом? Получить паспорт и устроится
на работу? Да кто его возьмёт! Даже роль дворника, занимаемая его отцом, ему не светит - кому нужен салага, когда кругом полно взрослых оболтусов.
Воровать он ни за что не станет, даже из-за фирменных кроссовок, а потихоньку подъедать за Иркиными домочадцами - он лучше умрёт! Иркина мать и так говорила дочери - "что ты нашла в этом вонючем голодранце, нормальных парней, что ли нет?"
Она конечно права - и рыба, и нет кроссовок, но есть он у них не станет! Ни за что!!!
Можно подойти к историку, мол, так и так, вроде сирота я. Он не откажет, но старик и так еле живёт - зарплата у него меньше чем у охранника. Совесть не даст старику на шею сесть.
Да.... Ну, дела! Не прыгать же с новенькой девятиэтажки, прямо на мухомор, с криком - "Берегите детей! Они ваше будущее!" Да и не ребёнок ведь уже.
А может, вернётся отец - середняк, со средней зарплатой, средними запросами и большой любовью к нему? Вернётся вместе с вечно усталой, но без памяти обожающей своего сыночка матерью. И начнут его кормить котлетками, брать лишние смены - кроссовки надо сыночку ненаглядному. И пусть не спят! Пусть надрываются, пока он в телик смотрит! Как же иначе? Ведь без новых кроссов - ни друга у сына, ни подруги!
- Ну я и сволочь, - удивился Сергей, - ведь всё так, а я что? Что я себе сам кроссы не сделаю? Тьфу ты! Всё равно гад! Матери нет, отца нет, а я всё о кроссовках заладил!
Тут он понял всё - он боится. Страшно боится, что их убили "совсем". Не так, как когда по телику смотришь, а совсем - навсегда.
И найдя свой ужас на месте, Сергей взял его в руки и стал внимательно разглядывать - да он очень страшный, но даже с ним можно жить, можно и нужно.
Примирившись, сам с собой, Сергей продолжал ждать Ирку, размышляя о веснушках, кроссах и пропавших родителях, которых он решил обязательно найти. Живых или не живых, но найти.
Глава 2.
Ещё день прошёл и ещё. В милиции Сергей был - наконец-то всё записали. Потом приходили к нему домой - фотографировали. Пожурили за уборку, (отпечатки, видишь ли, стёр - как в кино!), сказали: - Держись парень! - и исчезли, как он понимал, навсегда.
Ирка тоже пропала, даже к телефону не подходила, и Сергей решил - пора. Пора опросить соседей. Не в доме, конечно - там их нет, а вообще....
Недалеко от их девятиэтажки, находилось, по крайней мере, домов сорок. Высокие, добротные, правда, не столь новые как их, но работу они предвещали на целых несколько недель.
Начав с ближайшего, он ещё раз убедился - работы много и она неблагодарная. Двери в квартиры не открывались, то по причине отсутствия владельцев, то по их нежеланию сказать что-либо, то по общему раздражению, в котором держал людей город.
Бинго! Прошерстив два дома ему удалось напасть на след, в виде пожилой женщины, знавшей обо всех всё. Совершенно всё - даже чего сами люди о себе не подозревали.
Среди огромной массы информации, Сергей уловил, что в тот самый значительный в его жизни день к их дому подъезжала машина - не Мерседес конечно, но очень и очень дорогая и абсолютно красная.
- И откуда у людей деньги?! - пылко выкладывала воодушевлённая присутствием неожиданного слушателя женщина.
В машину сели пять человек - три здоровых мужчин и пара, ну никак не подходившая к белым кожаным сиденьям, на которые их запихнули. Этой несуразной парочкой, судя по приметам, и были его отец с матерью, отчего соседка совсем порадовалась и стала дотошно допытывать, кто именно из этих троих мужчин, был тем самым дядей, который приходит домой, когда папы нет, и приносит конфеты.
Сергей, стараясь не обращать внимания на злость, возникшую сразу и к дяде и к соседке, в свою очередь узнал, как они выглядели.
Богато и уверенно держались эти три дяди, не старше тридцати пяти лет, а ещё спокойно, хотя и торопясь. Эти сведения для Сергея были ценными, как пиратские метки, по которым ищут клад.
Совсем одурев от словоохотливости доброй самаритянки, Сергей вяло поинтересовался: - Номер, номер машины вы помните?
- Конечно, помню! - обиделась самаритянка, - я, между прочим, ещё в маразм не впала, память у меня хорошая, - и вытянула из недр квартиры, новенькую, пугающую своими размерами, тетрадь, из которой Сергей узнал, что номер машины был в отличие от всего остального, грязным, но последние знаки ей всё же удалось зафиксировать - ЯК.
- Ладно - як, так як. Это животное такое. Их наверно мучают, - вертелось в голове у Сергея, - хоть животное само по себе довольное смирное, если его не трогать, конечно.
Трогать придётся явно совсем одному - в милиции опять записали и уверили, - сделаем! - не пояснив, что и когда, а Ирка опять не пришла.
Первая мысль пришедшая ему в голову - просмотреть все красные машины с буквами як, на конце, была не совсем удачной, но единственной и он пошёл, прихватив "боевую" тетрадь, уселся на ступеньках, одного из старых домов и стал наблюдать за ним - этим опасным, как оказалось городом.
Результаты наблюдения оказались не столь плачевными: похожих на очень дорогую, красных машин пока не обнаружилось; зато будет, чем заняться завтра и это помогало вернуться домой, в опять загаженную, на этот раз уже милицией квартиру.
- А дома то, хорошо! - понял Сергей, рассматривая и Ирку, и Валерку и новые кроссы и пятьдесят баксов, лежащие на кухонном столе.
Несмотря на полное отсутствие Ирки в последние два дня, видок у неё был как у подруги Джеймс Бонда, не меньше.
- Ну, как тебе ченьдж? - в её голосе было радостное ожидание и, не обнаружив в холодильнике рыбы, Сергей вслух восторженно поблагодарил Ирку, - ну ты даёшь! - а мысленно ментов, за окончательно сломанный дверной замок, пускающий в дом всех друзей, всё равно от недругов и за семью замками не спрячешься!
После чего Валерка перестал изображать из себя родственника на похоронах и наехал на Сергея, - ты! Почему не сказал мне?! Я, что?! Думаешь, я только из-за пельменной?!
Целых два друга, кроссы - для полного счастья не хватало только родоков, не дома конечно, а на работе или там в магазине.
Так и началось их совместная, увлекательная игра - найди её. В неё они играли долгих две недели. Дорогих машин было много, может, даже слишком много - красной с яком, ни одной.
- Видела, видела! - заскочив в комнату Сергея и не обращая внимания, что человек спит, вопила Ирка так, что он порадовался отсутствию соседей, как таковых.
Видела Ирка её - дорогую, красную и даже с яком, машину, возле одного из самых старых, попадающего под категорию старинного дома, того самого, с медной дверкой и чванливыми фонарями.
Забежав по дороге за Валеркой, Сергей опустил глаза и удовлетворенно убедился - кроссы на месте, а "вместе веселее" как правильно гласила одна из самых известных реклам города. Веселее и теплее, снег уже совсем сошел - до лета рукой подать.
Прокравшись в центр города, к таинственному особняку, они первым делом подошли к дверке, осторожно потрогали её и стали следить за чёрным и парадным входами. В этот вечер машины не было, не было и трёх дядей с конфетами и без. Входили и выходили: дядя господин лет пятидесяти, тётя госпожа, наверняка его жена (несмотря на юную внешность, поджатые губы и равнодушный взгляд, указывали на её явную принадлежность к господской касте), а так же джентльмены, со зверскими лицами, в фирменных кроссовках. Количество которых, им так и не удалось определить точно, по причине вхождения и вхождения оных, так часто, что даже отличница Ирка сбилась со счёта.
- Вот это да! Их тут, наверное, штук двести, этих горилл! - преувеличение вещь нужная, но в восхищённых словах Валерки, как не печально, прозвучала горькая истина.
- И что мы будем со всеми ними делать?
Вопрос был задан Сергею и ответ - почему я, был бы не логичен, позаимствованный из кино - бить, абсурден, поэтом Сергей честно сказал, - не знаю. Нужно пробраться в дом и всё осмотреть, когда никого не будет или все заснут.
- Да, не будет! - усомнился Валерка, - вон их сколько, да и сигнализация есть, это точно, ты же сам дядьку видел, если его раздеть - на всю жизнь пельменей хватит!
Валерка был прав, а с "правдой спорить - друзей смешить", с этой своей, взятой ни у кого фразой - Сергей почувствовал себя уверенней и пообещал, - что ни будь, придумаем!
- Ладно, вы тут думайте, а мне домой надо, - заторопилась Ирка, - меня родоки и так уже убьют.
Оставшись одни, они лениво пытались сосчитать горилл, высматривали "яка", но ничего у них не вышло, не из первого, не из второго. Господин с госпожой не показывались, зато появился новый объект - молодая, можно сказать совсем юная госпожа, - лет пятнадцати - семнадцати, если умыть, - так определил Валерка, с чем Сергей был полностью согласен.
Собравшись на следующий день у весёлого от одного их присутствия мухомора, они стали намечать план действий.
- Нужно притвориться разносчиками пиццы или почтальоном, - предложил Сергей, старавшийся быть настоящим "главой".
- Да, это хорошо, но дальше двери нас не пустят, особенно если они пиццу не едят.
- Как не едят? А, что они тогда едят? - поразился Валерка Иркиному утверждению и нервно потрогал живот, бурчавший от любого напоминания, о еде.
- Сёмгу, - с достоинством ответила она.
Тут, почувствовав устойчивою тошноту и к этому дому, и к господину с госпожой, Сергей подошёл к зеркалу, взглянул в свои глаза и взял инициативу в свои руки. - Тогда будем наниматься к ним на работу, клянчить деньги, переписывать население, всё, что угодно - лишь бы попасть дальше прихожей.
- Всё, что угодно... - протянула Ирка, а угодно.... Будешь бой френдом ЮГ, (так они зашифровали самую юную госпожу).
- Кто, я? - опешил Сергей, - зачем?
- Ну не Валерка же, у него даже кроссовок нет, да и посмотри на него - кроме пельменей, в глазах ничего!
- И у меня, ничего, - подумал Сергей, но, припомнив, что он личность уникальная, глаза у него стальные и родители пропали его, да и размер кроссовок для Валерки маловат - всё же попытался увильнуть от исполнения главной роли. - Да ничего эта ЮГ не знает, ты бы её только видела!
- Знает, не знает, а в доме будешь своим человеком, - против этого ни у кого возражений не нашлось.
Собирали Сергея не хуже чем на войну: Валерка остервенело, драил кроссовки мелом, Ирка стянула весеннюю куртку отца и его же галстук, при виде которого Сергей, бросив попытки отгладить брюки "нон стоп", замахал на неё руками, заявив, - лучше голый, чем в удавке и вообще то, он не в первый раз на тусовку идёт и сам знает, как прикинутся.
Уже вечером, одетый, отбритый, отглаженный и даже отдушенный, Сергей гляделся в зеркало, как Золушка перед балом, даже "туфельки" крёстная Ирка подкатила, но помни - ровно в двенадцать часов....
- Сколько время? - забеспокоился Сергей, шурша пятидесяти долларовой бумажкой в кармане "нон стопа".
- Двенадцать. Уже пора, ЮГ наверняка выползла на свою вечернюю охоту, - воодушевил друга Валерка.
- А куда идти?
- Да, что ты за тефтеля! Что одеть? Куда идти, зачем идти? - Ирка в сердцах вытолкнула его в разбитый проём двери, - двигай, давай!
И он двинул, прямо в самый модный клуб месяца - Монолит, сфорганенный прямо в одном из ржавеющих кораблей, давно забывших море в мёртвом порту.
Ржавчина, дырявая палуба, ослепительный туалет с видеокамерами под кодовым названием - гальюн, обилие тесных, но для своего дела подходящих кубриков, вместе с традиционными децибелами и спецэффектами, а так же не общедоступные цены и сделали старую посудину самым престижным местом свиданий ЮГ вкупе с остальными юными сливками общества.
Попробуй её тут найти, узнать, а потом до кучи и познакомится - желательно без кубрика, прямо в Дом, да и баксы жалко. Сергей, нынче Сереж, протиснулся в капитанскую каюту, в которой как ему и обещали, был классный бар, весь отсвечивающий зеленоватым светом, отчего все ЮГ были похожи на безумных покойников.
- Не боись - они пока живые! - приободрил себя Серж и с бокалом в руке стал внимательно изучать отрывающуюся элиту.
- Подвигаемся? - услышав призыв ближайшей самки и убедившись, что это точно не самец мутант, он оторвался со всеми вместе.
Уже спускаясь по шаткому (для прикола) трапу, вместе с доставшейся на его долю пьяной самкой, он испугался ехидной Ирки и её вопроса, - ну?!
- Не справился. Где ж тут её найдёшь, - вспоминал Сергей рыжую шубку и синие волосы ЮГ, - если всех их отмыть, переодеть и то....
Выполняя до конца положенную ему роль юного джентльмена, он галантно подтащил прилипшую к нему леди, до первого попавшегося такси, и с сакраментальным, - прошу! - ввалил туда девушку.
- Куда едем? - таксист уточнил окончание того круга, который он намотает ради своих жены и детей, а может даже ради их кроссовок.
Услышав адрес, Серж моментально оказался рядом с юной красавицей, на заднем сиденье и продолжил их знакомство.
- Как имя твоё? О, юная дева?
- Что? - испугалась неизвестности дева, - чего тебе?
- Звать как? - сбавил обороты Серж.
- Даша, - пролепетала дева и тихонько захрапела у него на плече.
- Даша! - триумфально провозгласил Серж, ответствуя на вопрос из-за парадной двери, нужного ему Дома.
Откликнувшись на знакомое имя, дверь медленно открылась. Войдя вместе с сонной ношей в Дом, и не обнаружив никого в прихожей, он стал соображать: прямо сейчас нестись на цыпочках, заглядывая в каждую дверь с вопросом, - Дашу не видели? То ли уложить леди ночевать, то ли ночевать вместе с ней? Выбрав среднее, Серж элегантно, ни на минуту не забывая о видеокамерах, уложил Дарью в первой попавшейся комнате и со словами, - жду встречи дорогая! - с достоинством удалился.
Как дальше продолжить удачное знакомство, Сергей представление не имел, вряд ли ещё раз он её "выберет", да и от баксов, не смотря на всю его экономию почти ничего не осталось. Пятнадцать долларов, этим ЮГ сильно не удивишь - пельмени надёжней будут.
Рассказывая Ирке с Валеркой про свою вылазку, он, конечно, многое опустил: и что на ЮГ нарвался случайно, и что номера телефона у неё не спросил, и что - Даша, это всё, что у него есть.
- Даша, ну и имечко! - Валерка попробовал имя на вкус, - Даша - с такими деньгами и Даша!
- Ничего вы не понимаете, - вклинилась Ирина, явно собиравшаяся блеснуть знаниями светской жизни, - в обществе сейчас принято возвращаться к корням, к простоте, к началу изначального.
- Изначально-деревянному, - согласился с ней Сергей, припомнив дырявую палубу "Монолита".
- Дарья! Даша - три бакса и наша! - Валеркина песнь вернула Ирину с Сергеем из извечного к насущному.
Насущное посовещалось и определило: Сергей переквалифицируется в Сержа и очарует ЮГ, затем знакомит её с Иркой (Валерку светским людям, показывать
никак нельзя) и они по очереди осматривают Дом, непринуждённо прохаживаясь между видеокамерами, гориллами и дядей с тётей - господами.
Задача ясна и Серж приступил к исполнению. Он прошёлся раз пятьдесят мимо парадной двери господского Дома, ругая себя последними словами за отсутствие номера телефона, затем позвонил в неё и тому же голосу из домофона, сказал: - Мне Дашу. Мы договорились.
Дверь не отворилась, вопросов не было, и когда Серж уже готовился к отступлению, на пороге возникла ЮГ.