Сеньора долго молчала, очень долго, вначале вернувшись в кресло, скурив там третью сигарету, а затем вновь устроив круиз по кабинету. Дымила она, как паровоз на фестивале техников в Манаусе, мне чуть не заплохело. Спасло то, что вытяжки все же заработали.
Наконец, она остановилась напротив меня:
- Значит так, слушай сюда.
Я напрягся.
- Эту штуку - кивок на координатор боя - я отдам позже. Ты, - указательный палец уставился мне в грудь, - несешь ее домой, прячешь там и никому не показываешь. И никогда никому не говоришь, кто тебе ее дал. Понятно?
Я кивнул.
- Дело не в самом координаторе, у нас таких много, мы выдадим тебе еще лучше. Дело в человеке, который тебе его подарил. Ты никогда и никому не рассказываешь о вашей встрече, никому не говоришь, как ее имя и как она вообще выглядит. Во всяком случае, до тех пор, пока я не разрешу. Вопросы?
- А зачем это все?
- Для твоей же безопасности. Поверь, мальчик, многие, узнав, что вы с ней встречались, и ты ей понравился, захотят от тебя избавиться.
- Ее родители? - грустно усмехнулся я.
- К сожалению, нет. От ее родителей я смогла бы тебя защитить.
Вздох.
- Это политика, Хуанито, большая политика, и ты в ней никто, потому делай, что тебе советуют знающие люди. Аристократия - это гадюшник, а ты не готов пока к тому, чтобы в него влезать.
'Судя по подтексту, мой друг Хуанито, ключевое слово здесь 'пока'. То есть, когда ты станешь хранителем, ты будешь готов к этому.'
'Естественно! - ответил я сам себе. - Корпус - своеобразный военный орден, где все друг за друга. Причем эти 'все' обладают неприкосновенностью и правом вендетты. Корпус станет надежным щитом, самым надежным в мире, от любой неприятности и невзгоды. В том числе от возможных преследований знати.'
- Я понял, сеньора, - кивнул я. - А вы скажете мне, кто она такая? Как ее имя?
Сеньора Тьерри скривилась, будто съела половину лимона, но от ответа ушла.
- Спроси у нее сам. Это ваша игра, я не вправе нарушать ее правила.
'Все ясно, наступаем на собственные грабли, camarado Шимановский! - усмехнулся я. - Так тебе и надо!'
Сеньора затушила бычок, что-то отключила на рабочем столе, надела китель и кивнула мне:
- Пошли.
Я поднялся, и мы куда-то побрели. Коридоры сменялись гермозатворами, шлюзами и очередными коридорами. Кажется, мы шли по переходу в соседнее здание, отдельно стоящий комплекс. Пару раз навстречу нам попадались молодые девчушки в белой форме, некоторые в доспехах. Все они были не старше меня, и при виде нас вытягивались в струнку, отдавая сеньоре честь, провожая мою персону недоуменными взглядами.
Воспользовавшись вынужденной паузой, я решил прикинуть свое состояние, то, что произошло, и о чем говорила сеньора. Выходила не сильно радостная картина.
'Итак, мой друг, что мы имеем? Добренькая тетя-полковник хочет взять тебя в свою контору для опытов. Печально, но только на первый взгляд - после опытов ты получишь вкусную шоколадку и станешь гораздо ближе к своей заветной мечте - служить, но не пресмыкаться. Если выживешь, конечно. Возможно даже получишь трофей, о котором не смеешь мечтать - девочку Бэль, юную аристократку и наследницу богатого рода. Ведь вассал королевы в принципе приравнен по статусу к аристократии, с этой стороны засады не будет - традиция есть традиция. Никаких помех даже для вашего брака быть не должно, не говоря об остальном.
Но имеются и небольшие накладки. Оказывается, в мире знати не все гладко, и некоторые кланы, судя по всему, хотят видеть девочку Бэль в своем составе в качестве невестки. А может, просто мечтают насолить ее семье - наверняка есть и первые, и вторые. Потому многие из них, узнав о существовании человека по имени Хуан Шимановский, с радостью сделают ему принудительное харакири.
Веселенькая перспективка? Угу! Это обязательно произойдет, если ты, малыш, начнешь светить подаренными тебе вещами. Планета круглая, а еще маленькая, как говорят русские, 'шила в стоге сена не спрячешь'...
Хотя нет, как-то не так. Но не важно, про шило тоже что-то есть. Главное смысл, а он понятен.
Сеньора же полковник намекает, что защитить тебя может. Не сразу, но это в силах корпуса. Мягкий такой намек, ненавязчивый. И самое прискорбное - маловероятно, что она блефует этим аргументом. Здесь скорее некая забота, что-то сродни материнскому инстинкту: 'Я тебя предупредила, помогла, моя совесть чиста, дальше думай сам.'
Вот теперь скажите, как после таких намеков спокойно рассуждать, нужен ли мне корпус?
Признаюсь честно, то, что я сюда сегодня приехал - случайность. Последствие того, что последние два дня был на нервах, эдакий импульсивный порыв, присущий юношеству. Осознал это я лишь скучая в допросной. И теперь главный вопрос - стоит ли идти по этому случайно выбранному пути? Да, слова, сказанные мною в кабинете, звучат красиво, перспективы радужнее некуда - статус, присяга, контракт, должность, защита... Но сеньора правильно сказала, все имеет свою цену. А цена здесь одна - жизнь. Возможность умереть молодым, зеленым, ничего не успевшим юношей. Очень глупым юношей!
Как я понимаю, до самого совета офицеров, пока будут идти тестирования, мне оставят право выбирать - идти к ним или вернуться 'на гражданку'. Но приняв, корпус вряд ли отпустит: я буду знать слишком много их секретов.
'Две недели, Шимановский! - подвел итог мой бестелесный собеседник. - У тебя есть всего две недели, пока не прибыла ее величество, чтобы определиться - хочешь ли ты подписываться под все это.'
Тем временем мы вышли в большое, просто огромное помещение, предназначение которого бросалось в глаза сразу - оно было заполнено матами, тренажерами, жуткого вида непонятными устройствами, дорожками с препятствиями. Тренировочный зал, большой и отлично оборудованный. В зале стоял звонкий гул с эхом, перемежающийся звуком ударов и падений, присущий любому спортивному залу. В нем тренировалось с десятка полтора - два девчонок от двадцати до тридцати. Я говорю 'девчонок', хотя некоторые из них старше меня на десяток лет, потому, что это уже вошло в привычку - называть всех 'девчонками'. Отныне, сколько бы им ни было, я буду называть их только так, даже если кому-то покажется это... Неправильным.
Некоторые девчонки бегали по дорожкам, причем дорожки эти располагались не только на земле, но и висели, подвешенные на специальной арматуре, высоко над нею. Некоторые отрабатывали удары на грушах, иных более сложных приспособлениях, с дроидами и в спарринге, а почти в центре, но немного ближе к нам, располагалось главное круглое цветное татами, вокруг которого сидела группа в составе пяти молодых особей шестнадцати лет, а шестая на татами усиленно и безуспешно отбивалась от тетки с бесстрастным лицом, очевидно, инструктора. Одеты все были в спортивное тренировочное трико неброского серого цвета, смотревшегося немного казенно, но сидящего на фигурах обтягивающее и эротично.
Впрочем, наслаждаться фигурами было некогда, мы быстро вышли на соседнее татами. Главный бой при этом затих и все внимание находящейся вокруг слабой половины человечества мгновенно переместилась на нас. Точнее, на меня. Я обернулся - везде, во всем зале движения прекращались, а внимание приковывалось к моей персоне. Некоторые девчонки улыбались, некоторые стояли с раскрытым ртом, но удивлены были определенно все. Видать, мальчики здесь нечастые гости!
Эту мысль тут же озвучила сеньора полковник:
- Не обращай внимания, просто ты первый мальчик, попавший на территорию корпуса, за много-много лет.
По знаку сеньоры, одна из младших девчонок подбежала и приняла у нее китель.
- Перчатки.
Она и еще одна тут же принесли две пары перчаток. Таких я еще не видел - не столько перчатки, сколько... Даже не с чем сравнить! Ни с кик-боксерскими, ни тем более с боксерскими они не имели ничего общего. Тонкие, открытые, в таких можно бить и ладонью, и ребром ладони, и... Да много чем! По-видимому, единственная их задача - не сильно травмировать противника, причем ключевое слово 'не сильно'.
- Не кривись, одевай, - усмехнулась сеньора, одевая свои.
- Будете проверять, на что способен? - улыбнулся я.
- А как же! Интересно же, на что способен человек, завоевавший 'деревянную' медаль планетарного первенства?
- Это было полтора года назад.
- Тем более! Готов?
Я окинул взглядом себя и ее. Да, я не был в форме, стоял в обычных брюках и рубашке, но и ее форму тренировочной назвать нельзя - парадные штаны, казенная блуза, сапоги на ногах. Сапоги от латных доспехов. Надеюсь, ногами бить она не будет!
Кольцо наблюдателей вокруг сужалось. К линии татами подошла инструктор и с интересом уставилась на нас, остальные подтягивались и располагались чуть подальше - естественно, они же не офицеры! И кстати, майор, встретившая меня у входа, тоже оказалась в зале, стала вдалеке, под навесом, разглядывая предстоящее действо сквозь голографический козырек, приблизив изображение.
- Готов.
- Атакуй.
Я атаковал. Не сильно, проверяя ее защиту. Она отвела мои удары, не блокируя. Что-то было загадочное, интересное в ее движениях. Я пробовал еще и еще, раз за разом наблюдая, как она двигается, с какой грацией. Знающий и любящий это дело человек меня поймет - это было красиво!
- Не бойся, не рассыплюсь! - усмехнулась сеньора, подбадривая меня.
- Я не боюсь.
- И ударить меня не бойся. Скажу больше: если ты по мне попадешь, полноценным боевым ударом, значит, мне пора на пенсию. Бей сильно, не дрейфь!
Я попытался. Провел серию обманных и зарядил левой снизу и тут же правой сбоку. Но все удары оказались в стороне, а мое ухо налилось жаром.
- Не больно?
Я отрицательно покачал головой.
Новая атака, и еще, и еще одна. Все вокруг исчезло, и корпус, и девочки, и офицеры-инструкторы, остались только я и она. Мне нужно было, я обязан был разгадать ее секрет!
Я скакал, как конь, использовал все свои умения и навыки, но раз за разом получал, причем один раз даже чувствительно. Она была неуловима. И... Я, кажется, понял ее секрет.
Их оказалось два. Первый - динамичность. Она ни разу не поставила жесткий блок. Всегда только отводила удары в стороны или отходила сама, разрывая дистанцию. И второй момент - скорость. Она двигалась настолько быстро...
Нет, я не правильно выразился. Она двигалась не быстрее меня, не быстрее обычного человека, но... Она знала, как я ударю, чувствовала это, пока я только начинал делать замах. Когда мой кулак оказывался на месте, ее на том месте уже не было.
Что это, телепатия? В телепатию я не верил, но тем не менее, сеньора раз за разом вытворяла вещи, которые не укладывались в моей голове. И еще один момент, на который я обратил внимание - она была слабее. То есть, если говорить о чистой мышечной массе, я был сильнее. Встретить жестко мой прямой правой, например, было бы для нее некомфортно, и она использовала ту тактику, которая только и могла обеспечить ей победу - маневренность и динамичность. Это был танец, красивый чарующий танец, и не получай я раз за разом, был бы готов танцевать его вечно.
- Ну что, это все, на что ты способен? - в цвет усмехнулась она, пытаясь разозлить.
И я решился. Как я говорил, мой тренер служил в королевском спецназе. Да, он отказался научить меня некоторым... Особенностям ведения боя, но несколько раз до этого показывал коварные удары. Те, которые запрещены всеми федерациями единоборств и которые изучают только в таких вот специальных войсках. Из жалости, видя мое безуспешное противостояние с коллективом отморозков под предводительством Бенито Викторовича Кампоса.
Я провел две простые серии, чтобы усыпить бдительность, затем пара обманных ударов, и...
...И взвыл от боли в локтевом суставе.
Я стоял на четвереньках, если можно назвать четвереньками коленки и одну руку. Вторая же рука была вывернута под опасным углом и посылала в мой мозг через нервную систему невероятное количество болевых импульсов.
- Ай-яй-яй, Хуан Шимановский, а мы, оказывается, не так просты! - сеньора отпустила меня. Я отполз и поднялся, потирая ушибленную руку. - И где же мы научились таким ударам?
Ее глаза пылали смесью бешенства и интереса. Бешенства потому, что я ее почти достал, а интересом...
...Потому, что интересом!
- Друзья показали.
- У тебя очень интересные друзья! Готов?
Я кивнул.
Дальше начался ад. Теперь она не только оборонялась, но и нападала, испытывала мою защиту, а защита эта оказалась... Неахти какой. Ну, сеньора взламывала ее влегкую, слету, почти каждый удар достигал цели, и если бы она била хотя бы в половину своей силы, я был бы уже покойником.
Наконец, она подняла руки кверху.
- Стоп!
Я остановился, отступил на шаг и опустил руки, оценивая свое состояние. Лицо, грудь и руки представляли собой один большой сплошной синяк.
- База у тебя есть, хорошая классика, - уважительно кивнула она, - но только классика. - Затем подала знак стоящей рядом офицеру-инструктору, протягивая перчатки.
- Проверь его, на что способен. Я скоро.
Сеньора инструктор, все это время наблюдавшая за боем, довольно мне усмехнулась, и в этой усмешке проступало нечто плотоядное.
- Ты готов?
Мишель была удивлена обманным ударом - парень не так прост. Которое уже 'не так прост' за сегодня? Четвертое? Пятое? Какие боги решили привести его сюда к ней, да еще именно сегодня? Почему именно его из миллионов сверстников со всей планеты?
Но все оказалось не так плохо, тот удар - единственное, что он знал. Она открывалась, несколько раз, как школьница, но он не видел этого, зацикленный на классической школе. Что ж, хорошо.
В ушах вдруг раздалась легкая мелодия из старого детского мультика. Сделанный на время боя прозрачным козырек помутнел, с обратной стороны в него постучался анимешный рыжий лисенок, а иконка второй линии настойчиво замигала.
- Стоп! - остановила она бой. Паренек отступил, с ожиданием глядя на нее.
- База у тебя есть, хорошая классика. Но только классика, - выдала она свой вердикт и кивнула стоящей рядом Норме, чтобы подменила.
- Проверь его, на что способен. Я скоро.
И отошла в сторону, под навес, за тренажеры, активируя линию.
- Слушаю.
В ответ услышала знакомый гневный голос. Очень гневный.
- Я по делу Шимановского!
Мишель была вся во внимании.
- Это дело ведет департамент! Не лезь туда! Я буду вынуждена доложить о твоем внимании Лее!
- Ты на месте? - перебила она.
- Да.
- Я позвоню из кабинета. - И отключила линию. Затем обернулась к мальчишке, которого в этот момент обрабатывала Норма - методично и без жалости. Кажется, стоять ему осталось не долго.
Подошла к дежурному офицеру - тому самому майору.
- Катарина, разработай систему тестов. С завтрашнего дня начнем проверять его.
- Я против этой идеи, - отсутствующим голосом возразила та, наблюдая за поединком. - Мы только убьем его. Искалечим. Он уже сформировался, нам придется его ломать, а в его возрасте это не проходит просто так.
Мишель помолчала, задумавшись, затем недовольно усмехнулась.
- Катарина, как офицер, ты имеешь полное право высказать свое мнение на совете и убедить всех в своей правоте. Но с завтрашнего дня подготовь для него программу тестов - и физических, и психологических. После занятия - она кивнула на татами, где Норма отправляла пацана, не успевшего поставить классический блок, то есть, по ее мнению, допустившего ошибку, в нокдаун - отвезешь его домой, сам он будет не в состоянии. Еще вопросы есть?
- Никак нет, - привычно отрапортовала майор глухим недовольным голосом.
- Вот и хорошо. Я у себя и на второй линии.
И развернувшись, направилась в кабинет, обдумывая предстоящий нелегкий разговор.
* * *
Как я вернулся домой - помню смутно. Болело все. В отличие от сеньоры полковника, инструктор меня не щадила совершенно. Она полностью соответствовала высокому званию 'инструктор' - каждый раз, когда я допускал даже незначительную ошибку, она меня жестко наказывала. Пробивала блоки и впарывала так...
То, что я выжил - чудо. Теперь понимаю, что значит 'ангельская подготовка'. И это я - чужак, которого просто тестировали! А что же они вытворяют со своими новобранцами?
Мама меня не узнала. Нет, конечно, узнала, но...
Я слушал ее упреки, ее испуганный голос, но понимал, что не могу сказать правды, и от этого становилось не по себе. Кое-как отговорившись общими фразами, что это меня не избили, а стоял в спарринге, я завалился спать и тут же вырубился до утра, отсрочив неизбежный разговор. Ее жалко, только-только отошла после предыдущей моей истории, и тут узнать такое... Да еще, что сын ее придумал это в здравом уме и трезвой памяти...
Утром меня поднял привычный будильник. Что делать дальше я не знал, ибо сеньора майор, почему-то лично отвозившая меня после избиения домой, на мой вопрос лаконично ответила:
- Мы с тобой свяжемся.
И уехала.
То есть, меня взяли на примету и начнут разрабатывать. Когда им будет нужно, они выдернут меня, а пока я свободен, словно ветер в поле. Сколько ждать, пока понадоблюсь - неизвестно, а раз так, я решил пожить своей старой прежней жизнью хотя бы день, или сколько мне отмерят. Вряд ли появится еще такая возможность.
...А значит, надо идти в школу.
Я быстро оделся, перекусил оставленным мамой завтраком, надел привычный костюм, с сожалением провел рукой по волосам, на которых еще вчера утром покоился подаренный навигатор, и отправился в свой выстраданный храм науки. Именно выстраданный, я заслужил право учиться в нем, завоевал в бою, и, кстати, не был там с самой победы, с самого визита королевы.
Школьный двор встретил меня привычным гулом и суетой вокруг работающего фонтана. Я медленно шел, смотря на лица одноклассников, однокурсников и просто знакомых и незнакомых ребят, и вдруг отчетливо понял, что мне не с ними. Я не хочу здесь учиться, я не хочу жить по установленным кем-то давным-давно правилам. Не хочу гнить много лет, отрабатывая короне грант, идти по пути, уготованному всем, находящимся здесь. Да, ребята довольны, счастливы своей судьбой и перспективами. Не только титуляры, которым без этой школы придется в жизни несладко, но и платники смотрят в будущее с оптимизмом. На прошлой неделе я рассуждал про Кампоса и то, кого что ждет в этой жизни. Я ошибся. Люди РАДЫ тому, что их ждет. Они смирились и не хотят другой доли.
Вон тот парнишка, на год старше меня, в старомодных оптических очках. Он отличник, у него большое будущее. Но вся его мечта - вылезти на позицию-две выше, чем сверстники. И он вылезет, он упрямый. Станет 'начальником отдела' по классификации дона Алехандро, возглавив таких же, как сам, учащихся с ним вместе быть может даже в этой самой школе. Но 'начальник отдела' для него - предел, на большее он...
Нет, не правильно выражаюсь. Он очень умный и целеустремленный. Он СПОСОБЕН подняться еще выше. Но его мечта - 'начальник отдела', и выше своей мечты он просто не полезет.
А я хочу в дамки. Я хочу стать императором. В данном контексте 'император' - это человек, решающий судьбы планеты. Я хочу стать представителем элиты, влиять на судьбу страны. Пусть меня считают выпендрежником с непомерными амбициями и завышенной самооценкой, но это так. Мне тесно в этой школе и в том мире, который ждет после нее. Это главный итог, который я вынес за сегодня.
Почему так получилось, что привело к этой мысли? Возможно, вчерашняя экскурсия во дворец, общение лично с главой корпуса телохранителей. Ведь даже ангелы стали для меня не абстрактными девчонками, где-то там охраняющими лиц королевской крови, а живыми людьми с любознательными лицами, к которым можно прикоснуться, потрогать, поговорить. А может все из-за Бэль, моей аристократки, из-за пропасти между нами, которую я подсознательно пытаюсь преодолеть? Не знаю. Но знаю точно - мне здесь не место, это не мое. Корпус дает шанс, опасный, смертельно опасный, но есть девиз, 'всё или ничего', и я хочу всё.
На меня смотрели, как на звезду. Ну, маленькую звездочку. Всепланетная слава давала о себе знать. Но ажиотажа вокруг моей персоны, как я боялся, не было. Да, смотрели. Да, кивали. Да, здоровались и иногда показывали вслед пальцем. Но это не смертельно.
Карина при виде меня скривилась и отвернулась. Вот шавка, я так ничего и не придумал, чтоб поставить ее на место! Некогда было. А теперь связываться нет желания - мелко это. Эмма же подлетела, начала что-то щебетать, выспрашивать и рассказывать, и мне стоило большого труда отцепиться, пообещав поговорить позже.
Затем передо мною открылась картина, увидев которую, я заторопился внутрь, хотя во дворе оставалось много людей, с которыми я был бы не прочь поздороваться и пообщаться. Центральным персонажем картины являлся Кампос. Он стоял в компании нескольких дружков, о чем-то весело болтая и смеясь. Рядом с ними стояла Николь с самым убитым видом и пыталась показать, что происходящее ей интересно. Лапища Кампоса по-хозяйски обвивала ее талию.
Увидев меня, Николь встрепенулась, бросила взгляд, полный боли, сожаления и раскаяния, но мне было все равно. Каждый сам выбирает свою судьбу. Бенито тоже увидел меня, посмурнел, скривился. Он не знал, как ко мне относиться, какую роль играть в общении, и это его бесило. Наверняка с ним 'разговаривали' в департаменте о недопущении впредь 'плохого поведения', дабы августейшее внимание вновь не коснулось его персоны и 'школьного' дела вообще, и соответственно, чтобы не влетело им, ответственным за это ДБшным чинам. Должны были поговорить. Просто в субботу он посчитал меня слишком беззащитной жертвой, обидев которую, последствий не будет. Теперь же, после иголок охраны моей подружки он понял, что она крутая, что последствия могут появиться с любой стороны, и от этого находится в смятении.
А еще на заднем плане его сознания я рассмотрел ненависть, но уже по другому поводу - из-за ревности.
'Caramba, Хуанито, да ему и впрямь нравится Николь! Во дела?! А той нравишься ты!'
'Угу, - согласился я. - Но мне она до лампочки, особенно после случившегося.'
'Так именно это его и бесит!' - 'обрадовал' внутренний голос.
Хуан Карлос опоздал, перед парой я его не видел, но зато после пары устроил мне допрос, прилипнув похуже Эммы. Пришлось вкратце изложить ему ход свидания с Бэль, умолчав об антикварном магазине, дисках и Сильвии, зато поведав о сногсшибательном танцевальном марафоне, ее предложении стать партнером и о трагическом завершении вечера.
- И что ты будешь делать? - помолчав, спросил он. - Я насчет Кампоса.
Я фаталистически пожал плечами.
- Ничего. Он сам по себе, я сам.
- А эта девушка? Ты будешь искать ее?
Я отрицательно покачал головой.
- А ты бы на моем месте искал?
Он задумался.
- Не знаю. Наверное, да.
- Я не готов к такому шагу.
- Но ты ее любишь?
Я тяжело вздохнул, похлопал его по плечу и пошел дальше. Любовь в жизни не самое главное.
- Эй, а что там насчет Эммы? Она ведет себя так, будто встречается с тобой! - догнал он меня, давая понять, что не просветив по поводу всех вопросов, я от него не отделаюсь.
Я усмехнулся.
- Если так - то это ее сложности. Мы не встречаемся. Просто спали.
- Ты спал с Эммой? - он от удивления остановился с отвиснутой челюстью.
- Дружище, давай сменим тему? - взмолился я. - Какие тут без меня новости?
Новости были. Начиная с отставки директора и заканчивая теми парнями, моими братьями по оружию. Они сейчас в больнице, оба, вместе с несколькими дружками Бенито, но идут на поправку и скоро вернутся. Обвинений больше ни против кого не выдвигали, ни Кампос, ни его друзья мстить не клялись, наоборот, присмирели. Выжидают. Так что парням, как я понял, ничего не угрожает.
В школе, буквально вчера, образовалось нечто вроде нового 'сопротивления', ударная группировка титуляров, которые кучкуются на сей раз вокруг Селесты. Пока этому объединению один день и ведут они себя тихо, но вчера вечером уже случился инцидент с их участием, они уже дали понять, что не позволят с собой не считаться. Вчера после занятий они встретили троих зарвавшихся придурков со старшего курса, на том же самом месте, где неделю назад утюжили меня. Я знал тех троих, хотя и не сталкивался тесно - ничтожества при деньгах, дающие понять всем вокруг, какие те плебеи. На мой вопрос: 'За что?', Хуан Карлос лаконично ответил: 'За дело!'.
С бригадой Кампоса пока эти ребята не контактировали, обоюдно делали вид, что друг для друга не существуют, но я не сомневался, когда все дружки Бенито подтянутся из госпиталя, а 'школьное' дело исчезнет с первых полос, что-то обязательно произойдет. Но теперь их много, настроены они решительно, ДБ лютует, прессуя мафию, а значит не факт, что все закончится в пользу Кампоса.
- Значит, без меня не скучаете, - подвел я итог и усмехнулся. И понял, что эта война - не моя. Моя окончилась в пятницу, вместе с приездом королевы. И теперь только в их руках, что будет дальше: как они позволят к себе относиться, как себя поставят, так и будет. Я же сделал все, что мог.
- Слушай, а чего это ты меня про ангелов спрашивал? - повернул тему на больное будущий конструктор.
Я пожал плечами. Правду говорить нельзя. Вообще, о том, что был на территории дворца говорить нельзя. И тем более о своем решении. Но говорить что-то надо.
- Да так, снова инфанту встретил. В сопровождении охраны. Симпатичные девочки! Уже третий раз, представляешь? Какая-то любовь у нас с нею! - я засмеялся.
- Третий? - изобретатель недоуменно почесал подбородок. - А когда второй был?
Пары пролетели быстро и незаметно. И невероятно скучно. Командор, сука, вновь зверствовал, досталось на сей раз Хуану Карлосу. На меня пару раз бросил неодобрительный взгляд, но не тронул. Даже фамилию на перекличке не исковеркал.
Ближе к концу занятий я случайно встретил дона Алехандро - тот шел задумчивый, с потерянным видом.
- А, Хуанито! - увидел он меня и отвел в сторону. - Как ты?
- Нормально, - вымученно улыбнулся я.
- Говорят, ты меня искал? Что-то случилось?
Я не зло рассмеялся.
- Ну, теперь уже ничего, дон Алехандро. Уже все прошло.
Старик сочувственно улыбнулся.
- Ну и как оно? То, что прошло? Надеюсь, не возгордился? - его глаза смеялись, но сам он был полон тревоги.
Я отрицательно покачал головой.
- Нет, все хорошо, дон Алехандро. Можно вопрос? Немного абстрактный, но мне кажется, вы единственный, кто может достаточно компетентно и непредвзято на него ответить.
Куратор кивнул. Слова о 'единственном' его приятно задели.
- Вот представьте, перед вами два пути, две дороги. Одна из них ровная и прямая, вы знаете, что в ее конце, и это 'что' неплохая вещь, о которой многие могут только мечтать. Эта дорога выстрадана вами, вы многое отдали за возможность идти по ней; заслуженная, завоеванная дорога. И вторая - узкая, извилистая. За каждым поворотом ее таится опасность, зачастую смертельная; вы не знаете ни куда она ведет, ни сколько будет длиться, ни что на ней ждет. Но то, что ожидает вас в самом конце, самом-самом - это суперприз, который и рядом не стоял с тем, что в конце первой дороги. Что бы вы выбрали, сеньор куратор?
Дон Алехандро долго понимающе молчал. По брошенному на меня взгляду мне показалось, что он все понял. Про меня и корпус телохранителей. Что у нас несколько более плотные отношения, чем должны быть. Затем тяжело вздохнул:
- Я бы выбрал первую дорогу. Но я говорил тебе, я - старик, мне многого не надо в жизни.
- А если бы вы были моложе? - не унимался я.
Он покачал головой.
- Даже если бы я был моложе, я бы выбрал первую.
- Я старик не внешне, друг мой, я старик внутри! - с жаром продолжил вдруг он. - Довольный тем, что имею и не желающий большего. И таких стариков - большинство. - Он окинул взглядом коридор, имея в виду всю школу. - Девяносто процентов учащихся и работающих здесь - старики. Поэтому не спрашивай ни у кого совета, тебе ответят также.
Он сделал театральную паузу.
- Вот только историю, Хуанито, настоящую историю, делают не они, а молодые. Те, кому не сидится на месте и кто любит рисковать, выбирая вторую дорогу. Многие из них гибнут, многие спиваются, но те, кому повезло и кто не сломался, доходят до своего суперприза.
Поэтому думай сам, мой мальчик. Послушай свое сердце и принимай решение, ни на кого более не обращая внимания. Это только твой Путь и только твое Решение.
- Спасибо, дон Алехандро!
Я вежливо кивнул и поспешил на последнюю пару. На душе полегчало.
Из школы мы выходили вместе с Хуаном Карлосом и еще парой ребят из 'бригады Селесты', как их уже успели окрестить, из параллельной группы. Шли, обсуждали свое, в основном драку в фонтане. Такое забывается не скоро, всем было интересно, что я в тот момент чувствовал, и прочее. Вдруг Хуан Карлос потянул нас в сторону:
- Эй, гляньте! Ну, нифигасе!
Мы остановились. На месте, куда он показывал, стояла, припаркованная, машина. Но какая машина!
У нас небедная школа. Пусть родители учащихся и не аристократы, но могут позволить себе очень и очень многое. Хорошие машины в том числе. Возле школы можно увидеть транспорты любого класса, любой стоимости. Но эта превосходила все.
Тюнинг, отделка, раскраска, и вообще внешний вид. Классная тачка! Самым прикольным в ней был цвет - нежно-нежно розовый.
- Это же сто шестьдесят шестая 'Эсперанса'! Только переделанная! - обалдевал Хуан Карлос, подходя поближе. - Блин, вообще переделанная, не узнать! Гоночная! Профессиональная! - Он обошел машину кругом, надавил всем весом на задний капот, постучал по обшивке костяшками пальцев. - Планетарного класса, но легкая, будто купольная!
- Все, наш мастер железа нашел игрушку, - усмехнулся я пацанам, глядя на озабоченное лицо инженера. Те тоже заулыбались - страсть Хуана Карлоса в школе была известна многим.
- Вот только дюзы магнитные стоят, продолжал обследование он. - Слоты только для стационарных магниток. Жаль! - он вздохнул, легонько двинув ногой по крылу, под которым пряталось собранное в режиме города сопло.
- Это трансформер, раздался голос справа, из-за соседней машины. Очень уж знакомый и самоуверенный. Я вздрогнул. - Внутри стоят и реактивные, смена с пульта, по необходимости.
Хуан Карлос присвистнул, бросив на говорившую лишь беглый оценивающий взгляд - она интересовала его только как деталь к машине. А зря.
- А развивает сколько?
- Полторы. В воздухе до двух. Оптимальная высота - до трех сотен. Это в стандартном режиме, без наворочек. Три противоударные ступени, парашютная капсула, четыре дополнительных атомных ускорителя.
Сеньора майор, одетая на этот раз по гражданке, в легкие обтягивающие немаркие брюки, серую рубашку и невысокие сапоги без каблука, медленно, с выражением назидательного превосходства, подошла, подняла вверх люк кабины и с пульта изнутри открыла противоположный, сев боком, свесив ноги на землю.
- Четыре? - Хуан Карлос как раз зашел за машину и рассматривал сопла двух из них, навешенных отдельно, сбоку. - Ого! Это же военная технология! Такие только на истребителях стоят! Да и атом...
Сеньора усмехнулась.
- Атом достать можно, если знать где. Технология не засекреченная, просто очень дорогая. На истребителях стоят похожие, но более мощные и более новые - работают по другому принципу. А топливом дозаправляюсь только перед гонкой - по городу возить радиоактивную дрянь... Сам понимаешь!
Когда Хуан Карлос сделал третий круг почета вокруг машины, она полностью залезла внутрь.
- Ну что, Шимановский, ты не передумал? - донесся ее смешок. Самого меня смерил едкий, почти презрительный взгляд. - Если передумал - я поехала!
- Все, ребят, пока! Дружище, позже все объясню! - Я быстро пожал недоумевающим парням руки, хлопнул по плечу опешившего Хуана Карлоса, обошел машину и влез внутрь. Люк встал на место. Послышалось шипение системы герметизации.
- Готов? - спросила она.
Я бегло кивнул.
- Так точно.
- Зря. Я бы на твоем месте осталась тут.
* * *
- Меня зовут Катарина, - проворковала она елейным голоском, как только мы отъехали. Только за голоском этим виднелась сталь и неприязнь: сеньора была крайне недовольна тем, что занимается моей персоной. Но я ничем помочь ей не мог - не я ее к себе приставил. - Я тебя курирую.
- Почему?
- Потому, что глава кадровой службы. Заниматься новобранцами - моя работа. И еще, Шимановский, мне очень, ОЧЕНЬ не хочется, чтобы ты стал новобранцем!
Я предупреждение понял, дальше мы ехали молча.
Ну что ж, кто сказал, что все будут мне рады? Обязательно должен найтись некто, кому я перейду дорогу. Ну, не бывает в жизни иначе! Ладно, как-нибудь справлюсь.
Заехали в мой район. Сеньора оставила машину в паре кварталов от моего дома, ближе, видимо, не стала, чтобы не светить меня, выходящего из супердорогой 'Эсперансы'. И правильно сделала, я ей был за это благодарен.
- Сейчас ты бежишь и переодеваешься во что-нибудь спортивное. В такой одежде ты там не нужен, а казенное на тебя не рассчитано. Понятно?
Я кивнул.
- Тогда в темпе, долго ждать не буду!
Эта уж точно не будет! Я побежал.
Дальше все пошло гладко. Приехали. Заезжали через Восточные ворота, нас не досматривали - сеньора майор лишь протянула дюжему охраннику с деструктором за плечом какую-то бумагу в окно.
Попетляв среди дворцовых строений, мы очутились возле того самого бело-розового здания с колоннами, чуть в стороне, на подземной парковке. Рядом стояли бронированные 'Либертадоры', 'Мустанги', 'Фуэго' и другие машины, отличительной характеристикой которых является прочность и надежность. Виднелась и пара легких транспортов, но всего несколько штук. Эти наверняка личные.
- Пошли.
Мы вышли на первый уровень, к тому же самому входу, что и вчера. Охранявшая парковку девочка с 'Кайманом' в глухой штурмовой броне нас проигнорировала, стража же на входе молча открыла 'допросную' и задраила за нами люк.
В допросной меня вновь проверили, такие же молчаливые сеньоры с теми же самыми приборами, но, как и в первый раз, ничего не нашли.
- Иди за мной, - бросила Катарина и направилась куда-то вглубь здания, переходящими в лабиринт коридорами и переходами.
Пару раз мы спускались под землю, причем круто спускались, потом поднимались, из чего я сделал вывод, что да, действительно, розовое здание - лишь головное, вспомогательные же помещения расположены вокруг под ним. Очутились мы в итоге в огромном зале, но уже другом, не для занятий единоборствами. Специализировался он на беговых дорожках: стенки, препятствия, навесные преграды, лабиринты, жуткие конструкции непонятного назначения - этого добра здесь хватало. Тут тоже занимались, девчушки в серых доспехах и открытых шлемах, целый взвод, более десяти человек. Та самая 'мелюзга' - уж больно гневные и презрительные крики бросала им вышагивающая рядом незнакомая высокая сеньора-инструктор. Никакого внимания и ажиотажа на сей раз мы не вызвали, девчонки боялись наставницу до чертиков, это читалось даже по их спинам - не было речи, чтобы повернуть голову без ее ведома!
Нас ждали, двое инструкторов с бесцветными незапоминающимися лицами. Не представившись, ничего не спросив, они начали давать указания, что и как я должен делать.
Вечер пролетел, как одна минута. На сей раз он прошел без рукопашек - никто меня не бил, в нокаут не отправлял, за ошибки не наказывал, но лучше б уж били и наказывали. Я бегал. Не так. БЕГАЛ. И вымотался настолько, что с удовольствием пропустил бы прямой в лицо, и хотя бы так, в нокауте, полежал несколько минут. Их в основном интересовало мое ускорение, скоростные характеристики. Спринт, челночный бег, несколько различных полос с препятствиями на время.
Я не вложился ни в одно время, ни на одной полосе, вызвав этим скептические усмешки. Это ж с какой скоростью нужно проходить дорожки, чтобы вкладываться? Я двигался на пределе, раз за разом, но улучшал лишь десятые и сотые. М-да, правильно сказала сеньора полковник, настоящих хранителей я не догоню - время упущено.
Катарина все время находилась рядом. Что-то отмечала на своей планшетке, перебрасывалась словами с инструкторами, но со мной не разговаривала. Понять, что она думает, по лицу было невозможно, но легкое пренебрежение чувствовалось постоянно. Что она может сделать, чтобы поставить палки в колеса, я предположить не мог, но по настрою тренеров, обсуждавших мои 'успехи', сложилось стойкое ощущение, что делать ей ничего не придется. Меня и так не возьмут, и без ее каверз. И это плохая новость.
* * *
В школу я проспал безбожно - слишком вымотался вчера вечером. К подземке и от нее бежал бегом, но ноги болели и заплетались, потому все равно явился минут через десять после начала занятия. Повезло, преподаватель не захотел устраивать балаган и молча указал мне на место.
Но после занятия началось. Первой ласточкой стал Хуан Карлос, не набросившийся с вопросами, а отвернувшийся и старательно сделавший вид, что меня игнорирует. Поскольку вины, или чувства обязанности к нему я не испытывал, то решил игнорировать его, будто все идет как надо: захочет - подойдет и спросит.
Подошел. После третьей пары, в столовой. Поставил рядом поднос и сел напротив.