Возле шлюза к нам присоединилось несколько бойцов сопровождения. Шли сзади нас, молчали, никакой активности не проявляли. То ли это конвой, то ли эскорт - я так и не понял, что их присутствием хотели показать.
Шла Норма, как я мог догадаться, к кабинету Мишель. Да, оказывается тут тот еще бодрячок: корпус кишел теми, кого здесь быть вроде как не должно. Ведь и у Мишель, и у Нормы, и даже Катарины график работы дневной, на ночь они остаются только во время усиления. Суббота же и воскресение у них, как и у всех рядовых тружеников планеты, законный выходной, их не должно быть тем более. Норма или Катарина иногда могут остаться за дежурного офицера - в связи с нехваткой кадров здесь это практикуется - но не обе сразу. И тем более ожидать в воскресение ночью на работе Мишель?..
Да-да, Шимановский! Все они по вашу душу! Оторвали их от дел, понимаешь, из-за проблем с четверыми не самыми умными представителями homo erectus. И теперь они будут расплачиваться, вымещать недовольство. Угадай, на ком? - "приободрил" внутренний голос.
Перед знакомым гермозатвором Норма остановилась, приказала нам стоять на месте и вошла внутрь. Вышла минут через десять, знаком приказала входить, сама же направилась в сторону кубрика. "Конвой" по ее знаку так же развернулся и пошел назад, к главным воротам. Мы, ежась от дурных предчувствий, вошли.
Мишель сидела одна, листая что-то на завихренной на столе голограмме. Думаю, она хотела использовать старый психологический прием, заставить нас стоять и ждать, пока "освободится", но аромат, исходящий от меня и Кассандры, заставил ее изменить планы - тяжело потянуть носом, скривиться и деактивировать визор.
Подняла глаза на нас, внимательно осмотрела, пригвождая взглядом к земле, затем скупо выдавила:
- Ну?
Кассандра пришла в себя первой, как и положено старшим, вытянулась:
- Сеньора, разрешите доложить!..
Жалко как-то вытянулась. Что, учитывая проступок, логично. После же последовавшего рыка Мишель ей вообще пришлось втянуть голову в плечи, забыв о том, что она какой-никакой, а командир.
- Я знаю, мать вашу, что вы мне хотите доложить! - заорала златоволосая. - Мы полночи разгребаем то, что ты "хочешь доложить"! У вас вообще есть голова на плечах, или нет? Вы когда в увал шли, почему мозги с собой не взяли? Как это так, оружие взяли, протащить умудрились, а мозги оставили?..
На ее искореженное злобой лицо было страшно смотреть. Мы были готовы провалиться сквозь землю, но вот с землей были неполадки - не хотела она под нами проваливаться. Орала Мишель минут пять, выпуская пар. И это хорошо - люблю людей, умеющих разом выпустить из себя всё и успокоиться. Особенно, если они - твои начальники.
- Вы представляете, что было бы, если бы вас все-таки доставили в участок и оформили? - продолжила она уже тише. - Представляете масштабы скандала? Даже наше нападение на патруль с угрозой применения силы ничто, по сравнению с ним! Идиоты! Балбесы! Бездари!... - Она добавила несколько эпитетов, которые не стоит приводить здесь по этическим соображениям, но которые характеризуют нас более точно. - Дар показать захотели?! Ты его еще покажешь, Кассандра! Обещаю! Так покажешь, что взвоешь!
Она опала, успокоившись окончательно.
- Ладно, кроме Хуана остальные свободны. Решение по вам уже принято: всем по десять ударов. Тебе, Кассандра, тридцать, как старшей. Экзекуция завтра... Сегодня, - поправилась она. В девять, после развода. Кроме того, всем, всему взводу, включая Маркизу и Паулу, на два месяца запрещен выход в город. И это не обсуждается! - повысила она голос. - Всё, можете приводить себя в порядок. Шагом марш!
Девчонки, откозырнув, вышли. Я же остался с сеньорой Тьерри один на один.
Она вздохнула, откинулась на спинку кресла. Помолчала, видно, давая возможность высказаться мне. Я тоже молчал - был виноват, да признавал это, добавить что-то еще мне было нечего.
- Хуан, ладно, понимаю, они дуры, - начала она. - Но ты-то куда смотрел? Тебя зачем к ним приставили?
- Меня? К ним? - все-таки озвучил я вслух. Да, она меня удивила.
- Не думаешь же ты, что оказался в самом сложном взводе просто так?
- Нет, сеньора, не думаю. - Я покачал головой. - Однако у меня были иные соображения по этому поводу.
- Поделись? - Мишель улыбнулась.
- Паула - имперская аристократка, стреляющая с двух рук, непревзойденная среди своего поколения мастер рукопашной, - начал озвучивать мысли я. При слове "имперская аристократка" Мишель непроизвольно скривилась. - Сестренки - единый слаженный механизм из двух человек, чувствующий друг друга и координирующий действия на расстоянии волшебным образом, без всякой связи. Маркиза - снайпер, какого поискать. Я не видел никого, кто стрелял бы так же хорошо, как она, хотя знаю здесь уже достаточно многих.
- Есть, - прервала меня Мишель. - Поверь, у нас такие есть. Но это другая история. Продолжай.
Я кивнул.
- Теперь Кассандра. Какая-то экстрасенсорика, магия, не иначе. Я не думал, что такие интуиты могут существовать!
- Могут, - Мишель озадаченно покачала головой. - И за ними ведется настоящая охота. Нам повезло ее найти. Лет сто назад их вывели с помощью генетики, выявили и усилили какой-то ген, отвечающий за предрасположенность к этому. Но активация способности происходит только под действием психологических факторов, генетика здесь бессильна. Или долгие тренинги, или нервный срыв, или еще что-то. Так же и сила способности - даже у первого поколения она была разная, вплоть до нулевой, при наилучшем сочетании генов. Кассандра - девочка войны, чудом выжившая, и теперь ты знаешь имя этому чуду.
Она демонстративно задумалась.
- Ладно, я тебя поняла, ты прав. Завершающий штрих - толковый мод со способностями, усиленными по всем фронтам. Но я думала, ты понял, что это не главное. Эти дуры, - она вновь презрительно скривилась, - еще не взвод. Взвод становится таковым только при наличии толкового командира. И с этим у них до тебя был дефицит. С командирами вообще всегда дефицит! - воскликнула она.
- Они не дуры, - возразил я. - Вы не правы. Просто их нужно организовать. Они умные и способные...
- Так организуй их, Хуан! - вновь закричала Мишель, перебивая. - Организуй, чтобы не повторялось такое, как сегодня! Ты думаешь, это их первый залет? Третий! Третий, когда отмазывать их приходится мне, активируя все возможности влияния! А сколько их было на более мелком уровне - даже не могу сосчитать!
- Организовывай их, Хуан. Выбивай дурь, - подытожила она.
- Не могу, сеньора! - ответил я, задирая взгляд в верхний угол, стараясь не смотреть ей в глаза. - Не сейчас! Я - белая ворона. У меня недостаточно авторитета. Я должен заслужить право стать командиром, а на это надо время. Я и сегодня не смог убедить ее, что это опасно, хотя пытался. Она не стала бы меня слушать, даже будь я чемпионом мира по красноречию в полусреднем весе.
- Вот поэтому всего по десять палок, - улыбнулась Мишель, ставя под этой темой логическую точку.- Пока. Хотя могли довести дело до Совета, а там не мелочатся. Думай, Хуан, как и что тебе сделать, и думай быстро. Время не ждет.
- Быстро только крысы плодятся, - возразил я. Она согласилась.
- Да, понимаю. Но судя по тестам, ты парень сообразительный, а времени на раскачку у нас нет. Если тебе нужны какие-нибудь проблемы, на волне решения которых ты этот авторитет можешь заработать - всегда пожалуйста. Где мой кабинет ты знаешь, сделаю все, что возможно, в кратчайшие сроки. Так что не мелочись, нам нужен результат - следующего эпизода, как сегодня с гвардией, Лея нам не простит.
Я вытянулся:
- Так точно, сеньора!
- Все, иди. - Она облегченно вздохнула. - Чай сегодня не предлагаю, от тебя разит, как от помойной ямы. Приводи себя в порядок. Свободен!
- Так точно, сеньора!
Я откозырнул и бодрой походкой направился к гермозатвору. Но когда тот поднялся вверх, ободренный фактом предложения чая, задержался и сделал шаг назад, позволив многотонной железяке встать на место. Мишель подняла глаза.
- Что-то еще?
- Да. Сеньора, можно вопрос?
- Разумеется?
- Когда с меня снимут эти дурацкие жучки?
Она долго смотрела непонимающе, затем рассмеялась. И смеялась весело.
- Чико, на тебе нет жучков. Сняли. Поверь. Ты же можешь разговаривать с... Достаточно высокопоставленными особами, чтобы предмет вашего разговора не был перехвачен, - сформулировала она. - А лучший способ избежать утечки - уничтожить ее каналы. Ты меня понял?
Я кивнул. Как не понять? Лопух, а об этом не подумал!
- Тогда как вы узнали?
- Не все проблемы, Хуан, решаются с помощью техники, - назидательно покачала она головой. - Всё, больше ничего не скажу, ищи сам. Не смею тебя задерживать! - повторила она приглашение покинуть кабинет, которому я незамедлительно последовал.
Снаружи меня никто не ждал - девчонки ушли в каюту. И это к лучшему - слишком много свалилось вещей, которые надо срочно обдумать.
М-да-а-а-а!
* * *
"Ну что, Шимановский? Сел в лужу?"
"Пока не совсем".
"Правильно, пока у тебя есть кредит доверия. Но он не безграничен. И тебе открытым текстом сказали, чего от тебя ждут".
"Ждать не вредно..." - заметил я и чуть не взвыл. Ну как, как объяснить ей, что она не права?! Нельзя так! Я и без этого хожу по самому краю, по лезвию ножа! Один неверный шаг - и окажусь гораздо дальше от цели, чем можно представить! Один неверный шаг, и меня похоронят здесь! Закопают!
А без звания вассала я не буду нужен ни Мишель, ни Сирене, ни королеве. Без корпуса на данном жизненном этапе я никто. И вылезть в дамки, в командиры, слету, прыгнув с места...
Разобрало зло. Я понял, что мне придется вступить на тонкий лед и метаться меж двух огней. Сеньора Тьерри - не тот человек, к которому не стоит прислушиваться, тем более, в данный момент ее интересы совпадают с интересами всех заинтересованных блоков клана Веласкес. С другой, мне придется искусственно тормозить процесс, чтобы не наломать дров. "Сообразительный" - хорошая характеристика, лестная. Но кроме нее должен быть опыт, на который можно опереться, и как показала первая ночь здесь после пробуждения, без него у меня ничего не получится.
Значит, с Мишель придется разговаривать, ходить к ней "на чай". И преподносить такие идеи, которые не смогут помешать в реальном деле становления командиром. А командиром стать все же придется. Девчонкам и правда нужен вожак, и это точно не Кассандра.
Роза может заменить ее, но ей это не нужно. Паула тоже потянет, и встала бы во главе с удовольствием, вот только авторитета у нее еще меньше, чем у меня - ее никто не будет слушать. Она пришла позже, и у нее нет моих стартовых позиций. Они простят мальчика во главе, как изначально чужого, смирятся, но возвышение "младшей выскочки" не потерпят.
То есть, только я могу выправить ситуацию. А получиться у меня может только в случае, если буду работать не спеша, постоянно оглядываясь назад. Любой авторитет, заработанный быстро, становится ореолом: это круто, но невыносимо тяжело. А я не святой, не пророк, не посланник высших сил, чтоб вынести подобное. Ведь к носителям ореола совершенно иные требования, одна ошибка - и тот превращается в пыль. И тогда лучше уж совсем не лезть наверх - больше перспектив.
Так что решено, в гости к Мишель хожу, мозги ей пудрю, но делаю все осторожно, без лишней спешки.
...И как... Как, скажите, бога ради, можно вылезти наверх быстро? Даже в теории? Где взять такой план? Как его придумать в месте, где царит женская логика и где вообще ничего не понятно?..
Основательно разозленный, я подошел к гермозатвору каюты номер "13". Поднес к глазку браслет. Створка начала свое движение вверх, и меня буквально оглушили царящие внутри крики, ор и ругань.
Я медленно вошел, прислушиваясь, но пока не влезая в дискуссию. Проследил, чтобы створка опустилась на место - лишние слушатели нам ни к чему. И попытался вникнуть в суть.
Суть же была проста: Кассандра обвиняла Мию, и особенно Паулу, в предательстве. И поливала их обеих самыми грязными словами, которые знала. А знала она их немало, минимум на четырех языках.
Роза орала в ответ на Кассандру, защищая сестру. Мия же сидела, опустив голову, не отстаивая правоту, но и не соглашаясь с позицией итальянки.
Паула не орала, а интеллигентно, словно ядовитая змея, отвечала, и мне казалось, лучше б уж орала - Кассандре было бы проще.
Гюльзар тоже пыталась защищать красноволосую, но вяло - видно, поступок Паулы ее не вдохновлял. И только тут, при виде этой сцены, оттесненный более важными размышлениями, я понял намек Мишель относительно проблем, решаемых "без помощи техники". Вот оно как!
- Да, сказала! - подвела в этот момент итог Паула, пытаясь закрыть дискуссию. - И не раскаиваюсь в этом! Если ты забыла, что было в прошлый раз, то это твои сложности! Я не виновата, что некоторые из нас наделены от природы ресурсами весьма экономно! И если бы не сказала, где бы вы сейчас были?
Кассандра покраснела и заорала с новой силой:
- Какая разница, где бы мы были и что бы с нами было?! Главное, что ты предала нас! Ты и Мия! А ты... Вообще!.. Ты как была нам чужой, так ею и осталась!
- Это я-то чужая?
- Слышишь, ты! Курица!
- Кассандра, остынь! - попробовала осадить Роза, хватая итальянку за плечи и отталкивая назад.
- Не остыну! Она чужая! И всегда была чужой!
- Я для вас старалась, дура! Для вашего же блага! - начала свирепеть Паула и тоже подалась вперед, но ее схватила Гюльзар.
- А ты спросила, нужно ли нам такое благо? - У Кассандры изо рта только пена не капала. - Такой ценой?
- Нужно! Нормальная цена! Все живы, здоровы и только по десять ударов каждому! Я о вас заботилась! Вы мне дороги, и небезразличны!
- Да ты знаешь, что...
- Что?..
- Заткнулись! Обе! - заорал я, вкладывая в голос все силы.
В каюте сразу воцарилась тишина. Все пятеро девчонок посмотрели на меня с отвиснутыми челюстями. Воодушевленный началом, я продолжил:
- Что здесь происходит? Кто может мне спокойно, не переходя на крик, все объяснить?
Я прислонился к тумбочке, окидывая всех внимательным взглядом.
Роза попыталась что-то ответить, нечто эмоциональное, но Маркиза остановила ее, взяв за руку:
- Я могу!
- Ну-ну? - Я картинно нахмурил бровь.
Игра началась. Моя игра, которую я запустил неосознанно, и от которой зависело многое в моем здесь положении. Теперь нужно было вытянуть ее, во что бы то ни стало. Впрочем, в противном случае, без меня, судьба взвода будет туманной - такими словами, как "предательство", здесь не бросаются.
- Паула сдала вас, - начала восточная красавица. - Рассказала о ваших планах Норме, та сегодня за дежурного офицера. А Норма объявила тревогу, подняла всех на ноги.
...Мне надо было срочно заткнуть и развести девчонок, пока итальянка не наломала дров. И пока у меня был эффект неожиданности - в следующий раз они вряд ли присмиреют под моим рыком. Сейчас они на взводе, готовы сорваться, и подсознательно готовы к любой помощи, если это позволит избежать взрыва внутри взвода. Даже если миротворцем и судьей буду я. Гюльзар поняла это первой, потому не стала устраивать цирка с субординацией, а начала докладывать, будто я - старший по статусу, а она - подчиненный. И остальные девчонки, вслушиваясь в ее спокойный голос, глядя, как она отчитывается передо мной, это проглотили.
- Откуда она сама об этом узнала? - перевел я глаза на красноволосую бестию. Та сидела с гордым видом оскорбленного достоинства. Она была в легком шоке от моей бесцеремонности, как и все, но я видел, как в отличие от других, в ее черепной коробке лихорадочно проносятся мегабайты просчета ситуации, и выводы по ней были явно в пользу моего вмешательства.
- Я ей сказала, - обреченно вздохнула Мия. - Поделилась. По секрету. Но я не просила ее никому говорить! - закричала она.
Есть! Эмоционально, да, но Сестренки меня приняли. Перешли к сути проблемы, признав правомочной форму отчетности. А это победа.
Я кивнул и перевел взгляд на Маркизу:
- Дальше.
Та прокашлялась.
- Норма тут же вызвала Катарину, как куратора. А та, даже не доехав до дворца, отзвонилась Мишель. Которая тоже примчалась, в течение получаса. И началось.
Пауза.
- Когда все были в сборе, нас вызвали и допросили. Затем лишили связи. И объявили "желтую" тревогу готовности для всех. Нас же заперли в каюте, чтоб не болтали, и выпустили только что, перед вашим приездом.
- Понятно. - Я снова оглядел всех. Остановил взгляд на Кассандре. Мне осталось малое - задавить ее, а это трудно. Слишком горячий темперамент. Она не приняла моей бесцеремонности, но молчала, ошарашенная поведением подруг. Наконец, окинув всех присутствующих гневным взглядом, гордо вскинулась и начала:
- Эта сука сдала нас, Хуан! Предала! Ей не место среди нас! Я больше не могу ей доверять!
Есть!!! Не думал, что получится! Не с первого раза! Все же думал, она будет бодаться. Но нет, итальянка тоже перешла к сути, сделав мое вмешательство легитимным и создав тем самым прецедент. Да уж, женская логика непознаваема! "Опустить" противницу и получить поддержку важнее, чем сохранить уникальность статуса?..
Но это только половина победы, главная задача по-прежнему возвышалась надо мной марсианским Олимпом. И я начал ее решать, грубо, вкладывая в голос все накопившиеся эмоции:
- А я не могу больше доверять тебе! - Челюсть итальянки вновь недоуменно отвисла. - Это ты - сука, подставившая взвод, корпус и королеву! - закричал я на нее в ответ, получив признанием легитимности дополнительные силы. - Всех сразу! Что тебе говорили? Не надо! Не спеши! Нет, ты сделала по-своему.
А ты думала, почему сюда приехала сама Мишель, в течение получаса? Почему объявили "желтую" тревогу? Кто ты такая, чтоб объявлять ее ради тебя? Но ее все равно объявили, и именно ради тебя!!!
Кассандра молчала, молчали и девчонки.
- Если бы нас довезли до участка, во всем происходящем обвинили бы корпус, - продолжил я тише. - Я имею в виду беспорядки. Только представь: "Корпус королевских телохранителей занимается провокациями и отстрелом граждан Марсианской республики!" Интересная новость? Оппозиция бы после этого съела королеву, смешала с дерьмом! Кланы оторвали бы у нее еще один жирный кусок чего-нибудь! Народ обозлился бы на нас, а республиканские настроения в обществе стали бы гораздо более сильными! Это лавина, Кассандра, камнепад, который ты устроила одной своей прихотью! Об этом ты не задумывалась, наезжая на Паулу? И я намеренно опустил политический вопрос, что стало бы с космическим Альянсом. Да еще сейчас, когда вся страна по-тихому готовится к войне. А, Кассандра? Об этом ты тоже не задумывалась?
Итальянка тяжело задышала, но не проронила ни слова. Пока я трактовал это в свою пользу.
- Так я ставлю вопрос: зачем мне служить во взводе, где командир не думает ни о чем, кроме самолюбия? Где не взвешивает и не просчитывает шаги? В ком я никогда не буду уверен, и за кем у меня не будет ни малейшего желания идти?
- А если бы мы не вернулись?! - продолжил я, переходя на крик. - Если бы Сестренки не успели бы отбить нас?! Это же была случайность! Мы бы не выстояли, ты знаешь это! Паула хотела спасти нам жизни, буренка ты эдакая! Твою и мою!
Паула хмыкнула. Родная, только не испорть мне всё! И так на волоске держусь!
- В общем так, девочки, - подвел я итог, сбавив интонацию до обычной разговорной. - Мы все на нервах, и это плохо. Ты пытаешься согнать злость на Пауле, хотя именно она спасла тебя от трибунала. Да-да, от трибунала, mia cara! От запаса точно, а возможно, и от казни. Тебе надо остыть.
- Ты, - повернул я голову к Пауле, - тоже хороша. Вместо того, чтобы решать проблему внутри взвода, вынесла ее наружу! - И глядя на попытавшуюся возразить красноволосую, грубо перебил:
- Нет, Паула! Никаких! Ты тоже виновата!
Та осунулась, но поняла меня и промолчала. Нельзя топить одну Кассандру, их надо разводить, делая виноватыми как минимум обеих. Сомневаюсь, что у Паулы был выбор, как поступить, но об этом завтра.
- Нам всем надо успокоиться и обдумать произошедшее еще раз, в спокойной обстановке, без криков и ругани. Тем более, завтра у нас экзекуция. Предлагаю собраться после нее и всё-всё еще раз хорошенько обсудить. Всем вместе. Повторю, без эмоций, крика и ругани. Ты - указал я на Кассандру, - предъявишь свои аргументы, ты - на Паулу, - свои. Как вам такое предложение?
- Мы согласны! - поспешила ответить за себя с сестрой Роза. Гюльзар тоже кивнула и поддакнула. Паула все так же сидела с видом оскорбленного достоинства, но выражением лица давала понять, что не против.
- Вот и отлично, - подвел я итог баталии. - Тогда вы - спать! Все! Мы - в душ!
Я быстро подошел к итальянке, и пока она не успела оказать сопротивления, потащил в сторону душевой.
- Мы около часа сидели в мусорном баке, и если не помоемся, грозим превратить в мусорный бак всю нашу каюту. Как чуть не превратили кабинет Мишель...
Кассандра начала сопротивляться, но было поздно - точка в семейной сцене была поставлена. Ей не оставалось ничего, кроме как последовать за мной.
Я закрыл за нами дверь и принялся срывать одежду, запихивая ее в приемную корзину домового.
- Чего стоишь? - бросил стоящей с потерянным видом девушке. - Давай, раздевайся, да включим стиральный цикл, пока тут все белье не провонялось!..
Она кивнула, начала скидывать с себя куртку, а затем и все остальное. Правильно, теперь ее надо охладить, отвлечь, переключить на что-то другое, и только после серьезно разговаривать. ДО разговора с Паулой. Надеюсь, девчонки к тому моменту уснут!
* * *
Душ. Для меня в корпусе это отдельная, и очень длинная тема. Особенно душ "дома", в собственной каюте. Начать стоит с того, сам по себе он - ценность. Не знаю, как обстоят дела на Земле, но в колониях вода стоит дорого, позволить ее себе в неограниченном количестве могут далеко не все, а для некоторых представителей не самых богатых районов принятие водных процедур вообще событие. В первую очередь для неудачливых гастербайтеров, алкоголиков, бомжей и иных элементов "дна". Тот, кто работает, как правило, может себе позволить достаточную степень гигиены, но если ты не Феррейра, душ или ванная в любое время дня и ночи - роскошь.
Для нас с мамой он тоже был роскошью. Сколько себя помню, когда купался, всегда мысленно представлял перед глазами счетчик, оттикивающий драгоценные литры, и как следствие, империалы нашего бюджета. Потому, попав сюда, я был в прострации от того, что душ дважды в день здесь вещь обязательная, а воды можешь тратить, сколько хочешь.
Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я, испытывая незабываемый кайф, впервые встал под струи здешней воды, но привыкнуть до сих пор никак не могу. Несмотря на то, что знаю, что это дворец, что это щедро финансируемый кланом Веласкес корпус телохранителей, что вода здесь имеет собственные очистные и несколько параллельных рециклов, и что если не мыться здесь два-три раза в день, завоняешься, но каждый раз все равно мысленно видел перед собой счетчик.
Второй аспект душа, как можете догадаться, это вопрос, с кем его принимаешь. Принимать его по очереди нереально, слишком долго ждать, особенно, если в него забурятся Кассандра или Паула - наши землянки, не привыкшие экономить воду с детства. А распылителей в душевой стандартной каюты три. На самом деле это мало, в иных подразделениях, как правило, от восьми до двенадцати человек, но я уже упоминал об ордене и спартанских условиях. С учетом экономии времени, реально одновременно его может принимать до шести человек, так что в целом по корпусу эта цифра терпимая.
Нас как раз шесть. Но больше двух мы сюда набиваемся редко - что-то вроде традиции, неписаного правила. Однако о том, чтобы принять его одному, закрывшись ото всех, не может идти речи. Здесь даже замкового устройства с внутренней стороны нет. Душевая - общая, и это тоже правило.
Первое время я стеснялся девчонок, и сильно. Да, на Венере к голому телу относятся спокойно, но стеснялся я не тела, а своей реакции на тела девчонок. Воздержание - скверная штука, особенно когда тебе восемнадцать, а они в самом соку. Поверьте, мысли, что это "сестры", приходят в голову в последнюю очередь. Они тоже стеснялись, и первый месяц из-за этого был на нервах, как в тумане. Однако, мы это прошли, нашли ключи к поведению и друг к другу, и здесь у нас тоже установились некие неписаные законы.
Первый. Паула со мной не моется. Никогда. Она вообще шарахается от меня, когда либо она, либо я без одежды. Как от огня. Вначале я грешил на имперский менталитет, однако, причина гораздо проще. Она не уверена, что удержится. Там, за воротами, она прошла огонь, воду и медные трубы, на ней печать ставить негде, но здесь... Нам нельзя, и такое поведение с ее стороны - лучший способ избежать близкого контакта. Не так, единственный способ!
И это мудро, поскольку останься я с нею в душевой наедине, тоже не выдержу - это объективная оценка. Мне нравится эта дрянь, меня к ней тянет, в ней единственной я до сих пор не вижу сестру. И непонятно, увижу ли когда-нибудь.
Сестренки смотрят на жизнь просто, просто они смотрят и на меня. Надо - значит надо, а постыдного или стеснительного в "надо" нет и быть не может. Я для них вроде братишки, но не родного, а дальнего. Достаточно родного, чтобы со мной не спать, но достаточно дальнего, чтобы позволить себе невинные шалости, вроде разных обнимашек. Они единственные не видят во мне мальчика в принципе, и если меня от избытка гормонов начинает вести, уверенно бьют по рукам. Или иным конечностям. Остужают. У них всего один запрет - их нельзя трогать ниже пояса. Все остальное можно. Поражаюсь их выдержке!
Кассандра так не умеет. Но старательно делает вид, что все нормально, что она себя держит. Стеснения как бы не испытывает, но и прикасаться к себе не разрешает. С другой стороны, ей и положено - она все-таки командир и должна держать дистанцию. Так что мы ведем с ней себя хоть и не как брат с сестрой, но как взрослые люди, выросшие на Венере. И нас обоих это устраивает.
С Гюльзар все просто, до безобразия. Она девственница. И гордится этим. Сестренки сказали мне об этом по секрету, но оказалось, что секрета из этого та не делает. Именно Маркиза первая пришла ко мне в душевую, в первый мой день тренировок, подавая остальным пример. Она не стесняется ни бога, ни черта, ни тем более, меня. И самое поразительное, я ее не трону. Я воспринимаю ее как нечто, предмет, который только выглядит, как красивая девчонка, не как объект вожделения. Я остановлюсь в последний момент, она это чувствует, потому с нею у нас никогда никаких проблем не было, и, вероятно, не будет.
Обнимашки она позволяет, и даже не останавливает мои не в меру обнаглевшие ручонки, в отличие от Розы и Мии. Она от этого тащится, как любая порядочная девственница, уверенная, что достояния своего от ласк не потеряет. Но лапать ее мне совершенно не хочется именно по этой причине - какой кайф, если продолжения не будет? И споткнувшись на обнимашках с нею один единственный раз, я больше никогда подобного не делал - иногда красоту лучше созерцать со стороны.
Мы простояли, помолчав, каждый под своим распылителем, с полчаса. Кассандра, наконец, успокоилась - я больше не видел, чтобы ее колотило. И как положено после встряски, на нее накатила апатия.
- Иди сюда! - позвал я, подался вперед и притянул ее к себе. С нею мы не играли в обнимашки, но сейчас я чувствовал, что это единственный выход из ситуации. Если, конечно, хочу оную удержать. Она девочка, в первую очередь девочка, и сейчас с нею надо как с девочкой, а не с комвзвода.
- Не злись. Она хотела как лучше, погладил я ее по волосам.
Кассандра кивнула и плотнее вжалась спиной мне в грудь.
- Ты прав. Это чудо, что мы выжили. Что Мия и Роза успели. Прости. Это все из-за меня. - Она развернулась и крепко ко мне прижалась.
Я чуть не задохнулся от такого поворота событий. Вот так-так! И даже не столько опешил, что обнимаю красивую обнаженную девушку, и не столько от того, что она моя комвзвода и сама обняла меня, и даже не столько от того, что признает себя неправой - для девушек это нонсенс, и тем более для комвзвода... А, наверное, от всего сразу.
- Мне нужно было послушать тебя. Но я спешила.
- Почему?
- Не знаю. Просто спешила. Считала, что выкрутимся, что ничего страшного не произойдет.
- Интуиция?
Она замотала головой.
- Интуиция - лишь чувство опасности. Чувство направления. Я не пророчица, как дочь царя Приама. Я не вижу будущего.
Она уткнулась в плечо.
- Как думаешь, не будь тебя, они бы меня казнили?
Я пожал плечами.
- Не знаю. Наверное, отправили бы в запас. А при чем здесь я?
- Не прикидывайся. - Она вздохнула и подняла на меня глаза. - Мы же не маленькие, все понимаем.
Затем вновь поплотнее прижалась ко мне.
Я чувствовал, что держу себя из последних сил. И держаться мне нужно, во что бы то ни стало - то, что происходит сейчас, часть переговоров, от последствий которых будет многое зависеть. Она же чувствовала, что я на пределе, но именно этот мой предел и доставлял ей удовольствие.
- Ты правда племянник королевы?
Я чуть не закашлялся. Захотелось рассмеяться.
- Нет, - весело ответил я и провел рукой ей по волосам. Так она мне и поверила.
Я решил пободаться, хотя бы ради того, чтобы внутри взвода меня не считали треплом:
- Правда, нет. Мы с мамой жили в нищете, всю жизнь. Таинственные родственники моего отца давали нам иногда деньги, но их едва хватало, чтоб не пойти по миру. И сюда я пришел... По глупости.
Она замотала головой.
- Это ничего не значит.
- И королеву я видел первый раз в жизни. И она была со мной... Холодна.
- Тоже ничего не значит. Она не обязана любить отпрысков соперниц ее матери.
Я снова открыл рот, чтоб что-то возразить, но понял, что у меня нет аргументов. Вот так всегда, удобная гипотеза становится теорией только потому, что всем нравится, и аргументов ее опровергнуть не хватает. Но пока ее не опровергнут, все дружно будут считать оную истиной!
Впрочем, из слов Кассандры можно сделать и обнадеживающий вывод - ее величеству не за что любить отпрысков от соперниц. Даже будь я на самом деле ее племянником, мне нужно заслужить ее любовь и уважение. Просто так, нахаляву, я не получу ничего даже в этом случае. И все триста с хвостиком обитателей корпуса телохранителей это прекрасно понимают.
- А я правда толстая? - вновь подняла на меня глаза итальянка, нарушая установившееся молчание.
- Что? - не понял я.
- Я говорю, я что, правда, толстая?
Я чуть не поперхнулся.
- С чего ты взяла?
- Ты сказал, что я буренка...
Я заржал, как конь. Она засмеялась вместе со мной и напряжение, витавшее до этого в душевой, развеялось окончательно.
- Пойдем, наверное... Хватит плескаться! - сказал я, отсмеявшись, выключая воду. - Ты спать, или еще посидим?
Она пожала плечами и направилась к сушилке, где висели полотенца. Бегло посмотрела на браслет.
- Какой тут сон! Полпятого, в семь подъем. Потом экзекуция. Может кофейку?
Я был не против. Уснуть сейчас - только раззадорить себя. Девчонки могут не спать сутками, их этому учат (программа подготовки кадрового резерва - мало ли, кем они будут после контракта?) Я пока эти спецдисциплины не проходил, но опыт в длительном бодрствовании у меня имелся и собственный.
- Тогда ты свари кофе, а я в оранжерею - посмотрю что там осталось накрыть на стол. Да поядреней делай... - усмехнулся я. Она улыбнулась в ответ.
Оранжереи здесь не то же самое, что в школе генерала Хуареса. Их здесь не пять, не десять и не двадцать пять. Их здесь по количеству взводов, плюс около десятка "гостевых", общественных, за которыми по очереди следит "зелень". Женская логика и здесь поразила меня непредсказуемостью: условия обитания в каютах у девчонок просто спартанские (кроме кают хранителей, но об этом отдельно), но к каждому взводу приписывалось достаточно большое помещение, отданное полностью на откуп этого взвода. Оранжереи не запираются, это единственное их отличие, но здесь никто ни у кого не ворует, никто не портит чужие вещи, и никто просто так не ходит по местам, ему не принадлежащим, так что замки таким местам как бы и не нужны. У каждого взвода в личной оранжерее целый склад того, что они хотели бы видеть в каютах, но что размещать там не полагается.
Например, мягкие диваны. Столы. Уютные ковры. Собственные кухонные панели. Холодильники со съестным, принесенным с "воли". Бутылки с редким и как правило дорогим пойлом. В общем, здесь девчонки хранят все, чему не находится места в каютах, и используют оранжереи как нечто вроде загородного домика. Иногда и спят здесь, хотя последнее не приветствуется. Говорят, в давние времена, лет двадцать назад, у одного из подразделений в оранжерее нашли самогонный аппарат. Правда, нет - никто не знает, но я грешу, что байка. Ведь иметь аппарат мало, надо иметь его для чего-то, а зачем он ангелам, если с алкоголем на базе никаких проблем?
Так или иначе, у "чертовой дюжины" имелась своя оранжерея, находящаяся в сотне метров от каюты, где девчонки расслабляются, готовятся к занятиям (Маркиза и Паула учатся, Сестренки собираются поступать, а Кассандра хочет взять еще год на определение - куда ее все-таки тянет), и где устраивают "пикники на природе". В плане зелени мои девчонки подошли к "загороднему домику" с минимализмом, буйством тропических кущ здесь не пахнет, но все равно здесь уютненько, и легко дышится. Наш главный же сибарит, аристократка в отставке по имени Паула, оборудовала это место так, что многие ходят посмотреть на нашу оранжерею, как на произведение искусства. Диванов роскошнее и мягче, во всяком случае, нет ни у кого, как позолоченных подсвечников на столе и многого-многого другого по мелочи.
Я активировал кухонную панель и закипятил воду. Кофе Кассандра варит сама, не доверяет кофемашинам, но подготовить воду лучше заранее. Порылся в сумках, сообразил какие-то бутерброды и остатки печения. Убрал со стола архаичные учебники Паулы - четыре вида разных "Юриспруденций", и выложил все найденное. Затем притушил общий свет и зажег настольные свечи. Да просто так зажег! Почему нет, для чего-то же эти свечи тут стоят?! Впрочем, усердствовать не стал, верхний свет до конца не убрал, оставил.
Кассандра вошла, завернутая в два полотенца. Одно банное, обтягивало фигуру, другое в виде тюрбана было замотано вокруг ее головы. Банное, надо отметить, закрывало только саму фигуру; две ровные стройные ножки, спускающиеся от него вниз, оставались совершенно не прикрытыми. Я снова почувствовал, что завожусь, что меня начинает мелко трясти, отвернулся и сделал несколько упражнений на самоконтроль. Да-да, это она специально. Форма мести. Могла б и одеться, если б захотела.
С другой стороны, кажется, именно такая форма общения в данный момент мне и требуется - максимально раскрепощенная, почти интимная. Нужно заново выстроить с ней отношения, и более того, настроить на конструктивный диалог с остальными девчонками. А достучаться до нее легче так, чем когда она командир.
Болтая со мной о чем-то нейтральном, Кассандра сварила кофе и мы уселись напротив друг друга. Выпили по первой чашке. И только отставив пустую чашку в сторону, она перешла к главному:
- Хорошо. Я подумала.
- Что именно? - собрался я.
- Я не буду больше обвинять ее. Ради тебя. И ради взвода.
Я медленно покачал головой.
- Не надо ничего делать ради меня. И ради взвода тоже.
- Но она предала нас! Такое не прощают!
- Нет. Ты должна ее простить. И не ради кого-то. Ради себя самой.
- Но...
Я вздохнул и подался вперед:
- Пойми, Кассандра...
- Патрисия... - потупила она глаза. - Меня зовут Патрисия...
Значит, дорос. Что ж, вот и славненько!
- Пойми, Патрисия, - начал я с новой силой. - Все, что ты делаешь ради кого-то и ради чего-то, не исчезает. Оно останется, и будет лишь накапливаться. И в один прекрасный момент взорвется, пробив плотину "ради". Только прощение! Полное и безоговорочное!
- Еще будешь? - вновь взялась... Патрисия за кофейник. Я кивнул. Хороший кофе, мозги прочищает. Да и подъем скоро, "час собаки", лишний кофеин не помешает.
- Она предала нас, - продолжила девушка, разливая напиток по чашкам. - Что бы ты ни говорил, как бы не оправдывал ее, это так. Она могла связаться со мной, закатить истерику. И обратиться к Норме только тогда, когда ее послала бы я. Но она мне не звонила. Понимаешь?
Я кивнул. Задумчиво хмыкнул.
- Знаешь, был такой один человек. Ходил по земле, учил людей, облегчал их страдания. Однажды зашел в одну деревню, где жители хотели побить камнями женщину. Женщина была виновата, безусловно виновата! Но ты помнишь, что сказал им этот человек?
Кассандра опустила глаза.
- "Кто без греха - пусть первым кинет камень"...
- Да, знаешь. Ты же христианка. Вспомни, чему он учил? Прощению. Безусловному. Паула старалась помочь и помогла, как могла. Как считала, что будет лучше. Благими намерениями вымощена дорога в ад, согласен, но все же если ты без греха - кидай этот камень. Я не скажу ни слова.
Она задумалась. Сделала солидный глоток. Наконец, ответила:
- Никто не без греха. Но у меня такое было, когда я в "малышне" ходила, до Полигона.
- А она прошла Полигон только весною.
Кассандра вновь опустила голову. Я же продолжил:
- Ты видишь в ней соперницу, конкурентку, не так ли? Потому, что она умнее тебя. Потому ты подсознательно все время держишь ее на расстоянии, не считаешь полноправным членом взвода. "Чертова дюжина" это четверо вас и Паула, и никак иначе. А теперь еще и я, но я всегда буду стоять отдельно.
А так нельзя, Кассандра. Надо принять ее, принять в мыслях, окончательно. И тогда с ее стороны подобных финтов больше не последует. Когда ей будет проще позвонить тебе, а не идти к дежурному офицеру. Ты меня понимаешь?
Она кивнула. И долго сидела в задумчивости, смакуя подостывший от такой скорости пития напиток.
- Откуда ты все это знаешь, Хуан? - Она поставила чашку и перелезла ко мне на диван. Села рядом, закинув ногу на ногу. Я же поймал себя на мысли, что мы с нею сейчас действительно напоминаем семью. Супруги приняли ванную и пьют на кухне кофе при свечах. И знаете, мне это понравилось. Не знаю, когда я на самом деле женюсь, когда у меня будет истинная супруга, но и это мимолетное ощущение близости пришлось по душе.
Я вздохнул:
- Понятия не имею. Просто вижу. Девчонки ее приняли, ты - нет. Потому и говорила она с Мией, а не с тобой. С Мией ей проще. Подумай об этом!
- Подумаю.
- А фамилия у тебя какая? - усмехнулся я, закрывая тему. - Если не секрет?
- Лаваль. Патрисия Лаваль.
- Француженка?
Она отрицательно покачала головой.
- А Мишель - француженка?
- Мишель родилась здесь. Как и ее отец. А ты из Европы.
При слове "Европа" она нахмурилась. Затем ее лицо разгладилось, по нему пробежали тени воспоминаний.
- Мы жили в Италии. На севере. Из нашего дома по утрам было видно Альпы. Я не знаю, кто мои родители, но кто-то из них был подданный Короны. Скорее всего, они убегали, прятались от венерианской Agencia de Inteligencia. Почему - не знаю. Наверное, разведка искала отца, мне так кажется, а мать могла быть как венерианкой, так и итальянкой. Спросить теперь не у кого. Но назвали они меня так, как назвали.
- А ты...
В этот момент дверь открылась, и в оранжерею вошли две девчонки с оружием за плечами в голубых повязках дежурных. Не наказующие, из взвода Белоснежки, обе хорошо мне знакомые.
- Ой, а что это у вас... - начала одна, но осеклась. Вторая, окинув помещение взглядом, притушенный свет, свечи и Кассандру в полотенце, кстати, почти съехавшем и почти ничего не прикрывающем, потянула ее за рукав назад, в коридор.
- О-о-о-о-о!.. - воскликнула та. Взгляд ее наливался желанием как можно скорее поделиться увиденным со всем белым светом. - Не будем мешать!
Дверь закрылась.
- Иногда я жалею, что нельзя повесить сюда замок, - воскликнула девушка и села, поджав колени. - Завтра весь корпус будет знать.
- Знать что? - усмехнулся я, вспоминая мысли относительно супружеского уюта. На лицо мне неумолимо набегала улыбка.
- Что у нас с тобой... - Кассандра осеклась.
- Мне кажется, это не их дело. Это наш взвод, и все, что происходит внутри него - только наши проблемы.
- Да, конечно, но все-таки...
Что все-таки она договорить не успела. Я притянул ее к себе и впился ей в губы.
- Хуан, ты сошел с ума! - все-таки отстранилась она через пару минут, в продолжение которых как-то не особо сопротивлялась.
- Я знаю! - снова притянул я ее, скидывая ненавистные полотенца, и одно, и второе.
После этого как прорвало плотину. У меня уже давно никого не было, даже Катарины. Кассандра... Пардон, Патрисия же была совершенно не такая, как та черноволосая стерва. Да, у той солиднее формы, интереснее тело; от Катарины за версту несет красотой женщины в самом соку... Но эта девочка была именно девочкой, а не опытной наглой стервой. Искреннее и неумелое существо, с которым интересно, потому, что интересно. А ее тело... Я сходил от него с ума, несмотря на то, что оно не дотягивало даже до параметров Паулы. Я был в состоянии безумия...
...Которое резко закончилось перевернутым кофейником.
- Ай! Ай! Ты что?!
Она сделала это специально. Села мне на колени, мы сползли на пол, я был в двух мгновениях от того, чтобы взять ее... И тут ее рука и кофейник!
Надо отдать должное справедливости, кофе в нем основательно подостыл, ожога не будет. И было там его на дне. Да и перевернула она его не только на меня, но частично и на себя. Но подействовало это, как отрезвляющий душ.
- Прости! - испуганно бросила она, схватила полотенце и тут же выбежала в коридор.
Я приподнялся, залез на диван и дал волю своим эмоциям, используя весь доступный арсенал гадких слов, какой знал, благо, меня никто не слышал. И только минут через десять почувствовал, что прихожу в норму.