- Если прогоните, нас сильно побьют. А на Вас обидятся. Раз подарили, должны принять с благодарностью.
Чёрт бы побрал эти особенности национальных обычаев дарения. Чего делать-то? А может... Обмякший дух слегка воспрял. Но тут я заметил зама, продвигающегося по коридору не очень твердой походкой. Вот он, спаситель! В этот момент я был готов многое ему простить.
- Девушки, а можно Вас...э-э-э... как бы передарить?
- Ну, в общем, можно, - подумав, тряхнула ленточкой рыженькая: - Нам, в общем, все равно. Нам, главное, отчитаться о выполнении.
Эрталбек меж тем подрулил к нам, и поразительное дело, мгновенно сориентировался в обстановке:
- Алексей Борисович, а не надорвете Ваше слабое здоровье? У нас девушки огонь, а от Вас один дым да копоть...
Хам, наглая сволочь. Спьяну, что ли, куражится? Или безнаказанность учуял? Дать бы ему в морду, спасителю хренову. Ну, дам, и что дальше?
- Эрталбек, дорогой, за отличную работу и глубокие душевные качества прими от меня этот скромный подарок, - я развернул девушек в его сторону и слегка подтолкнул: - Забирай и проваливай до утра. Выезжаем в семь.
- В восемь, шеф. Если захотят продолжить знакомство и с нами проветриться, возьмём?
- Если захотят, возьмем. Но бесплатно.
От пережитого нервного стресса и обиды на зама за наглое унижение моего мужского достоинства заснул мгновенно. Но, как мне показалось, почти тут же рывком проснулся. Еле соображая, что к чему, инстинктивно рванул в туалет. До него было четыре шага, но я еле успел. Понос был худшего сорта, водянистая жижа. Отдышавшись и сориентировавшись во времени и пространстве, я прислушался к внутреннему голосу. Он без малейших колебаний доложил, что дело дрянь. Три утра. После окончания ужина прошло около четырех часов. Выпил проверенные таблетки, без которых никогда никуда не езжу, и лег в кровать в ожидании новых мучений. Свидание с унитазом состоялось через полчаса. Следующее еще через полчаса. Затем таблетки начали действовать. Ближе к рассвету интервалы увеличились до часа. В перерывах мне даже удалось подремать.
В начале девятого раздался стук в дверь. Очень вовремя. Я как раз отдыхал между забегами. За дверью стоял Эрталбек. Он выглядел помятым и с трудом держался на ногах. То ли с перепоя, то ли от усталости. Мой зам, слов нет, мужчина крепкий, но и ему могло изрядно достаться от двух озорных девчонок. Когда он увидел мое изможденное поносом, похмельем и недосыпом лицо и унюхал, чем пахло в моем номере, то инстинктивно отступил на шаг в коридор.
- А-а-алексей Борисович, - неуверенно обратился он к моей тени: - В областном управлении нас ждут для брифинга. Начальник КПП уже здесь. А потом вместе с ним поедем на границу...
- Хрена им лысого, - мстительно ответил я, исчезая в туалете. И уже зависнув над толчком, пояснил: - Унитаз должен оставаться для меня в минутной доступности.
- Так Вы вчера чего-то не то съели, - проявил мой зам впечатляьщую для обстоятельств времени и места сообразительность.
- Нет, проницательный ты мой, это меня Азат отравил, чтобы я никуда поехать не смог, - дал я принципиальную оценку случившемуся.
- Да ладно, что Вы такое говорите, - Эрталбек осекся и сглотнул: - Нет, что Вы, это просто...просто невозможно!
- Еще как возможно! - Меня от злости и желудочных спазмов понесло, ну, то есть в смысле, я разошелся: - Подлил мне Азат в коньяк слабительного, и все дела. Я в таком состоянии не то, что до границы не доеду, на улицу выйти не смогу. И хорошо, если просто слабительного. А вдруг водички из арыка плеснул? А это не арык, а общественная уборная! Недоглядел ты, Эртал, не уберёг...
Выйдя из туалета, я обнаружил, что Эрталбек не на шутку перепуган. Эта маленькая победа принесла мне большое удовлетворение. Но продержалось оно лишь мгновение. Пока я сам не испугался. Вдруг моя фантазия никакая и не фантазия, а гениальная догадка?!
- Короче, - я взял себя в руки: - Делай, что хочешь, но через шесть часов я должен быть в Бишкеке. Все встречи отменить, очень занят, срочное задание Центра.
- Ка-а-кого Центра? - проблеял Эрталбек.
- Самого центрального, - отрезал я. - А мне срочно принеси кипятильник, два граната и бутылку воды без газа. Если помру, головой ответишь. Исполнять!
Командный тон и конкретный приказ оказали на моего зама желаемый эффект. Он встал по стойке "смирно", четким голосом ответил "Есть!" и очень быстро исчез в полумраке обшарпанного коридора. Вслед за ним рысцой затрусил Сыймык. Его круглая рожа до этого момента тускло маячила за спиной Эрталбека, сохраняя, несмотря на неожиданную трагикомичность ситуации, полную невозмутимость.
К десяти мне удалось худо-бедно взять развитие обстановки под контроль. Зам вернулся через пятнадцать минут, не проронив ни слова почистил гранаты и заварил кожицу в кипятильнике. Гранатовый отвар способен остановить любой понос. Может, кроме дизентерийного. Такого со мной не случалось, врать не буду.
Я выпил пол-стакана коньяку, который в воспаленном желудке взорвался, как атомная бомба. Потом два стакан отвара. К полудню промежутки между посиделками на толчке выросли до полутора часов. После очередного опорожнения я сделал подгузник из гостиничного полотенца, прихватил второе про запас, и помчался к выходу из гостиницы. Эрталбек уже ждал меня в машине. До аэропорта мы домчались за 35 минут и подрулили прямиком к правительственному залу. Очень вовремя. В тот момент я был очень благодарен Эрталбеку, за то, что он сумел договориться об этой привилегии. Коньяк, сортир, отвар. Начали сажать рейс на Бишкек. Подошел сотрудник и сказал, что ожидается небольшая задержка, ждут важного пассажира. Как к дверце самолета подрулят машины, значит летим. Я успел еще раз навестить сортир. К моей радости, острота ощущений явно шла на убыль.
Но вот к самолету подъехали три машины с мигалками, и я приготовился на выход. Зам взял меня за рукав:
- На этот рейс только одно место достал. Сегодня мы с Сыймыком здесь Ваше отступление прикроем, а завтра к вечеру будем в Бишкеке, - и будто отвечая на незаданный мной вопрос, добавил: - На машине поедем.
Времени, да и сил на пререкания у меня не осталось, и я только махнул рукой. Когда поднялся в салон, свободным действительно оставалось одно место, у прохода. С другой стороны, у окошка, сидел... тот самый главный пассажир, начальник киргизского госнаркоконтроля Бексултан Курманалиев. Коренастый, сухощавый мужчина с пронзительными карими глазами на выдубленном ветрами и солнцем лице и решительной манерой поведения, присущей хорошим командирам. Мы были знакомы, хотя и шапочно. Увидев меня, он расцвел в улыбке:
- Вот так сюрприз, Алексей Борисович, присаживайтесь, пожалуйста, рад встрече! - Помощник Курманалиева, сидевший радом с ним, резво поднялся, уступая мне свое место: - Что это, ко мне в гости пожаловали, и не предупредили!
Я вспомнил, что Бексултан родом из какого-то села в Кара-Суйском районе, и считал своей малой Родиной всю Ошскую область.
- Да вот, Бексултан байке, намеревался на КПП Бордобо съездить. Мы там серьезное расширение инфраструктуры финансировали. Там, кажется, и для наркоконтроля было что-то сделано.Но срочно вызвали назад в Бишкек. Начальство из Брюсселя неожиданно прилетело, требует доклада о результатах капиталовложений.
- Да-да, помню, мы еще генералу Лигети передали наши предложения на общий бюджет в полмиллиона долларов. Говорите, освоили средства?
- Ну да.
- Занятно... - Курманалиев перегнулся через меня, дернул за рукав своего помощника и отдал короткий приказ по-киргизски. Тот достал спутниковый телефон, с кем-то соединился, и передал его хозяину. К нам резво пошла бортпроводница, но сопровождение Курманалиева ее перехватило еще за два ряда и коротко объяснило, что к чему.
Я посмотрел в окошко. Мы летели над заснеженными хребтами Тянь-Шаня. Самолет иногда чуть потряхивало, но небеса разутюжились, и ни в какое сравнение со вчерашними атмосферными судорогами это не шло. Курманалиев закончил разговор и повернулся ко мне, постукивая телефоном по левой ладони. Лицо его было задумчивым, но в остальном непроницаемым:
- Я поговорил с начальником нашего областного управления, а потом со старшим группы, прикомандированной к Бордобо. Стройка идет, но вяло. Пару месяцев назад начали земляные работы. Очень быстро рабочие разбежались, и все остановилось. Три недели назад приехала новая бригада, турки, и с тех пор работа кипит. Котельную ремонтируют, пищеблок новый строят, медсанчасть. Казармы благоустраивают. Вагончики для дежурных смен установили с удобствами. Но до сдачи объектов ещё далеко, - Курманалиев взглянул на меня с укором: - Про наши предложения, к сожалению, никто даже не вспомнил.
Вот тебе и на! Я отлично помнил, что перечень работ, включенных в тендерное объявление по Бордобо, был капитальным. При киргизских ценах на строительство и стройматериалы то, о чем упомянул Бексултан, укладывалось в сдачу от бюджета тендера. Может, и неспроста понос. Но по иронии судьбы именно благодаря ему я, наконец, узнал о том, что там происходит. Тут мне пришла в голову идея, показавшаяся продуктивной.
- Бексултан, я, конечно, постараюсь разобраться, в чем дело. Но Ваши предложения поступили задолго до моего приезда. Тот поезд ушёл. Давайте вперёд смотреть. У нас в бюджете еще есть средства. Пришлите мне предложение тысяч так на 600-650. Только с нарочным и под расписку, чтобы ваше письмо обязательно прошло через канцелярию и было зарегистрировано в книге учета входящей корреспонденции. Единственное условие, чтобы предложение было связано с улучшением физической инфраструктуры в приграничных районах. На юге, наверное?
- Вы совершенно правильно понимаете наши приоритеты, - в тон мне ответил Курманалиев.
Самолет начал снижаться, уши заложило, и наш разговор прервался. Время в полете прошло незаметно. Сосредоточившись на беседе, я даже подзабыл о поносе. Теперь я оценил ощущения относительно намерений собственных внутренностей и пришел к выводу, что особых оснований для тревоги не было. Когда "Ан" зарулил на стоянку и заглушил моторы, Курманалиев поинтересовался, скорее всего, просто из вежливости:
- Как у Вас с транспортом? А то садитесь ко мне.
Мой план был иной - вызвать машину из офиса и пересидеть время до ее прибытия вблизи туалета. На ВИП-зал в Бишкеке я не претендовал, но общие туалеты в моих обстоятельствах были приемлемой альтернативой. Мое улучшившееся самочувствие толкнуло меня на авантюру.
- Спасибо, Бексултан, с удовольствием, а то я в спешке забыл вызвать машину.
"Мерседес" с мигалкой и машина сопровождения стояли у служебного выхода. До квартиры Курманалиева мы домчались за восемнадцать минут. Лететь на бреющем, под 180, по трассе, на которой и 100 километров в час кажутся очень рискованной скоростью, было жутковато. Но водитель свое дело знал блестяще и проявлял полное безразличие к прочим участникам движения, которые испуганно жались к обочине, освобождая нам трассу. Я успел только поинтересоваться у Бексултана, как поживают жена и дети. Настолько близко мы не были знакомы, но протокол разумно уважать. К моменту, когда он начал рассказывать о потрясающих успехах своего младшего сына, который учился бизнесу в Алматы, мы подрулили к нужному подъезду.
Охрана осталась, и водитель, теперь уже не спеша, повез меня на квартиру. Хотя как раз теперь торопиться надо было, как никогда. Мои кишки проснулись и угрожающе зашевелились. Не хватало только обгадить этот вылизанный до стерильности салон. Видимо, мой вулкан в качестве предупреждения о назревающем извержении дал струю газов. Водитель, бросив на меня тревожный взгляд в зеркало, пришпорил "мерина". Двенадцать секунд подъема в лифте на восьмой этаж потребовали предельного напряжения мускулатуры ануса. Замок, второй, и бегом, бегом, бегом... О, какое наслаждение - добежать! Дело явно шло на лад. На дизентерию не похоже. Так что подлили мне не фекальной водички из арыка. Побоялись, суки, последствий. Звонить никому не стал, допил коньяк и гранатовый отвар, запомнил, что на часах 14:37, и заснул как убитый.
Проснулся в кромешной темноте. С удивлением понял, что от голода. Еще понял, что весь мокрый от пота, и постельное белье хоть выжимай. Нащупал выключатель ночника - ого, почти одиннадцать! Помылся под душем, побрился, перестелил матрас. Жизнь налаживалась. Пост-стрессовой реакцией навалилась слабость. Добрел до кухни, провел дезинфекцию желудка, скушал половинку крутого яичка, повторил дезинфекцию, доел вторую половинку. Как хорошо, когда все, что нужно, под рукой. Чувство голода отступило, и я с наслаждением вытянулся в чистой постели.
Бумага из наркоконтроля пришла ровно через неделю. Как положено, прошла через канцелярию, и на следующее утро оказалась в лотке "входящие" на моем столе. Запросы Курманалиева оказались скромными. Реконструкция и расширение помещений, давно назревшее строительство нового здания областного управления в Баткене, установка мобильных контрольных пунктов - попросту говоря, вагончиков - в 10 точках на основных трассах. Ничего экстравагантного. Итого: 750 тысяч долларов.
Пригласил "сладкую парочку". Дал прочитать заявку Курманалиева.
- Это вообще ни в какие ворота не лезет, - объявил Джанибек. С чего это мы будем наши средства на наркоконтроль тратить? У них свои доноры есть, управление по наркотиками и преступности ООН, Госдеп, Россия, между прочим. А им все мало. Лишь бы на себя одеяло натянуть. Не давать!
- И впрямь, чего это они вдруг к нашим деньгам потянулись? - поддержал его Эрталбек.
Я пожал плечами:
- Вообще-то, они еще год назад попросили присоединить их к реконструкции и расширению КПП Бордобо. Генерал Лигети поддержал. Но, видимо, какие-то нерадивые исполнители умудрились замылить такое простое дело. Бордобо уже отстроили, вот они и напомнили о себе. Я, чтоб вам было понятно, оказался в дурацком положении.
- Я об этом ничего не знаю, - отрезал Джанибек. - Не видел той их заявки, и насчет решения по ней принятого не в курсе. Моего мнения, во всяком случае, никто не спрашивал. Сел на нее, должно быть, бывший шеф, а когда уезжал, в в корзинку отправил.
- Ну, если уж на нее кто-то сел, так это Вы, Джанибек. - нейтральным тоном произнес я и вынул из папки листок бумаги. На ней аккуратным почерком моего предшественника было выведено по-английски: "Эртал, хорошая идея, Согласуй и доложи." Ниже - каракули Эрталбека: "Джанибек байке, что думаешь?" Найти этот листик стоило мне больших трудов и массы времени. Но оно того стоило. Джанибек побагровел, но промолчал.
- Так вот, - продолжил я: - Ваших тогдашних мотивов, Джанибек, я не знаю, но теперь Вы реально подставили меня. Спасибо сердечное. У меня есть теперь два выхода: свалить все на Вас, или на все согласиться, чтобы Вас прикрыть. Повторяю свой вопрос: что вы, коллеги, думаете по сути поступившей заявки?
- Так потеряем же деньги, - сквозь зубы процедил Джанибек: - Наши ведь деньги!
- Наши - это в каком, простите, смысле? - удивился я: - Ваши личные, что ли?
- Погранслужбы, - отрезал Джанибек. В кабинете запахло серой.
- Вот как, - удивился я повторно: - А я по наивности думал, что это деньги Евросоюза, направленные на укрепление киргизского суверенитета, и в том числе, на пресечение контрабанды. Вы же должны знать, что Евросоюз всемерно поддерживает межведомственную координацию и оперативное взаимодействие смежных структур.
Эрталбек, до этого момента оценивавший остроту ситуации, понял, что сидеть на заборе и дальше молчать становится опасным:
- Предложения наркоконтроля дельные. Сумма разумная. Всю оргсторону мы все равно за собой оставим. Определение технических заданий, проведение тендеров, присуждение контрактов. Таким образом обеспечим своевременное и полное расходование средств.
Как бы ни так, подумал я про себя, а вслух осуждающе заметил:
- Что-то вы, коллеги, сегодня не в форме. Если мы обычным путем пойдем, то деньги точно потеряем. Не успеем провести все тендеры. Единственный выход, дать наркоконтролю целевой грант как государственной структуре, пользующейся правами естественной монополии на свою сферу ответственности. Параграф 6.4.2. Практического руководства по администрированию программ технического сотрудничества Евросоюза. Такой грант можно оформить за месяц. После подписания контракта средства считаются выделенными для целевого расходования и с точки зрения финансовой отчетности в колонке "остаток свободных средств" не учитываются. Вопросы есть?
- Не справятся, - с мрачной убежденностью процедил Эрталбек.
- А вы им помогите. Главное, чтобы они, а не вы, то есть, не мы за конечный результат отвечали, - терпеливо объяснил я.
- Помочь, это, конечно, можно... - задумался Джанибек, просчитывая в уме различные варианты.
- Вот и договорились. Достигли, значит, консенсуса, - подвел я итог совещания. И чтобы окончательно развеять напряженность, добавил напоследок: - В эту пятницу приглашаю всех на "прописку". Обеспечьте явку сотрудников.
- Наконец-то, - Джанибек удовлетворенно развел в стороны руки, словно хотел меня обнять.
Воспоминания о событиях последнего месяца закончились, но в голове что-то заклинило. Как в старых проекторах, когда бобина с пленкой продолжает крутиться, и ее освобожденный конец на каждом обороте делает хлоп-хлоп-хлоп. Оставалось навязчивое ощущение упущенных связей между событиями. Картина стояла перед моими глазами. Но я ее не видел.
IV.
С той памятной пятницы прошло три недели. История с "пропиской" закончилась для меня вполне удачно. Рана быстро зажила, нитки давно вынули. Повезло. Снова. Однажды утром в конце сентября я стоял перед зеркалом в ванной и с удовлетворением рассматривал в зеркало аккуратный шрам. Вдоволь налюбовавшись своим отражением, принялся скоблить трехдневную щетинку. Никак не удавалось запустить настроение. Стартер вроде крутился, но настроение никак не схватывало. То ли в погоде дело, то ли в похмелье. Деньги вроде есть, а радости - нету. Дурным голосом заверещала трубка. Никакого прилива позитива от её блеяния я не испытал. Ну, кто мне мог звонить с утра пораньше? Только проблемы. Поэтому я неспешно добрил правую щеку, чтобы было куда прислонить трубку, и только потом нажал зелененькую кнопку:
- Слушаю!
- Борисыч, здорóво, - раздался у меня в ухе жизнерадостный басок Друга.
Вот так неожиданность! И к тому же приятная. Друзей юности я всех растерял в чехарде по континентам. Их у меня с самого начала было раз-два и обчелся, а спустя три десятка лет не осталось и вовсе. Такова уж специфика работы. Неискренних коллег и ненадежных собутыльников хватало, а вот друзей - увы. В твердый осадок выпал один-единственный. Потому и назывался - Друг.
- Как пьешь, Борисыч? - продолжил голос в трубке.
- Регулярно, - ответил я в тон.
- Это хорошо, - одобрил Друг: - Непьющим сейчас никакой веры нет. Как ты посмотришь, если я к тебе на пару дней завалюсь? Только вот с налом у меня не очень...
Лучшего способа поднять мне настроение трудно придумать. Я очень ясно почувствовал, насколько мне необходим отдых. Дня три хватит:
- Билет твой, расходы от трапа до трапа мои. Идет?
Добрив вторую щеку, позвонил на работу. Предупредил, чтобы до обеда не ждали. Сделал ревизию холодильника. Проверил, свежая ли ещё початая вчера бутылка "Журавлей". В общем, свежая, но маловато будет. Сгонял в ближний гастроном за горючим и закуской. В Бишкеке напороться на палёную водку раз плюнуть, но "Журавли" ни разу не вызывали побочных эффектов. Даже при многократном превышении безопасной для здоровья дозы. Сделал косметическую уборку территории. Загрузил стирмашину постельным бельем и полотенцами. Когда время подошло к обеду, с удовлетворением принял у себя отчет о проделанной работе и выписал себе премию.
Надел костюм, шляпу, и отправился фланировать на бульвары. Шляпа фасона "борсалино" очень выгодно подчеркивала красоту моей души. В Бишкеке мужчина в шляпе смотрелся свежо и экзотично, и мое появление на улице неизменно вызывало греющий душу и тщеславие ажиотаж. Солнечный и теплый день располагал к прогулке. Поэтому тратить премию я отправился в "Навигатор" на углу Московской и Раззакова. Точка дорогая не только по местным понятиям, но и по моим тоже. Но в этом есть и плюс. Днем клиентура здесь состоит из иностранцев, богатых киргизов и местных девушек. Причем команда девушек всегда имеет значительное численное превосходство. Не знаю, с кого все началось, и кто на кого сюда ходит, но атмосфера для обеда симпатичная. Девушки обычно кучкуются по три-четыре, кушают салатики, щебечут о чем-то своем и стреляют глазками. Такие все холеные, элегантные. Курят, правда, много.
Кухня в "Навигаторе" ничем не выдающаяся, но рыбу готовят с фантазией. Поэтому я здесь на рыбу и налегаю. Попросил малосольной семги, неизменных для меня груздей и винегрет, а на горячее судака по-норвежски в белом соусе. Я предпочитаю обедать в одиночестве. Ничто не отвлекает от еды. А еда в сочетании с водкой стимулирует аналитический процесс. В качестве темы для размышлений выбрал ревизию годового бюджета. Требовалось пройтись по нему мелкой шкуркой.
Неизрасходованные до конца календарного года деньги по правилам Евросоюза не пропадали. Они переходили в следующий год. Однако фактический остаток снижал показатель исполнения бюджета. За низкий процент политические начальники сильно ругали административное начальство в Брюсселе, которое, вполне естественно, нещадно пороло меня. Нижний предел терпимости находился на уровне семидесяти процентов. Рубеж безопасности лежал в районе восьмидесяти. За восемьдесят пять могли похвалить. Девяносто процентов давали звание передовика по расходованию денег. С вручением переходящего вымпела. За девяносто пять процентов разрешалось просить, что хочешь. Но выйти на такой показатель позволял только изначально заниженный бюджет. В результате на следующий год неизбежно приходилось брать против воли и здравого смысла невыполнимые повышенные обязательства. Профессиональные менеджеры, и я в их числе, предпочитали стабильно держаться уровня крепких хорошистов или слабеньких отличников, но никак не выше.
Мой рассеянный и устремленный вовнутрь взгляд, направленный на смакование гармоничного союза прохладной водки и розовой семги, внезапно попал в прицел бархатных карих глаз таинственной незнакомки, сидевшей немного поодаль в компании двух подружек. Глаза откровенно смеялись, пуская золотистые искорки. Мне стало даже обидно. Что в моем суровом и элегантном облике могло выглядеть комичным? Чисто машинально провел рукой по по голове, может с волосами что не так. И наткнулся на шляпу. Забыл снять. Невольно бросил взгляд на смешливую девушку. Она сделала мне знак "во!" и прыснула в ладошку. Я сам едва сдержался, чтобы не расхохотаться.
Чтобы скрыть смущение, налил очередной стопарик. Ничего не скажешь, хороши в "Навигаторе" грузди. Так о чем это я?.. Ах да, о бюджете. Недорасход разрешалось дробить и распихивать по тем бюджетным статьям, которые позволяли тратить деньги по упрощенной процедуре. Я надеялся, что ревизия бюджета поможет мне в сборе доказательств заявленного в анонимке криминала. Там говорилось о "крупномасштабной организованной растрате". Это облегчало мою задачу, поскольку требовало сосредоточить внимание на одной-единственной бюджетной статье "Строительство и ремонт". На других просто не было средств, достаточных для крупно-организованного хищения. В процессе ревизии бюджета гипотетические жулики вместо разумного предложения разбросать неизрасходованный по этой статье остаток должны были настаивать на его переносе целиком в бюджет следующего года. Таким образом то, что не удалось украсть в текущем году, можно будет наверстать. Это их и выдаст.
Подняв взгляд от винегрета я опять уперся в бархатные глаза с золотыми искрами. Они смотрели без тени смущения. Окончательно оторвавшись от еды, я увидел симпатичное лицо в обрамлении каштановых кудряшек, ямочки на щеках и ушки с рубиновыми серёжками. Одета незнакомка была в кирпичного цвета пиджачок поверх бежевой кофточки. Девушка как бы невзначай потянулась, отведя локти и плечи назад. Под кофточкой обозначилась крепкая грудь, уверенно тянувшая на третий номер.