Я часто любил сидеть у окна и наблюдать за непрекращающимися потоками колючих ледяных звездопадов. Вспоминалась, покрытая осенними снами, веранда. Резиновый половичок как всегда мягко хлюпал, когда на него наступала чья-нибудь нога...
Вспомнилось знакомое и сладкое:
Ставни...
Железный ветер...
Кусочки высохших листьев, чудом выскользнувших из "Юного Натуралиста"...
Банка с вишневым вареньем...
Долгие дачные полдни...
Хаотичная луна, покрытая космической грязью...
Беседка на двоих, через восемь лет совместных негативов...
Сумбурный аист, поселившийся у несчастного дома...
Женщины с бледным, худощавым лицом...
Старческий смех у бордового кирпичного камина...
Смешной литератор с грустной улыбкой на серой физиономии...
Губка вдоволь намазанная гуталином...
Светлый волос на кружке с остывшим чаем...
Близорукая иконка, одиноко и незатейливо висящая в верхнем правом углу...
Чье-то холодное тело на деревянной стойке...
Несколько суетливых господ...
Сладкая крепкая водка, растворяющая в желудке рис с изюмом...
Вот и я среди всего этого в пластилиновом галстуке и клоунском сюртуке.
Ставни...
Железный ветер...
Мне было 19, когда я написал это на стене одного известного мне дома. На следующее утро от написанного ничего не осталось. Кто-то залил стену желтой краской, которая безалаберно растворила все мои красоты.
Вдруг, несколько небольших, но очень холодных звезд упало на мой потрескавшийся подоконник. Я осторожно взял их в ладонь и переместил на свой рабочий стол. Через минуту они начали таять. Мне стало грустно - звезды были настоящими и очень красивыми. Тогда я снова взял их в теплую ладонь и подкинув, бросил в окно. Мне не известно, обрели ли они вновь свое первоначальное место в космических дебрях или нет, единственное что я знаю наверняка, я сделал то что мог, а это самое ГЛАВНОЕ.