Аннотация: История реальна. Может, кому-то она поможет понять, что чудеса в жизни все же случаются.
"Where do I begin
The sweet love story..."
Любовь в три этапа...
Этап первый
В детстве я дружила, в основном, с мальчишками. Не потому что изначально так хотела, а потому что так сложились обстоятельства. В округе на даче не было ни одной девочки моего возраста, зато рядом, под боком, жили четверо ребят. Казалось, наша дружба безоблачна и крепка. "Конечно же, дружба между мужчиной и женщиной возможна, просто не всем дано ее испытать",--думала я с гордостью, лениво пролистывая журналы, в которых утверждалось обратное.
Но однажды летом на даче всё приняло неожиданный поворот. На дворе стоял август, теплые деньки убывали в геометрической прогрессии, а я куталась в курточку, сжималась у костра в клубочек, подтягивая к себе озябшие коленки. Ребята, мои верные друзья, вытащили гитару, и Димка тихонечко подбирал аккорды, стремясь всех поразить своим новым произведением. Васька встал, подошел ко мне, накинул на плечи телогрейку и молча сунул в руки клочок бумаги. Я удивилась- он никогда так раньше себя не вел-и сунула записку в карман. Поздно ночью, вернувшись домой, я скинула телогрейку, сообразив, что не вернула ее хозяину, и отправилась спать. Уже ложась в теплую постель и проклиная жужжащего над ухом комара, я вспомнила о записке, сиротливо лежащей в кармане телогрейки. Женское любопытство, как известно, коварная вещь, и я в мгновение ока вылезла из кровати и направилась в прихожую, где висела заветная телогрейка. Записка при свете тусклой лампочки Ильича представляла собой скомканный тетрадный листочек, на котором карандашиком было накарябано: "Верни мне моё сердце. Бери, что хочешь, но только сделай так, чтобы я тебя забыл". Сон как рукой сняло. С бьющимся сердцем я смотрела на это письменное признание в любви, в голове калейдоскопом проносились сценки наших с ним разговоров и встреч. Я знала одно: я его не люблю. Мы слишком разные люди, но как объяснить это человеку, который лелеял надежду относительно меня-я не знала. Я кусала губы, а перед глазами стояли строчки, что впоследствии навсегда врезались в память. На следующий день я вела себя с ним как ни в чем не бывало, также улыбалась и смеялась и вообще виду не показала, что прочитала записку и знаю о его чувствах. Одной запиской дело не ограничилось, были другие, были письма. Мы были детьми и поступали по-детски: удобнее выяснять отношения в письменной форме. Одновременно Аркаша, другой мой друг, тоже стал проявлять небывалую активность. На прогулках старался занять место рядом со мной, садился со мной в лодку и явно выказывал свою симпатию. И ОН... Он заинтересовался мною...
С ним мы были знакомы, казалось, целую вечность. Еще детьми самозабвенно играли в прятки, салочки, вышибалу, волейбол. Он казался мне ужасно вредным мальчишкой, но одновременно родным, дорогим сердцу. Меня не смущало, что он младше меня на три года, наша дружба была ясной, искристой и тёплой. В нашей компании он был самым младшим, и его старшие братья подчас не воспринимали его всерьёз. А я? Я воспринимала... Но тогда я не думала о возможных отношениях с НИМ. Что вы! Я бы рассмеялась в лицо любому, кто сказал бы мне, что с этим мальчиком будут связаны все мои самые болезненные переживания и самые радостные события.
Тогда я этого не понимала. Я боялась реальности: мои друзья превращались в моих поклонников. "Неужели,--горько думала я,--на этой планете не осталось других девочек?" Аркаша, Никита и Вася продолжали ухаживать за мной, а я всё тянула, играла в страуса. Кризис не мог не наступить, и мой женский тезис "вдруг пронесет или рассосётся" в очередной раз не оправдал себя. Как-то вечером мы пошли гулять всей нашей большой компанией, Аркаша то и дело пытался взять меня за руку, я весело смеялась над шутками ребят. Вернувшись домой, мы играли в карты, Мишка строил карточные домики, и я в который раз дивилась его мастерству. Мой брат Денис затеял глупую игру с Димой: они принялись перебрасываться моей обувью. Никита сидел притихший в углу и не принимал участия в бурном веселье, погруженный в свои мысли. Неожиданно моя обувка полетела прямо в него: мой брат не рассчитал с траекторией полета, а Никита пребывал в настолько задумчивом состоянии, что не успел увернуться. Он вскочил как ужаленный и...набросился на Дениса, яростно работая кулаками. Это была не детская обида, это была слепая ярость. Я подскочила, как кошка, и влезла между ними. Брат, ошарашенный, смотрел на меня, а Никита пулей вылетел из дома и побежал к себе на участок. Я не думая понеслась за ним, в голове всё перемешалось, я не знала, что сказать, как поступить. Я знала одно: я должна его догнать. Поймав его за рукав, я выдохнула:
--Что случилось?
--Ничего,--сдавленным голосом ответил он, пытаясь освободиться из моих цепких пальцев.
--Нет, что-то случилось,--настаивала я.
--Отстань от меня,--он вырвался и умчался в дом, а я осталась стоять на дорожке с колотящимся, как пойманная в силок птица, сердцем. Медленно, словно завороженная, повернулась и пошла обратно в дом.
--Что это с Никитой?-я задала вопрос небрежным тоном, чтобы никто не догадался о моем внутреннем смятении.
--Шерше ля фам,--ответил Миша очень спокойно, не отрываясь от своего карточного замка.
--Что это значит?-Голос мой дрогнул, а на щеках выступила краска.
--Тебе перевести?-ухмыльнулся он.
Я молча опустилась на диван, в голове неожиданно образовался вакуум. Как мне поступить? Он младше меня на три года, ему только 15, мне-целых 18. Я не могла отрицать, что он мне нравился. Было ли чувство, что я испытывала к нему, любовью? Я сомневалась.
На следующий день Никита старался вести себя как ни в чем не бывало, но меня гноило странное чувство, природа которого была мне на тот момент непонятна. Я сидела за столом и просматривала картинки в каком-то журнале, раздался стук в дверь.
--Привет,--он улыбнулся, прошел в комнату, сел рядом со мной.
--Привет,--я улыбнулась в ответ.
Он взял в руки какую-то книжку и принялся листать, формулируя, по-видимому, фразу, что хотел мне сказать. Из середины книжки с лёгким шелестом выпала записка.
--Постой, это же Васин почерк,--Никита взял в руки листок бумаги, но я оказалась проворнее и выхватила записку из его рук.
--Что он тебе написал?-он попытался отнять скомканную мною бумажку.
--Э...Это анекдоты,--соврала я, не позволяя ему проникнуть в тайну моей переписки с Василием.
--Скажи еще, он тебе "МК-бульвар" переписывает,--возмутился Никита, вскочил и вышел из комнаты.
Я еще плотнее сжала руку в кулак, глядя ему вслед и не понимая нахлынувших эмоций. Дверь внезапно снова открылась, и на пороге возник Аркаша, на лице которого застыло задумчиво-серьёзное выражение. Сердце в груди ёкнуло от нехорошего предчувствия, и я попыталась собрать в кулак всё свое мужество.
--Привет,--мой голос невольно дрогнул.
--Привет,-- он кивнул мне, закрыл за собой дверь. Я склонилась над журналом, делая вид, что поглощена статьёй.
--Чем занимаешься?
--Да так, ничем, журнал листаю,--стараясь казаться непосредственной, ответила я.
--Ксюш, я пришел с тобой поговорить. В общем, ты, наверное, знаешь о чем?
Я лишь мотнула головой, в горле у меня всё пересохло. Конечно, я догадывалась, что он хотел мне сообщить в этот августовский день-день своего отъезда с дачи. Но я по-прежнему играла в страуса, боялась реальности.
--Я тебя люблю...
Слова словно потонули в потоке моих мыслей. "Не надо, пожалуйста",--кричала я, маленькая девочка. "Нет, так должно было случиться, и ты это знаешь",--безжалостно настаивала вторая половинка моей души.
--Аркаша,--слова давались мне с трудом, я чувствовала себя полной дурой.-Я к тебе очень хорошо отношусь, но давай останемся друзьями. Ведь мы такие хорошие друзья.
Не помню, что я еще плела в подобном же духе, только он всё кивал и кивал, как китайский болванчик. А на душе у него было гадко-прегадко, судя по выражению лица. Он ушёл, а я внезапно поняла, что поступила правильно, что это был единственный выход. К вечеру я немного успокоилась и привела в некое подобие порядка свои шальные мысли. Одна проблема решена, осталось решить еще две. Никита заявился позднее, держа в руке колоду карт.
--В дурачка?-я хитро прищурилась, глядя на него снизу вверх.
--В дурочку,--поправил он меня и сел на лавочку.-На желание.
--На желание?-я удивленно пожала плечами.-Ну давай, коли не боишься проиграть.
--Кто это боится?-его голос звучал очень весело, словно у него было семь тузов в колоде, все козырные и все его.
Не знаю, может, вправду были подмешаны лишние тузы, может, он очень хотел выиграть, но факт остается фактом-он выиграл. Он еще не загадал желания, а я поняла, что это будет. Сердце в груди забилось как сумасшедшее, и я просто тупо смотрела на него с застывшей улыбкой. Интересно, он помнит, насколько глупо я выглядела?
--Поцелуй...Моё желание-поцелуй.
И тогда я его поцеловала. Все мысли о том, что он младше, я старше, что будут говорить люди, как всё у нас сложится, разом вылетели у меня из головы. Я проиграла, я должна была платить по счетам. И я приняла решение. Встречаться, строго говоря, мы начали с этого дня, потому как я окончательно убедилась в том, что хочу попробовать. С самого начала я знала, что косых взглядов и злых фраз, типа совращение малолетних, не избежать, но я уже была к этому готова, я решилась, ничто не могло меня сбить с намеченного курса.
Мы встречались с августа по 6-е января, и я все больше в него влюблялась. Мои подруги удивленно хлопали глазами и морщили лоб: надо же, встречается с пятнадцатилетним, он же еще в школе учится. Никита стеснялся рассказывать своим друзьям обо мне. Постепенно я начала замечать, что он отдаляется от меня. Наверное, влюбленная девушка, у которой обострены все чувства, всегда знает, что и как пошло не так. Он стал реже звонить, реже назначать свидания. Я мучалась неизвестностью и делилась опасениями со своей лучшей подругой. 6 января, перед Рождеством, мы пошли в Парк Горького кататься на коньках, и я не могла не отметить про себя, каким холодным он стал, как избегает даже простого прикосновения ко мне. Возвращаясь обратно, я не выдержала:
--Никита, почему ты так себя ведешь?
--Как "так"?-он непонимающе смотрел на меня.
--Почти не обращаешь на меня внимания. Если ты так намерен вести себя впредь, давай расстанемся...
Я была уверена, что он скажет: "Ты что! У меня просто плохое настроение. Я замерз..." А он сказал:
--Давай.
Я молча хватала ртом воздух, как выброшенная из воды рыба.
--Ты это серьёзно?-внутри всё дрожало. Боли пока не было, был бесконечный по своей силе шок.
--Да, серьёзно. Так будет лучше.
--Но...--я не знала, что сказать,--ты знай, что если мы сейчас расстанемся, мы никогда больше не будем вместе. НИКОГДА. Ты этого хочешь?
--Я понимаю. Но если мы не расстанемся, мы не поймем, стоит жалеть о содеянном или нет,--последовал ответ.
--Ты меня не проводишь?-Я мотнула головой в сторону вагона метро.
--Думаю, нет. Так будет лучше.
--Позвони мне вечером. Хорошо?-я села в вагон метро, всё еще не осознавая весь ужас только что развернувшейся сцены.
Я словно погрузилась в транс. Люди удивленно смотрели на меня, а я сидела, уставившись в одну точку, и не знала, как буду жить дальше. Плотину прорвало, когда я вышла на поверхность. Первым моим порывом было позвонить лучшей подруге и рассказать о постигшем меня горе. Наташа утешала как могла, но мне было так плохо, что я почти ее не слышала. Мама, увидев меня на пороге всю зареванную, моментально поняла, в чем дело, и попыталась успокоить. Но я лишь уткнулась в мягкую игрушку-единорога и рыдала в голос, не способная воспринимать слова ободрения. Он позвонил вечером, как и обещал мне на прощание, но к этому времени я немного успокоилась, и голос мой звучал донельзя враждебно. Мы поговорили...и простились... Тогда казалось, что навсегда.
Этап второй
Время-лучший лекарь. Если вы не понимаете этого сразу после получения душевной травмы, то неизменно поймёте потом. Прошло пять месяцев, и я уже реже вспоминала о своей первой любви. Остались нотки грусти, ностальгии, но ненависти и злости не было. Я считала это неплохим признаком и твёрдо была намерена стать Никите хорошим другом, если уж не получилось стать ему хорошей девушкой. Наступило лето, сезон дачного отдыха, и я, успокоившаяся, веселая и полная оптимизма, отправилась на дачу. Казалось, никто ничего не помнил о нашем скоротечном романе. Все были в высшей степени тактичны и миролюбивы. Никита поначалу не знал, как себя вести по отношению ко мне, однако, увидев, что я не помню прошлых обид, успокоился. А я была весела и ни на что не рассчитывала. Ведь я дала себе слово: "Никто из молодых людей не заставит меня так страдать, как он. Никого я не подпущу так близко к самому сокровенному-своему сердцу". Мы отлично ладили друг с другом, и я по-настоящему ему доверяла.
Прошло два года. Я уже встречалась с другим молодым человеком, и эти отношения не были гладкими. То и дело я жаловалась Никите на превратности Судьбы, повторяла, как мне тяжело, посвящала в свои тайны. Пожалуй, он и Наташка знали всю подноготную моей личной жизни, тогда запутанной и непонятной даже мне. Время шло. Никита с пониманием относился к моим проблемам, давал мне дельные советы. И однажды, когда мы ехали в метро, он твёрдо сказал мне:
--Да брось ты его!
Я с удивлением на него взглянула.
--Я не знаю... Понимаю, что отношения зашли в тупик, но ведь я причиню ему боль...
--Ну не без этого,--отозвался Никита.-Тебе же самой плохо от этих отношений. Хочешь переживать и дальше? Останешься с ним-будешь всю жизнь страдать.
Я задумалась. "А ведь он прав",--кричал мой внутренний голос.
--Я поговорю с ним,--медленно, чеканя каждое слово, пообещала я.
Мой молодой человек болезненно воспринял наш разрыв, но моё решение было окончательным и бесповоротным. Никита с одобрением наблюдал за ситуацией, хотя ни во что не вмешивался. Разорвав отношения с молодым человеком, я почувствовала себя свободнее и почему-то совсем не удивилась, когда Никита буквально на следующий день предложил мне встречаться.
Так начался второй этап наших отношений. Все перевернулось: теперь любил меня он, и я принимала его любовь. А я? Во мне, наверное, жил страх перед болью прошлого, который на тот момент мне не удавалось окончательно подавить. Моя жизнь наладилась, но друзья, Интернет играли для меня существенную роль, что приводило к конфликтам с Никитой. Мы, конечно, ссорились, но он мне всё прощал, закрывал глаза на мелкие проступки и пытался оправдать в глобальных. Я могла спокойно гулять с подружками, оставив мобильник дома; не перезвонить, хотя обещала; и сидеть в Сети целыми ночами. Я его любила, но на тот момент не осознавала этой любви, закрывалась от нее, потому что так было удобнее, потому что я обещала себе не влюбляться более так сильно. Любовь причиняет боль, наносит жестокие удары прямо в сердце, оставляет рваные раны в душе. Зачем мне это? Мне было хорошо и так. Отношения подошли к концу, когда я поняла, что хочу побыть одна. Не совсем одна. С подружками, Интернетом, знакомыми. Мне нужно было снова ощутить себя свободной, ни перед кем не отчитываться и не оправдываться.
Я позвонила и сказала, что отношения нужно разорвать. Мне было нелегко, я понимала, что причиняю ему боль, но потребность обрести свободу была настолько велика, что я решилась сделать этот звонок.
--Я не могу тебя удержать, если ты не хочешь, Ксюша,--тихо сказал он, выслушав мои объяснения.
--Но так будет лучше,--возразила я.-Хорошо, давай расстанемся на время. А там, посмотрим.
--Что значит "на время"? Я не кукла, которой поиграл и отложил в сторону,-- голос его дрогнул, и я судорожно сглотнула.
--Я понимаю. Тогда давай расстанемся навсегда,--храбро предложила я.-Давай останемся друзьями?
--Нет,--твёрдо сказал он.-Конец так конец. Никаких друзей. Выбирай.
--Что ж,--я вздохнула,--Пусть будет так...
Мы встречались только раз после этого разговора, как друзья, которых из нас не получилось. Страшен был удар, глубоки были раны. Он пытался мне звонить, я нарочно пресекала любые попытки со мной связаться: врала, что иду гулять на ночь глядя и что веселюсь с друзьями. Удар махом приносит много боли, но лучше решить все сразу, чем мучаться неизвестностью и отсекать по чуть-чуть. Я слишком его уважала, чтобы причинять лишние страдания. Я чувствовала, что ему плохо, больно, но утешала себя мыслью, что всё к лучшему. Мы не общались. Я исчезла из его жизни на долгий срок...
Этап третий
Шло время. Никита пропал из моей жизни, но то и дело, на краешке сознания, появлялись мысли о нём. Я встречалась с другим молодым человеком, но невольно сравнивала его с Никитой, и перед моим внутренним взором всплывали отдельные моменты наших встреч. В октябре я не выдержала и послала ему смс-ку, на которую он так и не ответил, а я лишь закусила губу от обиды и решила ждать. Приближался Новый год-мой любимый праздник, в волшебство которого я до сих пор безмятежно верю. "Вот он, вот он повод!--ликовала моя душа.-Он не сможет не ответить на новогоднее поздравление." Постепенно, как прозрение, приходило осознание, как много он значил в моей жизни, как был мне дорог.
Я поздравила его с Новым годом и получила в ответ не менее радостную смс-ку. "Я тебя тоже от души поздравляю,--писал он.-Желаю счастья, любви, здоровья." Это уже было кое-что, и в моей душе всколыхнулась надежда.
--А вдруг...вдруг... еще не всё потеряно,--думала я. На тот момент я точно знала, что никто кроме него мне не нужен, да и не был никогда нужен. Никто так меня не понимал, ни с кем не было так легко и уютно, никто не мог найти подходящие слова, чтобы ободрить, рассмешить, даже разозлить.
"Он мне нужен. Нужен, как воздух. Как я глупо поступила, какой дурой была. Как же легко и небрежно разрушила самое святое-гармонию и любовь",--сокрушалась я.
Но что заниматься самобичеванием? Сделанного-не воротишь, и я решила действовать.
"Попытка не пытка,--рассудила я.-Если я не попробую, я буду жалеть всю оставшуюся жизнь, что у меня был шанс, а я им не воспользовалась. Если мне удастся снова вернуть былые отношения, я буду вознаграждена за всё с лихвой".
Я позвонила ему и завела дружескую беседу. Он очень удивился моему звонку, но поболтать не отказался, и мы проговорили до четырёх утра. Я пригласила его на каток, потом -погулять. Мы болтали обо всё на свете, но самое главное я не могла ему сказать. Не могла решиться. Да и что я скажу? Что люблю его? Что сожалею о содеянном? Что никто в целом мире мне больше не нужен? Промучившись так какое-то время и заручившись благословением лучшей подруги, я позвонила Никите.
--Привет,--мой голос звучал слегка напряженно, но я надеялась, что он не заметит ничего необычного.
--Привет,--весело ответил он.
--Никит, нам нужно поговорить,--выпалила я, до боли в пальцах сжимая край стола.
--О чём?-поинтересовался он, ничуть не смутившись. Казалось, ему было всё равно.
--Лучше поговорить при личной встрече. Давай завтра?-Предложила я, нервно накручивая на палец телефонный шнур.
--Давай,--согласился он.-Только вначале сходим на мультик. Сейчас идёт "Алёша Попович и Тугарин Змей". Жду тебя в девять утра на Парке Культуры.
--Постой,--я не могла поверить своим ушам,--ты... ты сможешь смотреть завтра мультик?
--А почему нет?-удивился он.-До встречи,--он положил трубку.
--Вся моя жизнь-один сплошной мультик,--рыдала я полчаса спустя в трубку лучшей подруги.
--Ну подожди, не расстраивайся ты так,--утешала она.-Может, он просто ни о чём не догадывается.
--Я знаю его с детства,--не унималась я.-Обо всём он прекрасно догадывается. Просто ему всё равно, ему плевать. Я сама всё загубила...
--Ну прекрати. Ты не знаешь его досконально, может...он играет под дурачка,-- Наташин голос звучал ободряюще.-Чтобы ты сама всё сказала. Не будет же он брать твои обязанности на себя. Это смешно.
--А почему бы ему не облегчить мне жизнь?-предположила я, зная, что это полнейший абсурд.
--Ну, дорогая, не наглей. Ты слишком многого хочешь. Не волнуйся, всё сложится отлично. Главное-будь честной.
Окрылённая словами подруги, я на следующий день ни свет ни заря отправилась на встречу с Никитой. Было Рождество, и мне казалось, что в этот день должны сбываться все мечты. Разговор я завела, как только мы вышли из метро, чтобы не струсить и не "забыть", зачем мы, собственно, сегодня встречаемся.
--Никит, ты, наверное, догадываешься, о чём я хочу поговорить?-выпалила я, заглядывая ему в лицо.
--Я... Никит, в первый раз мы расстались по твоей вине, второй раз-по моей. Может быть, Бог любит троицу? Давай попробуем в третий раз?-скороговоркой выпалила я.-Я ведь люблю тебя. Я недавно поняла, что очень люблю тебя,--от напряжения, нервного волнения, от переполнявших меня чувств, от жалости к самой себе, от ощущения провала (я еще не знала, что он ответит, но уже в глубине души понимала) я расплакалась.
--Ксюш, ну не плачь, пожалуйста. Я не могу видеть, как девчонки плачут,--смущенно проговорил он.
--Не буду,--закивала я, изо всех сил сдерживая слёзы.
--Я тебя очень ценю. Ты очень красивая, классная девчонка, но, боюсь, у меня уже нет тех чувств, что были раньше,--ответил он, избегая смотреть мне в глаза.
--Совсем нет...--это был полный провал, и в голове моей зазвучала какофония посторонних звуков.
--Совсем,--твёрдо сказал он.-Давай останемся друзьями, если хочешь.
--Конечно хочу,--я уцепилась за эту возможность, как утопающий цепляется за соломинку. Постаралась успокоиться, усилием воли взяла себя в руки и приняла молниеносное решение: не омрачать своими слезами и переживаниями нашу встречу. Я заставила себя улыбаться и смеяться, шутить и рассказывать истории. Делилась с ним переживаниями и просила совета.
"Я подумаю о его словах вечером, я подумаю о его словах вечером",-- вертелось у меня в голове.
Мы неплохо провели день, и только когда я перешагнула порог дома, я дала волю слезам.
--Запомни,--строго сказала мне мама,-нельзя быть такой самонадеянной. Ты не королева, не женщина-вамп. Думала, поманишь его пальцем, и он тут же прибежит? Как бы не так. У него есть характер. И вполне возможно, он никогда к тебе не вернется.
Я кивала головой, понимая, что она права от начала до конца, что я переоценила свои силы. Но я не сдалась.
--Я стану ему другом. Мы же были хорошими друзьями,--упрямо сказала я.
--А сможешь?-мама скептически на меня посмотрела, не очень-то веря моему заявлению.
--Смогу!-Я гордо подняла голову, приготовившись к новой борьбе, к поражениям и победам.
--Всё такая же самоуверенная,--вздохнула мама.-Жизнь тебя не учит.
Непросто было стать ему другом. Он почти не писал, не звонил, а я не хотела навязываться, поэтому без повода старалась его не тревожить. Постепенно лёд между нами таял, мы стали больше общаться, но он по-прежнему пропадал на длительное время, ничего не объясняя, а я по-прежнему надеялась, что что-то изменится. В его словах я искала тайный смысл, любой намёк на изменения его отношения ко мне. Его не было. Сколько ни ищи чёрную кошку в тёмной комнате, все равно не найдешь, особенно когда ее там нет.
А жизнь не стояла на месте. На меня обращали внимание молодые люди, я нравилась, мной восхищались, а мне нужен был только он.
--Послушай,--как-то сказала мне мама.-Ты думаешь, я не вижу, что ты пытаешься сделать? Бесполезно пытаться, он не хочет, как я тебе и говорила зимой.
--О чём ты?-я невинно округлила глаза.-Мы просто друзья. Ничего больше.
--И в кого ты такая упрямая?-вздыхала она.-Никита мне был как сын, правда. Если бы ты тогда так глупо не поступила...
--И что? Что ты от меня хочешь?!-закричала я.-Чтобы я сказала: "Никита, возвращайся ко мне: ты не можешь лишить мою маму сына?!"
Я, как ошпаренная, вылетела из комнаты, в груди всё клокотало от возмущения.
"Я добьюсь своего, потому что не привыкла сдаваться. Потому что даже если проиграю, я буду точно знать, что пыталась, что стремилась, а не сидела сложа руки",--решила я про себя.
Но время шло, а в наших отношениях ничто не менялось. По-прежнему взаимные поздравления с праздниками и редкие звонки или смс-ки. Надежда потихоньку таяла, и я стала задумываться: