Аннотация: про то, как мужик деревенский отправился в город за клубникой для любимой жены.
Давно это было, уже и не помню когда именно. Может быть, в нашем селе и со мной, а может, Кузмичев из соседних "Красных валенок" постарался. Ну да, ладна, я как про себя рассказывать стану, а Кузмичев, если приедет да дополнить возжелает, так милости просим.
Раз в позапрошлом годе поехал я в город. Оказия у меня приключилась. Баба-то моя в положении. Ну и выдала раз поутру: хочу, мол, клубники.
И где же ее взять, если зима на дворе?
А она де про клубнику, да про клубнику, я даже не выдержал: рыкнул пару раз.
Баба на меня поглядела - и в слезы.
- Не любишь ты меня, - говорит, - и, вообще, смерти добиваешься.
И смотрит не по-человечьи, просто зверем глядит. А потом и того хуже: разговаривать со мной перестала.
Ну, дня три я кое-как вытерпел, а неделю уже не смог. Потому что где же оно видано, чтобы баба и молчком сидела? Она, бывало, трещала без умолка, что и не остановишь, а теперь иной раз слышно, как мышка за печкой шебаршится.
Короче, не выдержал я. Схватил лыжи и - через лес на станцию. Как в поезд сел, так только и вспомнил, что денег у меня не то, что кот, мух и тот едва наплакал. Доехал до города, на станции вышел и, что делать дальше, не ведаю. Ну, для начала осмотрелся.
Изменился наш городок. Похорошел. Иллюминацией так и светит. А зимой все равно холодно.
Чтобы окончательно не замерзнуть, решил по привокзальному рынку походить. Обошел все ряды. У бабулек у каждой повыспросил, а клубники так и не нашел. Один только черный весь, будто из угля вылез, сказал, что на рынке клубники мне не сыскать, за ней в "Съюпермаркит" идти надобно.
Черного, кстати, Мамбой звали, и торговал он огурцами солеными и маринованным чесноком. Стакан спирту налил и закусить дал, потому как замерз очень, а в одиночестве не пил принципиально. Ну, да и я согрелся. А когда стало окончательно хорошо и даже жарко, направился "Съюпемаркит" искать.
Нашел я его довольно быстро. Красивое здание, миллионами ярких огней сверкающее. Вот только напутал Мамба с названием. "Супер потс" магазин обзывался.
Войти уже собирался, как выскакивает навстречу мужик оголтелый какой-то со свертком. Пакет мне в руки кидает, с дороги в кусты спихивает и деру.
Лежу в сугробе, слышу, как чьи-то ноги по дороге топочут. Протопотали и, вроде как, стихло все. Я кое-как поднялся, на дорогу выбрался. Да только в "Потс" этот меня не пустили, сказали, "дурес-кота" какого-то у меня нет. А я с ними и согласился, потому что дурных котов отродясь в дому у нас не было. Васек мой - умница и великий пастух мышиный. А что по марту песни орать голосист больно, так ничего плохого в том не вижу: вы меня еще самого под баян не слыхали.
Однако, со свертком-то непонятно, что делать. Случись подобное в деревне нашей, я бы Петру Афанасьевичу, бывшему председателю снес, поскольку, он у нас, голова. А здесь как же?
Впрочем, поразмыслив, постучался я обратно в "Потс" этот. Превратнику пакет сунул, да и ушел: мне чужого не надо.
На вокзал возвратился, в поезд сел, да и вернулся в свою деревеньку. В привокзальном магазине купил карамели малиновой - жене, да себе - бутылку водки. Тока к хате приблизился, как дверь распахнулась. Баба моя вылетела, да на шею бросилась.
- Не надо, - говорит, - мне ничего. А лишь бы ты живой, да веселый всегда рядом был.
И пошли мы с ней чай с малиновой карамелью пить, да радио слушать. И про водку я забыл, потому что в тот вечер ничего и никого кроме Нюськи моей не надобно было.
А по радио как раз рассказывали, как из казино городского какой-то мошенник чуть ли не сто тысяч рублев украсть хотел. Он по одной тысячи из автомата доставал, с помощью липкой ленты, да зубочистки. Наворовал, таким образом, пакет полный, да вот только замечен был и с места преступления скрылся.
Да, видимо, несчастливец тот воришка оказался, поскольку, деньги свои проворонил. А в казино их какой-то прохожий вернул.
- Вот ведь дурак, - возмутилась баба. - У богачей этих денег куры не клюют, нашел, кому возвращать. Лучше бы нам отдал.
Я только плечами повел, и о свертке своем решил не рассказывать.
- А зачем нам деньги? - все-таки спросил. - У нас дом есть, огород, да сад. Работа опять же, куры, лошадь, да корова. Это у них в городе не то что клубники днем с огнем, а даже в магазины обычные без котов-дураков не пускают. А, главное, мы есть друг у друга. Ты - у меня, а я - у тебя есть.
Ничего не отвечает, улыбается только.
И подумалось мне тогда, что и клубника эта, да и Мамба-черный с "Потсом" своим, да свертком, ничем иным, как дьявольским искусом, ни были. И, загляни я в пакет тогда, обязательно, что-нибудь плохое со всеми нами случилось бы.
А весной, аккурат к первому апреля родился у меня сын. Митрошей назвали. Уж такой карапузик хорошенький, что и описывать боюсь, чтоб не сглазить ненароком.
Ладно, заканчиваю уже, а-то вон по дороге пыль столбом валит, не иначе Кузмичев на тракторе несется. А-то, как прознает он, чего я от его лица про него же здесь наплел, еще возмущаться начнет. У него ведь тоже неделю назад дочка появилась, вот и стоит на ушах, потому как отец - звучит гордо.