--

- Так, ну ладно, допустим... Покатился гусь по кочкам, - цокнул себе под нос Репень, и тронул комбайн с места.

Самое оригинальное, что испытывал водитель всего этого великолепия - почти полное отсутствие обратной связи, сухо цокая. Если тронуть с места грузовик, как и любую другую машину, это сразу станет заметно по вибрации, качке, да и пейзаж за окнами начнёт двигаться. Здесь - фигу. Кабина на высоте в три метра, а сам ТК-1500 с целым поездом прицепов весит тонн сто, думается. Поэтому всё это хозяйство сдвигалось настолько плавно, что невооружённое ухо оставалось в неведении. К тому же, за окном практически отсутствовали ориентиры типа деревьев или стобов, во все стороны простиралось Поле, лесополоса еле угадывалась на горизонте, смутно различимая через потоки горячего воздуха. Разве что, в одну сторону Поле казало свежескошенную стерню, а в другую всё ещё стояла плотная стена пшеницы.

Какой другой грызь мог бы напортачить, но Репень был уже достаточно убельчён опытом обращения, причём с гораздо более сложной техникой, так что, сельскохозяйственный комбайн его пугал, но не очень. Скорее даже, радовал! Стоило повернуть голову и использовать глаза, и на экране сбоку можно увидеть картинку с камеры, направленной прямо в бункер-накопитель, наполовину заполненный зерном. А тридцать кубов чистейшей пшеницы - это уже не шутки, подумал грызь, и заржал. По мере того, как комбайн набирал рассчётную скорость в десять километров в час, Репень довольно привычно осматривал приборы, какие следует контролировать. С непривычки уши разбегались от обилия информации, но Реп таки был с привычки, и действовал в штатном режиме, а не как пух на уши положит. Тыкнув когтем в кнопку, он прошёлся по всем камерам, убеждаясь, что всё в пух. Одна показывала край жатки, хотя здесь это не имело принципиального значения, потому как комбайн шёл по дороге между гряд, и свернуть сколь-либо в сторону не мог. Ясен пух, топтать поле таким монстром, который весит как танк, совершенно незачем, когда вылет жатки в каждую сторону составляет не менее пятнадцати метров; ширина гряды, соответственно, составляла около тридцати метров, и межи для прохода техники занимали не более десяти процентов площади поля. При этом увеличение урожайности, за счёт полного отсутствия давления на почву, значительно превышало эти десять процентов.

Реп был бы не против покататься на каком-нибудь более архаичном аргегате, так чтобы дым из трубы, грохот и лязг, но и от такого предложения тоже не отказался. В своё время он подумывал, а не запустить ли далеко в пух возню с космосом и плотно подналечь на сельское хозяйство - но, как показала практика, выбор был сделан правильный. К тому же, ничто не помешало ему сейчас залезть за руль комбайна, и хихикать! Причём не только хихикать, но и намолачивать сотни килограммов зерна за каждую секунду, что ценно. Поток срезаной пшеницы обрабатывался мощной роторной молотилкой, и по транспортёру в бункер лилась зерновая река, тешившая Жабу, как мало что другое... Ну, Репень мог бы цокнуть, что Жабу также тешил вид захваченного вражеского линкора, но это всё же совсем другое.

Поскольку молотилка занимала изрядно места и веса, комбайн тащил на прицепе бункер-накопитель, который и принимал добычу. Полученная после обмолота солома падала вниз, прямо под колёса прицепа, которые слегка её прессовали. Это было не страшно, потому как вслед за бункером был прицеплен тюкопресс, подбиравший солому и делавший из неё совсем плотные прямоугольные тюки. Чтобы не бросать тюки на межу, как это делали раньше, вслед за тюкопрессом тащился ещё и прицеп с автозагрузкой тюков, подбиравший их и складывающий в плотную стопку. Как рассказывал Ропшень, Репеньский отец, лет двести назад солому не собирали, а мельчили и закапывали в почву, чтобы ещё более повысить её плодородие. С тех пор поля вокруг Ропы уделали настолько, что стало возможным собирать солому, потому как в ней дофига целлюлозы, каковая в нынешний век нужна в основном для производства упаковки. Это теория, а на практике - комбайны волочили за собой ещё и прицепы для тюковки. Плюс четыреста процентов к жадности, как цокали грызи, и ржали над этим, животные.

Поглядывая на приборы, Реп не забывал нюхать воздух, каковой врывался в открытое окно кабины, волоча запащище нагретых солнцем колосьев и земли, и с морды почти не уходила лыба. Необходимо проторчать в кораблях без малого два года, чтобы как следует наслаждаться возможностью ходить по поверхности планеты - своими лапами, и безо всяких там скафов! Как и одинадцать грызей из десяти, Репень и ранее понимал, что это немалое удовольствие, но поход к Шан-Мрыку вывел понимание на несколько уровней вверх. Вдобавок, когда у тебя было немало шансов превратиться в радиоактивную пыль, а вместо этого ты всё ещё ржёшь - это здорово мотивирует. Поэтому не стоит удивляться, что Репень взял, да и вспушился. Правда, грызи и так это делали с завидным упорством и регулярно, ну да не суть. Сквозняк тут же подхватил клочки рыже-серого пуха, выбившегося из беличьей шкуры, и унёс за окно. А зашейная Жаба снова ослабляла хватку, каждый раз, как на глаза попадались счётчики загруженного зерна и соломенных тюков. При том, что участок Поля, на котором топтался Репень, никак не считался рекордным по урожайности, в бункере уже имелось сорок кубов зерна, а на прицепе - тридцать тюков. Просто участки, подвергаемые длительной культивации, никогда не знавшие колёс техники, по жизни выдавали большую производительность, а сверху вдобавок - солнечный климат региона и искусственное орошение.

Климат здесь настолько солнечный, что столетия назад на этом месте существовала полупустыня, ветер гонял массы красного песка, и ни о каких злаках и цоканья не шло. Но грызи, как известно, очень жадные звери, и впустую пропадающая солнечная энергия, греющая песок, оказывала давление на их Жабы. По этой причине наступление на пустыню велось планомерно в течении многих поколений, и относительно околотка Ропы можно было цокнуть, что успех уже достигнут. Сейчас регион производил миллионы тонн различной кормовой продукции, покрывая этим весомую долю потребностей всей планеты. Прикидывая, какая это приличная куча - лимон тонн зерна, Репень хихикал и отмечал, что такое количество будет весомым даже для ТУШКа, который сам весит лимона три. Фрег же, на каком грызь мотылялся по пространству, весил порядка ста килотонн - получалось, этот самый комбайн вполне мог намолотить больше зерна, чем масса "Мыхухоли". Это размышление, однако, Репня ничуть не расстроило, а скорее только наоборот. Хихикаючи и тряся пушными окистёванными ушами, грызь в очередной раз прошёлся глазами по кругу приборов, пощёлкал вид с камер, убеждаясь в том, что всё в пух. Более того, здесь применялся тот же самый метод, что и на космических кораблях - удалённая прослушка. Тобишь, имелись не только видеокамеры, но и микрофоны; логика в том, что если что-то происходит, то чаще всего - сопровождается звуком. На практике следовало слушать, чтобы звук работающих механизмов был обычным, без всякого лязга и прочих посторонних шумов. Для этого Реп щёлкал переключателем, развернув ухо к динамику, и выслушивал; убедившись, что повода для беспокойства нет, выключал звук, и тряс себе дальше.

Впереди всё отчётливее маячила полоса кустов на широкой меже, по которой проходила узкоколейка, и грызь на всякий случай вспушился. Здесь следовало выполнить самый фигурный маневр - развернуть всё это добрище в обратную сторону, попав точно на соседнюю межу, а не куда пух пошлёт. Опытные комбайнёры делали это на полном ходу, но Репень и не думал рисковать без надобности. Снизив скорость до шаговой, он как следует прикинул траекторию, и выкрутил руль; комбайн неспеша пошёл в поворот, выгибая за собой весь поезд прицепов. Следовало не забыть выключить пергрузку зерна и сброс соломы, чтобы не сорить мимо кассы. Рыча двигателями и поднимая некоторую пыль, комбайн выписал полукруг на разворотной полосе, заранее выкошенной, и встал на следующую межу. Убедившись, что состав вытянут прямо в линию, Реп нажал педаль тормоза, и что характерно, остановил машину. По разделительной полосе уже пылил трактор с бункером-перегрузчиком, который сливал с комбайнов урожай, дабы затем перегрузить в вагоны поезда. Грызь взял на себя труд подождать с минуту, пока тот подъедет под выдвинутую трубу транспортёра, и включил механизм перегрузки. С пятиметровой высоты в здоровенный бункер полилась широкая река зёрен, издавая характерный шум; в воздух взметнулась туча шелухи. Настолько туча, что Реп на это время прикрывал окно кабины, иначе вся она будет уделана, как пельмень тестом. В своё время он тряс и на прицепе, разравнивая зерно лопатой, чтоб не пересыпалось через края, и знал, что работать там можно только в маске, закрывающей всю морду, в противном случае пыль забивала глаза и дыхалку. Этот конкреный бункер был с автоматическим разравниванием, так что, не стоило опасаться кого-либо закопать под зерно.

Пока зёрна валили из одного объёма в другой, Репень воспользовался случаем и вспушился, а также, проверив соответствующие видеокамеры, врубил прицеп с тюками на выгрузку. Длиннющая платформа поднималась вертикально, и ставила на землю башню из тюков; затем можно отъехать и опустить платформу, и она готова к следующему циклу. Вдоль всей разделполосы такие башни торчали на каждой второй меже, и по объёму приближались к максимуму того, что влезало в прицеп. Уже опосля уборки зерна предстоит грузить эти тюки на платформы и вывозить на завод, пока же башни оставляли в покое. Хлебая чай из заранее запасённой фляжки, Репень в очередной раз хихикал, теперь по поводу воспоминаний о том, как будучи грызунятами, они с братом и сестрой лазали на эти башни, реально рискуя убиться. Это на первый взгляд солома мягкая, а чисто по физике - высота башни достигает пятнадцати метров, а вес тюка - под пол-тонны, и при этом никто не гарантирует, что такое сооружение не навернётся. Ко всеобщей удаче, когда башня всё-таки навернулась, они успели перепрыгнуть на соседний ряд, и спуститься на землю раньше, чем рухнул и тот. Всё-таки они белки, а найти упавшую с ветки белку довольно сложно.

Отметив, что цикл разгрузки - да, грызь вскользь посмотрел и на счётчики; получалось, что за этот проход, вдоль по полю от одной разделполосы к другой, комбайн нафигачил более восьмидесяти кубометров зёрен и тридцать шесть тюков соломы. Записывать это в блокнот не требовалось, числовая машина подсчитывала автоматически. Оператору оставалось только довольно потереть загребущие лапы, и похихикать. А если вытаращиться в зеркало, повешеное сбоку от кабины, то видно, как укатывается трактор с бункером, поднимая приличный пылевой шлейф. Кому другому пыль и кочки могли не нравиться, но только не космонавту! Реп ловил исключительно приятные ощущения от движения, потому как в космосе все эти эффекты отсутствовали начисто. Учитывая эти обстоятельства, уполовиненная смена пролетала настолько быстро, что грызь и ухом мотнуть не успевал. Сидеть на комбайне дольше могло быть чревато замылом глаз и допущением косяков, так что Репень и не настаивал. Когда солнце после полудня вскарабкалось на самую верхотуру и лило оттуда потоки света, грызь почувствовал тёплышко, мягко цокая. На самом деле, температура перевалила за тридцатник, и если бы не система охлаждения в кабине, которая каким-то хитро выгрызаным способом получала прохладный воздух, вполне можно свариться. Опять-таки, "планетники" чаще всего вообще закрывали дверь и включали охладитель на полную, а Реп только слегка, наслаждаясь даже жарой. В конце концов, беличья шкура обладала проверенными свойствами терморегуляции, а лёгкая космофлотская спецовка ей в этом не мешала. В итоге грызь чувствовал тепло, но не летел, как точно определяли это состояние космонавты.

С очередным трактором подъехал сменщик, и Репень, мотнув ухом, остановил комбайн. Останавливать следовало основательно, чтобы всё оказалось выключено, а не как пух на уши положит, ведь у прицепов имелись собственные двигатели, так как передавать мощность с тягача было бы слишком далеко. Только убедившись, что машина переведена в режим ожидания, грызь забрал свой пакет с орехами и чаем, и слез по лесенке на землю, с высоты как минимум полутора этажей.

- Ну, как оно? - цокнул грызь, пожав Репню лапу.

- Если подробно, то... в пух, - сделал исчерпывающий доклад тот.

- Вопросов больше не имею, - хихикнул комбайнёр, и пристальнее позырил на сменщика, - Ты из Рвачинских, чтоли?

- Ага, Ропшеня сын, - признался Реп.

- Да? Так ты же вроде это, того, - грызь показал на лапах, чего того.

- Нутк, а кто мне помешает смолотить тыщу-другую тонн зёрен?

- А, ну это в пух, а не мимо, - сделал заключение грызь, и таки полез в кабину.

Тут поперёк цокнуть трудно, когда действительно ничто не мешало Репню развлекаться подобным образом. И это не только поржать ради, но и непосредственно для того, чтобы у грызей было достаточно зёрен. Да что там у грызей, у всех зверей на Векшелесе. А как известно, если Прибыль и Смех попадают в одно уравнение - это в пух. Пользуясь этим подходом, грызи сумели построить громадное хозяйство за пределами родной планеты, дотянуться до звёзд, и там развести такое же погрызище... но, они не опушневали от свершившегося факта, а трясли дальше. Реп поперхнулся горячим воздухом и заржал, причём на этот раз даже не просто так, а оттого, что едва он отошёл от комбайна, в голову тут же пришёл симулятор! И не какой-нибудь, а тот самый, который использовали для обкатки рабочих схем в реальных условиях космофлота. Непосвящённому уху казалось, что "рабочие схемы" это что-то весьма специфическое, относящееся к обслуживанию, и по большей части, так оно и есть. Но в эту же категорию относятся алгоритмы действия вооружения, и прогонять на симуляторе их имеет даже больший смысл. Если в процессе ремонта вмешательство оператора более чем возможно, то зачастую боевые системы приходится запускать на полной автономке, вслуху того, что процесс занимает слишком мало времени, и никакое животное не способно адекватно отреагировать. В бытность свою оператором котанков на фреге РВ-1043 "Мыхухоль", каковой сейчас летал у него над ушами на высоте километров двести, пристыкованый к станции, Репень постоянно мутузил эти самые алгоритмы. Вот и сейчас, стоило отлечься - перед мысленным взором сразу встали траектории, в голову полезли числа.

Взрыкнув движками и издавая металлический лязг, весь состав прицепов стронулся за комбайном, и поезд поехал по меже дальше, выбивать из Поля Прибыль. Собственно, это самое поле было отлично видать с орбиты невооружённым ухом, а на картах оно подписывалось как "Поле Корма", что вполне соответствовало действительности. Закрыв морду спецовкой и подождав, пока ветер снесёт тучу пыли, Реп огляделся и принял единственное верное в данной ситуации решение, а именно - вспушился. Предстояло пилить домой, и если пользоваться стандартной процедурой - следует запрыгнуть в трактор, когда тот остановится для перегрузки, и катиться к поезду, а там вместе с ним - к элеватору. Однако, Реп вовсе не ставил своей задачей упарываться с жатвой. Те, которые упарывались - вообще никуда не ездили, наскоро отдыхали в вагончиках, подтащеных к полю, и фигарили дальше, пока пшеница не кончится, в прямом смысле! Небо оставалось бледно-голубым, почти белым, но на горизонте уже казали бока облака, а это заявка на то, что может и пролиться дождь. А невовремя пролившийся здесь дождь способен нанести огромный ущерб... правда, никто особо не трясся от страха из-за этого. Грызи без корма не останутся в любом случае, да и на крайняк, околоток Ропы прикроет от осадков авиация мирхоза. Не упарываясь с жатвой, Репень пошёл домой просто собственными лапами, хотя пилить предстояло километров тридцать, как на пуху. Но, как уже упоминалось, хождение по поверхности планеты доставляло ему исключительное удовольствие, после того, как он своим хвостом ощущал невообразимую бездну пустого места между звёздами.

Поскольку пешеходов тут встречалось почти нисколько, грызь просто ныкался в пшеницу, когда приближался очередной трактор, чтобы не мозолить уши водителю. К тому же, стоило отойти в сторону от зоны обработки, и количество проезжающей техники резко стремилось к нулю. Поезда узкоколейки, волочившие по десятку вагонов с зёрнами, прокатывались не так уж часто, а в остальное время над плоской местностью стоял стрёкот кузнечиков и щебет мелких птичек. Каким уж именно образом удалось избежать того, чтобы эти птички отожрались на миллионах тонн зерна, Репень не знал, но факт наморду - птички на месте, но в адекватном количестве. Во все стороны от разделполосы простирались гряды, при взгляде с роста грызя сливавшиеся в сплошное море колосьев, нынче жирного такого золотого цвета, намекающего на созревание злака. Можно было похихикать ещё и над тем, что в жилблоке корабля, в небольших ящиках, заменявших лесополосы, произрастала в том числе и эта самая пшеница! Так что, от пшеницы никуда не скроешься, да не особо и хотелось, собственно. Бухтя себе под нос и периодически посмеиваясь, грызь продолжил движение в выбранном направлении.

--

Как раз в это время движение продолжил и гогурец, посыпаный солью, и попал под резцы Раждака, довольно пожилого грызя с местами седеющей шерстью. Однако, это ничуть не мешало ему лопать гогурцы в промышленных объёмах, да и остальные сотрудники, скучившиеся у стола, не отставали. Грызи пользовались современными технологиями, ведь им не требовалась куча бумажных документов, а только терминалы числовой машины, поэтому на стол воодрузили полную корзину гогурцов и полный самовар с чаем, распространявший хвойный запах. В окна, наполовину занавешенные виноградом и плющём, плескало светом солнце и залетали жирные шмели, потому как рамы со стёклами грызи обычно выставляли на всё лето, даже в учреждениях. В данном случае учреждение называлось пушным отделом 14-го флота Векшелеса... и не только потому, что сотрудники регулярно вспушали свои рыже-серые шкуры. "Пушной" в данном случае означало работу с пушами, или парами ушей, как это называли вслуху того, что большая часть белокъ была укомплектована двумя ушами. Проще цокая, узкий круг ограниченых морд разбирался с тем, как более рационально распределить персонал по кораблям.

Хрумая овощ, Раждак довольно кивнул, потому как по всему выходило, что намечается вполне себе в пух формирование команды для очередного ТУШКа. Тигриса и Фудыш, которые ходили в старших операторах на "Мыхухоли", полностью оправдали возложенные на них эт-самые и всё такое, и теперь могли законно начинать трясти на тяжёлом корабле. Вслуху того, что в последнее время ввод в строй новых кораблей только увеличился, формирование экипажей признавалось важной задачей, хотя тут никак нельзя пороть пухячку и спешить, воизбежание.

- Ну допустим, - мотнул ухом Раждак, - Этих пропушёнок мы отдаём в тяжфлот. Моториста содим на РВ-2077, как на пуху. И еще снимаем почти дюжину убельчённых опытом космонавтов... кого оставляем?

- А что, надо? - цокнула стандартную шутку Ратика, и захихикала, - Да ладно. Здесь вроде как несколько подходящих грызей, вот Щек и Фира, например.

- Ну эти на "Застол", ты ушами слушаешь, или куда? - фыркнул Раж, - Тигриса рекомендовала кого?

- Репня Рвачина, - сверилась с электронными документами грызуниха, - Оружейник, проще цокая.

Грызи переслухнулись, вспушились, проржались, и призадумались. В обычных условиях они не сажали оружейников в старшие операторы корабля. На самом деле, кадр следовало промотылять по всем частям судна, чтобы убельчить опытом, и только потом эт-самое. Однако, РВ-1043 "Мыхухоль" был фрегом с особой историей. Из тысяч однотипных фрегов этот оказался единственным, у которого на счету имелось аж два вражеских корабля, уничтоженные носители во время боя в системе Пщтва. Причём, за результат атаки котанков, пожалуй, более всего отдувался именно оружейник; ясен пух, что тут исключительно командная работа, а не личные достижения, но тем не менее. Грызи понимали головами, что сейчас повторить такой фортель не получится, ведь тогда лиговцы впервые столкнулись с котанками, да и вообще с беличьей технологией. И всё же, операция была отработана на отличненько, тут уж поперёк нечего цокнуть.

- Номинально, оценки у этого грызя средненькие, - цокнула Ратика, просматривая файлы, - Однако жеж, он успешно отразил метеорную атаку, потом убил две несушки, и наковырял много работы во время действий в Гусиной. Плюс, рекомендация старшего оператора.

- Вот это, пожалуй, один из главных критериев, - размыслил Раждак, отхлёбывая чаю, - С конкретными случаями это может быть и случайность, но если есть рекомендации от эт-самых...

- Два раза это уже закономерность, - хихикнула грызуниха, - Ну что, сажаем?

При этом она позырила на остальных сотрудников комиссии, которые достаточно лениво прокручивали на своих экранах всё те же материалы. Эти выпушени и ухом не повели, а продолжили своё занятие до тех пор, пока не приняли в голову всю соль, образно цокая. И только затем, взяв на себя труд вспушиться, они кивнули, подтверждая решение; на это ушло стакана три чая, если считать по стаканам.

- Поскольку сажаем оружейника, нужен механик, - резонно цокнул Раждак, - Техническое состояние у "Мыхухоли" отличное, но на всякий случай, оставим ещё инженерку в полном составе, так?

- Посыпано логикой, как ни крути гуся, - согласилась Ратика, и занесла это в базу данных; затем грызуниха потянулась, шкрябая когтями по столу, - В конце концов, Репень-пуш много пользительного наворотил, так что, он вполне это залужил.

- Это да, - хмыкнул Раж, - Только вот возни у него лишь прибавится, поэтому, нельзя это расслушивать как премию за успехи.

- Ну а что мы ещё можем сделать? - пожала ушами грызуниха.

- Кое-что да можем. Оль, - обернулся грызь к Ольше, не особо отрывавшейся от экрана, - У этого грызя есть согрызяйка?

- Неа, - сразу ответила та, мотнула ухом и хихикнула, - Поняла, куда ты клонишь гуся. Постараюсь подобрать подходящую белку, чтобы эт-самое.

Работники бюрократического аппарата захихикали, хотя на самом деле, ни разу не шутили. В пушном отделе космофлота подобная практика имела место быть всю дорогу, и рассматриваемый случай как раз подходил по всем показателям. Было очевидно, что согрызяйки у Репня Рвачина не было не потому, что он мерзкий тип или лентяй, а просто потому, что у него не имелось времени ни на что другое, кроме службы. Вверение ему корабля, которое некоторые могли бы назвать "повышением", реально не было приятным подарком - а вот если в команде "случайно" окажется симпатичная свободная белочка, так это как раз подарок. Учитывая необходимость вплести это условие в кучу других - задача подбора пушей далеко не простая; однако, база данных и числовая машина делают чудеса, если приложить желание и умение.

- Ну, где-то так, - прихрюкнул Раждак, пырючись на готовые документы по теме, - Главное, чтобы грызун не спрыгнул с крючка, как-грится.

- Принять пределы допустимой премии? - уточнила Ратика, занеся лапу над клавиатурой.

- Не, - отмахнулся ухом грызь, - Если только, вкрути задержку дней на пять. Думаю, этот не спрыгнет.

--

Спрыгнув с подножки узкоколейного вагона, Репень увидел лес, где вечерние тени уже сливались в сплошную темень, плохо просматриваемую глазом. Это была далеко не новость для него, все жилые посёлки Ропского околотка находились не в открытых полях, а в досаточно обширных участках леса, насаженого здесь столетия назад, на месте всё той же бывшей полупустыни. Разница лишь в том, что для сельхозугодий определили плоские равнины, а лес организовали на холмах - но, это заметно только с орбиты, а не с поверхности. Боязни темноты у белокъ отродясь не бывало, поэтому Реп пошлёндал по тропинке через лес, даже не особо обращая внимание на наступившую темень. Вдобавок, он привык к космической темноте, гораздо более глубокой, и знал, что здесь некому на него наброситься. Ну разве что, кроме степных когуаров... а ещё можно вляпаться в змею или скорпиона, если не разуть уши. Лес-то насадили, но климат остался прежним, и многие образцы старой фауны чувствовали себя вполне уверенно. Как всегда, грызи не считали правильным создавать тепличные условия, убирая змей; всмысле, технически это было осуществимо, но этого не делали. Ведь если копнуть глубже, подумал грызь, шурша хвостом по папоротникам, если просто пройти от остановки до дому - это в пух. Но если вдобавок каждый раз радуешься, что увернулся от змей - попадание в пух становится более точным. Местные, когда шлёндали глубоко в лес, брали с собой огнестрелы с перечной начинкой, для отпугивания когуаров, и средство нейтрализации ядов, воизбежание; Реп не удосужился, но здесь не стоило ожидать подвохов, в крайнем случае - ёлки рядом.

Прогретый за день лес излучал смоляные ароматы, от каковых возникало желание пожрать... или, возможно, просто потому, что весь день сидел на чае, подумал грызь, хихикая. На самом деле, обычный смешаный лес не мог бы тут расти из-за избытка температуры, спасало только принудительное орошение. Кстати... Репень позырил на запястье левой лапы, где имелся стандартный комм космонавта, и ткнув в прибор, узнал время. Снимать этот небольшой браслет уже не имело смысла - и привычка, которую шиш изменишь за год, да и пух под коммом уже стёрся, а светить ощипнёй белки не уважают. Грызь хмыкнул, потому как до сих пор не забыл расписание полива, не менявшееся десятилетиями: сейчас лило дальше вгулбь полосы, а вот к полуночи доберётся и сюда. Если взять на себя труд залезть куда-либо повыше деревьев, то можно наблюдать глазами, как с высокой башни пухячит длиннющий фонтан воды, покрывающий сразу целые квадратные километры; на рассвете или закате, когда водяная завеса подсвечена низким солнцем, картина особенно красочная. Пока же, мотая хвостом от нечего делать, грызь прошлёндал через тёмный лес по грунтовой дорожке, и впереди сквозь листву замаячили фонари на тропе Луговая, на коей в частности находился и его участок. Освещалась проходная дорога еле-еле, только чтобы не потерять её в темноте, но это только придавало уютного ощущения, что вокруг сплошная хвоя да листья... как оно и было в натуре, впрочем. Из-за климата, в котором отсутствовали длительные дожди, могущие развести грязь, грунтовые дорожки оставались ровными, так что даже спотыкнуться особо негде.

Похрустывая песком под ботинками, Реп послухивал вверх, где на небе уже высыпали звёзды, и иногда поёживался, когда представлял себе, на какое расстояние удалялся от родного мира. Впрочем, шок пролетал слишком быстро, чтобы оказать хоть какое-то влияние, и грызь снова хихикал. Пуха ли, миллионы грызей так вообще переселялись на другие планеты, и даже космонавт со стажем сомневался, смог бы он пойтить на такое, слишком сильна была привязанность к Родине и восторг от прямого контакта с оной. Можно было даже цокнуть о конкретике, репеньский брат Олыш, не долго думая, перебрался с согрызяйкой на Вишнёвую, и Репень также мог назвать ещё сколько-то пушей из этой же категории. Нутк это в пух, а не мимо, как обычно цокали грызи. Никакая другая форма жизни, насколько было известно, не способна дотянуться до других звёзд - а грызи способны, значит, так и следует трясти, в общем случае...

Протрясши хвостом по узкому проходу в кустах сирени, Реп шмыгнул в хитро выгрызанную калитку - хитро, чтоб туда не совались собаки и прочие животные, каким там нечего делать. За мощной изгородью из плотного колючего кустарника раскинулся обширный участок Рвачиных, нынче в основном погружённый в темноту; однако, на кухне, каковая находилась посередь участка, горел свет и слышалась возня, так что, грызь вознамерился покормиться, и завернул прямиком туда. Как он и подозревал, возились там его собственные родители, Ропшень и Тисса; грызуниха как раз развернулась с запасением урожая в Закрома, а согрызяй подсоблял по мере сил. Собственно, если бы не инициативы Репня, он сейчас тряс бы на комбайне, а так - смог сделать перерыв.

- А, вот этот выпушень! - захихикала Тисса, разглядев Репня, - Где бегал, бельчонок?

Бельчонок же с лыбой на морде позырил на свою маму, которая как была белкой-хлопотушкой, так оно ничуть и не изменилось за прошедшие годы, да и к отцу это относилось не меньше. Напялив передники и лаповицы по локоть, они солили гогурцы в сорокалитровых бутылях, катаясь при этом по смеху, как шарики по подшипнику.

- Ды... по сути, - почесал ухо Реп, - Не бегал особо, точнее совсем не. Просто пуханул пердячим паром от поля, вот и всё.

- А, ну это понятно, - ничуть не удивился Ропшень, кивнув ушами, - Ну и как, в пух?

- По центру! - правдиво ответил младший грызь, - С зерном вроде тоже в пух... Свымыч цокал, что есть надежда дотянуть до шестидесяти килотонн с участка.

- Хм... А оно вообще надо, дотягивать? - уточнила Тисса, - Ведь расход рассчитывается исходя из гарантированного урожая, и куда девать всё что сверх?

- Ну, это обычная практика, - пожал ушами Ропшень, продолжая фигарить гогурцы в бутыль, - Не первый раз, чай. К тому же, как вы можете знать, Векшелес отправляет продовольствие на вывоз. В частности, пришлось вот прикармливать этот ваш Шан-Мрык, только туда ссыпали десятки лимонов тонн. Кроме того, у нас есть прекрасная ледяная шапка на полюсе, где продовольствие хранится практически неограниченное время.

- Кстати о птичках, корм для белок есть? - цокнул Репень со столь серьёзной мордой, что скатил всех в смех.

Проржавшись, Тисса показала на стол в углу, где существовали кастрюли, в том числе - огромная общая, в которой осталось ещё изрядно макаронных "рожков", и такие же остатки салата, нарубленного из гогурцов, редиса, капусты и прочих овощей, произраставших на собственном огороде. Грызи редко, точнее никогда, не отказывали себе в удовольствии обжираться водянистыми плодами, в тот сезон, когда их было реально много. Собственно, сейчас один из десятка гогурцов не долетал до рассола, а попадал под резцы прямо на месте, издавая сочный хруст и распространяя внушающие запахи. Реп, навалив корма в большущую миску, причём сразу и того, и другого, принялся поглощать его ударными темпами, хотя сделать это оказалось не так просто, потому как грызи и не думали прекращать бугогашечек. В частности, Ропшень и не подумал оставить при себе "анекдот", основной смех в котором заключался в длине его бороды:

- Кстати о птичках, у бегемота вооот такая жепь, и ни одного пёрышка!

Репень, стараясь не подавиться, ржал и чувствовал себя в пух, как никогда. Ржать можно было спокойно, не боясь кого-либо разбудить, потому как это кухня, тут рожь перманентная, двадцать пять часов в сутки.

- А перцовку делать будете? - осведомился Реп.

- Не, на этот раз пущай Вуша со своими выпушнями делает, - хихикнула Тисса, - Не всё ведь гусю топтание... всмысле, пущай другие тоже в Закрома набьют. Но, Вуша перцовку вполне себе в пух делает, так что, опасаться нечего.

"Перцовкой" погоняли консервы, маринованные перцы и помидорины со специями, какие традиционно набивали в Закрома, по крайней мере, в семейные закрома Рвачиных. Репень невольно облизнулся, вспоминая вкус этой пищи.

- Да, если цокать о белочках, - продолжила грызуниха, - Ты ещё не в курсе, Репыш, но вполне возможно, что у тебя появятся брат или сестра.

Репыш поперхнулся салатом и заржал.

- Кажется, я это уже слышал, - цокнул он, проржавшись, - А вы что, серьёзно смеётесь, или как?

- Серьёзно смеёмся, - кивнул Ропшень, пихнув согрызяйку в пушнину, - Слышишь ли, в околотке наблюдается явный нехваток белокъ. Куровы, например, всей стаей на Швитскую свалили, ну и вообще, тенденция такая.

- Ну, поперёк не цокнешь, - задумался Репень, - Если уж решили, так гусиной удачи, чо.

- Жаловаться не приходится, - хихикнула Тисса, - И да, ещё такой песок, тебя искала Тира. По ходу шерсти, у них завтра куробол, вот она тебя хотела пригласить.

- А, ну так это в пух, а не мимо, - здраво рассудил Реп.

Лыба на морде стала ещё шире. Он подозревал, что его родители ещё очень бодрые грызи, но только теперь мог убедиться, насколько - они ещё и бельчиться собрались, выпушени эдакие. Ещё поржав в течении трёх стаканов чаю, Репень отвалился дрыхнуть. На участке имелось его собственное гнездо, маленькая пристройка к общей избе, которая исправно ждала его все годы, пока он отсутствовал. Ну и повидаться с Тиритой он тоже не отказался бы, единственное опасение - можно лопнуть со смеху. Его сестричка-погрызушка зачастую так заворачивала, что потом бока болели. По итогу Репень, сытый на всю белку, прочапал по тропинке между ягодных кустов, и ныкнулся в знакомую дверь. Малый габарит помещения не только создавал уютное впечатление дупла, привычное белкам с далёкой древности, но и был полезен, когда всё находится на расстоянии вытянутой лапы.

А здесь всё также пасёт резиной, захихикал грызь, это оттого, что лет пятнадцать назад он сдуру прибил к стенам старую резиновую лодку, под доски, надеясь сжадничать на куске рубероида. Привычным движением Реп взял швабру, пошурудил ей в суръящике, и изъял оттуда жирного ежа, который пыхтел и пытался свернуться в шар. Это тебе не суръящик на космическом корабле, тут полно желающих забиться в сухое место. Запустив ежа в произвольном направлении, грызь завалился в ящик; через окно с выставленной рамой ярко мерцали звёзды, и среди них отчётливо различались светящиеся следы плазменных выхлопов. На орбите Векшелеса движение практически самое интенсивное, какое только известно в галактике, и при этом, внизу - тишь да гладь, миллионы квадратных километров первосортной дичи. В частности, Репню ничто не мешало пыриться на звёзды - фонари светили неярко и только в ограниченом конусе, а шум тяжёлой техники, работавшей на полях и ночью, не долетал вглубь лесной зоны.

Под уши пришла относительность, в частности - времени. Для Репня этот день пролетел довольно быстро, и вряд ли он потом будет много раз вспоминать про те самые кубометры зерна, которые намолотил. А здесь, на участке, произошло допушнины всего, не видимого невооружённым ухом: растения хавали свет и пускали корни в почву, двигалась вода, шмели и пчёлы перелетали по цветкам, набивая свои Закрома и одновременно перенося пыльцу, обеспечивая завязь плодов. А уж сколько всего случилось в лесу за оградой! Пока же случился дождь, вызванный тем, что струя воды, выброшенная с поливочной башни, повернулась и накрыла областью распыления участок. Слушая, как крупные капли стучат по листьям и крыше, грызь вспушился, и задремал.

Продравши глаза с утра пораньше, Реп умыл морду в бочке, каковая существовала у ближайших грядок, и прошуршал по огороду, осматривая овощные насаждения. Собственно, так ничего нового не ожидалось, всё также зеленела морква, картохля, капуста, и много других наименований. Возле самого дома казали яркие красные лепестки какие-то цветуи на кустах. "Ну, это цветуи" - дал точную оценку грызь, и захихикал. Не успел он сгрызть и пары морковин, как на дорожке показался ярко-рыжий хвостище, и Тирита, сделав хитрую мордочку, поманила брата пальцем.

- Пойдём, выпушень?

- А, гусей топтать? Эт всегда пожалуйста, - церемонно цокнул Репень, и грызи продолжили хихикать.

На самом деле, в сути мероприятия было как раз избежать топтания гусей. Куробол, древняя беличья забава, подразумевал загон специально отобраных куриц в ворота на поле; смеха ради иногда на поле выпускали и гусей, которых, согласно правилам, нельзя было топтать. Тирита Рвачина постоянно тренировалась по этой тематике и состояла в местной куробольной команде, так что, денёк обещал быть не особо лёгким - опушнеешь, как набегаешься. Реп отлично помнил, как после игр ломило от усталости лапы. Помимо этого, он помнил и другие аспекты, сухо цокая, и хихикал, поглядывая на пушную грызуниху.

- Можешь цокнуть ещё раз, как оно там, на Гусиной? - попросила белка, - Наверняка тебе все уши отгрызли с этим, но мне так любопытно!

- Да мне не трудно, - пожал ушами грызь, - Тебе с самого начала?

Пока они шлёндали по Луговой, шурша хвостами по плотным зарослям травы, на рыжие ушки Тиры обрушился очередной расцок о том, как оно на Гусиной. В целом - более чем в пух, вот как. В нулевых, удалось избежать крупномасштабной войны. Как оно чаще всего и бывает, лучший способ достичь мира - это подготовка к войне; грызи готовились к ней столь основательно, что у врагов оказывалось слишком мало шансов. Разгром, который был устроен на Гусиной скитрам, а затем и гуманитарной империи, оказался достаточно страшным, чтобы отбить у них желание продолжать эти игры. Как следствие этих успехов, была обеспечена безопасность тамошней населённой планеты, Шан-Мрыка, каковая являлась первичным миром. Кроме того, были и другие последствия: жадные белки захватили образец устройства межзвёздной связи, чем разрушили монополию скитров на эту технологию. Кроме того, грызям пришлось задумываться о политике. Ранее не приходилось, потому как массив систем, заселённых грызями, был однороден и имел исключительно горизонтальную систему управления. Теперь же в зависимость от грызей попали аборигены Шан-Мрыка, волкены, и гуманские колонисты, попавшие туда почти случайно. Вдобавок, имелся и контингент скитров, которых тоже нужно куда-то девать и как-то это оформлять и организовывать.

- Омойпух, - зажмурилась Тирита, представив себе всю тяжесть груза.

- Отвойпух, - согласно кивнул Репень.

Сейчас бытовало мнение, что необходимо создавать союз различных сторон, объединённый как минимум самыми общими принципами, и едва ли не в первую очередь - категорический отказ от колонизации первичных миров. Волкены, которые сами едва не погибли в результате такого фортеля, вряд ли будут против, но даже "жёлтые" скитры, насколько можно было судить по новостям, начали обсуждать этот вопрос, а не просто отмахиваться, как раньше. Всех остальных же грызи предупреждали, что попытки захвата первичных миров в одностороннем порядке будут расценены как нападение на самих грызей, со всеми вытекающими последствиями. Проблема состояла в том, что галактика, даже одна галактика из несчётного множества их - очень большая штука, мягко цокая. Тобишь, обнаружить все первичные миры и контролировать их пока что являлось нерешаемой технической задачей.

- С другой стороны, у нас здесь хорошее преимущество перед вероятным противником, - поквохтывал Реп, - Колоний у нас больше, а следовательно, больше и зона охвата. Знаешь, как гумперцы ищут пригодные планеты?

- Не сильна в этом вопросе, - хихикнула Тирита, - Так что, даже версий нету.

- Берут корабль, солят его, пухячат в кастрюлю... всмысле, тупо посылают корабль прочёсывать перспективный район космоса.

- Эмм... - повела ушками грызуниха, - А мы не так делаем?

- Нет, - заржал Реп, - Ты опять не представляешь себе масштабов, погрызушка. Это не тоже самое, что отправлять парусник искать острова в океане. И не тоже, что искать иголку в стоге сена. Всмысле, иголка найдётся значительно раньше... Короче цокая, у нас никто не пашет носом звёзды, как кабан дернину. Существуют специализированные корабли, производящие разведмодули, из местного сырья, прямо на ходу. Корабль-разведчик не столько получает информацию сам, сколько рассылает во все стороны сотни автоматов. А уж зафиксировать наличие планеты с биосферой доступно даже для достаточно примитивной железяки. Плюс, сейчас начинают внедрять нуль-связь, тогда зондам даже не потребуется возвращаться, чтобы передать информацию, и время разведки сократится вдвое.

- Пожалуй, это вполне очевидное решение, - рассудила Тира, - Неужели ящеры и остальные не додумались до такого?

- Одно дело додуматься, совсем другое - реализовать, - сумничал Репень.

У Рвачиных пока что всё сходилось, и они успешно реализовали задуманное - запрыгнули в автобус, катавшийся вдоль лесной зоны. Впринципе, запрыгивать не обязательно, автобус однопухственно встанет на остановке, и можно просто зайти, но грызи таки запрыгивали, по привычке и по ступенькам. Как оно зачастую случается, если цокать о белочках, в длинном двух-секционном автобусе были не только места для проезда, но и торговая точка в самом хвосте, где продавалось самое ходовое, типа семечек, кваса и хлеба. Как было подсчитано, размещение такой точки в автобусе спасает уйму времени, потому как можно потратить время поездки не только на саму поездку, но потом ещё и не ходить за хлебом! Жадность очевидна, а уж Прибыли грызи сроду не упускали. На практике, Репень протиснулся туда мимо кучи хвостов, занимавших салон, и взял пару литров кваса... складная бутылка для кваса, ясен пух, была у него с собой. Продолжая хихикать, грызи устроились возле окна, из которого несло запахом злаковой культуры и разогревающимся по утру воздухом.

Как оно обычно и бывает, поле для куробола - это территория курятника, что логично. Для "официальных" игр использовали специальное поле, где курятник стоял в центре, но здесь не заморачивались и пользовались тем, что было; в данном случае, была площадка метров эдак двести на сто, скраю коей стояли бетонные укрытия для сельхозптицы, а с другого края - открытые кормушки, как раз чтобы ленивые несушки растрясали окорока, проходя от гнёзд до кормушек. Сейчас на птицеферме проходила санобработка помещений, вслуху чего куриц ввезли в другое место, и на несколько дней поле попало в распоряжение игроков. Оглядев площадку, Репень заржал, потому как присутствовали и лужи, и очень много пыли, и куртины полыни, какую не успели убить куры - в общем, всё как положено. Правда, ему было слегка цокотно даже приближаться к толпе грызей, а здесь собралась натуральная толпа, пушей сто, не меньше. Стоит ли упоминать, что над полем стоял постоянный ржач. Нет, по службе иногда приходилось видеть толпы грызей, но то по службе! Репень ограничился тем, что вспушился, а Тирита, ничуть не прижимая ушей, прошла прямо к плотной куче пушей, отличавшихся тем, что все как один нацепили зелёные кепки.

- А, вот эта выпушень! - цокнул крупный грызь, уставив палец на Тириту, потом заметил Репня и усмехнулся, - Опять кого приволокла?

- Кудус-пуш, - улыбаясь, ответила грызуниха, - Это - мой брат Репень... и если ты позволишь себе цокнуть что-нибудь лишнее, я ударю тебя в мордочку.

Грызи, в том числе и сам Кудус-пуш, заржали.

- Если уж совсем лишнее, так я сам себя ударю, - хмыкнул грызь, и вынув откуда-то кепки, бросил Репню и Тирите, - Ладно, послушаем, как вы гусей не топчете. Практика есть, Репень-пуш?

- Само собой! - цокнул тот, и повертев лапах кепку, уточнил, - Так вы что, команда на команду играете?

Это была шутка только отчасти, потому как в куробол играли как пух на уши положит, на самом деле. Только ортодоксальные игры проводили между двумя командами, а здесь могли и одной командой, "против куриц", как это называлось. А если игроков набиралось слишком допуха, так могли и на три команды, и как-нибудь ещё, насколько фантазии хватит.

- Да ничего сложного, - хмыкнула Тирита, - Помнишь, как тренировались?

- Нет, - уверенно ответил грызь, но потом захихикал, - Да помню, помню. Ведомым слева?

- Схватываешь наползу! - пихнула его лапой грызуниха.

Если честно, то не топтать гусей, тобишь сосредоточиться на игре, Репню было сложновато. Сначала он испытал чисто бессознательный шок от толпы, это как если кунуться в холодную воду, организм отреагирует сам. Когда же через пяток минут это ощущение прошло, накатило другое, а именно - Реп резко заметил, что его сестра - крайне привлекательная грызуниха! У Тириты была довольно длинная гривка светло-пшеничного цвета, которую она сейчас, хихикая, завязывала в хвост. Пушная шкура отличалась приятным рыжим оттенком, переходящим в мышино-серое на лапках, а на брюшной части тушки шёрстка была практически белая. Тира отличалась достаточно плотным тушкосложением, но даже крайне пушная беличья шкура не могла скрыть обводов тушки; к тому же, в ближайшее всегда она не надевала ничего более тяжёлого, чем шорты и короткая майка... Так, ладно, мотнул ухом Репень, и огляделся, рассчитывая увидеть немало других белок, за которых зацепится взгляд. Пух там! Хотя грызуних было около половины, как и везде, и среди них не нашлось ни одной слишком жирной или лысой, он всё равно косился на Тириту. Грызуниха же, похоже, пока этого не замечала, действительно разминая лапы перед тем, как гонять куриц. Хрр, какие лапы... кхм!

- Так, это! - крикнул полевой, используя громкоцокатель, чтобы его было слышно сквозь рожь, - Команды в строй, остальные до пулу с поля!

- Вот теперь натурально, покатился гусь по кочкам, - цокнул себе под нос Реп.

Лишняя грызомасса откатилась к краям поля, большей частью залезши на сараи и заборы, чтоб лучше видеть оттудова, и довольно большая площадка осталась практически пустой, что вызывало некоторую дрожь хвостовых позвонков. Впрочем, Репень отнюдь не первый раз выходил на поле, так что, счёл за лучшее просто вспушиться, пока есть такая возможность. В данном случае, натурально, в следующие десятки минут вспушаться стало некогда. Помощники полевого передавали ему куриц, а тот, убедившись, что всё в пух, вбрасывал их в центр поля. В итоге, приземлившаяся на песок птица увидела весьма занимательную картину, а именно - как к ней с двух сторон полным ходом несутся два десятка грызей. И не подумав подумать, курица рванула в том направлении, куда смотрел клюв. Как известно, лётные качества курей весьма посредственные, зато бегают они превосходно, потому как почти на половину состоят из окороков. Используя окорока, белая курица развила достаточную скорость, чтобы уйти из "клещей", в каковые её пытались взять грызи. Однако, в отличии от курицы, у белокъ имелись не только окорока, но и мозг, позволявший придумать эффективную тактику.

Тирите не требовалось цокать или смотреть за тем, что там делает Репень, потому как он просто следовал за ней с левой стороны, создавая эффект "длинной лапы". Как оно всегда и бывает в таких случаях, от быстрого бега на поле поднялась густая пыль, кто-то успел вляпаться в куриный помёт и поскользнулся, так что, зрители заржали ещё сильнее, чем без причины. Впрочем, "просто" здесь не особо уместно, потому как грызуниха перемещалась очень быстро, резко меняя направление и скорость; Репню стоило труда уворачиваться от других игроков, оказывающихся на пути, и перепрыгивать лужи, так что, за курицей он почти не следил. Ну и вообще, следовало держать темп, для чего нужна как привычка, так и знание, как это сделать - иначе не получится. Однако, когда курица внезапно оказывалась перед ним, грызь не зевал, расставлял лапы в стороны, и с криком "утютютютю!!" гнал птичку в направлении нужных ворот. Тут ещё надо успеть заметить, какого цвета очередная курица, ведь они все разные! Куриц меняли после того, как она оказывалась в воротах, либо просто уставала бегать по полю. Громкий ржач возвестил о событии, и оглянувшись, Репень сам поперхнулся воздухом - один из игроков таки задел гуся, которого незаметно вывели на поле.

- Гусь затоптан, штрафной! - свистнул полевой, хихикаючи.

Пинок курицей по воротам исполняла Тирита, и Репень таки пырился на это с большим удовольствием. Для начала, было очень здорово постоять на месте хоть минуту, а потом, грызуниха всё-таки тешила глаз. Мотая пушным рыжим хвостом, она разбежалась, догнала курицу, ухитрилась подцепить её на ногу... ясен пух, бить курицу как мяч не допускалось! - и по весьма сложной траектории отправить поверх игроков противоположной команды в ворота. Оставляя жирный шлейф пыли и хлопая крыльями, птичка перелетела вратаря и ухнула в сетку!

- Опушнеть! - невольно выкрикнул Репень, и сестра, обернувшись, подмигнула ему.

- Гусей не топчем, как некоторые! - хихикнула она.

Впрочем, как выяснилось, другая команда тоже не топтала гусей, и по итогу целого часа игры запинала в ворота семь куриц, в то время как "зелёные" - только пять. Правда, когда вышло время, полевой традиционно объявил, что счёт игры - тринадцать, тобишь, учитывалось общее количество загнаных кур. Грызи массово возрадовались, катаясь по смеху над тем, что причина выдернута из хвоста, и ржали над этим ещё больше. Правда, игроки всегда радовались очень искренне, потому как убегались до усрачки!

- Тринадцать! - Тирита высоко подпрыгнула, мотнув хвостом и подняв тучку пыли.

Затем она сгребла в лапы Репня, крепко прижавшись к нему всей белкой и попискивая от удовольствия. Грызь обнял её, в упор глядя на отлично знакомую, родную и любимую мордочку. Глаза Тириты, зелёно-голубые, как морская вода, просто завораживали его. А потом грызуниха поцеловала его, и не то чтобы в нос, а как следует! Это было настолько в пух, что Реп не ощутил нисколько удивления, а только сплошное счастье. Белка наконец оторвалась от него, хотя и совсем недалеко, и тихонько хихикая, прошептала прямо в ухо:

- Когда ты вернулся, я цокнула, что рада тебя видеть, Репышшш... Но словами этого не скажешь, насколько я действительно рада тебя видеть!... Прогуляемся под ёлку, м?

Вероятно, если бы не убельчение опытом на службе, грызь выпал бы в осадок. А так Репень лишь обнял её поудобнее, сбоку, чтобы можно было совершать движение в направлении этой самой ёлки. На площадке в голос ржали игроки и вывалившие на поле зрители, но парочка грызей уже не обращала на этот кипеж никакого внимания. Тем более, Реп прекрасно знал, какую именно ёлку имеет вслуху сестричка. Собственно, это была ихняя личная ёлка, под которой они очень даже приятно тискались в своё время. Правда, то было больше десяти лет назад, и тогда у Тириты не было согрызяя и собственных бельчат. С тех пор Репень не делал попыток хватать её за хвост, и в общем, вполне правильно делал. Грызи довольно часто устраивали потискушки между братом и сестрой, но когда у одного из них появлялся согрызяй, второму следовало делать тоже самое, это общегрызьевая практика, проверенная тысячелетиями. Но и отказаться от такого предложения - да ну впух, подумал грызь, и заржал.

Птицеферма, где проходила игра, располагалась недалеко от Третьей Смычки - перекрёстка дорог, проходивших через Поля и лесную зону. Здесь невдалеке протекала речка Лучка, обозванная так вслуху того, что на самом деле это искусственно вырытый канал, прямой, как луч. Тем не менее, это не мешало речушке шириной в пяток шагов образовать вокруг себя пойму с соответствующей растительностью - плотный, благоухающий цветами ковёр стоял выше беличьего роста, и если бы не тропинки, пух тут проберёшься. Однако, Тирита и Репень отлично знали эти места, и ныкнувшись под плотные кусты, не предвещавшие никакого подвоха, оказались на достаточно широкой тропинке среди деревьев. Фишка была в том, что в заливной пойме существовали островки, на которых стояли куски обычного хвойного леса; благодаря оторванности от массива, там не имелось муравьёв, каковые летом не дают присесть на месте, сразу заползая в пушнину. Как раз на одном островке и стояла ель, не слишком большая, но с очень густым нижним ярусом, создававшим отличный шатёр. Кусты и густая трава вокруг окончательно смыкали стену, так что, место было нычное во всех отношениях.

--

Единственное, что меня напрягает в этом, подумал Репень... Он побарабанил когтями по пакету с документами, привспушился, и осмотрелся. Несмотря на большое количество пушных хвостов вокруг, через окна трамвая открывался отличный вид на зелень, существовавшую тут повсеместно, и в открытые форточки несло запахом хвои. Да ничего не напрягает, решил грызь, и сдержанно заржал. Поскольку все остальные пассажиры были белками до кисти ушей, самопроизвольная генерация ржи не явилась для них чем-то удивительным - на самом деле, никто и ухом не повёл. Правда, где-то впереди салона вообще ржали в голос, поэтому, могли просто и не услышать. Ну Тирита пушище-ухомоталище, в очередной раз подумал Реп, почти натурально ощущая под лапами её шёлковую шёрстку, ради такой встречи стоило промотаться по галактике, как курдюк по гастроному... Нет, само собой, он промотался бы в любом случае, но здесь, что называется, всё пошло лучше, чем ожидалосиха. Ладно, теперь - трясти, сказал себе грызь, возвращаясь к рабочей возне, что давалось не так-то просто.

После того, как он ещё семь дней плавал в лесу, превращаясь в рыжую лужу довольства, Репня вызывали в пушной отдел флота, с формулировкой "для эт-самого", и как всегда, не уточнили, что такое эт-самое в данном случае. Как минимум, ему следовало сдать подробные отчёты, какие пришлось написать по мотивам действий в системе Гусиной. Помимо всего обычного, ихняя команда учавствовала в операции по захвату межзвёздного телеграфа, хотя всё и получилось случайно. Репень не слишком уважал писанину, особенно карандашом по бумаге, но бюрократические традиции требовали именно этого, так что, пришлось создать сочинение страниц на двадцать, а потом ещё и ещё, по другим вопросам. Неизвестно, будет ли вообще кто-то это читать, подумал грызь, но никакой разницы не увидел, потому как он свою часть дела сделал, так и в пух. Тем более, большую часть отчётов, какие хранились в гигантском архиве флотской администрации, никто и не подумает читать, они не для того пишутся. Пишется для того, чтобы извлечь нужные данные при необходимости. И кроме того, это определённая тренировка мозгов для космонавтов, ещё раз прокрутить действия, отметить косяки и моменты рацухи, и поржать, наконец. Реп захихикал, представляя себе, как будут кататься по смеху родичи, читая эти самые отчёты, потому как он не поскупился на бугогашечки.

- Четырнадцатый отдел! Ать! - объявили динамики, и трамвай плавно остановился.

Выйдя на уложенную плитами площадку, Реп на всякий случай вспушился, расшугал с дороги жирных голубей, торговавших боками у остановки, и пошлёндал в стеклянные двери здания. Околоток Курый весь был занят административными учреждениями космофлота, однако толкучки и тут не случилось, ибо белки суть звери не стадные. Конторы располагались в больших комплексах зданий среди леса и полей, и соединялись трамвайными линиями, так что, добираться недолго, а из вагона можно сразу попасть под крышу нужного здания. Так часто делали вслуху того, что намокание шкуры под дождём отнимает слишком много времени, и грызи в очередной раз совершили акт Жадности.

- Эй эй грызо, вон с пакетом который! - оцокнули Репня на пороге.

Обернувшись, он мордозрел двух миллиционеров, незаметно подкравшися с хвоста.

- Предъявите документы, - патрульный вяло вскинул лапу буквой "га".

- У меня нету, - цокнул Реп с самой серьёзной мордой.

Делать серьёзную морду было трудно, потому как у него на лапе висел комм, вполне заменяющий любые документы, а через прозрачный пакет было видно, что документов там целая кипа.

- А, ну тогда ладно, - не менее церемонно ответил миллиционер, и все трое заржали.

Проржавшись, Реп таки вошёл в здание, и отстояв небольшую очередь в окно внутренней почты, сбагрил туда папки с отчётами. Прожевать эту бумажную пищу дальше - ихнее дело, космонавтам есть чем заняться помимо бюрократической эквилибристики. Собственно, именно так и было написано над окошком, так что, догадаться нетрудно. Сбагрив бумаги, грызь и не подумал пройти мимо самовара с чаем, на месте испил целый стакан, и гораздо больше налил во фляжку. Вообще, теперь у него прочно осталась привычка никогда не расставаться с фляжкой и запасом сухарей; если уж идти куда надолго, то запасы умножались на несколько. Мотая хвостом от нечего делать, Репень поднялся на четвёртый этаж и мордозрел широкий корридор, где возле стен на скамейках ржали грызи, ожидая своей очереди. Он хотел было спросить, кто там крайний и всё такое, но ещё издали заметил Тигрису, каковая грызуниха была старшим оператором фрега "Мыхухоль". Она как была пушей, так и осталась, отличаясь особо яркой рыжей пушниной - разве что, сразу видно лыбу на мордочке, потому как она точно также наслаждалась каждой минутой, проведённой в естественной среде обитания белокъ. Тигриса, хоть и не смотрела специально, сразу же засекла Репня, и подняла лапу буквой "га".

- Репень, эт-самое, пуховичок, - цокнула она то самое, что и всегда, - Как оно, в пух?

- Тигриса пушище-ухомоталище, - кивнул ушами грызь, - В.

- Тогда пшли, - пихнула его белка в пушнину.

В достаточно просторном кабинете, заставленном столами и большими земляными ящиками с растюхами, находилось с десяток грызей в спецовках космофлота... ну как в спецовках, большая часть ограничивалась лёгкими майками, потому как тёплышко, мягко цокая. Собрание практически в полном составе вспырилось на вошедших, и подняло лапы в приветствии. Опять кивнув ушами, Репень прошёл к секретарихе у терминала, и предъявил комм, ну и себя заодно, для подтверждения личности. Грызуниха здесь же сверилась с базой данных, у дальней стены загудели числовые машины, и белка кивнула, подтверждая, что грызь - да.

- Репень-пуш, - цокнул председатель комиссии, - Ты почему гусей топчешь, а?

- Ну вы же топчете, почему мне нельзя, - немедленно ответил Реп, и даже Тигриса, не успевшая закрыть ему щачло, захихикала.

Комиссия тоже захихикала и перешла к делу. На этот раз смех был не чисто поржать, как ни странно. Дело в том, что грызи заранее предусматривали возможность того, что какой-либо враждебной стороне удастся замаскировать шпиёна под грызя, так что не отличишь. Для этого они и пороли ерунду, потому как настоящий грызь всегда отреагирует адекватно, а вот шпиён, который лишь механически выучил слова, никак не сможет. То, как Репня оцокнули миллиционеры на входе, было из этой же серии.

- Репень-пуш, - цокнул Курень, переваливая щёки по морде, - Тигриса-пуш рекомендует тебя для назначения старшим оператором корабля.

- Чо? - вырвалось у Репня, - Кхм! Всмысле, неожиданно.

- Да уж прям? - хмыкнула одна из грызуних, - Ваша "Мыхухоль" сделала невероятно много для фрега поддержки. Два убитых носителя. Двадцать миллионов тонн трофейных материалов и оборудования. Захват сами-знаете-чего...

Репень же позырил на Тигрису, имея слабую надежду, что она сейчас сорвётся в смех, и цокнет "да ладно, шутка. Уволить тебя с флота решили, вот что". Но Тигриса хихикала в обычном режиме, намекая на то, что это вполне серьёзно. Может, дураком прикинуться, мелькнула мысль у Репня, но вряд ли это пройдёт, да и главное, нет настоящего желания спрыгнуть.

- Ну допустим... - цокнул он, чеша уши, - Но если я эт-самое, то кто мне будет пасти котанки?

- Да, действительно, - сделала озадаченную морду Ольша, - Об этом мы и не подумали, бугага... Кхм! Всмысле, пасуна котанков, как и всех остальных, дополним до штатного расписания.

- Из резерва? - уточнил Реп.

- Из. Вообще-то, все из резерва, - напомнил Курень, - А боевых действий, вашими стараниями, не предслышится. Так что, не бзди, дураков тут... не слишком много, поэтому задачи будут адекватны состоянию боевой единицы, вгрызаешь?

- Стараюсь, - признался Репень, и бултыхнул в себя ещё чаю.

Он захихикал, причём на этот раз даже не просто так! В голове сама собой зазвучала песенка, слышанная им на Шан-Мрыке - пух уж знает, по какому поводу её сочиняли гуманы, но сейчас смысл укладывался чётко:

Значит, слушай мой приказ -

Проведём разведку боем.

Лезь в броню, дави на газ,

Ты назначен быть героем.

Так, а ну стоять на месте, сам себя одёрнул Репень, каким ещё героем? Натурально, ничего невыполнимого ему не полапчали, а назначение на корабль - вполне в обычной практике. Тем более, как он припомнил, покосившись на Тигрису, эта белка несколько раз зацокивалась об этом, пока фрег двигался домой. Тогда Реп подумал, что она просто ржёт, или точнее, вообще не обратил внимания, потому как ему было, чем заняться. А теперь, как ни крути гуся, а гузка всё равно сзади, как гласит народная глупость...

- Ну ладно, я понял, - цокнул наконец Репень, вспушившись, - Осознал головой, сало быть.

- Тогда эт-самое, - кивнул в сторону терминала Курень.

Ладно, спрыгнуть будет не поздно, если вдруг окажется, что где-то косяк, рассудил Реп, и подойдя к терминалу, подключил разъём провода к комму на лапе. Процедура, проводимая в присутствии комиссии, должна была зафиксировать для числовых систем управления, что теперь он назначен старшим оператором корабля РВ-1043 "Мыхухоль". Вы серьёзно, чтоли, подумал грызь, пырючись на то, что показывал экранчик комма.

- Вполне серьёзно, Репень-пуш, - подтвердила Ольша, - Гусиной удачи, и мы вас больше не задерживаем. Тигриса-пуш возьмёт на себя труд провести вводное цоцо?

- Возьмёт, - милостиво согласилась грызуниха, и пихнула Репня в пушнину, - Пшли, кораблеводитель.

Немудрено, что пшли они в столовку, выпить чаю; таковая находилась здесь же, и занимала почти весь первый этаж, так что, там легко размещались все грызи, имевшие надобность что-либо обцокать.

- Что? - хихикнула Тигриса, сидючи напротив Репня.

- Да вот думаю, дарить ли бобра за твою рекомендацию, - признался Реп, - Или это мне по ушам за косяки?

- Бобра это излишне, - серьёзно ответила грызуниха, похлёбывая чай из гранёного стакана, - А косяков за тобой... ну наверняка есть, как и у всех, но навскидку шиш я вспомню. Так что, разминай ступни, гуси ждут.

- А они ждут? - уточнил грызь, мотнув ухом.

- Не совсем, - уточнила Тигриса, - Фрег сейчас на платформе семь, проходит переборку по нулевому списку. Готовность там с утра была где-то процентов сорок, остаётся ещё около трёх суток.

- По нулевому, это мне там делать нечего, пока не закончат, - рассудил Репень.

- Верно. Чтобы не полностью сносить боеготовность, тебе оставили Пефа и большую часть его инжирной команды. Ришт пойдёт к Фире и Щеку на ихний фрег, чтобы и там всё было в пух. В общем, это уже должно обеспечить минимальную функциональность, а дальше ваше дело, как трясти.

- А, ну теперь всё стало на свои места, - заржал грызь, - Кхм! Да, если инжа останется почти в прежнем виде, за корабль я спокоен. А вот как быть с мячами? Мне ведь никак нельзя будет сидеть на двух ветках сразу.

- Нельзя, - подтвердила Тигриса, - Придётся натаскивать котанкистов в процессе, никуда не денешься. Впрочем, можешь и местами с ними поменяться, если сочтёшь возможным и целесообразным.

- А мячников мне тоже назначат?

- Это как хвост ляжет. Частью назначают, частью свободным образом, по объявлениям, образно цокая.

- Грызаный поперёк случай!... Ну я хоть смогу обратиться к тебе или Фудышу, чтобы эт-самое?

- Ни в коему случае!... - грыхуниха прохихикалась, - Да само собой, Реп. Мы тоже будем заняты, но у нас возня куда дольше, так что, цокнуть вбок время найдём.

- А, у вас возня? - потёр лапы Репень, и задал десяток-другой вопросов.

Ихняя возня была связана с новым ТУШКом, который только собирались ввести в строй в ближайшие пару месяцев; однако, хотя есть особенности, вся основная кухня там точно такая же, как и на фреге типа "Пыльник" - да и на любом другом космическом корабле, если брать шире. Следовательно, эта атака на уши Тигрисы была не только смеха ради, но и могла принести реальную пользу. Чтобы не занимать место в столовке, они вышли из конторского здания и уселись на заборчик у площадки, благо, погода способствовала, и протрепались ещё два часа, прежде чем Репень принудительно прикусил язык, причём свой. Грызуниха и так уже сделала для него достаточно, хотя отнюдь не была обязана это делать, а количество вопросов росло в геометрической прогрессии, если копнуть глубже в тему. Лишь когда он попрощался с Тигрисой, и оказался в трамвае, Реп окончательно осознал головой, какое погрызище на него свалилось, и схватился за голову. Ну и заржал потом, ясен пух.

--

Как и у большинства космонавтов, у Репня имелся не только комм, постоянно носимый "в жёсткой связке с организмом", как написано в уставе, но и мобильный ТУС, Терминал Управляющей Системы. В отличии от бытовых числовых машин, чемодан был гораздо тяжелее, хотя бы потому, что содержал очень вместительный аккумулятор и мощную радиоаппаратуру для связи с беспроводной сетью. Хитро выгрызанный протокол шифрования позволял передавать данные по обычной сети, не опасаясь перехвата; кроме того, со своего терминала Репень мог работать с информацией в режиме "только чтение", гонять симулятор, и связываться с абонентами в радиусе досягаемости, но никак не передавать команды автоматике. Воизбежание, таковой возможности на фрегах не было физически, внешнее удалённое управление включалось только в случае необходимости, и для этого следовало совершить длинный ряд действий лапами. Короче цокая, грызь работал с прибором в весьма расслабленном состоянии, так как при всём желании не смог бы накосячить. Он поставил чемодан на стол, врытый в землю под окном его жилища, сюда же притащил самовар, растопленный шишками, и запас орехов, как ни странно для белки. Всё рабочее пространство оказывалось густо засыпано шелухой и периодически поливалось чаем, но защищённая аппаратура на это чхала.

Для начала Репень отыскал по сети Пефтеня, заведовавшего инженерным отделом корабля. Как он и предполагал, этот выпушень и не подумал отложить работу в сторону, а давно уже копался в отчётах и технических данных, составляя план работ и всё такое. Пока что, команда РВ-1043 могла работать только с информацией, потому как корабль находился в обработке, и их бы туда просто не пустили. Впрочем, как известно любому убельчённому опытом космонавту, большая часть возни как раз и связана с информацией, как ни удивительно - физический корабль для этого вообще не обязателен! Доклад Пефтеня по поводу состояния систем фрега свёлся к фразе "скорее в пух, чем мимо", и Реп пока что на этом успокоился. Собственно, слушать надо будет после окончания обработки, сейчас лишь предварительный песок. Грызь, хихикая, слил файлы в папку "предварительный песок", и согнал с клавиатуры воробьёв, которые клевали гусениц, которые приползли на просыпанные листья салата.

Затем, подумав головой, Реп вспушился, и припомнил, что ему цокала Тигриса по поводу базы данных флота. А это была довольно интересная штука. Соль в том, что ответственные за планирование операций структуры - штабы, например, чаще всего составляли планы достаточно гибко, без привязки к конкретным кораблям. Тобишь, на практике, если грызи возьмут на себя труд изучить список задач флота, то у них появится реальный выбор, куда лететь. Кпримеру, если бы они сумели доцокаться с экипажем какого-либо фрега, посланного на Шан-Мрык, то могли бы отправиться туда сами, ведь для конечной цели важно наличие фрега поддержки как такового. Отчасти это было заманчиво, но с другой стороны - систему Гусиной звезды Репень уже знал как свой хвост, а ничего слишком интересного там не предслышится. Поэтому, при прочих равных обстоятельствах, грызь решил не трогать эту возможность - однако, позырить заранее, какую задачу может получить корабль, никто ему не запретит. Чтобы позырить это, требовался некоторый опыт в работе с базой данных, которая далеко не просто устроена, и у Репня ушло где-то пол-часа на это. Ну, рассудил он, здесь главное не сам результат, а процесс.

По результату процесса выходило, что для "Мыхухоли" с высокой вероятностью готовится предписание номер такой-то, цель - участие в программе дальней разведки пространства. "Пыльник" не являлся особо скоростным кораблём, однако, именно фрег поддержки наиболее подходит для дальнего полёта в отрыве от своих. Причина в наличии инженерного отдела, который однозначно сумеет устранить мелкие косяки или повреждения, а если дать достаточно времени - соберёт двигатель чуть не с нуля. Тобишь, фрег с высокой степенью вероятности не застрянет на маршруте, и его не придётся спасать кому-то ещё. Суть же задачи, какая вырисовывалась, показалась Репню довольно оригинальной. Предполагалосиха, что фрег возьмёт на борт нуль-приёмник, устройство сверхсветовой связи, построенное как раз по технологии ящеров; приборчик весит тонн двадцать, но фрег это отяготит не сильно. С помощью этого "радио" следовало принимать доклады автоматических зондов, заранее разосланных по сотням звёздных систем в означеном квадранте пространства. Смысл в том, что нуль-связь всё же имеет ограничение по дальности, хотя и на много порядков меньше, чем радио; следовательно, чтобы ловить сигналы, нужно быть достаточно близко к источнику. Кораблю предстояло сделать петлю по галактике, дав размах на сотни световых лет. И более чем на год времени, отметил Реп, слегка поёжившись. Ранее "Мыхухоль" прыгала от звезды к звезде с остановками, зачастую даже с отпусками на поверхность, и находиться в автономке столь длительное время было в новинку.

Будет ли в пух, задал себе правильно поставленный вопрос Репень, покусывая травинку и пырючись на яркое солнышко, что сверкало сквозь листву тыблони. А пух его знает, пришёл не менее выверенный ответ, и грызь захихикал. Надо будет посоветоваться с экипажем, а может, и с Тигрисой да Фудышем. Тем не менее, Реп невольно начал уже прикидывать, как оно. Взять рассчётное количество корма, это само собой. Наиболее узкое место - силовая машина, интегрированный агрегат, совмещающий реактор и двигатель. Узко то, что она только одна, и при выходе из строя корабль теряет ход. Установка эта достаточно надёжная, особенно после полного ремонта, и вполне можно летать на ней и пять лет, не получив никаких проблем. Но это при отсутствии нежданчиков... а когда до ближайшего дружественного корабля будут десятки световых лет, малейший косяк может поставить корабль и команду на грань эт-самого. В общем, Репень без зазрения совести затребует полный машинокомплект движка - это накладно, потому как это самая ресурсозатратная часть всего аппарата, но деваться некуда. Получить информацию с зондов важнее, чем сжадничать на этом комплекте. Правда, машкомплект для движка это не тоже самое, что для котанка: там от двухсоттонной машины остаётся пять тонн, всё остальное легко можно сделать в инженерке из подлапных материалов. Двигатель же требует слишком высокой точности, так что даже раму приходится выверять на специальном оборудовании на заводах - тобишь, комплект для движка это по сути есть сам движок. Кроме того...

Через пару литров чая Репень откинулся на скамейке, разминая затёкшие лапы и мозг. Предварительный набросок того, как он слышит выполнение задачи, был составлен в программе-симуляторе, хоть сейчас скидывай в сеть. Для дальнего похода фрег навьючился, как ишак, что неудивительно: как минимум, запаска и челнок-заправщик, который сможет добывать водород с газовых планет. Поправка: два челнока, на всякий пожарный. В итоге вес груза получался изрядный, что сильно снижало ускорение - однако, не так сильно влияло на время полёта в целом, как ни странно. Ведь большую часть пути корабль проделывал по инерции, и загрузка лишь увеличивала расход рабочего тела и делала меньшими дальность прыжков между заправками. Пух из хвоста, а нужна белка, которая шарила бы в этих челноках, желательно до самой глубины вопроса... Реп захихикал, занеся это в официальный электронный документ.

Как его и предупреждала Тигриса, частично пушной отдел флота уже разослал предписания грызям, поэтому Репень по факту узнал, что затребованная им шарящая белка найдена. Как оно обычно бывает, кадровики жадничали... хотя, слово "кадровики" можно отсюда убрать, и ничего не изменится. Грызь по погонялу Лурмек пару лет плотно занимался челноками, так что, должен был знать там всё. А раз он может разобраться в движке челнока, то разберётся и в движке фрега, потому как принципиальной разницы нету - значит, можно записать как двигателиста. Не только можно, но и нужно, подумал кто-то из пушного отдела, и таки записал, наверняка хихикая и потирая лапы, что теперь в резерве останется на одного двигателиста больше. Этот самый Лурмек сейчас, видимо, обжирался земляникой в густой хвойной тайге, но пух с ним, никуда он с планеты не денется, здраво рассудил Репень, и разыскивать заранее не стал. По поводу того, что этому выпушню значительно меньше лет, чем ему самому, и он точно не убельчён большим опытом, Реп оставался спокоен, потому как знал, что в данном случае от специалиста требуется лишь усердие в выполнении штатных процедур, а не какие-то особые навыки. Если уж какая-то фуфень в реакторе вздумает лопнуть, никакие навыки не помогут, давно известно. А опыт получается только из практики, так что, всё в пух.

Другое дело - пасун котанков, как его обзывали в экипажах. Как раз от его умения эффективность ударных машин находится в критической зависимости, Репень мог подтвердить это на личном опыте. Но, опять-таки, боевых действий не предслышалосиха, а в крайнем случае Реп мог и сам составить программу - так что, ветеран и тут не обязателен. Слышимо, также подумал и кадровик, и опять захихикал, животное, да ещё и вспушился наверняка... В общем, в качестве тактика на фрег был назначен Гусей... нет, не топтать гусей, а Гусей Муркович Пухов. Связываясь с ним по сети, Репень и не подумал умолчать и про топчу гусей, и про то, что фамилия просто звездец какая оригинальная. А что? Пусть сразу знает, что старший оператор корабля молчать не станет, всё цокнет, как есть. Лучше узнать это заранее и спрыгнуть, чем сделать неприятное открытие, когда до ближайшей планеты будет допушнины сколько светолет. Для начала Гусей скинул Репню на машину свои наработки по тактике...

- Пха... - выплюнул воздух Реп, увидев, что сценариев для симулятора там на три ГигаТупи, при том, что каждый занимает менее одной МТупи.

По крайней мере, это упоротость, сделал вывод грызь, а это уже большая часть дела! Единственный косяк, который виден, заключается в том, что Гусей уже просидел за программами допуха времени в своём лесу, а ведь во время полёта ничего не изменится, если всё пойдёт как надо.

- Единственный косяк, который виден, - с умным видом цокнул Репень, - Заключается в том, что ты уже просидел за программами допуха времени в своём лесу, а ведь во время полёта ничего не изменится, если всё пойдёт как надо.

- Это легко терпимо, - заверил грызь, - Я ещё и графикой балуюсь, так что, скучать не буду.

- Это охотно верю, - хмыкнул Репень.

Среди белокъ вообще очень мало таких, которые будут скучать, и их определяют и отсеивают из космонавтов на самых ранних этапах. Опосля пасуна котанков Реп ознакомился с данными по тому грызю, точнее, грызунихе, которая отвечала за нуль-радио. Здесь опять-таки критично, ибо тема новая, и никто вообще в пуше не грызёт, как там что работает. Вполне вероятно, что пока этого не знала и Ратика, но прямо сейчас этот пробел мог восполняться на ускоренных курсах. Не став отрывать от дела белку, Реп поинтересовался, и не чисто поржать, сможет ли он использовать этот аппарат для передачи сообщений в эфир. Как и предполагалось, сможет, но только из гравитационных колодцев звёзд, а не из межзвёздья на нуль-полёте. Ведь передатчики стояли на всех зондах-разведчиках, значит, они не особо сложны, и уж на фреге должен быть свой, вместе с приёмником. Эта новость сильно обрадовала Репня, потому как безопасность экспедиции резко возрастала: теперь у них будет возможность послать сообщухи из весьма далёкой дали, а не посылать курьер или тащиться с информацией лично. А можно ли запеленговать передачу, задался вопросом грызь. Оказалось - неизвестно, тобишь, следует считать, что скитры могут и отсечь источник сигнала. Значит, маячить постоянно не стоит, лишь передавать важное в выбранные моменты, но это тоже несравнимо лучше, чем полная оторванность от своих. Как убельчённый опытом оператор, Реп не просто задавался вопросом, а сразу прогонял на симуляторе, который давал вполне объективную картину реальности. Допустим, вышел в систему, схватил газу, отошёл к границе, и имея при этом приличную скорость, выдал в эфир передачу. И через час, или две минуты, смотря как параноя ляжет, ушёл в нуль-полёт, ищи-свищи. Единственное, что смогут определить пеленгующие - факт передачи от такой-то звезды. Тоже лишнее, поэтому, опять-таки, без надобности светиться не стоит.

В таком режиме Репень провёл двое суток... не дней, а именно суток. Грызи чаще всего не морочатся на смену дня и ночи, им это попуху, так что, оператор сидел у прибора и днём, и глубокой ночью, когда участок заливала желтоватым светом полная луна. Чай и орехи подвергались значительному давлению со стороны беличьего щачла, но запасы оных продуктов в радиусе доступности давали повод для оптимизьма. Весьма оперативно он получил и предписание на выполнение задачи, что весьма в пух, потому как без этого документа жадные снабженцы никогда не отдадут ему всё то, что затребовано для конкретной задачи. Теперь можно было поломать голову над тем, как всё это разместить. Челноки "Уточка", похожие на уточек не более чем на письменный стол, представляли из себя короткие толстобокие ракеты с тремя стабилизаторами сзади, вид почти карикатурный, как ракета из детских книжек. Тем не менее, именно такая форма была оптимальной для многофункционального челнока. "Уточки" могли садиться на поверхность планет, причём вертикально, что ценно в условиях отсутствия подготовленных площадок, и доставлять грузы и грызы, в количестве, зависимом от траектории полёта. Эти же "ракеты" отлично подходили как заправщики, спускаясь к атмосфере газовых планет и захватывая водород. Если корабль висит на орбите предельно низко, процесс будет эффективным, потому как челнок заполнит не только грузовой отсек, но и свои баки рабочего тела, которые гораздо вместительнее, а на маневрирование потратит лишь небольшую часть.

Репень также получил примерную схему загрузки, составленную бюрократами флота, и порадовался, потому как она полностью совпадала с его прикидками. Ведь "Мыхухоль" была отнюдь не единственным кораблём, который пойдёт в пространство с такой задачей, и штабные не поленились разработать типовую схему. В неё входили именно два челнока, правда, настоятельно предписывалось использовать только один, а второй держать в резерве. Репень сразу придумал более хитрый ход - сначала можно использовать и один, но когда запас РТ станет достаточным для ухода к ближайшей своей точке, можно задействовать и второй. Тогда даже в случае, если вдруг засвистят раки на горах, и оба челнока куда-то денутся, фрег сможет добраться до следующей заправки. Также, в комплект выдаваемого на поход оборудования входил машкомплект движка, и с этим пришлось повозиться. В итоге фрег получил два громоздких восьмигранных контейнера, прикрученых впереди инженерных отсеков. Влезло бы и внутрь, но это означает полностью заблокировать инженерку, что мимо пуха. На оси корабля, опять-таки спереди, крепился модуль нуль-связи, похожий на трансформатор. Реп пошлёпал губами, аки конь, когда его обрадовали новостью, что этот "телеграф" следует отстыковывать, и отходить минимум на десять тысяч километров, чтобы излучения корабля не внесли слишком больших помех в работу. К удаче, дураков во флоте имелось мало, и конструкторы предуслышали на модуле стабилизаторы и мощные демпферы перед стыковочным узлом, так что, стыковаться он должен просто и безопасно. Правда, Репень лично был свидетелем очень многих случаев, когда железо легко забывало, что оно там "должно", и поступало, как пух на уши положит... Но, затем на корабле и команда, собственно.

Кстати, он собирался без зазрения совести сократить эту самую команду примерно на треть, тобишь - убрав весь приданый для конкретной задачи персонал. И без того оставалось тридцать два хвоста, и что характерно, хвоста - без отрыва от остальных белокъ, а жилой отсек фрега далеко не такая просторная роща, как того хотелосиха бы. Многовато, решил грызь, вспушился, и подумал головой. Надо было переходить на односменную схему, и пожалуй, это будет вполне оправданно. Для полученой задачи производительность инженерки не играет принципиальной роли, это в Гусиной приходилось впахивать без перерыва, для чего требовались три смены. Таскать космонавтов просто так - мимо пуха, и переключив списки экипажа на соответствующую схему, Реп сократил количество хвостов до двенадцати штук. Это уже совсем другое кудахтанье, кивнул грызь, потому как гузло-гузло к ужину, целая дюжина... Проржавшись, он принялся ещё раз проверять, всё ли сходится. Принцип был простой, на ходовую вахту требовалось по полтора дежурных - тобишь, один за пультом, второй может и дрыхнуть, но в готовности номер один подключиться, если возникнут проблемы. Для задействования различных функций, как то заправка водородом, или запуск котанков, требовалось больше пушей, но эти функции затребованы эпизодически, поэтому нет никакой надобности содержать на борту полные три смены. Вздумай Репень сделать такую глупость, кто-нибудь его точно остановил бы, так что и пробовать не стоит.

Периодически совершая набеги на ближайшие грядки, и перманентно уничтожая чай - не как растение, а как напиток! - Реп потратил не менее суток на то, чтобы окончательно подогнать состав команды к предполагаемому маршруту и задачам. В конце концов он зевнул во все резцы, вспушился, и запулив программу в симулятор, запустил машину заниматься вычислениями, а сам отвалился сурковать. Набитый сухим мхом суръящик вроде как располагал к тому, чтобы вспомнить пушную тушку Тириты, но снилась грызю вовсе не она, а "вилка", скитровский крейсер, немало коих были выведены из строя в Гусиной. Когда подходишь близко к объекту длиной в полтора километра, который вращается, как кленовое семечко, это слегка цокотно... так что, грызь вздрагивал и резко просыпался. Ну и хихикал после этого, ясен пух.

Помимо прочих белокъ, в команду фрега в обязательном порядке входил помпожаб. И это не тот, кто помпой качает жаб, а ПОМощник ПО ЖАБократической части. Точнее, таковой специалист должен был иметься на каждой оперативно отдельной группе флота, а "Мыхухоль" сейчас собиралась как раз в одиночный полёт, так что и. Причины в том, что в-нулевых, белки очень жадные звери, а во-первых, эксплуатация космических кораблей это очень ресурсозатратный процесс. Гонять миллионы тонн массы впустую - крайне разорительно, поэтому во флоте была твёрдая традиция выжимать всю возможную Прибыль из каждого полёта. На практике, это означало постоянные сто процентов загрузки для всех кораблей, включая боевые; впрочем, отделить боевые от небоевых не представлялось возможным, потому как ТУШК с разными модулями в сборке легко превращался из носителя котанков в сухогруз. Совершая разведывательные и тренировочные полёты для тестирования техники, аппараты не шарахались по космосу куда пух пошлёт, а искали и гребли ценные материалы. В системе Векшелеса, где гребли уже несколько сот лет, шанс найти россыпи драгметаллов стремился к нулю, но возле тех звёзд, которые недавно попали в базу данных - вполне себе. На этом месте Репень поморщил уши, потому как Жадность это хорошо, но тащить с собой вдобавок ещё и ресурсное оборудование, а потом и хабар - это может быть перебор.

Окинув ухом карту расположения звёзд по маршруту, грызь предварительно облегчённо выдохнул: значков, обозначающих разведанные места, где можно легко схватить бесхозные материалы, не имелось. С другой стороны, фрегу всё равно придётся заходить в системы и выходить на орбиту газовых планет, чтобы заправиться водородом, и при этом вовсе не обязательно держать закрытыми уши. Прошерстить масс-спектрометром все астероиды, какие попадутся вблизи траектории, проще репаной пари, а есть ещё радиометрия, которая может обнаружить значительное количество вещества на расстоянии сотни миллионов километров, в зависимости от обстоятельств. Однако, как показывала практика, орбиты газовых гигантов обычно не слишком богаты тяжёлыми элементами - на то они и тяжёлые, чтобы падать вниз, к центру планеты. Что-нибудь там точно найдётся, но шанс на то, что это может быть столь ценно, чтобы тащить это с собой, оценивался близким к нулю. Ну-ка, как ты из этого выкрутишься, захихикал Репень. Как он успел узнать, назначение на "Мыхухоль" получила Мариса Жабикова; открыв файл с пушным делом, он слегка удивился. Помпожаб товарищ Жабикова была вовсе не толстой клушей изрядного возраста, как подсказывала голова, а вполне себе молодой грызунихой, рыженькой, симпатичной. К тому же, она имела специальность микробиолога, каковой в одиночном полёте необходим по всем инструкциям.

Недолго думая, Реп вспушился, а потом оцокнул упомянутую белку через сеть. Сидит у терминала, отметил он, это в пух. Пух тоже тешил глазные яблоки своим видом - всмысле, мордочка грызунихи вызывала положительные ощущения, и грызь втихоря облизнулся. Мариса, пригладив пух на ушках, подняла лапу буквой "га".

- Боброго дня, Репень-пуш, - цокнула она, - Почём перья?

- Боброго, Мариса-пуш, - кивнул грызь, и решил сразу упаковать все вопросы, - Как тебе такое назначение?

По сети, через камеру и экран, это конечно не тоже самое, что при прямом визуальном контакте, но положение ушей белки сразу показывало, почём таки перья. Ушки Марисы поднялись торчком, а Реп даже слегка удивился. Если она радуется, что получила назначение на суп-фрег в одиночный полёт, то скорее всего, не до конца осознаёт все аспекты.

- Назначение в пух! - цокнула грызуниха, захихикав, - У меня было два полёта на супе, до Вишнёвой, но, правда, гораздо меньшей продолжительности.

- И, чего ты такая радостная, Мариса-пуш? - не умолчал Репень, - Пятнадцать месяцев рассчётки, это не раз клюнуть.

- Ну... - повела ушками она, - Вообще ведь "Мыхухоль" это такой исторический корабль! Да и Репень Рвачин грызь на флоте известный, чего уж там.

- Известный чем? - фыркнул тот самый грызь.

- Жадностью, - захихикала белка, косясь на него в камеру, - Вы там так упирались, добывая остатки скитровских кораблей, что это просто запись в зал жадной славы! А Жадность это жЫзнь, Репень-пуш.

- Допустим, - перевалил щёки по морде Реп, и перешёл к этой самой Жадности, - Вот тебе карта маршрута, помпожаб. Как будешь выкручиваться?

- У меня есть карта маршрута, - улыбнулась Мариса, - Выкручиваться... В нулевых, производить разведку ресурсов, даже тех, которые мы не сможем унести сразу. Насколько я разбираюсь в маразме, штатных мощностей корабля для этого хватит. Шанс на обнаружение какой-либо премии типа золотых самородков оценивается примерно в... два и семь процента. Таким образом, у нас остаётся ещё один неиспользованый ресурс - инженерный отсек.

- Ну как, неиспользованый, - хмыкнул Репень, - Нам предстоит собирать автоматы разведки, чтобы выпускать их во все системы, где будет остановка на заправку.

- Само собой. Но я составила график загруженности инжи, - скинула файл грызуниха, - Менее сорока процентов!

- Да? - удивился грызь, - Я думал, чем больше зондов наклепаем, тем лучше.

- Не совсем так. Эти зонды предназначены в основном для контроля за системой, а не для детальной разведки. Составить точные карты ресурсов они всё не смогут, для этого нужен корабль в системе. Поэтому считается, что четыре зонда на систему вполне хватит.

- Допустим. И что из этого?

- Есть возможность загрузить производственные мощности халявой, - хихикнула Мариса, и бросилась ещё одним файлом, - Вот программа.

- Движки челноков? - почесал ухи Реп.

- Машкомплекты движков, - уточнила белка, - Чтобы экономить массу. Штампуем все детали, собираем на раме, отлаживаем, разбираем, повторить до опушнения.

- Массу... Один пух, МК будет почти тонна. С другой стороны, мы будем тратить МК для зондов, а это кой-какое облегчение, может и сойдётся. Главный вопрос, сколько времени нам будет это стоить?

- Около месяца, по рассчёту, - уверенно ответила Мариса, которая явно посчитала всё заранее, - За это время сможем сделать тридцать два МК. Плюс, лишняя надёжность для наших уточек, если с их движками что-то будет не в пух.

- Мариса, а ты сумеешь на оборудовании инжи делать двигатели? - хмыкнул грызь.

- Не уверена, - призналась она, - Но Пефтень-пуш точно сможет, а мы подключимся.

Репень, постаравшись пока не пыриться на симпатичную белочку, задумался головой. С одной стороны, это отдавало перегибом по Жадности. С другой... с другой так оно и есть, заржал он. Кхм! Всмысле, с другой стороны - загруженность инжи означает также, что у экипажа будет чем заняться во время межзвёздного марша, а это нельзя недооценивать. Даже если сократить команду до дюжины хвостов, им всё равно надо чем-то занимать лапы и голову, причём цоканье идёт не о днях, а о целых месяцах. Примерно пол-года как с куста, прикинул Реп, и посмотрел на Марису с уважением: действительно жадная белка!

- Репень-пуш, - цокнула тем временем жадная белка, - А мы точно будем брать полный боекомплект? Если сократить число котанков, это бы здорово помогло.

- Пока не знаю, - честно ответил грызь, - Это ещё предстоит провентилировать. Как и обрадовать инжу твоими инициативами... Послушай ухом, ты сейчас в каком месте планеты?...

Короче цокая, Репень устроил общий сбор команды, причём - на собственном огороде. Раньше, когда команда состояла почти из полусотни пушей, он бы не стал так делать, но дюжина это ещё терпимо. С одной стороны, он вовсю воспользовался своей новой должностью, и пригласил всех к себе, так что ему-то таскаться не придётся. С другой - за это пришлось расплачиваться тем, чтобы приготовить корм на всех, и озаботиться тем, чтобы нашлось место переночевать, абы кто задержится. Репень ничуть этим не тяготился, и неслушая на то, что в округе установилась изрядная жара, покрутился какое-то время, как белка в колесе, так что только рыжий хвост мотылялся по разным местам участка. Он точно знал, что здесь можно добыть допуха сколько гогурцов и летних тыблок, ну и ещё всякого по мелочи, типа зелёного лука и укропа в качестве эт-самого. По сути, сейчас "Мыхухоль" уже переместили из цеха ремонтного завода на стоянку, и можно хоть сейчас лететь туда, но Репень знал, что это будет перерасходом Дури экипажа. Ещё не менее чем двое суток корабль будет прогонять тесты, а ведь наверняка вылезут косяки, которые будут устранять ремонтники - так что, спешить некуда. Кроме того, нужно было увидеть глазами грызей и удостовериться, что грызи - да... Ладно, признался Репень, более всего его интересует Мариска, пушная грызуниха. Тут уж однозначно, если у неё есть согрызяй, нацепит на шею "красную ёлочку", и всё будет сразу видно. Но, даст пух, не нацепит, хихикал Реп, потирая лапы. Потирая лапы, он не забыл сходить к дороге за хлебом, орехами и квасом. К дороге, потому как удачно подошло время для автолавки, и не пришлось пилить до магаза.

Родичи, обитающие по участку, обеспечили избытком того самого лёгкого корма, типа гогурцов, и даже подвинулись на десять минут с кухни, дав возможность изрубить всё это дело в салат. Поскольку грызи поглощали центнеры салата, без преувеличения, на общей кухне стояла быстрорезка, целая сетка из острых лезвий с длинной ручкой. Репень вывалил туда ведро мытых овощей, налёг на рычаг, и превратил всё это дело в достаточно мелкие куски. Похихикал, взял чистое эмалированное ведро, и замесил салат прямо там... в общем, ему было чем заняться. Во второй половине дня начали прибывать грызи из команды, благо, проезд для космонавтов бесплатный, а аэропоезда исправно ходят по всей планете. Завалились Пефтень и Хвойка, наиболее долготрясущие в инженерке "Мыхухоли" и оставленные в экипаже проследить за новичками. Пефтень - это тот ещё хомяк, щёки реально со спины видны, и вкупе с его возрастом, это вызывало кой-какие опасения за физическую форму. Ранее Репень и не подумал бы это заметить, но теперь это входило в его прямые обязанности, так что, делать нечего.

- Так, вот эту выпушень, Хвойка-пуш, надо растрясать, - цокнул он белке, показывая на её согрызяя, который уже начал поглощать корм.

- Но ведь медицину прошёл? Прошёл. Пуха ли? - ответил выпушень с набитым ртом.

- Потому что нам напух не сдались инциденты в походе, - отрезал Реп, - Прошёл он... Ты соображаешь, что девать тебя будет некуда? Так что, потрудись эт-самое.

- Есть эт-самое, - вяло кивнул Пефтень, нехотя отрываясь от ведра с салатом.

Вскорости нарисовались остальные грызи из инжи, Ратыш и Лайса, и Фира со Скупышем. По расписанию они все были приписаны к инженерному отделу, но, как и все остальные, имели минимум две специальности. Лайса, небольшая серенькая грызуниха, должна была отвечать за работу локаторов, и Реп сделал себе пометку как следует потрепать её за уши на предмет, шарит ли. Локаторам в походе отводилась большая роль, помимо обычного - искать ресурсы, например. Со следующим проходом автобуса к компании ржущих белокъ прибавились Лурмек, Гусей и Ратика; все в первую очередь схватили за уши последнюю, потому как нуль-связь была новой темой. Хихикая и прихлёбывая чай, грызуниха по мере возможностей отвечала на вопросы о том, как оно. Последними подвалили Елька и Мариса. Елька была назначена на фрег как специалист по числовым машинам, и Реп поморщил уши, потому как ранее упустил это из слуха, а не следовало. Впрочем, более он вытаращил глаз на вторую белку, как и собирался сделать заранее.

К его искреннему удовольствию, "красной ёлочки" на Марисе не висело, а вот огромный рюкзак - висел, подтверждая то, что она жабократ, а не одно название. В остальном это была достаточно высокая грызуниха с очень пушным хвостом, ярко-рыжая с белым брюшком и серебристыми лапками. По видеосвязи грызь не мог видеть всю белку, поэтому сейчас втихоря облизнулся, так как увиденное ему сильно понравилось. Ну и, ясен пух, Мариса не прикрывала пух ничем большим, нежели короткие шорты и майка, что также добавляло картине эт-самого.

- Репень-пуш, - пожала она грызю лапу, хихикнув.

- Мариса-не-менее-пуш, - кивнул Реп, и не подумав убрать с морды лыбу, и цокнул погромчее, для собрания, - Медведи и цикломены, это Мариса-пуш, наш помпожаб...

Он подождал, пока все проржутся.

-...да. И заодно медицинщик-микробиолог, - закончил грызь.

"И чтоб мне не грызть, если я не схвачу её за пушной хвост" - добавил он не вслух. Причём, это образно цокая, схватить хотелось не только за хвост... кхм! Судя по тому, как Мариса смотрела не него, и невольно старалась притереться поближе, намерения были отнюдь не односторонние. Тем не менее, Репень смог переключиться в рабочий режим - не для того же он собрал тут всех, чтобы демонстрировать ловлю хвоста и всё такое. Для начала грызи, усевшись за вкопаный в землю стол, тот самый, где Реп ранее сиживал за терминалом, вдарили по чаю и салату, и ещё раз вытащили за уши Ратику, сделать обзорное цоцо по поводу нуль-радио. Как отметил Репень, Мариса тут же прекратила коситься на него, и повернула уши на звук, выслушивая. Мне всё больше нравится эта белка, отметил он, мельком поглядывая и на остальных. Сейчас, пожалуй, ему полезнее последить за грызями, чем слушать то, что он и так знает. Грызи, как и следовало ожидать, выслушали вполне внимательно, после чего массово зачесали за ушами, соображая.

- А как именно будет организован слив информации? - уточнил Пефтень, ненадолго освободив щачло от корма, - Зонды не будут же маячить постоянно?

- Ясен пух, - кивнула Ратика, - Для передачи требуется большая энергия, и ресурс самого устройства весьма малый, плюс фактор демаскировки перед вероятным противником. Поэтому предполагается, что корабль выходит в точку заправки, получает РТ, затем, находясь в позиции для ухода на нуль-полёт, проводит опрос зондов в радиусе досягаемости. В штатном режиме это займёт около десяти минут на каждый зонд, тобишь всего - от часа до двух. Это время на работу автоматики кодирования, сам сигнал, как мы можем считать, доходит мгновенно.

- Высушено, - цокнул Репень, когда по мордам понял, что высушено, - Лайса-пуш, что у нас с локаторами?

Лайса, как и большинство грызей, и не подумала нацеплять спецовку, а была в сарафане в горошек, так что при её виде на ум приходила присказка "белочка-припевочка". И эта присказка сразу уходила с ума, как только грызуниха начинала цокать, потому как сразу понятно, что шарит.

- Штатная РЛС с двумя антеннами будет в готовности, - сообщила серенькая, - В частности, радиоспектрометрия, установлено последнее обновление пэ-о для оптимизации анализа. Эффективность повышена процентов на двадцать, теоретически. Из нового - должны быть установлены сканирующие гравископы.

Это была новость даже для Репня, хотя он знал, что это такое.

- Это новость даже для меня, - цокнул он, - Почему решили именно сейчас поставить это?

- С Шан-Мрыка прошла информация, что вероятные противники, Лига как минимум, разрабатывают маскирующий экран для кораблей, - пояснила Лайса, - Это, представьте себе вроде зонтика с особым покрытием, которое пропускает фоновые излучения с одной стороны, и напрочь глушит излучение радара с другой, ну и звёзды проецирует на экран, само собой.

- Но, излучение нельзя просто взять, и обнулить, - фыркнул Пефтень.

- Возможно что и нет, но вдруг? - хихикнула грызуниха, - Проверять на себе не хочется. И если уж где и будут задействованы такие экраны, то скорее в разведке, на самом переднем крае соприкосновения, тобишь, куда мы и тащимся. Гравископу, как понимаете головой, такие фокусы попуху.

Реп понял головой, и кивнул. Насколько он знал, пока не было намёток того, как технически осуществить обнуление гравитации - а значит, корабль массой в многие тысячи тонн неизбежно будет создавать гравитацию, которая отклонит лёгкие частицы. Гравископ так и работал, посылая в пространство узкие направленные пучки частиц, и фиксируя их траекторию с высокой точностью.

- Тут предстоит учёбы момент, - констатировал Репень, - Чтобы полностью освоить это оборудование.

Далее перешли к моменту Жадности, и грызь смог в очередной раз полюбоваться на Марису, какая она рыженькая и синеглазая, с длинными ушками и вообще, пушинка к пушинке, как это называется. Инженерный отдел воспринял идею совместить полёт с заводом достаточно спокойно, что неудивительно - вдруг, действительно зачешутся лапы, и можно будет выбить Прибыль почти из ничего, точнее, из времени, которое иначе будет просто потрачено. Ну а уж если будет не в пух, так никто их не заставит упарываться, о чём Репень и цокнул, на всякий случай озвучивая очевидное. Пефтень так почесал толстое пузо и прорыгался, распугивая воробьёв с кустов и скатывая грызей в смех - этому явно попуху.

- Репень-пуш, - цокнула Мариса, повернувшись к нему, - А нельзя ли всё же было бы сократить количество котанков, или боезапаса? Боевых действий не ведётся, а если они и начнутся, то явно не там, куда мы направляемся. Более того, если мы оставим котанки на базе, они там могут быть более полезны.

- Изобретательно. Хорошая попытка, Мариса, - захихикал Репень.

- Попытка? - изобразила испуг грызуниха.

- Да. При прочих равных условиях довод был бы правильный. Но основная цель проводимой разведки... какая?

- Обнаружение планет с первичной жизнью, - ответила белка.

- В запятую. По рассчётам аналитиков, вероятность около полутора процев, а это немало. А что мы будем делать в случае, если искомое всё же найдётся?

- Думаю, проверим данные зонда, - прикинув, цокнула Мариса, - И если подтвердится, будем ждать оперативную группу.

- И осуществлять защиту объекта, - дополнил грызь, - Одупляешься?

- Амм... Да, похоже, - повела ушками грызуниха, - Тогда, вопросов больше не имею... пока.

- Вот в таком акцепте, медведи и цикломены, - цокнул Репень с церемонной мордой, - Основные параметры похода всем понятны? Ещё раз повторю, шестнадцать месяцев, это главный параметр.

Реп постарался быстро ояблочить всех белокъ, чтобы уловить реакцию - не стошнит ли кого, например. Однако, грызи поморщили уши в рамках нормы; совсем не морщить - тоже мимо пуха, потому как нет ничего приятного в том, чтобы потратить столько времени. Когда кто-то воспринимает эту новость с радостью, значит просто не осознаёт до конца головой реального значения слов. Мариса мотнула пушным рыжим ухом и скривилась, но явно вспомнила про то, что ей будет где развести Жадность, и захихикала, потирая лапки. В пух, сделал компетентное заключение Репень.

- Завтра, послезавтра... суток трое, в общем, - прикинув, цокнул он дальше, - На корабле проходят автоматические тесты, а снабжение базы доставляет на борт всё по спискам. Пока эта канитель не завершится, нам там делать нечего, поэтому, можно трясти. О завершении канители и сборе команды сообщу как? Дополнительно.

- Чисто цокнуто, - хмыкнул Пефтень, и грохнул на стол канистру с пивом, - Поехали, пока есть возможность?

- Поехали, пока есть возможность! - поправили его грызи, подставляя стаканы.

В этом они даже не шутковали, потому как в походе возможности у них не будет. На ТУШКах в дальних походах иногда практиковалось, когда есть длительные отгулы от вахты, так что можно и по пиву. Но на фреге каждый грызь может понадобиться немедленно, и в полной боеготовности, поэтому - шиш. Прихлёбывая пиво, сильно отдающее хвоей, Репень попыривался глазом на Марису, потому как теперь имел для этого не только желание, но и возможности, сухо цокая. Замечая это, грызуниха хихикала и слегка прикрывалась хвостом - беличий хвост вполне достаточен по размеру, чтобы сама белка спряталась за ним полностью. Пока грызи топтали мысленных гусей, солнце уже успело закатиться со смеху, небо потемнело, и на него высыпали звёзды в астрономическом, что характерно, количестве. В отличие от всех времён до той поры, когда грызи добрались до космоса, ночное небо светилось не только звёздами, но и огромным количеством лапотворных объектов. По орбитам вокруг Векшелеса вращались сотни всяких сооружений, причём самые большие платформы даже с расстояния в тысячи километров выглядели как чёрточки, а не схлопывались в оптическую звезду. Вот выхлопов кораблей почти не слыхать, даже гигантский фонтан плазмы настолько теряется на фоне звёздной бесконечности, что невооружённым глазом с поверхности виден лишь в особых условиях. Тем не менее, открывшаяся картина позволяла своими глазами увидеть, куда они собираются забраться.

Репень же явственно собирался забраться в суръящик, и желательно, не в одну морду. Часть грызей отвалила восвояси, но некоторые остались на ночь, благо, есть места в летних пристройках Избы. Воисполнение своих замыслов грызь взял на себя труд вспушиться, а потом приобнять Марису, притирая поближе мягкую тёплую тушку.

- Пойдём, потрёмся ушами? - цокнул Реп в рыжее ушко.

- Только ушами? - захихикала грызуниха.

- Как минимум, - уточнил грызь, и убедившись, что всё в пух, увлёк белку за собой.

--

Часть вторая

--

Как ни парадоксально сие, но Репень собирал помидорины - тобишь, занимался почти тем же самым, чем мог и на собственном участке. Но, убельчённого опытом космонавта этим не испугаешь, и грызь, изловчившись, просовывал загребущие лапы в плотные заросли веток, и добывал продукт. Как оно и положено по всем показателям, в теплице было тёплышко и душно, вплоть до того, что в глазах начинали мотыляться искорки. Пока все плоды оказались собраны в корзинку, грызь несколько раз останавливался, и высовывал нос в открытую дверь тепличного отсека, подышать. "Ну вот как-то так" - подумал Реп, пырючись примерно на три килограмма помидорин, и вспушился. Тщательно закрыв отсек, и убедившись, что автоматика переведена в нужный режим, он поволок добычу в столовку. Благо, далеко тут не уволочёшь, диаметр корпуса фрега - сорок метров, и лишь небольшая часть занята под вращающийся жилой отсек.

Как оно и бывает чуть чаще чем всегда, грызи стремились к автономности, там где это хоть как-то возможно без ущерба для основной задачи. В данном случае наличие теплицы только помогало, разгружая головы от технической возни, а экипаж получал свежий корм в весьма значительном количестве. По крайней мере, пока теплица работала, никто не вспоминал про витаминные добавки. На РВ-1043 "Мыхухоль" теплицу расширили в два раза, в соответствии с полученным заданием, и теперь там около шестидесяти квадратных метров почвогрунта, прижатого плёнкой, чтоб не разлетелся при маневрах. "Теплицей" эту погрызень называли по привычке, на самом деле, отсек герметичный, и там поддерживается значительно больший уровень углекислоты, чем в обычном воздухе, плюс повышенное давление - просто так не зайдёшь, нужно сначала выравнивать параметры. Зато это обеспечивало интенсификацию вегетации, сухо выражаясь, и продукции хватало на всю дюжину космонавтов.

Столовка, она же место общих собраний, примыкала к местам хранения корма, и прошлёндав по корридору, Репень переложил добытые овощи в ящик в холодильнике. Инициатива грызёт инициатора, хихикнул он, потому как сам настаивал, чтобы к сельскому хозяйству привлекались все по очереди, не слушая на прочие обязанности. Пефтеня, Хвойку и прочих выпушеней из инженерки следовало периодически встряхивать, чтобы они не закопались в возню, как кроты в песок. Слава пуху, возня проходила в штатном режиме, без критичных отказов матчасти. Однако, первоначальный план, составленный для инжи, оказался сорван по срокам. Соль в том, что Векшелес, откуда отправлялся фрег, это родной мир белокъ - а следовательно, район их обитания расположен примерно вокруг. Тобишь, прежде чем выйти в зону малоизученного космоса, "Мыхухоль" десятки световых лет шла по своему пространству, где допуха и больше других кораблей. Естественно, как фрег поддержки, они вляпались в эту самую поддержку, вынужденные завернуть в сторону от маршрута и оказывать помощь грузовику, у которого накрылся двигатель. На это ухайдокали десять стандартных суток, а всю дорогу удлинили на две недели, что заставляло слегка схватиться за голову: не успели выйти, как уже. Если пойдёт такими темпами, вернуться вообще не светит, а с этим Репень был не согласен.

Никак нельзя цокнуть, что раньше походы давались ему с трудом, но сейчас всё пошло лучше, чем ожидалось. В частности, удалось притереться хвостом к Марисе, назначеной помпожабом на корабль, а на две пуши - это уже другое кудахтанье... Ох и пойдёшь ты собирать гогурцы, грызуниха, подумал Реп, хихикаючи. Где грызуниха сейчас, можно было не сомневаться, трётся в инже, как кот вокруг сметаны. Соль в том, что в нулевой очереди на сборку стояли станции контроля за пространством, которые предстояло установить на орбиты в местах остановок на дозаправку. Однако, работникам инжи при всё желании не удалось бы задействовать на сто процентов всё оборудование сразу, а некоторые приборы и вовсе не востребованы в данном случае. Жадная белка уловила в этом возможность начать изготовлять задел для той партии движков, каковая предполагалсь дополнительно нагрузкой на инжу, чисто Жадности ради. Белка была не только жадная, но и исключительно приятная на вид, вызывая у Репня плохо скрываемые восторги. Ярко-рыжая пушнина, длинные лапки, исключительно огромный пуховой хвостище и глаза синего цвета... Иногда грызь спотыкался мозгом о мысль, как так получилось, что такая великолепная грызуниха выбрала именно его, но логика и тут давала ответ - а пух его знает, ведь он не может знать, чем лаповодствуются грызунихи при выборе согрызяя.

Пока же, успешно набив корм в Закрома, Репень потянулся, и в очередной раз получил сведённую мышцу в шее, отчего захихикал, растирая эту часть белки. Как цокали грызи, это Жаба душит; на самом деле, это получалось от долгого сидения за терминалом. Как и на планете, большую часть работы космонавты делали именно сидючи в креслах перед экранами, надобность в том, чтобы вылезать оттуда и пухячить лапами, возникала весьма редко. Репню так вообще привалило, потому как ему теперь приходилось вести всю бюрократию по кораблю, подбивать отчётность, как-грится, тобишь - вылезал он из кресла ещё реже, чем остальные. Как следует сделанное кресло, таки и рассчитанное на долгое сидение, здорово помогало, как и земляные ящики рядом, из которых нет-нет да и сорвёшь кусок укропа или петрушки - но всё же, после десятка часов начинался процесс пригорания хвоста, образно цокая. Реп предпочитал рабочее место рядом с каютой, в общем кольцевом корридоре, и именно его обустраивал как наиболее основательное; впрочем, остальные трясли там же, за перегородками и шкафами с разным содержимым, перекрывавшими часть корридора. Там у грызя лежали кассеты с разными данными и просто большая куча записей на бумаге, несколько папок с газетами из дому, пакет самопального чая... много ещё чего. Масса корабля переваливала за сто килотонн, поэтому лишние килограммы никто не считал, как оказывающие мизерное влияние на загрузку - как итог, набиралось барахлишко. Однако это было крайне полезно с точки слуха самочувствия команды, барахлишко придавало отсекам обжитой вид.

Как убельчённый опытом космонавт, Репень регулярно совершал спонтанные действия... смех с мехом, а это тоже отлично помогает от замыла глаз, когда рейс продолжается мясяцы. Сейчас, почесав рыжую бочандру, грызь рыгнул, и открыл вахтенный журнал, пролистать с начала похода. Загрузка оборудования - два листа... Неполадки с двигателем на разгоне, устранено... Возня с грузовиком... Первая и вторая остановки на заправку, собственно заправка... приём данных с зондов... добыча материалов, сборка станций слежения из машинокомплектов, вывод на рабочие орбиты. Дело было чрезвычайно нужное, потому как достаточно скоро, через десять, двадцать лет грызи обязательно примутся за плотную колонизацию тех систем, которые сейчас только были посещены. И будет лучше, если у газовых планет там уже будут вращаться беличьи станции, могущие предупредить об опасности. Когда "Мыхухоль" маневрировала довольно близко от планеты-гиганта, а челноки летали в атмосферу за водородом, скучать не приходилось вообще. А вот когда фрег пошёл на нуль-полёт, маршем на полста суток, от точки до точки, даже у грызей стали проявляться признаки усталости.

Впрочем, это грозило только тем, кто не освоил как следует таращиться ушами на забортную картину... Это не так просто, как может показаться. Для непосвящённого уха снаружи был вакуум, причём, довольно много его - целые световые годы до ближайшей звезды. И хотя корабль перемещался значительно быстрее света, один пух, видимый узор звёзд оставался на взгляд одинаковым, а это создавало иллюзию отсутствия движения. Чтобы изменить это, требовались навыки, и кой-какое оборудование; годились и штатные локаторы плюс ПО в числовых машинах. И если как следует настроить, то открывается совсем другая картина - пространство шумит, как море под ветром, переливами электромагнитных волн, а звёзды так вообще поют, выводя сложные трели частотами. Этого никак нельзя услышать невооружённым ухом, но если напялить наушники и совмещать видеоизображение с направлением приёмных антенн, получается эт-самое. А именно - можно лично услышать, как смещаются ближайшие звёзды, и голова начинает воспринимать движение в полной мере. Репень регулярно просиживал так, "глядя в окно", и получал на всё остальное время чёткое впечатление, что корабль несётся вперёд с гигантской скоростью, как оно и есть в натуре.

На всякий случай вспушившись, Реп отправил под резцы попавшуюся на глаза земляничину из ящика, и взял на себя труд пройти шагов двадцать по корридору, туда, где доносился звук цоканья когтей по клавишам и хихиканье. Хотя жилой отсек представлял из себя вращающийся бублик, корридор не был гладкой баранкой, а шёл ступенями; от этого казалось, что пол местами наклонный, но с привычкой это не доставляло неудобств.

- Ель, как оно? - цокнул Репень, встав за креслом Ельки и пырючись в экран.

- Около восьмидесяти процентов расшифровано, - ответила грызуниха, и не подумала продолжить, хихикая.

- Пффф... И есть ли там что-нибудь, стоящее нашего внимания?

- Пока - нет, - покачала ухом Елька, - Все системы были просканированы в оптике, и планет лесного типа не обнаружено. Ничего искусственного также не обнаружено.

- Понятно, - цокнул Реп с умным видом, и заржал, потому как повторял этот вердикт по этому же поводу уже раз сто, - Кхм! Надеюсь, ты не сидела тут всё время, пока работали калькуляторы?

- Я похожа на дуру? - фыркнула белка, - Сегодня каюту мыла.

- Нет, Елька-пушище, на дуру ты не похожа, но я обязан контролировать, - цокнул грызь.

- Понятно, - передразнила она его умный вид, и обе белки скатились в смех дополнительно.

Более того, из них всех как раз Елька была похожа на дуру меньше всего, потому как это была убельчённая опытом грызуниха, у которой походов раза в два больше, чем у самого Репня, а на Векшелесе остались её дети и согрызяй. Так что, вряд ли она будет бакланить, уменьшая шанс на успешное возвращение домой. Вариант "дедушка старый, ему всё равно" здесь пока ещё не срабатывает, хихикнул Реп. Кроме того, грызь имел фобию по поводу числовых машин, а именно по поводу их работоспособности. Как ни странно, он имел вполне чёткое представление, как починить термоядерный реактор, но если не работал вычислитель - Репень мог только нажимать на перезагрузку или воспользоваться подобными дубовыми методами. Каким образом код преобразуется в программы, он не понимал; конечно, большей частью потому, что не особо старался, но тем не менее.

Что же касается мытья, то в жилом отсеке приходилось регулярно собирать линялый пух, который всё равно летел с пушных тушек и собирался на вентиляционных решётках. Кроме того, уборка была категорически необходима из-за размножения грибков в замкнутом пространстве, иначе всё покрывалось разноцветными пузырями плесени. Репень пошлёпал губами, аки конь, потому как лазить по отсекам с пылесосом приходилось и ему, но вот потехи этот процесс доставлял немного. Так, цокнул себе грызь, пожирая попавшиеся под лапу орехи из кармана, главное - не растекаться! Да, фрег поддержки - это очень надёжная посудина, поэтому он и летит в разведку, в частности. На обычном грузовике самая мелочная поломка может поставить экипаж на грань гибели, потому как отказы имеют привычку идти по нарастающей, а заменить элементарные вещи будет просто нечем. На суп-фреге же изначально имеется инженерный отсек, имеющий аж три независимые подсистемы, каждая из которых может восстановить остальные. Тобишь, если не произошло прямого попадания и полного уничтожения корабля - фрег постепенно восстановится, были бы материалы и время.

Сейчас инженерка позволяла собирать станции слежения за пространством, пока корабль по инерции шёл между звёздами. Материал для них добыли на первой остановке, следовательно - не тащили эту массу с собой всю дорогу, а это минус к потраченому времени. Именно в возможности инжи вцепилась жадная белка Мариса, пробившая таки идею загрузить всё свободное время изготовлением движков для челноков. Как уже было цокнуто, грызи были не против, потому как топтать гусей целыми месяцами - иногда надоедает. Правда, Реп сомневался, сумела ли бы Мариса остановиться сама, или же просто поставила бы фрег на орбиту и штамповала продукцию, начхав на всякие разведки. Ладно, пойду потрясу, решил грызь, и захихикал. Далее он вспушился, как это не парадоксально, и ткнул когтем в кнопку на комме.

- Лур, вы сидите? - задал он точный вопрос.

- Частично, - ответил Лурмек, сидевший на вахте, - Да сидим, конечно, куда мы денемся.

- Тогда я в цех, остальным разойтись, - кивнул Реп.

Если по вращающемуся отсеку грызи шлёндали в основном как дома, едва прикрывая пушнину, то в инженерку следовало лезть в спецовке, дабы не сорить пухом и избегать попадания хвоста под какое-либо оборудование. Упаковавшись в комбез, Репень пролез по вертикальной шахте, ведшей к оси вращения отсека, постепенно оказался в невесомости внутри оси подшипника, на котором всё это добрище и крутилось, и взявшись лапой за край люка, прекратил крутиться в пространстве, остановившись относительно корабля. Теперь можно плыть по корридорам, если без опасений - толкайся от люков и лети с полной скоростью, как белка между еловыми верхушками. Репень и Мариса частенько "купались в воздухе" именно здесь, пользуясь относительно длинным переходом, расположеным по оси корабля. В направлении носа корридор вёл на "террасу", надстройку на передней части, где имелись прозрачные панели, как на остеклённом балконе, только эти "окна" выдерживали давление и защищали от радиации. В другую сторону - проход в кормовую полусферу, к движку, а также открытый в штатном режиме толщенный люк главного радиационного укрытия, наиболее защищённой капсулы в центре корабля. Толкнувшись как раз от торца этой двери, Репень со свистом пролетел до стенки, успев развернуться в воздухе и смягчить столкновение ногами. Когда-то, в былинные времена, подобные фортели запрещались инструкциями, но практика показала, что это невозможно, да и количество белок, совершивших неудачные прыжки, стремилось к нулю. В подтверждение этого - как раз здесь на стенке была прикручена металлическая панель, чтобы не гнуть ногами обычную тонкую обшивку.

По результатам наблюдений глазами Репень сделал вывод, что дедукцией он владеет - конкретно, ему удалось точно угадать, где искать Марису. Правда, список возможных мест не длинный, но тем не менее. Если какая другая грызуниха после пары месяцев маршевого полёта, когда, как известно, сначала ничего-ничего, а потом бац! - и ничего, могла бы и посидеть у обзорных окон, философично пырючись на звёздную панораму, то эта - крутилась возле станков, как белочка-хлопотушка. Инжа сейчас занималась сборкой станций, и пока один из стереолитографов, малокалиберный, на котором обычно делали электронные платы, простаивал... бы, но, не судьба. Мариса поставила переносной терминал прямо к станку, и сидела там, переводя взгляд от экрана на работающий механизм, благо, прозрачная крышка позволяла видеть немало из деталей процесса. Рядом, пристёгнутая к полу растяжкой, уже имелась стопка свежих плат.

- Эй грызуниха, - ласково цокнул Репень, подплывая ближе, - Ты не засиделась?

- Засиделась? - подняла на него уши белка, и хихикнула, - Да я только начала!

- Да в окно выгляни, ночь на дворе! - заржал грызь, повторив "шутку" с длинной бороды в тысячи световых лет.

Далее он притёрся бочком к грызунихе, благо, это просто сделать в невесомости, а главное, если и грызуниха не против. Заглянув в экран, он поперхнулся воздухом, а Мариса вывалила ему на уши объяснения, что это такое и почему изготовление этих плат не повлечёт износа оборудования.

- Таким образом, - привспушилась она, - Затратность белко-часов на управляющие элементы составляет тридцать процентов, а масса этих элементов - три процента. Следовательно, есть повод сначала сделать именно эти компоненты.

- Марисо, - почесал её пушное ухо Репень, - При всём уважабении, у инжи есть более приоритетная задача.

- Поэтому я и не трогаю остальных, - пихнула его локтем грызуниха, - До времени.

- Ага. А что там насчёт тестов по микробиологии?

- Каких тестов? - сделала удивлённую мордочку Мариса, и скатилась в смех, - Да ладно, Репыш, там всё в пух.

- Точно? - не отстал грызь, - Всмысле, это результат замеров, или вероятностная оценка?

- Тебе показать эти результаты? - фыркнула белка.

Она ещё не столь хорошо знала этого выпушня, иначе не задавала бы таких вопросов. Само собой, ей пришлось показать результаты, от и до. Репень неспеша и вдумчиво просмотрел данные, потому как и по этой теме был далеко не в ноль знаний, и мог кое-что оценивать. На первый взгляд может показаться, что если поместить здоровых космонавтов в чистый корабль, то о микробиологии можно забыть до момента следующего контакта с внешней средой. Пух там! На самом деле, крупное животное типа грызя - это сложнейший комплекс микроорганизмов, и кстати, в том числе, потенциально опасных при некоторых условиях. Замкнутое пространство имеет свои особенности существования популяций грибков, бактерий и вирусов, плюс к этому добавляется отсутствие силы тяжести. На практике, дюжина пушей в объёме обитаемых помещений фрега, закрытая от любых контактов на многие месяцы, это большая работа для микробиолога по контролю и предотвращению, как-грится. Пока Реп втыкал в экран, разбираясь в теме, по отсеку несколько раз проплывали Скупыш и Фира, которые сейчас трясли в инженерке; грызи, хихикая, волокли двухсоткилограмовые болванки металла, добытые во время остановки и используемые для изготовления компонентов станций.

- Сколько уже? - задал традиционный вопрос Реп.

- Уже ноль, - не менее традиционно ответил Скуп.

- Ну, в график укладываетесь.

Смех с мехом, а после многих условных суток работы инжи у них действительно был ноль готовых изделий. Причина в серийности: требовалось сделать двадцать четыре штуки, чтобы запустить на орбиты в той системе, где будет остановка. Само собой, проще сначала сделать двадцать четыре корпуса, а потом приступать к двигателям, и так далее. Погладив Марису по шёлковой пушнине, Реп пролетел в соседний отсек, где как раз складировались компоненты, и сунулся далее, туда где работали Скуп и Фира. Они опять-таки задействовали установки стереолитографии, как это называлось по научному, но обычно станок такого типа называли "спылитель", потому как он не распылял, а наоборот. На практике, эта установка была плазменной: материал, ионизированный до состояния плазмы, напылялся при помощи подающих головок и управляющего электромагнитного поля. Причём, процесс происходил буквально по-атомно, и поддавался контролю доступными средствами, что крайне ценно. Технически спылитель представлял из себя тяжёлый сундук длиной в три и высотой в полтора метра, потому как внутри поддерживался вакуум... точнее, в условиях космического корабля - он просто соединялся трубой с забортным пространством.

В штатном режиме применялись спылители в негерметичных отсеках, которые почти не имели ограничений по габаритам изделия, но это требовало бы лазить туда в скафах. Без надобности этого никто не хотел, поэтому инже было проще делать детали на малых установках, а потом собирать в единое целое, даже если деталь не влезала в габарит рабочей камеры машины. Из-за этого отсек оказывался забит деталями и кусками материалов, и разобраться во всём этом великолепии можно только в том случае, если сам наваливал эти кучи. Репень повёл носом и ушами, сканируя рельеф, образно цокая, и таки обнаружил косяк.

- Гусей топчете, - заявил он, ткнув пальцем в штабель отливок.

- М? - подняла уши от экрана Фира, но не одуплилась быстро, в чём соль.

- А, - фыркнул Скупыш, - Да, топчем.

Репень, кивнув с чувством выполненного долга и проржавшись, поплыл по воздуху дальше. Соль же была в том, что весь груз следует складировать не как пух на уши положит, а к задней стенке отсека, потому как при включении двигателя сила тяжести будет направлена именно туда; в противном случае барахло посыпется, а учитывая его немалую массу - вполне может выйти боком. На межзвёздном марше вероятность внезапной угрозы приближалась к нулю, но тем не менее, грызи переложили штабель, чтобы не забыть потом: такие сюрпризы напух не сдались. Репень же, контрольно вспушившись, насколько позволял комбез, проплыл по проходу между отсеками "вверх" - по сути, именно та сторона корпуса, где торчал "балкон" с обзорными окнами, считалась верхом. Вдоль прозрачных панелей стояли земъящики с растюхами, создавая законченный вид; многие грызи уважали посидеть здесь, выключив освещение и пырючись на звёздную панораму невооружёнными глазами, и при этом вооружёнными ушами. Как и подозревал Реп, тут и сейчас сидели... ну как сидели, скорее висели над скамейкой, Гусей и Ратика. Привалившись к пушным бокам друг друга, они таращились на вселенную, и у обоих на голове были наушники. Не стоит мешать, подумал Репень, но тем не менее, он помешал... и захихикал от этого, ясен пух. Фудыш и Тигриса, бывшие старшие операторы "Мыхухоли", накрепко вбили ему в пух, что если что-то следует сделать, то это следует сделать. Поэтому Реп добрался до панели в потолке отсека, и открыв оную, вставил провод в нужный разъём, подключив напрямую электронный блок к переносному терминалу; чемодан он оставил тут ещё вчера, намереваясь продолжить возню. Свет экрана отразился в окнах, и грызи слегка повернули тушки, чтобы разглядеть, что там творится.

- Чу, кто здесь? - цокнул Гусей, спустив наушники с башки.

- Боброе утро, - ответствовал Репень, хихикнув, - Извиняйте, но у меня возня.

- Ну, возня это да, - не мог не согласиться грызь.

Впрочем, он лишь почесал за ушком грызуниху, нацепил обратно наушники, и продолжил втыкать в звёздный узор примерно по курсу корабля. Нутк это в пух, а не мимо, здраво рассудил Реп, видя ушастые силуэты на фоне окна. Гусей, специалист по котанкам, и Ратика, ответственная за установку нуль-связи, познакомились только с началом похода, и как слышно, успешно притёрлись хвостами. А как известно, белка-два это наиболее стабильный грызоизотоп, образно выражаясь. Образные выражения вернули грызя к мыслям про Марису, так что он сглотнул слюни; позволив себе минуту растечений, Репень вспушился и взялся за дело. Если честно, лазерная установка на крыше "балкона" виделась штукой если не совсем бесполезной, то довольно близко к этому. Соль в том, что к кораблю пристыкованы десять котанков ШКТ-11, и на каждом - точно такой же лазер, два каковых стоят в этой башне. Более того, если вдруг случится нехватка лазеров - экипаж непременно снимет их с башни и поставит на котанк, потому как там они сделают гораздо больше. Тем не менее, Реп не собирался оставлять на самотёк даже эту тему, хотя Мариса и пыталась его отговорить от такой растраты белко-часов. Лазерные излучатели требовали определённого внимания, главное - к состоянию рабочего тела, тобишь того самого, что преобразовывало электрическую энергию в излучение; если сильно запустить вопрос, эта металлическая жижа придёт в негодность, со всеми вытекающими последствиями. На практике - требовалось регулярное обслуживание и контроль, чем грызь и занимался. Замеры он мог прогнать и отсюда, подключившись к управляющему блоку башни, а то что требовалось делать лапами - включил в план наружних работ.

Пефтень и Хвойка, как наиболее убельчённые опытом космонавты, взяли моду перекидываться в карты, сидючи в столовке, и Репень был вынужден признать, что это полезно сказывается на грызях. Пухячить целыми месяцами без перерыва невозможно, надо и фигнёй какой-нибудь пострадать. В данном случае приятное совмещалось с полезным, потому как приходилось думать, чтобы не пролететь. Играли на одевание, потому как вне рабочей вахты грызи и так были почти не одеты, и раздеваться слишком быстро. А вот сидеть в трёх ватниках и двух шапках, обливаясь потом... в общем, ржали как кони, что для белокъ далеко не аномалия. К тому же, рожь не могла шокировать кого-либо случайного, потому как до кого-либо сейчас оставались световые годы расстояния. Вахтенные регулярно смотрели на приборы, убеждаясь, что ничего не подкралось незамеченным, вспушались, и продолжали топтать гусей, образно выражаясь.

Для команды стандартно обязательными оставались строевые занятия, как это называли, на практике - бег по кольцевому корридору и тягание груза на тренажёрах. Стоит ли упоминать, что Мариса пристально следила за тем, чтобы все чётко выполняли норму. В-нулевых, как врач, а во-первых, как помпожаб, потому как тренажёры, ясен пух, вырабатывали электричество. На длительном перелёте, кстати цокнуть, это было не так уж бессмысленно, как может показаться. При ускорении двигатель корабля выдавал огромную мощность, на много порядков превыщающую все остальные затраты энергии. Однако, на межзвёздье, после совершённого ускорения, корабль двигался по инерции, а реактор глушился: слишком накладно по ресурсу держать его включённым всю дорогу, когда потребности в энергии относительно невелики. Жилой отсек и системы управления питались от аккумуляторов, самых что ни на есть дубовых, химических; в текущих условиях для "Мыхухоли" полного заряда хватало почти на тридцать суток, тобишь, как раз от одной остановки до другой. Корабль мчался сквозь пространство, погрузившись в неактивный режим, и пробудится лишь тогда, когда будет время входить в очередную систему.

Иногда, даже глянув на экран, можно было внезапно словить ощущение светового года, и это было весьма пугающее чувство - настолько, что без привычки можно схватить проблем со здоровьем. Репень же привык настолько, что зачастую специально вызывал это состояние, а потом хихикал - напоминало прыжки с вышки в холодную воду, если очень приближённо. Вообще же, повод хихикать у него был, точнее - много поводов, но в частности - ровным счётом все белки на борту одуплялись в происходящем, что далеко не само собой разумеется. Все они вспоминали дом и думали о том, что галактика сама себя не изучит и не освоит. Из всего великого многообразия организмов, которые возникли в ходе эволюции на Векшелесе, только у белокъ была возможность добраться до звёзд. А поскольку белки всегда расслушивали себя не отдельно, а только как часть Вселенной, то логично было сделать вывод, что этим им и следует заняться. В общем, дадим песка, цокали они с церемонными мордами, и катились в смех, как гогурцы в таз.

--

Спустя много вёдер чая, когда прошло положенное по межзвёздной физике время, "Мыхухоль" вплотную приблизилась к выходу в систему Притупская-Левая-Семь, как её подписывали по карте. В Притупской сущестовала только научная база, так что можно прикинуть, насколько это далеко от освоенного грызями пространства. Выход происходил сам по себе, более того - ещё не было известно способа избежать его; как только корабль переходил границу гравитационного колодца звезды, происходило качественное изменение свойств пространства, применительно к практике - корабль начинал движение по обычной физике. При этом "граница системы" являлась математической моделью, реально же на выход влияли многие факторы, в первую очередь - расположение планет системы в данный момент. По этой причине грызи начали готовиться за двое суток, чтобы иметь возможность что-то сделать с движком, если возникнут проблемы. Приступая к этому, Репень чувствовал благую лёгкость на шее, потому как Жаба пока отвалилась и не душила, ибо общими усилиями команды был дан почин жадному делу, созданы почти из ничего четыре комплекта для движков челноков. Причём, это только поверх основной задачи, сборки станций контроля.

Таковые станции конструктивно представляли из себя длинные тонкие цилиндры с шляпкой на торце; в стороны раскрывались лепестки солнечных батарей, снабжающих устройство энергией. Обычно эти штуки вешали на сильно эллиптическую звёздную орбиту: несколько лет станция приближалась к звезде, получая всё больше энергии, затем удалялась так далеко, что батареи становились почти бесполезными. Аккумулятором служили маховики, расположенные в "шляпке" цилиндра; за счёт сверхтекучих гелиевых подшипников маховики практически не теряли энергии, а потребление у пассивных сенсоров, какими оборудована станция, довольно низкое - так что, пух в пух. "Мыхухоль" штамповала эти изделия во время полёта, только самую тяжёлую часть, собственно маховики, делали на месте, чтобы не таскать с собой лишнюю массу. Сейчас две дюжины готовых станций лежали в открытых отсеках инжи, так что, за это Реп был спокоен.

Что его слегка нервировало, так это выход в неизученную систему. Есть шанс, что там уже окопались ящеры, а если они окопались как следует - значит и мин могли накидать, и много ещё чего. Кроме того, звёзды в галактике движутся относительно друг друга; при нуль-полёте это означает, что после выхода в систему к скорости корабля добавляется относительная скорость звёзд. Репень поёживался всей белкой, пытаясь представить, что скорость корабля мгновенно изменяется на величины, сопоставимые со световой - если бы инерция действовала как обычно, фрег расплющило бы в блин. Но при нуль-переходе инерция не действовала, зато происходила нуль-реакция в пространстве, когда само пространство преобразовывалось в излучение; на практике, при выходе происходила вспышка, и чаще всего, скрыть её от наблюдения довольно проблематично. Репень более опасался не вспышки, а того, что астрономы ошибутся с относительной скоростью звёзд: картинка так себе. Фрег появляется, и тут же приобретает скорость, кпримеру, в десятую часть световой, с вектором пухти куда, и весело улетает в не слишком быстрое путешествие по галактике. Всё же возможности корабля по разгону весьма ограничены запасами рабочего тела, и стоит зевнуть - останешься без шансов добраться до ближайшего источника РТ. По этой причине Репень крайне тщательно проверял маршрут, и был крайне скуп на трату РТ. Сейчас, например, они имели возможность сразу уйти в межзвёздье, к другой системе, если по каким-либо причинам не удастся осуществить заправку. Более того, если маневрировать, не снижая относительной скорости - можно так "прыгать" несколько раз, если уж пойдёт невероятная полоса невезения.

Пока же, вспушившись для порядку, Репень отпил из термоса цикория, и включил общий канал связи.

- Эт-самое... Всем с рыжими хвостами, готовиться к выходу в систему. Рассчётное время - два часа, а там уж как пух ляжет. Потрудитесь свериться с инструкциями, если не помните порядок перехода в режим выхода. Кло.

За перегородкой кольцевого корридора послышался явственный звук трясущихся ушей, а потом хихиканье.

- А мне попуху, у меня хвост серый, - скатилась в смех Лайса.

- Да, попуху... - фыркнул себе под нос Реп, - Это как гусей топтать...

Количество навигаторов у него на борту равнялось нулю, тобишь считалось, что он сам способен всё сделать правильно, как и любой другой грызь из команды. При наличии программного обеспечения и вычислителей - вполне решаемая задача. Для того же, чтобы эти вычислители работали, а не топтали гусей, за ними прислухивала Елька. Однако, в первую очередь следовало разжечь топку, и Репень ткнул в кнопку другого канала:

- Пефыч, Хвойка-пуш, как оно?

- Готовы к запуску, - ответила грызуниха.

- Вот же выпушни, - побормотал Реп, - Запуск!

- Есть запуск.

Сейчас на аккумуляторы легла самая большая нагрузка, запитать пусковую систему двигателя. К удаче, её сумели сделать компактной, так что "стартер" мог работать довольно долго, не посадив батареи. В активной зоне реактора сейчас разогревалась до рабочей температуры плазма из термоядерного топлива, в крайне ограниченых объёмах. В камере сгорания, той самой "топке", появилась яркая точка, микроскопическая, но уже излучавшая энергию, которую тут же начали зажёвывать преобразователи.

- Есть зажигание, - прокомментил Пефтень, - Есть цикл.

Тобишь, реакция стала самоподдерживающейся и более не требовала ввода энергии от батарей. Репень втихоря выдохнул тонну воздуха: всё-таки цокотно, заведётся или нет. Потому как если нет - возня может быть значительной. Однако, не на этот раз: показатели мощности ползли вверх, в то время как увеличивалась подача топлива в камеру; росла температура и напряжённость магнитного поля в реакторе. Из жилого отсека, ясен пух, ничего не чувствовалось, но взгляд на экран подтверждал, что силовая установка набирает обороты.

- В пух? - не удержался уточнить Репень.

- В, - благосклонно ответил Пефтень.

- А ты сомневался, грызун-хвост? - хихикнула Мариса, подошедшая по корридору, и погладила его по ушам.

- Мои сомнения движку без разницы, - резонно цокнул Реп, потрепав белку по пушнине, - Давай садись.

- Ооо впух... - подзакатила грызуниха глаза, но пошла таки садиться.

Соль в том, что ожидать выхода следовало внимательно, а не как пух на уши положит. Некоторые эффекты всё же были, в частности - колбасило электричество; ничего опасного, но могло на несколько секунд нарушиться сознание, и лучше в это время сидеть в кресле пристёгнутым, чем жонглировать банками с нитроглицерином.

- Все впушились? - осведомился Репень, и особо не ожидая откликов, продолжил, - Невесомость!

Возникло боковое ускорение, когда жилой отсек начал тормозить вращение: ясен пух, никаких тормозных колодок, просто электричество закачивалось обратно в батареи. Когда вращение прекратилось, грызи ощутили таки невесомость. Загодя убранное в ящики и пристёгнутое ремнями барахло не разлетелось, потому как это чревато. Правда, теперь вращался весь корабль - гораздо медленнее, но момент движения никуда не делся, и его придётся компенсировать. Впух, в очередной раз принял решение Репень, включать тягу во время нуль-полёта - напух надо. Хотя практика говорила, что ничего страшного не будет, проверять лишний раз совершенно не хотелось, потому как без надобности - медленное вращение вокруг оси никому не помешает. Философично пырючись на звёздный узор, грызь подумал "пум-пум-пум", и захихикал от такой свежей мысли. Таращиться на панораму пришлось более двух часов, впрочем, как и ожидалось по приблизительным подсчётам. Однако, уже убельчённые опытом космонавты сидели и ржали спокойно, да и куда бы они делись?

- Выход! - первая цокнула Лайса.

Вздрогнув, Репень ояблочил экраны и согласился с этим заявлением.

- Относительную скорость, общий обзор в оптике и радио, - цокнул Реп, сам орудуя курсером по экрану.

Фактически, корабль появился на окраине звёздной системы, имея какую-то скорость относительно звезды, и сейчас это следовало выяснить в первую очередь. Все сенсоры, работавшие в разных диапазонах, качали информацию о пространстве, дабы убедиться, что нет никаких критичных неожиданностей.

- Относительная скорость семьдесят два и три, - сообщила Лайса через несколько секунд.

- Фуф, - выдохнул Репень, - Почти точное попадание в рассчёт.

Тактик-экран, переведённый в режим контроля сенсоров, показывал расширявшуюся от корабля сферу просканированного пространства. Пол-лимона километров, лимон, два... ближайшие астероиды, составлявшие самое дальнее кольцо этой системы, находились в семнадцати лимонах.

- Двадцать пять лимонов, чисто, - уточнил Гусей.

- Ну допустим, - нехотя отпустил крысторожность Реп, и переключился на управление тягой.

Давить педали в этом случае было не только не обязательно, но и вредно: числовая машина справлялась гораздо лучше, главное - дать ей правильную команду. По команде Репня корабль выпустил тонкие струи плазмы из маневровых дюз, окончательно останавливая вращение. Теперь можно было пыриться на космос с новыми ощущениями! Притупская-Л7 была красным карликом, это если по класификации. На глаз - звезда сверкала всё также ослепительно, как и любая другая, и уловить красный оттенок практически невозможно, один пух свет кажется белым. "Карлик" был лишь на треть меньше солнца Векшелеса, так что, опять-таки по факту, это невообразимо огромная сфера из раскалённого водорода и гелия, излучающая в пространство уйму энергии в разных спектрах. Это излучение подсвечивало все прочие объекты в системе, облегчая задачу первичного ослуха. Репень с замиранием пуха увидел, что здесь есть планета с индексом два и семь - тобишь, близкая к поясу жизни, в котором возможны условия для оной. Однако, он прекрасно понимал, что шансов мало, и не расстроился, когда телескопы передали картинку лунного пейзажа, лишённого атмосферы и изрытого гигантскими кратерами.

- Мимо, - цокнула Мариса, выражая общее мнение, - Но не совсем.

Не совсем, потому как подобная планета будет перспективной для колонизации. Впрочем, в данный момент космонавтов более интересовали газовые гиганты - "пузыри", как их погоняли. Обнаружились два, но один находился почти точно с другой стороны от звезды, слишком далеко тащиться, а нуль-прыжком на другую сторону гравитационного колодца никак не достать, ведь нуль-полёт идёт по лучу. Второй пузырь, среднего размера, находился в трёхста лимонах километров от точки выхода, и вокруг него уверенно просматривалось кольцо обломков, как оно обычно и бывает.

- Грызята, считаем траектории, - цокнул Репень, - Если я накосячу, то хотелось бы об этом узнать до, а не после.

Он цокал об этом без малейшего смущения, потому как считать траектории не его специальность - фигня лишь в том, что ничья, собственно, поэтому придётся коллективным разумом. Реп включил программу нафигации, прочертил траекторию, которую машина тут же скорректировала, посмотрел на то, что получается с баллансом РТ: если не повезёт, то можно потратить больше, чем получить, а это мимо пуха. В данном случае повезло, можно уйти с орбиты пузыря с запасом в восемьдесят шесть процентов; ещё три проца съедала дополнительная нагрузка. Но, я знаю кой-кого, кто не отстанет, и нагрузку всё равно придётся брать, хихикнул Реп. Через десять минут скрипа мозгов и работы числовых машин была таки сформирована полётная программа, но "Мыхухоль" двигалась по инерции ещё целый час, пока системы анализировали поступающую от сенсоров информацию. Соль в том, что в звёздной системе пухова туча объектов, и даже при автоматизации процесса требуется время, чтобы обследовать все сколь-либо значительные. Иначе имелся весомый шанс не заметить целый флот в дрейфе, даже если он не будет скрываться.

- По-хорошему, - цокнул Гусей, - Надо бы дождаться, пока планета сделает оборот. Убедиться, что на поверхности нет ничего подозрительного.

- Чисто пискнуто, крысо, - заржал Репень, - Если у тебя есть лишние двадцать суток, подожди.

- Тьфу ты впух! - удивился грызь, позырив данные, - Она так медленно крутится!

- Именно. А ещё, дотудова от нас будет около семиста лимонов, сечёшь? - Реп вспушился, - Лай, как скан?

- Точно как видишь, - ответила Лайса.

- В пух. Внимание, выходим на ускорение через две минуты.

Во время ускорения возникала сила тяжести, но направлена она была не так, как при вращении отсека, а перпендикулярно: в итоге двери кают становились люками, а одна из стен корридора - полом. Земляные ящики, развешеные по всему отсеку, поворачивались на подвесах, а плёнка не давала разлететься грунту. Тем не менее, после каждого ускорения приходилось что-нибудь да убирать, рассыпанное или разлитое. "Мыхухоль", вытянув в пространство длинный тонкий факел плазменного выхлопа, вышла на тягу в одну единицу: в таком режиме предстояло идти пять с пухом часов, но после межзвёздного полёта это казалось очень недолго. Когда двигатель давал тягу, это уже слышно: поскрипывает корпус под нагрузкой, гудят насосы, перекачивая водород из баков, каковые занимают большую часть объёма корабля. Если прислушаться - заметен гул навроде того, что издаёт газовая горелка, это лёгкий отзвук вибраций, возникающих при выбросе плазмы с огромной скоростью. Во время ускорения работать в инже без крайней необходимости не рекомендовалось, и Мариса, вспушившись на всякий случай и пробежав пару кружков по отсеку, припушилась к боку Репня, довольно поцокивая.

- А что это ты довольно поцокиваешь, грызуниха? - осведомился Реп.

- Ну, поводов много, - правдиво ответила грызуниха, - В частности думаю, что эта два-семь займёт место в списке потенциально пригодных для колонизации, и мы первые её услышали!

- Тут ещё бабушка надвое цокнула, - покачал ухом Репень, - У этого шара нет луны, чтобы стабилизировать ось вращения и вызывать приливные силы в коре. Период суточного обращения - раз в двадцать больше, чем стандарт.

- Да и пух бы с ним! - хихикнула Мариса, - Это всё делает планету непригодной для возникновения жизни, по крайней мере, теоретически. Смещение оси, слишком большой перепад температур между дневной и ночной стороной, песок, и так далее...

- О, даже про песок не забыла, - удивился грызь.

- Ага. Так вот, это всё конечно неприятно, но для колонизации по бункерному типу не имеет большого значения, - не мотнув ухом, продолжила белка, - Если не цокнуть, что вообще никакого значения.

Поглаживая рыжую пушнину у себя под боком, Реп пырился на экран с данными по планете, и был вынужден согласиться, что грызуниха цокнула истину. Бункерный метод предполагал создание на планете автономного комплекса строительства этих самых бункеров, тобишь - укрытий для создания внутри обычной среды обитания. Планета предоставляла главное: практически неограниченные запасы минерального сырья, потому как такие планеты в основном состоят из кремния и железа, плюс силу тяжести нужного значения. Репень бывал в походе на планете Башчег, точнее - на орбите, однако тамошние бункеры, покрывающие сотни километров поверхности, отлично видны и с орбиты. Это выглядело так, словно среди красной пустыни блестело под солнцем море, а через прозрачную воду зеленели растения; если присмотреться, то "море" поделено на шестиугольные соты, это стенки отдельных ячеек, достигающие в высоту двухста метров и сложенные из огромных каменных блоков. Вне всякого сомнения, когда-нибудь сюда притащится экспедиция для подробной разведки, а потом и... что-нибудь, да.

- Что-нибудь? - сделала хитрую мордочку Мариса, - Скоро время жадничать!

- Да ладно, Мариска, - почесал её пушное ухо Репень, - Ну на прыжке это ладно, сам пух велел, но здесь... Хотя, восемь суток полёта... можно и сжадничать. Но учти, у всех есть чем заняться помимо.

- Да упаси пух! - заверила грызуниха, - Я и в одну морду, пока что.

Грызь остался доволен, потому как знал, что она действительно может и в одну морду. В целом, все мероприятия, которые подразумевались по пути к пузырю, были не обязательными, но, как известно, бережёного хвост бережёт, и Репень нисколько не собирался их сокращать. Повнимательнее позырив на траекторию, по которой корабль уже шёл, грызь подумал головой, почесал ушную раковину, испил чаю, вспушился... и только потом сделал ряд пассов курсером, благо, запас времени огромный. Через пару секунд машина выдала на экране сектор, исходящий из центра пузыря, шириной около сорока градусов.

- А, это косяк, медведи и цикломены, - прокомментировал Репень, берясь за более точные рассчёты.

Соль в том, что газовая планета очень большая, и когда "Мыхухоль" подходит по текущей траектории, получается так, что объекты на низкой орбите могут остаться вне поля зрения. Грызь не брал в рассчёт всё остальное пространство, оказывающееся в "тени", потому как это не несло потенциальной угрозы. А вот выскочить почти в упор от какого-либо корабля - это мимо пуха. Даже если это стопроцентно грызий корабль, кто знает, в каком режиме находятся его системы защиты и вооружения? А уж если не грызий... Репень мотнул ухом, напоминая себе о существовании чужих кораблей. На протяжении всей своей истории грызи не знали такого понятия, однако, они отлично знали законы тайги. Наступить на голову кабану или медведю значит огрести проблем в полной независимости от его намерений, это как минимум. И сейчас в роли кабана выступал гипотетический чужой корабль, либо группа оных. Небольшая, иначе они наверняка разошлись бы по системе, обследуя её, и кто-нибудь попал бы в поле зрения телескопов. Реп вспомнил, что на прошлой остановке вообще забыл об этой вероятности, и поёжился всей белкой - правда, там возможности скрыться за пузырём теоретически не было, но это не повод для склероза.

- Омойпух, - фыркнула Мариса, увидев, что он творит, - Репыш, может быть, можно обойтись без этого?

- Возможно, но проверять не будем, - хихикнул грызь.

- Ну, как цокнешь, - пожала ушами грызуниха.

Как помпожаб она просто напомнила ему о трате моторесурса, но в решении действительно полагалась на его опыт. Репень же готовил программу для запуска буксира, одного из двух, пристыкованых на узлы для котанков. Сейчас бы ещё заодно забросить на рабочие орбиты станции, но для них ещё не готовы маховики, так что - букс идёт в прогулочном режиме, обходит планету по широченной дуге, неспехом разворачивается и возвращается на носитель как раз через восемь суток.

- Эй Пефыч, позырь, всё ли в пух, - дёрнул Реп инжу, скинув программу.

- В рамках нормы, - отозвался тот.

Ещё до того, как корабль прекратил ускорение, кольцо стыковочных узлов повернулось, подводя буксир к инженерному отсеку. Там же находились механизмы загрузки котанков, которые быстро ставили на них подвесы, а сейчас поставили модуль сенсоров на букс. Репень просто счёл, что тупо отправлять аппарат на разведку, не усилив его возможности принимать информацию.

Спустя положенное время, когда корабль набрал нужную скорость, тяга двигателя плавно снизилась до нуля, и снова предстоял увлекательный полёт по инерции. Убедившись, что системы сменили режим нормально, Репень практически одним нажатием курсера активировал заранее составленную программу. На самом деле, внешний наблюдатель удивился бы, как мало делают операторы: щёлк-щёлк, и всё. На самом деле, каждый щёлк был результатом большой работы мысли... чаще всего. Кольцо стыкузлов повернулось снова, уводя буксир в сторону от инжи, и через несколько секунд пружины плавно оттолкнули аппарат от носителя. Похожий на бочку со скруглёнными торцами, буксир стал ровно удаляться, стабилизируя положение своими мощными гироскопами. Когда расстояние достигло двухсот метров, включились двигатели по бокам корпуса, две штуки, и машинка с ускорением в одну единицу ушла по траектории вперёд и в сторону, обгоняя носитель. Несколько минут на обзорных экранах можно было наблюдать светящиеся полосы выхлопа, которые становились всё тоньше, и наконец, источник света превратился в точку, быстро затерявшуюся на фоне звёзд. Потянувшись и размяв лапы, Репень скосился на Марису, захихикал, и таки пошёл в инжу, продолжать жадничать.

--

Репня вывел из сна сигнал комма - обычный будильник, а не тревога, так что грызь не взлетел ракетой, но всё же взял на себя труд проснуться. Под лапами обнаружилась исключительно пушная и тёплая тушка, и Реп не удержался произвести над ней несколько тисков.

- Уррх, Марисочка... - прошептал он.

- Какая ещё Марисочка, впень?! - громко цокнуло над ухом.

Округлив глаза и таки вскочив, Реп уставился на грызуниху, которая захохотала в голос:

- А, купился, выпушень?...

Проржавшись, грызь кое-как нацепил спецовку и выбрался из каюты к терминалу, благо, длина пути равна примерно трём метрам, если считать от двери до кресла. Выведя на экран причину сигнала, Реп разом вспушился. До этого они протрясли в инже часов пятнадцать без перерыва, а потом, так сказать, эт-самое... но сейчас грызь взбодрился на редкость быстро. Не медля ни секунды, он переключил каналы связи на "общее оповещение": сейчас будильники заработали у всех.

- Имею кое-что цокнуть, грызо. Принимайте картинку с телескопа.

- Жаба получает замечание... - пробормотала Мариса, уже успевшая плюхнуться в своё кресло.

Когда букс-разведчик огибал пузырь, телескоп его сенсорного модуля в первую очередь сканировал саму планету, потому как на её фоне легче всего заметить что-либо. В данном случае что-либо было настолько явное, что автоматика нисколько не сомневалась, идентифицировав объект как корабль. Хотя он находился на стабильной орбите с выключенными двигателями, на фоне бурых облаков атмосферы отчётливо рисовался огроменный "болт", толстый и короткий, с круглой шляпкой: стандартная форма кораблей для скитров. Реп с некоторым волнением следил, как автоматика проводит замеры углового размера, рассчитывает данные по высоте орбиты и скорости.

- Цель неопознанный корабль, - проклюнулся Гусей, - Длина сто тридцать, масса около пол-лимона. Провожу анализ элементов движения цели... Репень-пуш, движки букса, как?

- Выключены сами, - посмотрел Репень.

- Провести рассчёт атаки? - цокнул Гусей.

- А сам как думаешь?

- Ну... Думаю, на всякий случай не повредит.

- Действуй.

Слегка тупит грызь, подумал Реп, но на первый раз простительно. Впрочем, на его слух, тупили и эти, кто торчал сейчас на орбите пузыря. По каким-то своим соображениям скитры полностью отказывались от маскировки кораблей - этот, как и все прочие виданные грызями, покрывали металлические панели серого цвета с весьма высокой отражающей способностью; тобишь, "болт" сверкал как оптическом, так и в радио диапазоне, отражая фоновые излучения почём зря, так что, не заметить его довольно трудно. Радиаторами тоже светит нехило, уточнил Репень, глядя на картинку в инфракрасном спектре: яркая точка на фоне планеты сразу бросалась в уши. При прочих условиях грызь подумал бы, что это может быть ловушкой, но взвесив обстоятельства, отмёл такую возможность. Торчать здесь годами и ждать разведчиков, которые вовсе не станут лезть близко, это совсем тупо, даже для чешуи.

- Прога готова, - сообщил Гусей.

- Прогоняй на симуле, - дал ценные указания Репень, а сам, от гузла подальше, заблокировал запуск котанков, и переключился на сенсоры, - Лайса-пуш, ты слушаешь?

- Уши пока не отвалились, - хихикнула грызуниха, - Сейчас мы его сфоткаем как следует.

- Брось, - возразил Реп, - С этим и мы справимся. Сканируй кольцо и плоскость системы. Здесь как грызть дать должны быть ихние зонды, сечёшь?

- Чисто цокнуто, - одуплилась Лайса, - Начинаю в пассивном режиме.

Как и предполагалось, получить детальные изображения объекта можно и в автоматическом режиме. Хотя теперь на картинке различались детали корпуса, это мало что могло дать в практическом плане. Разве что, сравнить профиль с базой данных.

- Исочка, - цокнул он вбок, за перегородку, - Можешь снять с картинки профиль объекта?

- Кло! - дала развёрнутый ответ Мариса, и коготки защёлкали по клавишам.

Сам Репень взял карандаш, и выписывал на бумажку нужные ему параметры: оценка массы, температура радиаторов, материал корпуса... песок, подсказал грызь сам себе, и заржал.

- Репыш, есть профиль, - цокнула грызуниха.

- Шустра, грызуниха, - заметил тот, и скормил полученные данные машине.

Через секунду раздумий система выдала ответ: эсминец тип Б-2, "Болт-2", совпадение параметров на девяносто пять процентов. Тобишь, учитывая отсутствие причины маскировать корабль под что-либо другое, можно считать, что идентификация - да. Репень окинул ухом характеристики, имевшиеся в базе данных: плазменное орудие на оси корабля, шестнадцать торпедных пусковых, система защиты, туда-сюда... какой йуморист написал "туда-сюда" в базу, неизвестно. А, вот: имеет слоты для установки модулей, ажно четыре штуки. Теперь понятно, что он тут забыл: скитры могли сконфигурировать его как разведчик. И, да: данный тип корабля замечен во флоте "жёлтых" скитров. Это слегка улучшает ситуёвину, подумал Репень, и включил общий канал.

- База данных говорит, что это эсминина жо-скитров, а это слегка улучшает ситуёвину. Кто не занят, проверьте выводы.

В отличие от "синих" скитров, с "жёлтыми" у грызей имелись кой-какие связи, похожие на дипломатические. Репень поёжился, когда сообразил, что всё время подготовки к полёту, и во время самого полёта, он вообще не вспоминал о том, что делать в подобном случае! Оправдывало только то, что шанс минимальный, потому и. А числовая машина спасает от склероза достаточно хорошо, так что грызь моментально получил данные о положении дел по этому вопросу.

"...В настоящий момент ведётся бартерная торговля через терминалы в системах Пщтва и Ромполь. Жо-скитры выступили на нашей стороне в конфликте в Гусиной. Имеется согласованный протокол связи для контактов в дальнем космосе..."

Вопрос в том, имеется ли этот протокол как у нас, так и у них, подумал Репень, хихикая. Хихиканье не помешало ему дёрнуть за ухо Ельку, чтобы та проверила это дело, потому как именно эта грызуниха занималась числовыми машинами. Он и сам бы нашёл нужные файлы, но специалист сделает это быстрее и надёжнее, как всегда. Через минуту он уже просматривал информацию, а именно - кодировку сигнала, так чтобы можно было передавать изображения. С языком пока было совсем туго, поэтому самое простое общение производилось картинками - но для этого надо знать, как закодирован сигнал.

- Ладно... - потёр уши грызь, - На самом деле, мы в любом случае окажемся в их видимости, поэтому скрываться смысла не слышу. Да и кроме того, это не враждебный объект. Поэтому - посылаю запрос на условленной частоте.

Правда, запрос он послал через буксир, мотивируя это тем, что нет другой возможности. После того, как букс начал передачу, не было более смысла скрывать его, и аппарат снова включил двигатели, чтобы оставаться в рамках своей траектории.

- И? - задала вопрос Мариса, высунув рыжие уши из-за земъящика с клубникой.

- Впух, Исочка, ты покороче выразиться не могла? - цокнул стандартный отзыв Репень, - Кхм. Всмысле, дальше - наблюдаем за реакцией и делаем выводы.

Пока реакции не последовало, "болт" всё также висел на низкой орбите, не обращая внимания на букс. Более пристальное изучение изображений с телескопа привело к выводу, что скитровский корабль занимается забором водорода с пузыря. У чешуи была особая технология, длинные шланги, которые они спускали прямо с орбиты в атмосферу, и качали РТ сколько влезет. На Гусиной Репень лично возился с таким, доставшимся в качестве трофея на подбитом заправщике. Здесь шланг был гораздо тоньше, отчего заполнять баки РТ скитрам предстояло долго. Помимо этого, пристальное сканирование кольца астероидов вокруг пузыря выявило присутствие двух объектов малого размера, которые по инерции удалялись от планеты: в них не составляло труда опознать зонды, а что ещё это может быть? Кстати, нет гарантии, что они не засекли "Мыхухоль" ещё раньше, подумал Реп, и вспушился.

- Лай, есть какой-либо ответ?

- Пока нет, - цокнула Лайса, - Букс под облучением радара наводки.

Репень поприжал уши, потому как сейчас будет ясно, куда дуют гуси. Радаром наведения скитры сразу определят тип цели, и если у них враждебные намерения, или же они неправильно поймут ситуацию - по буксу наверняка пойдёт торпеда. Грызь не только раскидывал мыслями, но и щёлкал курсером, запустив отдельную копию тактик-экрана для того, чтобы рассчитать возможности скитров по перехвату. На экране отрисовались траектории, дальность, векторы движения - так сразу нагляднее, и смекалка работает быстрее.

- Гус, целеуказание, - цокнул Репень, - Зонд номер один. Рассчитать перехват.

- Эм... - почесала ухи Мариса, - А можно ли?

Она имела вслуху, а можно ли пояснить такие действия. Как помпожаб, она не только жадничала на моторесурс, но и прекрасно понимала, что развязывать лишнюю войну - мимо пуха.

- Можно ли, - благосклонно кивнул Реп, - Я не собираюсь сбивать зонд. Я собираюсь перехватить его котанком и продемонстрировать эт-самое...

- Что эт-самое?

- Ну, что мы имеем все возможности сбить зонд, но не делаем этого, - разжевал грызь, - Кажется, крайне доходчиво.

- Понятно, - с облегчением цокнула грызуниха.

Репень же вряд ли мог расслабиться. Что делать, если чешуя действительно засандалит торпедой в букс? Не атаковать же идиотов из-за этого. И кстати, стоимость торпеды наверняка больше, чем у этого букса, захихикал грызь, попробуйте-ка проглотить такую задачу!

- Программа для перехвата готова, - сообщил Гусей.

- Подвесы снять, - скомандовал Репень, - Четвёртый и восьмой ШКТ, пуск.

Подвесов на них и так не было, поэтому два круглых аппарата, отскочив от стыкузлов, врубили двигатели и мигом унеслись вперёд, оставляя лишь линии выхлопа на фоне звёзд. Репень же, прокрутив уже полученные данные на тактик-экране, причём не статично, а во времени, пришёл к выводу, что скитры обнаружили букс только тогда, когда тот начал передачу. Совсем расслабились, чешуйчатые морды! Было бы весело послать котанки в обход пузыря, так чтобы они выскочили вплотную к цели... но нельзя, тут шанс на стрельбу будет близок к ста процентам, а это мимо пуха. А вот с ихним зондом получится хорошо - сбить котанки скитры не смогут, если только где-то не прячутся подкрепления.

- Короче, я за дровами, остальным разойтись, - цокнул Реп по общему, - Всмысле, вахте - бдить и цокнуть по изменению обстановки. Ну что, белка, пошли продолжать лепить движок?

- Ик? - удивилась Мариса, - Сейчас?

- Нам только до выхода на прямую видимость лететь ещё сутки, - фыркнул Репень, - Так что, времени вагон.

Грызи даже не переходили на режим полной боеготовности, только повышеной: жилой отсек как вращался, так и продолжал. В инже же всегда было достаточно подсобных работ, в первую очередь по логистике, сухо цокая - переложить, разместить, и тому подобное. Как ни покажется странным, именно такие операции менее всего поддавались автоматизации. Для изготовления детали станок использовал достаточно простые алгоритмы, а вот чтобы составить в голове схему, как распихать в отсек всё требуемое - нужны вычислительные мощности на уровне беличьего мозга, тобишь - белка справляется быстрее и надёжнее. Как и предполагал Репень, за часы, проведённые в инже за вознёй, случилось одно большое ничего: "болт" всё также торчал на своей орбите, вёл радаром букс, а на кодированные запросы не отвечал. Это может показаться неадекватным поведением, но скитры зачастую поступали именно так: в упор игнорили попытки контактов. Репню становилось интересно, а к себе в систему они также прилетают, молчком?... Впрочем, у него были более насущные вопросы для решения.

Через положенное время, ещё до того, как "Мыхухоль" показалась из-за пузыря, котанки прошли в ста километрах от скитровского зонда, заодно передав подробные снимки. Чтобы усилить эффект, Репень скомандовал показательно ударить лазерами котанков по астероиду в радиусе досягаемости, благо, он удачно подвернулся. С двух тысяч километров два аппарата дали синхронный залп, и на куске каменной породы диаметром тридцать метров полыхнула вспышка: часть материала превратилась в плазму, толкнув астероид, и теперь он уходил из плоскости орбиты. Как было доподлинно известно, скитры умеют считать, и сенсоры у них годные, так что, сумеют как-нибудь разобраться, что произошло. Намёк более чем прозрачный, если с двух тысяч котанки попали в камень, то со ста километров и подавно попали бы в зонд.

Проблема состояла в том, что если "болт" останется торговать боками на орбите пузыря, это сильно затруднит работу, потому как придётся постоянно опасаться нападения, а это мимо пуха. Совместными усилиями команды была выбрана такая траектория, которая позволит оставаться вне досягаемости скитров и подождать сколько нужно, пока они уберутся. С одной стороны, "болт" мог иметь ускорение до десяти единиц, в то время как "Мыхухоль" давала не более чем один и три. С другой - котанки выдавали пятнадцать, и ничто известное не сумеет приблизиться к носителю раньше, чем будет перехвачено. Репень счёл, что скитры просто пополняют запасы РТ, стало быть - когда-то они накачают достаточно, и свалят. Корабль явно разведчик, следовательно, надолго тут не задержится.

В этом плане он как в пух глядел, что неудивительно. Спустя двое суток, когда фрег принимал обратно котанки, совершившие огромадную петлю, скитровский корабль пришёл в движение, включив двигатели. Чешуя предусмотрительно выбрала время так, чтобы их маневр не показался броском на перехват; "болт" пошёл в другую сторону относительно фрега, так что, грызи могли оставаться совсем спокойными. И, что характерно, не только могли, но и остались, пырючись на то, как тяжёлый корабль, оставляя за собой четыре тонкие нитки выхлопа, поднимается всё выше над пузырём. Репень также угадал, что после набора скорости от "болта" отделились несколько зондов, ушедшие по своим траекториям в систему. Выглядело так, что скитры не делали зонды на месте, а тащили с собой, и ведь это при том, что ихний корабль раз в несколько тяжелее фрега. Ну и пух с вами, резонно решил грызь, главное - они освободили орбиту. Пузырь во много раз больше обитаемых планет, но и его низкая орбита слишком тесна, если речь идёт о дальности поражения современным оружием.

- А чтобы ты сделал, если бы они не убрались? - хихикнула Мариса.

- Чаю бы выпил, - точно ответил Репень, - Кхм. Всмысле, подождали бы суток трое. Если уж нет, пришлось бы пилить ко второму пузырю. Толкаться с ними на одной орбите это совсем мимо пуха, случайные инциденты нам никак не нужны.

- Я так и думала, - кивнула рыжими ушками грызуниха, - А что со связью? Почему они не отвечали на установленный код?

- А это их надо спросить, а связи нет, так что, круг, - заржал Репень.

По крайней мере, отбытие скитров выселило пессимизм... точнее, выселило бы, если бы он имелся. Потерев загребущие лапы, грызи приступили к тому, зачем они собственно сюда и притащились в такую даль. Можно было бы опасаться, что скитры сумеют оставить какие-либо "подарки" на орбите или в кольце - можно, но это уже параноя. Вряд ли их разведчики на всякий случай возят ещё и запас мин, и сумеют расставить их незаметно, будучи уже под наблюдением. Вслуху таких соображений, "Мыхухоль" таки вышла на орбиту газовой планеты, постепенно сужая витки. Когда корабль подходил достаточно близко, на обзорном экране пузырь выглядел пугающе огромным, в прямом смысле закрывая своим облачным боком половину Вселенной; кривизна края планеты различалась с трудом, создавая впечатление плоской стенки из буро-серых облаков. "Компот" - подумал Репень, поржал, и подписал пузырь на карте именно таким наименованием.

Впрочем, любоваться на облачных гусей следовало только после завершения необходимых операций. В нулевую очередь - определить радиационные пояса Компота, чтобы не угодить внезапно в область повышенной радиации. Ясен пух, имелись закономерности в строении таких поясов, где планеты захватывают частицы с высокой энергией, но на практике, разведчики делали замеры, не заморачиваясь на теорию. Для них было важно не вляпаться в излучение, остальное - потом. Репень покосился на показания и привспушился - за бортом и так уже порядочно фонит, но пока что радиацию держит защита корпуса. Панели обшивки не зря грызли свои орехи, они держали достаточно много, а что ещё более важно, не имели свойства наведённой радиации, когда материал начинает фонить сам после интенсивного облучения. Но вот гулять снаружи в скафе было бы неосмотрительно, мягко цокая - хотя, если потребуется, можно работать под прикрытием корпуса, ведь поток излучения фигачит с одной стороны.

Настало время отдуваться Лурмеку, потому как его считали специалистом по эксплуатации челноков. В обычных условиях на фреге поддержки могло иметься ноль челноков, а заправку осуществляли при помощи всё тех же универсальных буксов. Для дальнего похода к "Мыхухоли" было пристыковано аж две "Уточки", соединённые со штатными стыкузлами через переходники: так заправка проходила в разы быстрее. Система, которая следила за тем, что происходит, и периодически кидалась подсказками, показала Репню инструкцию, по которой следовало использовать только один челнок, оставляя второй в резерве. Грызь машинально кивнул, закрыл и забыл, но потом встрепенулся: это что за идиот завёлся в штабе флота? Как оказалось, теорию вероятности там всё же знают, а резоны другие: считалось, что на низкой орбите челнок может попасть в метеорный поток.

- Мать их белка, они сколько жаб лизали?! - поперхнулся Пефтень, когда ему показали это, - Это же базовый принцип, скорее набрать РТ и свалить от пузыря! Метеорный поток... А когда мы болтаемся на сто километров выше, так там уже погрызец как безопасно?

- Да не бухти, Пефтыч, - хмыкнул Репень, - Я не собираюсь следовать этой дури. Вопрос только в том, какой гений это написал в инструкцию.

- А, кажется знаю, - цокнула Елька, пощёлкала по кнопкам, и скатилась в смех, - Точно знаю!

Для тех, кто работал с числовыми машинами, шутка была известная: написать комментарий, используя белый цвет шрифта, который при обычном отображении не будет виден от слова вообще. В данном случае коммент к инструкции был "Шутка, чо.". Команда фрега в полном составе заржала.

Проржавшись, грызи продолжили трясти. "Уточки", отстыковавшись от ферм на задней полусфере корабля, неспехом отошли в стороны, и врубив двигатели, пошли на снижение. У челноков имелась защита для атмосферных полётов, так что, они легко ходили в верхних слоях. Единственное неудобство в том, что при вхождении в атмосферу аппарат оказывался в оболочке плазмы - частично от трения, частично из-за плазмогенератора, который предназначен для снижения этого трения. В любом случае, связь с челноком прерывалась до того времени, как он поднимется выше. Здесь было не лишним напоминание про метеорные потоки, потому как отслеживать их нужно заранее, ведь команду челноку уже не передать. Однако, судя по всем данным, окрестности Компота оказались достаточно спокойными, без неожиданностей. "Неожиданностей не ожидается", подумал Репень.

Даже спуск челнока к атмосфере - не столь быстро, как хотелось бы. А уж подняться с полными баками и забитым грузовым отсеком "Уточка" могла лишь за двадцать минут, и затем ещё минимум столько же для близкого маневрирования. Помогало то, что стыковать заправщик каждый раз не нужно, достаточно подцепить системой перекачки РТ, а там шланги в полста метров длиной. Как раз, когда начиналась перекачка водорода под давлением, гибкие рукава приобретали упругость, и отталкивали челнок от корабля, чтобы он не скрёб по обшивке. Правда, шланги были только на одном стыкузле, ради экономии веса; ломаться там почти нечему, в крайнем случае инжа сделает новые. По этой причине челноки работали по очереди - пока один грёб, второй разгружался. Входя в верхние слои атмосферы, аппараты приоткрывали заборники, и туда врывался поток газа, но это была обычная для пузырей водородно-гелиевая смесь, где гелия едва не половина. Заправщики приходилось оснащать центробежными сепараторами, которые сразу отбрасывали гелий, иначе эффективность процесса сильно пострадала бы.

Репень, как и все остальные, вполне философично отнёсся к тому, что движок одного из челноков таки начал ерундить. Космическая техника сделана на пределе существующих технологий, отчего постоянно что-нибудь да отваливается, главное - не зевать. Не зевая, Лурмек врубил сброс водорода, облегчая "Уточку", и это позволило избежать немедленного падения челнока в атмосферу. Однако, тяга не превышала трети, и самостоятельно выбраться к носителю аппарат уже не сумел бы. Тут пришлось не зевать Репню, немедленно запустив буксир. Благо, их два: тот, который летал в качестве разведчика, стоило ещё проверить перед следующим использованием. Букс своё наименование оправдывал, так что, пока "Уточка" кое-как тянула на остатках РТ, он спустился вниз, взял цель в захват манипуляторами, и потащил обратно. Реп выдохнул тонну воздуха, потому как дело висело на пушинке! Рассчёт показывал, что если бы он помедлил с буксом хотя бы минуту, или Лурмек ошибся бы с количеством сбрасываемого РТ, у них стало бы на челнок меньше. Грызь порадовался, что удалось избежать Ущерба, а также тому, что свершившаяся Жадность обрадовала Марису. Когда грызуниха довольно поцокивает и вспушается, это тешит её согрызяя, вполне естественно.

Далее Репень пресёк попытки команды заняться разбирательствами, потому как в данный момент задача стояла - закончить приём водорода и свалить с низкой орбиты. Грызи были усажены в режим повышеной боеготовности, постоянно бдить за работой оставшегося челнока и окружающей обстановкой, абы чего не случилось. А ведь "Уточке" предстояло сделать полсотни рейсов, а не двадцать пять, как если бы работали две. Тем не менее, деваться некуда, надо трясти, и грызи приступили к процессу. Если всё пойдёт в рамках пуха - даже не придётся возвращаться на заправку, так что, стоит постараться. Механизмы корабля принимали водород и упаковывали его - охлаждали и смешивали с химическими агентами, позволявшими уплотнить газ во много раз, не сильно повышая давление. Кроме того, топливная установка занималась производством непосредственно термоядерного топлива; оно занимает меньше места и массы, чем рабочее тело для двигателя, но всё-таки это изрядная цистерна. Пырючись на показатели, Репень старался не пугаться, когда приходилось глядеть на т\э и наблюдать облачную стену планеты: теперь стало трудно забыть, что пузырь тянет к себе с огромной силой, и стоит зазеваться, физика своего не упустит.

--

После напряжённой работы на заправке появилась возможность малец притоптать гусей, как некоторые выражались. Тобишь, наполнив водородом всё что можно, "Мыхухоль" отвалила с низкой орбиты пузыря, двинувшись к кольцу газовой планеты. Кольцо, состоящее и из мелких кусков вещества, и из больших астероидов в общей массе щебня, частично экранировало радиацию, так что, если правильно выбрать позицию - излучение падало до незначительного уровня. А это значит, что можно без опаски выходить наружу в скафах для каких-либо работ, а работы предполагались. В нулевую очередь крутиться пришлось Лайсе, потому как теперь локаторы требовались не только для обзора пространства, но и для поиска ресов. Репень настоял на том, чтобы ещё раз точно опробовать и откалибровать гравископы: для этого выбирался очередной космический булдыган, вычислялась его масса, а затем замеры повторяли при помощи гравископа. Сей прибор генерировал луч хитро выгрызаных частиц, посылавших импульсы обратно к приёмнику; по законам тяготения, частицы отклонялись в гравитационном поле любого объекта, а прибор мог достаточно точно зафиксировать сам факт и количественные показатели, тобишь - обнаружить объект по его полю тяготения.

С гравископами возились всей командой, потому как поначалу они отказывались хоть как-то адекватно работать. Комплексной силой сознания белокъ, числовых машин и инструкций, задача была решена; не на отлично, может быть, но по крайней мере, достаточно массивные объекты отслеживались. Но, это всё работа впрок и второстепенная возня, главное - это поиск ресурсов. Для него применялась радиоспектрометрия, тобишь - анализ спектра отражённого от объектов радиосигнала. Такая технология почти бесполезна на планетах, но в пространстве нет осадков, плотной среды, наносов и загрязнений; железный астероид останется железным и через миллиард лет, и чётко засветится на экране. В основном, действовали так: составляли карту по спектрометру, отмечали подходящие объекты, затем их измеряли, чтобы сопоставить размеры и состав, и заносили на рабочую карту. Как правило, неожиданностей не случалось: если снаружи астероид железный, то внутри вряд ли сплошь кремний. Карту следовало составлять потому, что просто летать туда-сюда без системы было бы слишком накладно по времени. Это издали кольцо выглядит как кольцо, на самом деле, расстояние между астероидами измеряется сотнями километров, как минимум. Поэтому - сначала составлялся маршрут сбора ресов, и только потом корабль трогался с места.

"Ну, началось" - подумал Репень, услышав краем уха, как зацокала Мариса. Можно было почти давать ухо на отрыв, что она просматривает ту самую спектральную карту, и...

- Я тут просматривала спектральную карту, - подтвердила опасения грызуниха, - Есть как минимум два камня с высоким содержанием кстрепия.

- Пщу... где? А, вижу, - переключил режимы тактик-экрана Реп, - Хм.

- Хм! - поправила Мариса.

Репень же почти физически ощутил, что шею сдавливает Жаба. Кстрепий - это тяжёлый, очень тяжёлый металл, который в обычных планетных условиях водится в мизерных количествах, либо производится в атомных реакторах, искусственным синтезом. Содержание этой погрызени в количествах до половины процента было крайне жирным, а ведь стоило учесть, что астероиды имели массу в сотни тысяч тонн каждый, итого - они сейчас наблюдали примерно две с половиной тысячи тонн, в пересчёте на готовый продукт. Грызь потёр уши и на всякий случай вспушился. Подобное часто случалось при походах в дальний космос, и если начать собирать всё ценное - точно не вернёшься. Надо выкручиваться, подумал Реп, глянув на грызуниху и понимая, что она от добычи не отцепится ни при каких условиях. Если, не дай пух, здесь действительно два астероида, становится вполне реальной перспектива застрять на месяц-другой, сколько потребуется для переработки сырья в металл. Однако, даже Репень понимал, что концентрация элементов обычно не столь резко ограничена, тобишь - где-то есть ещё, скорее всего. Соль в том, что если найдутся залежи в миллионы тонн руды, перерабатывать её своими силами точно не рационально, а значит - корабль всего лишь передаст данные по нуль-связи, и ничего не копая, продолжит поход.

- Ну что-ж, это в пух, - цокнул Реп, - Давай-ка поищем ещё.

Не столь убельчённая опытом Мариса не поняла, что это означает, и стала искать ещё с огромным энтузиазмом, граничащим с упоротостью. Грызю приходилось мягко вытаскивать её из кресла перед терминалом и запихивать в суръящик, чтоб не пересиживала сверх всяких мер. Благо, транспортировка пушной беличьей тушки в лапах доставляла одну только потеху, как самой тушке, так и владельцу лап. Через трое суток грызуниха составила детальный отчёт по залежам кстрепия; как и предполагалось, они растягивались узким поясом внутри кольца, и пригодных для разработки камней там имелись десятки. "Мыхухоль" же тем временем начала сбор ресов для плановых мероприятий. В качестве сборщиков использовались всё те же буксиры, и задействовали их сразу два, не топча гусей. Используя электронные пушки, плавили часть камня, а затем магнитным полем разделяли расплав на фракции, и если требовалось, сразу протягивали в нужную форму - швеллер, труба, или просто сляб. Сейчас требовалось добыть железа и углерода, чтобы сварить сталь и сделать из неё маховики для зондов, а также наиболее массивные фермы корпусов для них же. Более тонкой задачей была добыча набора элементов, потребных для создания машинокомплектов - там в списке присутствовала почти вся таблица, в разных количествах. Вдобавок, нужен железный порошок в количестве около сорока тонн, в качестве РТ для котанков, потраченое во время маневров.

Пока один букс занимался гоном плана, ковыряя в основном железо, второй порхал между астероидами, как пчела по цветочному полю, и откусывал небольшие кусочки разного. Благо, что материалы, которые требовались в количестве килограммов или даже меньше, Мариса позаботилась загрузить сразу - иначе поиски всего набора затянулись бы недопустимо. Однако и без этого она отхватила допушнины сколько времени работы букса, подумал Репень, но спорить с ней совершенно не хотелось. Кроме того, оставался фактор занятости грызей во время нуль-полёта, когда они неспеша делали полезняшку, а не топтали гусей до умопомрачения.

Одновременно с процессом добычи сырья, изготовления деталей и сборки зондов, Лурмек занимался повреждённым челноком, открутив движок и вытащив его из аппарата.

- Ну, как оно? - задал точно выверенный вопрос Репень.

- Как и думалось головой, - ответил грызь, - Пробой в обмотках накачки, три блока спеклись.

- Причина?

- Физика, - заржал Лурмек.

- Понятно. Исправить сможем?

- Пока да, в течении двух-трёх часов. Если кончатся запасные блоки - будет сложнее.

- Что можно сделать для избежания рецидива? - не отстал Репень, - Какого пуха их вообще пробивает?

- Усталость материала, - пожал ушами грызь, - И неоднородность нагрузки на атомном уровне. Сделать же... можно всандалить дополнительную изоляцию.

- Так какого пуха это не делают?

- Так мощность упадёт вдвое.

- Но тогда будет гарантия?

- Ммм... да, - подумав, цокнул Лурмек.

- Тогда ставь изоляцию. Пух с ней с мощностью, зато избавимся от шансов потерять челнок. Тебе для этого что нужно?

- Спылитель, и кусок кремния. И сутки, где-то так.

- Поехали, - подытожил Реп.

Работы тут было допушнины, так что, убельчённые опытом космонавты не пороли пухячку, а действовали планомерно, не забывая осурковаться. Репень не только занимался тем же, чем остальные, но и был вынужден контролировать ход работ и составлять план, воимя и воизбежание. Честно цокнуть, гонять механизмы добычи материала его привлекало больше, но постепенно он научился извлекать смех и из административной работы. Когда удавалось где-то сжадничать и сделать рацуху, грызь гоготал в голос и потирал лапы. Вдобавок, помимо текущих задач, никуда не делась амортизация, сухо цокая. В системе корабля всё должно было функционировать в рамках нормы, а не как пух на уши положит, поэтому то и дело возникала надобность исправлять контакты в электрокабелях, либо чинить водопровод в жилом отсеке. В целом, грызям было не так просто привыкнуть к условиям корабля, ведь обычно, они могли забить на водопровод ровно на столько, сколько пожелает хвост; в космосе, где за бортом были только световые годы пустого места, поддерживать жизнеобеспечение следовало со всей серьёзностью. В штатном режиме один грызь из команды вообще постоянно занимался проверками по кораблю; сейчас внимание к теме снизили, чтобы сэкономить белко-часы. Всякие некритичные косяки можно будет исправить на межзвёздном марше, когда будет допушнины времени.

- И что мне делать с этими камнями? - с лёгкой паникой спросила Мариса, - Там сотни тысяч тонн жирной руды, и это только то, что я увидела!

- Составлять отчёт для ресурсников, - дал справку Репень, - И сокращать его как можно сильнее, чтобы пролез в нуль-связь.

- Ты хочешь цокнуть, что мы не будем ковырять?? - испугалась грызуниха.

- А чего ты испугалась, грызуниха? - погладил её по пушнине Реп, - В галактике полно россыпей редкозёмов, и кушать их все - никакого щачла не хватит. Да, это ценное сырьё...

- Это очень, ценное, сырьё, - поправила белка, - Семьсот киломонет за килограмм!

- Ну ты же понимаешь, что грызи не вчера придумали Жадность, - хихикнул грызь, - В штабе знают, что послали нас на разведку на дальняк. Значит, учитывают шанс на то, что сейчас случилось, окучиваешь?

- Не совсем окучиваю, - призналась Мариса, но явно успокоилась.

- Это значит, что где-то в досягаемости есть ресушка, стоящая в резерве, - пояснил Репень, - Занимается какой-нибудь ерундой, которую можно бросить в любой момент. Как только мы передадим сообщение, она бросится сюда, как гусь на зерно.

Представив себе эту картину, белка скатилась в смех. Тем более, ресурсная несушка по типу называлась "Звёздный Гусь". Этот крупный корабль-носитель с мощной инженерной базой действительно может переработать залежи кстрепиевой руды в сжатые сроки, погрузить хабар на транспорты, и отправить в Закрома. Довольно мотнув ушками, Мариса убежала составлять таки отчёт, а Репень получил на морде лыбу. Когда симпатичная рыженькая белочка ещё и шарит в своей тематике, это более чем в пух, а уж когда это твоя собственная согрызяйка, пух в квадрате. Грызь слегка облизывался, думая о том, что теперь возвращение на Родину будет ещё более мягким и радостным, чем раньше... впрочем, до этого ещё догрызть надо.

Хвойка, согрызяйка Пефтеня и вторая первая белка на инже... да, они так и цокали - вторая первая, так вот она совершила очередную рацуху, заметив в пределах досягаемости наличие свинца. Этим тяжёлым веществом заливали теперь стальные "горшки", превращая в маховики для зондов. На разложеных прямо в вакууме "верстаках" манипуляторы инженерных отсеков окончательно собирали изделия из заранее сделаных комплектов; плюсовалась главная силовая ферма и маховик, как самые массивные части, которые негоже тащить с собой на межзвёздье. В итоге получался длинный "поплавок" с раскладными солнечными батареями и утолщением, тем самым маховиком. После сборки эту тефтелю следовало подцепить к какому-либо аппарату с хорошей тягой, и запулить на рабочую орбиту. Поскольку буксы занимались сбором ресов, разгонять зонды пришлось челноку. Репень и сам сжадничал, слегка изменил орбиты зондов, и теперь мог запустить дюжину штук, тобишь половину всего количества, прямо с корабля, когда тот будет разгоняться на выход из системы. "Фабрика Жадности" - пришло на ум, и грызь в очередной раз заржал.

Лурмек не зря грыз свои орехи, и действительно восстановил функциональность движка на "Уточке", после чего этот челнок стал рабочим, а грызь стал ковырять второй, чтобы провести на нём ту же операцию, не дожидаясь последствий. Тяга была важна для этих аппаратов при взлёте с планет, а поскольку этого вообще не планировалось, так и пух бы с ним - на половине тяги вполне можно черпать водород, а меньший объём за раз компенсируется меньшими шансами остаться без челнока. Кроме того, Лурмек был уверен, что в случае необходимости можно будет снять дополнительную изоляцию, вернув двигатели в прежний режим.

Мариса, ясен пух, не успокоилась на том, что составила отчёт по залежам руды. Как только буксы закончили сбор требуемых материалов, она в ту же секунду загрузила их сбром кстрепия. За оставшееся время много не нацедят, но даже сотни килограммов - это приличное приобретение, от какого никак не стоит отказываться. Репень поморщил уши, но счёл, что сойдёт. Провести полное техобслуживание буксов можно и на марше, а вот набрать полезняшки не получится. Кстати, подумал он, чешуя тоже видела залежи, это уж на сто пухов, так что, оперативность здесь будет играть, и в том числе немалую роль. Более того, в системе полно скитровских зондов - хотя локаторы уже не видят их, слишком они мелкие и далеко, но ясен пух, что никуда они не денутся. Ладно, будем топтать гуся по мере его поступления, сказал себе Реп, выкидывая из головы лишние обстоятельства. Пока корабль завершал все работы, в его закрома отложились шестьсот с лишним килограммов кстрепия... и Реп чаще других грызей слышал это число, причём неоднократно, потому как помпожаб была довольна по свои рыжие длинные уши. Возможно даже, он просто порадовался бы, что согрызяйка рада - но в данном случае это действительно изрядная куча ценного материала, полученная практически из ничего.

Вроде всё-ничего, но на работы возле Компота было ухлопано двенадцать суток, если считать по обычному. Чтобы не растягивать затраты времени ещё пух знает на сколько, "Мыхухоль" пошла на разгон сразу, как только это стало возможным; по пути к границе гравитационного колодца звезды от корабля один за другим отделялись зонды, начиная автономную работу. Этим штукам предстоит мотыляться вокруг звезды неизвестно сколько времени, собирая информацию и выдавая её по запросу своим, гарантийный срок службы - полста лет, а там как пух ляжет. Так, теперь песок, подумал свежую мысль Репень, и пошёл найти у себя на корабле спеца по нуль-связи. Ратика, вполне себе обычного вида рыже-серая грызуниха, всё время крутилась, как белка в колесе, как и все остальные, а теперь ей предстояло поработать, для разнообразия.

Как упоминалось, модуль нуль-связи был прикручен к фрегу отдельно, в частности из-за того, что требовал удаления от корабля, как источника помех. На практике установка помещалась в восьмигранном контейнере, пристыкованном спереди фрега, прямо по оси корпуса, и весила много тонн; немалую часть составляли узлы стыковки, чтобы отправлять и принимать модуль обратно, собственные двигатели с запасом РТ, и катушка сверхпроводящего провода длиной в сто километров, по которому осуществлялось энергоснабжение "радио" при работе. Когда "Мыхухоль" спустя неделю вышла таки из гравитационного колодца, можно было начинать... Белки катились в смех, потому как только сейчас начинали то, ради чего затевался весь поход, всё остальное - лишь служебные операции. Отстыковавшись, модуль неспехом стал удаляться, разматывая за собой "удлинитель", а грызям на фреге предстояло переводить силовую установку в режим наибольшей выдачи электроэнергии, что не так-то просто сделать. Это ещё при том, что требовалось сделать это без выброса РТ, и главная забота - не перегреть систему, потому как движок вырабатывал уйму побочного тепла. Длительное время в таком режиме точно было бы чревато, ну а так, с хвостьей помощью, как-то проскакивали, как выражался Пефтень. Правда, радиаторы раскалялись до предела, а охладительные установки в жилом отсеке работали на всю катушку, и всё равно, температура стабилизировалась градусах на тридцати, в то время как грызи обычно поддерживали около пятнадцати. Благо, это ненадолго, думали грызи, отряхивая жару с ушей.

Со своего терминала Репень видел, что творит Ратика - а именно, прогнав тесты, включила устройство на передачу; на крупномасштабной карте пространства появилась отметка возле одной из звёзд, обозначавшая, что сигнал пошёл туда. Точнее, пошёл-то он куда пух на уши положит, но в частности, туда. Приняв адресованый ему код, зонд должен выдать ответную передачу, содержащую основные данные по разведке системы. Благо, для приёма не требовались большие затраты энергии и трата ресурса установки, так что, зонды могли себе это позволить. На этом месте Репень потирал уши, представляя себе, каков шанс на успех, ведь железяка была отправлена откуда-то несколько месяцев назад, и с тех пор не получала никаких команд извне... но, как показывала практика, шанс на успех на самом деле приближался к ста процентам, ибо на первой остановке из семи зондов шесть сработали чётко, один - частично, из-за неисправности не сумев выполнить всю программу разведки. Всё же грызь облегчённо вспушился, когда значок на карте окрасился зелёным, а в сеть корабля пошли полученные данные: клюёт!

- Клюёт, - сообщила новость Ратика, - Мимо кассы, но отрицательный результат тоже результат.

- А ты не можешь дать запросы сразу? - осведомилась Елька, - От этой жары мы уже опушнели.

- Неа. Только по очереди, иначе собьёт помехами.

Попуху, где наша не загрызалась, подумал Репень, утирая пот с ушей, не так это долго. Сейчас ещё девять запросов, минут десять обработки данных числовыми машинами, и передача пакета с результатами, куда будет приплюсована информация о том, что делается в данной системе. Кстати, вспомнил грызь, и вызвал на экран данные по расположению корабля чешуи. Эсминина скитров, стартовав от Компота, не ушла из системы, а двинулась как раз через неё, явно намереваясь обследовать второй пузырь; сейчас цель шла как раз возле точки наибольшего приближения к солнцу, так что, вполне вероятно, ящерицы испытывали те же ощущения, в плане избытка теплоты. Репень заинтересовался видом на эсминину не просто так, ведь сейчас они должны были услышать в эфире передачи с "Мыхухоли". Правда, сделать они всё равно не смогут ровным счётом ничего, а потому, скорее всего, не станут и дёргаться. Но, как гласит народная мудрость, бережёного хвост бережёт. Так что, Реп продолжал следить за отметкой на экране ЭДС, тобишь элементов движения цели, потому как с передачей почты явно справятся без него. И оказался не так уж прав.

- Реп-пуш, тут песок! - цокнула Ратика, - Зацени. Зонд номер сорок два передал двойной пакет.

- Никогда такого не было, и вот опять! - фыркнул Репень, переключаясь на нужное окно, - Эээ... Цокни понятными словами, грызо, а то я буду долго разбираться.

- Это значит, что он принял пакет от соседнего, - пояснила грызуниха, - А такой алгоритм включается только в том случае, если аппарат не может дальше выполнять свои функции.

- Значит, тридцать третий накрылся, - позырив на схему, сделал вывод Реп.

- Ага. Только не сам, а в него прилетела торпеда, - хмыкнула Ратика, показывая данные.

- Ого, - присвистнул грызь.

Нельзя цокнуть, чтобы он сильно взволновался по этому поводу. Зонд не особо жалко, а тот кто пустил в него торпеду, мог и... стоп, мотнул ушами Репень, нипушнины не мог! Там сразу видно, что это всего лишь разведывательный автомат, и, что немаловажно, его стоимость едва ли не меньше, чем стоимость торпеды. Тем более с термоядерной боеголовкой, добавил грызь, наблюдая за записью данных в движении: вспышка в километре с пухом, а излучение оказалось достаточным, чтобы сжечь зонд. Автомат же отработал на пятёрочку, определив угрозу и передавая информацию до последней секунды.

- Тааак... - цокнул Репень, - Есть мнение, что этим ребятам хотелось что-то скрыть, раз они не пожалели торпеды на зонд.

- Например, это, - хмыкнула Ратика, показав следующие данные.

Даже предварительный обзор системы телескопами зонда сразу показал, что в ней существует планета-три, причём, очень близко к центру пояса жизни, с массивным спутником, стабилизирующим вращение, с газовыми планетами на более дальних звёздных орбитах, защищающих от астероидов. Тобишь, вероятность возникновения жизни - допуховская, выражаясь строго научно.

- Пефыч, выключай топку, - цокнул Репень.

- Вы уже закончили? - обрадовался Пефтень.

- Пух там. Выключай топку, будем крепко думать.

Выключив топку, тобишь, переведя силовую установку в обычный режим, грызи действительно занялись изучением полученных материалов, причём все вместе, кроме сидящих на вахте. Зонд не имел тех локаторов, что стоят на фреге, но и его массив пассивных сенсоров давал кой-какую картину, чтобы сделать выводы. Недолго думая, Репень заставил машину проанализировать по полученным данным, что за торпеда прилетела по зонду - ускорение, интенсивность выхлопа, спектр, насколько его удалось списать, и - сравнение с базой данных. С высокой степенью вероятности это была торпеда типа Д-4, используемая Лигой. Вспушившись от таких новостей, Реп просмотрел данные по самой торпеде - достаточно новая, по всем признакам, принята на вооружение в последние лет пять.

- Гус, - дёрнул он оператора котанков, - Прикидки, что там у них есть?

- Ну, вариант с большим флотом не рассматриваем, - цокнул Гусей, - Потому как нам однопухственно, два крейсера или сто два. Примем, что сами лигачи обнаружили систему относительно недавно... Значит, там как минимум разведывательный корабль. Однако, насколько нам известно, они используют в качестве разведчиков гражданские космографы, и торпед там точно не должно быть. Следовательно, в довесок к космографу есть какая-то небольшая посуда... Предполагаю либо фрег, либо малый носитель ударных машин. Учитывая имеющиеся разведданные - второе.

- Какие разведданные? - уточнил Репень.

- Наши отметили два случая, когда были обнаружены разведчики Лиги. В обоих - сопровождение осуществляли носители типа "Кентавр".

Репень немедленно вывел на экран информацию по этой посудине: двести килотонн массы, несёт четыре штурмовика, или тактических корабля, как они это называют. Сами такшипы это ладно, но каждый из них может закинуть к цели четыре торпеды и некоторое количество ракет ближнего боя, а это уже получается залп в шестнадцать торпед против десятка котанков. Впрочем, не в этом дело, подумал Репень, задачи немедленно атаковать не стоит. А вот изменить маршрут и позырить поближе, что там происходит - это как раз да. Вздохнув, грызь практически распрощался с перспективой закончить поход в спокойном режиме, и созвал команду в столовку, на обцокивание. Только Елька, которой выпала очередь сидеть на вахте, присутствовала по связи, остальные набились в помещение, хихикая и тряся пушными хвостами. Благо, отсек пока не вращался, а в невесомости вместимость помещений только увеличивается, ибо можно висеть на потолке и стенах. Полюбовавшись на Марису, которая ловко перелетала по отсеку, подруливая рыжим хвостом, Репень испил чаю из мягкой фляжки, и вспушился.

- Все видали? - осведомился он, - Тогда есть мнение, что нужно менять маршрут.

- Ээ Репыш, - цокнула Мариса, - А разве это решение не центра, по общей обстановке?

- Да, - кивнул грызь, - Но ваше мнение также имеет значение... решающее, собственно.

- А какие варианты? - пожал ушами Пефтень, - Обнаружение первичного мира, это приоритетный случай.

- Прочищаю, на всякий случай, - цокнул Репень, - Грызи всю дорогу настаивают на том, чтобы первичные миры являлись неприкосновенными, а научное использование происходило бы на равноправной основе. Также, если кто не в курсе, лигачи этого мнения вовсе не разделяют. Если мы оставим дело на самотёк, они просто завезут туда миллионы своих колонистов, и перепашут планету от полюса до полюса. Да, срываться туда и влезать в возможную конфронтацию - это не мёд, но альтернатива, хм...

- Недопустима, - подсказал Пефтень, - Вот мы появились на Векшелесе, и в нашем распоряжении оказался целый мир. А представьте себе, если бы полста тысяч лет назад к нам на голову свалились бы такие колонизаторы.

- Так что, в жопу их, - подвела дипломатичный итог Ратика, и грызи скатились в смех.

Удовлетворившись этим политзанятием и убедившись, что пушной состав понимает текущий момент и всё такое, Репень составил сообщение для центра, где сразу указывал, что меняет маршрут - на тот случай, если вдруг нуль-связь сдохнет именно на этом месте. На самом деле, следовало дождаться ответа, и здесь грызь затаил надежду, что всё окажется лучше, чем ожидалось. Где-нибудь в окрестностях будет эскадра на учениях, подойдёт флот, и... Но, не в этот раз. Через три часа достаточно нервного ожидания был получен ответ, коротко - да. Длинно - фрегу действительно придётся реагировать на это дело самому, потому как он находится ближе всего к объекту, а никаких сколь-либо значительных сил, которые могли бы успеть раньше, в районе нет. Кто-нибудь мог бы и схватиться за уши, как-так нет?! Корабли строились тысячами, причём их количество реально росло в геометрической прогрессии, так как новые миры сами начинали строить флот. Однако, как уже было цокнуто вполне правдиво, даже одна галактика - очень большая штуковина, и область исследованного пространства легко терялась на её общей карте.

Ясен пух, что без поддержки операция не останется, и в систему со вновь обнаруженой первичной планетой пойдёт группа из резерва. Соль лишь в том, что её потребуется несколько месяцев на дорогу, и оставлять систему под контролем врага на это время будет не в пух, мягко цокая. Мало того, что они там успеют наделать на планете, так ещё и оборудуют позицию, натыкав зондов по астероидам. Репень также знал, что существует технология "минирования" пространства антиматерией, когда генератор выбрасывает на орбиту небольшие порции антивещества; соль в том, что в вакууме они могут существовать практически вечно, но как только такая мина весом в несколько граммов соприкоснётся с корпусом цели, выделится уйма энергии, на практике - равносильно попаданию крупного калибра. В любом случае, задача была вполне ясна: захватить контроль над системой, воизбежание.

- Не совсем, - поправила Мариса, мотнув ухом, - Есть немалая вероятность, что лигачи рассчитывали на отсутствие огласки, потому и потратили торпеду на зонд. Когда прибудем мы, им станет ясно, что в скором времени неизбежно прибудет флот. Какой тогда смысл им упираться?

- Смысл, грызуниха? - хмыкнул Репень, - А ты знаешь, что в Лиге есть должность президента?

- А смысл? - невольно цокнула грызуниха, и скатилась в смех, - Примерно понятно, хотя и крайне странно.

- В этом есть резон, - согласился Реп, - Но нам надо надеяться на худшее, как вы понимаете.

- Ох впууух... - зажмурилась Мариса.

- Вот именно. Производство зондов отменяется. Комплекты для движков, которые мы сделали, теперь нам здорово помогут, будем все их приводить в годность по пути. Сколько сможем сделать?

- Четыре точно есть, - цокнула белка, - Ещё четыре скорее всего. Если поднапрячься... Пефтень-пуш?

- Штук шесть, - пожал ушами Пефтень-пуш, - Но это номинально. Нам ведь потребуются не голые движки, а какое-то подобие торпед или ложные цели, насколько я разбираюсь в склерозе?

- Ты верно подметил, - кивнул Репень, - Таким образом, примерно сможем сделать ещё десяток эрзац-котанков, либо использовать тягу как-то ещё.

- Но у этих движков низкие данные, - заметила Елька, вспушившись, - Как они смогут заменить котанки?

- Легко, - хмыкнул грызь, и позырил на пасуна котанков, - Гус?

- А? Да, - мотнул мордой тот, - Ложные цели, Елька-пуш. Насколько мы можем судить по всем данным, у противника ограниченый боезапас. Если они растратят его по ложняку, настоящие котанки далее без проблем сделают дело. Надеюсь, что сделают...

- Опушнище, - пробормотала Елька, и поправилась, - Опушнище!

- Вот именно, - хмыкнул Реп, - Поэтому, вслуху вышецокнутого, не топчите гусей... Всмысле, мы немедленно уходим на межзвёздье, чтоб не тратить времени даром. Свободным от вахты по расписанию - составлять план работ по реализации нашего задела с движками. Потом... суп с кротом, да.

Более цоканья не требовалось, команда фрега в темпе разлеталась по рабочим местам, чтобы эт-самое. Спустя всего пару минут корабль врубил двигатель, и теперь разгонялся с ускорением в одну единицу, выбрасывая назад по курсу светящийся плазменный хвост в десятки километров длиной. Собственно, уже на этом этапе Репень выполнил озвученную угрозу, начал играть в стратегию, подбивая баланс по имеющимся ресурсам и составляя план работ на весь межзвёздный марш. Как и было упомянуто, главным ресурсом являлись комплекты двигателей, которые вообще попали на корабль исключительно благодаря Марисе... и её Жабе, конечно. По крайней мере, у них имелся штатный боезапас, двадцать четыре торпеды тип "конус"; Репень поёжился, вспоминая свои сомнения по поводу того, стоит ли их таскать с с собой. Однако, в очередной раз подтверждалась аксиома о том, что огневой мощи много не бывает. Пока что конусы лежали в магазинах в деактивированном виде, и на подходе к цели следовало основательно заняться их приведением в боеготовность.

В отличие от флотов скитров или лигачей, кпримеру, грызи не использовали тяжёлых торпед, которые стартовали сразу с корабля и долетали до цели. Вместо этого существовал комплекс котанк-торпеда, и сам боеприпас получался достаточно компактным, чтобы даже фрег поддержки мог иметь запас в две дюжины. Если пересчитывать по массе на скитровские торпеды, получилось бы три с половиной. Репень подёрнул ухом и от этой мысли: ввязываться в бой, имея такой боезапас, можно только с очень слабым противником. Но, слава пуху, конструкторы не зря грызли свои орехи. Реп же, подумав головой, решил не напрягаться, по крайней мере, выше необходимого. Всё же, до прибытия в систему оставалось много суток, так что, можно неспеша разбрыльнуть над обстановкой, что-нибудь придумать, то да сё. Вдобавок, у него под лапой имелась опушненная грызуниха, так что, старший оператор "Мыхухоли" довольно потёр лапы, хихикаючи при том.

--

А вот личному составу лиговской экспедиции в систему Z-703 было не до смеха. В последние десять суток на кораблях и в базовом лагере на планете наростало нервное напряжение, и вместе с ним градус неадеквата, естественно. Причина состояла в том, что как раз десять суток назад вышел рассчётный срок, когда должны были прибыть основные силы флота. У Лиги наготове стояли группы быстрого реагирования на случай успеха поисковых экспедиций; как только в метрополии получат сообщения с курьеров, к Z-703 пойдёт как минимум ударный флот, чтобы обеспечить безопасность собственности Лиги. Если же условия на планете покажутся совсем мягкими, вполне может прийти и колониальный корабль - но пока что, пространство оставалось полностью спокойным, никаких вспышек от выхода с нуль-прыжка.

Директор экспедиции, Псен Джаки, в очередной раз схватилась за голову. Если так пойдёт дальше, придётся сворачивать работы на местности, а это неудача, а с неудачниками в Лиге не церемонятся. Поэтому, хотя объективные данные подсказывали, что надо поднять персонал с планеты и быть готовыми к отлёту, Джаки отказывалась это даже обсуждать, выполняя полученные приказы насчёт детального изучения планеты. В частности, в наземной партии снова закончились патроны, потому как охрана лагеря палила во всё что движется, а иногда и просто убивала землю. У директора складывалось чёткое впечатление, что в эту экспедицию собрались

- А ну-ка скажите почему вы здесь?!

- Потому что мы худшие из худших из худших, сэр!

, впрочем, такое же впечатление было ровным счётом у всех остальных участников, так что, ничего нового. И ещё спокойствия не добавлял инцидент с разведстанцией, которую уничтожили торпедой. Людей сильно пугала мысль о том, что система уже попала в чьё-то поле пристального внимания, и значит, лишь вопрос невеликого времени, когда тут появлятся чужие корабли. О том, что станция может быть скитровской и иметь нуль-связь, предпочитали вообще не вспоминать, потому как в этом случае дело будет табак. Ни одна из больших галактических сил не оставит без внимания сам факт уничтожения своего имущества, но вояки, когда выпускали торпеду, утверждали, что термоядерный взрыв улик не оставляет. Псен стиснула зубы, уставившись на экран с бегающими по нему рекламными картинками. Такое невероятное везение, найти полностью пригодную к колонизации планету, она не может, просто не может упустить этот шанс! Тысячи неудачников годами мотаются по галактике и возвращаются ни с чем, а весь личный состав этой экспедиции станет миллионерами... если куш не сорвётся по какой-нибудь дурацкой случайности. Например...

- Директор, мем, - гаркнул у двери полковник Рифридж, - Мы кое-что выяснили!

- Выкладывайте, - Псен удержалась, чтобы не потеребить ухо, заложенное от резкого звука.

- Наш программист проверил данные, заложенные в систему курьеров, - ворочая квадратной челюстью, сообщил военный, - Эти флотские таки облажались, мем.

- Что?? - набычилась Джаки, - Как они ухитрились?! Мы специально проверяли программы, а после этого, как утверждали ваши яйцеголовые, их никак нельзя изменить!

- Дело не в программах. Какой-то ублюдок перевернул датчики ориентирования, - ещё более мрачно, чем всегда, сообщил Рифридж. - На обоих курьерах.

Джаки сделала умное лицо, как будто реально могла осознать, что это означает. Полковник подождал, вздохнул, и соизволил пояснить:

- Это значит, что аппараты полетели не в ту сторону.

- Не в ту сторону? - тупо повторила директор.

- Да. В противоположную. Так что, насколько верно посчитал мистер Щитсон, они прибудут на Аквилион примерно через... двадцать тысяч лет.

---

Часть три

---

Ничто не предвещало беды, потому беды и не случилось. В пространство на окраине системы Z-703, ворочая боками, неспеша вывалился фрегат поддержки, РВ-1043 "Мыхухоль". Сферический корпус корабля был плохо виден под всяким барахлом, навешаным снаружи: контейнеры, модуль связи на самом носу, два челнока, дюжина малых аппаратов по стыковочному кольцу, и ещё кой-чего по мелочи. Выпрыгнув с нуль-полёта на границу гравитационного колодца, фрег оказался примерно в семи миллиардах километров от местного солнца - не ближний свет, но величина вполне в рамках нормы. Не поря пухячку, но и не топча гусей, команда перевела корабль в стандартный режим полёта, и фрег отправился к наиболее близкому объекту, по пути собирая всю доступную информацию о системе. Как и следовало ожидать от осторожной белки, Репень и не подумал идти на заправку к пузырю, каковых тут имелось четыре штуки, и два из них - в пределах оперативной досягаемости. По сути, причина была только в том, чтобы не действовать шаблонно, а также в подвернувшейся оказии... ясен пух, что планетоид так и подписали на карте, "Оказия".

Оказия представляла из себя кометное ядро, нагромождение кусков пород и льда диаметром в двести километров. Было бы интересно подойти к цели, прикрываясь кометой, но у грызей не имелось в наличии лишних сорока лет, пока Оказия долетит до нужного места. Однако, кусок и так позволил сделать многое, ибо большая часть льда состояла из воды и метана, а вкрапления пород содержали металлы, пригодные для конструкционных работ: тобишь, ресурсы оказались доступными. Доступными оставались и телескопы фрега, плюс приёмники радиолокаторов, обшаривавшие пространство в пассивном режиме. В нулевых, не хотелось упускать шанс остаться незамечеными подольше, во-первых же, активная локация работала вблизи, в космических масштабах, светить с границы системы нет никакого смысла.

Как и передавал зонд, ныне уже распылённый термоядерным взрывом, в системе существовала планета-три, с массивной луной, как раз близко к центру "пояса жизни" для данной звезды. Мощная оптика плюс обработка изображения числовыми машинами позволяли увидеть только самые общие черты планеты, и в течении многих суток, пока фрег шёл к звезде, у команды даже не было уверенности, что на планете действительно есть жизнь.

- А есть ли разница? - задумчиво цокнула Мариса, мотыляя кончиком хвоста перед глазами, - Ну всмысле, не вообще, существует ли разница, а есть ли разница, присутствует там жизнь или нет?

- Вообще-то принципиальная, грызуниха, - хмыкнул Репень, - Если нет, то какого пуха нам вообще вмешиваться? Но есть подозрения, что присутствует. Иначе они не стали бы пулять торпедами по зонду.

- Впух, - фыркнула грызуниха, тряхнув ярко-рыжими ушками, - Хотелось бы, чтобы это было где-нибудь в другом месте. Я бы с удовольствием вернулась к гону плана.

- Да я в общем-то тоже, - хихикнул Реп, - Но это не повод не делать того, что следует сделать, верно?

- В этом сомнений нет, Репыш, - пихнула она его в пушнину, - Просто Жаба душит тратить боеприпасы.

- Да она тебя всегда душит, - скатился в смех грызь.

Жаба жабой, но Мариса лично сделала немало для изготовления оборудования, затребованного согласно предварительному плану. В частности, нужно было сделать три бака рабочего тела, и наполнить их отфильтрованым из плавленного льда водородом. Такие бочки можно будет использовать как эрзац-носители, если потребуется разделить ударную группу. Даже если не потребуется, один пух, чем больше запаса РТ у котанков, тем дальше они улетят от носителя, уменьшая шанс того, что противник дотянется до него. Вторым пунктом шли противоторпедные ловушки, контейнеры с абразивом, которые подрывались по команде и создавали облако твёрдых частиц. Огромная скорость торпеды, делавшая сложным её перехват, в этом случае играла против неё: не успевая манеривровать, боеприпас попадал в облако, и при суммарной скорости в сотни километров в секунду даже частицы в грамм весом выводили торпеду из строя. Для создания таких "хлопушек" требовались контейнеры - и не абы какие, а точно рассчитаной формы, чтобы они разлетелись от взрыва равномерно. Затем требовался заряд взрывчатки, как ни удивительно в межзвёздную эру, самой обычной химической: этого хватит, чтобы придать частицам импульс для разлёта.

На "Мыхухоли" по плану похода не имелось машкомплектов для котанков и боеприпасов, так что, следовало максимально беречь и то, и другое. А вот тратить то, что сделано на месте из подлапных материалов, сам пух велел по максимуму. Можно конечно взорвать и бочку с песком, но эффекта будет гораздо меньше, чем если абразив будет точно выверенного качества. Это означало - сплавить твёрдый материал, сделать из него частицы заданного размера, причём такие, которые не слипнутся в комки при взрыве... в общем, возни изрядно. В качестве "двигателя" на хлопушке имелся опять-таки химический выбивной заряд, отправлявший контейнер в выбраном направлении. Изучив технические архивы, каковых на фреге поддержки по определению избыток, Пефтень также взялся сделать реактивный эрзац-двигатель. Таковой состоял из трубы, в которую набивался некоторый состав навроде пластика; энергию поставлял лазер котанка, фигача импульсами в эту массу и вызывая её активное испарение с получением реактивной тяги. Таким образом рассчётно получалось выбрасывать хлопушки в три раза быстрее, чем одним только "пушечным" способом. А это имело значение, потому как Репень сильно подозревал, что сейчас на торпедах Лиги уже должны стоять более совершенные локаторы.

Хлопушка должна была отлететь примерно на десяток километров - на таком расстоянии даже тяжёлая боеголовка, если и рванёт, не причинит котанку ничего, кроме помех для сенсоров. У термоядерной не хватит мощности дотянуться вспышкой, а кумулятивная или лазерная не попадёт в малоразмерную цель. Облако абразива образует круг перпендикулярно оси полёта контейнера, который существует секунд пятнадцать, пока частицы не разлетятся слишком далеко и их плотность не упадёт к нулю. Если торпеда попадёт в эту ловушку в заданный интервал, вероятность поражения будет около ста процентов; если чуть в сторону по времени - шанс стремительно падает. Впрочем, хлопушки - это только дополнительная ПРО, в довесок к штатной. Котанки способны выбрасывать абразив из двигателя, вместе с плазменной струёй, и прикрываться этим факелом. Плюс лазер в "башне", если можно так назвать вращающуюся крышку на круглом аппарате, достанет до цели типа ракеты с пяти тысяч, а по мере приближения шанс на критическое попадание будет увеличиваться.

С одной стороны, "Мыхухоль" это самый результативный фрегат своего типа, потому как у него на счету аж два уничтоженых вражеских носителя, во время инцидента в Пщтве. С другой, те несушки были потрёпаны, а их ударные группы находились совсем в другой стороне; теперь же явно предстояло бодаться с противником во встречном бою. Хотя дальность не позволяла вести сколь-либо точную разведку, Репень уже был уверен процентов на... несколько, что противником будет лёгкий носитель типа "кентавр", потому как именно такие посуды ранее несколько раз видели в эскорте лиговских разведчиков. Точнее, сам носитель - побоку, главное это его ударная группа. В данном случае - четыре тяжёлых аппарата корвет-класса, называемые также штурмовиками или тактическими кораблями. И опять-таки, сами по себе они не представляли значительной угрозы, будучи слабо защищёнными и не слишком маневренными; каждый корвет нёс по четыре торпеды, либо дюжину ракет ближнего боя. Вероятнее всего, две торпеды и шесть ракет, насколько аналитики флота разбирались в том, как работают лиговские. Итого - залп из восьми торпед и двадцати четырёх ракет, против десятка котанков с "Мыхухоли".

Репень потёр уши и подумал, для разнообразия. В частности подумал, что опять показатели плавают в рамках некоторого уравнения, которое, к счастью, уже было в числовой машине. Всмысле, торпед меньше, однако они имеют большее ускорение, лучше защищены и оборудованы дополнительными системами; ракет больше, но они гораздо быстрее влетят в абразив и выйдут из строя, получив всего лишь одно попадание частицы. Рассчёт на симуляторе показывал, что если выстроить котанки двумя группами, одна за другой, то у второй группы есть все шансы пережить залп вообще без потерь. Но это теоретически, а в космос полетит не теория, а самая что ни на есть практика. Поэтому... Репень философично полюбовался, как Пефтень стрельнул лазером с турели по пробному куску взрывчатки, выброшенному подальше в пространство - вспышка вполне себе! "Динамит" делала согрызяйка Пефтеня, Хвойка, которая, как оказалось, шарит в химической технологии. Имея под лапой установку стереолитографии, причём не одну, и сырьё, оказалось возможным оперативно наладить выпуск и такой продукции.

Вспушившись и пробежав пару кругов по кольцевому корридору вокруг жилого отсека, Репень испил чаю и вернулся к симулятору. Теперь он включил в программу ложные цели: десять штук тех самых эрзац-аппаратов, сделаных из комплектов двигателя для челнока и наскоро свареных деталей. Это была жуткая халтура, которая развалится через несколько часов полной тяги, но она выполняла свою функцию. Отличить полупустую сферическую оболочку с двигателем от настоящего котанка будет весьма непросто. Главное, над чем пришлось поломать эт-самое, так это выхлоп. Котанки использовали в качестве рабочего тела железо, а движки челноков - водород. В итоге пришлось планировать стыковку котанков с бочками-заправками, чтобы они также работали на водороде, и предусмотреть подвесные баки, хотя бы для маневров по развёртыванию в боевой порядок. Увидеть ярое различие в спектре выхлопа явно доступно даже самым зелёным неучам, так что, не следует халтурить. А если не халтурить, то получается довольно мило, две плоскости аппаратов по десять штук, на расстоянии в сто-двести километров между ними. Если ещё и удастся выделить ракеты, нацеленые на первую группу, будут чистейшие орехи, потому как тогда ровно половину боезапаса враг потратит на уничтожение пустышек, а вторую половину гарантировано перехватят средства защиты. Одна-две прорвавшиеся ракеты не сделают погоды, а поскольку котанки беспилотные, то Репень мог с чистой совестью списывать их сколько угодно, если это вело к выполнению боевой задачи.

Кстати, боевую задачу предстоит поставить мне, напомнил себе грызь, хихикая. Пока что он не имел достаточных данных, но все предварительные умозаключения вели к тому, что задача будет состоять в уничтожении вражеских сил. Следует ли предварительно попробовать переговоры, задался вопросом Реп.

- Нет, - ответил на его вопрос Пефтень, когда услышал его в столовке за хавчиком.

- Ну Пефыч, ты конечно всегда как завернёшь, так завернёшь, - фыркнул Репень, - А поподробнее?

- Чего тут подробнее? - мотнул ухом грызь, - Они что, не знают об обстановке? Знают. Они что, действуют в обход всей Лиги? Нипуха подобного, у них нет такой практики. В итоге, наморду намеренное нападение на первичный мир, и им это известно не хуже, чем нам. О чём тогда переговариваться?

- Только гусей топтать, да, - почесал ухи Реп, соглашаясь.

Не топча гусей, он продолжил плановые мероприятия: запасся чаем и орехами, плотно уселся к терминалу, и взял управление одним из буксиров. На самом деле, "буксир" только так обзывался, реально это многофункциональная машина, на которую вешается всякое дополнительное оборудование - для ремонта, стройки, и добычи ресурсов, в том числе. Похожий по форме на бочонок с короткими лапками, аппарат сейчас обрабатывал материал, выплавленный из попавшей в досягаемость породы. Как правило, железа там - хоть ушами жуй, да и углерод часто встречается в виде льда из СО2; остаётся наковырять должное количество легирующих добавок, свалить всё это в кучу и сплавить сталь в вакууме, пользуясь током высокой частоты. На планете, в условиях атмосферы и гравитации, для этого требовалось громоздкое оборудование, а в пространстве - только источник тока, каковым являлся трансформатор, питаемый от энергосистемы аппарата. Не проходило и пары минут, как куча невразумительных кусков превращалась в сферу расплава, мерно светившуюся; мощные магнитные поля не давали разлетаться газовой составляющей, они же перемешивали "шарик" до равномерности. В общем, технология создания материалов в походных условиях была самой базовой для фрегата поддержки, и с ней были хорошо знакомы все грызи.

- Так, допустим... гусь по кочкам, ага... - бубнил себе под нос Репень, щёлкая курсером и постоянно сверяясь с контрольными таблицами, всё ли в пух.

Когда сфера была готова, грызь усилил её внутреннее магнитное поле, а внешний электромагнит перевёл в режим вращения. Достигнув больших оборотов, сфера начала вытягиваться - сначала в эллипсоид, потом в подобие шляпки мухомора, только с двумя выпуклостями, и наконец - в диск. Путём ещё кой-каких манипуляций удавалось достичь того, чтобы диск имел одинаковую толщину, лишь на самом краю резко уменьшавшуюся. Затем Репень приступил к постепенному охлаждению металла, выбрав нужный режим - есть большая разница, с какой интенсивностью охлаждать. Постепенно падала температура, напряжённость магнитного поля, а диск замедлял вращение, и становился не светящимся, а обычным, металлического цвета. Таким нехитрым, относительно, образом получался тонкий диск материала, из которого уже легко нарезать листы нужной формы, а обрезки пустить в следующий расплав.

Репень занимался этими операциями тысячи раз, но пожалуй впервые - в порядке непосредственной подготовки к бою. Как правило, фреги поддержки разбирали завалы после боя, а не создавали их сами - теперь выпал шанс перевернуть всё с песка на пчелу, как некоторые выражались. Кроме того, Реп регулярно хватал за уши всех по очереди грызей, и трепал по поводу того, что они могут надумать об обстановке. Отдуваться всё равно придётся ему и Гусею, в основном, но лишняя беличья голова тут не помешает.

- Впринципе, было бы логично использовать мины, - цокнул Гусей, - В широком смысле. Это если мы правильно понимаем, что у них задача захватить планету.

- Про задачу можем быть уверены, - хмыкнул Реп, - А мины, это да.

Под минами в данном случае подразумевались не ящики со взрывчаткой, а малозаметные пусковые установки торпед, либо ядерные боеголовки, формирующие при взрыве лазерный луч огромной мощности. Такая фофань могла иметь весьма скромные размеры, и, обёрнутая поглощающим материалом, не ведущая никаких передач и пассивно находящаяся на орбите, оказывалась трудно обнаружимой целью. Лазерные мины Репня не волновали, потому как симулятор чётко показывал, что для засева орбиты их нужны минимум сотни, а на лёгком носителе и корабле-разведчике явно столько не будет. Другое дело - скрытые ПУ, у них радиус эффективного действия мог достигать сорока тысяч километров. Тобишь, "минное поле" покрывало всю орбиту, и когда цель входила в зону поражения - из ниоткуда появлялись торпеды и шли в атаку. Здесь уже логистический рассчёт был не такой радостный, подобная мина могла весить тонн сто, и на носитель их вполне могли запихнуть несколько десятков. Завёрнутая в поглощающий излучения экран, мина могла успешно скрываться от радаров и от оптики, даже на фоне планеты, если экран голографический и достаточно качественный.

С другой стороны, предупреждён - значит вооружён, как известно, и главное, на что рассчитывают минёры - это внезапность. В частности, по этой причине Репень не повёл корабль к пузырю на заправку: лигачи могли предусмотреть это и накидать мин именно там. В остальном, мины на орбите задержат высадку на поверхность, но при наличии времени не представляют серьёзной угрозы даже для одного фрегата. Стационарную автоматическую систему всегда можно где-то да обмануть, и в конечном счёте нейтрализовать. Кроме того, у "Мыхухоли" и не стояло задачи прорываться к планете, запустить котанки для зачистки орбиты можно и с большой дистанции. Вслуху таких раздумий головой, Репень оставался вполне спокойным, мерно поцокивал, и продолжал глушить чай в астрономических количествах. Кстати да, насчёт глушения... он сверился с данными справочников, а затем крепко схватился за уши Лайсы, припахав затем и остальных. По итогу - пришлось делать ещё и генераторы помех. Эти примитивные схемы на электронных лампах, спаяных прямо тут, в пространстве, могли бы вызвать смех у оружейников, но практика уже неоднократно показывала, что эта мера может быть полезной. Соль в том, что торпеда идёт к цели на умопомрачительной скорости, прямое попадание в малоразмерную цель почти исключается, а подрыв боеголовки должен быть точен вплоть до тысячных долей секунды, чтобы вспышка достала до цели. Если в последнюю секунду врубить генераторы помех, забивая широкий спектр частот, это вполне реально может сбить программу наведения, и атака окажется неудачной.

- Это понятно, - цокнул Гусей, изучив данные, - Не совсем понятно вот что... Есть подозрения на то, что у противника больше сил? Всмысле, мы их и так кроем, как нога гуся.

- Во-первых, жадность, - пояснил Репень, - ШКТ-11 стоит изрядных ресурсов, и мимо пуха разбрасываться ими. Во-вторых, сейчас-то мы уверены на девяносто процентов, что там лишь одна лёгкая несушка, но никто не даст гарантии, что не припрётся кто-то ещё.

- Тогда ещё вопросы, будем подходить в открытую? Есть вариант сделать это втихоря.

- Если они не совсем спятили, то развесят зонды, - покачал ухом Реп, - Кроме того, подход в открытую, как я предполагаю, сильно облегчит нам дипломатическую часть, сухо цокая.

- Это как? - не вгрыз грызь.

- Это так, что они первыми откроют огонь, - хмыкнул Репень.

- Даже при учёте того, что у них меньше сил? - удивился Гусей.

- Думаю, да. Пуха ли гадать на гусейной гуще, скоро узнаем.

Правда, "скоро" один пух измерялось несколькими сутками, пока фрег разгонится к планете и выйдет на звёздную орбиту на некотором удалении от оной. Насчёт того, чтобы подкрасться незаметно, Реп думал, само собой, ибо это основы ведения боевых действий. Одна лёгкая несушка не сможет создать в системе достаточно густую сеть контроля, и шанс выйти на орбиту незамеченными есть. Просто разгоняться, применяя управляемый вектор тяги, закрывая выхлоп корпусом, а затем идти по инерции. Но в этом случае фрег оказывался на близкой орбите планеты или её луны, а это риск получить с близкого расстояния. "Мыхухоль" совершенно не предназначена для выдерживания атак любого рода, главная тактика - запускать ударные группы с дальней дистанции. Вслуху этого Репень выбрал наиболее надёжный вариант - оставить носитель вне досягаемости возможного перехвата, а в бой посылать котанки. Тем более, теперь у них были три бочки с РТ, и дальность действия котанков увеличивалась раза в три.

Натурально, четыре корвета-торпедоносца покрывались, как гусь ногой, и Репня в основном беспокоило не это, а прочие неизвестные пока обстоятельства. Ведь можно предположить, что на планете действительно научная экспедиция, и никакого захвата Лига не планирует... ну, предположить можно, поверить - нет. Когда грызи, через каналы на Шан-Мрыке, предлагали выработать общие подходы к поиску и использованию первичных миров - Лига это проигнорировала, а значит, пусть пеняют на себя. Правда, исходя из того, что было в базе данных, самоубийственная атака торпедников против ударной группы котанков представляется крайне маловероятной. Вот для скитров такое поведение в рамках нормы, а лиговские, если оказываются в явном меньшинстве, предпочитают линьку. Хм... Репень, почесав бочину, усмехнулся. А знают ли лиговские, сколько котанков на фреге типа "Пыльник" с модулем-несушкой? Вероятно, знают. Но они не могут быть уверены, сколько таковых будет на дальнем разведчике. А принимать желаемое за действительное - это у них достаточно легко, так что... Грызь прикинул варианты, рисуя траектории на схеме системы. Вспушился, отхлебнул чаю, и заржал.

--

Как и было предположено Репнем, флот Лиги имел кой-какие представления о физике, а потому не поленился расставить в пространстве зонды, учитывая, насколько важным объектом была планета. Выведенные на звёздную орбиту станции смотрели в основном на планету, потому как этого требовала специфика. Серьёзный космический аппарат - весьма заметная цель, потому как светит радиаторами и факелом выхлопа, однако, заметность критически отличается при взгляде с разных ракурсов. Когда зонды находятся вокруг позиции, приблизиться незаметно практически невозможно. Согласно этому, выставленные с носителя станции слежения зафиксировали приближающийся объект с расстояния в сотни миллионов километров. Впрочем, персонал всё равно забегал так, словно противник уже наступал на пятки. Меллер Фош, капитан носителя "Жон Маккейн", какое-то время пребывал в прострации, получив новости от службы контроля. Если бы не нейротехническое программирование, вбитое в сознание, он положил бы большую такую кучу на все возможные последствия, и немедленно дал бы полную тягу на выход из системы. Но, кодировка имелась, и капитану невольно пришлось возвращаться в адекватное состояние.

Взяв на себя труд разуть глаза, он значительно взбодрился: не всё так плохо. Согласно данным с телескопов, к планете сейчас приближался круглый корабль, в проекции по оси сильно похожий на ромашку, потому как вокруг центральной сферы торчали шесть также круглых "лепестков". Шесть ударных машин, в самом худшем случае, а ведь эта посудина вряд ли является чем-то иным, кроме разведчика. Значит, должны быть челноки для дозаправки... челноки, похожие на толстобокие короткие ракеты, засветились в тот момент, когда корабль разворачивался для начала торможения. Всё равно, шесть аппаратов класса истребителя против трёх такшипов не слишком пляшут, залп торпедами накроет их раньше, чем расстояние сократится для ближнего боя, а ничего слишком мощного такие машины нести не способны. Фош скрипнул зубами, поминая тех полудурков с разведчика, которые отправили автоматические курьеры в обход галактики, тобишь, на практике - в никуда. Вместо них пришлось переоборудовать и запустить один из такшипов, а это сразу минус четверть ударной силы.

Носитель "Жон Маккейн" находился на дальней орбите планеты, где его трудно обнаружить, и теперь старался даже не вести лишних передач. Корабль планетарной разведки же, изрядная бандура длиной триста метров, пасся гораздо ниже, и любой мало-мальски не слепой наблюдатель мог отсечь его на фоне освещённой стороны планеты. Собственно, на это и был рассчёт при планировании операции: заманивать противника к жирной цели и перехватывать его внезапным ударом. Однако, капитан Фош не горел желанием перехватывать чёрти что, в самом прямом смысле. Да, у них имелись базы данных, и аналитики смогли опознать беличий фрегат. Но реально никто не мог дать гарантию, что именно появилось из бездны космоса и приближается к позиции - а неизвестность это страх. Который порождает разумную осторожность, добавлял Фош. Он настаивал на том, чтобы действовать по наиболее надёжному плану... Убраться отсюда, само собой. Не обязательно совсем, но достаточно будет уйти от планеты, прочь из корридора траекторий чужака, и понаблюдать за развитием событий с безопасной дистанции.

У капитана были для этого некоторые материальные основания, а не только забота о своей заднице. На носителе был четырёхкратный запас торпед и ракет для такшипов, но это лишь теоретически. Экспедиции пришлось тащить с собой уйму всякого барахла, и из-за перегруза боекомплект сократили вдвое. Затем оставшийся запас снова уполовинился, когда директору экспедиции пришла гениальная мысль заминировать подходы к урановому месторождению, открытому в предыдущей из посещённых систем. Таким образом, оставались всего шестнадцать торпед, и их вполне можно было зарядить в "мины" и выбросить на орбиту. Фош был вынужден признать, что постановка мин сейчас будет гораздо менее эффективной, потому как противник просто увидит всю операцию. Торпеды стоили дорого, и выбрасывать их в космос капитаны Лиги очень не любили; так что, за всеобщим ликованием по поводу находки нового мира, Фош скромно обошёл этот вопрос, и минировать не стал. О чём и пожалел со всей возможной искренностью.

Пока командный состав скрипел мозгами, а остальной персонал балансировал на грани паники, время не стояло на паузе, а чужой корабль приближался с огромной скростью. Лишь спустя сутки было принято решение эвакуировать с планеты большую часть лагеря, оставив дежурную смену и готовые к взлёту челноки: при таком раскладе они успеют подняться, состыковаться с кораблём разведки, и слинять. Столь простое и естественное в объективном плане решение прошло с огромным скрипом, потому как руководство экспедиции имело чёткие инструкции: в случае обнаружения пригодного к колонизации мира - вцепиться намертво. Правда, в данном случае "намертво" имело прямой смысл и случилось бы крайне быстро, останься лагерь без поддержки с орбиты. Во-первых, полная неподготовленность персонала, а во-вторых, отсутствие материальной базы. Экспедиции вполне осознанно не снабжались средствами для поддержания автономности, такова была политика правительства Лиги, выросшая из параноидального страха за собственную власть. Теперь это оборачивалось тем, что оставить наземную партию на планете будет крайне рисковано.

Пока между поверхностью и орбитой сновали челноки, чужой корабль приблизился достаточно, чтобы выпустить свои ударные машины. "Ромашка" расцвела шестью огненными хвостами, которые понеслись на перехват корабля разведки; носитель продолжил движение по прежней траектории, огибая планету по широкой дуге. Пришло время окончательно определяться, как действовать - нанести превентивный удар, или... директор экспедиции Псен Джаки, воспитанная полностью в духе безоговорочного превосходства Лиги, просто не смогла представить себе, что именно "или". Поэтому, собравшись с мыслями, она передала капитану Фошу приказ перехватить и уничтожить неопознанные аппараты, вторгшиеся в пространство Лиги. Само собой, экспедиция уже записала систему в свою собственность, не заботясь о чьём-либо стороннем мнении на этот счёт. Фош не лопнул от радости, но волей-неволей ему пришлось выполнять. С "Маккейна" стартовали три такшипа, гружёные торпедами и ракетами, и начали разгон навстречу вражеской ударной группе.

Согласно элементарной математике, каждому такшипу предстояло отработать по двум целям, для чего у него имелось по две торпеды и четыре ракеты ближнего боя; командир авиакрыла отрабатывал совершенно стандартную процедуру, когда сначала идёт залп торпед, затем, вдогонку - залп ракетами, частично в качестве завесы от встречных "подарков". Собственно, эту программу с успехом выполнил бы не слишком сложный автомат, но особенности военного флота Лиги требовали непременного наличия персонала. Грызи были бы сильно удивлены, узнав, что экипаж каждого торпедоносца составляет аж четыре единицы! Ибо им было давно известно: где одному делать нечего, двое точно не справятся. Прорва ответственных лиц, делавших умные лица во время долгих часов манерирования, думала исключительно о соблюдении всех процедур, а также о том, как их действия будут оценены позже, при разборе записей полёта. Поэтому никому из них не пришёл в голову вопрос, а является ли тупая атака в лоб характерным приёмом, которым пользуются грызи? Аналитики, которые только и делали, что анализировали - и оттого мальца отупели, как ни странно звучит - решили, что главное дело в беспилотности котанков. Просто разведчик грызей бросил их в бой, надеясь на какой-то шанс, но при этом не особо беспокоясь за результат: сам носитель проходил слишком быстро и далеко, чтобы его могли достать, и оставался в полной безопасности.

По этим причинам никто так и не остановил атаку, и такшипы отстрелялись, оставив только по две ракеты из всего боезапаса. Навстречу шести светящимся полоскам выхлопов потянулись мощные факелы торпедных движков, второй волной - менее яркие ракетные. Экипажи работали точно также, как на учениях, выполняя заученные процедуры, но при этом не утруждаясь задумываться над смыслом происходящего. Во времена тотальной войны со скитрами флот Лиги получил большой опыт, но последние годы перемирия очень быстро откатили его к традициям, сложившимся в течении столетий: полная уверенность в превосходстве, когда война - это конвейер, безо всякого неуместного геройства, делай своё дело, получай свои кредиты... лишь один оператор вооружения на такшипе успел выругаться и покрыться холодным потом, когда понял, что происходит - но было поздно, залп уже накрыл цели. А цели и не подумали ни маневрировать, ни вести заградительный огонь: две группы огненных хвостов столкнулись, превратившись в россыпь ослепительных вспышек, быстро погасших. А на "Жоне Маккейне" заорала тревога, потому как телескопы обнаружили новые следы выхлопов, совсем в другой стороне.

--

- О мой этот, как его... пух! - не удержалась от комментария Лайса, потому как именно она следила за локаторами и первая увидела событие, - Выглядит так, словно всё прошло по плану!

- Ещё раз, - мотнул ухом Репень, - Всмысле, ещё раз проверь.

Грызь протёр морду, вспушился, и отхлебнул чаю. Хотя он рассчитывал именно на такой результат, ему было сложно поверить, что противник просто выпустил залп по пустышкам! И понёс потери, даже если на этом закончить, ведь торпеды и ракеты стоили гораздо больше, чем склёпанные в инже "Мыхухоли" аппараты. А останавливаться Репень ничуть не собирался, и ещё раз вывел на экраны своего терминала основные варианты операции, сравнивая риски и результаты. По всему выходило, что следовало атаковать крупный корабль, скорее всего - базу планетарной разведки. Корветы не успевали вернуться на носитель и получить боекомплект, следовательно, им придётся бросаться на перехват на пределе возможностей, и воевать шестью ракетами против десяти котанков. Такая математика мне нравится больше, усмехнулся Реп. Да, на корабле разведки наверняка полно гражданского персонала, и если бы грызь не знал, кто это такие, его действия были бы совсем другими. Но, стараниями разведки и информационных служб флота, он знал, и лапа не дрогнула ни в малейшей степени. Некоторые грызи из команды, не столь убельчённые знаниями, выразили удивление, но после проведённой политработы согласились с необходимостью самых жёстких действий. Если Лига не желала вести переговоров по вопросу контроля над новыми мирами, остаётся только прямое физическое воздействие, сухо цокая.

- Гус, принимаем вариант два, удар по транспорту, - цокнул Репень.

- Чисто, - ответил тот, - Уйти он никак не успеет.

- Это в пух. Как носитель?

- Успеет на перехват, но принять корветы - нет. Также может уйти, если сразу даст полную тягу.

- Даст пух, не даст, - хихикнул Реп, - Котанки - впесок!

- Есть впесок.

Тактика операции, которую выработали на позиции возле Оказии в результате долгой работы головами, пока дала отличный результат. Имелся план на случай, если противник сразу распознает обманки, но большая дальность сыграла налапу, и теперь вражеская ударная группа потеряла большую часть огневой мощи, потратив её на убийство самоделок. Фрегат, который видели на своих локаторах лигачи, был настоящий, и шёл действительно мимо планеты, вне досягаемости перехвата ударными машинами. Это не позволит выйти на орбиту в ближайшие десять суток, придётся выполнять длительный маневр, тратить РТ и ждать, пока планета догонит корабль на звёздной орбите - но, так куда надёжнее. Пух его знает, что там может быть у лигачей, чисто случайно - лучше пусть в неожиданности попадают котанки, а не хрупкий носитель. Таким образом, "Мыхухоль", намеренно раскрыв себя запуском двигателей, выпускала пустышки, но до этого заранее разгоняла по траектории три сборки с котанками. Можно цокнуть, что они были "с подвесными баками", хотя бак значительно больше, чем сами аппараты. Сборки отделялись от фрега не сразу, а с интервалами: если противник засечёт одну, то не факт, что засечёт другие. Сборки, находясь в пассивном режиме, покрытые маскирующей тканью, по инерции шли к цели; их относительно малые размеры затрудняли обнаружение, и хилая сеть, поставленная лигачами, пропустила их. Тем более, что все средства сосредоточились на слежении за фрегом и его ложными котанками.

Теперь же, когда сборки обогнали носитель на приличную дистанцию, их антенны поймали кодированную команду, и управляющая автоматика резко взбодрилась. Два самодельных бака несли на себе по четыре котанка ШКТ-11, ещё один - два котанка и два буксира. Риск остаться без буксов был серьёзный, но грызи сочли, что сойдёт. В боевом применении где-нибудь да потребуется их вмешательство, так что, эт-самое. Две четвёрки "шариков" несли лишь лазеры и "хлопушки" ПРО, по две на каждом; оставшиеся два котанка несли по две торпеды тип "конус". Могло показаться избыточно для имеющихся целей, но, опять-таки, эт-самое... в данном случае, лучше перебздеть. Соль в том, что "конус" бьёт примерно на пять тысяч километров, но на таком расстоянии работают и лазеры. Цели же явно небронированые, причём не только транспорт, носитель и корветы тоже вряд ли несут мощную пассивную защиту. Другое дело, что при встречных курсах время огневого контакта может быть очень мало, и лазеры не успеют нанести существенного вреда туше в сто килотонн массы. А вот конусу требуются секунды, чтобы долететь, и цель будет уничтожена как при прямом попадании, так и при контакте со вспышкой термоядерного взрыва, тобишь - зона поражения около полукилометра, если уверенно; на расстоянии от километра до нескольких цель как следует подрумянится с одного бока.

В первую очередь, направленные передачи отстучали на сборки полную информацию по целям, плюс всю программу взаимодействия групп друг с другом. Это следовало сделать заранее, чтобы потом противник не забил помехами каналы управления. Оперативно управлять ударными машинами на большом расстоянии не получается, но нет большой проблемы сделать так, чтобы этого и не потребовалось. Сенсоры котанков, всё ещё пристыкованых к бакам, сфокусировались на указанное место пространства, и захватили обозначенные цели. Основная - носитель, второстепенные - транспорт на орбите и три корвета на значительном удалении от планеты. Лишь когда автоматика полностью "поняла" обстановку, включились двигатели котанков, демаскируя сборки яркими факелами выхлопов. На первом этапе траектории движки работали на водороде из баков, что экономило запас РТ и позволяло котанкам совершить перехват, а затем уйти на встречу с носителем. Двигатель ШКТ-11 менее эффективно работал на водороде, потому как штатное рабочее тело для него - железный порошок; тем не менее, обильный запас в баке делал своё дело.

Атака началась, похихикал Репень, пырючись на тактик-экран, теперь можно и чаю выпить. Да что там чаю, можно успеть утку поймать и приготовить, пока сборки будут несколько часов только разгоняться, а потом ещё предстоит полёт по инерции. "Мыхухоль" при этом находилась почти в походном положении, даже не останавливая вращение жилого отсека, но топтать гусей полным ходом всё же не следовало. Как минимум двое дежурных постоянно следили за обстановкой, чтобы немедленно дать коррективы, абы потребуется. Было слышно невооружённым ухом, что грызи собрались: не сидели постоянно на измене, всуе расходуя Дурь, но и не растекались. Мариса например притихла, всмысле, не каталась по смеху, гогоча на весь отсек, а лишь тихонько хихикала, чтоб не мешать другим. Ну и ясен пух, что её присутствие сказывалось на Репне самым позитивным образом, а это далеко не лишнее: сейчас он был не только старшим оператором корабля, но наиболее убельчённым опытом космонавтом.

- Почему несушка? - уточнила грызуниха, посмотрев схему, - Я бы выбрала транспорт. Он гораздо больше, а все остальные посуды неизбежно будут слетаться к нему, пытаясь прикрыть.

- Отнюдь, грызуниха, - хмыкнул Репень, - Не надо недооценивать, и в том числе, противника. Этот транспорт, по сути, уже выполнил свою задачу, и его защита вовсе не является для них приоритетом.

- А почему тогда наши сборки идут к нему? - хихикнула Мариса.

- Потому что вот, - Репень показал на экране корридор траекторий, доступный для ударных групп, - Мы пока успеем перехватить либо носитель, либо корветы. Потому как, если они вернутся на несушку и получат новый боезапас, мы получим значительно большие риски. Следовательно, убирать надо их, а жирный никуда не денется.

- Дошло, - вполне серьёзно кивнула грызуниха, разбрыльнув мыслями, - Сейчас уже отчётливо видно, что это самый натуральный первичный мир, Репыш! Опушнеть - не встать!

Тут она не приукрашивала, как насчёт опушнеть, так и насчёт видимости. Телескопы фрега могли различить явственные зелёные зоны на рельефе планеты, не скрытом облачностью, и площадь их вполне соответствовала тому, что была в известных первичных мирах. Шан-Мрык например, припомнил Репень, потому как эту планету он успел основательно изучить. Этот мир был похожим на первый взгляд, как и все планеты с азотно-кислородной атмосферой, но на второй взгляд проявлялись отличия. Пырючись на изображения на экране, Репень, как и остальные грызи, испытывали не только радость от того, что такое великолепие возможно среди бесконечной пустоты пространства, но и решимость защитить его. Они, в конце концов, служат на корабле поддержки, в данном случае - поддержки жизни во Вселенной; для грызей это значило куда больше, чем простая выгода, политика, да и что-либо ещё. Исходя из вышесказанного, Реп встряхнулся, убрал снимки планеты и запросил данные по сканированию атмосферы.

- Вот она, мечта моей рыбы, - хмыкнул грызь, наблюдая явственный инверсионный след взлетающего челнока.

Сам он мог и не справиться с задачей вычислить по полученным данным координаты места старта, но у него под лапой имелись некоторые шарящие, и дело оказалось сделано. Сфокусированный в заданное место телескоп легко разглядел посадочную полосу в поле, и россыпь построек неподалёку. "Научная экспедиция" расположилась в своём стиле, по-хозяйски, со всеми удобствами и ни в чём себе не отказывая, например, вокруг базы была выжжена полоса отчуждения шириной метров двести. Ну, у меня есть для вас маленькая таблетка от тухлой жадности, подумал Репень, отмечая точку в центре базы. Далее последовал рассчёт траектории и параметров "воздействия", как сухо называлась в документации термоядерная бомбардировка. Увидев, что воротит Репень, даже Гусей поперхнулся воздухом.

- Реп, а это точно необходимо? - фыркнул грызь, - Ладно корабли, но база?

- Если что делаешь, делай до конца, верно? - хмыкнул Репень, - Они будут цепляться за планету всеми отростками, а наша задача - отростки пообрывать.

- Это понятно, - не успокоился Гусей, - Но термоядерный удар? Ты дашь уши на отрыв, что это не приведёт к каким-либо непредслышаным последствиям для планеты?

- Мм... в данном случае, дам, - кивнул Реп, - Никаких аномалий не отмечено, значит, и действие боебашки будет обычное. Мощность минимальная для задачи, радиация практически отсутствует. Точечный удар, вообще-то.

- Гусей топтать такими точками... - всё же пробурчал Гусей, но подумав, счёл за лучшее согласиться.

"Точка" действительно получалась так себе, два километра в диаметре - это эпицентр, где будет полная стерилизация, и ещё километров десять действие ударной волны. Зато при таком раскладе можно будет смело списать эту базу со счетов, а один взрыв, даже такой мощности, никак не повлияет на целый мир. Пожадничав, Реп отрядил на эту задачу один из буксиров, потому как ему предстоит просто сбросить боеприпас в нужной точке, не встречая противодействия, а вот транспорт может и отчебучить что-нибудь. Впрочем, первым отчебучил носитель: Ратыш, сидевший на вахте за сенсорами, умалчивать о маневрах цели не стал.

- Несушка даёт полную тягу! Вектор... Уходит! - не стал скрывать удивления грызь.

- А чему ты удивляешься, грызь? - хмыкнул Репень.

- Тому, что они оставили свои корветы нам на ужин, получается, - фыркнул Ратыш, - А могли бы и рискнуть, собраться в группу...

- Угу. Ты бы стал так делать?

- Ммм... нет, не стал бы, - признал Ратыш, - Но я не стал бы и занимать такую позицию, и фигачить полным залпом по пустышкам... Но, вопросов больше не имею.

- Этот курицын сын может притащить сюда ещё кого-нибудь, - цокнул Реп, пыючись на изображение носителя на экране.

Достаточно массивный корабль уходил на полной тяге, выбрасывая ослепительные факелы выхлопа на многие километры. Линия траектории, нарисованная машиной по результатам замеров, тянулась к границе системы. Группа из трёх корветов же поворачивала к транспорту, но один пух, состыковаться они не успеют, прежде чем их догонят ударные группы котанков. Впринципе, если наплевать на возвращение машин, можно достать и этого поросёнка, подумал Репень, и подтвердил эту мысль прогоном программы на симуляторе. Но тогда придётся посылать за ним целую группу, и у второй группы будет меньше шансов против корветов, а там и транспорт как-нибудь может отбиться от атаки. Слышимо, на это и был рассчёт лиговских, так что, шиш.

- Притащить? - уточнила Мариса, - Они по идее уже давно послали курьера на базу.

- Ключевое слово "на базу", - пояснил Реп, - А в пространстве могут болтаться ещё какие-то силы. Вряд ли большие, но нам может хватить и их. Тем не менее, по вышецокнутым причинам считаю, что атаковать несушку нерационально. Ибо, как известно, лучше журавль в небе, чем утка под кроватью.

Остальные, кто взял на себя труд изучить данные, не цокнули ничего поперёк. Частично тут играла роль привычка котанкистов, которая вырабатывалась в ходе учений на симуляторе в течении многих лет: как бы ни хотелось, а накрыть вражеский носитель чаще всего не получится, потому как враг не идиот и также будет запускать ударные группы с большой дистанции... Насчёт первого пункта Репень слегка усомнился, когда Ратыш сообщил о запуске торпед с носителя. Однако, если подумать головой, на это могут быть некоторые причины, если торпеды не одноступенчатые, как старые образцы. Соль в том, что старая торпеда, включив двигатель, вырабатывала топливо в ноль, и дальше летела по инерции; на практике это означало, что если торпеда не дотягивается до цели, пока работает двигатель - шанс на попадание стремится к нулю. Ясен пух, что лигачи не могли не понимать этот недостаток, и согласно разведданным, уже имели на вооружении двуступенчатые торпеды и отдельные ускорители для оных. Репень испытал мгновение реального волнения, когда увидел на экране, как от вражеского корабля отделяются десять отметок запущеных торпед... но, математика сразу подсказала, что "Мыхухоль" они не достанут ни при каких обстоятельствах, слишком велико расстояние, а у корабля на порядок больший запас манёвра. Могут заставить сильно отклониться, и уйти к пузырю на заправку, но не более того.

Уж не испуг ли ты ощутил, космонавт, спросил себя Репень, и ответил - ага, его. К облегчению самого грызя, это ни в коей мере не относилось к собственному хвосту: он твёрдо усвоил, что если не хочешь рисковать хвостом - сиди дома. Волнение относилось к тому факту, что теперь на корабле была его согрызяйка. Реп захихикал: вот она, расплата за крайне приятные условия в походе. Впрочем, вполне приемлемая, добавил он, и вернулся к тактик-экрану. Как оказалось, лигачи тоже умеют пользоваться программой рассчёта траекторий, поэтому торпеды они выпустили не по фрегу, а по собственным корветам. Точнее, по точке пересечения траекторий.

- Вот падлы, - цокнул Гусей, разобравшись в ситуации, - Слышишь, что творят?

- Слышу, - кивнул Реп, - Фактически, они подкидывают своим корветам боезапас.

План довольно хитрый: торпеды долетают до группы корветов на первой ступени, а оттуда стартуют на перехват котанков на второй, поддерживаемые шестью оставшимися ракетами и главное, наведением с корветов. Да, если котанки сейчас начнут торможение относительно планеты, они просто развалят эту схему по времени, разогнавшиеся торпеды просто улетят в никуда, пока цели не вошли в досягаемость. Только вот, в этом случае транспорт более чем успешно уйдёт, не говоря уже о носителе. С одной стороны, вроде бы и пух с ним, с другой, не совсем.

- Есть вариант, - цокнул Гусей, - Дать ускорение, изменить вектор подхода к целям.

- Смысл? - уточнил Репень, хотя и догадывался.

- В этом случае их торпедам придётся поворачивать почти на девяносто градусов, - показал по схеме грызь, - Что резко снизит дальность.

- И чё? - хмыкнул Реп, - Так было восемьдесят тысяч, будет сорок, для нас разницы никакой. Вот сыграть на границе дальности...

- Не получится, слишком большая скорость сближения. Если уклоняться, цели наверняка уйдут.

- Тоесть я так понял, что по результатам аналитической работы, лучший способ это атака в лоб?

- Ну, в целом... да, - захихикал Гус, - Кхм! Есть ещё вариант кардинально сменить вектор атаки.

На т\э жирная линия, показывавшая траекторию трёх групп, изогнулась на перехват носителя. Посуда не успеет выйти из досягаемости, а вот торпеды уже уйдут достаточно далеко, так что вернуть их обратно противник не сумеет.

- Что получим в итоге? - почесал башку Репень, - "Окурки" летят в никуда, транспорт сваливает, возможно, успев пристыковать корвы, если это возможно. А мы кроем несушку, как гусь вату... Чуется подвох, нет? Почему они так просто подставились?

- Сочли, что для нас приоритет транспорт, - пожал ушами Гусей, - Или просто тупанули.

- Одно другого не отменяет, - фыркнул Реп, - Так. Как оцениваешь способности этой несушки?

- По архивным данным, на этом типе носителя есть минимум три лазерные установки ПРО, но это почти попуху, конус они не остановят. Вот с боеприпасами сложнее... Этот порось запустил десять торпед, явно весь оставшийся запас, верно? Значит, ракет у него может быть два десятка, и он их также запустит залпом. А это уже довольно серьёзно, мягко цокая.

- Мда... Жадность это конечно хорошо, но не в данном случае, - цокнул Репень, - Поэтому, все группы на перехват несушки. Не сейчас, само собой, а когда они разойдутся достаточно далеко.

- Принято, - кивнул Гусей.

Можно было бы раззявить щачло на тотальное уничтожение врага, но это повышало риск. Слышимо, на эту приманку и рассчитывали лигачи, совершая эти маневры, но явно просчитались. Грызи никогда не забывали о том, какую задачу выполняют, а в данном случае задача была - убрать противника от планеты. Ушедший транспорт не нанесёт вообще никакого ущерба, а вот носитель ещё может. Так что, ему как следует не повезло: выйти из корридора траекторий не успеет, отбиться - тоже. Разница только в том, сколько "шариков" выйдут из строя во время атаки, но уж один из них точно достанет цель. Попадания двухсоттонной машины на скорости в сотни километров в секунду хватит, чтобы развалить несушку вдребезги.

- И ещё, - цокнул Реп, - Запиши, чтоб мы не всандалили ногой по тем же граблям.

- В каком из всех смыслов? - уточнил Гусей.

- Всмысле, чтоб не торчали на орбите планеты или рядом. Создать надёжную сеть сенсоров мы также не сможем, и мне нипуха не хочется потом быть на месте этого гуся.

Вспушившись на всякий случай, грызь прошёл по кольцевому жилому отсеку до места Лайсы, поинтересоваться, как оно там со связью.

- Пытаются глушить, - хмыкнула грызуниха, мотнув сереньким ухом, - Но толку не будет.

- Это в пух, - дал научно точную оценку Реп.

Заглушить радиоэфир в ноль не получится, даже если бы на вражеской несушке имелись специальные средства. Кроме того, сущестовала ещё и дальняя лазерная связь, передающая информацию импульсами лазеров: как раз на это годится стационарная установка ПРО, прикрученая к кораблю и кажущаяся бесполезной. Здесь, однако, хватит и направленных антенн, потому как носитель, котанки и цель не находятся на одной линии. Когда находятся, есть возможность засветить сигнал от котанков, который просто потеряется на фоне помех, а вот помешать носителю передавать команды практически невозможно, когда направленные антенны скрыты за корпусом котанка. Попытки засветить связь с несушки сейчас были бессмысленными, команды уже давно были переданы на ударные машины, и те лишь ожидали заданное время, прежде чем начать выполнение. Хороший шанс полностью забить связь есть только на ближней дистанции, но тогда это не имеет смысла, носитель всё равно не может управлять котанками с расстояния в несколько миллионов километров.

Команде фрега пришлось находиться в повышеной готовности все несколько часов, пока три группы целей продолжали движение. Наконец диспозиция изменилась таким образом, что корветы уже никак не успевали поддержать несушку. Котанки, всё ещё пристыкованные к бочкам РТ, сменили вектор ускорения и теперь пошли на перехват носителя. Пока ещё они шли относительно медленно, на полутора единицах, потому как больше не позволяла тяжёлая бочка и "неправильное" РТ для движков. Это могло создать у врага ложное впечатление... наверное. Как бы там ни было, маневр не вызвал никакой ответной реакции: транспорт улепётывал в одну сторону, носитель - в другую; за жирным тянули три корвета, а торпедный залп уже благополучно ушёл в никуда. Впрочем, Репень и не подумал забыть чётко зафиксировать параметры траектории торпед, ведь они выработали только первые ступени, и окажись в их досягаемости цель, наверняка пойдут в атаку.

- Их накроет? - спросила Мариса, поглаживая грызя по ушам.

- Ну а ты уши разуй, грызуниха, - захихикал Репень, показывая на экран.

- Да это понятно, но хочется услышать это от тебя.

- А, - позырил на неё Реп, и подмигнул, - Накроет, как гуся тазом, Исочка.

Грызуниха осталась довольна таким ответом, и произведя ещё пару тисков над пушной тушкой, сшуршала на своё место за терминалом. В частности, ей предстояло отсидеть вахту, пока котанки будут сближаться с целью, а главные действующие морды отдохнут, пока есть возможность. Непосредственного контроля над ударными машинами не будет, но и спать во время атаки тоже не рекомендуется, мягко цокая. В жилом отсеке всё также мерно шуршали вентиляторы и слышался характерный звук трясущихся ушей, как это называют грызи, на практике - хихиканье, звук чесания бока, хруст орехов и бульканье чая, поступающего внутрь белокъ. Невооружённым ухом нельзя было никак отличить, что в данный момент корабль проводит атаку... и это в пух, как цокнули бы космонавты. Никто из них не боялся риска, но и вляпываться в него без веской причины совершенно незачем.

Репень успел вздремнуть, прежде чем ударная группа вышла на рубеж-один, тобишь, оттуда можно было использовать двигатели самих котанков со штатным РТ, а не эрзац из бочек. Ускорение неуклюжих сборок было меньше, чем у вражеской несушки - полторы единицы против трёх; тем не менее, относительная скорость, полученная сборками за несколько суток ранее, когда "Мыхухоль" шла к планете, всё равно оставалась большой, и цель, фигача на полной тяге, лишь замедляла приближение. Несушка ушла бы, но с заданного рубежа котанки отстыковались от бочек и перешли на собственный запас РТ. Ускорение их плавно выросло до семи единиц, и это был ешё не предел. Репень имел некоторые опасения по поводу того, как движки воспримут такие выкрутасы с заменой РТ, но, как оказалось, им это попуху. Заранее просчитанный конструкторами механизм легко справился с этой задачей, и "шарики" понеслись вперёд на ярких хвостах выхлопа, оставляя позади ещё не до конца пустые бочки и два буксира, не каковые имели ускорение максимум в пять единиц, и то при крайней надобности. Сейчас они вообще оставались пристыкованными, потому как грызи рассчитывали, что после атаки группу можно будет вернуть к бочкам. Как бы там ни было, десять котанков теперь приближались к цели с ускорением в четыре единицы, и расстояние быстро сокращалось.

- Так... хватит ли маневра, чтобы потом ударить по орбите? - риторически цокнул Репень, вбивая этот вопрос в числовую машину, - Пожалуй, да. С бочками это мы хорошо придумали.

- Корвы могут вернуться, если увидят такое дело, - заметил Гусей.

- Тык и в пух, - кивнул Реп, - Значит, оставь один конус.

- Реп, стоит ли жадничать?... Прощу прощения за жабохульство. Всмысле, в данном конкретном случае?

- Мм... да, стоит. Как можно быстрее покончить с их присутствием, это главная задача, так что и.

- Как цокнешь, - пожал ушами Гус.

- Пока да, как я цокну. Но и ты головой думать не переставай, - хихикнул Репень.

"Шарики" были построены практически "лесенкой", так чтобы передние прикрывали задних; самыми последними, ясен пух, шли два "бомбардировщика", несшие торпеды. Репень ощутил некоторое волнение, пырючись на то, как на экране время до контакта приближается к нулю - впрочем, тысячи прогонов таких ситуаций на симуляторе выработали привычку не беспокоиться там, где не следует. Фактически, сделать уже ничего нельзя, огневой контакт будет длиться меньше, чем задержка радиосигнала от фрега до котанков. Как часто и бывает, операторы узнают о результатах, когда всё уже закончится.

- Ну, с пухом, - оригинально выразился Репень.

Здесь он угадал, потому как всё пошло лучше, чем ожидалось. Вместо одного массированного залпа несушка выпустила четыре ракеты с самой дальней дистанции, следующая четвёрка пошла лишь через десять секунд, что непозволительно долго. Какой хитрый план изобрёл противник, останется загадкой, а вот действия котанков грызи знали досконально. Самую ближнюю ракету взяли на прицел лазеры, остальные приняли за цель для активной защиты. Котанки развернулись двигателями вперёд, чтобы в последний момент выбросить перед собой завесу из выхлопа и абразива; на доли секунды ранее выстреливались контейнеры с абразивом, те самые "хлопушки", которые грызи смастерили на досуге.

Рвущаяся к цели ракета оказалась в перекрестии сразу десяти лазерных лучей, и с расстояния менее тысячи километров этого гарантировано хватало, чтобы убить её. Импульсы когерентного излучения, невидимые в вакууме, прожгли головную часть, расплавив сначала головку самонаведения, а затем и ядерную начинку. Ракета продолжила полёт в бесконечность, шансы на прямое попадание стремились к нулю. Как и предугадывала программа, задняя ракета в группе сдетонировала, превратившись в ядерную вспышку, и тем самым на короткое время засвечивая всякие сенсоры. Но автоматика могла считать и по ранним данным, не имея прямого контакта с целями, ведь деться им особо некуда, маневр ограничен. Вылетели с реактивных "орудий" хлопушки, разорвавшись и выбросив облако абразива, полыхнули дюзы двигателей, выставляя завесу прямо по фронту. Две оставшиеся ракеты прямым курсом влетели в завесу на феерической скорости, и даже одной абразивной частицы хватало, чтобы развалить относительно хрупкое изделие вдребезги: больше взрывов не последовало.

Второй залп ракет был явно запрограммирован на пробивание завесы, когда первые ракеты подрываются, и эффект от вспышки разносит облако частиц в стороны. Не получилось, потому как котанки выбросили "хлопушки" заранее, и три ракеты сгорели в завесе, не успев сдетонировать; последняя рванула безо всякой пользы.

Третий... третьего залпа не было, потому как дистанция сократилась до пяти тысяч, и котанки сфокусировали на цели огонь лазеров. Для небронированой цели эти порезы могли быть крайне опасны, и несушка сделала предсказуемый ход, начав рыскать по курсу, чтобы прикрыться выхлопом. Тем не менее, часть лучей проходила по краю, и касательными попаданиями плавила обшивку, сносила выступающие антенны и пусковые установки, выбивала маневровые дюзы. Группа котанков стремительно обходила цель, потому как бить через выхлоп - решение довольно тупое, "конус" вполне себе успеет сгореть, прежде чем долетит. Разделившись на две группы, "шарики" взяли жертву в клещи, продолжая поливать лазерными импульсами.

Носитель успел сделать последний залп... в данном случае не "крайний", как привыкли говорить космонавты, а именно последний. Четвёрка ракет успела отделиться от корабля, прежде чем по нему пошли два "конуса". С носителя также лупили лазерные установки, но они не представляли серьёзной угрозы для ШКТ-11, за время контакта они просто не успеют прожечь защитный слой на корпусе. Навстречу ракетам атакованная группа выстрелила весь запас хлопушек и дала врассыпную; полыхнули две вспышки, одна в стороне, вторая всё же достала краем один из котанков, и круглая машина с повреждённым движком закувыркалась в пространстве. Однако, для несушки это был единственный и последний успех. Навстречу одному из конусов выстрелила вся активная защита, и его удалось разрушить, но на второй у автоматики просто не хватило ни времени, ни ресурсов. За доли секунды до контакта сдетонировала термоядерная начинка, вовлекая в реакцию остатки топлива, и в корабль влепила маленькая звезда, не особо массивная, но по температуре на момент касания вполне себе годная. Скорость разлетания плазмы в этой сфере была достаточно велика для того, чтобы в корпусе самой цели возникла ударная волна, мощность каковой была избыточна для полного уничтожения конструкции. Носитель массой в двести килотонн разнесло в мелкие клочья, в прямом смысле: по пространству разлетелся лишь остывающий газ и мелкие металлические чешуйки, оставшиеся от корпуса. Как и предупреждала физика, на "Мыхухоли" об этом узнали на несколько секунд позже, когда дошли радиоволны.

- И сколько-то там единиц экипажа, со всем своим богатым духовным миром, вмиг превратились в ничто, - философично цокнул Репень, и сам себя дополнил, - Так не лезли бы куда не след, остались бы целы.

По отсеку пошли смешки... а не рожь в голос, как обычно, потому как присутствовал естественный шок от реальности происходящего. Этих пропушёнок таким не проймёшь, хмыкнул Реп с чувством выполненного долга. Отхлебнув чаю, он снова дал полный газ:

- Лай, слежение за оставшимися поросятами! Гус, телеметрию, контроль! Пеф, врубай букс, надо поймать подранка.

Как оно обычно и бывает в пространстве, с унитожением главной цели задача оказалась выполнена, и номинально, на сто процентов. Но если рассматривать более масштабно, то фрегу было необходимо вернуть ударную группу для каких-либо дальнейших действий. На все девяносто процентов, ничего критичного более не будет. Ещё до того, как начать разгон к планете, "Мыхухоль" передала по нуль-связи последние, наиболее точные разведданые по системе, а значит, сюда уже газует оперативная группа флота. Правда, не обязательно максимальная, потому как то сообщение не содержало стопроцентной уверенности в том, что на планете с кодовым наименованием "утиная" есть развитая биосфера. Собственно, этой уверенности у грызей не было до сих пор, и Репень мог бы и подумать, как он будет оправдываться за атаку, если там ничего нет - мог бы, но не стал, исходя из бесполезности такого занятия. "Когда в нас попадёт, тогда и узнаем" - гласила поговорка космонавтов. Кстати, это ещё один повод послать котанки на низкую орбиту, провести подробную разведку в оптике. Но чтобы их туда послать, сначала надо вернуть, а это не так-то просто.

Разогнанные по траектории вслед за целью, машины сейчас удалялись с огромной скростью, и запаса собственного РТ никак не хватало на оперативные маневры. Однако, никуда не исчезли водородные бочки, летящие с отставанием, и вот этот запас как раз позволял сделать всё в пух. Репень не удивился бы, если бы котанки спалили бочки выхлопом, или ещё что случилось с ними - но, насколько показывала телеметрия, все три бочки пока не жаловались на здоровье. С другой стороны, простая цистерна, сваренная в космосе из подлапного сырья за час работы, это отнюдь не носитель, и пристыковать к ней котанки можно исключительно при помощи буксира с его точными маневровыми системами и манипуляторами.

- Есть мнение, напухячимся мы с этим, - цокнула мудрость Хвойка, и попала хвостом в небо, как-грится.

После отстыковки котанков бочки получили остаточный импульс и теперь вращались, так что, в первую очередь следовало их остановить. Затем - ухитриться подвести котанк достаточно близко, а это отнюдь не так просто, потому как его движок не предназначен для тонких маневров. После этого буксир хватал "шарик", тащил к бочке, и крепил к ней при помощи манипуляторов. Учитывая то, что сама бочка весила не так уж много, все действия вызывали её закручивание в пространстве, каковые приходилось компенсировать... в общем, на стыковку каждого ШКТ уходило до получаса напряжённой и муторной работы. А сделать это следовало как можно быстрее, чтобы оставить больше РТ на маневрирование. Пефтень и Хвойка, как наиболее убельчённые опытом операторы буксов, взялись за перехват повреждённой машины, и что характерно, всё сделали в пух.

- Думаю, тюгель, - чётко обрисовал ситуацию Пефтень, - Этот не успел вырубить тягу, когда попал в досягаемость вспышки. Два других успели, и им хоть бы хны, только защитный слой пожгло. А когда есть выхлоп, давление излучения забивает его обратно в дюзу - дальше сам прикинь, что останется от движка.

- Пух с ним, на такой размен я готов, - хмыкнул Репень, - Притащить всё равно надо, хоть на запчасти.

- Запчасти потребуются, - заверил инженер, - Хотя, даже если бы и не потребовались, знаю кой-кого, кто не дал бы бросить шарик.

- Да? - разыграл удивление Реп, - И кто же это у нас такой жадный нашёлся?

- Да все у нас такие жадные! - заржал Пеф, и что характерно, ничуть не приукрашивал.

Сам Репень в основном следил за общей обстановкой, как ему и полагалось, и в данном случае это было необходимо, чтобы не упустить чего важного. Пока буксиры цепляли котанки к бочкам, оставшиеся силы противника продолжали удаляться от планеты. К некоторому неудовольствию Репня, корветы не пошли в атаку, и не стали пытаться сесть на поверхность, а просто пристыковались к транспорту, и досвиданья. Уходящий на полной тяге корабль уже был вне досягаемости и разогнался настолько, что и сам не смог бы вернуться, при всём желании. Базовый корабль неудавшихся колонизаторов сваливал восвояси, что в общем-то в пух.

- В пух? - осведомился Реп, увидев Марису, высунувшуюся из-за угла.

- В, - хихикнула она, и подёрнула ушами, - Но всё равно, это было волнительно. Вроде и никакой разницы с симулятором, а пробирает.

- Но Жаба-то тебя не душит, белочка? - погладил её по пушнине Реп.

- Есть мальца, - призналась она, - Жаль, что у нас нет этих жабьих торпед, которые...

- Выплюнь, - отмахнулся грызь, - Это уже через край. Если бы эти олуши не купились на наши пустышки, вполне вероятно, им удалось бы сбить половину котанков. Половину, Карла! А так, расход минимальный, задача выполнена.

- А... - заикнулась Мариса.

- А про упущенную Прибыль даже не заикайся! - заржал Репень, - Учесть конечно можешь, но не более того.

- Репыш, я всё-таки сомневаюсь, что необходимо кидаться термоядками, - прямо цокнула грызуниха, - У этой базы нет никаких шансов на что-либо повлиять, разве нет?

- Разве да, - кивнул грызь, - Хотя, учитывая опыт на Гусиной, может и не так. Если ты помнишь, эти ребята там развернули милый такой комплекс химической и биологической войны, с целью вытравить с планеты всё, что им мешает. Вот эти конкретные исследователи может и не виноваты, но прецедент был, и теперь я не могу быть уверен, что они не затевают очередную подлянку.

- Какую подлянку можно там затеять? - Мариса не то чтобы спорила, но реально не представляла.

- Например, разработать вирус для уничтожения местной биосферы, - цокнул Реп, - Улавливаешь состав преступления? Раз биосфера мешает забрать планету себе, так убить её, и всё.

Ярко-рыжая грызуниха только челюстью клацнула и вспушилась, когда до неё дошло, что это не шутка и даже не измышления Репня, а вполне правдивая история. Она профыркалась, прочесала уши, активируя тем смекалку внутри головы, и прищурилась:

- Бросай термоядку, Репыш.

- Я очень гад... тоесть, рад, что ты поняла, честно! - тискнул пушистую тушку Репень, - Хотя не могу не добавить, что помешать бросить ты бы не смогла при всём желании.

- Вот выпушень! - пихнула его лапой белка.

Репень хотел было вернуться к возне, но поймал за хвост мысль и захихикал:

- Слышь, грызуниха, а ты почему сомневалась? Уж не из жалости ли? Жалко тратить боеголовку?...

Вращение жилотсека снова остановили, "Мыхухоль" начала тормозить относительно планеты, выходя на звёздную орбиту на некотором оперативном удалении от цели. Тобишь, можно запускать и принимать обратно котанки, но при этом корабль никто не достанет с планеты, если там найдётся лишняя пусковая установка или ещё чего. Вся ударная группа, в составе уже девяти котанков, двух буксов, трёх бочек - проходила по низкой орбите Утиной на большой скорости, и далее на встречу с носителем. За те несколько минут, пока машины будут проходить близко от цели, следовало сделать две вещи: получить как можно больше снимков поверхности, ради уточнения информации, и таки раскатать вражеский базовый лагерь. Причём, хорошо бы сначала увидеть снимки, и только потом принимать окончательное решение. На это отводилось менее часа, при этом "конус" уже будет сброшен, но ему предстоит сделать виток вокруг планеты, чтобы сбросить скорость, и только потом входить в атмосферу.

Будет шишово, если не сработает, подумал Репень, припоминая данные по испытаниям. На Гусиной "конусы" отработали отлично, надёжность порядка девяносто семи процентов... но всё-таки есть три процента мимо пуха. Грызь и не подумал запускать две торпеды, а просчитал, что сможет в крайнем случае пускануть вторую позже, без противодействия ПРО ограничения по дальности почти нет, так что и. Также будет шишово, если не сработает ограничитель мощности боеголовки: да, он там есть, хотя не все об этом знают. Это тоже решаемо, цокнул себе под нос Репень, открывая редактор. Программа считает траекторию по оптималке, а на этот раз ему нужно не совсем это. Грызь подкорректировал программу так, чтобы торпеда просто сожгла всё топливо до вхождения в атмосферу - так спокойнее, нечему будет детонировать и увеличивать мощность. Наконец, самый шишовый вариант - если всё же воздействие термоядерного взрыва на планету будет нестандартным. Да, такого никто ещё не видел, но где гарантия? Гарантию следует получить быстрым анализом полученных с котанков данных, так что, мозги, извольте приготовиться, сообщил мозгам Реп.

А пока ударная группа наматывала миллионы километров по космосу, команде не приходилось сидеть на хвостах. Лишь немного притоптав гуся в качестве отдыха после боевого упражнения, грызи вплотную занялись инженеркой, в который раз. Приоритетной задачей было обслуживание котанков для приведения их в полную боеготовность, но не менее важно, как сразу схватил Репень, начинать оборудование позиции, выражаясь сухо тактически. На практике - наделать как можно больше зондов для контроля за пространством, и разбросать их по соответствующим орбитам. Тобишь, сделать то самое, к чему лиговские отнеслись весьма халатно, за что и поплатились. На "Мыхухоли" имелся некоторый запас материалов, наковыряных на Оказии, на первое время вполне хватит, чтобы штамповать электронные схемы, радио и оптические сенсоры; более массивные детали придётся доделывать, когда корабль снова окажется близко к ресурсам. Как ни хотелось Репню немедленно броситься в инжу гонять станок, ему сначала пришлось просидеть несколько часов за составлением точного графика работ, прилепляя его к перемещениям корабля по системе. Предварительно он решил, что сразу после приёма котанков корабль уходит обратно к Оказии, потому как место крайне удобное, есть и материалы, и водород для заправки, и даже железо для "шариков" найдётся в нужных количествах. И ещё, оттуда можно будет послать сообщуху по межзвёздному телеграфу, уточнить ситуацию для Центра. Как цокнула Ратика, нуль-связь лучше всего работает с границы гравитационного колодца звезды, прямо отсюда попытаться можно, но результат будет непредсказуемый. Учитывая, что эти передачи могли слушать ящеры, включать передатчик лишний раз казалось мимо пуха, поэтому Репень решил подождать до выхода к Оказии.

Не успели грызи как следует намотаться ушами, а котанки уже приблизились к планете и теперь передавали данные. Много всяких параметров грызи пропускали мимо ушей, потому как вряд ли смогли бы оценить их значение, обладая ограниченными познаниями и временем; хватали то, что понятно, остальное писали в архив. Спектрометрия показывала, что атмосфера близка по характеристикам к той, что имелась на Векшелесе; температура ниже, перепад её - меньше, больше углекислоты и кислорода. На поверхности явственно различались массивы растительности, судя по всему - больших размеров деревья, явно сложные органические формы, а не просто какой-то лишайник на камнях, как это бывает. На открытых местах автоматика, натасканная искать живую силу противника, выделяла группы крупных организмов, похожих на копытных, и стаи морских животных на водной глади. Большое количество перемещающихся на фоне листвы точек свидетельствовало о наличии летающих организмов в большом количестве, и вероятно, ассортименте видов, как оно чаще всего и бывает. Напоследок Репень лично убедился, что явные признаки жизни находятся на всей планете, от приполярных зон до экватора - теперь точно не ошибёшься. Ибо, как известно, нет-нет да и вода течёт вверх, или камни складываются в деревья.

Под объективами проносящихся в пространстве котанков раскинулся целый мир, микроскопический в масштабах галактики, но необъятно большой, если это твоя Родина. Векшелес десятки тысяч лет назад выглядел примерно также. Там внизу, на дне воздушного океана, цвела жизнь во всех своих проявлениях, булькал и кипел котёл эволюции. Не такая жизнь, к какой привыкли грызи, наверняка, но от того не менее естественная. Репень, как и одинадцать белокъ из десяти, полностью понимал, насколько это важно для Вселенной... объяснить словами он пожалуй бы не взялся, это было скорее на уровне состояния пуха. Отойдя от впечатления, грызь вспушился, и включил общий канал:

- Все слышали инфу? Есть сомнения, что это первичный мир?

- Выглядит аккурат так, - захихикала Хвойка, - Нет сомнений, Реп-пуш.

- Чисто цокнуто. Гус, торпеде - пуск.

---

Директор колониальной экспедиции Псен Джаки таращилась на инопланетный пейзаж через прозрачную маску респиратора. Позади, на взлётной полосе, возилась техника и персонал, торопясь начать спешную передисклокацию базы на запасную позицию; впереди вставала стена местных джунглей, шелестевшая громадными листьями и окутанная толпами птиц и насекомых в воздухе. Впринципе, атмосфера планеты была пригодна для дыхания, и это не вызвало у лиговцев никакого удивления. Многие из них верили в так называемый креационизм, главным постулатом которого было то, что Вселенная создана для человека... правда, среди самих адептов не складывалось единого мнения, какого именно человека, ну да не суть. И в данном случае, ключевое слово - "была пригодна". До тех пор, пока Джаки собственноручно не активировала процедуру биологической зачистки, выпустив в воздух боевые вирусы. В очень скором времени эта цветущая земля будет покрыта только сухими остовами деревьев и трупами животных. Возможно, сама директор и не додумалась бы до столь гениального плана, но полученные инструкции были однозначны: держаться за планету до последней возможности, а после оной - уничтожить, дабы лишить противника мотивации повторять подобные действия.

Однако, этот план не был столь безупречен, как хотелось бы генералам Лиги. Сложные экосистемы крайне устойчивы к бактериологическим атакам, быстро вырабатывая иммунитет к любому роду микроорганизмов, каковые будут слишком эффективны для убийства живого. Проведённая первичная обработка очистит лишь какую-то территорию, но чтобы выполнить поставленную задачу полностью, им придётся развернуть полноценную лабораторию, и как следует потрудиться. Работы директор и её люди не боялись, сожалений по поводу уничтоженного не испытывали, однако, переживали за собственные задницы, и не без повода. "Жон Маккейн" был уничтожен, транспорт-разведчик вынужден покинуть систему - в такой обстановке у высших чинов Лиги возникнет искушение заодно закопать и исследовательскую партию. Во-первых, не платить миллионные бонусы за открытие планеты, во-вторых - не рисковать разнести ту заразу, которая здесь будет сделана и применена.

Перемещение базы было трудной задачей... по крайней мере, для лиговских, привыкших таскать с собой тонны оборудования, большая часть которого относилась к бытовому обеспечению. В частности, в лагере существовал бар, как неотъемлемая часть цивилизации, и те несколько контейнеров, в которых он располагался, рабочие перемещали особенно бережно. Работать приходилось в жутких, с их точки зрения, условиях - в респираторах, при отсутствии нормальной радиосвязи и авиатранспорта, потому как соблюдался режим маскировки. Передислокацию начали откровенно поздно, но, как подумала Джаки, куда спешить? Практически невероятно, чтобы патрульный корабль чужих имел на борту ещё и десант. Так что, даже если лагерь и обнаружат... ладно, его точно обнаружат, взлётку разровняли длиной в километр, так что с орбиты видно отлично. Наблюдая за тем, как бульдозер вгрызается в растительность, пробивая дорогу до нового места базы, директор ощутила обеспокенность, выражаясь бюрократически. Такими темпами они начнут перевозить сборные постройки через неделю, а это уже чересчур долго. С другой стороны, никто из лиговских даже представить не мог, чтобы просто взять самое необходимое и валить из лагеря пешком. Всмысле, не мог представить ранее, а теперь они сами исключили эту возможность, отравив атмосферу.

Шлёндая в бункер, Псен мельком глянула на небо - чистое, насыщенного синего цвета, какого не увидеть на других планетах, и высокие перистые облака, а ещё... а ещё над облаками светилась маленькая оранжевая точка, оставляя широкий инверсионный след. Даже директор экспедиции могла опознать, что даёт такие визуальные эффекты - объект, приближающийся на гиперзвуковой скорости, и траектория его, судя по следу, направлена прямо на лагерь. Проклятые ксеносы всё же решили высадиться! Нет, объект слишком маленький для челнока, да и идёт по баллистической траектории, как бомба. Да ладно, усмехнулась Псен, не ядерная же боеголовка? Нас, белых людей, как каких-нибудь там ящеров, или китайцев? Этого просто не может бы...

Мысль вылетела у неё из головы. В прямом смысле, потому как сначала пришёл электромагнитный импульс огромной мощности. Практически одновременно территорию, на которой находился лагерь, накрыло волной теплового излучения. Вся органика, находившаяся на открытом месте, верхние части построек, техника, штабели припасов - всё вмиг полыхнуло ярким пламенем. Через пару секунд пришла ударная волна, грохнувшая в поверхность на расстоянии в двадцать метров от рассчётной точки, как раз в геометрическом центре лагеря. В центре грунт прогнулся вниз, вылетая волной во все стороны от этой впуклости; на расстоянии менее километра от центра зоны поражения скорость разлёта грунта была почти звуковой, так что, с поверхности снесло ровным счётом всё, превращая в прессованый пепел. Быстро ослабевая, ударная волна разошлась по окрестностям, корчуя тысячи гектаров леса, а над местом бывшей базы медленно поднялся багровый пылевой гриб.

---

Космофлот грызей, существуя уже не первое столетие, обзавёлся весьма обширной структурой, каковая должна была обеспечивать оперативное реагирование на все возможные ситуации... невозможными ситуациями тоже занимались, но в других ведомствах. Межзвёздная "телеграмма", посланная РВ-1043 из системы Утиной, была принята узлом спецсвязи Векшелеса, каковой находился на самых дальних границах звёздной системы, подальше от возможных помех. И что характерно, не только принята, но и понята головой. Вслуху этого, сообщение пошло дальше по инстанциям, но в конечном счёте, информация быстро стала общебеличьим достоянием, ведь не было никакого резона скрывать её. И если большинство грызей лишь приняли это к сведению и продолжили трясти, то кой-кому пришлось немедленно включать режим "подгорающий хвост" и носиться, как белка по ёлке. В околотке Куром, где находился один из комплексов управления флота, немалое количество сонных сурков было выдернуто прямо из мха. Над лесами, полями и крышами зданий стояла тихая звёздная ночь, негромко позвякивали трамваи, и немало окон светилось, потому как грызи не заморачивались на смену дня и ночи, могли и в тёмное время поработать, если в пух. Комиссия по работе с первичными мирами, или мирохрана, как её погоняли, сейчас собиралась безотносительно настроя, а по боевой тревоге. Чтобы не тратить время на перемещения тушек, грызи просто включались в многостороннюю связь, а уж найти терминал в Куром как-нибудь да осилят.

Щир Квачев, едва ли не основной ответственный грызь за данную тематику, чётко рассчитал время, и вместо пустого втыкания в заставку на экране успел заварить цикория, да ещё и поставить под лапу здоровенный таз с яблоками. Уже хлебая напиток, разбадяженый молоком, грызь отмечал, как в окнах программы появляются участники обцокивания: некоторые бодряком, а некоторые и с трудом продирая глаза и зевая во все резцы. Щир не глядя протянул лапу в сторону и щёлкнул тумблером, включая общий канал - такая же система, как на кораблях, и давно отработанная привычка.

- Так, все в сборе, медведи и цикломены, - цокнул он, - Если и нет, пух с ним. У нас чрезвычайка жёлтого уровня, чтоб вы знали.

- Теперь знаем, - кивнул Груздень, - Что, опять какая-то пухня на Гусиной?

- Мимо, - Щир убедился, что информация слита всем, - Инфа вам слита, но кратко так... Один из фрегов, которые работают в разведке по зондам, обнаружил ПМ, с высокой степенью вероятности.

- Ааа впух, - чихнул Рудыш, жабократ флота, - Насколько высока эта высокая степень?

Вместо ответа Квачев сбросил ему ссылки на конкретные материалы, и похихикал, наблюдая за тем, как вытягиваются морды тех, до кого доходило наконец. "Мыхухоль" передала не какие-то там замеры, а вполне конкретные снимки с низкой орбиты, при взгляде на которые вопросы отпадали практически у всех. Однако, Щир прекрасно понимал осторожность грызей, и полностью разделял такой подход. Песок в том, что галактика - весьма большая штуковина, мягко цокая. Даже населённая планета, на которой разумное общество существует тысячелетия, далеко не вся приведена к общему знаменателю и покрыта сплошной зоной контроля. С космосом ситуация другая, зона контроля микроскопически мала, и на картах не белые пятна, а сплошная белизна с мелкими вкраплениями, образно цокая. На практике же получалось вот что...

- Жепь! Жеееепппь!!

- Что-что, простите? - заржали грызи.

- А. Извинтиляюсь, - цокнул один из белкачей, - Сейчас уберу попугая.

Хотя местами попугай и оказывался прав. По инструкциям, которые всё ещё никто не отменял, реакция Центра должна была последовать после того, как РВ-1043 сообщил о факте атаки зонда. На практике - таких фактов случалось просто слишком много. Тяжёлые разведчики рассылали эти зонды тысячами, и в частности, неизбежно попадали по тем системам, где уже плотно окопался кто-либо помимо грызей. Пуха ли, если программисты притопчут гусей, то весьма вероятно и такое, что зонд будет сбит в грызьей системе. А уж ящерам никто не запретит сбивать НЛО, нарушающие границы их пространства. В общем, отправлять группу реагирования сразу было бы неразумно, потому как она скорее всего пойдёт по "ложному вызову", и пропустит вызов настоящий. Например так, как это случилось сейчас! Мирохрана имела очень значительные ресурсы, но практически все резервы в данный момент уже были введены в действие. Кое-кто мог бы заподозрить подвох в серии событий, но здешние грызи знали, что никакого умысла не требуется, потому как это обычное состояние дел. РВ-4005, однотипный с "Мыхухолью", месяц назад тоже обнаружил обитаемый мир, между прочим. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это колония ящеров и местной биосферы там никогда не было. Только вот туда уже струячили ТУШКи из оперативной группы, и лететь им ещё месяц, прежде чем их можно будет развернуть в другую сторону.

- Таким образом, - цокнул Щир, поводя ухом, - Резервов больше нет, стоит вопрос о задействовании строевых частей флота.

- Расположение этой Утиной не в пух, - прямо заявил Груздень, показывая карту, - Далековато от нас, близковато к ящерам и гуманам. Кстати, вы дадите уши на отрыв, что это не колония?

- Дам, - кивнул Щир, - Так уделать всю планету, и не оставить никаких следов, это конечно возможно теоретически, но на практике никто из вероятных противников этим точно заниматься не будет. Кроме того, есть утверждённый протокол запроса при входе в занятую систему, нет ли? А тут они сразу запустили ударную группу, ну и получили в ответ.

- Грызаные галушки! - прокомментировала грызуниха, прочитав про то, что успел сделать фрегат.

Точнее, что он успел сломать: целый лёгкий носитель и наземную базу. У кого неопытного могли бы возникнуть вопросы об адекватности столь жёсткой полемики, но здесь все были ознакомлены с результатами разведки, главным образом, информацией с Гусиной. Было достоверно установлено, что вести с Лигой переговоры бесполезно, а значит, остаётся только физическое воздействие вплоть до достижения результата.

- Да, бельчонок делает некоторые успехи, - усмехнулся Груздень, - Не зря его посадили старпером на этот фрег.

- Вот именно, - хмыкнул Щир, - Грызята с "Мыхухоли" уже сделали всё, как надо, теперь наша очередь.

- Ох йоо... - схватились за голову штабисты, представляя масштаб возни.

Во-первых, нельзя просто взять и послать группу флота. Точнее, можно, но весьма вероятны плачевные последствия, так как все таковые группы заняты какими-либо задачами, и отмена оных приводит к срыву длинных цепочек долгосрочных планов. Во-вторых, большая часть кораблей находится в хозяйственной конфигурации, работая как транспорты, заводы, или добытчики ресурсов; следовательно, для мобилизации дополнительных сил придётся провернуть массу бюрократической работы. Однако, грызи веселели, когда вспоминали, что такое положение куда лучше, того, чем если бы у них вообще не было ресурса для такой мобилизации. В разных частях околотка Курый грызи защёлкали курсерами, лазая по базам данных, отчего слышался звук щёлканья клавиш, и трясущихся ушей, образно цокая. Такая мудрость была доступна и Щиру, так что он, предварительно схрумав тыблоко, открыл базу текущих походов, и вколотил в поисковую форму запрос. На экране пробежала на несколько листов вниз таблица с номерами кораблей и групп оных, с информацией о текущем положении.

- Ага! - опередил его Груздень, потому как этот грызь более плотно занимался этим, - Есть контакт.

- Тыблок лучше наверни, - сразу посоветовали ему.

- Хм, а это в пух... наверное, - цокнул Щир, почёсывая когтями челюсть.

Возможности для того, чтобы стартовать в Утиную, были у двух фрегов поддержки, и у крейсера, который находился ближе всего и мог бы прибыть через десять суток. Наморду счастливый случай, что корабль оказался в той стороне в учебно-жабовом походе именно в это время. Минус же...

- Да, минус такой, что не дай пух никому, - пробормотал Рудыш, но поправился, - Наверное.

Само определение "крейсер" уже говорило штабным, что здесь какой-то подвох, потому как такой класификации в грызьем флоте нет. Зато она есть во флоте Шан-Мрыка, той самой планеты в системе Гусиной, вокруг которой не так давно развернулись нехилые бои. Ясен пух, что корабль не был построен местными своими силами, а лишь собран из блоков, отданых грызями от жаднот своих, плюс трофейное оборудование, которого там навалом. Также, на корабле, как и во всём флоте ШММР, присутствовали грызи, бравшие роль эт-самых, всмысле, инструкторов.

- Песок также в том, что мы не можем им прямо приказывать, - цокнул Груздень, почесавши ухо, и поправился, - Точнее, это будет не в пух. Но вот попросить - можем.

- Грызо, это пахнет риском, - прямо цокнул Рудыш, - Сколько там лет прошло после эт-самого? И вы будете утверждать, что у этих есть полностью боеспособный тяжёлый корабль?

- Попробую поутверждать, - хмыкнул Груздень, - Потому как корабль не совсем у них, а почти что у нас. Всмысле, матчасть на девяносто процентов наша, плюс команда наших спецов.

- Вы должны соображать, что у лиговцев тоже наверняка стояла в резерве группа, и сейчас она уже на подходе к цели, скорее всего. Странно, что её там ещё не было, когда нагрянула "Мыхухоль".

- Не особо странно. У Лиги очень мало кораблей, по нашим меркам, и есть большая напряжённость со скитрами, так что им будет очень трудно отряжать лишние силы. Резерва, скорее всего, вообще нет, будут взмыленно собирать всё что можно, а на это уйдёт время. И качество пострадает, как понимаете, - Груздень мотнул ухом, - Так что, этот крейсер будет вполне адекватным ответом на вторую волну их налёта. А потом уже подойдут основные силы.

Грызи подумали головами, как они это обычно и делали. Раз уж кораблю выпала такая судьба, оказаться в этом месте в это время, так нечего тормозить. Боевые корабли как раз и строят для защиты миров, так что, он будет выполнять свою основную функцию. Ну а уж если погибнет...

- Единственное сомнение, - цокнул Щир, - Если крейсер всё же уничтожат, Шан-Мрык может воспринять это как подставу?

- Воспринять конечно может, но если подумать головой, даже недолго, то мы бы нашли куда более простой способ отобрать у них корабль. Кроме того, они осведомлены о том, что мы очень жадные, и не любим тратить матценности впустую.

- В любом случае, необходимо чётко всё разъяснить, - цокнул Щир, - Воизбежание.

Грызь поёрзал хвостом на кресле, привспушился, и схрумал очередное тыблоко. Из окна тянуло прохладой и блеяла коза, и это сильно контрастировало с сутью принимаемых собранием решений. Комиссия мирохраны только что подписала шан-мрыкский крейсер на весьма рискованную операцию. Правда, никто из причастных даже не подумал сожалеть о содеяном, грызи лишь крепче вцепились в песок организации, который следовало разбрылять для того, чтобы разрулить ситуацию.

--

Десять суток, пока "Мыхухоль" возвращалась к Оказии, отнюдь не показались команде скучным времяпровождением. И не только потому, что заставить белку скучать весьма сложно. Соль в том, что ранее всё внимание уделялось только неотложным операциям, подготовке к атаке - следовательно, всё остальное было максимально задвинуто, и сейчас наступала расплата в виде каскада мелких неисправностей и косяков. Обычно всё это устранялось в режиме текущей вахты, но сейчас приходилось разгребать навалившуюся работу, как кабан плотную дернину. Ясен пух, что Репень, как и остальные грызи, был доволен, потому как удалось достичь по крайней мере временного успеха в основной задаче. Повезло несколько раз: сначала противник купился на простейшие пустышки и остался без боезапаса, что спасло от траты котанки. Второй раз - когда проглючил движок повреждённого "шарика", и машина, вместо того, чтобы плавно попасть в захваты стыкузла, влепила в край корпуса на очень хорошей скорости, а потом ещё и прошлась по кораблю выхлопом, благо, рассеяным. Последствия могли бы быть самые плачевные, а так легко обделались, как-грится, котанк влепил в пустой бак РТ, и его деформация съела всю энергию удара. И снаружи никто не работал, так что, факел выхлопа повредил только сенсоры, которые недолго заменить. Подбитый "шарик" тоже притащили буксом обратно и таки застыковали, ибо, как гласит народная жадность, запас карман не тянет.

Репень мог бы сделать ошибку... да что там, наверняка бы её сделал, но ему не дали. Когда он цокнул, что надо бы делать станции контроля за пространством, чтобы обеспечить позицию в системе, вся инжа с Пефтенем во главе долго ржала. Потом грызи посмеялись и объяснили лопуху, что в данном случае ставить стандартные космографические зонды будет нерационально по всем параметрам. В нулевых, их будет слишком мало, чтобы реально обеспечить какой-либо контроль. Во-первых, в системе наверняка есть сеть зондов противника, которые отсекут, на какие орбиты попадут наши зонды, а это минус большая часть и без того нулевой эффективности. Поэтому, в бой идут эрзацы, тобишь - предельно упрощённые зонды системы "сенсор-передатчик". Да, полная фуфлыжня, проработают на химической батарее от силы месяц. Только вот через месяц, скорее всего, задача уже будет выполнена, и за создание реальной сети контроля возьмутся уже другие.

В то время как корабль находился на безопасном расстоянии от мешанины каменных и ледяных обломков, буксы постоянно летали туда за сырьём, притаскивали в Закрома, а инженерный отсек постоянно занимался изготовлением потребной матчасти. Спылители, как называли станки для трёхмерного напыления атомов, работали постоянно и в поточном режиме, так что эрзац-зондов получалось допуха, сотни штук! Вопрос стоял только в том, сколько этих коробок сможет раскидать по орбитам котанк. Кроме того, было необходимо просто-напросто восполнить растраченные запасы РТ и термоядерного топлива. И то и другое присутствовало в кометном веществе в избытке, надо только очистить до вменяемого состояния. Водород - для буксов и самого корабля, железо - для котанков. Чтобы не растягивать процессы недопустимо долго, Репень настоял на том, чтобы запускать всё параллельно, и это оказалось верным решением. Помимо всей этой возни, следовало ещё провести техобслуживание котанков и буксов, чтобы повысить их надёжность в дальнейшем, а также изготовить новые комплекты "хлопушек" для противоторпедной защиты, взамен потраченых. К сожалению, возможности повторить удачное решение с ложными целями не было, потому как на ту первую партию потратили все машинокомплекты движков, выработанные за долгое время похода.

Репень зачастую возвращался мыслями к боеготовности, окидывая её ухом, как-грится. Из десяти "шариков" в строю остались восемь, один получил повреждения от близкого ядерного взрыва и годился только на запчасти, второй засбоил сильно позднее, так что тут под вопросом, удастся ли вернуть в строй. Из дюжины "конусов" потрачены три, два по несушке, один по поверхности, итого ещё девять в сухом остатке. С одной стороны, грызь знал стоимость "конуса", с другой - эффективность сто процентов и выполненная задача, что не может не радовать. Сейчас все торпеды лежали в контейнере сбоку от левого инженерного отсека, обзываемом "арсеналом" - сохраннее будут, а при нужде их недолго поставить на котанки, всё автоматизировано. Хотя, лучше бы не пришлось, приходила свежая мысль в голову Репня. Ведь второй волной сюда нагрянут уже не разведчики, а регулярные войска, с гораздо большим количеством и качеством. Бодаться с ними в один корабль - так себе развлекуха... несмотря на то, что "Мыхухоль" уже бывала в такой ситуации. С другой стороны, свои тоже не будут жевать хвосты. Центр передал в ответ на сообщение по нуль-связи, что прибытие первых подкреплений ожидается через десять суток, следующие - до тридцати.

Получив такое сообщение, грызи сильно расслабились: за десять суток противник просто не успеет ничего сделать, у него уйдёт только пять-шесть, чтобы долететь от границы системы до планеты. А зря расслабились, ведь в любом случае, нужно обеспечивать позицию, да и отогнать ещё каких-либо непрошеных гостей, абы такие нарисуются. Тем не менее, Репень тоже порадовался такому повороту, ибо зная о расстояниях, он опасался, что на прибытие подкреплений уйдут месяцы. А когда в системе будет уже какая-никакая поддержка, это совсем другое кудахтанье...

- Что ты квохчешь как курица, Репыш? - пихнула его лапкой Мариса, хихикаючи.

- А я квохчу? - сделал тот удивлённую морду, - А я квохчу, да.

- Закопался в мысленном песке, космонавт? - почесала его за ухом грызуниха.

- Закопался в мысленном песке, космонавтиха, - согласился грызь.

Мариса, эта очень симпатичная ярко-рыжая белочка с синими глазами, и не подумала вытягивать согрызяя из этого мысленного песка, потому как знала, что можно оборвать мысль - несмотря на то, что ей явно было любопытно. Такое чисто беличье поведение умиляло Репня едва ли не больше, чем её шёлковая пушнина и обводы тушки, так что грызь, додумав мыслю до конца, с удовольствием поделился соображениями с согрызяйкой.

- Песок в том, что эти, - Реп кивнул в сторону планеты, - Топтались тут уже достаточно долго.

- Основания? - повела ухом Мариса.

- Снимки их базы, само собой. Ветровая эррозия грунта, нарушенного гусеницами, заростание песка травой, и всё такое. Это позволяет оценить, что они там уже минимум два месяца... были.

Грызуниха в очередной раз повела ушами - мысли изнутри цепляют, вот они и шевелятся, как цокали грызи. Ей не требовалось сорок попыток, чтобы угадать суть дела.

- Хочешь цокнуть, что здесь давно пора быть ихним силам второй волны?

- Да я не то чтобы хочу это цокнуть, - хихикнул Реп, - Но так оно и есть, собственно. Да, слава пуху и нашей Жадности, у нас есть нуль-связь, а у них нету. Но однопухственно, даже эта несушка, или одна из ударных машин, может за месяц добраться до своих. Получается, у них не было резерва для реагирования, или что? Ведь эта разведывательная группа вцепилась в планету, как клещ в гузку! Вот и получается... что не получается.

- Нутк это вроде как в пух, а не мимо? - предположила Мариса.

- Номинально, да. А если брать шире, то весьма вероятен какой-то подвох, - объяснил грызь, - Например, применение противником значительно больших сил, чем можно ожидать.

- Насколько я разбираюсь в склерозе, у Лиги не особо густо сил, чтобы разбрасываться ими. Они ведь не могут оставить без охраны свои системы, ящерицы рядом.

- С одной стороны, - кивнул Репень, - С другой, речь может идти о группировке достаточно компактной, чтобы её смогла выделить даже Лига, без стратегического риска. Либо соберут кого-нибудь из союзников...

- Либо что-нибудь ещё, - подсказала грызуниха с умным видом, скатив Репня в смех.

- Вот именно, Исочка. Пожалуй, не тем я забиваю голову.

- Так попробуй маринованую капусту, там вон на кухне сделали, - церемонно цокнула белка.

- Смех с мехом, - цокнул Репень, проржавшись, - Но забивать голову придётся не менее сложной задачей, а именно - организацией обороны данной системы. Да-да, я всё цокну за тебя, "о мой пух", так?

- Ну, сейчас чаю выпьем, и сделаем, - пожала ушами Мариса.

И что характерно, это была шутка лишь с долей шутки, потому как чай действительно был выпит, а грызуниха втыкалась в возню, как вилы в сено. Благодаря тому, что удалось найти выгодную позицию возле Оказии, оставались свободными от работы челноки, и теперь они нагружались зондами, разбрасывать их по пространству на заданных орбитах. К удаче, в космосе вовсе не обязательно доставлять груз до места, достаточно разогнать до рассчётной скорости по нужному вектору, а дальше всё сделает физика через инерцию и тяготение. Репень уже слегка опушневал от того, сколько траекторий задействовано - когда они все были на экране, получалась каша. Челноки, выполнив разгон очередной партии зондов, отрабатывали ускорение в обратную сторону, и снова возвращались к носителю - можно управиться за несколько часов, если не топтать гусей. "Мыхухоль" теперь выглядела ещё более сумбурно, потому как в стороны от инженерных отсеков раскинулись фермы, на которых крепилось всякое барахло - сырьё, заготовки, подсобные механизмы и ёмкости типа контейнеров и бочек, и так далее. Пристыкованный к кораблю на самой длинной ферме, болтался огромный металлический пузырь, который надули специально как хранилище водорода; благо, на таком удалении от звезды газ имел температуру градусов в пятнадцать, что ниже точки кипения и позволяет хранить его в жидком виде.

- Кстати, грызуниха, ты улавливаешь момент жадности? - цокнул Репень с хитрой мордой.

- Неа, - призналась грызуниха, - Но готова выслушать подсказку!

- Тама, - показал за борт грызь, - Куча подсобного оборудования. В частности, расширеная установка очистки и сжижения водорода, сепаратор для получения железного порошка в пищу "шарикам", дуговая печка для абразива, и ещё много чего по мелочи. Только вот если нам придётся срываться отсюда, что весьма вероятно, всё это дело элементарно пропадёт.

- А, вот в чём песок порылся, - поняла Мариса, - Да, ведь комета имеет приличное тяготение, и мы не врезаемся в неё только потому, что даём импульсы движком.

Грызи хихикнули, потому как аккурат в это время пол под ногами дрогнул, когда двигатель выдал небольшую тягу на несколько секунд. Так и барахло не разлетится от ускорения, и вся связка приобретёт импульс в сторону от центра Оказии. Без такой коррекции любой объект постепенно притянет к центру масс, а на практике - он полетит в мешанину каменных и ледяных глыб, составляющих рыхлую оболочку кометы.

- Песок, - продолжила мысль грызуниха, - Нужно сделать ферму, к которой закрепить всё вышеупомянутое, правильно я цокаю?

- Правильно, - кивнул Реп, - А потом можно будет и придать этой сборке ускорение, чтобы она вышла на орбиту вокруг кометы. Так будет надёжнее.

- Так это мне электропушку дадут, или как? - уточнила Мариса.

- Эй вы, выпушени! - цокнул Лурмек, высунув уши из-за перегородки, - Никак жадное дело затеяли?

- Так получилось, - захихикали грызи.

Как жадное дело, так все сразу интересовались, так что, эту операцию будет кому исполнять. Репень же почувствовал увеличение уровня Хрурности, как это называли грызи - тобишь, точность попадания в пух была особенно велика. Обсуждать устройство временной базы с товарищами по команде, среди коих к тому же собственная согрызяйка, Репню понравилось чрезвычайно. Те обстоятельства, что они находились внутри стального мяча на расстоянии в миллионы километров от обитаемого мира, ничуть не убавляли довольства, а только придавали бодрости пуха, потому как расслабляться чревато. Выдохнуть будет можно, когда в системе объявится флот - вот тогда точно пусть решают другие. Пока же "Мыхухоль" оставалась единственным кораблём, который сохранял здесь эт-самое. Причём, в данном случае Репень чётко понимал, что такое "эт-самое", хотя словами это объяснять долго, это проще почувствовать.

Может показаться, что один фрег в целой звёздной системе не способен ни на что повлиять, а на самом деле, вопрос только в количестве имеющегося в распоряжении времени. В нулевую очередь, как уже было упомянуто неоднократно, подготовка позиции заключалась в создании сети сенсоров: зонды с оптикой, приёмниками радиоволн, ретрансляторы, и всякая такая лабуда. Назначение сети состояло в том, чтобы максимально убрать для дружественных сил "туман войны", тобишь область пространства, которая не просматривается и оттого неизвестно, что там происходит. Именно этим "Мыхухоль" и занималась в поте морд команды. Следующая ступень - создание постановщиков помех и ложных целей, чтобы напротив, максимально сгустить "туман" для противника. На это уже не стоило рассчитывать, обстановка явно изменится раньше... Но есть и приз, захихикал Репень, вспомнив об этом. Те десять торпед, которые запустил покойный нынче носитель, всё ещё летят по звёздной орбите, и будут там вращаться много лет, пока тяготение не притянет их к какой-либо из планет. Соль в том, что нет уверенности, с какой программой их отправили. Есть вариант, что ни с какой, после провала маневра они просто отключатся; не исключено, что головки самонаведения включены на поиск подходящей цели... Репень поправился: в тактическом случае режимов работы ГСН может быть допуха сколько, но надолго ли хватит батарей, чтобы поддерживать работу всех механизмов, а потом ещё и запустить вторую ступень термоядерного двигателя? Поэтому, как бы ни хотелось как-то использовать халявные торпеды, грызь отложил эту идею до лучших времён, как рискованную.

Ещё, стандартной тактикой для фрегов поддержки является создание точек заправки, потому как это весьма важно, и при этом не требует особо сложного оборудования. Зато времени ухлопывает - помилуй пух сколько. Можно, конечно, надуть пузырь расплавленного металла диаметром метров сто, сделать из него цистерну и накачать сжиженым водородом, а потом перетащить оную на требуемое место. Покрытая чёрным поглощающим покрытием, такая шаробочка будет невидимой для противника, а свои корабли получат расширение возможностей маневра по системе, зная, в каких координатах они смогут найти запас РТ. Но это, если проводить аналогии с наземной войной, строительство укреплённого рубежа, и у одиночного фрега это займёт слишком много времени... Репень таки не переставал мусолить мысли в голове даже тогда, когда бегал в "беличьем колесе", тобишь, по кольцевому корридору жилого отсека, кругами. А бегать приходилось, потому как работа по прежнему на девяносто процентов выполнялась с терминала, а держать организм в положеном состоянии необходимо.

Наматывая круги, Репень к тому же получал возможность постоянно натыкаться взглядом на яркую пушнину Марисы, что вызывало довольство, ничуть не уменьшавшееся с каждым кругом. Грызь иногда пырился втихоря на то, как белка копается в числовой машине. Впринципе, можно потаращиться и на любую белку из доступных, но собственная согрызяйка для этого подходит куда как лучше. Грызуниха почти никогда не сидела неподвижно, постоянно шебуршила лапами или водила ушками, ну и вспушалась регулярно, ясен пух. Если она замирала, уставившись в экран, значит там случилось что-то действительно стоящее внимания, а если при этом Мариса не хихикала - это повод сразу спросить, что стряслось, потому как стряслось наверняка. К удаче, ничего критичного не случилось, несмотря на форсированый режим работы; некритичных отказов, как всегда, имелись тонны, но это в порядке вещей. Как уже было цокнуто, космический корабль есть изделие на пределе существующих технологий, поэтому где-нибудь да приходится постоянно подкручивать отваливающиеся компоненты.

Раньше, будучи пасуном котанков, Реп знал о текущей возне и даже активно учавствовал в оной, но теперь ему в обязанности вменялось всё это записывать, сухо цокая, и грызь впервые понял всю глубину опасности одиночного полёта. Пух с ним, с движком - выйти из строя мог любой из десятков критичных компонентов, и каждый такой сюрприз грозил очень серьёзными проблемами. Корабль это стальной мяч диаметров сорок метров, начисто отрезаный от естественной среды обитания, и даже выход из строя сортира означает нарушение всего баланса и в конечном итоге - сокращение срока автономной жизнедеятельности. Брр, поёжился Репень, представляя себе, хоть и в малой степени, бесконечный простор пространства снаружи корпуса фрега. И такое ощущение возникает у него, на фреге поддержки с двумя инженерными модулями, а каково тем, у кого нет под лапой такого оборудования? Жуть, жуть. Зато, про жуть легко забывалось, когда грызь видел Марису, да и остальных космонавтов, возящихся по своим местам. И как вас угораздило, за столько световых лет от дома, чуть не задавал вопрос Реп... и скатывался от этого в смех, само собой.

--

часть четыре

--

Тщательно прикопав последний кустик рассады, Ирис разровняла рукой сухой, комковатый грунт, и оглядела горизонт. Такая привычка имелась у неё всегда, но в последние годы это стало жизненной необходимостью - заметить вовремя опасность, сныкаться. Пейзаж до самого горизонта представлял из себя в основном плоскость, равнина, засыпанная песком разной консистенции, с небольшими впадинами и холмиками; грунт имел здесь цвета от песчаного до красного, так что, картина вполне сошла бы за марсианскую. Однако, это было на Земле, в самом центре Африки, на дне пересохшего озера, где ветер теперь почём зря гонял пыльные бури. Пустыня, с точки зрения непосвящённого, а на самом деле... на самом деле так и есть, вздохнула Ирис. Во впадинах, много лет назад бывших подводными, скапливался мощный слой ила, и там можно выращивать кой-какие культуры, но делать это весьма непросто. Вдобавок, нельзя просто взять и распахать поле, потому как его сразу же засекут со спутника, и наверняка заинтресуются такой аномалией. Несмотря на постоянную борьбу за само существование в этом далеко не самом приятном местечке, Ирис была совершенно счастлива, в частности потому, что была свободна, как ветер, и...

Раздалось низкое гудение будильника, и Ирис Белкина, вскочив как ужаленная, слегка приложилась затылком о потолок каюты, благо, не бетонный, и непроизвольно завернула трёхэтажным непечатным фольклором, какового успела нахвататься. Пырючись в дверь, женщина ещё несколко мгновений приходила в зацепление с реальностью, слишком глубоко в воспоминания утащил её сон. Пришлось тезисно прокручивать всё с самого начала - Земля, Шан-Мрык... и она теперь - капитан космического крейсера? Да вы что, ржёте?... Ощутив тяжесть на левой руке, Ирис подняла к глазам комм-устройство, и поняла, что шутка была бы слишком сложная. Возвращение твёрдой памяти принесло и немалую радость, ведь, как-грится, всё пошло лучше, чем ожидалось... но это относилось к общей картине, а чтобы разбавить оную, на комм немедленно прилетели несколько вызовов сразу. По идее, капитану следовало бы поморщиться, но Ирис только усмехнулась. Команда корабля, состоявшая из людей и волкенов, всеми своими косяками вызывала у неё только умиление, а не раздражение. На этих толстых волчар трудно сердиться, хотя бы потому, что это не принесёт никакой пользы. Так что, капитан весьма привычными движениями откинула со стенки малый терминал управления, и вывела на него сразу три вызова.

- Доброе утро, курицыны дети. У кого горит? Раз ни у кого, давайте как обычно, - сказала Ирис, тщательно скрывая троллфейс.

Тут она не прогадала, никакое "обычно" эти бакланы не помнили, а загоготали все сразу, как стадо топчёных гусей, как кое-кто цокнет. Пришлось в очередной раз напоминать. Затем таки последовали нагруженые смыслом доклады. Навигатор, волкенша Эния, отличавшаяся редкой для своего вида белой шкурой, в очередной раз жаловалась, что оборудование зверски косячит, а инжа не спешит исправлять.

- Энь, у тебя рыбы в предках были? - осведомилась Ирис, - А память как у них! Ты не в курсе, что инжа занята главным калибром?

- Я просто выполняю инструкции, - фыркнула волкениха, мотнув длинной мордой, - Докладываю, что навигация практически не работоспособна.

- Если будет время, я зайду, посмотрим, - отмахнулась Ирис, - Пкшен?

- Мордобой в учебке, - пожал плечами тёмно-серый волкен, контрастирующий с белой Энией, - Два трёхсотых, материальный ущерб незначительный.

- Грёбаные валенки! Разберёмся позже... Сразу - увеличить дозу успокоительного до максимума. Фома?

- Контейнеры готовы, - сообщил Фома, главный такелажник корабля.

- Ну да, у этих всегда всё готово... - пробурчала Ирис, - Ладно, принято.

Ожидая, пока скипит электрочайник на тумбочке в углу каюты, капитан привычно переключилась на т\э, тактик-экран, программу визуализации информации. Основной экран программы представлял из себя вид на корабль с виртуальной камеры, и на этом фоне выскакивали различные дополнительные окна, взыванные щелчками по кнопкам или непосредственно по элементам отображаемой картины. Крейсер "Сильвана", внушительное сооружение длиной более километра и полной массой под два миллиона тонн, шёл по инерции на окраине звёздной системы ЛД-900. Солнце, небольшое пятно с такого расстояния, тускло освещало металлические бока цилиндрических модулей, поблёскивало на вращающихся "колёсах" обитаемых отсеков и бликовало в плотных зарослях антенн, каковые торчали над каждым боевым отсеком. Смех смехом, но Ирис так и не могла бы сказать с полной уверенностью, что это было, когда её назначили капитаном - большое доверие, или наказание за какие-то косяки?

Сейчас таки им всем очень сильно повезло, что не рванул главный калибр. При проведении учебной стрельбы возник дисбаланс в разгонной камере, в результате чего оказался уничтожен один из блоков электромагнитной обмотки, причём, "уничтожен" весьма точно описывало то, что от него осталось. Порфирий, главный инженер, утверждал, что это есть не простое везение, а результат хорошей продуманности конструкции орудия, и ему трудно не поверить. Ведь если снаряд пойдёт вразнос внутри орудия, и кинетическая энергия выделится сразу - как минимум половину корабля разнесёт ко всем гусям. С одной стороны, возникало желание придушить умников, которые всё это придумали, с другой, если подумать головой, Ирис понимала, что такие же проблемы были бы при освоении любого корабля. А "Сильвана" это не просто какой-то корабль, а крейсер с реально беспрецедентным процентом экспериментальных решений... и с соответствующим высоким уровнем подгорания седалищ у экипажа.

Соль в том, что флот ШММР, Шан-Мрыкской Мировой Республики, начал существовать всего несколько лет назад, и даже при имеющеся огромной помощи от грызей, пока что не мог обеспечить оборону звёздной системы. Узкий круг ограниченых морд, как это называли грызи, посовещался и решил, что строительство флота по полной программе займёт слишком много времени, поэтому половину ресурсов направили на рискованные проекты. Логика в этом была, ведь если повезёт, то результат будет достигнут, а если не рисковать, то достигнут он не будет в любом случае. На крейсер вкрутили принципиально новые системы двигателей, защиту, и вооружение - всё и сразу. Да, это чрезвычайно сложно довести до годного состояния, но зато в случае успеха у флота будет боевая единица с уникальными возможностями. В имеющихся условиях это лучше целой группы провереных, но традиционных кораблей - ведь у весьма вероятных противников давно отработана тактика против таких целей, а главное, эта тактика обеспечена матчастью. Против беличьего флота, например, это сработало бы плохо, потому как у них полно инженерных частей и они могут оперативно сделать необходимое оборудование прямо на месте. Но у скитров, у Лиги, у гуманитарной империи, в силу ряда причин, с мобильным производством большие проблемы, так что, всё рассчитано верно... Хотя это неточно, добавляли обычно грызи, и ржали, животные.

Влезши в чёрный комбез, Ирис мельком глянула в зеркало, прикрученное к стенке; само собой, это было зеркало от лазера. Ну, бывало и хуже, здраво рассудила она. Не слишком длинные коричневые волосы трудно было привести в беспорядок, а вот некоторые мешки под глазами, возникшие в ходе длительного аврального режима, никуда не делись. Это успех, усмехнулась Ирис, выйдя из каюты и направляясь по кольцевому корридору, ей нет никакой надобности маскировать следы усталости, ведь никто из команды просто не знает, как она должна выглядеть в полном порядке. Волкены так вообще ничего не заметят, хоть зелёнкой измажься, но это имеет понятную обратную сторону. Впрочем, проблем это не приносило, потому как эти увальни очень прямые ребята, практически никогда не прибегающие ко лжи.

В кольцевом корридоре чувствовался гул, потому как косячил узел, соединяющий вращающуюся секцию с остальным кораблём; кое-как помогала резонансная глушилка, но проблему это не снимало. Если так пойдёт дальше, вполне вероятно остаться без одного жилика, но Ирис уже твёрдо решила, что лучше без жилика, чем без главного калибра. В конце начал, на крейсере два вращающихся модуля, и если потесниться, то не придётся даже оставаться без силы тяжести. Модули эти располагались не так, как на всех кораблях, виданных ранее, а поперёк оси корабля, так что видом своим напоминали два колеса диаметром двести метров, пристыкованные к первому базовому отсеку. При этом вращающиеся секции вмещали не только жилые помещения, но и большую часть подсобного хозяйства корабля; такие щедроты объяснялись тем, что "колёса" легко отстыковывались, и крейсер шёл в бой без всего этого барахла. Пристыковать их обратно это уже куда как сложнее, но всё лучше, чем таскать с собой десятки тысяч тонн лишней массы.

В корридоре, как оно здесь всегда и случается, можно было увидеть вперемешку как людей, так и волкенов, и с непривычки и испугаться недолго. Да и волчары тоже имеют специфический видок, массивные тушки высотой более двух метров, с длинными мощными лапами, оснащёнными острыми когтями. На корабле им пришлось нацеплять специальные калоши, чтобы не повредить что-либо этим когтями, потому как при невесомости очень трудно рассчитывать, куда попадёт нога. Волкен в невесомости - это то ещё зрелище, и на самом деле, они предпочитали избегать её до последней возможности. Облачённые в основном всё в те же чёрные комбезы, считавшиеся уставной формой одежды, аборигены Шан-Мрыка шастали по своим делам, шурша теми самыми калошами по металлическим панелям, которые сейчас работали полом. Завидев Ирис, зверюги поднимали лапу буквой "га" - нахватались этого у грызей, как и следовало ожидать. Правда, они не смогли бы отличить её от любой другой самки человека с похожей внешностью, и помогал только цвет кожи - все остальные люди в экипаже были гораздо светлее. Воизбежание путаницы с определением, кто есть кто, космонавты носили комм-устройства на руках, в этом плане техника не подводила.

- Эй Вузо, - окликнула Ирис волкена, жравшего бутеры прямо у терминала управления, - Опять физуху пропускаете, увальни толстомордые?

- Никак нет! - ответил тот, пропихнув корм в кишечник, - Просто сегодня левый отсек, пока занято.

- Выкрутился, - признала Ирис.

Бегать по кольцевому корридору, отрабатывая положенное количество физической нагрузки, это весьма полезно, но, как показала практика, практически блокирует работу во вращающемся модуле. Поэтому бег устраивали попеременно в разных модулях. Тьфу собака, ещё тащиться бегать, фыркнула Ирис, и захихикала, частично из-за упоминания собаки среди волкенов. Хотя, с научной точки зрения, волкены имели лишь морфологическое сходство с земными волками, а у себя на родине имели в весьма близких предках ящеров. Могло показаться, что эти увальни далеко не самый лучший выбор для команды космического корабля, хотя бы потому, что волкен весил раза в два больше человека, и места тоже занимал больше. Зато у них имелись особенности физиологии и психологии, недоступные людям, например - полное отсутствие суточных биоритмов, что в космосе как нельзя кстати. Собственно, выбора особого не имелось, волкенов всё равно пришлось бы брать с собой, потому как Шан-Мрык это их планета; однако, по прошествии некоторого времени и практики, Ирис могла бы сказать, что опыт вполне удачный.

Как оно и случалось в последние несколько суток, капитан прямым курсом струячила в то место жилика, где обитали инженеры, потому как их работа сейчас была критически важна для выполнения поставленных задач - как и всегда, впрочем. Уже на подходе к сектору инжи становилось заметно, что здесь побывали грызи: на стенках существовали надписи типа "это стена!", и в самых неожиданных местах на поверхность помещений, сухо выражаясь, наростали полки, шкафчики, а также вездесущие земъящики, из каковых лезли вьющиеся растения. Если подойти к месту совсем близко, то слышен и звук трясущихся ушей, образно говоря, а точнее - хихиканье и шебуршание когтей по столам. Ржень, наиболее откормленный из грызьих инженеров, как всегда был обнаружен за терминалом, посыпаным ореховой шелухой; поцокивая себе под нос и постоянно срываясь на хихиканье, эта здоровенная белка щёлкала когтями по клаве, и скорее всего, получала какие-то осмысленные результаты. Деятельность инжи сейчас стала настолько критичной, что Ирис не ленилась дойти досюда ногами и подождать, пока кто-нибудь из спецов освободится, чтобы не отрывать их от дела.

- Ну допустим... - пробормотал Ржень, отхлёбывая чайку из двухлитровой кружки, присмотрелся, и заржал, - А, вот и жепь!

Вспушившись и потянувшись, грызь хотел было взяться за сухари, также загодя положенные в радиус досягаемости, но заметил капитана и поднял лапу буквой "га".

- Как у вас дела, Ржень-пуш? - спросила Ирис, и уточнила, - Вопрос не академический, если что.

- У нас всё в пух, товарищ Белкина, - хихикнул белка, - Ответ также не академический... Если подробнее, то конструкционная защита себя оправдала на двести процентов, убиться мы никак не могли. Что касается выбитого блока, то нам понадобится где-то пять-шесть суток.

- Понадобится на что? - не угомонилась капитан.

- На восстановление функциональности, сухо цокая, - пожал ушами грызь, - А что?

- Восстановление функциональности? - недоверчиво переспросила Ирис, - Вы отремонируете главный калибр? С калибровкой всех частей и центрованием?

- А пуха ли нет? - фыркнул Ржень, - У нас здесь целый завод со всем потребным оборудованием, так что, вопросы только во времени. Будет время - сделаем хоть копию всего корабля.

- Ты сейчас серьёзно цокнул или ржёшь? - всё ещё не до конца поверила Ирис.

- Я конечно ржу, но цокнул серьёзно, - цокнул Ржень.

Во всех вопросах, где могли быть двусмысленности, приходилось переспрашивать по несколько раз. В частности, грызи действительно могли отпустить шуточку невовремя - для белки это было очевидно, а для остальных нет. Кроме того, во флоте ШММР имел место совершенно неуставной езыг, смешаный из языков людей, волкенов, и беличьего цоканья. По хорошему, следовало всех обучить одному языку, но проблема в том, что никто пока не знал, как это сделать строго по науке, наука только разрабатывала этот вопрос. Поэтому команде приходилось выкручиваться, проявляя повышенную интуицию при расшифровке слов.

- Хм, а что, нужна копия корабля? - захихикал Ржень.

- Пока нет, - покачала головой Ирис, - Нужен ГК. Значит, шесть суток. Условия?

- Не топтать гусей, само собой... Помимо этого, хорошо бы получить кой-какие материалы, потому как во время пробоя в пространство выбросило примерно пять тонн металла в виде плазмы, это дыра в балансе вещества, сухо цокая. Ну и весьма желательно оставаться в дрейфе.

- Желательно или необходимо? Соль вот в чём, - Ирис щёлкнула пальцами, - Нам надо забрать контейнеры от ресурсеров, до них около трёх суток хода в одну сторону. Надо решить, как будет... более в пух, да.

- Пух знает, - почесал пух Ржень, - Можно и так, и сяк. Остаться здесь, починить пушку, отстреляться, а потом пилить за контейнерами. Или чиниться по дороге, что несколько дольше, но возможно сохранить сколько-то времени в целом.

- Понятно, - кивнула Ирис, - А вещества? Насколько они вам необходимы?

- Полностью, - цокнул грызь, - Хотя если вдруг их не будет, можем по аварийному сценарию.

- Это как?

- Ну например, разберём на запчасти один из движков, один пух, их двенадцать.

- Плохая идея, - помотала головой капитан, - Убыток в маневренности нам не нужен.

- Тогда челнок, - пожал ушами Ржень.

- Грызо, ты понимаешь, сколько стоит такой челнок? - осведомилась Ирис.

- Я понимаю, сколько стоит работающий ГК. Впрочем, это только в авральном случае, как я цокнул.

Все уже могли много раз убедиться на практике, что если грызь что-то цокнул, то скорее всего, это результат обдумывания вопроса в голове, а не где-либо ещё. В данном случае Ирис соглашалась с белкой, потому как всё же главное назначение корабля - оборонное, а перевозка контейнеров суть дело вторичное, какое может и подождать. Правда, с этим мог бы поспорить Юпшец, волкен из гильдии купцов, который по-беличьи назывался бы помпожабом, Помощником по Жабократической части - тобишь, он постоянно придумывал, как выжать Прибыль. В текущем походе жадный план состоял в том, чтобы забрать контейнеры с материалами, добытыми ресурсной партией; крейсеру нет разницы, куда ходить на учебные стрельбы, так почему не вырясти из этого дополнительную Прибыль? Мощный корабль со своей тягой мог утащить сотни тысяч тонн лишнего груза, и тем сэкономить прорву времени и ресурсов. Ирис вполне отчётливо ощущала на шее хватку Жабы, когда вспоминала, чем набиты эти контейнеры: одной платины допушнины, как кое-кто цокнет. Однако, Жаба жабой, а если начать собирать всё ценное, что есть в космосе, то ни на что другое не останется сил.

Из этаких соображений Ирис совершила набег на отдел навигации и сообщила тамошним, чтобы они считали траекторию, исходя из задержки на восемь суток. Как она и подозревала, вой Энии о том, что ничего не работает, был сильно преувеличен, хотя номинально она не соврала. В частности, косячили широкоугольные телескопы, которые как раз использовались в системе навигации, и капитан понятия не имела, как их исправить. Зато она прекрасно знала, что на корабле пухова туча всяких сенсоров - и оптика, и радио; следовательно, нет большой проблемы взять данные с любого другого источника. Правда, центральная сеть корабля отказывалась прожёвывать эти данные, как ей полагалось, но опять-таки это не составляло проблемы. Рассчёты там не настолько громоздкие, и их можно сделать на бумажке, а уж при помощи отдельного вычислителя - запросто. Да, всё это гораздо менее эффективно, чем штатный режим, но гораздо лучше, чем ничего. Когда волкениха начала бухтеть, Ирис прибегала к одному, но весьма действенному приёму, а именно говорила "Вспоминаем начало". Поскольку память у большинства космонавтов была лучше, чем у рыб, они вспоминали, и приходили в годность.

Смысл состоял в том, каким образом был сформирован экипаж. Когда дошло до этого, начались страшенные проволочки, связанные с недовольством отдельных особей, сухо выражаясь: в общем, обычное дело как для волкенов, так и для людей. Не чуя близкой смертельной угрозы, они сильно расслабились и принялись выполнять скорее свои личные задачи, а не общую и главную. Это можно было бы терпеть в спокойной военно-политической обстановке, но текущая обстановка требовала не снижать темпов. Политбюро Шан-Мрыкской Мировой Республики, вникнув в суть дела, приняло решение в беличьем стиле, долбануть по хитрой головоломке кувалдой, а именно - назначить руководителем проекта Никодима Белкина, который до этого гонял волкенов, создавая подобие сухопутной армии. С присущей ему дипломатичностью Нико обложил флотских трёхэтажными матюками, а смысловая нагрузка состояла в том, что Родина в опасности. И заниматься выяснением отношений, философствованиями, и прочей фофудьёй - конечно можно, но только не в ВКФ, поэтому, все недовольные - пшли вон. Поскольку командный состав не мог договориться о кандидатуре капитана первого тяжёлого крейсера, Нико назначил свою жену, Ирис Белкину. "Почему? По произволу!" - резонно ответил он, и добавил, что смотри мол выше. Это могло показаться спорным решением, а на самом деле... на самом деле так оно и есть. Однако, введённый по произволу порядок - гораздо лучше, чем отсутствие порядка вообще. Только вот всё-таки, не давала покоя мысль капитану, это поощрение авансом, или наказание за прошлые косяки?

--

Почуяв, что его дёргают за руку, Гораздъ Кротовъ отмахнулся; не стерпев такого, комм сделал "бып!", враз выкинув космонавта из сна. Благо, почти у всех уже имелась механическая привычка вскакивать при этом "бып!", и при этом ещё и не биться башкой о предметы, что ценно. Пришедши в годность, Кротов почесал пузо и огласил кубрик громоподобной отрыжкой, от которой бы задрожали стёкла, существуй они тут. Несмотря на то, что последние несколько суток экипажи ударных машин крутились, как белки в колесе, голова соображала на удивление чётко, да и в целом организм не проявлял признаков усталости. Так, где подвох, постарался припомнить Гор. Вчера, если считать по корабельному времени, после обслуживания терминалов они загрузились бухлом, в рамках допустимого после смены... там ещё была эта классная врачиха из медчасти... а, ну вот и подвох. Она и снабдила УМ-ников стимуляторами, а на вопрос о последствиях ответила, что мол вот и посмотрим, какие будут последствия. Но, пока всё пошло лучше, чем ожидалось, хмыкнул Гор, и соизволил таки поднести комм к лицевой части, прочитать, что там стряслось.

- В каком смысле, "покайтесь олухи"?? - прочитал он вслух надпись на маленьком зелёном экране комма.

- Ну, это из религиозной беливни, - изрёк мудрость Тихон со своей койки.

Сообщение выполнило своё назначение - взбодрило получателей; подумав головой, Гораздъ пролистал сообщение вниз. Так и есть, специально наставили пробелов, чтобы следующие строчки не помещались в экран сразу. "Шутка, чо. Сбор в столовке-два в 07-00." Командующий разведотделом в своём духе, если уж переворот - так обязательно с переподвывертом. Зато не даёт расслабляться, ведь в целом, невелика сложность, пролистать сообщение и понять головой его значение; если уж кто не справится, так это следует отметить, тут не поспоришь.

- Так, волчата, подъём! - хлопнул по коленкам Гор, свешивая ноги с верхней койки, - Сбор в брифингальне.

- Долбаный случай, - вздохнул Тихон, откладывая книжку, - Командир, ты в курсе, что у белокъ такие вещи передаются по сети за пять сек?

- Лейтенант, доложите о количестве наблюдаемых белокъ! - фыркнул Кротов, спрыгивая на пол.

- Ну, примерно... ноль, - вынужден был признать бортинженер, и тоже полез вниз.

Торчать на верхних койках приходилось ввиду того, что двое в составе экипажа были волкенами, а это организмы значительно крупнее человека, так что, им определили первый этаж. Сейчас эти увальни зашевелились, потому как "волчата" относилось к ним, но не сильно точно, или скорее, вообще неточно. Хотя волкены были молодые, ростом они превышали два метра, и в довольно тесном помещении кубрика ворочались не без труда. Как и все волкены на борту, они постоянно таскали на себе "валенки", чтобы не тыкать куда попало острыми когтями на ногах. Что касаемо возраста, то в экипажи УМ определяли наиболее крепких здоровьем, потому как от них требовалось не только быстро соображать, но и просто выдерживать большие физические нагрузки. Люди при нынешнем уровне медицины могли оставаться годными к такой службе долго, но волкены не так давно существовали в мире средневековья, поэтому только молодняк мог похвастаться отличным здоровьем.

Храпек, тёмно-серый волкен, занимавший должность пилота, что-то рыкнул своему собрату Фысцелю, навигатору; выглядело довольно смешно, когда волчары рычали, при этом не особо уклюже забираясь в форменные комбезы. По идее, на борту существовал некоторый язык, но на практике, все крошили батон, как пух на уши положит, как кое-кто цокнет. Гораздъ таки спокойно относился к тому, чтобы волкены разговаривали на своём наречии - в конце концов, они ведь не могли точно знать, что он ни бельмеса не понимает в этом рычании.

- Гоняет, как гусей по амбару, - бухтел Тихон, - Эксплуатирует аборигенов, не?

- Ага, их поэксплуатируешь, - фыркнул Гор, - Видал, какие щи отъели на казённых харчах?

- Командир, мы вообще-то русский понимаем, - усмехнулся Храпек, оскаливая зубья.

- Так я затем и говорю, чтоб вы понимали! - резонно ответил Кротов, - Пшли.

Тихон был прав, у белокъ в их флоте отродясь не было "комнат для брифингов", да и вне флота тоже, собственно; однако, такой механизм не подходил для существ с другой структурой устройства общества. Поэтому пришлось тащиться через весь жилой модуль, уворачиваясь от бегающих по кольцевому корридору - потому как это была самая длинная беговая дорожка, и никуда от этого не денешься. Кроме того, бегуны обычно заодно носили всякое подсобное, типа продуктов на кухню. Сегодня эта половина жилика была отдана под физуху, потом будет другая... Уворачиваться стоило, потому как волкены, если не несли в лапах груз, могли фигачить и на четырёх конечностях! Опираясь на пол длинными руками, они использовали мощные ноги для придания телу горизонтальной скорости, сухо выражаясь, и кинетическая энергия у такого тела будет достаточная, чтобы причинить заметные повреждения при столкновении.

В брифингальне, она же столовка-два, сейчас меняли линолеум, поэтому вместо рядов кресел стояли временные скамейки, и помещение напоминало спортзал. На крейсере имелась дюжина несомых УМ, по четыре головы на машину - получается сорок восемь, как ни крути, а есть ещё и резервные экипажи. В общем, в брифингальню и в лучшие времена набивались плотно, а сейчас приходилось сажать волкенов в задние ряды, иначе из-за их туш людям ничего не будет видно. Действительно тупо, подумал Гораздъ, толкаясь локтями с соседями, но куда деваться? Слишком много бакланов, которым надо всё рассказать лично, иначе пролетит через голову, как нейтрино. Как оно обычно и бывает, на собрании присутствовал узкий круг ограниченых лиц, а именно - командующий разведотделом, китаец Суп Щи, и командир дивизиона УМ Лисицын. Оба с интересом пырились на часы, и как только стукнуло семь-нуль нуль, Суп Щи усмехнулся.

- Минус два, - хмыкнул он, - Кажется, мы понесли первые потери.

- Ну, тут поперёк не скажешь, - пожал плечами Лисицын, записывая, кто именно продудел собрание.

- Йоп, это-ж каким дебилом надо быть... - тихо пробормотал Тихон.

Гораздъ кивнул, дипломатично умолчав, что сам едва не сбросил сообщение. Скорее всего, этих двух командиров экипажей ждёт хороший такой пинок на переподготовку, в лучшем случае. Суп Щи тем временем включил большой экран на стене:

- Ну раз все в сборе, выносите гуся... образно выражаясь.

Экипажи заржали, потому как сначала на экране появился жареный гусь на тарелке, и только потом - схема звёздной системы ЛД-900. Сеть станций слежения, диспозиция беличьих кораблей возле планеты-четыре, где они ковыряли ресурсы из крупных астероидов. Планета-четыре кстати не обязательно была четвёртой планетой, как ни странно, потому как суть не в количестве планет, а в их расположении на орбитах по удалённости от солнца. Законы образования звёздных систем едины, поэтому планеты так и разделяли; планета-три например находилась на месте потенциально обитаемой, по удалению от этой позиции шанс на существование благоприятных для жизни условий быстро падал до нуля. На экране часть схемы приблизилась, показывая орбиту крейсера, и сбоку - красные отметки. Некоторые заволновались, но Гор прекрасно знал, что учебные цели обозначаются точно также, как враждебные, и здесь он не прогадал.

- Как вы осведомлены, надо полагать, - заявил Суп Щи, - Вчера были завершены работы по восстанавлению главного калибра... вряд ли вы это пропустили, раз сами учавствовали.

- Ну, отдельные спецы у меня тут есть, могли и, - пробурчал Лисицын.

- Да. Так вот, следующий логичный ход - это проверка ГК на практике. Как понимаете, это также повод для проведения учений отдела разведки. Стрелять будем кстати не по камню, точнее, не просто по камню...

Экран приблизил модель "сложно камня": это был астероид в форме картофелины, и программа подсвечивала на нём изрядное количество подсистем, которые будут изображать оборонительное вооружение цели. Как выяснилось, не только изображать.

- Кое-кто расстарался и сделал настоящую условную цель, - продолжил Щи, - Сам астероид массой в пять мегатонн предоставлен природой, а кроме того, на нём установлены торпедные установки.

Встрепенулся даже Лисицын, недоверчиво вытаращив глаз:

- Прям торпедные установки? Ты ещё скажи, что они будут стрелять!

- Будут, причём настоящими торпедами и ракетами.

- А с чего грызуньё так расщедрилось? - подозрительно спросил Лисицын, - У них же Жадность, не?

- Хм, - усмехнулся китаец, - Этот крейсер в основном построен грызуньём, как вы изволили выразиться. Им вполне естественно выгодно получить достоверные результаты испытаний.

- Выкрутились, - вынужден был признать Лисицын, - Какова будет наша задача?

- В первую очередь, доставить контейнеры. Они нам нужны для завершения работ. Для этого понадобится отрядить шесть машин.

- Опять этот грёбаный каботаж? - дипломатично выразил своё отношение Лисицын.

- Ну да, - пожал плечами Щи, - Выбора у нас нет. Поэтому, первое звено идёт в учебный вылет, второе - на перевозку контейнеров.

Тихон не особо тихо выдохнул, потому как их машина с номером ноль-пять относилась к первому звену. Причём, вряд ли он рвался в учебный бой, скорее понимал, что так им придётся проторчать в тесном аппарате гораздо меньше времени. "Каботажникам" только в одну сторону пилить суток пять, а УМ-2 отнюдь не располагают к длительным полётам. С другой стороны, подумал Гораздъ, учебная стрельба термоядерными торпедами это тоже так себе подарок, зашибёт ненароком очень легко.

- Сценарий достаточно простой, но его нужно отработать чётко, - продолжил Суп Щи, - Крейсер выйдёт вот на эту позицию, практически с нулевой скоростью относительно цели. Задача-минимум состоит в том, чтобы поразить цель раньше, чем у неё закончатся торпеды. А их там должно быть сорок восемь штук, если нам не соврали.

- Фигасе! Полсотни "окурков"?! - снова офигел Лисицын.

- Да. На самом деле, это модифицированные "конусы", они переделаны так, чтобы наиболее соответствовать торпедам вероятного противника. Кроме того, цель будет запускать лёгкие ракеты ближнего боя, применять РЭБ, и выбрасывать динамическую завесу. В общем, полная имитация тяжёлого корабля.

Суп Щи щёлкнул кнопками, и схема на экране пришла в движение: от крейсера протянулась траектория стрельбы, навстречу вырос целый сноп траекторий стартовавших торпед. Главный калибр конечно та ещё дура, но экипажам не особо верилось, чтобы она смогла пробить такую плотную завесу. Массовый подрыв термоядерных боеголовок большой мощности, мегатонн по полста, создаёт такой тёплый ламповый адок, что через него не всегда пролетают даже плазменные сгустки, какими стреляют орудия ящеров. Явно переборщили, покачал головой Гораздъ, ведь во время первой тестовой стрельбы они даже не сразу попали в астероид, безо всякого противодействия. Впрочем, это не забота УМ-ников, пусть отдуваются артиллеристы.

- Ну допустим, - крякнул Лисицын, - А наша-то задача какая?

- В первую очередь, выйти на позиции и писать телеметрию, - просветил Щи, - Как вы понимаете, атракцион этот весьма дорогостоящий, так что, снять фильм надо с первого дубля. Во-вторых, вы должны провести отработку противоторпедной защиты.

- Тоесть, это они и в нас херачить будут?

- Ну... да. Не боевыми, ясное дело... скорее всего.

Боевыми или нет, а когда в твою сторону разгоняется тяжёлая торпеда, стотонная дура с термоядерным движком, это заставляет понервничать, ведь прямое попадание зашибёт даже фрегат, слишком большая кинетическая энергия получается при столкновении. Однако, подобные мысли промелькнули лишь на мгновение, ведь если назвался груздем - то назвался груздем, как известно. Ударная машина УМ-2 являлась помимо прочего носителем шести котанков, и несла главный калибр, луч-кинетическое орудие, интегрированное с главным двигателем, он же термоядерный реактор. За счёт интеграции мощность на единицу массы увеличивалась раза в два. Аппарат не мог одновременно дать тягу и стрелять, но толку от такого упражнения крайне мало, один шиш при тяге точность стрельбы падала в район нуля. Вместе с шестёркой несомых "шариков" машина могла вполне успешно отстреливаться от ракетно-торпедных атак, и чтобы завалить относительно малогабаритный аппарат массой в пятьсот тонн, требовалось непомерно много боеприпасов. Теоретически, по крайней мере.

- Теоретически, - буркнул себе под нос Тихон.

- Теоретически, - подтвердил этот тезис Лисицын, - Но проверить можно только при натурном испытании, как вы понимаете. Поскольку это сопряжено с повышеным риском, учавствуют только добровольцы... Сколько у нас добровольцев?

Количество добровольцев совпадало с количеством присутствующих. В ВКФ не попадали те, кто не осознавал всех условий, в частности - постоянного риска. Просто здесь риск будет слегка больше, вот и всё. Гораздъ же более думал не о рисках, а о том, что действительно можно будет проверить действие системы в обороне, а это весьма значительно. Правда, покрутиться придётся как следует, но на то и эт-самое.

- Хорошо, - кивнул командир, - Первое звено на вылет в полном составе. Сейчас покажу подробную схему...

Помимо всего прочего, конструкторы УМ-2 постарались сделать аппарат как можно менее заметным, поэтому предполагалось, что они смогут подходить к цели достаточно скрытно. Собственно, любой корабль мог быть не сильно заметным, если идти строго на наблюдателя, скрывая факел выхлопа за корпусом, и не светить радаром; здесь добавлялась технология поляризации излучения. Опять-таки в теории, при тяге в двадцать процентов двигатель мог выдавать не просто плазменный факел, а точно направленный луч, видимый только с очень ограниченых углов. Проведённые испытания показывали, что "тихий ход" срабатывал далеко не всегда, из-за неточности в изготовлении механизмов и погрешностях в их работе. Так что, лучше всё-таки не светить в сторону противника, для надёжности.

Лисицын выполнил угрозу и показал схему учебного боя: звено из шести машин выходило на позицию в стороне от цели, стараясь оставаться незамеченым для радаров условного противника. В первую очередь, для обеспечения обзора на цель с другого ракурса, если та закроется помехами. Работать внешним наведением для крейсера это штатная задача ударников, собственно. При необходимости же они могли выпустить в атаку котанки, отвлекая силы противника от основного корабля, и даже пострелять своими мотор-пушками. Пробить значительную активную защиту из такой штуки не получится, но когда идёт полномасштабный бой с применением всех средств, есть шанс, что цель пропустит внезапный удар. А орудие стреляет активно-реактивным снарядом массой более килограмма, при том что разгоняется он в конечном счёте до трёхсот километров в секунду, и взрыв при контакте с твёрдым объектом получается весьма внушительный.

По плану учений УМам следовало в любом случае раскрыть себя, и отрабатывать отражение торпедной атаки. При этом тактика УМ-2 отличалась от той, что использовали котанки или другие ударные машины: те всегда шли единым строем, потому как это обеспечивало большую плотность оборонительного огня. УМ-2 же разделялись, причём заходили с разных сторон. Они не смогут вместе отбиваться, но зато гораздо сложнее обнаружить все группы. Кроме того, после обнаружения аппарат мог просто выпустить котанки, и далее противника занимали они, а сама машина становилась тактически малоинтересной, по крайней мере, пока есть другие цели.

- Сколько примерно будет торпед? - вылез с вопросом один из командиров машин.

- От нуля до бесконечости, - не моргнув глазом, ответил Лисицын, и ничуть не приукрашивал.

Шансов немного, но куда деваться, подумал Гораздъ, и поднял руку.

- Товарищ командир, а кто будет управлять условной целью? Если эт-самое, - Кротов показал резцы, - То боюсь, это пустая трата ресурса, потому как без шансов.

- Не, - хмыкнул Лисицын, - Ведь эт-самые не наш условный противник, поэтому управлять будет программа, адаптированная к условиям учений. Ещё вопросы? Тогда получайте полётные проги.

Программы, составленные в бортовой сети крейсера, передавали экипажам УМов в прямом смысле, на дискетах. Потом числовая машина сравнивала эти данные с полученными через сеть, на всякий случай.

- На, не посей, - Гораздъ отдал чёрный плоский квадрат Фысцелю.

- А чё так? - усмехнулся волкен.

В ответ Кротов оттопырил карман комбеза, показывая, что тот набит дискетами, и сувать туда ещё одну - плохая идея. Видавшие это заржали. Правда, первое звено веселилось куда больше второго. Теперь они знали, что лететь им не более двух суток в оба конца, а в практике это цветочки.

- Так, я на вылет, товарищ Щи займётся транспортной операцией, - продолжил Лисицын, раздав дискеты, - Пригласил бы вас в столовку, но нажираться на дорожку будет не особо умно. Так что, тащите термосы, там вроде норм хавчик приготовили. Готовность к вылету через час... А, за ногу! У кого есть запасной термос, а то мы свой просрали в последнем вылете.

У дверей зашебуршились волкены и люди, и выйдя в корридор, давали бега в заданную сторону. Всё-таки сбегать до столовки не так быстро, потом ещё проверка кораблей перед стартом, так что, если приплестись последними, можно и остаться без корма. Сейчас можно было расслабиться, потому как нашлось немало бакланов, не взявших с собой термосы. Экипаж ноль-пять был достаточно опытным, так что, Гораздъ лишь кивнул Храпеку, и волкен умотал в направлении столовки с рюкзаком за плечами, в каковом рюкзаке и существовал контейнер для корма. Нажраться перед вылетом действително плохая идея, потому как на разгоне будут большие перегрузки.

- В общем, Храп за кормом, остальным разойтись, - озвучил замотанную в бороду шутку Гораздъ, - Всмысле, по машинам.

УМы были пристыкованы к кольцу на центральной части корпуса крейсера, и чтобы туда добраться, следовало выйти из вращающегося "колеса", и проделать путь в несколько сот метров с множеством поворотов. Без привычки немудрено заблудиться, в прямом смысле! В самом начале бывало, что отставшие по пол-часа бродили по отсекам, топча гусей; после того, как экипажи прошли десятки учебных подъёмов по тревоге, натасканность повысилась до приемлемого уровня. По крайней мере, теперь все знали, как быстро вызывать навигацию на комме, а там уж даже полный дуб разберётся. А Храпек, как чётко успел усвоить Гораздъ, вовсе не дуб. У гражданских на Шан-Мрыке бытовало мнение о волкенах как об очень сильных, но недалёких по интеллекту животных, и в этом имелись сразу две ошибки. Несмотря на более чем двухметровый рост, волкены более полагались на смекалку, а вовсе не на мышечную массу - для своих габаритов они были не так уж сильны, как казалось худосочным человекам. По способностям же к обучению аборигены Шан-Мрыка ничуть не отставали, а кое-где и превосходили другие виды. Отчасти это могло пугать, но с другой стороны - сильно мотивировало. На самом деле, никто в Лиге не поверил бы, что за столь короткий срок можно сформировать боеспособный экипаж тяжёлого крейсера, да ещё и набитого экспериментальным оборудованием; здесь же космонавты были вынуждены крутиться, как белки в колёсах, и прыгали выше головы.

Попрыгав в невесомости по корридорам, экипаж ноль-пятого добрался до своего шлюза, к коему была пристыкована их машина; на практике это был круглый люк с винтовым запором, как на подводной лодке, и примерно таких же габаритов, чтоб только пролезть. Гораздъ, первым долетевший до люка и схватившийся за вентиль, привычно позырил в окошко, вмонтированное в сталь, и машинально потянулся к рычагу запора, но замер на пол-пути, и вернулся к стеклу.

- Етитская сила...

- Согласен, - с полной спокухой подтвердил Фысцель, позырив через плечо командира.

Соль в том, что окошки в люках шлюзов делались не смеха ради, а для безопасности. За стеклом, с той стороны, крепился спиртовой термометр, достаточно большая колба с красной жидкостью, отмечавшей по шкале температуру. Сейчас было ясно видно, что колба пустая, и сорван клапан, закрывающий её. Тобишь, в шлюзе вакуум, или около того, хотя контрольная аппаратура показывает норму. Показав жестом не трогать шлюз, Гораздъ оперативно ткнул в комм, причём не просто так, а вызывая именно дежурного по инженерной части.

- Слушаю, - отозвался сквозь нескрываемую зевоту Плюхов.

- Товарищ инженер, у нас тут проблема со шлюзом, - прямо сказал Кротов, - Градусник выбило, судя по всему, камера разгерметизировалась.

- Молодцы, шарите, - пробухтел Плюхов.

От люка послышались удары ключом по металлу, и все увидели, что инженер находится как раз там, уже прикрепляя обратно целый градусник. Подстава, с облегчением выдохнул Гораздъ, открывая таки люк.

- А на ноль-седьмом как в глаза долбились, открыли сразу, - хмыкнул Плюхов, - Только не расслабляйтесь, это был не последний раз.

- Есть не расслабляться, - вполне осознанно ответил Гор.

Космическая среда предоставляла кучу возможностей сдохнуть безо всякого вмешательства противника, Гораздъ это уже усвоил твёрдо, и был намерен всячески избегать такого сценария. Проплыв через весьма узкую шлюзовую камеру, экипаж попадал уже на борт своего аппарата; от входного люка шёл колодец с гладкими стенами, в который едва можно пролезть. В общем, если взглянуть философично, то парадокс - неизмеримая пустота вокруг и максимальная теснота внутри корабля. Зато плотная компоновка обеспечивала конструктивную защиту, в первую очередь - от радиации. Вокруг обитаемого отсека громоздились тонны всякого барахла, и это само по себе давало хорошее экранирование. Кроме того, у двигателя был режим магнитной ловушки, этим щитом можно прикрыться от источника излучения, и пока работает движок, поплёвывать на весьма высокие энергии прилетающих частиц.

Обитаемый отсек УМ-2 делился на две равные части, две бронекапсулы по сторонам от длинной трубы двигателя, которая проходила по всей длине машины. Капсулы эти имели размер, позволяющий втиснуть два терминала управления, тобишь, примерно два на три метра, при высоте около двух. Ясен шиш, что перед приборными панелями стояли не обычные табуретки, а специализированные противоперегрузочные кресла, сами по себе являвшиеся достаточно сложными изделиями. В данном случае это была необходимость, чтобы экипаж не потерял боеспособности за многие сутки полёта. Кресла обеспечивали максимально возможное в данных условиях сидение, а также раскладывались в койки, потому как места для отдельного кубрика не нашлось. Сообщение между капсулами осуществлялось в две стороны - через тамбур, от которого шёл колодец к стыковочному узлу, и через отсек с противоположной стороны, где находился микроскопических габаритов санузел и располагалась внутренняя система жизнеобеспечения. Без привычки - убиться можно просидеть здесь месяц. С привычкой - тоже можно убиться, но шанс дотянуть до возвращения всё же выше.

- А чё так тесно-то? - озвучил "шутку" Фысцель.

- Это всё потому что кто-то слишком много ест, - сообщил мудрость Гораздъ, - Так, цыплята, давайте по-быстрому, мне не хочется снова опоздать к старту.

- А, это он цыплятам, - зевнул Тихон, - Тогда пойду вздремну пока.

Вздремнуть перед вылетом в здравом уме никто не додумается, потому как в любом случае, сначала будет разгон, а потом дооолгий полёт по инерции, во время коего как раз дрыхнуть куда как сподручнее. Требовалось ещё раз проверить системы, абы вылезет какой косяк, можно будеть ещё что-то сделать, ну и загрузить на корабль всё необходимое, собственно. Благо, все расходные материалы для двигателя загружались автоматом, остаётся лишь выбрать параметры и проконтролировать. Из основного - синтезированный в реакторах крейсера дейтерий в качестве термодерного топлива; его требовалось в десятки раз меньше, чем реактивной массы, которую будет выбрасывать двигатель. В качестве рабочего тела использовали железный порошок, как на котанках. Кроме того, "ржавчина" позволяла ещё некоторые фокусы, недоступные с водородом, например - двигатель мог сплавлять часть РТ в микрочастицы, которые работали в качестве абразивной завесы, выбрасываемой навстречу вражеским снарядам. Также на кораблике имелся натуральный "магазин" с боеприпасами для орудия, тридцать шесть штук по штату. Плюс двенадцать торпед типа "конус", точно такие же, как стоят на вооружении в беличьем флоте, были пристыкованы к котанкам, но при необходимости могли остаться и на носителе, чтобы быть запущеными оттуда.

Короче говоря, предстартовая проверка отнюдь не располагала к тому, чтобы топтать гусей, как некоторые выражались. Экипаж не успел толком проделать все операции по приведению корабля в боевой режим, как уже вернулся из столовки Храпек, волоча четыре термоса.

- Там это, как его... рыба, - сообщил волкен, сунув морду в левый отсек.

- Угу, благодарствие, - отозвался Гораздъ, не отрываясь от экрана, - Только термосы поставь как следует, а то будет тебе рыба.

- Есть, - хмыкнул Храп, гремя металлом по стенкам.

В один из прошлых учебных вылетов Храпек таки оставил свой термос не закреплённым, поэтому теперь он был не круглый, как остальные, а сильно смятый от удара о переборку. И повезло, что о переборку, а не о голову - машина выдавала до двенадцати единиц ускорения, и при такой перегрузке полный термос весил примерно столько же, сколько стальная наковальня в обычных условиях. Хрен с ним, мельком подумал Гораздъ, один шиш он сидит в правом отсеке, а термос, если что, расшибётся о заднюю стенку - вот пусть потом потратит несколько часов, очищая весь отсек от содержимого. У него, как у командира экипажа, были более насущные задачи, и Кротов минут десять усиленно втыкал в терминал управления. За это время остальные провели тест подотчётных систем, а Тихон, снова вылезши через шлюз, затащил в тамбур "пробку", как это называли экипажи. Таковая представляла из себя лёгкий круглый контейнер, в каковой набивались необходимые на полёт расходные материалы, в первую очередь - картриджи для системы регенерации воздуха, ну и всё остальное, типа сухпайка. Сейчас такая бочка была только одна, но в тамбур и корридор их влезало до семи штук, и бывало, экипаж так и замуровывался внутри, как фиг знает кто. Это было логично, ведь вылезти в боевой обстановке никак невозможно, а использовать объём узкого туннеля тоже не получится, вот и сжадничали в очередной раз. Гораздъ и Фысцель, гнездившиеся в левом отсеке, только вздохнули, слыша характерный звук "пробки", скребущей по стенкам туннеля - всё, теперь шиш выйдешь.

На УМ-2, однако, имелся и некоторый запас объёма, только использовать его можно не сразу. Соль в том, что из тамбура отдельный люк вёл прямо в бак с рабочим телом. Само собой, когда там насыпан железный порошок, люк заблокирован, но когда РТ растратится, можно убраться в помещении и использовать эту цистерну, которая по объёму превосходила все остальные обитаемые отсеки вместе взятые. В частности - сваливать туда отработанные химические картриджи и прочие отходы, а также просто размять туловище, имея возможность сделать хоть десяток шагов по прямой.

В данном случае Тихон не стал наглухо затыкать выход, раз была такая возможность, а втащил бочку в тамбур, и обойдя её, закрыл стыковочный люк изнутри; обычно это делали со стороны шлюза, но так гораздо спокойнее.

- Теремок заперт, - доложил бортинженер по внутренней связи, - Закрыл изнутри, так спокойнее.

- Добро, - кивнул Гораздъ, и пихнул в плечо волкена, - Фыс, а посчитай-ка траектории.

- А чё я-то?... А, ну да, - сделал умный вид Фысцель, и таки занялся рассчётами.

Он вставил в дисковод как раз тот самый флоп, полученый на собрании, и ввёл в систему данные, щёлкая по кнопкам клавиатуры длинными когтями.

- Могу обрадовать, - сообщил навигатор, - До позиции пойдём со всем возможным комфортом, на единице. Пять с фигом часов разгона.

- До позиции, так куда мы потом денемся? - фыркнул Храпек.

- Завеса, - пояснил Гораздъ, - Если цель выставит её по флангам, придётся обходить как можно быстрее.

- Какая завеса? - не вкурил волкен, - Это долбаный кусок камня, он не может маневрировать!

- Он не может, - подтвердил Гор, - Но он изображает цель типа тяжёлого корабля, насколько позволяет судить моя рыбья память. А корабль маневрирует, если кто не знал. Поэтому наши не будут бить по координатам, если не будет наведения.

- Всё завесой не покроет, - покачал башкой Фысцель, пырючись на схему, - Расстояния дофиговские.

- В любом случае, нам необходимо быть готовыми к маневрам, - отмахнулся Гораздъ, - Остальное приложится.

- Главное, чтоб не по башке приложилось, - заметил Тихон.

Как это зачастую и случалось, экипаж не успел даже приступить к биению балды, занимаясь всякой текущей вознёй, когда на внешнем канале проклюнулся Лисицын.

- Ноль-пятый, корректировка программы... нет её. К выполнению задания - приступить.

- Есть приступить, - ответил Гораздъ, давя на много кнопок сразу, и переключился на внутреннюю связь, - Экипаж, старт.

- Даю добро на старт, - подтвердил Тихон, потому как в его обязанности входило следить за состоянием систем.

- Приступили, чо, - деловито рыкнул Храпек, который и приступил.

Всё, теперь они были в основном предоставлены сами себе, могло не поступить ни единой команды до самого окончания вылета. На практике, конечно, коррективы ещё будут, но в целом установка была на то, чтобы каждая ударная машина представляла собой автономную тактическую единицу. На самом деле, это было единственной причиной запихивать в УМ экипаж, потому как бездумно выполнять программу мог и калькулятор. Даже более того, калькулятор всегда справлялся лучше, зато он не мог оценивать общую обстановку. Когда была отвешена команда на старт, экипаж уже успел упаковаться в лёгкие лётные скафандры, оставалось только закрыть шлемы. Бережёного хвост бережёт, как кое-кто цокает, если будет какой косяк с герметичностью, скаф весьма полезен для здоровья, а возможностей для манипуляции с приборами он не отнимает. Отстыковку от носителя осуществлял пилот, наиболее натасканый в деле маневрирования. "Собаку на этом съел" - припомнил поговорку Гораздъ, сдержано заржав и покосившись на волчью морду в соседнем кресле. Два терминала стояли рядом в передней части капсулы, но противоперегрузочные кресла были не одинаковые, потому как специально подстраивались под физиологию пилотов; волкенская сидушка как минимум была заметно больше.

Пилоты УМов сами определяли очерёдность отстыковки, когда стартуют всего шесть машин, не перетрудишься посчитать, когда подходит твоя очередь. Для ноль-пятого очередь была пятая, как ни странно. По команде с УМа производилась расстыковка шлюза, а затем поворачивалась длинная вилка, державшая аппарат, и выводила его из ниши на корпусе носителя. Как всем было известно, в беличьем флоте несушки тащат просто котанки, сразу запуская их в бой, и каждый модуль несёт их около двухсот пятидесяти. Следуя концепции, шан-мрыкские сделали по-другому. Котанков осталось только семьдесят два, зато значительно повышались их тактические возможности, автономность, и запас хода. Гораздъ, как ему и полагалось, пырился на процесс, готовый вмешаться, хотя мысленно и спал в одном ботинке, потому как доверял Храпеку. Этот волчара выполнил уже достаточно полётов, чтобы не косячить на пустом месте, а место пока было именно пустое - никто не торопил, матчасть в исправности... и погода ясная, обычно добавляли космонавты.

На своём экране командир машины видел, как отдаляется борт носителя, и собственным огузком почувствовал сотрясение, когда стыковочная ферма остановилась. Отсюда было видно только обшивку модуля, почти как плоскую стену, потому как диаметр у него приличный, да звёзды в другой половине экрана. Таращиться туда особого смысла не имелось, поэтому Гораздъ переключился на тактик-экран, выбрав виртуальную камеру и отдалив её так, чтобы видеть нужную часть носителя со стороны. "Сильвана" это весьма большой и длинный корабль, и когда крейсер влезал в экран полностью, деталей уже не разглядишь. На модуле УМов сейчас все шесть запускаемых машин вышли из гнёзд, второе звено пока топтало гусей. Снаружи УМ-2 смутно напоминал головку чеснока с черенком, торчащим из центра, только всё это хозяйство имело матово-чёрную окраску. Не оригинально, зато помогает маскироваться на фоне вакуума. Ноль-первый плавно отошёл от вилки, когда стыковочные механизмы толкнули аппарат в сторону; отойдя на пару десятков метров, УМ стал осторожно давать тягу на маневровые движки, отходя в сторону. В частности, для этого и нужен пилот, потому как без практики легко накосячить: либо сжечь что-нибудь на причале слишком сильным выхлопом, либо вообще вписать машину в носитель. Это проще, чем кажется, ведь крейсер имеет массу за два миллиона тонн, и соответственно, собственную гравитацию, которая притягивает объекты к центру масс корабля.

Отойдя на безопасное расстояние, УМ врубала маршевый двигатель, и очень быстро уносилась из поля зрения. Здесь выхлоп движка выглядел не так ярко, как сверкающий факел торпеды, а напоминал тонкий луч фиолетового пламени, быстро тускнеющий на удалении от сопла. Как уже упоминалось, эти двигатели специально настраивали в сторону незаметности выхлопа. Это вплотную оптика камеры различала факел, а уже с десятков тысяч километров источник излучения становился настолько слабым, что засечь его становилось трудно. Экипажи же уважали "тихий" режим ввиду того, что на нём аппараты не давали полной тяги. Комплекс средств, применяемый для УМников, позволял значительно снизить негативные эффекты от перегрузок, но один шиш, ничего приятного.

- Так, мы идём хвостом за ноль-четвёртым, верно? - уточнил Храпек, - Поехали!

Аппарат ощутимо толкнуло, а уже через пару секунд почувствовались импульсы маневровых движков, когда пилот отводил машину от причала. Вскоре включилась и тяга, довольно резко прыгнув с нуля до полутора единиц, потом опять вниз... Гораздъ фыркнул, но топтать мозги пилоту не стал, потому как сам не брался за управление и не знал, насколько легко выставить нужную тягу. Кроме того, этот косяк никак не влиял на выполнение задания, поэтому на него и чихали, по мере сил. Теперь экипаж находился в креслах в полулежачем положении, ровно также, как это бывало в самых первых космических кораблях. Вектор ускорения шёл примерно из угла в угол отсека, и на одной единице никаких неудобств не возникало, разве что выбраться из кресла практически невозможно. С другой стороны, куда выбираться? Пять с фигом часов разгона, даже на малой тяге, сожрут большую часть РТ, обычно полёты УМов продолжались меньше времени, так что и офигеть особо не успеешь. Кстати да... Гораздъ увеличил масштаб схемы, чтобы посмотреть, куда уходит их траектория после учебной цели. Упилить в межзвёздную среду без запаса РТ весьма не хотелось бы. Как и следовало предполагать, траектории УМов шли к газовой планете, возле которой предстояло совершать гравитационный маневр, сбрасывать скорость, и по параболе уходить на встречу с носителем совсем в другую сторону.

- Фыс, видишь этот шар? - показал курсором на планету Гор, - Не забудь, когда будем маневрировать, сразу давай рассчёт по эт-самому.

- Понял, пилю корридор, - кивнул волкен.

Возможно даже не ошибётся, хмыкнул Гораздъ, и мысленно пнул сам себя - главное, за собой смотри, профессионал фигов. Его экипаж числился не в худших, но только потому, что худшие вообще выкидывали дикие фортели - а так, косяков достаточно. И если на Родине найдётся, кем их заменить, то скорее всего, командование так и сделает. Почти все экипажи УМов, за исключением отдельных старперов, могли называть Шан-Мрык Родиной с полным основанием, потому как родились уже там, хотя ещё и в то время, когда люди жили в колонии Лиги. Гор прекрасно помнил тот период, когда приходилось прятаться в подземных убежищах от скитровских бомбёжек, и эти воспоминания придавали ему решимости отрабатывать свои обязанности как можно более полно. Кто-то гнал такую пургу, что смысла во флоте ШММР нету, потому как всё равно он не защитит планету, и всё зависит исключительно от жадной воли белокъ. Флотские посмеивались, и продолжали наращивать боеготовность, потому как если всегда надеяться на кого-то там, то ничего хорошего не выйдет. В конце начал, эти самые грызи не из леса вышли, неся под мышкой свой гигантский флот, так что, требуется только время и упоротость. Судя по тому, что Фысцель с ушами закопался в построение корридора траекторий, упоротость присутствовала; Гораздъ ещё раз окинул взглядом основные параметры, и поёрзав в кресле, решил вздремнуть, пока есть такая возможность.

--

Крейсер ВКФ ШММР "Сильвана" выходил на боевой курс, сухо выражаясь. На практике - останавливалось вращение жилых модулей, весь корабль переходил в режим тяги... ну как, весь. Ясен пень, находились забывчивые и неторопливые, которых приходилось подгонять, но это всё в рамках нормы. Четыре башни, закреплённые по две на полюсах двух сферических модулей, развернулись в заданном направлении, и выдали из дюз многокилометровые факелы плазмы, одновременно разворачивая корабль и придавая ему боковое ускорение. Сейчас упражнение состояло в том, чтобы выйти на траекторию наиболее быстро, по конструктивному пределу - пять единиц перегрузки. Строго вперёд можно было давать все восемь, но когда вектор тяги имеет большой угол с осью корабля, нагрузка на корпус получается слишком большая. Сидючи в своём кресле, как и положено, в скафандре, Ирис Белкина не удержалась вывести на экран данные инженерной службы, и пожалела об этом. Датчики фиксировали, что кормовой бак РТ, бочка на пол-мегатонны массы, перекосилась уже на два метра, и искривление медленно увеличивается. Увидь кто такое, он сразу вдарил бы по стоп-крану, но капитан соображала, что сейчас за этими данными следят инженеры, и если бы случилось что критичное, вряд ли они промолчат. Ирис знала, что большие конструкции не статичны, они могут гнуться в больших пределах, но одно дело теория, а другое...

- Маневр окончен, мы в корридоре, - сообщил Рауль.

Одновременно исчезла перегрузка, заставляя космонавтов сдерживать рвотные позывы, и наступила невесомость, потому как двигатели убрали тягу.

- Долбаные ишаки! Как картошку везут, ска, - рыкнул Жйек, волкен из БЧ-2, тобишь подразделения вторых калибров.

- Отставить трепаться! - рявкнула Ирис, стараясь на заржать, - Выключайте общий канал, когда излагаете субъективную точку зрения, товарищ Жйек.

- Субъективную? - хмыкнул Болоф, слышавший общий канал со своего места в БИЦ-2.

- Ага. Мы не просто так гусей топчем, а отрабатываем маневры, - пояснила Ирис, - Инжа, отчёт.

- На второй башне левая дюза сбоит, - доложил Порфирий, - Впрочем, это было известно. Новых неполадок не обнаружено.

- Поверим наслово, - хмыкнула Белкина, переключаясь на крупномасштабную схему, - БЧ-1, захват цели!

Само собой, операторы главного калибра давным давно обнаружили цель, потому как она была заранее известна. Астероид диаметром двести метров сейчас шёл по траектории парралельно крейсеру, и относительные скорости были близки к нулю. Расстояние в сто десять тысяч километров являлось достаточным для уверенного обнаружения, но ради повышения натасканности Ирис заранее обесточила на пол-минуты аппаратуру наведения, так что теперь операторам придётся делать всё заново.

- БЧ-1, есть захват цели.

- Нормально, - кивнула Ирис, посмотрев на показанное время реакции, - Болванкой - заряжай!

- Капитан, может сначала связаться с грызями, предупредить? - влез Болоф.

- Ещё раз, - Белкина мотнула бы при этом ухом, если бы была натуральной белкой.

- Понял, - дошло до волкена.

Понял он, что предупреждать грызей - это просто смех. Во-первых, они давно видят маневры крейсера, во-вторых, у них также давно всё выставлено на автоматику, и никакой неожиданности не получится ни при каком раскладе.

- По готовности - огонь, - Ирис продублировала команду в аудиоканал, одновременно нажимая соответствующую кнопку на терминале.

На экране шустро перемещались полоски, показывавшие заряд в конденсаторах, и рядом - индикатор времени до перезарядки самого механизма орудия. Сейчас в модуле-арсенале транспортёр подал на заряжание снаряд-болванку, и тот быстро занял место в затворе. Орудие главного калибра стреляло двумя типами боеприпасов, болванкой и стрелой; первая - по сути имитатор, который только повторяет динамику и создаёт побочные эффекты. Собственно, эта фиговина весит более тонны и разгоняется до скорости в пятьсот километров в секунду - следовательно, при попадании даже самой бронированой цели покажется много. Но попасть неуправляемым кинетическим снарядом в маневрирующую цель невозможно, и назначение болванок состояло в том, чтобы разряжать на них защитные системы противника...

Кресло ощутимо дрогнуло, отдача у главного калибра изрядная, и корабль массой под две мегатонны получил некоторое ускорение. Со стороны выстрел, сопровождавшийся электромагнитным импульсом жуткой мощности, был вообще не заметен в оптическом диапазоне. Зато через пару секунд впереди по курсу корабля вспыхивала яркая комета, вытягивая длинный плазменный хвост, и с ускорением неслась к цели. Орудие продолжало работать как ускоритель частиц, разгоняя снаряд лучом и передавая ему энергию - за счёт этого "пуля" разгонялась более после покидания ствола, а не в нём. Это была широко применяемая грызями технология луч-кинетической пушки, но с большим количеством модификаций. Луч разгонял снаряд и даже мог корректировать его полёт в некотором интервале, поэтому фактически получалось, что выстрел кинетическим снарядом происходил уже не со ста тысяч, а с сорока, а это другое кудахтанье.

После выстрела в эфире повисла пауза, как оно и должно быть, собственно. На первых тренировках, проводимых виртуально, операторы локаторов орали, как оглашенные, припомнила Ирис, усмехнувшись. Параметры траектории и так все видели на своих экранах, красная линия ползла к отмеченой цели, и цифры рядом с ней отсчитывали время до попадания. Тридцать, двадцать девять... твою падь, подумала Белкина, а если и правда следовало предупредить грызей, и сейчас она отдала команду уничтожить учебную цель, которая ещё не включена? Это будет ущерб, как кое-кто цокнет. Однако, не на этот раз.

- Запуск торпед на перехват болванки, - доложил Гусев, старший оператор локаторов, - Количество... двенадцать!

- Мало, - сжала зубы Ирис, - Следующий также.

Прокоп Гусев сидел здесь же, в боевом инфоцентре, поэтому не удержался оглянуться через плечо и позырить, всё ли у капитана в порядке с головой. Дюжины термоядерных торпед хватит, чтобы расписать под хохлому небольшую луну, а ей мало! В пространстве, не доходя тысяч десяти километров от астероида-цели, вспыхнула россыпь маленьких солнышек, быстро погасших - но каждая такая вспышка излучала вокруг пухову тучу энергии, и с нескольких километров наносила поверждения кораблям. Болванка являлась относительно малоразмерной и плотной целью, но когда она попала в тесную компанию двенадцати термоядерных взрывов, от неё остался только разреженый газ, разлетающийся по Вселенной, в прямом смысле. А корабль тем временем снова получил импульс от отдачи, посылая в полёт следующую болванку.

- Пятую зарядить боевым, - решила Ирис.

Со случайными числами у неё всё в порядке, так что, есть все основания надеяться на успех. Правда, четыре залпа "холостыми" - это сорок восемь торпед, а по условиям учений, цель надо достать раньше, чем закончатся торпеды. Локаторы уже дали подробную схему, и теперь было видно, что торпеды стартуют не с астероида, а из контейнеров, которые висят вокруг. Логично, чтобы не потерять всеь запас, когда в цель всё же попадёт. Ирис мельком ужаснулась, сколько ресурсов только что сгорело в доли секунды, но у неё были более насущные дела.

- Цель ставит завесу, - сообщил Гусев, - Схема - полусфера.

Теперь оставалось только ждать, пока сработают ударные машины, которые сейчас обходят цель с флангов: по условиям учений, через завесу нельзя бить без наведения. На самом деле, полную полусферу завесы мог поставить только целый флот, имеющий специально выделенные для этого корабли, но задачу намерено усложнили. Завеса состояла из кристаллов, выброшеных в пространство в несметном количестве; во-первых, при столкновении на огромной скорости даже мелкая частица вызывает мощный взрыв, способный разрушить ракету или сбить с курса снаряд. Во-вторых, кристаллические частицы отражали широкий спектр излучения, давая засветку радарам и частично мешая оптике. В телескоп это выглядело как тусклое мерцающее облако, но разглядеть за ним цель становилось гораздо сложнее. УМы сейчас рванули на полной тяге, чтобы как можно быстрее изменить угол обзора на цель.

- Ну а мы пока под огнём, - напомнила Ирис, и покосилась на запущеный секундомер, - Уже почти минута.

Крейсер имел и защиту, которая при некоторых условиях могла здорово сыграть, так что, ответные выстрелы есть чем нейтрализовать. И всё же, глядя на схему, космонавты поёживались, ведь в реальных условиях сейчас по ним фигачили бы из всех орудий, выходя из-за края завесы и тут же ныряя обратно, а то и просто сквозь неё, наудачу. Сейчас задача УМов была достаточно простая, но все причастные понимали, что косяки могут быть и тут. Так и есть, вздохнула Ирис, увидев красный круг совсем вдали от цели. Один из наводчиков, тот самый, что успел первым, напортачил с рассчётом. Шишово, потёрла лоб Белкина, в боевой обстановке это лишний подарок для врага. Хотя бы полётные скафы, в которых находился экипаж, позволяли вынуть руки из рукавов и почесаться, иначе одуреешь за многие часы.

- Задержку перед четвёртым залпом, - напомнила Ирис.

- Есть задержку, - отозвался Млущек, который и пас сейчас главный калибр.

Соль в том, что болванка заряжается в два раза быстрее, чем стрела, и если не предпринимать никаких мер, время между залпами сразу покажет противнику, какой из снарядов боевой. Стрела - это уже целый многоступенчатый комплекс, активно-реактивный снаряд, имеющий кучу подсистем, которые позволяют ему пройти через защиту цели... теоретически, добавляли те, кто шарил. Сейчас это предстояло проверить, пробить заслон из завесы и дюжины торпед, направленых на перехват. На схеме время до пятого залпа быстро убегало вниз, и как ему и положено, стукнулось об ноль; тут же произошёл выстрел, потому как спуск нажимали заранее. На этот раз импульс отдачи был сильнее, потому как вместе с орудием ГК выстрелили все четыре башни, причём даже раньше. Немного обгоняя стрелу, полетели снаряды, начинённые всё тем же кристаллическим "песком", чтобы раскидать его в пространстве, создавая корридор для стрелы. Таким образом можно было сбить на подлёте торпеды, не дав им создать заслон из вспышек, и это вполне эффективно. Вспышки сметут частицы завесы и превратят их в безвредный газ, но времени на подход второй волны торпед всё равно не останется, и задача будет выполнена.

Сложнее с пробоем завесы, но в конструкции стрелы были предусмотрены несколько независимых способов это сделать. Во-первых, снаряд генерировал лазерные лучи, обегавшие всю лобовую проекцию стрелы; их мощности хватало, чтобы распылить частицы завесы, а большая энерговооружённость стрелы позволяла и нести лазеры, и запитать их. В случае, если плотность завесы окажется слишком большой, в дело вступали субснаряды, выстреливаемые вперёд по курсу; имея термоядерные боеголовки относительно малой мощности, они пробивали корридор направленными вспышками. Ну и наконец, стрела имела систему электроплазменного щита, как и корабль-носитель. Суть заключалась в том, что в качестве завесы выбрасывался не абразив, а крайне разреженная плазма; сама по себе она не могла повредить целям, но служила как проводник между целью и электрическим разрядником, находящимся, в данном случае, на стреле. При попадании в облако частицы она моментально получала громадный электрический разряд, распылявший её. Разряд легко уничтожал и торпеды, но массивные объекты разрушали структуру щита, которой требовалось время на восстановление, как и на зарядку накопителей.

На самом деле, сделать действенную защиту от "стрел" не представляло большой проблемы, и весь рассчёт держался на внезапности. Никакая другая сторона пока не использовала ни электрический щит, ни пробивные снаряды, имеющие близкий к ста процентам кпд. Вся технология и тактика существующих флотов исходили из массированного применения оружия, когда нет необходимости сильно повышать характеристики систем вооружения, проще наклепать тысячу испытаных образцов, суммарная мощность каковых будет достаточной для решения задачи. Каждая стрела, запускаемая из главного калибра, обходилась в изряднейшую ресурсную стоимость, но если это сработает - то это оправдано...

- Двенадцать торпед! - не скрывая радости, сообщил Гусев, - Обычный залп.

Это в пух, как кое-кто цокнет, подумала Ирис, значит, программа не сумела отличить стрелу от болванки. Тем временем в пространстве мигнули несколько мощных вспышек - но меньше, чем дюжина. Часть торпед успела среагировать и подорвалась; какие не успели, влетели в завесу, и разбитые ударами частиц, полетели дальше пустыми кусками металла.

- Торпеды мимо. Семь до контакта!

Космос рассветила россыпь вспышек, когда работали субснаряды, развеивая завесу термоядерными взрывами, практически одновременно с этим в облаке ЭПЩ заветвились яркие молнии, сжигая всё, что приближалось к стреле или находилось на её пути. "А, есть!" - подумала Ирис, видя, что до контакта с целью пять секунд. На такой дистанции, даже если стрелу разнесёт на фрагменты, они всё равно попадут в цель, а кинетическая энергия удара сделает своё дело. Это аварийный вариант, но в данном случае он не понадобился. Пробив все рубежи обороны, стрела выполнила последнюю коррекцию траектории, и прямым попаданием влепила в астероид. Помимо тонн массы, умножавшей кинетическую энергию, в снаряде оставалось термоядерное топливо, и благодаря конструктивным мерам, при ударе оно сдетонировало... Короче говоря, взрыв был страшенный. Диаметр получившейся вспышки во много раз превосходил размеры астероида, мелкие обломки разлетелись кругом в плоскости, перепендикулярной вектору удара, это выглядело как фейерверк, только вот каждый такой кусок сам по себе был снарядом. Большую часть камня превратило в газ, а оставшиеся жалкие куски, ярко светясь от нагрева, расходящимся снопом полетели в сторону, противоположную крейсеру.

- Цель уничтожена! - не приминул сообщить Млущек, и при этом наверняка скалил зубы, животное.

- Не слепые, - хмыкнула Ирис, хотя и выдохнула с большим облегчением, - БЧ-1, ждущий режим. Инжа, что мы сломали?

- По мелочи есть кое-что, конечно, - доложил Порфирий, - В остальном - ничего.

- Доклад о косяках! - сказала Белкина на общем канале; она и не допускала мысли, что косяков нет.

Заскрипело множество мозгов, экипаж действительно проверял, где что отвалилось. Слушая краем глаза, как-грится, Ирис почти не обращала внимания на мелкие погрешности, потому как это всё в рамках нормы, в прямом смысле. Однако, ей всё же пришлось сжать зубы и поморщиться.

- Это отдел разведки... - не слишком бодро вылез в канал Суп Щи, - У нас серьёзные повреждения на одной из у-эм.

- Суп, что там случилось? - переключилась на его канал Ирис.

- Машина попала в конус разлёта обломков, - китаец быстро продолжил, - Шансов было один из пятиста, согласно рассчётам.

- Ладно, - процедила Ирис, - Что с экипажем?

- Выясняем, - виновато ответил Суп Щи.

- Доложить немедленно по получению результата, - сухо отдала команду капитан, и перключилась на канал связи с грызьей частью инженерки, - Ржень! Есть критические повреждения?

- Пока не наблюдаем, - цокнул грызь.

- Хорошо. Пусть кто-нибудь из ваших счетоводов возьмёт данные по УМам и проверит. Эти поросята говорят, что был крайне малый шанс, а одна из наших машин попала под разлёт обломков. Сообщи...

- Кхм, сообщаю сразу. Там проверять нечего, действительно вероятность менее ноль два процента.

- Понятно, - буркнула Ирис.

На экраны продолжали поступать тонны информации, как о состоянии корабля, так и о параметрах попадания в цель, но Белкина некоторое время потратила на то, чтобы прийти в годное состояние. Космические полёты вообще дело всё ещё весьма рискованное, а на экспериментальном крейсере с командой бакланов без потерь никак не обойтись, так что, потери уже были, и Ирис не испытала шока. Зато ощутила лютую злость на такое "везение". Набивать шишки из-за косяков она уже привыкла, но здесь, кажется, всё было сделано верно, и только случайность подложила свинью. Если вдобавок ко всему ещё будут происходить такие сбои в теории вероятности...

- Капитан, есть данные, - снова вылез Суп Щи, - На пострадавшей УМ незначительные повреждения и один трёхсотый. Наш врач посмотрел телеметрию и говорит, что вероятнее всего, угрозы для жизни нет. Мы сейчас задействуем все возможности, чтобы наиболее быстро вернуть машину на корабль.

- Понятно, - выдохнула Ирис, - Пока живём.

---

- Первая группа засвечена, - сообщил Тихон.

- А да и хрен бы с ней, не? - рыкнул Храпек, и судя по звуку, почесал бочандру внутри скафа.

- Храп, прикуси губу, - сказал Гораздъ, и уточнил, - Свою.

УМы сейчас обходили цель в стороне, двигаясь по инерции, за счёт заранее набранной относительной скорости. Похожие на бошки чеснока с длинными черенками, они уставились этими отростками в сторону цели. Разгоняться в ту сторону всё равно не понадобится, так что, лучше сразу быть готовыми к выбросу защитной завесы и прочим оборонительным мерам. На тактик-экране было видно, что основная цель окружена целой россыпью мелких отметок, которые система намерено игнорировала - это были контейнеры с торпедами, системами наведения, и всем прочим барахлом, каковое жадные белки не рискнули ставить на астероид. Прилететь оттуда могло неслабо, но и УМ-2 далеко не лёгкая добыча. Синхронный выброс абразива из главного двигателя, плюс шесть двигателей котанков, которые работали, не отстыковываясь от носителя - и защита получалась весьма приличная. Правда, сейчас предстояло отрабатывать другой сценарий, использование лазеров котанков для ПРО. Тихон, работавший за оператора сенсоров, подтвердил эти измышления:

- Запуск торпед по первой группе, двенадцать отметок.

- Это не по группе, это по стреле, - влез Храпек, который тоже видел данные.

- Храп... - Гораздъ удалил из предложения слово "заткнись", - В глаза долбиться прекращай, не?

- А. А... Да, лопух, - признался пилот, - Там две группы.

- Щё, плотно идут, - пробормотал Тихон, - А, не тупят, маневрируют.

Три УМ из первой группы дали ускорение в сторону, чтобы уйти с прямой траектории торпед; при таком раскладе попадание болванки становится практически невозможным, а боеголовок на этих торпедах нет, ясен хрен. Одновременно с тем, как залп торпед летел к группе, второй такой же шёл на перехват "стрелы", запущеной с крейсера. Однако, командир ноль-пятого уже достаточно имел опыта, чтобы не пялиться на эти маневры, ведь можно потом и в записи посмотреть, а у них есть своя задача. Это позволило ему сразу заметить мигающий индикатор облучения; конечно, раньше облучение тоже было, но теперь это был не поисковый радар, а узконаправленый мощный луч, сканирующий пространство. В обычных условиях от этого сразу бы взвыл сигнал опасности, но сейчас программа имела вводные на время учений, и сигнала не последовало.

- Облучение радаром, - меланхолически сообщил Тихон.

Поводов беспокоиться у него и правда не было, всё сделано заранее - развёрнут "зонт" поглощающего материала, за которым прячется весь корабль, демаскирующие эффекты сведены к минимуму, а больше ничего и не сделаешь, сиди и рви, как выражались космонавты. Хотя, не совсем...

- Тих, попробуй резонансом его по морде, - скомандовал Гораздъ.

Теоретически, радарный комплекс УМа мог глушить отражённое излучение. Однако, для этого требовалась как крайне чёткая работа аппаратуры, так и высокая квалификация оператора РЭБ. И в первом, и во втором Кротов резонно сомневался, и в общем случае даже и пробовать нечего, только хже сделаешь. Но сейчас он видел, что сканер принялся за них всерьёз, и в ближайшие несколько секунд всё равно засветит, так что, терять нечего. Или, может быть... Оказалось, не может.

- Засветка, - сообщил Тихон.

На экране теперь маячила красная табличка, что означало - прямо на машину направлен луч радара наведения. Тем не менее, это ещё не означало, что игры в маскировку закончены. Ведь радар видел только раскрытый "зонтик", и может быть, решётки локаторов УМа, торчащие из-за него. Определить какие-либо характеристики цели, чтобы чётко её идентифицировать, представлялось достаточно сложным, так что, можно ещё поиграть в молчанку, пока есть возможность. Командир ноль-четвёртого, ведущей машины, умышленно молчал, чтобы Гораздъ сам пошевелил мозгами, что делать в такой ситуации. Кротов мельком увидел на боковом экране, как вспыхнули в пространстве взрывы термоядерных боеголовок, выставленные как заслон против снарядов крейсера, но не стал отвлекаться. Они сейчас передавали данные точного наведения, и Гор напряжённо следил за кучей параметров сразу, чтоб ничего не сорвалось.

- Можем и огрести, - как всегда некстати прокомментил Храпек.

Как оказалось, не на этот раз.

- Цель ставит завесу, - озвучил данные сенсоров Тихон, - Необходимо перемещение на семь градусов.

- Ноль-пятый, лови траекторию, за мной! - прозвучала команда ведущего.

- Ох ё, - вздохнул Храпек, уже разворачивая машину, - Готовы плющить морды?

- Давай уже, комедиант фигов, - вздохнул Гораздъ, стараясь устроиться в кресле поудобнее.

Но как ни старайся, а семь единиц перегрузки один фиг весьма неприятны. Развернувшись в заданную сторону, ударная машина врубила главный двигатель и пошла с нарастающим ускорением, выбрасывая назад сияющий оранжевый факел. В глазах потемнело и стало крайне трудно дышать, когда туловище сжато собственным весом. Тем не менее, Гораздъ видел на обзорном экране, как сверкает впереди по курсу факел ведущего. Сейчас оставалось положиться на пилота-юмориста, чтоб он не сделал какой глупости. А сделать можно много чего, при "везении" даже взорвать двигатель; если не следить за дисбалансом, машину может закрутить с такой скоростью, что это тоже чревато. Наконец, не стоит соваться под выхлоп ведущего. УМ несёт достаточную броневую защиту, но поток плазмы на такой скорости обглодает все выступающие элементы, как заяц осину. Сейчас дадут торпедами, подумал Гор, ка раз чтобы не дать выйти на позицию, и угадал.

- Торпедный залп, четыре штуки, в нас, - бортинженер зачитал эту инфу с полнейшей спокухой.

Гораздъ проверил, чтобы была включена связь с ведущим, и тут же поправился: связи может и не быть вовсе. Ведущий идёт курсом от них, закрыт факелом плазмы, который не пропускает ни радио, ни лазерных лучей.

- Контакт через двадцать семь, - дополнил Тихон.

Пока рано, но секунд через десять нужно убирать тягу, разворачиваться и стрелять по торпедам. Ведущий продолжал струячить вперёд, набирая скорость. Гор не стал разбираться, а просто включал в боевой режим котанки, держа в поле зрения таймер, отсчитывающий секунды до подлёта торпед. В боевой обстановке сейчас следовало бы немедленно дать команду на отстыковку котанков, но тогда их придётся очень долго и нудно собирать обратно, а главное, это серьёзная трата моторесурса. Даже прижатый перегрузкой, Гораздъ не забыл, что по этому поводу говорила Ирис: котанки и так старые, гонять их на учениях - значит остаться вовсе без них. Поэтому он просто активировал их в режиме ПРО и убедился, что цели захвачены. Когда таймер дошёл до двенадцати секунд, командир щёлкнул по кнопке сброса тяги до нуля, потому как подавать команды голосом слишком долго.

- Храп, противоторпедный маневр, - уточнил он для пилота.

- Есть, - хрюкнул тот, и корабль резко развернулся, мотнув экипаж туда-сюда.

Система показала, что лазеры начали работать, и стоило ей верить, потому как иным способом этого не проверишь. Лазер во вращающейся башне котанка работал также, как и все остальные - очень быстро и практически без визуальных эффектов, луча в вакууме не видно. Лишь через несколько импульсов длинная "пушка" начинала светить разогретыми радиаторами, вот и вся графика. Зато по факту, в цель со световой скоростью летели импульсы, каждый из которых мог при попадании разнести хрупкую торпеду вдребезги. От выделения в материале цели массы энергии происходил взрыв, который и совершал всю полезную вредную работу, сухо выражаясь. Следует учесть, что попасть в малоразмерную цель с расстояния до пяти тысяч километров, мягко говоря, не слишком просто. В этом вопросе многое зависело от пилота, чтобы он успел не только развернуть корабль, но и максимально стабилизировать его. Сейчас, судя по данным, УМ имел вполне допустимое смещение, гасить его в ноль нет времени.

Краем глаза Гораздъ отметил, что ведущий всё же не топчет гусей, а тоже разворачивается для отражения атаки - возможно, просто хотел увеличить дистанцию между машинами, или ещё чего. Как бы там ни было, через пять секунд по торпедам начали работать ещё шесть лазеров. Теперь нормально, по три ствола на цель, отметил Гор, теоретически этого должно хватить. И этого точно хватило бы на скитровские торпеды старого образца, которые не имели никакой защиты, кроме малых размеров и бешеного ускорения. Но это были грызунячьи "конусы", только утяжелённые дополнительным баком для придания нужных свойств. Спереди у такой торпеды натурально был конус, вполне себе толстый и прочный металлический колпак. Мало того, что он имеет противолазерный слой, так ещё и вращается с огромной скоростью, из-за чего даже очень короткие лазерные импульсы не могут прожечь одну точку, а оставляют проплавы по всему конусу. Поначалу могло показаться, что остановить такую дуру лазерами вообще невозможно, но впечатление обманчиво. Не дожидаясь подсказки, Гораздъ принял целеуказания ведущего и переключил свою батарею на фокусированный огонь. Теперь по одной цели фигачили сразу двенадцать стволов, и это сразу же возымело действие. В пространстве изогнулась сверкающая дуга плазмы, а затем торпеда рассыпалась снопом искр. Гор представлял, что это значит: импульсы снесли часть широкой стороны конуса, сильно нарушив центровку, и имевшая огромное ускорение торпеда закрутилась, а там её и разломало центробежной силой.

Как следовало из математики, на всё это представление отводилось только семь секунд, с того момента, как две машины начали синхронно работать лазерами. Главное было в том, чтобы пушки успели перенацелиться. Как только на цели сходились все двенадцать лучей, её быстро выводило из строя, и за четыре секунды были сбиты две торпеды. Ещё за две - третья, а дальше времени не хватило. Гораздъ лишь увидел на обзорном экране повисший в пространстве тускнеющий след от просвистевшего мимо "конуса", и тяжело сглотнул. Будь это боевая торпеда, сейчас вспышка уже разнесла бы их машину волной излучения.

- Вот с.ка, - не стал молчать Храпек.

- Потом, - отмахнулся Гораздъ, - Возобновить ускорение!

УМы снова крутанулись на месте и врубили двигатели, а экипаж опять сильно потяжелел: задача ещё не была выполнена. Правда, с удовлетворением отметил Гор, пока происходили эти танцы с конусами, шестая УМ, которая шла в одно рыло, благополучно осталась незамеченной и продолжала передавать данные на крейсер. Так что, даже если бы их реально достали, оно того стоило. Кроме того, они ещё не использовали завесу, а она более эффективна, чем лазеры, так что...

- Взрыв на цели, - сообщил Тихон, - Цель уничтожена.

Гораздъ позырил и полностью согласился. С расстояния астероид выглядел точкой, а сейчас на фоне звёздного узора разлетался здоровенный огненный диск, быстро расширяясь и теряя яркость. Гор чуть было не выдохнул с облегчением, но не успел. Тяга резко пошла вниз, а машину потянуло в разоворот.

- Сноп!! - выкрикнул Тихон уже далеко не тихо, - Семь секунд до удара!

- Завесу! - среагировал Гораздъ, - Полную мощность!

Семь секунд, грёбаные курицы, отстранённо подумал Кротов, врубая все механизмы защиты, это быстрее чем торпеды, а у них ускорение единиц в полста. На локаторе было видно, что диск разлёта обломков получился не настолько ровным, несколько снопов разошлись по произвольным векторам, и УМам "повезло" попасть под один такой. Развернувшись к угрозе движком, корабль выбросил в ту сторону слабо светящийся факел, увеличивая плотность выхлопа до максимума. К сожалению, запустить движки котанков времени не оставалось, они могли бы дать ещё больше плотности, но их держали выключенными, берегли ресурс. Оставалось надеяться на абразив, ведь сейчас двигатель сплавлял из железного порошка твёрдые частицы, которые могли разрушить достаточно массивные снаряды при столкновении. А что там летит, лихорадочно быстро соображал Гораздъ, плазма? При такой энергии взрыва не должно остаться ничего другого, но астероид дюже массивный, скотина эдакая, могут остаться и твёрдые куски. На экране, который показывал картину с локаторов, неровная масса "залпа" пугающе быстро приближалась, но и факел завесы с каждой секундой становился массивнее, протяжённее и плотнее. Вторичным снарядам придётся пройти в завесе уже несколько десятков километров, а это даёт поводы для оптимизЬма, как некоторые выражались. Было бы больше времени - можно просканировать более тщательно и попробовать найти менее плотные места в летящей массе, но не сейчас.

- Всем держаться! - вполне официально скомандовал Гораздъ.

Поток плазмы и массивных твёрдых частиц врезался в факел завесы со скоростью более тысячи километров в секунду, и в пространстве вспыхнула ослепительная вспышка освободившейся энергии. И без того жидкую после взрыва плазму перемалывало в кванты, которые разлетались уже со световой скоростью. Эта вспышка значительно отклоняла поток от УМки и рассеивала его, но мощность потока оказалась слишком велика. На место частиц, врезавшихся в завесу и разлетевшихся кольцами плазмы, тут же приходили новые, пробивая облако дальше. Храпек успел загнуть что-то непечатное по-волкенски, после чего последовал удар, и Гораздъ отключился на несколько секунд.

"У коровы нет других забот, траву курит, молоко продаёт..." - послышалось в голове командира машины, и Кротов, помотав башкой внутри шлема, вернулся в зацепление с реальностью. Этому более чем способствовали вколотые медицинской системой препараты, иначе так можно проскучать несколько часов. Отгоняя летающие перед глазами разноцветные круги, Гораздъ вернул руки на клавиатуру, пытаясь получить представление о происходящем. Даже через несколько секунд после удара он не забыл вбитые на тренировках привычки, машинально выведя данные о состоянии систем.

- Тих, ты здесь? - осведомился Гор.

- Частично, - отфыркался Тихон, - Движок заглох, по крайней мере пока.

Это было главное, заглох - значит уже не рванёт, и то хлеб. Кроме того, бортинженер ответил, значит, не пострадал; судя по ругани на канале, Храпек тоже скорее жив. Итого уже семьдесят пять процентов экипажа, усмехнулся Гораздъ. Дальше ему понравилось меньше: на схеме машины мигали красные предупреждения повреждений, причём пробоина проходила насквозь через левый отсек управления. Гор крайне тяжёло сглотнул и слегка покрылся холодным потом, когда до него дошло, что левый отсек - это как раз тот, где он сейчас сидит. Ворочаться в скафе, пристёгнутом к креслу, крайне неудобно, поэтому он отстегнул ремни, и огляделся.

- Гор, повреждения в вашем отсеке, - сообщил Тихон, - Как там вообще?

- Да так себе, - подёрнул глазом Гораздъ.

Он не заметил этого сразу, но в отсеке летали металлические чешуйки, похожие на опилки, и довольно много. Кроме того, от удара посрывало с мест немало всякого барахла, выворотило несколько приборных стоек, так что, сразу разобраться в этой мешанине трудно, когда она ещё и медленно перемешивается в невесомости; без воздуха в отсеке все предметы летали от стенки к стенке, медленно теряя скорость и сталкиваясь друг с другом. Наконец Гораздъ разглядел, что скафандр Фысцеля раздут значительно сильнее, чем полагается, и поёжился, представляя, что могло случиться с волкеном. Хотя бы его не разорвало слишком сильно, потому как это верная смерть. Однако, надувшиеся аварийные мешки говорили о том, что пробоина всё же была: при прорыве скафандра срабатывал слой протектора, крайне быстро герметизируя и восстанавливая внутреннее давление, но снаружи при этом надувались довольно большие "мешки", делая скаф крайне неуклюжим.

- Командир, там Фыс... - запнулся Тихон, добравшийся до медицинской информации, - Что с ним?

- Это тебе виднее, что с ним, - поправил его Гор.

- А, да. Похоже, сквозное ранение в туловище... Скаф герметизировался нормально.

Гораздъ крайне осторожно подплыл и осмотрел пристёгнутый к креслу скафандр навигатора. Через стекло шлема была видна серая длинная морда, которая выглядела нормально, только глаза закрыты. Кажется, даже нос двигается при дыхании, но это неточно.

- Что мы можем сейчас сделать? - уточнил Гораздъ.

Само собой, Тихон вряд ли знал точный ответ на этот вопрос, зато он мог запросить анализ данных у числовой машины. К удаче, на боевых кораблях стояли достаточно надёжные системы, и уж если динамический удар не прикончил экипаж, то вычислители тем более остались целы.

- Сейчас - ничего, - ответил бортинженер секунд через десять, - Скаф ввёл его в глубокую отключку, чтобы затормозить все процессы, так что и вскрывать не стоит.

- Тогда понятно, - кивнул Гораздъ, - Надо быстрее доставить его на носитель.

- Ноль-пятый, ноль-пятый, приём, рать твою за ногу! - пробился на внешнем канале ведущий.

- Здесь ноль-пятый, - ответил Гор, - Получили повреждения, один трёхсотый. Занимаюсь подробным осмотром машины... йо...

Как раз на этом месте он заглянул в отверстие, пробитое в стенке отсека, и лицезрел там весело мерцающие звёзды. Дыра была диаметром сантимов двадцать, а вектор удара прошёл по касательной к отсеку, вспоров одну из стен, как консервную банку - как раз с той стороны, где сидел Фысцель.

- Вижу телеметрию, - успокоившись, продолжил ведущий, - Будем надеяться, без жмурок. Давай без лишних задержек, ноль-пятый. Если не сможете дать тягу, трёхсотого придётся перетаскивать к нам. Если сможете - давайте как можно скорее.

- Принято, - машинально отозвался Гораздъ, пырючись на пробоину, - Тих, прозвонку системы по второму. Храп, тоже посмотри, что там.

Гор соображал, что тупит, но не мог опознать, насколько именно сильно. К сожалению, медицинская система скафа могла помочь при чисто физических проблемах, но вывести из тупака она не могла, потому как не могла его определить. Вытащив из внутреннего кармана скафа фляжку с крепким чаем, Кротов испил живительного напитка, и чтобы совсем взбодриться, толкнулся ногами и стукнулся шлемом о потолок - ну, вроде лучше. Вытащив с наплечного крепления фонарь, он осветил пробоину, чтобы хоть примерно прикинуть, что именно оказалось побито. Оплавленный колодец в одну сторону уходил сквозь плотные сборки аккумуляторов, краем задевал бак РТ, и далее шла уже прорубь во Вселенную. В другую сторону - сразу ещё один бак рабочего тела, и маневровая дюза на передней панели корпуса, от которой остались только крепления.

- Да не так тут и плохо, гусята, - со сдержаным оптимизЬмом сообщил Гораздъ, - Разбило вторую группу аккумулей и выбило маневровую дюзу.

Пробоина в баках РТ его вообще не волновала. В отличие от водорода, железный порошок находится не под давлением, и пробоина привела к крайне незначительной потере имевшейся массы.

- С движком не так гладко, - поправил Тихон, - Что-то сбило от удара, иначе он бы не вырубился.

- Вот с.ка, - рыкнул Храпек.

Здесь инженер был прав, система не станет выключать движок на всякий случай... но это в боевом режиме, подумал Гораздъ, без вводных, включённых на время учений. Он подплыл к терминалу, отмахиваясь от летающего хлама, и проверил свои выкладки.

- Есть! - хлопнул по панели Гор, - Тих, двигло в норме, вырубилось по инструкции.

- М. Да, точно, - почесал тот репу, - Попробовать включить?

- Ну а ты как думаешь? Врубай!

Запуск термоядерного реактора, он же двигатель, это один из самых критичных моментов - как правило, на этом этапе вылезает больше всего косяков. Гор постарался не задерживать дыхание, глядя на экран: накачка, зажигание, разгон...

- Сброс, - прокомментил Тихон, а энергия в реакторе упала в ноль.

- Ещё раз, - не стал сразу сдаваться Гораздъ.

Он знал, что машина это сложная, и бывает, запускается далеко не с первого раза, даже будучи в полной исправности. Индикаторы снова полезли вверх, потом опять упали.

- У нас запаса энергии на шесть попыток, - сообщил Тихон, - Половина батарей сдохла... Перепроверить систему?

- Нет времени, - мотнул головой Гораздъ, - Запускай котанки, две штуки. Этой тяги нам хватит для маневра.

- Там блокировка, - напомнил инженер.

- Уже нет, - сверившись с терминалом, поправил Кротов.

Команда для системы отключить все блокировки, введённые на время учений, пришла с носителя, и Гор ощутил сильное успокоение. Он чуть не озвучил команду навигатору пересчитать траекторию, но хлопнул себя по шлему - навигатор у него в бессознательном состоянии, значит...

- Ноль-четвёртый, можете проверить нашу траекторию? - обратился он к ведущему.

- Да, сейчас проверят с носителя, - ответил тот, - Мы будем рядом, на всякий случай.

- Принято, - Гор переключился на внутренний канал, - Храп, давай до одной единицы.

Ярко-зелёные факелы выхлопов потянулись из двигателей двух котанков, пристыкованых к УМ. Если не давать полную тягу, крепления выдержат, а тяги двух "шариков" хватит, чтобы выйти на ускорение в одну единицу. Экипаж плавно вдавило в кресла, а в левом отсеке вдобавок полетели к стенке металлические опилки и всё барахло, сорванное с места при ударе. Привыкнув заново к тяготению, Гораздъ убедился, что корабль на заданном курсе, и с кряхтеньем полез прибраться. Двигаться по тесному отсеку в скафе очень не здорово, но кое-что непременно следовало сделать. Для начала он перетащил скаф Фысцеля назад, на койки, и надёжно закрепил там ремнями. Во-первых, не будет мотать по отсеку на маневрах, а во-вторых, рядом с его креслом всё ещё открытая дыра в космос, откуда можно словить радиации или шальную пылинку. Гор здорово пожалел, что занялся этим только теперь, потому как волкен весил более ста кило, плюс скафандр - получается дофига, и ворочать этот груз было далеко не так легко, как хотелось бы. Следующим номером Кротов методично проверил повреждённые ячейки аппаратуры, выдёргивая кабели питания, да и сетевые тоже, на всякий случай. Даже получив такие повреждения, левый отсек управления всё ещё действовал, а ведь УМ могла обойтись и одним правым, или даже резервным блоком, на крайний случай.

После того, как всё насущное оказалось выполнено, можно было позволить себе и офигеть от событий, что Гораздъ и сделал, пырючись на экраны с отсутствующим взглядом. Фысцеля он знал уже лет пять, с училища космофлота в Лушкенграде, поэтому беспокойство за его состояние было повышенным. В любом случае, терять кого-то из своего экипажа Кротову не улыбалось, но этот волкен был ему пожалуй и другом, если можно это так назвать. По крайней мере, Гор знал, что волчара не подведёт... всмысле, намеренно. Вот с Храпеком такой уверенности нет, он всё ещё во многом вёл себя так, словно служил в войске местного раця, и размахивал острой железкой, а не термоядерными боеголовками. За щенком нужен догляд, давно запомнил Гораздъ.

- Грёбаное ничего, - как раз вылез в эфир Храп, - Гор, это вообще что такое было?

- Ну а сам как думаешь, космонавт? - хмыкнул Кротов. - Удача у нас такая.

- Удача?!

- Ача. Ну, в первом случае это сарказм, - пояснил Гораздъ, - А во втором так и есть. Всмысле, это надо было ухитриться словить конус обломков при такой вероятности. А повезло, что попал только один крупный кусок, и то по касательной. А мог бы и ножичком полоснуть, как-грится.

- Один? - хмыкнул Тихон, - Девять, командир. Один котанк снесло начисто, второй поверждён. Но в корпус да, самый сильный удар был по вашему отсеку. Остальные мелкие, не пробили броню.

- Вот скотина! - рыкнул Храп, - А то я смотрю, баланс ни к бобру! Грёбаное ничего, приспичило им такие учения проводить, а?

- Приспичило, Храп, - покачал головой Гораздъ, - Не хочешь рисковать хвостом - сиди дома. А сейчас произошло весьма важное тестирование главного калибра, без этого никак.

- Рвануло кстати опупительно, - сказал Тихон, - Мегатонн пятьсот, если рассчёты не врут.

- Ёма, - присвистнул Храп, - Только вот нафига это? Любому кораблю в сотни раз меньше хватит.

- Так это не корабль, а группа оных, - пояснил Гор, - Они обычно держатся достаточно компактно, чтобы создавать единую сеть ПРО. У тех боеприпасов, которые используют другие... ну скитры там, грызи, гумперцы, так у них мощность максимум в полста мегов. Исходя из этого они и будут строить ордер, тут-то им и прилетит.

- Такой дурой, как мне кажется, и плазменный щит пробить можно, - заметил Тихон.

- Ну вот в следующий раз и попробуем.

Повреждённый УМ летел к газовой планете движками вперёд, снижая относительную скорость. "Сильвана" изменила траекторию, и теперь выходила к точке встречи на шесть часов раньше, но один шиш, предстояло ещё немало проболтаться в пространстве. Маневры маневрами, но раненому требовалось оказать помощь как можно быстрее, а сделать это можно только в медчасти крейсера. Гораздъ в очередной раз покосился через плечо на скаф Фысцеля, притянутый ремнями к койке, и оглядел экраны с выведенными парметрами. Пока живём, подумал он со сдержаным оптимизЬмом.

--

Сидючи прямо в столовке, Ирис неторопливо составляла отчёт о проделаной работе, и заодно заливала в себя чай, стакан за стаканом, благо, полный самовар стоял здесь же. После крайне напряжённых суток работы наконец подвернулась возможность притоптать гуся, как некоторые цокали - поэтому Белкина не сидела за терминалом в БИЦ, а отдыхала в столовке, пырючись на экипаж, который фильтровался через это помещение посменно. Лишь привычка постоянно заниматься чем-то полезным заставила её взять переносную числомашину, и заодно неспеша подбить баланс по проведённой операции. Команда, харчующаяся за длинными столами, также пребывала в благопушном настроении, и не без оснований: они всё-таки сумели провести боевую стрельбу главным калибром, и при этом никого не убить. Были материальные потери, были пострадавшие, невовремя сувавшие лапы куда не след, была повреждённая УМ - но жмуриков не было, и это радовало. В отличие от остальных, Ирис могла точно сказать, что это лишь отчасти удача, а на остальные девяносто девять процентов - результат планомерной работы. Час назад ноль-пятый был подтащен буксиром и застыкован, а трёхсотый доставлен в медчасть, и скорее всего, даже вернётся в строй. Коррекция орбиты в связи с происшестием также сократила время для приёма грузовых контейнеров, которые тащили УМы из второго звена. Белкина отхлебнула чаю, и посмотрела на часы: через пол-часа начнут стыковку. Неужели так и не случится ничего страшного, невзначай подумала она, и прикусила язык, выбрасывая такую мысль подальше: расслабляться будет можно, когда она сдаст пост капитана и убудет на планету. Но это не значит, что нужно всё время сидеть, как мышь под котом, усмехнулась капитан, провожая взглядом жирного бурого кота, водившегося в столовке.

Настрой команды приподнял и отчёт от грызей, которые устраивали учебную цель: те были реально удивлены, что крейсеру удалось пробить заслон. Они утверждали, что рассчитывали на другой результат и лишь хотели посмотреть, насколько далеко удастся зайти "Сильване". Как оказалось, даже они недооценили потенциал того комплекса решений, какой был заложен в систему вооружения крейсера. Ирис довольно улыбнулась и глянула на стенку над раздачей кухни, где висела репродукция волкенской картины, изображавшей портрет собственно Сильваны. Это была ихняя историческая личность, предводительница освободительной армии, которая несколько сот лет назад снесла с лица планеты альянс агрессивных государств. Волкениха в тёмном плаще отличалась сизой шерстью... по крайней мере, так её изображали, а там уж шут знает. И кроме того, сказания приписывали ей исключительное владение луком, поэтому на большинстве картин Сильвана была именно с этим оружием, а крейсер, стрелявший "стрелами", назвали по аналогии. Ирис встретилась взглядом с волкенихой на изображении. Вроде как, она должна была бы чувствовать страх перед этой зверюгой с острыми зубьями и огромными когтями, а на самом деле, ничего подобного. Ирис уже воспринимала её как свою, также, как какого-нибудь из своих дальних предков на Земле. Но так уж сложилось, что их она не знала, зато знала эту волкениху. На ум невольно приходило слышанное где-то "мы с тобой одной крови".

- Что, капитан, раздумываете? - рыкнуло сбоку.

Болоф, старпом, ухитрялся перемещаться очень незаметно для тушки весом в полтора центнера. Ирис покосилась на серого волкена в форменном чёрном комбезе, подсевшего на скамейку рядом.

- Ага, иногда балуюсь, и тебе советую, - пихнула она волкена в бочару.

Болоф поднял морду и тоже какое-то время пырился на портрет Сильваны, вероятно, тоже получая некоторый отклик в мыслях.

- Кхм, Бол, - сказала Ирис, - Тебе чего надо-то было?

- А? - встрепенулся серый, - Ну да, надо. Пришла передача от грызей, по межзвёздке.

- Шишово, - вздохнула Белкина, - Раз ты не поленился прийти с этим лично. Но и бежать явно не надо, правильно?

- В запятую, - кивнул Болоф, и показал на числомашину на столе.

Отхлебнув ещё чаю, Ирис без лишней спешки, но и не откладывая в ящики, прощёлкала все сообщения, прилетевшие по сети в адрес капитана, нашла нужное, и открыла его. Соблюдать излишнюю секретность она не собиралась, да и кроме того, она сидела спиной к стене, и нужно было очень постараться, чтобы заглянуть в экран. Сообщение было короткое, но после того, как эта информация попала в голову, капитан ещё с минуту просидела с довольно отсутствующим видом. Болоф терпеливо ожидал, барабаня по столу длиннющими когтями. Он собственно затем и притащился сюда, оставив вахту на второго помощника, чтобы сразу получить от капитана инструкции по этому поводу. Наконец Ирис потянулась, вздохнула, и сказала:

- Чай они тут хороший делают. Наваристый и вкусный.

Волкен посмотрел на неё с опаской, и только тогда Ирис захихикала, и пихнула его в шкуру:

- Да ладно, старпом, я ещё не того. Пошли, у нас есть кой-чего сделать.

--

Часть пятая

--

Вылезши наконец из скафа, который уже изрядно поднадоел, Репень прочапал по жилому отсеку, и плюхнувшись в кресло, привалился к пушному рыжему боку Марисы. Как он и подозревал, грызуниха не дрыхла, а продолжала возиться за терминалом, отчего выглядела уставшей. Впрочем, они тут все сейчас похожи на сонных сурков, потому как за прошедшие десять суток отдыхали очень мало, занимаясь необходимыми работами по оборудованию позиции, как это называлось. Если цокнуть кстати, то как раз Мариса имела подготовку по медицинской тематике, а это дело бортврача, обеспечивать работоспособность команды в трудных условиях. Правда, Репню пришлось напоминать ей об этом, потому как белка сама хваталась за текущую работу; в общем случае, белки так и делают, но в этом случае следовало действовать по другому, о чём и было цокнуто. В Закромах имелись достаточно большие запасы химических стимуляторов, чтобы разгонять грызей на длительное время, но делать это следует с осторожностью. Собственно, Репень настоял на том, чтобы пока не было задействовано ничего, кроме ускорителя сна: эта штука сильно ускоряла процессы, происходящие во время сна в центральной нервной системе, и таким образом, хватало двух часов через каждые десять, чтобы оставаться в годности. Были и более сильные препараты, но преимущество быстросна заключалось в том, что так можно делать довольно долго, не получая никаких последствий. Грызь здраво рассудил, что через десять суток жизнь не заканчивается, и фрег вполне может потребоваться для какой-либо срочной работы, так что, надо держать его в годности на длительную перспективу. Сейчас к системе ломанулись корабли, спеша прибыть на место раньше противника, а где спешка - там и косяки, поэтому стоит держать наготове все ремонтно-восстановительные процедуры.

- Ты роешься в навигационном песке, - заметил Реп, позырив в экран терминала.

- Я роюсь в навигационном песке, - признала правдивость этого факта Мариса, и захихикала, - Но ты ведь сам цокнул, что точные орбиты объектов важны для тактики.

Репень кивнул, тискнул пушную тушку согрызяйки, и не отходя от кассы, закинулся орехами и чаем, благо и пакет с продуктом, и самовар стояли прямо тут, на столе рядом с рабочим местом. Ещё давно Реп и Мариса передвинули свои терминалы так, чтобы сидеть совсем прибочно, так что, пушнина чаще всего оказывалась в радиусе досягаемости вытянутой лапы. Продолжая поглаживать шёлковый хвостище белки, Репень мельком глянул и в свой экран, чтоб оставаться в курсе, как-грится. Выглядело так, словно есть попадание в пух. Сейчас практически все усилия команда сосредоточила на выработке максимального количества дейтерия и трития, как ни странно. Соль в том, что рассылать зонды по системе есть смысл только заранее - делать это под носом у противника почти бесполезно. Кроме того, были мысли на счёт того, что три сотни зондов, которые успели запустить, это достаточно. Эти устройства были крайне простые, зато оборудование инженерных отсеков штамповало их очень быстро, а польза всё равно есть. Мало-мальски крупный объект при ускорении выдаёт огромный факел выхлопа, и даже слабая оптика эрзац-зонда способна засекать эти следы с расстояния в миллионы километров. Сейчас целый рой этих штуковин летел по инерции к планете, чтобы выйти на дальние орбиты и образовать кольцо следящих элементов. Для этого пришлось задействовать повреждённый котанк, чтобы он разгонял зонды в заданную сторону - теперь ему предстояло идти по системе очень долго, прежде чем его можно будет подобрать. Вдобавок, серии зондов были запущены к газовым планетам, а также на звёздную орбиту, но этим слишком долго лететь, поэтому там ограничивались дюжиной штук.

То, что вытворяла Мариса, было прямым последствием - теперь она могла принимать данные с разнесённой сети сенсоров, и машина составляла гораздо более подробную схему звёздной системы. Это важно для тактики, как было цокнуто, потому как даёт кораблям возможность маневрировать в более широком корридоре траекторий. Если точно знать, где находятся астероиды, можно выйти к ним и пополнить там запас РТ, в случае такой такой необходимости. Репень сам крепил кассеты с зондами на котанк, и фыркал, вспоминая их кустарный вид: зонд более всего походил на кирпич, большую часть составляла химическая батарея, а на гранях кирпича имелись маленькие глазки сенсоров, делавшие основную работу. Теперь ему приходилось фыркать оттого, что творилось в инже, потому как там собрали на скорую лапу сделаный заводик по очистке и сжижению водородов... ну как там, частью оборудование находилось внутри отсеков, частью - торчало за борт, в вакуум. Благо, места вокруг достаточно, и этим следует пользоваться. Репень занимался тем, что герметизировал протекающие соединения, а также проводил шланги к дополнительным радиаторам. Это вообще было технологическое хулиганство, листы металла торчали на длинных мачтах, как фиговы паруса на рыбацком баркасе. Выглядело страшно, но как оно чаще всего и бывает с белками, зато оно работало. Соль состояла в том, что большая часть сырья, поступавшего в переработку, составляли замрёрзшие газы, добытые из кометного ядра, и в них было допуха кислорода и азота. Обдувать радиаторы простым выхлопом перегонной установки была бы плохая идея, потому как кислород моментально окислит стальные листы, а потом и съест в ноль. Такой ошибки Репень не сделал бы и сам, а уж Пефтень с Хвойкой и подавно, поэтому пришлось делать сепаратор и извлекать из отходов производства азот, а уж затем направлять его на радиаторы, что резко повышало их эффективность. Радиаторы самого корабля, которые имелись на задней полусфере корпуса, сделаны из особого материала, и излучают тепло раз в сто эффективнее, чем простой стальной лист - зато лист можно сделать на месте.

Превращать фрегат в парусный пришлось из-за перегонки, потому как источником искомых изотопов мог быть только реактор корабля, каковой теперь работал на полную мощность, но при этом не выбрасывал РТ, за счёт чего происходил перегрев. Эти мегаватты тепловой мощности и сбрасывали паруса, разогреваясь до багрового свечения. Это было не очень здорово, потому как повышало нагрузку почти на все системы и рано или поздно привело бы к косякам, но грызи сошлись на том, что оно того стоит. Термоядерное топливо это один из наиболее важных ресурсов, а главное, они могут произвести его в приличных количествах. Во-первых, самое простое - для заправки кораблей, чтобы они не тратили время на это. Если кто сорвётся в спешке, может прийти в систему с пустыми баками. Во-вторых, смесь дейтерия с тритием использовалась в термоядерных боеголовках. Собирать на месте новые боеприпасы сложно, но вот повысить мощность имеющихся, прикрутив к торпеде цистерну - запросто.

- Репыш, напушнину столько? - уточнила Мариса, потягиваясь и зевая во все резцы, - Там уже сорок тонн этой ерунды, а Пеф только разогнался. Может быть, стоит попридержать гусей?

- Ммм... нет, не стоит, - цокнул грызь, подумавши, - Сеть слежения мы сделали, и за оставшееся время точно не сможем сделать ничего более полезного, чем наработка этого самого.

- Мы тратим, - напомнила грызуниха, - В данном случае, ресурс реактора.

- Это точно попуху, - спокойно ответил Репень, хлебая чай, - Даже если не будет сильной нужды, всё равно горючку зальют в любой корабль, и это сохранит ресурс его реактора, сечёшь? Ну а в Оказии этот газовый лёд в первозданном виде вроде особо никому не сдался, так и пух с ним.

Оказией грызи обозвали комету, ту самую, где они устроили временную базу, добывая из ядра ресурсы. Объект действительно попался удачно, потому как до газовой планеты лететь в два раза дольше, а добывать водород из атмосферы значительно сложнее, чем плавить лёд, просто висящий в пространстве рядом. Репень мог бы ещё подумать, что если не пасёшься на орбите газовика, то и перед противником не засветишься - но, будучи убельчённым опытом тактики, он так не подумал. У лиговцев было передостаточно времени, чтобы установить свою сеть зондов, а обнаружить мелкие пассивные сенсоры, разбросаные по всей системе, нет никакой возможности - по крайней мере, быстро. В системе Гусиной грызи таки протралили пространство от зондов, хотя и там это удалось только благодаря тому, что был взломан код управления, и зонды просто засвечивали сами себя. Вслуху этого Реп продолжал считать, что их диспозиция для противника будет открыта. Как только в системе объявятся их корабли и сделают запрос, сеть слежения сольёт им всю полученную инфу.

- Может, всё-таки не объявятся? - предположила Мариса, - Это же тупо.

- И чё? - хмыкнул Реп, - Ты разведданные читала?

- Вопросов больше не имею.

Шан-Мрык подложил Лиге куда большую свинью, чем просто потеря очередной колонии: он снабдил грызей исчерпывающей информацией. Не будь этого, они действительно не стали бы ожидать прибытия сюда большого флота, потому как это действительно тупо. Трудно предположить, что противник долбанёт в стенку башкой, но здесь примерно это и происходило, вопреки всякому здравому смыслу. В данном случае речь шла не о столь сложных материях, как сохранение первичных миров, а о банальной выгоде. Правительство Лиги не могло не понимать, что в случае успеха в локальном конфликте они столкнутся с полномаштабной войной, ведь их прямо предупреждали, что так и будет. И тем не менее, не было никакого сомнения в том, что они снова полезут на рожон.

- Однако, поскольку простое нападение действительно очень тупо, - продолжил мысль Репень, - Вряд ли они проигнорят даже это... Следовательно, будет непростое.

- Ага... А что ты имеешь вслуху? - повела ушками Мариса.

- Я имею вслуху, что если в систему просто войдёт флот Лиги и попытается её удержать, шансов примерно ноль целых ноль десятых. Значит, стоит ожидать форсированного рывка к планете и взятие её в заложники. Кроме того, сыграю в предсказателя и цокну, что ихнее правительство объявит флот вторжения какими-то левыми дурачками, не имеющими к Лиге никакого отношения.

- Но это же... - заикнулась грызуниха, но снова вспомнила разведданные, и смолчала.

Общественная психология этого вида позволяла легко и непринуждённо объявить, что дважды два равно семи, а уж чуть менее откровенная ложь проходила как по маслу.

- Но Репыш, - цокнула Мариса, - Чтобы уничтожить планету, вовсе не надо прорываться к ней. Достаточно одной пролетевшей супербомбы, навроде тяжёлого корабля-снаряда.

- На самом деле, у них нет резона уничтожать планету, - поправил Репень. - Если они и этого не понимают, тогда не останется ничего другого, как эт-самое. Но надеюсь всё-таки, что понимают.

- И что тогда?

- Тогда как и было цокнуто. Прорыв к планете, десант, - поморщил уши грызь, - Установка орудий на луне, минирование подходов, в том числе у пузырей.

- Да пух им, а не прорыв к планете, - приоскалила резцы белочка.

Репень знал, что эта погрызуха цоков на солнечный ветер не бросает, она не просто имела намерение, но и работала для достижения заявленой цели, планомерно и упорно. Будучи достаточно молодой для космонавтихи, она не отставала от таких ветеранов, как Пефтень и Хвойка, и уступала им только в опыте. Погладив согрызяйку по ушкам, Реп хихикнул:

- Ладно, продолжаем надувать газового гуся.

За перегородкой заржал Скупыш, невольно услышавший это, и уже через несколько секунд сферические цистерны на тактик-экране все как одна были подписаны не по умолчанию, "объект номер такой-то", а "газовый гусь". Буксир медленно волок от кометного ядра очередной кусман льда тонн эдак в тысячу, чтобы закрепить его на приёмной ферме; оттуда вещество поступит на сепараторы, водород - в реактор, азот - на охлаждение радиаторов, остальное - в пространство в произвольном направлении. Возня продолжалась.

---

- Чего сделать, простите? - икнула Инна Рудова, начальник медчасти, когда до неё дошёл смысл.

- Прощаю, - милостиво кивнула Ирис, но потом не удержалась хихикнуть, - Хорош тормозить, Ин. Ты всё слышала, не притворяйся.

- Я слышала, - созналась та, - Но блин, капитан...

- Капитан не блин, - немедленно вставила Белкина; хотя она хихикала, но была вполне серьёзна, - Это необходимо сделать, иначе последствия будут непредсказуемые.

- А так последствия предсказуемые? - сильно усомнилась Рудова.

- Именно так, - терпеливо пояснила Ирис, - У нас назревает критически важная операция. Мы должны быть уверены в личном составе на сто двадцать процентов.

- На сто двадцать? - хмыкнула врач, - Но УКЛ не действует на волкенов и грызей, а их у нас почти половина.

- Волкены и так не умеют врать, - напомнила Ирис, - Грызей... Грызей я бы и проверила, но к сожалению, действительно не действует.

Белкина прочно держала себя в руках, и убеждала врачиху в течении пятнадцати минут, хотя могла сказать волшебное слово, и не "пожалуйста", а "выполнять", и Рудовой не осталось бы ничего другого, кроме как выполнить. Но Ирис прекрасно понимала, что важно не просто сделать, а убедить коллектив в правильности сделанного. Сделать же она собиралась весьма резкий поворот, за который, вполне вероятно, её отфигачат и более не подпустят к флоту на торпедный выстрел. Но этого она не боялась, поэтому делала то, что считала правильным.

Получив по межзвёздке сообщение о произошедшем в Z-703, и прилагавшуюся просьбу грызей оказать содействие, капитан всего лишь десять минут повторяла непечатные слова, а потом сразу пришла в здравый ум. Крейсер имел около трёх четвертей запаса РТ и как раз принял обратно все УМ, поэтому существовала возможность немедленно начать разгон к границе системы - так и было сделано. В первую очередь произошло совещание инженеров, чтобы они подтвердили, что корабль технически способен на выполнение задания. За отдельные системы нельзя было ручаться на сто процентов, но в целом, долетит точно, а там уже можно посмотреть. В конце концов, никто не обещал непременной стрельбы, и возможно, одно присутствие тяжёлого корабля принесёт результат. Сложнее было разобраться с командой, которая сильно устала от длительной работы по доводке корабля, а теперь вместо возвращения домой их отправляли защищать далёкую чужую планету, с немалым шансом сыграть в героев. С волкенами проблем не предвиделось, во-первых, у них гораздо сильнее, чем у людей, развита клановая дисциплина, сухо выражаясь. Они могут не согласиться с капитаном, но выполнят любой приказ без колебаний. Да и вряд ли они не согласятся, учитывая то, что всего несколько лет назад все волкены были в роли жителей такой планеты, и только вмешательство грызей спасло их. У волчар не настолько рыбья память. А вот с экипажем из людей гораздо сложнее... Ирис прекрасно знала, что для многих из них ничего не стоит изображать служебное рвение, при том что реально плевать они хотели на все эти материи. По всей логике вещей, после всего произошедшего у них не должно было быть сомнений. Но если бы люди действовали по логике, Лига не готовила бы сейчас самоубийственную атаку. А эти люди, с Шан-Мрыка, хоть и не совсем такие, но и не слишком далеко от них ушли, как бы ни хотелось верить в обратное. Поэтому Белкина, вспомнив о белкахъ и их выскоко художественном методе равязывания узлов путём топора, приняла решение провести поголовный контроль экипажа при помощи УКЛ, Ушикефирала. Этот комплексный препарат действовал как наркотик правды, химически блокируя в мозгу механизм подмены информации и сводя самоконтроль пациента к минимуму. В результате пациент резал правду-матку, как на духу.

- Кхм... Так всё-таки, поголовно? - уточнила врачиха.

- А, ты на это намекаешь, - усмехнулась Ирис, - Да, поголовно. Придётся и мне уши в кефир макать, как кое-кто цокнет... и тебе тоже, кстати.

- Понятно, - кисло кивнула Инна, поняв, что ничего не остаётся, как выполнять, - Через час будем готовы начать.

- Пкшен! - повернулась к волкену капитан, - Слышал? Без лишней спешки, но и без промедления поднимай своих клыкастых гусей, нам нужен полный контроль над всеми отсеками.

- Ясно, - кивнул тот длинной мордой, - Отрабатываем по схеме борьбы с диверсантами, так?

- Это тебе лучше знать, - покачала головой Ирис, - Но думаю, да. Вряд ли у нас есть настолько дерьмоголовые, чтобы попытаться взорвать реактор или что такое, но лучше перебздеть.

Пкшен просто переместился за другой терминал БИЦ, так чтобы никому не мешать, и начал рассылать команды по своим подразделениям. На крейсере имелся свой десант, в количестве до сотни единиц, и сейчас это оказалось кстати для обеспечения внутренней безопасности. Пкшен пока не информировал своих о реальном положении вещей, а просто расставлял по кораблю посты, которые будут контролировать все ключевые точки, на практике - никто и рыпнуться не успеет, если что. Ирис отметила, что на левом фланге заёрзал Трелев, политрук, который заодно занимался и полезным, доводя до личного состава всю нужную информацию.

- Что-то ты заёрзал, политрук, или мне показалось? - мило улыбнулась Ирис.

- Капитан, когда вы собираетесь довести до команды крайние обновления в обстановке?

- Если речь об объявлении по всему кораблю, то никогда. Видишь, я уже говорю всё как есть. Всмысле, мы будем приглашать на собеседование по одному, вкатим дозу УКЛ, а потом уже сообщим новости... и послушаем реакцию, само собой.

- Товарищ Белкина, - явно сдерживаясь, выдавил политрук, - Это превышение ваших полномочий, и нарушение прав наших граждан. Я вынужден настаивать...

- Нет, - покачала головой Ирис, и вздохнула, потому как этот немолодой мужик оказывался тем ещё олухом, которому надо всё разжёвывать, - Это не превышение, и не нарушение.

- Но... - клацнул челюстью тот.

- Оттого что тебе так показалось, оно не стало фактом. Возьми на себя труд открыть нормативные документы и устав, а также то, что подписывают все служащие ВКФ. У меня есть все полномочия проводить такие проверки, а в сложившихся обстоятельствах это необходимо.

Трелев поскрипел мозгами, но быстро припомнил, что капитан везде права, и утух, но не полностью.

- Людям может показаться, что вы доверяете им меньше, чем волкенам, - заметил политрук.

- Да ладно? - сделала удивлённое лицо Ирис, - А вообще-то так и есть, и у меня для этого есть все основания.

Трелев собирался и дальше топтать словесных гусей, но капитан отмахнулась от него, потому как не собиралась тратить на это время. Его поведение лишний раз доказывало, что среди людей полно тех, кто не осознаёт главной цели существования корабля. А эта цель - выполнять приказы командования, и так уж получилось, что командование тут - Ирис Белкина. В конце концов, подумала она, если будет надо, я избавлюсь вообще от всех ненадёжных, лучше некомплект в экипаже, чем вредители. И ксати, а пройду ли я сама эту проверку, пришла ей в голову мысль, и капитан нервно захихикала.

Проверять пришлось уже очень скоро, потому как, согласно давней традиции...

- Инициатива топчет инициатора, извините, - хмыкнул Пкшен.

- Давай уже, знаток афоризъмов, - поморщилась Ирис.

С действием УКЛ она уже была знакома, и вряд ли можно сказать, что ощущения приятные. Пкшен передал ей капсулу с препаратом, и капитан вставила оную в комм у себя на запястье. Этот прибор, помимо прочих функций, мог впрыскивать в организм вещества, так что, шприцов не требовалось. Спустя всего пару минут Ирис почувствовала сильное головокружение, а потом, как оно и было прошлый раз, резко потеряла контроль. Она оставалась в сознании, но смотрела как будто со стороны. Ощущение довольно пугающее, когда кажется, что на вопросы отвечает кто-то другой, контролирующий тело; на самом деле, работало подсознание.

- Как себя чувствуете, капитан? - спросила Рудова, косясь на планшет с медицинскими показателями.

- Да отлично! - услышала Ирис собственный голос.

- Это в пух, как кое-кто цокнет, - хмыкнул Пкшен, ворочая башкой, - Можно?

Врачиха кивнула, убедившись в том, что объект "доведён до кондиции".

- Товарищ Белкина, куда сейчас направляется "Сильвана"? - задал контрольный вопрос волкен.

- Мы идём в систему Z-703.

- Какое у нас там задание?

- Обеспечить оборону первичного мира от попыток проникновения, - без запинки ответила Ирис, - Предположительно, от флота Лиги.

- Это верно, - встрял Трелев, - Но сможете ли вы держать себя в руках и разрешить конфликт дипломатическим путём, если будет такая возможность?

- Такой возможности не будет.

- Вы этого знать не можете! - огрызнулся политрук, и повернулся к остальным, - Видите? Она просто ненавидит Лигу, и развяжет войну при первой возможности! Я считаю...

- Считаешь, хорошо, - приоскалил зубищи Пкшен, и политрук утух, - Так как, Ирис?

- Конечно ненавижу, - спокойно улыбнулась она, - Кстати, я это говорила и без всяких спецсредств.

- Вы видите, не? - опять встрепенулся Трелев.

- А я что, обязана её любить? - сухо спросила Ирис, - Но не в этом дело. Мы идём не к Земле, это они идут к планете с первичной жизнью. Поэтому будьте уверены, я сделаю всё, чтобы поотшибать им руки, если они попробуют.

- А ты чего морду кривишь, комиссар? - осведомился Пкшен у Трелева, - Она что-то не то сказала?

- Вы должны понять, - осторожно сказал тот, - Она не понимает, что мы развязываем гражданскую войну, фактически. Это для вас лиговцы чужие, а для нас они такие же люди. У них есть множество причин, чтобы стремиться к захвату свободных планет... Представьте себе, что это были бы волкены, вы бы что сделали на нашем месте?

- "Бы"? - усмехнулся Пкшен, - Да ты дурачок, комиссар. Как называется наш корабль?

- А при чём тут...

- При том! - волкен уже конкретно взъярился, шерсть на загривке встала дыбом, - Когда волкены удумали вести себя подобным образом, ополчение под началом Сильваны поотшибало им руки, усёк?

- Я не то имел ввиду, - попробвал пойти на попятную бывший политрук, - Вы не так поняли...

- Нутк сейчас поймём лучше, - нехорошо оскалил зубы Пкшен, и махнул Рудовой, - Сестра, сделайте телевизор погромче, начнём.

Ирис же очухалась где-то через пол-часа, когда Трелев уже благополучно сидел в изоляторе. Она испытала момент уныния, потому как раньше считала, что политрук хоть и носитель портупеи, но по крайней мере, одупляется - как оказалось, нисколько. Она с ужасом осознавала, что если бы людей на Шан-Мрыке оставили без контроля, очень скоро планета была бы растрачена точно также, как все остальные, где появлялась Лига. Более того, им и внешняя угроза бы не потребовалась, рано или поздно растратили бы своими силами. С одной стороны это угнетало, с другой - она это узнала отнюдь не сейчас, так что, вполне была готова. Умыв физиономию лица холодной водой, Ирис мысленно оскалилась и метнулась продолжать процесс. Немалую часть команды она проверяла лично, и не потому, что не доверяла остальным, а потому, что инициатива топчет инициатора.

Как она и подозревала, под действием УКЛ пациенты излагали совсем не ту точку зрения, что без оного действия. Большинство их вообще не понимали, почему корабль ШММР должен ввязываться в это дело, и категорически не хотели "подыхать за чьи-то там интересы", конец цитаты. Однако, это было ещё пол-беды, ведь волкены в массе тоже не понимали, зато они понимали, что весь их мир обязан своим существованием грызям, и если те попросили помочь - то можно и сдохнуть, если потребуется. А вот среди бывших колонистов нашлось немало тех, кто откровенно ненавидел Шан-Мрык: вот эти ребята могли и свинку подсунуть невовремя, а это неприемлемо.

- Так, - процедила Ирис, выслушав очередного пациента, - Вот этих господ офицеров - в отдельный изолятор... в резервный шлюз их. Пкшен, официально приказываю, что если они попробуют там что-то учудить - открыть шлюз и дать им подышать вакуумом, понял?

- Понял, - слегка офигевши почесал репу волкен.

- Остальных вернуть по местам, овощи ещё те, но самоубийц среди них нету.

Никодим был прав, подумала она, проводить проверку с УКЛ надо с самого начала, а не тогда, когда станет поздно. Впрочем, сейчас как раз ещё не поздно, усмехнулась Ирис. Думали, проскочите, сукины дети? Хрен вам. Следующим номером она вызвала Рженя, чтобы сообщить ему новости.

- Грызо, сообщаю новости. У нас выбыла примерно четверть экипажа.

- Апфф... - поперхнулся воздухом грызь, - Кхм! Это такая вводная?

- Нет, это факт. Так что, вам придётся частично взять на себя ихние функции.

От таких заявлений кто угодно схватился бы за голову, но Ржень только почесал оную, вспушился порядка ради, и цокнул

- Ну, раз надо так надо, сделаем всё возможное.

- Отлично, - выдохнула Ирис, - И кстати, ты в курсе, что мы идём в Z-703?

- Ага.

- Откуда? - резонно спросила капитан, у которой не было ещё такого склероза.

- Ну... от своих, - честно признался грызь, - У нас есть кодированная линия связи.

- Да, точно... - припомнила Ирис, - В общем так, по прибытию на место более чем вероятны боевые действия. В связи с этим нужно подготовить корабль к переходу в полный боевой режим.

- Сколько у нас времени?

- Семнадцать сорок по корабельному, - хихикнула Белкина, - Ат чёрт, с кем поведёшься... Времени у нас - примерно десять суток в нуль-полёте. А там уж как карта ляжет.

- Понял, будем трясти, - кивнул Ржень, тряся ушами.

- Можете и не трясти, просто подготовьте корабль.

Натурально, мозг непроизвольно осквирячивается, потёрла голову Ирис, они что-то излучают, чтоли? Похихикавши над этой гипотезой, она в весьма неплохом расположении духа включила общий канал, и сигнал внимания. Откровенно говоря, она до сих пор не научилась это делать спокойно, потому как взять и одним нажатием кнопки оторвать от дел сотни людей, волкенов и грызей - это как-то странно. Поэтому Ирис делала это спонтанно, чтоб не успеть затормозить - обхитрила саму себя, получается.

- Внимание экипаж, - произнесла капитан, - Все уже должны знать, но сейчас я могу подтвердить информацию официально. Двенадцать часов назад мы получили сообщение от грызей касательно обстановки в системе Z-703. Там обнаружен первичный мир. Что гораздо хуже, там обнаружены передовые группы флота Лиги. Грызи обратились к флоту ШММР с просьбой оказать содействие в сохранении контроля над системой. Поэтому сейчас мы идём не домой, как предполагалось, а в Z-703. Также вы знаете, что была проведена тотальная проверка экипажа при помощи кефира правды. Неблагонадёжные элементы отсеяны и изолированы до возвращения на базу, поэтому всем, кто остался на своих местах, можно полностью доверять друг другу... Даже нужно, товарищи космонавты. Мы не знаем, как будет изменяться обстановка, но как вы понимаете, следует надеяться на худшее. Поэтому нам необходимо подготовить корабль к переходу в боевой режим, желательно сразу по прибытию на место.

Ирис сглотнула, подавляя желание на этом закруглиться, но она понимала, что не следует умалчивать ни о чём, поэтому продолжила:

- Я знаю, что многие из вас не понимают, почему мы должны ввязываться в это дело... ладно, большинство этого не понимает. Но напоминаю вам, что вы служите во флоте, и здесь нет голосования по вопросам. Надеюсь, когда-нибудь вы поймёте соль, а сейчас мы будем это делать просто потому, что это мой приказ как капитана. Всего через несколько минут мы выходим на нуль-полёт, и в любом случае окажемся в системе Z-703. Поэтому в ваших интересах обеспечить наибольшую боеспособность корабля, так как это напрямую связано с шансами вернуться домой. Возможно вас это успокоит, но я тоже очень хочу вернуться, и вовсе не собираюсь играть в героя. Давайте сделаем так, чтобы в героев сыграли те, по ту сторону прицела. У меня на этом всё, продолжаем работать, товарищи космонавты.

Вырубив трансляцию, Ирис утёрла лоб и нервно захихикала. Болоф, сидевший рядом в БИЦ, одобрительно кивнул, хотя было подозрение, что он это сделал бы в любом случае, просто поддержать капитана. А поддержка ей требовалась, смуглая Ирис чуть не бледнела при мысли о том, что ей придётся вести корабль, вполне вероятно, в очень серьёзный бой, и стоит как следует накосячить... С другой стороны, она сама смеялась над такой формулировкой, "вести в бой", скажут тоже, как будто она будет вручную толкать тушу массой в полторы мегатонны. На все операции есть свои специалисты, причём не только доморощенные с Шан-Мрыка, но и грызи, которые соб... в общем, опытные. И кроме того, в ответ на сомнения можно было вспомнить ту феерическую вспышку, в которую превратился астероид-цель, когда в него, пробив все заслоны, влепила "стрела".

В системе ЛД-900 оставалось приличное количество грызьих кораблей, но они либо не могли сразу бросить свои занятия, так чтобы никого не убить, либо были слишком тихоходными, чтобы добраться до места в адекватные сроки. Так что, в "прыжок" пошёл один только крейсер, разгоняясь до многих сотен километров в секунду и почём зря светя факелами выхлопа. Если смотреть со стороны, что получается редко, то можно увидеть красочные переливы света, когда факелы пересекаются, давая оптические эффекты... но вряд ли кому сейчас было до того. До самого последнего момента не было ясно, стоит ли брать с собой "колёса", тобишь вращающиеся модули, пристыкованные по бокам, как колёса у древней пушки. В боевом режиме они конечно отстыковывались, чтобы не таскать с собой бесполезную массу, но с другой стороны, там располагались не только места экипажа, но и многие из подсобных служб. В конце концов Ржень выдал мнение, которое Ирис сочла правильным - лучше немного подзадержаться, чем остаться без этой ремонтно-производственной базы. Ведь задача не только в том, чтобы успеть на место, но и в том, чтобы там как следует окопаться, а как это делать с пустыми руками?... Ну ладно, допустим, основная производственная база находится всё же в отсеке-несушке, том самом, к которому пристыкованы УМы, и по идее, корабль может обойтись этим. Но до "идеи" ещё очень далеко.

Исходя из таковых соображений, Ирис подождала, пока корабль таки уйдёт в межзвёздье, а затем плотно взяла за уши инженеров... в который раз, собственно. Чтобы не отвлекать наиболее откормленных, которые занимались важными делами, она отловила трёх рядовых из инженерной части - заодно послушать, шарят ли. Всмысле, грызуниха точно шарит, иначе бы её тут не было, а вот волкен и чувак - под вопросом.

- Вопрос такого порядка, - сказала капитан, оглядывая разношёрстную компанию, - Ржень дал гарантию, что гэ-ка будет работать. Порф даёт гарантию, что работать будут и движки, по крайней мере, в большинстве. Теперь мне надо знать, будет ли у нас работать всё остальное.

- Ну, тут многовато барахла, - хихикнула Ратика, мотнув рыжим ухом, - Что именно тебя интересует?

- Насколько я разбираюсь в некомпетентности, третий отсек должен иметь возможность собирать из машинокомплектов некоторую номенклатуру изделий, сухо выражаясь.

Тут она не ошибалась, на любом тяжёлом корабле имелась инженерка, оснащённая всем необходимым как для производства запчастей, по мере надобности, так и для сборки новых изделий из подножных ресурсов. Машинокомплектами обычно называли набор самых мелких и самых технологически сложных деталей, каковые сложно сделать на месте; таким образом, например, беличьи фреги могли собирать котанки или торпеды, потому как машкомплектов можно взять несколько десятков, а материала в астероидах вообще хоть ушами жуй. Космонавты покивали, соглашаясь.

- Что там с УМами, меня не очень волнует, - продолжила Ирис, - Вряд ли у нас будет время на то, чтобы восполнять их потери. А вот производство боеприпасов это вопрос насущный... кто знает?

- Производство болванок работает, - доложил Несторъ, - Я там крайние смены сидел, сам видел. Делается примерно за три часа, запаса имеющегося материала хватит штук на тридцать.

- А мы стреляли этими болванками, или старыми? - уточнила Белкина.

- Этими, - ухмыльнулся мужик, - Там контроль нормальный, если брак, сразу будет видно. Так что, капитан, болванки у нас будут, сколько возьмём ресов. А вот со стрелками, там туже.

- Да там не то что туже, - рыкнул волкен, - Там некомплект оборудования, вот и весь сказ.

- А с фига ли некомплект? - поинтересовалась Ирис, - Кажется, из Гусиной уходили при полном комплекте, нет ли?

- Да ли. Но одно дело номинально загрузить, и совсем другое - запустить в работу, - мотнул мордой Лковег, - Оборудование было из грызьего резерва, тобишь, списанное старьё... А вы можете представить, насколько старое старьё они списывают.

Ратика не упустила случая поржать, само собой, потому как сказано было совершенно верно.

- Ну вот. Плюс кой-какое барахло из трофейного от чешуи, - продолжил волкен, - А разбираться с этим начали только недавно, потому как были заняты другими вещами. Там возни - помилуй пух, как некоторые цокнут. В общем, не советую даже начинать, в сложившейся обстановке.

- У нас стрелок шестнадцать штук, - сказала Ирис, даже не пытаясь скрывать, что её это пугает.

- Хм. Шестнадцать стрелок - шестнадцать кораблей, капитан, - хмыкнул Федотъ, - А эти ребята очень не любят получать по лицу, как вы знаете. Грохнем несколько с дальней дистанции, остальные притормозят, а там и подкрепление прибудет.

- Дай-то пух, - вздохнула капитан, снова скатив белку в смех, - Ладно, поскольку остальные инжаки говорят тоже самое, поверю. Значит, в оперативной перспективе - производство стрелок отменяется. При необходимости можете использовать оборудование и материалы оттуда для других насущных задач. Что у нас с ЭПЩ?

- Пока пашет, - пожала ушами Ратика, - Испытаний не было, но по всем показателям - пашет.

- Сколько может продержаться эта защита? - слегка риторически спросила Ирис, - Предполагается, что в нас будет лететь много подарков.

- Технически - очень долго, - цокнула грызуниха, - Если корабль в дрейфе и плазма уже выброшена, износ разрядников минимальный. Они эс-пэ, нипушнины им не будет и за тысячу циклов. На практике - плазму будет сносить различными воздействиями, поэтому главный ограничивающий фактор это скорость выброса плазмы и запас вещества.

- Ладно... благодарствую, товарищи, - кивнула инженерам капитан, - Пойду гонять симуль.

И что характерно, тут она ничуть не приукрашивала, предстояло очень сильно погонять симуль, прикидывая тактику хотя бы в общих чертах. Само собой, тактические схемы для сферического вакуума были просчитаны уже давно, но сейчас имелась информация о том, какую позицию предстоит оборонять. Так что, те отсеки, где стояли вычислительные машины, стали изрядно греться от полной нагрузки, хотя и не все. Поочерёдно эти модули ЭВМ отключали для внеплановой проверки, каковую затеяли инжаки. Соль в том, что сделать это достаточно просто, а работающая как надо ЭВМ весьма ценна для боеготовности, так что и. Инже был дан зелёный свет, и они припахивали к работам практически всех. Один шиш, во время межзвёздного полёта у БЧ нет неотложных дел. И пожалуй лучше, если они слегка забегаются на профилактике, нежели будут сидеть и ждать, потому как второе гораздо более утомительно, как ни странно. По всему кораблю шла постоянная, планомерная возня, в то время как крейсер проваливался сквозь межзвёздную пустотень.

--

Как и все остальные на борту, экипажи УМов занимались матчастью; ноль-пятому почти что повезло, в сравнении с остальными, потому как они помогали инже ремонтировать собственную машину, а не мотылялись по всему кораблю, как курдюк по крупу. Угодить куда-то "на усиление" - это самая противная ситуация, так что, Гораздъ Кротов был почти что доволен, ковыряясь в ремонтном ангаре. Этот отсек располагался в модуле-несушке, и вполне соответствовал названию: сюда затаскивали УМы, чтоб можно было спокойно проводить работы. Собственно, по идее, модуль мог и собирать такие машины из комплектов, но это лишь в теории и в перспективе, сейчас важно было восстановить ноль-пятого после попадания нескольких вторичных снарядов. Ангар делился на две части - одну герметичную с атмосферой, где стояло разное оборудование и происходила обработка узлов и агрегатов, и вакуумную, где находилась собственно УМ. Соль в том, что космический аппарат вообще не был приспособлен к условиям атмосферы, могла например возникнуть коррозия от кислорода - так что, этого моллюска держали в вакууме.

С пробоинами справились быстро, заплавив электронной пушкой - в невесомости и без воздуха это идёт куда как лучше, чем на поверхности планеты. Зато возня с заменой выбитого оборудования и приведение всего этого в годное состояние растянулась гораздо дольше. Нынче, например, Тихон и Храпек тянули кабели взамен убитых, для чего приходилось сверлить корпус и приваривать крепления, причём - внутри, в крайне тесных отсеках, ввиду чего процесс шёл не быстро. Гораздъ таки мог наблюдать за их потугами на экране, пока возился в "тёплой" части ангара, производя необходимые пассы над скафом после смены. Вопреки опасениям, никто и не подумал сбавлять темп, соображая, что боеготовность корабля - это жизнь, в прямом смысле. Волкены и люди ворчали, матерились почём зря, но продолжали планомерно приводить машину в порядок. Там дофига всего надо сделать до следующего вылета, на самом деле, даже штатно, безо всяких повреждений - с другой стороны, за время межзвёздного полёта точно успеют. Кротов протёр уставшие глазные яблоки, высморкался, потому как за несколько часов работы в скафе нос закладывало начисто, тут уж ничего не сделаешь, когда привычки нет. Это здесь сопли можно поймать салфеткой, а там они так и будут летать по шлему всю дорогу, так себе развлекуха... Ещё раз окинув взглядом предстоящий фронт работ, Гор щёлкнул переключателем связи:

- Чуваки, я пошёл. Если будете коробку ставить, она тут под столом лежит готовая, только шарики не рассыпьте.

- Угу, - гнусаво отозвался Тихон, орудуя ключами.

Может, ну его нафиг, таскаться в жилик, подумал Гораздъ, обозревая прикреплённые к стенке скафы - вон залезть в любой и хрючить, проще простого. После невесомости обычное тяготение хоть и способствовало отдыху, вроде бы и теоретически, но вот по ощущениям удобства не добавляло. Однако, космонавты всё же таскались в свои каюты, по медицинским показателям, да и вообще, без крайней нужды нарушать порядок не следует. Само собой, у него тут же появились поводы пожалеть об этом решении - в корридорах происходила возня, постоянно кто-то летал туда-сюда, а то и таскали связки деталей и инструменты... ну как таскали, скорее - кидали вдоль корридоров по цепочке, как обычно. Инструкциями это запрещалось, но на практике только так можно перенести груз в мыслимые сроки, поэтому так и делали. И если очередной чемодан сталкивался со стенкой, он начинал летать по проходу случайным образом, пока не останавливался. Отмахнувшись от пары таких предметов, Гораздъ пробрался в основной корридор модуля - здесь шло свободнее, потому как в этом модуле имелся центральный осевой канал, достаточно широкий. В сферических модулях, на которых стояли башни с орудиями, они же двигатели, осевого корридора не было, потому как в самом центре располагались капсулы БИЦ и радиационные убежища для экипажа и эвм.

Вот же повезло, в очередной раз подумал Кротов, и сам поправился - вот же, повезло! Остальные экипажи испытывают некоторый мандраж от предстоящего, а ему и команде ноль-пятого хоть бы хрен, после прямого попадания осколков на такой скорости. Кроме того, Гор отлично понимал, почему корабль сейчас идёт не домой, а в систему Утиной звезды, как её обозвали грызи по аналогии с Гусиной. Поотбивать слишком загребущие руки - это завсегда пожалуйста. Особенно теперь, когда есть полная уверенность в конечном результате. Как это там получается с... Гораздъ потёр рожу, заставляя себя прекратить думать о деле: мозг не резиновый, если перегружать - рано или поздно хлопнет дверью, причём без предупреждения. Да и под ящик попасть в переходе - тоже не подарок... Успешно увернувшись ото всех ящиков, Гор слез по лестнице во вращающийся отсек, постепенно приобретая всё больший вес, и почапал к каюте. Идти бодро получалось с большим трудом, потому как организм должен был привыкнуть к тяготению после невесомости - все так ползали, когда входили в жилик.

Завалиться сразу дрыхнуть не получилось, потому как в каюте на тумбочке стоял переносной терминал, оставленый включённым с кучей задач. "Ну, допустим" - подумал Кротов, усевшись на койку и стараясь побыстрее разобраться в результатах: кой-чего следовало скинуть непосредственно на эвм УМа, так что, нечего тянуть белку за хвост. Кстати интересно, что будет, если потянуть белку за хвост, невовремя подумал Гораздъ, и заржал. На самом деле, тянуть никто не будет, все знают, что белки здесь занимаются инженеркой, и шиш кто сделает лучше. Краем уха Гор уловил стук в дверь, но даже не подумал отрываться от экрана машины: мало ли кто там шарится.

- Попробуйте войти! - крикнул он, запуская копирование данных на флоп.

В дверь сунула длинную морду волкениха, принюхалась, и таки попробовала войти.

- Доброго дни, - рыкнула серая, - Экипаж Кротова тута?

- Частично, - хрюкнул Гораздъ, - Что стряслось?

- Меня назначили к вам навигатором.

Гор поперхнулся воздухом, потому как этот поворот почему-то стал для него неожиданным. Если только из-за склероза, потому как он не мог не знать, что на корабле достаточно сменного персонала, и Фысцеля обязательно заменят. Отложив эвм, он уставился на волкениху более внимательно, для чего ему приходилось пыриться чуть не в зенит. Не то чтобы эта была особенно высокая, просто они по жизни более чем два метра длиной. Эта же отличалась светлыми серыми глазами и серой шкурой, что для волкена далеко не редкость; упакованная в форменый чёрный комбез, выглядела она вполне приятно для глаза. Особенно если иметь привычку не бояться огромной волчары с острыми зубами. Ну, нормально, подумал Гораздъ, но вспомнил про Храпека и поморщился: уж этот не упустит случая что-нибудь отчебучить, а теперь ему дали дополнительный повод.

- Тогда заваливайтесь, волкярыня, - хмыкнул Гораздъ, показав на койку Фысцеля, - Кротов это я, если чо.

- Лейтенант Рельга Болотская! - вытянулась серая.

- Ага, - кивнул Гораздъ, - Навигатор... Это значит ты из хозяйства Энии?

- Так точно.

Гор взял её за лапу с длинными когтистыми пальцами, и ненавязчиво оттащил к тумбочке, к чаю поближе.

- За знание устава хвалю, - сказал он, наливая чаёв, - Но здесь не казарма, Рельга. Здесь придётся очень сильно подумать головой, а зачастую и проявлять инициативу, хотя она потом и... эт-самое.

- Да я так, на всякий случай, - хихикнула волкениха, доставая из рюкзака свою кружку для чаёв.

- Насколько я разбираюсь в маразме, у Энии там... бардак, - не стал кривить словами Гораздъ.

- Да, - не разочаровала его Рельга, - Не то чтобы она в этом виновата, просто там надо всё сделать своими силами с самого начала, а на это у неё не хватает опыта. Грызи бы сделали на раз-два... впрочем, они сейчас и делают.

- Угу. А как у тебя с баллистикой?

- В рамках нормы. На симуле по крайней мере всё проходила.

- Это действительно в рамках нормы, не поспоришь, - хмыкнул Кротов.

Фишка заключалась в том, что если волкениха сказала, что прошла симулятор - значит она его прошла, и никак иначе. А это действительно давало значительные гарантии, потому как математика она одна, что в вычислятеле, что в реальном космосе.

- Хотя мне слегка боязно, - призналась Рельга, прижимая ухи, - Справлюсь ли? Я ещё никогда не летала на УМах.

- А куда ты денешься, в прямом смысле? - заржал Гораздъ, - Всмысле, всё путём. Фыс этот, который сейчас в санчасти прохлаждается, тоже далеко не ветеран, а поди-ж ты, жить захочешь, приходится включать мозги.

- М... А как оно? - поинтересовалась серая, - Ну, попасть под удар?

- Больно, - поморщился Кротов, - Но терпимо, как видишь. Да и вообще, в одну воронку снаряд два раза не падает... обычно. Ты сама-то откуда?

- Туфтынь, - сказала Рельга, и явно вызвала в памяти карту, - Это Келовская равнина в Потравии.

- Фига, - прикинул Гор, - Я и не думал, что дотудова уже добрались. Как оно там?

- Замечательно, - вполне искренне ответила волкениха.

- А как тебя угораздило? - не отстал Гораздъ, обводя рукой каюту.

- Ну а почему нет? - пожала плечами Рельга.

- Вы мне уже нравитесь, волкярыня, - не стал скрывать Гор, - Продолжайте несение, как-грится.

Кротов, который уже несколько лет обучался вместе с волкенами, привык, что следует договаривать всё, и выражаться при этом максимально недвусмысленно. По крайней мере, в обращении с волкенами.

- Постараюсь разочаровать вас как можно позже, командир, - приоскалила зубья Рельга.

- Белок переела, чтоли? - хмыкнул Гор, - И да, у нас пилот, тот ещё курицын кот... В общем, если будет что-то не то, докладывай мне.

- Хорошо, - кивнула волкениха, - Какие будут распоряжения на сейчас?

- Устраивайся, - ткнул в койку Кротов, - И дрыхни пять часов. Потом пойдём латать нашу калошу.

"Латать. Калошу" - подумал Гораздъ, и сдержано заржал.

--

Имея в распоряжении несколько суток времени, пока инжа занималась выгонкой термоядерного топлива, Репень взял на себя труд подумать. И не только о Вселенной в целом, а в частности - о тактической обстановке, ведь по сути песка, именно ему следовало об этом думать. Гусей, пасун котанков, занимался скорее непосредственными задачами, когда цели уже обнаружены и определены, а следовало ещё и верно рассчитать маневрирование по системе. В частности, Репень отказался от первоначальной идеи разгонять бочки с топливом, потому как у него не было достаточной тяги, чтобы сделать это в адекватные сроки. Перегонный завод, наскоро построенный возле кометного ядра "Оказия", и танки с готовым продуктом, было решено оставить на месте даже после отбытия корабля. Ясен пух, что без контроля наскоро сделанная автоматика скоро встанет, однако это лучше, чем ничего.

- А напушнину вообще нам отсюда двигаться? - резонно уточнил Пефтень, пырючись на Репня, - Так бы и сидели, пока кто-нибудь не прилетит. Там уж и эт-самое.

- Есть ньюансы, - цокнул Реп, вспушившись, - В нулевых, эта позиция запалена. Если мы уйдём, вряд ли противник успеет проверить, осталось ли что на Оказии.

- Они и не будут проверять, просто пусканут торпеду, - хмыкнул грызь, - И все наши Запасы накроются тазным медом.

- Такой риск есть, - согласился Репень, - Но не думаю, что он велик. Разбрасываться торпедами они не могут, а с ихней точки слуха, мы просто набрали РТ, какой смысл тратить торпеды на пустой лёд? С дальних дистанций разглядеть наши самоделки нельзя, сам понимаешь. И потом...

- Супъ съ котомъ, - быстро, но с крайне церемонной мордочкой успела вставить Мариса, скатив грызей в смеха.

- ...да. Потом, мы можем поставить заграждение, на всякий случай. Рассыпем абразив на расстоянии в десяток километров, на несколько суток этого хватит, а дальше и не надо.

- С чего ты вообще взял, что нам надо двигаться? - повторил вопрос Пефтень.

- Моделирование, - резонно цокнул Реп, включая экран и показывая когтем в нужное место, - Как мы уже уяснили, противник наверняка попытается как можно быстрее пройти к планете.

- И чо? Они уже знают, что здесь один фрег. Мы никак не потянем против единственного крейсера, а вряд ли он будет единственный.

- Расслушивай в движении, Пефтень-пушище-ухомоталище, - хихикнул Репень.

Пефтень пушище-ухомоталище попробовал расслушать в движении, но ему стало лень, о чём он и не замедлил сообщить вслух.

- Давай без викторин, Реп. Мы тут недавно построили топливный завод, так что, мозги того.

- Хорошо, - милостиво согласился грызь, - Соль в том, что в среднем кораблям потребуется минимум суток десять, чтобы выйти на орбиту планеты после прибытия в систему. Это долго, за такой срок наверняка прибудут дополнительные подкрепления. Если у них стоит задача дотянуться до планеты как можно быстрее, тогда - что?

- Разгон одного корабля несколькими другими, - пожал ушами Лурмек.

- У лиговских корабли плохо стыкуются, - напомнил Пефтень, - Они не смогут сделать связку.

- Номинально нет, - кивнул Репень, - Но никто не помешает им перекачивать РТ. Слухните сюда.

Он переключил эвм, так что на экране появились траектории, ведущие от границы гравитационного колодца системы к планете. Можно было предугадать, из какого именно сектора они стартуют, зная направления на системы, занятые лиговскими.

- Как вариант решения поставленой задачи, вот, - показал Реп, - Перекачиваю РТ, допустим, с танкера на крейсер - в итоге крейсер разгоняется в три раза дольше номинала. Ясен пух, надо ещё также разогнать второй танкер, чтобы обеспечить торможение.

- В итоге ты потратил пухову тучу кораблей, размазав их по системе, - хмыкнул Пефтень, - Вместо единого формирования.

- Да, но в итоге у меня есть возможность десантирования на главный объект, или ещё чего похуже, - поёжился Репень, - Учтите, они не могут не понимать, что в перспективе соотношение сил будет не в их пользу, причём катастрофически. Им необходимо достичь результатов моментально. Если действовать стандартно, они могут и не успеть к планете первыми, а это провал. А так, что мы будем делать, когда на орбите будет крейсер с несколькими сотнями термоядок?

- Ладно, убедил, - хмыкнул Пеф.

- В таком акцепте, грызята, - оглядел грызят Репень, - Завязываем трясти здесь и идём на разгон.

- А, пщщ... - подёрнула ушками Мариса, - Это получается, опять в скаф лезть, инструмент собирать?

- Сто пухов.

- Ты не бережёшь белокъ, - хихикнула белка.

- Наоборот, - цокнул грызь, погладив грызуниху по пушнине.

Довольная грызуниха сшуршала трясти, а Репень слегка поёжился. Само собой, он берёг белокъ, но сейчас ему предстояло как следует рискнуть. Соль в том, что у фрега тип "Пыльник" весьма невеликое ускорение, а именно один и тридцать пять на максимуме; практически любой другой военный корабль даёт значительно больше. С другой стороны, больше - понятие растяжимое, и в данном случае ускорение упирается в возможности экипажа переносить его. Несколько часов на пяти-семи единицах это крайне утомительно, если больше - то понижение боеготовности гарантировано. На позиции у Оказии фрег защищала дистанция - от границы системы, где выпрыгнут противники, почти пол-миллиарда километров. На такой дистанции угнаться за "Мыхухолью" не получится - ускорение меньше, но запас РТ соответственно больше, и итоговая относительная скорость получается приличная. Вздумай лиговцы перехватить фрег, им потребовалось бы минимум три корабля, что уже вряд ли осуществимо; кроме того, и в этом случае "Мыхухоль" успела бы уйти в прыжок. Это были не догадки Репня, ясен пух, а результаты рассчётов на симуляторе.

Если же фрег будет на орбите планеты, путь до края системы значительно удлиняется... Репень выдохнул воздух, когда машина нарисовала траектории: нет, отсюда тоже можно слинять, в крайнем случае. Нельзя только тогда, когда перехват идёт с двух сторон сразу, но это неосуществимо на практике. Это был значительный момент, потому как грызь не был уверен, что сможет с полной спокухой подвергнуть корабль значительному риску. Всмысле, корабль-то запросто, для того он и сделан, а вот белки, особенно, прямо цокнуть, Мариса, это другое дело. Впрочем, вспомнил Реп, к удаче, у них не артиллерийский фрег, а суп, как это называлось во флоту. А суп это не та единица, которой следует лезть в огневой контакт, и при просчёте любого сценария обычно выходит, что супы остаются целыми, даже если не выполняют поставленную задачу. Ведь сам корабль, по сути, безоружен и даже не имеет специальной защиты: броня на передней полусфере от пыли и излучения, сдвоеный лазер в турели - от метеоритов... был. Теперь уже эти излучатели поставлены на котанки взамен вышедших из строя, там они нужнее. Есть возможность закрываться факелом выхлопа, когда выброшенная плазма имеет вид не длинного шнура, а разлапистого цветка, закрывающего всю проекцию корабля. Но это только от крайне маломощных импульсов лазеров, торпеду такой "конфоркой" не остановить. В общем, сам по себе суп - штука весьма хрупкая.

Однако, это хрупкая штука по прежнему несла восемь полностью боеготовых "шариков", за вычетом одного почти уничтоженного и одного повреждённого, который расставлял зонды и ему предстояло летать ещё очень долго. А котанк, как известно, это не шутки, а анекдоты. В наличии оставались девять торпед типа "конус", так что, можно поставить по одной штуке на каждый котанк, и сделать дело. Как трясти? Да также, как и прошлый раз, подумал Репень, один раз прокатило - прокатит и второй. Корабль на звёздную орбиту, вне радиуса перехвата, а "шарики", втихоря, ближе к месту действия. Тем более, в наличии имелись бочки с РТ, сделаные для прошлой операции, а это практически эрзац-носитель. Уже в пух, отметил грызь, и засел за высчитывание оптимальных траекторий... на самом деле, на оптимальные он не надеялся, хотя бы не накосячить по крупному, и то орехи. Вроде бы Гусей должен шарить, как пасун котанков, но это уж одному пуху известно, как оно на самом деле. Вскорости, благодаря числовой машине и программам, в неё заложеным, грызь пырился на готовые навигационные данные: скорость, вектор, песок.

Фрег выходил на звёздную орбиту на расстоянии в двадцать миллионов километров от планеты, имея некоторую скорость приближения к оной, дабы потом можно было бы сделать гравитационный маневр. Две группы котанков, стыкованные с бочками, покрывались маскирующей плёнкой и отправлялись по баллистической траектории на орбиту спутника планеты. Смысл этого выступления заключался в том, чтобы не спалить диспозицию раньше времени. Зонды противника смогут отследить фрег на маневрах, а вот засечь пассивную цель, которая почти ничего не излучает, это сильно вряд ли. Чтобы не раскрывать своих замыслов через вектор тяги, Репень задумал дать засветку при помощи челнока, включив его движок на малую тягу, когда будет надо. И на всю эту шушару - почти пять суток, прежде чем фрег выйдет на заданную орбиту. А ладно, зевнул грызь, мы никуда не спешим... потому как бесполезно, физику не обманешь.

Само собой, из "убитого" котанка уже давно выпотрошили все внутренности, поэтому пустой шар из броневой стали оставили возле хозяйства на Оказии, дабы не таскать лишнего: просто приварили тросом к ферме, соединявшей всё барахло, так он там и болтался, как огузок. Это кометное ядро нам здорово прибавило, подумал Репень, пырючись на россыпи камней и льдин. Из него удалось наковырять ровным счётом всё необходимое - и термоядерное топливо, и водород для фрега, и железо для котанков, и кремний с никелем для создания абразивных частиц завесы. Продолжив мысль, Реп заржал - может, если поглубже копнуть, там сразу арсенал найдётся? Но, поскольку шанс был, мягко цокнуть, небольшой, этого он делать не стал. Зато, испив чаю, залез в скаф и потащился лично обёртывать котанковые сборки чёрной плёнкой. На самом деле, можно использовать автомат, но он тратит больше плёнки и бывает, косячит, а здесь нестандартная конфигурация объекта, так что, лучше перебздеть.

Сам процесс - та ещё эквилибристика, но с привычкой можно таки справиться. Встав магнитными подковами на ферму, чтобы не летать в произвольном направлении, Репень брал рулон плёнки, цеплял к краю стальную планку, и разматывал это полотенце в пространство, на длину чуть больше нужной, чтоб не промахнуться. Сложность заключалась в том, что плёнка чёрная, и на фоне космического пространства выглядит никак, в чём и есть её смысл. Но разглядеть, что там делает размотаный кусок, оказывалось крайне сложно, и подсветка фонарей тут нисколько не помогала. Благо, убить кусок плёнки не так-то просто, потому как сама по себе она не липкая вообще - если спуталась, можно расправить и начать заново. Правда, для этого надо иметь изрядное терпение, а также просто физические силы, потому как ворочаться в скафе не слишком легко. Здесь опять-таки имеет значение убельчение опытом, так как достаточно откормленные космонавты тратили в разы меньше сил, чем новички; они просто не делали лишних движений, и знали, что проще передвинуться целиком, чем поднять рукав от пояса к башке. Короче цокая, когда полотно оказывалось в нужной конфигурации - Репень брал переносную электропушку, и маслал лучом по плёнке, отчего она колыхалась, как парус на ветру. Полотно следовало прогреть до рабочей температуры, контролируя оную, чтоб не расплавить совсем, а затем ухитриться набросить плёнку на объект. На практике грызь использовал длинный металлический шест, которым толкал груз, закреплённый на дальнем конце полотна; тот летел мимо объекта, а плёнка покрывала цель, сразу обтекая все неровности и создавая сплошное покрытие. Однако, из сборки торчали некоторые элементы - стыковочные штанги, антенны, и тому подобная фуфень; эти протыкали плёнку и их приходилось обёртывать отдельно, вплоть до сантиметров. Но - напух, цокнул себе Реп, мне вовсе не светит, чтобы какая-нибудь ерунда дала отблеск в неподходящий момент.

Большая часть команды возилась также снаружи, завершая консервацию "завода", закрепляя спереди фрега два "пузыря" с топливом и подготавливая котанковые сборки. Пефтень и Хвойка так вообще крутились, как белки в колесе - Реп не успевал следить, как они мотыляются по рабочей зоне, прыгая прямо с корабля на фермы и обратно. Ясен пух, что на технику безопасности здесь было положено от души, но куда деваться. Топливные бочки решили скрепить вместе, в основном для стабилизации всей конструкции, но плюс, это дало возможность использовать только один буксир. Как уже было цокнуто, котанки не смогут сами пристыковаться, поэтому буксир необходим, но рисковать сразу двумя - мимо пуха. Краем уха Реп слышал, как лазает по сборке Мариса, тыкая тестером в узлы и наверняка хихикая при этом. От созерцания планомерной разумной возни грызь приходил в полное довольство, и продолжал процесс.

Со сферическими цистернами топлива и сборкой, пристыкованой к передней части, фрег выглядел как пухти что... впрочем, неважно как он выглядит, да и раньше он тоже изяществом не отличался - шар с ушами, если цокнуть примерно. Грызей волновала не эстетика, а конструкционные параметры всей этой системы - тобишь, чтобы ничего не отвалилось во время разгона. Как ни парадоксально, сделаное на коленке зачастую бывает надёжнее того, что точно рассчитано - при условии, что делают не только на коленке, но и думают при этом головой. Причина в том, что при научном подходе можно рассчитать минимальные затраты на деталь, а при кустарном - деталь делается заведомо надёжнее необходимого. В данном случае это выливалось в десятки тонн лишней массы, зато толстые стальные швеллеры вполне выглядели так, словно они могут удержать сборку. Репень, прежде чем завязать с наружными работами, не поленился слетать туда и позырить лично, даже лапой потыкал, для полной уверенности.

- Убедитесь, что кабина лифта перед вами, - цокнул он себе под нос.

За прозрачной частью шлема была не то чтобы кабина, а вся Вселенная - подсвеченные неярким издали солнцем россыпи кометного вещества, несчётное множество звёзд, жёлтый кругляшок газовой планеты. Планету-три отсюда было видно как голубую точку, обычно именно так и выглядит издали планета с азотно-кислородной атмосферой. На фоне черноты космоса ни с чем не спутаешь, а вот если в поле зрения попадут туманности, другое дело. В порядке отдыха для лап и головы Репень позволил себе повтыкать в этот вид, заодно хлебая чай из фляжки и закусывая загодя заготовленными бутерами. Вдобавок если ещё включить приём "звукового" канала - вообще в пух. Числовая машина преобразовывала в звук фиксируемые излучения, и это был не только повод философично послушать солнечный ветер. При наружних работах этот канал часто держали включённым, потому как это сильно повышало безопасность: так все слышали, когда работала электропушка, например. Да и вообще, работать в полной тишине не столь уж комфортно, как может показаться. Уши закладывает, а мозг, потеряв один из каналов ввода информации, может и затупить.

- Реп, мы всё, - сообщил Пефтень, отдуваючись, - Кто последний заходит, откручивайте сцепку.

- В пух, в пух, - Реп позырил на часы, отметив, что справились в рассчётный срок, - Я как раз и отцеплю, насколько мне показывают уши. Все внутри?

- Частично, - цокнула Мариса, толкаясь в шлюзе с другими скафами.

На самом деле, шлюзов имелось допушнины сколько - на каждом стыкузле для челноков, на узлах сбоку, спереди, и в инженерных отсеках. Однако, пользовались именно последними, потому как там стояли многоразовые шлюзовые камеры, со специальными полимерными уплотнителями, и они могли выдержать сколько угодно циклов. Более простые шлюзы в стыкузлах следовало беречь, потому как если ходить через них постоянно, они достаточно быстро начнут обеспечивать проблемы с герметичностью. Собственно, на всех шлюзах имелись механические счётчики циклов, и нынче грызи могли видеть, что там натикало более семиста. Вдобавок, космонавты заходили обычно через малый шлюз в инженерке, в который влезало максимум три скафа, поэтому чтобы выйти всем, нужно несколько циклов. Жадничали потому, что камера всё же травит сколько-то атмосферы, и чисто по привычке берегли кислород. Пока одни берегли кислород, Репень ещё раз оглядел всё сооружение, подёрнул ушами, и пошёл отцеплять барахло.

- А теперь мы со всем этим барахлом попробуем взлететь, - цокнул он древнюю шуточку.

Как только он повернул рычаги, освобождая фермы, корабль начал медленно наваливаться на барахляную сборку, потому как его тащило тяготение кометного ядра. В данном случае "медленно" - это действительно медленно, так что и глазу не заметно, только чувствуется вибрация, когда трётся металл о металл. Репень в темпе пробежал по корпусу, прилипая магнитами, и юркнул в люк, как белка в дупло.

- Корабль, пуск! - цокнул он для рулевого.

- Топчем, - подтвердил Гусей.

Тут же Репня легонько прижало к стенке ускорением. Второй буксир, всё ещё пристыкованый на своё законное место на кольце, на экваторе сферического корпуса, сейчас давал малую тягу, утаскивая корабль в сторону. Пока Реп закрывал люк и проводил шлюзование, между фрегом и фермой уже появился зазор в пару метров, и Гусей врубил главный двигатель. Даже пары процентов мощности хватит, чтобы сдвинуть корабль довольно заметно, так что сейчас "причал" быстро ушёл в сторону. Вот пристыковаться сюда обратно - это атракцион, а отойти достаточно просто. Реп не успел ещё вылезти из скафа, когда прозвучало

- Внимание, тяга!

И появилась настоящая тяга, прижимая к той стороне помещений, которая сейчас стала полом. Пол этот слегка пошёл под ногами, когда корабль плавно выписывал дугу, выходя на вектор, и при этом не задевая выхлопом Оказию. Репень уселся к ближайшему терминалу, который стоял в "тёплой" части инженерного отсека, включил внешний обзор, и на всякий случай смотрел за процессом, крепко держась и всё ещё не снимая скаф. Лишь убедившись, что ничего не отвалится, он выдохнул воздух, и выбрался из этого мини-корабля с лапами; дальше следовало провести ТО, хотя бы прогнать тест системы и поставить заряжаться аккумуляторы, что и было выполнено. Пока грызь всё это делал, "Мыхухоль" уже отмахала десятки километров, так что Оказия светлела льдом уже сильно вдали, как небольшой айсберг.

Ну, понёс гусак по кочкам, подумал Репень, теперь следующая операция - это отцепка котанковой сборки на заданном этапе траектории, точнее - именно в нужной точке. С этим могли быть некоторые затруднения, бюрократически выражась, потому как следовало рассчитать с высокой точностью. Сборка должна выполнить гравитационный маневр у луны, пройдя менее чем в полуста километрах от поверхности, только так можно обеспечить выход на приемлемую орбиту. Но если пользоваться теми методами, какими Репень обычно считал траекторию корабля, легко промахнуться на тысячу километров, не то что на пятьдесят! Соль в том, что корабль всегда имел запас маневра и мог корректировать полёт, а сборка пойдёт по инерции, и её необходимо нацеливать гораздо точнее. С этим песком Реп пошёл к Лайсе, ибо как локаторщик, она более всего в этом шарила; на самом деле, потом он заставил всех проверить данные, потому как уверенности всё равно было без избытка.

Однако, конопатить мозги навигацией грызи начали попозже, для начала просто дав себе отдых от работы на Оказии. Чтобы подготовить скафы к следующим операциям, следовало провести их санобработку, тобишь очистить от линялой шерсти и прочего песка. Собственно, обработать следовало и сами источники шерсти, тобишь белокъ. Для этого в жилом отсеке фрега имелось ажно два санузла, пригодных для полоскания пушнины. Это не было излишеством, потому как случаи, когда вся команда работает снаружи, далеко не редки, а после этого следует как можно быстрее прополоскаться и отвалиться сурковать. Тем более и "санузел" здесь представлял из себя кабинку размером чуть побольше скафа, поэтому сие оборудование не сильно отягощало корабль. При наличии силы тяжести промыть шкуру - дело недолгое... а вот просушить её потом куда как дольше. Неслушая на вентиляцию и всё такое, атмосфера начинала вонять мокрой шерстью и воняла так, пока не высохнут все имеющиеся хвосты. Впрочем, уж на такое мелкое неудобство космонавты чихать хотели, и чихали. А пока чихали, бегали опять-таки по кольцевому корридору, чтобы увеличить обдув пушнины воздухом, сухо цокая.

Просушивши пушнину, Репень почувствовал себя совсем хорошо, и уже неспеша обошёл жилик, хихикая при звуке трясущихся ушей, и пристально осматривая земляные ящики, имевшиеся в изобилии. По сути песка, ящики занимали столько же объёма, сколько рабочие места у терминалов, и располагались вперемешку, так чтобы каждое место находилось среди зелени. Это вызывало повышенное ощущение уютного гнезда, да и укроп лишний раз зажевать полезно. На квадратном метре могло вырасти весьма немало, учитывая автоматизированный полив, подсветку, подачу питательных веществ, и постоянное внимание со стороны грызей. Потаращившись, как растёт свежепосаженная петрушка, Реп прошёл дальше и обнаружил, что там ржут. На этот раз катались по смеху Елька, Лайса и Лурмек, столпившись у терминала так, что весь закуток занимали огромные пуховые хвосты, особенно распушённые после помывки и просушки.

- Оборжаться, - цокнул Репень, заглянув в экран поверх ушей, и увидев там прогу для просчёта траекторий.

- Ага, - хором подтвердили грызи, переслухнулись, и опять заржали.

- Смех смехом, а...

- С чем-чем?

- С мехом, - церемонно просветил Репень, - Это как пух, только длинее.

- Хруродарствуем за знание! - продолжили хихикать грызи.

- Да. Всмысле, это серьёзное дело, грызята, - цокнул Реп, - От того, насколько точно мы сбросим сборку, зависит её эффективность, а от этого, в свою очередь, зависит судьба целого мира.

Грызи аж притихли, словив Ощущение, но примерно через две секунды снова захихикали, тряся ушами.

- Соль в том, Репень-пуш, - цокнула Лайса, тыкая когтем в экран, - Что здесь от нас не так много зависит. Программа - правильная, даю на отрыв свои уши.

- Это проверяется математически, - кивнула Елька, - На сто целых пух десятых.

- Ввод данных мы также проверим влапную, они будут правильные. Но песок в том, что аппаратура имеет некоторые допуски, и большую точность из неё нельзя выжать теоретически. Как ты понимаешь головой, запуск объектов по баллистической траектории не входит в наши штатные задачи.

- Но вообще, попуху, - фыркнул Лурмек, - Ведь главное это не разбить сборку об луну, правильно? Поэтому просто примем макимальный допуск, вот так. В самом неудачном случае траектория сместится на лимон километров, но принципиального значения это не будет иметь, верно?

Репень, позырив на экран, подумал головой и согласился.

- Всё пошло лучше, чем ожидалось, - цокнул он с церемонной мордой, добавляя ржи.

Но таки смех смехом, а так оно и есть на самом деле. Однако, будучи убельчённым опытом, Реп понимал, что расслабляться рано: время для этого придёт тогда, когда они выйдут из челнока на Родине, никак не раньше. Грызь нисколько не сомневался в котанках, он уже видел предостаточно эпизодов их реального применения и знал, что эти шарики способны на многое. И, что немаловажно, обладают достаточно высокой автономностью, так что давать целеуказания можно с дальней дистанции, где относительно безопасно. Конечно, восемь шариков это куда меньше, чем хотелось бы, но лучше, чем ничего. Если даже противник порастратит по ним несколько десятков термоядерных боеприпасов, это будет успех, потому как меньше останется на планету. Сейчас бы очень пригодились пустышки, но времени делать их нет, придётся иметь дело с тем, что уже существует... Ковыряя эти мысли по кругу, Репень размерено возился, уминая текущие вопросы, и в тысячный раз гонял симулятор. Елька уже слегка прижимала уши, потому как эвм корабля были загружены на сто процентов в течении нескольких суток. Ясен пух, это не давало ей возможности ничего сделать или даже проверить в системе, а это нервирует. Репень записал себе, чтоб не забыть освободить мощности для проведения регламентных работ, выражась бюрократически.

После нескольких суток относительно спокойного полёта пришло время снова делать переворот с переподвывертом, как это обычно называют. В данном случае - отстыковать котанковую сборку от корабля. Поскольку пристыкована она была отнюдь не к штатным узлам, а к наскоро привареным скобам, то и отцеплялось всё это барахло не нажатием кнопки, а нажатием лапой на огромные шпингалеты, державшие крепления. Благо, расстыковку осуществляли во время инерционного полёта, поэтому ничто не мешало лазать в скафах снаружи. С этой простой, вроде бы, операцией пришлось изрядно повозиться. Отнюдь не идеальная центровка груза привела к тому, что шпингалеты заклинило, причём основательно. Кто-либо мог бы и испугаться, но на "Мыхухоли" имелся Пефтень.

- Бери паяльник и отрезай их к пухеням, - немедленно цокнул он Скупышу, который возился снаружи, - Направляй от корпуса, и отойди подальше, когда останется немного.

Замечание оказалось как нельзя кстати. Отцепить сборку нужно было в определённый интервал времени, потом корабль должен включить двигатель и менять траекторию. Из-за этого работающие в космосе спешили, и натурально могли пропилить заодно и бак с РТ, к которому скобы и были приварены. Также Скупыш вполне мог резать, приблизившись вплотную, и огрести проблем. Когда плазменная горелка прорезала крепление, оно отскочило в сторону с огромной силой, так что могло и эт-самое. Выдохнув тонну воздуха, грызь отрезал остальные крепления, на которых уже не было нагрузки. Далее, вставив между корпусом и сборкой домкрат, он оттолкнул в сторону эту штуковину, которая имела массу чуть не в пол-корабля. Тоесть, собственно, он растолкнул сборку и корабль, потому как фрег от такого тоже получил импульс, в противоположную сторону. Сборка очень медленно, но всё же отошла, удаляясь вперёд по курсу - что и требовал лось. Срезать остатки креплений Репень лазил уже лично, и провозился там несколько часов, потому как требовалось сделать это аккуратно. В нулевых, просто ради порядка, во-первых же - куски стали, из которой сделаны крепления, могут пригодиться, и жадный грызь приволок полную авоську этого вторсырья в "холодную" часть инженерного отсека, чем остался доволен.

Не успел он отдуться после выхода наружу и съесть еду, как сидевший на вахте Гусей сообщил о событии. Вспушившись на всякий случай, Репень основательно засел за терминал, прослушивать данные. Соль была в том, что телескоп, занимаясь обычным сканированием пространства, обнаружил множественные следы выхлопов. "Погнал гусь по кочкам" - подумал Реп, пырючись на то, как машина считает цели. Через пару минут итоговое число оказалось равно семидесяти пяти. При этом не было никакого сомнения, что это не свои, а лиговские - вектор и характеристики выхлопа определяются достаточно надёжно, так что, сомнений не оставалось.

- Ничоси, - не удержалась прошептать Мариса, подёргивая ушками; однако, она была достаточно убельчённой опытом космонавтихой, чтобы быстро поправиться, - Там наверняка половина пустышек.

- Сечёшь, грызуниха, - хмыкнул Репень, - Насколько нам позволяют судить разведданные, семьдесят пять это действительно многовато.

С расстояния, которое сейчас превышало миллиард километров, даже выхлопы тяжёлых кораблей выглядели еле заметными искорками света, и нечего думать проводить селекцию целей. Но по всем параметрам, там должно быть допуха и больше пустышек, если только Лига не спятила окончательно, собрав здесь большую часть всего своего флота. Небольшой аппарат, по размерам и стоимости менее фрега, мог весьма успешно имитировать линкор, волоча на себе лёгкую бутафорскую конструкцию, повторяющую обводы ложной цели. Собственно, не совсем бутафорскую, огромный "дирижабль" можно заполнять водородом при низкой плотности, используя как бак РТ. У грызей такие штуки применялись всю дорогу, и особенно влетело от них ящерам. Согласно данным разведки, у флота противника подобные изделия также имелись в значительных количествах. Преимущества фальш-линкоров понятны: в нулевых, есть шанс взять на испуг; если не получилось, ложные цели отвлекут на себя огонь, значительно повышая эффективность настоящих тяжёлых кораблей. Не факт, что только отвлекут, подумал Репень. Он видел и фальшивые ТУШК, имеющие вооружение и защиту на уровне фрега, и не стоило считать врага глупее себя.

- Послушай ухом, но как он имитирует факел? - задалась вопросом Мариса, - Ведь надо выбросить реактивную массу, а для этого один пух нужен двигатель соответствующей мощности, нет?

- Да, - кивнул Реп, - Фишка в том, что у пустышки движок выдаёт факел по периметру, размазав тонким слоем. Определить, сколько выброшено реактивной массы, не так просто, особенно при противодействии.

- Гравископ? - предположила грызуниха.

- Это да, разницу в лимон тонн он сразу усечёт. Только он не настолько дальнобойный, чтобы мы смогли мерять с подходящей дистанции. А шарики мы уже запустили, да и сомневаюсь, чтобы мы смогли годно смонтировать на них гравик за ограниченное время.

- Это повод для беспокойства, - цокнула Мариса.

- Попала хвостом в небо, - кивнул Репень.

Ложные цели представляли серьёзную опасность, грызуниха это прекрасно понимала. Пока будешь отрабатывать по пустышкам, тратя боезапас и время, противник сможет подойти на малую дистанцию и нанести точный удар. Потерев уши, Реп подмигнул согрызяйке, чтоб не кусала когти раньше времени, и пошёл брать за уши Гусея, как пасуна котанков. Собственно, ничего особенного не случилось, ведь с самого начала было ясно, что прибудут превосходящие силы противника. Так что, грызи не испытали никакого шока, а принялись планомерно прорабатывать варианты противодействия, исходя из главной задачи не пустить лиговцев на орбиту планеты. Не прошло и пары часов, как обстановка обновилась, о чём Лайса и не подумала умолчать.

- Основная группа начала разгон к планете, - сообщила грызуниха, - Группа поменьше идёт к пузырю, с понятными целями. И наконец, вот наши клиенты...

Она обвела рамочкой участок схемы, и программа высветила подробности. Четыре отметки целей уходили по другой траектории, более быстрой, чем основная группа; пока ещё они даже не удалились от своих, но построение ордера сразу показывало, почём перья.

- Самый жирный это танкер, - цокнул мудрость Репень, - Второй это бомбардировщик, а два поменьше - эскорт.

- Напуха бомбардировщик? - пожал ушами Гусей, - Там нет ПРО, убить планету можно чем угодно.

- А может и минёр, - согласился Реп, - В любом случае, нам надо им нагадить как можно сильнее.

Уничтожить все четыре корабля не было никакой возможности, и это действительно плохо. Если как следует разогнаный фрегат хлопнется в атмосферу, мало не покажется без всяких бомб. На некоторое время грызи поприжали уши, раздумывая.

- Если убрать танкер, - цокнул Гус, - Они не смогут выйти на орбиту. Сомневаюсь, что они станут таранить планету чисто ради зла.

- В логику, - согласился Репень, - Танкер цель полегче. Больше, менее защищённый, меньше маневра. Как думаешь топтать?

- По схеме "шприц", - пожал ушами грызь, хихикая.

Эта схема подразумевала построение котанков в кольцо на дальнем подлёте к цели; затем они сбрасывали торпеды и продолжали ускорение. Котанки в этом случае скорее всего уничтожат, но они создадут достаточно шума, чтобы вражеские сенсоры не сумели разглядеть "конусы", приближающиеся по баллистической траектории. А как только торпеда окажется в радиусе досягаемости, включится башка самонаведения, и конус стартует по обычной программе. Учитывая, что рабочий радиус у них порядка пяти тысяч километров, получается приличный такой круг, диаметр которого можно растянуть тысяч до двенадцати; на практике, хватит значительно меньше. Котанки стартуют навстречу целям, следовательно, время подлёта будет измеряться секундами, и цели, особенно неповоротливый танкер, никак не успеют уйти в сторону.

- Как насчёт наведения? - уточнил Пефтень.

- Нормально, - подумав, ответил Реп, - С шариков, конечно, наведения не будет, но это и не потребуется. При сбросе в программу закладывается инерциальное наведение, а после активации включится активная ГСН.

- Как насчёт завесы?

- Завесу должны пробить шарики, примерно вот таким раскладом, - Гусей показал на схеме.

Котанки, развернувшись соплами вперёд по курсу, выбрасывали широкие факелы, которые и долны проделать прорехи в завесе; следом за котанками в расширяющиеся прорехи влетали торпеды.

- Кроме того, конус это не ихний окурок, - хихикнул Гус, - Разреженую завесу он пройдёт, хотя и будет светиться при этом, что не в пух.

- Вот именно, что не в пух, - фыркнул Репень, - Впрочем... В Пщтве мы окучили два носителя дюжиной шариков, и при этом не все потеряли, а эскорт там был в те же два фрега.

- Когда то было, Реп, - покачал ухом Пефтень, - Сейчас они подтянули тактику, да и матчасть наверняка тоже.

- Вероятно, - согласился грызь, - Но здесь и не два носителя. У нас будет восемь шаров и девять штук конусов, итого несколько. Если хотя бы один пройдёт, танкеру скорее всего погрызец, и дело сделано.

- Но не думай, что оно само себя сделает.

- Это уж на сто пухов, - заверил Реп.

Оставалось только ждать и прогонять программы на симуляторе. "Мыхухоль" снова на несколько часов включила тягу в одну единицу, и теперь её траектория всё больше уходила от траектории котанков. Сборка же приближалась к луне, и были два критичных момента. Первый - чтобы эту тефтель не заметили вражеские зонды, и за это Лайса плапчалась процентов на девяносто. Лиговские вряд ли успели создать у луны густую сеть слежения, а негустая не сможет засечь чёрный объект на фоне тёмной стороны луны, который пробудет там всего несколько минут, пролетая с огромной скоростью. За то, что объект чёрный, мог полапчиться сам Репень, и на сто пухов. При этом у фрега была постоянная связь со сборкой, и туда уже передали предварительную программу; для этого использовали лазеры в маломощном режиме, отсечь работу которых невозможно, если только не светить в луну, но за этим следили. Репень слегка хлопнул себя лапой по морде, потому как понял, что зря скрутил лазеры с турели. Теперь оставались только маломощные излучатели на сенсорных модулях, и абы вдруг чего, связь накроется. Поэтому задание на автоматику передали заранее, на всякий случай. Второй момент заключался в том, чтобы сборка таки не влепила в луну. По рассчётам никак не должна, но запуск по сложным баллистическим траекториям в масштабе системы - дело тонкое, могут вылезти неучтённые источники тяготения, или скорее, аппаратура даст погрешность больше теоретической при измерениях. На этот случай Репень лично вбил команды для котанков, чтобы в случае опасного сближения с поверхностью те включали двигатели. Это конечно скушает всю маскировку, но по крайней мере, сборка не расшибётся. Чего точно Реп не хотел видеть, так это фееричного салюта с выбиванием куска луны, когда тысячи тонн металла и водорода влетят в поверхность по касательной.

Ему пришлось просидеть в нервном ожидании с пол-часа, пока наконец не стало точно ясно, что сборка успешно прошла самый опасный этап траектории, просвистев в трёх километрах над каменистой поверхностью; вслуху полного отсутствия атмосферы, могло быть и три метра с тем же успехом. На самом деле, был ещё один фактор риска, а именно то, что сборка может развалиться от перегрузки - ясен пух, никто её точно не проектировал и тем более не испытывал. Однако, когда убельчённый опытом инженер делает "на глазок", как Пефтень и его команда, получается в пух - так случилось и на этот раз, толстостенные бочки с водородом выдержали приложенную к ним силу, не особо напрягаясь. Теперь, грубо цокая, сборка оставалась вблизи луны - на самом деле, конечно, она удалялась, но применительно ко времени подлёта целей - оставалась почти на месте.

- Послушай ухом, а какой смысл прятать её? - цокнула Мариса, повернувши к Репню мордочку.

- Я думаю, скоро увидишь, грызуниха, - хихикнул тот, тискнув грызуниху.

В этом он в очередной раз попал хвостом в небо, как-грится. Увидела она не более чем через час, и выражалось это в том, что в ордере вражеского флота начался салют из вспышек, отлично видимый в телескопы. Кто другой мог бы и удивиться, но на "Мыхухоли" таких не нашлось. Без подсказки Мариса переключилась на телескоп зонда, одного из тех, что были заброшены на дальние орбиты вокруг звезды. Этим она привела Репня в плохо скрываемый восторг, ну да не в этом суть. Телескоп, пырючись на ордер с другого угла, мог уже видеть не только салют, но то, что он скрывал - следы торпед, жарящих на полной тяге... правда, они всегда жарят на полной тяге, стоит уточнить.

- Хм, запустили аж тридцать шесть штук, - мотнула ухом белка, - Запустили - куда?

Реп ухмыльнулся и показал ей на голову.

- В нас, - лишь слегка поёжившись, рассудила она.

- В запятую.

Особенно если учесть, что больше тут никого нет. План конечно хитрый, но давно известный: скрытно запустить торпеды по баллистической траектории. На первом этапе они приобретают большой разгон, пролетают миллиард километров по инерции, перехватывают цель, врубают двигатель второй ступени, атакуют. Но это только в том случае, если цель остаётся в корридоре траекторий, тобишь, не меняет активно орбиту. Стоит фрегу минут на двадцать включить тягу, и торпедам придётся корректировать курс, потратив вторую ступень; и при этом никто не помешает сделать ещё один маневр, а третьей ступени у них нет. По крайней мере, все данные на это указывали, и Репень был склонен считать, что у лиговских до сих пор те самые торпеды, которые прописаны в симуляторе. Поэтому он почти не взволновался тем фактом, что по их скромному кораблику флот выпустил три дюжины мощных термоядерных боеголовок. Более того, он хотел, чтобы их выпустили именно по "Мыхухоли"! Фрег гарантировано уйдёт, а если враг фигарит по нему, значит, не увидел котанки. Ввалив полученные данные в симулятор и прокрутив в динамике, Репень захихикал. Мариса тоже... продолжила хихикать, и посмотрела не него достаточно пристально, чтобы он соизволил цокнуть.

- Всмысле, я им ещё три дюжины потрачу!

- Каким именно образом? - уточнила грызуниха.

- А ты расслушай, - неоригинально, но правильно предложил грызь, хлебаючи чай.

Рыженькая вздохнула, потому как поняла, что сразу объяснять ей тут ничего не будут, придётся думать головой. Впрочем, у неё выдалось практически свободное время, ибо вахта была отсижена, инжа на жабократию сейчас не работала, микробиологические тесты были проведены - так что, можно и копнуть слегка песок тактики. Копнув, Мариса проверила свои предположения на симуле, как и полагалось, и довольно потёрла лапки. Глянув, что она удумала, Репень пожал ей лапу, и грызи скатились глубоко в смех. Соль была в том, чтобы запустить котанки на перехват, но использовать не всю тягу, а лишь половину. Если противник купится, то выпустит торпеды и по сборке, считая, что они долетят раньше, чем сборка встретится со своей целью. А после этого можно с чистой совестью врубать полную тягу, и считать ещё одно дело сделаным - никак не успеют.

Однако же, Репень понимал головой, что не менее важно не пропустить торпедный залп. Расставляя приоритеты, он всё же вынуждено признал, что главное - не допустить врага к планете, а уж сохранность фрега это второстепенное. Но когда рассчёты по атаке были сделаны, и оставалось прождать ещё много часов, прежде чем цель подойдёт на нужное расстояние, ничто не мешало вплотную заняться чаем, орехами, и планированием маневра уклонения. Основная трудность заключалась в том, что торпеды летели с запредельной дистанции, а обнаружить пассивные куски металла, идущие по баллистике, покрытые маскирующим слоем и не особо большие, это проблема. Соль в том, что такой подарок может оказаться очень близко, при этом никак не выдавая себя, а в этом случае опасна даже одна штука. Вдобавок, разгон торпед фиксировался только с зонда, а это позволяло определить ускорение и вектор только весьма приблизительно, корридор траекторий получался широченный. И теперь торпеды летели где-то в районе орбиты-пять, невидимые для сенсоров, и увидеть их не получится ещё очень долго.

- Почему тридцать две? - задался вопросом Реп, мотая ухом и покусывая травинку, сорванную в земъящике.

- Потому что тридцать три слишком пафосное число, - захихикала Мариса.

Для тактического песка такое объяснение не годилось, и грызь принялся искать другое. Во-первых, пускать полный залп по одному фрегу крайне глупо: понятно и ежу, что цель уклонится без малейших проблем. Рассчитывать на "салют" может только болван, потому как о его назначении легко догадаться. Но допустим, допустил Репень, они всё-таки думали, что мы не увидим ни количества запущеных торпед, ни вектора; тогда логично распустить их конусом, перекрывая большую область пространства. Насколько большую? Такая торпеда опасна тысяч эдак с восьмидесяти, и на этом расстоянии она не обнаруживается при пассивном полёте. Нарисовав на симуляторе поле из тридцати двух диаметров в сто шестьдесят тысяч кило, грызь повозил эту плоскость по схеме, прикидывая. Не получилось ничего путного... Тогда Реп разместил диаметры кругами, и они аккуратно "наделись" на планету и луну.

- А, этот ребус, похоже, того, - хмыкнул он, - Вероятно, это вообще не в нас. Они хотят убедиться, что никто не скрывается за планетой.

- И тогда? - почесала ухи Мариса.

- Нам бы спалить хотя бы одну, чтобы выстроить траекторию, - цокнул Реп, - В общем, пока остаёмся здесь.

- Так они могут ещё пускануть, и уже точно в нас, - заметила грызуниха.

- В этом и смысл, грызуниха, - хихикнул Репень, - Ты представляешь себе стоимость тяжёлой торпеды? И главное, это невосполнимый боекомплект. Чем больше потратят на нас, тем меньше достанется тем, кто придёт следующими.

- Надеюсь, ты не собираешься разменивать фрег? - с явным беспокойством осведомилась Мариса.

- Ну а как ты думаешь? - хмыкнул грызь, пырючись на неё.

Она думала правильно: разменивать фрег он, конечно, не собирался. А вот протроллить врага, причинив ему дополнительный ущерб, не сделав ни единого выстрела - от такого удовольствия никто из команды не смог бы отказаться. План был простой и хитрый: оставаться на месте, войти в радиус уверенного поражения, а после пуска - смыться. Соль в том, что дальность будет определяться исходя из относительных скоростей и ускорения фрега, которое противнику хорошо известно. Но ему никак не может быть известно, что сейчас к "Мыхухоли" пристыкованы два челнока и цистерны с РТ, а это обеспечит ещё...

- Нет, - покачал ушами Пефтень, - Неоправданый риск, Реп. На одной единице ещё куда ни шло, но на полутора со всем этим барахлом, это погрызец. Сопромат учи, зелёнка!

- Ну нет так нет, - скрепя Жабу, согласился грызь, - Тогда, до подлёта торпед, если они сюда, остаётся ещё десять часов... Через семь - даём тягу.

- Почему не сразу? - уточнила Мариса.

- За семь часов могут подвалить наши, - пояснил Репень, - И тогда мы пойдём не куда пух пошлёт, а к ним.

У него были все основания надеться на это, потому как по рассчётам выходило, что уже должны подваливать. Как и во всех предыдущих и последующих случаях, оказалось, что математике можно верить: через четыре часа телескопы зондов зафиксировали вспышку, причём с обратной стороны системы.

- Одна отметка?? - икнул Репень, увидев сие.

- Одна, зато кучная, - цокнула Лайса, - Эта штука побольше ТУШКа.

Репень ощутил серьёзную озабоченность, сухо выражаясь. Если эта ерундовина не свои, а противник, то уйти будет весьма затруднительно, перехватят аккурат с двух сторон. Тем не менее, фрег выдал по объекту импульсы лазерной связи, делая запрос... дальше грызи хлопнули себя по мордам и перешли на радио: попасть с такого расстояния можно только очень широким конусом. После этого пришлось прождать ещё почти пол-часа, потому как задержка сигнала в одну сторону пятнадцать минут, на таком расстоянии. Прочитав расшифровку, Реп выдохнул воздух: играть в героев пока не придётся. Ответ на запрос поступил немедленно и стандартным шифром беличьего флота, так что в подлинности можно не сомневаться.

- Грызята, это крейсер с Гусиной, - сообщил он тем, кто не видал, - Наши там тоже есть, так что, можно рассчитывать на весомую поддержку.

- Весомую? - фыркнул Гусей, - С одного корабля? И потом, если он с Гусиной, то какого пуха? Там должно было быть допушнины всего!

Репень пожал ушами, потому как пока не знал ответов на эти вопросы. Но это непринципиально для оперативных действий, как обычно цокала Тигриса, и грызь начал действовать.

- Лай, прими траекторию крейсера.

- Откуда ты её взял?

- Сам нарисовал, - правдиво ответил Реп, - Им надо идти к планете, по любому. А нам - выйти к ним в тыл, куда-нибудь вот сюда, где помечено. Как сделаете рассчёт - врубайте тягу.

- Чисто цокнуто, - кивнула грызуниха, начиная трясти.

Репень же, вспушившись, немедленно сделал запрос, и сразу передал союзнику всю инфу по обстановке. Нужно было согласовывать действия, как-никак, хотя котанковая сборка сейчас с огромной скоростью приближалась к вражеской группе, и там уже вариантов нет, придётся атаковать. Но по крайней мере, следовало сообщить, что собирается делать он, и знать, что собираются делать они. Отправив сообщение, грызь открыл базу данных, и обломался: идентификатор у крейсера был правильный, но это всё, что там сообщалось. Это не секретность, а скорее, просто не успели внести данные, потому как корабль вступил в строй совсем недавно... или ещё не вступил, хихикнул грызь.

- Крейсер дал тягу, - сообщила Фира, севшая на локаторы, - Вижу... он что-то отстыковал, короче.

- Лишнее барахло он отстыковал, - цокнул Гусей, - Хотя позиция и выгодная, им надо поторопиться, чтобы успеть вовремя.

Это он заметил верно, лиговцам сильно не повезло с расположением планет, искомая находилась почти точно не на их стороне системы; из-за этого их путь удлинялся едва не вдвое, а грызи подходили с противоложной стороны, и соответственно, попадали на место быстрее.

- Повезло, - фыркнул Пефтень, - Я бы удивился, если бы не повезло.

- Причина? - осведомилась Хвойка.

- Потому как сначала не повезло, и нефигово, - пояснил он, - Вы знаете, сколько поисковых кораблей у нас, сколько у ящериц, и сколько у лиговских? Так вот, у последних - меньше всего, причём в разы. И при этом они сначала первыми нашли Гусиную, а теперь и эту... Утиную, да.

- В логику, - признал Репень, подумал, и поправился, - Мимо логики, Пеф. За это же время ящерицы нашли семь планет, а грызи - несколько десятков, насколько я помню. Просто раньше мы не концентрировали усилия на этом секторе, а теперь будем.

Пока грызи философично обцокали ситуацию с обнаружением обитаемых планет, прилетел ответ с крейсера, и команда скатилась в смех, потому как прилагалось изображение, грызь растянул пасть пальцами, и показывал в камеру язык. По делу же сообщалось, что данный корабль есть крейсер ВКФ ШММР "Сильвана", вооружён дальнобойным активно-реактивным орудием главного калибра, несёт дюжину ударных машин с шестёркой котанков на каждой, оснащён новой системой электроплазменного щита. На окраине системы действительно были оставлены прицепные модули, два "колеса" и два челнока, а сам крейсер полным ходом струячит к планете, как и следовало ожидать. Капитан Ирис Белкина выражает благодарность за информацию по сети зондов и траекториям запущеных противником торпед...

- Тьфу ты впух, это Ирис! - сильно удивился Репень, - Мы встречали её на Шан-Мрыке, это согрызяйка Никодима Белкина, который возился с космофлотом.

- Ну и как? - осведомился Гусей, - Это в пух, или мимо?

- Скорее, в, - подумав, цокнул Реп.

- Как насчёт подкреплений? - осведомился Пефтень.

- Немедленно - нет, - покачал ухом Репень, - Тобишь, справляться придётся имеющимися силами.

- Ты в какой ум вошёл сегодня? Справляться одним кораблём против семидесяти?

- Ну в нулевых, не семидесяти, даю ухо на отрыв, - цокнул Реп, - А во-первых, вполне может прокатить.

- Как? - не унимался Пефтень.

- Эти шан-мрыкские... или скорее наши, которые там консультировали, - пояснил грызь, - Придумали хитрый план, как я вижу. Если бы это был стандартный ТУШК, то действительно, никаких шансов. Но этот крейсер оснащён совершенно другими системами защиты и вооружения. Есть хороший шанс использовать фактор внезапности. Сечёшь? Противник не будет готов к тому, с чем столкнётся.

- Да какая разница, Реп? У этого флота сколько торпед в залпе, тысяча, полторы? Задавят массой.

- Возможно что и задавят, - согласился Репень, - И тогда это наша задача собрать всех уцелевших и смыться.

- А тебе не кажется, что в этом случае куда как вернее будет отступить?

- В общем, кажется. Но это корабль с Шан-Мрыка, - показал на экран Реп, - Они не отступят. В этой ситуации, точно не отступят.

- Плохо, - потёр морду Пефтень, - Зароют их. Но по крайней мере, серьёзный ущерб флоту лиги может и возыметь полезное действие...

- Пуха ли это обсуждать, Пеф, - пожал ушами Репень, - Они не в нашем подчинении, так что, эт-самое.

Поперёк этого трудно было цокнуть, поэтому никто и не цокнул. С крейсера тем временем пришло ещё одно сообщение. Ихний тактический отдел рекомендовал перед началом маневра оставить на месте цистерны с топливом. Даст пух, с дальней дистанции противник не сумеет разглядеть обёрнутые маскплёнкой сферы, а фрегу будет куда как быстрее уйти в безопасную зону. Бочки же, если их не обнаружат, смогут забрать буксы с крейсера; собственно, для того их и делали, чтобы сразу восполнить запасы на тяжёлом корабле.

- Пойду, проветрюсь, - цокнул Репень, вызвав дополнительные смеха.

- Можно с тобой, грызька? - спросила Мариса.

- Со мной - нет... Если ты в своём скафе, то можно.

Бочки, как и всё остальное, что кустарно крепилось к кораблю, отстыковывались только влапную, для чего надо выйти наружу и открутить крепления, а затем домкратом растолкнуть корабль и отделяемую часть. Привычными движениями быстро упаковавшись в скафы, грызи прошли через шлюз в "холодную" часть инженерки, взяли там домкрат и паяльник, на всякий случай, и почапали магнитными подковами по корпусу, добираясь до нужного места. Как и помнил Репень, бочки они укрыли плёнкой при отправке от Оказии, рассчитывая именно на такой случай; остальной корабль, за ненадобностью, покрыт не был, и это давало шанс, что рядом с ним телескопы не разглядят матово чёрные сферы.

- Между прочим, мы приплющили корпус, - сообщил Реп по ближней связи, - Перегрузили барахлом.

- Это серьёзно? - встрепенулась Мариса.

- Пеф цокает, что нет, - пожал ушами грызь, - Самое шишовое, могут потечь трубы, которые идут к бакам РТ... Короче, облегчение конструкции нам весьма кстати.

Дойдя до места, Реп облегчённо вздохнул - здесь всё в пух, только открыть шпингалет громадного калибра, пользуясь домкратом, и дело сделано. Уже через пять минут обе бочки с крайней медлительностью стали удаляться от корпуса; на самом деле, надо быстро включать тягу и отваливать, иначе масса корабля притянет их обратно. Топая ботинками скафа по обшивке, Репень оглянулся на маленький шарик планеты, который висел среди звёзд неподалёку, по космическим меркам. Этот вид напоминал ему, зачем вся возня, и придавал дополнительной бодрости пуха, так что грызи, не задерживаясь, забились в открытые двери инженерки.

--

В это же самое время на планету таращился адмирал лиговского флота, наблюдая её на огромадных экранах в БИЦ флагманского корабля. И хотя по всем заведённым правилам ему следовало быть очень довольным, подсознательно он понимал, что делает что-то не то. На этот раз "не то" было настолько не то, что пронимало даже высших чинов флота, а в Лиге это те ещё носители портупеи с бронестойкими лбами. Но, как это и было заведено всю дорогу, когда механизм запущен - разумные доводы уже не принимаются в рассчёт, и оставалось только приложить все усилия, чтобы использовать выпавший шанс. Сейчас пропаганда уже раскручивалась на полную, треща во все уши, что колония на планете Гула атакована, и оперативное соединение флота послано для её защиты. Небольшой ньюанс, что колонии не существует, в рассчёты не принимался - кто сумеет проверить? Тем более, если план удастся - то фактически колония будет, а это уже пол-дела.

В составе флота шли семь тяжёлых десантных транспортов, гружёных не столько войсками, сколько службами обеспечения. В их задачу входило любой ценой вцепиться в планету и закрепиться на ней, уйти под землю, под воду - в общем, окопаться. Удалить такой десант, не перекопав при этом всю кору, не представляется возможным, а значит, как минимум, выигрывается время. При оглашении этого гениального плана офицеры кивали с умным видом, хотя некоторые и спотыкались, подумав о том, что будет после - а после не могло быть ничего хорошего. Правительство Лиги действовало по обычному сценарию, где главное - это создать общественное мнение, а остальное частности; проблема для них состояла в том, что галактике было глубоко плевать на чьё-либо мнение. Галактике, и грызям в частности.

На командных постах тяжёлого крейсера "Сникерс" ощущалось бодрое настроение всвязи с тем, что флот сумел прибыть к цели раньше противника. Это можно было счесть большой удачей, потому как лиговские знали, сколько кораблей у скитров и у грызей, и вполне ожидали увидеть здесь готовый к встрече оркестр. Вместо этого система оставалась девственно пуста, даже зонды, запущеные первой экспедицией, исправно действовали и передавали вполне годную по подробностям картину. Здесь были только два корабля - тот самый шар, что атаковал разведчиков, и ещё один крупный, прибывший позднее флота. И, к значительному удивлению лиговских, тяжёлый корабль не остался на границе системы, а пошёл к планете, при этом явно наблюдая приближающийся флот в семьдесят пять единиц. Такое необъяснимое поведение встревожило командный состав, но вскоре они сошлись на том, что этот объект наверняка отстреляется торпедами или запустит ударные машины с дальней дистанции, а уж потом будет уходить. Корабль Лиги в таких условиях именно так бы и сделал.

Собственно, в ордере было конечно не семьдесят пять реальных кораблей, боевых набиралось только тридцать, зато из них шесть штук были "линкорами", как их называли по привычке, тяжёлыми артиллерийскими кораблями с мощной защитой. К каждому прилагался эскорт в три фрегата, ещё четыре носителя, и два корабля относились к крейсерам с различной степенью тяжёлости. Указанные количества - это очень много, учитывая, в какой спешке проводилась подготовка. Второй была группа поддержки из шести танкеров и мобильной рембазы, плюс упомянутые семь транспортов. Остальные корабли в количестве тридцати одного являлись фрегатами тип "Пижон", маскированными под линкоры. Вооружение и защита у них так себе, но зато они могут отвлечь вражеский огонь, принеся тем огромную пользу.

Как только обстановка стала более-менее ясна, и флот начал ускорение, от него отделились две группы. Первая выполняла загодя разработаный план по блиц-броску к планете, забрав с собой целый танкер для обеспечения длительной работы двигателей; помимо танкера, в неё входили два эскортных фрегата и крейсер-бомбардировщик "Никсон", несущий около тысячи термоядерных БЧ с различными средствами доставки. Этот довольно старый корабль специально разрабатывался для массированой бомбардировки планет ещё во времена тотальной войны со скитрами, но и сейчас ничто не мешало ему выполнить свою функцию. Особенно, когда действительно ничто не мешало, ведь на планете не было ПРО, и "Никсон" по плану должен был щедро разбросать боевые блоки, превратив их в мины замедленного действия. Как это согласовалось с высадкой многотысячного десанта, который в случае чего и огребёт от этих бомб, планировщики умолчали. Наконец, третья группа, из оставшихся пяти танкеров, пошла к газовой планете для создания запаса РТ, с эскортом из шести фрегатов и крейсера. Вся остальная толпа на полной тяге разгонялась к планете, постепенно разделяясь на две части - боевые корабли уходили вперёд, а транспорты отставали.

Первыми до вожделенной планеты добрались дальние торпеды, запущеные сразу после выхода флота в систему. Во-первых, это вынудило шарообразный беличий фрегат уйти со своей орбиты, но главное в том, что заброшеные в пространство вблизи планеты мощные боеголовки могли дать хорошую засветку. Пятидесяти-мегатонная боевая часть давала вспышку излучения достаточной мощности, чтобы отражённый сигнал засвечивал те цели, которые не доступны радарам и телескопам. Воисполнение этого плана, ослепительные шары термоядерной плазмы вспыхивали поочерёдно, просвечивая пространство на сотни тысяч километров. Кроме того, лиговские смогли убедиться, что никто не скрывается за луной и планетой, потому как это самый распространённый маневр.

Хищно оскалившись, адмирал смотрел на навигационный экран: тяжёлый корабль, который идёт с другой стороны системы, никак не успеет первым. Правда, если они упрутся, то группе придётся уйти, но дело-то будет сделано, бомбы сброшены. Уже сейчас карту планеты расцвечивали сотни точек сброса, каждая из которых легко превратится в эпицентр взрыва. Но, как выяснилось из практики, не так-то легко... нарушая спокойствие, в БИЦ кораблей взвыли сигналы тревоги. С вытянувшимися физиономиями офицеры Лиги смотрели, как их компьютеры определяют параметры вновь обнаруженой цели. В пространстве тысяч на пятьдесят километров в сторону от засвеченой вспышками зоны, черноту космоса прорезали девять огненных хвостов выхлопа, направленых из одной точки. Компьютер, ещё не определившийся с параметрами объекта, подписал его просто и ясно, но попал в точку: "Опасность".

--

Где-то не любят учитывать нас

Тешат боярскую спесь

Но если нами получен приказ,

Мы отвечаем - "есть!"

- изъ песни

--

Часть шестая

--

Ситуация заставляла грызей несколько часов просидеть как на иголках... заставляла, но не заставила. Уже после того, как погасла вторая вспышка, Репень вспушился, зевнул, и пошёл испить чаю. Всё уже было выверено, рассчитано и запущено в дело, поэтому сидеть и беспокоиться не имело никакого смысла, а вспышек будет ещё тридцать штук. С одной стороны, если сборку засветят раньше времени - это мимо пуха, с другой - не сильно усложнит дело. Вражеская группа шла к планете, следовательно, не могла уйти с траектории. Если бы совсем не повезло, сборка могла оказаться в досягаемости торпед, но этого не случилось, потому как она уже удалялась от планеты, а торпеды летели как раз к ней, но по другой траектории. Вместо того, чтобы пялиться на данные локаторов относительно вспышек, Реп снова включил симулятор... Правда, у него уже иногда начинала болеть башка просто по факту включения симулятора, после тысяч просиженых часов, но он брал себя в лапы и думал головой, а не абы что.

- Ещё одна вспышка, Репыш, - цокнула Мариса из соседнего суръящика.

- Пух с ней, - ответил грызь, - Будет чего интересное, тогда цокни. Я собираюсь ещё раз просыпать песок тактики, если понятно, о чём цоцо.

Пух-то пух, но по факту, в пространстве вспыхивали маленькие звёзды - в плане температуры полученной плазмы - и разлетались волнами излучения огромной мощности. На поверхности планеты взрыв термоядерной боебашки в полста мегатонн мог разрушить целый регион, но даже межпланетные расстояния превращали вспышку в незаметную искорку на фоне космоса. Плотность излучения падала пропорционально квадрату расстояния, поэтому засветка получалась не столь уж сильная. Мариса, как помпожаб, испытала некоторое презрение к существам, которые столь бездарно потратили тридцать две тяжёлые торпеды... впрочем, они собирались потратить гораздо больше.

Репень же действительно закопался в тактическом песке, как курица летом в пыли. У него имелась сборка, состоящая из цистерн с РТ, восьми котанков, и одного букса, при вооружении в девять термоядерных "конусов". В основном, программу атаки сделал Гусей, и Реп прокручивал её раз за разом, фильтруя косяки. Для начала, сборка шла на перехват, не расстыковываясь. Во-первых это экономило котанкам РТ и позволяло набрать большую скорость, во-вторых, можно рассчитывать на то, что противник примет сборку за единый корабль. Впрочем, второе неважно, потому как грызи вообще предпочитали рассчитывать исключительно на физику, а не на психологические игры с врагом. Рассчёт же был такой: набрать максимальную скорость сближения, заранее сбросить "конусы", которые пойдут по инерции, пока не окажутся достаточно близко от цели. Получается две или даже три волны атаки: в первой - восемь котанков, во второй - восемь торпед, в третьей - буксир и ещё одна торпеда на закуску.

Против этого противник имел два фрегата в эскорте; оборонительным вооружением крейсера и танкера можно принебречь, слишком большая будет скорость сближения, лазеры ПРО не успеют ничего сделать. Также мало толку будет от ПРО фрегатов, как и от их главных калибров, попасть в малоразмерную цель они практически не способны. Единственное, что может отразить атаку - торпеды, и скорее всего, их по тридцать две штуки на каждом фрегате. Причём, согласно последним данным разведки, запускаются они не как раньше, по восемь, а все сразу. Шестьдесят четыре торпеды с термоядерными БЧ создадут очень плотное поле вспышек, и вне всякого сомнения, сожгут котанки. Выброс завесы поможет убить несколько подлетающих штук, но когда их по восемь на каждый "шарик", шансов нет. С других сторон, если фрегаты потратят весь залп по "шарикам", это уже почти гарантированый успех, так как им будет нечем сбивать "конусы". После такого массового термоядерного салюта наведение будет затруднено, но из восьми торпед одна точно попадёт, даже если фигарить по координатам безо всякого наведения.

Были ещё подозрения, что фреги или даже сам танкер способны выставлять завесу, но Репень бросил рассчитывать это, потому как получалось слишком широко, если ничего не знать о предмете. Зато он отметил, что если противник всё же засечёт сброс "конусов", то вполне вероятно, залп пойдёт по ним, а не по "шарикам". Это будет хуже, потому как на каждый "конус" вполне хватит одной торпеды, и тогда на котанки останется пятьдесят шесть штук, по семь на каждый. Проверив, Реп хмыкнул: Гусей предуслышал это, и "конусы" сбрасывались не сразу, а случайным образом, растягиваясь при этом достаточно, чтобы нельзя было накрыть их залпом по координатам.

- Ну, что и следовало ожидать, - цокнул Репень с чувством выполненного долга, отодвигаясь от экрана, - Непуха было проверять, всё давно просчитано.

А просчитывать следовало именно заранее, ведь "Мыхухоль" находилась уже в миллионах километров от сброки, и передавать команды оперативно не будет никакой возможности. Зато операторы могли следить за перемещениями противника и дать команду на атаку именно в тот момент, который будет наиболее удачным. По рассчётам, такой момент наступал в то время, когда вражеская группа начнёт перекачивать РТ с танкера, тобишь - корабли состыкуются. И этого пришлось ждать не так уж долго; грызи настолько закопались в песке тактики, как кое-кто выражался, что время пролетело незаметно.

- Реп, они закончили первый этап торможения, - сообщил Пефтень, сидевший на вахте у локаторов, - Сходятся для стыковки. Запускаем шаробан сразу?

- Не, - хмыкнул грызь, - Пускай повозятся, всё соединят и начнут качать, тогда и запустим. Минут пятнадцать им хватит, думаю.

В оптику с такого расстояния сами корабли было вообще не видно, потому как они покрывались матово чёрной маскировкой; зато светили факелы выхлопов, когда посуды маневрировали. Именно по этим признакам удалось установить момент стыковки группы. Радар с большого расстояния плохо различал отметки целей на малом удалении друг от друга, да и кроме того, в сторону "Мыхухоли" сейчас работали на всю мощность системы РЭБ с четырёх кораблей, ведь фрег был им прекрасно виден. Да попуху, подумал Реп, качество картинки на ход операции не повлияет от слова вообще. Он с полной спокухой дожидался, пока пройдут заявленные им самим пятнадцать минут.

- Ты дожидаешься этого с полной спокухой! - цокнула Мариса.

- Ага, - зевнул грызь, и пихнул её в пушнину, - А что, нельзя?

- Льзя, конечно. Но я бы не смогла, - хихикнула грызуниха.

- Всё впереди, грызуниха, - заверил её Репень, и ещё раз сверившись с хронометражем, щёлкнул тумблером, - Гус, запуск.

- Принято, запуск, - подтвердил Гусей.

Запуск на самом деле произошёл на несколько секунд позже, когда сигнал дошёл до сборки. Загодя приведённые в рабочее состояние реакторы зажевали водород, поступавший из бочки, и из соплов движков потянулись яркие длинные нити выхлопа. Сборка, оставляя за собой восемь следов, начала разгон на перехват врагу, выдавая примерно полторы единицы. Спешить было некуда, цель никуда не денется со своей траектории - точнее, может и деться, но тогда задача всё равно будет выполнена. Можно было включить и двигун буксира, но грызи рассудили, что толку мало, а так, может быть, его вообще не заметят. С каждой секундой суммарная скорость сближающихся объектов росла, и лиговские получили хорошую такую раскоряку мозга: либо тормозить сейчас, либо набирать РТ и тормозить позже. В течении десяти минут их группа продолжала всё также идти по инерции, ничего не предпринимая, хотя они не могли не видеть опасность.

- Что они делают? - не удержался Гусей, - Лайса-пуш, уши не спят?

- Уши в норме, - ответила Лайса, - Просто они ничего не делают, вот и всё.

- Или качают РТ, - уточнил Репень, - Ладно, послушаем - увидим.

Собственно, "или" тут не подходило, потому как три корабля точно качали РТ, ибо только что сожгли все запасы до минимума, и теперь, вместо того чтобы тормозить, им придётся потратить какое-то время на перекачку. Логично было бы включить двигатели сразу, когда корабли состыкованы, но у лиговского флота, насколько известно, с этим туго. Практика это подтвердила, группа оставалась состыкованой в течении получаса, и при этом так и не дала тяги. Лишь после этого боевые корабли отошли от танкера, и все включили двигатели, направляя факелы навстречу приближающейся сборке. Числа на тактик-экране, показывавшие скорость группы, начали меняться. Ускорение составило две с пухом единицы, скорее всего, потому что танкер не мог выдержать большее.

- Сейчас им прилетит, - цокнул Гусень, забыв выключить аудиоканал.

- Гус, в тебе пропал яснослышащий, - заржал Ратыш.

Но, как известно, белка ржёт, а служба идёт, и сборка продолжала приближаться к цели; теперь их суммарные скорости уменьшались, но ускорение при этом составляло лишь ноль шесть. К моменту достижения подходящей дистанции скорость сближения всё ещё будет очень значительной, и погасить её времени не оставалось. На тактик-экране числа расстояния неуклонно уменьшались, приближая время огневого контакта.

- Противник применяет активную РЭБ по сборке, - доложил Гусень.

- Ну удачи, - хмыкнул Репень.

Тут действительно, лиговские творили пух знает что, потому как им мешали собственные выхлопы, а надеяться помешать наведению котанков мог только тот, кто ничего про них не знал. И ещё, отметил Реп с удовольствием, беспилотные котанки были гораздо эффективнее, в частности потому, что не надо заботиться о траекториях. Сейчас их траектория вела в никуда, точнее - на крайне дальнюю звёздную орбиту, тобишь, для пилотируемых машин это было бы самоубийство. Ещё одно преимущество "шарики" продемонстрировали спустя небольшое время, когда сборка приблизилась к цели на двести тысяч километров. Корабли противника прекратили ускорение и развернулись носом к угрозе, а через несколько секунд оба фрегата расцвели хвостами запускаемых торпед.

- Оп, пошло дело! - цявкнул Гус, - Залп, шестнадцать штук! Дистанция...

Репень и сам видел, что дистанция предельная. Лиговские решили не рисковать и попробовать выбить группу как можно раньше, но при этом не потратив все торпеды. Они не могли быть уверены, что эта группа единственная, и оттого сделали эту ошибку. Не успел Реп осознать произошедшее, как на т\э отметка сборки разделилась на десять частей, и вектора девяти поменялись на противоположные. Тобишь, котанки, моментально оценив ситуацию своими калькуляторами, отстыковались от бочки и дали полную тягу от цели.

- Огурцы, - похвалил Реп, переслухнулся с Марисой, и заржал.

Соль состояла в том, что "шарики" вполне успевали выйти за предел дальности действия торпед. Для этого им пришлось дать предельное ускорение, на котором ещё не отрывало подвешеные "конусы", а именно двадцать единиц. Пилотируемый аппарат такого не мог, по крайней мере, чтобы не убить при этом пилота - а "шарики" могли. Репень с замиранием пуха следил, как они, оставляя длиннющие огненные хвосты, отошли за радиус досягаемости торпедного залпа, а затем сманеврировали в сторону, на всякий случай. Выработавшие топливо торпеды пролетели мимо, не в силах дотянуться до целей. Лишь с одной стартовала боеголовка, направляемая химическим двигателем, но по ней тут же полоснули лазеры, сбив её с траектории.

Однако, второй раз такого трюка уже не выйдет, потому как котанки и цель несло навстречу. Корабли Лиги повернули на девяносто градусов и дали полную тягу, стараясь затруднить перехват, а тем временем фрегаты дали ещё один залп, и на этот раз они не экономили. Пух уж знает, как они пришли к такому решению, но в пространство полетели все оставшиеся сорок восемь торпед, рассвечивая космос светящимися линиями. Репень соображал, что они делают - стараются выбить котанки под ноль, и при этом изменить курс, так чтобы запущеные по инерции "конусы" не попали. Но и такой случай был просчитан, так что автоматике котанков даже не требовалось "думать". За доли секунды завершив прицеливание, они сбросили "конусы", полетевшие в сторону цели без особой системы, как горсть гороха. Крутанувшись, круглые машины дали полную тягу в сторону, одновременно перестраиваясь в две группы, хотя их и было всего восемь.

Репень поморщил уши с призажмурился, наблюдая, как волна торпед накатывается на редкие зелёные отметки. По три на каждую, а ведь летящим по инерции "конусам" хватит и одной, да и для котанка это слишком. Пространство в десятках тысяч километров от вражеской группы вспыхнуло вспышками взрывов, сливающимися в единое сияние термоядерной плазмы. В крайне сжатый промежуток времени произошло много всего, так что разобраться можно было только по записи и потом, но никак не в процессе. Кое-как закончив перестроение, "шарики" поставили завесу максимальной плотности, вваливая в выхлоп все запасы абразива, и ещё не закончив с этим, ближняя к торпедам четвёрка инициировала самоподрыв, превращая свои реакторы и запасы топлива в термоядерные бомбы. Мощные вспышки, случившиеся за секунду до контакта, ослепили наведение торпед, но главное, поставили заслон непосредственно перед второй четвёркой. Лиговские торпеды, наводившиеся уже инерционно, влетели в облако достаточно плотной плазмы, которая ещё не успела рассеяться, а некоторые словили и микрочастицы, не испарившиеся при взрыве. В итоге целых три котанка остались боеспособными! Их оплавило близкими вспышками, сбило сенсоры и лазеры, но они продолжали уверенно идти на перехват на полной тяге, а торпед больше не осталось.

Одновременно с тем, как три котанка стремительно приближались к цели, с другого вектора полетел "конус", выпущеный с буксира. Букс уже не успевал перехватить цель, и по программе, дал залп просто ради отвлечения внимания - и это сработало. По приближающимся "шарикам" выпустил две дюжины торпед крейсер. Эти были не противокорабельные, и хотя несли мощную БЧ, движки их предназначались только для бомбардировки планет. Рассчёт был верный, если бы котанки атаковали крейсер - он поставил перед собой непроходимый заслон из вспышек, и они наверняка сгорели бы. Но котанки лишь имитировали атаку на крейсер, а в последний момент меняли курс и шли на танкер. Одна из вспышек всё же зацепила "шарик" достаточно, чтобы у того вырубился двигатель, но оставались ещё два. Корабли противника же занимались в основном тем, чтобы выставлять завесы и маневром уходить от "конусов", запущеных ранее по инерции. Один из котанков, имея проблемы с маневрированием и наведением, промахнулся. У второго же оптико-локационная станция, уцелевшая после вспышек, сумела поймать чёрный силуэт танкера на фоне всего немыслимого "салюта" из ловушек и ложных целей, и довернув всего лишь на пару градусов, котанк влепил в бочкообразную тушу по касательной, почти по середине длины корабля. Реактор взорваться не успел, но здесь это и не потребовалось. Суммарная скорость оказалась достаточной, чтобы от выделенной энергии началась реакция в термоядерном топливе...

- Пух ты! - вытаращила глаза Мариса, пырючись на залитый светом экран.

- Пух ты, - поправил её Репень.

Он не испытал такого шока, как грызуниха, потому как однажды уже видал такое, в Пщтве. От танкера массой за два миллиона тонн не осталось ничего крупного, только обрывок сплющенного и оплавленного корпуса, похожий на кусок лопнувшего шарика, отлетал в сторону, да расширялось огромное облако водорода, выброшенного из баков. Как выяснилось позже, ещё два "конуса" вполне могли бы поразить цель, но котанк успел раньше.

- Репень-пуш, - чётко доложил Гусень, - Цель уничтожена!

- Дарю бобра за несение! - хмыкнул Реп, - Теперь не забудь перевести конусы в режим ожидания, там штуки три наверняка пролетели мимо.

- Мы его достали, Репыш! - цявкнула Мариса, сгребая его в охапку, - Иии!

- А ты думала, мы тут шутки шутим? - захихикал грызь, глядя её по ушкам.

Пожалуй, подумал грызь, действительно можно выдохнуть. Оставались ещё дела, но главную задачу "Мыхухоль" выполнила: теперь крейсер с его бездонными запасами бомб не сумеет выйти на орбиту планеты, и ему с эскортом остаётся только мотыляться далёкими путями через всю систему. Тобишь, на практике, уничтожили танкер, но вся группа выведена из строя на достаточный срок, чтобы не суметь помочь своим. Бросать бомбы по баллистической траектории бесполезно, слишком велика скорость, так что они просто взорвутся в самых верхних слоях атмосферы безо всякого ущерба. Если вписать в планету сам крейсер, эффект будет больше, но вряд ли лиговские настолько вышли из ума. В пух, в пух, кивнул мыслям Репень, отхлёбывая чай, но он и не подумал забыть о следующих делах, которые сами себя тоже не сделают.

Насколько показали полученные данные, секунд через двадцать после попадания в танкер корабли противника открыли огонь по топливной бочке, которая пролетела мимо и теперь быстро удалялась. В такую дуру они таки сумели попасть, и цистерну разнесло в клочья, но это спасло буксир, оказавшийся в облаке водорода и обломков. Аппарат, догадавшийся уйти в пассивный режим, благополучно ушёл из радиуса досягаемости вражеского лучевого оружия, и теперь, как и группа противника, улетал по гиперболе куда-то на окраины системы, только в другую сторону. Соль заключалась в том, что он летел рядом с оставшимися "конусами", и даже одним частично функциональным котанком, пережившим атаку. Жадный план состоял в том, что букс вполне может собрать всё это барахло вместе, чтобы было проще потом забрать. Некоторые из конусов были уничтожены поставленной врагом завесой или сбиты ПРО, но штук пять должны были пройти совсем мимо и остаться в полной целости. А термоядерный "конус", как уже неоднократно показывала практика, штука крайне полезная. Ньюанс был лишь в том, что запускать букс можно будет лишь тогда, когда он удалится достаточно от противника, иначе они как грызть дать выпустят туда торпеду. Лурмек уверил, что на малой тяге выхлоп будет малозаметен, и есть хороший шанс провернуть эту операцию.

Вспушившись, на всякий случай и смеха ради, Репень занёс в официальные данные инфу об уничтожении вражеского корабля. Танкер занял своё место рядом с малым носителем и теми двумя несушками, которых грохнули в Пщтве.

- Нормально, - цокнул грызь, подумал, и заржал.

"Нормально" тут было не особо уместно, потому как теперь "Мыхухоль" имела на счету больше уничтоженых целей, чем любой другой фрег такого типа. Возможно, четырёх кораблей в одну морду не было вообще ни у кого, потому как флот пухячил залпом и цели накрывал группой. Ну да и пух с ним, резонно решил грызь, тем более, что положение в пух, а не мимо. Кстати, в поле зрения в который раз попал ярко-рыжий пух Марисы, а потом, как оно часто и случалось, попал под лапы.

- Чувство жути есть? - осведомился он у согрызяйки.

- Немного есть, - призналась она, - Главным образом от того, что защита так плохо тащит. Даже неполного комплекта котанков хватило, чтобы пробить защиту целой группы!

- У них туго с защитой, - цокнул Реп, - У скитров и то лучше. И кроме того, они сами загнали себя в крайне невыгодные условия, разогнались до огромной скорости и попали под перехват. Или же, есть подозрение, не слишком и рвались защищать танкер, особенно если он беспилотный.

- Бр-бр, - поёжилась Мариса, и вспушилась.

Репень и сам испытывал чувство жути, когда полностью осознавал головой, насколько велика разрушительная сила применяемого оружия. Один попавший в цель котанк разнёс в щепки громадный корабль! Будь на его месте линкор, это мало что изменило бы: дребезги были бы не такие мелкие, но из строя его бы вышибло точно. Но корабли, по крайней мере, могли маневрировать и противодействовать, а вот планета пока оставалась совершенно неприкрытой, и к ней приближался флот достаточного тоннажа, чтобы перепахать её под ноль. Ладно, потёр лапы грызь, не так-то просто её перепахать, пока в системе есть хоть один беличий корабль... Тут как раз быпнул сигнал полученного сообщения. С "Сильваны" передавали: "Нефиговый выстрел, Мыхухоль. Откройте канал приёма, есть хитрый план."

--

- Гусей топтать такими планами... - в очередной раз фыркнул Ратыш, - Лай, посвети тут.

- Посвещаю, - с умным видом цокнула Лайса, и захихикала.

Слушая в пол-глаза цоканье на общем канале, Репень частично соглашался с заявлениями. Ему пришлось делать резкий маневр и сжечь на нём почти все запасы РТ, а кроме того, предстояло как следует поковыряться снаружи корабля. Хитрый план, придуманый тактиками с "Сильваны", состоял в использовании той бочки с топливом, которую фрег оставил на звёздной орбите. Подумав головами, они пришли к выводу, что толку от неё для крейсера будет исчезающе мало, и следует использовать ресурс другим способом, нежели стандартным. Вражескому флоту предстояло лететь ещё несколько суток, и фрег, находившийся отностительно недалеко от планеты, вполне мог успеть сделать дело. Цистерну с очищеным топливом предполагалось спустить на поверхность луны, превратив в мину огромной мощности. Теоретически, для этого имелись все предпосылки, два челнока вполне могут это сделать, учитывая малую гравитацию и отсутствие атмосферы. На практике, ясен пух, никто не делал специальных креплений, чтобы цеплять пузырь к "уточкам", и их пришлось делать теперь. В ход пошли все имевшиеся запасы материала и всяческий лом, предусмотрительно оставленный в инже.

Ясен пух, что посадка челноков будет замечена вражескими зондами. Малой тяги там не будет, а будет факел выхлопа на десятки километров и огромная туча пыли, поднятой с поверхности. Однако это терпимо, потому как мина располагается на обратной стороне луны, если смотреть с вектора подлёта, и лучом её не достать. От торпедной атаки предполагалось прикрыть встречным ударом УМов с крейсера, да и в любом случае, УМы должны быть в радиусе досягаемости, чтобы засветить туда "конусом", ведь на "Мыхухоли" остался голый ноль боеприпасов, и детонировать термоядерное топливо просто нечем. Движки челноков не предназначены для подрыва, и Репень об этом сильно жалел: в противном случае у него были бы хоть две эрзац-торпеды, а так ни одной. Немного отвлекшись от основной возни, Пефтень инвентаризовал оставшиеся фонды, сухо цокая, и выяснил, что сделать хотя бы один движок они не успеют. "Обидно-досадно, но ладно" - цокнули грызи, и полезли приваривать крепления к бочке. Пефтень же не успокоился, и сообщил, что можно сделать ложные цели - пришлось их делать, пуха ли.

Репню пришлось даже смотреть очередной салют в записи и через видеосистему скафа, потому как он орудовал инструментами в "холодной" инже, и отрываться не мог. Красочный и потенциально катастрофический фейерверк произошёл, когда самый большой обломок, оставшийся от танкера, прошёл по касательной к атмосфере планеты, зайдя на высоту километров в полста. Плоский кусок металла разнесло на тысячи горящих искр, прочертивших тёмную сторону планеты огненными царапинами. Постепенно затухая, обломки унеслись дальше в пространство.

- Нормально, - цокнул Репень, - Прикинь, Исочка, если кто-то смотрит с поверхности. Опушнеет, как минимум!

- Думаешь, кто-то смотрит? - хихикнула Мариса.

- Не исключено, - уточнил грызь, - Хотя и не принципиально. Как там у тебя?

- Пять готовы, - фыркнула грызуниха, отдуваясь.

Фыркая, она лапами складывала в пачку огромный, диаметром в десять метров, пузырь из тонкого пластика, выдутый прямо в забортный вакуум. Предполагалось сделать штук десять таких, надуть до круглого состояния водородом, чтоб они издали были похожи на цистерну. Репень занимался изготовлением баллонов, которые должны будут поднять тучу пыли с поверхности; другие делали мощные источники света, чтобы подсветить эту декорацию. Вся эта лабуда собиралась вместе и сбрасывалась на поверхность луны; издали, да на тёмной стороне, зонды могут и не отличить бутафорию от посадки настоящей сборки. А это будет уже большой успех, если противник выпустит по пустышкам хотя бы десяток торпед. Припоминая, как в пух прошёл первый раз с пустышками, Репень возлагал на это значительные надежды. Однако, переключаясь на камеры внешнего обзора, он ощущал волнение - луна приближалась с каждой минутой, занимая уже весомую часть обзора. Субъективно, подумал грызь, но ощущение-то от этого никуда не девалось. Отдуваясь, потому как приходилось прилагать приличные мышечные усилия, он в темпе собирал комплекты пустышек, связывая проволокой аккумуляторы, баллоны и наскоро сделанные лампы. Сюда ещё надувные шарики, и будет в пух. Спасало только то, что скаф отлично справлялся с терморегуляцией, иначе пот залил бы глаза, да и дышать нормально не удалось бы. И без того работавшие снаружи опушнели как следует, пока всё сделали.

Ратыш ухитрился проплавить паяльником рукав скафа - что, впрочем, неудивительно при таком аврале. Когда-либо раньше это грозило бы ему превратиться в мороженку, но эти скафы имели защиту от пробоин, поэтому баклан получил только ожог лапы и смог самостоятельно вернуться на корабль, где лично разгребал возню с ликвидацией последствий, Мариса только подсказывала по связи. Легко обделались, вспушился Репень, и подумал о том, что если бы этого не произошло, стоило бы сделать специально! Ведь инцидент сильно взбодрил грызей и заставил их повысить бдительность, а последствий, кроме слегка попорченой шкуры и заплатки на скафе, никаких. Стоит отметить, что команда суп-фрега вообще была сильно убельчена опытом всяких работ, поэтому изготовление серии пустышек не могло их перенапрячь.

После того, как фрег провёл маневр у луны, снижая относительную скорость, всё это барахло пошло к поверхности. Сборка из двух "уточек" и сферической бочки ушла сама, а вот пустышки пришлось грузить на букс и сбрасывать с его помощью. На длительное время по жилому отсеку установилась тишина, нарушаемая только щёлканьем по клавишам и звуком трясущихся ушей - следовало точно рассчитывать траектории сброса, чтобы не разбить посылки раньше времени. Главная задача была у Лурмека, как пасун челноков, он взял на себя управление посадкой сборки... если бы Репень этого не знал, то решил бы, что та падает как пух на уши положит. Ему стоило трудов взять себя в лапы и лишь наблюдать, как пузырь шатается на двух столбах пламени, иногда кувыркаясь вверх тормашками и выписывая дуги факелами выхлопов.

- Пустышки идут нормально, - сообщила Хвойка, - Похоже, стабилизировались.

Соль в том, что изделие должно было упасть баллоном вниз, иначе оно просто отскочит от поверхности, или надувной шар лопнет. В отсутствии атмосферы объект падал равномерно, и только наскоро прикрученый гироскоп мог задать ему ориентировку - и задал, по крайней мере, в большинстве случаев. Пустышки грохались в слой пыли в кратерах, из баллонов начинал бить газ под давлением, поднимая ещё больше пыли, а лампы подсвечивали тучу. Сильно издали это вполне могло сойти за посадку, а надувные шары изображали цистерны. Несколько баллонов взорвались при ударе, запустив шар прыгать по поверхности, но туча пыли получилась ничуть не хуже.

- Теперь пусть попробуют разобраться, что тут случилось, - хмыкнул Репень.

- Да что случилось, гуся притоптали, вот и всё... - фыркнул Лурмек.

- О впух... и не подумайте, что ноль впух.

Гуся притоптали как следует. Маневрируя над поверхностью при посадке, сборка ушла далеко от намеченой точки, и в конце концов попала на край кратера. Скорость столкновения была в рамках нормы, и бочка не пострадала. Но, встав на крутой склон, она неизбежно покатилась вниз, как следует приложив "уточку" о скальные выступы. Лурмек в нелитературных выражениях сообщил о своей раздосадованности, сухо цокая.

- Да попуху, - слегка приукрасил Репень, - Всё равно их надо будет оставить здесь.

- Напушнину? - крякнула Мариса, которой на шею надавила Жаба.

- Потому что это цели, - пояснил грызь, - Они смогут взлететь в неподходящий момент и отвлекут на себя противника.

- Что могут сделать два челнока?

- Внести сумятицу, - хмыкнул Реп, - Жадничай не здесь, Исочка, эти уже и так побитые как следует. Хорошо, если они вообще смогут взлететь.

В этом были сомнения, потому как у Лурмека не осталось другого выбора, кроме как работать маневровыми и малой тягой - тобишь, похожий на толстобокую ракету челнок просто пополз по поверхности луны, корёжа обшивку и поднимая тучу пыли выхлопом. Лишь отодвинувшись от бочки, которая нависала над ним круглым боком, "уточка" могла воспользоваться маневровыми и подняться на опоры. Это удалось далеко не с первой попытки, и корпус оказался помят очень основательно, прежде чем челнок занял подходящее положение на грунте. Тем не менее, он ещё мог взлететь на остатках РТ и прочности, а взлетать он будет в тот момент, когда врагу станет недосуг долго разбираться, и есть хороший шанс отвлечь на этот хлам значительные силы.

Оглядев полученную диспозицию, Репень слегка расслабился, и позволил себе вспушиться. Единственное, что теперь могло его напрячь - это то, что РТ осталось совсем в край. Корабль уже не смог бы добраться до Оказии, и теперь оставалось лишь идти к той сборке барахла, которую сбросил крейсер на окраине системы. У них там ещё был запас в баках челноков, и они могли перехватить фрег - в противном случае осталось бы только уходить на межзвёздье, долго тащиться до ближайшей системы, и вылетать в неё с пустыми баками. Как бы там ни было, Репень проверил навигационные данные много раз, прежде чем начинать маневр, потому как ошибка была слишком чревата. Вот задерживаться у луны он не стал, и как только всё оказалось готово, "Мыхухоль" перешла в маршевый режим.

- Если уж цокнуть честно, - цокнул честно Пефтень, - То нам так и придётся уходить, если к тому времени не придут подкрепления.

- Вслуху чего? - почесал ухо Репень.

- А ты думаешь, один корабль остановит целый флот? - хмыкнул Пеф.

- Нет, - покачал головой Реп, - Но возможно, он доставит им такие проблемы, что им станет не до нас. В любом случае, сейчас газуем к сборке.

- Внимание, включаю тягу! - сообщил Лурмек.

- Ага, включай, только не как со своими утками! - заржал Репень.

Постепенно выросла сила тяжести, прижимая к той части помещений, которая была полом во время работы двигателя. Реп ещё "выглянул в окно", за неимением оного - в экран, где всё также висел коричневатый серп луны. Пойду чаю выпью, принял оригинальное решение грызь.

---

Пока "Мыхухоль" не особо шустро удалялась от луны, крейсер "Сильвана" приближался к оной самым полным ходом, насколько это позволяли запасы РТ. Позволяли они дать ускорение в один и девять единицы, причём на много часов подряд; затем корабль совершал маневр в поле тяготения планеты, сбрасывая скорость, и уходил к луне. Именно спутник Утиной уже был выбран в качестве наиболее подходящей позиции. Собственно, сама планета подошла бы лучше, но в этом случае было почти неизбежно падение на неё обломков и боеприпасов, что шло вразрез с основной задачей операции. Луна тоже штучка далеко не маленькая, и главное - совершенно непробиваемая преграда для любого известного вооружения. По крайней мере, за этим щитом можно скрыться от лучевого оружия, а если получится взорвать бочку, доставленную на поверхность фрегом, то есть шанс создать дополнительный заслон. Прижатые к креслам двухкратной тяжестью, космонавты сейчас занимались как раз разработкой схемы боя.

Соль в том, что "Сильвана", как и беличьи ТУШКи, легко могла дать полную тягу перпендикулярно курсу, за счёт того, что двигатели находились во вращающихся башнях. Тобишь, имелась возможность после выстрела быстро уйти за горизонт луны... только нафиг нам это здесь, хмыкнула Ирис, стараясь не замечать давления перегрузки. Нет, не нафиг. По имевшимся разведданным, тяжёлые артиллерийские корабли Лиги вооружены плазменными орудиями, сходными по системе с орудиями скитров. Скорость выбрасываемой плазмы превышает тысячу километров в секунду, но когда дистанция измеряется сотнями тысяч километров, залп всё равно будет лететь пару минут. А в этом случае уход из конуса поражения окажется весьма кстати. Ирис боялась надеяться, но изучая схемы, сделанные командой, начинала думать, что играть в героев, вполне вероятно, придётся не им, а лиговским. Если бы только они сделали ошибку, попытавшись накрыть единственную цель залпом с дальней дистанции - тогда сразу раскрылись бы ложные цели. Но они этого не сделают, потому как предвидят такие возможности корабля, ТУШК уходит вбок лишь ненамного медленнее.

Значит, нужно по максимуму использовать то, о чём противник не знает: электроплазменный щит и главный калибр. Одного попадания "стрелой" даже в самый защищённый корабль с лихвой хватит, чтобы вывести его из строя. Фигня только в том, чтобы попасть туда, пробив всю защиту, которую флот выставит перед собой. И ещё большая фигня состояла в том, что было неизвестно, сколько кораблей у врага: их могло быть и столько, и три раза по столько. В составе ордера шли тридцать семь огромных ерундовин, каждая из которых могла быть линкором, и одной из основных задач было выделить ложные цели. Ирис припомнила тактику использования таких пустышек: флот прёт на сближение, удары ложатся по ложным целям, а когда дистанция будет такая, что промах невозможен - боевые корабли расстреливают противника в упор. И здесь это вполне могло бы прокатить, "Сильвана" просто не обеспечит достаточной скорострельности, чтобы выбить много целей. Более того, у них только шестнадцать "стрел", а целей будет тридцать семь, как минимум. Но есть ещё УМы с их котанками, причём, в весьма значительном количестве. Осталось только придумать, как с их помощью выделить ложные цели.

Думалось весьма туго, голова была тяжёлая как в прямом, так и переносном смысле, мутилось зрение и вообще, самочувствие так себе. Ничего, подумала Ирис, лиговские точно также будут "оттягиваться" на торможении, так что, преимущества им это не даст. Как ни хотелось закрыть глаза и подремать, пережидая перегрузку, она включила канал связи, и накидала туда нужных абонентов. Обсуждать придётся по сети, тащиться в столовку сейчас будет крайне неудобно. Капитан поперхнулась воздухом и захихикала, увидев на экране, что Ржень благополучно пьёт чай из фляжки! Хоть бы хны ему.

- Ну как, товарищи космонавты, ржёте? Хотелось бы узнать, что вы думаете по поводу тактики. Нам надо усхитриться и выиграть эту войнушку, - сказала Ирис, оглядывая на экране командный состав корабля, - Болоф?

- Ам, - почесал морду волкен, - Ну, как располагать корабль, думаю, всем ясно, за луной. Враг может развернуться широким строем, но это им всё равно не поможет, а лишь ослабит защиту. Благодаря луне мы сможем держать в прямой видимости хотя бы часть целей, а не все сразу.

- Принято, - кивнула Ирис, убедившись, что возражений нет.

- Далее главная задача это отсеять ложные цели, - рыкнул очевидную вещь волкен, - Но здесь я полагаю, больших проблем не будет.

- Не будет? - удивилась капитан.

- Вроде, нет, - пожал плечами Болоф, - У нас сорок две болванки, а целей тридцать семь. Если они не будут перехватывать болванки, мы быстро выбьем пустышки. Если будут - потратят средства перехвата и сами покажут, где ложняки.

- Кто не согласен? - осведомилась Ирис.

- Математика, - хихикнул Ржень. - На большой дистанции от болванки легко уйти маневром, а на короткой в нас влепят полным залпом. Просто фигачить издалека никак нельзя.

- Мы прогнали это на симуляторе, и получили неплохой результат, - упёрся волкен.

- Вы ошиблись, - цокнул грызь.

- Извини, Бол, но скорее всего, вы ошиблись, - сказала Ирис, - У этих выпушней опыта побольше. Проверим конечно ещё раз, но пока будем считать, что так... А что вы тогда предлагаете, Ржень-пуш?

- Необходимо использовать УМы, - ожидаемо цокнул тот, - Есть несколько вариантов. Например...

Он сбросил на экран схему. Траектория УМов пошла от луны в сторону врага, огибая его по дуге и выводя в тыл, как раз на перехват второго эшелона наступающего флота. В этой второй группе шли семь больших кораблей, по всем признакам - транспорты.

- Послать ударную группу в атаку на транспорты, - пояснил Ржень, - Сомневаюсь, что они станут рисковать, используя только часть возможностей для перехвата, отсюда - ложные цели будут отсеяны.

Ирис заметила, как скривились Лисицын и Суп Щи, и было отчего.

- В этом случае ударную группу выкосят в ноль, - рыкнул Болоф.

- Безусловно, - кивнул грызь, - Можно и в беспилотном послать. Хотя, если мы не отсеем пустышки, выкосят всех. Но, озвученый вариант это так себе вариант. Мы изучили картинки с телескопов, и в ихней второй группе обнаружены также четыре носителя. Они без сомнения запустят свою мелочь, а это получается около трёх сотен истребителей и почти сотня торпедоносцев. Против нашей ударной группы это уже слишком, если вы понимаете, о чём цоцо.

Ирис схватилась за голову - ещё и эта фигня в общую кашу! Сама по себе эта мелочь не особо опасна, но вдобавок ко всему может добавить очень много проблем. Ведь в свалке большого боя из трёх сотен мелких аппаратов один может да проскользнуть к цели, и дать по ней ядерной ракетой ближнего боя. А несколько килотонн однопухственно сломают и фрегат, и крейсер.

- Второй вариант, - продолжил Ржень, сменив схему, - Встречный бой, когда мы запускаем УМы по баллистике, и они оказываются на пути противника в нужный момент. Само по себе это ничего не даст, потребуются зонды, чтобы высыпать их в пространство.

- Что за зонды? - уточнила Ирис.

- Вот такие мелкашки, - показал пальцами грызь, - Инжа легко сделает тонны такой пухни. Внутри детектор гравитации и передатчик, массив зондов действует по принципу роя и посылает нам инфу... теоретически. Песок в том, что линкоры очень тяжёлые, а пустышки - нет, поэтому можно быстро провести замеры с достаточной точностью.

- Инжа уже загружена? - хмыкнула капитан, прозревая ответ.

- Да, - не мотнув ухом, ответил Ржень, - Станки могут работать и при перегрузке.

- Хорошо, - прикинула Ирис, - Но зачем для этого УМы? Мы можем закинуть зонды орудиями.

- Не получится, к сожалюхе, - цокнул грызь, - Они не переживут ускорения, а делать что-то сложное у нас нет времени. Бросать придётся с котанков, одновременно учиняя атаку.

- Понятно. Сколько времени потребуется на установку?

- Думаю, за пол-часа справимся.

- Пол-часа? - икнула Ирис, - Чтобы поставить нестандартный подвес на семь десятков котанков?

- Ага, - рыгнул Ржень, - Конструктора не зря грызли свои орехи, как-грится. Производственный модуль соберёт зонды и запакует в контейнеры по тысяче штук, оттуда они обычным порядком попадают на заряжающий транспортёр модуля-несушки, который работает с "конусами". Лапами остаётся только поправлять, где заест.

- Товарищи ударники, вы всё слышали? - осведомилась капитан.

- Слышали, - подтвердил Лисицын, - Нам надо часа два на проработку схемы.

- Тогда будем топтать таким образом, пока не выяснится чего-то нового, - подытожила Ирис, - За работу.

Тут она нисколько не шутила, сразу переключившись на тактик-экран, в баллистическую программу, чтобы выбрать положение корабля относительно луны. Загруженость рассчётами была достаточная, чтобы никто из экипажа и не вспомнил о том, что их шансы остаться в живых весьма невелики. Огромный корабль свистел сквозь пустоту, сияя факелами выхлопа вперёд по курсу, потому как уже пришла пора уменьшать относительную скорость. Планета и её спутник всё более приближались, так что уже можно было разглядеть очертания континентов на освещённой стороне - правда, никто не разглядывал. Мало того, что на команду навалились рассчёты, так ещё Ржень влез с рацпредложением скорректировать траекторию, а именно дать больше тяги заранее, чтобы меньше нагружать конструкцию при гравитационном маневре. Грызь опасался за сохранность главного калибра, а в итоге космонавтам пришлось на последнем этапе сидеть уже под перегрузкой в три с половиной единицы, и многие засомневались в сохранности себя. Из-за этого крейсер сжигал практически весь запас рабочего тела, но на маневры хватит, а больше и незачем. Кроме того, с пустыми баками корабль маневрировал резче, на пределе того, что выдержит конструкция и экипаж. Пока люди, волкены и грызи, лёжа в креслах, скрипели мозгами, в инженерных отсеках автоматические производственные линии крутились как ни в чём ни бывало, превращая материал недоделаной болванки в тысячи мелких зондов-детекторов размером со спичечный коробок. Изделия паковались в контейнеры, и те по транспортёрам уносились в обоймы для боеприпасов, откуда поставить их на подвесы котанков будет очень недолго.

---

- Ну как вы там, не спите? - осведомился Гораздъ, пытаясь не зевать во всю варежку.

- Под наркотиками не поспишь, - резонно ответил Храпек.

- Тогда можете ознакомиться с предварительной простынёй, уже скинули.

Экипажи УМов сидели по своими машинам, потому как особо больше им деться некуда: жилые отсеки остались на окраине системы, отстыкованные нафиг ради облегчения корабля. Соображая, насколько это повысит маневренность и снизит расход РТ, космонавты легко мирились с неудобствами, да и кроме того, до встречи флотов пройдёт не так много времени, лишь несколько суток. Лиговские, успевшие в систему раньше, уже почти неделю летят с другого края, а "Сильвана" хоть и ближе, но прибудет всего на несколько часов раньше. Гораздъ покосился на волкениху, которая завозилась в кресле, продирая глаза; по большому счёту, "простыню" в первую очередь следовало смотреть ей, потому как от этих вводных данных зависит корридор траекторий. Кротов переместил экран на стойке так, чтобы было удобно смотреть - сейчас это не лишнее, потому как даже поднять башку с подголовника чревато, когда весит она в три раза больше. Благо, космонавты неоднократно проходили тренировки, когда приходилось шевелить мозгами в условиях сильных раздражителей, и теперь перегрузка не помешала им вникать в соль информации.

Насколько мог судить Гораздъ, самоубийственной атаки для УМов не планировалось, и то хлеб. По сути, они отрабатывали самую обычную схему - разгон на перехват, сброс котанков, разгон в сторону, обходя цель с флангов. Единственное отличие состояло в том, что сейчас на место дополнительной аппаратуры закрепили контейнеры с зондами, и УМы, расходясь в разные стороны, должны будут посыпать пространство тысячами этих зондов, так чтобы туча накрыла вражеский флот. Исходя из основной задачи котанки получали всё имевшееся вооружение, по две штуки "конуса" и контейнер с шестью ракетами-хлопушками для выброса завесы. Такая конфигурация могла позволить им здорово проредить вражескую мелочь и даже создать угрозу для флота, если повезёт, и отвлечь на себя часть огня. Немаловажно, что лобовая атака котанков создаст множественные помехи в пространстве, ограничивая обзор, а это плюс для "Сильваны" с её дальнобойным главным калибром.

Но всё-таки, флот противника состоял из пятидесяти трёх кораблей, тридцать семь из которых выглядели как линкоры. Если это то, что мы думаем, решил Гораздъ, это фиговенько: всмысле, если ложные цели не совсем ложные, а вполне себе боевые фрегаты с торпедами и протонными орудиями. Даже если на каждом по дюжине торпед, получается уже четыреста пятьдесят, плюс чуть поменьше на обычных фрегатах - близко к тысяче. Дохрена, выражаясь строго научно. Правда, применить такое количество сразу они не смогут, вспышкам будет тесно в пространстве, и передние будут просто без толку сжигать задних. Но тысяча, поморщился Кротов, вряд ли крейсер сумеет отбиться. И это только торпеды кораблей, с носителей пойдут ихние УМы, и суммарный залп у них будет ещё четыреста штук. С этими можно было бы пободаться и как следует проредить, но есть ещё три сотни истребителей, и судя по всему, в плохом варианте. Лига была вынуждена учитывать опыт боевого применения аппаратов, и сейчас большую часть машин на носителях составляли тяжёлые бронированые чушки, похожие на котанки, а не хрупкие аэрокосмические машины.

- Полная задница, - выдал чётко сформулированный вывод Храпек.

- Посмотрим, - хмыкнул Гор, хотя сам он был склонен согласиться с озвученым определением.

Истребитель типа "плюшка" был действительно похож на котанк, только корпус не сферический, а в виде вытянутого эллипсоида. Эта тефтель имела приличную броню спереди, так что лазером его не пробьёшь даже при прямом попадании. Аппарат имел на вооружении две выдвижных турели с лазерами ПРО, и неизвестное количество ракет ближнего боя на подвесах. Однако, у "плюшки" были серьёзные недостатки в сравнении с котанком ШКТ-11, главный из которых - наличие внутри пилота. Это ограничивало перегрузку до семи единиц, и делало машину слишком уязвимой к ударам. Котанк мог остаться боеспособным даже после того, как ему разорвёт часть корпуса, а вот пилот не переживёт и гораздо меньшего кинетического удара. Кроме того, насколько могли сейчас знать космонавты, "плюшки" всё ещё летали на водороде, тобишь - запас РТ у них меньше, и они не могут ставить эффективную завесу.

Тактический отдел сбросил и более подробные схемы того, как предполагается топтать гусей, как кое-кто цокнет. Сначала - обмен ракетно-торпедными ударами. Один пух, до флота "конусами" не дотянуться, а так можно хотя бы потратить их для размена на вражеские ракеты. Истребителям придётся сильно потратить боекомплект, потому как иначе вероятность поражения вспышкой "конуса" приблизится к ста процентам, а лазерами ПРО его не проймёшь. После окончательного сближения на дистанцию менее пяти тысяч километров в дело должны пойти лазеры, причём не абы как, а в режиме фокусировки. Если фигарить по истребителю одиночным лучом, потребуется слишком много времени, чтобы вывести его их строя, а если обдать сразу снопом, то более чем вероятно снести все уязвимые части, в частности - турели. Собствено, Гораздъ соглашался с выводами тактиков о том, что бить истребители не так уж необходимо, после того, как они останутся без ракет; лучше будет обойти их и атаковать более опасные цели. В общем случае пропускать рой мелочи к своему носителю не следовало, но "Сильвана" должна неприятно удивить их электроплазменным щитом.

Общая схема была такова: крейсер скрывался за луной, и когда провтиник подойдёт достаточно, навстречу первыми вырвутся УМы, а затем в дело вступит главный калибр. Даст Мрык, поначалу лиговские не разберутся, что это летит, и потратят залпы впустую, а потом уже им станет не до мелочи. Тем не менее, Гораздъ сухо оценивал шансы на выживание как неудовлетворительные, мягко говоря. Но оставить кого-либо из экипажа на отцепе, оставшемся в безопасности, не было возможности, все будут нужны на своих местах. Предстоит практически одновременно вести бой и осуществлять радиоэлектронную разведку, тобишь - принять сигналы зондов и передать их на носитель. Да и деться сейчас уже некуда, крейсер тоже совсем не безопасное место. Хотя, если не приближаться к ядру вражеского флота, а потом дать полную тягу, то есть шанс и уйти... посмотрев на траекторию, Кротов чуть не выругался вслух, потому как вела она в никуда, собственно. Если потом не подберут свои... в общем, на уход он бы не стал сильно рассчитывать. Сказать об этом прямо, чтоли, раздумывал Гор, косясь на Рельгу. Волкениха вполне спокойно щёлкала длинными когтями по клавишам и водила взглядом по экрану, и Кротов не стал её отвлекать. К удаче для мордного состава, мозги оказались заняты самым плотным образом, и на ощущения просто не осталось времени, что вполне благоприятно сказалось на морально-политическом состоянии команды, сухо выражаясь.

--

- Капитан, передача со стороны флота противника, старый лиговский код.

- Принято, - ответила Ирис, и включила воспроизведение.

Ничего неожиданного она не услышала, кто-то из старших офицеров флота, сделав крайне умное лицо, зачитал спич, смысл которого сводился к предложению убраться с дороги. Даже им было понятно, что тяжёлый корабль может причинить не менее тяжёлые потери, а лиговцам явно была дана строжайшая инструкция беречь ресурсы.

- Пустите по общему каналу, - усмехнулась Ирис.

- Капитан? - хрюкнул Болоф, - Стоит ли?

- Стоит. Ты этого не видишь, но у этого организма такая рожа, что все наши только злее будут. И кстати, скорее всего, им дана установка беречь ресурсы, иначе не было бы этой попытки.

- Нам это сильно поможет? - хмыкнул волкен.

- Думаю, да, - прямо сказала капитан, - Полного торпедного залпа мы наверное не пережили бы, только вот потом они останутся с голой жепью. А так можно ожидать ошибок.

- Как бы самим не накосячить, - пробурчал Болоф.

- Нутк, и отдуваться придётся тебе, не надейся, - хихикнула женщина.

Ирис прикрыла глаза и постаралась подремать, пока есть возможность... но возможности не было, как оказалось. Перегрузка выматывала куда сильнее, чем она ожидала. На экране в очередной раз замигал сигнал вызова, на этот раз с тактического отдела. Оставить бы их в сборке с жилыми модулями, но нельзя, подумала капитан. Предстоит как минимум отсеивать дофига ложных целей, аналитический механизм отдела здесь понадобится как нельзя кстати. Ну что там, очередная схема... лишь мельком взглянув, Ирис уже поняла соль, но на всякий случай подключилась к старшему тактику Фегелейну.

- Что вы там удумали, Карл?

- А, - тряхнул брылями тот, - Мы считаем, что противник с высокой вероятностью будет ожидать залпа с предельной дистанции и нашего последующего ухода. Это подтверждается построением их флота уже на текущем этапе.

- Хорошо, - кивнула капитан, - Выводы?

- Нам следует использовать это заблуждение. Запустить ударные машины залпом, как торпеды или котанки, и не расстыковывать до последней возможности. Кроме того, постараться имитировать маневр с уходом с позиции.

- Понятно. Это совпадает с другими выкладками, вы всё сделали правильно.

По большому счёту, лиговский флот разворачивался совершенно стандартным образом, посылая вперёд волну ударных машин и прикрывая линкоры фрегатами ПРО с бешеным количеством лазерных турелей, ракетами и контейнерами для постановки завесы. Сейчас вся толпа кораблей замедлялась при подлёте к луне, чтобы иметь возможность выйти на орбиту, а не просвистеть мимо, и факелы выхлопов струячили вперёд по курсу. Однако, засечь запуск москитного флота с носителей во второй группе не составляло проблемы. Лиговцы выводили истребители и торпедоносцы на позицию с большим запасом, так чтобы до тыловой группы точно никто не дотянулся - зато их мелочь сильно тратила РТ. Но это фиг поможет, подумала Ирис; она даже не выругалась, когда программа пересчитала все обнаруженые отметки. Противник не стал экономить, вывалив в пространство все имевшиеся УМы: триста с шишом истребителей и сотню такшипов. Огромный рой этой мелочи пока был дальше основного флота, но к нужному моменту обгонит его, и окажется впереди. Сейчас бы рвануть навстречу и дать по ним с предельной дистанции, пока не ждут и не выстроили порядок - но этой ошибки Ирис уже не могла допустить, просидев тысячи часов за симулятором.

"Сильвана" заканчивала торможение, выходя на орбиту планеты; по сути, крейсер будет падать на луну с приличной скоростью, но ввиду расстояний, падать будет несколько суток. Наверняка придётся подойти ещё ближе, чтобы скрываться за луной от большей части вражеского строя. Это крайне чревато, но в этой ситуации дополнительный риск никого не остановит. По сути песка, как кое-кто цокнет, раздумывала Белкина, электроплазменный щит может сделать больше, чем ожидается; в рассчёты закладывали гарантированное действие, но соль в том, что его ещё никогда не испытывали обстрелом из мощных плазменных орудий, это стояло в программе испытаний лишь на следующй год. Как поведёт себя плазменное облако с огромным электрическим зарядом, предсказать трудно, потому как будет дофига факторов. По крайней мере, Ирис хорошо помнила результаты по перехвату торпед, и это давало повод для оптимизьма. Главная особенность ЭПЩ заключалась в том, что вспышки термоядерных боеголовок не ослабляли щит, как это происходило со скитровской плазменной завесой, а только увеличивали его заряд, и по сути, усиливали. Любой из команды мог назвать пару простых способов, как пробить эту защиту, не особо напрягаясь; например, достаточно создать на корпусе торпеды аналогичный заряд, и она пройдёт щит, как пустое место. Но враг этого не знает, и перестроить свои системы прямо во время боя никак не сумеет.

По общему каналу раздались неизбежные матюки в ключе "ну наконец-то", когда гул двигателей, проникавший даже в глубину конструкций корабля, постепенно стих, и перегрузка плавно сошла на нет. Сидящие по креслам хлопали по ушам, потому как после часов постоянного гула казалось, что стоит звенящая тишина; на самом деле нет, конечно, в отсеках работала уйма аппаратуры, шумел воздух в вентиляции, а из разных углов нет-нет да и доносилась отрыжка и ржач. Ирис ещё раз повернула вирутальную камеру, получая картинку с телескопов: шиш, удачи не случилось. Если бы даже сейчас в систему ввалился беличий флот, можно было бы попробовать остановить остолопов словом. Ну а раз нет, останавливать придётся снарядами. Лиговские продолжали транслировать свою агитку, но крейсер не отвечал - пусть поломают головы... Ирис захихикала, включила запись и продекламировала с выражением:

Гуси-гуси, га га га, нафига у вас рога?

Утки-утки, кря кря кря, у гусей рога не зря!

Эту кладезь мудрости пошлют в ответ за несколько секунд до огневого контакта, авось возымеет какое-либо действие. Вдобавок, она сказала это на языке Шан-Мрыка, который сложился из смеси языков людей и волкенов, так что ихние аналитики вряд ли быстро разберутся, в чём соль. Ухмыляясь, Ирис сохранила файл, снова потянулась к телескопам, но подумав, закрыла это окно, и больше туда не смотрела.

- Экипаж! - произнесла капитан на общем канале, - По возможности отдыхать, у нас есть около сорока минут.

Космонавты зашевелились, по большей части - просто откинули кресла и попытались вздремнуть. Это давалось отнюдь не так просто, после перехода от перегрузки к невесомости накатывала тошнота, а башка так и просто офигевала. Забыть о происходящем и мирно похрапеть удалось только особо натасканым. С другой стороны к луне приближался вражеский флот, развёрнутый в боевой порядок, и десятки радаров светили в пространство. Металлические туши диаметром под двести метров и длиной около километра неспеша разворачивались носом по курсу, также закончив торможение. Яркие следы выхлопов, сиявшие на фоне звёзд, пока погасли, и флот стал невидим в оптическом диапазоне. Сквозь строй кораблей прошли волны мелочи, выходя вперёд. "Сильвана" пока что дрейфовала в пространстве, захваченая тяготением луны, и, как указывалось, медленно приближалась к оной; пока ещё враг находился в прямой видимости, и крейсер облучали множество радаров. К сожалению, с радарами лиговские не накосячили, на ложных линкорах стояли точно такие же излучатели, отличить их от настоящих РЛС не представлялось возможным. Пока что главный подгар хвоста был у инженерного отдела, который взмыленно приводил в полную боеготовность все системы, а остальные могли и подремать...

...Ирис ощутила тёплый ветер, и открыв глаза, с огромной радостью увидела яркое голубое небо и зелёный простор до самого горизонта, переваливающиеся по рельефу волны густого леса, поля и реки. Каким-то образом она знала, что это Шан-Мрык, причём не сейчас, а за много лет в прошлом; впрочем, что сейчас, что тогда выглядело это замечательно. Особенно после месяцев вдумчивого втыкания в космическую бесконечность, пейзаж и погода очень радовали. Всмысле, одним только своим наличием. Ирис запустила руки в шелковистую траву, подставила нос ласковому солнышку и помотала бы ушами от удовольствия, будь она белкой. Ощутив чьё-то присутствие, Белкина увидела рядом небольшую волкеншу в плаще, с характерным красным отблеском в глазах и пепельно-серой шерстью. Она почтительно склонила голову перед Сильваной, не обращая внимания на полный сюрреализьм обстановки: смуглая землянка в чёрном комбезе космофлота рядом с волкенской правительницей древних времён. Волкениха, повернув длинную морду, посмотрела Ирис в глаза, и приоскалила острые зубья в улыбке. Она показала когтем вдаль, и Белкина увидела там, далеко на местности, вяло дымящие развалины города; названия Ирис не помнила, но зато помнила соль, что тогда волкены Сильваны сделали невозможное, прорвавшись к главной базе снабжения противника и спалив её дотла. Волкениха кивнула, подтверждая, что она всё правильно поняла, усмехнулась, и показала когтем по горлу...

...Очнувшись, Ирис с минуту не могла вынырнуть в реальность, но когда это таки произошло, на неё накатило исключительным спокойствием и даже радостью. Капитан огляделась и увидела то, что её также порадовало: практически все в БИЦ дрыхли, как ни в чём ни бывало! Сидеть сорок минут на измене, тратя далеко не бесконечные запасы Дури, как это называли грызи, вообще незачем, достаточно вахтенных, чтобы не прозевать внезапной угрозы. Как раз сидевший "на шухере" парень обернулся со своего места позырить на капитана, и Ирис поняла, что время подходит к нужному моменту; глянув на свою консоль, она убедилась в этом. Стена вражеской мелочи уже накатывалась на луну, а флот находился на расстоянии в двести тысяч и приближался. Капитан щёлкнула тумблером, включая общий канал:

- Экипаж, подъём! - она подождала секунд несколько, пока экипаж натурально проснётся, - Мы идём в бой. Ударной группе - запуск разрешаю. Корабль привести в полную готовность.

В БИЦ началась возня, потому как предстояло ещё залезть в скафы. Ирис захихикала, глядя на экране на сонно зевающего во всю варежку Болофа.

- Помните, - продолжила она для всех, - От нас зависит судьба целого мира. И это наше счастье, что это не наш собственный мир. Лучше встретить врага здесь, чем ждать его на орбите Шан-Мрыка. И ещё, для кой-кого в особенности... Мы не воюем с Землёй или с человечеством, чтобы там ни думали эти дерьмократы по ту сторону прицела. Знаете, почему я это вам говорю?

Люди на секунды замерли, уставившись на неё, и потом развели руками.

- Потому что я не собираюсь играть в героя, - оскалилась Ирис, - А собираюсь устроить им страшенную такую мясорубку, выгнать поганой метлой из этой системы, а потом вернуться домой.

После короткой паузы по каналу пронёсся гул одобрительных хмыканий. Сон с экипажа снесло враз, и копошение сменилось быстрыми чёткими действиями, как на показательных учениях. Только и защёлкали фиксаторы, когда закрывался очередной шлем, так что, "упаковка" заняла от силы две минуты. Как только служба безопасности убедилась, что все скафы герметизированы, началась откачка атмосферы из отсеков. Звуки снаружи постепенно исчезали, а скафы раздувались от давления. Да, толку от этого не так уж много, термоядерной вспышке нет разницы, есть воздух в отсеках или нет - но всё-таки так спокойнее, случайная пробоина уже не окажет никакого воздействия. Кроме того, как показывала практика, закрытые в скафах космонавты лучше концентрировались на своих задачах, а это немаловажно.

- Ударники, остыковка по очереди! - прошла команда от контроля модуля-несушки.

Неуклюжие УМы, похожие на головки чеснока, одна за другой отскакивали от стыковочных узлов, и через пару секунд врубали двигатели, освещая борт крейсера оранжевым пламенем. У этих движков выхлоп имел такой оттенок, в отличие от зеленоватого у двигателей тяжёлых кораблей. Слегка изогнутые огненные следы стремительно протягивались вперёд по курсу, расходясь во все стороны - ударная группа пошла. На самом деле, УМы шли не на пределе тяги, а от силы на трети, стараясь ввести врага в заблуждение. Но даже на этой трети они сближались с противником на одурительной скорости, и не стоило об этом думать, иначе мозг может и взять отпуск.

- Запуск торпед, - сообщил Прокоп Гусев, всё ещё сидевший за локаторами, - По две с корабля, дальние, цель УМы.

Пробный шарик, кивнула Ирис, понятное дело. Двадцать четыре торпеды разгонялись с ускорением более пятидесяти единиц, потом пролетали некоторое время по инерции, и включали вторую ступень, донаводясь на цели. По две штуки на каждую УМ гарантировано сбивались, но имелся ньюанс: сбивать следовало как можно позже, как ни странно. Если противник получит неверные данные, следующий залп тоже будет отбит. Космонавтам в БИЦ крейсера оставалось только сжать зубы и смотреть за отметками на экранах, пока они не могли никак вмешаться. В тысячах километрах впереди УМы развернулись соплами к угрозе, зашевелились лазерные пушки котанков, выцеливая стремительно приближающиеся торпеды. При работе шестью излучателями сразу цель можно было прожечь тысяч с восьми, но экипажи УМов понимали вышеозвученное условие, и не стали этого делать. Психологически очень трудно подпустить поближе термоядерную боеголовку мощностью в полста мегатонн, но они справились. Первые торпеды были сбиты на рубеже в две тысячи, а вторая волна влетела в выставленный конус завесы. Мельчайшие абразивные частицы, попадая в башки торпеды на гигантских скоростях, моментально проели защитный слой и развалили боеголовки. Мигнула лишь одна вспышка, и одна из ударных машин на схеме окрасилась в жёлтый цвет. Любоваться на это времени не оставалось.

- Запуск торпед, цель крейсер, двадцать четыре штуки. Время до контакта...

- БЧ-два, уничтожить торпеды, - произнесла Ирис.

На канале послышались хрюканья, вероятно, старпома Болофа, который соображал, что она затеяла. Вместо того, чтобы поставить щит, капитан отдала приказ сбивать торпеды обычными средствами, тобишь шрапнельными зарядами из орудий второго калибра. Смысл тот же самый, что и в случае с УМами, ввести врага в заблуждение и заставить тратить торпеды впустую. Кто другой мог бы и вякнуть, но космонавты оставили свои эмоции при себе, понимая, что на обсуждения нет времени. Спустя секунду после команды орудия уже выдали первый залп, а затем стало заметно ускорение, тащившее в сторону. Для наведения на все цели корабль менял положение в пространстве, разворачиваясь. Из четырёх орудий с частотой в пять секунд вылетали заряды шрапнели, расширявшиеся в конусы диаметром более километра. Особенно эффективно это работало, когда торпеды проходили инерционный участок траектории, не маневрируя - тут их накрывало гарантировано. Одного поражающего элемента было достаточно, чтобы при столкновении с корпусом торпеды его разорвало в клочья, потому как кинетическая энергия встречной скорости очень велика. Тем не менее, два "окурка" успевали пройти до момента запуска второй ступени, а это уже опасно.

- Запуск "конусов" с УМов, - сообщил Гусев, - Перехватывают наши "окурки".

УМы поддерживали выбраную тактику и запустили на перехват дюжину "конусов", заполняя пространство вспышками и не давая торпедам ни единого шанса.

- Торпеды уничтожены, - не стараясь скрывать облегчения, рыкнул Жйек из БЧ-два.

- Запуск торпед с корветов. Цель УМы, сорок восемь штук. Цель крейсер, сорок восемь штук.

- БЧ-два, поставить ЭПЩ по фронту, мощность сорок, - решила Ирис.

Смена режимов происходила стремительно, и теперь из стволов орудий летела не шрапнель, а потоки ионизированой плазмы. Завеса эта быстро теряла плотность и не представляла угрозы сама по себе, но одновременно работали электрогенераторы, накачивая в облако заряд. И снова некоторые поперхнулись, потому как капитан использовала щит далеко не на полную катушку. Скорость у торпед слишком большая, чтобы они успели обогнуть фронтальный щит, но если всё же хоть одна пройдёт по самому краю, расстояние до вспышки получится километров пять, а это так себе подарок. Рассчёт был только на то, что в первом залпе не будет никаких подвохов. Беспокоиться следовало скорее за УМы, ведь теперь на каждую приходилось по четыре торпеды. Тут уже не до тонкостей тактики, и лазеры начали работать с предельной дистанции, так что на пяти тысячах первые цели уже получили своё. Отработав наведение на предыдущей волне целей, автоматика показала повышеную эффективность, гася "окурки" один за другим. За рубеж в пятьсот километров не прошёл ни один. Ирис посмотрела на боковой экран, где высвечивалась схема боекомплекта: вражеские корветы уже потратили минимум четверть, выведя из строя лишь одну УМку. Правда, нельзя надеяться, что они продолжат такую практику - по крайней мере, следующего залпа пока не последовало. Тем временем сорок восемь штук, выпущенные по крейсеру, беспрепядственно прошли инерционную часть траектории, и расчертив пространство сверкающими линиями, понеслись на цель. На общем канале явственно заклацали зубы, хотя слышно в основном волкенов, у них просто пасть длинная.

Некоторые подумали даже о том, что основная телеметрия боя пишется на устройства, сброшеные загодя в пространстве; даже если корабль уничтожат, свои потом получат возможность изучить данные и сделать необходимые выводы. Ирис слегка зажмурилась, когда волна отметок накатила на щит, а вот инженеры были спокойны, как январские сурки. Если уж оно должно сработать, то сработает, никуда не денется. Невооружённым глазом можно было разобрать только то, как далеко по курсу вспыхивают разряды, а затем, спустя долю секунды, полыхнула вспышка гораздо ближе, разлетевшись конусом искр и обдав корабль мелкими частицами и газом. Соль в том, что при такой скорости даже разрушеная торпеда представляла угрозу при прямом попадании, и прямо перед кораблём ставили плотную завесу, на которую и нарвались эти снаряды. Остальные, превращённые электрической дугой в облако обломков и плазмы, просвистели мимо. В облаке ЭПЩ разряд не имел вида молнии, как в атмосфере, а походил на дугу в вакууме, вспыхивая очень ярко на крайне малое время. Энергии, которой разряд передавал на цель, было передостаточно для разрушения торпеды.

- Торпеды уничтожены! - клацнул зубами Жйек.

- Щит по фронту, мощность восемьдесят, - скомандовала Ирис.

Если она правильно помнила логистику, по которой действовал флот Лиги, то такой щит остановит следующий залп, а потом можно будет прибавить до максимума и надеяться, что торпеды у них кончатся раньше, чем что-то случится с щитом. Несколько секунд вражеский флот не проявлял признаков активности, вероятно, происходило что-то похожее на мыслительный процесс. А потом повалило...

- Массовый торпедный залп! - крикнул Гусев, - Триста штук с корветов, цель крейсер! Триста штук с флота, цель крейсер!

Ирис оскалилась не хуже волкена: сломались, курицыны дети. Испугались, а это уже пол-дела. И это были не философичные размышления, испугавшись неизвестного, лиговские потратили весь запас торпед, понадеявшись, что этого хватит.

- Щит полусферой, мощность сто! - поменяла команду капитан.

УМы как раз сейчас должны были столкнуться с вражескими истребителями, им будет не до того, да и помочь они не смогли бы. По крайней мере, теперь они свободны от обстрела торпедами, и то хлеб. А залп из шести сотен "окурков" накатывался полусферой: некоторые шли по прямой, другие, двухступенчатые, собирались атаковать с флангов или даже сзади. В задней полусфере щита не будет, но это терпимо, потому как торпедам придётся долго разворачиваться, прежде чем они смогут добраться до цели с этой стороны. Индикаторы энергии все упали в красную зону, сейчас всё, что производили реакторы, вкачивалось в заряд щита.

- Залп плазмой! - не зевал оператор локаторов, - Рассеяный, пересекающийся.

На экранах это выглядело очень просто, лишь прибавились отметки на схеме, обведённые красными рамками; в реальности, сейчас в сторону крейсера выпалили шесть тяжёлых орудий главного калибра, посылая в пространство несколько тысяч плазменных сгустков, разогнаных до феерической скорости более тысячи километров в секунду. План понятен, заставить цель уклоняться от плазмы как раз в тот момент, когда подлетят торпеды. С кораблями самих лиговских это сработало бы на ура, но "Сильвана" могла маневрировать, ничуть не опасаясь за сохранность щита. Соль в том, что количество выброшенного вещества очень мало, а заряд, уже закачаный в облако, никуда не девается - это позволяет, грубо говоря, передвигать щит в сторону, что совершенно недоступно с плазменным щитом, какой используют скитры. Никто и ухом мотнуть не успел, а на схеме корабля уже начали поворачиваться башни. Пилот не собирался ждать команды, напротив, он лишь ждал команду "стоп", если таковая потребуется.

- Рауль, минимальная тяга, - добавила к его решению Ирис.

- Понял, минимальная плюс десять.

Главное, лучше всё-таки обеспечить наилучшие условия для щита, а потом, незачем сразу показывать врагу свои возможности. Космонавтов вдавило в кресла и создалось впечателение, что капсула БИЦ катится по склону, потому как вектор ускорения шёл под сорок пять градусов в сторону. Уже через семь секунд корабль приобрёл достаточную скорость, чтобы выйти из конуса поражения; дав запас в десять процентов, Рауль отдал башни обратно в управление БЧ-2.

- Надо использовать всю завесу, - заметил Болоф, - Шестьсот окурков, будет прорва вторичных снарядов.

- Принято, - кивнула Ирис, - Займись этим.

Сама она ухватила другую мысль, а именно то, что противник засветился в полной мере, сделав этот залп. Ложные цели пытались что-то изобразить, но радары видели плазменные заряды, и теперь на схеме остались лишь шесть линкоров, дюжина фрегатов и тридцать одна "пустышка". Капитан не успела ничего сказать контролю ударных машин, они сами просекли ситуацию и отдали команду сбрасывать зонды, которые теперь вряд ли понадобятся. Противник сам соображал, что ложные цели слиты, поэтому флот резко перестраивался: пустышки на полной тяге уходили назад, а фрегаты вставали заслоном перед линкорами. Ирис словно в замедленой съёмке видела, как медленно разворачиваясь, вражеские линкоры начинают менять построение; она глянула на показатели энергии - как раз хватит. Курсер щёлкнул по одной из красных рамок, обозначая её как разрешённую цель для ГК.

- БЧ-один, огонь! - продублировала капитан по аудиоканалу.

Некоторые прихрюкнули, но успели сообразить, что торпедам лететь ещё несколько секунд, за это время вполне можно успеть и пускануть "стрелу", и догнать до предела заряд щита.

- Выстрел! - сообщил Млущек.

Едва заметный толчок подтвердил, что стрела пошла. Соль состояла в том, что через крайне разреженую плазму снаряды проходили без помех, а собственный заряд стрелы соответствовал заряду облака. Едва ГК освободил энергию, генераторы продолжили накачку щита. По схеме выходило, что стрела доберётся до цели раньше, чем большая часть торпед. Ирис, как впрочем и все видевшие это, оскалилась - не ждали, курицыны дети? Так оно и было на самом деле, лиговцы не ждали, что в них полетит нечто с таким ускорением, иначе не стали бы ломать строй. Теперь они не успевали построить общую схему защиты, и по сути, атакованому кораблю предстояло отбиваться в одиночку. Белкина ещё больше обрадовалась, наблюдая за тем, как линкор продолжает идти на полной тяге, явно полагая, что от снаряда можно уклониться. Фрегаты, даже те что оказались далеко и явно не успевали, расцвели огненными хвостами, запуская контейнеры с завесой и прочие средства защиты. Как раз в это время кто-то из операторов, назначеный на это дело, отдал команду грызьим челнокам на луне, тем самым "уточкам", которые оставила "Мыхухоль" после операции по доставке бочки. Ударив в поверхность выхлопами и поднимая тучи пыли, челноки начали подниматься, забирая в сторону приближавшегося роя вражеских истребителей.

Но наблюдать дальше за этим флангом не было возможности, потому как первая волна торпед достигла щита. В пространстве, которое казалось совершенно пустым, вспыхнули дуги разрядов и затухающие снопы искр от разлетающихся корпусов боеприпасов. Торпеды влетали в облако десятками, так что разряды накладывались один на другой, создавая ломаную сеть ослепительных линий. К сожалению, или к удаче, но такая практика не могла продолжаться бесконечно: часть электрического заряда преобразовывалась в излучение, и общая энергия щита снижалась. Генераторы "Сильваны" выдавали предельную мощность, но этого не хватало, и индикатор заряда медленно, но верно приближался к критической отметке. Менее мощные разряды уже не разносили торпеду на атомы, а лишь выводили из строя, так что "окурок" летел дальше, разваливаясь на куски и фонтанируя остатками топлива. Такие штуки представляли серьёзную угрозу, потому как боеголовка могла остаться работоспособной, и даже безо всякого наведения рвануть близко к цели, двигаясь по инерции вместе с облаком обломков. Чтобы не испытывать удачу, на которую и так приходилась нефиговая нагрузка, крейсер возобновил маневр, уходя в сторону.

Если бы торпеды продолжали втыкаться в щит прежним макаром, у них были все шансы посадить его массой и дотянуться до крейсера. Но алгоритмы лиговского флота были заточены под щиты скитров, которые так не пробьёшь. Ирис облегчённо выдохнула, когда на границе облака начали детонировать боеголовки. Стандартный приём, когда волна подрывов пробивает защиту, а следующая проходит к цели. Но крайне разреженое облако, имеющее мощное электромагнитное поле, вело себя по другому, нежели скитровский плазменный щит. В нём не образовывалась ударная волна, сметающая вещество; давление излучения от вспышки выдавливало в облаке впуклости, но это же излучение самым интенсивным образом заряжало плазму, так что напряжение подскакивало, и облако отыгрывало обратно, а не разлеталось во все стороны. По всей передней полусфере пространство рассветилось десятками вспышек, ослепляя сенсоры. Вся эта термоядерная буря случилась на расстоянии не более ста километров от корабля, так что обшивка крейсера явственно нагрелась под потоками излучения; индикаторы радиации пикнули даже в защищённых отсеках, а снаружи сейчас вообще можно было жарить гриль. Но главное - вспышки сделали своё дело, накачав щит энергией, и следующая волна "окурков", состоявшая более чем из сотни штук, снова попала под разряды и была изжарена. Операторы не успевали увидеть это глазом, потому как сразу за этой волной подошла ещё одна, снова рассвечивая космос вспышками боеголовок.

В БИЦ почувствовали несколько толчков, и это вызвало озабоченность, сухо выражаясь. Ясно, что удары не слишком сильные, но и несильный может снести что-то важное. И "несильный" в данном случае равен тоннам тротилового эквивалента, если воздействие ощущается в глубине защищённых конструкций корабля.

- Порф, что там?! - дёрнула инженера Ирис.

- Семь попаданий вторичными снарядами, - быстро ответил тот, - Сбит один генератор ЭПЩ, повреждено орудие второго калибра, в остальном по мелочи.

- Терпимо, - кивнула капитан, - Восстановить сенсоры. Не прекращать маневрирование.

Локаторы успели усечь, что очереди плазменных снарядов проходят щит, как пустое место - как оно и предсказывалось, впрочем. Поэтому следовало постоянно давать боковое ускорение, чтобы не попасть под очередной залп главного калибра линкоров.

- Мы его достали! - выкрикнул Болоф, - Звездец этой поганке!!

- Так прикуси язык и работай! - рявкнула Ирис, обрывая радостные вопли, - Это не последний.

- Четыре десятка торпед с тыла, - сообщил Гусев.

Капитан быстро окинула взглядом схему: тем "окуркам" лететь еще несколько минут, могут и подождать. А вот возле луны вражеские истребители явственно скучивались, прижимаясь к поверхности и тем сужая себе возможности для маневра. Времени раздумывать, почему они так сделали, не имелось, и Ирис просто щёлкнула курсером, переводя на групповую цель всю артиллерию.

- Капитан, окурки с тыла! - напомнил Болоф.

- Успеется, - хмыкнула она, - БЧ-один, накройте их щитом!

- Принято! - Млущек фигачил чётко, как часы.

Соль в том, что более мощное орудие ГК могло выбрасывать поток плазмы быстрее, чем второй калибр, и продвигать облако щита значительно дальше. Сейчас рой истребителей находился уже в досягаемости, и главное, что волновало Ирис, так это чтобы не задело своих. УМы уже запустили котанки, и часть их попадёт под раздачу, но это вполне оправдано. По схеме протягивались траектории полёта плазменных снарядов, но пока была возможность уклоняться от них, и капитан приняла решение врезать по истребителям, пока есть отличная возможность. Широкий конус, выброшеный главным калибром, быстро приближался к цели.

- БЧ-два, щит с тыла, полусфера, - разрешила Ирис.

- Ни барабули себе!! - вырвалось у Прокопа, который первый увидел, - Кхм! Детонация бочки на поверхности!

Маневр с запуском двух безобидных челноков возымел действие: вражеские истребители, сочтя, что на луне стоят пусковые установки, выдали ракетный залп по всем ложным целям, поставленным "Мыхухолью". Грызи были очень довольны, что их труд не пропал даром, и на каждую фигню, сделаную на коленке, враг потратил дорогущую ракету с ядерной БЧ. Главное, что одна из ракет детонировала рядом с бочкой, и этого оказалось достаточно, чтобы инициировать подрыв всего запаса термоядерного топлива. Полыхнуло на загляденье, и от луны в пространство начал подниматься гигантский цветок, кольцевая волна из пыли и обломков, расходящаяся от эпицентра. Высота выброса составляла десятки километров, а скорость волны достаточна, чтобы завеса поднялась и на двести.

- Гэ-Ка, разрывным по мелочи! - рявкнула Ирис.

Она уже соображала, что произойдёт, и сжала зубы, опасаясь, как бы это не было фатальной ошибкой. Соль в том, что облако ЭПЩ пересеклось с выброшенной пылью, и там сразу же засверкало почём зря - заряд начал стремительно уходить в поверхность луны и в пылевую тучу. ЭПЩ уже не мог повредить истребителям, зато выброс таки повредил. Часть роя попала в пылевую тучу, и в ней вспыхнули огненные следы. Относительная скорость там получалась не такая большая, но один шиш, твёрдые частицы быстро съедали корпус, и уж точно, сносили всё выступающее. Основная часть роя избежала столкновения с выбросом, но, дав резкий маневр в сторону, истребители окончательно смешали строй и скучились куда сильнее, чем следовало бы. Спустя несколько секунд по этой плотной туче прилетел разрывной снаряд ГК, точно такой же, каким пользовались стандартные орудия ТУШКов. На подлёте тяжёлый снаряд разлетелся на тысячи мелких шипов, и эти поражающие элементы влепили по тем, кто не успел убраться из конуса поражения. Практически одновременно по рою ударили "конусы" с котанков, все какие остались; при такой плотности был неплохой шанс окучить две, а то и три цели одной боеголовкой.

Но космонавтам с крейсера больше нельзя было обращать внимания на этот фланг, следовало разбираться с главной угрозой. Как только Жйек сообщил, что последняя группа торпед уничтожена, корабль пошёл в сторону, уже на полной тяге. К большой удаче, поверждения не коснулись двигателей, и маневренность осталась на прежнем уровне. Всего в нескольких километрах просвистели смертоносные очереди плазмы, но здесь "едва" не считается, плазме необходимо прямое попадание. Теперь, когда сенсоры очнулись после массового подрыва боеголовок, можно было разглядеть облако газов на месте первого из лиговских линкоров, получившего стрелу в борт. Но остальные так уже не ступят, противник завершал перестроение, и теперь все корабли были готовы встречать угрозу лбом. Что там у них есть, быстро припоминала Ирис, второй калибр, пухова туча турелей ПРО, антиторпеды с контейнерами абразива... решившись, она перевела прицельную рамку с линкора на один из фрегатов, маячивших перед ним. Почти сразу же произошёл выстрел, и стрела унеслась к цели.

- Капитан, у нас не хватит на них всех! - возмутился Болоф.

- Они этого не знают, - ответила Ирис, - Пусть понервничают.

Стрел действительно осталось пятнадцать, а целей - на три больше, и это только математически. С другой стороны, если выбить линкоры, с тремя фрегами как-нибудь уж можно справиться. Судя по всему, "пустышки" были практически пустые, лишь несли по дюжине торпед, которую они уже благополучно спустили в ЭПЩ. Ладно, топтать гусей по мере поступления, вспомнила цоканье капитан.

- Вроде готов, - сообщил Гусев, - Как минимум, тяжёлые повреждения.

- По второму, - мотнула головой Ирис.

Как она и подозревала, общая защита ордера могла развалить стрелу на подлёте, но противник ставил защиту перед линкорами, а не перед фрегами. Вероятно, фокусированный огонь протонных ускорителей разнёс стрелу, но было уже поздно, конус поражающих элементов накрыл фрегат. Бочкообразная туша массой под триста тысяч тонн закрутилась, как подданая ногой консервная банка, разбрасывая обломки и фонтанируя газом из пробитых баков.

- Через две минуты они будут слишком близко, - доложил кто-то из тактиков.

"Слишком близко" означало, что линкоры смогут создать такой конус поражения, из которого крейсеру уже не выбраться. Лучше всего было бы выбивать им боевые единицы, снижая общую плотность залпа, но на это рассчитывать не стоило.

- Пилот, уводи за пыль, - скомандовала Белкина.

"Сильвана" шла в пространстве боком, выдавая полную тягу; чтобы экипаж оставался в работоспособном состоянии, капсула БИЦ повернулась в пространстве, и вектор перегрузки шёл в пол, так как это легче всего переносится. Отрицательная перегрузка в четыре единицы легко выбросит из сознания, а это совсем некстати. Через каждые двадцать секунд тяга сбрасывалась в ноль, и ГК производил очередной выстрел. Случилось и то, чего опасались: третья стрела разделилась на фрагменты ещё до того, как противник успел с ней что-то сделать, просто брак изготовления. С другой стороны, пусть теперь поломают головы, что это было.

- Перейти на болванки!

- Принято.

Болванки не имели шанса поразить цель, зато отвлекали на себя защитные системы и заставляли врага тратить боекомплект, который далеко не безграничный. В полусотне километров от линкора вспыхивала россыпь подрывов, и оттуда вылетал уже разреженый газ, практически безвредный. Если бы удалось продолжать это долго, у лиговских просто села бы вся защита, потому как болванок на "Сильване" запасли изрядно. Но противник постоянно приближался, и теперь следовало переходить к следующей фазе, закрыться от части линкоров луной. Благо, компоновка крейсера позволяла как идти на полной тяге, так и стрелять, не разворачиваясь; лиговские тяжёлые корабли такого не могли. Сейчас оно им не особо и нужно, пятёрка линкоров просто пёрла вперёд, сокращая дистанцию и стараясь как можно скорее дотянуться до того рубежа, с которого залп гарантировано накроет цель. Они не могли не видеть, что плазму щит не останавливает, и явно взбодрились от этой новости.

- Истребители будут близко через сто секунд, - сообщил Гусев, и тут же добавил, - Пуск торпед, шестьдесят четыре штуки, цель крейсер.

- Четвёртый боевым, - отреагировала Ирис, - Как остановимся, щит полусферой.

Главный калибр запустил стрелу, и разгонял её лучом до тех пор, пока луч не упёрся в пылевое облако. Крейсер скрылся с прямой видимости, но благодаря получению данных с УМов стало понятно, что второй фрегат поражён - вспышка, разлёт обломков и бешеное вращение оставшегося фрагмента не оставляли сомнений. Теперь с мелочёвкой... Истребители, хоть и мелкие, но представляли ничуть не меньшую угрозу, ведь на них вполне могли остаться ракеты с ядерными БЧ, и одной вполне хватит. Без ЭПЩ не стоило и думать отразить атаку, ведь истребителей осталось побольше сотни, после всех манипуляций. Сейчас они по инерции разошлись с УМами, и те уже не доставали их лазерами котанков, так что, разбираться с проблемой предстояло своими силами. Огромный круглый выброс вещества, торчавший над горизонтом как хрен знает что, здорово помог в маневрах, и теперь крейсер имел возможность заняться мелочью, не опасаясь впахать в луну. Космонавты позволили себе облегчённо вздохнуть, видя что заряд щита увеличивается куда быстрее, чем приближаются цели.

- БЧ-два, как подойдут на тысячу, полную завесу! - напомнила капитан.

- Есть, - рыкнул Жйек.

Шут знает, на что рассчитывали лиговские, запуская торпеды ещё раз, учитывая предыдущий опыт, но результат был предсказуем: слегка обогнавшая истребители волна торпед сгорела в две секунды, даже не успев детонировать. Первые "плюшки", сплюснутые бронированые аппараты, последовали за ними, но заряд щита падал, а питать его вспышками никто не спешил. Поэтому навстречу приближающимся истребителям ударили факелы плазменного выхлопа двигателей, смешаные с абразивом; четыре группы двигателей позволяли распределить завесу рационально, так что она накрыла весь оставшийся рой. Кто-нибудь мог и поёжиться, представляя себе, как истребители влетели в завесу, плазма быстро прожигала корпуса и оставляла лишь смятые оплавленные обломки. Помимо прочего, столкновение с относительно плотным облаком на такой скорости давало запредельную перегрузку, и ни один пилот не смог бы остаться в сознании, как минимум. В любом случае, рой оказался сожжён полностью, а работающие двигатели крейсера не позволили попасть в корабль обломкам. Оставшийся от истребительной группы шлак пронёсся мимо.

- Иесть! - хлопнул по полокотнику Болоф.

- Есть, - кивнула Ирис, и не думая расслабляться, - Рауль, выводи. Осторожно, но не слишком.

Терять время им было нельзя, чтобы не получить залпы в упор. С другой стороны, позиция была весьма в пух, как кое-кто цокнет: противник вынужден тянуть в сторону, подставляя борт, и ему требуется время для разворота. Вдобавок, один линкор пока что остался без эскорта, свободные фреги явно не успевали занять позицию, ведь весь ордер неизбежно растянулся на сотни километров. Тем не менее, промедление смерти подобно, в прямом смысле! Ввиду этого пилот давал полную тягу, не считаясь с перегрузкой. Ирис, быстро окинув взглядом всю схему боя, мигом щёлкнула по кнопке, останавливая маневр.

- Внешнее наведение! - пояснила она для тугодумов.

На канале послышалось характерное хихиканье, потому как на внешнем наведении сидел Ржень со своими грызями. Соль же состояла в том, что крейсер сейчас мог стрелять по наведению с УМов, это штатная процедура, которую отрабатывали в том числе на последних учениях. Требовалась высокая точность, потому как стрела шла по касательной к преграде, в данном случае - пылевому облаку; выстрел происходил на несколько секунд раньше, чем цель оказывалась в прямой видимости. Этим достигалось моментальное поражение цели, когда она даже не успеет выстрелить в ответ. Лиговские, впринципе, могли бы сделать тоже самое, целая толпа их такшипов уже ушла далеко на фланг и могла передавать данные, но с плазменным орудием это пройдёт гораздо хуже. Стрела же, имея возможность активной защиты от пыли, покуда та не слишком плотная, и корректируя траекторию, заходила просто "на ура". Пятая из потраченых стрел поразила второй линкор, сенсоры зафиксировали мощную вспышку и дефрагментацию.

- Противник меняет вектора, - сообщил Гусев, - Перестраиваются.

Быстро прочухали, что при прежнем построении их перещёлкают по одному, хмыкнула Ирис, теперь попробуют собраться плотной группой. Стрелу возможно и остановят, но вот фрегам придётся туго от вторичных снарядов. К тому же, пока они будут заниматься этим балетом, есть время ещё на несколько выстрелов. Теперь противник не лез из-за горизонта луны, а уходил под него, поэтому "Сильване" предстояло маневрировать значительно дольше. Операторы в БИЦ скрипели зубами, глядя как медлено ползёт по схеме отметка корабля.

- Фрег в прицеле, - обратил внимание Болоф.

- Болванкой... Стрелой, пли! - решила Ирис.

Фрегаты тоже представляли угрозу в смысле выставления защиты, и лучше сразу убрать хотя бы один, пока диспозиция благоприятствует. Просвистев мимо медлено оседающего на поверхность пылевого облака и прочертив по его боку огненный след, стрела довернула, и разлетевшись на поражающие элементы, накрыла цель: от этого, судя по всему, вообще мало что осталось. Пока происходила перезарядка, крейсер прошёл ещё некоторое расстояние, получив возможность повторить упражнение. Но, как известно, как гусей не топчи, а эт-самое... всмысле, следующая стрела взорвалась почти сразу после запуска, заставляя команду чертыхаться сквозь зубы. Ладно если стрела бракованая, а вот если косячит пушка, это совсем не в пух. На схеме, судя по информации с УМов, вражеские линкоры уже развернулись в квадрат, и оставшиеся девять фрегов вставали стеной перед ними. Сейчас полезут вперёд...

- По крайнему фрегу! - продублировала команду капитан.

Четыре линкора, значит надо оставить штук восемь стрел для увереного поражения, остальные вполне можно потратить на фрегаты. И главное, лиговские об этом не знают, так что вполне могут сделать глупость... всмысле, ещё одну вдобавок ко всем. Они ещё не совсем закончили построение, как следующая стрела вынесла очередной фрег. Она пошла хитро, какбы мимо, так что её приняли за болванку или ещё что; в последний момент снаряд резко довернул и достал цель конусом разлёта шипов. Удар по касательной вскрыл корпус как консервную банку, и корабль беспорядочно закувыркался, удаляясь от остальных.

- В рабочем режиме... - не удержался прокомментить Болоф, и явно прикусил язык после этого.

- Внимание, ложняки меняют траекторию, - сообщил Прокоп.

Ирис посмотрела на эту группу, потому как действительно забыла о ней. Отставшие было в начале боя "дирижабли" теперь дали полную тягу и шли на сближение, в то время как первая группа старалась укрыться за луной. Видимо, эти "пустышки" всё-таки беспилотные, и противник принял решение бросить их на убой, абы как-нибудь да принесут пользу. "Пустышка" не представляла большой угрозы, но их было дофига, тридцать одна штука, а это уже кое-что. Остановить такую фиговину при помощи ЭПЩ не получится, слишком большая масса, а позволять подходить близко никак нельзя, потому как аппараты наверняка несут хоть какое-то вооружение. И главное, они будут отвлекать от главной цели. Тем не менее, делать было нечего, и прицельная рамка обвела групповую цель.

- Разрывными, мощность минимум, - скомандовала капитан, - Будем беречь ресурс пухи.

"Болванки", которые имелись в количестве двадцати семи, для поражения такой цели подходили отлично, потому как снаряд состоял всё из тех же "шипов", поражающих элементов в количестве нескольких сотен штук, а небронированая огромная цель маневрировала далеко не шустро. Фигня состояла лишь в том, что на крейсере просто не хватит этих боеприпасов на все "пустышки", а ведь оставались ещё главные цели. Об этом не приминул напомнить Болоф.

- Знаю, - кивнула Ирис, - Но пока придётся сделать вид, что отстреливаем пустышки.

На малой мощности скорострельность орудия главного калибра повысилась в несколько раз, и пока космонавты соображали, к целям унеслись два снаряда.

- Капитан, четыре линкора! - напомнил Болоф, - Нам пригодятся болванки, чтобы сажать их защиту.

- Щи, как наша авиация? - спросила Ирис.

В любом другом случае ей неизбежно ответили бы "у нас нет авиации, мы в космосе", но сейчас Суп Щи опустил юморески.

- Семь УМов боеспособны, тридцать два котанка без торпед, - доложил он, - Они на подходе.

С "авиацией", как традиционно называли ударные машины, пошло даже лучше, чем ожидалось. Они вошли в огневой контакт с вражескими истребителями раньше плана, и следовательно, успели набрать меньшую скорость. Теперь у них имелась возможность для маневра, чтобы атаковать противника почти с тыла. Лиговские торпедоносцы находились в той же позиции, но они не стали разворачиваться для второй атаки, потому как были полностью бесполезны в ближнем бою.

- Ударным машинам атаковать пустышки! - приняла решение Ирис.

- Есть! Они сейчас под огнём, - добавил Суп Щи, - Но пока терпимо.

Все знали, почему "терпимо": потому что "Сильвана" загоняет вражеский флот за луну, и лиговцы бьют вторыми калибрами, да ещё и на полной тяге, что резко снижает точность. Когда числовые машины корабля пересчитали схему, космонавты выдохнули с облегчением. УМы уверено догоняли строй "пустышек" раньше, чем те приблизятся на опасную дистанцию. Точнее, догнать могли котанки, выжимая умопомрачительное ускорение в двадцать единиц. Сами УМы такого сделать никак не могли, и теперь приближались к оснвоной группе противника. А что, подумала Ирис, семь орудий такого калибра вполне могут вывести из строя фрегат - тем более, если не давать врагу времени прицелиться по мелочи.

- Цель один, стрелой!

- Далеко... - скрипнул зубами Болоф.

Капитан и сама видела, что далеко, но стоило попробовать, вдруг достанет? "Далеко" в данном случае относилось не к расстоянию, а к углу, на который цель ушла под горизонт луны. Позиция была за рамками штатных условий стрельбы, и автоматика не дала бы разрешения на выстрел; Млущек дал команду принудительно, и стрела пошла. Разгоняясь всё быстрее, она просвистела менее чем в километре над каменным боком луны, и почти сразу развалилась на облако обломков, потому как конструкция не выдержала слишком резкой смены вектора тяги. Однако, боеприпас не был потрачен впустую, на что и рассчитывала Ирис. Облако обломков краем задело вражеский ордер, и ещё один фрегат завертелся колесом, оставшись без двигателей; несколько обломков попали и по линкору, вызвав значительные вспышки на корпусе, насколько это показывали телескопы с УМов и зондов. Главное - противник начал разворачиваться, потому как продолжение такой практики привело бы их к полному уничтожению.

- Залп плазмой! - предупредил Гусев.

- Рауль, стоп! - остановила пилота Ирис, - Выводи, как только пройдёт поток.

Лиговские линкоры дали залп по тому месту, где "Сильвана" должна была выйти на прямую видимость, и огромный корабль, резво развернув башни, притормозил, выходя из рассчётной траектории. Космонавтов в который раз вжало в спинки кресел, но это куда лучше, чем огрести плазмой. Локаторы работали вполне удовлетворительно, поэтому Рауль видел границы потока плазменных зарядов и вёл корабль точно так, чтобы выскочить при первой возможности.

- Цель один, болванкой, прямой наводкой!

Лиговские линкоры дали второй залп, но пока плазма будет лететь, ГК крейсера вполне успевал разогнать снаряд до хорошей скорости, и оставалось время смыться. Над луной полыхнула яркая вспышка, осветившая кратеры и пылевое облако от взрыва бочки.

- Болванка уничтожена плазмой, - доложил Гусев.

- Продолжать! - скомандовала Ирис.

Пока она точно не могла сказать, зачем именно, просто как обычно, интуиция срабатывала раньше, чем приходило осознанное решение. С одной стороны, болванки закончатся гораздо раньше, чем "запас плазмы" у противника; эти могли так пуляться ещё очень долго, потому как масса зарядов мизерная, а ресурс орудия изрядный. С другой - вовсе не обязательно, что они сумеют также успешно отразить следующие болванки. Крейсер продолжал выписывать синусоиду, двигаясь вдоль луны: таким образом корабль то выходил на прямую наводку, то снова скрывался, чтобы не попадать под плазменные заряды, летевшие плотными потоками. К удаче, вражеские орудия имели лишь несколько режимов стрельбы, поливать пространство как угодно они не могли технически - это и создавало окна, которыми можно пользоваться. Экипаж поскрипывал зубами, потому как почти непрерывно плавающий вектор ускорения уже надоел, а деваться некуда. По ощущениям, капсула БИЦ каталась по горкам, то вверх, то вниз. Три болванки были выпущены с аналогичным результатом, но никто и не подумал пищать, и не зря. Следующий снаряд, попав под плазму, также разлетелся на фрагменты, но на этот раз лиговским не повезло, осколок засветил по фрегату, и как минимум на время выбил его из строя.

- Следующий стрелой, цель один.

- Через пять минут они подойдут слишком близко, - сообщил Болоф.

- Пилот, маневр уклонения, - отреагировала Ирис, - Уводи, сколько возможно.

Только полностью управляемый вектор тяги позволял "Сильване" выделывать такие трюки, а именно - одновременно уходить за луну и маневрировать, продолжая стрельбу. Тем не менее, загодя набранная скорость позволяла вражеским кораблям обогнуть преграду и выйти на прямую наводку. Задача состояла в том, чтобы успеть проредить их достаточно. И кажется, это удавалось.

- Есть! - хлопнул по пульту Болоф.

- Не полное попадание, мощность пять килотонн, - поправил Гусев.

"Не полное", гусей топтать таким не полными, подумала Ирис, пять килотонн! После этого линкор вряд ли сумеет задействовать хоть какое вооружение, если его и не разорвёт в клочья. Осталось ещё три нетронутых линкора и шесть фрегатов, тобишь, ровно половина от имевшегося в начале. Капитан сглотнула, глядя на то, как надвигается зона досягаемости вражеского оружия, а таймер фигарит числа вниз с удивительной быстротой. Шесть стрел, три линкора... хрен с ними, как кое-кто скажет.

- Бить стрелами по главным целям!

Оставалось только надеяться, что предыдущий балет успел разрядить защитные системы, и теперь как минимум половина стрел должна пройти. Фрегаты тоже не подарок, но с ними как-нибудь потом, дала чёткую формулировку капитан. В то время как пошла очередная стрела, Ирис успела отметить, что стая "дирижаблей" находится уже в опасной близости, однако, её как раз догоняет рой оставшихся котанков. За процессом следили только операторы отдела разведки, да и то, они могли только поправить программы и потом увидеть результат; само взаимодействие объектов происходило слишком быстро, чтобы контролировать в реальном времени. Ирис увидела главное - красные отметки целей начали гаснуть одна за другой, уделить этому больше внимания она сейчас не могла.

А в десятках тысяч километров впереди по курсу котанки начали художественную резьбу по металлу. Сгруппировавшись в четыре звена по восемь, они охватили строй "пустышек" с разных сторон, и когда ближайшая цель оказалась на расстоянии в пять тысяч километров, задействовали лазеры. В целом предназначенные для ПРО, здесь лазеры вполне могли сделать дело, тем более, когда работали массивом по восемь штук. Лучи нещадно кромсали тонкие корпуса, так что очень скоро огромный "дирижабль" терял ориентировку, начиная кувыркаться из-за выброса водорода из пробитых баков. Начав вращаться, он подставлял под огонь и двигатель, и на этом вопрос оказывался закрыт: котанки лазерами прожигали его, превращая аппарат в простой кусок металла, летящий по инерции. "Пустышки" пытались закрываться выхлопами и пускали ракеты ближнего боя, даже сумели зацепить несколько "шариков", но общий результат оказался предсказуемый: до рубежа атаки никто из "дирижаблей" не добрался. Оставшиеся котанки ушли тормозить возле планеты, чтобы выйти на орбиту, а разлетающиеся обломки "пустышек" отправились куда-то в межзвёздное пространство.

Ирис чуть не выматерилась в голос, когда увидела, что трёх стрел уже нет как нет! Стоило лишь на секунду, как казалось, отвлечься - и на тебе. Результат же оказался слабоват, зацепило лишь фрегат, а от основных целей удар сумели отклонить. На самом деле, ничего странного, чисто математически "стрела" сбивается достаточно легко, и первоначальный успех в большей части следовало отнести на счёт того, что противник не успел настроить защитные системы. Зато теперь, судя по всему, остатки лиговского флота окончательно разобрались, как отражать такие удары. Выстроив достаточно плотный ордер, три линкора и фрегаты выдывали перед собой залпы из вторых калибров, создавая плотную сеть заградительного огня. Похоже, что сейчас придётся гореть, с полной спокухой подумала Белкина. Очередная стрела пошла по прежней траектории, и только большим усилием воли космонавты в БИЦ заставляли себя не зажмуриваться, а смотреть на это.

Время подлёта уже сильно сократилось, но тем не менее, снаряды долетали не мгновенно. Пока стрела проносилась низко над поверхностью луны, подсвечивая каменный рельеф, один из лиговских фрегатов внезапно пошёл в поворот, задействуя для этого все возможности. Выгибая яркий хвост выхлопа, корабль с нарастающим ускорением вышел из строя, чем подпортил общую схему заградогня. Но гораздо больше он подгадил именно выхлопом, вывесив его прямо перед плотной группой линкоров. Плазменный залп угодил прямо в это облако, сгустки разрушились, и вместо потока зарядов в пространство полетел безобидный конус разреженого газа. Выхлоп к тому же ослепил сенсоры кораблей, и это вызвало секундную задержку в следующих залпах. Этого хватило, чтобы стрела пробила ослабленные, несинхронно поставленные завесы; почти не успевшая разрушиться боевая часть снаряда влепила в линкор всей массой, заодно и сдетонировав остатки термоядерного топлива. Вспышка оказалась такой мощности, что экран сенсоров на время ушёл в серую зону, потому как временно отключилось всё, а многое и погорело. Лучше всего сейчас действовали старые-добрые телескопы, потому как вспышка быстро погасла, открывая вид на цели.

Ирис глянула на один из обзорных экранов и чуть не поперхнулась: корабль маневрировал уже настолько близко от поверхности, что выхлопы двигателей поднимали пылевые бури. Тем не менее, команда продолжала отрабатывать "упражнения", как это называлось, не требуя никаких дополнительных команд. БИЦ снова сделал "горку", по ощущениям - на самом деле, "Сильвана" проходила очередную кривулю на синусоиде.

- Есть, есть! - хихикая, рыкнул себе под нос Болоф, в очередной раз забыв выключить аудиоканал.

Походило на то, что действительно - есть. Мощнейшая вспышка, когда сдетонировало, вероятно, и что-то внутри линкора, возымела на плотный ордер противника крайне негативное воздействие, сухо выражаясь. Ещё минимум два фрегата кувыркались, повреждённые и потерявшие ориентацию, а линкоры пока явно оставались без чёткого наведения, с ослеплёнными сенсорами. И это дало возможность "Сильване" выйти выше, чем ранее, и послать следующую стрелу совершенно чётко. Лиговские дёрнулись, и даже успели с заградительным огнём, но толку уже не было, просто не хватало мощности. Поражающие элементы зацепили следующий линкор сразу с нескольких боков, разорвав корпус на всю длину и превращая огромный корабль в подобие потрошёной рыбы.

- Ою ать, последняя... - пронеслась по каналу мысль коллективного сознания команды.

Стрела осталась последняя, но и линкор тоже остался последний, тютель в тютель. Ирис обратила внимание, что крейсер уже пересёк границу досягаемости - тобишь, скрываться под горизонтом уже не получится. Просто уклоняться, уходя в сторону, тоже не выход, потому как достаточно одного попадания, чтобы вывести из строя главный калибр. Поэтому крейсер не маневрировал, а напротив, выключил двигатели ради того, чтобы дать всю энергию на орудие. Щас он в нас влепит полный залп, подумала Ирис, только вот ему это не поможет, стрела всё равно долетит, а значит, дело будет сделано. Ей не пришлось кричать в эфир команды по этому поводу, Рауль и Млущек, как и прочие, сами всё видели и действовали согласно ранним установкам. Крейсер выпустил стрелу, сразу же дав "полный газ" всеми соплами, повернутыми вперёд, выставляя завесу, ибо хоть какой-то шанс уцелеть. Вражеский корабль не закрывался, а тоже выпалил на поражение, и снаряды просвистели мимо друг друга. Ирис ещё успела увидеть вспышку на отметке цели, а потом плотный поток плазмы накрыл крейсер.

--

Вежливо щёлкнет ружейный затвор

Вежливо стукнет курок

Тем кто забыл или снова хитёр

Вновь повторится урок

- изъ песни

--

Часть седьмая

--

- Внимание звено, минута до контакта, - сухо констатировал голос на внешнем канале.

Гораздъ хмыкнул, потому как практически мгновенно на экран выпрыгнула табличка с поправкой, "плюс двадцать". Если смотреть со стороны, то легко подумать, что экипаж вовсю топчет гусей, просто втыкая в экраны терминалов, а на самом деле, так и есть... всмысле, на самом деле навигатор даже успевала считать поправки, вызванные положением машины в общем построении. Шут его знает, насколько это реально полезно, но главное - будет занята, а это уже немало. Сидеть и ждать, прилетит ли ядерная боеголовка, утомляет гораздо сильнее, чем любая работа, давно известно. Гор покосился на Рельгу, пристёгнутую к соседнему креслу, и ясен пень, увидел только длинную волкенскую морду за стеклом шлема. Выглянув в "окно" - тобишь, в экран сбоку, который показывал забортный вид, Кротов увидел небывалую картину, как это обычно называли космонавты. Вид был реально уникальным ввиду того, что звёзды в галактике двигаются, и картина на каждый данный момент уникальна... тобишь, никакой разницы он не увидел. Даже изрядных размеров вражеский флот с расстояния в триста тысяч не выглядел никак, особенно пока не включал движков. На тактической схеме волна торпед, рисуя траекторию, приближалась к отметкам ударных машин. Ну поехали, чё там, почесал бок Гораздъ.

- Не расстыковываться! - скомандовал Лисицын, - Огонь с дальняка, потом завесу!

Храпек крыл последними словами, в своём репертуаре, благо, остальные уже привыкли не слушать. Но, кроя, он вполне точно разворачивал аппарат, позиционируя его относительно целей, так чтобы могли действовать сразу все лазеры пристыкованых котанков. Экипаж в очередной раз почувствовал себя в крутящемся мяче, УМ разворачивался весьма интенсивно, фигача управляемым вектором тяги главного двигателя.

- Третий шар, башню заклинило! - крякнул Тихон.

- Срать, - дал чёткую формулировку Гораздъ, - Бей остальными.

Оставшиеся пять излучателей, достаточно длинные шестигранные "карандаши" с накладками радиаторов вдоль всего ствола, довернули, отлавливая сотые доли градусов, и начали посылать в пространство импульсы. Дробность выставили на одну треть, потому как считалось, что именно это наиболее эффективно против лиговских торпед: как обычно, следовало добиваться баланса между мощностью импульсов и количеством оных, ведь на расстоянии в тысячи километров попасть в торпеду далеко не просто. Огнём ПРО занимался бортинженер, но Гор не собирался сидеть и любоваться на это зрелище: не так уж оно и круто, видеть, как гаснут отметки на схеме. Вместо этого он быстро, но без лишних задержек влез в инструкции, и нашёл требуемое: как он и подозревал, башню котанка можно толкануть, надеясь, что это её расклинит. Всё-таки терять лишний лазер не хотелось, как ни крути гуся.

Впереди по курсу рвущиеся вперёд на бешеном ускорении торпеды попадали в густую сеть лазерных лучей, которые плавили корпуса, срезали маневровые дюзы и корёжили обшивку кривыми проплавами. Огромное ускорение приводило к тому, что даже небольшой дисбаланс массы, внесённый проплавом, давал огромную нагрузку, и конструкция не выдерживала. Сверхпрочная облочка торпеды мялась, как пивная банка, и в большинстве случаев после этого весь "окурок" разлетался в клочья от возникших сил. Если бы кто-то взял на себя труд смотреть на обзорные камеры, то мог бы даже видеть еле заметные искорки, быстро разлетавшиеся снопами и гасшие среди звёзд - издали всё это буйство энергии выглядело невпечатляюще. Но это только до тех пор, пока ни одному "окурку" не удалось пройти достаточно близко, чтобы дотянуться до целей вспышкой своей боеголовки в полста мегатонн мощности.

Страха космонавты не испытывали, во-первых из-за сильной занятости, во-вторых, в результате тренировок, на которые ухлопывалось изрядно времени. После нескольких лет регулярных прогонов они не просто знали, но и полностью понимали, что в любом случае не увидят и не почувствуют ничего страшного, точнее, вообще ничего. Поражающие факторы, в данном случае - излучение термоядерного взрыва, испарит аппарат за доли секунды, тут и говорить нечего. На тренировках космонавтам давали по мозгам электричеством, выбрасывая из сознания, если они допускали уничтожение своего корабля на симуляторе - в реальности ощущения будут точно такие же. Так что, Гораздъ наблюдал за работой ПРО со спокойствием, каковое грызи приписывают январским суркам. К тому же, у него были все поводы для спокойствия, противник неверно оценил тип целей и выпустил всего двадцать четыре торпеды, чего совершенно недостаточно, чтобы пробить оборону группы. Практически все "окурки" распилили лазерами на подлёте, а несколько оставшихся врезались в поставленную завесу и также пропали всуе. Лишь одна успела сдетонировать заранее, и в какой-то степени задела ноль-третьего; машина на схеме окрасилась жёлтым, обозначая повреждения. Наблюдать за этим у экипажа времени не оставалось.

- Звено, торпеды по крейсеру, перехватить! - прозвучала звуковая команда уже после того, как автоматика получила целеуказание от ведущего.

- Тих... - начал Гораздъ.

- Не вздумайте расстыковываться! - добавил Лисицын, и командир ноль-пятого прикусил язык.

У него и из памяти напрочь вылетело, что "конусы" можно пускануть и так, не отделяя котанки от носителя - разницы никакой. Зато тактически разница большая, так противник будет думать, что имеет дело с торпедоносцами, а это вовсе не так.

- Запуск с места, - подтвердил Гор, - Давай-ка одну.

- Одну?! - поперхнулся Тихон, - Как скажешь, командир.

Командир успел увидеть подробности, потому так и сказал. Суть упражнения состояла вовсе не в перехвате торпед, а в его имитации; ноль-первый пускал шесть "конусов", Гораздъ мог видеть это в телеметрии, передаваемой по боевой сети. Остальные фуганут от двух до трёх, стало быть - нефига разбрасываться боезапасом, он ещё очень пригодится. В пространстве полыхнули яркие факелы выхлопов, "конусы" стартовали на перехват, и всего через несколько секунд мигнули вспышки термоядерных взрывов. "Конус" относительно недальнобойная штука, пускать лучше тысяч с пяти, для уверенности - зато ускорение огромное и прочность куда больше, чем у лиговских торпед. Этими изделиями да отработать по линкорам, вполне могло бы что-то да получиться... но схема не оставляла такой надежды даже в теории, между вражеским флотом и УМами растягивалась туча истребителей. Гораздъ даже не смотрел, куда там попали выпущеные "конусы" и сколько торпед сбито: во-первых, никакого смысла в этом нет, всё равно они уже просвистели мимо и вышли из досягаемости; во-вторых, он прекрасно знал, что торпеды остановит электроплазменный щит крейсера.

- Расстыковка! Заслон-два! Отражение торпедной атаки!

Эта волна "окурков" уже была посерьёзнее, полсотни штук. Но, опять недостаточно для причинения группе серьёзных потерь, тобишь, рассчёт оказался верным и враг введён в заблуждение. Здесь уже кроиться не следовало, так что УМы отбрасывали со стыкузлов котанки, и те немедленно уходили вперёд, чтобы создать глубину обороны. Гор злорадно усмехнулся, представляя себе, как сейчас заполыхали кресла под лиговскими операторами: восемьдесят отметок вместо двенадцати, как вам?

- Башня разблочена, - между делом доложил Тихон, - Третий шар в зелёнке.

- Отлично, - кивнул Кротов, следя за маневрами всех шести "шаров", - Храп, будь готов ставить завесу. Рель, следи за следующими залпами, они могут выкинуть фортель.

Машина шла с ускорением ещё секунд десять, и только когда стало действительно пора, Храпек убрал тягу и развернул аппарат движком к угрозе, на всякий случай. Как оказалось, сейчас это было лишним. Вражеские системы наведения сочли приоритетными те цели, которые они знали, тобишь котанки, и проигнорировали УМы, отошедшие во второй эшелон. Для торпеды поразить котанк оказывалось крайне сложно, ибо он маневрировал, отстреливался лазером и ставил завесу, так что космонавты были спокойны. Вспышки, прошедшие по фронту соприкосновения, выбили из строя только пять "шариков" - такими темпами у врага торпеды закончатся гораздо раньше. Что характерно, половина вспышек - мимо, отметил Гораздъ, это вообще хорошая новость...

- Массовая торпедная атака! - резко рыкнула Рельга, - Около семисот штук!

Поскольку не стоит приводить дословно абсцентную лексику пилота, то можно посчитать, что он на этом месте промолчал. Остальные невольно вжали головы в плечи, ожидая подробностей.

- Цель крейсер, - добавила наконец волкениха.

Вот здесь Гораздъ ощутил таки страх. ЭПЩ то оно да, но семьсот "окурков" по одной цели! Схема подсказывала ему, что сделать ничего не удастся. Кроме того, у ударной группы были свои проблемы, потому как к ним с каждой секундой приближался фронт истребителей. Траектории пролегли таким образом, что лобового столкновения не получалось, но и проход по касательной к огромному рою боевых машин - так себе развлечение.

- Внимание звено, - проклюнулся Лисицын, - Бить конусами с пятнадцати тысяч. Прижать их к луне!

- А на луне, на луне, туда-сюда, - пробубнил себе под нос Гораздъ, вводя команды для котанков.

Что там задумали на уровне всей операции - он не понял, но к счастью, этого и не требовалось. В то время как котанки перестраивались для атаки, в стороне, над тёмной частью луны, вспыхнула целая россыпь термоядерных вспышек: это было похоже на сноп салюта, только вспышки не разлетались, а наоборот, стремились в одну точку. И гасли, не достигая цели, рассеиваясь в пространстве безвредными облачками газов. Космонавтам с УМов некогда было пыриться туда, потому как расстояние сократилось до рассчётного, и котанки запустили "конусы". Все оставшиеся, около полусотни штук, одним махом: групповая цель казалась достаточно плотной, чтобы бить по объёму, шанс случайно зацепить вспышкой истребитель оказывался в районе тридцати процентов. Как и подозревал Лисицын, такая перспектива лиговским сильно не понравилась: рой повернул, уходя ниже к поверхности, и выпустил свои ракеты на перехват.

На этом месте случилось много всего в сжатое время, так что операторы осознавали события по факту, а не в реальном времени. Одновременно с подлётом "конусов" с поверхности луны стартовали два челнока, оставленных грызями. Если как следует рассмотреть их, проанализировать характеристики и всё такое, никто не станет обращать на них внимание - но у лиговских не было времени. Истребители выпустили рой ракет по челнокам и по поверхности, там где лежали обманки.

- Ща пуханёт, - с полной ответственностью сказала Рельга, впрочем, не забыв закрыть сенсоры.

И пухануло... Вспышки в пространстве затмила одна особо яркая с поверхности, рванула топливная бочка, заботливо привезённая "Мыхухолью". Когда восстановилась работа телескопов, Гораздъ сглотнул, увидев гигантское пылевое облако, медленно растущее из бока луны. "Луну сломали" - подумалось ему некстати. Впрочем, как подумалось - так и забылось, ведь истребители оказались совсем близко и остатки ракет пошли уже по котанкам и по УМам.

- В защиту! - коротко скомандовал ведущий.

Резонно, отметил Гораздъ, сбивать истребители большого толка нет, лучше сохранить как можно больше котанков, потому как они пригодятся. К тому же, потратив все ракеты, вражеские машины останутся практически пустыми...

- Залп, плазма, - с полной спокухой сообщила Рельга.

- Наши видят? - уточнил Гор, поёжившись.

- Видят.

- Вероятность попадания?

- Рассчёт в процессе, - Рельга фыркнула, - Тридцать семь.

- Уклониться сможем?

- Звено! - снова раздался голос командира, - Тягу не включать. Завесу на максимум.

Кротов сглотнул, но быстро понял, почему. Пока что противник концентрируется на котанках, не обращая внимания на сами УМы. Если начать маневрировать на полной тяге, тогда точно обратит, и потери окажутся больше, чем если просто положиться на случай и завесу. На расстоянии в тысячи километров котанки сошлись в ближнем бою с истребителями; ракет у врага оказалось больше, чем рассчитывали. Несмотря на огонь лазеров и постановку завесы, множество мелких боеприпасов дотянулись до целей, заливая пространство сплошным морем термоядерного огня. Тихон только хрюкнул, когда телеметрия показала потерю сразу всех "шариков", практически единым махом! Но на самом деле, ноль-пятому повезло больше, чем некоторым. Там где ракеты прошли мимо котанков, они цеплялись наведением за УМы, и не всем удалось отбиться. Как минимум три аппарата испарились в близких вспышках, и когда информация прошла по боевой сети, их значки на схеме погасли. Гораздъ отмечал это краем глаза, опять-таки привычка давала о себе знать: нет времени на ощущения. Тем более, через пару секунд после ракетной атаки УМы накрыло пересекающимися облаками плазмы, полным залпом вражеского флота - правда, к тому времени уже пяти линкоров, так как один "Сильвана" успела окучить.

Спасло только то, что лиговцы снова взяли за приоритет котанки, и УМам достались лишь остатки былой роскоши: этого хватило, чтобы выбить ещё две машины. До какой степени их разбило, никто не разбирался, занимаясь более насущными делами. В частности, перестраивая схему управления, потому как котанков осталось три десятка, а УМов - семеро. Лазеры в этом случае оказались малоэффективны, потому как вражеские машины тоже имели пассивную броню, практически непробиваемую для такого оружия. В итоге аппараты лишь подолбили друг в друга, высекая снопы искр и нанося незначительные повреждения, пока хватало дальности. Уже набранная относительная скорость растащила группы, и теперь они стремительно удалялись.

- Тридцать два, сууука... - хлопнул по шлему Тихон.

- Им сейчас тоже прилетит, - успокоила его Рельга.

В этом она была права, "Сильвана" не топтала гусей, а в удачный момент выдала залп разрывными, который выкосил несколько десятков истребителей. Теперь их оставалось едва половина от начального количества, и с ихним слабым вооружением логично было бы не лезть на рожон. Но они полезли, как с удивлением отметил Гораздъ, ещё как полезли - на полной тяге прямо на перехват!

- Что-то у них пригорело, не? - тоже заметил Храпек.

- Да наши им вломили неслабо, вот и пригорело, - хмыкнула серая.

Гораздъ аж поёжился, наблюдая за тем, как рой истребителей рвётся прямо на тяжёлый корабль. Результат может быть только один - попадут в завесу, и кранты. Впрочем, и на это любоваться не пришлось.

- Звено, перенаправить шары на "пустышки", - продублировал команду Лисицын.

Толпа из тридцати одного "дирижабля" сейчас тоже нагло пёрла вперёд на полной тяге; если подойдут близко к "Сильване", это может представлять угрозу для крейсера. Однако, к их неудаче, они не успели выйти за досягаемость котанков. Все оставшиеся "шарики", получив новые команды, меняли траектории и на самой полной тяге уходили вдогонку за врагом. УМы не могли последовать за ними, потому как не развивали такого ускорения - но, как следовало из рассчётов, трёх десятков котанков хватит, чтобы распилить дешёвые фальш-линкоры. Занятый командами для котанков, Гораздъ вернулся к общей схеме боя только после очередного нецензурного комментария от Храпека.

- Это чё там бахнуло? - тупо осведомился Кротов, глядя на снимок с огромадной вспышкой.

- Один из линей, - пояснила Рельга, не скрывая злорадства, - Осталось два.

- Два?! - реально не поверил Тихон.

- Это один и ещё один, - сказал мудрость Гораздъ, - Рель, мы их достанем?

- Да, - немедленно ответила навигатор.

Как оказалось, не она одна проверяла это.

- Звено, на перехват основных целей, полная тяга!

- Ёп... - только и успел крякнуть Гор, прежде чем его вдавило в кресло.

Оставшиеся УМы шли неровной группой, кто-то оказался дальше, кто-то ближе, и в полигонных условиях у них не было никаких шансов даже подобраться к флоту. Но сейчас условия были отнюдь не полигонные, корабли противника были вынуждены активно маневрировать, а это резко снижало эффективность огня всего лучевого оружия. Более того, бить по приближающимся аппаратам могли лишь некоторые из башенных установок, остальные просто скучали, будучи расположенными с другой стороны корпуса. Да и вспышка, произошедшая в плотном вражеском ордере, не способствовала хорошей работе сенсоров. УМы засвечивались на радарах арьергардной группы, и их прекрасно видели такшипы, так что, сам факт лиговские зафиксировали. Но обеспечить точное наведение на малоразмерную цель за счёт внешних данных они не могли. Стараясь не обращать внимание на перегрузку, Гораздъ с удивлением отметил, что один из вражеских фрегатов выкидывает странный фортель, а именно просто уходит в сторону на полной тяге, явно стараясь прикрыться выхлопом. Если бы лиговские корабли ещё раньше сделали бы также, рванув врассыпную, у них имелся хороший шанс обойтись не столь тяжёлыми потерями. Но оставшиеся линкоры, судя по их действиям, твёрдо решили тянуть на героев. Ну, туда вам и дорога, подумал Кротов.

- Звено, как выйдем на рубеж, дробь по цели! - голос командира всё-таки выдавал полную эйфорию, - Не дайте ему точно наводиться!

Гораздъ понимал, с чего такой оптимизьм. Казавшееся безнадёжным дело вышло боком, только вот не им, а лиговским. Если удастся завалить этих линей, вражеский флот фактически прекратит существование, и хрен им, а не высадка на планету. Смысл команды тоже понятный, разрывы от попаданий вполне могут внести достаточный дисбаланс, чтобы точность стрельбы снизилась. Если уж совсем повезёт, можно повредить двигатель или орудие главного калибра. Позырив на картинку, Гор хмыкнул - шансов мало. Цель находилась почти строго бортом, а значит, двигатели и орудие закрыты бронёй. С другой стороны, орудие УМ-2 это далеко не формальность, Кротов припомнил характеристики и кивнул: даст Мрык, так и пробьёт! Тяжёло отдуваясь под лютой перегрузкой, Гораздъ всё-таки сумел одними пальцами передвинуть курсер на экране, чтобы подготовить к стрельбе орудие. Двадцать четыре снаряда-болванки, которые могли использоваться как разведывательные зонды; однако, при попадании тяжёлой чушки в цель эффект тоже получался нормальный. Повинуясь его командам, механизмы перевели в готовность кассету со снарядами; заряжать можно будет только после того, как отключится тяга.

- Готовить завесу, они будут пускать ракеты, - напомнил Лисицын.

Но ещё раньше, чем долетят ракеты, линкоры и сами огребут по несколько попаданий...

- Паум! - хрюкнул Храпек, и заржал бы, если бы не перегрузка.

Это относилось к тому, что линкор остался один. Предпоследний отлетал в сторону с таким ускорением, что одно это наверняка убило экипаж; вскрытый корпус раскидывал облака обломков и окутывался испаряющимся из баков газом. Сейчас будет тебе, подумал Гор, но тут тяга упала в ноль, и его сильно замутило. Когда темнота перед глазами наконец ушла, на экране стояла прицельная рамка, и первые снаряды уже пошли в цель. Аппарат весьма ощутимо дёргало от отдачи, а ведь орудие заряжалось за семь секунд - так что, мозги растрясало как следует. Пырючись на показатели дальности, которые шустро катились к нулю, Гораздъ не смог удержаться от мысли, что сейчас им прилетит. Уже близко, по космическим меркам, находились линкор и два фрегата, с такого расстояния они вполне могли попасть в УМку.

Ударникам помогло только то, что вражеские корабли оказались слишком заняты боем с крейсером, и по ним работали только башни линкора, бившие с борта и оттого имевшие пониженую точность. А вот семёрка УМов, начав посылать подарки, вполне могла добиться точности при стрельбе по объекту длиной более километра. Практически все снаряды, выпущенные группой, попадали в цель. Другое дело, что мощность взрыва не настолько велика, чтобы нанести значительные повреждения линкору, и эффект наблюдался только от тех попаданий, которые пришлись по важным частям корабля - сенсорам и маневровым дюзам. С другого ракурса УМы могли бы повредить главный калибр, но сбоку его закрывала слишком толстая броня. И всё же, видеть мелкие вспышки разрывов на чёрной туше линкора было ободряюще. Вряд ли пилоты УМов смотрели на эту картину спокойно, скорее всего, каждый заклинал линкор сдохнуть поскорее.

Оставшиеся лиговские фрегаты старались как могли, и один из них ухитрился даже выкинуть весьма сложный фортель, а именно - метнуться на перехват стреле, заслоняя собой линкор, и сделать это достаточно точно, чтобы получилось! Фрегат разнесло на плазму, но зато главной цели достались лишь несколько шальных вторичных снарядов, не делавших погоды. Гораздъ начинал ощущать обеспокоенность, выражаясь дипломатическим языком, потому как расстояние сократилось до семиста километров и продолжало уменьшаться. Через несколько секунд они...

- Пилот, курс на цель!! - выпалил Кротов ещё раньше, чем успел додумать мысль.

Ударная группа в последний момент успела спасти крейсер. Если бы не приближающиеся машины, линкор гарантировано снёс бы его залпом плазмы. Но "Сильвана" уже получила повреждения, и лиговский капитан счёл УМы большей угрозой. Каждая машина имела массу в полторы тысячи тонн, и при имевшейся взаимной скорости удар будет страшный - особенно, если ничего не делать и позволить влепиться в линкор всем семи. Поэтому он стал делать: вражеский корабль довернул и дал полную тягу, стараясь уйти с траектории группы. Ноль-пятый начал выписывать кривую спираль, так что космонавтов вжало в стенку. Тут всё происходило слишком быстро, чтобы озвучивать команды вслух: Тихон отсёк, что фрегат взялся за них вплотную, развернувшись точно осью корабля, передал это Храпеку, и пилот немедленно применил маневр уклонения. Лишь такая оперативность позволила избежать протонного пучка из главного калибра; невидимый луч прошёл в считаных метрах от корпуса, но результата это не изменяло.

- Кмдр, не успеем! - сдавленно выдавила Рельга, сбрасывая данные на его экран.

Им повезло... или не повезло, как посмотреть. Линкор уходил не в их сторону, так что те четыре машины, рядом с коими находился ноль-пятый, уже никак не могли протаранить цель. Гораздъ сжал зубы, потому как понимал, что уже ничем не может повлиять на дело, линкор почти весь закрывался плотным факелом выхлопа, так что...

- Цель фрегат! - рыкнул он, - Продолжать уклонение! Тих, дробность!

- Есть, - хрюкнул Тихон.

Под "дробностью" он имел ввиду, чтобы бортинженер следил за поведением фрегата и опознавал выстрелы. Это важно, потому как протонная пушка не может лупить непрерывным лучом, она лишь выдаёт импульсы раз в две-три секунды - следовательно, пока идёт перезарядка, можно прекратить маневр и дать ответку. Крайне опасная игра, но другого выхода не оставалось. Более того, космонавты явственно ощутили удар сбоку, когда протонный пучок попал в длинную штангу антенны, и та взорвалась, оплавив бок аппарата.

- Храп, курс на цель! - напомнил Гор.

- Понял, - без особой радости ответил волкен, но команду выполнил.

В крайнем случае - влепим прямо в него, решил Кротов, мало не покажется. Думать в вертящейся юлой машине было сложно, но космонавты пока справлялись; не спеша, но и не оттягивая, Храпек уже отправил по фрегату три снаряда, и два раза попал, что неудивительно, проекция у корабля гораздо больше. Но и толку от этих попаданий меньше, а вот УМу хватит и одного, если по центру.

К удаче ноль-пятого, к нему подключились ещё две машины группы, которые также не могли достать линкор и решили не тратить время зря. В широкий плоский лоб фрегата начали всё чаще врезаться болванки, расцвечивая его сполохами оранжевого света, и где-то на десятом попадании успех был достигнут, вражеское орудие замолчало. Снаряды не могли нанести фрегату критических повреждений, но разрушить фокусировочные устройства на носу сумели, лишив корабль главного калибра. Увидев, как явственно полыхнуло прямо по центру цели, и полетели обломки, Гораздъ ощутил огромное облегчение. Теперь им не грозило быть уничтоженными сразу, но дело ещё не закончено.

- Держать курс!... До последнего, - уточнил Гор, - Не таранить.

Смысл был в том, чтобы заставить врага маневрировать на полной тяге, что резко убавит точности огня его лазеров ПРО, а ведь они уже хлестали по корпусу УМки, выбивая искры и оставляя проплавленные полосы. Похоже, фрегат решил всерьёз взяться именно за них, концентрируя весь огонь, потому как уклонение уже не помогало. Ноль-пятый окутался облаком испаряющегося металла, настолько часто в него лупили импульсы. Сенсоры не действовали, частично уничтоженые, частично закрывшиеся под шквальным обстрелом. Спустя секунду исчезла тяга, когда лазеры проплавили ствол орудия, он же сопло двигателя: машина осталась без тяги и вооружения.

Но пока ноль-пятому было чем заняться, оставшиеся три УМки с огромной относительной скоростью вышли на траекторию линкора, целясь прямо в него. По ним ударили десятки лазерных установок ПРО, и протонные орудия из башен; один залп попал точно, развалив аппарат на мелкие обломки, зато второй промахнулся. Если бы линкор был свеженький, даже у дюжины УМов не имелось шанса прорваться к нему, но он был далеко не свеженький, истратив все запасы противоракет и защитных контейнеров на отражение ударов "стрел". Два аппарата, напоминающие искрящие бенгальские огни, влепили в чёрную тушу практически одновременно. Один из них, метивший в нос, промахнулся, зато прямым попаданием снёс одну из башен второго калибра. От удара её просто вынесло из корпуса, как сухой сучок из полена. Второй же угодил близко к геометрическому центру корпуса, прямо в покатый бок, и принёс значительно больше разрушений. Бортовые баки рабочего тела к тому времени уже оказались пустыми, поэтому конструктивной защиты не получилось. Прошив борт, расширяющийся шар плазмы пролетел через бак и разнёс внутреннюю переборку; оттуда высокоскоростные обломки и поток плазмы пошёл по нескольким корридорам, некстати оказавшимся на их пути, сплавляя всё на своём пути в шлак и сминая толстенные переборки, как картон. Волна разрушения дотянулась и до разгонной камеры главного калибра. Ноль-первый ценой своей жизни выполнил основную задачу - выбил у линкора плазменное орудие.

- Как там? - осведомился Гораздъ в наступившей тишине, осторожно оглядываясь по сторонам.

- Критическое повреждение ускорителя, - вздохнул Тихон.

- Да это я вижу, - хмыкнул Кротов, - В остальном как?

- Связь есть, - проверив, доложил бортинженер, - Жэ-О есть. Резервное питание... половина есть.

- И то хлеб. Восстановить работу сенсоров, нам нужна картина.

По крайней мере, одна из резервных батарей работала, а это позволило сделать главное - ориентировать машину. Когда она беспорядочно кувыркается в пространстве, сделать что-либо ещё почти невозможно, а так - гироскоп в помощь. Правда, сейчас УМ шёл куда-то в бесконечность под приличным углом к плоскости системы, но это рабочий момент, как знал любой из экипажа. Пока ноль-пятый восстанавливал ориентацию, две ближайшие УМки успели накидать вражескому фрегату ответных плюшенций, каковые лиговским вряд ли понравились. Пока те били по ноль-пятому, им самим пробили сопло главного двигателя, оставив без тяги. Учитывая, что "Сильвана" всё ещё оставалась в строю, этот корабль можно было списывать со счетов. Как раз тогда, когда Тихон закончил возиться с сенсорами, космонавты смогли наблюдать картину, которую они вряд ли забудут: по линкору, всё ещё близкому и оттого отлично видимому, прилетала одна плюха за другой, выбивая огромные огненные вспышки на корпусе. Это был не главный калибр, но на малой дистанции и обычные орудия, совмещённые с двигателями на башнях, дырявили корпус вполне эффективно. Отвесив челюсти, экипаж ноль-пятого смотрел в реальном времени, как под постоянными ударами огромный линкор на глазах меняет очертания, потому как корпус сминало и разрывало на куски. Обстрел прекратился только тогда, когда несколько попаданий разнесли оставшуюся башню второго калибра. Вращаясь как глушёная рыба и оставляя жирный шлейф газа и обломков, линкор медленно заворачивал траекторию к луне. Гораздъ сумел оторвать взгляд от этой картины только тогда, когда вспыхнуло в стороне - прилетело и по последнему фрегату, на всякий случай.

-...в компот, - закончил трёхэтажную конструкцию Храпек, - Мы что, победили?

- А ты чё, сомневался, салага? - рыкнула Рельга, и сама заржала, как лошадь.

Измученных напряжением и перегрузками космонавтов начинало отпускать по настоящему, когда понимали, что действительно, победили! Снаряды крейсера уже летели вдогонку тому фрегату, который покинул ордер флота, явно собираясь смыться - он не успел уйти слишком далеко, и теперь был обречён. Лиговский пытался закрываться выхлопом, но от тяжёлых поражающих элементов это помогало слабо, и через несколько минут фрегат лишился двигателя, отправившись по инерции "куда-то туда". Ясен пень, что догонять его не было никакой возможности: ударные машины, какие остались, нуждались в длительном обслуживании, а "Сильване" предстояло оставаться у планеты, чтобы не давать подойти десантным кораблям, из-за которых и весь сыр-бор, собственно.

- Рель, как крейсер? - с опаской уточнил Гораздъ.

- Есть повреждения, - позырила телеметрию волкениха, - Гэ-ка выбит, две башни выбиты... но две ещё вполне работают.

- Этого хватит, - выдохнув тонну воздуха, откинулся в кресле Кротов.

У лиговских остались только торпедоносцы, которые, чисто теоретически, они могут ещё перезарядить на носителях и пустить в новую атаку. Но после того, как крейсер отразил залп в семьсот торпед, вряд ли это покажется хорошей идеей. Значит, действительно всё...

- Ноль-пятый, как слышишь?! - вырвал его из накатившей дремоты голос в эфире.

- Слышу кой-как, двенадцатый, - признался он, продирая глаза.

- По ходу, ведущих выбило, - сообщил двенадцатый, - Ты теперь командир.

- Хрен тебе, - усмехнулся Гор, - У меня машина в решето, позырь данные.

- А, ну да, - согласился тот, позырив, - Немудрено, горели вы так, что видно было. Тогда...

- Тогда, не будете ли вы так любезны подойти сюда и забрать нас, - без обиняков сказал Кротов.

- Ам... да, похоже, так и следует сделать. Сейчас кинем запрос на несушку, мало ли что.

- Рель, как оно? - переключился на внутрений канал Гораздъ.

- На грани, но терпимо, - ответила Рельга, - Вернёмся на носитель через сорок часов, если ничего не изменится.

Гор с удовольствием полюбовался на линию траектории, которая выводила к дому ближе, а не куда пух пошлёт, как некоторые цокнут. А ведь вполне могло случиться и так, что пришлось бы лететь в никуда, лишь надеясь, что найдётся, кому догонять разбитую машину. Кротов припомнил экипажи тех трёх УМок, что протаранили линкор: эти сделали нечто действительно важное, как ни крути. Они сделали, а нам ещё предстоит делать дальше, чётко сработала кукушка, и космонавт вернулся к текущим задачам.

--

Обстрел линкора, учинённый УМами, спас крейсер от немедленного уничтожения, иначе в цель ушёл бы плотный поток плазмы, остановить который имеющимися средствами невозможно. Снаряды, даже не нанеся ущерба, передали корпусу достаточный импульс, чтобы сбить наведение, и очередь плазмы пошла мимо, зацепив "Сильвану" только краем. Однако и этого хватило, чтобы сидящие в капсуле БИЦ ощутили жёсткий удар, на несколько секунд приведший к потере всякой ориентации. Капитан таки подскочила как ужаленая, насколько это возможно в скафандре, пристёгнутом к креслу; так действовали препараты, впрыскиваемые медицинской системой. Скучать в отключке - слишком дорогое удовольствие.

Быстро протерев глаза, Ирис убедилась, что напоминаний никому не требуется. Экипаж не сидел в ожидании команд, а занимался полезными делами. На экране систем одна за другой таблицы окрашивались красным, означая, что очередной компонент корабля признан вышедшим из строя. Главный калибр выбит, так себе новость... Но это не повод топтать гусей, как кое-кто цокнет. Пилот уже выполнял обычный в таком случае маневр, разворачивая крейсер бортом к врагу. На столь малой дистанции, какая получилась сейчас, это выгоднее, чем встречать снаряды лбом: пробьёт всё равно, но если пробоины будут поперёк корпуса, а не вдоль, меньше чего важного выйдет из строя. Только увидев, что БЧ-два готовится к постановке завесы, Ирис вмешалась.

- Жйек, стоп!! Всем орудиям бить по башне, мощность минимальная!!

- Первая башня без контроля! - мельком рыкнул Жйек, занимаясь четвёртой.

На самом деле, у них остались только две башни, способные стрелять: одну сорвало плазменными зарядами начисто, на второй было поверждено орудие. Ирис, недолго думая, попробовала взять первую башню под контроль со своей консоли, и это получилось! Разбираться времени не оставалось, и капитан быстро вводила параметры, стараясь успеть до того, как башня развернётся на цель. А это всего пара секунд, башни вращались очень быстро, учитывая, что движки стоят на них же. Нужно было чётко поймать баланс между точностью и скорострельностью...

- Да к бубеням!! - как наяву услышала Ирис голос Никодима, и согласилась.

Она вывернула настройки до предела, так чтобы орудие плевалось снарядами хотя бы куда-то в сторону цели, но как можно быстрее. На этой дистанции промахнуться трудно, а как только долетят первые снаряды, они начнут сбивать врагу прицел. Развернувшийся под некоторым углом к курсу на цель, крейсер открыл огонь из оставшихся двух орудий. В оптическом диапазоне этого вообще не видно никак, но снаряды, приобретая хорошую скорость, неслись к цели. На самом деле, снаряды эти состояли из мелких поражающих элементов и предназначались для борьбы с мелочью, но при стрельбе в упор разницы почти никакой. Одна башня стреляла почти в штатном режиме, заряжая накопители и разгоняя снаряды лучом после выхода из ствола; вторая фигарила как пулемёт, за несколько секунд истратив две трети боекомплекта. Увидев такое дело, Ирис притормозила, и вовремя.

БИЦ опять вздрогнул, хотя и значительно слабее, чем от удара плазмы. Протонный пучок врезался почти точно в центр первого базового блока, разворотив стыковочный узел и вогнав его остатки в пустые баки рабочего тела. По сути вещей, главная опасность была вовсе не в уроне от попадания, а в том, что импульс сбивал прицел. Пучок шёл со световой скоростью и успел ударить цель первым. Но и очереди кинетических снарядов, выпущенные орудиями крейсера, никуда не делись, начав долбить врага. На огромной туше, которую можно было отлично видеть в оптику, вспыхивали разрывы, практически повторяя частоту выстрелов, тобишь - все ложились в цель. На общем канале раздался радостный гул, потому как космонавты соображали, что каждая такая искорка - изрядный взрыв, сбивающий врагу прицел. Второй залп линкора лишь разрезал обшивку на отсеке главного калибра, луч прошёл по касательной. На этом везение лиговских закончилось.

Одно из попаданий в борт придало кораблю мощный вращательный импульс, так что цель ушла из сектора обстрела его единственной уцелевшей башни. Больше шансов им не дали. Ирис перевела "своё" орудие на полную мощность на каждый снаряд, тоже самое сделал Жйек на своей башне. Линкор включил двигатели, стараясь выправить ориентацию, но времени ему не хватило. Полноразмерные плюхи уже не просто дырявили корпус, а наносили критический урон структуре корабля; взрывы разносили конструкции, проламывая дыры размером во многие десятки метров. Прошло не более двадцати секунд, и линкор получил попадание в двигатель, оставившее его без тяги. Очень скоро очередной снаряд закончил дело, ударив рядом с башней и выбив её вон из корпуса. Корабль номинально не был уничтожен и даже мог лупить уцелевшими лазерами ПРО, но угрозы уже не представлял. Чётко наблюдая, как вращается искалеченый линкор, а остатки башни отлетают от него, Ирис позволила себе перевести дух. Глянув на экран навигации, она оскалилась: траектория линкора уходила прямиком в луну. Потрачено, как кое-кто цокнет.

- Жйек, добить остатки! - выдохнула Ирис, - Инжа, статус?

- Пока держимся, - отозвался Порфирий, - Три башни функциональны, только на третьей нет орудия. Модуль ГК повреждён. Первый базовый повреждён.

Ирис не стала дальше дёргать его, ему было чем заняться; главное - они не останутся без энергии и не навернутся следом за линкором, и сейчас это услышали все на общем канале. Она уже подозревала, что скрывается за сухим сообщением о повреждении базового модуля, но всё равно передёрнулась, увидев данные на экране. Телеметрия из БИЦ-один отсутствовала, а это означало, что с высокой степенью вероятности там не осталось никого живого. Капсула находилась практически в центре модуля, и как раз туда и был направлен вектор удара. Ирис ничего не могла с собой поделать, она тупо сидела и таращилась на пустые места на схеме - благо, от неё уже ничего неотложного не требовалось. Капитан без никаких эмоций наблюдала, как орудия крейсера методично превращают в обломки повреждённый УМами фрегат, и разносят двигатели второму, который пытался уйти. После этого были сделаны ещё несколько залпов по недобитому линкору, который получил "стрелой" не в полной мере и оттого ещё мог представлять опасность. Давать врагу шансы никто не собирался, и Жйек жал на гашетку до тех пор, пока искорёженый корпус не развалился на две части. Он возможно накрошил бы обломки ещё мельче, для уверенности, но оказалось, что башенные орудия расстреляли весь боекомплект всухую. По данным с датчиков следовало, что башни целиком нагрелись градусов до трёхста, настолько большое количество тепла было выброшено при работе орудий; стволы так вообще светились ярко-белым, и остывать им предстояло ещё довольно долго даже при интенсивном излучении в вакуум.

Космонавты ощутили вибрацию и ускорение, когда повреждённый корабль осторожно, бочком, уходил на более высокую орбиту вокруг луны, дабы не пахать её поверхность. Предстояло также уклониться от встречи с пылевым облаком от взрыва бочки, которое будет висеть в пространстве ещё долго. Ну класс, подумала Ирис, даже уйти отсюда они уже не смогут, просто не хватит РТ - впрочем, это было известно с самого начала. На капитана, как и на всех остальных, навалился страшенный тупак, близкий к потере сознания. Это неудивительно, потому как бой продолжался около получаса, и всё это время им пришлось просидеть в режиме разгона, плюс стимуляторы, вколотые медсистемой, прекращали действовать. Никто не возмутился бы, если бы капитан отключилась на часок-другой... но Ирис этого не сделала.

- Порф, - снова дёрнула она инженера, - Снаряды.

- М? Да, действительно, сухо, - убедился тот, позырив, - Ну, инжа в функциональности, так что, сделаем. За час, предполагаю, штук двадцать будет.

- Отлично, действуйте.

Нельзя быть увереным в том, что предпримут лиговские. Да, если по-разумному, то им надо сваливать на всех парах. Но если по-разумному, то им нечего было и затевать всю эту свистопляску, так что, нельзя рассчитывать на разумность. Вполне могут откаблучить что-нибудь, а значит, снаряды понадобятся. Осталось ещё десятка три болванок от главного калибра, а поскольку его вряд ли удастся исправить, их следует переплавить в снаряды для тех орудий, какие ещё пашут. Правда, пока всё выглядело оптимистически: торпедоносцы уходили на полной тяге, не пытаясь разворачиваться для новой атаки. Спустя две минуты Гусев доложил и совсем хорошую новость, вторая группа вражеского флота начала маневр, меняя траекторию и уходя мимо планеты. Поднатужились и вычислили, что после всего этого "Сильвана" сможет расстрелять и транспорты с несушками.

Лишь убедившись, что угроза пока устранена, Ирис отстегнулась от кресла, и прыжками направилась к люку. Несмотря на то, что на корабле все предметы старались тщательно закреплять, после жёстких ударов по отсекам летало немало всяческого барахла, так что полёт напоминал плавание среди кусков льда. Атмосферу в отсеки пока не возвращали, сначала предстояло как следует проверить герметичность, которая всегда страдает из-за деформаций корпуса. Выбравшись из БИЦ в корридор, Ирис почувствовала, что в глазах темнеет, и привалившись к переборке, перевела дух и подвергла критике свою идею бежать смотреть на повреждения. Ей очень хотелось это сделать, но если по хорошему, нефига там делать, только мешать аварийным партиям.

Очухалась капитан только тогда, когда ей по шлему кто-то постучал, дабы привлечь внимание. Использовав глаза, Ирис обнаружила Пкшена, висящего рядом, и переключила связь на ближний режим.

- Фиговые новости, - без обиняков рыкнул волкен, - В БИЦ-один не осталось никого живого. Динамический удар под сотню единиц, никаких шансов.

- Мрык подери... - закусила губу Ирис, и не удержалась зажмуриться.

Болоф, которого она знала с самого начала службы на флоте, Ржень с половиной своих инженеров, и ещё двадцатеро космонавтов, менее знакомых, но от этого не менее родных сейчас. Головой то можно было понять, что никто не будет жить вечно, а все погибшие в капсуле не успели ничего почувствовать, динамический удар действует доли секунды... но Ирис Белкина, капитан крейсера ВКФ ШММР, просто заплакала, а Пкшен висел рядом, склонив морду, и не произнося в эфир лишних звуков.

Они не видели, как нескольких миллионах километров сияют хвосты выхлопов тяжёлых кораблей, теперь направленные под прямым углом к курсу. Лиговские транспорты с несостоявшися десантом всё дальше уходили от курса на планету. А планета всё также катилась по орбите, торгуя боками, и на дне воздушного океана бегала, прыгала и плавала всевозможная жизнь, не имевшая никакого подозрения о том, насколько висело на волоске существование мира. На каменистую поверхность луны легла чёрная тень, стремительно увеличиваясь, и вот уже огромный металлический кабачок длиной с километр врезался в край кратера и исчез в поднимающемся облаке раскалённых газов, пыли и обломков. Столкновение линкора с луной оставило на ней длиннющий расширяющийся след, наверняка видимый с планеты невооружённым глазом. Отдельные обломки, закинутые огромной силой удара, пролетели сотни километров, задав на будующее большую работу сборщикам вторсырья.

--

Потери оперативной группы флота ноль-сто двадцать.

Линейный крейсер "Проконституция" - уничтожен

Линейный крейсер "Владетель" - уничтожен

Линейный крейсер "Паладин" - уничтожен

Линейный крейсер "Потомак" - уничтожен

Линейный крейсер "Апокалипсис" - уничтожен

Линейный крейсер "Борж Куш" - уничтожен

Потери истребительных звеньев - сто процентов

Потери беспилотных фальш-фрегатов тип "Пижон" - сто процентов

Потери фрегатов сопровождения - сто процентов

После полного уничтожения ударных сил оперативной группы принявший командование лидер-генерал тринадцатого ранга Шмульке Ф.З., вопреки категорическом приказу высшего командования Лиги, отдал арьергардной группе транспортов приказ изменить траекторию и прекратить десантную операцию. Немедленно по прибытию на базу Шмульке будет арестован для дальнейших расследований этого инцидента.

Фрегат "Бандан Степера" из эскортной группы самовольно оставил строй и предпринял попытки дезертировать с места боя, чем нанёс дополнительный урон боеспособности флота и вероятно, явился причиной катастрофического результата...

Планшет с выведенным текстом со всего размаху полетел в стену.

--

Репень, как и все прочие грызи с "Мыхухоли", минут десять сидел с вытянутой мордой, когда просмотрел запись боя. Потом, ясное дело, заржал, барабаня лапами по подлокотникам кресла и цокая, как последняя белочь. Тот самый случай, когда "всё пошло лучше, чем ожидалось"! Потому как ожидалось, честно цокнуть, совсем другое. При всей вере во флот ШММР, грызи никак не ожидали, что один корабль сумеет размолоть в труху ударную группу такого состава. Исходя из этого Репень сам сооружал планы действий на ближайшие недели, а теперь оказалось, что всё это надо выбрасывать и начинать заново. Но грызь не ощутил и намёка на досаду, что неудивительно. Приоритетной задачей была защита планеты, и она оказалась выполнена на шестёрочку, как обычно цокали грызи. Ни один вражеский корабль не остался даже на дальней орбите, а десантные транспорты, вздумай они подойти, будут окучены очень быстро.

- Это в пух, - как следует подумав, сделал экспертный вывод Репень.

- Грызаные галушки, Реп, - фыркнула Мариса, - Кроме тебя никто бы и не догадался.

Переслухнувшись, грызи продолжили ржать, скатившись в смех, как гуси в пруд.

- Это в пух, но предстоит ещё допушнины работы, - продолжил Репень.

- Хмм... - зашебуршила лапками грызуниха, облизнувшись, - Я там вижу много миллионов тонн работы!

- Мариса, фу! Брось бяку! - заржал Реп, - Шутка, конечно, не бяку. Но вообще-то мы так и не закончили программу полёта, если ты понимаешь, о чём цоцо.

- Да ладно, впух бы её, разве нет? - удивилась белка, - Здесь куда более приоритетные цели.

- В целом да... но и забывать об эт-самом не стоит.

- Об эт-самом пух забудешь, - хихикнула Мариса, - А сейчас ты что намерен делать?

- Есть мнение, что нам следует идти к Оказии, - хмыкнул грызь, - Да, опять. Там мы сможем добыть достаточно РТ и доставить его к луне, чтобы вернуть крейсер в мобильное состояние. Они сейчас вообще с пустыми баками. Сами много не утащим, но если использовать ихние же челноки, то пойдёт норм.

- Мда, эти ребята дали песка, дай пух всякому, - вспушилась грызуниха, и позырив в соседний экран, хмыкнула, - Ты что, уже трясёшь?

- Ну а чего гусей зря топтать.

Не топча гусей и прочих зябликов, Репень рассчитывал траекторию до Оказии, ибо раньше сядешь - раньше выйдешь, как известно. Пожав ушами и похихикав, Мариса взяла на себя труд связаться с "бубликами", тобишь сборкой модулей, оставленной крейсером на границе системы; "Мыхухоль" сейчас торговала боками рядом, потому как ранний план предуслышивал эвакуацию персонала на фреге. Теперь предстояло использовать два тяжёлых челнока для буксировки бочек с РТ, и на время оставить сборку без всякой тяги и транспорта. Эти планы на корню зарубила Ирис, запретившая забирать более одного челнока, и если подумать головой, то это правильно. Ведь никто не гарантирует, что лиговские корабли не появятся с той стороны, и придётся срочно сваливать. При этом на сборке оставалось больше космонавтов, чем на самом крейсере, так что, рисковать не стоило.

Тем более, пока грызи раскачивались и всё такое, в систему таки начали прибывать корабли - только не лиговские, а грызьи. Когда автоматика идентифицировала отметки как пять штук ТУШКов, все причастные могли смело откидываться в креслах и считать, что дело сделано окончательно. Ведь это только первая волна кораблей, посланная в проблемную точку, те, которые смогли прибыть немедленно, по космическим меркам - скоро сюда нагрянет уже настоящее подкрепление, по численности превосходящее весь флот Лиги. ТУШКи, светя зелёными хвостами выхлопов, покатились по траекториям к планете, чрезвычайно радуя глаз видом жирных зелёных отметок на тактик-экране. Тем не менее, операцию с заправкой крейсера никто не отменял, и "Мыхухоль" пошла в разгон в компании одного из челноков, нацелившись на Оказию.

На самом деле, предстояло ещё покрутиться как следует. В частности, в функционировании корабля возникли завалы несделанных дел, из-за того, что всё подчинялось выполнению текущей задачи, а на остальное забивали. Ерундовые в целом вопросы, типа текущих задвижек в трубах и барахлящих выключателей, но эта фигня имеет тенденцию накапливаться, а потом высыпаться на голову вся сразу, как лавина, а это мимо пуха. Дождавшись, покудова корабль наберёт рассчётную скорость и пойдёт далее по инерции, Репень за уши оттащил грызей от всей прочей возни, и запряг в аммортизацию. Как обычно, возражений это не вызывало, стоило космонавтам увидеть, какой срач разведён. "Запряг всех в аммортизацию" - записал Реп в бортовом журнале, похихикал над этим, и пошёл лично чистить жилой отсек от залежей линялого пуха по углам.

Из штаба, каковой располагался на одном из ТУШКов, Репню сообщили, что в самое ближайшее время в систему прибудут и корабли поддержки со всей необходимой производственно-ремонтной базой. Как минимум, им предстояло восстановить крейсер хотя бы до состояния мобильности, а также заняться плотным оборудованием позиции в системе, изготовив и расставив на орбиты достаточное количество зондов. Мощности у инженерных модулей ТУШКов многократно превосходили таковые у фрега поддержки, поэтому штаб рекомендовал, ежели есть такая возможность, продолжить выполнение программы полёта. Внезапность внезапностью, а разведка сама себя не сделает, как известно. Впрочем, чтобы ответить на вопрос, есть ли возможность, следовало провести инвентаризацию, "или хоть что-то похожее на оную", как обычно писали в официальных документах смеха ради.

Вспушившись и испив чаю, Репень как раз этим и занялся, потому как уже забегался с уборкой, как последняя белка-хлопотушка. Итак, из комплекта оборудования были полностью вычеркнуты два челнока, которые взлетали с луны и принесли немалую пользу, отвлекая противника. Грызь скривил морду, чувствуя давление Жабы на шею, но оно быстро сошло на нет. Жадность не подразумевает зажимать то, что следует потратить - она подразумевает зажимать то, что можно не тратить. В данном случае затраты были оправданы на двести пухов. Кроме того, списывались все котанки и один из буксов. Второй букс и ещё сколько-то "мячиков" летели сейчас по звёздной орбите, но догонять их и принимать в ремонт следовало кому-то ещё, а не "Мыхухоли". Репень покосился на Марису, которая аж когти грызла, настолько её тянуло броситься разгребать завалы в системе - возможно, ей это удастся.

Продолжать трясти программу разведки без котанков это так себе, абы ещё подвернётся какая-то шушара, а ударить нечем. Но это терпимо, а вот без челноков смысла топтать гусей вообще нет, потому как нельзя будет набрать рабочего тела. Недолго раздумывая, Реп сделал запрос в систему флота, и получил ответ спустя каких-то два часа, пока радиоволны шли между кораблями в обе стороны. Как он и подозревал, на прибывших ТУШКах не имелось челноков типа "Уточка", что неудивительно, ибо в общем случае они там совершенно без надобности. Более того, если в систему и нагрянут однотипные с "Мыхухолью" фреги, и у них, скорее всего, тоже не будет. А если вдруг и будет - они не отдадут, естественно, потому как такое оборудование не таскают с собой просто про запас, а только под конкретные задачи. Впух, подумал Репень, и захихикал над этим глубокомысленным выводом. Да, приоритетная задача была выполнена, но тем не менее, корабль застрял здесь, не имея технической возможности продолжать программу полёта. Кто-нибудь не особо причастный сказал бы что да и пух с ней, но убельчённый опытом космонавт твёрдо уяснил себе, что выполнение программы - это всегда в пух, а не мимо. В конце концов, там ещё десятки неисследованых систем, и никто не сможет полапчиться, что среди них не будет ещё одного населённого мира. Шансы ноль целых пух миллионных, но это только если верны изначальные данные.

Почесав уши, грызь прошёлся по кольцевому корридору, пытаясь придумать что-нибудь, но ничего на ум не пришло, поэтому он завернул в столовку, оцокивать белокъ. Как известно, одна голова хорошо, а две - это две. В компактном помещении нынче вовсю пасло квашеной капустой, Хвойка расстаралась, использовав имевшиеся запасы - так что, грызь для начала навалил себе хорошую такую миску, посыпал слегка сахаром, и навернул. Использовав глаза, он уяснил, что рядом на скамейках харчуются как минимум ещё Пефтень, Гусей и Ратика; уже несколько, если цокнуть точно.

- Грызо, - цокнул Реп, - Надо обдумать некоторый вопросец.

- Валяй, - милостиво разрешил Пеф, - Бухти, как космические корабли бороздят.

- Соль в том, что по всем параметрам нам было бы в пух продолжить полёт по программе. Но, как вы могли заметить, мы остались без челноков, и не сможем обеспечивать корабль эр-тэшкой.

- Непуха было их тратить, - захихикала грызуниха.

- Ещё как пуха, - возразил Пефтень, - Тут у нас на ушах случилось почти невозможное, сечёшь? Ради такого результата таких затрат не жалко вообще!

- Поперёк не цокнешь, - пожала ушами Ратика, продолжая с хрустом хомячить капусту.

- Безусловно, - кивнул Реп, - Но выполнять прогу тоже надо, как понимаете.

- А во флоту? - предположил грызь.

- Шиш без масла, у них только тяжи есть.

- Значит... эт-самое, - глубокомысленно цокнул Пефтень, ковыряясь в зубах.

Репень для разнообразия подумал головой, и мотнул ухом, так как ухитрился сразу не прийти к очевидным выводам. Ситуация-то вполне штатная! Потеря комплектности оборудования для выполнения программы, сухо выражаясь; далее варианты: восстановление своими силами, возвращение на базу, запрос на посылку подкрепления. Ясен пух, что мысль зацепилась за третий пункт.

- Это конечно понятно, - фыркнул Реп, - Но есть большие сомнения, что найдутся свободные челноки, да и ещё и в подходящем месте, чтобы их переслали к нам с оказией. Связь ещё не сделана для всех отдельных групп, работающих в автономке, как вы знаете.

- Некоторые ушли раньше, чем эту связь изобрели, - без шуток заметил Пефтень, - Ну если так, то нечего и гуся топтать.

- Нам следует послать запрос в центр, - цокнула Мариса, - Сейчас это вообще можно сделать через сеть, у флота есть ретрансляторы на границе системы. Пусть там ломают головы, как выкручиваться... всмысле, пусть там тоже ломают.

- Это в пух, - кивнул Репень, - Но на то, чтобы сюда пришла посылка с Векшелеса, потребуется месяца два. Пока подготовят, пока долетит, даже если прямым курсом. Мы никак не можем втаптывать в гусей столько времени.

- Значит, займёмся сбором хабара, - пожал ушами Пеф, - Не первый раз, чай.

- После этого вряд ли будет рационально продолжать полёт, - подумал вслух Реп, - И время для грызей, и износ оборудования...

- Именно. А ещё у нас деформация корпуса, если ты помнишь.

- Помню. Сляпай пжалста короткую справку по этому поводу, включу в запрос.

В этом Репень даже не шутил, а действительно подбил все данные и послал "телеграммой", тобишь - в сеть флота, откуда сообщение передавалось через устройства межзвёздной связи, поставленные на подобающих позициях в системе. Текущей возни пока хватало, чтобы загрузить лапы, так что никто не сидел в ожидании - напротив, Репень напрочь забыл, пока снова не оказался за терминалом и не позырил. На то, чтобы получить ответ, потребовалось более двух суток, что неудивительно, ведь только внутри системы радиоволны шли целыми часами, а ведь надо ещё головой подумать, прежде чем отвечать. Как и подозревали грызи, "центр", в данном случае штаб 14го флота, к которому приписана "Мыхухоль", рекомендовал не пороть пухячку, для начала. Для продолжения - заняться полезными вещами на месте, и ожидать прибытия корабля на замену. На Векшелесе должны были подготовить аналогичный фрег, только без модуля связи, и как можно быстрее отослать в Утиную. Сдав "радио" сменщику, "Мыхухоль" могла с чистой совестью отваливать домой.

- Кстати, о птичках... - припомнил Репень, и полез смотреть подробно.

Ведь пока проходило время, многочисленные телескопы на зондах и на шан-мрыкском крейсере постоянно сканировали поверхность планеты, составляя подробную фотокарту, и теперь имелась возможность позырить. Гусак меня дёрнул туда посмотреть, подумал Реп, потому как ухлопал на это дело два часа, едва заметив! Прозрачность атмосферы оказалась очень высокой, и мощная оптика показывала рельеф с подробностями вплоть до отдельностоящих деревьев и крупных животных. Практически первое, что бросалось в уши - огромные реки, текущие в океан с очень сильно завышеных континентов. Сухо выражаясь, на планете шла достаточно ранняя недрологическая эра, когда рельеф ещё имел очень большие перепады высот, и происходила значительная вулканическая активность. А не сухо, так вид целого мира приводил любого грызя в плохо скрываемый восторг. Разглядывая сверкающие под солнцем воды широченных рек, покрытые густым тропическим лесом скалы и огромные облака пепла, тянущиеся от действующих вулканов, Репень ловил ощущение исключительной значимости того, что он сейчас видит своими глазами. С одной стороны, это была просто эмоциональная оценка, с другой - существовало твёрдое научное объяснение, а именно - грызи, как и любая другая разумная сила, пока ещё не были способны создать первичный мир. Они были способны создать буквально всё, что только ни существовало в материальной Вселенной, даже подобие чёрной дыры, но полностью воссоздать условия для эволюции жизни на целой планете пока не представлялось возможным даже теоретически. И понимая это, белокъ хватала за шеи ихняя Жаба, которая видела, что перед ней невообразимая ценность. Лиговские и скитры не могли этого понять вообще, для грызей же не возникало никакого вопроса, как следует поступать. Если бы не было иного выбора, они развернули бы и полномасштабную войну ради сохранения первичных миров, а уж пустить в распыл отдельные флоты - это как раз цокнуть.

Подняв щачло от экрана, Реп получал на морду лыбу, как и обычно впрочем, потому как видел согрызяйку, окопавшуюся в соседнем сидельном ящике перед терминалом. Судя по довольному поцокиванию и хихиканью, она тоже видела подробную съёмку Утиной. Подождав, пока грызуниха прожуёт эту мысленную пищу, Репень взял на себя труд погладить лапами шёлковую рыжую пушнину, и привалить белку к собственному боку.

- Исочка, пуша, - цокнул он в пушное ухо, - Ты одупляешься, что мы сделали? У меня есть такое ааащущение, что это вообще в пух, мягко цокая.

- Мы? - хихикнула Мариса, - Кажется, большую часть говна разгрёб крейсер.

- Имелось вслуху "мы" как мы, а не что-то иное, - подробно пояснил грызь.

- Ты так подробно всё пояснил, - скатилась ещё глубже в смех грызуниха.

- Ну, если цокнуть словами, то эти мрыкские, хоть и не грызи, но тоже наши, потому и "мы", кло? Насколько я разбираюсь в маразме, никто их пинками сюда не гнал, вполне могли бы и отказаться, сославшись на неготовность матчасти.

- Могли бы? - удивилась Мариса.

- Да легко, - хмыкнул Репень, - Эта Ирис, извинтиляюсь за выражение Белкина, та ещё выпушень, хотя и лысая. Уж она-то нашла бы способ спрыгнуть, если бы имела такое намерение.

- Они сами были в положении Утиной, причём очень недавно, - заметила белка, мотнув ухом, - А столь наглядный пример дойдёт до любого ужа. Вот что будет потом, когда всё это станет историей?

- Будем разгребать, как обычно. У нас это нефиговенько получается, как мне кажется.

- Угу, - кивнула рыжая, задумываясь, - Да, ты цокнул, что мы что-то такое сделали? Как-грится интуитивно догадываюсь, но хотелось бы поподробнее.

- Частично можно цокнуть, что мы всё-таки создали мир, - цокнул Реп, - Потому как сохранили. Ну а разница между одним и вторым... по крайней мере, ощущение ты уловила?

- Репыш, я уловила ощущение ещё тогда, когда наши "шарики" сожгли вражескую несушку, - вполне серьёзно ответила Мариса, - А после этого, опасаюсь, буду тупо счастлива до конца жизни.... Хотя да, я и так была бы, так что получается, ещё раз поверх имевшегося.

- Да ну? - состроил удивлённую морду грызь, - С чего бы это?... Да ясно, что со всего. А как насчёт белочи, грызуниха?

- Ммм, это было бы в пух, - проурчала грызуниха, - Хотя до этого ещё догрызть надо. Интересно, сколько эт-самого мы огребли уже?

- А попуху, сколько, - хихикнул Реп, - Ибо.

- А, точно. Тогда вообще в пух! - сгребла его пух в лапы Мариса.

Сей глубокомысленный диалог на этот раз означал следующее: грызуниха обеспокоилась, какую дозу радиации они успели схватить за полёт, потому как, ясен пух, это имело очень большое влияние на потомство. Современные корабли имели очень надёжную защиту, и тем не менее, космическая среда мало-помалу добавляла дозу, а касаемо генетики, полученные в результате этого изменения будут накапливаться, никуда не деваясь. Репень же напомнил согрызяйке, что перед вылетом медицинская служба провела забор соответствующих генных материалов... всмысле, перед их первым вылетом. Там гены будут храниться в стопроцентной сохранности, а при надобности могут быть использованы для получения белочи. Причём как традиционным методом, так и посредством репликатора, если есть какие-либо противопоказания. Соль в том, что грызи считали космонавтов одними из самых убельчённых белокъ, и следовательно, старались обеспечить им лучшие условия для продолжения рода. Это если философично, а если более приземлённо - то иного выбора просто не имелось; если сотни лет осуществлять отбор в пользу тех, кто не хочет летать, то результат неизбежен.

На практике же это выливалось в широченные лыбы на мордах Репня и Марисы - всмысле, ещё более широченные, чем обычно. Они пока не имели чёткого плана по поводу того, стоит ли продолжать трясти во флоту, или сделать перерыв на белочь опосля этого похода. С одной стороны - уши разъезжались от количества произошедших в короткий период времени событий, с другой, как резонно заметил Реп, полёт в полном соответствии с планом нагрузил бы мозги куда как больше. Согрызяйка согласилась с этим, потому как уже была знакома с давлением от ограниченой среды, когда выйти из корабля некуда, до ближайшего чего-нибудь целые световые годы.

Пока же, для начала, "Мыхухоль" совершила очередной перелёт к Оказии, на этот раз в компании тяжёлого челнока с крейсера. Конусообразный аппарат по тоннажу был почти равен фрегу, да и неудивительно, потому как два таких должны обеспечивать крейсер рабочим телом и осуществлять перевозки на планеты, абы понадобится. В штатном режиме челнок работал как обычно, на скорости входил в верхние слои атмосферы "пузыря", газовой планеты, и набивал баки водородом; сейчас, по специфике обстановки, было решено заполнить баки, плюс прицепить минимум пять килотонн в дополнительных цистернах. Вместе с "бурдюками" на фреге это обеспечит достаточно РТ, чтобы "Сильвана" ушла на орбиту ближайшего пузыря, где можно уже заправиться как следует. Операция не без рисков, подумывал Репень, потому как крейсер получил изрядные структурные повреждения, и пух знает, не отвалится ли что по дороге. Вдобавок, все сошлись во мнении, что крейсер нельзя выводить из строя, пока не будет полностью ликвидирована угроза атаки на систему. Даже без главного калибра и с половиной двигателей, корабль всё ещё мог растянуть на сотни километров электроплазменный щит, и закрыть союзников от любого количества торпед. Пырючись на снимки с зондов, грызи поёживались, настолько огромные рваные пробоины имелись в корпусе крейсера... впрочем, лиговским пришлось куда как туже, серый след от обломков последнего ихнего линкора, раскиданых по половине луны, выделялся на ней вполне отчётливо.

В нулевую очередь вылез вопрос с челноком... "вылез, похрюкивая, и копытами грязными на стол", как обычно это называли. Соль в том, что "Юрта", как называли этот конус, не была предназначена для длительных перелётов в пространстве; сейчас же пилить только туда шесть с-уток, сколько ещё возиться на месте, а потом с-уток пятнадцать до орбиты луны. Железу, ясен пух, ничего не станет, хоть год летай. А вот для экипажа провести с-уток тридцать в тесном отсеке - явная пытка. При этом присутствие их на борту напух не нужно, управление идёт не по тягам, а всё через числовые машины, поэтому нет проблемы рулить удалённо. Поэтому, хотя оно и не смертельно, мрыкские попросили принять экипаж в жилой отсек фрега, воизбежание эт-самого. Репень не имел ничего против, только оцокнул согрызяйку, и даже не просто так. Мариса занималась микробиологией, и следить за отсутствием инфекций входило в её работу. Как и ожидалось, грызуниха пожала ушами - она не могла ничего цокнуть без предварительных данных. Но если копнуть логику, то на крейсере тоже имелась микробиологическая служба, которая никак не могла пропустить что-либо, потому как оно давно бы выплыло. С другой стороны, все знали, что контакт всё-таки несёт потенциальную опасность, потому как в организмах тысячи видов бактерий и вирусов, и пух знает, какие будут результаты при смешении популяций.

В результате такая простейшая штука, как приём двух космонавтов, вылилась в Возню. Если бы само по себе, её вообще бы не стали городить, и пилотам пришлось бы таки отсидеть в челноке. Но Мариса резонно заметила, что рано или поздно придётся это делать, а узнать о последствиях можно только из опыта - так что, как раз сейчас самое время провести этот опыт. Даже в самом крайнем случае большого ущерба не случится, а скорее всего, будут выявлены косяки и разработаны методы их устранения. Кроме того, следить за опытом сможет не только Мариса, но и медчасть крейсера, плюс подключатся специалисты с ТУШКов, абы понадобится. Репень закатил уши и вздохнул, потому как понял, что грызуниха будет топтать этого биологического гуся, и рассчитывать на неё в общей работе не придётся.

Таким образом, едва "Мыхухоль" и челнок закончили разгон и пошли к цели по инерции, держась в паре километров друг от друга, мрыкский экипаж в составе двух единиц вышел в космос, и использовал реактивные ранцы на скафах, дабы перебраться на фрег. На самом деле, экипаж челнока составлял четыре единицы, но сейчас сочли, что хватит и двух, что сильно облегчило дело. Ещё больше облегчало то, что в медчасти фрега нашлись респираторы с ионным фильтром, которые убивали микробиоту во вдыхаемом и выдыхаемом воздухе. Обычно они использовались, если кто-то ухитрялся схватить насморк, чтоб не чихал на остальных - сейчас для отсечения большей части того, что содержалось в воздухе. Как пояснила Мариса, и этого как раз остальные могли не знать - ионизатор отнюдь не гарантирует стерильности, поэтому лучше не полениться и усилить работу фильтров в системе вентиляции.

- А, вон эти грузди, - зевнул Репень, увидев таки скафы на фоне звёзд.

Скафы не маскировались, но солнце светило им почти строго в спину, оттого в оптике пух что увидишь. Грызь поёжился, припоминая свою практику по данной тематике: прыгать через пустоту, когда вокруг вообще ничего нет, весьма цокотно. Впрочем, просидеть тридцать с-уток в челноке ещё более цокотно, так что, мотивация у "груздей" есть.

- Кстати, - цокнул проходивший мимо Пефтень, рыгнувши, - Это в пух, что там два хвоста.

- Там один хвост, - заржал Реп, - Волкенский. Второй без хвоста.

- Ага. Всмысле, пришлось бы затевать возню с жэ-о, если бы было больше.

- Вот те впух, упустил из слуха, - признался Репень, почесавши бочину.

Он мотнул ухом - легко обделались! Жилой отсек мог принять и в четыре раза больше хвостов, но для этого требовалось ввести в строй всю систему жизнеобеспечения, а сейчас она работала на четверть. Позырив ещё на изображение с внешних камер, грызь соизволил включить освещение в открытом инженерном отсеке, показывая гостям, куда залазить: без привычки найти шлюз на незнакомом корабле может быть сложно. А уж фрег типа "пыльник" с модулем поддержки - это очень фигурная штука. Подсветка возымела действие, и космонавты бодро забрались в инжу, подруливая микродвигателями на своих скафах. Потом, как ни крути, пришлось разблокировать шлюз, чтобы грузди вошли внутрь. Вздохнув, Репень пошёл встречать, утащив за собой Марису, как та ни пыталась исчезнуть.

- Назвалась белкой - полезай на ёлку, рыженькая, - цокнул он ласково, но за лапу держал крепко.

Опосля положеных процедур с перегоном атмосферы мрыкские космонавты смогли ввалиться в "тёплую" часть инжи; как и предупреждели, это были волкен и человек, различавшеся в размерах раза в полтора. Следует отметить, что с грызьей точки слуха оба организма выглядели оригинально. Волкен, обычной серой окраски с чёрной гривой, отличался длинной мордой с острыми зубами, и длиннющими лапами, которые позволяли им бегать на всех четырёх. Вкупе с размерами зверушки видок заставил Марису непроизвольно прижать ушки; только большим усилием воли грызуниха смогла заставить себя осознать, что это разумное существо, возможно где-то более разумное, чем она сама. Не менее экзотически для грызей выглядел гуман, как их погоняли мрыкские - очень плоская морда, выдающийся череп, и отсутствие шерстяных покровов, кроме как на башке.

Следует отметить, что из команды "Мыхухоли" только Репень кое-как знал мрыкский язык, дикую смесь из нескольких других, так что, отдуваться пришлось именно ему. Благо, грузди старались думать головами, и нацепили респираторы, оставленные для них в шлюзе, да и в дальнейшем никаких проблем не доставляли. Как выяснил грызь, гумана зовут Валерий, а волкена - Иркшен. И смотри не перепутай, цокнул он себе, и захихикал.

- Приборы свои с собой взяли? - уточнил грызь, когда двое мрыкских закончили вылезать из скафов, - Ну там, для управления.

- Неа, - обалдело уставились друг на друга волкен и гуман.

- Хорошо. Тогда лезьте обратно и газуйте к себе за приборами... шутка! Кхм, - проржался Реп, - Ладно, всё согласовано, будете сидеть с наших запасных терминалов.

- Так точно! - исполнил какой-то пасс рукой Валерий.

- Да, это довольно точно, - милостиво согласился Репень, - Короче, чо... Я тут за старшего оператора корабля, почти как капитан, по вашему. Вот эта грызуниха - Мариса, наш помпожаб и медицинщик. Респираторы это её идея, хехе... кхм! Да, маски эти пока не снимайте, воизбежание. С-уток через десять, когда будут результаты тестов, будем слушать подробнее, а пока так, извиняйте.

- Да ладно, товарищ грызь, - оскалил зубы Иркшен, - Маски как-нибудь потерпим, всё лучше, чем мариноваться в пилотской кабине. Там и посра... кхм.

- Да мочи, никто-ж вашу феню не понимает, - заржал Репень.

- Никто? - скривил морду волкен.

- Ага, и я тоже. Перевожу чисто на интуитивном уровне, во как. А чему вы удивляетесь? Словарь у вас есть? Нету, гуляйте... Ладно, пшли.

Благо, экскурсия занимала минут пять, даже достаточно подробная, ведь кольцевой корридор во вращающемся жилом отсеке не такой уж длинный. Репень постарался взглянуть на отсек свежим ухом, чтобы не забыть чего; свободный проход по ширине не превышал метра, ограниченый с обоих сторон всяким разным - аппаратными стойками, шкафами с запасами, земляными ящиками, и наконец, собственно терминалами управления. Волкену, пожалуй, будет не в пух бегать здесь, посносит всё, да и шишек набьёт, подумал грызь. В данном случае он был неправ, и уже на следующие с-утки мог наблюдать, как Иркшен фигачит по корридору на четырёх лапах, развивая при этом огромную скорость и избегая соударения с жёсткими элементами конструкции, сухо цокая.

- Ну, если подробно, - задумался Репень, и вспушился, потом ткнул пальцем по разным направлениям, - Работать, жрать, спать, срать.

Из-за ящиков донёсся хоровой ржач грызей, слышавших это. Пух знает, поняли ли они смысл, или ржали просто так. На самом деле, это была шутка с долей шутки, о чём грызь и не замедлил цокнуть. Всмысле, воизбежание неожиданностей лучше ничего не трогать на незнакомом корабле, дешевле обойдётся. Волкен и гуман прекрасно понимали это, поэтому, находясь где-либо вне указаных мест, переходили в режим "только чтение", на всякий случай убирая лапы в карманы. На два терминала, которые не были заняты грызями и числились запасными, установили проги, присланные с крейсера - иначе операторы ничего бы не поняли, и отнюдь не только из-за языка. Убедившись, что система челнока отвечает на запросы, Репень посчитал дело наполовину сделаным, и на радостях пошёл да и выпил чаю.

- Ну, как оно? - оцокнул он Марису, которая подвалила к самовару следом.

- Да жуть, - подёрнула ухом она, - Валерий этот, со своей ощипнёй... Постоянно тянет выдать мазь для опушения.

- Смотри не выдай, - заржал Реп, - Кхм. Вообще я не про то, а про эт-самое.

- Да ты опушнел, чтоли? - фыркнула грызуниха, - Про посев микробиологических культурей слыхал когда-нибудь, пух в ушах? Через с-утки только можно начинать что-то цокать.

- Ладно, - милостиво согласился грызь, - Но следи за этим чётко, Исочка.

Исочка фыркнула и показала хвост, демонстрируя обилие пушнины на оном и намекая, что пух с него ещё не опал.

- Да знаю я тебя, помпожаб, - хихикнул Репень, - Опять будешь что-то жадничать, вместо того чтобы сурковать. Так вот, в данном случае это мимо пуха. Если потребуется, занимайся вообще только медициной, чисто? Цокну больше, при надобности припаши ещё кого. Нам напух не сдалась потеря работоспособности, сечёшь? Сейчас зальём эр-тэшку в крейсер, а потом нас ждёт Хабар!

- Хабар! - квакнула белка, вспушившись и потерев шею, на которую оказывала давление Жаба.

Для начала же пришлось топтать всё тех же газовых гусей, что и ранее. Хозяйство, которое оставили грызи на Оказии, ещё имело значительную функциональность, поэтому пришлось заниматься ДДУрью, как это называли - тобишь Дальним Дистанционным Управлением. При времени отклика около часа управление действительно напоминало пух знает что, с непривычки очень напрягает; но, непривычных тут не имелось вообще. Грызи вполне в рабочем режиме ржали, и поглощая тонны чая, составляли программы для автоматики, который потом запуляли на Оказию. Методика сия была отработана со времён первых космических полётов, и с учётом развития числовых машин, длина выполняемой в автономном режиме программы резко увеличилась. На самом деле, автоматика всё равно достаточно быстро приходила в логический тупик, и либо останавливалась, либо начинала косячить; на практике длина этого периода измерялась временем от минут до многих с-уток, ибо главное тут не время, а количество произведённых элементарных операций и полученных откликов от датчиков. Когда логические схемы программы заставляли увядать уши, Репень бросал это дело и пробегал десяток кружков по отсеку, как минимум, а то мог и сесть пересаживать кустики брусники в земъящиках. Он мог себе это позволить, потому как работал с программированием чисто факультативно, никакой официальной квалификации по этому поводу у него отродясь не было, всему научился сам на практике.

К сожалению, кпд этой работы был крайне низок, главным образом оттого, что комплекс на Оказии не имел достаточно оборудования. Практически главное, что удалось сделать за время полёта кораблей - провести детальное исследование состава самого планетоида, чтобы знать, что там есть и откуда лучше копать. В частности, обнаружились россыпи минерала, содержащего титан, а это хорошая заявка на то, чтобы сделать прочные цистерны. Электронные пушки, имевшиеся в арсенале инжи, были пригодны для извлечения любого материала - по крайней мере, из известных, так что, проблем не предвиделось. Пока суть да другая суть, в систему продолжали прибывать корабли, в том числе объявились даже два крейсера так называемых "жёлтых" скитров, с которыми у грызей были связи. Вряд ли чешуя хоть как-то проникалась реальной ценностью первичного мира, но лишний раз пальнуть по лиговским, не подвергаясь при этом риску, они никогда не откажутся. Грызям же уже было попуху, потому как количество прибывших ТУШКов достигло двадцати, а это ещё далеко не завершение операции! Хотя с лиговской стороны тоже подтянулись несколько опоздавших к банкету групп, наблюдаемая картина явно ввергла их в уныние, и спустя десять с-уток после разгрома, учинённого "Сильваной", вражеские корабли начали разгон на выход из системы.

- Иииесть! Есть, впух! - врезал по столу Репень, отбил лапу, но не прекратил хихикать.

Теперь уже можно было с полным правом цокать, что дело сделано. Если прошёл приказ сматываться - значит, лиговские осознали, что достичь заявленных целей не получится ни под каким соусом. Потерев лапы, грызь порылся в рюкзаке, том самом, который он притащил с собой из дома, и выудил оттуда баночку брусничного варенья - вполне себе есть повод нажраться. Тем более, что запасы всех остальных грызей, в том числе припасённое Марисой, они уже слопали.

- Ох нипуха ж себе гуси пляшут!! - цокнула грызуниха, когда согрызяй показал ей указанный продукт.

К варенью обычно шёл чай и хлеб. Чаю, ясен пух, имелось навалом, а хлеб регулярно пекли на кухне, пользуясь опять-таки запасами муки, сахара и подсового масла. Вопросов о том, чтобы оповестить экипаж об э-самом, не возникало: как только Реп открыл банку, воздух наполнился характерным запахом, а обоняние у белокъ очень чувствительное. Так что, в столовку немедленно набились все, и лишь тот, кто сидел на вахте, принёс с собой числомашину, чтоб не пропустить чего важного. Визуально - помещение заполнилось рыже-серой пушниной, как бассейн водой, что привело к генерации дополнительной ржи. Варенье было вывалено в тарелку, откуда перекочевало на ломти хлеба.

- Ну, за победу! - цокнул Репень, поднимая бутер.

- И пусть не возвращаются! - напутствовала лиговских Хвойка, хихикаючи.

- Кстати да, - дополнил Реп, когда рожь поутихла, - Есть ещё кое-что. Наши ведь обещали лиговским, что такие фортели не останутся без ответа.

- Думаешь, что-то будет? - икнула Ратика.

- Думаю, что-то будет, - с умным видом подтвердил Репень, - Но, с другой стороны, пуха ли беспокоиться.

- Не с пуха, - кивнул Пефтень, - Но запомнить и учитывать - стоит.

Иркшен, которого тоже позвали, явственно мотнул головой, поправляя мозг после попадания в него таких словосочетаний. Волкены вообще не слишком жаловали варенье из ягод, поэтому жадные грызи дали ему только попробовать, дабы не переводить зря дефицитный продукт. Вот гуман наворачивал полными щеками, подтверждая, что он всеядный.

- Вы вообще про что? - уточнил волкен у Репня.

- Про то, что будет новая большая буза всвязи с этим инцидентом, - цокнул грызь.

- Не хотелось бы, - вздохнул серый, - Но раз надо, значит надо.

- Ещё как надо, - довольно хмуро подтвердил Валерий, - Вы этих фраеров не знаете, а мы знаем. Они никого в покое не оставят.

- Им не повезло, - усмехнулся грызь, хлебая чаи, - Потому что мы тоже их в покое не оставим.

- И? - хрюкнул гуман, - Что по-вашему следует сделать?

- Послать флот к какой-либо системе Лиги, - пожал ушами Реп, - Когда они соберут свой для обороны, уничтожить как можно больше кораблей. Это так, навскидку.

- Боюсь даже предположить, что не навскидку, - пробормотал Валерий.

- По уму - полная ликвидация, - рыкнул Иркшен, - Но здесь мы ставим перед собой задачу сложнее, чем они. Они бы просто разбомбили планеты до полной непригодности, но мы так делать не станем. А захват контроля над целым населённым миром это... сложная штука, как минимум.

- Технические средства делают сущие чудеса, - хихикнул Репень, - Когда-то и до орбиты долететь некоторые считали теоретически невозможным, а поди-ж ты. Кстати, чисто как частное мнение... можно рассчитывать на поддержку Шан-Мрыка?

- Чуть более чем полностью, - со всей ответственностью кивнул волкен, - У нас все знают, что произошло с нашим миром, и кому мы обязаны жизнью.

- С гуманскими колонистами не всё так однозначно, - признался Валерий, - Даже среди наших полно идиотов, простите за прямоту. А на Мрыке ещё и дофига простых лиговских, которые застряли там просто случайно. Они всех этих ваших материй просто не поймут.

- Как - не поймут? - не понял грызь.

- Да вот так... Тебе рассказать, или лучше не надо?

- Валяй, - размял уши Реп, понадевшись на крепость своих мозгов.

Как он и надеялся, исходя из всего предыдущего опыта, слова, какие бы они ни были, не могли повредить белке. Другое дело, что он мало что понимал из объяснений гумана, а где понимал - не мог поверить наслово, потому как никогда с таким не сталкивался, и ему требовались большие усилия сознания, чтобы представить себе, кпримеру, значение выборов в органы власти. Соль в том, что у грызей всю дорогу не было какого-то специального выделения лаповодителей из числа прочих отраслей, и "выборы президента" для грызя звучало ровно как "выборы главного сантехника". Однако, главное Репень уловил, и ощущение оказалось слегка пугающим: при всей кажущейся похожести, грызи и гуманы практически не понимали друг друга, как это ни покажется странным. Понимание достигалось лишь на самом поверхностном уровне, навроде как сейчас: эти стреляют в нас, значит мы вместе стреляем в них. Валерий также признался, что для гумана работать с грызями - изрядная пытка, потому как существует постоянное ощущение, что они издеваются; даже чёткое понимание, что это не так, не помогает. Обдумав полученную информацию, Реп сделал квалифицированное заключение: а и пух с ним. И заржал с этого, само собой.

Собственно, для такого заключения он имел все основания, так как работать с этими организмами не было никакой необходимости, даже здесь и сейчас: сидели себе за своими терминалами и рулили челноком, не мозоля уши. У них вообще получалась отдельная сеть, не имеющая доступа к сети корабля - так, на всякий случай, как-грится. Закапываясь с ушами в то, как лучше добывать водород, Реп и не подумал забывать регулярно оцокивать Марису, чтоб она не забывала свои пробирки. На самом деле, он был уверен на девяносто девять пухов, что она не забудет, но бережёного хвост бережёт, как известно. Как заверила грызуниха, подтверждая это выводами специалистов из медчастей других кораблей, с пробирками всё нормально - всмысле, не выявлено никакой особой реакции при смешении микробиологических сред. Правда, была реакция частная: Лурмек начал чихать, как пыльная курица, и быстро выяснилось, что у него аллергия на гуманов. Мариса пояснила, что это редко, но бывает, и неудивительно, что волкен со своей шкурой никакой аллергии не вызывает. Соль в том, что волкены значительно менее родственны грызям по набору белков... хотя есть ли связь, пух знает, уточнила белка.

Белка эта ещё заставила Репня поёживаться неоднократно, потому как взяла привычку устраивать с Иркшеном тренировки по лапному бою. Когда она узнала, что волкен специалист по ихнему боевому искусству, которое как-то там называлось, помпожаб не могла отказать себе в том, чтобы сжадничать - в данном случае, стащить нахаляву знаний. Собственно, в пух бы ей не упал сам лапный бой, но все знали, что такие вещи отлично действуют на общее состояние организма, а это в пух. В общем, Репню приходилось сильно жмуриться, когда на его белочку махал лапами волкен - ясен пух, один ошибочный удар, и травма обеспечена. Однако Иркшен оказался действительно уволкачен опытом, и попасть ему под лапу, если он не захочет - это надо сильно постараться. Грызи аж челюсти отвешивали, пырючись на то, с какой стремительностью может двигаться эта огромная зверюга. Мариса однако далеко не была безоружна даже перед таким противником, и вполне могла загрызячить ногой в морду - что и происходило несколько раз, вызывая у Иркшена удивление. Секрет состоял в огромном пушистом хвосте, который белка могла обернуть вокруг себя; мотаясь, он закрывал вид на конечности, и из-за этой завесы гораздо проще ударить неожиданно. Все ржали, когда в очередной раз грызуниха каталась по корридору, оседлав волкена аки лошадь, а Иркшен фигачил на четырёх лапах со всей дури.

Но, смех с мехом, а опосля прибытия к Оказии началась конкретная работа, и стало не до развлечений. Буксир, единственный уцелевший из комплекта, был запущен в россыпь ледяных глыб, волоча за собой гофрированый металлический рукав, который пришлось делать здесь же; по этому шлангу испарённый электронной пушкой газ подавался на сепаратор, так получалось на порядок быстрее, чем таскать в ёмкостях. Кроме того, сам сепаратор стоял на платформе, которую можно передвигать, и таким образом, двигать производство вслед за ресурсами. Параллельно с наладкой этого процесса другая группа взялась за добычу титана и железа, чтобы потом выдувать из расплава сферические цистерны. Большого набора монтажоботов, как называли служебных роботов, на "Мыхухоли" не имелось по специфике задачи, поэтому грызям приходилось постоянно лазить в космос в скафах, орудовать электропушкой и другими инструментами. С одной стороны, это утомляло и голову, и мышечную массу; с другой - тоже. Но наглядность результатов настолько мотивировала, что грызи и в мыслях не держали снижать темпы, или хотя бы меньше хихикать. Щаз! Репень нарочно провёл опыт, включая общий канал через произвольные промежутки времени, и девять раз из десяти услышал сыплющуюся рожь.

Ожидая в очередной раз чего-нибудь, он пользовался возможностью попыриться на Вселенную через стекло шлема. Солнце системы отсюда выглядело маленьким, хотя и очень ярким; планета едва просматривалась в виде бледно-зелёной точки, рядом с которой, если присмотреться как следует, есть ещё меньшая жёлтая точка, луна. Половину обзора занимала Оказия, похожая на снежный горный хребет, только вытянутый не в одну сторону, а во все сразу. Среди снега и льда казали более тёмные бока куски минеральных пород, имелся и самый большой, образующий кусок, проходивший сквозь всю эту ерунду и имевший длину метров в двести. В глубоких впадинах, которыми изобиловал планетоид, стоял газ, сгущёный до состояния киселя, на вид - на самом деле, эти "озёра" развеивались сразу, если по ним только бросить камень. Если ещё использовать глаза, то среди звёздной бесконечности можно увидеть жёлтые точки - газовые планеты системы. В остальном пространство занимала галактика, как ей и положено; звёздная пыль концентрировалась к одной линии, к плоскости вращения спиральной галактики. Серебряный путь, как это называли грызи, виден и с поверхности планет, но когда не мешает атмосфера, пух захватывает от масштабности картины. Кроме того, при взгляде отсюда становится заметно ядро галактики, как ещё большее уплотнение где-то среди полосы. "Нормально" - решил Репень, и продолжил возню.

Вопреки опасениям, Пефтень и Хвойка ухитрились сделать цистерны с первого раза, просто надув их, как воздушные шарики! Только каждый такой шарик имел двадцать метров в диаметре, и нагруженый сжиженым газом, весил тысячи тонн. Фишка была в том, что при нагрузке сфера деформировалась, вытягиваясь в грушу, но если всё рассчитано верно - она выдержит. Дай-то пух, добавляли те, кто как раз и рассчитывал. Всего за четыре часа работы компрессоров были забиты до полного баки челнока, а затем на него надели "оглоблю", кольцо с креплениями для шаровых цистерн, закрепили шары, и стали набивать уже их. Пырючись на то, как стабильно ползут вверх индикаторы наполнения, Репень вспушался, насколько это возможно внутри скафа, испивал чай из термоса, и продолжал возню.

После трёх с-уток, большей частью проведённых на наружних работах, космонавтов ждало изрядное растечение, когда они вернулись к искусственой силе тяжести в жилом отсеке. Зато этот небольшой аврал...

- Небольшой?!! - взвыл Иркшен, причём взвыл в самом прямом смысле слова.

- Небольшой, - подтвердил Репень с церемонной мордой, стараясь не заржать раньше времени, - Мы ведь до наркотиков не добрались. Ну, по крайней мере, грызи не добрались, не знаю, как вы.

- Да какие там наркотики, там уже к земле привыкать начинаешь, - пробормотал волкен.

Серый был явно шокирован тем, насколько упороты могут быть грызи, но с другой стороны - ихняя упоротость приближала его к возвращению на корабль, а там и к дому ближе. Пока происходила возня с добычей РТ на Оказии, в систему уже прибыли первые два ТУШКа с инженерными сборками. Один из них взял на буксир сборку модулей крейсера, чтобы вернуть её на место, второй сразу пошёл к пузырю, создать более значительные запасы ресурсов. Ремонтной базы на двух таких бандурах достаточно, чтобы в сжатые сроки восстановить шан-мрыкский корабль до первоначального состояния. Пуха ли, они и силовые установки из машкомплектов соберут без проблем, и блоки для главного калибра сделают. Репень же, инвентаризовав подотчётную матчасть и мордный состав, отдал команду сурковать. Продолжать трясти, пока корабль тащит бочки, не имело большого смысла, а восстановить нормальное состояние команды необходимо. Прибегать к "наркотикам", тобишь стимуляторам, никто не собирался без крайней нужды.

Отсурковавшись, как дома... это означало, что Репень не стал устанавливать будильник, потому как знал, что сто часов он точно не проспит, да и разбудят, если что - так вот, отсурковавшись, грызь неспеша окинул ухом обстановку. Убедился, что инжа не зря грызёт свои орехи - цистерны, хоть и деформированные, держались, а значит, продержатся и до самой цели. Силовая установка фрега, вопреки опасениям, работала как часы и не доставила вообще никаких хлопот, что даже настораживало. Зевнув во все резцы, Реп приступил к просмотру данных по хабару - тобишь, потенциально полезным остаткам после боевых действий. Локационная сеть флота в том числе проводила точные замеры траекторий и скоростей, и все более-менее крупные куски были заприходованы. В частности, грызь убедился, что там есть и те торпеды, которые выпустила в никуда первая лиговская несушка, убитая в этой системе. Они шли по траектории вдали от планет, но забывать о них не стоило, потому как неизвестно, сколько времени боеприпасы останутся годными, и не смогут ли запустить двигатели, обнаружив цель в пределах досягаемости. С ТУШКа "Пользительный" уже запустили ремонтный котанк на перехват последней группы, ушедшей с "Мыхухоли" и не уничтоженой после атаки - там был как минимум целый букс и два или три повреждённых боевых котанка. Ясен пух, что жадные белки не собирались бросать это имущество улетать в неизвестном направлении. Даже если машина разбита очень сильно, наверняка оттуда можно снять запчасти, а таковые от ШКТ-11 далеко не дешёвая ерундовина.

Ну, это ладно, подумал Реп, но при изучении дальнейших материалов он ощутил давление, оказываемое Жабой. Даже после того, как в линкор попадала "стрела" и происходил взрыв феерической мощности, от огромного корабля оставались массивные фрагменты. Правда, там как раз ничего действующего не будет, потому как динамический удар сминает всё в лепёшку - но, очищеные материалы никуда не денутся. И этих материалов, как и цокала Мариса, там реально миллионы тонн! Фишка ещё в том, что изначально объекты имели приличную скорость относительно системы планета-луна, но взрыв как раз придавал им ускорение в другую сторону, снижая относительную скорость до небольших значений. Хотя обломки всё ещё двигались, преодолевая километры в секунду, по космическим меркам это можно считать, что стояли на месте. И таких ошмётков осталось как минимум несколько! Три из них пошли к луне и неизбежно упадут на неё в ближайшее время, перехватить уже не успеть - ну да и пух с ним, кратером больше, кратером меньше. Несколько лиговских фрегов, получивших прямые попадания главным калибром "Сильваны", разлетелись буквально в пыль, так что искать от них нечего; такая же ерунда с детонировавшим линкором.

Репень, прошерстив траектории ошмётков, остановился на том фреге, который за каким-то рожном стал уходить в сторону от основной группы. Его даже толком не разорвало, но несколько попаданий из орудий второго калибра вывели из строя двигатели, и бандура в двести тысяч тонн продолжала лететь по далёкой орбите вокруг планеты, медленно вращаясь и оставляя за собой длиннющий хвост испаряющегося водорода. Грызь не поверил своим ушам, но следившие за объектом зонды отчётливо зафиксировали запуск с него дюжины мелких ерундовин с малым ускорением, а это могут быть только спасательные капсулы. Это чем надо думать, чтобы так сделать?... Впрочем, ответ был стандартный - а чем надо думать, чтобы так тупо ввязываться в войну с явно превосходящей стороной, так что, ничего удивительного. Вспушившись, на всякий случай, Реп показал это дело грызям.

- Траектория самая подходящая, после сдачи эр-тэ сможем выйти туда менее чем за с-утки, - показал на экран грызь, - А хабар представляется жирным.

- А где ты возьмёшь монтажоботов? - уточнил Пефтень, - Мы сможем ввести в строй двух, но этого мало.

- Как раз к этому времени прибудет "Пользительный", у них этого барахла хоть ушами жуй.

- А ты у них-то спрашивал, в пух ли это? - хмыкнул Гусей, заливая в себя очередной чай.

- Для начала стоит спросить у нас, угу? - хихикнул Репень, - Чем и занимаюсь, пух-голова.

Как оказалось, он всё прошарил правильно, оставалось только подтвердить. ТУШК, волочивший сборку модулей, собирался немедленно заняться восстановлением крейсера, отвлекаться на хабар ему будет не в пух. С другой стороны, ситуация с монтажоботами там действительно другая - ихняя инжа может собирать их из комплектов со скоростью штук по сорок в час, поэтому плюс-минус десяток не играет никакой роли. Здесь произошёл ещё один момент обмена опытом... ну как обмена, скорее, попытки оного, потому как по факту, никто ничего не понял. Валерий, которому Репень от нечего делать расцокал о жадных планах, удивился тому, что грызи с ТУШКа так легко отдадут своих монтажоботов. Реп же удивился тому, что с этим могли возникнуть хоть какие-то затруднения, потому как Прибыль совершенно очевидна. Ещё большие дебри ждали того, кто задался бы вопросом, кому именно причитается эта Прибыль - потому как у грызей существовала просто Прибыль как данность, без привязки к физической морде, а для гуманов это казалось чем-то невероятным. Короче, попытки осознания благополучно провалились с обеих сторон, благо, всем было, чем заняться.

- Да и пух с ним, - резонно цокнул Репень, подумал, и заржал, потому как пухов "с ним" накопилось уже очень много, а когда грызь представлял себе много пухов, возникала рожь.

Через положенное по физике время группа в составе "Мыхухоли" и челнока успешно оттормозилась на лунной орбите, подойдя достаточно близко к "Сильване", чтобы начать перегружать бочки с РТ. С расстояния в десяток километров грызи могли как следует окинуть ухом огромный корабль, и оценить масштабы повреждений. Даже Репень поёживался, представляя себе, что линкоры ещё большей массы, чем эта туша, разносило вдребезги; пробоины на корпусе, оставленные вторичными снарядами после массированой торпедной атаки, тоже внушали. Каждый такой удар оставил бы от фрега пустое место! Мрыкским повезло, что они ещё цокают... рычат, пищат, как там? Впрочем, и покрутились они ради этой удачи так, что дай пух каждому, этого никак нельзя не признать.

Пырючись на изображение огромной пробоины, оставленой на сферическом отсеке попаданием протонных пушек, Репень склонил уши, отдавая уважение погибшим товарищам. Впрочем, он, как и одинадцать белокъ из десяти, не собирался унывать по этому поводу, потому как грызи придерживались твёрдого убеждения, что неживым уже попуху. Зато не попуху живым, а значит - надо сделать всё, чтобы продолжать общее дело и выжать из него максимум полезного эффекта. Чем собственно Реп и занялся по мере возможностей.

--

Никодим Белкин, народный комиссар военно-космического флота Шан-Мрыкской Мировой Республики, сидел за терминалом и усилено скрипел мозгами. Откровенно говоря, от экрана его уже тошнило, причём иногда - в самом прямом смысле, но он и мысли не держал прекратить работу хотя бы ненадолго. Пока ехал на служебном автобусе в космопорт - разрулил загогулину с поставками дросселей для движков; пока челнок маневрировал на орбите - изучал динамику по балансу кадров и писал директивы; сейчас, в ожидании, разгребал рапорты агентов. Тобишь, во всех трёх случаях - втыкал в экран. Причина такой упоротости заключалась не только в желании послужить Родине. При прочих условиях Нико действовал бы куда осторожнее, на практике - не сделал бы и десятой части того, что сделал за последние месяцы. Причина же состояла в том, что он сам, лично, отправил свою любимую Ириску в такой переплёт, что хоть весь пух с хвоста выдерни, как кое-кто цокнет. Получив известие, что ей предстоит в один корабль защищать систему от всего флота Лиги, можно было конечно выпасть в осадок и рефлексировать до посинения, и даже Белкин раньше так и сделал бы. Но теперь у него были наглядные примеры в виде волкенов и грызей, а они так точно делать бы не стали, предпочтя куда более эффективное поведение.

У Никодима отрасла клочковатая борода, а под глазами существовали уверенные такие мешки, поэтому незнающим людям казалось, что он беспробудно бухает. На самом деле он ухитрялся форсировать военно-промышленый комплекс ШММР в одно лицо, развивая бешеную деятельность и занимаясь повышением эффективности двадцать пять часов в сутки. Если бы лиговские знали об этом, они сильно поостереглись бы. Не дай Мрык они убили бы Ирис... но она не из тех, кого просто убить. Особенно если дать ей экспериментальный крейсер. Вот когда пришла новость о результате боя в Утиной, Нико таки действительно нажрался алкоголем, аки свинья, и палил из табельного пистолета в потолок, пока охрана не скрутила. Протрезвев, нарком сделал церемонное лицо, и продолжил ту же самую деятельность, что и до новостей. Если честно, то раньше он думал, что слетит с катушек при таком режиме - как оказалось, не слетел, а напротив, приобрёл новые навыки.

- Акхэм! - прокашлялся солдат, торчавший на посту у шлюза, - "Рябая Свинья" прибыл.

- Ага, - рассеяно кивнул Белкин, и забарабанил по кнопкам ещё быстрее, чтобы успеть закруглиться.

Как ни хотелось броситься туда, по переходной трубе, но он продолжал втыкать в экран даже тогда, когда раздалось характерное клацанье запоров, и крышка шлюза отошла в сторону, открывая проход. Поскольку на транспорте прибыли исключительно космонавты, никакой толкотни при переходе не было; по круглому корридору неспеша проходили волкены и люди, в основном в форменых комбезах, хотя встречались и те, кто успел напялить гражданское. На самом деле, все они могли и просто лететь, потому как на пересадочной станции царила невесомость, но ради большего порядка все одевали магнитные подковы на обувь, и шлёндали по полу. Никодим смотрел достаточно внимательно - всё-таки, в большой степени он отвечал и за этих ребят. Ребята, судя по всему, были сильно уставшие, но крайне довольные - надо думать! Что ещё отметил Белкин, так это то, что мордный состав шёл единой массой. Раньше непроизвольно срабатывали рефлексы, и происходило разделение на людей и волкенов - сейчас уже шиш. "Совместный труд, для моей пользы, он облагораживает" - припомнилась цитата из какого-то древнего шедевра. Потом Никодиму стало не до наблюдений, потому как он увидел Ирис. Как и следовало ожидать, капитан крейсера тащилась вместе со всеми, и точно также хихикала над очередной хохмой, передаваемой по толпе устным способом. Нико же испытал редкое ощущение сужения восприятия, когда он видел только её, и ничего больше вокруг, в прямом смысле! Пройди мимо розовый слон, он и ухом бы не повёл.

Увидев его, Ирис вздрогнула, потом прищурилась; руки её непроизвольно поднялись, метясь прочно взяться за кое-чьё горло. Будь Нико в здравом уме в этот момент, точно подумал бы "что-то как-то не по себе мне".

- Ты, со своими инициативами! - прошипела Ирис, - Ты, ты...

Но всё-таки вцепиться мужу в горло она не успела, потому как порыв к этому прошёл очень быстро. Вместо этого она бросилась Никодиму на шею, и залилась слезами, уткнувшись в небритую рожу. Запредельное напряжение, которое держало её с начала всей этой возни, окончательно отпустило только теперь, и Ирис ничего не могла с собой поделать, да и не хотела, собственно. Нико же крепко прижимал хрупкую женщину к себе, офигевая от счастья и светя туповатой лыбой на харе. Впрочем, видевшие это дело космонавты из экипажа "Сильваны" если и хихикали, то только в одобрительном смысле. Уж кто-то, а Ирис Белкина после случившегося могла себе позволить многое... да собственно, вообще всё.

- Прости меня, Ирисочка, - прошептал Никодим, гладя её каштановые волосы.

- Незачто прощать, Нико, - утёрла слёзы Ирис, и захихикала, почти как белка, - Просто, знаешь, это...

- Догадываюсь, - кивнул тот, - Это было нелегко, мягко говоря. Но всё позади, Ириска.

- Вообще всё позади? - чуть не обернулась на позади она.

- Ну да. Я имею ввиду, что теперь ты можешь делать, что только пожелаешь. Хочешь, никогда больше не подойдёшь к космопорту на пушечный выстрел. Или наоборот, поведёшь экспедицию в другую галактику. Хрен теперь кто тебя остановит!

- Я поняла, - улыбнулась Ирис, - Только вот фигня в том, что сейчас мне оочень хочется сидеть на месте и делать одно большое ничего.

- Это вполне объяснимо, Ирис-пуш, - хихикнул Никодим, - И в этом тебе тоже никто не помешает. Но ты невероятно сильная, и рано или поздно... ну да ладно.

- Ловлю на слове, товарищ нарком, - пихнула его в бок она.

- А, да. Прежде чем валиться в челнок, соблаговолите позырить туда, сударыня.

Никодим взял её под руку и подвёл к иллюминатору. В этом отсеке станции существовал самый натуральный иллюминатор, всмысле как окно - такие мало где можно было увидеть, но здесь он был нужен, чтобы контролировать движение кораблей у причала. На глаза Ирис снова навернулись слёзы, когда она увидела освещённый солнцем бок планеты, и не просто какой-то, а родного Шан-Мрыка. Дом! Дух захватывало от вида на него с высоты в триста километров, где крутилась на своей орбите одна перегрузочных станций. Лазурные моря возле экватора, жирная яркая зелень тропических лесов, потом лесостепи и широкий пояс хвойной тайги, намазаный на планету. Дальше на север, в окружении тёмных вод ледового океана, большей частью покрытый снегами Янетакужмал, территория бывшей лиговской колонии, а сейчас - место компактного проживания населения из людей. Судя по чистому небу, там сейчас хорошенько морозило; тысячи на три километров южнее ползли тёмные тучи грозового фронта, пронизаные сотнями молний.

Никодим подождал, пока Ирис насмотрится на панораму родного мира - хотя, ждать ему пришлось реально минут десять. Потом, хихикаючи, показал пальцем на то, что действительно имел ввиду, когда подвёл её к иллюминатору. На орбите планеты находился корабль, и приглядевшись, Белкина поперхнулась. Судя по размеру стандартных башен с мотор-пушками, которые торчали вокруг сферического корпуса по восемь штук, это сооружение было раз эдак в пять больше по тоннажу, чем "Сильвана". Ирис слишком долго проработала с грызями, поэтому уже не могла без лулзов; она сделала вид, что выпускает когти, и уставилась на мужа:

- Только не говори, что у нас было ЭТО!

- Не было, - быстро ответил Никодим. Смех смехом, а так и правда по щам схлопотать можно, - Это проект "Сильвана два ноль", даже собирать начали уже после того, как вы ушли из Гусиной.

- После? - задумалась, прикидывая, Ирис. - Но там времени-то прошло фиг да нифига, для такого дела. Как?

- Ну, помощь кой-кого с резцами, конечно, плюс упоротость, - хмыкнул Нико, довольный произведённым эффектом, - Мы масштабировали главный калибр, теперь он в семь раз мощнее.

- Неет, - недоверчиво протянула она, косясь на Никодима, - Или да?

- Да. А напряжение на генераторах ЭПЩ повышено в тысячу раз.

Ирис быстро сообразила, что это значит. Если кто-нибудь, даже зная о прошлом опыте, попробует пробить защиту, ничего не выйдет. А с семикратной мощностью "стреломёта"... Белкина расхохоталась.

--

На расстоянии в десятки световых лет, однако примерно в то же время, беличьи космонавты отхватили похожего состояния, которое некоторые характеризовали как "тупак", но это было неточно. Когда "Мыхухоль" наконец состыковалась с платформой, и впервые за много месяцев был заглушен реактор, на грызей накатило ощущением сделаного дела. Такое случается, кпримеру, даже если перечистить огромную корзину грибов - только тут эффект умножался на пухти сколько. Многие световые годы, оставшиеся за хвостом, мегатонны перелопаченой работы в инже, проведённая разведка звёздных систем, уничтоженые вражеские корабли, бой у луны Утиной - когда голова пыталась осознать всё это сразу, как раз и наступал тот самый тупак. Настолько, что грызи просидели с пол-часа, таращась в экраны терминалов, хотя система уже переходила под управление сети станции, и непуха туда таращиться. Благо, все знали, как оно бывает, и не мешали, потому как никуда не денется, пройдёт со временем.

Уже на следующие сутки... не с-утки, как обозначали количество времени в космосе, а обычные, векшелесские сутки, грызи из команды фрега прошли все полагающиеся процедуры, в основном медицинского характера, и оказались на планете. И Репень сидел на скамейке в аэроэкспрессе, пырючись в окно и ласково поглаживая пушнину Марисы, которая дремала, привалившись к тёплому беличьему боку. Привыкнуть к тому, что вокруг снова родной мир, а не бесконечное космическое пространство, оказалось труднее, чем ожидалось. Раньше эффект оказывался значительно слабее, а сейчас грызь каждый раз вздрагивал, когда в вагон входили пассажиры на станции: подсознание привыкло, что никто войти не может. Такое несоответствие рефлексов и осознанного восприятия слегка напрягало, а вот ощущение движения приносило прямо таки физическую радость! Корабль перемещался на целые световые годы расстояния, но почувствовать это практически невозможно, гудит и гудит двигатель, толку? Аэроэкспресс был очень хорошо звукоизолирован и аммортизирован, но всё же, сидя в нём, можно почувствовать движение сквозь атмосферу, ощутить хвостом, как воздух обтекает корпус.

Когда-то аэроэкспрессы возили пассажиров к аэропортам, но теперь они летали сами, упрощая логистику, сухо цокая - тобишь, требовалось меньше пересадок, чтобы добраться от места до места. Поезд действительно летел, двигаясь за счёт реактивных двигателей и держась на подъёмной силе крыльев, но при этом держался за силовой трос, протянутый по высоким опорам. Во-первых, получал с этого троса энергию, во-вторых - трос переходил в рельс, поезд замедлял ход и вкатывался на станцию, как обычная электричка. Такая транспортная система стала стандартной для грызьих планет, и всегда имелись экваториальная и полюсные линии; космопорты, по понятной причине, находились на экваторе, и благодаря аэроэкспрессу, можно было докатиться до любого места планеты максимум за четыре часа.

Пырючись в окно на огни в ночи, быстро пролетающие внизу, Репень с лыбой на морде припоминал те времена, когда жадничал и ездил на попутках. Теперь не стоило... грызь прикусил язык, покосившись на согрызяйку - за такие мысли можно и пенделя схлопотать от помпожаба. Но Мариска лишь поудобнее подложила под голову пушной хвост, не услышав этого косяка. Реп быстро поправился: теперь стоило жадничать на время, потому как проезд на любом транспорте для космонавтов был бесплатным. Кажется, можно даже слетать на межзвёздье нахаляву - мало кто будет этим пользоваться, потому ведомство и расщедрилось.

Поскольку Репню в глазные яблоки попало изображение белки, на него в очередной раз накатило чувство глубокой симпатии к этой зверушке. Сейчас стало совершенно ясно, что за этот поход она сильно устала - иначе сейчас не дрыхла бы, как сурчина. Осторожно поглаживая шёлковую ярко-рыжую пушнину, грызь хихикал не вслух, и опять-таки мысленно потирал лапы. Это надо было отхватить такой кусок везения, чтобы в его экипаж попала эта идеальная грызуниха! А ведь могла и не попасть, брр, поёжился от такой мысли Репень. Нельзя цокнуть, чтобы раньше он бедствовал, но после встречи с Марисой довольство умножилось на несколько, и терять такое приобретение он никак не желал. Ладно-ладно, цокнул он себе, методика давно отработана и ясна: в первую очередь, поместить белку в лес, и подкармливать полезняшкой, в виде грибов, ягод, зайкапусты, и тому подобного. В частности, сейчас грызи катились не в Ропский район, а в Подхвойский, где находился родной дом Марисы и обитали её родичи и прочие близкие зверьки. Репню тоже хотелось сунуть нос домой, но ради такого дела он легко готов подождать. Ради согрызяйки он легко готов вообще, если цокать обобщённо.

Из дверей в тамбур показалась пожилая грызуниха с изрядным толстобочием, катившая с собой тележку, набитую коробками. Известное дело, иногда кто-нибудь да брался разносить по вагонам какой-нибудь ходовой товар, типа семок или кваса, а поскольку никакого ущерба от того не наблюдалось, то разносчиков никто не трогал. Репень только поморщил уши, потому как грызуниха явственно набрала в себя воздух, чтобы огласить весь список - но, как оказалось, она была не слепая. Увидев в последний момент дрыхнущую Марису, торговка захихикала и не стала включать громкое цоканье, благо и пассажиров в вагоне пух да нипуха, можно и так цокнуть.

- Семки, квас, бржчне, - шёпотом сообщила белка, проходя мимо скамейки.

"Три", показал на пальцах Репень, и грызи заржали в беззвучном режиме. Но смех с мехом, а теперь Реп потихоньку отхлёбывал из бутылки квас, а приличную по объёму консервную банку "Бржчне" оставил на попозже. Дома, лыбился он, пырючись в окно, наконец дома. Нельзя цокнуть, чтобы походы его напрягали, но вот возвращение натурально тешило... нормально устроился, подумал грызь. Впрочем, точно также, как и одинадцать из десяти космонавтов. За стеклом над бескрайними лесами средней полосы начинался рассвет, окрашивая небо в изумительные оттенки розового и лазурного; казалось бы, цвет он и есть цвет, но здесь явственно существовала такая окраска, которую шиш повторишь специально. Поезд летел на высоте около километра, обеспечивая отличный обзор на местность, так что становилось ясно, что лес не сплошной. Сразу выделялись квадраты полей, группы построек, высокие мачты связи и дороги, пока ещё подсвеченые линиями фонарей. В пух, да и только. Вагон мягко покачивался, а снаружи доносился гул двигателей и воздуха; из-за того, что поезд регулярно проходил мимо опор, на которых висел направляющий провод, создавалась полная иллюзия движения по рельсам, потому как раздавалось мерное "тыдых-тыдых".

Даже в таком состоянии Репень не мог не вспомнить об Утиной, ещё раз возрадоваться, что целый мир теперь под надёжной защитой. Даже Жёлтые скитры уяснили научную выгоду, и полностью присоединились к проекту, присылая своих специалистов. Грызи же, как оно обычно и бывало в таких случаях, не собирались уходить из системы в обозримом будующем: на Утиной-пять, номинально непригодной для жизни, уже разворачивалась полномасштабная колония с закрытой средой. Выковырять грызей из системы станет настолько сложно, что никто в здравом уме и пытаться не станет. "Мыхухоль" же, до того, как передать модуль связи сменщикам и отправиться домой, успела таки хапнуть кусок хабара. В ходе многоступенчатой операции был полностью обезврежен и перетащен на стабильную орбиту один из лиговских фрегатов, оставшийся в относительной целости. Ясен пух, что лично туда никто лезть и не думал, работу проводили дистанционно при помощи монтажоботов, а корабль при этом не подходил к цели ближе чем на сто тысяч километров, ибо получить недобитым лазером - мимо пуха. Репень... точнее, его Жаба рассчитывала на то, что выгода от разборки добычи на лом хотя бы частично перекроет затраты, понесённые флотом, а именно потраченые котанки, челноки, и термоядерные "конусы". Логически он понимал, что жалеть боеприпасы глупо, потому как они для того и сделаны, но поди объясни это Жабе.

Под боком у него произошло движение пушнины, и Мариса, подняв мордочку, лизнула согрызяя в щёку.

- Вот же ты пуховица, Репыш, - тихо проурчала грызуниха.

Пырючись на свою белку, Репень увидел в её прекрасных синих глазах отражение первых утрених лучей. Над миром всходило солнце.