- Леночкааа! Ленааа! Подьём! - с кухни раздался голос мамы.
Но на это за закрытой дверью детской отвечало только ангельское посапывание. Мама оставила пригорать на сковородке первый блин и пошла будить свою "красавицу". Налюбовавшись спящим "чудом", она наклонилась к ушку доченьки и прошептала:
- Леночка, вставай.. А то опоздаешь в школу..
Леночка, еле-еле поднимая тяжёлую головку и опираясь ослабшими после сна ручками, повернулась к маме. Глазки отказывались открываться, и Лена попыталась помочь им ручками, но тщетно - что очень рассмешило её любимую маму.
- Ладно, соня, даю тебе ещё 10 минут, чтобы привести себя в порядок, - улыбаясь, сказала мама.
- Чтобы, когда я прийду, ты была уже в ванной, - добавила она, прикрывая за собой дверь.
Леночка же, отодвинув подушку, снова положила головку на простыню и принялась "приводить себя в порядок". Она любила повторять "про себя" мамины фразы, хотя и не знала их значения. Ей просто казалось, что это делает её более взрослой. А сейчас девочке очень хотелось спать, но что-то светило ей в лицо, а понять, что это, с закрытыми глазами было просто невозможно.
Совсем неожиданно Лена вспомнила о школе. Как раз-таки в школу ей и не хотелось идти. Эта маленькая, всего семи лет отроду, девочка за первые три с половиной месяца успела ощутить, что такое школа. Леночка зажмурила глазки, заставляя себя заснуть, чтобы "случайно" проспать, а, когда мама, забыв про неё, уйдёт на работу, Лена будет сидеть перед зеркалом и мазать губки новой маминой помадой и целовать ими зеркало, тренируюясь на будущее. Но и в воображении школа продолжала преследовать маленькую девочку. Их часто пугали в школе, что если будешь плохо учиться, то тебя заставят писать тысячу раз слово "школа" белым мелом на чёрной доске. Так как Леночка в первом классе писать ещё не умела, то это задание пугало её ещё больше. Теперь же перед её глазами крутилась эта чёрная-чёрная доска, а на ней большими-большими буквами что-то написано. Хотя Лена и читать особо не умела в свои 7 лет, но похоже, что с недавних пор слово "школа" она могла различить среди всех других на свете. Леночка крутится на кроватке, пытается выбраться из этого кошмара, но кругом темно и эта доска всё ближе и ближе, ближе и ближе... Но вдруг ей снова что-то засветило в лицо, и она, жмурясь от яркого света и от недавнего сна, приоткрыла глазки.
На улице было начало декабря. Утром светает поздно, вечером темнеет рано. Окна зашторены, так как "большая луна каждую ночь пытается забрать Леночку с собой", а маме это уже надоело. Поэтому в комнате полнейшая темнота кроме жёлтого лучика света, идущего с кухни сквозь щёлочку незакрытой двери. Он светил прямо в лицо Лене, сначала не давая уснуть, а потом, спасая от чёрной-чёрной доски, которая уже готова была прихлопнуть маленькую школьницу.
Свет шёл стеной, не одним лучом, освещая только то, что попадалось на его пути. Он изгибался и принимал формы предметов, лежащих на полу и на письменном столе Леночки. Словно жёлтая полоса, нарисованная толстым слоем гуаши на чёрном полотне пола, свет проходил сквозь комнату. Он придавал краски тому, что до этого было в темноте, что было бесцветным, невидимым, недосягаемым для остальных. Она увидела, как красивы её разноцветные учебники, как блестят её розовые туфельки; ручки, карандаши, ластики - всё ожило под магией света. Маруська прошла. Маруська - это Леночкина кошка. Вот её не было, а вот и от её мягкой шёрстки прыгнул солнечный зайчик. Но Маруська быстро исчезла. Леночка испугалась и позвала: "Марусь, где ты?" и маленькая пушистая головка снова появилась в пространстве света, отражая его в своих тёмно-зелёных кошачьих глазах.
Сон у Лены, как рукой сняло, и она, уже сидя на кроватке, с интересом наблюдала за происходящим вокруг. У неё появилась замечательная мысль, о том, что если в темноте всё так исчезает, то, как бы засунуть Кольку Кабанова в эту темноту, чтобы он исчез и больше не дёргал Леночкины косички. А потом она бы торжественно открыла дверь в комнату, и свет оживил бы его. Тогда Колька в знак благодарности за спасение должен был бы сделать Леночке предложение выйти замуж, и она, конечно, не отказалась бы, так как тогда мама разрешила бы надеть её свадебное платье и быть самой-самой красивой на свете.
"Но как же тогда я?" - подумала Лена. Она посмотрела на свои ручки и не увидела их потому, что они тоже были в темноте. Ей так стало жалко накрашенных вчера ногтиков и, чтобы спасти их немедленно, встала с кроватки, подбежала к двери, открыла её и устремилась навстречу ослепляющему свету.
Она выбежала из комнаты и увидела, что свет идёт не только от кухонной лампы, излучающей холодно-электрический свет, но и от мамы, светящейся от любви к своей "красавице"; от приготовленных блинчиков, Маруськи, цветов на подоконнике, всего, что окружало девочку. Лена на удивление мамы быстро покушала, собрала свой потрфель, оделась и, чего ещё никогда не было, с улыбкой до ушей побежала в школу. По дороге она видела, как светятся лица людей, идущих на работу, школьников, малышей в калясках и их мам,... И пускай её план с Колькой не получился (не понятно почему!), теперь Лена поняла, как хорошо, когда ты есть, когда ты видишь свет других людей и излучаешь его сам.
С тех пор мама не зашторивает окна в детской комнате, а Коля Кабанов боится оставаться с Леночкой наедине.