Лагутин Алексей Андреевич : другие произведения.

Падение Преисподней Шеагральминни

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Однажды в Последнем из Первых Миров случилась трагедия, до сих не обсуждаемая людьми в полный голос от своего ужаса. Этой трагедией принято считать бунт в тюрьме Шеагральминни, построенной для вечных страданий негодяев, не способных расплатиться одной лишь своей жизнью за все совершенные ими зверства. Но это история не только о жестокости и ненависти, ставших первыми ростками Шеагральминни, но и чувствах ослепительно светлых, что пылают во тьме пороков, выжигая их и освещая путь всему человечеству. История о настоящем сокровище, которое должен найти для себя каждый, и о том сокровище поддельном, которое неминуемо ведет злодеев в могилу. Окунитесь в мрачную и полную тайн историю величайшего героя человечества, и помните - в этом мире все, что лежит на поверхности, наверняка является ложью.
  "Предыстория трагедии людской алчности"
  Здравствуй, дорогой читатель! Мое имя - Лиисерким Одержимый. По воле судьбы, именно на мои плечи выпал долг описать события, в которые некогда я, и мои друзья из числа учеников Богов, стали именоваться Героями Шеагральминни. Да, это история о том самом бунте в Справедливой Тюрьме Шеагральминни, которая и без предисловия известна каждому жителю нашей прекрасной страны хотя бы из обыкновенных слухов. Не официальная версия, а именно правдивая, рассказанная мне, по моей же просьбе, Надзирателем Первых Миров, Уиллекроми. Пускай я сам участвовал в тех событиях, но не буду так часто появляться в повествование, это история не только про само восстание и его отголоски, но и про нескольких особо важных его персонажей, вокруг которых и крутился настоящий бунт и окутавшие его Великие Планы. Как вам наверняка уже известно, это был вовсе не обычный бунт, даже учитывая изначальную уникальность тюрьмы, а именно специально продуманный сторонними силами. Но, тем не менее, прежде чем начать историю уникальную и мало кому известную, будет лучше сначала описать и без того всем известную официальную версию. По крайней мере, чтобы не отходить от центральной темы.
  Прозванная народом Справедливой Тюрьмой, а заключенными Преисподней, тюрьма Шеагральминни на севере Ирмии представляла из себя огромнейшее целое здание, в которое отсылались лишь заключенные, ранее приговоренные на пожизненное заточение или казнь, за массовые убийства и военные преступления. Тюрьма была создана на средства разъяренных помещиков, отказавшихся мириться с глупостью судебной системы королевства. Направленные на развлечение народа казни, и заключения в "слабых" тюрьмах, по мнению землевладельцев, были самым малым, что заслуживали отнявшие десятки и сотни жизней негодяи. "Отняв жизни сотен, преступник всегда имеет в расположении лишь одну жизнь, которой он может за это расплатиться. И в этом нет ни капли справедливости. Казненный преступник отдаст лишь одну жизнь. Именно поэтому и была создана Справедливая Тюрьма Шеагральминни. Тюрьма, в которой они заплатят за все свои злодеяния." - отрывок статьи "Приказ о справедливости" историка В.И. Голлема, написанной еще при строительстве самой тюрьмы. По мнению самого короля Ирмии Углоудэру в те времена, Тюрьма Шеагральминни была стратегически важным объектом в королевстве. Пока она существовала, до правителей других государств быстро дошла пугающая информация о тюрьме на севере Ирмии. Эта информация и стала очередным предлогом королю воюющей с ними в те годы Волшеквии заключить мир с ирмийцами. Слухи о том, что происходило в стенах той тюрьмы с военнопленными, ужасали даже обычный люд, изначально желавший смерти всем, кто пришел с мечом на их земли.
  Строительство тюрьмы началось сразу, как только помещики Севера собрали достаточно средств на материалы и рабочую силу, которые были необходимы для строительства. В дальнейшем, идею строительства Справедливой Тюрьмы поддержали и землевладельцы, живущие намного дальше, самыми щедрыми среди которых оказался дворянский род Кацер. Через неделю после начала строительства, к финансированию присоединились и церкви. Через две недели - сам король. Темпы строительства после полной разметки территории приняли по-настоящему дикие обороты. Благодаря огромному финансированию, тюрьму площадью 5 км2 удалось отстроить всего за четыре года. Сразу после постройки начался и набор персонала.
  Сама тюрьма, в связи со своими размерами, была поделена на пять частей. Основных входов в тюрьму было четыре. Также существовали и отдельные восемь входов, о существовании которых было запрещено знать даже начальникам стражей. В каждой части были как камеры заключенных, так и камеры пыток, кухни для стражей, а также казармы. В первые две недели после открытия набора персонала, в тюрьму устроилось не менее двух тысяч человек. Как утверждают источники, "Среди стражей, да и всего персонала в целом, было крайне сложно сыскать людей, не страдающих никакими психическими заболеваниями." Пусть и негласно, но набор стражей происходил и с учетом их собственной истории. Работа, за которую они должны были приняться по прибытию в тюрьму, была оценена самим королем как "Опасная". Сама опасность работы в Шеагральминни заключалась не только в возможности получения физических повреждений. Изначально богатые оружием от обычных мечей и щитов до луков и арбалетов оружейные, находящиеся в количестве минимум двух огромных комнат в каждой части тюрьмы, были созданы как раз потому, что в тюрьме, предназначенной для убийц, всегда была бы велика вероятностью бунта. Но и большую опасность работы в Шеагральминни представляли всевозможные психические отклонения, которые точно появлялись бы со временем у каждого работника. Несмотря на бесчеловечность, которая и была первым ростком тюрьмы, ее, пока в ней еще не было заключенных, все-же прозвали именно "Справедливой Тюрьмой."
  Изначально было решено, что контакт заключенных с работниками тюрьмы должен быть минимален, а потому, дабы увеличить и психическую нагрузку на заключенных, все стражи были вынуждены носить одинаковую форму, состоящую из гамбезонов с кольчугой, а также полных носатых шлемов без забрала. Даже при желании, страж не имел права снимать шлем, а потому заключенные никогда не должны были знать, кто именно стоит перед ними. Дабы уменьшить и получаемое подобным правилом психическое давление на персонал, в казармах часто проходили различные развлекательные программы. В среднем раз в неделю, стражи напивались и развлекались с девушками, чем вызывали у заключенных еще большие психические нарушения. Будучи пьяными, стражи имели и право выходить из казарм. Для подобных развлечений был выбран понедельник. Среди заключенных, потом, этот день недели быстро потерял свое имя. Для кого-то это стал "День Избиений", а для немногих "Выходной".
  Сразу после транспортировки в тюрьму первой партии заключенных, стражи начали жаловаться, опасаясь за собственную жизнь. Почти во всех случаях получалось, что не стражи издевались над заключенными, а как раз наоборот. Пока им было запрещено использовать оружие на заключенных без приказа прямых начальников, и им приходилось отступать. Тогда были приняты и новые тюремные правила. Теперь каждый страж мог не только носить с собой оружие, но и спокойно применять его на заключенных сам. Некоторые стражи даже использовали его на заключенных просто, чтобы развлечься. Именно ввод правила "О ношении и использовании оружия" и был первым шагом тюрьмы Шеагральминни в безумие. По-настоящему страшные вещи начали происходить с заключенными уже через первые две недели после прибытия их первой партии. Стражи, уже обжившись на новом месте, теперь единолично стали для заключенных "Носатыми Палачами". И никто не пытался мешать стражам в их развлечениях. Именно для подобного они и были наняты. Единственное, что запрещалось как стражам, так и всем работникам тюрьмы - это убийства. Пусть и после страшных избиений и пыток, заключенные лишь чудом оставались в живых. Заключенным-девушкам, в зависимости от их привлекательности, выживать в Шеагральминни бывало и того сложнее, по крайней мере среди заключенных и стражей противоположного пола. Тем более, что заключенные и без того вечно грызли друг друга то из безумия, то от голода. И в драках, порой, даже убивали друг друга. Вызывая, конечно, разбирательства уже между начальниками стражей и самими стражами о причинах произошедшего, пусть даже для формальности.
  После первых использований "Камер Пыток", было решено обустроить и некоторые другие, изначально не предназначенные для подобного, комнаты под такие камеры. Кладовые, которые использовались недостаточно часто, оснащались стульями с шипами, печами с кочергами для прижиганий, и прочими экзотическими инструментами. Даже пытки в Шеагральминни начинались вовсе не по расписанию, а по прихоти работников и стражей, ведь именно для мучения заключенных они и были наняты. Некоторые стражи и вовсе принимались в тюрьму с учетом их ранних связей с определенными заключенными, которым теперь хотели лично отомстить. Начальный результат нравился как феодалам, так и королю. Прознав о происходящих в "Справедливой Тюрьме" бесчинствах, даже Алые Пески частично свернули противозаконную деятельность, в связи с чем значительно уменьшился и уровень преступности в королевстве. Ранее неуловимые бандиты теперь сдавались стражникам, при условии, что они не будут отправлены в Шеагральминни. Данный тогда королем Углоудэру "закон о помиловании" позволял им даже отработать сроки, с условием, что, в случае неповиновения, они будут не более, чем казнены. Но не отправлены в Шеагральминни, если они сдались сами.
  Также наладилась и внешняя политика. Карликовые страны, взявшиеся воевать с Ирмией пока та не могла разобраться с собственными землями, узнав в подробностях о появлении подобной тюрьмы, решили незамедлительно заключить мир. Основной причиной тому была, конечно, не тюрьма Шеагральминни, а отсутствие ресурсов на ее продолжение. Существование тюрьмы лишь подтолкнуло королей тех стран к такому решению. По законам, однажды попавший в Шеагральминни заключенный уже никогда оттуда не выйдет. Были и негласные исключения, однако и их можно было по пальцам сосчитать, и короли о них не знали. Они боялись за своих военачальников, ведь именно они и были бы без разбирательств отправлены туда. Пока они не попали туда, по военному кодексу после заключения мира сдавшаяся страна могла забрать их обратно. Но только если они ЕЩЕ НЕ ПОПАЛИ в "Справедливую Тюрьму".
  В связи с увеличением потока заключенных, начальство тюрьмы приняло решение о начале расширения ее границ. Работы должны были начаться сразу, как только тюрьма получит необходимые средства, предоставленные самим королем. До сих пор неизвестно, почему произошло именно так, однако отправным пунктом средств на строительство должна была стать именно сама тюрьма. Пусть это и было абсолютно секретно, драгоценные ящики и бочки были направлены именно в хранилища тюрьмы. Средства эти, в отличии от многих других подобных случаев, не были выданы самим королем из королевской казны, а были собраны феодалами и церквями. Также, это были и "излишки", полученные в качестве налогов. И излишки, конечно, не могли быть крупными деньгами, поэтому ящиков и бочек с ними было много. Очень много. По словам тогда еще королевского советника Люмуса, "Нет более защищенной и безопасной точки в нашей прекрасной стране, чем хранилище Шеагральминни." Эти его слова были услышаны немногими, и тогда никто не придал им особого значения. Но до кого не нужно они все-таки дошли.
  Два стража из тюрьмы Шеагральминни, Лотре и Двин, работавшие в восточной части самой тюрьмы, решили встретиться ночью в комнате одного из них и, как всегда безобидно, обсудить тему сокровищ в хранилище их тюрьмы. По роковому стечению обстоятельств, случайными слушателями их разговора стали еще пятеро стражей, несущих в ту ночь караул в казармах. И, раз разговор уже тогда между Лотре и Двином стал заходить о тихом "Поднятии собственной ставки", знавшие теперь обо всем пятеро стражей предложили им уговор. Они согласились молчать о коварном плане двух стражей, однако взамен попросили их присоединения. Выбора, как казалось, у Лотре и Двина не было. Они согласились. В ту ночь и началось первое обсуждение плана по захвату сокровищ. Единственное, что серьезно волновало Двина в тот день, так это малочисленность участников самого плана, ведь даже охраны внутри хранилища будет куда больше. Решение пришло само собой, как раз тогда, когда о той проблеме заговорил страж. "Здесь я вам помогу!" - вдруг сказал появившийся в дверях начальник стражей восточной части Шеагральминни Коселло Борода.
  Уже утром все стражи восточной части были посвящены в план, прозванный в ту же ночь "Великим Обогащением". Не было точно известно, когда прибудет ценный груз, однако этим собирался заняться сам Коселло Борода. Еще до строительства Шеагральминни, он был авторитетным главарем сразу нескольких бандитских шаек. Он был груб и недружелюбен, однако при этом был очень хитер и умен. Он умел управлять людьми, и, если бы не его управление, "Великое Обогащение" так бы и осталось всего лишь туманным планом. По мнению многих людей затем - так было бы даже лучше.
  Пока план развивался, Лотре и Двин начали по-настоящему опасаться за собственные жизни. Как только в дело вступил Коселло, изначально разрабатываемый ими план целиком ушел под влияние самого восточного начальника стражей. Они понимали, что запустили ужасающую цепную реакцию, основными элементами которой были жадные, и почти безумные стражи. Если бы оказалось, что сокровища и вовсе не должны были появиться в Шеагральминни, это точно обернулось бы для них двоих страшной смертью. Второй стороной монеты было то, что Коселло предложил заключенным восточной части молчать, а взамен, пока план не начнет выполняться, они не будут серьезно страдать. В довесок, что еще больше не нравилось Лотре и Двину, Коселло пообещал выпустить заключенных, если они помогут стражам из восточной части удержать остальных стражей. Затем они могли спокойно покинуть тюрьму. Лотре и Двин не знали точно, пойдет ли на подобное Борода, однако их это совсем не радовало.
  И самым страшным, что понимали Лотре и Двин, был тот факт, что теперь в "Великом Обогащении" совсем не осталось места для какой-либо скрытности. План, который теперь разрабатывал Коселло, был вовсе не тихим крупным воровством. Это был план крупного и страшного восстания или бунта.
  Дела шли, казалось, все лучше. Коселло получил точную дату и время доставки ценного груза в хранилище. Помощник Коселло, некий Открытый Ганс, подробно изучил план хранилища, а также, за парой бутылок крепких напитков, вспомнил и свои навыки взлома больших, толстых и крайне сложных замков. Для подобного Коселло решил предоставить в распоряжение своему помощнику несколько десятков бочек с порохом. Насколько рассчитал сам Ганс, стены и потолок помещения перед хранилищем были созданы из прекрасно поглощающего элементальные и силовые воздействия извне материала - камня Сколы. Взрыв нескольких бочек они должны были выдержать. Из того-же камня были созданы и наручники заключенных, которые с тех ни в коем случае нельзя было снимать. Минимум десятая часть заключенных Шегральминни были октолимами, пускай и не совсем умелыми. Но и, все равно, крайне опасными.
  Созданный Коселло шифр, используемый при приветствии стражами восточной части, предполагал, что позывной и отклик, которые должны были, в условиях общей тайны, помогать стражам общаться между собой на тему "Великого Обогащения", понемногу начинал интересовать и стражей других частей, с которыми граничил восток. Часто им приходилось слышать "Что будем делать?" при встрече со стражами из восточной части. Если же страж не отвечал "Будем гулять.", значит о плане с этим стражем говорить было нельзя. Отговоркой стражей из восточной части было, по предложению Ганса, "Пытаюсь найти друга, с которым вчера договаривались выпить." Пусть это и звучало довольно "повседневно", а некоторые стражи и вовсе пытались импровизировать с ответом, некоторые стражи, получившие подобный вопрос от нескольких стражей за день, при этом разобрав разность голосов, начали интересоваться шифром и подозревать самые страшные вещи. Уже на следующий день о плане прознал и начальник стражей северной части Лукемм Жирный.
  Прозванным ни с проста Жирным, Лукемм предложил Коселло сделку, принятие которой означало, что стражи северной части помогут стражам восточной, однако сам Лукемм получит не меньше одной бочки, которая придет в хранилище. По выдуманной тогда Коселло информации, всего должно было прийти по сотне и бочек и ящиков. Учитывая уже собравшийся ажиотаж, одна бочка казалась Коселло немыслимо большим желанием Жирного, однако, как и в случае с Лотре и Двином, выбора у него особо не было. После же встречи с Лукеммом, Коселло долго, на пару со своим помощником Гансом, ходили по своему кабинету и громко ругались матом. Чем больше народу участвовало в плане, тем меньше доставалось бы и отдельным стражам. Они боялись распространения чрезмерной жадности каждого отдельно.
  Оставался всего день до прибытия сокровищ. Вдруг начали пропадать некоторые стражи из западной и южной частей. Многие стражи центральной части были уже посвящены в план. Расследование исчезновений задерживали и сами стражи. Стараясь не выдавать волнения, некоторые из них специально не выходили из казарм. Никто больше не контролировал их действия на собственных частях тюрьмы. Стражи стали очень нервными, однако уже не могли успокоиться, просто избивая заключенных. Это было запрещено самим Коселло.
  На следующий день прибывшая в тюрьму проверка также исчезла. Как говорил сам Коселло, "Столько сил и времени, и какие-то крысы сверху решили мне помешать. А для всех крыс у нас одно наказание..." Сокровища прибыли утром, однако Коселло об этом не знал. Он решил ждать до вечера. Он знал, что сокровища должны были прийти утром, однако ему было нужно еще немного времени. Уже днем все стражи восточной части, стражи северной части, а также часть стражей центральной части были готовы действовать. Именно из восточной части и было решено начать продвижение к, расположенному ближе к южной части, хранилищу. Не будучи подкрепленными силами заключенных, в число участников плана вошла почти половина обитателей тюрьмы. Все участники плана из северной и центральной части использовали специально подготовленные для того пути, чтобы не попадаться на глаза не участвующим в том стражам.
  Когда пришло время действовать, Коселло собрал на главной площадке восточной части тюрьмы всех своих стражей и начал свою речь. Пришло время начинать действие, и у большинства стражей уже как следует расшатались нервы и дрожали руки, все крепче сжимающие оружие. Именно с того момента и началось то, что теперь называют "Падение Преисподней Шеагральминни". Ужасная бойня, вызванная человеческой жадностью.
  Заключенные, выпущенные стражами восточной части, будучи не посвященными в самые важные детали "Великого Обогащения", переодевшись в стражей и вооружившись оружием из оружейных восточной и северной части, которые были теми уже покинуты, быстро налетели на самих стражей, так особо и не разобравшись, против кого кто сражается. Не готовые к отражению атак других стражей, стражи южной и западной части быстро бежали и укрылись либо в камерах заключенных, либо в казармах. Сами же стражи, ввиду абсолютной идентичности формы и шлемов каждого, начали теряться в союзниках и противниках. Не понимающие происходящего стражи начали убивать друг друга, лишь бы выжить самим. Самая бойня происходила как по пути в хранилище, так и у ворот, являющихся единственным способом для желающих пережить эту бойню людей покинуть тюрьму. Но ворота были быстро заперты, а собравшиеся у них стражи, вперемешку с переодетыми в стражей заключенными, начали во всю крутить оружием, дабы не подпускать никого к себе. Переодетые заключенные решили долго не тянуть, и наказать своих обидчиков здесь и сейчас. Как бы это ни было на самом деле, но то, что видели тогда люди у ворот - это стражи, перерезающие горло другим стражам. Подобное происходило теперь по всей тюрьме. Вскоре, когда контроль за устройствами, открывающими ворота, переходя из рук в руки, был окончательно сломан, между самими воротами и полом образовался небольшой проем. Но пролезть через него никто уже не мог - все вокруг него на протяжении в десятки метров было усеяно горами трупов. Примерно то же происходило и на пути группы Коселло и Лукемма через центральную часть к южной. Командиры центральной и южной частей заранее подготовились отражать атаки бунтовщиков, поскольку сами уже предвидели будущий бунт. Единственное, в чем они просчитались, так это в способностях стратега лидеров бунтовщиков, из-за которых до сих пор их планы не разошлись достаточно далеко.
  Освобожденные заключенные-октолимы начали использовать собственные силы, дабы оставить как можно более красочный памятный след на месте своего заточения. Уже через час после начала бунта, "Шегральминни трясло так, что люди в ней едва держались на ногах." Потолок, понемногу, рушился, а стены уже трещали по швам. Тут и там уже мертвые стражи проваливались в дыры в полу, а еще живые сгорали в, вызванных действием окто по всей тюрьме, пожарах. Также, поджигатели нашлись и среди работников тюрьмы, пусть уже никто и не сможет сказать наверняка, зачем они устраивали пожары.
  Несмотря на всеобщую панику, участники плана "Великого Обогащения" продолжали продвигаться уже под землей к хранилищу. Через полтора часа после начала бунта, когда уже почти полчаса как Шеагральминни перестало трясти от взрывов, всего на пару секунд затрясло снова. Это был глубокий подземный взрыв, произведенный мастером взрывчатки Гансом. Однако продолжить выполнение плана Ганс уже не смог, ведь не успел уйти на безопасное расстояние во время самого взрыва. Водка, которой он пытался ранее убить в себе волнение, сделала свое дело, убив, при этом, и его самого.
  К тому времени, начальники стражей южной, западной и центральной части Шеагральминни уже получили прямой приказ о сдерживании бунтарей, и сдерживать их было разрешено любыми методами. Однако сдерживать было уже некому. Ввязавшиеся в бойню стражи, которые также знали о сокровищах, решили в одиночку добраться до хранилища и забрать что им, как они считали, причиталось. К тому моменту уже вся тюрьма Шеагральминни была втянута в бессмысленное сражение. Вызванные действиями заключенных-октолимов пожары и обвалы закрывали путь стражам и в разные части тюрьмы. Путь к западной части был тогда закрыт целиком. Почти никто из этой части тюрьмы оттуда не выбрался - почти всех их забрал бушевавший там пожар. А стражей южной и центральной части - бушевавший у них заключенный в черных доспехах, ставших частью его измученного тела.
  Как только двери были взорваны, охранявшие сокровища изнутри хранилища стражи были незамедлительно убиты, а группа Коселло и часть группы Лукемма попали внутрь. Сам Лукемм, едва добравшийся до Коселло, был мгновенно им же убит. Коселло знал, что Лукемма ненавидят даже среди его же стражей, однако не думал, что, таким образом, убив Жирного, он разозлит и собственных стражей, уже совсем поглощенных безумием. Сначала некоторые стражи пытались прижать Коселло к стене, однако тот кое-как смог отговорить их. Тогда он уже думал, что спасся, однако самый кошмар только ждал их впереди. Переодетые в стражей заключенные, вперемешку и с самими стражами, быстро ворвались в единственный проход, соединяющий саму тюрьму и хранилище. Ни сколько ни думая, они бросились на собравшихся в широком, хоть и недостаточно в тот момент, хранилище, стражей. Теперь уже никто не знал, кто с кем сражается. Разум всех собравшихся поглотили сокровища. Те сокровища, которые сейчас были прямо перед их руками, пусть за них им и пришлось бы убить всех, кто встанет на их пути.
  Все это, без уточнений, можно было бы назвать официальной версией случившегося. Конечно, эта версия не затрагивает Великих Планов, а лишь описывает последовательность событий без особых уточнений. История, которую хочу рассказать вам я, происходит уже чуть-чуть после самого бунта, возможно всего через пару часов. Место действия все то же, а герой - третий капитан стражей восточной части тюрьмы. По крайней мере, все тогда должны были знать именно эту его сторону.
  Также, стоит сразу упомянуть об одном персонаже этой истории, о котором, на самом деле, будет проще рассказать сразу.
  Литым Рыцарем Шеагральминни называли особо опасного заключенного, запертого в узком кубе из камня Сколы прямо под потолком в центральной части Шеагральминни, над основной лестницей. Не могу сказать сейчас, какими путями это чудовище попало в саму тюрьму, однако, попав в нее, оно быстро освоилось и взялось за организацию крупных бунтов. К сожалению, или же к счастью, а ни один из планов Литого Рыцаря не удался. Еще на стадии разработки, стражи успевали схватить Рыцаря и, затем, долго его пытали. Своих сообщников Рыцарь никогда не выдавал. Литым же его прозвали потому, что особенно злые и уставшие работать с несговорчивым заключенным стражи, решили, в прямом смысле, запаять Рыцаря в металлические доспехи, изначально предназначенные для наказания особенно провинившихся. Именно после этого Рыцарь и замолчал. Он был изолирован от остальных заключенных в связи с постоянно нарастающей в нем внутренней силой. Находиться в "кубе" он должен был вплоть до тех пор, пока начальник тюрьмы не решит, что с ним делать дальше. До "Великого Обогащения" существование того заключенного как Литой Рыцарь было, с одной стороны, фактом, но, с другой стороны, не было ни кем проверено. Входов и выходов из его обиталища просто не существовало.
  Рыцарь совершенно точно вырвался на свободу благодаря действиям участников Великого Обогащения, но никому тогда не было точно известно, чем он занимался до того, как попасть в хранилище. Но одно можно сказать наверняка - он убивал стражей, всех, кого встречал. Но лишь тех, кто на самом деле был стражем Шеагральминни. И одними из таких стражей чуть не стала некая троица капитанов, цель которых была явно не в Великом Обогащении. Их цели с самого начала были хорошо скрыты от прочих, и они как следует продумывали свои планы. Тем не менее, только один из них тогда был посвящен в истинную природу того восстания. Прочие же не знали о планах, в которые, некогда, был внедрен Коселло, и кто на самом деле контролировал тот бунт. Но мы, кто знали об этом, знали и их историю, и тогда стали ее участниками. Как в песни о герое, мужество кого воспевалось бардами, это история не об одном человеке, а о самом Пламени, которое никогда не угаснет, и о чувствах, которые не увянут. История о том, кто не раз обманывал смерть, и, подобно фениксу, восставал из пепла. История, скорее, больше похожая на некролог обезумевших от жестокости людей.
   
  Глава 1: Последствия великого пиршества.
  Тихий треск, запах гари, и полная темнота, в которой даже по совсем тихому дыханию тогда нельзя было распознать в той комнате присутствие человека. Там, едва освещаемый светом огня от горящего этажом выше шкафа, наверняка подожженного ранее кем-то из бунтовщиков, и получая его свет через также некогда пробитый кем-то потолок, страж уже не первый десяток минут провел, лежа на полу, изредка, на мгновения, приходя в себя, затем теряя сознание будто в густом тумане. Он слышал тот треск, видел то пламя, но никак не мог заставить свое тело хоть немного пошевелиться.
  Вдруг - очередная тряска, которых уже давно не было. Наверняка, результат нового взрыва где-то под землей. Пускай и случайно, он немного расшатал уже и без того державшийся на тоненьком кусочке арматуры кусок потолка. Будто отпуская мешавшую ей деталь, арматура оторвалась, и камень, довольно крупный треугольный кусок бетона, с грохотом упал на пол. Грохот же тот, пожалуй, оказался далеко не столь силен, как порожденный тем же падением камня крик. Нет, это был не крик, а самый настоящий вопль. Вопль человека, которого так спешно оторвала от сна ужасная боль - камень упал ему на левую ногу, и наверняка повредил кость. Взвыв, он напряг живот, согнулся, и, теперь уже сидя, схватился обеими руками за камень, изо всех сил стараясь отбросить его в сторону. Было очень темно, и разум стража еще не до конца очнулся. Левее него, куда он и пытался сбросить, или хотя бы оттолкнуть камень, была стена. Крепко сжав зубы, не то от злости, не то от боли, он, осознав это, бросил камень вправо, да так, что тот разбился о параллельную стену, запылив весь пол. Стоная от боли, бедный страж изо всех сил сжал ногу, берцовая кость которой уже наверняка треснула, и только теперь окинул комнату злым взглядом, изучая окружение. В обычном случае, человек бы наверняка еще долго просидел там, а то и вовсе бы потерял сознание от боли, но Кирк, совершенно точно, не был обычным человеком. Именно так его звали, капитана стражей тюрьмы Шеагральминни, который был точно сильнее, мужественнее, и человечнее многих прочих своих братьев по ремеслу. Но что он сам об этом знал? Помещение, в котором он оказался, было ему не знакомо, и даже подумав, как же он попал в то затруднительное положение, он с ужасом поймал себя на мысли...нет, скорее он поймал себя на отсутствии мысли. Никаких деталей, только смутные образы и затуманенное сознание. Был ли он с бунтовщиками, или же сдерживал бунт? Он мог сказать наверняка, что был бы против подобных планов теперь, и ему никогда не нужны были богатства. Тем более, он всегда был против жестокости людей по отношению к другим людям. Чем больше он думал об этом теперь, изо всех сил игнорируя боль, тем глубже пускало в его голове корни сомнение.
  Обладая острым умом, Кирк решил, что думать о том, к чему доступ его разуму все равно закрыт, бесполезно, и потому сосредоточил свои мысли на том, что окружало его в реальности. Упавшая вместе с камнем от потолка при тряске горящая доска уже почти не горела, но даже тлея немного освещала комнату вокруг себя. Под собой Кирк обнаружил достаточно много крови, чтобы, затем, без проблем обнаружить ее и на себе. Кровь, ныне уже свернувшаяся, текла из его разрубленного правого плеча. Рана была достаточно глубокой, и еще ранее, толкая упавший на левую ногу камень, он заметил, насколько плохо управляет правой рукой. Боли почти не было, и тем более она перебивалась болью в поврежденной ноге. Помимо этого, на полу, чуть ближе к еще закрытой двери, лежал меч, который Кирк, наверняка, отпустил, получив ранение в плечо, и тогда же потерял сознание. Причина того ранения отпечаталась в его памяти так же размыто, как и все прочее до него, и имела очертания, скорее, закованного в черные доспехи человека. Он едва ли мог вспомнить, как это произошло, и почему тот человек на него напал, но достаточно усердно об этом думая, уже, с трудом, облокотившись на стену левее, вставая на ноги, начинал чуть лучше вспоминать детали, окончательно пробуждая разум от сна одной только болью в поврежденной ноге.
  Раздумья давались ему уже проще, но он по-прежнему не мог придать своим воспоминаниям общий смысл. Изучая округу, не обратив внимания на то, как след крови на "его" мече, лежащем на полу, схож с его собственной раной на плече, он лишь еще раз убедился, что раздумья здесь делу не помогут, вдруг потеряв под ногами опору. Как оказалось только теперь, впереди, куда медленно шел Кирк, у пола отсутствовал вполне приличный кусок бетона. Его сердце, на мгновение, остановилось, но сам он не успел издать и звука, как опора под ним снова вернулась на место, а его еще мокрые слипшиеся от пота волосы колыхнулись едва разогнавшимся от падения ветром. Сложно сказать, сколько это продлилось, но для Кирка моменты исчезновения пола под собой и его появления точно стали смежными мгновениями. С грохотом кольчуги и звуком рвущейся ткани, оборвав об часть арматуры выше кусок зацепившегося за нее плаща со спины формы, он упал животом на что-то достаточно мягкое, и потому, в этот раз, даже ничего себе не повредил. Боль в ноге от этого, тем не менее, снова на секунду заставила Кирка вскрикнуть, и мгновенно вскочить на ноги, резко оттолкнувшись от пола руками.
  Делая небольшое отступление - надеюсь, вы, уважаемый читатель, не из числа тех, кому становится дурно при виде крови? Часто вид крови, в человеческом сознании, ассоциируется с опасностью, ведь ее потеря в повседневной жизни значит, что человек получил достаточно серьезные повреждения. Часто, также, потеря столь важного для тела ресурса у людей мирных ассоциируется с насилием, и потому пугает. Да, как вы уже наверняка поняли, в нашей истории слишком многое связано с насилием. И его последствий, временами, становится слишком много. Я хочу, чтобы вы были готовы к этому, или же, как можно быстрее, оставили эту книгу, если вы достаточно впечатлительны, чтобы травмировать свое сознание столь нестандартными даже для нас, жителей Последнего из Первых Миров, вещами.
  Вы все еще здесь? Надеюсь, вам не придется к этому привыкать. Как и к тому, что автор сия произведения - страшный балабол.
  Хромая и сгибаясь от боли, чуть отойдя назад, едва не поскользнувшись на луже крови, в которой он еще лежа испачкал подбородок, Кирк сразу обратил внимание на лежащее перед собой тело, на которое, по-видимому, и упал ранее. Это было тело стража, в характерном для них гамбезоне с кольчугой, но без шлема на голове. Страж лежал лицом к потолку, прямо на большом куске бетона, вместе с которым, видимо, и сам провалился вниз с верхнего этажа. Увидев его лицо, окровавленное, с подтеками от рта и застывшим в глазах выражением боли, Кирк сглотнул вдруг подошедший к горлу ком. С одного взгляда он вспомнил, кем был тот страж, хотя пока и не мог понять, что их ранее связывало. Детали все больше смешивались в его голове, но он еще не мог представить общую картину всего с ним произошедшего. Окружающая его комната была освещена уже не огнем, а совсем уже тусклыми кристаллами Зоота на стенах, и являлась, уже точно, кухней. Дыр в полу вокруг себя Кирк уже не видел, и без того надеясь, что ниже ему здесь падать будет просто некуда. На самой кухне, стоит сказать, мяса в тот момент было куда больше, чем когда-либо. Лишь с ракурса, который занял тогда Кирк, можно было разглядеть тела девятерых стражей. Здесь без затруднений улавливался самый настоящий, едкий запах смерти, и такой же, пробирающий до костей, мертвый холод. Ощущение всего этого только усиливалось окружающей влажностью воздуха, вызванной испарениями воды из нескольких ведер у левой стены, наверняка перевернутых в ходе боев. Но пол в помещении был залит далеко не только той водой.
  Уже привыкший к тусклому свету, и пристально рассматривая округу, Кирк отчетливо заметил на полу, в руке у мертвого стража позади себя, пустую склянку с надписью "Зелье Клариссы". Поврежденная нога все еще ужасно болела, и ей было почти невозможно двигать. Правая рука и вовсе отказывалась шевелиться. Даже от пола Кирку, ранее, пришлось отталкиваться в полную силу только левой руки. Ему необходимо было как можно быстрее решить эту проблему, заодно восстановив в организме прежний запас крови, от потери которой он уже изрядно ослаб, и немного шатался. Вытерев кровь с подбородка рукавом формы, передвигаясь медленно, но осторожно, он подошел к присевшему в последний раз у стены стражу со склянкой в руке, и осмотрел шкаф рядом с ним. Все полки были порушены явно ударом о них одного из стражей, и среди образовавшейся кучи вещей на полу под ними было почти невозможно разобрать склянку, которая была бы не разбита. Тем более, лежавшие там осколки стекла вперемешку с пищей уже успели привлечь к себе внимание мелких черных муравьев, теперь точечно покрыв собой всю кучу как крошки мака в маковой булке. Воистину, эти насекомые обживаются в любом месте, куда бы люди их случайно не занесли. Тараканов в Шеагральминни за время ее существования еще не появилось, но муравьев, в некоторых частях тюрьмы, было уже предостаточно, и выводить их никто даже не пытался.
  Все же, перебрав кучу хлама под шкафом руками, не боясь порезаться благодаря кольчужным перчаткам, Кирк нащупал там одно последнее, не разбитое, Зелье, и уже с ним в левой руке облокотился на правый бок, прижавшись к стене. Также, на всякий случай пододвинув к себе поближе полуторный меч стража у стены, Кирк зубами вынул пробку из склянки с Зельем, выплюнул ее подальше, и, глубоко вздохнув, целиком ее опустошил.
  Зажмурившись и прикрыв рот рукавом гамбезона от прямо-таки невыносимой приторной сладости зелья, Кирк чуть отошел в угол, за которым его, как он подумал, будет теперь меньше всего видно. Пока Зелье не начало работать в полную силу, он имел все шансы спрятаться за плохо освещенным шкафом в углу без вреда для работы целебного снадобья. Зелье Клариссы, как и многие прочие октовые снадобья, было очень требовательно к соблюдению покоя телом человека. Впитываясь в кровь, расходясь по телу, оно начинало обжигать, вырабатывая огромную энергию, сосредотачивая наибольший свой жар в местах, которым больше всего требовалось исцеление. Долгое изучение людьми ардов дало начало многим открытиям, включая и это. Гений Совета Октолимов Ирмии, известный как Подчинитель, всю жизнь изучал уникальные свойства организмов ардов, и вполне заслужил свое звание гения, использовав их составляющие в своих изобретениях, включая и Зелье, названное в честь вполне безобидного, известного своим метаболизмом, арда - Клариссы. Арда, которого, благодаря свойствам своей крови, полностью истребили, а останки переработали все эти гадкие людишки. Что, впрочем, никому из них не казалось плохим, ибо арды, называемые то монстрами, то чудовищами, никогда не воспринимались людьми как существа дружелюбные, а во времена Первой Войны и вовсе помогали имтердам, то есть злейшему врагу человеческой расы.
  Не мешая действию Зелья, Кирк как следует осмотрел кухню, пытаясь восстановить для себя в ее виде порядок произошедших вокруг событий. Почти все стены и большая часть пола были заляпаны и залиты кровью, а мертвые тела стражей были разбросаны тут и там в совсем хаотичном порядке, часто отдельно от некоторых своих частей вроде рук и ног. Некоторые из них, судя по позам и кровавым разводам, еще совсем недавно были живы. Это относилось, в большей степени, к тому стражу, меч которого Кирк забрал у шкафа с Зельем Клариссы, и за которым по полу от самой двери тянулась весьма заметная полоска растертой о одежду, скорее всего о колени, крови. "Истек кровью. Ему перерубили кость на левой ноге. Похоже, пытался добраться до полки с "Зельем Клариссы", но помешала прорубленная нога. После этого его никто не трогал. Раз так, он был последним, кто оставался живым на этой кухне. Был бы здесь кто еще, его бы наверняка добили...". Очевидно, что тот самый страж потерял сознание от кровопотери, и опустошить склянку с Зельем не успел. Все оно, из уже открытого сосуда, разлилось по полу, а сам страж, так им и не воспользовавшийся, совсем скоро тихо умер.
  Как заметил сам Кирк, кухня тогда больше была похожа на оборонительный пункт. "Возможно, что струсившие в последний момент участники Великого Обогащения пытались укрыться здесь от других стражей?" - думал Кирк. И действительно, на этой самой кухне ровной стопкой у стены лежали никем не тронутые мечи, а кое-где, кучками, были сложены друг на друга различные припасы. Некоторые стражи умерли здесь без шлемов. Сложно совместно действовать, когда те, кто защищается, и те, кто атакует, выглядят одинаково. Возможно, поэтому в этой бойне не выжил никто. Защищавшиеся стражи могли действовать сообща, однако отсутствие шлема сыграло и на их защите, тем более если их застали врасплох. Это подтверждало местоположение одного из тех стражей, лежавшего в луже крови на пробитом по середине столе. Вполне можно было предположить, что он стоял на том столе, и объяснял что-то другим стражам, когда к ним ворвались враги, тут же выбив с петель дверь, и принявшись убивать всех на своем пути. Неизвестно, что произошло с тем стражем дальше, но, судя по луже крови, вытекшей из его головы, и отсутствию прочих повреждений, отсутствие шлема сработало против него уже в падении головой на каменный пол, и это же стало причиной его смерти.
  Порубленные мечами каменные стены, проломленные телами стражей полки и целые шкафы, разломанные стулья, которые наверняка защищавшиеся стражи, в ходе боя, кидали в нападавших. Подобные картины могут довести до безумия впечатлительных людей, к которым, тем не менее, Кирк совсем не относился. Он уже вспомнил, казалось, все, что мог, и что его разум, будто нарочно, не блокировал. Вспомнил, как на него, и еще двух стражей, в комнате выше кухни, напал закованный в черные доспехи монстр, и вспомнил, что он сам делал во время разразившегося, всего за десятки минут перед этим, бунта. Временами, перед его глазами вставал образ некоего огня, алого пламени, но он совсем не придавал этому значения в подобной ситуации, то есть в самом бунте, где то и дело, благодаря октолимам, в пламени сгорали люди. Пускай даже Кирк тогда не мог вспомнить, встречал ли он октолимов в бою лично.
  Почесав голову левой рукой, страж вдруг заметил, что и сам уже не носил шлема. На секунду он удивился этому факту, а затем удивился и собственному удивлению, ведь он уже знал, что сбросил шлем еще до получения раны на правой руке, но даже про это вспомнил только теперь, хотя и сам недавно, машинально, вытирал кровь с открытого подбородка. С осознанием этой мысли, помещение вокруг него снова пошатнулось от очередного подземного толчка, вернув стража в мир текущий, в котором он, сам того не понимая, едва не пропустил нечто крайне важное. Он не знал, сколько времени он стоял в том углу, и насколько продвинулось восстановление его тела Зельем Клариссы, но в момент, когда произошла тряска, на той кухне он был уже не один. И заметил он это только благодаря тряске чужой кольчуги совсем неподалеку.
  Кристаллы Зоота от той тряски почти совсем потухли, но еще немного освещенная светом пожара из дыр в потолке, кухня была теперь темна лишь в определенных местах, и особенно в том месте, где за шкафом у стены скрывался Кирк. Некто, вошедший в помещение через дальнюю дверь, был одет в форму стража, однако наверняка самим стражем не являлся. Как заметил Кирк, осматривая слабо освещенную в темноте кухни фигуру, "Половина кольчуги висит, и шлем подобран явно не по размеру. Всех стражей одевали строго по их физическим данным, так что это точно не страж, а переодетый заключенный".
  Не спуская глаз с нового, как думал Кирк, "конкурента на место последнего стража с кухни", сам Кирк довольно крепко сжал рукоять своего нового меча в правой руке. Теперь ему было совсем не больно, и рука уже хорошо реагировала на его действия. Переодетый заключенный же, легко, обходя трупы, едва звеня кольчугой, подошел к тем самым шкафам, с которых недавно забрал "Зелье Клариссы" теперь стоящий за ними же настоящий страж. Не трудно было догадаться что он там искал. Раз он был не стражем, церемониться с ним Кирк не собирался. По мере приближения противника, его сердце стучало все быстрее, а дыхание становилось все более горячим. Такое оживление тела ему нравилось. До начала бунта, он сам был стражем, и не простым, а одним из их капитанов. Задача о сдерживании заключенных была актуальна и для него, и теперь, даже спустя неопределенное время, он был готов исполнить свой долг так же, как наверняка делал это раньше. Меч в его руке уже жаждал крови.
  Он молниеносно подскочил к спине стража, однако едва успел довести меч в своей рабочей правой руке до шеи заключенного, прижав при этом его мечом как можно сильнее, как совсем потерялся в действиях. Он должен был проткнуть врага мечом в спину, но на эффективности его мышления сказалось еще не до конца сошедшее влияние Зелья, и он выбрал альтернативный вариант. Вариант, который, тем не менее, с самого начала был обречен на провал, поскольку перерезать горло заключенному Кирк не смог бы из-за кольчуги под шлемом, которую так просто не разрежешь. Сжав зубы от злости на собственный провал, он, все же, не растерялся, и попытался левой рукой снять шлем с головы заключенного.
  И это тоже было неверное решение. Ранее оцепеневший заключенный быстро пришел в себя, и сорвал левую руку Кирка со своей шеи. Затем, резко повернувшись направо, его меч, который сам Кирк тоже заметил только теперь, со свистом и звоном пролетел в сторону его груди, что тот легко отбил своим мечом. Отскочив назад, в такой темноте он снова замешкался, потеряв часть мыслей в тот момент на "не лежит ли рядом чего-нибудь, обо что я мог бы споткнуться". В результате этого, Кирк и вправду споткнулся, но уже от резкого удара ноги заключенного в живот, сбившего своей немалой мощью его с ног. Явно так до конца и не восстановившаяся его левая нога снова заболела, и Кирк не смог сразу встать и ответить неприятелю. Недостаточная освещенность, помимо всего прочему, помешала и заключенному нанести Кирку последний удар. Поскользнувшись на крови, и упав на пол, заключенный ударился головой, а шлем с кольчугой немало съехал с его головы. Кирк, уже поднявшийся на ноги, был готов к сдерживанию, как казалось, вполне сильного противника, но не смог обнаружить его перед собой. Заключенный же, потерявшись в пространстве из-за съехавшего шлема с прорезями для глаз, попытался встать и атаковать на звук, но вовремя заметивший это Кирк решил закончить ранее начатое дело, и зарубить его, сняв с него шлем. Обстановка для него была самая подходящая. Он стоял выше, а над ним была дыра, из которой вниз светил огонь. Все это лишь помогло бы Кирку нанести удар. Одним мощным движением левой руки шлем был сброшен с головы жертвы, и смертоносный пронзающий удар меча Кирка...затерялся только в его мыслях.
  Увиденное им начало немую паузу, в которой ни Кирк, ни заключенный, не шевелились. С одной стороны, заключенный должен был быть ошеломлен, и потому бы не успел нанести удар. С другой стороны, Кирк имел все шансы мгновенно убить жертву. И все же - им обоим что-то помешало.
  - Девушка? - чуть отодвинулся назад Кирк.
  Девушка - черноволосая, совсем молодая, с лицом, полным удивления, покрытым грязью и кровью, сверкая пурпурными кошачьими глазами, медленно поднялась на ноги, сопровождаемая не менее удивленным взглядом Кирка. Он смотрел в ее глаза, и никак не мог понять, что в них увидел мгновение назад, когда не стал ее убивать. Не менее задумчиво смотрела на него и она, будто с кем-то его спутала, но не могла понять, с кем именно.
  - Ты не атакуешь? - стараясь не думать о пустяках, спросил Кирк.
  - А ты? Почему ты не ударил? - кажется, чуть пришла в себя она.
  - Н-не волнуйся. Я могу сделать это в любой момент. - цыкнул Кирк, пожелав не вводить потенциального врага в подробности.
  - Я не атакую...потому что ты мне не враг. - вдруг тихо проговорила она.
  Кирк удивился. Возможно, она не знает, кто он, и это будет ему на руку. В любой другой ситуации, он бы воспользовался этим, и ударил исподтишка. Он не был из тех, кто долго колеблется, и на своей шкуре, не раз, познал все секреты выживания в жестоком мире. Но сейчас он был не настолько уверен в себе, и реакция, которую в нем вызвал один вид этой девушки только лишний раз заставила его сомневаться. Сомнения эти были очень масштабные, и Кирк сам не понимал, в чем конкретно он сомневается. Он просто сомневался, и не мог это никак объяснить.
  - Так...как тебя зовут? - вдруг, после некоторых, явно серьезных, раздумий, спросила его девушка.
  - Кирк из Дельсберга. - уверенно ответил Кирк.
  - Вот, как я и думала. Мы не враги, потому что оба заключенные. - чуть улыбнувшись, подняла указательный палец правой руки она.
  Кирк снова удивился. Он совершенно точно знал, кто он, и знал, что был стражем. В каком-то смысле все работники Шеагральминни в ней были такими же заключенными, хоть и с большими полномочиями, но он сомневался теперь и в том, что она имела ввиду что-то вроде этого.
  - Кирк из Дельсберга - третий капитан восточной части Шеагральминни. Не заключенный. - баритоном проговорил он, будто представлялся старшему по званию военному.
  - Что? То есть...но ты же октолим?
  - Октолим? Нет, с чего бы?
  - Но от тебя исходит внутренняя сила.
  - Не может быть.
  - Да, исходит. Я - Термисорра из Дельсберга. Как понимаешь, я тоже октолим. Мы все уникальны, и потому носим фамилиями имена городов, откуда мы родом. Мы с тобой...эм...мы с тобой не встречались раньше в Дельсберге?
  - Не знаю. Не помню такого. В Шеагральминни все стражи носят фамилией имена родных городов, чтобы не путать стражей с похожими именами. А еще, заключенные будут думать, что все стражи - октолимы. Но это не так. И я не октолим.
  - Гм...Тогда откуда эта внутренняя сила? - не отступала Термисорра.
  - Может быть...от правой руки? - подумал Кирк.
  Термисорра, бережным взглядом осмотрев правую руку Кирка, подошла было ближе, но прикоснуться к ней Кирк не позволил, остановив девушку движением руки.
  - Не бойся. Я просто приложу руку... - немного взволнованно и неуверенно сказала она.
  Кирк, прикрыв глаза и вздохнув, опустил руки. "Так и быть, поверю..." - подумал он.
  Будучи на две головы ниже и без того высокого и коренастого Кирка, Термисорра едва могла дотянуться своими маленькими и короткими руками до поврежденного плеча Кирка. Хотя тот и принял Зелье Клариссы, чтобы его излечить, некая остаточная энергия, которая неприятно отзывалась по его телу все это время, препятствовала полному заживлению. Девушка чувствовала эту энергию, и попыталась к ней прикоснуться, чтобы понять ее сущность. Она была молода и неопытна даже в плане окто, которое и сама обрела совсем недавно, и для нее подобное вполне могло быть опасно. Однако все оказалось вовсе не так плохо, по крайней мере для нее.
  Кирк чуть отскочил в сторону, при этом испуганно вскрикнув, чем неслабо напугал и Термисорру. Его взгляд изменился, в его глазах от пламени огня наверху отразился страх. Пусть он не был из пугливых, и даже самое страшное чудовище не смогло бы его напугать...кажется, будто он встретил нечто намного страшнее.
  - Кирк? Кирк, что произошло? - испуганно попятилась назад Термисорра, глядя на напуганное не хуже ее самой лицо стража.
  Кирк не отвечал. Образ, который мелькнул в его голове лишь на мгновение был слишком страшен. Наверняка, это был образ чего-то из его прошлого, о чем он никак не мог вспомнить. Снова черные доспехи, закованный в них монстр, и горящие голубым пламенем глаза. Образ этот сопровождался столь жуткой злобой, отсутствием какой-либо человечности, что его едва можно было назвать образом человека.
  - Кирк?.. - тихо и протяжно спросила Термисорра.
  - Ничего. Вспомнил что-то страшное, да и только. - покачал он головой, стараясь прийти в себя.
  - Это как-то связано с бунтом?
  - А? - не понял Кирк.
  - Ты говорил, что ты капитан из восточной части. Все стражи восточной части участвовали в бунте, и ушли в хранилище тюрьмы. Ты был с ними, но тебя что-то остановило?
  "Почему я вообще ей что-то рассказываю? Она же заключенная..." - глубоко в голове Кирка пронесся голос его совсем запутавшегося разума.
  - Я, и еще два стража, отделились от группы Коселло по пути в центральную часть. Кажется, на нас и вправду что-то напало. Что-то вроде рыцаря, закованного в доспехи из черного металла. Это он ранил мою руку, и убил одного из моих товарищей. Видимо, его тело упало сюда через дыру в полу. - указал он на труп, на который ранее сам упал через ту же дыру.
  - Так это был Литой Рыцарь? - удивленно раскрыла глаза Термисорра.
  - Литой Рыцарь? Тот особо опасный заключенный из центральной части?
  - Слышал о нем?
  - Только имя, которое ему дали стражи.
  - Говорят, что это ложно обвиненный заключенный. Его дочь убили разбойники под прикрытием Алых Песков. Их вина не была доказана, поэтому отец решил устроить самосуд, и убил разбойников, за что его и посадили в Шеагральминни. Он часто устраивал бунты, его ловили, но он никогда не выдавал своих подельников. За упрямство его начали пытать, и в один момент он вырвался, вырвал у одного из стражей оружие, а другому вырвал голову. Он убил немало стражей, прежде чем его смогли поймать, и заковать в черные доспехи. Можно сказать, что его в них заживо запаяли. Но он не только не умер от этого, но и получил новые силы. Его посадили в огромный куб из камня Сколы над центральной лестницей тюрьмы, и во время бунта он оттуда вырвался. Кажется, он мстит стражам за дочь, и поэтому всех теперь убивает. Будто он чует, кто здесь страж, а кто нет.
  - Мстит за дочь? Но его дочь убили разбойники, и он же их убил. - не понял Кирк.
  - Но тем разбойникам произошедшее спустили с рук, а за их убийство его посадили сюда. Теперь он думает, что все это связано, и стражи стоят на пути его правосудия.
  - Тц. Просто очередной сумасшедший, каких полно тут и там, ведомый ненавистью ко всем подряд. - цыкнул Кирк.
  - Но...тебе его не жалко? - вдруг тихо спросила Термисорра.
  - Что? - удивился реакции девушки Кирк.
  - Н-нет, ничего. Кого это вообще волнует... - особо подозрительно опустила голову она, изо всех сил изображая безразличную улыбку.
  Наступила тишина. Абсолютная, и абсолютно гнетущая. Термисорра часто бросала взгляд на черты лица уже спокойного Кирка. Она находила его манеру говорить ей в чем-то знакомой, но не могла узнать больше ничего. Ничего, что, хотя бы, смогло бы помочь ей проще ответить на единственно, теперь, волновавший ее вопрос. Правда ли этому человеку, стражу Шеагральминни, можно было доверять, ведь он вполне мог, не снимая шлема, истязать ранее прочих заключенных? Как ни странно, лицо его вовсе не подпитывало в ней ненависти к стражам, о деяниях которых она была и без того наслышана. Ее перевезли в Шеагральминни недавно, и никто еще не успел как следует ей навредить. И Кирк, пускай и выглядел со стороны довольно грозно, не казался ей разбойником или бандитом, как многие его товарищи по службе. Скорее, для нее он выглядел как потерявшийся бедолага, находиться рядом с которым вовсе не так опасно, как блуждать в одиночку по уже разваливающимся руинам тюрьмы.
  - Из-за ранения, которое мне нанес Литой Рыцарь, я частично потерял память. - задумавшись, проговорил Кирк, глядя на труп своего товарища рядом, в лице которого застыло лишь выражение немого ужаса.
  - Потерял память? - как-то особенно удивленно переспросила Термисорра.
  - Да, я не могу вспомнить некоторые моменты своей жизни. Я не помню, зачем мы с Дювером и Вольдемаром отделились от группы Коселло, и как нарвались на Литого Рыцаря. Да и что было до того, как я попал в Шеагральминни, я тоже не помню. Одни темные пятна в памяти.
  Термисорра молчала, но и Кирк не торопился говорить дальше. В их головах происходили довольно странные процессы - даже мне сейчас было бы трудно сказать, о чем именно думал тогда Кирк. Но мысли Термисорры мне были более чем ясны.
  - Слушай...Тебя точно зовут Кирком? - вдруг неуверенно, но с явной надеждой на какой-то определенный ответ, спросила Кирка Термисорра.
  - М? Точно ли? - не понял вопроса Кирк.
  - Ну...
  - Меня звали так столько, сколько я себя помню. Не мог же я забыть нечто такое. - покачал головой Кирк.
  - Вот как?
  - Что-то не так?
  - Нет...Я просто предположила. - покачала головой Термисорра.
  - Ты не можешь сделать что-то с моей амнезией?
  - Что, например?
  - Ты же октолим - наверняка есть способ.
  - Я мало что в этом понимаю. Да и с окто Литого Рыцаря я как-то не знакома.
  - Вспомнить бы хотя бы, до куда мы втроем успели добраться... - снова задумался Кирк, скрестив руки на груди.
  - Сейчас мы в центральной части.
  - Вот как... Отлично. - расцепил руки он, быстро оглядевшись, затем пошагав в сторону небольшого треугольного деревянного щита, лежавшего у стены с дальнего конца помещения.
  В помещении было и вправду достаточно холодно, и Термисорра начинала немного потрясываться, пытаясь развеять холод. Долго стоять так на месте было опасно, по крайней мере в месте с уже столь жуткой репутацией.
  - Какие у тебя планы?
  -В центральной части есть библиотека. Как раз возле той лестницы, над которой висела клетка Литого Рыцаря. В библиотеке были и архивы с делами заключенных. Все наблюдения по делам Литого Рыцаря должны храниться там. - подошел к щиту и взял его в левую руку Кирк, крутя его в ней, и осматривая.
  - Значит, так ты хочешь узнать, как избавиться от амнезии?
  - Да.
  - Путь до туда все еще опасен, раз Литой Рыцарь на свободе.
  - Я бы сказал, что не тяну тебя с собой... - начал говорить Кирк, но, похоже, так и не собирался заканчивать мысль.
  - Но я все равно пойду. Уйти отсюда в одиночку теперь невозможно. Все выходы завалены телами, а у них тут и там сидят стражи с арбалетами. - вздохнула Термисорра.
  - Тогда решено. Но сначала - перекусим. - пошел в сторону, пожалуй, единственного не тронутого стражами шкафа с едой Кирк, по пути собрав руки перед ртом, и дыхнув туда в попытке хоть немного согреться.
  Пусть дверцы того шкафа и были заляпаны кровью, внутри все выглядело куда лучше и, главное, аппетитнее. Особо не раздумывая, Кирк взял кусок хлеба, кусок бекона, ржаные гренки и яблочный сок, и унес это все на стол, все это время, стоявший у стены, а потому почти не поврежденный. Он положил все это на свой новый щит, предварительно скинув со стола разбитую об чью-то голову табуретку, а в качестве столовых приборов использовал вилку, и нож, который, к счастью, мирно лежал на столе, и его не пришлось доставать ни у кого из головы.
  - Приятного аппетита. - уже веселее ухмыльнувшись, пожелала ему Термисорра.
  Кирк отрезал кусок бекона ножом, и протянул его девушке.
  - Взаимно. - с уже набитым гренками ртом, держа нож с мясом на вытянутой в сторону девушки руке, пробурчал он.
  - Не нужно. Мы, октолимы... - перебилась урчанием в собственном животе она, явно желавшая напомнить про свойства организма октолимов, способных перерабатывать в энергию любые ресурсы тела.
  Кирк, не опуская руки, саркастично улыбнулся, что с его набитым едой ртом выглядело как минимум жутко.
  - Разве можно есть такое мясо в сыром виде? - все-таки, еще немного сопротивляясь его виду, спросила она.
  - Оно копченое. Да и видел я вашу повседневную пищу. Тут даже сытым при виде окорока проголодаться можно. - продолжил налегать на бекон и гренки Кирк. Сок, увы, уже давным-давно "зацвел", и его даже бывалый октолим пить бы не стал.
  - Я провела тут всего пару недель, и меня особо не трогали. Но представляю, какого было тем, кто сидел тут раньше. - все же не устояла перед видом столь сочного мяса она, взяв его вместе с ножом, и сев с ним на самый стол, отчего тот тихо заскрипел.
  - До приказа Коселло не трогать заключенных восточной части, тут не жил никто. Лишь выживали, кто как мог... - едва протолкнул по горлу уж чересчур большой кусок мяса Кирк. Настолько тяжело это было, что он, затем, даже закашлял.
  - Может быть, найти чего-нибудь другого попить? - посмотрела на тот же шкаф Термисорра.
  - Нет...Тут мясо мягкое, да и пить я не хочу. После этого Зелья... - принялся сразу за следующий кусок Кирк.
  - Я как раз хотела взять с собой баночку. Но ты, видимо, выпил последнее.
  - За что тебя посадили в Шеагральминни? - вдруг, не поворачивая головы от стола к Термисорре, спросил Кирк.
  Девушка же, в свою очередь, застыла на месте с открытым ртом, держа перед ним двумя руками тот же кусок окорока. Прошло всего несколько секунд, как образовалась эта немая пауза, и Кирк никак не пытался ее развеять. Термисорра совсем потерялась, думая, как и что ей следует говорить. "Могу ли я..." - подумала она. Но она не могла. По крайней мере, не успела бы.
  - Шаги и речь. - быстро положил все на стол, и с усилием проглотил последние гренки, Кирк.
  - Дальняя дверь? - вскочила с места мгновенно взволновавшаяся Термисорра, посмотрев в сторону дверного проема, перед которым лежала выбитая с петель дверь.
  В столь гнетущем мраке, окруженные препятствиями в виде тел стражей и прочих результатов местного погрома, даже могучему Кирку и октолиму Термисорре было бы слишком опасно сражаться с другими людьми. В коридоре, ведущем к той двери, рядом с которой некогда и упал на труп товарища Кирк, раздавались звенящие и скрипящие, тяжелые шаги металлических сапог. Сомнений не было, что эти люди были одеты в форму стражей, но неизвестно, являлись ли они ими сами. Но мысли сбежать через ближайшую дверь у Кирка и Термисорры в голове даже не промелькнуло. Шаги звучали еще очень далеко, и Кирк лишь чудом, словно летучая мышь, воспользовавшись в такой тьме будто эхолокацией, их услышал. Они пока вряд ли могли услышать их, но рисковать было никак нельзя.
  - Притворимся мертвыми. Только быстро. Это могут быть заключенные-октолимы. Нам нельзя рисковать. - тихо скомандовал Кирк, пробираясь в темноте чуть под стол, так же тихо, затем, собрав с одного из трупов, лежащих как раз под столом с прорубленным животом, моток внутренностей, совсем не обращая внимания, как видом этого избавил Термисорру от последнего чувства голода и аппетита.
  Лег Кирк у стены, прижав к полу животом собранные им...беее..."безделушки". Выглядело это, на самом деле, не столь отвратительно только в местной темноте, где и самого Кирка разглядеть, при желании, было крайне тяжело. Термисорра же нашла выход проще, поскольку, стала октолимом совсем недавно, и еще не знала, что ей подобным и яды, и тем более различные неприятные позывы организма от отвращения не страшны. Она тихо прошла к стене, и без того заляпанной кровью, и легла за телом другого, убитого явно арбалетным болтом в горло, стража. Подходящий ракурс и недостаток освещения делали свое дело, и в них обоих признаков жизни потенциальные противники наверняка бы не заметили. Кирк лежал неподвижно, все еще держа в правой руке меч, а в левой щит, и вполне был готов ответить на любую агрессию со стороны таинственных гостей даже из такого положения.
  Положение Кирка вполне позволяло ему не только услышать, своим и без того невероятным слухом, но и орлиным зрением увидеть гостей в осколки разбитого зеркала, лежащего теперь частью на полу, и небольшой частью еще висевшего в почти неповрежденной оправе на стене. С каждой секундой волнение Термисорры росло, в то время как Кирк полностью сосредоточился на звуке. По мере уменьшения расстояния между гостями и дверным проемом кухни, сдерживать звук дыхания при учащающемся сердцебиении Термисорре становилось все сложнее. Ей было спокойнее от мысли, что ее окто вполне может помочь ей в бою, а ее товарищ, Кирк, выглядит вполне серьезным воителем. Но она никогда не была убийцей, что бы о ней не думали. В глубине души она оставалась невинным ребенком даже в свои шестнадцать лет, прожившая всю жизнь в уюте дома, с любимой сестрой, с мамой и папой. Кирк же, пусть и не помнил наверняка, кем был, оставался хладнокровен и рассудителен. Даже теперь его аналитические и стратегические навыки давали о себе знать - по одному лишь звуку шагов, уже достаточно приблизившемуся к кухне, он распознал пять человек, и почти был уверен, по их словам "восточные" и "предатели", что были ими самые настоящие стражи, не из числа бунтовщиков. Они вошли в комнату, освещаемые уже догорающим на верхних этажах шкафом, поочередно, и Кирк отлично их разглядел. Тем более хорошо их было видно и потому, что шедший впереди всех человек нес факел, а все прочие обошли его по бокам. Манера движений, идеально сидящая форма и состав отряда, включающая человека с таким-же плащом, как и у Кирка - не было сомнений, что исследовать территорию пришел караульный отряд, наверняка отправленный свыше на зачистку территории от бунтарей.
  - Ровно 15 - прошел в сторону пробитого стола с трупом по середине один из стражей, стараясь перешагивать встречающиеся по пути тела.
  - Оборонительный пункт на кухне. Хорошо задумано. - прошел в центр комнаты страж с факелом.
  - Как думаете, это были наши?
  - Какая разница? Они уже сдохли. - цыкнул третий страж, прижавшись спиной к дверному проему.
  - Не говори так, Жвал. - покачал головой страж с плащом за спиной, пройдя ближе к центру комнаты. - Что бы сделал ты на их месте, прижатый собственными товарищами, предателями и заключенными?
  - Лучше умереть так. Сами видели, как парни из нашего отряда кинулись к этим бунтарям, и ушли с ними.
  - Не начинай, а? - грубым басистым голосом остановил его страж с факелом.
  Среди этих пяти стражей был один, голос которого Кирк без проблем узнал. Страж с плащом за спиной, как тот, который, будучи сильно порванным, был и у него. Именно этот плащ выделял капитанов стражей среди прочих, и именно он выдавал капитана в страже по центру комнаты. Кирк вполне был уверен в своих силах, и наличие рядом союзника только добавляло ему мужества. Он мог бы прождать достаточно долго, чтобы дождаться ухода тех стражей с кухни, но мог и рискнуть, поговорить с капитаном, которого он, как ему казалось, когда-то знал. Что ж, ожидание и терпение никогда не были его сильной стороной...
  - Знакомый голос, капитан пятого отряда центральной части. - медленно поднялся на ноги он, отпуская чужие внутренности, от вида чего даже прожженным мужчинам, стражам Шеагральминни, стало жутко, и они без промедления подняли оружие, готовые в любой момент атаковать эту "говорящую нежить". Забавно, что слово "нежить" затем станет использоваться так часто.
  Но лишь их капитан не растерялся. Он протянул руку назад, к стражу с факелом, показывая, что ему нужно немного света, чтобы как следует разглядеть лицо узнавшего его человека. Получив факел и осторожно подойдя чуть ближе, он удивился, но, очевидно, не был рад этой встрече.
  - Кирк. Капитан из восточной части. - холодно смотрел в лицо Кирка, на его короткие черные волосы, как на голове, так и на лице, капитан центральной части, о чем-то теперь серьезно думая.
  - Ты водишь караул для сдерживания бунтарей?
  - Странно ты со мной говоришь, дружок. - покосился на него и насупился капитан.
  Самоуверенная улыбка на мгновение пропала с лица Кирка. Кажется, он оказался не прав, и риск не оправдал себя. Тот капитан с самого начала не был к нему дружелюбен.
  - Думаешь, что я из числа бунтарей? - уже серьезнее прищурился Кирк, стараясь получше разглядеть реакцию прочих стражей. Пока они были спокойны, хоть и в недоумении.
  - Я слышал, что ты делал во время бунта. Так что, у меня нет сомнений, кто ты. - протянул факел обратно к стоящему уже рядом стражу он, медленно и со звоном доставая из ножен на левом бедре меч.
  - Что я делал? И что же я делал? - крепче сжимал меч в правой руке Кирк.
  - Наверное, танцевал с Коселло и целовался с ним в десна. - не меняя серьезного лица, медленно, с чудовищным сарказмом в голосе, проговорил капитан.
  Прочие стражи, как по команде, усмехнулись.
  - Отставить смех. - сказал капитан.
  - Нет никаких гарантий, что ты со своим отрядом не предал центральную часть, раз не пошел убивать бунтарей в хранилище. Так что и меня никто не осудит, если я вас убью. - чуть отодвинул назад левую ногу Кирк, уже готовый отбивать любые атаки щитом, и как следует отвечать на них мечом.
  Термисорра все еще не двигалась, как бы велико не было ее волнение. Ее сердце билось как сумасшедшее, и ее дыхание наверняка мог бы услышать любой из присутствующих. Но их сердца бились не слабее, они все были взволнованы. Кирк выглядел слишком грозно, в его голосе таилась невероятная злоба, и не менее грозно выглядел порванный на его спине плащ капитана, от которого так мало теперь осталось. Напуганный мозг каждого, тогда, видел все немного иначе. Другие краски залитой кровью комнаты, запах смерти, а не гари, и звон в ушах, сопровождаемый собственным сердцебиением, вместо уже совсем редкого треска догорающего дерева сверху. Маленький клочок ткани, оставшийся от плаща Кирка стал похож на обломанное крыло, будто то и значил - он им уже не друг, но по-прежнему капитан, и очень опасный воин. И Кирк, фактически понимая свое положение, вспоминая о предшествующих его амнезии событиях, понимал, что они вполне имели право назвать его предателем. Потому и он к ним будет безжалостен.
  - В бой! - крикнул капитан.
  Все произошло почти мгновенно, и Кирк, уже тихо потрясывающийся на месте от злости, первый сорвался с места. Капитан отскочил назад, а за него на Кирка налетел страж с факелом. Он выпустил факел из левой руки, и, еще готовясь к удару, взялся за рукоять меча обеими руками. Этот удар Кирк отбил мечом, не забывая также про противников слева и справа. Звон мечей от удара пронесся по комнате для окружающих столь оглушительно, а искры от него сверкнули так ярко, что они только теперь сорвались с места, готовые убить Кирка. Едва Кирк хотел проткнуть мечом на мгновение открывшегося стража спереди, как слева, от сломанного стола, на него кинулся другой страж, вооруженный мечом и щитом. Его удар Кирк заметил в самый последний момент, и едва успел заблокировать его щитом. Этого оказалось вполне достаточно, ведь страж бил мечом из одной руки, и резкое движение щитом Кирка его, фактически, парировало. Однако, времени на контратаку не было, и страж спереди атаковал снова. Ситуация была не столь плоха, когда Кирк полностью осознал, что все противники уже активно его атакуют. Страж справа, побежавший в сторону Кирка сразу, как тот атаковал капитана, оббежал товарища по центру слева, и теперь был справа от Кирка. Дабы уклониться от атаки стража по центру, Кирк чуть отскочил назад, тем самым пропустив мимо и рубящий горизонтальный удар с мечом с двух рук от его товарища. Увидев слабую зону, открывшуюся у правого стража за спиной во время удара, Кирк без промедления, даже во время короткого отскока, с нечеловеческой силой рубанул того мечом от лопаток к левому боку. Он сделал и еще один отскок назад, надеясь воспользоваться окружением, пока центральный страж был остановлен телом, буквально, отброшенного мощным ударом правого стража. Брызги крови частично ошеломили и левого стража, попав в глазные прорези его шлема, пусть это и не помешало ему броситься вслед за Кирком. Центральный страж споткнулся о тело товарища, и едва не упал, что дало Кирку щепотку времени на убийство левого стража один на один. Тот бил мечом с одной руки, удерживая щит другой рукой для возможного отражения атаки Кирка. Но секундное неудобство, вызванное попаданием крови товарища в его левый глаз, так же сгубило его за секунду, и он не разглядел под ногой ножку стола, которую Кирк искусно пнул тому под ногу, и, пока тот падал в его сторону, мощным ударом разрубил ему голову, вместе со шлемом, пополам.
  В помещении осталось теперь лишь два стража. Страж с факелом, и его капитан. Еще один из них, самый молчаливый, с самого начала испугался вида Кирка, будто шестым чувством понимая - с этим человеком сражение подобно смерти. Никто не остановил его бегства, сопровождаемого почти немым криком, и теперь на одного Кирка одновременно нацелились мечи как бывшего стража с факелом, так и капитана, все это время стоявшего чуть поодаль. Пока они стояли молча, но звук капающей с меча Кирка на пол крови товарищей стражей явно действовал им на нервы.
  - Еще не поздно сбежать, дружок. - кипя от злобы, специально сделав упор на последнее слово, смахнул с меча немного крови в сторону Кирк.
  - Я не сбегаю. Не ворую, не предаю, и не сдаюсь на милость всяким уродам, не слышавшем о чести. - быстро, нервно двигая ногами, прошел мимо своего подчиненного капитан.
  Кирку показалось странным, как капитан, явно максимально незаметно, стукнул стража по бедру, после чего тот отбежал в сторону. Он не был знаком с тактикой ведения боя его отряда, и тот жест однозначно был знаком к выполнению какого-то действия. Но какого?
  - Ты никогда мне не нравился, и я постоянно игнорировал твои тупые шутки в адрес наших капитанов. Но это в последний раз. - отбросил свой щит в сторону капитан, показывая, что бой будет без защиты. Бой на смерть.
  Кирк также отбросил свой щит в сторону, и взялся за меч обеими руками. Не успел он как следует его сжать, как капитан, не прекращавший движения даже пока говорил, с подобным дикому зверю воплем, бросился на него. Первый удар был нанесен горизонтально справа, из стойки, в которой капитан остановился перед самым Кирком. Кирк остановил этот удар, снова оросив окружение искрами, но ему не хватило сил его отбить. Их мечи, скрипя и скользя друг об друга, трещали под чудовищным давлением их рук, и в один момент соскочили, когда капитан отскочил назад. Следующий удар, уже вертикальный снизу-вверх, он нанес после мгновенного финта, повернувшись вокруг своей оси, что Кирк так же попытался отбить. Капитан раз за разом продолжал наносить удары с больших, но очень быстрых замахов, и с огромной силой. Кирк никак не мог найти окна между атаками, и просто никак не мог на них ответить. Удары эти были настолько сильны, что с каждым разом чуть отодвигали Кирка, по итогу почти прижав его к стене, где он едва окончательно не разбил висевшее там зеркало своей спиной. Но в одно мгновение капитан резко отскочил назад, присев еще в прыжке. Кирк принял это движение за то самое окно между его атаками, ведь капитан не мог не выдохнуться от такого напора. И это была ужасная ошибка, о которой наш бравый воин тогда просто не мог подумать, и которая наверняка могла тогда стоить ему жизни.
  И все же, Кирк сражался не один. Один гениальный стратег, Аквин Тибфер, однажды сказал - "Только глупец бросает свои силы в бой, не обдумав возможностей противника. Умный человек использует свои силы лишь тогда, когда они будут максимально эффективны и нужны. Важно лишь дождаться момента...". Пускай она не казалась гением, Термисорра смогла выждать этот момент. Она видела то движение капитана, после которого другой страж убежал в сторону, и видела его постоянное наступление, чтобы сосредоточить мысли Кирка лишь на себе. Теперь, когда капитан отпрыгнул, ничто не мешало стражу, вставшему достаточно далеко от него, прицелиться из маленького арбалета, который и прятался под гамбезоном, на бедре стража, куда постучал капитан. Даже лежа у стены, Термисорра видела его, и без раздумий решила действовать. Никто не знал, что она жива, и все это время наблюдала за боем, и потому не ожидал подобного подвоха. Достаточно было сделать лишь одно движение...
  Кристалл Зоота позади Кирка, внезапно для всех присутствующих, разразился ужасающе ярким белым светом, мгновенно ослепив глаза привыкших к темноте капитана и арбалетчика. Термисорра успела не только повернуться, чтобы передать кристаллу питавшую его некогда внутреннюю силу, но и взялась за свой меч двумя руками, и с силой, доступной только октолиму, метнула его в арбалетчика. Подавленный крик стража, пронзенного вошедшим по самую рукоять в грудь мечом, резкий свет, и наличие у Кирка союзника, серьезно ошеломили капитана, а тело одного из его подчиненных помешало ему отскочить назад. Капитан знал, что Кирк воспользуется моментом и атакует, и мог повернуть это против него, но споткнулся, и упал на еще горящий на полу факел, который сам же своим падением и потушил. Кирк, также, не растерялся, хотя и атаковал намного позже, чем думал капитан. Свет стал слабее, и на секунду барахтающийся в крови на теле товарища человек напомнил Кирку о чем-то, что было, кажется, совсем недавно, и что в этом месте было совсем уж навязчиво. Вид этого прервал атаку Кирка. Термисорра подбежала к нему, и они вместе смотрели на кое-как поднимающегося капитана. Каждый глядя своим взглядом, оба они молчали.
  - Ни совести, ни чести. - упершись двумя руками на меч, трясясь от злобы и общей потери сил, шипел капитан, поднимаясь на ноги. - С заключенной, и притворялись мертвыми. Да лучше бы вы и вправду сдохли!
  - Может быть. - вдруг серьезно ответил Кирк, продолжая следить за движениями капитана.
  Термисорра удивленно раскрыла глаза, посмотрев на Кирка. Его черные глаза отражали свет Зоота от глаз капитана, полные тем же, что и у него, гневом. Капитан ясно дал понять, за что он ненавидит Кирка. Но за что Кирк ненавидел капитана? Нет. За что он ненавидел всех прочих стражей?
  - Я не мог вспомнить, что происходило во время бунта из-за окто Литого Рыцаря. - прикрыв глаза, вздохнул Кирк. - Но теперь я уверен, что не участвовал в бунте. Иногда тебе стоит не цепляться за предвзятости, и оценивать ситуацию рационально. Запомни этот урок, дружок.
  Нельзя сказать точно, о чем он тогда подумал, и почему решил пощадить капитана. Термисорра тоже не хотела его смерти, ведь и сама, отчасти, его понимала. Свет кристалла у них над головами слабел, а капитан продолжал сверлить их леденящим взглядом. Они пощадили его, но он явно не был с этим согласен. Для него - пощада от таких, как они, была величайшим оскорблением. Оскорблением, которое он был не в силах терпеть.
  Едва Кирк отвернулся в сторону дверей, как с тем же ревом, что и раньше, но еще более отчаянным, капитан бросился ему в спину, уже вот-вот готовый пробить его грудь сзади мечом. Кирк повернулся, но не собирался ему отвечать. Никто, кто увидел бы его тогда со стороны, не понял бы, чего он хотел. Не поняла его и Термисорра. Все произошло так быстро, что и сам Кирк, и даже сама Термисорра ничего не поняли. Вспышка Пурпурного Пламени, звон, и хриплое, сдавленное дыхание умирающего, медленно опускающегося на землю с меча капитана. Капитана, которого Термисорра убила его собственным мечом.
  - У тебя отлично получается. - улыбнулся Кирк.
  Термисорра, отпустив меч, все еще в ужасе и совсем растерянная, посмотрела на него. Пускай света в помещении, с каждой секундой, становилось все меньше, он прекрасно видел, как сверкали ее глаза. Кошачий зрачок, как у ардов, и та же неосязаемая, но вполне ощутимая энергия.
  - Ты выхватила у него оружие на такой скорости, и нанесла удар. Даже мне такое не под силу. - прикрыл глаза он.
  - И... и что же? - тихо, тяжело сглотнув, заикнулась она.
  - Тяжелые моменты требуют мгновенной реакции.
  - Но я не хотела его убивать! - вдруг громко перебила Кирка она, так же тяжело дыша. - Почему ты...просто стоял как вкопанный?..
  - Уже не важно. Я и сам не хотел его убивать. Все-таки, в его словах была толика правды. И все равно, здесь он стал нашим врагом, и сам сделал свой выбор. Обычно те, кто попадает в Шеагральминни, уже привыкли к этому.
  - Привыкли убивать? - едва дыша, будто задав вопрос самой себе, оцепенела она.
  Кирк молчал, уже не зная, что должен ответить. Он и сам не любил убивать, если только на то не было абсолютной необходимости. Но что он мог сказать девочке, которая...
  - Я привыкла к другому. Неужели это везде так? Везде боль и смерть... - продолжала почти пустыми глазами смотреть на труп капитана она.
  Теперь задумался и Кирк. Да, ситуация была и вправду не из простых, раз даже в его крепком сознании она посеяла сомнения. Он будто и сам почувствовал себя на месте Термисорры, пытаясь ее понять, но на каждый ее вопрос мог ответить лишь очевидной грубостью. Грубостью человека, который уже познал ужасы жизни, от которых Термисорра была еще далеко, хоть и попала ровно в их логово.
  - Такие люди не попадают в Шеагральминни. Ты жалела Литого Рыцаря, потому что тоже была обвинена ложно, так? - вдруг предположил Кирк.
  - Нет. - покачала головой она, уже спокойнее поднимая с пола другой меч, не трогая тело капитана. - Свое наказание я заслужила сполна.
  "Тем более странно слышать такое от заключенной Шеагральминни..." - подумал Кирк.
  - Так...Теперь нам нужно в центральную библиотеку? - уже проще, отбросив плохие мысли в сторону, повернулась к Кирку она.
  - Да. - кивнул Кирк.
  - Дорогу знаешь?
  - Мы пройдем через казармы пятого отряда, и как раз выйдем к библиотеке. Это недалеко. - подобрал с пола брошенный им ранее щит Кирк.
  Термисорра еще раз осмотрелась вокруг, посмотрела на убитого ей ранее арбалетчика, на убитых Кирком стражей, на труп его товарища Дювера, ранее убитого, наверняка, Литым Рыцарем, затем провалившегося на кухню вместе с полом. Она еще раз покачала головой, стараясь не предавать всей этой ужасной картине особого значения в своем сознании. Даже потом, если она сбежит из этого проклятого места, осадок от разразившейся здесь трагедии наверняка останется, и будет еще не один год ее мучать. Видя теперь, как девушка, молча крутя головой с закрытыми глаза, явно пытается себе что-то внушить, Кирк и сам, к собственному удивлению, решил ее поддержать. Он тихо положил свою тяжелую руку ей на голову, от чего дурные мысли мгновенно ее покинули. Она посмотрела на него, будто он, так просто, всего одним движением, избавил ее от страшного кошмара.
  - Не привыкай к этому. Помоги мне все вспомнить, и мы вместе уйдем отсюда. Подальше от всей этой крови и страданий. Хорошо? - ласково поводил он рукой по ее длинным вороным волосам, жестким от грязи, не спуская вполне теплой и дружелюбной улыбки.
  Девушка лишь тихо улыбнулась, и так же медленно убрала слишком уж тяжелую руку Кирка со своей головы, от прикосновения металлической перчатки которой ей стало лишь холоднее. Он был уверен, что ее это успокоило, пускай они и были знакомы лишь с десяток минут. Немного тогда он успокоил и самого себя, что тоже было немало важно. Отношение к окружающим, которое он показал недавно, и о корнях которого совсем забыл, уже немало забили ему голову. Он был только рад избавиться от таких мыслей.
  Пусть история о произошедшем на той кухне так и осталась для наших героев загадкой, я постараюсь пояснить ее в паре предложений. Теми, кто собрал стражей на той кухне, были именно бежавшие от безумия группы Коселло стражи Лотре и Двин. Когда в их оборонительный пункт ворвались заключенные, Лотре погиб, пробив своим телом стол, и разбив об пол голову. Двин прожил куда дольше, убив нескольких заключенных, и именно его тело лежало у стены с пустой склянкой Зелья Клариссы в руках. Иронично, что их судьба закончилась именно так, ведь все происходящее вокруг изначально было делом их рук.
  Дверь в кухню, через которую ранее вошла туда сама Термисорра, была выбита лишь частично, и ее приходилось все равно открывать, чтобы пройти дальше, в еще немного освещенный коридор. Кристаллы Зоота на стенах там светили немного ярче, и разглядеть лежащие в проходе тела, коих было уже намного меньше, было куда проще. Теперь, однако, красный ковер на всем протяжении коридора выглядел краснее обычного, а двери в смежные комнаты, под которыми он проходил, чаще всего были либо открыты нараспашку, либо выбиты с петель. Возможно, в Шеагральминни, при наборе персонала, негласным правилом был выбор людей, ненавидящих двери?
  - Разве казармы сейчас не опасны? Тем более, если это казармы отряда этого капитана. - спросила Термисорра.
  - Мне нужно заглянуть там в одну комнату. Два стража, с которыми мы держались во время бунта, были капитанами. Один из них из центральной части, другой из восточной.
  - Но один из них уже мертв?
  - Дювер...Хм. Да, и вправду. Но Вольдемар еще вполне может быть жив. - почесал подбородок Кирк. - Его не так просто убить. Я бы сказал, что среди всех знакомых мне людей, он был и остается самым живучим, даже в его возрасте. Только он наверняка знает, кем я был, и чем мы занимались во время бунта. У меня уже накопилось к нему немало вопросов.
  - Вольдемар...Он, ведь, капитан первого отряда?
  - Ты знаешь? - удивился Кирк.
  - Видела, однажды, неподалеку, еще до начала бунта. Он говорил кому-то тот шифр, которым пользовались участники Великого Обогащения. Такой высокий, коренастый, а по голосу еще и старый.
  - Точно он. - ухмыльнулся Кирк, не спуская с лица не то хитрую, не то просто воодушевленную улыбку.
  - Ты думаешь, что мы встретим его в казармах?
  - Наверняка.
  - Почему же?
  - Потому что он...
   
  Глава 2: Вольдемар.
  - Вольдемар - капитан первого отряда центральной части. У него было достаточно полномочий и связей, чтобы присоединить почти всю центральную часть к группе Коселло и Лукемма. Но он этого не сделал. Очевидно, что пятый капитан либо не был в курсе действа, либо заранее решил сопротивляться. Может быть, я знал что-то об этом, но уже забыл. Мы с ним точно договаривались о встрече в казармах, если что-то пойдет не так. Думаю, он все еще может быть там.
  Речь Кирка казалась Термисорре немного взволнованной, будто развернувшаяся вокруг картина последствий батальной сцены немало его тревожила. Едва они вышли из коридора, и попали туда, в холл, поднявшись по лестнице на второй этаж, он без конца всматривался в окружающие его трупы, в надежде не увидеть среди них своего товарища и друга, старика Вольдемара. От амнезии он уже почти не помнил, как тот выглядел, но его самые запоминающиеся, и легко узнаваемые, черты уж слишком вклинились в его память. Забыть их, его седую бороду и усы, было просто невозможно, настолько нетипичны для стражей Шеагральминни они были.
  На первом и втором этажах оставались открытыми камеры заключенных, а пол и стены были тут и там заляпаны кровью, украшены царапинами, рубцами, и дырами, оставленными на них оружием воинов и окто октолимов. Немало людей оставили здесь свои жизни, а тела их лежали повсюду, в разных позах, по чему несложно было догадаться, кто и как их убил. По второму этажу, недалеко от места, в котором очнулся Кирк, по мостику через холл, соединяющему его и казармы, проходил Литой Рыцарь. Помимо него, здесь, очевидно, в бой со стражами вступили и заключенные-октолимы, проломившие своим окто потолок тюрьмы. Огромные куски бетона в некоторых местах лежали на трупах, вполне вероятно раздавив их заживо, как малиновое желе, от своей массы буквально размазав внутренности сих жертв гравитации по полу. В некоторых местах, при падении, обломки повредили некоторые части второго этажа и мостика посередине. Через оставленные ими дыры в потолке, также, внутрь пробивался так недостающий многим помещениям тюрьмы оранжевый солнечный свет, в котором у самого потолка, будто в медленном танце, кружились мелкие пылинки и без того сероватого от пыли окружающего воздуха. Снаружи на мир уже опускался закат.
  Размышления давались Кирку уже проще. Ничто, кроме шума его собственной одежды, звенящего скрипа шагов его закованных в металлические сапоги ног, тогда не нарушало окружающую их с Термисоррой тишину. Девушка, следуя за ним, передвигалась почти совсем бесшумно. То была настоящая гармония совершенного покоя и безопасности. Самая настоящая гармония человеческой смерти, приносящей окружающему их миру небывалое спокойствие. Некогда в Волшеквии, еще когда та непрестанно воевала с Ирмией, соблюдалась традиция с выразительным названием "Мертвый Марш". В ней, ровно через день после каждого крупного сражения, на том же месте, художники занимали позиции с четырех сторон вокруг поля боя, и рисовали картины. День ожидания выдерживался для того, чтобы дождаться окончательной смерти раненных воинов, и опередить появление падальщиков. В данном случае развернувшуюся, считай, под ногами у наших героев, картину, запечатлевать было бы еще слишком рано. На самом деле, чего не замечали Кирк и Термисорра, не все воины внизу были окончательно мертвы. Кто-то просто потерял сознание от кровопотери, а кто-то и вовсе, тихо сидя, прижавшись спиной к стене, уже медленно теряя жизнь, пытался закурить цигарку, будто в ней было его спасение от боли и поглотившего все тело холода. Этот страж уже не боялся оставаться без шлема, ведь и без того чувствовал быстро заволакивающую его смерть. Хотя бы теперь, последний раз в жизни, он хотел покурить, и полностью отдаться вечному покою, который наверняка был им заслужен. Но залитые кровью спички в одной его руке никак не хотели загораться, а дрожащие руки уже совсем не попадали спичкой по коробку. Он все равно уже их не видел - его глаза залила кровь.
  - Ты хромаешь? - обратила внимание на странности движения Кирка Термисорра.
  - Да...- вздохнув, остановился на середине мостика, перед небольшой дырой сбоку, Кирк. - Я использовал Зелье Клариссы, чтобы залечить левую ногу. Нога исцелилась, но вот погнутый сапог мне это не восстановило.
  - Здесь много трупов...Может быть, ты сможешь забрать левый сапог у кого-то из них? - печальным взглядом окинула округу Термисорра.
  - Так же, как ты сняла свою форму с чьего-то тела? - казалось бы, совсем неуместно, улыбнулся Кирк.
  - Эй, это была вынужденная мера. Я вообще не любительница носить чужие вещи. Как видишь, я даже не взяла теперь с собой никакого оружия. - поставила руки в боки она. Взятый ранее меч она уже и вправду бросила.
  - Может быть, ты просто хотела кого-нибудь раздеть? - уже явно шутливо, дразнил ее Кирк.
  - Я сняла одежду с трупа стража, который пытался меня защитить. Не над чем здесь шутить. - надула щеки она.
  - Конечно, конечно. - неловко усмехнулся Кирк. - Я просто пытаюсь немного отвлечься...
  Вдруг Кирк осекся, будто то, от чего он пытался отвлечься, вдруг снова с головой его накрыло.
  - Какой-то страж пытался тебя защитить? - повторил слова девушки он, в недоумении глядя ей в глаза.
  - Да, кажется... Когда начался бунт, несколько стражей забежали ко мне в камеру, и сказали, что им было приказано охранять меня до прихода то ли их капитана, то ли командира. Но потом вокруг начался такой ужас, и мимо моей камеры прошел Литой Рыцарь... - сглотнула она. - Я в ужасе забилась под нары, в угол, и сидела так до тех пор, пока не стало совсем тихо.
  Даже представляя подобную картину, Кирку страшно было подумать, что, в тот момент, чувствовала сама Термисорра. По ней уже давно можно было сказать, что она человек мирный, и вряд ли когда-либо совершала преступления, тем более чтобы потом попасть за них в Шеагральминни. Страшно было представить именно сам эффект действия на ее разум подобных событий. В чем Кирк был уверен наверняка, смерть и без того гонялась за ним по пятам всю его жизнь, и не раз настигала его, пусть и не могла завершить дело. Но он уже давно привык к этому, и не помнил, что испытывал в первый раз, встретив ее воочию. И не мог теперь сказать, что, кроме ужаса, почувствовала эта бедная девочка.
  - Кирк?.. - немного напугано вдруг проговорила она. - Ты в порядке?
  - Надеюсь. - отвернулся он, медленно шагнув в сторону, продолжив путь в сторону коридора казарм.
  Тогда Кирк еще не знал, что левее того места, повернув направо, и пройдя вперед еще не больше сотни метров, ранее в собственной камере, тихо рыдая от страха, и сидела под нарами бедная девочка, втянутая в ужасную бойню. Она никогда не рассказывала об этом потом, и он уже никогда бы об этом не узнал. О том, как она ходила по залитому кровью, заваленному телами людей холлу, постоянно тихо спрашивая, есть ли рядом кто-нибудь живой. Невероятная сила воли требовалось, чтобы отбросить этот кошмар подальше из своей головы, добыть защиту и оружие, найти путь и следовать ему там. Во всем том тем более страшном месте, где каждый встречный человек мог стать причиной ее смерти, и ее единственный путь к свободе мог пролегать через их тела. Пускай теперь она и смогла найти в том пути хоть какой-то путеводный свет.
  Теперь же она была с ним, с неустрашимым, хоть и немного потерянным, Кирком из Дельсберга. Когда-то она знала человека, очень похожего на него, и была с ним очень близка. Потому теперь, проходя по уже вполне чистому и безопасному коридору казарм, с ним ей было совсем не так страшно. Коридор тот был хорошо освещен, ковер по его середине был почти везде ровным, непотрепанным, и опрятным. Кое-где, конечно, еще лежали трупы, были выбиты, или просто открыты нараспашку, двери, но все это выглядело уже не так жутко, как в холле, по которому будто прошелся ураган. Проходя мимо одной из приоткрытых дверей, Термисорра могла поклясться, что видела раненного стража, забирающего из тумбочки у кровати своей комнаты свои вещи. Тогда она даже не думала, насколько запущен был тогда процесс мародерства в тюрьме, и не подумала, что вещи в той тумбочке вовсе не принадлежали тому человеку. Так же, как ему, на самом деле заключенному, не принадлежала надетая им форма.
  - Здесь громкое эхо. Нужно идти как можно тише, чтобы случайно не попасть в западню. - вполне серьезно, продолжая присматриваться и прислушиваться, шептал Кирк.
  И в самом деле, эхо от их шагов здесь разносилось куда дальше и громче, чем в холле, и вполне могло привлечь внимание уже мародерствующих негодяев в казармах. За одной из закрытых изнутри дверей Кирк и Термисорра уже вполне отчетливо слышали грохот, явно говорящий о грубом ведении поисков чужого имущества в казармах кем-то из мародеров. Их действия, даже стражей, уже никем не контролировались, а многие капитаны, а возможно и командиры, уже наверняка были убиты. В подобных случаях отвлекать мародеров от поисков чужих ценностей очень опасно, ведь ворующий у умерших людей человек вполне наверняка испорчен достаточно, чтобы не побрезговать и убийством нового потенциального владельца его будущих денег. По крайней мере, если тот окажется достаточно слепым, чтобы не заметить тени, то и дело бегающие в зазорах под закрытыми дверями.
  - Ты так ничего и не сделал с левым сапогом. - тихо напомнила Кирку Термисорра, в очередной раз тем, сама того не понимая, доказывая свою привязанность к не особо дружелюбному стражу.
  Кирк резко остановился, чем остановил и Термисорру. Вдруг она испугалась, не прозвучало ли это грубо, но, затем, еще больше удивилась, увидев дальнейшие действия мужчины. Настоящего мужчины, что смог, встав на одно колено, голыми руками, да почти беззвучно, выгнуть металл сапога обратно в состояние, в котором он был изначально. Действие это выглядело бы не так странно, если бы, поднявшись на ноги после этого, Кирк бы не исполнил подобие жеста "взгляни на мои железные мускулы", подняв согнутую в локте правую руку, напрягая бицепс под формой. Его лицо при этом было настолько серьезным, что Термисорра, наверняка, была готова упасть в обморок, как минимум от смеха. Да, он и вправду еще пытался ее немного успокоить.
  - Не издавай лишнего шума. Мы почти пришли. - заранее успокоил ее Кирк, заметив растущую на совсем детском лице улыбку.
  - Знаешь...Все-таки ты не всегда такой уж грозный. - все-таки тихо усмехнулась она.
  - Потому что мы не враги. По крайней мере пока.
  - "Пока"? - не поняла она, сразу потеряв улыбку в недавнем прошлом. Прозвучало это не слишком позитивно.
  - У меня все крепнет мысль, что я тоже был замешан в каких-то...нехороших делах. Надеюсь, Вольдемар сможет объяснить мне все поточнее. - не меняя лица, медленно и тихо говорил Кирк.
  - Мне ты не кажешься плохим.
  Кирк хотел что-то ответить, но не смог. Кажется, в тот момент им овладела та самая редкая рассудительность, при которой выбор "сказать или промолчать" делается заранее, и человек лишь потом начинает думать о его смысле. Тем более, что ничего важного, и, главное, чего-то, в чем сам Кирк был бы точно уверен, он сказать не мог.
  Так, идя только вперед, ни на секунду более не останавливаясь, в полной тишине они прошли до самого конца коридора, где, не выходя в холл, также не радующий новыми красками кроме серого и алого, свернули направо, и пошли вдоль казарм первого отряда. Здесь трупов было уже больше, будто кто-то пытался прорваться вперед по коридору, но был встречен по пути врагом и остался здесь навсегда. Впереди, уже совсем недалеко, и должен был находиться временный оборонительный пункт Вольдемара, в котором они с Кирком договаривались дожидаться друг друга в случае возникновения непредвиденных ситуаций.
  Однако, на деле все оказалось немного иначе. Едва впереди, метрах в двадцати, Кирк и Термисорра увидели нечто вроде заграждения из перевернутых кроватей, как их уже привыкшие к почти мертвой тишине уши разразил громкий голос, бас которого явно поглощался закрытым шлемом стража.
  - Стой, кто идет!? - раздался голос вдруг выскочившего одной головой над баррикадой стража, уже нацелившегося на Кирка и Термисорру заряженным арбалетом.
  Это было достаточно внезапно, чтобы Термисорра чуть пошатнулась, и, от испуга, будто рефлекторно подскочила за спину Кирку. Кирк же едва дрогнул, услышав тот вопрос, и мгновенно приметил тень второго стража слева от баррикады, отбрасываемую горящими на стене справа факелами. Второй страж наверняка сидел, также с арбалетом, и пока не высовывался.
  - Кирк, капитан третьего отряда восточной части. Мы условились встретиться здесь с Вольдемаром. - не показывая страха, да и в целом не боясь, громко и четко проговорил Кирк.
  - Кирк? Это вы? - вдруг выскочила над баррикадой голова второго стража.
  - Мы стражи вашего отряда. Куда вы пропадали? - с явной ноткой удивления и будто разочарования в голосе опустил арбалет первый страж.
  - Это долгая история. Я и сам уже не помню всех подробностей. - спокойно пошел вперед, к стражам, Кирк.
  - Вас понял. Вольдемар внутри. Проходите. - с паузой в несколько секунд между каждым предложением говорил первый страж.
  К удивлению как Кирка, так и Термисорры, стражей за баррикадами оказалось еще на два человека больше. Едва стоявший справа страж кивнул головой, глядя куда-то назад, две соединенные по центру и перевернутые кровати, закрывавшие собой весь коридор, разошлись в стороны от центра, отодвигаемые двумя другими стражами, державшими такие же баррикады с другой стороны от двери. Именно эту дверь забаррикадировали и охраняли стражи, и именно ее искал тогда Кирк. Он уже чувствовал себя чуть веселее, чем прежде, услышав, что Вольдемар жив, и находится внутри. В каком бы состоянии он не оказался, в голове Кирка промелькнула бы только одна мысль - "Вольдемар есть Вольдемар, даже если не целиковый".
  Стражи раздвинули кровати до самых стен, чуть приподняв их над землей, чтобы избежать излишнего скрипа. Кажется, они уже не собирались сдвигать их обратно. Пройти к ним было немного проблематично, и проблемы их перемещения, то есть мертвые тела, лежали тут и там достаточно плотно, большинство застреленные из арбалетов. Среди них далеко не все носили форму стражей, и потому, наверняка, сразу воспринимались защитниками "покоев Вольдемара" как враги, и незамедлительно убивались. Термисорра все еще шла немного с подозрением позади Кирка, и так вместе они подошли к той двери. Стражи смотрели им в спины, явно зная, что после разговора Кирка и Вольдемара им придется решительно действовать, то есть покинуть этот наспех собранный сторожевой пост. Совсем бесцеремонно Кирк схватился за ручку двери, и, лишь на пару секунд задумавшись, едва не вырвав ее с замком из двери, сжал и повернул ее.
  Дверь открылась плавно, и Кирк лишь немного ее толкнул. Представшая перед его глазами картина на мгновение буквально застала его врасплох. Единственное, что он увидел перед собой тогда, было лицо самого Вольдемара. Старое и сморщенное, грубое, с грубой и густой седой растительностью. Его маленькие глубокие синие глаза тогда смотрели на него совершенно иначе, чем он ожидал. В его взгляде читался не то упрек, не то недоумение, не то даже презрение. Кирк совсем не мог понять, что все это могло значить, и в каком осколке своей потерянной памяти он мог упустить причину такого взгляда. Наступившая немая пауза длилась совсем не долго для окружающих, но слишком долго для них обоих. Длилась до тех пор, пока Вольдемар не заметил рядом с Кирком Термисорру, и не опустил уже скрещенные на груди руки.
  - Вот и вы, значит. - теперь перебрасывая укоризненный взгляд с Кирка на Термисорру и обратно, тяжело вздохнул Вольдемар.
  - Да. Как мы и договаривались, я пришел сюда. - стараясь выглядеть максимально спокойным ответил Кирк.
  - Я не смог закончить поиски, и поэтому пришел сюда раньше. Собрал нескольких бойцов, и обосновался здесь на условленные два часа. Тебя довольно долго не было.
  - Меня ранил Литой Рыцарь. Он использовал какое-то окто, из-за которого меня вырубило, и частично отшибло память. - показал сначала левой рукой на рану правого плеча, а затем и на свою голову Кирк.
  - Отшибло память? Это как же? - вдруг удивленно и взволнованно раскрыл глаза Вольдемар.
  - Многие воспоминания либо совсем пропали, либо как в тумане. Я едва вспомнил, где мы договаривались встретиться. - взявшись рукой за голову, немного потряс ей Кирк.
  - А что насчет нашего плана? Ты хоть что-то помнишь?
  - Я помню, что мы... - задумался Кирк, стараясь подобрать как можно более верное и продуманное объяснение. - Мы продвигались в центральную часть с тобой и Дювером отдельно от группы Коселло. Кажется, мы хотели что-то найти. Больше я вспомнить пока не могу. Надеялся, что ты сам расскажешь мне побольше.
  Взгляд Вольдемара теперь был ощутимо пропитан каким-то особенным замешательством. Еще недавно, собрав людей, он встретил человека, рассказавшего ему немало интересного про Кирка и его личные мотивы. Он был готов выслушать Кирка, как старого друга, чтобы убедиться, было ли правдой то, что он все это время от него скрывал. И теперь вот - Кирк стоял прямо перед ним, напрочь обо всем забыв, и сам просил Вольдемара, чтобы тот рассказал ему, что знал.
  Атмосфера в помещении резко изменилась. Ввиду одного лишь возросшего напряжения Вольдемара, общий градус напряжения во всем помещении мгновенно поднялся в разы. Помимо Кирка, Термисорры и Вольдемара, в помещении было еще пять стражей, сидевших на кроватях или стульях с разных сторон. Они не носили шлемов, но в их лицах тяжело было прочитать, были ли они удивлены, взволнованны, или же просто устали, и не могли лишний раз проявлять эмоции. С мягким скрипом кровати Вольдемар присел на высокое изголовье металлической кровати позади, и недоумевающим взглядом уставился в каменный пол.
  - Прошу прощения... - чуть вышла из тени Кирка Термисорра, и подошла ближе к Вольдемару. - Это, ведь, вы прислали своих стражей охранять меня, когда начался бунт?
  Вольдемар вздохнул, вяло проведя немалой для старика рукой по грязному лицу, и посмотрел в глаза девушке. Кирк также повернулся к ней, не понимая, с чего она сделала такой вывод.
  - Да. Это были мои бойцы. - грустно проговорил старик.
  - Зачем? То есть...почему вы отправили их именно ко мне? - опустила глаза она.
  Старик снова вздохнул и опустил голову. Информация в его голове слишком перемешалась. Похоже, возраст и вправду уже начинал брать свое. Он был в смятении. В его голове снова промелькнули слова, которые ему говорит тот человек совсем недавно. "Ты должен следовать этому плану, как ему следует он. Ты должен помочь ему". Он уже не мог спросить Кирка о правде его причастия к произошедшей трагедии, но и заранее не хотел в это верить. Что он должен был ему сказать теперь?
  - Эй, старик.
  Вольдемар снова поднял голову, и посмотрел на Кирка. Он и раньше пытался вглядеться в его лицо, чтобы найти ответ. И каждый раз видел лишь одно - лицо своего друга, которому он доверял и верил. И хотел бы верить теперь, что бы ему не рассказывали таинственные незнакомцы.
  - Пускай я многого не помню, и не могу сказать наверняка, каким человеком был прежде... - закрыв глаза говорил Кирк, крепко напрягая лицо, будто даже выбор слов тогда давался ему совсем тяжело. - Я чувствую, что все еще могу назвать тебя своим дорогим другом. И если ты все еще можешь мне доверять...прошу, скажи мне, кем я был. Я должен это знать.
  Последние слова, похоже, и вправду серьезно перевесили чашу весов "Это Кирк" в голове Вольдемара. Без какого-либо промедления, он, снова со скрипом, поднялся с изголовья кровати, и уже с улыбкой на лице покачал головой. Даже Кирк, при виде этого, улыбнулся. Не говоря ни слова, старик подошел к нему, и крепко обнял стража, затем, пару раз, постучав ему крупной ладонью по спине. Кирк почти не двигался, немного растерявшись, и не решив, как ему стоит на это ответить. Закончив забивать уши окружающих глухими, но очень громкими хлопками, Вольдемар отпустил Кирка, и чуть отошел назад. Теперь его грубые черты казались Кирку и стоявшей все это время в недоумении Термисорре намного добрее, и в самом деле будто грели сердце своим видом. Пускай раньше волей судьбы старик Вольдемар не один год командовал бандитской шайкой, творившей не самые добрые дела, по своей натуре он всегда был добр и дружелюбен. Возможно, подобные качества и вправду сохраняются на лицах, будто сами лица целиком - зеркала души. Даже на морщинистом, с оспинами и шрамами, лице Вольдемара, это можно было без проблем разобрать. И речь здесь не только о возрасте (особенно зная, сколько лет, на самом деле, было Кирку).
  - Кирк. Не просто Кирк, а самый настоящий Кирк Драконоборец! Это то ты помнишь? - уже воодушевленно, поставив руки в боки, забасил Вольдемар.
  - Драконоборец? - удивленно выпучила глаза Термисорра, явно в детстве начитавшаяся авантюрных романов про героев, сражавшихся с легендарными ардами вроде гиперимов и драконов.
  - Так меня называл бард, которого я спас от дракона в гроте возле Дельсберга. - вдруг, сам тому удивившись, вспомнил Кирк.
  - Да! Его Песнь о Кирке Драконоборце разошлась по землям, как драконье пламя по твоим доспехам! Победил дракона, и не как старые герои вроде Корима и Амира, а в одиночку, острым мечом и крепким щитом! - смеялся уже совершенно веселый Вольдемар.
  Глаза Термисорры, казалось, начинали отражать все больше окружающего их света, освещая им все еще вдумчивое лицо Кирка. Можно ли это было назвать восхищением? Да, и по-детски наивным. Пускай и слова Вольдемара были вовсе не шуткой.
  - У меня был щит? - вдруг вспомнил явно что-то важное Кирк.
  - Аааа, нет. У тебя был двуручный меч. И кстати!.. - вдруг сорвался с места старик, с невероятной ловкостью и скоростью передвигая свое старое, великое по меркам обычного человека, тело.
  Он, буквально в пару шагов, вприпрыжку, обошел свою кровать справа, и взял в руки стоявший у стены большой меч. С ним в руках, он подскочил обратно к Кирку, и, перехватив его рукоять правой рукой, со свистом и скрежетом, воткнул его в пол. Толстый светло-серый клинок, и украшенная различными узорами, напоминающими руны на имтердовом языке, рукоять. Клинок, будто произведение искусства истинного мастера-оружейника. Меч из Сколы, редчайшего материала для изготовления оружия. Один его вид вдруг о многом напомнил Кирку, и он с радостью взялся за его рукоять, сразу будто мышечной памятью почувствовав небывалую энергию. Пусть меч и был невероятно тяжел, Кирк поднял его, вытащив из пронзенного на десяток сантиметров каменного пола, словно перышко, и так же легко поднял его у себя над головой. При виде этого Термисорра едва не потеряла дар речи (пускай все это время и так молчала). Теперь Кирк выглядел совершенно иначе, и вид его меча о многом ей говорил. По крайней мере, он говорил ей о том, о чем она сама, ранее, читала в книгах.
  - Меч из кости дракона. Помнишь его имя? - баритоном почти хохотал Вольдемар.
  - Нет, но его вид меня воодушевляет. - ухмыльнулся Кирк, опуская меч на свое правое плечо.
  - А, тьфу ты. - явно недовольный нарушению столь важного момента, махнул рукой Вольдемар. - И все равно, меч созданный мастером Риоэгги из кости убитого тобой дракона - настоящее чудо. Все это время он дожидался тебя здесь, и я сторожил его как зеницу ока. Кости дракона состоят из Сколы, а Скола отлично поглощает окто. Можно сказать, что с помощью этого меча можно разрубать окто.
  - Я помню. Спасибо, что сохранил его. Думаю, с меня должок. - все еще думал, не было ли у меча ножен, Кирк.
  - Чепуха. - махнул рукой старик. - Тем более, ты сам его здесь оставил.
  - То есть, он был здесь еще до начала бунта? - не понял Кирк.
  - Ммм? Ты и этого не помнишь? - начал, в размышлениях, гладить седые усы Вольдемар.
  Кирк покачал головой.
  - Ну, это не важно. Важно то, что теперь он у тебя, и мы снова вместе. Полагаю, теперь мы сможем завершить план, и свалить отсюда. - развел руками старик.
  - Свалить, говоришь?
  - Да. Наш с тобой и Дювером план был таков - добраться до центральной части со всеми, вместе забежать за мечом, чуть отсидеться, и вместе тихонько выбраться через потайной выход в северной части.
  - Мы собирались бежать втроем? Неудивительно, что мы облажались на полпути.
  - Мы, три здоровых мужика, убийцы драконов и прочей нечисти. Пока мы не встретили Литого Рыцаря, и ты не скомандовал мне во что бы то ни стало бежать, ты и сам был полностью уверен в наших силах. - снова развел руками старик.
  Его дыхание как-то особенно участилось. Кирк был весьма проницателен, и хорошо читал мысли людей по их действиям. Что-то в поведении Вольдемара было не так, и он прекрасно это видел.
  - Зачем, ты говорил, ты поставил охрану к камере Термисорры? - с некоторым подозрением, но не меняя лица и тона, Кирк спросил Вольдемара.
  - Ты и это забыл, конечно. Я уже говорил об этом...или нет? - изображая задумчивость, водил пальцами по бороде Вольдемар.
  - Сам понимаешь - не помню. - ухмыльнулся Кирк.
  - Я знаю, что ее сюда посадили за просто так. Вот, скажем, Литой Рыцарь убил немало народу, и не важно почему это случилось - его руки в крови. Но у нее все было иначе.
  Уже прошедшее восхищение Термисорры мгновенно перешло в настороженность. "Он знает про меня?" - думала она, внимательно следя за движения закрытых усами губ старика.
  - Я заметил, что она не похожа на типичного обитателя Шеагральминни. И все же - что с ней произошло? - решил, так как ранее не получил ответа на подобный вопрос от самой Термисорры, поинтересоваться Кирк.
  - Ее семью убили. Так получилось, что единственной подозреваемой была она сама. Хотя, кажется, все знают, что она тут, скорее, жертва...ее все равно сюда упекли. Слава Богам, она попала сюда в то время, когда Коселло запретил стражам издеваться над заключенными. И все равно, я... - запнулся и задумался явно чем-то смущенный Вольдемар.
  - Я помню, что случилось с твоими собственными детьми. В этом же есть связь? - вспомнил еще одну важную деталь прошлого Вольдемара Кирк.
  - Настоящий мужчина не должен допускать, чтобы невинные дети страдали за ошибки взрослых. Ну, сам понимаешь...
  Почему-то, Кирк очень хорошо его понимал. Понимал так, будто...
  - Эй, Кирк? Что с тобой? - вдруг ужаснулся Вольдемар, взглянув в лицо на секунду взявшегося за голову правой рукой Кирка.
  - Дума...
  Это слово сказал Кирк. По крайней мере, так оно должно было быть. Даже со стороны, это выглядело так, будто это сказал не он, а некто другой, кого тот совсем забыл. Он не видел, как ужаснулась Термисорра, услышав это слово. Дума, или же Граф Дума. Человек, убивший ее родителей. Ее настоящий кошмар.
  Ужаснулась не только она. Стражи вокруг тихо переглянулись, и, как по команде, сглотнули. Даже у Вольдемара, на мгновение, перехватило дыхание. Он много раз слышал это имя раньше, и хоть не знал, что за убийством семьи Термисорры стоял он, но никак бы этому не удивился. Говорят, страх перед именем лишь усиливает страх перед его владельцем. Все люди мира, от мало до велика, и от богачей до нищих, боялись этого человека. Дума оставался самым известным и жутким убийцей за все времена, а о его деяниях до сих пор боятся говорить даже шепотом.
  - Их...убил Граф Дума? - спросил Вольдемар.
  Кирк посмотрел на него в недоумении, ведь сам не понимал, что значило для него это имя. Он знал его, был уверен, что знает его владельца. Он был уверен, также, что Вольдемар что-то знал о нем, и его реакция была вовсе не так удивительна. Лишние осколки воспоминаний то и дело мешали ему мыслить здраво, и он то и дело предавал им слишком большое значение.
  - Я не знаю. Я просто вспомнил это имя. - наконец признался Кирк.
  - Это был он... - вдруг почти прошептала Термисорра. - Но я даже не видела его. Я пришла слишком поздно...
  - Б-брось, оставим эту тему. Даже мне неприятно об этом говорить. - сразу посмурнел Вольдемар.
  - Да...буду только рад. - кивнул Кирк.
  - Значит, теперь мы продолжил выполнять план? Свалим отсюда вместе? - уже и сам будто зная ответ, в некоторой надежде все равно спросил старик.
  - Я должен все узнать. О себе, и...обо всем происходящем. Я вижу, что ты не хочешь рассказывать мне всего. Но мой выбор таков - я хочу знать, кем я был. Для этого я должен найти Литого Рыцаря, и вернуть свои воспоминания. - полный решимости, из обоих глаз искрясь ей и невероятной силой воли, говорил Кирк.
  На секунду Вольдемар грустно отвел взгляд. Он думал отнекиваться, что не рассказывает Кирку всей правды, но правда была и в том, что далеко не все, о чем он ему рассказал, и что происходило уже в самой Шеагральминни, было правдой.
  - Где вы будете его искать? - все-таки спросил он.
  - Мы идем в центральную библиотеку. Если мы найдем в архиве информацию про Литого Рыцаря, мы наверняка поймем, как и где его искать.
  - В библиотеку, значит? Там укрылся Лирой и его войско. Полсотни стражей, не меньше. Через парадный вход вы вряд ли пройдете. - снова повернулся, и медленно пошел к своей тумбочке, не отличной от тумбочек обычных стражей, Вольдемар.
  Едва пошумев отодвинутой полкой, он достал из тумбочки нечто совсем небольшое, металлическое, и немного шуршащее. С этим чем-то в руках он подошел к Кирку, и протянул ему руку.
  - Твои жетоны? - не понял Кирк.
  - Есть один специальный вход, в казармах второго отряда, в первой комнате. Чтобы его открыть - нужно задвинуть 3 книги на одном из книжных шкафов. Нажмешь на книги с номерами 1, 4, 7 на центральной полке, и шкаф отодвинется. За ним будет проход. Знают о нем немногие. Если ты пройдешь через него, то стражи внутри тебя не тронут. А если нужно - покажешь им мои жетоны, и скажешь, что это я тебя прислал. Не поверят - позови Лироя, и обрисуй ему ситуацию. Уж он точно тебя выслушает.
  Кирк смотрел на эти жетоны не понимая, почему Вольдемар с его отрядом не могут так же пойти с ними. Смотря на них, на выгравированное на металле имя "Вольдемар", он видел нечто совершенно иное, будто жест прощания. Ему не нравилось ощущаемое им тогда чувство. Его сердце будто защемило. Будто человек, который столько времени был рядом, сражался с ним бок о бок, собирался уйти...чтобы больше не вернуться.
  - А что ты? Куда теперь пойдешь ты? - все-таки протянул руку, и забрал жетоны, Кирк.
  - Я тоже должен найти одного человека. Не волнуйся, мы не прощаемся. Когда все это безобразие закончится, мы еще не раз поднимем кубок за Дювера, и всех павших. Выпьем, когда выберемся отсюда. - еще стараясь снова улыбаться, говорил старик.
  Кирк крепко сжал жетоны Вольдемара в руке, ощущая холод крепкой стали даже через металлические перчатки. Он едва нащупал карман на левом боку гамбезона, и положил их туда так, что цепочка от них все еще выглядывала наружу. Так, ничего не говоря, он развернулся на месте, чем развернул и по-прежнему молчащую Термисорру. Сделав несколько медленных шагов в сторону еще открытого выхода, за которым все это время за беседой капитанов наблюдали стражи из коридора, Кирк, все же, остановился.
  - Не умирай, старик. И мы точно встретимся. Если это...все еще буду я.
  С такими словами он покинул комнату. За ним уходила и Термисорра. Она все еще наблюдала за изменениями лица старика, и лишь шепотом, сама того не заметив, проговорила "спасибо". Старик уже не слышал этого, полностью поглощенный своими собственными грустными думами. Звуки шагов наших героев влево по коридору все удалялись, а мысли Вольдемара все больше терялись. Слова Кирка слишком глубоко засели в его сознании. Ему вспоминались и слова человека, которого он встретил недавно. После того, как он, по просьбе сдерживающего Литого Рыцаря Кирка, бросился на поиски Термисорры, чтобы любой ценой найти и защитить ее. После того, как не нашел ее, и искал повсюду будто одержимый последним желанием друга. Тот человек сказал, что Кирк должен умереть. Но Вольдемар, хоть и был стар, еще не впал в маразм, и не верил ни единому его слову. Он знал, что должен был найти этого человека теперь, и узнать у него совершенно все, чтобы повернуть эту историю так, чтобы Кирк вернулся к жизни, в которой он был счастлив. Хоть дети старика уже давно умерли...он чувствовал схожий долг перед тем, кого столькому научил. Если не ради себя - он должен был сделать это ради них, Кирка и Термисорры.
  Стражи, охранявшие подступы к комнате Вольдемара, уже не смотрели им в спины, когда Вольдемар скомандовал им зайти, и готовиться выступать. Кирк и Термисорра уходили дальше по коридору в полном одиночестве и тишине.
  - Все в порядке, Кирк? - с еще некоторым беспокойством смотрела на Кирка Термисорра, явно замечая его смятение.
  - Он знал. - вдруг тихо проговорил Кирк.
  - Вольдемар? - не поняла девушка.
  - Да. Он наверняка знал, кем я был. Помимо того, о чем он говорил.
  - То есть, он скрыл что-то важное?
  Кирк понимал, что это была фальшь. Хм, нет, я не могу назвать это так грубо. Обман, чтобы Кирк напрочь забыл что-то, что пытался вспомнить теперь, и в чем был почти уверен - он сам был важной деталью плана, но не Великого Обогащения, а чего-то куда более серьезного. Ему было противно думать об этом, но вполне вероятно было то, что он сам поспособствовал свершению всех тех страшных дел, произошедших в Шеагральминни. И чем больше он об этом думал, тем больше убеждался - он попал в паутину из загадок, в которых, некогда, запутал себя сам, и теперь запутывал окружающих. Наверняка, никто так просто не ответит на его вопросы, и он будет вынужден решать все сам.
  Решать - останется ли он Кирком, или станет прежним собой.
   
  Глава 3: Сам я.
  - Может быть, ты слишком накручиваешь себя? Не обязательно, ведь, что ты был таким уж плохим человеком раньше. - старательно убеждая, пыталась вывести Кирка из размышлений Термисорра.
  - Наверное нет. Но сейчас я бы наверняка осудил немало поступков прежнего себя. - стоя на месте, обрезал металлические перила своим мечом, будто масло ножом, Кирк.
  Погружаясь в раздумья, люди часто занимают руки трудом не столь интеллектуальным, сопровождая их простыми движениями рук. Кирк и Термисорра прошли совсем близко к библиотеке, и остановились по пути, когда Кирк вдруг сказал, что хочет немного отдохнуть. Неизвестно, устал ли он физически, или морально, ведь его психическое состояние заранее оставляло желать лучшего. Он уже давно не пользовался своим мечом, и не знал тогда, на какую его мощь в бою ему можно будет рассчитывать. Древесина, бетон и металл, оказалось, совсем не были для него проблемой. На мгновение прежде он даже подумал, не проверить ли ему остроту клинка, попытавшись разрезать часть...нет, даже ему было противно подумать о таком, не говорю уже какую реакцию это может вызвать у Термисорры. Если и проверять боеспособность оружия, то на живом противнике. Пускай сам Кирк уже надеялся, скорее, не встречать врагов вообще.
  Библиотека, и потайной вход в нее, местоположение которого было подсказано Кирку Вольдемаром, были уже недалеко, и оба они, Кирк и Термисорра, оставались едва в нескольких пролетах от его центрального входа. Тишина, к которой они уже почти привыкли, здесь была не столь абсолютна. Слева от места, где, перед очередным мостиком на втором этаже, стояли они, были отчетливо слышны переговоры стражей, наверняка охраняющих центральный вход самой библиотеки изнутри. Справа, дальше по холлу, кое-где были слышны то шаги, то речь других людей, уже неизвестно, являющихся ли стражами. По пути к тому месту, Кирк и Термисорра и сами не раз видели занимающихся разными делами людей. Обычно, заметив наших героев, они отвлекались от своих дел, и провожали их взглядом на безопасное расстояние. Так же могло быть и теперь, если бы кусочек металла, отрезанный Кирком от перил, с довольно громким звоном, не упал на бетонный пол первого этажа холла, и не отвлек тем самым проходящих мимо по нему трех стражей.
  - Оу. Привет, ребята. - почти мгновенно раздался ниже чуть перепуганный низкий голос.
  Кирк и Термисорра стояли рядом, и вместе смотрели на них, ранее не замеченных ими людей в форме стражей. Их было всего трое, и выглядели они весьма потрепанно. У одного был наспех, явно чем-то вроде окровавленной столовой скатерти, перевязан живот. Остальные двое выглядели целыми, хоть и форма их была, в некоторых местах, изорвана. Сложно было сказать, были ли они стражами или заключенными, тем более что все еще носили шлемы. Присутствие Термисорры рядом с Кирком уже наверняка сказало им, с кем они так внезапно встретились. Тем не менее, по их виду, они вовсе не были настроены враждебно.
  - Добрый вечер, кажется. - не меняя задумчивого лица, продолжая пилить мечом перила, вздохнул Кирк. - Собрались в библиотеку?
  - Библиотеку? - не понял один из троицы, голосом еще совсем молодой.
  - Впереди центральная библиотека. Слышите голоса? - показал указательным пальцем левой руки налево Кирк, лишь на секунду отпустив для этого обух своего односторонне заточенного меча. Жестом руки тогда он едва не ткнул в щеку Термисорре.
  - А, вот оно что. Мы тут просто гуляем, ничего такого. - пожал довольно крупными плечами тот человек, который ранее поздоровался с нашими героями.
  - Вот так новость. - ухмыльнулся Кирк, не отрываясь от резки перил. - Кто-то мародерствует, кто-то гоняет караулы, а кто-то просто гуляет.
  - Ну мародерствуем немного, что теперь. А может быть, у кого мы крадем еще даже не умерли. Так это уже не мародерство, получается.
  - Мой вам совет - поворачивать обратно. Впереди стражи под командованием командира центральной части. Столкнетесь с ними - сами до дома не доберетесь, и награбленное не донесете. - наконец оставил бедные перила в покое, закинув меч, будто для убедительности вида, себе на плечо.
  Явно и сами это понимая и только теперь смирившись, вздохнув, вся троица повернулась друг к другу, и, переглянувшись, явно совместно что-то решив, кивнули, чуть позвенев болтающейся под шлемами кольчугой. Никогда не понимал в такие моменты, как люди понимают, что решили они одно и то же, и не принимают, затем, противоречивые решения...
  - Ну добро. А вы, тогда, куда? - говорил все тот же первый страж. Да, это определенно были стражи из числа бунтовщиков. Возможно, даже, они узнали в Кирке капитана восточной части, но мы уже вряд ли это когда-нибудь узнаем.
  - У нас свои дела. Нам нужно поговорить с этим командиром центральной части в библиотеке. - кивнул Кирк.
  - А, так вы бесстрашные? - усмехнулся тот страж. - Ну, это, конечно, все равно не наше дело. Я, вот, с самого начала говорил, что План этот - говно. Мы до этой их сокровищницы даже не дошли.
  - Мы тоже. До хранилища.
  - Ладно, понял. Удачи там, господа смертники. Если что, вернемся за этим мечом. - смеясь и уже разворачиваясь, указал на меч Кирка страж.
  - Немало пройдешь за таким трофеем. Да и кто знает, сможешь ли ты его поднять. - ухмыльнулся Кирк.
  - Смотри мне, капитанчик. - уходил страж, уводя, тем самым, вместе с собой товарищей.
  - Какие веселые ребята. - удивилась Термисорра.
  - Да уж. Вот кто тут к бунтам привык, наверное. - наконец отошел от перил, и повернул налево, к мостику, Кирк. Термисорра чуть отошла назад, чтобы освободить этому гиганту путь, и пойти уже за ним.
  Картина внизу здесь не сильно отличалась от таковой рядом с местом пробуждения Кирка. Все те же мертвые стражи, слегка порушенные стены и потолки. Во всей тюрьме становилось все темнее и холоднее. Пусть в том месте уже и не было целиковых дыр в потолке, было очевидно даже по общему состоянию слегка метеозависимого Кирка, да и по обычной логике, что снаружи наступала ночь. Кристаллы Зоота, в некоторых местах, уже совсем не светили, а где-то наоборот, светили ярче обычного. Звуки шагов наших героев там почти не перебивала речь стражей слева, поскольку была уж слишком тихой от дальности, и, оттого, совсем неразборчивой. К счастью Кирка и Термисорры, повернув налево по еще одному мостику, можно было уже попасть в ту самую часть здания, с третьего этажа которой был потайной вход в библиотеку, и пересекаться с ее охраной снаружи им уже не придется. Тем более, что они вряд ли, в отличии от прошлой троицы, примут их за друзей, или, хотя бы, выслушают, сразу не разрядив в них арбалеты. Да, на самом деле снаружи библиотеки охраны не было, но кто тогда об этом знал?
  Пока Кирк, медленно, но не останавливаясь, шел к намеченной цели, Термисорра не раз останавливалась и оглядывалась. Кирк не замечал этого, и потому не думал, чем могло быть вызвано подобное поведение. Термисорра, будучи еще совсем новичком в плане окто, и сама еще многого не понимала. Она была почти уверена, что чувствует что-то вроде давления света в свою спину. Будто кто-то со стороны, едва они перешли мостик, начал за ней следить. Пока это чувство было достаточно аномальным и необъяснимым, чтобы она придавала этому серьезное значение, ссылая это на обычные для октолимов странности. Кирк тоже, уже второй раз, о чем я не посчитал нужным написать здесь, замечал чужое присутствие неподалеку, но так и продолжал думать, что это всего лишь работа его воображения, вызванная стрессом. С одной стороны, он был прав, но с другой - то, что видел Кирк, было вполне реально, и это было совсем не то же, что видела Термисорра. Хотя и было вызвано лишь его уставшим разумом. Думаю, в скором времени вы и сами поймете, о чем я говорю.
  Они уже поднялись по слегка поврежденной сбоку каменной лестнице наверх, на третий этаж, и там сразу вышли к коридору, который и должен был привести их к тому самому, тайному входу. Следов битвы здесь почти не было - никто, в здравом уме, не стал бы прорываться через вооруженных врагов здесь, где малейшая ошибка могла бы заставить их пикировать с весьма немалой высоты на пол холла. Либо же, часть тех умников уже итак упала вниз, и потому теперь наверху их и не было. Тем более, что все это время Кирк и Термисорра шли ровно теми же путями, по которым в хранилище следовали участники плана Великого Обогащения, и потому на нем было так много трупов. Сложно сказать, повезло ли им, ведь в других местах, где трупов либо почти, либо совсем не было, живых, и потенциально опасных, стражей было куда больше, а отзвуки битвы на заваленных трупами путях, хоть немного, но отпугивали опасных людей.
  В самом деле - насколько же скучным был планировщик этой тюрьмы? Серые стены, всюду одинаковые холлы, лестницы, и коридоры. В здешних декорациях легко угадывалось нежелание архитекторов приложить к своей работе хоть капельку идей. Возможно, конечно, подобное было создано именно для повышения психологического давления на разумы заключенных, но неужели они не подумали, насколько муторно будет описывать все это кому-то вроде меня? И насколько сложно будет во всем этом ориентироваться местному работнику. Снова те же ковры, те же двери, и та же...пустота? В этом коридоре не было ни единого тела, будто никто, в самом деле, здесь не сражался. Никакого шума за деревянными дверями, да и сами двери везде были закрыты. Возможно, для кого-то, кто желал переждать все то развернувшееся в прочих местах безумие, это место вполне стало бы тихой гаванью. Скорее всего, бунтовщики здесь зашли бы уже слишком далеко, чтобы оседать или пережидать, наживаясь мародерством в местных помещениях, и сразу отправлялись на штурм хранилища. Здесь и нашим героям уже было спокойнее, и они могли, лишний раз, не сбавлять голос. Тем более, что им, очевидно, и вправду нужно было поговорить, но снова как можно тише.
  - Кирк, зайдем за угол, и затаимся. - вдруг прошептала Кирку, подойдя к нему поближе, Термисорра.
  - Что? - не понял Кирк.
  - За нами следят. Я чувствую кого-то с очень мощной внутренней силой позади нас. - специально старалась не оборачиваться она.
  - Чтоб тебя... - цыкнул Кирк.
  - Я буду постепенно сбавлять свою внутреннюю ауру, чтобы преследователь решил, что я отдаляюсь. Когда он подойдет поближе - ты выскочишь из-за угла, и...Ты понял. - так и не решила, нужно ли убивать этого "кого-то", или только схватить, она.
  Кирк лишь тихо угукнул, в полной готовности крепче сжимая правой рукой рукоять переброшенного через плечо меча.
  Они старались не менять движения, и не показывать волнения. Как ни в чем ни бывало, на открывшейся в конце коридора развилке они свернули направо, зашли за угол, где сама Термисорра чуть отошла, а Кирк затаился, удерживая меч двумя руками, в приседе прижавшись к стене. Термисорра понимала, что ее волнение явно ей помешает, и враг, в окружающей тишине, вполне может услышать ее дыхание, и потому отошла еще чуть подальше. Кирк же, пусть и привыкший сражаться всегда в лоб, о скрытном ведении боя тоже многое знал, и никак не смог бы выдать своего местоположения, оставаясь совсем неподвижным, чтобы, лишний раз, даже не звенеть кольчугой. По словам Термисорры, противник обладал большим запасом внутренней силы, что наверняка сделало бы его серьезным противником в случае боя. С другой стороны, были ли они вообще уверены, что этот человек был им врагом?
  Шли секунды, и терпение Кирка, понемногу таяло. Да, он был не из тех, кто может, скажем, просидеть в очереди куда-либо час, и не уснуть. Теперь он лишь понимал возможный риск, и принял вполне ясное решение предотвратить возможные последствия такой слежки. Он совсем не ставил под сомнение слова Термисорры, будто уже давно, а не всего, от силы, час, был с ней знаком, и полностью ей доверял. Она, в целом, чувствовала то же самое. Помимо того, она чувствовала, как, по мере сдерживания ей своей внутренней ауры, таковая их преследователя остается на том же расстоянии к ее границам. Говоря проще - некто все время приближался к так и уменьшающейся границе восприятия внутренней силы Термисорры, то есть сокращал дистанцию до нее самой.
  Уже через полминуты они начали четко разбирать звуки его шагов. Они становились все отчетливее, и он приближался все быстрее, будто боясь запутаться в развилках коридоров, и потерять наших героев из поля зрения. Больше никаких звуков, кроме шагов, Кирк и Термисорра не слышали. Иными словами - никакого лязга кольчуги, скрипа металлических сапог, вообще ничего. Это только больше настораживало Кирка, уже дрогнувшего при появлении на полу тени того человека. Там, где соединялись центральный путь, по которому пришли Кирк с Термисоррой, левый путь, и правый, где теперь они затаились, по центру на стене висел тускло светящийся кристалл Зоота. Едва тень человека, отбрасываемая кристаллами за поворотом, стала достаточно велика, оба они, Кирк и Термисорра, уже знали, что им нужно было делать, как будто они и вправду так часто, а не всего лишь раз, делали это раньше.
  С единичным сильным ударом сердца, Кирк, занеся справа меч, выскочил из-за поворота, а Термисорра, дабы, как и раньше в случае с караулом пятого отряда, ослепить противника, направила свою внутреннюю силу к центральному кристаллу Зоота, от чего тот мгновенно засиял, наверняка ослепив человека, которому Кирк, уже в прыжке занеся меч и нанеся удар, вот-вот должен был снести голову. Возможно, если бы им это удалось, вы бы, сейчас, не читали это. Возможно, ведь этот человек уже терял голову раньше, и спокойно мог вернуть ее на место.
  На самом деле, я не ослеп от той вспышки, и вполне смог бы заблокировать удар Кирка, даже при всей его мощи и остроте меча. Я просто не двигался, зная, что так буду в безопасности. По крайней мере, убить меня было бы совсем не так просто, и я бы все равно не имел права винить за это Кирка.
  Я, Лиисерким, прозванный Одержимым, последний человек из рода Лиисеркимов, некогда известных аристократов Ирмии, стоял перед Кирком без оружия, без защиты, и совершенно точно внешне не представлял угрозы. Извечная в нашей истории немая пауза едва сопровождалась быстрыми шагами в сторону нас Термисорры, мгновенно пожелавшей узнать, что со мной произошло. Встав рядом с Кирком, держащим меч у самой моей шеи, она всматривалась в черты моего некрасивого, бледного и сморщенного лица. Тонкие губы, все еще держащие подобие улыбки, едва не вставшие дыбом тонкие черные волосы, и совсем маленькие белые глаза, зрачки которых почти совсем тогда пропали. Да, я не буду строить из себя героя - на самом деле я не двигался от оцепенения, не решив в тот момент, что мне следует делать. Выражение лица Кирка, более чем серьезного и сосредоточенного, явно выражало некоторое опасение. Странным для него выглядел мой черный костюм с высоким воротником, металлический посох с наконечником в виде цветка розы в правой руке, и все та же почти безумная улыбка, так не кстати возникшая в подобной ситуации. Улыбка, принадлежащая человеку, будто самому желающему умереть.
  - Ты? - вдруг, едва шевеля губами, проговорил Кирк.
  - Я? - все еще онемевшими устами кое-как выговорил я.
  Больше Кирк ничего не говорил. Я уже встречал его раньше, но не был уверен, что он еще помнит меня. По крайней мере, если бы он помнил, он бы сказал что-нибудь еще. Увы, теперь он молчал, и даже не опускал меч, который я сам вряд ли бы смог так долго удерживать на весу. Похоже, даже в таком состоянии, Кирк обладал невероятной для человека физической мощью.
  - Ты знаешь его? - спросила Термисорра, закрывающая собой все еще довольно ярко светящийся кристалл Зоота, из-за света которого я, теперь, даже не смогу описать выражение ее лица. Которое, тем не менее, было бы вполне не сложно определить обычной логикой.
  - Возможно... - не менял лица Кирк.
  - Тогда...Не могли бы вы убрать этот меч от моей шеи? - уже чуть придя в себя, спросил я.
  - Может быть, сначала, начнем небольшой допрос? - еще серьезнее прищурил глаза Кирк.
  - Ох, Боги...Я совершенно бессилен. - сглотнул я, еще пытаясь не показывать волнения.
  - Имя?
  - Лиисерким.
  - Из рода Лиисеркимов? - вдруг удивилась Термисорра, явно слышавшая или читавшая о нас раньше.
  - Боюсь, теперь я сам - род Лиисеркимов. - пожал плечами я, левым чуть-чуть коснувшись клинка меча Кирка. Клинок даже не двинулся - Кирк держал его слишком крепко.
  - Зачем ты следил за нами? И почему вообще сюда пришел? - продолжал допрос, хотя и заметно спокойнее, Кирк.
  - Как вы думаете, почему? - не понял, но старался не давать слабину я.
  - Это как-то связано со мной? - догадался Кирк.
  От удивления, я раскрыл глаза лишь шире, на этот раз, кажется, услышав собственное сердцебиение. "О чем он? Почему он спрашивает меня об этом?" - уже взволнованно думал я.
  - Отвечай, чучело. - вдруг чуть нажал лезвием меча на мою шею он. И, как вы понимаете, даже так я почувствовал неприятную резь, леденящий холод впивающегося в кожу холодного камня.
  - Я н-не...
  - Можешь, если жизнь дорога.
  - Нет. Дело не в этом. Вы должны знать сами.
  - Я потерял память, но некоторые вещи еще отчетливо помню. Ты тоже участвуешь в этом плане. Поэтому, ты должен знать, кто я такой, и почему я здесь.
  Я бы не был столь удивлен, если бы не видел тогда глаз девушки, стоявшей рядом с Кирком. Пурпурные глаза и кошачий зрачок, как у Хемир. И она была рядом с ним. Это не могло быть обычным совпадением. Я просто не мог поверить своим глазам, что вижу что-то подобное. Я просто никак не мог этого понять.
  - Вы потеряли память...Но мы должны были вернуть ее вам. Для этого вы должны были столкнуться с Литым Рыцарем, с его окто, и вернуть ту память... - изо всех сил стараясь не заикаться, тихо говорил я.
  - Но Литой Рыцарь лишь усугубил дело. Я забыл все подробности этого плана. - наконец опустил меч Кирк, упирая его уже в пол.
  - Все забыли? Н-нет, все должно было пройти иначе. - в растерянности приложил левую руку ко лбу я, уже чувствуя проступающий, столь редкий для меня, холодный пот.
  - Как? Что должно было произойти, и какую роль в этом я должен был играть? - настаивал Кирк.
  Я и вправду был растерян. Наш господин, Мерсер, отправил нас, учеников Богов, лишь проследить за ситуацией в Шеагральминни. Мы должны были узнать, все ли проходит гладко, как мы задумывали, и, в случае обратного, помочь Кирку. Но чтобы все пошло настолько наперекосяк?.. И еще эта девушка возле Кирка. Почему мне кажется, что я знаю, кто она?
  - Потерянные воспоминания очень мучают Кирка. - вдруг тихо, но ласково и дружелюбно, чтобы наверняка меня убедить, заговорила она. - Он хочет знать, каким человеком был, пока не попал сюда.
  - А ты? Кто ТЫ такая? - спросить ее я.
  - Я...Термисорра из Дельсберга. Моих родителей...убил Граф Дума. Я попала сюда после этого, и...
  Но моя реакция оказалась слишком бурной, и не дала девушке продолжить речь. "Что я только что услышал? Это какая-то шутка?". С такими мыслями я, едва не побледнев до уровня не свойственного даже моей вечно белой коже, чуть споткнувшись от вдруг возникшего бессилия, сделал шаг назад. Я даже подумать не мог, что такое возможно. Что все...настолько неправильно. И было ли это нашей виной? Мы лишь немного задержались по пути в Шеагральминни, также задержанные более чем загадочными происшествиями. Неужели во всем этом была связь, и кто-то нарочно помешал нам?
  - Что ты знаешь об этом? - спросил Кирк, явно что-то разобрав то ли в моем остекленевшем взгляде, то ли в бессильных движениях.
  - Ч-что? Я не знаю, что это значит. Такого не должно было происходить. Все должно было быть иначе! - уже почти в панике, взялся за голову я.
  - Соберись! - вдруг мощно толкнул меня рукой в грудь Кирк, да так, что моя грудная клетка хрустнула, а изо рта моего вырвался сдавленный хрип.
  Его рука, закованная в стальную перчатку, была настолько сильна, что единого ее толчка с лихвой хватило, чтобы оттолкнуть меня, выбив из равновесия. Будто настоящий мешок с костями, я отлетел чуть назад, и со шлепком, свойственным моему тощему и костлявому телу, упал на пол. Это было достаточно больно, ведь приданный мне импульс был весьма немал. Не успел я оклематься, как Кирк сделал широкий шаг вперед, остановившись перед самой моей головой. Уже инстинктивно я попытался приподняться, но он, быстрее молнии, присел рядом, и сразу схватил меня правой рукой за плечо. Я совершенно ничего не успел сделать. В панике, я был почти уверен, что сейчас его вторая рука превратит мое лицо в бесформенную субстанцию. Дрожа, как лист на ветру, я не шевелился, с ужасом глядя Кирку в глаза. Но и он не двигался. Я и сам не понимал, почему вдруг ему, человеку, которого я считал одним из величайших героев человечества, я придал столь жестокие черты. Паника была настолько мне не свойственна, что в ней я совсем себя не понимал.
  - Кирк, не надо! - тогда же подскочила к нему Термисорра, тоже чуть присев, и приложив к его мощным плечам свои маленькие руки.
  - Я и не собирался. Я лишь хочу, чтобы ты сосредоточился, и рассказал мне то, что я хочу знать. - уже намного спокойнее, будто жалостливо, смотрел мне в глаза Кирк.
  - Ч-что вы хотите знать? - кое-как справлялся с частичной немотой я.
  Кирк молчал. Я не понимал - ждал ли он от меня ответа, или просто думал, как задать вопрос? Никогда прежде я не испытывал подобного страха, не впадал в такую панику. Почему это происходило сейчас? Я был спокоен, когда узнал, что Мерсер убил моего отца. Мой отец занимался жестокими исследованиями ардов и людей в личных целях, и я полностью понимал поступок нашего господина. Ничто из того, что происходило вокруг, не волновало меня так, как это. Все те истории о Археях людей, оберегавших нашу расу от угнетателей имтердов, на которых я вырос, вдруг начали рушиться одна за другой. Для меня было огромной честью помогать им, проследить за выполнением их столь важного плана...Сделать все идеально, чтобы отдать честь их подвигам. Что я должен был делать теперь, когда все пошло наперекосяк? Я был в панике, понимая, насколько мало теперь в этом понимал.
  - Если я встречу Литого Рыцаря - что я должен сделать, чтобы вернуть свою память? - спросил Кирк.
  - Я не знаю точно, но вы - человек-феникс. Наш господин говорил, что вы знаете, что это значит. И знаете, что нужно будет делать.
  Вздохнув, не говоря больше ни слова, он отпустил мое плечо, тем самым вынудив подняться на ноги и сидевшую рядом Термисорру. Закинув на правое плечо меч, он резко, сильно колыхнув громко зазвеневшие звенья кольчуги, поднялся на ноги, и повернулся в сторону прохода, где ранее устроил мне засаду. Засаду, на которую я так легко попался, совсем не знав о способностях этой девушки, Термисорры. Что, конечно, до сих пор не укладывалось у меня в голове.
  - Эй, Кирк...Ч-что случилось? - в недоумении, спросила его Термисорра, с некоторой особой надеждой глядя ему в затылок.
  - Знаешь... - опустил он голову. - Хоть я не уверен в себе прошлом, все же будет лучше, если память восстановится сама. Я буду теряться каждый раз, когда кто-то будет рассказывать мне обо мне прошлом. Так будет лучше всем, и никто точно не сможет меня обмануть.
  - Значит, мы продолжим путь как есть?
  - Да. Закончим это вместе, как собирались. Только ты и я. - повернулся он к ней, с теми с словами кивком отметая меня подальше, намекая, что я им буду только мешаться.
  Пожалуй, я не мог ничем ему возразить, да и не собирался. Термисорра была рада это слышать, и, пусть я совсем ничего не знал о ней, даже без какой-либо внутренней силы и окто чувствовал эту загадочную связь между ними. Мне еще о многом нужно было подумать, и я, пока, не мог идти с ними. Кажется, они этого не хотели. Так, чуть догнав уже уходящего вперед Кирка, Термисорра, уже почти наверняка уверенная в его прошлой личности, на самом деле вовсе не такой плохой, какой он себе ее представлял, шла за ним. Приложив руку к своему так сильно бьющемуся сердцу, стараясь перебрать все возможные варианты произошедшего, что привели к такой путанице, я все так же лежал на полу, глядя в потолок, и думал. Шаги Термисорры и Кирка уже совсем отдалились, послышался звук открываемой двери где-то поодаль. "Дверь не закрылась, значит я без проблем, потом, найду их там" - думал я, пускай так и не решившись пойти за ними. Пусть я не знал, что они хотели делать дальше, ведь я так много уже пропустил, было очевидно, что план моего господина продолжал выполняться, пускай и с некоторыми отклонениями. Я никогда не слышал, чтобы Кирк считал себя злодеем, и это едва ли не оскорбляло мое восприятие его прошлого. Возможно, я был обманут старыми историями о нем, но...была ли в них ложь? Как и та ложь, что мое сердце правда билось совсем недавно, ведь само тело мое уже давно умерло, и было лишь марионеткой подчинившей его воли моего окто. Не удивляйтесь - это достаточно частое явление для некроманта, подражающего любой жизни.
  Та самая комната, где и должен был располагаться потайной вход в центральную библиотеку, была больше похожа на хоромы какого-то особо значимого для тюрьмы человека. Камин, книжные полки, красивый украшенный ковер посередине, и небольшой канцелярский стол. Что там - в этой комнате даже была настоящая хрустальная люстра с мелкими кристаллами Зоота. Именно за одним из книжных шкафов той комнаты скрывался тот потайной проход, открыть который можно было нажатием на нужные книги. Это была довольно распространенная, проверенная временем система - механизм, реагирующий на отодвигаемые книгами нажимные пластины стены. Номера книг были написаны на их ярлыках, и Кирку лишь нужно было нажать на них в правильном порядке. Номера книг, на которые указал ранее Вольдемар - 1, 3, 7. Возможно, это имело некий смысл или символизм, который, однако, любят искать в подобном люди, всюду видящие какие-то особые закономерности, даже если на них нет и намека. Книги задвигались достаточно просто, да и сами выглядели так, будто внутри них не было никакого текста, и были они туда добавлены лишь для отвлечения вида. Об этом подумала и Термисорра, вспоминая собственную домашнюю библиотеку, в которой она сама перечитала немало книг. Вспомнила она об этом как раз благодаря так знакомому многим любителям книг характерному, специфичному книжному запаху. Что, конечно, было упомянуто мной просто к слову, и не имело тогда никакого особого смысла.
  Каменный пол со шкафом, со страшным грохотом, плавно, и немного трясясь, уронив по пути пару книг на пол, чуть отодвинулся налево, открыв взору наших героев небольшой проход. Впереди было темно, пока стена за тем проходом также, с неприятным для ушей скрежетом камня о камень, не отодвинулась вправо. Голоса стражей с той стороны стали куда громче и отчетливее, а в и без того хорошо освещенную люстрой комнату вырвался свет множества светил библиотеки. Кирк прекрасно понимал, насколько близко они были к тому месту, откуда слышались голоса стражей. На всякий случай, как по команде, Термисорра забежала Кирку за спину, когда тот сделал небольшой жест рукой позади себя. Голоса стражей, явно слышавших, как совсем рядом с ними открылся потайной проход, тогда же мгновенно изменились, получив ощутимые нотки волнения. Также послышались звуки приближающихся шагов и лязг доставаемых из ножен мечей, с той стороны библиотеки. Стараясь одним своим присутствием подавлять волнение Термисорры, Кирк продолжал держать меч на плече, крепко, сам немного взволнованный, удерживая его рукоять. Так, уже готовый ко всему, и, тем более, к уже наверняка уготованной ему архивами правде, он сделал шаг вперед, уже окончательно оставляя позади тихие блуждания по не столь приятным для вида местам. Впереди его ждало действо куда более активное.
   
  Глава 4: Герой, одержимый призраком.
  Лишь пару-тройку шагов вперед по каменному полу библиотеки они успели сделать, прежде чем так стремительно нарастающий шум изнутри не достиг своего апогея. Запершиеся внутри стражи действовали решительно не то от хорошей боевой подготовки, не то от нервов, но уже через несколько секунд окружили едва вошедших в, немалого размера, помещение Кирка и Термисорру. Вернее было сказать, что прошли наши герои вперед от того тайного хода настолько недалеко, что полностью в кольцо их взять не смогли, и пока лишь стояли полукругом вокруг них, хоть и весьма плотным. Кто-то уже целился в них из арбалетов, кто-то из лука, а прочие держали наготове мечи, алебарды и копья. Количество людей все росло, и некоторые подходили к окружению по ходу, останавливаясь в сторонке. Зная состояние стражей, от которых, как говорят, и за километр веяло волнением, Кирк и сам все больше волновался. У каждого из их арбалетчиков в любой момент могли сдать нервы, и случайно дернув спусковой крючок они могли так убить его и Термисорру. Стражи пока молчали, лишь ощутимо внешне и по звуку громко дыша, от нервов потрясывались на месте.
  - Спокойно. Я пришел к вашему командиру, Лирою. - будто стараясь успокоить и собственное, аритмично бьющееся сердце, тихо проговорил Кирк.
  Не похоже, что на стражей эти слова произвели большой эффект, если они и вовсе не пропустили их мимо ушей. Я никогда не представлял себе слышимость в их шлемах, но вполне могу предположить, что были они в них слегка глуховаты. Даже в подобной ситуации, все те стражи носили шлемы, если только не надели их сразу, как услышали грохот передвигающегося с полом шкафа рядом с тайным ходом.
  - Я друг капитана первого отряда, Вольдемара. Это он меня сюда прислал. - как можно осторожнее начал доставать из кармана жетоны Кирк, всем видом показывая взволнованным стражам, что это не оружие.
  - Капитан Кирк? Это вы? - вдруг тихо, едва дрожащим голосом, спросил один из стражей.
  Кирк остановился, удивленно глядя на него. По его виду сложно было сказать, видел ли он его раньше, ведь он мало чем отличался от прочих. Стандартные для местных стражей ранения, светящиеся надеждой не начинать новых боев глаза под шлемом, и самый обыкновенный тяжелый арбалет в руках. Кирка удивляло, теперь, скорее то, что кто-то из запершихся в библиотеке стражей под командованием командира центральной части его вообще узнал, раз он был участником бунта.
  - Знаешь меня? Так здесь есть стражи из нашей части? - так неожиданно найдя опору для сбавления общего градуса напряжения, спросил Кирк.
  - Да, сюда пришли многие, кто не хотел участвовать бунте. В том числе, здесь есть несколько человек из нашего отряда. - еще чуть дрожа говорил страж, опустив арбалет, который тому очевидно тяжело было держать в руках.
  - Из какого вы отряда?
  - Из четвертого. Наш командир, ведь, был вашим другом?
  - Да...Был. - грустно вздохнул Кирк, вспоминая умершего еще до начала моего повествования Дювера.
  Пожалуй, рычаг давления на состояние окружающих стражей был теперь достаточно поднят, чтобы те, каждый синхронно глубоко вздохнув, опустили оружие, и чуть разошлись. За ними уже лучше открывались виды на библиотеку в целом, которые я так хотел описать с самого начала. Дело в том, что я часто приезжал в, пожалуй, самый известный человеческий город - Ренбир. В главном здании Ренбира, известном как Великая Ренбирская Пирамида, также была не менее великая Ренбирская Библиотека. Пусть масштабы строения здесь были не столь велики, библиотека Шегральминни явно многое унаследовала от Ренбирской как в плане интерьера, так и в плане строения. Кажется, такой стиль почти во всем особенно нравился Археям людей, и я далеко не первый раз его замечаю. К сожалению, здесь я его описать еще не могу, и сделаю это чуть позже.
  Забив такими обсуждениями недостаточно интересное для описания ожидание новых действий уже чуть вышедших поглубже вперед наших героев, я также чуть не пропустил момент появления перед ними самого важного для них персонажа. Кирк почувствовал его приближение еще чуть раньше, но совсем не смог разобраться в причине такого чувства. Этот человек, командир центральной части, прошел мимо стражей так, будто их и вовсе не было рядом. Они заметили его чуть раньше, и, основываясь на реакции друг друга, не видя его за другими, также чуть разошлись, многие возвращаясь к своим делам. Странно, что они делали это так спокойно, ведь не могли знать, зачем на самом деле к нему пришли Кирк и Термисорра, тем более подтвержденные ранее как участники бунта. Возможно, причиной тому стала принадлежность их командира к одной определенной фракции, о которой он расскажет чуть позже?
  - Потайной проход за шкафом. Не многие об этом знали. С кем имею честь говорить? - уже совершенно спокойно улыбаясь, подошел к ним поближе Лирой.
  - Капитан третьего отряда восточной части, Кирк. Кажется, мы уже знакомы. - кивнул Кирк, хотя все равно не мог вспомнить, был ли он лично знаком с этим человеком.
  Теперь, поставив левую руку в бок, а правой держа подбородок, Лирой начал тщательно осматривать Кирка, наверняка стараясь его получше вспомнить. Эта сцена со стороны казалась не такой странной, но в действительности имела немало интересных деталей. Кирк отчетливо видел страшные раны на руках Лироя, и ему они о многом должны были сказать. Вернее, он помнил, что это что-то значит, но пока не мог добраться до связанных с этим воспоминаний в своей голове. Ему были знакомы многие черты этого человека, как и то, что был он, на самом деле, вовсе не человеком. Его алые волосы, закрывающие лицо по самый нос, и такие же алые глаза под ними. Его форма отличалась от формы капитанов стражей, и состояла из полного черного доспеха со специальным металлическим воротником и большими круглыми наплечниками, защищающими шею, с длинным красным плащом поверх ножен с кривыми скимитарами на спине. Этот невысокий, но крепкий и хорошо сложенный мужчина, без закрывающего его красивое молодое лицо шлема, был очень важен для истории мира, как некогда и Кирк, но оба они тогда не могли друг друга вспомнить. Оба они разделяли одно Проклятье, о чем также, из-за него, не смогли бы вспомнить.
  - Ладно, не напрягай память. Думаю, это тебе скажет больше. - с небольшим звоном поднял на цепочке в руке перед собой жетоны Вольдемара Кирк.
  Лирой, теперь, принялся разглядывать их. Он уже был убежден, что они принадлежали одному из его капитанов, но все еще не понимал...
  - Откуда они у вас? - уже немного мрачно, серьезно глядя в глаза Кирку, спросил он.
  -Вольдемар, с несколькими стражами, заперся в своей комнате в казармах. Мне нужно было попасть сюда, и для этого он рассказал мне про этот потайной ход. Он дал мне свои жетоны, чтобы ты мне поверил. - как на духу все рассказал Кирк.
  - Заперся? Почему он отправил вас сюда, но не пришел сам? - не понял тот.
  - Он сказал, что ему нужно найти какого-то важного человека. Не знаю, к чему это. - покачал головой Кирк.
  - Важного человека, значит? Больше ты об этом ничего не знаешь?
  - Могу лишь предположить, что это как-то связано с планом местных кукловодов.
  - Кукловодов, значит... - снова взялся за подбородок Лирой.
  Его поведение Кирку показалось особенно странным с учетом того, что он, как одна из важнейших фигур Шеагральминни, наверняка должен был обо всем этом знать, но сейчас показывал только обратное.
  - Ты не знаешь о их плане? - решил уточнить Кирк.
  - О Великом Обогащении? - не понял Лирой.
  - Нет. О том, из-за чего он появился.
  Лирой снова задумался. Это уже о многом говорило Кирку, и ему, более, не было смысла спрашивать о чем-то подобном. Кроме, разве что, самого важного.
  - Мне нужно попасть в архив и найти информацию по Литому Рыцарю. Поможешь? - наконец перешел к делу Кирк.
  - Мммм, да. Собираешься его убить?
  - Если до этого дойдет. - кивнул Кирк.
  - Хорошо, я тебе помогу. Тем более, твоя помощь нам, потом, тоже пригодится.
  - Значит, бартер?
  - Услуга за услугу. - улыбнулся Лирой.
  - Не думаю, что у меня есть выбор. Пойдем. - ухмыльнулся Кирк.
  Он прошел мимо Лироя, также внимательно разглядывавшего теперь Термисорру, и направился направо, к последнему этажу библиотеки. Девушка старалась не отходить от Кирка ни на шаг, тем более немного побаивающаяся вечно подозрительно выглядящего Лироя. Она была настолько внимательна к их словам, не отвлекаясь на уже образовавшийся вокруг балаган голосов стражей, что сама совсем не подавала виду, и я сам едва не забыл о ее существовании. Она все еще надеялась услышать в их словах больше подтверждений тому, в чем сама была уже почти уверена - Кирк был тем человеком, которого она знала раньше, еще до Шеагральминни, и кто должен был быть с ней до конца, как обещал однажды. Она не знала, как их отношения повлияли на произошедшую с ней трагедию, но очень надеялась, что он не был в ней виноват. По крайней мере, она никогда не видела в нем злодея, как бы подозрительно, временами, он себя не вел, и что в своем прошлом не видел сам.
  Стражи вокруг них тогда уже окончательно разошлись в разные стороны. Кто-то еще перевязывал раны, кто-то просто восстанавливал силы, а кто-то, возможно заранее употребив заглушающие боль горячительные напитки, с другими стражами обсуждал обстановку в тюрьме, в стране, и всячески уходил в простейшую философию. Большинство из них сидели на полу, подложив под себя книги с высоченных книжных шкафов, здесь совсем закрывающих стены по самый потолок. Вход в библиотеку был внизу, на первом этаже, и вокруг него, перед блокирующими дверь баррикадами, многие стояли будто в карауле. Выше по лестнице, такой же квадратной площадкой, располагался второй этаж, не многим отличающийся от первого. Книжные шкафы стояли только по бокам, а ранее приставляемые к ним выдвижные приставные лестницы уже давно передвинули на верхний этаж, чтобы они никому не мешали. Местные стражи вряд ли были в настроении читать книги, и полностью сосредотачивались на разбавлении чересчур уже гнетущей атмосферы. Особенно грустно выглядела картина у дальней от наших героев стены третьего этажа, где располагались тяжело раненные стражи. Они не носили шлемов, да и многие частично были раздеты. Тут и там перевязанные подручными средствами, в лицах их читалась то агония, то печаль, то полное отчаяние. По крайней мере, их могло радовать одно - здесь они точно были в безопасности, и их было много. По крайней мере пока.
  - Вижу, некоторые не соблюдают устав. - вроде бы и с шуткой, но не меняя серьезного лица говорил Кирк.
  - Уставы созданы не для таких ситуаций. Я всю жизнь был наемником, и не понимаю таких глупостей. - уже обогнав Кирка и Термисорру, шел впереди них к четвертому этажу Лирой.
  - Глупостей, говоришь, командир? - ухмыльнулся Кирк.
  - Я и здесь всего лишь наемник. Наемник, как говорят, и в Дафаре наемник. - пожал плечами он.
  Кирк промолчал. Настроение у него уже и вправду было ни к черту.
  - Устав никого не спасает. Поэтому войско Вестника Революции с брусийцами прошло по Тимин и Ирмии таким смертоносным маршем.
  Теперь совсем молча, втроем они прошли вверх по лестнице к самому маленькому этажу с парой книжных полок по центру. Вернее было сказать, что это была небольшая площадка выше третьего этажа, откуда вперед, к большой двери, вел широкий деревянный мостик. Именно там и располагался архив, в который все это время рвался Кирк. Скрипя деревянными досками пола у себя под ногами, Лирой остановился перед самым тем мостиком, и жестом просил Кирка и Термисорру остановиться, пока они не прошли внутрь.
  - То, что ты ищешь, Кирк, находится за той дверью. Девушка будет ждать тебя здесь. - не проявляя будто никаких эмоций говорил он.
  - Исключено. Она должна идти со мной. - положил правую руку на плечо девушки, жестом другой руки отрезал Кирк.
  - Таково мое условие. Я плохо тебя помню, но почти уверен, что ты замешан в темных делишках. Я не люблю тех, кто дергает за ниточки, но стараюсь не вмешиваться в ваши дела. Пока я во всем не убедился - я могу пропустить тебя туда только одного. Это итак немалый риск. - более чем серьезно глядя на Кирка, говорил Лирой.
  Кирк не был уверен, безопасно ли оставлять Термисорру наедине с этим человеком. На вид он был очень опасен, и Кирк совершенно точно был в этом уверен. Он чувствовал какую-то особую связь между собой и ним, и, поскольку уже боялся себя прошлого, былой связи между прежним собой и Лироем заранее опасался.
  - Кирк? - повернулась к нему Термисорра. - Пусть я этого не хочу, но, похоже, он не шутит. Я не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности из-за меня.
  Кирк понимал, что выбора у него, и принял это теперь с довольно тяжелым вздохом. Тем более - кто знает, какую правду он узнает в архивах, и чем это для него обернется? Возможно, войти туда одному было и вправду не было плохой идеей.
  - Ты же хотел все узнать? И я хочу. Иди. Я подожду тебя здесь. - стараясь выглядеть как можно более убедительной, и скрыть собственной волнение, улыбалась она.
  Ее слова более чем положительно повлияли на него, как и недавно, когда, после встречи со мной, на нее повлияли его слова. Стараясь выглядеть уже позитивнее, он улыбнулся, и сделал шаг вперед. Дабы не стоять на пути Кирка, Лирой, видя это, чуть отошел в сторону, и направился к краю площадки, дабы еще раз осмотреться вокруг прежде чем начать решительное действо.
  - Если кто-то будет приставать - кусайся. - унимая собственное волнение, усмехнулся Кирк, продолжая, все быстрее, идти вперед.
  - Конечно. Закусаю до смерти. - веселым кивком проводила его Термисорра.
  Пускай Кирк этого уже не видел, он чувствовал ее настрой. Несмотря на вид, который она старалась создать, они оба чувствовали одинаковое давление. Наверное, назвать их одинаковым было бы неверно, ведь оба они надеялись на разные вещи. Он не хотел оказаться злодеем, которого в нем теперь увидел даже Лирой, а она хотела увидеть того, кто раньше открыл для нее целый мир, и всегда был с ней так добр. Говорят, родственные души всегда находят друг друга, и даже теперь это, в уже столь невероятных условиях, подтверждалось. Тем более вспоминая, как они были разлучены.
  Кирк пропал за той дверью как-то особенно символично для Термисорры, будто человек, которого она знала, ушел, и ему на замену вот-вот придет некто другой, кого она может совсем не знать. Ее еще детское сознание, пожалуй, и вправду слишком многое себе надумало, ведь она совсем забыла, зачем, на самом деле, Кирк шел в архивы. Он хотел узнать правду не о себе, а о Литом Рыцаре, и вряд ли это могло бы повлиять на него самого. По крайней мере, думать так было логично, хоть и, как окажется, в корне не верно.
  - Есть минутка? - как ранее и боялась Термисорра подошел к ней слева Лирой.
  Когда она к нему повернулась, выражение его лица даже под свисающими на него волосами было совершенно для нее понятно. Его сомнения перерастали в опасения за жизни своих подчиненных, и конфликтовали с его личными убеждениями. Не удивительно было, что он был так серьезен, и хотел узнать побольше если не от Кирка, так хотя бы у его более открытой спутницы.
  - Я мало что знаю о ваших делах, но должен быть уверен, что вы не враги под прикрытием или шпионы. Я уже отдал приказ своим людям готовиться выступать, и не хотел бы, чтобы по пути случались какие-то казусы. - говорил он.
  - Вы хотите узнать, кто мы? - поняла она.
  Лирой лишь кивнул головой.
  - Мы путешествуем вместе с тех пор, как однажды встретились на кухне неподалеку. Кирк полностью потерял память, и очень хотел ее вернуть. Это произошло потому, что его ранил Литой Рыцарь. - старалась говорить только самые основные элементы их истории она.
  Что было уже не в новинку - в раздумьях Лирой снова взялся той же правой рукой за подбородок. Только теперь Термисорра заметила, что все это время он пристально, хоть и потупив взгляд, смотрел на запястье той руки, изуродованное не то шрамами, не то не до конца затянувшимися ранами. Больше всего они были похожи на след от разорвавших плоть цепей или веревок, который о многом мог бы сказать ей, если бы Лирой так сразу это не уточнил.
  - Я тоже ничего не помню. Не помню, как попал в эту тюрьму, и почти не помню, кем был раньше. Я был наемником, и меня поставили здесь командиром. Больше я просто ничего не могу вспомнить. - продолжал смотреть на те раны он.
  - Может быть, вас тоже ранил Литой Рыцарь? - глядя на них, предположила девушка.
  - Я чувствую особенную боль в голове, когда смотрю на эти раны. Но я уверен, что это не его рук дело. Я упускаю что-то куда более важное, и никак не могу понять, что. Это просто...бесит. - уже чуть злее, опустив руки, отвел взгляд Лирой.
  - Думаю, Кирк чувствует то же самое. Поэтому я хочу ему помочь. Он не заслуживает таких мучений.
  - Ты так думаешь? - так же серьезно смотрел на нее Лирой.
  - А? - не поняла, но все же чуть испугалась Термисорра.
  - То есть...Ты же его едва знаешь?
  - Нет...я думаю, что знаю его уже давно. - решила также не скрывать она. Тем более, даже если он скажет об этом Кирку - если это он, то наверняка и сам уже что-то об этом вспомнил.
  - Почему-то я догадывался об этом.
  - Поэтому я хочу, чтобы он все вспомнил. Чтобы он вспомнил меня, и мы...снова были вместе. - грустно опустила голову она.
  Время шло теперь как-то особенно медленно. Мучительно было ожидание для них обоих, ведь Лирой собирался начать путь со своими людьми через почти всю еще опасную тюрьму к выходу сразу, как только к ним присоединится Кирк. Он все еще надеялся, что Кирк сможет вести присоединившихся к нему людей из восточной части, также искавших прибежище, возможно, в последнем достаточно крупном оплоте спокойствия во всей тюрьме. Пускай стражи здесь и были как на иголках, они значительно успокоились с тех пор, как собрались вместе, и Лирой очень старался поддерживать в них хоть какие-то остатки боевого духа. Это было особенно тяжело для него, вечного одиночки, из-за Проклятья Забвения потерявшего связь со всем остальным миром, в котором у него еще осталось столько близких людей. Возможно, именно поэтому он и пришел в Шеагральминни, чтобы избавиться от этого Проклятья так же, как должен был сделать это Кирк? Но тогда он даже не думал об этом, совершенно обо всем забыв.
  Дверь в архив распахнулась довольно резко, но вышедший из нее человек не особо торопился идти вперед. Его движения были чуть дерганными, даже бессильными, будто он совсем за ними не следил, полностью уйдя в размышления. Термисорра еще с тех добрых десяти метров разглядела в его лице не то страх, не то что-то очень похожее на отвращение. Она боялась, что ее самые страшные предположения могли оказаться правдой, и потому сама, не теряя времени на размышления, бросилась к нему. Лирой смотрел на все это чуть со стороны, все еще думая о чем-то своем, и Кирк не обращал на него никакого внимания. Он услышал громкий звон от шагов девушки, и мгновенно поднял голову, глядя на ее быстро приближающийся силуэт. В его глазах она и вправду видела что-то давно знакомое, и потому, на секунду, страшные мысли ее отпустили. И все же, они вернулись с осознанием того, что выражение лица его ни капли от этого не изменилось.
  - Кирк, я ждала тебя. Ты нашел что искал? Скажи, что ты все узнал. - чуть тихо, сильнейшим усилием воли украшая свое красное от волнения личико улыбкой, спрашивала она.
  - Узнал. Слишком много, чтобы это так просто принять... - все еще почти в шоке, широко открыв глаза, продолжал смотреть в глаза девушке он.
  - Ты узнал...о себе? - все-таки не продержалась и минуты притворная улыбка на лице девушки.
  - Не знаю. Я нашел информацию по делу Литого Рыцаря, и узнал немало фактов о его истории. Ты говорила, что его семью убили разбойники, так?
  - Да, это то, что я слышала от других заключенных. - кивнула Термисорра.
  - Так вот это были не случайные разбойники. Кто-то специально сделал это, и направлял его месть, чтобы он оказался здесь, и стал Литым Рыцарем. И это еще не все - некто Подчинитель из Совета Октолимов изменил тело этого человека, чтобы он развил способность отнимать у людей память. Все это время здесь он следовал тому же плану, о котором говорил Лиисерким. Тому плану...в котором участвовал и я... - взялся рукой за голову, и от нервов крепко ее сжал Кирк.
  Мысли слишком сильно давили на его сознание, и он едва сдерживался, чтобы не упасть. Возможно, прежний он никогда не стал бы так убиваться из-за судьбы какого-то неизвестного ему несчастного, какое бы участие он в ней не принимал. Единственное, возможно, что успокаивало его - он уже многое вспомнил, и никаких деталей касательно этого он, скорее всего, вообще не знал. Возможно, он и не принимал в этом участия, и потому не был замешан в этом лично.
  - Это неправда. - достаточно громко и резко сказала Термисорра.
  Кирк поднял голову, испуганными от собственного смятения глазами смотря на нее. Ее лицо в тот момент изменилось, будто это была совсем не она. Или же она специально хотела выглядеть так? Она была серьезна до предела, чувствуя свой долг спасти Кирка от столь жестоких обвинений самого себя, уже не думая, что человеком перед ней может оказаться кто-то другой и ей не знакомый.
  - То, что, ты говоришь про себя - неправда. - так же громко и уверенно сказала она.
  - Что? Ты знаешь?.. - еще шире раскрыв глаза от удивления, едва не теряя голос, спрашивал он.
  - Я уверена, что ты не такой. Мне больно слышать твои оскорбления самого себя. Ты...оскорбляешь мою веру в тебя. А я верю. И буду верить до самого конца, как ты и говорил. Ты же помнишь, что ты говорил недавно? - едва сдерживая так расходящиеся сердцебиение и тяжелое дыхание, давила она.
  На секунду он совсем забыл, кем был тогда. Ведь они были вместе все это время, и он правда верил ей. Здесь ему не было никого ближе, и он по-прежнему оставался ее единственный спасителем и защитником в этом ужасном месте. Страшно было представить, насколько тогда она была к нему привязана. Но он не только представлял это, но и чувствовал то же самое. Он сам не заметил, как в его голове пронеслось нечто до боли знакомое, такое теплое и близкое сердцу, что он едва не спутал это с реальностью. "Теперь ты - мой защитник". Неужели это правда были ее слова? "Когда же она...это сказала?"
  - Прошу прощения, что прерываю этот трогательный момент, но у меня тоже осталось одно незавершенное дело в этой тюрьме. - вдруг, порушив всю атмосферу, появился будто бы из ниоткуда голос Лироя.
  Он подошел уже чуть ближе, и стоял не более, чем в двух метрах от них. Оба они чуть испугались его внезапного появления, полностью сосредоточенные друг на друге, но так же мгновенно пришли в себя, когда тот развернулся, и чуть отошел обратно к площадке. Кирк был уже спокоен, и даже рад, что было вполне очевидно затем по его реакции.
  - Да, идем. Послушаем, чего он от нас хочет. - прошел он чуть вперед, по пути положив руку на голову Термисорры, и слегка ее погладив. - Я все еще твой защитник, и мы точно закончим все это, как и собирались. Вместе.
  Хоть он и прошел мимо, и не мог видеть тогда ее лица, его выражение было совсем не удивительно. Слово "защитник" всегда многое для нее значило, и услышав его только от него она расплывалась в улыбке как ребенок, вспоминая свои любимые истории о известных на то время героях из Совета Октолимов - Миража и Защитника. Только один человек знал, как она любила те истории, и как хотела встретить своего защитника, который защитил бы ее от окружающего ее жестоко мира. Теперь у нее не было никаких сомнений - тот человек, которого она когда-то встретила ночью у пруда в Дельсберге, смотрящего на отражение в нем звезд ночного неба, даже здесь смог ее найти. Тот, кого она знала под именем Корть, страдающего от деменции, вызванной таинственным Проклятьем. Это точно был он.
  Кирк тоже кое-что вспомнил о своем прошлом теперь. Он мог поклясться, что подобная потеря памяти в его жизни происходила не впервые. Фактически, он мог поделить свою прежнюю жизнь на несколько частей. В первой он мог называть себя Кирком, поскольку никаких других своих имен не знал. В эту часть входило все, что происходило с ним до получения ранения от Литого Рыцаря, и до того самого момента, пока он не столкнулся с человеком в черных доспехах, с горящими Синим Пламенем глазами. Теперь он понимал, что человеком тем был именно Граф Дума, и он сам преследовал его. Момент встречи с Думой, также, делит часть, в которой он стал Кирком, с той частью, в которой он был кем-то другим, и носил имя Корть. Он совсем мало помнил о той части кроме того, что встречал в ней Термисорру и близко общался с командирами всей человеческой расы. Последняя часть его воспоминаний - все то, что происходило до этого, и которую сам он едва выделял. Вспоминая это, перед его глазами мелькали смазанные картины батальных сцен, постоянная война и смерть. Все это происходило настолько давно, что Кирк никак не мог вспомнить деталей. Пожалуй, тогда он даже не представлял, что "давно" - недостаточно подходящее для описания времени тех событий слово. С тех времен, с которых мы, ученики Богов, да и вся человеческая раса в целом, стали называть его нашим величайшим героем, прошло, не много не мало, 400 лет. И именно от Кортя тех времен нынешний Кирк так боялся оказаться злодеем. Люди тех времен никогда не сражались друг с другом, и то, что их объединяло, было не обычной связью внутри одного вида, а чем-то куда более
  Возвращаясь к делам насущным, как и почти все время прежде, Кирк шел чуть впереди, и Термисорра не отступала от него ни на шаг. Лирой прошел чуть дальше, к тому же краю площадки, где собирался ранее ждать возвращения Кирка, готовясь, с ним, выступать к выходу из тюрьмы. Стражи этажами ниже, прямо перед ним, уже довольно активно собирали вещи, разминались, и о чем-то друг с другом договаривались. Возможно, я пропустил тот момент, когда Лирой подал им команду готовиться к отправлению, поскольку способ моего познания той истории сам по себе вынуждает надеяться лишь на собственную память. Глядя на происходящее внизу, как раненные стражи надевали форму, брали оружие, и разминали поврежденные части тела, Лирой только больше сомневался в своей возможности довести всех этих людей до выхода без серьезных потерь. Пускай мы не знали о его присутствии в Шеагральминни раньше, и многие не узнали об этом до сих пор - некогда ему, Лирою Кацере, и его сестре, Импере Кацере, была подвластна целая сторона света. Жаль, что ранее я не обратил внимание на него в Шеагральминни, а Надзиратель Первых Миров Уиллекроми, с ниспосланного ведения которого я пересказываю данную историю, просил меня не рассказывать о нем искавшему его Мерсеру. Некогда его вмешательство в судьбу Вестника Революции повлекло ужасные для него последствия. Хотя и, конечно, сам Лирой этого уже не помнит.
  - В таком состоянии строй будет двигаться медленно, и станет легкой мишенью. - подошел к краю площадки Кирк, окинув окружающих стражей снизу сочувственным взглядом. Скорее всего - некоторых из них придется оставить здесь, ибо они уже не жильцы.
  - Я давно не выходил наружу, но мои люди говорят, что там достаточно тихо. Вы там были дольше, так скажите - какого сопротивления стоит ждать? - повернулся к нему Лирой.
  - Нам по пути встречалось немного людей, но они тихо мародерствовали. Недавно столкнулись с троицей, которые, как они говорили, просто гуляли. Не думаю, что это помеха для такой армии. - уже чуть более открыто, привыкнув к ситуации, говорила Термисорра.
  - Все на нервах, и многие уже потеряли своих капитанов и командиров. Из командиров, наверное, остались только я, да западный Мирко. Только запад весь сгорел, а мы даже не знаем, кто за этим стоит, и жив ли их командир.
  - А что с южной и северной частью? - спросил Кирк.
  - Южный командир Вив получил приказ охранять хранилище, пока сокровища оттуда не будут вынесены наружу тайными ходами. Но все тайные ходы оказались заблокированы еще до того, как силы Коселло и Лукемма столкнулись с людьми Вива. Мы выступили раньше, поэтому успели немало потрепать этот сброд рядом. Пришлось отступать, и мы теряли людей по пути сюда. Фактически, восставшие зажали нас у входа в библиотеку, но не последовали за нами внутрь. Думаю, Коселло знал, что они только зря потратят время, и продолжил путь в хранилище. Людям Вива повезло меньше. Те из восставших, кто присоединились к нам в поисках прибежища, говорила, что их смели как крошки веником. Лукемма тоже уже нет в живых - Коселло его зарезал лично.
  - Какие-то разногласия из-за денег? - поняла Термисорра.
  - Возможно. Или же Коселло с самого начала работал на два фронта. По крайней мере, кто-то, кто знал про тайные ходы хранилища, заранее подослал туда своих людей, чтобы их запечатать.
  - Постой, выходит, если эти выходы распечатать, оттуда можно будет уйти с деньгами напрямик? - удивился Кирк.
  - Может быть, в этом и был план Коселло? - пожал плечами Лирой.
  - Хм, сомневаюсь. Но он наверняка должен был об этом подумать. Если только бойня в хранилище не мешала каждому желающему покинуть его живым.
  - Да, наверное. Только сам Коселло уже ушел через восточные ворота.
  - Что? Ушел? - не понял Кирк.
  - Недавно он приходил сюда поиздеваться. Тогда двери библиотеки были еще открыты, а снаружи стояли мои люди. К великому сожалению, ни у кого из них не было луков или арбалетов, и урод от них благополучно сбежал. О том, что он ушел через восточные ворота мне сказали недавно пришедшие два стража.
  - А что он говорил? Что-то тактически важное?
  - Сказал что-то вроде "Я свое уже забрал, можете тоже сходить. Путь от хранилища до восточных ворот совсем чистый". Последнее слово показалось особенно наглым, учитывая сколько там полегло народу.
  - Так ты думаешь выводить людей через восточные ворота?
  - Нет. Те два стража сказали, что те, на кого работает Коселло, уже все там перекрыли, а сами ждут в засаде. Это самоубийство.
  - На кого он работает, да? - вздохнул Кирк.
  - Что-то об этом знаешь?
  - Припоминаю. Все-таки, я тоже участвовал в этом бунте. Хотя мы с Вольдемаром и Дювером оторвались от группы Коселло еще до встречи с вашими.
  - Я подумываю провести всех по пути к южным воротам. Они закрыты, но мы сможем их открыть, если сможем до них добраться. Как мне кажется - сейчас там и вправду еще можно пройти.
  - Насколько я помню, заключенных в южной и западной частях никто не выпускал. Они все еще там?
  - Нет, конечно. Коселло и Лукемм подослали своих людей, чтобы они открыли камеры. Поэтому никто и не знал, кто против кого воюет. Заключенные быстро разбежались, и принялись либо бежать, либо воевать, либо сразу ушли наживаться кто по казармам, а кто сразу в хранилище.
  - Надеюсь, мы не столкнемся с ними по пути. - кивнул Кирк.
  - Значит, вы с нами?
  Кирк смотрел вперед, на огромные двери библиотеки. Пока стражи разбирали все, чем они были заставлены снизу, между людьми вдруг промелькнул достаточно отчетливый для Кирка образ, который он уже не раз видел в Шеагральминни после потери памяти. Ранее он не понимал, правда ли он существует, или это всего лишь работа его помутненного сознания. Теперь же его разум был достаточно чист, и он почти вспомнил все, что было ему нужно. Он понимал, что образ этот реален, и наверняка, как и прежде, будет указывать ему дорогу. Он должен был к нему прислушаться.
  - Мы в деле. - решительно кивнул Лирою Кирк.
  - Отлично. Строй поведем напрямик через холл, чтобы никто не терялся. Хотя твой капитанский плащ уже почти оторвался, стражи не потеряют тебя из виду. Я попрошу стражей собраться под этой площадкой, чтобы я им все объяснил. Ты тоже слушай внимательно - нам лишние потери не нужны. - будто в предвкушении и волнении одновременно, улыбался Лирой. Возможно, так он пытался придать своим словам большей убедительности, и уверить себя самого, что ему это по силам. Теперь он должен был поговорить со всеми.
  Термисорра еще давно заметила, как сильно Лирой сдерживает свою внутреннюю силу, и потому почти ее не чувствовала. Очевидно, что уменьшение дальности распространения внутренней силы, то есть уменьшение внутренней ауры, давалось ему достаточно тяжело чтобы он ее немного пропускал, раз она вообще смогла ее почувствовать. Также было очевидно и то, что внутренней силы у него, тогда, было ничуть не меньше, чем у меня, хотя тогда они и не знали, в чем заключалась ее материализация. Чуть отойдя в сторону, они едва не подпрыгнули на месте, когда по всей библиотеке, с гулом отражаясь от стен, зазвенел его голос. Это было весьма внезапно, и настолько громко, что у стоявших рядом с ним наших героев едва не заложило уши. Этот взволнованный голос, просящий людей вокруг собраться на третьем этаже, имел довольно характерные завывания, будто во власти Лироя, от его окто, находились именно звуковые колебания, при чрезмерно большой частоте способные наносить материальному миру немалые повреждения. Что, собственно говоря, происходило теперь и с ушами Кирка и Термисорры.
  Пускай он сказал всего несколько слов, стражи без промедления, будто того и ждали все последние часы, собрались на третьем этаже прямо под и перед той площадкой, где стоял Лирой, теперь дожидаясь поднимающихся туда с первого и второго этажа товарищей. Не сказать, что они так уж торопились, но в их состоянии это было более чем быстро, и Кирк с Термисоррой едва успели, после предыдущего шума, прочистить уши, как все стражи уже были на месте, готовые выслушать речь своего командира. Их и вправду было довольно много, пусть и качеством они уже вряд ли смогли бы задавить хорошо подготовленный отряд из десяти-двадцати человек. Самих стражей было в районе полсотни, и вместе они вовсе не смотрелись жалко или даже подавленно. Все они, конечно, волновались, но уже полностью подготовились к тому, что может ждать их впереди. Среди них, что было довольно сложно заметить тогда, было и несколько девушек, обилие которых в Шеагральминни вообще было крайне низким. Очевидно, это были переодевшиеся в стражей заключенные, теперь также пожелавшие тихо покинуть место своего заточения, даже если потом их будут судить снова.
  - Я рад, что все вы собрались здесь. - как раз, уже не используя окто для увеличения громкости своих слов, начал речь Лирой. - Некоторые из вас сражались с бунтовщиками здесь, под моим началом. Некоторые наоборот, сражались с нами. Кто-то и вовсе был здесь заключенным, и пожелал не участвовать в зверствах группы Коселло. Теперь все это не важно! - резко, как настоящий оратор, махнул он рукой. - Теперь мы все здесь заключенные. Пленники страха, зажатые в угол бывшими товарищами, предателями и врагами. Хоть нам это не нравится, кто-то продолжает дергать за ниточки, и стравливать нас между собой. Пора окончательно положить этому конец! Мы собрались здесь, чтобы помочь друг другу сбежать из этой преисподней, и я обещал вам, что мы сделаем это все вместе! Сейчас, когда я закончу свою речь, мы построимся перед уже открытым выходом, и прямым строем покинем это злосчастное место. Наша цель - южные ворота. Это самый безопасный путь теперь - все, кто пытались пройти по нему в сокровищницу раньше, уже там, и не смогут нам помешать. Помимо меня, с нами здесь три капитана, которые будут помогать нам. Путь через заваленный трупами холл может быть под наблюдением врагов, поэтому мы пойдем по нему пятью группами. Первую, по первому этажу, поведу я. В нее войдут те, кто серьезно ранен, и кому будет тяжело подниматься по лестницам выше, а также несколько человек в поддержку их обороны. Группа капитана Кирка пойдет по левой стороне второго этажа, группа капитана Мосса пойдет по правой стороне, а группа капитана Шенка пойдет по левой стороне третьего этажа. Правой стороной третьего этажа придется заняться стражам без капитана. Шенк, сколько здесь человек? - обратился ко второму капитану центральной части он.
  - 63, командир. В тяжелом состоянии уже никого нет, но более или менее серьезно раненных человек 6-7. - низким голосом отозвался высокий капитан, с наполовину золотыми, наполовину окровавленными волосами.
  "Все, кто были в тяжелом состоянии, нашли последнее пристанище в архивах..." - нехотя вспомнил Кирк страшные картины места, где он совсем недавно был.
  - Проще говоря, нужно поделить группы как можно грамотнее. Те 6-7 раненых, о которых сказал Шенк, пойдут со мной. Их будут защищать 10 человек в полной боевой готовности. В отрядах Кирка и Мосса будет по 9 человек. Оставшиеся...хм...оставшиеся группы на третьем этаже будут состоять из 14ти человек.
  - Эй, командир! Почему у верхних будет на пять человек больше? - не понял капитан северной части Мосс, ранее струсивший идти в хранилище еще по пути через центральную часть. Или же, скорее, не желавший терять там свою жизнь, и жизни своих подчиненных.
  - Если враги займут третий этаж, то второй и первый у них будут как на ладони, и они смогут обстрелять их или закидать чем потяжелее. Если же возьмут второй этаж, то третьему будет проще спуститься, и разобраться с этой проблемой.
  - Аааа, "царь горы", значит. - ухмыльнулся Мосс.
  -Будем пользоваться тактикой бунтарей, и кричать "атас", если где-то рядом будет замечен враг. Так их можно будет сбить с толку. Остальные команды своим отрядам будут давать капитаны и я. Те, кто попадет в отряд без капитана - получше смотрите по сторонам. Будет лучше, если за повороты и выходы в коридоры будут заглядывать соседние отряды. Так мы будем уверены, что впереди чисто, и мы не попадем в засаду за поворотами к коридорам.
  - Почти все люди здесь из разных отрядов, а кто-то и вовсе не страж. Будет лучше, если они сами будут решать, в каком отряде пойдут. - сложил довольно тонкие для стража руки на груди капитан Шенк.
  - Согласен. В таком случае, рекомендую всем сейчас же это решить, собрать самые необходимые вещи, и проверить свое снаряжение. Времени в пути будет мало, и мы не будем останавливаться, чтобы кого-то подождать. Как только закончите приготовления - стройтесь перед главным входом. Двери пока не открывайте - я открою их сам. - чуть отошел назад и развернулся к Кирку Лирой.
  - Думаю, они уже в полной готовности. - уже чуть воодушевленно кивнул ему Кирк. Он был только рад перейти от одиноких скитаний по опасным местам вместе с Термисоррой в более безопасный и централизованный строй воинов. Так ему точно не придется переживать за безопасность девушки, и он сможет чуть расслабиться, даже держа ухо в остро и внимательно следя за движением строя.
  - Кажется, пока все идет гладко. Хорошо бы не сглазить. - чуть опустив голову, скрестил руки на груди Лирой. - Ты же точно пойдешь с нами до ворот?
  - Я пока не знаю, что будет дальше. В любом случае, я сообщу тебе об этом по пути, если в этом будет надобность. - покачал головой Кирк.
  - Понял. Сами уже готовы?
  - Пока Кирк рядом, думаю, нам ничто не страшно. - кажется совсем уже не волнуясь, положила руку на плечо Кирка Термисорра.
  - Мой драконий меч уж точно готов к любой битве. - продолжая как-то жутко улыбаться, ухмыльнулся Кирк.
  - Тогда - прошу в строй. - ухмыльнулся в ответ Лирой, сам расцепив руки, и отправляясь вниз по лестнице.
  Суета была тогда не столь серьезна, и стражи правда еще ранее собрали все необходимые вещи с собой в карманах. Более крупные вещи было решено вовсе с собой не брать, чтобы не нагружать строй, единственной задачей которого теперь было выживание и спасение. Едва Кирк и Термисорра сами спустились на этаж ниже, перед дверьми уже начали собираться стражи, большинство из которых было почти одержимо идеей как можно скорее вернуться от этого кошмара к своей старой, тихой и мирной жизни. Ранее, о чем нашим героям Лирой не успел рассказать, он пообещал пришедшим к нему за спасением заключенным и бунтовщикам свободу и помилование в обмен на помощь по пути к ним. Он не знал, есть ли среди них предатели, но все время нахождения в библиотеке тщательно за ними следил, и потому не допустил бы передачи ими информации о его группе врагам. Спускаясь со всеми вниз, он сам удивлялся, как смог собрать их всех здесь, и как отговорил ранее враждовавших стражей и бунтовщиков от конфликтов и драк. Возможно, помимо его собственного красноречия за него говорили его статус и внешность, при которой он даже со стороны выглядел куда авторитетнее одетых в простенькие гамбезоны стражей. Говорят, что некогда Даллахан, будучи еще верховным кроузом Ирмии, одним видом своих доспехов с огромным мечом и плащом за спиной, да с направленными от шлема назад длинными перьями, вынудил капитулировать из осажденной его войсками бандитской крепости целую банду. Конечно, в случае встречи сопротивления по пути к южным воротам, Лирой мог воспользоваться той же тактикой, ведь наверняка также будет деморализовать противника количеством и качеством своих воинов. Грозный Кирк с мечом из драконьей кости, крупный Мосс с лицом мясника и алебардой в руках, а также высокий и худой, но на вид проворный и смертоносный Шенк. Все они уже немало сражались, и провели через бои свои отряды. Пусть не многие из их людей выжили, по большей части разбежавшиеся от охватившего их ужаса битв, они были серьезными командирами, и не менее серьезными воинами. Лирой полностью верил в их силы, и вполне мог на них положиться.
  Пока капитаны ниже, уже остановившиеся перед собирающимися в отряды стражами, раздавали друг другу команды (в том числе капитан Мосс заранее отдал команду Шенку не подходить к нему ближе, чем на пять шагов), Лирой уже значительно ускорился, и обогнал даже некоторых стражей, только-только собравшихся в путь, направляясь ко выходу. Кирк и Термисорра, как обычно, пришли к месту сбора не спеша и почти последними, не отходя друг от друга ни на шаг. Термисорра не задавала Кирку никаких вопросов, будто уже на подсознательном уровне понимая, что будет делать тот. Кирк же, что явно еще не дошло до будто практикующей телепатию Термисорры, заранее решил следовать за тем силуэтом, все это время указывавшем ему путь в моменты, когда его одолевали сомнения. Он был уверен, что это доброе наваждение, и оно поможет ему собрать все выстроившиеся у него в голове пазлы в общую картину происходящего. Он еще не понимал, почему его видит, и почему силуэтом тем была девочка не более чем восьми лет, но надеялся, что вспомнит эту деталь своего прошлого позже. Жаль, что это было вовсе не его прошлое, и было оно совсем не таким добрым призраком, как он считал. Ведь эта девочка умерла страшной смертью, и уже давно, и совершенно точно не желала ему добра, ведь именно он стал причиной ее смерти. По крайней мере, так должно было быть.
  Все пять отрядов выстроились в шеренги перед своими капитанами, и свое место, вместе с Термисоррой, занял Кирк. Состав каждого отряда выглядел совсем непримечательно, за исключением отряда Лироя, в который, наверняка по собственной воле, вступили все присутствовавшие в библиотеке девушки. Их было не так много, всего четыре человека, и только две из них носили шлемы, но даже Кирку это, на мгновение, показалось забавным. Шенк и Мосс внешне были жутковаты, а Кирка и без того сопровождала не обделенная красотой молодая Термисорра, и им наверняка было приятнее подчиняться приказам привлекательного, мужественного командира. Так, пожалуй, с истинными представителями его имтердова рода, то есть рода Кацер, было всю его историю.
  Едва все собрались и заняли свои места, Лирой, дважды, напоследок, окинув составы отрядов изучающим взглядом, наконец, легко выдохнул, и взялся руками за рукояти своих мечей. Этот жест показался некоторым довольно странным, но все сразу встало на свои места, когда он заговорил.
  - Принимаем оружие на изготовку - никто не знает, что будет снаружи, когда мы откроем эти двери. - с характерным шуршанием и звоном достал из ножен мечи он. - Двигаемся быстро и без особого шума. Темп шага задают раненные из моего отряда, его стараемся не нарушать. Соседние отряды на втором и третьем этаже следят за обстановкой соседей, и, в случае необходимости, предпринимают решительные действия. Снова вопрос к Шенку, как к самому старому вояке - будет ли лучше молчать, или разговаривать всем, кроме капитанов, чтобы отпугнуть потенциальных врагов количеством голосов?
  - Хрен там этот хрыч - старый вояка. - усмехнулся Мосс.
  - Думаю, будет лучше молчать, чтобы не привлекать внимание. Все разговоры - шепотом, если это не команды капитанов или наблюдение противника кем-то из воинов. - явно проигнорировал старого товарища, с которым тот был на ножах еще до службы в Шеагральминни Шенк.
  - В таком случае, это все, что я хотел сказать. Все готовы? - уже громче и явно подстегивая остальных крикнул Лирой.
  "Так точно!" - разнеслись по округе, ничуть не тише прежних слов с использованием окто Лироя, голоса собравшихся, едва переплетенные с чьими-то "Да!" и "Готовы!". Наверняка, это были слова бывших заключенных, а также Кирка, с его простеньким "Всегда готов", да настолько тихим на фоне окружающих криков, что его едва услышала стоящая рядом Термисорра, также повторившая "Так точно", а от слов Кирка, с его бесподобным каменным лицом, даже чуть усмехнулась.
  Этот групповой крик, совмещенный с лязгом доставаемых из ножен мечей, стуком древка алебард о пол, и скрежетом тетивы заряжаемых арбалетов, воодушевил теперь всех, включая и самого Лироя, Кирка и Термисорру. Все выглядели и вправду готовыми к любой передряге, и, кажется, их командиру удалось вернуть всем этим воинам боевой настрой. Он даже не заметил, как воины и воительницы из его отряда передали свои арбалеты членам "самостоятельного" отряда и отряда Шенка, которым наверняка будет проще ими пользоваться с третьего этажа. Сам готовый биться до последней капли крови, как, о чем он думал, единственный октолим в этой группе, Лирой все крепче сжимал рукояти своих брусийских скимитаров. Его решимость, как и решимость всей его группы, была непоколебима. "Как только мы покинем эту тюрьму, заглянем все вместе в ближайшую таверну" - сам едва поймал себя на улыбке при подобной мысли он. С таким, полным смелости веселым лицом, он подошел к дверям, и руками, как никогда сильными, нажал на них.
  Скрип немного поврежденных в ходе боев снаружи дверных петель заставлял сердце Кирка биться быстрее. Картины из его прошлого яркими красками расплывались перед его глазами, напоминая, к какой жизни тогда он привык. Он чувствовал до боли знакомую радость еще не начавшейся битвы, когда его окружают друзья и союзники, с которыми им все будет ни по чем. Неизвестно, насколько на него повлияли слова Термисорры, но он и вправду чувствовал, что не был злодеем. Скорее, он чувствовал то, о чем знали все мы - он был героем многих битв, которого мы должны были любой ценой вернуть в строй. Была ли Шеагральминни достаточной ценой за это? Возможно он, как самый человечный человек среди нас, сможет дать ответ на этот вопрос, когда придет время. Пока же, он уже знал достаточно, чтобы память перестала его мучать.
  И все же, он еще многого не знал, как и тот, кто пришел за ним туда, где он совсем скоро должен был оказаться. Его брат, Архей людей Мерсер, уже искал правды о том, почему ситуация в Шеагральминни так резко изменилась, и что теперь Кирк намеревался делать. Он даже не представлял, что ждало его в южной части. Но я знал, и уже отправился туда. К своим друзьям, ученикам Богов, и тому, кто, как я думал, знал все. Пришло время окунуться в самую страшную часть этой и без того жуткой истории.
   
  Глава 5: Воля мертвецов.
  Не самые приятные воспоминания для Лироя вызывала картина, развернувшаяся теперь перед ним за открытыми дверями центральной библиотеки. Даже недавние крики одобрения воодушевленных воинов позади него не заглушали устоявшихся у него в голове криков его погибших недавно рядом стражей. Группа Коселло не жалела никого на своем пути, и у объединенных сил охранявших центральную часть стражей не было никаких шансов их остановить. Они поняли это слишком поздно, и даже Лирой, со всей мощью своего, во всех смыслах, оглушительного окто, ничего не мог им противопоставить. Его противником стал сам Коселло, оказавшийся до ужаса сильным октолимом, а умиравшие вокруг него люди его только деморализовали. Стражи центральной части понимали, что им не победить в этом бою, и еще могли надеяться на группу капитана южной части дальше, потому просили своего многими почитаемого и уважаемого командира бежать и укрыться в библиотеке. Лирой бы никогда не отступил сам, пока не услышал до ужаса гадкий, холодный как сама Бездна голос, также предлагающий ему отступить. Тот голос обещал ему и его людям спасение, если они отступят, забившись все вместе в библиотеку, и не будут преследовать бунтарей. Заметив, что Коселло при этом не двигается, он увидел промелькнувший в его глазах на мгновение лучик...тьмы. Именно после этого в сознании бравого командира пустило ростки небольшое семя до ужаса едкого страха. Он совсем не хотел вспоминать, как он, и пара десятков его солдат, забежали в библиотеку, а его стражи снаружи, еще сдерживающие бунтарей у самых дверей, эти самые двери закрыли. Испуганные стражи внутри использовали свое оружие, книжные шкафы, и собственные тела, чтобы окончательно запечатать эти двери. Лирой смотрел на все это пустыми глазами, остекленевшими не то от страха за своих людей, не то от страха перед собственной неминуемой гибелью. Он знал, что услышанный им голос ранее принадлежал даже не Коселло, которого он знал раньше, а кому-то совершенно другому, кого он узнал в нем только теперь. Он не знал, можно ли было ему верить, и совсем не мог заставить свое тело хотя бы шевельнуться, чтобы помочь своим людям удержать двери закрытыми. Тогда голос повторился, но уже не в его голове, а за теми самыми дверьми. "Двери не трогать. Пускай трясутся от страха внутри сколько хотят. Они все равно нам уже не помешают". Эти слова тогда многое значили для тех до смерти перепуганных людей, что все еще держали двери изнутри боясь подвоха. Лирой чувствовал, как внутренняя сила Коселло и присоединившихся к его группе заключенных-октолимов уходит дальше, вперед к южной части. Они, то есть люди Лироя, не оставили никого в резерве, и правда потеряли почти всех людей в том побоище. Именно отголоски той резни так долго держали в страхе многих из собравшихся в библиотеке людей, и Лирой никак не мог допустить возвращения того страха теперь, когда все, казалось, было уже позади.
  Среди погибших тогда солдат было и несколько капитанов центральной части. Капитаны третьего и четвертого отряда погибли, сражаясь с группой Коселло, еще перед началом отступления товарищей в библиотеку, а часть пятого отряда во главе со своим капитаном до последнего обороняли двери библиотеки, пока не стало очевидно, что их шансы сдержать натиск бунтовщиков, как и их шансы защитить собравшихся внутри стражей, равны нулю. Около пятнадцати последних стражей пятого отряда, по команде своего капитана, бежали направо от библиотеки, то есть в западную часть. Неизвестно, что с ними происходило там, но они вернулись в библиотеку чуть позже в том же составе, и, явно разойдясь во мнениях со вторым капитаном Шенком и его командиром Лироем, отправились вдогонку группе Коселло, чтобы напасть на них со спины. Дальнейшая судьба их отряда до того самого момента, пока с их остатками на кухне между восточной и центральной частью не столкнулись Кирк и Термисорра, остаются загадкой, хоть и вполне очевидной. В подчинении каждого командира частей Шеагральминни находилось по пять отрядов и подконтрольные им стражи. Как вы сами понимаете, первый капитан центральной части, Вольдемар, с самого начала не участвовал в боях с товарищами, хотя и был единственным капитаном центральной части, кто присоединился к группе Коселло вместе со всем своим отрядом. Пока его отряд, самый малочисленный, но лучше всех подготовленный, по его приказу охранял Термисорру, отряды Кирка и Дювера действовали по собственной воле, в один момент разбежавшись кто куда. Тем моментом стало появление Литого Рыцаря, выпущенного из своей "темницы" кем-то со стороны. Рыцарь был в бешенстве, наблюдая за всем тем ужасом, творящимся вокруг него, и никак не мог простить того, кто, по словам выпустившего его человека, стоял за всем тем безумием. Конечно, это не было правдой, и тот человек лишь следовал заранее подготовленному плану, но...это было неправдой лишь отчасти.
  К слову о Литом Рыцаре, и возвращаясь к делам насущным, центральная лестница Шеагральминни, над которой и висела кубическая темница Литого Рыцаря, находилась как раз перед входом в центральную библиотеку. Именно она, слева разрушенная упавшими на нее, и лежащими теперь впереди обломками той самой темницы, первой предстала перед глазами только-только открывшего двери библиотеки Лироя. С первого этажа она расходилась на лестницы справа и слева вверх, ведущие на второй этаж, и такие же сбоку на втором этаже, ведущие на третий. Тела погибших у тех дверей стражей уже давно были перенесены прочими в импровизированную мертвецкую, созданную из архивов библиотеки, и все что о них напоминало теперь - лишь лужи крови, да отрубленные от формы кусочки металла и ткани.
  - Все отряды кроме моего - поднимайтесь по этой лестнице на свои этажи, и идите вперед по мостикам. - громко скомандовал Лирой, уже окончательно убедившись, что нигде в округе врагов нет.
  - Оба левых мостика снесло клеткой Литого Рыцаря. Будет проще подняться туда по лестнице чуть дальше. - едва все отряды тронулись с места, окинул взглядом отсутствующие посередине мостики слева на втором и третьем этаже Кирк.
  - Хорошо. Отряды Кирка и Шенка - поднимайтесь по той лестнице. - указал на лестницу слева уже около камер заключенных Лирой.
  - Как людей не выворачивает от вида всей этой крови?.. - уже немало побледнела от отвращения Термисорра.
  - Все уже привыкли. - равнодушно проговорил проходящий со своим отрядом вперед отряда Кирка Шенк.
  - Ничего страшного, пока не начнет вонять. - с почти маниакальной улыбкой усмехнулся Мосс.
  Термисорра, от услышанного случайно обратив внимание на правда уже появившийся отвратительный запах будто крови вперемешку с потом и жиром, крепко обняла свободную левую руку Кирка. Возможно, так ей было спокойнее, да и запах Кирка, по крайней мере еще живого, был куда лучше запаха, оставленного мертвецами.
  Кажется, "самостоятельный отряд" и отряд Мосса что-то не поделили еще по пути, и не сразу смогли решить, кто пойдет по лестнице вверх первым. Пока они думали, а за этим, не понимая сути внезапной путаницы, наблюдал отряд Лироя, отряд Кирка уже пропустил вперед отряд Шенка, и шел за ними следом, также обходя стороной остатки бывшей темницы Литого Рыцаря. Как раз к тому моменту, как отряд Шенка добрался до третьего этажа, а отряд Кирка добрался до второго, Лирой почти вручную растолкал разбрасывающихся нецензурными выражениями воинов Мосса, и они, кое-как, начали подниматься наверх. Пока отряд Лироя проходил вперед, поставив раненых людей в окружении не раненых, а отряды Мосса и самостоятельных людей подходили к началу прямого холла на своих этажах, Кирк продолжал крутить в голове картины прежних дней, в которые он чувствовал себя по-настоящему живым. Он вспомнил почти все, что было так ему необходимо, хотя и до сих пор не понимал некоторых важным аспектов бунта в Шеагральминни и его в нем участия. Теперь ему это было уже не важно, ведь он вспомнил что-то куда важнее, и очень хотел поделиться этой радостью с Термисоррой, хотя еще и не решил, как ему стоит об этом заговорить.
  - Ты улыбаешься? - также улыбаясь, но уже отпустив руку Кирка, смотрела на него она.
  - Да. Вспомнил много всего хорошего. - кивнул он головой, сам немного удивленный, как она, возможно, прочитала его мысли.
  - Ты же вспоминал про нас, правда? Когда мы были вместе, еще в Дельсберге.
  - Да. Почему ты не сказала об этом в начале нашей встречи? Ты же знала?
  - Ммм... - вдруг как-то отвела взгляд девушка. - Раньше ты выглядел иначе. Ты не знаешь, почему?
  - Хорош трындеть, ядрена вошь. Все сюсюкаются и сюсюкаются. - грубо, нагло, и просто отвратительно, сделав голос более глупым и, якобы, смешным, прервал разговор Кирка и Термисорры уже дошедший со своим отрядом до нужного места Мосс. - Кругом убийства, кровь, и нас окружают одни враги. А они все сюсюкаются. Вы бы еще на месте потрахались.
  Услышав последнее, презрительный взгляд Кирка будто насквозь пробил толстое лицо Мосса, пускай тот специально на него не смотрел, хоть и видел периферийным зрением. Термисорра же, густо покраснев, мгновенно прикусила язык и спрятала взгляд. Лирой, стоя ниже, только тяжело вздохнул, потерев большим и указательным пальцами правой руки лоб у висков.
  - Командир приказал вести себя тише. Закрой хлеборезку, и следуй приказам. - ничуть не меняя лица, кинул Моссу с третьего этажа Шенк.
  - Ты что там вякнула, палка от метлы?
  - Все отряды - убавьте громкость. - громко, чтобы все наверняка услышали и замолчали, крикнул Лирой. - Если кто-то хочет поговорить, сделаете это на выходе. По информации, которую нам принес из хранилища пятый отряд, где-то впереди все еще может бесноваться Литой Рыцарь. Тем более, если кто-то захочет пройти в хранилище из любой части тюрьмы - им придется пройти через южную часть. Будьте начеку, или ругаться потом будете на том свете.
  Больше ни у кого вопросов не было.
  Едва Лирой подал соответствующую команду, все отряды сорвались с места, и отправились в путь. Они шагали почти синхронно, как было принято даже среди не особо дисциплинированных стражей Шеагральминни, и потому шли примерно с одной скоростью. На их пути не было почти никаких препятствий, и трупы, в основном, заключенных здесь встречались достаточно редко. Отряд Кирка даже не обратил внимания на испуганного заключенного, все еще сидящего в своей камере, провожающего их взглядом. Это был довольно редкий для Шеагральминни случай, ведь Коселло более чем активно агитировал заключенных из открываемых его людьми по пути камер бежать, или разносить остальную Шеагральминни по кусочкам. С того момента прошло немало времени, и все, кто хотел, уже давно покинули камеры и казармы. Шаги группы Лироя были слышны слишком отчетливо, чтобы подпустить к себе незадачливых мародеров, все еще тянущихся к хранилищу. Их было уже совсем немного, и с ними группа почти не пересекалась. По крайней мере, те, кто случайно, каким-то образом не разобрав их присутствия, попадались им на пути, так же спокойно с него сходили. Скорее всего, они думали, что эта группа тоже направляется в хранилище, и так отдельным индивидам там совсем ничего не останется, и потому просто разворачивались, и уходили. Была и другая, также вполне вероятная, причина. К тому моменту по тюрьме уже блуждали наемники из группы зачистки, подконтрольные Мерсеру, но для нападения на столь крупную группу их сил было недостаточно.
  "Почему моя внешность изменилась?" - все время по пути думал Кирк. Он был почти уверен, что это имело некоторую связь с его первой потерей памяти, вызванной столкновением с Думой. Когда он думал об этом, ему казалось, что к его горлу подкатывается ком, и постоянно его сглатывал. На секунду он предоставил самому себе крайне забавное объяснение, которое сам тогда же посчитал бредом, что в том бою с Думой он потерял голову, и поэтому еще чувствовал боль в шее. Прошу прощения, если подобное не показалось забавным вам. У нас, некромантов, немного своеобразное чувство юмора.
  Путь был уже наполовину пройден всего за пару десятков минут. Кристаллы Зоота светили достаточно тускло, да и снаружи тюрьмы, что в той части было почти невозможно понять, было уже темно. Некоторые члены группы уже довольно активно зевали, чувствуя легкую сонливость, будто заложенную во всех людях физиологически с рождения, и потому немного потеряли прежнюю бдительность. Они уже вынашивали в голове гениальные, и точно радостные планы на ближайшее будущее, сразу, как только покинут Шеагральминни. Они не думали, что на них будет объявлена тайная охота, и, в целом, правильно. Пускай читателю это показалось бы логичным - бежавших в тот день из тюрьмы людей никто не преследовал, поскольку это не было частью ни одного из Великих Планов. Назовем их именно так, потому что именно Великими Планами называли подобное раньше сильные мира сего, вроде тех же Археев.
  Также, в одном месте правая сторона второго и первого этажа обдавались слабыми ручейками протекающей их одного коридора третьего этажа ледяной водой. Неизвестно, что в тех помещениях выше была разрушено, в результате чего по полу разлилось столько воды, но ручейки те некоторые члены отряда Лироя специально обходили стороной. Возможно, они просто боялись промокнуть в и без того неприятном окружающем холоде, или просто знали о составе этой технической, полной всякой грязи, воды. По пути они сталкивались с множеством интересных вещей, которые, тем не менее, в мою историю не войдут.
  Время тянулось достаточно медленно, и главное, только слегка напряженно. Большой объем группы успокаивал всех ее членов, и все они безоговорочно верили в свои силы, и, главное, верили в светлое будущее, ждущее их впереди. Но Кирку и Термисорре все время что-то не давало покоя. Они были вместе, как и прежде, и Термисорра часто думала, что для них даже эта встреча спустя какое-то время была судьбой. Ее еще детские мысли нарушало лишь небольшое неприятное предчувствие, будто говорившее в ее подсознании "не идите туда". Она сама не понимала причины своего волнения, и не чувствовала, как о том же переживал Кирк. Только Кирк видел часто предстающий где-то впереди, почти незаметный призрачный образ, будто был тот отпечатком чьей-то души, теперь блуждавшей вокруг него с определенной целью, проводя его к его судьбе. Он уже знал, какую судьбу ему приготовили его былые союзники в лице людей Мерсера, и потому переживал лишь больше. Силуэт никуда не сворачивал, выглядывая из дальних коридоров, выскакивая из камер заключенных на разных этажах, и точно вел его только вперед. Сердце Кирка билось сильнее с каждой секундой, от каждой темной мысли "ты приведешь к смерти не только меня", мелькающей в его голове.
  - Кирк? - вдруг тихо прошептала Кирку Термисорра, стараясь уже точно не гневить каждый раз матерящегося напропалую Мосса. Сама она старалась не думать о своих аномальных ощущениях, сбрасывая в них вину на собственный стресс и постоянное волнение. Она даже не думала тогда, что правда чувствует впереди что-то зловещее, и потому ее тело так дрожит.
  К слову, я и вправду скрыл невероятно много грубой речи в своем повествовании. Наверняка, вы это и сами поняли, хотя и думаете "зачем в подобном произведении скрывать столь очевидные вещи?". Грубая речь более чем свойственна столь грубой обстановке, но слишком оскорбляет меня как аристократа. Вы и без того много додумываете за моим рассказом - вам будет не сложно справиться и с этим.
  - Что такое? - так же тихо ответил Кирк, наверняка ожидая от девушки тактически важной информации.
  - Я слышала, что каждые выходные в Шеагральминни стражам приводили девушек для...ну... - снова начала краснеть Термисорра, не привыкшая к таким обсуждениям, а потому тем смущенная.
  - Для мирских утех. - попроще закончил за девушкой предложение он.
  - Да. А откуда их столько брали? То есть, их же должно было быть не меньше, чем самих стражей. А стражей было несколько тысяч.
  Вдруг в голове Кирка ее вопрос приобрел вид загадки ничем не проще тайны бытия, в которой он, так сразу, совсем не разобрал настоящего вопроса девушки из серии "ты же в этом не участвовал?". С одной стороны, он знал, что не все работники Шеагральминни, включая и его, при вступлении в должность стража, согласились участвовать в таких забавах. С другой стороны, по статистике его сослуживцев, одну женщину тогда оставляли в распоряжении сразу трех стражей, из-за чего общее количество необходимых для таких оргий женщин для всех согласившихся стражей не превышало 350 человек. С учетом объема населения Ирмии, а также отношения среднего уровня дохода населения к предлагаемой в Шеагральминни оплаты, сбор желающих вовсе не был проблемой.
  Очень не вовремя об этом спросила она, чем сбила и бдительность Кирка. Совершенно незаметно, они переступили весьма тонкую, но очень чувствительную к излишнему шуму грань. Они даже не представляли, чем обернется нарушение мертвой тишины вокруг, и на чью территорию тогда они ступили.
  Внезапно заметив присутствие впереди чужой внутренней силы, Термисорра подскочила к Кирку, в попытке оттолкнуть того чуть в сторону. Арбалетный болт, выпущенный кем-то снизу прямо в грудь ее спутника, со звоном вонзился в стену позади них, лишь слегка задев плечо девушки, оросив ее форму капельками крови. Все мысли их мгновенно оставили, и Термисорре очень повезло, что она обратила внимание на движение противника ниже так вовремя. Этому не было никаких предпосылок, и потому было совершенно внезапно.
  - Отряд Шенка - огонь! - вдруг раздался снизу крик Лироя, мимолетным движением глаз заметив источник того выстрела.
  Замешкавшись от испуга при столь резком происшествия, Кирк мгновенно бросил беглый взгляд на образовавшуюся на плече Термисорры маленькую ранку от проскользнувшего по форме арбалетного болта. Поняв, что ее здоровью ничего не угрожает, они вместе с тревогой окинули территорию чуть дальше на первом этаже испуганным взглядом. Арбалетчики сверху, из отряда Шенка, с характерным свистом и хрустом разрядили свои арбалеты в то самое место, откуда некто атаковал Кирка. Лирой и Термисорра увидели ситуацию тогда совсем иначе, нежели остальные, и были тем, мягко говоря, шокированы. Источник выстрела не прекратил движение, когда его пронзил почти десяток арбалетных болтов, и трясущимися руками продолжил заряжать свой собственный арбалет, постепенно поднимаясь с пола из прежнего сидячего положения. По виду это был страж, его движения были судорожными и вялыми, а тело постоянно потрясывалось как от лихорадки. Вся правая половина его головы от уха к макушке была отсечена вместе со шлемом, запрокинута назад, и один единственный левый глаз смотрел прямо на Кирка через прорези шлема с выражением, не говорящим ни о каких признаках жизни. Все его окровавленное тело в изодранной форме шевелилось совершенно инертно, и со стороны это выглядело настолько жутко, что в жилах почти всех живых людей вокруг застыла кровь. Этот страж совершенно точно был мертв, но все еще продолжал сражаться, будто одержимый желанием убивать.
  - Э-это еще что за злобная нежить? - испуганным взглядом окинул первый этаж впереди Мосс.
  Хотя видимость впереди была плохая, именно в том месте, на котором остановилась группа, ранее началась бойня группы Коселло и группы командира южной части. Именно с того места мертвых тел на полу становилось особенно много, и некоторые из них, еще недавно лежащие неподвижно, начинали судорожно подниматься на ноги, крепко удерживая в руках оружие. Их было не так много, но для еще живых людей перед ними, выглядело подобное невероятно опасно.
  - На них внутренняя сила Литого Рыцаря! - вдруг крикнула Термисорра, именно оттого из заметившая ранее зашевелившееся внизу тело мертвого арбалетчика.
  - Это что, некромантия? - крепче сжимал рукояти мечей Лирой, теперь стоя в растерянности от мысли "как нам пройти мимо мертвецов?".
  - По информации из архивов, Литой Рыцарь может подчинять своему окто все неживые вещи, на которых он оставил свою внутреннюю силу. Он лишь двигает их телами! - достаточно уверенно кричал Лирою Кирк.
  - Корть... - вдруг прохрипел захлебывающийся голос одного из мертвецов, мгновенно подхваченный и остальными.
  Это слово тогда прозвучало настолько зловеще, сопровождаемое мертвым взглядом убитого стража ровно в глаза Кирка, что у того окончательно пропал дар речи. Он был уверен, что правильно понял занесенные кем-то ранее в дело Литого Рыцаря данные, и потому никак не мог ожидать, что эти мертвые тела смогут что-либо сказать. Тем более - назвать его настоящее имя. По-видимому, они и вправду получили часть воли и знаний своего хозяина.
  - Они разговаривают! Т-трупы разговаривают! - вдруг испуганно замямлил раненый страж из отряда Лироя. Весь отряд чуть отступил назад.
  - Они готовятся нападать! Что делать, командир? - крикнул сверху Лирою Шенк, еще сдерживая волнение испуганных арбалетчиков, чтобы те не выпустили все болты впустую.
  - Кирк? - судорожно дернул головой в сторону Кирка тот.
  - Термисорра? - неизвестно точно с какой целью, спросил Кирк.
  - Я не знаю! Боги, мне страшно! - едва не плакала Термисорра при осознании своим юным разумом вида оживших мертвецов.
  Ситуацию была и вправду не из простых. Мертвецы двигались медленно, еще не все поднявшись на ноги, но явно не сулили группе ничего хорошего. Их целью точно был Кирк, и он это прекрасно понимал. Также, как и в тот раз, когда Литой Рыцарь напал на него, Дювера и Вольдемара - он преследовал именно его. В тот момент он почувствовал себя ужасно, понимая, что не может вспомнить, за что тот его так возненавидел. Литой Рыцарь ненавидел тех, кто творил по-настоящему плохие дела, и это было единственной зацепкой. Но ведь он не был плохим человеком? Все, что он помнил, это счастливое время с Термисоррой и ее сестрой Филони в Дельсберге, которое он проводил как раз перед тем бунтом. Неужели во всем этом еще было что-то, что он до сих пор упускал из виду?
  - Медлить нельзя, если не хотим пополнить их ряды. Некромантия - редкое окто, с помощью которого можно подчинять своей воле мертвые тела. Чтобы разорвать связь тела с некромантом, достаточно стереть его внутреннюю силу где она осталась. - кричал Лирой, напрягая мускулы рук, уже занеся правый меч над собой, а левый впереди.
  Довольно внезапным ударов правым мечом вперед по левому, усиленный окто Лироя оглушительный звон ударил вперед по всей площади первого этажа минимум на десяток метров. Мощная звуковая волна сбила с ног еще толком не поднявшихся мертвецов, но не смогла подавить оставленную на них внутреннюю силу самого Литого Рыцаря. Так или иначе, с такого ракурса казалось, что мертвецы далеко не так опасны с подобными физическими способностями, потерявшие при том ударе единственного своего арбалетчика, и были они только на первом этаже, но...
  - Чем ближе они к Литому Рыцарю, тем активнее они будут выполнять его приказы. Дальше будет только хуже. - следил за происходящим внизу Кирк.
  - Значит, по этим стражам прошелся Литой Рыцарь? Их должно быть не много. - скрестил руки на груди Мосс, очевидно думая "это не проблема".
  - Хранилище не так далеко справа. Вход туда только один. Если мы проскочим это место поскорее, лишних проблем удастся избежать. - махнул рукой Лирой.
  - Не думаю, что все будет так просто. - тихо и на выдохе, будто про себя, проговорил Кирк.
  Его взгляд бы направлен теперь к ближайшему коридору справа на первом этаже. Призрачный образ девочки теперь появился там, и явно манил его в ту сторону. Термисорра видела будто зачарованный взгляд Кирка, и не понимала, на что тот смотрел. На секунду в ее голове промелькнула довольно неприятная, даже пугающая мысль. Это было явно не то, чего она хотела, пусть она и очень старалась отвлечь от подобных мыслей своего спутника.
  - Ты же не думаешь идти в хранилище? - с ужасом предположила она.
  Кирк только, не открывая рта, тяжело вздохнул. Даже в его дыхании, перебиваемым снизу издаваемыми телами мертвецов хрустами и звоном кольчуги, девушка уловила нотки неприятной для нее решимости. Она еще раз тихо окликнула его, надеясь своими блестящими той надеждой прекрасными глазами увидеть его обычную прежде улыбку, и услышать те слова, которые он также всегда говорил. Но "я останусь с тобой" вовсе не крутилось тогда в его голове, и он, будто самому себе кивнув головой, не теряя ни секунды окликнул Лироя. Его мысли тогда были вполне очевидны, и он точно понимал в происходящем больше остальных. Только он знал, что сделать было верно, и не важно, какой ценой.
  - Лирой! - крикнул он, сразу обратив на себя внимание командира. - Я отправляюсь в хранилище! Эти мертвецы охотятся за мной. Вы будете в опасности, пока я с вами.
  - Нет, Кирк! - буквально вцепилась в его руку Термисорра, уже влажными глазами продолжая смотреть ему в лицо. Кирк нарочно отводил взгляд.
  - Охотятся за тобой? С чего бы? - не понял Лирой.
  - Литой Рыцарь считает, что за происходящим здесь стою я. Я должен доказать ему обратное, чтобы это издевательство над трупами прекратилось.
  - Ты? Как это понимать? - вдруг вцепился в него глазами Мосс.
  - Вряд ли тебе нужно это знать. - цыкнул Кирк.
  - Аааа, вот как? Ребром вопрос ставишь? - напрягся тот.
  - Какая разница, если он пытается нам помочь? - уверенно кинул сверху Шенк.
  Мертвецы впереди продолжали медленно вставать, но ни у кого из них в руках уже не было оружия дальнего боя. Пока, на таком расстоянии, они не были особо опасны.
  - Кирк, это безумие. Там этих мертвецов хоть пруд пруди, и они все будут пытаться тебя убить. - продолжал следить за вялыми движениями врагов впереди Лирой.
  - Да, Кирк! Ты не можешь так рисковать собой! - почти умоляя, кричала также держащая руку нашего героя Термисорра.
  - Послушай. - без какого-либо усилия высвободил ту руку и положил ее на плечо испуганной девушки Кирк. - Я не могу рисковать жизнями этих людей. Тем более, я не могу рисковать даже каплей твоей крови! Ты должна выбраться отсюда во что бы то ни стало. А я...я уже умирал раньше, и готов делать это столько раз, сколько потребуется.
  Его и самого уже трясло от волнения. Все эти слова были для него куда тяжелее его меча, а возможно и груза ошибок, совершенных в прошлых жизнях. Он знал, как ранил сердце девушки, и та правда едва сдерживала всхлипы, не позволяя слезам раскрыть ее слабости перед дорогим ей человеком. Она старалась сопротивляться эмоциям, хоть и была уже совсем слаба.
  - Т-ты...просто дурак. П-просто псих... - все-таки не смогла сдержать слез Термисорра, уже самостоятельно текущих из глаз и оставляющих темные разводы на грязном лице.
  - Кирк...это самоубийство. - уверенно кивнул ему Лирой.
  - Я знаю. Но я все равно вернусь. - второй рукой, оставив меч у перил, начал гладить черные как зимняя ночь волосы девушки Кирк. - Слышишь, моя девочка? Я вернусь, как возвращался всегда. И найду тебя.
  Девочка тихо всхлипывала, в пелене слез едва видя теперь его лицо. Как бы добр не был его взгляд, и какими родными не были смотрящие на нее глаза, это только усугубляло ситуацию. Даже если он обещал вернуться, и уже помнил, что встречал ее гораздо раньше Дельсберга, возможно сотни лет назад, она этого совсем не знала, и не понимала. Для нее это было прощание, и ей было невероятно больно осознавать, что ее любимый человек, который столько однажды для нее сделал, был готов так страшно ради нее поступить с собой. Она была уверена, что это были слова прощания, и он больше никогда не сможет к ней вернуться. Возможно, это она тоже предвидела, и...формально была почти права.
  - Командир! Там, впереди! - кричал один из воинов "самостоятельного отряда", глядя вниз.
  Мертвецы шли спереди крупной группой, выходя из сторонних коридоров, переваливаясь уже через перила этажей выше и падая вниз, и медленно, потрясываясь на ходу, шли вперед. Они почти не издавали никаких звуков кроме шума их формы и хрустов костей, но сама картина выглядела просто невыносимо жутко для ранее не сталкивавшихся с подобным людей, будто сама смерть теперь пришла по их души. Их было уже правда много, и все они стягивались к группе Лироя, хотя и спускались вниз, не поднимаясь на один этаж к Кирку. Это должно было показаться нашим героям странным, если они преследовали именно Кирка, но тогда они, к счастью, не обратили на это внимания. Тем было только лучше, раз они все собрались в одном месте. Теперь их всех можно было смести одним мощным ударом.
  Кирк отпустил Термисорру уже не в состоянии больше смотреть на ее напуганное, растерянное лицо, вид которого вызывал в нем настоящую ноющую сердечную боль. Нисколько не мешкая, он схватил свой меч в правую руку и, схватившись левой за верх перил, перескочил через них, с добрых трех метров приземлившись как раз перед Лироем. Подобное падение, не как раньше, было ему совсем не страшно. Он помнил, как делал это когда-то, и действовал уже почти машинально. Термисорра, напуганная подобным трюком Кирка, едва не выскочила через перила вместе с ним, но ее резко остановили и сами напуганные члены отряда Кирка. Лирой чуть отскочил назад, понимая будто по потерянной памяти, что стоять рядом с Кирком теперь опасно, и тем самым вынудил чуть отступить своих людей. Настоящий ужас от той самой чуть прорывающейся памяти объял командира, когда глаза Кирка налились чем-то столь ярким, и хорошо ему знакомым. Кирк поднял меч в двух руках, и окружающие едва заметили, как в них меч загорелся до рези в глазах ярким красным светом, и как внезапный рубящий удар вперед того меча высвободил мощнейший поток Красного Пламени, мгновенно скрывший за собой полчища мертвецов.
  Именно Красное Пламя некогда отняло память Лироя, поразив его Проклятьем Забвения, известным как Память. Это было давно, много веков назад, когда Лирой Кацера, и его сестра, Импера Кацера, правили восточной частью света, и повстречали там разоряющего земли людей Вестника Революции, то есть их дядю Актониса Геллара. Именно с того момента, когда Импера потеряла Лироя, а сам Лирой на века потерялся в истории мира, и началась череда несчастий, обрушившихся на наш мир. И теперь, когда это Пламя вновь сияло перед глазами напуганного Лироя, он вспоминал нечто очень важное, и невероятно страшное, что некогда стало причиной его вечных страданий. Знаете, ведь именно Кирк, то есть Корть, столетия назад убил Геллара, затем воскрешенного Клинок Власти Римро, наделившим его Красным Пламенем. Именно из-за этого...начались все те беды и с Лироем.
  Едва Пламя впереди пропало, и Кирк осмотрел оставленные им разрушения, все собравшиеся вокруг восторженно заохали, пораженные невероятной мощью и величественность могучего Кирка. Сам Кирк, что нужно сказать, был немало напуган собственными действиями, лишь слегка помня, на что был способен раньше. Никто из нас, октолимов, не мог бы почуять в нем Красное Пламя, поскольку сама внутренняя сила и окто были проявлениями Зеленого Пламени, а потому подобной мощи от него никто ожидать просто не мог. В их числе был и Кирк - он даже не представлял, какой невероятной силой он обладает. Воистину, власть над Первородным Пламенем была дарована лишь величайшим существам нашего мира, и Кирк только теперь вспомнил, что тоже был их частью. Закинув меч на плечо, глядя на буквально поглощенные Красным Пламенем вместе со стенами и полом тела уже упавших оземь мертвецов, Кирк вспомнил и нечто особенно важное касательно своего участия в судьбе Шеагральминни. Теперь он и вправду боялся повернуться налево, и посмотреть только более напуганной Термисорре в глаза. Но он должен был что-то сказать, прежде чем уйди. По крайней мере, теперь девушка могла быть уверена - Кирк мог постоять за себя, и кучка мертвецов была ему не страшна.
  - Лирой! - резко повернулся к командиру Кирк, продолжая горящими Красным Пламенем глазами смотреть будто напрямую в его душу. - Продолжайте пробираться вперед, а я отвлеку нежить на себя. Проследи, чтобы все выбрались целыми и невредимыми. - теперь Кирк чуть наклонил голову, а взгляд его горящих глаз стал таким серьезным, что едва не сжигал вокруг себя всех, кто его видел. - Проследи, чтобы с головы Термисорры не упала ни волоса.
  Эти слова все еще оцепеневшему Лирою были последними, с которыми Кирк, мгновенно сорвавшись с места, рванул в сторону указанного ему ранее призраком коридора. Конечно, Термисорра не могла долго стоять на месте, но ее способности октолима были не так велики, и она не смогла бы повторить трюк Кирка с прыжком вниз. Вместо этого, усилием всех своих почти детских мускулов вырвавшись из рук удерживавших ее людей, она использовала Пурпурное Пламя, выгорев во вспышке которого появилась, из такой же вспышки, сразу на первом этаже, буквально в паре метров от Кирка. Она сразу подскочила к нему сзади, надеясь поймать его, и больше никогда не отпускать. Но поймал ее теперь уже Лирой.
  - Нет! Не оставляй меня! - будто совсем еще ребенок, плакала она, глядя все отдаляющемуся Кирку в спину, бессильно протягивая к нему свои дрожащие руки.
  - Он знает, на что идет. Он не погибнет, слышишь? - все еще крепко ее держал Лирой, сам взволнованно глядя Кирку в спину.
  Даже Мосс и Шенк, уже прожженные сражениями, повидавшие реки крови и саму эссенцию человеческих страданий, смотрели на развернувшуюся внизу драму молча, опустив голову. Все тогда молчали, с трепетом в сердцах следя за, возможно, последним оплотом светлых человеческих чувств в этом проклятом Богами месте. Они следили за самим Кирком, уверенно и целеустремленно шагающим вперед, держа меч все еще на плече, уже понимая, что путь вперед ему придется прорубать силой. Он старался не терять скорости, пока уже прямо в самом коридоре, едва перенеся правую ногу с каменного пола холла на красный ковер, не замешкался. Он знал, что эта секундная задержка должна была дать повод для многих ожиданий Термисорре. Знал, и поэтому решил, хотя бы в последний раз, ее успокоить. Так, как умел только он еще давно, когда он был кем-то большим для мира, но не менее важным для нее. Когда он был тем, кому было под силу менять Эпохи.
  - Не бойся. Это все...уже закончилось.
  Воистину, это была финишная прямая. Сделано было уже достаточно, впереди его ждало лишь последнее испытание перед встречей с истиной. Я был уже совсем рядом, и без того все время следивший за делами нашего героя. Те, кто знал правду, и жаждали ее ради Кирка, были уже рядом. Пришло время и вам познакомиться с нашим господином, некогда начавшим и контролировавшим весь тот бунт в тюрьме Шеагральминни. Теперь и вы узнаете, насколько ошибались глупцы, считавшие нас злодеями, ведь своими глазами увидите того, кто столетия оберегал всю человеческую расу. Брата Кирка, Архея Людей Мерсера.
   
  Глава 6: Истина.
  Как прежде и сам Литой Рыцарь, только мертвые тела за собой оставлял Кирк. По коридорам, лестницам под землю, и снова по коридорам, с боями он прорывался к намеченной цели. Те самые мертвые тела, атакованные им, вставали уже позади него, и он проскакивал вперед все быстрее, чтобы не сражаться с ними вечно. Лишь раз увидев разрушительную мощь собственного Красного Пламени, и вспомнив его пагубную в прошлом для него роль, он больше не пытался его использовать, и сражался лишь мечом, связывая свою искуснейшую технику владения им и натуральную грубую силу. К тому моменту он восстановил даже мышечную память, и теперь сражался на том же уровне, что и когда-то прежде, явно многократно лучше, чем в начале моего повествования. Его противники, некогда порубленные явно прорвавшимся в само хранилище Литым Рыцарем, с каждым метром углубления нашего героя в эти чертоги зла, становились все сильнее, пускай и продолжали двигаться слишком хаотично, и становились большой проблемой для Кирка. Все еще преследуемый неприятными мыслями, он изо всех сил старался сосредоточиться на своей задаче, и каждый раз случайно ловил себя на, будто построенных без его воли, выводах его мозга. То, что он недавно вспомнил про Термисорру из прошлого настолько старого, что сама девушка не могла его помнить, заставляло его двигаться только быстрее, будто подсознательно отводя его от нее подальше. Не подумайте плохого, она всегда была прекрасна внутренне, и оставалась двигателем пламенной воли Кирка даже в те времена, в которые никого даже из моих предков и в помине не было. Но именно его пламенная воля и железная решимость тогда ее погубили. Он не мог вспомнить всего, ведь это было так давно, и он пропустил столетия, прежде чем некто ему родной рассказал ему об этом. Единственное, в чем он был уверен - правда для него вполне могла погубить ее и теперь, и допустить этого он никак не мог.
  Мертвецов было и вправду немного, что достаточно красноречиво говорило о некоторых элементах истории ранее происходивших по пути в хранилище событий. Первое, что было и самым очевидным, Литой Рыцарь пришел в хранилище уже намного позже того момента, когда туда прорвалась группа Коселло. Второе, что объясняло присутствие по пути хоть кого-то, кто столкнулся тогда с Рыцарем - он столкнулся лишь с теми индивидами, которые все еще пытались прорваться в хранилище "когда все уляжется", и потому было их не так много. Скорее всего, куча мертвецов, которую недавно Кирк уничтожил Красным Пламенем, образовалась от контакта нескольких убитых в холле Рыцарем стражей с телами убитых еще в сражениях между группами Коселло и командира южной части. Они падали на другие тела, оставляя на них внутреннюю силу Литого, и совсем скоро это переросло в настоящую цепную реакцию с передачей ее все большему количеству мертвецов.
  Вы заметили, что я опасаюсь использовать слово "нежить"? На самом деле, истории о некромантах в нашем мире изначально были выдумкой, хоть и породили собой в головах некоторых будущих октолимов своего рода одержимость. Именно из этой одержимости родились реальные некроманты, способные подчинять своей воле мертвецов. Если не вдаваться в подробности, единственная связь местных мертвецов под контролем Литого Рыцаря и нежити настоящих некромантов в том, что и те, и другие, мертвы, но могут двигаться и выполнять определенные действия. Мы, некроманты, направляем собственное окто, содержащее нашу волю, в мертвые тела, и они лишь следуют этой воле. Окто Литого Рыцаря материализуется из оставленной им внутренней силы само, наделяя предметы толикой его собственной воли. Рыцарь был уверен, что именно Кирк стоит за всеми зверствами, произошедшими с его семьей ранее, а затем в самой Шеагральминни, и именно это вызывало в нем сильнейшие эмоции, отразившиеся на поведении всех подконтрольных ему объектов, включая не только тела, но и различные предметы. Предметы не могли двигаться сами без воли Литого Рыцаря, поэтому пока опасность для Кирка представляли лишь мертвецы, у которых окто Рыцаря влияло на еще работоспособную нервную систему.
  Хмм...Но если мертвые тела двигались под действием его окто, и даже могли говорить, значит под его контроль попадал именно мозг? Но у первого мертвеца, встреченного группой Лироя в холле, не было половины головы. Кажется, я совсем перестал понимать, какие странные вещи творил с Литым Рыцарем наш бывший Горный Владыка имтердов Подчинитель, а я наотрез отказываюсь приравнивать низкое окто жертвы его экспериментов к нашей непростой некромантии.
  Я старался не вдаваться в описание пути Кирка до нужного места, поскольку в местном антураже не было, как мне кажется, совершенно ничего нового. Внешне путь к хранилищу выглядел именно так, как ему и подобало - пещерного типа коридоры с каменными стенами, более чем яркие от присутствия где-то впереди Литого Рыцаря кристаллы Зоота, и множество всякой грязи и пыли на полу, оставленной проходившими там ранее бунтовщиками. Ковры были тут и там подвернуты, а не встающих тел на всем протяжении пути почти совсем не было. Кажется, будто единственные умершие здесь не от руки Литого Рыцаря люди погибли не в бою, а будучи просто растоптанными собственными товарищами, на поскользнувшихся из-за подвернутых ковров товарищей нарочно не обратив никакого внимания. Меньше народу - больше сокровищ.
  Окружающая картина навевала тоску и на меня, уже довольно долго следовавшего по следу давно знакомой внутренней силы ближе к поверхности из путей к хранилищу. На моем пути уже давно не встречалось мертвецов, поскольку никто, включая Литого Рыцаря, не ходил в хранилище таким маршрутом. Я немного блуждал и терялся в постоянных внезапных завалах от старых землетрясений, но старался не терять темпа, чтобы не упустить свою цель. Ситуация была не из приятных, и слишком многое в нашем плане поменялось с тех пор, как начался бунт. Будучи нашим агентом под именем Коселло, Бог Тьмы Коллорин, также известный как Кенн Гедыр, идеально выполнил свою часть плана, но не следил за выполнением остального другими участниками. Случилось слишком много странностей, о которых наверняка еще не знал наш господин. Я должен был поведать ему обо всем произошедшем, чтобы он придумал для нас подходящее решение. Я хотел помочь нашим героям, но еще не знал, как.
  Но первым столкнулся хоть с кем-то из нас уже Кирк, резко завернув в один уже почти прямой коридор, ведущий к хранилищу. Звуки битвы и крики немного были слышны уже оттуда, и мертвецы совсем перестали появляться в этой области. Очевидно, кто-то до Кирка прошел здесь, и либо уничтожил их, либо снял с них внутреннюю силу Литого Рыцаря. Один из тех, кто это сделал, остановил Кирка громким шагом, звук которого эхом разошелся по коридору, уже плотнее наполненному трупами, и мгновенно протянул к нему мерцающую синим светом рапиру, вынуждая того прекратить движение. Кирк остановился достаточно резко, чтобы не сократить дистанцию с человеком достаточно, чтобы тот смог мгновенно его атаковать, и потому оба они застыли друг перед другом метрах в трех, оба держа наготове оружие. Этот таинственный незнакомец взглядом источал не то недоверие, не то безразличие, и выглядел не менее таинственно. Одетый в каштанового цвета камзол с капюшоном, украшенный различными мало различимыми символами, помимо одежды внешне он был совершенно обычным человеком, среднего роста и телосложения, с волосами средней длины, шатен с такого же цвета глазами и легкой щетиной на лице.
  - Имя? - продолжал держать на вытянутой руке в сторону Кирка рапиру тот человек. С рапиры, что было немного угрожающе, маленькими каплями капали чужая кровь.
  - Корть. - уверенно ответил Кирк, сразу узнав в лице человека и без того ранее мало ему знакомого ученика Бога Людей.
  Чего и следовало ожидать, мужчина дернулся от удивления, и сразу опустил оружие, также сразу прогнав с него слой своего мерцающего окто. Разумеется, он ожидал встретить Кортя другой внешности, хотя и ждал в том месте именно его, убивая всех прочих, кто пытался пройти мимо, и уже их телами немало завалив округу. Именно поэтому все те трупы по пути рядом не вставали - этот человек был серьезным октолимом, уже далеко не таким новичком как Термисорра.
  - Корть...Это правда вы? - чуть радостно, но все еще в недоумении, спрашивал он.
  - По пути я встретил Лиисеркима. Он уже здесь? - решил следовать своим знаниям о прошлом себе Кирк.
  - Нет, он еще не появился. Мы разделились еще по пути сюда.
  Уже явно спокойнее, с тихим звоном и некоторым хлюпаньем оставшейся крови, он убирал рапиру в небольшие ножны на левом бедре, скрытые под камзолом. Этот человек, известный почти всему западу как Алый Кози, некогда заработал дурную репутацию не самым добрым делом, убив одного из своих учителей и члена совета октолимов, являясь учеником Академии Окто, от чего его имя стало почти порицательным. Его настоящим и главным учителем еще до начала обучения в Академии Окто был сам Бог Людей Унзар, и учил его совершенно другим вещам, нежели те, о которых он узнал в Академии. Именно в результате одного конфликта этих знаний и произошла та трагедия. Несмотря на это, будучи Верховным Советником Совета Октолимов, его учитель предложил ему занять место убитого им человека, и посвятил его в более глубокие тайны истории мира, которые и привели его в Шеагральминни. Все мы были учениками Богов, и Кози, как ученик старшего из них, должен был стать нашим лидером. Нас было немного, но все мы знали множество тайн, скрытых от ушей и глаз обывателей. Мы подчинялись самим Богам и стоящим над ними Археям, включая Мерсера. Среди нас были ученики Богов Времени, ученик Богини Света, и ученик Бога Людей. Моим учителем был Бог Смерти. Все Боги получили свои титулы в самой первой войне с имтердами, как наши сильнейшие командиры, мощнейшее окто которых было связано с той или иной сферой жизни мира. Их можно было назвать фанатиками, одержимыми собственным аспектом присущего им окто, суть которого они передавали поклоняющимся им людям, и нам, их ученикам. К сожалению, не все Боги пережили Первую Войну, и не все из них брали учеников.
  - Литой Рыцарь уже в хранилище? - спросил вечно задумчивого Кози Кирк.
  - Да, он поддерживает происходящую там бойню. - кивнул тот.
  - Там еще остались живые люди? - удивился Кирк.
  - Они лезут изо всех щелей как тараканы, и все ввязываются в это побоище. Сейчас их далеко не так много, как в начале бунта, и сражаются уже на горах тел своих товарищей, стараясь добраться до денег и с ними сбежать. Некоторым это удается, но редко.
  - Тайные ходы из хранилища все еще запечатаны?
  - Нет, но приходящие стражи о них не знают. Мы открыли их для себя.
  Кози, едва заметно, потрясывался, его дыхание было слишком сбитым. Всем видом он показывал, что его состояние было как минимум ниже среднего, и обычно достаточно загорелое его лицо выглядело бледновато. Кирк заметил это с самого начала, потому как и его вытянутая рука с рапирой в начале дрожала.
  - Похоже, самочувствие у тебя не очень. - сказал Кирк.
  - Хех. Т-так заметно? - неловко улыбнулся Кози, все это время старавшийся не показывать слабости перед Кирком, как перед своим господином.
  - Происходящее здесь тебе не по душе?
  - Знаете, что сказал Лиисерким, когда пришел сюда? - поднял он голову, едва заметно сжимая руки в кулаках. - Он сказал... "Здесь так весело". Может быть, у ученика господина Чеистума свое представление этой ситуации...Но что в этом веселого? - с некоторыми перерывами тихо говорил Кози, так же тяжело дыша.
  - Ничего веселого. Это просто натуральное безумие. Я уже много раз думал дать себе по лицу за то, что наворотил здесь. - крепче, от злости на самого себя, сжал зубы Кирк.
  - Это не ваша вина. Возможно, был способ проще, и я не знаю, почему господин Мерсер выбрал именно это. И все равно, все пошло не так, как мы ожидали.
  - Что пошло не так?
  Точно не помню, кто задал этот вопрос раньше, ведь в то время и я встретил задавшего его мне человека там, где и рассчитывал.
  Я остановился в комнате, похожей на заваленную ящиками и предметами быта кладовую, уже почти у самой поверхности. Там, куда меня вела та знакомая внутренняя сила. Я не думал, что этот человек придет в Шеагральминни лично, если с самого начала этого не планировал, или не распознал скрытой угрозы. Здесь, облокотившись спиной на сложенные друг на друга деревянные ящики, одетый в темную красивую вуаль с легкой кожаной броней под ней, он смотрел на меня своими изумрудными глазами, так выделяющимися на фоне его смуглой кожи и собранными дорожками из дредов назад белыми волосами. По его величественному, но, как и всегда раньше, будто близкому каждому человеку, виду было трудно сказать, был ли он недоволен или разочарован, или просто хотел спокойно услышать правду, и без того никогда не злясь на своих подчиненных. Он был настолько умен, что мог выйти из любой ситуации играючи, и ничто не могло поставить его в тупик. Даже теперь, он знал, что не я один искал с ним встречи, и потому специально подобрал именно это, подходящее место. О другом человеке у нас на хвосте я даже не догадывался, и не мог подумать о его существовании. Да, таков был наш господин, наш величайший, неустанный и непоколебимый командир - Архей людей Мерсер. Человек, который точно знал больше других.
  - Я бы сказал, что здесь имело место вторжение в наши планы сторонних сил. - рассказывал я. - Литой Рыцарь достал Кортя еще до того, как тот добрался до хранилища. Он должен был пробираться туда вместе с группой Бога Тьмы, но, вместо этого, взял двух других командиров стражей, и с ними пошел в обход. Причиной тому стала потеря памяти, из-за которой он забыл основные элементы плана, и придумал свой собственный, в который не посвятил никого из наших агентов.
  - Потеря памяти для Кортя - обычное дело. Но она не происходит так резко. - задумался Мерсер.
  - Причиной такой резкой потери памяти стала его встреча ранее с Думой. - уточнил я.
  - С...с Думой? - удивился, скорее теперь даже пораженный услышанным Мерсер, взволнованно и резко оттолкнувшись спиной от ящиков.
  - Корть сам рассказал мне об этом. И это еще не все. Он преследовал Думу от Дельсберга, потому что тот убил знакомых ему там людей. После этого он забыл о том, что связывало его с нами, но не забыл о связи с теми людьми.
  - Корть выслеживал Думу в том регионе, потому что тот часто там появлялся. Мне с самого начала казалось это странным, и Дума был просто неуловим.
  - Не хочу вас пугать, но... - задумался я. - Возможно, он еще тогда попал под действие чужих планов, и Дума нарочно крутил его вокруг Дельсберга, чтобы он кое-кого там встретил.
  - Дума подчиняется Дорану...Вот уж, кто любит такие игры. - кивнул Мерсер.
  - В этот раз, возможно, Доран помогал имтердам.
  - Хм...Да, он всегда играл на все возможные стороны, разбрасывая свою поддержку всем, кто о ней просил. На чем основано твое предположение? Кого в Дельсберге встретил Корть?
  - Девушка, владеющая Пурпурным Пламенем.
  - Джефф!? - вдруг едва не подскочил на месте Мерсер.
  - Теперь ее зовут Термисорра. Когда я встретил Кортя в центральной части недавно, они были вместе. Похоже, они едва ли что-то знают о том, что происходило с ними столетия назад.
  - Это невозможно. Надзиратель Уиллекроми восстановил Кортя лишь с небольшой толикой прежних сил. Он терял память от Проклятья Забвения Красного Пламени, потому что его тело было слишком слабо, чтобы его сдерживать. Уиллекроми говорил, что не может восстановить Джефф, хотя Корть очень его просил.
  - Поверьте, я сам не знаю, как такое возможно, и так ли это. Факт лишь в том, что он встретил эту девушку в Дельсберге, и по следу уничтожившего ее семью Думы дошел до грота с драконом под городом, где Дума его ранил, а возможно и убил.
  - Если он убил Кортя, тот должен был переродиться, как делал это раньше. - подумал Мерсер.
  - Но его запасы Красного Пламени были ничтожно малы, и смогли лишь вернуть его к жизни, изменив облик потерянной части тела, то есть головы, и частично лишили ее воспоминаний. Либо потерю воспоминаний вызвала затрата и без того малых запасов Красного Пламени, из-за чего он стал еще уязвимее к Проклятью.
  - Я знал, что произойдет что-то плохое. - крепко сжимая зубы и кулаки, напрягал лицо Мерсер. - Негласный Правитель пришел ко мне сразу, как начался этот бунт. Он сказал, что здесь вот-вот произойдет что-то непоправимое...Как всегда, когда что-то происходит, приходит он.
  - Пожалуй, мы начали замечать странности еще по пути. - задумался на вопрос Кирка все еще стоящий в проходе в другой части подземелий Кози.
  Пусть Кози был очень умен по меркам своего возраста, его речь была куда проще моей, выведенной моим изначально мертвым телом за долгие годы его разло...то есть развития. И я в помещении с Мерсером, и Кози перед Кирком, рассказывали теперь одну историю, на которую делали немалый упор. Забавно, что мы оба были учениками Богов, а перед нами...стояли наши величайшие герои, всегда стоявшие над Богами.
  - Мы добирались до Шеагральминни строго по расписанию, но по пути наткнулись на горстку ардов, пытавшихся убить одну совсем ослабшую девушку. - говорил Кози, в раздумьях держась за подбородок и слегка его почесывая. - Мы уничтожили чудовищ, и помогли девушке, привели ее в себя, и узнали довольно внезапную историю. Я был взволнован заранее, поэтому немного опережал события и вел группу слишком быстро, так что времени в запасе у нас было еще много. Так мы думали. Но девушка сказала, что преследовала самого Думу, который недавно убил ее родителей, а затем убил возлюбленного ее сестры.
  - Что?.. - мгновенно перехватило дыхание у Кирка, явно понимавшего, о чем говорил Кози.
  - Вы знаете ее? Она сейчас с нами, в нашем опорном пункте дальше по коридору. - разведя руками, кивнул Кози.
  Кирк промолчал, просто не в состоянии выдавить из себя ни слова. Он был шокирован тем, что слышал, поскольку все это время был уверен, что вторая девушка, сестра Термисорры по имени Филони, была в безопасности в Дельсберге. Только недавно он вообще вспомнил хоть что-то о ней, и представить не мог, что она пойдет по их с Термисоррой следам, чтобы...
  Вдруг Кирк вспомнил, что происходило тогда. Пускай это и было уже слишком поздно, теперь он знал, зачем сам пришел в Шеагральминни. Он не выполнял плана, который создал для него Мерсер, и вообще не принимал тогда в нем никакого участия сам. Он хотел вытащить Термисорру из тюрьмы, и бежать с ней на волю, и потому же просил Вольдемара приставить к ней в охрану своих людей. Но план Мерсера продолжал выполняться без его участия, и потому план Кирка провалился. Теперь все вставало на свои места.
  - Так или иначе, девушка сказала, что вы пропали, а ее сестру схватили стражники, и отправили в Шеагральминни. Мы не знали такой части нашего плана, и были немало этим напуганы. Тем более, что напавшие на девушку арды будто нарочно поджидали нас, чтобы мы ее нашли. Это была небольшая задержка до тех пор, пока арды не стали бросаться на нас из засад.
  - Арды?.. Из засад?.. - сосредотачиваясь, не понял Кирк столь странных действий чаще всего безмозглых монстров.
  - Да, и это тоже было подозрительно. Девушка бросилась в Шеагральминни вместе с нами, в надежде найти здесь сестру. Мы не рассказывали ей о наших планах, так что она все еще здесь. По крайней мере, до сих пор мы надеялись, что она не была подослана силами имтердов, и вы уже разберетесь, что с ней делать.
  - Так вы думаете, что за этим всем стоят имтерды?
  - Вне всякого сомнения, это может быть работа только их Хемирнира, Верховного Властителя тех ардов. - кивнул Кози.
  Услышав все вышесказанное в своей версии от меня, Мерсер тоже долго сомневался, обдумывая суть случившегося с как можно более логической точки зрения, но неполнота доступной ему информации каждый раз лишь отбрасывала его назад, к представлению картины событий в целом. Я тоже молчал, более не в праве открывать господина от размышлений. Пусть для меня часто выглядели очевидными вещи, которые не понимали окружающие, и я анализировал их на настолько подсознательном уровне, что сам не мог объяснить их связь, я даже не смел думать, что могу быть в чем-то умнее Мерсера. Что есть молодой безумный аристократ, тем более мертвый, в сравнении с 500-летним Археем?
  - Скажи мне, Лиисерким... - вдруг поднял по-настоящему темную и светлую одновременно голову он, серьезным взглядом маленьких живых глаз смотря в мои мертвые глаза. - Что будет, если мой брат встретится с Литым Рыцарем теперь? Сможет ли он переродиться, как он делал это раньше, и вернуться к нам?
  Этот вопрос...был слишком сложен для меня. Я хотел ответить, может быть даже закричать, что величайший герой людей Корть никогда не падет, и никто не вправе в этом сомневаться...но если в этом сомневался сам Мерсер, его брат, с которым Корть бок-о-бок годами сражался с угнетателями людей имтердами, покрыв себя на веки блистательной славой...
  - Хватит. - махнул рукой, отгоняя мысли, Кирк, все еще помнящий, что должен как можно скорее избавиться от Литого Рыцаря, дабы обезопасить путь все еще пробирающимся к южным воротам людям Лироя и Термисорры. - Теперь не время обо всем этом думать. Я здесь, и должен столкнуться с Литым Рыцарем лицом к лицу. Нельзя допустить, чтобы все здесь произошедшее сегодня пошло коту под хвост.
  - Ммм, да. - с внезапной улыбкой на лице, приятнее и проще, чем обычно, кивнул Кози. - Я проведу вас в наши чертоги размышлений, к остальным ученикам Богов. Филони сейчас там же, вы как раз решите, что с ней делать.
  Уже куда веселее, радуясь скорее скорому окончанию всего окружающего его безумия, Кози развернулся на пятках своих замшевых сапог, и почти вприпрыжку пошел в сторону все не затихающих звуков битвы из хранилища. Кирк шел за ним следом, не спуская меча со своего плеча, ни капли даже не уставшего от веса оружия. Ни один мертвец не посмел прервать разговор Кози и Кирка, да и способных ожить трупов в округе мои друзья совсем не оставили. Они еще были в хранилище, что было почти очевидно, но не выходили оттуда наружу. Желающие пробраться в хранилище любой ценой люди все еще предпочитали залетать туда с разбега, дабы мгновенно вырвать оттуда хотя бы горстку рухв, и с ними, так же мгновенно, бежать наружу. Даже так - для многих это была самоубийственная миссия.
  Остановился Кози у одной из дверей с еще закрытой деревянной задвижкой наблюдательной решетки на уровне головы. Он постучал в нее косточками между фаланг пальцев в довольно быстром темпе, приложил к ней ухо, и убедившись, что внутри нет никакого движения, заговорил.
  - Я привел важнейшего гостя. Будьте добры - откройте дверку. - шутливо, в замочную щель ниже ручки двери говорил Кози.
  Он чуть отошел, еще с улыбкой разглядывая Кирка, и, в особенности, его меч. Удивительно, но он был похож на самое первое его оружие, которым он, в Храме Актониса, давал отпор даже искусственному Клинку Власти в виде топора в руках восточного генерала имтердов Самума. Наверное, меч из Сколы был единственным предметом, способным дать отпор подобной силе, ибо мог поглощать Зеленое Пламя даже в его Первородной форме. Кози не знал, был ли этот меч у Кирка с самого начала бунта, и вернулся ли он с ним из "небытия", но был более чем рад видеть его в руках героя теперь.
  С громким ударом металла о стену, засов с другой стороны двери перестал блокировать дверь, и Кози, оставив все размышления на потом, толкнул дверь рукой, таким жестом поведя за собой и Кирка. Скрываясь за дверью в складском помещении, откуда все уже ранее было либо вынесено, либо разбросано в разные стороны, одним своим появлением Кирк вызвал у собравшихся внутри моих друзей, стоявших вокруг импровизированного стола из ящиков, весьма неоднозначную реакцию. Кози прошел вперед, сразу жестом рук презентуя вошедшего за ним Кирка, на что не отреагировал только Пофисс, наверняка с помощью окто уже пережив эту встречу ранее, отчего заранее проговорил "Я же говорил". Очевидно, кто-то внутри не хотел сразу открывать дверь Кози, либо не разобрав его голоса, либо...просто не хотя его видеть. В итоге, Пофисс открыл дверь сам, увидел там Кози и Кирка, отмотал время назад, и сказал друзьям, что за дверью именно они. Да, способность окто ученика Бога Времени (именно старшего брата Ру, символизирующего прошлое) была именно в этом. Об этом говорили даже его глаза в форме салатового, вечно мерцающего циферблата, изредка меняющего цвет в сторону красного в зависимости от состояния владельца. Вторым учеником Богов Времени, на этот раз символизирующего будущее младшего брата Ре, была вечная невеста Пофисса, некогда известная героиня войн Волшеквии девушка Элиза. К сожалению, впредь он ней в моем повествовании вы вряд ли услышите, ведь Руэнре не согласились отпускать ее в Шеагральминни, и оставили ее при себе. На то, конечно, были свои веские причины, которые, однако, обсуждать сейчас я не собираюсь.
  Рыцарь Корим, как и подобает ученику Богини Света, едва Кирк вошел в помещение и посмотрел на него, благородно поклонился, не спуская с грубого лица почти восхищенной улыбки. Уровень его уважения к старому герою Кортю был невероятно высок, ведь он, также, как и я, вырос на историях про подвиги первых людей в войне с имтердами. Именно по образу первоначальных доспехов Кортя были выкованы доспехи Корима, блестящие как стеклянное блюдце в солнечных лучах даже при свете всего лишь кристаллов Зоота. Корим был высок и коренаст, как и Корть, такой же мужественный в лице, с черными волосами и глазами, с легкой щетиной и сединой в волосах. Говорят, что Корим поседел от непростой жизни раньше, прежде чем его взяла в ученики Богиня Света, хотя и было ему от силы 30 лет. Как считаю лично я - именно белые волосы среди его угольно черных стали знаком его службы светлой богине, которая и вывела его из тьмы.
  Реакция последнего присутствующего в помещении человека оказалась особенно бурной. Она, высокая и черноволосая красавица Филони, мгновенно чуть ступила вперед, блеснув прекрасными аметистовыми глазами, и, казалось хотела едва ли не закричать что-то, что, однако, мгновенно застряло у нее в горле. Наверняка, она хотела крикнуть имя человека, которого искала все последние дни, и настолько была удивлена его новому лицу, что совсем его не узнала. Все, что ей рассказывали раньше мои друзья, однозначно касалось его, и он не мог быть кем-то другим. Когда-то этот человек и ей открыл многое о мире, и пообещал заботиться о ее сестре, которую Филони так любила и одна оберегала почти от всего человечества, так боявшегося одних ее глаз. Многие люди называли ее монстром, хотя та совсем этого не заслуживала, и только вечно грубая с такими негодяями старшая сестра ее защищала и успокаивала. Она была шокирована нашими словами еще по пути. О том, что этот человек, цель наших поисков, прибыл в Шеагральминни, куда и увели ее сестру. Она была уверена, что Корть пришел туда именно за ней, не догнав Думу, стараясь теперь выполнять данное им когда-то девушкам обещание. Потому она считала своим долгом помочь ему, и без того всегда восхищаясь этим человеком слова. На самом деле, она была во многом права, о чем еще не знали мы, и намного лучше знала настоящую сущность героя, с которым мы сами почти не пересекались.
  - Ты не должна была сюда приходить, Филони... - явно был не рад такой встрече Кирк.
  Филони только грустно опустила голову. Она выглядела очень потрепанно, и ее вид правда вызывал жалость. Девушка, которая всегда росла в любви, любимая всеми если не за характер, так хотя бы за внешность, и потому так часто раздираемая предложениями на браки по расчету, едва ей исполнилось 18 лет. Эти предложения поступали и раньше, и ее родители, сами по себе люди не богатые, хотели как можно выгоднее отдать ее замуж. Она всегда была придирчива и груба, каменной стеной защищая притесняемую обществом сестру, и за всю жизнь лишь раз встретила человека, который был бы достоин стать для нее всем, и которого она почти боготворила. И теперь этот человек стоял перед ней, говоря, что не рад ее видеть спустя столько дней и столь страшное расставание. Она очень старалась его понять, но сомнения, вызванные нашими словами ранее, теперь слишком ее мучали.
  - Как вы понимаете, здесь собралась не вся наша группа. - прошел дальше Кози, чтобы сесть на один из ящиков импровизированного стола. - Мы спрашивали Пофисса, куда пропала Элиза, и в итоге нам пришлось просто смириться с ее отсутствием, чтобы он перестал повторять нам наши слова.
  - Вряд ли господину Кортю это интересно. Ведь теперь у него другая цель. - глядя все так же мерцающими глазами на Кирка, медленно говорил Пофисс. Странно, что он не улыбался, ведь он почти всегда делает так. Возможно, он и вправду услышал в будущем нечто необычное, что, теперь, не позволяло ему вести себя так же высокомерно, как обычно, будто он по-прежнему был неуязвим и мог менять будущее своим окто как ему вздумается.
  - Мы слышали, что план господина Мерсера выполняется не совсем так, как планировалось. - грубым низким, но безусловно мужественным голосом заговорил Корим. - Если вы пришли сюда в поисках Литого Рыцаря, значит все проходит примерно верно, так?
  - Моя задача - убить Литого Рыцаря. Не больше. - уверенно покачал головой Кирк.
  - Убить? Как же? - удивленный словами Кирка и оттого немало подняв тон голоса, не понял Корим.
  - Мертвецы в Шеагральминни контролируются волей его окто. Если я убью его, все они также потеряют волю.
  - Но причем здесь мертвецы? Наша задача расчистить для вас путь к Рыцарю, чтобы вы переродились, и вернули память. - качал головой Корим.
  - Знаю. Я должен умереть, чтобы переродиться из Красного Пламени... - чуть опустил голову он, вдруг задумавшийся о том же, о чем во всем мире, помимо него, знал лишь один человек, и о чем тогда мы даже не догадывались.
  - Умереть!? Вы шутите!? - вдруг соскочила с места Филони, подскочив к Кирку и почти с его места окинув нас злым шокированным взглядом.
  - Такова способность господина Кортя. Он - человек-феникс. Однажды умерев, он перерождается из Красного Пламени. Столетия назад, ценой своей жизни, он запечатал Храм Актониса, где обитали командиры имтердов, и недавно переродился, вернувшись к людям. Смерть ему не страшна. - более чем серьезно и даже поучительно пояснял молодой девушке Корим.
  - Ага, так почему бы вам не убить его здесь и сейчас, если он все равно воскреснет и от этого? - уже явно на нервах, тяжело дыша через почти до треска стиснутые зубы, громко говорила она.
  Корим дернулся, удивленный подобными словами, и мгновенно замолчал. Даже Пофисс выглядел удивленным, в тот момент наверняка позабыв о своем окто. Кози, многозначительно посмотрев в глаза Пофисса, сам поймал себя на крайне неприятной мысли. Вернее, он поймал себя на том, что вообще посмел о таком думать - собственноручно убить Архея людей Кортя, какие бы цели они не преследовали. Он хотел узнать у Пофисса, возможно ли такое, но тот тоже не решился попробовать, даже зная, что затем сможет вернуть время назад. На самом деле, его способности были далеко не так абсолютны, и имели весьма серьезные ограничения. Но даже подумать о убийстве Кортя тогда он не посмел.
  - Филони. - вдруг, перепугав девушку, положил ей руку на плечо Кирк. - Я понимаю твое волнение, но эти люди правда хотят мне помочь. Я должен столкнуться с Литым Рыцарем, чтобы остановить его окто. Но если я умру в бою...
  - Нет, ты не можешь! - резко сбросила руку Кирка со своего плеча и надавила на его грудь руками она. Конечно, она была уже слишком слаба, чтобы сдвинуть такого великана с места, но ее жест он вполне понял.
  - Скажи мне...почему ты пошла сюда? - вдруг отвел взгляд он.
  Наступила пауза, и даже я тогда не смог бы сказать, сколько она продлилась. Филони думала, стоит ли ей говорить все как есть, ведь она все еще сомневалась в мотивации Кирка. С другой стороны, она хотела ему верить, как и всегда, особенно теперь, когда тот вот-вот готовился идти на смерть. Она была для него дорогим человеком, и ее слова для него точно имели вес. Такой же вес имели и ее сомнения, наверняка способные огорчить Кирка.
  - Потому что они рассказали мне все...и я хотела узнать, правда ли это. - грустно опустила голову она.
  Все мы тогда погрузились в размышления. Стоило ли нам менять план, и что вообще нам нужно было делать? Об этом думали мои друзья в той комнате рядом с хранилищем, и об этом думал я, все еще стоя не так далеко в другой комнате перед Мерсером. И кое-кто, кто, как и Филони, хотел знать правду, и есть избавиться от сомнений, был рядом с нами. Мы едва заметили его появление, поскольку он совсем не источал внутренней силы, хотя вполне мог стать сильным октолимом. Ни я, ни Мерсер, совсем не были с ним знакомы, и его появление немало нас удивило. Тем более, насколько неожиданными были тогда его слова.
  - Как и говорил Подчинитель, я нашел тебя здесь, Мерсер. Теперь пришло время...отвечать на вопросы.
  Внешне грубый мужик лет пятидесяти, с длинными седыми волосами на голове и лице, в форме стража Шеагральминни с капитанским плащом за спиной. Некто, кто одним видом говорил, что знает о всех наших планах, и жаждал подтверждения своих знаний. Вы уже встречали этого персонажа в моем повествовании, но мы с Мерсером видели его впервые. Мы не могли всего рассказать, просто услышав от него о Подчинителе, даже если Мерсер и знал заранее, что тот человек следовал за нами по пятам, и сам ожидал этой встречи. Он знал лишь то, что он был как-то связан со всем, что происходило с Кирком во время бунта, не больше. Рисковать было нельзя.
  - Вижу, ты что-то знаешь о нас. Надеюсь, мы можем узнать хотя бы твое имя? - подозрительно осматривая старика блестящими от света окружающего Зоота белыми глазами спросил Мерсер.
  - Первый капитан центральной части, Вольдемар. Друг и товарищ твоего брата, которому я помогал выполнять его план. - уверенным баритоном проговорил Вольдемар.
  - Вот как? - не сильно удивился Мерсер. - Но, если ты был с ним, ты должен знать о наших планах.
  - Я знаю только то, что рассказал мне тот старик. Теперь я хочу услышать ответ от тебя.
  - Тебя интересует что-то определенное? - спросил я.
  - Да...
  В то же время и мои друзья вот-вот собирались покинуть свое обиталище, и оттуда, уже готовые закончить эту историю, собирались на полном ходу броситься в хранилище. Они почти ничего больше не говорили, и я точно не пропустил ничего интересного. На все их действия была воля Кирка, и только он знал, что ему на самом деле нужно делать. Хоть все они, кроме Филони, не хотели отходить от намеченной Мерсером цели, у них не было теперь иного выхода, кроме как подчиниться его брату. Филони тоже не могла пойти против его воли, всей душой надеясь, что он сделает правильный выбор, доступный только ему, когда придет время. Так они взяли свое оружие, и, все крепче его сжимая, выходили в заваленный трупами коридор, к не менее заваленному ими хранилищу. Корим нес тяжелый меч и еще более тяжелый щит, зазубренный и крючковатый меч Пофисса все еще оставался в его ножнах на спине, а Кози покрыл слоем острейшего кристалла из окто свою рапиру. Филони тоже была вооружена, и оружием ее стал старинный лук самих Демонов, некогда, под командованием Богов, сражавшихся против имтердов в Первой Войне. Этот лук поколениями хранился в ее семье, и она часто тренировалась из него стрелять. Именно Кирк обучил ее мастерски с ним обращаться, ведь он тоже когда-то входил в число Демонов, и знал их стиль стрельбы из подобных луков. Когда-то он молился, чтобы девушка никогда не использовала его в бою, и прожила жизнь мирную, по крайней мере до уже намеченного Клинками Власти конца света в Эпоху Хаоса. Тогда он не рассказал Филони о ее сестре, и та не знала, зачем на самом деле Кирку была нужна смерть Литого Рыцаря. Он задавал себе вопросы, которые только теперь всплыли в его голове, рисуя загадочные даже для него картины. Он впервые вспомнил то, чего никогда даже не знал.
  Но мы уже ответили на внезапный вопрос Вольдемара, а он правда едва не вверг нас в шок. Если все правда было так, как он говорил, мы должны были действовать незамедлительно, и остановить Кортя, пока он не добрался до Литого Рыцаря. Все мы втроем сорвались с места, предвидя непоправимое, и в ужасе от осознания этого на ходу подготовили оружие. Металлические лепестки моей Завядшей Розы трепетали, предвкушая кровь, а толстые кинжалы Мерсера, покрываемые дьявольскими разрядами Красной Искры, были готовы в любой момент разорвать в клочья любого, кто встанет на его пути к бесценному брату.
  Там, уже совсем близко к тому роковому месту, которое вот-вот окрасится в цвета еще более жуткие, чем когда-либо, вся группа, ведомая Археем людей Кортем, набирала темп, все больше заливая уши становящимися все громче криками людей в хранилище. Лишь раз прежде Корть чувствовал такую решимость, как и тогда шестым чувством чувствуя приближение смерти в Храме Актониса, зная с кем ему придется столкнуться. Но правда ли он умер тогда, и был ли он вообще человеком-фениксом? Не была ли это всего лишь выдумка, которую создал Мерсер, чтобы возвысить брата в глазах людей, и в которую поверил сам? Все тогда были в сомнениях, и ожидание было невыносимо. То, с чем вот-вот придется столкнуться вовсе не такому могучему и бесстрашному Кирку, было куда страшнее, чем он представлял себе тогда.
  Ворот впереди уже давно не было, как и не было больше ничего, что могло бы его остановить. Занеся меч, вместе с товарищами он вихрем проскочил вперед через уже давно разрушенный проход. Финальная битва, к которой он готовился будто всю свою жизнь...наконец началась.
   
  Глава 7: Гори, наша могила.
  Сотрясая само пространство вокруг, Корим с разбега, с огромной силой своих рук и окто, ударил по собравшимся почти у входа мертвецам, отбросив их тем самым далеко вперед. Получив немалый импульс, своими телами они сбили нескольких еще сражавшихся впереди стражей, а остановились только при столкновении с самой дальней стеной. Беречь силы теперь всем героям было ни к чему, и всех собравшихся, кроме Литого Рыцаря, они могли бить в полную силу. Группа перестроилась еще по пути, пустить защищенного щитом и доспехами Корима впереди всех, чтобы тот, также, светом своего окто, смог ошеломить противников, и предотвратить возможные внезапные атаки. Вслед за Коримом, внутрь залетел сам Кирк, а за ним уже остальные. Без какой-либо команды, Филони зарядила свой лук окто из нескольких стрел. Она как раз собиралась дать залп вперед, ожидая увидеть внутри одних только мертвецов, но осеклась, увидев картину немного иную и неожиданную. Внутри, как и думал Кирк, были не только одни мертвецы.
  Жар огня достигал тогда и их, почти застилая глаза слезами, а сами пожары разразились по всем сторонам хранилища. Здесь, в прямоугольном помещении не больше 20x20x5 метров, ранее ровной линией, а теперь хаотическим бардаком, у стен стояли уже уничтоженные ящики и бочки. Некоторые из них горели, дым от чего проходил будто через потолок, явно имеющий некоторые отдушины. Даже с учетом этого, в некоторых местах помещение оставалось весьма задымленным, скрывая в дыму некоторых, еще охочих до сокровищ, стражей. Тут и там еще сражались не то стражи со стражами, не то стражи с заключенными, не то все те же еще живые люди отбивались от мертвецов. Задача живых тогда была, по своей сути, проста - добраться до еще не сгоревших сокровищ, и, забрав как можно больше, сбежать. Задача мертвецов была и того проще - убивать всех, кто приходит в хранилище. Воистину, окружающая картина выглядела жутко, даже для меня, некроманта. Хранилище тогда больше напоминало огромную камеру смерти, в которой массово угарным газом травились люди. Весь пол был завален трупами, и больше всех их было около тех самых сокровищ. Монеты из ящиков и бочек лежали на полу, наполовину заваленные теми же трупами людей, желавших их забрать, и совсем скрывались под лужами крови. Некоторые еще живые стражи, скрывшись за сокровищами, отстреливали подходящих людей из арбалетов и луков, а кто-то и вовсе просто пытался покинуть эту бойню, но то и дело спотыкался на трупах и оружии, и добивался там живыми мертвецами. Лязги мечей не затихали, и в общей сложности внутри было не больше тридцати живых людей, и столько же живых мертвецов. Тел на полу, скорее всего, набралось уже не меньше пары сотен. Почти все, кто еще оставались в живых, почти полностью были обессилены. Это был бой на изнеможение.
  - Время пришло! - громко крикнул Корим, ударив тяжелым щитом между телами по мгновенно разлетевшемуся кусками в стороны полу. - Наша цель - расчистить путь господину Кортю к Литому Рыцарю. К остальным - никакой пощады!
  Эти слова услышали все. Десятки мертвых глаз, еще горящих пламенной волей своего хозяина, тут же обратили ненавидящие будто все живое взгляды на них, оставляя прочих живых людей без внимания. Те же живые люди, понимая, что бой теперь будет продолжаться в другом месте, мгновенно отвели взгляды, и без промедления бросились к еще оставшимся в горящих бочках и ящиках сокровищам, все еще по пути сталкиваясь друг с другом. Из-за тех же ящиков огонь по подходящим к сокровищам людям открыли лучники и арбалетчики, не желающие делить однозначно свои сокровища с кем-либо еще. Даже я уже почти не обращал внимания на то, что происходило у стен, ведь настоящая битва явно обходила их стороной. Корим рванул вперед, занеся над собой свой тяжелый меч, тут же зарядив его белоснежным окто, и сразу осадив им ближайших мертвецов, уже бросившихся к группе наших героев. Между тем, наступила чудовищно долгая для осознания собравшихся секунда задержки, в которую мертвецы, наступая со всех сторон, были еще достаточно далеко, но уже вот-вот должны были вступить в бой. Пофисс, крепче сжав рукоять своего экзотического крючковатого меча, исчез в зеленой вспышке окто, и появился из нее же совсем рядом с ящиками, за дымом, с ходу срубив одному из арбалетчиков голову. Те явно не ожидали подобного вторжения в свои владения, и бросили оружие дальнего боя, подобрав с тел рядом мечи и алебарды. Остальные члены группы, подготовив оружие, заняли позиции, чтобы отбивать атаки мертвецов. Кози, покрыв все свое тело слоем мерцающих синих кристаллов окто, встал правее Корима, готовясь отбивать атаки справа. Кирк стоял левее Корима, и, пусть не владел окто для уничтожения связи мертвецов с их хозяином, вполне был готов отражать атаки слева столько, сколько потребуется для их удержания. Филони отошла чуть назад от Кирка, зарядив лук несколькими стрелами из окто, готовясь поливать залпами всех, кто попытается приблизиться к возлюбленному ее сестры, которую она все еще надеялась найти. Плечо Кирка ныло, будто ранение, нанесенное ему Литым Рыцарем вовсе не исцелилось ранее Зельем Клариссы, и почти обжигало. Причина тому была одна, и он прекрасно ее понимал - теперь тот, кто оставил на нем свою внутреннюю силу, был совсем рядом, и его воля все еще пыталась поглотить тело Кирка. Через огонь и дым у стены слева, неся чудовищно горячую словно магма ненависть, к Кирку прорывался взгляд едва видимых за шлемом серых глаз. Кирк знал - это был взгляд его судьи, готовящего ему последний суд.
  Медлить более было нельзя. Дышать было тяжело, и легкие поглощали и без того тяжелый воздух, пропахший смертью и продуктами горения. Как и сказал ранее Корим, задачей всех собравшихся теперь героев было убивать всех, кто встанет у них на пути. Жалеть здесь было уже просто некого - все эти люди уже умерли, даже если их тела пока были живы.
  Первыми пальцы на тетиве дрогнули у Филони, и несколько вспышек разноцветного окто разорвали в клочья некоторые части тел мертвецов слева. Кровь оросила щит и доспехи бросившегося вперед с фронтальной атакой окто от своего меча Корима. Вспышка белого света мгновенно разбросала тела мертвецов, связь которых с Литым Рыцарем от той атаки была теперь разорвана. Покрывая тела противников слоем собственного окто, режущего глаза почти токсичным синим светом, Кози, защищая товарищей справа, начал скакать от одного мертвеца к другому, быстро и точно нанося удары длинной и тонкой рапирой. Филони то и дело отскакивала в сторону, чтобы получше прицелиться, и не задеть товарищей разрывными стрелами, взрывающимися то огнем, то льдом на телах врагов. Чем больше они приближались к источникам пламени вокруг, тем больше их глаза застилали слезы, а так важное для ведения боя дыхание нарушалось дымом, от чего сражаться становилось все тяжелее. Филони поняла, что от пожаров лучше избавиться заранее, и сразу зарядила лук несколькими особо мощными стрелами ледяного окто, которые разрядила во все места, где горел огонь, поочередно. Несколько стрел разорвались, оставив пар и ледяную дымку, у ящиков с сокровищами, и задели сидевших там врагов. Сокровища примерзли от замерзшей на них крови, и некоторые стражи спешно попытались отодрать их от пола, на секунду задержавшись, и мгновенно погибнув от ударов безжалостного и хладнокровного Пофисса, то и дело появляющегося рядом с ними из зеленых вспышек окто. Одна стрела Филони пролетела мимо цели, и едва не попала в по-настоящему самый горячий, раскаленный до предела предмет в этом хранилище - доспехов Литого Рыцаря, потушить которые даже столь мощному окто вряд ли бы удалось. Девушка едва не потеряла дар речи теперь, увидев, как ее стрела на лету взорвалась, будто, на мгновение, холодным воздухом приняв облик чего-то очень похожего на человека, своим телом защитившего Рыцаря. В то же время Рыцарь Корим, с каждым ударом подскакивая все дальше к центру, будто в танце со своим почти инертным тяжелым мечом, удар за ударом разбрасывал мертвецов в разные стороны. Кирк двигался вперед вслед за Коримом, и сам не раз отражая атаки бросающихся в первую очередь на него врагов, и без особых усилий драконьим мечом разрубал их плоть, вместе с броней, как масло, покрывая его клинок кровью, еще оставшейся в жилах мертвых телах. С каждой секундой врагов становилось все меньше, а обезумевшие от вида столь великой мощи собравшихся по их души октолимов живые враги у стен, бросая оружие и шлемы, наверняка пытаясь вызвать у тех хоть малейшую жалость, бросились к выходу. Они пытались проскочить справа от группы, оббежав их сражение с мертвецами стороной, но уже там, в последний раз, столкнулись с незнающим жалости Пофиссом, и все поочередно пали от его руки. Двигаться всем собравшимся становилось тяжелее, постоянно заплетаясь ногами в горах трупов, уже собравшихся по центру помещения по самую щиколотку. Мертвецы, один за одним падая на тела не более живые, одними движениями начинали поскальзываться и падать, и наши герои, уже вошедшие в кураж, без особых усилий добивали их своим окто. Но Кирк, лишь на мгновение за бой отвлекшись на дальнюю стену слева, видел происходящее теперь с теми мертвецами иначе. Их движения становились более вялыми и бессильными, и они совсем переставали шевелиться - все это происходило не случайно. Не только взгляд залитых кровью глаз Литого Рыцаря слева теперь сопровождал каждое его движения, но и взгляд других, маленьких и совершенно невинных глазок рядом с ним. Призрачные маленькие ручки его давно умершей дочери все еще держали большую, закованную в черный доспех руку отца, будто наполняя ее силой и решимостью. Сила и воля всех мертвецов, что сочились в хранилище из тел мертвецов вокруг, из отдушин наверху и в стенах, медленно наполняли тело мужчины, питая его и готовя к последней битве. Он стоял у той самой левой стены неподвижно, глазами из-под частично разрубленного и заляпанного кровью шлема следя за тем, как ведомые его волей тела негодяев снова умирают, и видел в этом своего рода иронию. Обе его руки сжимали длинные мечи, и множество мечей было воткнуто тут и там вокруг него, в залитый кровью пол, в заляпанные ей стены, и в тела стражей, пытавшихся разорвать его связь с пусть и давно умершей, но все еще дорогой ему девочкой. Их он тоже разорвал, а некоторых оружием прибил к стенам - таков был удел тех, единственным сокровищем для были деньги.
  Последний мертвец, ранее уже лишившийся руки как это едва не сделал Кирк при встрече с Литым Рыцарем, упал на гору трупов вокруг, тем же следом внутренней силы на плече столкнувшись с кристаллами окто Кози. Кирк встал впереди всех, чуть подойдя в сторону Литого Рыцаря, и там же резко остановился, наблюдая довольно внезапную картину. Призрак дочери Рыцаря медленно, будто в тихой молитве, поднял руки, и тела, окружавшие ближайшие пять метров вокруг ее отца, начали шевелиться. Их движения уже не были хаотичны - они медленно ползли по полу в разные стороны, к стенам, будто неведомая сила тащила их подальше, дабы они более ни у кого не путались под ногами. Та алая, изрубленная завалившем ее оружием площадка, которая появилась вокруг Литого Рыцаря теперь, имела более чем очевидный для наших героев вид. Они не могли, и не собирались вмешиваться, и потому просто отошли чуть в сторону. Пофисс уже закончил со своими врагами, и так же присоединился к группе в центре, с небольшим усилием отодвигая назад не желавшую уходить Филони. Она не хотела, чтобы все закончилось так, как она себе это представляла теперь, но Кирк был уже достаточно во всем уверен, и не собирался отступать. Взмахом сбросив с меча капли крови, он прошел вперед, сопровождаясь тихим взглядом "судьи злодеев". Он остановился лишь в трех метрах от Рыцаря, изредка поглядывая на напуганное лицо призрака его дочери. Лицо, которое, все это время, нарочно сопровождало его на этот последний суд к ее отцу, уже зная, что его ждет, но также следуя его воле.
  - Она была беззаботным и счастливым ребенком, пока не пришли твои головорезы. - совсем тяжелым и грубым голосом, отражающимся от частично уничтоженного шлема, заговорил Литой Рыцарь. - Я все время сомневался, можно ли верить этому Подчинителю. Но теперь я вижу, что он не врал. Ты выжил, и пришел сюда за мной.
  Кирк слушал молча и внимательно, не отвлекаясь ни на что из вдруг воцарившейся вокруг совсем мертвой тишины. Мертвой, как тишина на кладбище, ни на одном из которых никогда не было столь много мертвых тел, как тогда в хранилище Шеагральминни. Несмотря на эффект ледяных стрел Филони, внутри все еще было жарко, и не то от жары, не то от волнения, с лиц оставшихся в ожидании по центру помещения героев начали медленно стекать капли горячего пота. Всех их, кроме Филони, волновал вопрос "выполним ли мы задание". Несмотря на мощь своего окто, Литой Рыцарь, стоя перед Кирком, трясся вовсе не от злости, а от бессилия и усталости. Его доспехи сотрясало тяжелое дыхание, которое вполне можно было назвать отдышкой - он сражался слишком долго, до того будучи обычным человеком, никогда особо не сражавшимся с другими людьми. Его силы, буквально, таяли на глазах.
  - Хотя бы напоследок...Скажи, стоило ли оно того? Стоили ли все эти жертвы твоих планов? - поднял дрожащие руки с мечами, указывая на все окружающее его месиво Литой Рыцарь.
  Кирк сглотнул, но не отвечал. Он просто не знал, что ответить.
  Лишь пару секунд подержав руки в том положении, Рыцарь чуть опустил голову и руки, и насупившись, одаряя Кирка презрительным взглядом опущенных под шлем горящих злобой глаз покачал головой.
  - Если ты герой, который должен переродиться в пламени, встретив смерть, да будет так. Пусть все души, навечно оставшиеся здесь, будут нам свидетелями. Ты познаешь их боль прежде, чем твое тело заберет пламя. - завел правую ногу чуть назад и чуть пригибаясь, прошипел Рыцарь.
  - Слишком многое зависит от меня. Не важно, какую боль ты терпишь, я не могу погибнуть здесь. - крепко сжимая меч, также принимая положение для мгновенной атаки, едва не выпуская пар из искаженного злостью рта, прорычал Кирк. - Мне жаль твою семью, но одержимому призраком никогда не победить того, кому еще есть, кого защищать!
  Пускай воля Кирка была не столь сильна, и его все еще мучали эмоции, но все, кто молча, наблюдая за каждым его движением, стояли не так далеко, с почти остановившимся дыханием ожидая начала боя, верили в него, и были уверены - тот, кто спас все человечество от гибели, пожертвовав самим собой, не был злодеем, и он не был виноват в том, что происходило вокруг. Его совесть была чиста, и ведь не зря про него, все те столетия, слагали легенды. Филони не слышала тех легенд, и боялась. Все мои друзья были в предвкушении - вот-вот, они увидят бесподобного воина Кортя в действии.
  - Ты думаешь, что мне нужна твоя жалость!? - вдруг буквально разразился громоподобным криком Рыцарь. - Это ТЫ отнял у меня все, что было мне дорого! Призрак или нет, это все еще моя дочь. И я буду защищать ее, пока не паду сам!
  Все вокруг, подчиняясь его пламенеющей воле, затряслось, а воткнутые в пол позади него окровавленными мечи затрещали, будто вот-вот треснут. Сердца всех собравшихся теперь точно пропустили хотя бы один удар, и застучали с новой силой.
  - Я сдержу обещание...И ТЫ СДОХНЕШЬ!!!
  Около шести мечей мгновенно вырвались из каменных тисков пола, бросившись в Кирка, как с ними в руках на него кинулся и их владелец. Кирк был сосредоточен, все его чувства были напряжены до предела, а время для него шло теперь совершенно по-особенному, едва опережая его движения. Он мгновенно рванул вперед, будто в одно вращательное движение меча перед собой отбив все подконтрольные телекинезу противника мечи, столкнувшись уже напрямую с Литым Рыцарем. Они бросились друг навстречу другу, оба с немалого замаха нанеся удар с так быстро сократившейся дистанции, оросив окружающий тяжелый воздух снопом искр, залив уши почти ревом столкнувшихся мечей. Удар Кирка отбил левый меч Рыцаря, в то время как его правый меч пошел вдогонку рубящим ударом справа, который едва не задел угольные волосы вдруг присевшего перед ним Кирка. Не теряя полученной от первого удара энергии, продолжая вращение уже в полуприседе, Кирк нанес мощный вертикальный удар снизу-вверх из нижней стойки, которым вполне мог разрубить Рыцаря пополам, но едва видимые маленькие призрачные руки остановили клинок, будто были это руки не человека, а великана Гротвала. Рыцарь также не растерялся, и на Кирка со спины бросились мечи, лежавшие на полу дальше, от которых Кирк ушел прыжком, подпрыгнув мощными как пружины ногами из полуприседа вверх над врагом на добрых два метра. Еще в прыжке, Кирк занес меч справа над собой, готовясь обрушить на Рыцаря рубящий удар в приземлении. Рыцарь понял этот маневр, и, вместе с дочерью, отскочил назад. Кирк понял, что остался уязвим, находясь в воздухе, и тогда, не теряя ни мгновения, едва опускаясь на землю, в воздухе достал скрываемый под гамбезоном арбалет, и выстрелил заранее заряженным в нем болтом прямо в голову Рыцаря. Окто, контролируемое отдельно дочерью врага, перехватило стрелу, но сам Рыцарь был на секунду ошеломлен от внезапности, и Кирк успел спокойно приземлиться, бросив теперь пустой арбалет на пол, и, занеся меч за собой с левого бока, молнией проскочил к врагу снизу, нанеся ему еще один сокрушительный удар. К сожалению, удар тот не достиг цели, заблокированный сразу двумя мечами в руках Рыцаря, которые будто сами под него подскочили, частично направляемые окто его дочери.
  Все собравшиеся рядом мои друзья наблюдали за происходящим в изумлении. Некогда окто Пофисса даровало ему титул "Неуязвимого", ведь с ним он, инверсией времени, мог исправлять допускаемые им в будущем в бою ошибки, и уже без них проводить любой бой для окружающих безошибочно и идеально. Теперь, даже он был поражен, насколько велико было мастерство ведения боя легендарного Кортя, и никак не смог бы с ним сравниться. Среди всех воинов нашего мира, его владение мечом не знало равных, разве что кроме не менее великого воина Думы, после Великого Спуска занявшего чужую сторону, став нам почти врагом. Даже таким большим и тяжелым мечом, могучий Кирк наносил удары по постепенно меркнущей от усталости защите Литого Рыцаря с невероятной силой, скоростью и ловкостью, поражая его в мгновенно замечаемые острым умом слабые места то в прыжке, то во вращении, ни давая врагу ни малейшего шанса для атаки. Призрак дочери Рыцаря умело отражала атаки Кирка по ее отцу поднимаемым ее окто оружием, и так же часто атаковала им сама. Но Кирк, вращаясь среди всего того словно в неистовом танце, был совершенно неприкасаем, и уже несколько раз слегка ранил Рыцаря мечом, которому не была страшна никакая броня. От касаний этого острейшего меча из Сколы, также хорошо разрубавшего внутреннюю силу, даже поднимаемое в воздух стальное оружие разлеталось в дребезги, теряя свою связь с контролирующей их внутренней силой.
  Последний удар Кирка был особенно страшен для совсем ослабшего Рыцаря, и выбил из его рук мечи. Пусть и раньше бой шел в одни ворота, сам Кирк тоже немало устал, и, уже занеся меч над собой перед полностью открывшимся и беззащитным Рыцарем, потеряв концентрацию от боевого опьянения, и сам слишком открылся. С разрывающим уши криком "Нет!", призрак девочки рядом, также выбившийся из сил, махнул рукой, вдруг отбросив своего отца чуть назад. Произошло это настолько резко, и прямо во время удара Кирка, из-за чего тот совсем не успел отреагировать на мгновенно вылетевший на огромной скорости из-за спины Рыцаря в его сторону еще почти целый ящик с монетами. В тот момент сердце все это время наблюдавшей за всей прежней битвой Филони почти остановилось, чего нельзя было сказать о сердцах моих друзей. Все время до этого они сомневались, что Корть сможет переродиться, если убьет Литого Рыцаря, и сами думали вмешаться в бой. Теперь, выпустив из самих легких сдавленный хриплый крик, с отвратительным хрустом поврежденных ударом ребер, вместе с частью самого ящика и его сокровищ Кирк отлетел на пару метров назад. Удар тот и вправду был ужасен, как и ужасен для ушей был звон разлетевшихся по полу монет.
  Сознание Кирка от боли потупилось, а в глазах забегали "зайчики". Судорожно махнув свободной левой рукой, он сбросил с себя часть уничтоженного ящика, но от ужасной боли, разливающейся теперь по всему телу от груди, не смог вовремя подняться на ноги. В таком состоянии, он совсем не понял, как Литой Рыцарь оказался перед ним, занеся над собой новые мечи в своих руках, и вращающееся над ним прочее оружие. Он не видел, как дочь Рыцаря сама толкнула его своим окто к Кирку, пусть и оставаясь все еще невидимой для остальных наблюдателей. Да, для них тот бой вовсе не выглядел так просто, ведь в нем казалось, что Литой Рыцарь сражается с Киром один на один. Девочку в ситцевом платьице с длинными золотистыми волосами, все это время стоявшую рядом с ним, они не видели.
  - Какая ирония, Корть! Ты умрешь в горе сокровищ, которыми вы свели с ума всех этих людей! - злобно кричал уже до предела напряженный Литой Рыцарь, уже едва держась на ногах, но так же способный и готовый убивать тех, кто довел его до такого состояния. Всех, кого он теперь считал злодеями.
  В тот момент наблюдатели замерли, ожидая самого настоящего взрыва Красного Пламени из тела Кортя, когда тот вот-вот погибнет. Именно так описывали явление перерождения человека-феникса легенды, и они как раз ждали этого все время, проведенное ими в Шеагральминни. Пускай Филони и хотела помешать этому, мгновения пока она натягивала тетиву своего лука, чтобы осадить из него своим окто Рыцаря, теперь хватило бы для действия лишь одному человеку. Никто не заметил его появления внутри, как и броска поднятого им по пути копья в сторону Рыцаря, что вполне должно было спасти жизнь Кирка.
  - Папа! - вдруг проскочила перед отцом справа дочь Рыцаря, закрывая его своим маленьким тельцем.
  Казалось, будто копье ударилось и отскочило от нее, но даже уже бешеным от внезапного страха смерти взглядом, Кирк заметил, что прошло оружие немного насквозь, из чего мгновенно сделал один весьма полезный вывод. Сам Рыцарь, обратив внимание на внезапную атаку со стороны, на секунду замешкался, но, решив, что отвлекаться толку нет, и он убьет Кирка даже ценой собственной жизни, нанес удар двумя мечами сразу по еще лежащему на полу врагу.
  Клинки его мечей заскрежетали теперь, сжимаемые металлической лозой моего оружия, растянувшегося в хлыст посоха Завядшей Розы. Моя внутренняя сила коснулась друзей теперь, и они мгновенно бросили свой взгляд в сторону входа. Они не заметили, что вперед меня к Кирку уже пробежал другой человек, мгновенно оттолкнув Рыцаря ударом тяжелого двуручного меча цвайхендера. На самом деле, меч Вольдемара остановился вовсе не от удара по Рыцарю, а от окто его дочери, способной брать под контроль любые объекты, которые касались ее внутренней силы. Только меч Кирка из Сколы был этому окто неподвластен. Вольдемар не был октолимом, и не мог покрывать объекты внутренней силой. Если бы не его сильные и крепкие как железо руки, его же оружием могла воспользоваться сама дочь Рыцаря.
  Понимая, что шансов зарубить Кирка так просто у него теперь нет, Литой Рыцарь отскочил назад, все еще крепко, насколько это было возможно в его состоянии, удерживая мечи, уже отпущенные моей острой лозой. Напрягая мускулы мощной правой руки, Вольдемар демонстративно махнул удерживаемым ей тяжеленным мечом, показывая врагу, насколько сам он силен. Вернув лозу своего посоха обратно, упирая теперь навершие посоха в пол, я наблюдал за кое-как поднимающимся на ноги Кортем, в то время как друзья мои наблюдали за мной. Мерсера рядом они видели, и мое действие наверняка показалось им будто внезапным предательством, и они никак не могли понять его сути. Они были уверены, что Кирк должен был умереть, чтобы переродиться в того, кого все мы ждали раньше как спасения от будущей неминуемой гибели. Но все было не так, как думали они. Жаль, что я не успел рассказать им всего тогда, будучи прикованным к движениям тяжело раненного, но все еще способного подняться и продолжить бой Кирка. Героя, который не был из тех, кто не падает, но был из тех, кто всегда поднимается.
  - Никогда не сражайся в одиночку, друг мой. - воодушевленно улыбался Вольдемар, со взмахом седых волос повернув седую голову к уже поднявшемуся на ноги, упиравшемуся при этом обеими руками в меч, Кирку.
  - Старик... - немного грустно, и будто виновато, еще скрипя зубами от боли прошептал тот.
  - Вместе мы победим. Не подставляйся под удары. И что бы не случилось - не вздумай помирать!
  Он смотрел на Литого Рыцаря, улавливая, как тот, от уже одолевающей его слабости всем телом трясясь и тяжело дыша, прикрыл один глаз, едва оставляя второй открытым. Он уже почти выгорел изнутри от напряжения собственных нервов, и, казалось, вот-вот был готов упасть замертво от множества ранений по всему телу под доспехами, или сразу от кровопотери. Тем не менее, он все еще выглядел страшно, и вид стоящей перед ним теперь, все еще изо всех сил защищавшей его девочки, только придавал ужаса виду той картины.
  Кирк был поражен мужеством старого бандита Вольдемара, но теперь тем более не имел права давать боли в своей груди волю. Лишь большая боль поразила бы его грудь, его сердце, если бы он позволил пришедшему ему на помощь другу умереть из-за собственной слабости. Вздохнув полной грудью, полностью игнорируя боль, он положил руку на каменное плечо старика, и прошел теперь чуть вперед. Оба они положили свои мечи на правое плечо, и были готовы пустить их в ход. Все мы, стоявшие в стороне, все еще с немалым волнением наблюдали за их движениями. Тогда я даже не подозревал, насколько страшные мысли крепли в голове моих запутавшихся и совсем потерявшихся в реальности друзей. У них уже правда тряслись руки.
  - Как в старые добрые времена, старик? - уже готовясь атаковать, ехидно кинул Вольдемар.
  - Кто тут еще старик? - ухмыльнулся Кирк.
  Вольдемар только покачал головой. Он помнил - Кирк был старше, и не на одно столетие.
  Они бросились к Литому Рыцарю с двух сторон сразу, почти мгновенно атаковав уже и без того чувствовавшего приближение смерти человека. Бой продолжился как и прежде, ведь теперь поврежденного Кирка прекрасно дополнял крупный и коренастый Вольдемар. Удары сыпались градом, один за другим, выбивая Рыцаря из равновесия, постоянно едва не добивая его от поддержки призрака его дочери. Как и думал Кирк, она была порождением окто своего отца, все время ранее думавшего, что та еще жива. Он никак не мог смириться с ее смертью, и потому его безумное сознание начало везде рисовать ее образ, так принявший вполне материальный вид из сгустка его собственной внутренней силы, получившего и собственный разум. На самом деле, у них было немало общего со стариком Вольдемаром, за свою долгую, полную бед жизнь, потерявшего семью, жену, детей, и не раз собственную банду. Пусть он никогда не занимался с ними настоящим разбоем, он заботился о всех членах банды как о собственной семье, воспоминания о которой никак его не оставляли. Пусть Кирк этого не знал, Вольдемар пришел в Шеагральминни именно чтобы помочь ему, и знал о том, что тот потерял память, и был перед тем образцовым мужчиной, каких старик всегда глубоко уважал. Он не слышал истории о Литом Рыцаре, и не видел призрак его дочери. Иначе его доброе сердце и вправду могло бы все этого не выдержать.
  - У Рыцаря совсем не осталось сил. Он никак не может даже ранить Кортя. - дрожащим голосом, вне себя от волнения, шептал Корим, боясь того, что они сами тогда считали непоправимым.
  - Это не должно кончиться так. Рыцарь умрет. - уверенно повернулся к друзьям Пофисс, явно глянув в будущее, ища теперь способ его исправить.
  Кози молчал, уже думая, что сможет решить эту проблему, но все еще не понимал, как он должен это сделать. Его разум затуманили мысли настолько темные, что в их пелене он совсем не видел лица Филони, всем видом поддерживавшей Кирка, будто подсознательно понимая то, что понимали тогда я и Вольдемар. И вот, эти мысли достигли своего апогея. Никто не останавливал Кози, почти в ужасе бросившегося на землю, хватая с него лук, и вытаскивая из тела рядом еще целую стрелу. Все произошло слишком быстро, и никто не успел бы ему помешать. Филони обратила внимания на появившийся с его стороны звук натягивающейся тетивы, едва расслышав его слова. Слова, которые мгновенно заставили всех вокруг оцепенеть.
  - Ради вас. Простите меня, Корть!
  Его мокрые и сколькие от волнения пальцы скользнули с тетивы, и стрела, с оглушительным для ушей испуганной Филони свистом, пролетела вперед, прямо в спину Кирка. Только так, лично убив человека-феникса, его можно было теперь переродить. В тот момент решимости Кози ужаснулся даже я, попытавшись сделать хоть что-то, но в той смуте едва успев поднять руку, сам не зная зачем. Моя внутренняя сила двигалась от руки в ту сторону слишком медленно, а стрела летела слишком быстро. "Нет, нельзя!" - пронесся в моей голове почти истошный вопль. Единственный человек, который мог спасти Кирка, был рядом с ним, но он бы не успел, поэтому я...я должен был...
  Но кровь уже разлетелась по полу и гамбезону Кирка. Но то была не его кровь. Приняв стрелу в собственную грудь, теперь совсем инертное тело быстро упало, почти насквозь пронзенное стрелой Кози. Ранее выполнявший удар в развороте, в ходе которого он краем глаза заметил действия Кози, старик сумел помешать вторжению в бой со стороны, пускай и не смог стрелу отбить. Все произошло настолько быстро, что Кирк совсем ничего не успел понять. Литой Рыцарь совсем не шевелился теперь, уже прижатый к стене между прибитыми к ней его же мечами людьми, и, стоя на одном колене почти без сознания, наблюдал за действиями своих врагов. В панике Кирк бросил взгляд полных ужаса глаз в сторону товарища, теперь лежащего правее, сжимающего своей мощной грудной клеткой стрелу по самое оперение. Даже для такого здоровяка, это была ужасная рана, и под его телом довольно быстро разливалась кровь. Зрелище это было ужасно не только для Кирка, но и для всех моих друзей. Даже для меня самого. Кози, едва удерживая лук дрожащими руками, совсем остолбенел, как в кошмаре крутя в голове ужасные мысли о том, что он натворил. Все мы смотрели на эту картину в неподдельном страхе, едва не чувствуя тошноту от собственной слабости. Мои друзья не знали этого человека, Вольдемара, но все же, если он защитил Кирка... "Боги, что же мы творим" - опустив головы думали они.
  - Старик! Ты что творишь? - злобно схватил за плечи и затряс еще живого Вольдемара Кирк.
  - Хех...Я же говорил. Не дам тебе умереть. - тяжело дыша, но совсем уже не шевелясь, тихо посмеивался тот.
  - Идиот! Я воскресну...
  - Нет, Кирк! Не воскреснешь! - вдруг, напрягаясь из последних сил, крепко схватил правой рукой левую руку Кирка старик, едва не захлебываясь в словах. - Это все ложь! Это мне рассказал тот седой старик! Ты просто умрешь, как это сейчас сделаю я! Никаких людей-фениксов не существует!!!
  Все, включая Кирка, оцепенели. Мои друзья не хотели верить своим ушам, но не могли отмахнуться от тех слов. Седой старик, существо о котором не мог знать никто посторонний. Его слова всегда были правдой, и он знал все, что было скрыто в нашем мире. Тот, кого называли не то Бризом, не то Негласным Правителем, рассказал Вольдемару тайну способностей Архея Людей Кортя, чтобы тот рассказал ее нам. Он знал, чем все это кончится, и, как всегда, подталкивал нас к вещам куда страшнее, чем те, на которые когда-либо были способны мы сами. Слова Вольдемара достигли нас только теперь, когда мы уже допустили все ошибки, которых должны были, зная их, избежать. Мы опоздали. Облажалась как никогда в жизни.
  Смятение Кирка лишь усилилось, когда его плечо заныло страшной болью, куда страшнее боли от треснувших ранее ребер. Это была самая настоящая агония, в которой сам он мгновенно закричал, хватаясь за голову, только теперь вспомнив нечто, от чего его разум так старательно пытался его оградить. Он не вернется к жизни, и никогда не делал этого раньше. Все это было ложью, в которую он сам так хотел раньше верить, и потому совсем не жалел себя. Его пытались убить даже его союзники, и теперь у него совсем не осталось сил. У него не осталось совсем никакой надежды. Теперь это видел и Литой Рыцарь, чувствуя связь между памятью Кирка и раной, которую он оставил ему ранее на правом плече. Теперь он и вправду увидел то, что хотел узнать когда-то, пока его разум не поглотил гнев.
  - Я знал. - поддерживаемый маленькими руками уже почти бессильной дочери, поднимался с одного колена Рыцарь. - Ты просто убийца, и все легенды о тебе - ложь.
  Только Филони, дрожащими руками собирая на тетиве своего лука остатки внутренней силы, изо всех сил стараясь материализовать ее во что-нибудь особенно мощное, понимала, что произойдет дальше, и лишь усилием воли справлялась с оцепенением. Никто не хотел, чтобы это произошло, и никто из нас не мог допустить его смерти.
  Почему же тогда никто из нас больше не шевелился?..
  Вольдемар лежал почти на руках Кирка, умирая, уже едва способный шевелить ослабшими губами под окровавленными седыми усами. Он шептал что-то, что должно было спасти его друга, но тот совсем не мог его слышать, в глубине черепной коробки слыша только металлический треск, некогда так ему знакомый. Он видел и источник того треска, само Красное Пламя, окружавшее его в его воспоминаниях. Больше он не видел ничего, и окто Литого Рыцаря слишком давило на его сознание. Он не понимал, где находится, и что с ним происходит - он чувствовал лишь боль и страх, заливающие его бешено бегающие в орбитах глаза. Он был обречен, но даже этого уже не понимал.
  - За каждую душу, что навеки останется здесь... - тяжело дыша от злобы, последними усилиями передвигал свое измученное тело к Кирку Литой Рыцарь, на ходу бросив левый меч, зажимая в трясущихся от бессилия руках рукоять лишь правого полуторного. - За все злодеяния, что ты здесь учинил...Я здесь и сейчас приговариваю тебя к смерти!
  Колющий удар с обеих рук, поддерживаемый телекинезом последних сил окто его дочери. Даже в ее глазах тогда блуждала некая детская жалость, и она могла в любой момент остановить меч отца, уже летевший, с огромный силой, прямо в сердце Кирка. Это было самое большое сердце среди людей, которому мы всегда завидовали. Но тот человек видел его иначе. Он видел то, что принадлежало не ему, и за тем совсем не видел его настоящего.
  Это сердце любило и оберегало людей столетия назад, и именно его биение защищало нас от желавших всему миру смерти существ. Именно скрывавшая его грудь принимала на себя все удары угнетавших нас имтердов, и именно она отталкивала от нас все беды. Этот человек, воистину Первый среди нас, всегда ставил на кон свою жизнь, чтобы уберечь наши семью и саму нашу жизнь. Он забыл самое важное, чего не знал больше никто из нас, и только это могло его спасти, как это спасло нас всех столетия назад. Это чувство проходило через всю его жизнь, и именно оно всегда держало его руку крепкой, а его волю непоколебимой. Совсем недавно в Шеагральминни его привели не чьи-либо планы, как бы он не был в них замешан, а настоящая, чистая любовь. Он вспоминал лицо девушки, раскрывшей в нем когда-то это чувство, но выглядело оно слишком страшно. Теперь он вспоминал его, и правда боялся. Это не было лицо человека, но его пугало вовсе не это, и не ее мерцающими пурпуром, залитые слезами кошачьи глаза. Его пугало то, что в этих глазах уже совсем погасла жизнь, и отражался лишь взгляд его залитых Красным Пламенем пылающих очей. Именно эту часть истории Великого Спуска Корть однажды унес с собой в небытие, и именно ее все мы не знали. Именно эту часть истории, которую вот-вот, точным ударом в сердце, должен был уничтожить Литой Рыцарь, разорвав в пух и прах все мечты человечества.
  - Нет, Корть! - осознавая собственное бессилие, упала на колени Филони.
  Мгновение...
  Барабанные перепонки всех вокруг едва не разорвало грохотом взрыва впереди, а глаза залил ужасающе яркий, красный свет пламени. Ударная волна от этого взрыва была настолько мощной, что Кози и Филони мгновенно сбило с ног. Кози упал, сильно ударившись спиной о тела позади, а Филони удержал сзади, крепко обхватив сильными руками ее плечи, уже знавший о произошедшем в будущем Пофисс. Корим едва устоял, воткнув меч в пол, щуря глаза от сильных потоков ветра, стараясь разглядеть то, что тогда произошло впереди. Я сам не заметил, как что-то удержало от того удара и меня, так и не поняв сразу, что это было. Тот, кто стоял тогда позади меня, не владел окто. Его силой была Красная Искра, родная тому Пламени, что теперь горело у стены левее. Металлический треск был невыносимо громок, как и давление неимоверной мощи вызывающего его Красного Пламени. Все мы смотрели вперед, видя и слыша только его, будто прочее во всем мире вдруг исчезло, уступив свое место Красному Пламени. Давление этой силы было настолько высоко, что все, почти одновременно, упали на колени. Мы не могли, и не хотели этому сопротивляться. Даже когда то давление, через всего несколько коротких секунд, совсем пропало, мы не поднимались. Мы не могли подняться с колен, на которых стояли перед столь великим явлением - перерождением Красного Пламени, которого так давно, и с таким трепетом, ждали.
  Вдруг Пламя начало виться, будто поглощая все вокруг себя, перенося поглощенную им силу в свой эпицентр. Один за другим менялись его черты, и в его свете начал угадываться силуэт человека. Он был высок, покрытый алыми доспехами с металлическим оперением и будто драконьей чешуей, а за спиной его колыхался длинный толстый плащ с символом, некогда принадлежавшим самим Демонам. Он только поднимался на ноги, но его вид уже завораживал сердца тех, кто так часто раньше представлял его себе, вычитывая сотни книг, и все равно не дошедшим своим скудным воображением до картины столь великой. Шлем с небольшими металлическими крыльями, и теперь самое прекрасное - огромные белоснежные крылья за спиной этого человека. Все это, горевшее его Пламенем, придавало ему вид невиданного доселе героя, которого все мы и ждали столетиями после его жертвы в Храме Актониса. Но он помнил все иначе. Его разум теперь был чист, исцеленный словами Филони, напомнившими ему о самом важном. Теми же словами, что некогда переродили его в Храме Актониса, вышедшие из уст его возлюбленной, Архея Ардов Джефф, теперь перерожденной как Термисорра из Дельсберга. Он помнил, что не умирал в том Храме, и Уилекромми вовсе не восстанавливал его для помощи людям шестнадцать лет назад. Напротив, все это время, в Храме Актониса он был жив, удерживая своими силами его обитателей, и Уиллекроми просто вытащил его оттуда. Он не был человеком-фениксом. Он просто был героем, который был слишком силен телом и духом, и потому никогда не умирал.
  Литой Рыцарь лежал впереди, прижавшись спиной к стене, в которую его, с огромной силой, отбросила ударная волна от перерождения Кортя. Его вид наливал грустью горящие Красным Пламенем глаза Кортя, ведь Рыцарь уже совсем не двигался. Сжимая уже свободную от доспехов, разорванных почти на кусочки тем взрывом, большую и бессильную руку отца, призрак так и не оставляющей его тело девочки прижимался к нему все крепче, судорожно и так же бессильно рыдая. Доспехов на нем почти не осталось, и Корть легко мог разглядеть его изувеченное, окровавленное тело. Его лицо было совсем страшно, все изуродованное ужасными ожогами, но глаза его все еще были живы, со слезами полные не угасших прекрасных чувств. Последний раз в жизни, он смотрел на лицо своей дочери, что уже давно умерла. Ее образ таял, быстро исчезая, а жизнь самого Рыцаря угасала. Все, за кого он сражался, уже покинули этот мир, и он вот-вот должен был с ними встретиться. Их голоса в его голове звучали все добрее, и его порванные губы украсила страшная внешне, но все еще угадываемая на его лице счастливая улыбка.
  - Не важно, сколь велика жертва, если она спасает великое множество жизней. - едва шевеля губами, грустно говорил Корть. - Но то, что произошло здесь...больше никогда не должно повториться. Я заберу это все с собой, и все ваши души...
  Умирающий человек тихо прикрыл глаза. Ему не оставалось больше ничего, кроме принятия. Кортю больше не оставалось ничего, кроме как, наконец, закончить его страдания, ибо он уже стал для него мучеником, и давно заслужил вечный покой.
  - Пусть все ваши души напитают мое тело, и вместе мы... - поднимая над собой так и не оставляющий его драконий меч, запнулся, едва справляясь с собственным комом в горле, старался говорить только громче Корть. - Вместе мы развеем любую тьму!
  Взмах, и снова оглушительная вспышка Пламени. Вольдемара больше не было, и теперь не было и Литого Рыцаря. Все они стали силой Кортя, поглощенной его Пламенем. Он слышал их голоса, и чувствовал их волю. Все вокруг начало гореть, переходя в Красное Пламя, и Корть остановился там, поворачиваясь к нам. Никогда прежде мы не видели подобной силы, и были до немоты ей восхищены. Наш план сработал на ура, и мы вернули в строй нашего величайшего героя, также вернув ему цель и мотивацию. Он вспомнил чувства, за которые сражался прежде, и за которые так любил людей. Его взгляд горел этой решимостью, отражаемой в Красном Пламене, и больше никого бы не заставил в ней усомниться. "Я защищу то, что делает нас людьми, и все то светлое, что у нас осталось. Никаких бед и трагедий, никакой скорби и страданий. Пусть это Пламя очистит все, и вся тьма сгорит в этой могиле вместе со мной, чтобы переродиться в свет." - сам себе давал обещание, которое теперь намеревался выполнить любой ценой в будущем, Корть.
  - Мерсер. Подойти ко мне. - говорил он теперь, проходя чуть дальше, смотря на вышедшего как раз из моей тени, отбрасываемой светом собственного Пламени со спины, человека.
  Он медленно шагал вперед, к тому Пламени, лицом не то счастливый, не то опечаленный. Он тоже извлек непростой урок из всего, что произошло с его братом, к слову, по его же плану. Корть делал небольшие шаги ему навстречу, легким движением руки приказывая нам встать на ноги. Пофисс отпустил все это время удерживаемую им Филони, но оба они поднялись без слов, лишь пораженные видом своего героя. Да, сложно сказать, для кого тогда он был большим героем. Стоя в десятке метров от него, они уже чувствовали испускаемый его телом жар пламени, без следа поглощающего все вокруг с каждым его шагом. Только Первородное Пламя Кортя могло создавать столь ощутимую даже обычным людям энергию, и дарить ее им без всякого вреда.
  - План прошел немного не так, как я предполагал. Но все же... - неловко улыбаясь, стараясь выглядеть беззаботным, развел руки Мерсер.
  - Ты должен был посвятить меня во все заранее. Это был вовсе не приятный сюрприз. - серьезно глядя в глаза брату, остановившись лишь в четырех метрах от него, говорил Корть.
  - Да. Прости меня... Я не думал, насколько это будет для тебя тяжело... - не выдержав эмоционального давления, опустил голову Мерсер.
  - Как ты и хотел, я поглощу всю Шеагральминни своим Пламенем, чтобы подготовиться к Последней Войне. В этот раз все будет иначе. В этот раз мы одержим настоящую победу, и никому не придется для этого жертвовать собой. - его взгляд и тон голоса были настолько убедительны, что Мерсер без сомнений верил его словам. - Я верну все наши силы, и мы дадим осаждающей нас тьме последний бой. Мы сделаем это вместе. И вместе победим.
  Мерсер поднял грустные глаза, глядя как его брат, уже вернувший первоначальный вид, вслушивается в голоса мертвецов, что теперь его окружали. Он слышал все, все понимал, и принимал волю каждого из них. Все они должны были помочь ему в будущем защитить всегда самое дорогое для него сокровище - жизни людей, которые всегда были ими заслужены.
  - Филони, девочка моя. - теплым взглядом добрых глаз окинул девушку он, пусть и не меняя серьезного лица.
  Филони лишь молча подошла ближе, уже не удерживая никем из нас. Мы были просто не в праве им мешать. Они должны были попрощаться. Это был единственный для них путь, и они оба это понимали.
  - Я помог Термисорре бежать из Шеагральминни с группой командира центральной части, и сейчас она наверняка вернулась туда же, откуда начала свое путешествие. Прошу - найди ее. Вместе, следуйте указаниям этого немытого злодея. - указал пальцем на Мерсера Корть.
  Мерсер лишь тихо усмехнулся.
  - Но почему ты не рассказывал нам всего раньше? - вдруг почти крикнула, все еще сглатывая слезы, девушка. - Каждый раз, когда мы спрашивали тебя, ты менял тему и отводил взгляд!
  - Хм. Какая снаружи нынче погода? - шутливо отведя взгляд, улыбался Корть.
  - Это не шутка! - вдруг рванула к нему Филони.
  Мерсер остановил ее одной рукой, сам тем напуганный. Только тогда она поняла, насколько опасно было приближаться к Пламени Кортя, ощущая на своем теле его невыносимый жар. Теперь она лишь опустила голову, тихо пуская из прекрасных глаз слезы, что также почти сразу испарялись.
  - Время скоро придет. Всего два года. Пожалуйста, потерпи два года, и я отвечу на твой вопрос. До тех пор слушайся моего брата Мерсера, и приглядывай за сестрой. Я хочу, чтобы вы обе были живы и здоровы.
  Филони молчала.
  - Это все, что мне нужно...
   
  Эпилог.
  Больше Корть ничего не говорил, с головой уйдя в собственные размышления. Мы покинули хранилище через прежний проход все вместе. По пути все мы тоже о многом думали, и особенно грустно выглядел Кози. Он всегда много думал, и это было, скажем, его проклятьем. Конечно, никто никого и ни в чем не винил, хотя некоторые вопросы ко мне у моих друзей оставались. Тем не менее, тогда никто их еще не озвучивал. Нас вел лично Мерсер, и с ним мы покинули подземелья, и ушли через те самые пресловутые южные ворота. Никто не вставал у нас на пути, а у самого выхода нас встретили люди Мерсера. Дав все необходимые указания им, он, также, дал распоряжения о дальнейших действиях нам, сам желая, для начала, остановиться в Поместье Бога Людей неподалеку. Поскольку произошедшее с Кортем, хоть и с натяжкой, можно было назвать праздником, в первую очередь он предложил нам всем, дружно, посетить специально подготовленное для праздников заведение. Снаружи тюрьмы в то время уже наступила ночь, и мы почти не могли разглядеть в ее тьме ничего вокруг, до чего бы не догадались и так сами. Конечно, следы битвы были и здесь, ведь бежавших из Шеагральминни заключенных убивали специально подготовленные для этого отряды регулярной армии. Мы добрались до того самого, указанного Мерсером заведения без каких-либо проблем, уже достаточно разговорившись по пути. Внутри заведения (таверны), за литрами горячительных напитков, которыми мы все теперь пытались немного заглушить мысли, ожил даже Кози, начав вдруг рассказывать истории о том, сколь невероятна была способность Кортя обращать Красное Пламя в материю. На самом деле, это правда было удивительно, ведь материальный мир состоял из Красного Пламени в его гармонийном виде, но во всем мире только Корть мог его так преобразовывать. На такое не был способен даже лично надзиратель Красного Пламени, Клинок Власти Римро.
  Филони покинула нас примерно там же, ни разу не прикоснувшись к напиткам. Мы не удерживали ее, лишь напомнив, что, найдя сестру, ей нужно будет встретить всех нас в городе Ренбире. В ходе некоторой беседы о некромантии Литого Рыцаря, и почему ее особенность позорила честь таких как я "настоящих некромантов", было замечено, что Кози уже не способен воспринимать информацию, от алкоголя сам тогда не отличимый от нежити. За ту ночь мы встретили немало людей, также вышедших из Шеагральминни, теперь именовавших себя "выжившие Шеагральминни", что едва не приравнивалась к военным званиям и титулу великих героев. Более их дела нас не касались, и мы просто вместе, все уже веселые, наслаждались уходящей ночью.
  Наутро, когда Кози принял хотя бы более или менее человеческий вид, вместе мы отправились напрямую в Ренбир, до куда планировали добраться как раз чуть позже Филони и Термисорры. Дошли мы тихо и спокойно, хотя и в небольшом напряжении. Тогда мы еще сами не понимали, чем оно могло быть вызвано, и было оно будто подсознательным. Мы узнали об этом почти сразу, когда у ворот Ренбира нас встретил Бог Грома Серпион. С ним мы прошли в Великую Ренбирскую Библиотеку, в сотни раз большую чем библиотека Шеагральминни, и выслушали его историю о случившемся в мире недавно - о уничтожении Думой и Гелларом имения рода Кацер и всего их города. По его словам, имение и город сгорели Красным Пламенем Геллара, а Дума лично убил последних представителей их рода кроме трех детей - Соккона, Френтоса и Таргота. Это звучало особенно ужасно, ведь мы предполагали подобное, но совершенно в другом виде. Кацеры были единственной на тот момент живой семьей археев имтердов, присягнувших на верность людям. Они были потомками Бетоуэта Кацеры и Ширавы, некогда их Верховного Властителя. Затем - потомками рода, продолженного их детьми, Имперой и Лироем.
  А что, спросите вы, произошло с группой командира центральной части Шеагральминни? Ходили слухи, что их группа распалась уже на выходе из тюрьмы, и некоторые ее члены отдельно ушли кто по тавернам, кто-то вернулся домой, а кто-то просто исчез. Верный своему личному кодексу чести старый вояка Шенк, бывший капитан второго отряда центральной части, начал новую жизнь, затем переехав в заново отстроенную, пусть и уже не такую великую Кацеру. Захватил он с собой и своего старого друга Мосса, с которым, на самом деле, крепко дружил, только часто раскидываясь дружескими шутками, часто грубыми, но совершенно безобидными. Лирой пропал почти сразу в тот же день, и еще два года никто не знал, что с ним произошло, хотя многие сильные мира сего и пытались это узнать. Мир, со своими Проклятьями, по-прежнему надежно хранил свои тайны.
  Термисорра ушла в сторону своего прежнего дома, и переждала ночь там. Именно там ее нашла Филони, и, наконец воссоединившись, пообещав друг другу дождаться Кортя вместе с нами, их новыми друзьями, они отправились в путь к Ренбиру. Они выбрали довольно странный маршрут, прямо через Кацеру, который им подсказал по пути встреченный ими седовласый старец. Он же указал им дорогу, и своим собственным маршрутом провел их туда. Не могу даже представить, какой ужас они испытали, когда он, Негласный Правитель, махнув рукой, покрыл весь мир вокруг них непроглядной тьмой, в которой так внезапно стало одновременно холодно и жарко, а перед ними предстала картина ужасного пожара. Они узрели ту же картину, что и та, что разделила их раньше в Дельсберге, и с головой поглотил вид горящих Синей Искрой глаз объятого Черным Пламенем Думы. Преследователь Думы, наш Бог Душ Ультра, успел вмешаться в тот кошмар, и спас Филони. Но Термисорры с ними больше не было.
  Филони пришла в город чуть позже, под руку с девочкой, которую называла теперь сестрой. Этой девочкой была Лилика Кацера, выжившая в том пожаре не иначе как чудом, но отделившаяся от трех выживших братьев. Ситуация с Термисоррой еще долго оставалась неизвестна, и Дума вряд ли правда убил бы ее по приказу Правителя Бездны, ведь ему не было от этого совершенно никакой пользы. Как и всегда, их планы были слишком хорошо от нас скрыты, и мы до сих пор многого в них не понимали. По словам Кортя, Дума отрубил ему голову, и он восстановил ее из Красного Пламени. Но, ведь, затем оказалось, что он не обладал способностью воскресать? Возможно, ответы на некоторые вопросы теперь вам придется искать самим, и не в моих работах. Но одно я могу сказать наверняка - Корть никогда не нарушал данное однажды слово, и судьба снова столкнет их с Термисоррой. Сколько бы времени не прошло, и как бы они не встретились потом - они все равно будут вместе.
  Как видите, наша история подошла к концу, а я уже рассказал вам немного больше, чем собирался. Я постараюсь описать предысторию случившегося с начала как можно более кратко и понятно, но заранее извиняюсь за стиль ее повествования. Краткость - сестра не моего таланта.
  Архей Людей Корть, вместе с Археем Ардов Джефф, сражались с командирами войска имтердов в Храме Актониса в 100м году. Раненная Вильфеоренамой Джефф не смогла продолжить бой, и Корть поглотил ее Пурпурную Искру, и связью своего Красного Пламени с ним запечатал Храм, вызвав Великий Спуск. Через 379 лет, в 479м году, Надзиратель Первых Миров Уиллекроми вытащил еще едва живого Кортя из Храма Актониса обратно в Мир Гармонии, где его встретил Мерсер. Пусть Корть вернулся в строй людей тайно, об этом уже знал Негласный Правитель, и донес эту информацию до продолжающих сражения с людьми на Севере имтердов. Хемирнир, у которого некогда Корть отобрал сестру Джефф, решает создать некоего паразита, который сможет перенять часть его сил, и превратить человеческого ребенка в аналог его сестры. Спустя 3 года, путем долгих экспериментов, он создает такового паразита, и заражает им случайную семью из города Дельсберга. Жертвой паразита становится беременная женщина, ребенок которой и становится аналогом Джефф, теперь под именем Термисорра. Девушка мирно растет в той семье, не зная о своих корнях, пока к ним в город не приходит сам Корть. С момента его возвращения прошло уже 19 лет, а самой Термисорре уже исполнилось 16 лет. Они встречаются в городе случайно около дома семьи Термисорры, где Корть, в размышлениях, останавливается на лавочке у небольшого пруда. Он приходил в город на поиски Думы, по информации Мерсера часто появлявшегося в том городе. Он продолжает посещать город в тайне от брата, чтобы видеться с Термисоррой и ее сестрой Филони, с которыми он очень подружился, а в юную Термисорру вовсе влюбился. Нельзя сказать, что эта была любовь как между отцом и дочерью, ведь на деле им обоим было почти 500 лет от роду, и кое-что внутри них заранее влияло на их отношения. Можно сказать, что это было некой остаточной памятью, которую в экспериментального паразита также внедрил Хемирнир, и потому Термисорру заранее манило к Кортю. Вместе они проводили дни и ночи, играли и веселились, и Корть часто рассказывал им интересные истории про старые времена, в которых никогда не упоминал о собственном участии. Узнав о наличии в окружении девушек кого-то столь могучего внешне, назойливые ухажеры оставили Филони в покое с ним, а Термисорру стали обходить стороны задиры, вечно видевшие в ней чудовище из-за ее глаз. Теперь она слышала только слова своего героя, открывшие ее по истине завораживающие глаза на правду. "Они прекрасны" - говорил он, прижимая легкую голову девушки к своей крепкой груди. Ради развлечения, он тренировал Филони стрельбе из лука, в шутку сказав, что так она сможет застрелить любого, кто будет мешать их любви. Филони и сама испытывала смешанные чувства, но изо всех сил старалась не мешать ими своей, наконец счастливой, сестре, которую всегда любила больше всего на свете. Так тянулись дни, и они никак не могли друг от друга оторваться. Забавно, но так было и раньше, когда Корть и Джефф были неразрывны даже в тяжелом бою, отбиваюсь от целых полчищ смертоносных имтердов. То была вечная связь, и, как вы видите сами теперь, и узнаете потом, ее ничто не смогло разорвать.
  Память Кортя от Проклятья Забвения Красного Пламени слабела, и, видя это, Мерсер разрабатывал план, по которому рассчитывал окончательно исцелить от него брата. Он рассказывал о некоторых подробностях того плана Кортю, но тот довольно скоро о них забывал. В итоге, Шеагральминни была уже готова, и Мерсер как раз хотел сообщить об этом брату, но не смог его найти. Именно тогда же, по неизвестному нам до сих пор плану Правителя Бездны, Дума напал на семью Термисорры и Филони, убив их родителей. Сам Дума сбежал, а находившиеся в то время рядом Термисорра и Корть бросились за ним в погоню. Филони пришла в дом чуть позже, и, обнаружив тела родных, так же по следам Думы, отправилась в путь. Термисорра не хотела задерживать Кортя, и потому чуть остановилась, пропустив его вперед. Догнать его она уже не смогла - местные стражники обнаружили на ее теле следы крови ее родителей, и без разбирательств, по приказу Мерсера "бросать в Шеагральминни всех подряд" отправили ее в тюрьму. Корть смог догнать Думу у грота недалеко от города, где они сразились, и Корть был тяжело ранен. Так он был сброшен Думой в логово обитавшего в гроте дракона. Восстановив часть сил, Корть убил дракона, и спас запертого там же барда, вместе с которым покинул грот и устремился к Шеагральминни. Встреченный ими не случайно седовласый старик рассказал им, что Термисорру отправили в Шеагральминни, и некий человек по имени Вольдемар сможет помочь Кортю ее вернуть. Корть нашел Вольдемара, по старому бандитскому обычаю сразившись с ним на мечах, чтобы тот его признал, и, затем, порекомендовал командованию тюрьмы на роль капитана. На самом деле, Вольдемар уже знал от Негласного Правителя историю Кортя, и не был удивлен, что тот пришел к нему после его слов. Уже тогда, частично забыв свое имя, Корть назвался Кирком. Это имя дошло и до командира восточной части Шеагральминни Коселло, мгновенно принявшего его на пост одного из своих капитанов. Он же, Бог Тьмы Коллорин под прикрытием, доложил Мерсеру о действиях Кортя, и тот немного успокоился, решив, что брат просто выполнял тот же план немного по-своему. На самом деле, план теперь уже Кирка был совершенно иным - он совсем забыл про план брата, и просто хотел спасти Термисорру из заточения.
  Примерно в то же время, недалеко от города Олима люди Мерсера из Алых Песков напали на семью небогатого мужчины, трудившегося на благо своей небольшой семьи. Больную жену мужчины и его шестилетнюю дочь они жестоко казнили у него на глазах, а самого его избили до полусмерти, и оставили умирать. Бандиты забрали с собой тело дочери мужчины, а самого его оставили наедине с телом жены. Мужчина, едва оставаясь в живых, пытался преследовать их, но у него совсем не осталось сил. Тогда он встретил Подчинителя, тайно следившего за той ситуацией, и тот предложил ему помощь - модификации тела, чтобы наказать его врагов. На самом деле, он просто восстановил силы мужчины, и сделал его физически сильнее и выносливее. Особые силы человека должны были проявиться, затем, сами, для чего Подчинитель создал в его теле специальный катализатор. Со всем этим, мужчина напал на след бандитов, выследил их, и пытался сдать их страже. Стража отказалась трогать членов Алых Песков, и мужчине никто не поверил. В результате, мужчина, будучи в ярости, убил бандитов, а за собравшимися на это зрелище людьми и стражниками увидел свою дочь, просившую его забрать ее, чтобы окружающие люди их не разлучили. Но добраться до дочери мужчина не смог - стража атаковала его, обезоружила, и оглушила, после чего отвезла его в ближайшую тюрьму. Там начальника тюрьмы посетил лично Мерсер, и приказал ему перевести мужчину в уже готовую Шеагральминни. Там же мужчина, однажды, увидел, как его дочь проводят мимо его камеры стражи, из-за чего он начал серьезно терять разум. Именно разлука с любимой дочерью (на самом деле, к тому моменту, уже мертвой) начала сводить его с ума, и тому помогал введенный ему Подчинителем катализатор. Его преследовали галлюцинации, и именно они сподвигли его на несколько попыток бунта, за которые он и был закован в раскаленные черные доспехи, и посажен в куб из Сколы над центральной лестницей тюрьмы возле ее библиотеки.
  Когда начался бунт, уже обговоривший все со своими новыми друзьями Кирк просит Вольдемара послать к Термисорре охрану, которую, тем не менее, потом убивает Литой Рыцарь. Пока группа Кирка двигалась к камере девушки, Литой Рыцарь, с поддержкой Подчинителя покидает свою темницу, и от него же узнает, что за всем происходящим теперь в Шеагральминни, включая уничтожение его семье ранее, стоит именно Кирк. Желая отомстить, Рыцарь прорубает себе путь к группе Кирка, и нападает на них в одной комнате на втором этаже, над кухней. Там он убивает друга Кирка, Дювера, и Кирк командует Вольдемару бежать на помощь Термисорре. Там Кирка и настигает меч Литого Рыцаря, который, в дальнейшем, окончательно разрывает его память.
  Да, как я и говорил, краткость не мой конек. И все же я надеюсь, что для вас здесь не осталось больших тайн, ведь многое из того, что вы могли не понять, остается тайной и для меня. История Шеагральминни многому научила наших героев, и, надеюсь, вы тоже извлекли из нее некоторые уроки. В мире есть вещи куда дороже любых сокровищ, и только их сжимая в руке, как некогда сжимал руку дочери Литой Рыцарь, или как еще раньше сжимал в руках тело умирающей возлюбленной Корть, мы становимся людьми. Мы должны оставаться собой, чтобы не повторять подобных трагедий. Даже я, кто не раз слушал истории мертвецов, понимаю, как важна жизнь, и только глупец не боится смерти. Только глупец не боится все потерять, ведь человеку всегда есть, зачем жить. Я не могу подсказать вам, зачем. Это вы должны понять сами.
  Пришло время прощаться. Не забывайте, что всем нам отведено свое время, и однажды все оно неминуемо кончится. Будьте ближе к дорогим людям, ведь и их время однажды кончится.
  Прощайте, и да пребудет с вами мир.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"