Аннотация: А всего-то! Надо было просто показать друг другу уши!
Саня был парнем не таким уж и мелким, но что он мог противопоставить кучке эльфов? Приложил он парочку вислоухих, а толку? У самого - синяк под глазом, продранные штаны и оторванный рукав, пара ссадин, с десяток ушибов и слезы на глазах. Хорошо еще бегает он быстро, а то непонятно чем бы все закончилось.
- У, гады мерзкие. Сволочи надменные, - причитал Саня, спускаясь к местному ручейку, чтобы отмыть грязь и промыть раны.
Местная речушка, больше напоминающая ручей, с залихватским названием Бодрейка, протекала мимо их деревни и впадала в более полноводную реку, которая несла свои волны к северному морю. Сама деревня напоминала больше разросшееся село, чем обычные людские поселения, и жили в нем как люди, так и эльфы. Детвора, что поменьше, играла друг с другом мирно, а вот ребята постарше уже дразнились и даже дрались. Парни, те вовсе, сбивались в кучки и не проходили мимо друг друга спокойно. После таких "мирных" бесед обе расы сводили синяки и лечили ушибы. Только у эльфов заживало все быстрее, чем у людей.
С чего пошла такая вражда, никто не знал. Только уже много лет подростки не давали прохода друг другу. Нападали и били скопом как те, так и другие. Только у эльфов было больше терпения, но и у них оно заканчивалось. Не нравилось им, что дразнят их "вислоухими", хотя уши у них не висли, да и торчком не стояли и, вообще, отличались они от людей только что статью, да внешностью, выносливостью, да терпением и жили дольше. Человек - существо нервное, всё, что непонятно ему, не принимает - либо бьёт, либо дразнит.
Взрослые же вздыхали, подзатыльники раздавали щедро что одни, что другие, а драки не прекращались. Пацаны, получив нагоняй от старших и пару ударов розгами, тут же забывали о них, и все начиналось сначала, стоило только и тем и другим выйти на улицу.
- У-у, мерзость вислоухая! - подвывал себе под нос Саня, подползая к воде.
Двигаться было тяжело, синяки и ушибы давали знать. Если честно, то били эльфийские пацаны не так уж и сильно, больше для острастки, чем для увечья, но больно было. Цепляясь за траву и кусты, Саня сползал вниз, шмыгая носом. Зачерпнул воды, умывшись, оглядел себя - одежка была испачкана и порвана. Да уж, от матери достанется. И тут он услышал нехарактерные звуки для речки, а более точно, кто-то плакал. Санька решил проверить, кто ж такой везунчик сегодня, явно не он один. И пошел на звуки.
За кустом смородины на камушке сидел Дариэль и, точно так же, как Саня, оттирал свои порванные штаны. При виде Сани он выпрямился. Да уж! Синяк под глазом красноречиво говорил, что Санька сегодня не один схлопотал по полной. То ли от неожиданности, то ли еще по какой причине, но у Санька вырвалось:
- А тебя-то за что?
- А кто вас знает? - хлюпая носом, сказал Дар. - Не трогаешь, молчишь, идешь мимо, а вы - всем скопом и сразу бить!
- Сами виноваты, - всколыхнулся Саня, - вечно с презрением ходите, как будто мы вам что-то должны!
Дариэль открыл рот, потом закрыл, сглотнул и сказал:
- Мы никого не презираем. У нас так принято. И не мы вас дразним "вислоухими". Где у меня уши висят? А? - и Дар шагнул навстречу Сане.
Санька на всякий случай решил все же отодвинуться. А Дар продолжил:
- Где они виснут? А? - и отодвинул свои роскошные светлые волосы, обнажая чуть заостренное эльфийское ушко.
Санька сглотнул. Уши эльфов ему нравились, он вообще-то всегда на них засматривался, да и никогда не лез первым в драку и не дразнился.
Санька вдруг понял, что бить его не будут, а уши вот они - потому и подошел поближе, протянул руку и потрогал. Ухо на ощупь было обычным, как свое собственное. Ну, может, разве что только кожа чуток понежнее.
- Уши, как уши, - буркнул он в ответ. - Да и не дразнюсь я так никогда. У меня вот, - он отодвинул свои непослушные вихры светло-каштанового цвета, оголяя свое ухо, - такое же, на, глянь!
Ухо у Саньки и впрямь было почти такое же, ну, может, заострено поменьше, а так обычное, привычное. Дар в ответ потрогал Санькино и вынес итог:
- Н-да, такое же, а чё дразнитесь?
- А кто их знает, - сказал Санек, садясь рядом с эльфом на камушек. - Что все время пристают? Мимо шел никого не трогал! - жаловался Санька Дару, - а тут твои всем скопом.
- Дураки, - констатировал Дар, - я вот тоже не знаю, чего им не хватает. Как соберутся больше двух, так и ищут... приключения на свою пятую точку.
- А почему твои всегда смотрят так презрительно? Особенно на ярмарке, когда наши стреляют?
- С чего взял, что презрительно? - закипятился Дар. - Наши просто стрелять умеют, а вашим сколько раз предлагали помочь, так нет же! Они лучше могут, а наши - все призы выигрывают, - ответил Дар.
- Это да, - вздохнул Саня, - ваши классно стреляют. - Хотел бы я так научиться. А у наших гонору больше, чем умения, - добавил Саня, - вот и не просятся в ученики.
- А хочешь научу? - спросил Дар.
- Точно научишь? - парень аж привстал.
- Точно, обещаю! - Дар сверкнул глазами.
Всем известно, если эльф пообещал, то сделает.
- Тогда бери меня в ученики.
Парни ударили по рукам. А потом они долго рассказывали друг другу, почему одни поступают так, а другие иначе. И сидели, глядя на бегущие волны речушки, положив друг другу руки на плечи.
- М-дя, - прошептал эльф, - выходит менталитет разный.
- Выходит, - согласился Санька. - А знаешь, - вдруг сказал Санька, - пошли б они все далеко и надолго! Давай дружить! И уши мне твои нравятся!
- Правда? - эльф засверкал всеми своими тридцатью шестью зубами.
- Правда! - ответил Санька. - И не надменные вы вовсе, просто, что с дураками связываться? И стрелять мы с тобой будем учиться.
- Будем, - подтвердил Дар.
С тех пор и началась великая дружба народов. А всего-то, надо было просто показать друг другу уши!